Определение Константинопольского Собора (1054 г. от Р.Х.)
О брошенном в святый престол свитке, принесенном послами из Рима против святейшего Патриарха господина Михаила, в месяце июле индикта 7-го.
При председательстве Михаила, святейшего нашего владыки и Вселенского Патриарха, в правой части катехуменов, в сослужении с ним боголюбезнейших митрополитов: Феофана Кизического и синкелла, Никиты Халкидонского и синкелла, Лаврентия Диррахийского и синкелла, Анфима Сидского, Николая Паксианского, Льва Мирского, Льва Трапезундского, Иоанна Смирнского, Евсевия Адрианопольского, Константина Митилинского, Николая Хонского, Ипатия Идрунтского, а также архиепископов Льва Каравизийского, Григория Месемврийского, при присутствии и патриарших архиереев.
Не было, как видно, насыщения у лукавого в злодеяниях. Ибо не перестает он нападать на благочестивых и измышлять нечто новое против истины. Так и прежде воплощения Владыки бесчисленными обманами увлекал он человека, и после того бесчисленными же заблуждениями и соблазнами не переставал прельщать и увлекать покорных ему. Но и когда они были устранены, и благочестивая глубокая надежда питала желающих благочествовать, так что уже не могли они измышлять новых нечестий, во всем, что лукавый пытался предпринять против правого учения, — когда все его козни обратились против него самого, — ныне некоторые нечестивые и отвратительные мужи (ибо как иначе назвать их благочестивым именем?), вышедшие из тьмы (ибо они были порождениями западной страны), пришли в сей благочестивый и богохранимый град, откуда, как с высоты, источники Православия изливаются, и чистые струи благочестия текут до пределов вселенной, и, подобно рекам, орошают души по всей подсолнечной спасительными догматами. В этот град, как гром, или землетрясение, или град, или, вернее сказать, подобно дикому вепрю, вторглись они, пытаясь осквернить правую веру искажением догматов, и даже положили письмо на священной трапезе Великой Божией Церкви, в котором нас, а точнее — всю Православную Церковь Божию и всех, кто не следует их нечестивым учениям, предают анафеме за то, что мы желаем хранить благочестие и стоять в православии.
Они обвиняют нас, между прочим, в том, что мы не позволяем брить бороды, подобно им, и искажать естественный образ человека вопреки природе; что мы не отказываемся причащаться у женатых священников; а главное — что не желаем искажать священный и святой Символ веры, который всеми соборными и вселенскими определениями утвержден как непреложный, ложными умствованиями и дерзкими добавлениями, и не говорим, подобно им, что Святой Дух исходит от Отца и Сына (о козни лукавого!), но исповедуем, что Он исходит от Отца.
Они не хотят внимать Писанию, которое говорит: «Не обрежете брад ваших» (Лев. 19:27), и не желают понимать, что Творец устроил это приличным для женского пола, но неприемлемым для мужского. Они явно пренебрегают и четвертым правилом Гангрского Собора, осуждающим гнушающихся браком, где сказано:
«Если кто будет различать между женатым пресвитером, считая, что нельзя причащаться от него, когда он служит, да будет анафема».
Тем самым они отвергают и шестое правило VI Вселенского Собора, которое гласит:
«Поскольку мы уразумели, что в Римской Церкви в порядке предания принято, чтобы готовящиеся к рукоположению во диакона или пресвитера объявляли, что более не будут иметь общения со своими супругами, мы, следуя древним правилам апостольского благочиния и порядка, желаем, чтобы законные супружества священнослужителей отныне оставались нерушимыми, никоим образом не расторгая их союза с женами и не лишая их должного общения в подобающее время. Посему, если кто окажется достойным рукоположения во диакона или иподиакона, да не будет он воспрепятствован к принятию такого чина, если законно сожительствует с женой, и да не будет принуждаем во время рукоположения давать обещание о прекращении законного общения с собственной супругой, дабы мы не были вынуждены оскорблять брак, установленный и благословенный Самим Богом при Его пришествии, ибо глас Евангелия возвещает: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф. 19:6), и Апостол учит: «Брак у всех да будет честен и ложе непорочно» (Евр. 13:4), и «Женатым повелеваю не я, а Господь: жене не разводиться с мужем» (1 Кор. 7:10). Итак, если кто, вопреки апостольским правилам, дерзнет лишить кого-либо из священнослужителей, то есть пресвитеров, диаконов или иподиаконов, законного супружеского общения, да будет извержен. Равно и если кто из пресвитеров или диаконов под предлогом благочестия прогонит свою жену, да будет отлучен, а если останется в таком помысле, да будет извержен».
Кроме всего этого, они вовсе не желают понимать, что, утверждая будто Дух исходит не только от Отца, но и от Сына, они не имеют на то ни свидетельства евангелистов, ни определения Вселенского Собора. Ибо Господь Бог наш говорит: «Дух истины, Который от Отца исходит» (Ин. 15:26), а отцы этого нового нечестия говорят, что Дух исходит от Отца и Сына. Но они даже не замечают, что если в том, что Дух исходит от Отца, познается Его особенность, то точно так же и в том, что Сын рождается, познается особенность Сына. Если же, как утверждает их безумие, Дух исходит и от Сына, то выходит, что Дух отличается от Отца большим числом особенностей, чем Сын. Ибо общим для Духа и Сына является исхождение от Самого Отца, а особенностью Духа — исхождение от Отца, но никак не от Сына. Если же Дух отличается большим числом свойств, чем Сын, то Сын оказывается ближе к сущности Отца, чем Дух. И таким образом снова поднимается македонская дерзость против Духа, скрываясь под их личиной и выходя на сцену.
Помимо сказанного, они вовсе не хотят понимать, что если всё, что не является общим для Всемогущей и Единосущной Троицы, принадлежит только одному из Трёх, а исхождение Духа не является общим для Трёх, то, следовательно, оно принадлежит только одному из Трёх.
Но вот как они поступили с нами и со всей Православной Церковью Божией: прибыв с другой стороны, будто бы из древнего Рима, к нашему благочестивейшему императору и совершив иные козни против православного собрания Церкви, а вернее — с самого начала поступив так: притворившись, что они прибыли из Рима и посланы папой, тогда как на самом деле, по коварным наущениям и советам Аргира, пришли самовольно, не будучи посланы папой, и даже подделали письма, которые якобы принесли от него. Это стало ясно из многих других признаков, а также из того, что печати на письмах оказались явно поддельными.
Само же письмо, положенное этими нечестивыми против нас, написанное итальянскими письменами, было сначала возложено ими на престол Великой Церкви Божией в присутствии иподиаконов во вторую неделю, но потом, поскольку иподиаконы отвергли его и сбросили со святого престола, и, хотя они предлагали взять его, те не пожелали, и оно, брошенное на землю, попало в руки многих, — дабы хульные слова в нём не стали достоянием гласности, наша скромность взяла его. Затем, призвав некоторых, знающих итальянский язык и могущих перевести его на греческий, а именно протоспафария Косму, Романа Пира и монаха Иоанна Испанца, мы поручили им перевести это письмо. И когда письмо было ими переведено, суть его оказалась выражена такими словами:
«Кто противится вере и жертве Римской и апостольской кафедры, да будет анафема, и да не именуется православным, но да именуется заквасочником и новым антихристом. Гумберт, милостью Божией епископ Святой Римской Церкви, Пётр, архиепископ Амальфитанский, Фридрих, диакон и канцлер, — всем чадам Кафолической Церкви. Святая Римская первая и апостольская кафедра, к которой, как к главе, преимущественно относится попечение о всех Церквах, ради церковного мира и пользы удостоила нас быть её легатами в сей царственный град, дабы, как написано, мы сошли и увидели, действительно ли исполнено на деле то, о чём непрестанно вопиют в столь великом городе и что дошло до слуха её. А если нет, то да узнает. Посему да ведают прежде всего благочестивейшие императоры, клир, сенат и народ сего Константинополя, и вся Кафолическая Церковь, что мы здесь уразумели, от чего возрадовались великой радостью о добре, от чего сокрушились о зле. Ибо, что касается столпов державы и почтенных мужей, и мудрых граждан, город сей христианнейший и православный. Но что касается Михаила, ложно именуемого патриархом, и его безумия сообщников, то ежедневно сеются среди них плевелы ересей, ибо, подобно симонианам, они продают дар Божий, и, подобно валезианам, оскопляют пришельцев своих и возводят их не только в клирики, но и в епископы; подобно арианам, перекрещивают крещёных во имя Святой Троицы, особенно латинян; подобно донатистам, утверждают, что вне Церкви греческой погибла по всему миру Церковь Христова, истинная жертва и крещение; подобно николаитам, дозволяют и защищают плотские браки служителям святого алтаря; подобно севирианам, называют закон Моисеев проклятым; подобно духоборцам или богоборцам, отсекли от Символа веры исхождение Святого Духа от Сына; подобно назореям, до того соблюдают плотское очищение иудейское, что запрещают крестить младенцев, умирающих ранее восьмого дня от рождения, и не допускают женщин в очищении их, находящихся в родах и в опасности, ни к причащению, ни к крещению, если они некрещёные; и, отращивая волосы на голове и бороде, подобно назореям, не принимают в общение стригущих волосы и бреющих бороды по уставу Римской Церкви. За сии и многие другие заблуждения и дела его тот же Михаил, будучи обличён посланием господина нашего папы Льва, презрел внять. Потом, когда мы, посланники его, словесно восстали против столь великих зол, он совершенно отказался от встречи и беседы с нами и не послушался здравого совета императоров и мудрых мужей, увещевавших его смириться, как прежде не принял он охранения латинских церквей, но, называя их опресночниками, словом и делом гнал их повсюду до того, что в сынах своих анафематствовал апостольскую кафедру, против которой сам подписывается вселенским патриархом. Посему мы, не терпя невыносимого насилия и оскорбления сей святой первой апостольской кафедры и видя, что кафолическая вера всё более погружается в заблуждения, по предстательству Святой и Нераздельной Троицы, и апостольского престола, чьими легатами мы являемся, и всех православных отцов семи Соборов, от лица всей Кафолической Церкви объявляем анафему, которую господин наш, благочестивейший папа, произнёс против того же Михаила и его последователей, если они не вразумятся, и мы подписываем: Михаил, ложно именуемый патриархом, новообращённый, принявший монашеский образ единственно из человеческого страха, а ныне многими обвиняемый в неисцельных преступлениях, и с ним Лев, называемый Охридским, и сакелларий того же Михаила Никифор, который явно попрал ногами жертву латинян, и все последовавшие за ними в вышеуказанных заблуждениях и дерзостях, да будут анафема, маранафа, вместе с симонианами, валезианами, арианами, донатистами, николаитами, севирианами, манихеями и со всеми прочими еретиками, а наипаче с теми, кто мыслит, что опресноки суть одушевлённы, и со всеми еретиками, более же с диаволом и ангелами его, если не вразумятся. Аминь. Аминь. Аминь».
Вот что содержится в этом нечестивом и беззаконном письме. Наша же скромность, не потерпев, чтобы столь дерзкое и бесстыдное поношение благочестия осталось без ответа и без наказания, сообщила об этом нашему могущественному и святому императору. И поскольку эти люди уже накануне отправились в путь (лишь один день оставался до того, как дело было доложено его власти), он посылает за ними, чтобы вернуть их в сей великий город, и они быстро были возвращены. Но они не пожелали ни предстать перед нашей скромностью, ни явиться на святый и великий Собор, чтобы дать ответ о своих богохульных измышлениях, но, согласно написанному в их послании, заявили, что могут сказать ещё больше против нашей веры, чем там изложено, и предпочли бы умереть, чем предстать перед нами и Собором. Об этом наш могущественный и святой император сообщил нам и Собору через ответ почтенного магистра и протонотария, боголюбезнейшего хартофилакса и ипомниматографа, передав их слова.
Поскольку они не желали предстать перед Собором и нами, а наш могущественный и святой император не счёл нужным принуждать их, принимая во внимание их посольский статус, но и оставить столь бесстыдное поношение благочестия без возмездия было неприлично и недостойно, он нашёл наилучшее решение и отправил к нашей скромности почтенное и достопоклоняемое письмо через Стефана, преподобнейшего монаха и эконома Великой Церкви, Иоанна, магистра и протонотария, и Константина, вестарха и ипата философов. В нём буквально сказано следующее:
«Святейший Владыка, расследовав случившееся, наше царство нашло, что корень зла произошёл от переводчиков и стороны Аргира. Язычников же, как чужих и подосланных другими, мы не можем наказать. Но виновных, ослеплённых, мы отправили к твоей святости, дабы через них и другие научились не болтать такого. А хартию, после того как будут преданы анафеме и советовавшие, и передавшие, и писавшие, и имевшие хотя бы малое знание об этом деле, — сожгите перед всеми. Ибо наше царство повелело заключить в темницу вестарха, зятя Аргира, и Весту, его сына, дабы они пребывали там в скорби, как того заслуживают, за это дело. Месяца июля индикта 7-го».
Таково было царское и божественное письмо.
Итак, по распоряжению благочестивого императора, само нечестивое письмо, те, кто его составил, дававшие советы для его написания или помогавшие его составителям, в присутствии посланных царём были преданы анафеме в великом секрете. Суд состоялся в четвёртый день, который был первым днём текущей недели, 20-м числа текущего июля месяца, в который, по обычаю, должно было быть прочитано определение Пятого Собора для всенародного сведения. Было постановлено предать анафеме само нечестивое письмо, а также тех, кто его составил, написал или дал какое-либо согласие или совет для его составления.
Оригинал же брошенного нечестивыми богопротивного и мерзкого письма не был сожжён, но положен в благочестивый секрет хартофилакса — для непрестанного обличения хуливших так Бога нашего и для вечного осуждения.
Следует знать, что в двадцатый день текущего месяца, когда были преданы анафеме хулившие православную веру, вместе с ныне собравшимися с нами архиереями присутствовали все пребывающие здесь митрополиты и архиепископы, а именно: Лев Афинский и синкелл, Михаил Силейский и синкелл, Николай Евхаитский и синкелл, Димитрий Карийский и архиепископ, Павел Лемносский, Лев Котракийский, Антоний Зикхийский.