О секундианах, с которыми состоят в связи Епифан и Исидор, 12-й (32-й)
Гл. 1.
Миновав ересь Валентина, и над тернистым его посевом много испытав труда со многим,можно сказать, напряжением и земледельческим злостраданием, перейдем к останкам от тернистого его посева и, гадам свойственного, его зверообразия, у Господа испрашивая Святого Духа, чтобы при Его помощи оградить души учением по Богу и чистым словом, и получить возможность извлечь яды из прежде принявших в себя оные. О сих же еретиках, происшедших от Валентина и, кроме им посеянного учения, преподающих другое, начну говорить по порядку, как кто из них чьим сделался преемником. Итак из числа их некто Секунд, хотевший впрочем мудрствовать несколько более других, хотя преподает все то, что есть у Валентина, однако более других пустил о себе шуму между оглушенными им. Ибо он, будучи, как сказал я прежде, последователем Валентина, но превышая Валентина своемудрием, говорит, что первая восьмерица состоит из четверицы десной и четверицы шуей, и первую учит называть светом, а вторую тьмой; о силе же отступившей и пришедшей в состояние недостатка говорит, что она не из числа тридцати эонов, но следует за сими тридцатью эонами, и посему она – из числа низших, происшедших после другой восьмерицы. О Христе и других догматах учит во всем одинаково с Валентином, заготовившим ему этот яд и подавшим отраву. Но хотя, по немногочисленности у него мнений новых, которыми бы он отличался от других, я думал бы, что должно довольствоваться тем, что сказано прежде, и само в себе заключает опровержение его; однако же скажу немного и о нем, чтобы не показалось, будто обхожу речь об нем по недоумению, что сказать. Ибо если еретиками расставляются четверицы направо и налево, то представится вопрос, что же в средине между правым и левым; потому что все, чтобы то ни было, имеющее правую и левую стороны, помещается по средине между левою и правою сторонами; и нигде не может быть правой или левой стороны, если какая-либо часть занимающего средину тела не послужит к разделению между той и другой стороною. Посему, скудоумный Секунд и обольщенные им, самая истинная средина, господствующая над левою и правою сторонами, будет что-либо единое, и зависимое от него десное и шуее не может быть чуждым сего чего-то единого. И все по необходимости будет возведено к действительно единому, – к тому, у чего нет ничего высшего, нет и подчиненного и низшего, кроме им созданного. Поучающимся истине должно быть явно, что это – единый Бог: Отец, Сын и Святой Дух. Если же един Бог, из Него же вся (1Кор.8:7); то у него нет ничего шуего, ни иного умаления, и ничего подчиненного, кроме Им сотворенного. А то, что после Отца и Сына и Святого Духа, все прекрасно создано и щедротами единого Бога приведено в благосостояние.
Гл. 2.
Если же и еще подобный сему другой змей, вышед перед нас, скажет: хотя десное и шуее существуют вне Единого, но Он в самой средине, и десное привлекает к себе, радуется на оное, и это самое десное называет и светом, – а шуее, как чуждое Ему и лежащее влево от Него, отталкивает от себя: то пусть скажет мне, откуда заимствует это самое землемерие, по которому хорошо распределяет непредставимые правую и левую стороны. Ибо в нас правая сторона, также и левая, именуется справедливо от неподвижного расположения в теле членов оного, в котором никогда не бывает перемены; а то, что вне нас, может быть то десным, то шуиим. Так, у всякого смотрящего к востоку юг, или полдень, будет называться правою стороною, а северная или полночная страна света – левою; когда же какой-либо человек обернется в противную сторону – на запад, то те страны света окажутся у него имеющими другие именования: южная или полуденная, которые не за долго пред сим была правою, тотчас превратится в левую, и бывшая у кого-либо в леве полночная или северная страна будет вправо от него. Посему где отыскал этот обманщик свое, к Божеству применимое, землемерие? О как много у него пустословия, все смешивающего! Утверждает он, что недостаток пришел в бытие после тридцати эонов. Скажи же, каким способом ты постиг естество недостатка или силу отступившую? Ибо если ты нашел, что она есть отросток из высшей области, не сотворена, но рождена, потому что у тебя и наставника твоего тварное определяется не сотворенным, но рожденным; и если нашел, что вновь рождающееся нарождается от сообщения одного естества с другим приемлющим: то не сам ли против себя даешь оружие своим же учением? Ибо если сила недостаточная и отступившая происходят и, так сказать, отражается и произрастает от горнего: то следует, что она причастна горних дарований, потому что в таком случае сила недостаточная имеет общение с Плиромой, и Плирома с силою недостаточною, и ничем не будет различаться ни эта от той, ни та от этой, при взаимной общности пределов той и другой. И всякое слово тебе, жалчайший всех жалких людей, послужит уликою в, том, что твое заблуждение питается бесовским присевом.
Гл. 3.
Но хотя и много в каждой ереси начальников и хвалящихся тем, что превзошли своих учителей, слагая свои новые басни, впрочем, чтобы не опустить чего либо из сделанного или сказанного некоторыми, продолжу еще повествование о принадлежащих к той же ереси, но утверждающих сравнительно с нею другое, –разумею Епифана, который по поводу Увещательных речей Исидора низвел себя еще в глубочайшую бездну несчастия, и хотя в самом деле предлоги к учению заимствовал у Карпократа, отца своего по плоти, однако состоит в связи с ересью Секунда, о котором говорено прежде, и сам принадлежит к числу секундиан. Ибо у каждого из сих заблуждающихся много разности друг с другом и, можно сказать, подобная куче сора, смесь множества суесловия. Этот Епифан, состоящий в связи, по сказанному прежде, с секундианами, как я сказал, был сын Карпократа, матерью же имел так называвшуюся Александрию, по отцу родом был из Кефаллинии. Прожив семнадцать лет, по воле Господа, промышляющего о благе вселенной и исторгающего злых., как терния, рано окончил жизнь. После его кончины, введенные им в заблуждение не избавились от нанесенной им язвы. Ибо даже и доселе он чтится в Самосе как Бог; жители страны той соорудили ему требище и в новомесячие совершают ему жертвы и требы, поставили ему жертвенники, и в честь его имени воздвигли знаменитый музей, который и называется музеем Епифановым. Дошедшие до толикого заблуждения кефаллины совершают ему жертвоприношения и возлияния, и в сооруженном ему требище пиршествуют и воспевают ему песни. Весь же его обман, склонивший вышепоименованных к ереси и к другому заблуждению, разумею обращение туземцев к идолонеистовству, произошел по причине превосходной его образованности как по части общих наук, так и по Платоновой мудрости. Между тем сей Епифан состоял в связи с Секундом и его кружком, потому что у него перенял извергаемый им яд, разумею, исполненной змеиной вредоносности, его многословие.
Гл. 4.
Исидор же, как сказывают, чрез свои Увещания сделался виновником его негодного учения. Но был ли сам Исидор единомудрен с секундианами и происходил от них, или по научению от философов он составил Увещания, этого мы не могли узнать со всею ясностью. Впрочем все они работают над одним делом. Во-первых, оный, Епифан с отцом своим и начальником этой ереси Карпократом и его кружком, получив повод в Платоновых разговорах о гражданском благоустройстве, и приводя в исполнение собственную свою похоть, уложил законом, чтобы жены у людей были общие. Полагает же начало сему, приводя содержащееся в Евангелии изречение Спасителя, что скопцов три рода: один оскоплен от человек, другой таков от рождения, и иной царствия ради небеснаго добровольно сделался скопцом (Мф. 19:12). И говорит: «итак которые по необходимости, те без разумной причины бывают скопцами; а сделавшие сами себя скопцами ради царствия небесного принимают это решение в расчете случайностей брака, боясь беспокойств при добывании потребного для жизни». И лучше, говорит апостол, женитися, нежели разжизатися (1Кор.7:9) чтобы, как говорит еретик, не ввергнуть тебе в огонь душу свою, сопротивляясь день и ночь, и страшась отпасть от воздержания: ибо душа, занятая сопротивлением, отделяется от надежды. «Итак держись (как сказал я прежде, предлагая слово увещания), держись жены сварливой», буквально так говорит Исидор в своих нравственных наставлениях (ἐν τοῖς Ἠϑιϰοῖς), «чтобы не быть отвлеченным от благодати Божией, и с семенем извергнув огонь, молись с доброю совестью. А когда говорит, благодарение твое перейдет в прошение, а ты хотя и стоишь, но не преуспел в непреткновенности, женись». Потом еще говорит: «но иный юн, или беден, или похотлив (то есть слаб), и не хочет жениться по достаточной причине; таковый не отлучайся от брата». Увеличивая же у себя запас срамных каких-то мнений, бедный впадает в лицедейство. «Пусть», говорит он, «скажет: я вошел в святая; не могу быть страстным. Если же имеет сомнение, пусть скажет: брат, наложи на меня руку, чтобы мне не согрешить, и получит помощь, как чувственную, так и мысленную. Только бы хотел совершить что-либо хорошее, успеет в этом». Потом еще говорит: «иногда устами говорим: не хотим грешить, а на уме у нас грех: таковый не делает, чего хочет, по страху, чтобы не вменилось ему наказание. А роду человеческому иное необходимо, а иное только естественно; на пример употребление одежды необходимо и естественно, а сладострастие хотя и естественно, но не необходимо».
Гл. 5.
Сии изречения привел я, пиша об этих еретиках, в обличение того, что и василидиане, и карпократиане, и имеющие название от Валентина, и от Епифана, в связи с которым состоит вышеупомянутый Секунд, живут не по надлежащему: ибо все они, каждый переняв свои ужасы друг у друга, по передаче от того ли к этому, или от этого к тому, и кое в чем различаясь между собою, сложились однако в одну ересь, почему и утверждали, будто, по своему совершенству, имеют свободу даже грешить, потому что хотя и согрешат теперь, непременно и естественно спасутся по прирожденному избранию; хотя первовиновники этих догматов и не дозволяют им делать это самое. О первой же четверице, как бы еще далее простираясь ввыспрь, к совершеннейшему ведению, говорят они так:[29] «есть некое предшествующее всему, и даже недомыслимому, Первоначало, неизреченное и не именуемое, которое, давая ему численное значение, называю единичностью. С сею единичностью сосуществует сила, которую также именую единством. Сии единичность и единство, будучи одно, не испуская, испустили начало всего, мысленное, не рожденное и не видимое, которое начало разум называет единицею (μονάς). С сею единицею сосуществует одинаковая с нею и о сущности сила, которую опять именую единое (τὸ ἕν). Сии-то силы, то есть единичность и единство, единица и единое, пустили от себя и прочие произведения эонов».
Гл. 6.
После того прекрасные писатели в своих писаниях опровергли истинность сего, а именно: Климент, которого одни называют Александрийским, другие Афинским, а также и священный Ириней. Осмеивая сих еретиков, он в продолжение речи после вышеприведенных слов испустил оное плачевное восклицание: увы,[30] увы! и ох, ох! Ибо по истине уместно это плачевное восклицание при таком случае такового составления имен людьми написавшими эти смешные слова и при столь дерзкой попытке еретика, забыв стыд, давать имена тому, что сам налгал. Ибо, говоря: «есть некое предшествующее всему, и даже недомыслимому, Первоначало, которое называю единичностью», и еще: «с сею единичностью сосуществует сила, которую также именую единством очень ясно признался, что сказанное есть его вымысел, и что сам он дал своему вымыслу имена, никем другим прежде не недаванные. И ясно, что сам он осмелился составить сии имена, а если бы его небывало на сем свете, то не было бы и имени для истины. Посему нет препятствия и другому кому либо для того же самого назначить такие имена. Затем на эти, как сказано выше, смешные слова и сам блаженный епископ Ириней возразил указанием других имен, шутя над еретиками в достойное возмездие их пустословию, и приложив к известным вещам плоды дынь, огурцов и тыкв; а как, ясно будет для любознательных из того, что прочли они выше.
Гл. 7.
А[31] другие из этих еретиков сими именами назвали еще первую и родоначальную восьмерицу; а именно так: первое Первоначало, затем следует Недомыслимое, третье – Неизреченное, четвертое – Невидимое; и первым Первоначалом произведено Начало, занимающее первое и пятое место, а Недомыслимым произведено Непостижимое на второе и шестое место, Неизреченным на третье и седьмое место – Неименуемое, и Невидимым – Нерожеденное, составляющее полноту первой восьмерицы. Сии силы существовали прежде Глубины и Молчания, как думают эти еретики, желая показаться сами совершенных совершеннейшими и из всех гностиков обладающими большим ведением. Но справедливо было бы воскликнуть о них: мудрецы пустословы! Ибо и о самой Глубине у них много различных мнений: одни говорят о ней, что не имеет четы, не есть ни мужеского пола, ни женского, да и вообще не есть что-либо; а другие называют ее обоеполою, и приписывают ей естество Гермафродита. Еще другие соединяют с Глубиною Молчание в качестве сожительницы, отчего происходит первая чета,– и потом от Глубины и Молчания продолжают весь остальной ряд подобных зрелищным действий. И много у них пустословных грез, погружающих их ум в глубокий сон. И что мне много останавливаться на них, когда всякому, желающему удержать за собою жизнь и не обольщаться пустыми баснями, из вышесказанного открывается как содержание их учения, так и их обличение и опровержение? Но пусть будет довольно сего, мною о них сказанного. Миновав сию ересь, усмотрю себе безопасный путь и стезю гладкую к следующим по порядку ересям, чтобы, когда буду пересказывать и изобличать, что есть у них негодного, силою Божией сохранить мне себя самого и слушателей целыми, при помощи учения Господа нашего и истинного взгляда на оное. Поправ при помощи обуви евангельской сию ересь, как ехидну мышеловку, подобную множеству других ехидн, рассмотрим следующие за нею.
О птолемеях, 13-й (33-й)
Гл. 1.
Преемником Секунда и поименованного Епифана, у Исидора перенявших Увещание в основание своих мнений, является Птолемей, принадлежащий к ереси тех же, так называемых, гностиков и последователей Валентина с некоторыми другими, но приложивший и нечто иное сравнительно с своими учителями. Похваляясь его именем, и доверившиеся ему зовутся также птолемеями. – Этот Птолемей[32] с своими единомышленниками выступил перед нами еще более искусным, нежели его учители, изобретши нечто лишнее в прибавку к учению их. Ибо Богу, названному ими Глубиною, выдумал и подарил двух супруг. Их он называл еще расположениями. Это – Мысль и Воля; и Мысль всегда соприсуща Глубине, всегда замышляет что-либо произвести, а Воля у нее привходящая; ибо Глубина прежде замыслила произвести нечто, а потом, говорит, захотела. Посему от взаимного как бы срастворения сих двух расположений или и сил (ибо называет оные еще силами), то есть: Мысли и Воли, возникло происхождение четы, состоящей из Единородного и Истины. Они вышли, как видимые образы и подобия двух невидимых расположений Отчих, именно же: образ Воли – Ум, а Мысли – Истина, и посему подобие позднее рожденной Воли – мужеского пола, а подобие не рожденной Мысли – женского, потому что Воля стала как бы силою Мысли:[33] ибо Мысль хотя всегда задумывала приведение в бытие, однако сама по себе не могла привести в бытие, что задумала; но когда превзошла сила Воли, тогда произвела, что задумывала.
Гл. 2.
И о, какое суемудренное пустословие! Этого никто из имеющих здравый разум не принял бы и о человеке, не только о Боге. Мне кажется, что умнее Птолемея и Гомер, когда описывает Зевса поверженным в заботы, беспокоящимся, сердящимся, без сна проводящим целую ночь для устроения козней ахеянам, по просьбе Фетиды о том, чтобы начальники эллинские и самые эллины были наказаны за оскорбление Ахиллеса. Ибо Птолемей этот во славу признаваемого им Отца всяческих, называемого и Глубиною, не придумал ничего благовиднее того, что сказано Гомером о Зевсе, а напротив того, как бы заимствовав мысли у Гомера, предоставлял себе самого Отца всяческих, как Зевса. Изрыгнув столь дерзкие речи, справедливее было бы назвать это Гомеровым представлением о Зевсе и ахеянах, нежели относить к Владыке всяческих, который, вместе с тем, как имеет в мысли, и совершает то, что восхотел, и как скоро хочет, то уже имеет и в мысли, что восхотел, тогда имеет в мысли, когда хочет, и тогда хочет, когда имеет в мысли, потому что всецело есть мысль, всецело воля, всецело ум, всецело – свет, всецело око, всецело –слух, всецело – источник всех благ, и не одержим никакою страстью, ибо Он Бог, и не озабоченный и поставленный в недоумении, как Глубина или Зевс, Гомеровым рассказам о котором подражал Птолемей в своих речах о Глубине. Но для большого обличения обманщика, чтобы кто–либо не подумал, будто мы, прежде не встречавшись с самодельным учением его самого, обличаем обманщика только по слуху, ниже в след за сим приведу подлинные прельстительные и ядоносные слова самого Птолемея, писанные им к некоторой жене Флоре. Ибо кроме того, о чем говорил я, он еще не стыдится хулить закон Божий, данный чрез Моисея; и вот что пишет
Птолемей к Флоре.
Гл. 3.
Поскольку, хорошая моя сестра Флора, многие приняли закон, изложенный Моисеем прежде нежели узнали основание его и предписания; то думаю, что тебе будет удобнее обозреть его в точности, когда узнаешь разноглазые мнения о нем. Одни говорят, что он есть законоположение Бога и Отца; другие же, обратившись по сравнению с сими на противоположный путь, утверждают, что закон издан Божиим противником, виновником всякой пагубы, – диаволом, как и мирозиждительство приписывают ему же, называя его отцом и творцом. Но совсем сбились они с пути, передавая это одни другим, и ни те, ни другие, не достигая на самом деле предположенного ими же самими. По-видимому, закон издан не совершенным Богом и Отцом (ибо не соответствует сему), потому что не совершен и нуждается в восполнении другим, содержит повеления несвойственные естеству и настроению такого Бога. А также и неправде противника нельзя приписывать закон, как потребляющий неправду,[34] следуя за теряющими из виду изречения Спасителя; ибо Спаситель наш решительно сказал, что не может стоять град или дом разделивыйся на ся (Мф. 12:25), и кроме того апостол, предустраняя несостоятельную мудрость сих лжесловесников, говорит, что мироздание есть собственное Его дело (потому что вся тем быша, и без Него ничтоже бысть (Ин.1:3), и при том дело не губительного бога, но праведного и ненавидящего лукавство. А их мнение свойственно людям непредусмотрительным, непонимающим причины промышления Зиждителева, и слепых не только душевными, но и телесными очами. Сколько сии уклонились от истины, ясно тебе из сказанного. Потрепли же они это, каждый по своей особой причине: одни по незнанию Бога правосудного, другие по незнанию Отца всяческих, которого явил нам Единый Его видевший, и к нам пришедший. Остается нам, как удостоенным ведения того и другого, высказать и в точности изложить тебе, каков самый закон, и каким законодателем дан, представляя в доказательство того, что будем говорить, слова Спасителя нашего, при руководстве которых только и можно не сбиться с пути к постижению того, что есть в самом деле.
Гл. 4.
Итак прежде всего должно знать, что не весь оный закон, содержащийся в Моисеевом Пятокнижии, происходит от одного некоего законоположника, то есть не от единого Бога, но есть в нем некоторые предписания, данные и людьми, и, как учат нас слова Спасителя, он разделяется на три части. Он принадлежит частью Самому Богу и Божию законоположению, частью Моисею, поколику не Сам Бог законополагал чрез него, но Моисей узаконил иное, возбужденный собственною своею мыслью, частью – старцам народным, потому что, как оказывается, и они от себя внесли некоторые свои заповеди. А как это оказывается из слов Спасителя, сейчас узнаешь. Негде Спаситель, беседуя с вопрошавшими Его о разводе, который был дозволяем законом, сказал им: Моисей по жестосердию вашему повеле пустити жену свою: ибо из начала не бысть тако, потому что, как сказано, Бог сочетал сию чету; а еже сочета Господь, человек да не разлучает (Мф.19:8–6). Здесь указывается, что иной закон Божий, воспрещающий разлучаться жене с мужем своим, и иной – закон Моисеев, по причине жестоковыйности дозволяющий разлучаться этому супружеству. И при том в этом случае Моисей дает узаконение противное Богу, ибо противно нерасторжимости брака. Если же исследуем, в каком намерении узаконил это Моисей, то окажется, что он сделал сие не по своему произволу, но по нужде, – по причине слабости тех, кому дан был закон. Поскольку они не смогли сохранить волю Божию, не дозволявшую им гнать от себя жен, а иные из них сожительствовали с женами в неприятностях, и от этого были в опасности совратиться еще более в неправду, а чрез нее в погибель; то Моисей, желая пресечь у них сии неприятности, от которых они были в опасности гибнуть, и по обстоятельствам примиряясь с меньшим злом в замен большого, дал им от себя вторичный некий закон о разводе для того, чтобы хранили хотя этот закон, если не могут сохранить того, и не совращались в неправды и злодеяния, за которыми следовала бы совершеннейшая их погибель. Таково намерение Моисея, по которому он оказывается законополагающим вопреки Богу. По крайней мере, что этим указывается на другой закон, кроме закона Божия – закон самого Моисея, это не подлежит сомнению, хотя теперь мы привели одно указание на сие. А что к закону примешаны и некоторые предания старцев, и сие делает ясным Спаситель: ибо говорит: Бог сказал: чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет (Исх.20:12), вы же, говорит, обращаясь к старцам, рекли: дар Богу, имже бы от Мене пользовался еси: и разористе закон Божий за предание ваших старцев (Мф.15:4–6); о сем и Исаия возгласил: людие сии устнати Мя чтут, сердце же их далече отстоит от Мене. Всуе же чтут Мя, учаще учением, заповедем человеческим (Мк.7:6–7). Из сего ясно оказывается, что весь оный закон разделяется на три части: ибо в нем мы нашли законоположение самого Моисея, старцев и самого Бога. Сие, изложенное здесь нами, разделение всего оного закона открывает нам, что есть в нем по истине.
Гл. 5.
Но и та одна часть, которая есть именно закон самого Бога, делится на три некие части: на чистое законоположение, без примеси зла, собственно и составляющее тот закон, который не разорити пришел Спаситель, но, потому что не имел совершенства, исполнити (Мф.5:17), ибо Спаситель не был чужд исполненному Им закону; на законоположение смешанное со злом и неправдою, которое и отъял Спаситель, как не свойственное Его естеству; и еще на законоположение образное и символическое, по образу духовного и лучшего, – сие законоположение Спаситель от чувственного и видимого перенес на духовное и невидимое. И во-первых, чистый закон Божий, без примеси зла, есть самое десятословие, те десять заповедей, разделенных на две скрижали: на отмену того, чего должно отвращаться, и на предписание того, что должно делать, которые, как содержавшие хотя и чистое законоположение, но не имевшие совершенства, нужно было исполнить Спасителю. Смешанный же с неправдою закон – тот, который положен о мести и воздаянии обидевшим, и повелевает вышибать око за око и зуб за зуб, и за убийство отмщать убийством: ибо ничем не менее нарушает справедливость и второй обидчик, отличаясь от первого только в порядке действия, но делая тоже самое дело. А между тем предписание это было и есть справедливо, как изданное по причине слабости тех, кому дан закон, на случай преступления чистого закона, но несвойственно естеству и благости Отца всяческих; впрочем, может быть, согласно, а лучше сказать, вызвано необходимостью: ибо желающий, чтобы не было ни одного убийства, как показывают слова: не убий (Исх.20:13), и вторичным законоположением повелевающий платить убийце убийством, и после воспрещения и одного убийства устанавливающий два скрытно увлечен необходимостью. Посему-то пришедший от Него Сын отменил сию часть закона, хотя и Сам исповедал, что она от Бога. Между прочим к ветхой ереси причисляются и сказанные Богом слова: иже злословит отца или матерь, смертию да умрет, (Мф.15:4). Образную же часть закона составляет то, что изложено по образу духовного и лучшего, разумею законоположения о приношениях, обрезании, субботе, посте, пасхе, опресноках и сему подобном. Ибо все сие, потому что составляет образы и символы, по открытии истины преложилось: по видимости и телесно совершение сего уничтожено, но по духу удержано, и имена остались те же, а изменились вещи. И нам Спаситель повелевает, чтобы мы приносили приношения, но состоящие уже не из бессловесных животных, или таковых же курений, а из духовных хвалений и славословий, из Евхаристии и из общения с ближними и благотворения им (Евр.13:16); желает, чтобы и мы обрезывались, но не телесным обрезанием крайней плоти, а духовным обрезанием сердца; а также желает, чтобы мы хранили субботу, ибо хочет, чтобы мы были праздны от дел лукавых; желает, чтобы мы и постились, но не постом телесным, а духовным, состоящим в воздержании от всего худого. В самом деле и нашими соблюдается наружный пост, потому что он может приносить некоторую пользу и душе, когда совершается разумно, именно же, когда совершается не по подражанию кому либо, не по обычаю, и не в честь дня, как будто день определен на это, но вместе и в воспоминание истинного поста,–для того, что бы не могущие еще поститься сим постом имели о нем напоминание в посте наружном. Подобно сему и о пасхе и опресноках, что они были образами, делает ясным апостол Павел, говоря: пасха наша пожрен бысть, Христос; и да будете, говорит, безквасни непричастны кваса (квасом же в сем случае называет злобу), но будете ново смешение (1Кор.5:7–8).
Гл. 6.
Таким образом и самый тот закон, который, по общему признанию, есть Божий, делится на трое, а именно: делится на закон исполненный Спасителем; ибо заповеди: не убиеши, не прелюбы сотвориши не во лжу кленешися объемлются повелениями не гневаться, не вожделети, не клятися (Мф.5:21–22, 27–28, 33–34). Делится и на совсем уничтоженный; ибо постановление: око за око, и зуб за зуб, как смешанное с неправдою и даже имеющее предметом дело неправды, Спасителем уничтожено чрез противоположное постановление (а противоположности уничтожают одна другую): Аз глаголю вам совсем не противитися злу: но аще тя кто ударит, обрати ему и другую ланиту (Мф.5:38–39). Делится и на часть иносказательную, преложенную и измененную из телесного в духовное; это – символическое законоположение по образу лучшего: ибо образы и символ, как представляющие собою другие вещи, уместны были до пришествия истины, а по пришествии истины должно делать дела истины, а не образа. Это раскрыли нам и ученики Спасителя, и апостол Павел: на образную часть закона указал он нам, как мы уже сказали, в примере пасхи и опресноков; на часть смешанную с неправдой, когда сказал, что закон заповедей упразднен ученми (Еф.2:15); на часть же не смешанную со злом, когда сказал: закон свят, и заповедь свята и праведна и блага (Рим.7:12).
Гл. 7.
Сим, как думаю, вкратце сказать, достаточно тебе доказано, что в закон вкралось законоположение человеческое, и что самый закон Божий разделяется на три части. Остается нам показать, какой это Бог, давший закон. Но и сие, как полагаю, стало ясным для тебя из вышесказанного, если ты тщательно выслушала то. Если закон дан, как мы учили, не Самим совершенным Богом, и не диаволом, что не позволительно и сказать: то иной некий, кроме сих, должен быть законодатель. Это – Демиург и творец всего этого мира и того, что в нем, имеющий иную, не такую, как те, сущность, который, занимая среднее между ними место, по праву мог бы получить и имя средины. И если совершенный Бог должен быть благ по естеству Своему, как и действительно есть (ибо Спаситель наш объявил, что благ только един Бог (Мф.19:17), Его Отец, Которого Он явил); а имеющий естество противника зол и лукав, имеет своим отличительным свойством неправду: то занимающий среднее между ними место, и ни добрый, ни злой, ни неправедный, мог бы быть назван собственно правосудным, как присуждающий воздаяние по присущей ему правде. Сей бог будет скуднее совершенного Бога, и в правде недостаточнее Его, так как притом и рожден, а не нерожден; або нерожден един Отец, из Негоже собственно вся (1Кор.8:6), потому что все у Него в зависимости; но должен быть больше и господственнее противника, и иметь другую сущность и другое естество сравнительно с сущностью как совершенного Бога, так и противника. Сущность противника тление и тьма, ибо он веществен и дробен; сущность же нерожденного Отца всяческих –нетление и свет самосущий, простой и единовидный; а Демиургова сущность представляет двоякую некую силу, и сам он есть образ Всесовершенного. И да не приводит тебя теперь в беспокойство желание по поводу сего узнать, как при действительном бытии, и исповедании нами, и принятии верою единого начала всяческих, нерожденного, нетленного и благого, составились самые сии естества: естество тления и естество средины, неодинаковые по сущности, тогда как естеству благого свойственно рождать и производить подобное себе и одинаковое по сущности. Бог даст, в последствии узнаешь и начало сего и рождение, когда удостоена будешь апостольского предания, которое и мы приняли по преемству, с поверкою всякого слова учением Спасителя нашего. Сказав сие тебе, сестра моя Флора, в немногих словах, я ничего не ослабил, и преднаписав вкратце, достаточно изъяснил, что надлежало. Это и в последствии принесет тебе величайшую пользу, если ты, приняв плодородные семена, как земля добрая и благая, покажешь плод от них.
Конец письму Птолемея к Флоре.
Гл. 8.
Кто стерпит сии слова и умопомешательство сего обманщика и его единомышленников, разумею Птолемея и его кружок, составляющих и сшивающих столько вымыслов? Никто из древних сочинителей трагедий, – ни последующие подражатели их приемам, разумею Филистиона и Диогена, написавшего «Невероятное», ни все другие писатели и певцы басен не могли отпечатлеть толикой лжи, какую себе сложили эти, дерзко вызывая беды против собственной жизни. И еще ум доверяющих им людей вовлекли в глупые стязания и родословия безконечныя (1Тим.1:4), сами не ведая яже в руках, и тому, что на небесах (Прем.9:16), обещаясь уложить некоторые мерные пределы, и какие-то повивальные сведения принимая за познания о матерях небесных, как бы существующих, хотя их и нет. Кто послушает сих еретиков, если будут из людей малосмысленнейших, легко увлечется ложью, дуемая, что узнает от них нечто выспреннее; потому что всяка птица по роду собирается, и подобному прилепится муж (Сир.13:20), по слову Писания. Если же встретится с ним кто–либо из разумных и обладающих благомысленным рассудком, то посмеется над таким пустословием, и из самого содержания их речей узнает, как их опровергнуть: ибо они обличаются тем, что во всем сами против себя дают оружие во лжи, которые суть плоды тщетного труда. Птолемеи и птолемейки, откуда у вас меры Глубины, родовспомогательные повивания, и значение родильных принадлежностей? Ибо вы, как присутствовавшие при том и зревшие рождение небесных, даже как предварившие по бытию, так называемую вами, Глубину, возвещаете, что открываете нам ведение, между тем как сего никогда не говорил ни один из пророков, ни сам Моисей, никто из предшествующих ему, и из последующих, никто из евангелистов и апостолов. Разве укажешь на языческие баснословные творения Орфея, Гезиода и Стисихора, у которых поколения людские переделаны в прозвания богов, и совершившееся среди людей олицетворено поэтически? Ибо и они так думали, обоготворив Зевса, Рею, Геру, Афину, Аполлона, Афродиту, и чествуя их порочные порождения, ввергли мир в мечтательность многобожия и идолослужения. Но мне теперь не будет большой нужды опровергать и обличать тебя, Птолемей, и твои мнения, потому что твои предки довольно уже получили обличений. Приготовив тебе посрамление сказанным прежде, перехожу к заблуждению других, призывая Бога помощником нашей скудости, чтобы мне обнаружить и торжественно победить, что есть худо измышленного у каждого рода, и при обещании тщательности прося благодати у Бога.
Гл. 9.
Но чтобы не остались без рассмотрения три твои, Птолемей, изреченьица, которыми ты тщеславишься в послании к бедной Флоре (ибо и всегда змеиные учения, по апостольскому слову, обольщают женищца отягощенныя грехами (2Тим.3:6)), приведу здесь кстати самые те речения, и в след за тем последовательно предложу опровержение оных, необходимое для того, чтобы не оставалось корня от посеянных тобою плевел. Ты, мудрец, утверждаешь, что закон делится на три части, и одна часть его от Бога, другая от Моисея, и третья – от старцев. И что ты ничем не можешь доказать свое мнение о написанном от старцев, это очевидно: ибо в законе нигде не встречается преданий старцев. Но, не зная книг и истины, являешься клеветником, незнающим даже требований всякого точного знания. Предания старцев у иудеев называются вторым законодательством (δευτερώσεις). Их четыре рода: одни носят на себе имя Моисея, другие, так называемого, раввина Акивы; третьи –Адды, или Иуды, четвертые – сынов Ассамонееевых.[35] Чем же, муж любопрительный и неустроенный, можешь доказать то мнение, что в пяти книгах Пятокнижия и Божия законоположения изречено повторенное Спасителем слово: кто скажет отцу своему: корван, еже есть дар,тот ничем не должен будет отцу (Мк.7:11)? Но не доказать тебе сего. Итак сказано это тобою не впопад, потому что изречения сего не встречается нигде в Пятокнижии; и ты напрасно обманул обольщенную тобою Флору. А что самое законоположение Моисея не чуждо Бога, но дано от Бога чрез Моисея, это видно из того же самого приговора Спасителя·, ибо какие ни приводишь свидетельства, против себя собираешь оные. Господь говорит в Евангелии: Моисей написа по жестосердию вашему (Мк.10:5). Но что Моисей написа, то но без воли Божией написал, но законоположил по действию Духа Святого. Ибо Господь в Евангелии говорит: еже Бог сочета, человек да неразлучает. И, чтобы нам знать, как сочета, привел следующее изречение: сего ради оставит человек отца своего и матерь: и прилепится к жене своей, и будета оба в плоть едину, а потом прибавил сии слова: еже убо Бог сочета, человек да не разлучает (ст. 7–9), хотя Господь, когда сотворил Адама и Еву, совсем не говорил сего, а только: сотворим ему помощника по нему (Быт.2:18), но изрек сие Адам, когда встал от сна и сказал: се ныне кость от костей моих, и плоть от плоти моея: сия наречется жена, яко от мужа своего взята бысть сия. Потом он говорит: сего ради оставит человек отца своего и матерь свою, и прилепится к жене своей: и будета два в плоть едину (Быт.2:23, 24). Посему когда не Бог сказал это, но Адам изрек, а Господь в Евангелии свидетельствует, что сие изречение Адамово есть Божие слово, то сие самое показывает, что в то время изрекал слово Адам, а вещала воля Божия. И потом законоположил Моисей, а Бог возвестил ему законоположение. И вот у тебя два уже изречения не достигают цели, и не отдаленной какой либо, но даже той, для какой употреблены. Законоположение есть дело Божие; это очевидно. Бог все законополагает: одно на время, другое образно, а иное в откровение будущих благ, исполнение которых, пришед, показал в Евангелии Господь наш Иисус Христос.
Гл. 10.
Берусь еще за другое твое деление, а именно за деление богов на трое, и покажу, что и это сказано тобою несправедливо, и есть не иное что, как дело обманщика. Ибо какой это у нас третий бог, составленный из двух подобий, который притом не есть ни тот, ни другой, не имеет, как сказываешь, ни злобы и неправды, ни благости и светлой сущности, но, как средний между тем и другим, правосуден? По истине ты, как чуждый всякой правды, вероятно, не знаешь, что такое правда, если почитаешь ее чем-то иным сравнительно с благостью. Но многим можно изобличить тебя, чуждый истине поддельщик истины. Не от чего другого – правда, как от благости; и не иначе может кто-либо сделаться благим, как будучи праведным. Посему и Господь, похваляя закон и его праведников, сказал: красите гробы пророческия, и зиждете раки праведных (Мф.23:29), а отцы ваши избиша их (Лк.11:47). От чего же произошли пророки и праведные, если не по благости Отчей? И чтобы показать, что праведный причастен благости, сказал: будьте подобны Отцу вашему, Иже есть на небесех: яко сияет солнце Свое на благия и злыя, и дождит на праведныя и на неправедныя (Мф.5:45), чем и показал, что праведный есть благой, а благой есть праведный, и что злой есть неправедный, и неправедный есть злой. Если же говоришь о запутанности в законе, то не можешь доказать сего. Ибо уловляешься в клевете на закон, если потому, что закон сказал: око за око, и зуб за зуб, и между тем подвергает убийцу убийству, приписываешь закону какую-то запутанность. Но из самого того, как переделывает сие законоположение Господь наш Иисус Христос, можно доказать, что это не было что-либо привнесенное со стороны, но было тоже самое, и имело тоже действие, как и изреченная Спасителем заповедь: если кто станет бить тебя в десную ланиту, обрати ему и другую (Мф.5:39). И древле закон учреждал сие, говоря: око за око; это тоже, что: обрати ему ланиту; ибо во избежание того, что придется потерпеть, если ударить, надобно подставить ланиту бьющему, зная, что, по закону, если кто вырвет глаз, то подвергнется тому же.
Гл. 11.
Как отец, желая обучить детей, ведет обучение постепенно, сообразуясь со всяким возрастом: малого младенца не обучает наравне с отроком, и отрока обучает не одинаково с юношей, а юношу не одинаково с возрастным мужем; напротив того грудного младенца обучают перстом, а ребенка побольше – при помощи удара рукою, отрока – ремнем, а юношу жезлом, мужу же по закону за большие преступления наказание – меч: так и Господь по порядку законополагал каждому роду, что ему приличествовало. Древних уцеломудривал страхом, беседуя с ними, как с малыми детьми, еще неведущими силы Святого Духа; совершенных же сподобил совершенных тайн. И в Евангелии во многих местах говорит ученикам подобно сему: не ведаете, еже творю, но в последствии уразумеете (Ин.13:7), то есть, когда сделаетесь совершенны. И еще: не ведяху, пока не восстал из мертвых (Ин.20:9). А Павел говорит: не у можасте: но ниже еще можете (1Кор.3:2), показывая, что с течением времени заповеди становятся совершеннее, и хотя суть одни и те же, но превращаются в другой вид: юными предоставляются они так, а приходящими в возраст – иначе. Так и закон, постановив: око за око, не сказал им: исторгайте око за око, но: если кто исторгнет око, то и у исторгшего исторгнется око. Всякий, жалея свое тело, давал бить ланиту, а сам не бил. И еще в то время соблюдаемо было ныне ясно изреченное в Евангелии; но тогда люди, как юные, уцеломудриваемы были необходимостью, а ныне, как совершенные, убеждаются свободно. Если же ты утверждаешь, что говорить: око за око, и присуждать убийцу к убиению значит путаться; то вот мы видим, что и о дне суда Спаситель говорит, что придет владыка раба (сказал же сие Он о Себе, как Владыка всего), и прибавляет: и растешет его полма, и часть ею с неверными положит (Мф.24:51). Посему ты и против Спасителя еще вооружишься словами клеветы, и скажешь, что Он не благ, но правосуден, хотя рожден от благого Отца, и Сам благ, я не различен от Отца? После того и отчуждать Его от сущности Отчей станет возможно тебе, вновь выступивший перед нами делельщик и межевщик законов, разделяющий все на три части. И сказав, что в законе иное написано символически в виде образов, ты не иного коснулся истины, чтобы при помощи сего немногого можно было тебе обмануть и в другом: ибо действительно, как образы, прилучахуся онем: писана же быша в научение наше, в нихже концы век достигоша (1Кор.10:11), как говорит святейший апостол, разумея обрезание, субботу и иное. О если бы ты и во всем соблюл истину, и не издавал нам, лучше же сказать, себе самому и обманутым тобою не существующего третьего среднего бога!
Гл. 12.
Но, думаю, что и в настоящий раз сказано довольно на твои слова, обманщик. Обличив оные, перейду к следующим по порядку ересям, по обычаю призывая Самого Бога помочь нашей скудости в открытии того, чем можно обличить всякую поддельную ересь. Хотя, как оказывается из сказанного, Птолемей, подобно акуле, вышедшей из моря и вызывающей ехидну, то есть Флору письмом, своим свистом и ввел ее в обман, и других с нею; но, обвив себя неводом истины, под загадкой которого Господь в Евангелии открывал царство небесное (Мф.13:47), и раскрытием негодности речений Птолемея уличив его, что он одна из худых рыб, мы победили его учением истинной веры. Посему, сокрушив его силою Божией, возблагодарим Бога, и, по сказанному прежде, двинемся выступить подобным же образом против следующих по порядку ересей.
Отделение 3
Вступление
В третьем отделении первой части, в котором содержатся тринадцать ересей, порядок следующий:
1. Маркосии. Некто Марк был соучеником Колорваса. Он также вводит два начала. Отвергает воскресение мертвых. Как-то призрачно, при помощи ворожбы, изменяя цвет сосудов в синий и багряный, тайноводствовал обманываемых женщин. Он также, подобно Валентину, хотел производить все от двадцати четырех стихий.
2. Колорвасии. И этот Колорвас, точно также излагая тоже самое, но кое в чем и различествуя от других ересей, разумею ереси Марка и Валентина, иначе учил о горних порождениях (προβολαὶ) и восьмерицах.
3. Ираклеониты. Они также баснословят об восьмерицах, но иначе по сравнению с Марком, Птолемеем, Валентином, и другими. Кроме того, умирающих у них, подобно Марку, искупают при кончине елеем, соком бальзамным и водою, приговаривая над главою мнимо искупаемого какие-то призывания, состоящие из еврейских речений.
4. Офиты. Офиты – те, которые славят змия, и его почитают Христом. Они естественное пресмыкающееся держат в каком то ящике (ϰίστη).
5. Кайяне. И кайяне также, вместе с предшествующими ересями, отметают закон и глаголавшего в законе, отрицают воскресение плоти, прославляют Каина, говоря, что он от крепчайшей силы; вместе с тем обожают Иуду, также и сонм Корея, Дафана и Авирона, и даже содомлян.
6. Сифиане. Эти наоборот прославляют Сифа, утверждая, что он имеет бытие от вышней Матери, которая, раскаявшись в том, что произвела Каина, после того, как Каин был отвержен и Авель убит, вошла в союз с вышним Отцом, и произвела чистое семя–Сифа, от которого потом произошел весь человеческий род. И они также учили о началах и властях, и о всем, о чем учат другие.
7. Архонтики. Эти опять все относят ко многим князьям (ἄρχοντας), и говорят, что получившее бытие сими князьями приведено в бытие. Уличаются и в некоей срамоте. Отвергают воскресение плоти и охуждают ветхий завет. Но пользуются и ветхим и новым заветом, всякое речение приспособляя к своему разумению.
8. Кердониане. Они происходят от Кордона, принявшего участие в заблуждении Ираклеона и прибавившего к его обману. Он, переселившись из Сирии в Рин, предлагал свою проповедь во времена епископа Игина. Но этот еретик проповедует два начала, противные одно другому, и что Христос не рождался. Подобно сему отвергает воскресение мертвых и ветхий завет.
9. Маркиониты. Маркион, происходя из Понта, был сын епископа, но, растлив девицу, бежал, потому что извержен был отцом своим из церкви. Пришед в Рим, просил покаяния у начальствовавших в то время над церковью,[36] но не получил, и превознесшись против веры, стал вводить три начала: доброе, справедливое и злое, и учил, что новый завет чужд ветхого и глаголавшего в нем. Воскресение плоти отвергает. Допускает не одно только крещение, но даже три, после падений. За умерших в состоянии оглашения у маркионитов крещаются другие. Маркион беспрепятственно позволяет и женщинам преподавать крещение.
10. Лукианисты. Лукиан, некто древний, а не тот, который был ныне во времена Константина, о всем учил согласно с Маркионом. Но кроме этого, как бы от избытка, и сам учил кое-чему другому сверх учения Маркионова.
11. Апеллиане. И этот Апеллес, подобно Маркиону и Лукиану, охуждает всю тварь и сотворившего. Но он вводил не три начала, как те, а одно начало, и признавал, что один есть высочайший и не именуемый Бог, и что сей Единый сотворил другого. А этот, приведенный в бытие, оказавшийся злым, сотворил в своей злобе мир.
12. Севириане. Некто Севир, следуя также Апеллесу, отвергает вино и виноград, баснословя, будто они произошли от драконовидного сатаны и земли, совокупившихся между собою. И от женщины отрекается, говоря, что она имеет начало от злой силы. Вводит какие-то наименования князей и некоторые тайные книги. Подобно другим ересям, отвергает воскресение плоти и ветхий завет.
13. Татиане. Татиан был сверстником святого мученика и философа Иустина. А по кончине мученика и философа Иустина, сделавшись учеником Маркиона, растлился догматами его и учил одинаково с ним, приложив и иное сверх Маркиона. Говорили, что он происходил из Месопотамии.
О маркосианах, 14-й (34-й)
Гл. 1.
Некто Марк, от которого получили название маркосии, изрыгнул миру зло, начав с того же, чему учили предшествующие еретики, но дерзнув и на иное сравнительно с ними. Ибо был преемником Секунда, Епифана, Птолемея и Валентина, но превзошел их изобильнейшим сборищем обманутых. Будучи весьма искусен в чародейской ловкости, этот жалкий привлекал обманываемых им жен и мужей, потому что был принимаем за исправителя обманщиков, о которых говорено было прежде. Обманув же всех вышеупомянутых мужей и жен, убедил их внимать ему, как обладающему наибольшим ведением и получившему величайшую силу из незримых и не именуемых мест, чем доказал, что поистине есть предтеча антихриста. Смешав игры Анаксилая с проделками так называемых чародеев, и также обморачивая и чародействуя, видящих это и доверяющих ему приводил в изумление, как еще и доселе исполняют то его последователи. А видящие действия этих ухищрений думают, что какие-то силы совершаются руками его и тех, которые у них делают тоже самое. Ибо, потеряв ум, не умеют разведать и не видят того, что его игры получают состоятельность, сказать правду, при помощи чародейства; потому что, увлекшись каким-то худым образом мыслей, сами сделались во всех отношениях отупелыми. Говорят, что у них приготовляются три чаши из белого стекла, наполненные белым вином, и при совершении им ворожбы, почитаемой евхаристией, цвет чаш вдруг превращается: у одной в алый, как кровь, у другой – в багряный, у третьей – в синий. Впрочем, чтобы не вдаваться во вторичный труд, признал я, что должно удовольствоваться тем, что изложено блаженнейшим и святейшим Иринеем о сем самом Марке и его приверженцах. Это я постарался предложить здесь слово в слово, и вот что именно: сей святой Ириней, передавая, что они говорят, говорит так:
(Из книг св. Иринея).[37]
Гл. 2.
Показывая вид, что совершает евхаристию над чашами, наполненными вином, и простирая надолго слово призывания, производит то, что они кажутся багряными и чермными; от чего образуется мнение, будто в его чашу, но силе его призывания, благодать источает свою кровь от превыспренних мест, и присутствующие чрезмерно желают вкусить оного пития, чтобы и им ороситься призываемою сим чародеем благодатью. Также, подав женщинам наполненные сосуды, велит им совершать евхаристию в его присутствии, и, когда это будет сделано, берет другую чашу, гораздо большую той, над которою совершаема была евхаристия вовлеченною в обман, и из меньшей чаши, над которой женщина совершала евхаристию, переливает в принесенную им, приговаривая при этом так: «прежде всего сущая, недомыслимая и неизреченная благодать да исполнит твоего внутреннего человека, и умножит в тебе ведение о ней, посевая зерно горчичное в добрую землю». Сказав нечто сему подобное, и приведши несчастную в неистовство, показывает себя чудотворцем; потому что большая чаша наполняется из малой, так что из нее льется вон. Далее и другое нечто, подобное сему, он ввел в обман и увлек за собою многих. Вероятно же, он имеет при себе и какого-нибудь беса, при посредстве которого и сам представляется пророчествующим, и женщин, которых почтет достойными быть участницами его благодати, делает пророчествующими. Ибо всего более имеет дело с женщинами, и из них с щеголеватыми, одевающимися в багряницу и самыми богатыми. Много раз пытаясь увлечь их, он льстиво говорит им: «хочу преподать тебе моей благодати, потому что Отец всяческих всегда видит Ангела твоего пред лицом Своим. Место же твоего величества в нас. Нам надобно составить одно.[38] Прими сперва от меня и чрез меня благодать. Уготовься, как невеста, ожидающая жениха своего, да будешь то, что – я, и я буду, что – ты. Водрузи в брачном чертоге твоем семя света. Прими от меня жениха, вмести его и вместись в нем. Вот благодать сошла на тебя. Отверзи уста твои и пророчествуй». Когда же женщина ответит: «никогда я не пророчествовала, и не умею пророчествовать»; тогда он, делая какие-то призывания, во второй раз, к поражению обманываемой, говорит ей: «отверзи уста свои, и говори, чтобы то ни было, и – ты будешь пророчествовать». А женщина надменная и объюродевшая от прежних слов, разгоревшись душой от ожидания того, что будет пророчествовать, при усиленном более надлежащего сердцебиении, отваживается говорить вздор, и все, что случится, пусто и дерзко, потому что разгорячается пустым ветром (как сказал о подобном сему лучший нас: дерзость и бесстыдство – разгорячение души пустым воздухом); и с тех пор почитает себя пророчицею, и воздает благодарность Марку, передавшему ей часть своей благодати, и старается отплатить ему не только даянием имущества (отчего он и собрал многое множество стяжаний), но и телесным общением, желая во всем иметь единение с ним, чтобы составить одно с ним. Но некоторые из более верных женщин, имеющих страх Божий, и не введенных в обман, хотя Марк, повелевая им пророчествовать, и старался их, подобно прочим, ввести в обман, отвергши и проклявши его, уже отделились от такового сборища прорицающих; поскольку точно знали,
что пророчество бывает у людей не от чародея Марка, но кому Бос свыше пошлет благодать Свою, те имеют богоданное пророчество, и говорят там и тогда, где и когда Богу угодно, а не когда Марк велит. Ибо повелевающее больше и господственнее того, чему дается повеление: первое начальствует, а второе подчинено. По сему, если повелевает Марк, или другой кто-либо, как в обычае у них – всегда забавляться на вечерях по жребию, и друг другу приказывать пророчествовать, и прорицать самим себе по собственным своим желаниям; то повелевающий, хотя он и человек, будет больше и господственнее духа пророческого, что невозможно. Но эти духи, которым они повелевают, и которые говорят, когда еретикам угодно, суть духи ничтожные и бессильные, впрочем дерзкие и бесстыдные, высылаемые сатаною на обольщение и погибель тех, которые не сохраняют твердо веры, изначала принятой от церкви.
Гл. 3.
А что этот Марк по отношению к некоторым из женщин, хотя и не ко всем, чтоб обесчестить их и по телу, употреблял в дело особые средства к возбуждению любви и обольщению, – это много раз исповедовали они сами, но обращении в церковь Божию, а именно, что они и телесно были развращены им, и любили его весьма страстно. Так сей самой беде подвергся, приняв Марка в дом свой, один диакон из наших, в Асии: у него была благообразная жена, которую этот чародей растлил, как нравственно, так и телесно, и она много времени следовала за ним; потом, когда братия с великим трудом обратили ее, она все время проводила в исповедании греха, в плаче и рыдании о растлении, которому подверглась от итого чародея. А также и некоторые ученики Марковы обходили города в тех же местах, и ввели в обман и растлили много женщин, провозглашая о своем совершенстве, что никто, ни – даже Павел, или Петр, или иной кто из апостолов, не может сравниться с ними по величию ведения, а напротив того, они более всех знают, и одни проглотили величие ведения о неизреченной силе, и что они, по высоте своей, выше всякой силы, а потому и делают все свободно, не имея ни в чем никакого страха, ибо но силе искупления (ἀπολύτρωοις),[39] делаются неодолимыми и невидимыми для Судии. Если же он и задержит их, то они, представ ему с искуплением, скажут следующее: «о ты, приседящее Богу, и таинственное предвечное Молчание,[40] ты, при путеводстве и водительстве которого, величества, всегда видящие в тебе лице Отца, влекут обратно горе свои образы, узревши которых, оная многодерзновенная,[41] когда мысль о горнем обращалась у нее как бы в сонное видение, по благости Первоотца произвела нас в подобие тем образам, – вот близко Судия, и глашатай велит мне защищаться. Ты, как знающее, что касается нас обоих, представь Судии, что дело нас обоих одно».[42] Скоро услышавши это, Матерь возлагает на них Гомеровский шлем Аида,[43] чтобы им невидимо избежать судии; и тотчас увлекши их, вводит в брачный чертог и отдает их тем, кому они уневещены. Говоря и поступая подобно сему, Марковы ученики и в наших Ронских странах обольстили многих женщин, которые, будучи сожжены совестию (1Тим.4:2), одни въявь исповедуют это, а другие, стыдясь сего, и как-то спокойно отчаявшись в жизни Божией, частью совсем отступили, а частью находятся в обоюдном положении, и испытывают то, о чем присловие говорит: ни туда, ни сюда;[44] вот плод их от семени чад ведения!
Гл. 4.
Сей же Марк, говоривший о себе, что он исключительно один сделался ложеснами и приемником Колорвасова молчания, как его единородный, породил вложенное в него Недостатком (ὑστέρημα) семя как-то так: к нему низошла из невидимых и неименуемых мест сама всевысочайшая четверица в виде женском (поскольку, как говорит Марк, что есть в ней мужеского, того мир не мог вынести), и раскрыла ему, что такое она сама, и изложила ему, исключительно одному, приведение в бытие всего, чего не открывала никогда никому ни из богов, ни из людей. Так сказала она: «исперва, когда начал рождать Отец, недомыслимый и не причастный сущности (ἀνόυσιος), ни мужеского пола, ни женского; он восхотел, чтобы его неизреченное сделалось изреченным, и невидимое приняло образ, отверз уста, и испустил слово подобное ему, которое представ показало ему, что он был, потому что явилось образом невидимого. Изречение же имени происходило так: Отец изглаголал первое слово его имени, а это было слово: ἀρχὴ (начало), и оно сложилось из четырех стихий: присовокупил второй слог, и он состоял из четырех стихий; потом изглаголал третий, который состоял из десяти стихий; изглаголал после сего и еще слог, который состоял из двенадцати стихий. Поэтому изречение всего имени составилось из тридцати стихии и четырех слогов. Каждая же из сих стихий имеет свои буквы, свое начертание, свое произношение, свои наружные виды и подобия; и из них нет ни одной, которая бы имела в виду образ того, чья она стихия, даже ни одна и не знает его, и не пользуется изрекаемым ближнею к ней стихией; напротив того думает изрекаемое ею именовать целостью, как бы она изрекала все; потому что каждая стихия, хотя есть часть целого, именует свой отдельный звук всецелым. И они не перестанут издавать свой звук, пока, издавая звук одна по одной, не дойдут до последней буквы последней стихии. Тогда-то говорит Марк, и произойдет восстановление (ἄποϰατάστασις) всего, когда все, сошедшись в одну букву, возгласит одно и тоже изречение; подобие сего изречения, но предположению Марка, в том, когда мы вместе говорим: аминь. Звуки же образуют собою не имеющего сущности и нерожденного эона: и это – суть образы, непрестанно видящие лице Отца, о которых говорит Господь, называя их Ангелами (Мф.18:10). А удобоизрекаемыми и общими именами сих стихий именовал Марк вот какие: эоны, слова (λόγοι), корни, семена, плиромы и плоды; об особенных же именах каждой из них в отдельности говорил, что они умопостигаются включительно под именем церкви. Последняя буква последней из сих стихий издала свой голос·, когда исшел звук этого голоса, он породил по образу тех стихий свои собственные стихии, которыми, по словам Марка, как здешнее приведено в устройство, так и то, что прежде сего, приведено в бытие. Между тем, говорит Марк, самая буква, звук которой сопутствовал дольнему звуку, взята была своим слогом горе для пополнения целого; в дольнем же мире остался звук; как бы изринутый вон. А сама стихия, одна буква которой с своим отголоском снизошла долу, по словам Марка, состоит из тридцати букв, и каждая из сих тридцати букв имеет в себе другие буквы, составляющие имя сей буквы. Да и сии другие опять именуются иными буквами, а сии иные – еще иными, так что множество букв простирается в беспредельность. Но яснее можешь узнать, что говорит Марк, из следующего.
Гл. 5.
Стихия дельта (δέλτα) заключает в себе пять букв: саму дельту (δ), эпсилон (ε), ламвду (λ), тав (τ) и алфу (α); и эти буквы в свою очередь пишутся другими буквами, а те другие еще иными. Посему если весь состав дельты, при всегдашнем нарождении от одних букв других и преемствовании одних другими, переходит в беспредельность; то во сколько больше пучина букв оной стихии? И если так беспредельна одна буква; то смотри, какая бездна букв всего имени, из которых состоит Первоотец, но учению Маркова Молчания. Посему-то и Отец, ведая свою невместимость, каждой из стихий, которые Марк называет и эонами, по одиночке дал изглашать свое собственное изречение, потому что одной нельзя изречь все. По объяснении этого Марку, четверица сказала: «хочу показать тебе и самую Истину, ибо я низвела ее из вышних жилищ, чтобы ты увидел ее нагую и узнал красоту ее, даже услышал ее говорящую и подивился мудрости ее. Итак смотри: вверху голова, это– буквы: α и ω, выя – β и ψ, рамена с руками – γ и χ, перси – δ и φ, чресла –ε и υ, чрево – ζи τ, тайные уды – η и σ, бедра – ϑ и ρ, колена – ι и π, голени – ϰ и о, глаза – λ и ξ, ноги – μ и ν». Таково тело Истины, по учению этого чародея; таков вид сей стихии; таково очертание сей буквы. И сию самую стихию Марк называет человеком, и говорит, что она есть источник всякого слова, начало всякого звука, изречение всего неизреченного, и уста Молчания, скрывающегося в безмолвии. «И это – ее тело; а ты, подъяв выспрь мысль ума, услышь из уст Истины о Самородителе и Отцедателе – Слове».
Гл. 6.
Когда, четверица сказала это, Истина, взглянувши на Марка и отверзши уста, изглаголала слово: а слово стало именем, и это имя есть известное нам и употребляемое нами имя: Христос Иисус. Сказавши это имя, Истина тотчас умолкла. А когда Марк ожидал, что она будет говорить что-нибудь еще, четверица, опять вышедши на средину, говорит: маловажным почел ты слово, которое слышал из уст Истины. А это – не то имя, которое ты знаешь, и которым, как думаешь, владеешь издавна: ибо ты владеешь только звуком его, а силы не знаешь. Имя – Иисус есть имя знаменательное (ἐπίσημον) состоящее из шести букв, известное всем чадам призвания.[45] Но у эонов Плиромы оно многочастно и имеет другой образ и другой отпечаток, и оно знаемо им, как его сродникам, величества которых всегда у него. По сему познай, что эти ваши двадцать четыре буквы суть изобразительные истечения трех сил, объемлющих все число горних стихий. Признай, что девять безгласных букв[46] суть буквы Отца и Истины, потому что и сии безгласны, то есть неизреченны и неизглаголанны; а полугласные, которых восемь,[47] суть буквы Слова и Жизни, поточу что сии эоны суть как бы средние между безгласными и гласными, и от тех, которые выше их, принимают истечение, а от низших – возношение, гласные же, которых семь,[48] суть буквы Человека и Церкви, потому что голос, происшедший от Человека, дал образование всему, ибо звук голоса придал всему образ. Итак букв Слова и Жизни – восемь, Человека и Церкви – семь, Отца и Истины – девять. Но к числу, оказавшемуся недостаточным, низшел один, водружавшийся в Отце, и ниспосланный к тому, от кого отделился, для исправления сделанного, чтобы единство плиром, имея равенство, от всех плодоносило по всему одну силу. И таким образом семичисленная область получила силу осьмичисленной: и три области сделались подобочисленными, то есть, восьмерицами, которые, троекратно повторяясь, дают число двадцати четырех. По между тем и три стихии (о которых Марк говорит, что они сопряжены с тремя силами, почему их шесть, и от них истекли двадцать четыре стихии), учетверенные но числу неизреченной четверицы, составляют одно и тоже число с восьмерицами, и о них Марк говорит, что они суть стихии Неизменяемого, они держатся, подобно невидимому, тремя силами. Образы образов сих стихий – наши двойные буквы,[49] которые, быв сложены с двадцатью четырьмя стихиями, по силе подобия, составляют число тридцать.
Гл. 7.
Плодом сего численного отношения и домостроительства, говорит Марк, в подобии образа явился Тот, Который по шести днех (Мк.9:2) взошел на гору сам-четвертый, и сделался сам-шестой, Который низшел и удержан в седмицу,[50] тогда как Он – славная восьмерица, и имеет в Себе все число стихий. Это число обнаружено, при Его пришествии ко крещению, нисхождением голубя, который есть омега (ω) и альфа (α): потому что число его восемь сот один.[51] Поэтому и Моисей сказал, что человек приведен в бытие в день шестой. Да и в домостроительстве для возрождения первого человека явлен последний Человек в шестой день, то есть, в пяток; и начало и конец сего домостроительства–шестой час, в который Он пригвожден к древу. Ибо совершенный Ум, зная, что число шесть имеет силу содевать и возрождать, в сие самое число открыл сынам света возрождение, совершенное при посредстве Того, Кто явился, как ознаменованный (ἐπίοηαος) сим числом. Посему, как говорит Марк, и число двойных букв таково, что изображается особым значком (ἐπίσημον).[52] Присоединением этого замечательного числа к двадцати четырем стихиям дополняется тридцатибуквенное имя. Для появления же плода самохотного намерения, Ум, по словам Маркова Молчания, пользовался услугами седмочисленного величества.[53] А о замечательном этом числе в настоящем случае, говорит Молчание, разумей, что это – получивший образование под шестеричным числом,[54] то есть, как бы разделившийся на части или раздвоившийся и пребывший вне,–тот, кто своею силою и мудростью посредством своего порождения одушевил этот, в подражание семеричной силе, семисильный мир,[55] и дал бытие душе сей видимой вселенной. И сим делом, как самопроизвольно произведенным, пользуется он сам; а прочее, как подобия неподражаемому, служит Помышлению Матери. И первое небо выговаривает α, следующее за ним ε, третье η, четвертое и среднее из семи отглашает силу йоты (ι), пятое о, шестое υ, седьмое и четвертое от среднего вопиет букву ω, как утверждает много пустословящее, но ничего истинного не говорящее, Марково Молчание. Эти силы, говорит оно, все вместе соединившись между собою, отглашают и прославляют того, кем они произведены; а слава сего отглашения препосылается к Первоотцу. Звук этого славословия, несясь на землю, говорит Молчание, соделался образователем и родителем того, что на земле. В доказательство сего Молчание указывает на новорожденных младенцев, душа которых, при выходе их из ложесн, выкрикивает по одиночке звук каждой из сих стихий. Посему как Слово, по сказанному, прославляется семью силами: так и слава самого Марка – в плаче и рыдании души младенцев. Потому, говорят, и Давид сказал: из уст младенец и ссущих совершил еси хвалу (Пс.8:3), и еще: небеса поведают славу Божию (Пс.18:2). Посему и душа в скорбях а бедствиях для восстановления себя возглашает в знак хвалы: о (ω), чтобы вышняя душа, познавши ее сродство с собою, ниспослала ей помощь.
Гл. 8.
И вот какого вздора наговорила Четверица обо всем этом, состоящем из тридцати букв, имени, и о Глубине, вырастающей из букв сего имени, и еще о двенадцатичленном теле Истины, при составе каждого члена из двух букв, о ее слове, которое она не беседуя изглаголала, о разрешении неизглаголанного имени, и о душе мира и человека, как она относится к образному домостроительству. А затем, чтобы, как ты многократно просил нас, не укрылось от тебя, возлюбленный, ничего из дошедшего до нас о том, что говорит Марк; доведем до твоего сведения, как четверица показала ему равночисленную силу имен. И так всемудрое Молчание возвещает ему о происхождении двадцати четырех стихий в таком виде: единичности соприсущно единство; от них, по сказанному прежде, два произведения:[56] единица и единое, по приложении к двум, составили четыре: ибо дважды два четыре. И потом два и четыре, сложенные вместе, явили число шесть; а эти шесть, быв учетверены, породили двадцать четыре образа. И имена первой четверицы, умопредставляемые, как святая святых, и не могущие быть изреченными, известны одному Сыну, а какие они, ведомо то Отцу. А с почтением и с верою именуемые Марком суть следующие: Неизреченный и Молчание, Отец и Истина. Все число этой четверицы состоит из двадцати четырех стихий; потому что имя: Неизреченный (ἄῤῥητος) имеет в себе семь букв, Молчание – пять,[57] Отец (πατήρ) – пять, а Истина (ἀληϑεία) – семь, которые, по сложении в одно дважды-пяти и дважды-семи, составляют число двадцати четырех: Слово и Жизнь, Человек и Церковь предъявляют тоже число стихий. И употребляемое в речи имя Спасителя: Иисус (Ἰησοῦς) состоит из шести букв; а неизреченное Его имя из двадцати четырех букв, и имя: Сын Христос – из двенадцати букв,[58] а неизреченное во Христе – из тридцати букв. И посему, как говорит Марк, Он альфа и омега, в означение голубя, так как это – число сей птицы.
Гл. 9.
А Иисус, говорит, имеет такое неизреченное происхождение: от Матери всего – первой четверицы в виде дочери произошла вторая четверица; и пришла в бытие восьмерица, из которой произошла десятерица; таким образом произошли десятерица и восьмерица. Десятерица, присоединившись к восьмерице и увеличивши ее в десять раз, произвела число восемьдесят. Потом удесятеривши и восемьдесят, породила число восемьсот; так что все число букв, при перерождении из восьмерицы в десятерицу, есть восемьсот восемьдесят восемь, а это – Иисус, ибо имя –Иисус, по числу, означаемому буквами, есть восемьсот восемьдесят восемь.[59] И вот для тебя ясно, признаваемое маркосиями, пренебесное происхождение Иисуса. Потому, говорят, и алфавит эллинский имеет восемь единиц, восемь десятков и восемь сотен,[60] чем указывает на число: восемьсот восемьдесят восемь, то есть, на Иисуса, Который состоит из всех сих чисел, и поэтому именуется альфою и омегою в знак происхождения из всего. И еще так говорят: по сложении первой четверицы с самой собою в порядке чисел, является число десять; потому что единица, два, три и четыре, сложенные вместе, составляют десять,[61] и это, но мнению маркосиев, Иисус. Да и слово: Христос, говорят, состоя из восьми букв, означает первую восьмерицу, которая, в соединении с йотой,[62] породила Иисуса.[63] А говорится еще: Сын Христос, – это, утверждают они, дванадесятица; потому что имя – Сын (ὑιὸς) состоит из четырех букв, а имя – Христос (Χρειστὸς) из восьми, а эти числа в сложности являют величину дванадесятную. Прежде, говорят, когда еще не явилось сынам шестеричное число этого имени, то есть, Иисус, люди были в великом неведении и заблуждении; когда же открылось шести буквенное имя, которое, чтобы снизойти к чувству человека, облеклось плотью, имея в себе самые шесть и двадцать четыре: тогда, познав его, люди перестали быть в неведении и перешли от смерти к жизни, так как это имя сделалось для них путем к Отцу истины. Ибо Отец всяческих восхотел разрешить неведение и разрушить смерть. Разрешением же неведения сделалось познание Его. И для сего избран человек, устроенный сообразно Его хотению по образу вышней силы.
Гл. 10.
Эоны произошли от четверицы. В этой четверице были: Человек и Церковь, Слово и Жизнь. Истекшие же от них силы, говорит, действовали при рождении явившегося на земле Иисуса, а именно: место Слова занимал Ангел Гавриил, Жизни – Святой Дух, Человека – Сила Вышнего, место же Церкви занимала Дева. Так, по учению Марка, совершается рождение Мариею служащего домостроительству человека, и когда прошел он ложеснами, Отец всяческих избирает его при посредстве Слова для познания о Себе. Когда же пришел Он на воду, на Него низшел в виде голубя востекший горé, и восполнивший дванадесятное число, имеющий в Себе семя тех, которые с ним вместе посеяны, нисходили и вознеслись. А самая низшедшая сила, говорит Марк, есть семя Отчее, имеющее и себе и Отца, и Сына, и в них познаваемую, не именуемую силу Молчания, и всех эонов. И это есть дух, глаголавший устами Иисуса, исповедавший себя сыном человеческим,[64] явивший Отца, сошедший на Иисуса и соединившийся с Ним. Спаситель, Который от домостроительства, говорит Марк, разрушил смерть и открыл Отца Христа. Посему, как говорит Марк, имя – Иисус, хотя есть имя человека, который от домостроительства, но дано для уподобления имеющему сойти на него Человеку, и в изображение его. Вместив его, Иисус стал иметь в Себе, кроме Человека, и самое Слово, и Отца, и Неизреченного, и Молчание, и Истину, и Церковь, и Жизнь.
Гл. 11.
Это уже превосходит и увы, и ох, и всякое плачевное восклицание и жалобы. Ибо кто не возненавидит худого слагателя и творца толиких лжей, видя Истину, обращенную Марком в истукана, и притом исчерченного буквами алфавита? Если обратиться к началу, то, по признанию эллинов, они недавно, именно, как говорится, если не вчера, то третьего дня, приняли сперва от Кадма шестнадцать букв, потом с течением времени сами изобрели то придыхательные, то двойные; после же всех, как говорят, Паламид присоединил к ним долгие. Итак, прежде, нежели у греков сделалось это, Истины не было. Ибо, по твоему учению, Марк, тело Истины по происхождению позднее Кадма и его предков, позднее также и прибавивших прочие буквы, да позднее и тебя самого, потому что ты только гак называемую тобою Истину превратил в истукана. Но кто стерпит твое столь болтливое Молчание, которое не именуемому дает имена, о неизреченном рассказывает, о неисследимом повествует, и о том, кого ты называешь бестелесным и безвидным, говорит, будто, как одно из живых существ, отверз уста и произнес слово, и это слово его, будучи подобно произведшему, и соделавшись образом невидимого, состоит из тридцати букв, и из четырех слогов? Посему, подобно Слову, и Отец всего, по твоим словам, из тридцати букв и четырех слогов! Или опять, кто стерпит, что ты Слово Божие, Творца, Зиждителя и Содетеля всего, заключаешь в наружные виды и в числа: то в тридцать, то в двадцать четыре, то только в шесть, рвешь Его в клочки, деля на четыре слога и тридцать букв, Господа всего, утвердившего небеса, подобно алфавиту, подводишь под число восемь сот восемьдесят восемь, и даже Отца, Который все объемлет, а Сам необъятен, делишь на четверицу, восьмерицу, десятерицу и дванадесятицу, и посредством таковых умножений делаешь известным то, что, по твоим словам, неизреченно и недомыслимо во Отце? И кого именуешь бестелесным и непричастным сущности, тому устрояешь сущность и ипостась из множества букв, рождающихся одни от других, делаясь сам лживым художником и худым здателем силы Первоверховного; и при разделении сущности, которую зовешь неразделимою, на звуки безгласные, гласные и полугласные, безгласность в числе их лживо усвояя Отцу всего и его Мысли, ты всех доверяющихся тебе вверг в крайнюю хулу и величайшее нечестие. Посему справедливо и прилично таковой твоей дерзости божественный старец и проповедник истины взывал к тебе мерною речью такие слова:
Создатель идолов и дивозритель Марк,
Искусный звездочет и хитрый чародей,
Для подтвержденья полных лжи своих учений,
Кого обманешь ты, тем знамения кажешь,
Отступной силой то даровано тебе, –
В коварстве против Кота своему предтече,
Тебе отец твой сатана дает всегда
Творить их ангельскою силой Азазила.[65]
Так говорил боголюбезный старец. Мы же попытаемся вкратце изложить остальные части тайноводства маркосиев, хотя они и обширны, и вывести на свет то, что долгое время скрывалось: ибо таким образом для всех удобным сделается обличение сего.
Гл. 12.
В одно соединив и происхождение своих эонов, и блуждание и обретение овцы, эти, все под числа подводящие, еретики берутся за более таинственное провозвестие, утверждая, что все составилось из единицы и двоицы; и считая от единицы до четырех, отсюда производят десятерицу: ибо один, два, три и четыре, сложенные вместе, породили десятичное число эонов. А также еще двоица, простираясь от самой себя вперед до шестеричного числа, именно же: два, четыре и шесть, выводит на свет дванадесятицу. И опять, если будем считать подобным же образом от двоицы до десяти, то явится тридесятица, которая содержит в себе восьмерицу, десятерицу и дванадесятицу. Дванадесятицу же, поскольку для шестеричного числа имела своим спутником особый знак, называют страстью; и посему утверждают, что уклонившаяся в сторону овца заблудилась, при неустойке дванадесятного числа: потому что отступление произошло в дванадесятном числе. Таким же образом прорицают, что погибла одна сила, отпадшая от дванадесятицы; и что она-то есть женщина, погубившая драхму, и возжегшая светильник, и обретшая драхму (Лк.8:5). Так и об остаточных числах, а именно: от драхмы – девяти, а от овцы –одиннадцати, говорят, что, сплетшись вместе, рождают число девяносто девять, потому что девятью одиннадцать составляет девяносто девять. По сему-то, говорят, и аминь имеет это число.[66] Не укосню известить тебя и о других изъяснениях маркосиев, чтобы тебе обнять их плод со всех сторон. Буква ита, при шестеричном знаке, как находящаяся от альфы на восьмом месте, по их мнению, есть восьмерица. Потом опять, полагая в счет число самых букв до иты, без шестеричного знака, и слагая, показывают тридесятицу; ибо кто в счислении букв начнет с альфы и кончит итой, а шестеричный знак исключит, и сложит вместе возрастающую численность букв, тот дойдет до числа тридцати, потому что при счете до буквы епсилон получается пятнадцать, приложенное потом к сим число семь дает двадцать два, а привзошедшая к сему числу ита, то есть восемь, дополняет пречудную тридцатицу. И этим доказывают, что восьмерица – мать тридцати эонов. Поскольку же в тридцатом числе соединяются три силы; то оно повторяется трижды, и производит девяносто, ибо трижды тридцать – девяносто; да и самая троица, трижды же сложенная, порождает девять. Так у них восьмерица породила число девяносто девяти. И поскольку двенадцатый эон отпадши оставил вышних в числе одиннадцати; то, как говорят они, соответственный образ сего между буквами заключается в виде ламвды (ибо ламвда занимает одиннадцатое место между буквами, и она же означает число тридцать); и она служит подобием вышнего домостроительства, потому что, по мере приращения букв слагая числа самых букв от альфы до ламвды, за исключением шестеричного знака, но со включением самой ламвды, получим число девяносто девять. А что ламвда, занимающая одиннадцатое место, нисходила для искания подобной себе, чтобы восполнить дванадесятное число, и нашедши сие пополнилась, это, говорят, открывается из самого наружного вида сей буквы; ибо ламвда, как приходившая для искания подобной себе, и нашедшая ее, и восхитившая себе, служит к наполнению места двенадцатой буквы, потому что буква ми (м) слагается из двух ламвд (лл). Посему-то они, как говорят, но силе ведения, избегают страны девяноста девяти, то есть недостатка (ὑστέρημα), изображаемого левою рукою, и гонятся за единым, приложение которого к девяносто девяти перемещает их на правую руку.[67]
Гл. 13.
Хорошо знаю, возлюбленный, что, пробегая это, ты много посмеешься такому их мнимомудрому буйству. Но плача достойны те, которые толикое богочестие и величие истинно неизреченной силы, и столько дел домостроительства Божия так холодно и насильственно перелагают в алфу и виту и в числа. Кто отделяется от Церкви и последует сим бабьим басням, все те по истине суть самоосужденные, которых Павел повелевает нам по первом и втором наказании отрицаться (Тит.3:10,11). А ученик Господень Иоанн усилил осуждение их, посоветовав нам и не приветствовать их: глаголяй бо им, говорит, радоваться, сообщается делом их злым (2Ин.11). И справедливо, ибо несть радоваться нечестивым, глаголете Господь (Исх.48:22). А свыше всякого нечестия нечестивы сии, говорящие о Творце неба и земли, едином Боге Вседержителе, выше Которого нет иного Бога, будто Он произведен недостатком, и притом таким, который приведен в бытие другим недостатком, так что, по их мнению, Он – произведение третьего недостатка. Подлинно должно, отвергнув и прокляв сие мнение, как можно далее бежать от них, и знать, что чем крепче стоят они за свои выдумки и увеселяются ими, тем более являют в себе действие восьмерицы злых духов. Как впадшие в состояние сумасшествия чем более смеются и кажутся сильными, и все делают, как здоровые, а иное и превосходнее здоровых, тем в худшем находятся состоянии: так подобно сему и эти, чем более кажутся высокомудрствующими, и чрезмерно напрягаясь истощают свои силы; тем менее здравы по уму. Ибо исшедший нечистый дух безумия, потом находя их праздными, не для Бога, а для мирских изысканий, поемлет иных духов седмь лютейших себе, и устроив в этих людях образ мыслей, шаткий от надмения возможностью помышлять о том, что выше Бога, и подготовленный к крайнему сокрушению, водворяет в них восьмерицу злых духов безумия (Мф.12:43–45).
Гл. 14.
Теория Маркосиан, что вещи сотворены по образу невидимых вещей. Хочу рассказать тебе, что они говорят и о самом творении, которое, по устроению Матери, совершено было Демиургом, – без ведома его самого, – по образу невидимых вещей. Сперва, говорят, произведены во образ вышней Четверицы четыре стихии: огонь, вода, земля и воздух; и если к ним присовокупить их действия, как-то тепло и холод, сухость и влажность, то они представляют точное изображение восьмерицы. За тем они насчитывают десять сил таким способом: семь тел круговидных, которые называют небесами, далее, объемлющий их круг, который называют также восьмым небом, а сверх сего солнце и луна. Сии, числом десять, говорят, суть образы невидимой десятерицы, происшедшей от Слова и Жизни. А дванадесятица означается так называемым кругом зодиака; ибо двенадцать знаков его, по их словам, представляют весьма ясное подобие дочери Человека и Церкви – дванадесятицы. И поскольку в умерение весьма быстрого обращения вселенной, как говорят, сопряжено с ним верхнее небо, которое тяготеет своею собственною тяжестью и своею медленность уравновешивает быстроту обращения всего, так что само совершает свой обход от знака к знаку в продолжение тридцати лет: то его называют образом того Предела, который задерживает признаваемую ими тридцатую по счету имен Матерь. Также, по их словам, и луна, которая обходит свое небо в тридцать дней, сими днями изображает число тридцати эонов. И солнце, совершающее свой обход и возвращающееся на прежнее место в круге, двенадцатью месяцами ясно указывает на дванадесятицу. И дни, имеющие своею мерою двенадцать часов, суть образ невидимой дванадесятицы. И час, говорят, двенадцатая часть дня, устроен из тридцати частей во образ тридесятицы. И окружность самого зодиакального круга имеет триста шестьдесят частей,[68] ибо каждый знак зодиака имеет тридцать частей; так, говорят, и в этом круге соблюден образ сближения двенадцати с тридцатью. А еще и о земле говорят, что она разделена на двенадцать полос,[69] и утверждают, что, для каждой полосы но одиночке получая с небес в прямом направлении но одной силе, и рождая чад, соответствующих ниспосылающей истечение силе, она служит весьма ясным образом дванадесятицы и ее чад. Сверх сего говорят, что Демиург, пожелав сделать подражание бесконечности, вечности, беспредельности и вневременности вышней восьмерицы, и не смогши отобразить ее постоянного пребывания и присносущия, потому что сам есть плод Недостатка, переложил ее вечность на времена и сроки и многолетние числа, думая во множестве времени устроить подобие ее бесконечности. Вследствие сего-то, говорят, истина сокрылась от него, и за тем явилась ложь, а посему и дело его, но исполнении времен, подвергнется разрушению.
Гл. 15.
И хотя и говорят они это о творении, но каждый из них, по мере возможности, каждый день рождает еще что-либо более новое: ибо, по их мнению, всякий, кто не плодоносит великих лжей, не совершен. Но необходимо, показав, что из писаний пророческих преобразуют они по своему, сделать им обличение. Моисей, говорят они, начиная книгу о мироздании, прямо в начале указует на матерь всяческих словами: в начале сотвори Бог небо и землю (Быт.1:1). Поименовав сих четырех: Бога и начало, небо и землю, он, как говорят маркосии, прообразовал их четверицу. И, по их же Словам, в показание ее невидимости и сокровенности сказал: земля жe бе невидима и не устроена (– ст. 2). А о второй четверице, порожденной первою четверицею, сказал он, по их мнению, тогда, когда поименовал бездну, и тму, и в них же воду и дух, носящийся над водою (– ст. 2). И после четверицы напоминая о десятерице, называет свет, день и нощь, твердь, вечер и, так называемое, yтpо, сушу и море, и еще былие, и на десятом месте древо (ст. 5– 11), – так, говорят, сими десятью именами указывает он на десять эонов. А сила дванадесятицы изображена у него следующим образом: он говорить о солнце и луне,о звездах и временах,о летах и китах,орыбахи гадах,о птицах и четвероногих, о зверях, и в довершение всего сего на двенадцатом месте о человеке (– ст. 16–27). Так, по учению маркосиев, Дух через Моисея изрек о тридесятице. Но и человек, созданный по образу вышней силы, имеет в себе силу из одного источника; источник сей помещается в области головного мозга, от него, во образе вышней четверицы, истекают четыре силы, которые называются: одна – зрением, другая – слухом, третья – обонянием, четвертая – вкусом. Восьмерица же, говорят, в человеке означена так: у него – два слуха, и столько же зрений, а еще два обоняния, и двоякий вкус: горького и сладкого. Целый же человек, по их учению, заключает в себе образ всей тридесятицы, а именно так: на руках в виде пальцев, носит он десятерицу, а в целом теле, разделяющемся на двенадцать членов – дванадесятицу. Тело же делят они так, как разделено у них тело Истины, о чем сказали мы выше. Восьмерица, как неизреченная и невидимая, умопредставляется сокрытою во внутренностях (ἐν τοῖς σπλάγχνοις).
Гл. 16.
А еще, как утверждают маркосии, светило великое – солнце приведено в бытие в четвертый из дней (Быт.1:16–19), потому что это – число четверицы. И опоны устроенной Моисеем скинии, сделанные oт виссона, и синеты, и багряницы, и червленицы (Исх.26:1), по их мнению, показывают тот же самый образ. И подир священника, украшенный четырьмя рядами драгоценных камней (Исх.28:17–20), как они утверждают, означает четверицу. И если что-либо подобное сему, находящееся в писаниях, можно возвести к числу четырех; о том говорят, что имело место в честь их четверицы. А о том, что также указывается восьмерица, говорят они так: человек создан в восьмой день; ибо, по их мнению, человек приведен в бытие, или в шестой, или в восьмой день; если только не говорят они, что в шестой день создан земной человек, а в восьмой – платяной, – ибо это различается у них. По мнению же некоторых, иной есть двуполый человек, сотворенный по образу и подобию Божию, и это – человек духовный ,– и иной – человек созванный из земли. И об устройстве во время потопа ковчега, в котором осмь человек спасошася (1Петр.3:20), говорят, что оно весьма ясно указывает на спасительную восьмерицу. То же самое означает и Давид тем, что он по рождению – восьмой в числе своих братьев (1Цар. 16, 10–11). А еще и обрезание, совершавшееся в восьмой день, уясняет обрез вышней восьмерицы. И. вообще о всем, что только находится в писаниях такого, что может быть подведено под число восьми, говорят, что это выполняет таинство восьмерицы. А также говорят, что и десятерица означается десятью народами, которые Бог обещал дать Аврааму в обладание,[70] и то распоряжение Сарры, что по десяти летех дает Аврааму рабу свою Агарь для получения от нее детей (Быт.16:2–3), приводит в ясность тоже самое. И раб Авраамов, посланный за Ревеккою, и при кладезе дающий ей запястия в десять златниц (Быт.24:22), и братия ее, удерживавшие ее на десять дней (Быт.24:55), а еще Иеровоам, получающий десять хоругвей (3Цар. 11:35), также десять окон скинии (Исх.26:1), и столпы в десять локтей (Исх.36:15–17), десять сынов Иаковлевых, посланных в первый раз во Египет для покупки пшеницы (Быт.42:3), и десять апостолов, которым является Господь, по воскресении, в отсутствие Фомы (Ин.20:19.24), по мнению маркосиев, изображают невидимую десятерицу.
Гл. 17.
О дванадесятице же, в которой происходило таинство страсти Недостатка, из каковой страсти, по их мнению, устроено видимое, говорят, что она всюду изображена знаменательно и явно; так, по их словам, и двенадцать сынов Иакова, а от них двенадцать колен, и испещренное слово судное с двенадцатью камнями, и двенадцать звонцов,[71] и дванадесять камней, положенных под горою (Исх.24:4), а также положенных Иисусом в реке (Нав.4:9), и другие двенадцать, положенные по ту сторону реки (Нав.4:20), и подъемлющие кивот завета, и положенные Илиею при всесожжении юнца (3Цар.15:31), и число апостолов,– и вообще все, при чем только есть число двенадцать, отпечатлевает их дванадесятицу. А на соединение всего этого, так именуемую тридцатицу, находят указания в тридесяти лактей высоты Ноева ковчега (Быт.6:15), в Самуиле, сажающем Саула за стол первым между тридцатью[72] званными (1Цар.9:22), в Давиде, когда он до тридцати[73] дней скрывался на поли (1Цар.20:24), в тридцати, вошедших вместе с ним в пещеру,[74] и в том, что святая скиния в длину была тридцати локтей; – и если находится что-либо другое, по числу равное с сим, маркосии любят спорить, что сим указывается на их тридесятицу.
Гл. 18.
Но почитаю необходимым присовокупить к сему и то, что выбирают они из писаний, предпринимая уверить о своем Первоотце, до пришествия Христова бывшем никому неведомым, и это – для того, чтобы показать, будто Господь наш возвещает об ином отце, а не о Творце этой вселенной, которого, как сказали мы выше, они не чтут и называют плодом Недостатка. Посему слова пророка Илии: Израиль же Мене не позна, и людие Мене не разумеша (Ис.1:3), приноровляют так, будто они сказаны о неведомости невидимой Глубины. И изречение Осии: несть в них истины, ни ведения Божия (Ос.4:1) – усиливаются с натяжкою применить к тому же. И слова: несть разумеваяй или взыскаяй Бога, вси уклонишася, вкупе неключими быша (Пс.13:2–3) применяют к неведению о Глубине. И о сказанном у Моисея: не узрит Бога никто, и жив будет (Исх.33:20), уверяют, будто имеет отношение к Глубине же. Ибо, как они лживо говорят, Творец был видим пророками; слова же: не узрит Бога никто, и жив будет, по их мнению, сказаны о невидимом и для всех неведомом Величии. Но что слова: не узрит Бога никто – сказаны о невидимом Отце и Творце всяческих, это явно всем нам; а что они сказаны не о измышляемой еретиками Глубине, но о Зиждителе (τοῦ Δημιουργοῦ), и что Он есть невидимый Бог, это будет показано в продолжение слова. Еще они хвастливо говорят, будто Даниил дает приметить тоже самое, когда, как неведущий, спрашивает у Ангела о разрешении притчей, а Ангел, скрывая От него великое таинство Глубины, говорит ему: гряди Данииле, ибо это – словеса заграждена, доколе разумеющие уразумеют, и белые убелятся (Дан.12:9–10), и будто они-то суть сии белые и разумеющие.
Гл. 19.
Сверх сего, к поражению неразумных и незнающих, какие писания истинные, привносят несметное множество подложных и поддельных писаний, ими самими составленных. Для сего принимают и то поддельное сказание, будто Господь, в отрочестве учась грамоте, когда учитель по обычаю сказал ему: говори – альфа, отвечал: – альфа; а потом, когда учитель велел сказать: вита, отвечал: ты скажи мне сперва, что значит альфа, и тогда я скажу тебе, что такое вита.[75] И это объясняют так, что один Он знает неведомое, на которое и указал под образом альфы. А нечто и из находящегося в Евангелии приспособляют но сему же способу. Так, об ответе двенадцатилетнего Господа Матери: не весте, яко в тех, яже Отца Моего, достоит быти Ми (Лк.2:49) – говорят: это Он возвестил им об Отце, которого не ведали. И потому, говорят, послал учеников к двенадцати коленам проповедовать о незнаемом ими Боге. И пред сказавшим Ему: учителю благий, – говорят, исповедал истинно благим Бога, сказав: что Мя глаголеши блага? Благ един Отец на небесах (Мф.19:16–17); небесами же в сем случае названы эоны. И тем, что не отвечал сказавшим Ему: коею силою сия твориши (Лк.20:2), но взаимным вопросом привел их в замешательство, по изъяснению еретиков, Господь показал неизреченность Отца, – именно же тем, что не сказал. Да и в изречении: «много раз желал я услышать единое из сих слов, и не было, кто бы сказал»,[76] говорят, словом – «единое» открывает единого, истинного Бога, Которого не познали. А еще, когда, приблизясь к Иерусалиму, заплакал о нем, и сказал: аще бы разумел и ты сегодня, еже к смирению твоему: но скрыся от (Лк.19:42); то речением – скрыся привел в ясность сокровенность Глубины. А также – словами: приидите ко Мне вси труждающиися и обременении, и научитеся от Мене (Мф.11:28–29), возвестил об Отце истины, ибо обещал научить их, как говорят еретики, тому, чего не знали. Но высочайшим и как бы все венчающим доказательством своего предположения поставляют они сии слова:исповедаютися Отче, Господи небес и земли яко утаил еси та от премудрых и разумных, и открыл еси та младенцем. О, Отче Мой, яко пред Тобою благоволение бысть. Вся мне предана суть Отцем Моим; и никто не познал Отца, токмо Сын: ни Сына, токмо Отец, и емуже Сын откроет (Мф.11:25–27). Ибо в сих словах, говорят, Господь со всею ясностью показал, что изобретенного ими Отца истины до Его пришествия никто никогда не знал; и хотят утверждать, что Творец и Создатель всегда всем был известен, а это сказал Господь о никому неведомом Отце, которого они возвещают.
Гл. 20.
А что касается до предания у них об искуплении, оно невидимо и не постижимо, вследствие того, что оно есть матерь необъятного и невидимого. И посему, как непостоянное, нельзя выразить оное просто, и одним словом, потому что каждый из них но одиночке учит об искушении, как им угодно, ибо сколько тайно водителей сего образа мыслей, столько и искуплений. И что этот вид внушен сатаною в отрицание крещения, которым возрождаемся для Бога, и в отвержение всей веры, это, обличая еретиков, приведем в известность в надлежащем месте. Еретики говорят, что искупление необходимо получившим совершенное ведение, чтобы возродиться в превысшую всего силу; ибо иначе не возможно нам войти внутрь Плиромы, потому что, как они думают, именно искупление низводит в бездну Глубины. Крещение, как они утверждают, видимого Иисуса совершается в отпущение грехов, а искупление нисходившего в Нем Христа – в совершенство, и первое – душевно, а второе – духовно; и крещение возвещено Иоанном в покаяние (Мф.3:11), а искупление принесено Христом в усовершение. И о нем-то говорит Он: и иным крещением имам креститися, и весьма стремлюсь к нему (Лк.12:50). Да и сынам Зеведеевым, говорят, когда мать их просила Господа посадить их с Собою в
царствии одесную и ошуюю, Он предложил сие же искупление, сказав: можета ли крещением креститися, которым Я буду креститься (Мф.20:22)? И Павел, утверждают еретики, многократно в ясных выражениях указует на искупление о Христе Иисусе (Рим.3:24); и это есть то самое искупление, о котором они передают различно и несогласно.
Гл. 21.
Ибо одни из них устрояют брачный чертог, и совершают тайноводство с произношением каких-то слов над посвящаемыми, и утверждают, что совершаемое ими есть духовный брак, подобно горним четам. А другие ведут на воду, и крещают, приговаривая так: «во имя неведомого Отца всяческих,– в Матерь, всего Истину, – в Сошедшего на Иисуса,– в единение, искупление и общение с силами». Иные же, чтобы более поразить посвящаемых, приговаривают какие-то еврейские слова, а именно: Васема Хамосеи Ваэанора Мистадиа Руада Куста Вавофор Калахфи. Истолкование же сих слов Иакова: «призываю то, что превыше всякой силы отчей, что именуется светом, духом благим, и жизнью, потому что ты царствовал в теле». А другие также искупление произносят так: «имя, сокровенное от всякого божества и господства и истины, в которое облекся Иисус Назарянин в жизнях света Христа, –Христа живущего Духом Святым, в искупление ангельское, имя восстановления: Мессиа Уфарег Намемпсеман Халдеан Мосомидаэа Акфарне Псауа Иису Назариа». Изъяснение же и сих слов таково: «во Христе не разделяю дух, сердце и милосердую пренебесную силу; да пользует мне имя твое, Спаситель истины». И это приговаривают сами совершители тайнодействия. А тот, над кем оно совершается, отвечает: «я утвердился и искуплен, и искупаю душу мою от века сего и от всего, что в нем, именем Иао, который искупил принадлежащую ему душу во искупление во Христе живом». После сего, присутствующие говорят: «мир всем, на которых имя сие почивает». Потом посвященного помазывают соком бальзама, ибо говорят, что масть сия есть образ все превышающего благоухания. Некоторые же из них говорят, что водить на воду – дело излишнее, а смешав в одно елей и воду, с произношением слов, подобных вышеприведенным, выливают на голову посвящаемых, и думают, что это и есть искупление. Но и они помазывают бальзамом. А другие, отвергнув все это, говорят, что не должно таинство неизреченной и невидимой силы совершать при помощи тварей видимых и тленных, а таинство недомыслимого и бестелесного при помощи чувственного и телесного, и что самое познание неизреченного величия есть совершенное искупление; ибо Недостаток и страсть произошли от неведения, а ведением разрушается все, что составилось от неведения, почему ведение и есть искупление внутреннего человека. И оно не телесное искупление, ибо тело тленно, и не душевное, ибо и душа – от Недостатка, и есть как бы жилище духа; посему и искуплению должно быть духовным. Ведением же искупляется внутренний, духовный человек, и еретики довольствуются познанием всего. И вот какое искупление есть истинное.
Доселе слова Иринея.
Гл. 22.
Все сие тщательное исследование сосоставил блаженный старец Ириней, изложив в связи все из всего их поврежденного учения. Посему, как и объявлено уже мною прежде, удовольствовавшись плодами его тщательности, предложили мы все слово в слово, как нашли у него; потому что еретики будут опровергнуты тем самым, что сказано сим святым мужем против их негодного учения. Ибо, как по всему дает видеть истина и внушает благомысленное рассуждение, и согласно с правилом благочестия, мы веруем закону, пророкам и патриархам, начиная с самых древних по порядку, а также учению самого Спасителя и Его апостолов, которые ясно учат нас исповедовать единого Бога Отца, Вседержителя всяческих, и Господа нашего Иисуса Христа, и Святого Его Духа, единую святую Троицу не созданную, тогда как все другое приведено в бытие из небытия после Отца и Сына и Святого Духа. Если таково ясное исповедание и верование всех, упомянутых выше, пророков, евангелистов и апостолов; то, как много раз пространно говорено нами в приложении к каждой ереси, никакое смелое измышление не сможет устоять против луча истины. Так по всему видно, что и этот обманщик и душегубец, наравне с ересями, о которых прежде сказано, сшивал и составлял великие сии учения на показ и для возбуждения любопытства.
Гл. 23.
Но миновав негодное учение Марка и по нему называемых маркосиями, обратимся, возлюбленные, к следующим по порядку ересям, и снова станем разыскивать их корни, и уничтожать горькие их плоды, а также показывать опровержение еретиков и все, что их касается, не во вред читающим, но для отвращения их от ересей, чтобы и не приближались ни к одной из вышеупомянутых или последующих ересей, но прочитав написанное еретиками, и узнав разглашаемое ими, и осудив каждое их заблуждение и гадам свойственное лукавство, бежали от них, и даже, как я сказал, не приближались к ним. Испытатели говорят, что есть некоторая ехидна, дипсада (διψάς), которая причиняет как бы подобный же вред таким образом: в иных местах, где есть в скалах впадины с водою, или льются со скал в какой–либо приемник малые ручьи, дипсада, найдя воду и напившись ее, после питья ввергает яд в названные выше места остановки воды, от чего всякое живое существо, которое приблизится и насытится питьем, как будто получит пользу от принятия воды, но тут же, при водном вместилище, принявшем в себя и яд дипсады, падает и умирает. А если кого ранит сама дипсада, то, по особенному избытку в ней жгучего яда, страдание от боли возбуждает позыв жажды и питья, постоянно побуждая удовлетворять себе и пить; и пораженный, сколько раз ни испытывает это смертоносное болезненное побуждение, думает получить некое облегчение страдания, но напоследок, когда наполнится чрево и не будет принимать более, тут же на месте с питьем испускает дыхание. Так и Марк обманутым им причиняет смерть от питья. Силою Божьею быв избавлены от сего яда, перейдем к следующим по порядку ересям.
О колорвасиях, 15-й (35-й)
Гл. 1.
За маркосиями следует Колорвас; он воспользовался обманами вышеназванного Марка, а иное примыслил отличное от маркосиев, отродив подобно тернам от Птолемеева корня, чтобы тем, как иглами, уязвлять мир, покушаясь придать себе более блеска, как грядущему свыше. Сперва он был заодно с Марком, подобномысленным ему, так что ересь их была как бы двуглавым змием; а на последок, подобно голове, отсеченной от туловища пресмыкающегося и еще дышащей, обидел многих, погубив их, потому именно, что казался несколько большим и искуснейшим сравнительно с своими сверстниками и предшественниками. Он говорит, что первая восьмерица[77] произошла не через постепенное рождение одного эона от другого, но утверждает, как сам повивавший, что вместе и за один раз от Первоотца и его мысли родился ряд шести эонов. И по словам его и его последователей, не от Слова и Жизни родились Человек и Церковь, как думали другие, но от Человека и Церкви –Слово и Жизнь. Впрочем говорят о сем и иным образом, а именно: что произвести замыслил Первоотец, то названо Отцом; поскольку же произведением была Истина, то сие наименовано Истиною. Посему когда восхотел показать себя, то сие названо Человеком; кого же предварительно имел в мысли, когда производил, этому дано имя Церкви. И Человек произвел Слово; это – первородный Сын; за Словом же следует и Жизнь. Так наполняется первая восьмерица. Много также разногласия между ними и о Спасителе: одни говорят, что Он произошел от всех, почему и называется сыном благоволения (έυδοκϰητός), потому что благоволила к нему вся Плирома; другие же говорят, что он произведен одними десятью эонами, происшедшими от Слова и Жизни, и сохраняет прародительские имена; иные – что произведен двенадцатью эонами, получившими бытие от Человека и Жизни, и поэтому исповедует себя Сыном Человеческим, как бы ведущим род от Человека; иные же говорят, что он приведен в бытие Христом и Святым Духом для укрепления Плиромы; и посему, сохраняя прозвание Отца, которым произведен, называется Христом; а другие какие-то, так сказать, собиратели песен (ραψψδοί) между ними, говорят, что человеком называется Первоотец всяческих, Первоначало, предшествующее и недомыслимому. И в сем тο и состоит великое и сокровенное таинство, что превысшая всяческих и всесодержительная сила называется Человеком, и что поэтому Спаситель нарицает себя Сыном человеческим.
Гл. 2.
Вот и Колорвасово, бесполезное для жизни и мечтательное, трескучее пустословие! Кто обратит внимание на оное, тот по предшественникам Колорваса увидит, что любочестие есть отличие мнений каждого из них. Ибо каждый, тщеславясь и желая собрать себе толпу, которая бы ему последовала, говорил ложь, какая пришла ему на мысль, не по пророчеству изрекая сие, ибо не Дух Святой глаголал в них, и не имея к тому ни малейшего предлога в истине пророческой и евангельской. Опровержение же всех этих последователей лжеименного ведения в том же самом слове истины, которое сказано о первых из них; ибо все они, как принадлежащие к школе Валентина и его предшественников, и изъяснявшие, каждый иначе, что Валентин имел в мыслях, подлежат равному с ними посрамлению. И этот Колорвас пришел к нам с великим обманом пустословия; ибо вымыслил и предложил нам для непостижимого, невидимого и святого Бога Отца всяческих имя: Человек. При сем сочетает он с своим заблуждением слово Спасителя, Который называет себя Сыном человеческим, и от истинного и яснейшего исповедания Христа о Себе переносит разумение пользующихся его наставлениями к затруднительным и пустословным исследованиям в следствие предположения, что на небесах есть то, чего нет. Допустим, согласно учению этого жалкого Колорваса, что Спаситель именует себя Сыном человеческим потому, что Отец Его называется Человеком, а не по плоти, которую принял от девических ложесн, то есть от Святой Марии, родившись по действию Духа Святого: но что скажет Колорвас, о ком говорит Сам Господь наш Иисус Христос, когда сказал иудеям: ныне же Мене ищете убити человека, иже истину вам глаголах, юже слышах от Отца Моего (Ин.8:40)? И не сказал уже при сем: человека Отца Моего; но исповедуя Отца, означил, что Он – Бог всяческих, а о Себе исповедуя, что вочеловечился, назвал себя человеком поистине. Так и апостолы говорят; в следствие чего истина отовсюду подтверждается, и известным делается, почему Господу усвоены сии имена: Иисуса мужа извествованна в нас знамении и чудесы (Деян.2:22) и так далее. Посему, что скажешь на сие, жалчайший из всех людей: коль скоро ты пришел к нам свыше с новыми наименованиями, и величаешься тем, что дерзнул усвоить имя человека самому Владыке всего и Отцу всяческих, как будто Господь потому называется Сыном человеческим, что Отец называется человеком. Открой нам и какое-либо другое, приличествующее Отцу, название, на пример: муж извествованный но никогда не откроешь сего. Ибо хотя и муж есть человек, и мужем называем человека в отличие от жены; однако из сего не сможешь ничего устроить: потому что мужем может быть назван кто-либо только по наружному виду и по членам, как тайным, так и видимым. Мы и женщину называем человеком, но не называем мужем. Посему, и к мужчине и к женщине относим слово: человек (ο ανϑρωπος ϰαι ή άνϑρωπος). При различении же полов, женщину именуем особливо женою, а мужчину – мужем: ибо наименование мужем и женою есть различение полов мужеского и женского, потому что при сем раздельно представляется половое отношение. Но при именовании общим именем, как муж, так и жена называется человеком.
Гл. 3.
Посему, если это так, то приступите ко мне все рабы Божии, любители истины, и посмейтесь над прелестником и обманщиком Колорвасом, лучше же сказать, оплачьте обманутых и погубивших и себя, и многих. А сами возблагодарим Бога за то, что истине обычно путеводит сынов своих на прямой путь не многими и простыми словами, и она, тихо выступая, рассеивает, ниспровергает и в ничто обращает все жалкое и громозвучное прикрашенное многим старанием, как ясно сие можно видеть из пророческого слова. Ибо пророк, обвиняя тех, которые, к обману самих себя, много трудятся над странностями и измышляют, что бы могло возбудить много молвы, сказал: понеже не желаете вы воды Силоамли текущия тисе, возводит на вы Господь воду реки, царя ассирийска (Ис.8:6–7). Ибо вода Силоамская означает учение Посланного (Ин.9:7). Но кто сей посланный, если не Господь наш Иисус, посланный от Бога Отца Своего? Тисе же течет оно, по отсутствию чего-либо новословного или подкрашенного; напротив того поистине святая невеста Господня называется у Него в песнях Соломоновых голубицею – по незлобию, кротости и преимущественной чистоте сего животного. И достойно удивления, что других, не невест Своих, а назвавшихся Его именем, именует Он наложницами и царицами, по причине Царского имени, которым величается каждая из них, называя Христа своим. Но хотя есть осмьдесят наложниц, то есть ересей, и сверх того юнот, имже несть числа; однако говорит: едина есть голубица моя, совершенная моя ( Песн.6:7–8), т. е. сама святая невеста и вселенская церковь. Голубица она, как сказал я, по кротости, незлобию и чистоте сего животного; а совершенная потому, что прияла совершенную благодать от Бога, и ведение от самого Спасителя по действию Духа Святого. Посему вот Кто – Жених, Который сказается: Послан, то есть Силоам, воду имеет текущую тисе, т. е. учение, не производящее ни шума, ни треска, чуждое всего призрачного и громких слов. А также и невеста Его – тихая голубица; у нее нет ни яда, ни зубов, ни жал, какие есть у всех этих гадовидных, источающих яд: из них каждый за особенную честь поставлял себе пред другими приготовить миру какую-либо отраву, и нанести вред оказавшим ему доверие. Один из числа их и этот, которого постарался я здесь обличить словом Божиим и при помощи свыше, и попрать, как гада, называемого ядовитым пауком тетрагнафом, или наскоро раздавить, как голову, отсеченную от двуглавой ехидны – амфисвены. Но, минуя и сего, снова буду рассматривать следующие по порядку ереси. И повествуя о них, буду в молитве просить о том, чтобы мне высказать о них истину, но никому не причинить вреда, или самому не потерпеть вреда.
Об ираклеонитах, 16-й (36-й)
Гл. 1.
Преемник сего Колорваса – некто Ираклеон, от которого получили свое название ираклеониты. Он не менее Колорваса упражнялся в пустословии, И хотя все, о чем и как ни говорят колорвасии, принимает за основание, потому что от них происходит, и у них заимствовал свой яд; однако, чтобы и себе самому составить сходбище обманутых, хочет превзойти колорвасиев, именно представляя в себе нечто превосходнейшее перед ними. Ибо все они, представляя собою стоглавое или сторукое туловище, уподобляются кому-либо из именуемых в баснословии у эллинских стихотворцев: Котту, или Вриарею, которого называют еще Эгеоном, или Гигису, или так называемому Аргусу многоглазому, о которых стихотворцы в своих песнопениях рассказывают чудеса, вымышляя и говоря, что у одного сто рук, у другого – сто глаз, и голов то пятьдесят, то сто; и потому-то, говорят, Ермий называется аргифонтом, что он убил Аргуса многоглазого. Так и каждый из сих, желая предоставить себе начальство, именовал себя главою, привнося иное кроме того, над чем напрасно трудились его учители, и сверх их неистового учения. Но чтобы не длить много предисловия, перейду к своему предмету.
Гл. 2.
Итак этот Ираклеон, с теми, которые, как я прежде сказал, от него назвались ираклеонитами, подобно Марку и некоторым из его предшественников, говорит об восьмерицах: вышней, и дольней. А затем одинаково же думает и о четах между тридцатью эонами. И он также утверждает, что вышний Отец всяческих, которого нарицает и глубиною, есть человек. И по мнению Ираклеона, он – ни мужеского, ни женского пола; но из него имеет бытие и Матерь всего, которую Ираклеон именует и Молчанием, и Истиною. А от нее имеет бытие вторая Матерь, находящаяся в забвении, которую и он также называет Ахамофою. Сею же наконец составлено все в Недостатке. Но Ираклеон хочет сказать и более своих предшественников, – и это состоит в следующем. Заимствовав повод от Марка, однакож не согласно с ним он искупляет приближающихся к кончине и уже находящихся при самом исходе, из числа своих последователей; но поступает при сем иначе, искупляя обманутых им при самой кончине. Иногда некоторые из них, смешав елей с водою, изливают на голову отшедшего; другие же смешивают благовонную жидкость, называемую соком бальзамным (οποβαλσαμον), и воду; между тем призывание у них общее, такое же, какое составил еще предшественник его Марк, с прибавлением некоторых имен. Вот самое призывание: Месиа Уфар Егнамемисе Менхалдиа Носсоми Даеа Акфаран Енсевуа Иису Назариа. И это делают именно для того, чтобы те, над которыми при исходе совершены эти призывания вместе с возлиянием смеси воды и елея или масти, сделались неодолимыми и невидимыми для вышних начал и властей, и внутренний их человек восшел невидимо; потому что, говорят, тела их остаются в твари, а душа их предстает Димиургу, пребывающему горе в Недостатке, от чего и остается там при нем, превыше же их восходит, как сказал я, внутренний человек, который гораздо внутреннее души и тела, и который, как им угодно говорить, и низшел из вышней Плиромы.
Гл. 3.
Итак тем, которых успели обмануть, дают повеление, говоря: когда придешь к началам и властям, имей в памяти, чтоб сказать после здешней кончины вот что: «я сын Отца, Отца первосущего: в настоящее время я сын пришел увидеть все чужое и свое, и не совсем чужое, а принадлежащее Ахамофе, которая женского пола, и создала это для себя; род же свой я веду от первосущего, и снова иду в свое место, откуда пришел». И говорят, что сказавший это избегает властей, и приходит к окружающим горе Димиурга около первой восьмерицы; потому что, и по их мнению, ниже Димиурга есть седмерица, сам же он в этом семеричном числе восьмой, а пребывает в Недостатке и в неведении. И говорит окружающим Димиурга исшедший из сей жизни: «я сосуд честный, более честный, нежели создательница ваша женского пола. Матерь ваша не знает своего корня; а я знаю себя, и ведаю, откуда я, и призываю нетленную Премудрость, которая во Отце, и есть Матерь вашей матери, не имеющей отца, ни супруга мужеского пола. Ваша создательница женского пола, приведена в бытие зовом женским, не ведает и своей матери, и думает, что одна только она и имеет бытие. А я призываю ее матерь». Услышав сие, окружающее Димиурга, говорят, очень смутятся, и познают свой корень и род своей матери. Отшедший же, повергнув свои узы и ангела, то есть душу, придет к своим. Ибо ираклеониты думают, что в человеке вместе с телом и душою есть и нечто иное. И вот все, что дошло до нас об искуплении.
Гл. 4.
Разумные же, услышав об их чрезмерных посмеяниях, осмеют их лицедейство, а именно, как каждый из них, сравнительно с другим, законополагает иное по своему желанию, и не сокращает своей дерзости, а напротив того, каждый выдумывает, что только может. Поскольку же еще доселе родятся и прибывают у них люди, которые каждый день находят сказать что–либо новое и обморочить увлеченных ими; то трудно исследовать или высказать все, что они говорят. Посему опять в показании того, что дошло до нас о сей ереси, удовольствуюсь сказанным. Кому же не ясно, что таковое учение – басня, и все в нем – горькая шутка? Скажи ты, или пусть скажут твои предшественники: откуда получили вы тело? Откуда душу? Откуда внутреннейшего своего человека? Если свыше, от вышнего духовного, как говоришь ты в лицедейных своих представлениях, обещанием надежды наводя юродство на обманутых тобою, от чего они, превознесшись какою-то целью , незаметно увлекаются, очарованные твоим лицедейством; то скажи: что общего у вышнего духовного с вещественным? Что общего у вещественного с душевным? Почему Димиург есть зиждитель того, что ему не свое? Почему Вышний подал Свою духовную силу Димиургу, который действовал не хорошо? Отчего Демиург, смешав свое душевное с вещественным, восхотел лучше связать свою силу веществом? Если ему угодно примешать свою силу к веществу; то вещество ему не чуждо. Если же чуждо: то кто доставил ему власть над веществом? И прежде всего скажи ты мне, обманщик, по ненависти ли к душе Демиург связал ее веществом, или по неведению о том, что будет. Но знаю, что не скажешь ни того, ни другого. Ибо веществом называем не тело, – отнюдь нет, – и не создания Божии. Напротив того, после этого малозначительного вещества, которое предлагается для обработки всякому искусству и ремеслу, писанию известно иное некое вещество, разумею порождаемое умом нечистое помышление и грязные греховные помыслы. Ибо они поднимаются, как из болота зловоние и нечистое, заразительное и тинистое испарение; как и блаженный Давид, гонимый и оклеветанный лукавыми людьми, сказал: углебох в веществе[78] глубины (Пс. 68, 3), и так далее.
Гл. 5.
Но так как, по твоему мнению, Ираклеон, веществом называются тела людей и весь здешний мир; то с какою целью Димиург свою душу примешал к веществу? Если по неведению зла; то не может быть зиждителем, кто не знает, что хочет созидать. Ибо и мы во всяком искусстве, когда работаем, не делаем ничего такого, чего не понимаем; и наперед имеем помышление о том, что желаем исполнить, и прежде, нежели сделаем, знаем, что предприняли совершить. Хотя мы и слабы, и многого не достает нам по сравнению с силою Божией; однако, по дарованной от Бога людям разумности, знаем и мыслим. А тебе, Ираклеон, доставшаяся от Бога разумность послужила во вред; потому что ты употребляешь ее в дело не по Божией воле, а для лукавого занятия. Но скажу тебе еще опять: от чего происходит смешение духовного с душевным и вещественным, когда то, что называется у тебя внутренним человеком, соединено со вторым и третьим внешним человеком, то есть с душей и телом? Если по желанию вышней силы Отца всяческих, говорю о признаваемой тобою Глубине; то, примешенная к нам здесь, тварь, как я сказал, не чужда общения с горними, по причине благоволения вышнего Отца, и свыше ниспосланной от Него искры, которою есть, по твоему понятию, духовный и внутреннейший человек. Если же говоришь, что Димиург, находящийся в оскудении (ἐν ἐλαττώματι) и Недостатке, или Матерь, которую называешь Ахамофою, свыше получили силу, то есть духовное; то ни Димиург, ни так называемая тобою Матерь не будут более в Недостатке и неведении. Ибо как кто может быть в неведении о том, чего вожделеет? Если подлинно желает лучшего, то знает, что хорошо и что добро; а ведающий доброе, и не ненавидящий, но желающий его, не чужд доброму.
Гл. 6.
Но чтобы не тратить сил в занятиях ухищрениями этого обманщика, удовольствуюсь сказанным. Ибо все его пустословие падает от ясного исповедания всеми, что Владыка всего благ, предведущ, и все может сделать, и что всякое тварное естество прекрасно Им приведено в бытие. Ибо без Бога невозможно ничему иметь бытие, кроме только греха, который не имеет коренного начала, и не до конца пребывает, но возникает в нас по нашему допущению, и зависимо от нас же прекращается. Так и повсюду, когда вел слово о всех ересях, я доказывал, что един Бог, Творец и Зиждитель всего, Отец Господа нашего Иисуса Христа, и един Единородный Сын Его Господь наш, Спаситель и Бог, и един Его Святой Дух – едина святая и единосущная Троица; и все Ею прекрасно созданное – не зло какое-либо, но благо, по благости, так благоволившей, призвано из небытия в бытие. Сему Богу: Отцу в Сыне, Сыну во Отце, со Святым Духом слава, честь и держава во веки веков, аминь!
Сделав же вкратце опровержение и сей еще ереси, перейду к следующим за нею по порядку, и по возможности буду делать обличения каждой ереси, и так довершу опровержение пагубного их негодного учения. Этого Ираклеона справедливо было бы назвать Сипсом; это – не змей, но, как говорят, четвероногое пресмыкающееся, подобное крапчатой ящерице; вред от укуса его почитается ни во что, но слюна, им извергнутая в яство или питие, немедленно причиняет смерть принимающим оные. Таково же и учение Ираклеона. Но, обнаружив и его яд и силою Господнею отерев с гортаней или уст тех, которые имели потерпеть вред, по сказанному прежде, перейдем к следующим по порядку ересям, изобличая их вред.
Об офитах, 17-й (37-й)
Гл. 1.
По сему, как обещали по силе Божией, и следующую по порядку за предшествующею ересь, последовавшую суемудрию прежних, и в ином склоняющуюся к одному и тому же с ними, а в другом допустившую перемены, именно же в нравах и наружном поведении принадлежащих к ней, приведем, при Божией помощи, в известность; чтобы из превыспренности заблуждения в их разногласии всякому было явно, что они водятся заблуждением, а не истиною. Их-то неразумие будет обнаружено и обличено теперь в слове.
Офиты, как сказал я прежде, заимствовали поводы к своему учению у Николая, гностиков и предшествовавших им ересей. Называются же офитами потому, что чтут змея (οφιν). Ибо, кроме того, что изрыгают нелепости, как преисполненные зловонием от снеди, о которой выше сказано, эти обманутые еще, по сказанному выше, чтут змея, как ничтожных бесов. И смотри, до какого злоухищрения дошел обманувший их змей. Как в самом начале обманул он Еву и Адама, так, скрывая себя, обманывает и ныне в настоящем случае, как и во время иудеев до пришествия Христова. И после того, с течением времени, еще обольщая людей алчных к снеди, в преслушании принятой по его внушению, и подстрекая их на больший обман, отводит от истинного Бога, при чем всегда много обещает, как и в начале. Ибо и тогда обманул словами: будете яко бози (Быт.3:5); и после того, с продолжением времени, производит в людях многообразную и чудовищную мечтательность: отвлекши их от единого и истинного Бога, зачинает идолослужебное и многобожное хульное пустословие. Ибо никогда не было, как и нет, богов; но есть Бог. А змей предзачал идолонеистовство, многобожие и исполненный обмана образ мыслей; виновником же сего был не один только являвшийся тогда змей, но змей, глаголавшей в змее, и чрез жену смутивший слух человека, говорю о диаволе. И не древо было грехом ; ибо Бог не насаждает ничего худого: но древо познания добра и зла породило ведение. И не за познание – смерть, но за преслушание. Ибо и весь замысел врага был тогда не ради снеди, но для того, чтобы произвести в людях преслушание. Посему преслушавшие тогда изгоняются из рая, быв весьма справедливо наказаны Богом, не по ненависти, но из попечения о людях. Ибо Господь говорит им: земля ecи, и в землю отъидеши (Быт.3:19). Так и должно было истинному Художнику, имеющему, подобно скудельнику, попечение о созданном собственными руками создании и сосуде, когда сосуд сей потом по причине преслушания оказался с недостатком, и пока еще он был, так сказать, мягкою глиною, и в сосуде образовалась течь как бы сквозь трещину, – не оставлять сосуд так, но обратить в первоначальное смешение, чтобы потом в пакибытие, то есть в воскресение, восстановить в первоначальную, и еще большую, светлость сей сосуд, то есть тела соделавших весьма много неправедного, но покаявшихся, отставших от собственных своих проступков, и усовершившихся в познании Господа нашего Иисуса Христа, так чтобы восставшее из земли смешение соделалось подобным смешению, размягченному художником, и потом из него устроился первоначальный и еще лучший образ.
Гл. 2.
Таково было коварство змея против Евы. Ибо естество человеческое алчно от начала и всегда увлекается пустословными учениями и пустыми обещаниями. И древле змей крылся и не обнаруживал конца своего ядоизвержения; а напоследок, после Христова пришествия во плоти, стал изрыгать и извергать все свое ядовитое и негодное злоумное умышление. Он внушил разуму обольщенных и прославлять его как Бога, и покланяться ему. Но можно знать, что один и тот же змей причиняет обман и этою своею школою, как и чувственным змеем. А именно божественное писание змеем называет диавола не потому, что он совершенно таков по виду, но по явной людям величайшей изворотливости и потому, что самая первая уловка к обману приведена в действие под видом змея. Посему познающим истину смешон догмат о нем, смешны и держащиеся его и прославляющие змея как Бога. Ибо диавол, не имея уже возможности обмануть мужественный разум, приявший от Господа силу истины, обращается к женской слабости, то есть к человеческому невежеству, и убеждает невежественных, потому что не может обмануть твердый рассудок. Всегда он приближается к женственным расположениям ума, а именно к похоти и вожделению; это-то и есть женственное в людях, то есть неведение, – а не обращается к твердому рассудку, благомысленно все разумеющему и познающему Бога из естественного закона. И у офитов змей называет себя Христом; лучше же сказать не сам он, ибо не может провещавать, но диавол, настроивший их мысль так мудрствовать. Кто же, увидев змея, не признает в нем врага и не побежит от него? Ибо после того, как змей, будучи скотом, всецело сделался сосудом диавольским, и посредством него диавол прельстил человека в раю; Господь поставил сего самого змея во вражду к роду человеческому, чтобы, видя вражду этого чувственного змея, люди избегали коварного обмана, и самое воззрение на его наружный вид было для них, так сказать, ненавистно.
Гл. 3.
А эти, так называемые, офиты усвояют сему змею все ведение, говорят, что он для людей сделался началом ведения, и баснословно привносят, что признают таинствами, но что в самом деле не иное что, как зрелищные игры, и исполнено горькой шутки и суемудрия. Ибо это по истине басни. Офиты говорят, что вышним эоном произведены эоны, – а ниже их приведен в бытие Иалдаваоф, произведен же он по слабости и неведению собственной матери, то есть, вышнего Пруника женского пола. Ибо, как утверждают они, эта Пруник сошла в воды, смешалась с ними и, по причине смешения с тяжестью вещества, не могла отступить в вышнюю область, а смешалась с водами и веществом, и не могла уже возвратиться. Но она с усилием поднималась в высоту и простиралась, и этим приведено в бытие высшее небо. Она же оказалась утвержденною, и не могла уже ни подняться вверх, ни сойти вниз, но осталась утвержденною и распростертою в самой средине. Ибо не могла спуститься долу, потому что не была сродна с дольним; а вверх не могла вступить потому, что была отягощена веществом, которое восприняла. Произведенный же ею в неведении Иалдаваоф пришел в самые дольние места и создал себе семь сынов, которые создали себе семь небес. Но Иалдаваоф, чтобы семь произведенных им сынов, будучи ниже его, не знали того, что выше его, но знали его исключительно одного, закрыл и скрыл от них то, что выше его. И сей-то Иалдаваоф, говорят офиты, есть Бог Иудеев. Но не так в самом деле, отнюдь нет. Напротив того их будет судить Бог Вседержитель, Который и есть Бог иудеев и христиан и всех, а не Иалдаваоф какой-либо, по их вздорному баснословию.
Гл. 4.
Потом, по их словам, сии, рожденные Иалдаваофом, семь сынов, или эонов, или богов, или ангелов (ибо они у офитов называются разными именами), когда, по умышлению Иалдаваофа, заключено было от них вышнее, образовали человека по виду отца своего Иалдаваофа, не легко и не скоро, но тем же самым способом, какой изобрели в своем пустословии и прежние ереси. Ибо и офиты говорят: человек был пресмыкающимся, в виде червя, не мог ни подняться, ни выпрямиться; но вышняя матерь, называемая Пруником, с коварным намерением против Иалдаваофа, а именно но желанию отнять у Иалдаваофа ту самую силу, которую он от нее же возъимел, сделала то, что через него же отняла у него силу для образованного его чадами человека, и от Иалдаваофа послала человеку искру, разумея при сем именно душу. И тогда, говорят, человек стал на ноги, и восшел разумом выше восьми небес, и познал и восхвалил вышнего Отца, – Того, Который превыше Иалдаваофа. Тогда Иалдаваоф, огорченный тем, что было узнано гораздо высшее его, в горести обратил взоры вниз на отсадок вещества, и породил силу имеющую змееобразный вид, которую офиты называют и сыном его. Сей-то, говорят, и был послан к Еве и обманул ее. Она же послушала его и поверила ему, как сыну Божию, а поверивши съела от древа познания.
Гл. 5.
Потом когда расскажут эту глупость и смешную подделку; тогда, представив это, можно сказать, плачевное основание и смехотворное это действие, начинают нечто указывать нам в защиту, ложно так ими называемых, богов. Не змеевидны ли, говорят, наши кишки, по действию которых живем и питаемся? И кое-что иное привносят к своему обману и вздорному мнению офиты перед обманутыми. Мы, говорят, по той причине славим змея, что этот бог для многих сделался источником ведения. Иалдаваоф, говорят, не хотел, чтобы у людей были в памяти вышняя Матерь и Отец. Но змей увлек их, принес ведение и научил мужа и жену всему ведению вышних тайн. Посему отец, то есть, Иалдаваоф, прогневался на то, что змей открыл людям ведение, и низверг его с неба. От сего не приобретшие ничего другого, кроме участи змеиной , называют змея царем с неба. Создавая ему почитание, как говорят, за таковое ведение, приносят ему хлеб. Они кормят естественного змея, которого держат в каком-то ящике; а ко времени своих пещерных таинств его приносят, и плотно уложив трапезу хлебами, вызывают сего самого змея. По отверстии норы змей выходит. И вышедший таким образом змей, по своей мудрости и по своему лукавству уже зная их глупость, вползает на стол и извивается между хлебами. И это, по словамофитов, есть совершенная жертва. Посему, как я слышал от одного человека, не только они преломляют хлебы, вокруг которых обвивался этот самый змей, и раздают принимающим, но еще каждый лобзает змея устами, при чем или волшебным каким-либо заклинанием змей бывает укрощен, или другим действием диавольским, к обману их, это животное обращается в ручное. Сему змею они покланяются, и посвящают евхаристию, совершившуюся в следствие обвития вокруг нее змея, а потом возносят хвалебную песнь, как говорят, через него вышнему Отцу, и таким образом заканчивают свои таинства.
Гл. 6.
Но кто, и не ища в божественном Писании опровержения на это, не скажет, что это глупо и исполнено посмеяния? Напротив того, все сие само по себе покажется смешным имеющему ум, возмогающий о Боге. Ибо тотчас найдем, что все их пустословие какое-то вздорное. Если они говорят о бытии Пруника, то как из самого сего имени, по сказанному мною прежде,[79] не обнаружиться гнилости их мыслей? Ибо все называемое по имени Пруника , негодно; а если негодно, то не должно быть в числе заслуживающего преимущественное почтение. И как негодное было бы похвальным? А разве не баснословие это, что Пруник обокрала Иалдаваофа, и от него скраденного низошла к дольним искра? И эта искра, поднявшись горе, познала Того, Кто выше Иалдаваофа, и, что особенно удивительно, человек, с малейшею искрою, познает более образовавших его ангелов. Ибо сотворившие человека ангелы, или сыны Иалдаваофа, не познали того, что превыше Иалдаваофа; а приведенный им в бытие человек, при помощи искры, познал. Посему офиты сами себя опровергают своими собственными догматами, то прославляя змея, то утверждая, что он сделался обманщиком Евы, ибо говорят: «обманул Еву».[80] И то объявляют его Христом, а то сыном высшего Иалдаваофа, обидевшего сыновей закрытием от них вышнего ведения, и оказавшего пренебрежение Матери и вышнему Отцу тем, что не допускал рожденных им сынов прославлять возвышающегося над ним Отца. Посему, как змей есть царь небесный, если восстал против Отца ? И если он дает ведение, то как возвещают о нем, что он обманом прельстил Еву? Влагающий ведение обманом дает не ведение, но вместо ведения неведение, как и по истине можно видеть, что у них оно в совершенстве. Ибо обладая неведением, признают оное ведением, в том соблюдая истину, что ведением называют свое обольщение и неведение.
Гл. 7.
Но приводят и другие свидетельства, а именно говорят, что Моисей вознес медного змея в пустыне, выставив его на вид, чтобы он был цельбою угрызаемым от змея. Ибо называют это изображение целебным от угрызения. Но и это утверждают опять против самих себя. Ибо если угрызения были от змей, и они были вредны, то следует, что змей не добр. А то, что вознесено было тогда Моисеем, подавало исцеление посредством воззрения не по естеству змея, но по благоволению Бога, сделавшего из змея как бы противоядие для угрызенных в то время. И ничего нет удивительного, если кто получает врачевание от того же, от чего терпел вред. И никто да не охуждает твари Божией, как говорят опять другие заблуждающиеся. Прообразовано же это бывшим в пустыне по той причине, о которой пришедший Господь говорит в Евангелии: якоже вознесе Моисей змию в пустыни, тако подобает вознестися Сыну человеческому (Ин.3:14). Это и сбылось; ибо поругавшиеся над Спасителем, как бы над змеем, совершили эту неправду по навету змея, то есть диавола. И как от вознесенного змея происходило исцеление для угрызенных; так и вознесением Христа на крест совершено искупление душ наших от угрызений греха, какие были на нас. Но и сами офиты приводят в свидетельство сие же самое изречение: «не видишь ли, что Спаситель сказал: каким образом вознесе Моисей змию в пустыни, тако подобает вознестися Сыну человеческому?» Также утверждают, что посему-то и в другом месте говорит Он: будите мудри, яко змей и цели, яко голубь (Мф. 10:16). И то, что Бог прекрасно поставил для нас символом учения, они переносят на свои исполненные обмана измышления.
Гл. 8.
Ибо Господь наш Иисус Христос и Бог–Слово, безначально и вне времени рожденный от Отца прежде всех веков, не змей, отнюдь нет, а напротив того Сам пришел против змея. Если же сказал, будите мудри, яко змей, и цели, яко голубь; то нам должно спросить и узнать, почему Он привел в научение наше сии два указания на голубя и змея. В змее нет ничего мудрого, кроме сих двух действий; именно: во время преследования, он, зная, что в его голове – вся его жизнь, и боясь свыше, в словах к нему, данного Богом человеку повеления: ты будешь блюсти его главу, а он твою пяту (Быт.3:15), – все свое туловище свивает на свою голову, и скрывает свой череп, выдает же, по преизбытку лукавства, остальное туловище. Так и Единородный Бог, происшедший от Отца, хочет, чтобы мы, во время гонения и во время искушения, все свое предавали огню и мечу, а сохраняли свою голову, то есть не отрицались Христа, потому что, по апостолу, глава всякому, человеку Христос: глава же жене муж: глава же Христу Бог (1Кор.11:3). И в другом еще змей весьма мудр, как сказывают о сем животном естествоиспытатели. Именно когда, ощутив жажду, выходит из норы к какой–либо воде напиться; то яд не берет с собою, но оставляет в норе, – и, таким образом пришедши, напивается воды. Посему и мы будем подражать этому, именно же, когда приходим во святую церковь Божию или на молитву, или к таинствам Божиим, то не будем приносить с собою злобы, или похоти, или вожделения, или вражды, или чего–либо иного в своих помышлениях. Иначе, какая была бы для нас возможность подражать и голубю, если не сделаемся чуждыми злобе? Хотя порода голубей во многом не заслуживает похвалы; ибо голубь –порода ненасытная, не удерживающаяся от частого смешения, похотливая и ежечасно предающаяся похоти, а при этом слабая и вялая; однако по причине незлобия, терпеливости и не злопамятства сего животного, и по той еще причине, что в виде голубя явился Дух Святой. Слово Божие желает, чтобы мы подражали изволению Духа Святого и незлобию незлобивого голубя, именно же были мудры во благое, просты же в злое (Рим.16:19). Вот и разрушилось все зрелищное сочинение офитов. Ибо апостол ни о ком ином прямо не утверждает, что ему преимущественно принадлежит лукавство и наветничество, – но о диаволе и змее говорит: боюся да не како, якоже змей прелсти Еву, лукавством его истлеют и разумы ваша от простоты и чистоты Христовой, и правды (2Кор.11:3). Видишь ли? Апостол решительно говорит, что змеем приведены в дело против Евы растление, ужасное лукавство и обман, и не показывает ничего похвального, что было бы им произведено.
Гл. 9.
Итак всякому, желающему знать учение истины и ведение Святого Духа, по всему удобоизобличимо и явно безумие офитов. Но развеяв это страшное и с трудом переплываемое морское волнение, чтобы не тратить времени, вооружу свою ладью на другие морские путешествия, по силе Божией и молитвам святых тщательно держась кормила, чтобы в плавании своем усмотреть и изгибы свирепых волн и образы морских ядовитых зверей: – и получить возможность пройти, не потерпев поражения от яда морского угря, и ската, и дракона, и акулы, и морского скорпиона, и силою молитвы и моления достигнуть небурной пристани истины; так чтобы и на нас исполнилось изречение: сходящии в море, поведают добродетели Господни (Пс.106:23). Итак перейду в повествовании к другой следующей по порядку ереси.
О кайанах, 18-й (38-й)
Гл. 1.
Кайянами именуются получившие наименование для своей ереси от Каина. Ибо они восхваляют Каина и поставляют его своим отцом. И они , хотя произошли, так сказать, от различного восстания волн, но не чужды той же самой буре и тому же волнению, и произникнув как бы от тернистого кустарника, не чужды всему множеству терний, хотя и различаются по имени; ибо терний много родов, но все они одинаково имеют негодное свойство причинять вред иглами.
Кайяне говорят, что Каин, а также и Исав, сонм Корея и содомляне – от крепчайшей силы и вышней власти, Авель же от слабейшей силы. Все те с своим родством похваляются кайянами: ибо сами они величаются родством с Каином, содомлянами, Исавом и Кореем. И сии, как говорят кайяне, обладают совершенным и высшим ведением. Посему и Творец этого мира, по их словам, прилагал усилия к истреблению их, но ничем не мог повредить им. Они скрылись от него и переселились к вышнему эону, которому принадлежит крепкая сила. Ибо Премудрость взяла их, как своих, к себе. И посему, как говорят, Иуда точно знал, что их касается. И он, по мнению кайян, в сродстве с ними; ему же приписывают они преизбыток ведения, и даже выдают от его имени какое-то сочиненьице, которое называют евангелием Иуды. Также измышляют и некоторые другие сочинения об Утробе (η ύστεςα); сею Утробою называют они Творца всего этого объема неба и земли. И как и Карпократ говорить, утверждают, что никто не может спастись, если не пройдет всего.[81]
Гл. 2.
Каждый из них, под сим именно предлогом делая то, о чем и говорить не должно, и совершая срамные дела, и содевая, какие только возможно, согрешения, призывает имя каждого ангела, как из числа действительных Ангелов, так и из тех, о которых они вымышлено говорят, и каждому из них приписывает какое нибудь беззаконное дело из земных согрешений, восписуя свое собственное действие имени, какого угодно, ангела. И когда делают это, говорят так: «о такой-то ангел, в твоем деле я навыкаю; о такая-то власть, твое действие привожу в дело». И это называется у них совершенным ведением; потому что, от прежде помянутых матерей и отцов ересей (говорю о гностиках и Николае, и о единомышленных с ними: Валентине и Карпократе), взяв повод, безбоязненно стремятся к непозволительным срамным делам. Еще же до нас дошла и книжка, в которой вымыслили они некие речения полные беззаконием; она содержит такие слова: «вот какой ангел ослепил Моисея, и вот какие ангелы скрыли и переселили сонм Корея, Дафана и Авирона». А еще от имени апостола Павла вымыслили иное сочиненьице, наполненное непозволительными речами, которым пользуются и так называемые гностики; это сочинение называют «восхождение Павлово» (Αvaβατιϰόν Παύλου), найдя предлог к тому в словах апостола, что он восходил до третияго небесе, и услышал неизреченны глаголы, ихже не леть есть человеку глаголати (2Кор.12:2,4). И это-то, говорят, и есть неизреченны глаголы. Сему-то и сему подобному учат кайяне, чтущие злых, а добрых отвергающие. Ибо, как я прежде сказал, по их учению, Каин имеет бытие от крепчайшей силы, а Авель от слабейшей; эти силы, по соединении с Евою, родили Каина и Авеля, и Каин рожден одною силою, а Авель другою. И Адам и Ева родились от таких же сил или ангелов. Рожденные ими сыновья, то–есть Каин и Авель, поссорились между собою, и рожденный крепкою силою убил того, который от меньшей и слабейшей силы.
Гл. 3.
Те же самые басни приплетают кайяне и к подаянию сих же самых отрав невежества, доверяющимся коварно давая совет, что всякому человеку должно избрать для себя крепчайшую силу и отступить от меньшей и слабой, то есть от той, которая сотворила небо, плоть и мир, и восходить в самые высшие места но силе распятия Христова. Ибо, как говорят они, для того и пришел Христос свыше, чтобы в Нем крепкая сила достигла своего совершения, восторжествовав победу над силою слабейшею, и предав тело. И одни из них говорят то, а другие – иное. Одни говорят, что Христос предан Иудою за то, что был зол, хотел ниспровергнуть постановления закона. Эти похваляют, как сказал я, Каина и Иуду, и говорят: «за то предал Его,[82] что он хотел разрушить хорошие учения.» И другие из них не говорят сего, а напротив того говорят, что хотя Христос и благ, но Иуда предал Его по небесному знанию: ибо, говорят, князи узнали, что если Христос будет предан распятию, то упразднится их слабая сила. Зная это, Иуда, по их словам, и поспешил, все привел в движение, чтобы предать Его, и тем сделал доброе дело нам во спасение. И нам должно хвалить его и воздавать ему похвалу, потому что им устроено для нас крестное спасение, и по силе сего основания – откровение вышнего. Но всячески обманываются эти чтители или хвалители всякого недоброго. Явно же, что это, разумею их невежество и обольщение, всеяно в них диаволом. И на них исполняется слово Писания: горе, глаголющим доброе лукавое, и лукавое доброе, полагающим тму свет, и свет тму, называющим сладкое горьким, и горькое сладким (Ис.5:20). Ибо весь ветхий и новый завет говорит против Каинова нечестия. А они, как любители тьмы и подражатели злодеев, ненавидят Авеля, Каина же любят, и Иуде воздают похвалу. Но погибельно это их ведение, по которому они устанавливают две силы: слабейшую и могущественнейшую, находящиеся во взаимной борьбе, и делающие то, что в мире нет произвольных изменений, а напротив того у одних из приведенных в бытие, по естеству, сущность от злобы, а у других от благости. Кайяне же говорят, что всякий добр или худ не по произволу, но по естеству.
Гл. 4.
Сперва посмотрим, что о Каине говорит ветхий завет. Проклят ты на земли, иже разверзе уста свои, прияти кровь брата твоего от руки твоея (Быт.4:11); и еще: проклят ты в делах твоих, и будеши стеня и трясыйся на земли (Быт.4:12). Согласно с ветхим заветом Господь говорит и в Евангелии о Каине. Когда иудеи сказали: мы Отца имамы Бога (Ин.8:41); Господь сказал им: вы сыны есте отца вашего диавола, яко ложь есть, потому что отец его был ложь: он человекоубийца бе, и не пребыл во истине: егда глаголет лжу, от своих глаголет: яко и отец его был лжец[83] (Ин.8:44). На сем основании и другие ереси, слыша сие изречение, утверждают, что отец иудеев – диавол, и он имеет иного отца, а его отец еще имеет отца. Но говорят это безрассудно, слепотствуя разумом. Ибо даже к Владыке всего, Богу и иудеев, и христиан, и всех, возводят родство с диаволом, говоря, что отец оного отца есть Тот, Который через Моисея дал закон и сотворил столько чудесного. Но не так в самом деле, возлюбленные. Сам Господь, во всем имея попечение о нас, чтобы нам, выдумывая и подразумевая одно вместо другого, не отступить от подлинных слов, тотчас говорит, что диавол, отец иудеев, есть Иуда, которого Он называл и сатаною и диаволом. Господь говорит ученикам: не дванадесяте ли вас избрах? И един от вас диавол (Ин.6:70), называя диаволом не по естеству, но по произволению. Еще в другом месте говорит: Отче, Господи неба и земли, соблюди сих, их же дал ecи Мне. Егда бех с ними, сохраних их, и никтоже от них погибе, токмо сын погибельный (Ин.17:11,12). И в ином еще месте говорит: подобает Сыну человеческому предану быти (Лк.24:7), по написанному о Нем: горе же тому, имже предастся: полезно было бы ему, аще не бы родился (Мк.14:21) и так далее. Итак из всего узнаем, что Господь говорил иудеям об Иуде: имже бо кто победен бывает, сему и работен есть (2Пет.2:19), и кого кто слушается, того имеет отцом и начальником своего послушания. Посему Господь говорит: вы сыны отца вашего диавола есте, потому что вместо Христа послушались Иуды подобно тому, как в начале Ева, отклонившись от Бога, послушалась змея. Потом Господь говорит, что Иуда был не только лжец, но и тать, как сказано в Евангелии; по тому и вверил ему ковчежец (Ин.12:6), чтобы он не имел извинения, предав своего Владыку в руки человеческие по сребролюбию. Кто же отец его, бывший прежде него лжецом, как не Каин, которого Иуда подражатель? Ибо тот, солгав брату, обманул его как бы братскою любовью и уговорил ложью, и выведши его на поле, поднял руку и убил его. Так и Иуда говорит: что ми хощете дати, и аз Его вам предам (Мф.26:15). И: егоже аще лобжу, той есть: имите Его (Мф.26:48), и пришедши предатель, устнами чтя, сердце же имея далече отстоящее от Бога (Пс.29:13. ), сказал: радуйся, равви (Мф.26:49).
Гл. 5.
Итак сей-то Иуда, сделавшийся отцом иудеев, по отречению от Бога и предательству, был сатаною и диаволом не по естеству, но по произволению; и он по подражанию сделался сыном Каина человекоубийцы и лжеца, потому что и отец Каина прежде него был лжецом; и это не Адам, но диавол, которому подражал Каин в братоубийстве, ненависти, лжи, и в прекословии Богу словами: еда страж есмь брату моему? не знаю, где есть (Быт.4:9). Так и диавол говорит Господу: еда туне чтит Иов Бога (Иов.1:10)? поскольку сам диавол обманывает Еву и Адама ложью: будете, яко бози, и не умрете (Быт.3:4,5), говоря одно вместо другого, и показывая притворную дружбу; и в подражание ему Каин обманывает брата личиною братской любви , говоря: пойдем на поле (Быт.4:8): то посему и святой Иоанн сказал: ненавидяй брата своего, не усовершился в любви, но от Каина есть, потому что Каин убил брата своего: и за что убил его? яко беша лукава дела его, а он позавидовал тому, что дела брата были хороши (1Ин.3:15; 12). Так и кайяне, более всего другого питающие зависть к Авелю, у которого дела хороши, и чтущие Каина, ужели не обличаются тем, что Спаситель определенно говорит и постановляет о них решительный приговор, что взыщется от рода сего (Лк.11:50) всяка кровь праведна от пролитой в начале крови Авеля праведного до Захарии пророка, его же вы умертвили между церковью и олтарем (Мф.23:35), и так далее?
Гл. 6.
Следовательно, Иуда предал Спасителя не по причине ведения, как говорят кайяне, и иудеи не заслуживают награды за распятие Господа, хотя мы и получаем крестом спасение. Ибо Иуда предал Его не для того, чтобы сие было нам во спасение, а напротив того по неведению, зависти и, соединенному с отречением от Бога, сребролюбию. Хотя писание и говорит, что Христос имел быть предан на распятие, или хотя божественное Писание и говорит о бесчинствах, совершаемых нами в последние дни: но, конечно, никто не станет искать оправдания нашим законопреступным действиям в приведении свидетельства писания, предвещавшего, что это будет. Ибо не потому делаем, что так сказало писание: но потому, что так будем делать, предсказало писание, по Божию предвидению, и для того, чтобы о Боге, благом по существу, но изъявляющем гнев на грешников, не думали, будто Он одержим страстью. У Бога гнев на каждого из согрешающих происходит не от страсти, ибо Божество бесстрастно. Изъявляет же Оно гнев на человека, не по тому, что одержимо страстью негодования, или побеждено и преобладаемо гневом. Бог являет бесстрастие, для обозначения бесстрастия Божества предсказывая нам будущий суд и праведное свое наказание. Посему и предсказывает писание, по предвидению, предупреждая и научая, чтобы мы не подпали неумолимому гневу Божию, который не страстью определяется, и не есть последствие поражения, но по высочайшей правде предуготован людям, совершающим грех и не кающимся истинно.
Гл. 7 То же должно сказать и в рассуждении креста: иудеи распяли, и Иуда предал Спасителя не потому, что сказало о сем божественное Писание; но потому что Иуда имел предать, а иудеи распять, предсказали об этом божественное Писание в ветхом завете и Господь в Евангелии. Посему Иуда предал Господа, не зная, вопреки словам кайян, о благодеянии, какое будет от сего для мира, и хотя знал он, что Господь есть его Владыка, но не знал того, что Он будет спасением миру. Ибо как может быть заботливым о спасении людей, кто от Самого Спасителя слышал слова: сына погибельный; и: полезно было бы ему, аще не бы родился; и: друже, на сие ли пришел ecи (Мф.26:50)? и: един от вас предаст Мя (Мф.26:21); и: ядый со Мною хлеб, воздвиже на Мя (Ин.13:18) запинание (Пс.40:10), как сказано в Евангелии словами предшествующего свидетельства Псалтири; и: горе, имже Сын человеческий предастся (Мф.26:24)? Иуда сам все сие дал видеть на себе, и обличил неразумие и хвалящих его, и свое, хотя и невольно. Получив цену – тридцать сребреников, и раскаявся потом, он возврати сребреники (Мф.27:3), как сделавший некое зло, а именно – зло и себе, и распинателям. Но Господь, Сам по Себе совершая благо наше и всего мира, предал Себя Самого, чтобы нам получить спасение. Посему мы исповедуем благодарность не Иуде предателю, а напротив того милосердому Спасителю, положившему душу, как Сам Он сказал, за овны свои (Ин.10:15), то есть за нас. А думавший совершить добро почему говорит напоследок: раскаялся я, предав кровь неповинную (Мф.27:4) , и возврати сребреники, как было написано о нем у пророков: и возвратил тридесять сребреник, цену цененнаго от сынов Израилев (Мф.27:9), и еще у другого пророка: аще праведно есть пред вами, дадите мзду мою, или отрецытеся (Зах.11:12), и еще у другого пророка: и дали серебро, цену цененнаго, и рече: вложи сребро в горнило, и смотри, аще искушено есть, как искушен бых Я от сынов Израилевых (Зах.11:13).
Гл. 8.
И сколько можно собрать из божественного Писания свидетельств о том, что исполнившееся на Господе нашем зависело не от действования Иуды ко благу, но от того, что Спаситель наш и Господь Иисус Христос, Сын Божий, предал Себя за нас, не по необходимости, но по Своему произволению, на крестное домостроительство во спасение наше! Но знаю, что я умножил бы объем, если бы стал приводить свидетельства, как еще другой пророк говорит: да будет двор его пуст (Пс.68:26), и епископство его да приимет ин (Пс.108:8). Он ниц быв проседеся посреде, излияся вся утроба его (Деян.1:18); и наконец прибегнув к удавлению, показал, что погубил все дело своего спасения, потому что, по бесчинному своему и дерзкому навету против своего Владыки, и в следствие сребролюбия, простиравшегося до отречения от Бога, лишился надежды. Почему и апостолы поставили Матфея вместо, него в свое число, из которого, как говорили они, испаде Иуда отойти в место свое (Деян.1:25). Какое это место, как не то, которое указал ему Спаситель, говоря, что он сын погибельный? Вот какое определено ему место – место погибельное; там получил он часть вместо прежней части, то есть вместо апостольского епископства, место погибели.
Признавая же, что довольно сказанного о сем, перейдем, возлюбленные, по порядку снова к другой ереси, и опять будем открывать стропотные, зверские и ядоносные учения тех, которые впали в остальные ереси, быв оглушены ложным диавольским у мышлением на пагубу миру. Ибо мнения сих жадных до худого еретиков, подобные породе тех жуков, укусы которых причиняет волам смерть от раздутия (βουπρητος), мы открыли и, как вредоносные, силою Божьей разбили. Устремив же ум к исследованию других ересей, призовем, чада Христовы, Бога на помощь.
О сифиянах, 19-й (39-й)
Гл. 1.
Есть еще другая, так называемая, ересь сифиян. Она не везде находится, как и предшествующая ей, называемая ересью кайян. А может быть, уже и многих из них не осталось и корня в мире. Ибо что не от Бога, то не устоит: а напротив того до времени спеет, но навсегда пребывающим не остается. Как думаю, вероятно, в стране Египетской встретился я и с этою ересью (ибо в точности не помню страны, где встречался с ними); и сведения о ней получил я иные в обычном порядке, как самовидец свидетель, а иные из письменных сочинений.
Эти сифияне величаются тем, что ведут род свои от сына Адамова Сифа; чтут Сифа и приписывают ему все, что принадлежит добродетели, то есть признаки, как добродетели, так и праведности, и все сему подобное. Они даже именуют его Христом, и утверждают, что он есть Иисус. Учение же свое излагают так: говорят, что все приведено в бытие ангелами, а не вышнею Силою.
Гл. 2.
Ибо они говорят согласно с предшествующею ересью кайян в той части учения, что тотчас же с самого начала приведены в бытие два человека, а от сих двоих имеют бытие Каин и Авель. Из за них ангелы восстали одни против других, и тем произвели то, что Авель был убит Каином; ибо восстание состояло в состязании ангелов о родах сих двух человеков: того, который родил Каина, и того, который родил Авеля. Одержала же верх вышняя сила, которую называют Матерью и существом женского пола. Ибо думают, что горе есть Матери, а также существа и женского пола и мужеского, и едва не говорят, что есть там роды и поколения. Посему, когда, говорят, называемая матерью и существом женского пола одержала верх, то поскольку узнала, что Авель убит, помысливши совершила рождение Сифа, и в него вложила свою силу, а в ней положила семя высшей силы и искру, свыше ниспосланную для первого основания семени и состава. И это состав правды и избрание семени и рода, так что этим составом и этим семенем должны быть низложены силы ангелов, которые сотворили мир и двух первоначальных человеков. По сей-то причине и род Сифов с тех пор ведется в отдельности, как род избранный и отличенный от другого рода. С течением времени, говорят сифияне, когда, при совместности двух родов: Каинова и Авелева, они по умножению зла сошлись в один род и смешались вместе: тогда Матерь всех, усматривая это, восхотела сделать семя людей чистым, и поскольку, по сказанному прежде, Авель был убит, то избрала этого Сифа, и его явила чистым, и в нем одном положила начало рода с той же самою силою и чистотою.
Гл. 3.
Когда же снова увидела великое смешение и беспорядочные стремления ангелов и людей, дошедших до смешения двух родов, и что их беспорядочность произвела некоторые составы родов; снова подвиглась та же самая Матерь и женщина, и навела потоп, и погубила всех мятежников всего противившегося человеческого рода, для того именно, чтобы в мире оставался один чистый и праведный род Сифов для составления высшего рода и искры правды. Но ангелы опять скрытно от нее ввели в ковчег Хама, происходившего от их семени. Ибо из восьми душ, спасшихся в тогдашнем Ноевом корабле, семь, как утверждают сифияне, были чистого рода, а один – Хам, который проник скрытно от вышней Матери, имел начало бытия от иной силы. Устроено же это было ангелами и приведено в исполнение так: когда ангелы, как утверждают сифияне, узнали, что все их семя будет изглажено потопом, то, для соблюдения созданного ими порочного рода, какою-то хитростью подвели туда вышеупомянутого Хама. И от этого произошли в людях забвение и заблуждение, и беспорядочные греховные стремления, и многочисленная смесь порока в мире. И таким образом мир опять возвратился к первоначальному бесчинию, и исполнился зол, как в начале до потопа. От семени же Сифа по преемству рода пришел Сам Христос Иисус, явившийся в мире не путем рождения, но чудесным образом; Он то Самый есть тогдашний Сиф, ныне пришедший к роду человеческому, как Христос, посланный вышнею Матерью.
Гл. 4.
Все сие, как утверждают сифияне, происходило так. Но таковая проповедь, как всякому очевидно, нелепа, слаба и исполнена пустословия. Ибо не два человека были созданы, но один – Адам, и от Адама и Каин, и Авель, и Сиф; и все роды допотопные составились в мире не от двоих людей, но от одного, Адама. После же потопа весь род человеческий – опять от одного человека Ноя, и не от различных людей, а напротив того от одного Ноя, преемственно происшедшего от семени Сифа, и не делится на два рода, но составляет один род. От него-то, то есть от Сифа. а не от двоих человек, которых, вопреки баснотворству сифиян, и не было, ведут свой род все: и Ной, и жена его, и Сим, и Хам, и Иафет, его дети, и три жены его детей.
Гл. 5.
Сифияне написали какие-то книги от имени великих мужей. Одни из них числом семь называют по имени Сифа; а другие иного рода книги называют инородными (αλλογενείς). Одну книгу, исполненную всего порочного, называют по имени Авраама, и утверждают о ней, что она есть откровение, а другие написали от имени Моисея, и еще иные от иных имен. И дойдя умом своим до великой глупости, говорят о какой то жене Сифа Орсе. Но посмотри, возлюбленный, на их неразумие, чтобы тебе всячески осудить их лицедейные сочинения, суемудренные басни и лживые вздорные речи. Есть некоторые другие ереси, говорящие о какой-то силе, которую называют по имени Ореею. Сию-то признаваемую другими силу, называемую Ореею, сифияне называют женою Сифа. Посему, как знаете вы, возлюбленные, мы можем доказать, что Сиф по естеству был человек, а не что-либо иное, свыше происходящее, и естественный брат Каина и Авеля от одного отца и от одной матери. Ибо сказано: позна Адам Еву жену свою, и заченши, роди Каина; и дала ему имя: Каин, что значит: приобретение,[84] и сказала: стяжах человека Господом Богом (Быт. 4:1). И опять об Авеле: позна Адам Еву жену свою, и заченши родила сына и назвала его именем Авеля (Быт.4:1,2). И много спустя, по смерти Авеля: и позна Адам Еву жену свою, и заченши роди сына, и назвала имя ему Сиф, что значит: замена; воскреси бо ми Бог семя вместо Авеля, егоже уби Каин (Быт. 4:25). Слова: стяжах Богом, и: воскреси ми Бог, указывают, что Творец всех и Податель рождающихся один Бог. А что сии, то есть: Каин и Сиф, имели жен – это ясно: ибо Авель был убит очень молодым и еще не женатым.
Гл. 6.
Но чтобы всяким образом были посрамлены эти сшиватели басен для мира, в книге Юбилеев, называемой еще Малым Бытием (λεπτή Γένεσις),[85] можно найти, что эта книга содержит имена жен Каиновой и Сифовой. Когда Адам родил сынов и дочерей, сделалось необходимым в то время, чтобы его сыновья вступили в брак с своими сестрами: ибо это не было законопреступным, потому что другого рода не было. И сам Адам был в супружестве, можно сказать, почти с своею дочерью, созданною из его тела и костей, которая и создана была Богом для супружества с ним; и это не было беззаконием. И сыновья его были в супружестве: Каин с старшею сестрою, так называемою Савою, а третий сын рожденный после Авеля , Сиф – с сестрою своею, называемою Азурою. У Адама, как описывает Малое Бытие, после сих трех сыновей родились еще другие девять, так что у него были две дочери, а детей мужеского пола двенадцать: один убитый, и одиннадцать оставшихся в живых. Указание на это имеешь в книге миробытия, первой книге Моисеевой, которая говорит так: и поживе Адам лет девятьсот тридесят и роди сыны и дщери и умре (Быт.5:4, 5).
Гл. 7.
С размножением людей и продолжением рода Адамова распространилась заботливость о честном браке, возрастая постепенно. И поскольку у Адама появились на свет дети и дети детей, и от них в преемстве рода родились дочери: то не стали уже более брать в замужество своих сестер, напротив того, еще прежде писанного закона Моисеева, учреждение честного брака установилось благозаконно, и стали брать себе в супруги двоюродных. И таким образом, с новым размножением людей, смешались два рода: Каинов с Сифовым, и Сифов с Каиновым, а также и прочие роды сынов Адамовых. За тем, когда в потопе погиб совсем весь род человеческий, сохранен был один Ной, обретший благодать у Бога, потому что обрелся праведным в роде того времени. По сказанному уже нами прежде, он, как говорят истинные Писания, по повелению Божию устроил себе ковчег, в котором, как говорит сама книга истины, спасся сам с вышеупомянутыми семью душами, говорю о его собственной супруге и трех сыновьях также с тремя их женами (Быт.7:7). Опять же истина свидетельствует, что от Ноя произошел остающийся в мире род человеческий. За тем в продолжении рода по преемству сына отцу протекло времени пять родов.[86]
Гл. 8.
В это время произошло создание Вавилона в земле Ассирийской и строение столпа людьми того времени. В это время, как уже повествовал я в изложении предшествующих ересей, при исследовании в связи первоначальных родов,[87] всех мужей, начальников и глав, было числом семьдесят два: из рода Хамова тридцать два, из Иафетова пятнадцать, и из Симова двадцать пять. Тогда-то получили начало столп и Вавилон. От сих мужей по всей земле рассеялись племена и языки. И поскольку семьдесят два мужа, строившие тогда столп, по смешении языков рассеялись, и вместо одного языка, который знали, быв вдохновлены по воле Божией, стали каждый иметь особый язык: то с тех пор установился, доселе сохраняющийся, состав языков: так что желающему можно для каждого языка отыскать своего начальника. Так Иован, от которого говорящие древним эллинским языком названы ионянами, имел еллинский язык; Оирас, язык фракиян: Мосох – язык моссиников: Фовел – язык фессалийцев; Елуд – язык лидийцев; Гефар – язык гасфинов; Мисраим –язык египтян; Псус – язык аксумитов; Армот – язык арабов; и из остальных каждый, чтобы мне не говорить о каждом по одиночке, по вдохновению получил свой особенный язык. И отсюда распространилась передача каждого языка в мире.
Гл. 9.
С чего же сифияне стали говорить свои лживые речи, внося свое баснотворство, мечтая и грезя о том, чего нет, как о действительно сущем, а сущее отгоняя от своего разума? Но все это зачато в душах человеческих волею диавольскою. Должно посмотреть и подивиться, как обольстил диавол человека на многие бесчиния и вовлек в законопреступность: в блудодеяния, прелюбодеяния, распутства, идолонеистовство, волшебства, кровопролития, хищения, ненасытность, отважные игры, обжорство, и во все тому подобное. Но никогда до пришествия Христова не дерзал он произнести какое нибудь хульное слово на своего Владыку или замыслить восстание против Него. Ибо ожидал Христова пришествия, почему говорит: о Тебе писано есть: яко ангелом Своим заповесть о Тебе, и на руках возмут Тя (Мф.4:6). От пророков, возвещавших Христово пришествие, всегда он слышал, что будет искупление согрешивших о Христе кающихся, и думал получить сколько нибудь милости. Но когда узнал окаянный, что Христос не приемлет его обращения ко спасению, тогда открыл уста против своего Владыки, и извергнул хулу, вложив людям мысль отрицаться Сущего и искать того, кого нет. Посему и эти еретики так же изобличены будут в том, что всячески обмануты. Ибо Сиф умер, и лета его записаны: пожив лет девять сот дванадесять, он воздал долг, родив сыны и дщери (Быт. 5, 7. 8), как говорит Божественное Писание. По преемству же его сын, имя ему было Енос, также пожив лет девять сот пять оставил нашу жизнь, родив сыны и дщери (Быт.5:10,11), как говорит та же самая истинная книга.
Гл. 10.
Посему как же окажется Господом Сиф, тогда скончавшийся, которого и сыновья, преемственно после него жившие, окончили жизнь? Господь родился от Приснодевы Марии, но благому изволению о жизни человеческой; Он есть Ипостасное Слово – Бог, рожденный вне времени, всегда сущий при Отце, а в последние дни пришел, от девических ложесн, образовал Себе Самому плоть, и восприял Душу человеческую, таким образом вполне вочеловечился, проповедал нам тайны жизни, поставил учеников Своих делателями правды, и как Сам, так и через учеников обучил род человеческий Своему учению: Он не открывал того, чему учат сифияне, и не именовал себя Сифом, как пустословят эти, отпавшие от истины, одержимые каким-то опьянением.
Так как ныне ересь эта сократилась: то, не имея нужды распространять обличение ее, довольствуюсь тем только, что предложено. Ибо удобоуязвимо их неразумие, и само себя может изобличить и обнаружить, не только в том, как производит Христа и лживо учит, признавая и утверждая, будто Сиф есть Христос, но и в том, что предполагает о двух человеках. Если силы[88] получили начало свыше: то сделанное двумя совершено и сделано не без участия единой силы, бытие которой и они утверждают, называя ее Матерью всяческих. Так находим, что двух сил одна вина, и что без нее не произошло ничто из приведенного в бытие. И как скоро однажды показано одно начало, сифияне опять должны будут прибегнуть к признанию единого Владыки всего, Зиждителя и Создателя всяческих. Но, сказав это и о сей ереси, и открыв яд змеиной их породы из рода аспидов, снова перейдем, возлюбленные, к другой ереси в том же порядке исследования.
Об архонтиках, 20-й (40-й)
Гл. 1.
За сифиянами следует некая ересь архонтиков; она не во многих местах появляется, а только в Палестинской области; но эти еретики перенесли свой яд местами и в великую Армению. Да и в малой Армении сии плевелы уже посеяны некоторым мужем, во времена Константия, около времени его кончины, приходившим из Армении в землю Палестинскую, по имени Евтактом,[89] лучше же сказать беспорядочным по нраву, обучившимся, а потом, по возвращении домой, и обучавшим худому этому учению. Как сказано мною, он перенял яд в Палестине, как у аспида, у некоего старца Петра, недостойно носившего имя Петра, который проживал в окрестностях Елевферополя и Иерусалима, за Хевроном в трех милях, в селении называемом Кафарвариха. Прежде всего этот старик имел странную одежду, полную лицемерия: ибо снаружи действительно облекался овчиной, а внутри, неведомо для других, был хищным волком. Он казался отшельником, потому что сидел в некоей пещере, собрал многих решившихся отречься от мира, и назывался отцом, именно же по своей старости и по наружному виду; свое имущество он раздавал бедным, и ежедневно творил милостыню. В первом возрасте он был на стороне многих ересей, но при епископе Аэтии был обвинен и обличен в том, что принадлежал тогда к ереси гностиков, и за то подвергнут извержению из пресвитерского сана; ибо когда-то был поставлен во пресвитера своего места. По обличении Аэтием, он был изгнан, и удалившись стал жить в Аравии в Кохаве; а там корень и начало евионеев и назореев, как уже замечал я о сем месте при изложении многих ересей. Но потом, как бы уцеломудрившись под старость, опять возвратился , скрытно неся с собою тоже самое ядоизвержение; и это оставалось неведомым для всех до тех пор, когда, окончательно быв уличен словами, какие нашептывал в уши некоторых людей, был предан нами анафеме и обличен нашею скудостью. После того он засел в пещере, всеми брошенный с омерзением, и оставленный братством и большинством людей, имеющих попечение о своей жизни. К сему-то старику пришел вышеназванный выходец из Египта Евтакт, если только можно назвать его этим именем, и заимствовав у сего старика худое учение, приняв эту отраву, как великую куплю, перенес в свое отечество. Ибо, как я сказал, он происходил из малой Армении, а именно из мест близких к Сатале. Возвратившись в свое отечество, он многих осквернил в самой малой Армении; растлив вместе с собою некоторых богачей, одну жену члена синклита, и других замечательных людей, при помощи сих знатных мужей погубил многих в той стране. Господь скоро изгладил его из числа живых; впрочем он успел посеять свои плевелы.
Гл. 2.
И сии еретики написали, вымышленные ими самими, некоторые подложные книги которых наименования таковы: именно одну называют Симфонией –малою книгою, другую Симфонией – большою книгою. Впрочем собрали у себя кучу и других разных книг, какие встречали, чтобы казалось,будто они имеют средства представить много подтверждений для своего заблуждения. Так они пользуются книгами, так называемыми, «Инородными», ибо есть книги, так называемые; пользуются и «Восхождением Исаии», и еще некоторыми другими апокрифами; все же берут из книги называемой Симфонией. В этой книге они говорят, что есть какая-то восьмерица и семерица небес, что над каждым небом есть князи, и князи на семи небесах, на каждом по одному князю, но у каждого князя есть свой полк, а превыше всех, на восьмом небе, находится светлая Матерь, как говорят и другие ереси. И иные из них телесно осквернены распутством; а другие принимают на себя вид притворного поста и обманывают людей простодушных, под личиною монашествующих величаясь некоторым отречением от мира. Утверждают же они, как я выше сказал, будто на каждом небе есть Начало, Власть, и некоторые служебные ангельские чины, потому что каждый князь родил и сотворил для себя прислужников. А также говорят, что нет воскресения плоти, но есть только воскресение души. Проклинают крещение, хотя некоторые между ними прежде были крещены. Отвергают причастие таинств и достоинство их, как дело чуждое, и введенное во имя Саваофа; ибо, согласно с некоторыми другими ересями, и по мнению архонтиков, Саваоф властвует на седьмом небе, и он сильнее прочих. Архонтики говорят еще, что душа есть пища Начал и Властей, а без нее они не могут жить, потому что душа, как происходящая от вышней влаги, доставляет им силу. Говорят также, что душа, получившая ведение и избежавшая церковного крещения и имени Саваофа, давшего закон, восходит на каждое небо и представляет свое оправдание каждой власти, и так восходит к высшей Матери и к Отцу всяческих, откуда и низошла в сей мир. Я уже сказал, что архонтики проклинают крещение, как мухи умершии згнояющия елеа сладость (Еккл.10:1), по притче, сказанной о них и им подобных Екклесиастом. Ибо поистине они мухи умершии и смерть причиняющие, и гноящие мироварный елей сладости, то есть святые Божии таинства, дарованные нам в купели во оставление грехов.
Гл. 3.
Ины, может быть, удивится тому, что даже у естествоиспытателей найдет нечто исполненное пользы, если по смышлености уподобится пчеле, садящейся на всякие прозябения, но собирающей полезное для себя. Ибо смышленый человек ни от чего не потерпит вреда, а напротив того от всего получит пользу; несмышленый же терпит вред, как и святой пророк говорит: кто смыслен и уразумеет сия? Вот слово Господа: кто увесть сия? Яко правы путие Господни а нечестивии изнемогут в них (Ос.14:10). Ибо у так называемых естествоиспытателей находим, лучше же сказать, мы сами видим, что порода жуков, называемая у иных виларами, имеет обычай валяться в зловонии и навозе, и это для них пища и работа; а другим этаже самая грязная пища несносна и неприятна по запаху. Для пчел эти навоз и зловоние смерть, а для виларов это и работа и пища и занятие. Напротив того пчелам благоухание, цветы и благовонные смолы служат к укреплению сил, медотворению, едению, работе и занятию; а вышеупомянутым жукам или виларам все сему подобное противно. Ибо желающий их испытать, как сказывают естествоиспытатели, если возьмет благовонной смолы, например сока бальзамного или нарда, и поднесет к жукам, то причинит им смерть; по тому что, не вынося благоухания, они тотчас умирают. Так и эти жадные к веселости, блуду и пороку, имеют надежду на худое; а когда приблизятся к святому крещению и его благоуханию, умирают, потому что хулят Бога, и господства своего отметаются (Иуд. 8).
Гл. 4.
Но мы опровергнем их одним свидетельством, или двумя. Ибо если есть, так называемые, начала и власти, то не без Бога они произошли, а особенно на небесах. Писанию свойственно говорить об Ангелах и Архангелах, не как об учиненных на противление, а напротив, того, что они служебнии дуси, в служение посылаеми за хотящих наследовати спасение (Евр.1:14). И на земле в каждом царстве много начальств, но они подчинены одному царю. Ибо сущыя сласти от Бога учинены суть, как говорит апостол. Темже противляяйся власти, Божию повелению противляется. Князи бo не суть, против добра, но за добро, и не против истины, но за истину. Хощеши же ли, говорит апостол, не боятися власти? Благое твори, и имети будеши похвалу от него. Не бo всуе мечь носит: ибо он слуга есть, на сие самое поставленный от Бога злое творящему (Рим.13:1– 4). Видишь ли, что и самая мирская, власть от Бога поставлена, и получила власть действовать мечем? Не от иного кого либо, но от Бога, во отмщение. И мы по той причине, что есть начальства и власти в мире, не можем сказать, что царь их – не царь; а напротив того говорим, что есть начальства и власти в мире, и есть у них царь. Посему, как (по доказанному) на земле видим, что начальства царю не противны, но подчинены для управления всем царством, и для доброго порядка на земле, на которой бывают убийства и свары, невежество и учительство, добрые законы и преступления законов, а потому и есть власти, так что все прекрасно установлено и распоряжено Богом для устройства управления всем миром в добром порядке: так и на небе, даже там преимущественно. Там нет ни зависти, ни ревности, ни преступления закона, ни противления, ни восстания, ни клятвы, ни хищения, и ничего другого сему подобного; там и власти установлены для иного действования. Для какого же? Утверждаю, что не для иного, как для стройности песнопения, для не перестающего горнего славословия, для которого не завистный Бог и Царь наш восхотел даровать каждому из рожденных Им приличествующую славу, чтобы непрестанно была прославляема светлость, непостижимость и изумительность Его царства. Посему ясно заблуждение сих, не познавших благодати Божией.
Гл. 5.
Также утверждают они, как и выше мною объяснено, что диавол – сын седьмой Власти, то есть Саваофа, а Саваоф есть Бог иудеев, диавол же злой его сын и, находясь на земле, противится своему отцу. И его отец, говорят, не таков, как он, но также и не Бог непостижимый, которого называют еретики отцом, а принадлежит к Власти левой стороны. И другую опять басню говорят еретики: утверждают, что диавол, пришедши к Еве, имел общение с нею, как муж с женою, и она родила от него Каина и Авеля. Посему, говорят, восстал один на другого но ревности, которую имели между собою, не потому, что Авель благоугодил Богу, как сказывает истина, а напротив того еретики говорят о сем другое вымышленное слово. Поскольку, говорят, оба брата любили собственную свою сестру, то из за сего Каин восстал на Авеля, и убил его: ибо, как я и прежде сказал, архонтики говорят, будто Каин и Авель родились от семени диавола. Архонтики, когда хотят кого либо ввести в обман, приводят и свидетельства из божественных книг, а именно, как и о другой ереси сказано было мною:[90] Спаситель сказал иудеям: вы от сатаны, и егда глаголет лжу, от своих глаголет: яка и отец его был лжец (Ин.8:44). Приводят же это свидетельство именно для того, чтобы можно было им сказать, что диавол есть Каин, потому что Спаситель сказал: человекоубийца бе искони (Ин.8:44), и чтобы показать, будто отец Каина диавол, а отец диавола Князь лжец. О сем же Князе неразумные, собирая хулу на свою голову, говорят, будто он есть Саваоф, почитая имя Саваоф именем некоего Бога. Но уже в изложении предшествовавших ересей нами пространно было исследовано о значении имени Саваоф и других именований, как-то: Или, Елои, Исраиль, Саддай, Еллион, Раввони, Иа, Адонай, Иаве, а именно, что все они изъясняются, как славословные именования, а не суть имена, так сказать, данные Божеству. Постараюсь же и здесь изложить истолкование сих именований. Исраиль значит: Бог, Елоим – Бог присно, Или – Бог мой, Саддам – довлеющий, Раввони – Господь, Иа – Господь, Адонай – Господь сущий, Иаве – Тот, Который был и есть, и всегда сущий, как истолковано Моисею: Сый посла мя, речеши к ним (Исх.3:14), Еллион – Всевышний, и слово Саваоф значит: сил. Посему Господь Саваоф значит: Господь сил: ибо в Писании слова сии полагаются вместе везде, где говорится: имя Саваоф. Писание не говорит только: сказал мне Саваоф, или: глаголал Саваоф, но прямо говорит: Господь Саваоф, ибо выражает по еврейски так: Адонай Саваоф , а это значит: Господь сил.
Гл. 6.
И напрасно они и подобные им, по ослеплению ума своего, клевещут на прекрасные изречения. У Спасителя в слове к Иудеям речь и не о диаволе, как это ясным окажется всякому, следующему истине; а напротив того Спаситель сказал им сие изречение относительно Иуды. Ибо иудеи не были чадами Авраама, который, прежде пришествия Спасителя во плоти, принял Его под дубом мамврийским, а напротив того сами себя осудили на то, чтоб сделаться по предательству сынами Иуды, которого Господь именует сатаною и диаволом, когда говорит: не дванадесяте ли вас избрах? И един от вас есть диавол (Ин.6:70). И посему, изъясняя его злонравие, Господь сказал: егда глаголет лжу, от своих глаголет; как и в другом месте Евангелие говорит: тать бе, и ковчежец Его ношаше (Ин.12:6). Посему сей-то, так названный диавол, Иуда имел отцом Каина, который ложью обманул брата своего Авеля и убил его, и на вопрос Господа: где Авель брат твой ? лживо отвечал: не знаю (Быт.4:9). Посему, как и следовало, и этот, нравами своими подражавший тому, кто по естеству диавол, по достоинству называется его сыном от Спасителя. Имже бо побежден кто бывает, сему и работен есть (2Пет.2:19); и каждый из нас, что бы ни совершал, как подражавший, будет иметь отцами сделавших то же прежде него. Посему ясно, что сказанное Господом изречение: вы чада есте диавола, и еще: егда глаголет лжу, от своих глаголет: яко отец его лжец, сказано о Иуде и Каине; а потом: ибо и отец его был лжец, – сказано о самом диаволе, потому что действования каждого из тех были подобны действованию диавола, ибо диавол, вложив свой дух в уста змея, говорил все лживо, и этим обольстил тогда Еву. Вот и обратилось в ничто их исполненное обмана баснотворство; хотя писание и говорит, что Каин убил брата своего, потому что был от диавола (1Ин.3:12). Ибо, как всячески доказано, Каин называется сыном диавола не потому, что, как думают архонтики, Ева, как бы по сочетанию браком и телесному общению с диаволом, зачала от его семени и родила Каина и Авеля, а напротив того по причине сходства нравов, и за подражание злонравию диавола.
Гл. 7.
А еще говорят они же, что Адам, войдя в общение с Евою своею супругою, родил Сифа, естественного своего сына. И тогда, говорят еретики, вышняя сила, с служебными благому Богу ангелами, сошла и похитила оного Сифа, которого называют еще и инородным, и вознесла куда-то горе, и воспитывала довольное время, чтобы он не был убит; и по прошествии многого времени снесла в сей мир, и сделала его духовным и телесным, чтобы его не пересилили Каин и другие Власти и Начала миротворца Бога. Сиф, как утверждают архонтики, совсем не служил Творцу и Зиждителю, а познал не именуемую силу и вышнего благого Бога, Ему служил, и открыл многое против Творца мира, и Начал и Властей. Его же именем запечатлели и некоторые книги, написанные от имени самого Сифа, говоря, что они даны Сифом; а другие книги выдают от имени его самого и семи его сыновей. Ибо утверждают, что он родил семерых, так называемых, инородных, как говорили мы и о других ересях, а именно о ересях гностиков и сифиан. Утверждают еще архонтики, что были и другие пророки: какой-то Мартиад и Марсиан, восхищенные на небеса и через три дня нисшедшие. И много есть такого, что вымышлено напечатлевают архонтики, баснотворствуя, и вымышляя хулы против Того, Кто действительно есть Бог Вседержитель, Отец Господа нашего Иисуса Христа, будто Он – князь и изобретатель зла, в чем уловляются они самыми своими словами. Ибо если Он изобретатель злого и творец зла; то как, по сказанному нами и в изложении других ересей, не окажется благим давший закон против блуда, прелюбодеяния, хищения и любостяжания? Ибо сами же они называют его Богом иудеев. А иудеям Он дал закон, в котором воспретил все то, чего изобретателем Его называют. И как может быть назван отцом сатаны, сделавший столько вразумлений против него ? И ужели чужд, так называемому еретиками, вышнему Богу, а не есть Сам Он Бог Вседержитель, Царь и Бог наш, один и тот же и в законе, и у пророков, и в Евангелиях, и у апостолов, Бог Господь, и Отец Господа нашего Иисуса Христа, как ясно научает нас и Сам Господь в Евангелии, говоря: благодарю Тебя, Отче, Господи небес и земли (Мф.11:25), чем показывает, что Его Отец есть Бог всего.
Гл. 8.
И о воскресении мертвых, показывая, что оно будет, говорит также Господь: разорите церковь сию, и треми денми воздвигну ю (Ин.2:19). Церковью же назвал Свое тело, разоряемое руками человеческими, то есть убиваемое. А тело не действительное, но мнимо являемое, каковым и называют оное сии же еретики, не могло бы быть взято руками и, по обетованию, быть воздвигнуто в третий день. Посему таковым домостроительством ясно показана непререкаемость воскресения мертвых. И душе нет нужды говорить оправдание перед каждой Властью (ибо архонтики, как сказано, вымышляют и это, но ей нужно засвидетельствовать благодеяние Господне делами и верою, как говорит и святейший Павел, пиша Тимофею сии слова: чтоб ты знал, како подобает в дому Господнем ходить, яже есть Церковь Бога жива, столп и утверждение истины (1Тим.3:15), которую оставив, многие в басни и буесловия уклонишася, неразумеюще ни яже глаголют, ни о нихже утверждают (1Тим.1:6,7), от нихже есть Фигелл и Ермоген (2Тим.1:15). А во втором послании говорит еще, что Именей и Филит о истине погрешиста (2Тим. 2:17. 18). Все сии последовали той же ереси, возвещая иного Бога и родословия бесконечные (1Тим.1:4), сея заблуждение между людьми, и говоря, что мир приведен в бытие не Богом, но Началами и Властями, и что воскресение уже бысть (2Тим.2:18), потому что каждым из родителей произведены на свет чада, мертвым же, по их словам, воскресения не будет. Вы же, братия, взирайте на образ истины, и на обличение законопреступности сих еретиков.
Но предполагаю, что и о сих сказано довольно; посему, оставив эту ересь, сделаю переход к следующим за нею по порядку. Одно только скажу, что она, но именованию своему от многих имен князей, является весьма подобною много сплетенной злости пресмыкающихся: ибо ядоизвержение обмана у сих еретиков представляется как бы смесью, собранною от многих пресмыкающихся, а
именно имеет смелость дракона, коварство жабы, обычай притаивать дыхание, свойственный ветону, заносчивость аконтия,[91] падкость черепокожных. Но поправ главу всех сих предложением истины, перейдем, возлюбленные, к остальным ересям, и попытаемся силою Божьей открыть заблуждение каждой из них.
О кердонианах, 21-й (41-й)
Гл. 1.
За архонтиками и Ираклеоном следует некто Кердон, одной с ними школы, заимствовавший повод к своему учению у Симона и Саторнила. Это был переселенец из Сирии; придя в Рим, он, жалчайший, явился каким-то губителем себя самого и доверившихся ему. Ибо жалко естество человеческое, когда блуждает, оставив Божий путь, и гибнет, отлучив себя от звания Божия. К подобным людям применяется притча о псе, который, пристально смотря в воду на тень того, что держал во рту, потому что эта тень в воде показалась ему больше бывшей у него во рту снеди, открыл рот и потерял и бывшую у него снедь. Так и сии, обретши путь, и желая овладеть подозреваемою ими тенью, не только потеряли дарованную от Бога пищу, бывшую, можно сказать, у них в устах, но еще привлекли гибель к самим себе.
И так этот Кердон был во времена епископа Игина, девятого по жребию преемства после апостолов: Иакова, Петра и Павла. Проповедь же Кердона, причастная пустословию ересеначальников, о которых прежде сказано, по–видимому, та же, что и у них, но изменена у него следующим образом: и он проповедовал миру два начала, а именно двух богов, одного благого и неведомого всем, которого называл и Отцом Иисуса, и и еще одного – Димиурга злого и ведомого, глаголавшего в законе, являвшегося пророкам и часто бывавшего видимым. Проповедовал также, будто Христос не рождался от Марии, и не являлся во плоти, но мнимо (δοϰησει) имеет бытие, мнимо явился, и мнимо сотворил все. Кердон также отвергает воскресение плоти, и не принимает ветхого завета, данного через Моисея и пророков, как чуждого Богу. Говорит, что Христос пришел свыше, от неведомого Отца, для отмены здесь начальства и насилия миротворца и Димиурга, как, то есть, и другие многие ереси высказывали это. Немного времени побыв в Риме, Кердон передал свой яд Маркиону ; посему Маркион стал его преемником.
Гл. 2.
Поскольку же эта ересь, подобно другим ересям, легко может быть изобличена; то скажем о ней вкратце. Начнем же опять опровержение еретика с того, что говорит он. Очевидно, что невозможно быть двум началам вместе: ибо или они оба имеют бытие от одного какого нибудь, или одно из них второе, а другое причина и начало второго. Поэтому, как сказал я, будет нужно найти или причину обоих начал, или то, которое из них есть начало другого. И таким образом во всяком случае должно возвести мысль к единому началу, оказывающемуся первым, из которого, по сказанному мною, и второе, или и оба, как доказано. А быть двум началам вместе невозможно. Но также невозможно, чтобы одно разнилось от другого. Ибо если разнятся они, то их два; если же оказывается их числом два, то их более, нежели одно. А когда отыскивается одно, и первое, число: то два начала должны быть подчинены одному высшему числу, как своему виновнику. Ибо после единого числа, или единого и первого начала, не может быть двух начал, служащих производительною причиною самих себя: так как всегда останется искомым единичное и самое первоначальное число. Ибо если эти два окажутся в едином согласии, дружными и согласными взаимно, так что одно пребывает при другом благожелательном к нему, и одно радуется сопряжению с другим; то что за несогласие между тем и другим? Если же оба равно восстают и вместе усиливаются одно против другого: то окажется, что Христос, пришедший для низложения одного из них, не может разрушить его власти: потому что это начало в силах противостоять, и может бороться против вышнего невидимого и не именуемого и сопротивляться ему, и никогда не может быть сокрушено.
Гл. 3.
Говорит еще малосмысленный, что закон и пророки от худого и противного начала, а Христос от доброго. Почему же пророки провозглашали то, что прообразовало Христа, если не одна и та же была сила, глаголавшая в законе, пророках и Евангелиях, как говорит: глаголяй в пророках се есмь (Ис.52:6), и что далее следует по порядку? Почему и Господь в Евангелии провозгласил: аще Моисеови бысте веровали, и Мне убо веровали бысте: той бо о Мне писа (Ин.5:46)? Много остается мне говорить о свидетельствах, собрав которые, составил себе школу Кордон, на беду пустивший отпрыски в мире, и введший в заблуждение обманутых им. Но я миную и сию ересь, и истребление ее, как подобной черной осе (βεμβις) и пестрому шершню (πεμφρηδων) из рода летучих насекомых, причиняющим боль и отлетающим от одного прикосновения, совершу силою действеннейшей веры Божьей и спасительным учением Господа нашего Иисуса Христа, сказавшего: блюдите да не прельщени будете: мнози бо приидут лжепророки (Лк.21:8), и апостола, сказавшего о тех же самых лже–Христах и лживых учителях (2Петр.2:1) и лжебратьях, и нас предостерегшего. Прострусь же далее по порядку к следующим за сею ересям, и о других ересях предложу наставление.
О маркионитах, 22-й (42-й)
Гл. 1.
Маркион, от которого маркиониты, заимствовав повод к учению у сего Кердона, о котором выше сказано, и сам вступил в мир великим змеем и, обманув великое множество, составил школу, и доселе во многих видах продолжающуюся. Ересь эта еще и ныне находится в Риме и в Италии, в Египте и в Палестине, в Аравии и в Сирии, в Кипре и в Фиваиде, и даже в Персиде и в других местах. Ибо этот лукавый в сих странах великую приобрел силу своему обману. Он родом был из Понта, именно же из Еленопонта, из города Синопа, как говорит множество ходящих о нем слухов. Первое время своей жизни он подвизался в девстве: ибо был монашествующим, и был сын епископа нашей святой вселенской церкви. По прошествии некоторого времени, впадает он в растление с какою-то девицею и, обольстив девицу, лишает и ее и себя надежды, а за содеянное растление изгоняется из церкви своим отцом. Ибо отец его был из знаменитых по преизбытку благоговения и весьма тщательным об истине, и был украшением епископского служения. Много умолял и просил Маркион своего отца о покаянии, но не получил просимого: ибо горько было достоуважаемому старцу и епископу не только то, что сын пал, но что и ему нанес стыд. Посему, когда Маркион не получил от него лестью, в чем имел нужду; то, не вынося осмеяния от многих, бежит из своего города, и приходит в самый Рим, после кончины Игина епископа римского; это был девятый от апостолов Петра и Павла. Сошедшись с остававшимися еще в живых старцами из учеников апостольских, Маркион просил о принятии в общение ; но никто не оказал ему снисхождения. После того, возбужденный ревностью по той причине, что не получил предстоятельства, равно как и входа в церковь, умышляет против самого себя и находит себе убежище в ереси обманщика Кердона.
Гл. 2.
И начинает, так сказать, с самого начала, и как бы с приступа к вопросам, именно тем, что предлагает бывшим в то время пресвитерам такой вопрос: «скажите мне», говорит, «что значит: не вливают вина нова в мехи ветхи (Мф.9:17), и не налагают приложения плата небелена к ризе ветсе: аще ли же ни, отторгнет приставление (Мк.2:21), и ветсей не согласует (Лк.5:36); ибо большая дира будет (Мф.9:16)? Когда услышали это кроткие и всесвятые пресвитеры и учители святой Божией церкви, то, последовательно и согласно давая ответ и выражаясь кротко с Маркионом, сказали: «чадо, мехи ветхие, – это сердца Фарисеев и книжников, обветшавшие в согрешениях, и не принявшие проповеди евангельской; а подобие ризы ветхой – Иуда, который, обветшав в сребролюбии, не принял, подающей упование, проповеди о новом, святом и небесном таинстве, и хотя был причтен к одиннадцати апостолам, и призван самим Господом, но по своей, а не по чьей-либо, вине, оказался с чрезмерною дирою, потому что его разум не согласовался с вышним упованием и небесным призыванием к будущим благам, вместо здешних стяжаний, тщеславия, преходящей дружбы, надежды и приятности.» Но Маркион сказал: «нет, не так; не это, но другое, значат слова сии»; – так прекословил он, потому что не захотели его принять. Посему и явно сказал им это: «почему вы не захотели меня принять»? Когда же они сказали: «не можем этого сделать без дозволения почтенного отца твоего, ибо одна вера, одно единомыслие, и мы не можем противиться доброму сослужителю – отцу твоему»; то после сего, возревновав и воздымаясь великим гневом и высокомерием, производит раскол, самому себе составляет ересь и говорит: «я расколю церковь вашу, и внесу в нее раскол на век.» И в самом деле он внес не малый раскол, но церкви не расколол, а откололся сам с поверившими ему.
Гл. 3.
Повод же к своему учению заимствовал он у вышеупомянутого обманщика
и прелестника Кердона: ибо также проповедует два начала. Но приложив еще свое к его, то есть Кердонову учению, представляет нечто иное сравнительно с ним, –говорит, что три начала: одно высшее, не именуемое и невидимое, которое угодно ему называть добрым Богом, это начало не создало ничего из существующего в мире; другое – видимый Бог, Творец, и Димиург; третье и, так сказать, средина между двумя первыми: видимым и невидимым, – диавол. О Творце и Димиурге и видимом Боге говорит, что Он – Бог иудеев, Он же и Судья. У самого Маркиона проповедуется и девство. Он проповедует также пост и субботу. Таинства у него совершаются видимо для оглашенных. В таинствах же употребляет он воду. А в субботу постится по такой причине: «поскольку», говорит, «суббота есть день упокоения Бога иудейского, сотворившего мир, и в седьмой день почившего; то мы будем поститься в субботу, чтобы не делать того, к чему обязывает Бог иудейский». Маркион, подобно многим ересям, отвергает воскресение плоти, а напротив того говорит, что воскресение, жизнь и спасение – достояние одной только души У него преподается не одно только крещение, а напротив того, как я слышал от многих, у маркионитов дозволяется преподавать желающему до трех крещений и более. Это же дозволение преподавать три крещения, или и более, произошло у Маркиона в следствие осмеяния, которому подвергался он от знавших его учеников, по причине бывшего с ним падения и растления девы. Поскольку, растлив в своем городе девицу, и убежав, оказался он подвергшимся великому падению; то и придумал этот обманщик для себя второе крещение, сказав, будто позволительно преподавать во оставление грехов до трех купелей, то есть до трех крещений, так что если кто пал после первого крещения, то покаявшись, может принять второе, а также и третье, если после второго подвергнется падению. Говорит же это именно для того, чтобы спасти себя от осмеяния, и представиться после своего падения снова очищенным и принадлежащим уже к числу невинных; и лживо приводит свидетельство о сем, которое, как правдоподобное, может ввести в обман, но совсем не то значит, что говорит Маркион. Он говорит: «Господь, по крещении от Иоанна, сказал ученикам: крещением имам креститеся, и что хощу, аще уже совершил это? (Лк.12:49,50), и еще: чашу имам пити (Мф.20:22), и что хощу аще уже исполнил это? и тем научил преподавать много крещений.»
Гл. 4.
И не только этому учит, но еще отвергает закон и всех пророков, говоря, что они пророчествовали от Князя, сотворившего сей мир. А Христос, говорит Маркион, сошел свыше от невидимого и не именуемого Отца для спасения душ, и чтобы обличить Бога иудеев, закон и пророков, и сему подобное. И Господь нисходил до ада, чтобы спасти сообщников Каина, Корея, Дафана и Авирона, и Исава, и все народы, не ведавшие Бога иудеев. Сообщников же Авеля, Еноха, Ноя, Авраама, Исаака, Иакова, Моисея, Давида и Соломона Он оставил во аде, потому что, как говорит Маркион, они признавали Бога иудеев, Творца и Создателя, и Ему угодное делали, и не возлагали упования на невидимого Бога. Маркион дает и женщинам дозволение преподавать крещение. Ибо у маркионитов все исполнено посмеяния, и нет ничего иного; посему и таинства дерзают они совершать в присутствии оглашенных. Маркион также признает, как сказал я, воскресение не тел, но душ, – и душам, а не телам, усвояет спасение. Подобно сему утверждает перелияние душ и переселение из одних тел в другие.
Гл. 5.
Но совсем не состоятельно это суетное пустословие Маркиона, как уже изложено мною при рассуждении о других ересях. Ибо как воскреснет душа , не подверженная смертности (μη παπτωϰυια)? И как может быть приложено название воскресения к душе, неподверженной смертности? Ибо все, подверженное смертности, имеет нужду в воскресении. Подвергается же смертности не душа, но тело: Посему справедливо в обычном словоупотреблении называется оно трупом (πτωμα); и Сам Господь говорит: идеже труп, тамо соберутся и орли (Мф.24:28). Да и в гробах мы не души заключаем, но полагаем тела, и тела засыпаем землею. Их-то воскресение, как зерна пшеничного, имеет предметом упования проповедь. На сие свидетельство зерна пшеничного и других семян указал и святой апостол. И Сам Господь в Евангелии говорить: аще пад зерно пшенично не умрет, едино пребывает (Ин.12:24). А святой апостол говорит: безумие, безумным называя неверующего, всецело сомневающегося и говорящего: како воскресение будет? коим же телом приидут? И за тем говорит таковым: безумне, ты еже сееши, не оживет, аще не умрет (1Кор.15:35,35). И повсюду Писание показало, что будет воскресение падшего зерна, то есть, погребаемого тела, а не души. Как же душа одна приидет? Как будет царствовать одна она, когда вместе с телом действовала праведно или худо? Это был бы противный правде, а не праведный, суд.
Гл 6. Может ли также быть состоятельным учение самого Маркиона о трех началах? Как Благой окажется в области злого совершающим дело спасения, или иные дела? Ибо если мир не Его, а Он Своего Единородного послал в мир взять из чужого мира, чего не сеял и не творил: то Он окажется или домогающимся чужого, или терпящим нищету, и не имеющим собственности, а кидающимся на чужое, чтобы приобрести то, чего прежде не имел. И как Димиург сделается судьею посреди их двоих? Потом, кого он будет судить? Ибо если он председательствует в качестве судии сосудов Вышнего; то он сильнее Вышнего, потому что, как думалось Маркиону, принадлежащее Вышнему изводит на средину своих судилищ. И если вообще он судья: то он справедлив. Но мы из самого имени справедливости покажем, что доброе и справедливое – одно и тоже. Ибо все, что справедливо, то и добро. Справедливый потому, что добр, по правде с истиною подает благо содеявшему доброе, и посему не может быть по доброте противен благому, если по правде преподает доброму благо, а недоброму угрожает казнью. А также и Благой не был бы благим, если бы злому, не кающемуся, при конце воздавал добрую награду; хотя в настоящее время и сияет солнце Свое на добрых и недобрых, и подает дождь людям и злым, и добрым, по присущей им ныне свободе (Мф.5:45). Ибо не может быть ни благим, ни справедливым естество того, кто в будущем веке злому подает в награду спасение, и напротив того не ненавидит злое и худое. Если же изобретаемый Маркионом третий бог злой имеет власть делать зло и являть свою силу над принадлежащими миру, или происходящими свыше добрыми, или над занимающими средину справедливыми; то он окажется сильнейшим двух признаваемых Маркионом богов, потому что имеет силу похищать чужое; а те два бога понесут обвинение в бессилии сравнительно с одним злым богом, потому что не могут сопротивляться ему, и избавиться от похищающего у них им принадлежащее и повергающего в злость.
Гл. 7.
Но, чтобы обнаружить суемудренное посмеяние обманщика, помыслим еще и о сем: если злой всецело зол, а похищает добрых у благого, и праведных у справедливого, не похищает же одних только своих; то злой окажется уже не злым, потому что желает добрых, и домогается их, как лучших. Если же он судит и ему собственно принадлежащих, и подвергает казни действовавших неправедно: то уже не будет злым, как судия злых, и предположение о нем окажется всячески само себя ниспровергающим. Но скажи еще: откуда получили бытие эти три начала? Кто им поставил пределы? Ибо если каждый бог ограничивается собственною своею областью: то три начала уже не окажутся совершенными, как определяющиеся какими-то объемлющими их пространствами, и объемлющее окажется большим объемлемого; а тогда не объемлемое должно назвать богом, а напротив того объемлющие рубежи. Если же сии боги пришли в бытие взаимно тожественными, и каждый из них по разделу получил в удел свою собственную область, и каждый, занимая свое собственное место, не задевает другого и не нападает на него; то сии начала не будут уже противны одно другому, и ни одно из них не окажется злым, потому что справедливо, спокойно и благоустроенно прилагает попечение о том, что ему принадлежит, и не бросается идти далее. А если злой бог подчинен силе Вышнего Бога, и терпит от Него насилие, и томится своею отдельностью и пребыванием в своей области; и в этой области нет ничего принадлежащего Вышнему благому Богу, и ничто из тамошнего, разумею из принадлежащего к области лукавого, не составляет стяжания благого Бога: то Вышний Бог окажется в гораздо большей степени насильственным, нежели благим, когда послал Своего Сына или Христа взять чужое. И где предел, по предположительному учению сего обманщика разграничивающий три начала? Ибо будет искомым кто-либо четвертый, самый праводушный и мудрейший тех трех, указатель и знаток пределов, который бы распределил каждому размеры, и установил мир между сими тремя, чтобы они не были в раздоре между собою, и один не посылал во владения другого. И этот, склонивший к тому три начала, окажется четвертым, более их мудрым и праводушным. И ему опять нужно будет сыскать ему собственно принадлежащую область, из которой он пришел в среду сих трех, и каждому мудро распределил его часть, чтобы они не обижали друг друга. Если же два начала, то есть: злой бог, обитающий в странах и местах Димиурга, и Христос, пришедший от благого бога, обращаются во владениях одного, разумею Димиурга: то судья окажется уже не только судьею и Димиургом, но и благим, потому что допускает двух богов делать в его собственных владениях, что им угодно: или окажется слабым и не имеющим сил воспрепятствовать похищениям ему собственно принадлежащего чужими. Если же он ниже по силе; то и зиждительство его окажется несостоятельным, и издревле оскудевающим в следствие ежедневного расхищения как злым на свою долю, так и благим в горнюю область. Где же после сего состоятельность зиждительства? Если же скажешь что оно со временем престанет, и ему возможно совсем престать по стараниям благого Бога; то в сем случае благой будет виновником вреда, потому что издревле не сделал того, что исполнить в последствии показалось ему добром, и даже с самого начала не сделал того, прежде нежели многие потерпели обиду, были задержаны у себя судьею и пребыли в дольней области.
Гл. 8.
Еще же Маркион приводит слова Божественного Писания не по правильному разумению, и обманывает простодушных, превращая изречение апостола: Христос, ны искупил есть от клятвы законныя, быв по нас клятва (Гал.3:13). Маркион говорит: «если бы мы Ему принадлежали, Он не стал бы покупать свою собственность. Но Он купил нас и приходил в чуждый ему мир искупить нас, как не Ему принадлежащих. Ибо мы творение другого, и потому Христос купил нас для Своей жизни». А того совсем не знает этот малосмысленный, что Христос не стал клятвою, – отнюдь нет, – а напротив того, отъял клятву, наложенную на нас за грех, распявшись и сделавшись смертью для смерти, постигшей нас за грехи, и также сделавшись клятвою для клятвы. Потому Христос не клятва, а напротив того разрешение клятвы, и благословение всем, истинно уверовавшим в Него. Посему и сказал апостол: искупил есть, а не: купил. Ибо и не в чуждое Ему пришел похитить или купить. Если бы Он купил нас, то купил бы, как не имущий, и как нищий, приобрел бы, чего не имел; и если бы, владея нами, продал нас, то продал бы, как поставленный в затруднение преследованиями какого либо заимодавца. Но не так в самом деле. Посему и сказал апостол не: купил, но: искупил есть. Подобно сему тот же святой апостол говорит: искупующе время, яко дние лукави суть (Еф.5:16). А мы дней не покупаем, и цены не даем за дни. Но сказал сие апостол в обозначение постоянства и продолжительности долготерпения. Посему слово: искупил есть изъявляет основание того восприятия, по которому, ради нас пришедши в мир во плоти, восприял страдания за нас Тот, Кто есть непричастный страданию Бог, и при самом даже восприятии страдания за нас пребывающий в свойственной Своему Божеству непричастности страданию: Он не покупал нас у чуждых, но добровольно, и не по необходимости, восприял за нас пригвождение ко кресту. Посему всячески обличается учение Маркиона. И в опровержении его на основании благочестивого размышления и рассудительных доводов много находится такого, что служит к ниспровержению его предприятия и плачевного замысла.
Гл. 9.
Но перейду к тому, что написано Маркионом, или, лучше сказать, подделано. Ибо он принимает одно только Евангелие от Луки, усеченное в начале потому, что повествует о зачатии Спасителя и Его пришествии во плоти. Но не только начало отсек этот, повредивший более себе самому, нежели Евангелию, а и в конце и в средине урезал много слов истины, приложил же иное сверх написанного. И он пользуется этим одним только начертанием Евангелия от Луки. Посланий же святого апостола у него десять; только сими он пользуется, и то не всем в них написанным, но иные главы в них отсекает, а иные изменяет. Вот две книги, которыми он пользуется. А еще другие сочинения составил он от себя для обманутых им. Признаваемые же им послания суть: первое – послание к Галатам, второе – послание к Коринфянам, третье – послание к Коринфянам второе, четвертое – послание к Римлянам, пятое – послание к Фессалоникийцам, шестое–послание к Фессалоникийцам второе, седьмое – послание к Ефесянам, восьмое – послание к Колоссянам, девятое – послание к Филимону, десятое – послание к Филиппийцам. Также принимает частями, так называемое, послание к Лаодикийцам. Но на основании этого же самого, удержанного им, начертания и Евангелия и посланий апостольских, мы имеем, по силе Божьей, показать, что он обманщик, и находится в заблуждении, и изобличить его до последней крайности. Ибо будет опровергнут тем самым, что сам несомненно признает; так как даже из находимых еще у него останков Евангелия и посланий людям разумным можно увидеть, что Христос не чужд ветхому завету, а посему и пророкам не чуждо Господне пришествие, и что апостол проповедует воскресение плоти, и пророков именует праведными, и сущих со Авраамом, Исааком и Иаковом именует в числе спасаемых, а также показано будет и все, что есть в святой Церкви Божьей спасительного и святого, и что утверждено Богом в вере, в знании, в надежде, в учении.
Гл. 10.
Но приложу и исследование, составленное мною против Маркиона еще прежде, нежели, по вашему, братия, убеждению, занялся я составлением этого сочинения. Не мало лет тому назад исследуя, исполненные выдумок, лживые речи этого Маркиона и его вздорное учение, я получил в руки самые книги, какие имеет у себя вышеназванный еретик, а именно: принимаемое им Евангелие и так называемое им апостольское писание (έποστολιϰόν); из сих вышеназванных двух книг по ряду извлек я и подобрал, что может служить к его обличению, и таким образом положил некоторое основание сочинению: привел главы в порядке, при каждом изречении надписал: первое, второе, третье, и так прошел я все до конца, из чего видно, как недогадливо, против самого себя, сохраняет Маркион сии самые, еще уцелевшие у него, речения Спасителя и апостола. Ибо одни из них подделаны им в переиначенном виде, не сходно со списком Евангелия от Луки, ни с отличительными свойствами речи апостольской. Но другие оставлены им без изменения в том первоначальном виде, какой имеют в Евангелии и Апостоле, и могут служить к изобличению Маркиона: потому что показывают согласие ветхого завета с новым и нового с ветхим заветом; а иные речения из тех же опять книг дают усматривать Христово во плоти пришествие и совершенное вочеловечение среди нас; а еще иные опять исповедуют воскресение мертвых, и то, что единый Бог – Господь всего, Вседержитель, и Сам Он Творец неба и земли и всего, получившего бытие на земле, и не придают ложного отпечатка тому, что называется Евангелием, не отрицают Творца и Зиждителя всего, но напротив того показывают, что Он ясно исповедуется в писании апостольском и евангельской проповеди. Составленное же нами исследование прилагается ниже сего; и вот оно.
Начало исследования и обличения книг Маркионовых
Гл. 11.
Кому угодно в точности узнать поддельные измышления обманщика Маркиона и разведать исполненные лжи замыслы сего скотоподобного; тот пусть не поленится прочитать сие собрание, над которым я потрудился. Ибо мы потщились предложить из Маркионова Евангелия, что говорит против его ухищренной подделки, для того, чтобы те, которые пожелают прочитать этот труд, могли найти в нем упражнение для своего остроумия в обличении измышленных Маркионом странных чтений. По начертанию: от Луки, Евангелие это должно быть Евангелие Луки; но, как изуродованное, не имеющее ни начала, ни средних частей, ни конца, оно имеет вид одежды, много изъеденной молью. Ибо прямо в самом начале все, что написано Лукою с начала, то есть, начиная с слов: понеже убо мнози начаша, и так далее по порядку, что сказано о Елисавете, о благовещении Ангела Деве Марии, об Иоанне и Захарии, о рождении в Вифлееме, о родословии, и относительно крещения, – все это Маркион отсек, пропустил, и началом Евангелия поставил следующее: в пятое надесяте лето Тиверия Кесаря (Лк.3:1), и следующие за сими слова. С сего-то начинает Маркион, и опять продолжает не в связи, а напротив того иное, как я прежде сказал, отсекает, а другое прибавляет, перенося с верху в низ, и не идет прямым путем, но блуждает по всему Евангелию с подлогом. И вот что нами выбрано у Маркиона:
1) (Лк.5:14). Шед покажися иереови, и принеси о очищении твоем, якоже повеле Моисей, да будет это свидетельством вам,[92] вместо сказанного Спасителем: во свидетельство им.
2) (5:24). Но да yвесте, яко власть имать Сын человеческий отпущати грехи на земли.
3) (6:5). Господь есть Сын человеческий и субботе.
4) (6:16,17). Иуду Искариотского, иже бысть предатель; вместо же: изшел с ними, читает: «изшел в них».
5) (6:19,20). И весь народ искаше прикасатися Ему. И Той возвед очи Свои.
6) (6:23). По сим же[93] творяху пророком отцы ваши.[94]
7) (7:9). Глаголю же вам, толики веры ни во Израили обретох.
8) (7:23). Изменены слова: блажен, иже аще не соблазнится о Мне: ибо отнесены к Иоанну.
9) (7:27). Он есть тот, о немже писано есть; се послю Ангела Моего пред лицем Твоим.
10) (7:36–38. ). И вшед в дом Фарисеов, возлеже. Жена же грешница, ставши созади при ногу, умывала слезами нозе, и мазаше, и облобызаше.
11) (7:44–46). И опять: сия слезами облия Ми нозе, и помаза, и облобызала.
12) Нет слов: Мати Его и братия Его (8,19), но только: Мати Твоя и братия Твоя (8, 20).
13) (8:23,24). Идущим жe им, успе. Он же востав запрети ветру и морю.[95]
14) (8:42–46). Бысть же, егда идяше, угнетаху Его народи. И жена, коснувшаяся Его, исцелилась от течения крови. И рече Господь: кто прикоснулся Мне? И опять: прикоснуся Мне некто: Аз бо чух силу изшедшую из Мене.
15) (9:16). Воззрев на небо, благослови над ними.
16) (9:22). Рек: подобает Сыну человеческому много пострадати, и убиену быти, и по трех днях востати.
17) (9:30,31). И се два мужа глаголюща с Ним: Илиа и Моисей, во славе.
18) (9:35). Из облака глас; Сей есть Сын Мой возлюбленный.
19) (9:40,41). Молихся учеником Твоим. Потом, кроме слов: не возмогоша изгнать его, читаются и обращенные к ним: о роде неверный, доколе терплю вы?
20) (9:44). Сын бо человеческий имать предатися в руце человечесте.
21) (6:3,4). Ни ли сего чли есте, что сотвори Давид? Внидe в дом Божий.
22) (10:21). Благодарю Тебя, Господи небесе, а: и земли, нет, ни слова: Отче. Но обличает себя Маркион тем, что ниже удерживает: ей, Отче.
23) (10:26,28). Рече законнику: в законе что писано есть? И в ответ на ответ законника рече: право ты сказал. Сие сотвори, и жив будеши.
24) (11:5). И рече; кто от вас имать друга, и идет к нему в полунощи, прося три хлебы? И потом: (9) просите, и дастся. (11–13) Котораго же из вас отца сын воспросит рыбы, и в рыбы место змию подаст ему? Или вместо яйца скорпию? Аще убо вы зли суще, знаете даяния блага; кольми паче Отец?
25) Опущено сказанное об Ионе пророке: ибо слова: род сей…., знамение не дастся ему (11:29), есть; а о Ниневии, о царице южской и Соломоне (ст. 30–32) нет.
26) (11:42). Вместо: мимоходите суд Божий, читается: «мимоходите зов[96] Божий».
27) (11:47). Горе вам, яко зиждете гробы пророк, и отцы ваши избиша их.
28) Нет слов: сего ради рече премудрость, Божия; послю в них пророки, и о крови Захарии, Авеля, и пророков, что взыщется от рода сего (11:49–51).
29) (12:4,5). Глаголю другом своим: не убойтеся от убивающих тело; убоитеся же имущаго власть по убиении воврещи в дебрь огненную. Но слов: не пять ли птиц ценится пенязема двелиа? и ни едина от них несть забвена пред Богови (ст. 6), – нет.
30) (12:8). Вместо: исповесть пред Ангелы Божиими, сказано: «пред Богом».[97]
31) (12:28). Нет слов: Бог одевает траву.
32) (12:30). Ваш же Отец весть, яко требуете сих, а именно того, что нужно для плоти.
33) (12:31). Ищите же царствия Божия, и сия вся приложатся вам.
34) (12:32). Вместо: Отец ваш, читается: Отец.
35) (12:38). Вместо: во вторую или третью стражу, читается: «в вечернюю стражу».[98]
36) (12:46). Приидет господин раба того: и растешет его, и часть его с неверными положит.
37) (12:58). Да не како привлечет тебе к судии, и судия предаст тя слузе.
38) Опущено, начиная с слов: пришли нецыи поведающе Ему о Галилеех, ихже кровь смеси Пилат с жертвами их (13,1), до того места, где говорится об восемнадцати убитых башнею в Силоаме (ст. 4); а также опущены и сии слова: аще не покаетеся (5), до притчи о смоковнице, о которой сказал земледелец: окопаю и осыплю гноем: и аще не сотворит, посеки ее (ст. 8. 9).
39) (13:16). Сию же дщерь Авраамлю связа сатана.
40) (13:28). Опять опустил Маркион: тогда узрите Авраама и Исаака и Иакова и вся пророки во царствии Божии; вместо же сего поставил: «когда увидите всех праведных[99] во царствии Божии, вас же изгонимых, и прибавил: «удерживаемых» вне; и ту плачь и скрежет зубом.[100]
41) (гл. 13). Опять опустил слова: и приидут от восток и запад, и возлягут в царствии Моем (ст. 29), и слова: последнии будут перви (–30), также: приступиша фарисеи, глаголюще; изыди и иди, яко Ирод хощет тя убити (–31), и: рече: шедше рцыте лису тому (–32), до слов: невозможно есть пророку погибнути кроме Иерусалима (–33), а также и: Иерусалиме, Иерусалиме, избивый пророки, и камением побивая посланныя (–34), и: многократно восхотех собрати, якоже кокошь, чада твоя (–35), и: оставляется вам дом ваш, и: не имате Мене видети, Дóндеже речете: благословен (–35).
42) Также выкинул всю притчу о двух сынах: взявшем часть имущества, и другом (15:11–32).
43) (16:16). Закон и пророцы до Иоанна: и всяк в не[101] нудится.
44) (16:22). О богатом и о Лазаре нищем, что несен Ангелы на лоно Авраамле.
45) (16:25). Ныне же зде утешается сей самый Лазарь.
46) (16:29). Рече Авраама: имут Моисеа и пророки, да послушают их; поскольку и восставшего из мертвых не послушают (ст. 31).
47) (17:10). Опустил слова: глаголите, яко неключими раби есмы; еже должни бехом сотворити сотворихом.
48) В повествовании о том, когда сретоша десять прокаженных (17:12), многое выкинул, и переделал так: «послал их, говоря: покажитеся священником» (–ст. 14), и на место одних слов поставил другие, а именно: мнози прокажени беху во дни Елиссея пророка, и никто не очистися, токмо Нееман Сирианин (4:27).
49) (17:22). Приидут дние, егда вожделеете видети единаго дне Сына человеческаго.
50) (18:18–20). Сказал Ему некий: Учителю благий, что сотворив живот вечный наследствую? А Он ему: нет, не называй Меня благим. Благ един. Здесь Маркион прибавил: «Отец»[102] и вместо: заповеди веси, употребил выражение: «заповеди знаю».
51) (18:35,38). Бысть же егда приблизился Он ко Иерихону; слепец возопи: Иисусе Сыне Давидов, помилуй мя. И когда был исцелен, сказано ему: вера твоя спасе тя (ст. 42).
52) (18:31–33). Опустил слова: поем обанадесяте, сказал: се восходили во Иерусалим, и скончаются вся писанная у пророков о Сыне, человечесте: предадят Его, убиют; и в третий день воскреснет. Все это Маркион опустил.
53) Опустил главу об ослице и Виффагии, о городе и храме, и слова: писано есть: дом Мой, дом молитвы наречется, а вы творите его пещеру разбойником (19:29–46).
54) (20:19). И взыскаша, возложити нань руце: и убояшася.
55) (20:9–17). Опять опустил, что сказано о винограднике, отданном делателем, и: что убо сие: камень, его же не брегоша зиждущии?
56) (20:37. 38). Опустил слова: а яко востают мертвии, Моисей сказа, говоря о купине, якоже глаголет Господа Бога Авраамля и Исаакова и Иаковля. Бог же – Бог живых, а не мертвых.
57) Не удержал и сих слов: а яко востают мертвии, и Моисей сказа, называя Бога Авраамля и Бога Исаакова и Бога Иаковля, Бога живых.[103]
58) (21:18). Также опустил слова: влас главы вашея не погибнет.[104]
59) (21:21,22). Опустил также и сии: тогда сущии во Иудеи, да бегают в горы, и следующие за сими по порядку, по той причине, что к ним прибавлено: доколе исполнится все писанное.
60) (22:4). Глагола воеводам, и како Его предаст им.
61) (22:8). И сказал Петру и прочим: подите, уготовайте, да ямы пасху.
62) (22:14,15). И возлеже, и обанадесяте апостола с Ним. И рече: желанием возжелех сию пасху ясти с вами, прежде даже не прииму мук.
63) (22:16). Опустил слова: глаголю бо вам: не имам ясти ее с этого времени, дондеже скончаются во царствии Божии.
64) (22:35–37). Опустил слова: егда послах вы, еда чесого лишени бысте? и следующие за сими по порядку, потому что следуют слова: и се писаное, подобает, да скончается, еже: и, со беззаконными вменися.
65) (22:41). Отступи от них, яко вержением камене, и поклонь колена, моляшеся.
66) (22:47). И приступи целовати Его, и сказал.
67) Опустил повествование о том, что сделал Петр, когда удари, и урезал ухо (22, 50).
68) (22:63,64). Держащии ругахуся, биюще, и ударяя, глаголюще: прорцы, кто есть ударей Тя?
69) (23:2). После слов: Сего обретохом, развращающа язык, прибавил: «и разрушающего закон и пророков».[105]
70) (23:2). После слов: повелевающего дань не даяти, прибавка: «и отвращающего жен и детей.»
71) И пришедши на место, называемое Лобное место, распяша Его (23:33), и разделили ризы (– ст. 34), и померче солнце (– 45).
72) (23:43). Опустил слова: днесь со Мною будеши в раи.[106]
73) (23:46). И возглашь гласом велиим, издше.
74) (23:50,53). И се муж именем Иосиф, снем тело, обвит, и положи во гробе, изсечени.
75) (23:56). И возвращшеся умолчаша в субботу по закону.
76) (24:5–7). Рекоста облеченные в светлую одежду: что ищете живаго с мертвыми? Воста: помяните, что глагола, еще сый с вами, яко подобает Сыну человеческому, пострадать и предану быти.
77) (24:25,26). Опустил слова, сказанные Клеопе и другому, при встрече с ними: о несмысленная и косная, еже веровати о всех, яже глаголаша пророцы. Не сия ли подобаше пострадати? И вместо слов: яже глаголаша пророцы, вставил: «что Я глаголал вам». Но обличается словами: когда преломил хлеб, отверзостася очи, и познаста (24:31).
78) (24:38,39). Что смущени есте? Видите руце и нозе: яко дух кости не имать, якоже Мене видите имуща.
К этому направленному нами против вышеназванного ересеначальника, исследованию присоединяем и еще против него, что нашли мы опять у него же, а именно в произвольно принимаемых им посланиях апостола Павла, не всех, но некоторых (именования их, какие встречаются в Маркионовом апостоле, исчислены нами в конце всего этого исследования), да и то, по обычаю, так же изуродованных его подделками, как и в поставленном впереди , именуемом им, Евангелии, хотя, если сказать правду, и есть останки истинного Евангелия, впрочем все им подделано с великим злоухищрением.
Из послания к Римлянам; у Маркиона оно четвертое, а в апостоле первое
1) (2:12,13). Елицы без закона согрешиша, без закона и погибнут: и елицы в законе согрешиша, законом суд приимут. Не слышателие бо закона праведни пред Богом, но творцы закона оправдятся.
2) (2:25). Обрезание бо пользует, аще закон твориши: аще же закона преступник ecи, обрезание твое необрезание бысть.
3) (2:20). Имуща образ разума и истины в законе.
4) (5:6). Еще бо Христос сущим нам немощным еще, по времени за нечестивых умре.
5) (7:12). Темже убо закон свят, и заповедь свята и праведна и блага.
6) (8:4). Да оправдание закона исполнится в нас.
7) (10:4). Кончина бо закона Христос в правду всякому верующему.
8) (13:8). Любяй бо ближняго закон исполни.
К Фессалоникийцам 1-е – у Маркиона пятое, а у нас восьмое.
К Фессалоникийцам 2-е – у Маркиона шестое, а у нас девятое.
К Ефесеям; у Маркиона седьмое, а у нас пятое
1)(2:11–14). Поминайте вы, иже иногда язы́цы, глаголемии необрезание от рекомаго обрезания во плоти рукотвореннаго: яко бесте во время оно без Христа, отчуждени жития Исраилева, и чужди от завет обетования,упования не имуще, и безбожни в мире: ныне же о Христе Иисусе, вы бывшии иногда далече, бысте близ кровию Его. Той бо есть мир наш, сотворивый обоя едино, и так далее.
2) (5:14). Сего ради глаголет: востани спяй, и осветит тя Христос.
3) (5:31). Сего ради оставит человек отца своего и матерь, и прилепится к жене, и будета два в плоть едину, с опущением слова: к жене.[107]
К Колоссянам; у Маркиона восьмое, а у нас седьмое
(2:16,17). Да никтоже убо вас осуждает о ядении или о питии, или о части праздника или о новомесячиих и о субботах. Это есть стень грядущих.
К Филимону – У Маркиона девятое, а у нас тринадцатое, или даже четырнадцатое.[108]
К Филиппийцам – у Маркиона десятое, а у нас шестое.
К Лаодикийцам – у Маркиона одиннадцатое.
(Еф. 4:5,6). Един Господь, едина вера, едино крещение: един Бог и Отец всех, Иже над всеми и чрез всех и во всех.
Из послания к Галатам; у Маркиона оно первое, а у нас четвертое
1) (3:11) Научитесь же, яко праведный от веры жив будет. (10) Елицы бо под законом, под клятвою суть. (12) Сотворивый же та жив будет в них.
2) (3:13). Проклят всяк висяй на древе. (4, 23) А иже от обетования, по свободе.
3) (5:3). Свидетельствую же паки, яко человек обрезанный должен есть весь закон исполнить.
4) (5:9). Слова: мал квас все смешение квасит, Маркион переделал: «портит».[109]
5) (5:14). Ибо весь закон вами исполнен, во еже: возлюбиши ближняго твоего якоже себе.
6) (5:19–21). Явлена же суть дела плотская, яже суть блуд, нечистота, студодеяние, идолослужение, чародеяния, вражды, рвения, завиды, ярости, разжжения, распри, ереси, убийства, пиянства, безчинны кличи, яже предглаголю вам, якоже и предрекох, яко таковая творящии царствия Божия не наследят.
7) (5:24). А иже Христови суть, плоть распяша со страстми и похотми.
8) (6:13). Ни бо обрезающиися сами закон хранят.
К Коринфянам 1-е; у Маркиона оно второе, как и у нас второе[110]
1) (1:19). Писано бо есть: погублю премудрость премудрых, и разум разумных отвергу.
2) (1:31). Да якоже пишется: хваляйся, о Господе да хвалится.
3) (2:6). Князей века сего престающих.
4) (3:19,20). Писано бо есть: запинаяй премудрым в коварстве их. И паки: Господь весть помышления человеческа, яко суть суетна.
5) (5:7). Ибо пасха наша пожрен бысть, Христос.
6) (6:16). Не весте ли, яко прилепляяйся сквернодейце, едино тело есть? Будета бо, рече, оба в плоть едину.
7) (9:8). Допущено изменение: ибо вместо: и закон сия не глаголет ли? –читается: «ужели и закон Моисеев сего не глаголет?»[111]
8) (9:9). Еда о волех радит Бог?
9) (10:1). Ибо не хощу вас не ведети, братие, яко отцы наши под облаком быша, и вси сквозе море проидоша: (3) и вси тожде духовное ядоша брашно: (4) и вси тожде духовное пиша пиво; пияху бо от духовного последующаго камене: камень же бе Христос. (5) Но не во множайших их благоволи. (6) Сия же образы нам быша, яко не быти нам похотником злых, якоже и они похотеша. (7) Ни идолослужители бывайте, якоже нецыи от них: якоже есть писано; седоша людие ясти и пити, и восташа играти. (9) Ни да искушаим Христа, – до того места, где сказано: сия же вся образно прилучахуся онем; писана же быша нам (11), и так далее.
10) (10:19,20). Что убо глаголю? Яко жертва святилищная что есть? Или идоложертвенно что есть? Но зане, яже жрут бесом, а не Богови.
11) (11:7). Муж не должен есть растить волосы, – слава и образ Бога сый.
12) (12:24). Но Бог раствори тело.
13) (14:19). Погрешает Маркион в чтении слов: но в церкви хощу пять словес умом моим глаголами, и читает иначе: «по закону».[112]
14) (14:21). В законе пишет: яко иными языки, и устны иными возглаголю к людем сим.
15) (14:34). Жены в церквах да молчат: не повелеся бо им глаголати, но да повинуются, якоже и закон глаголет.
16) О воскресении мертвых (15:1) сказую же вам братие благовествование, еже благовестах вам; и что (–17) аще Христос не воста, суетно, и так далее. (11) Тако проповедуем, и тако веровасте, (3:4) яко Христос умре, и погребен бысть, и воста в третий день. (54) Еда же смертное сие облечется в бессмертие, тогда будет слово написанное: пожерта бысть смерть победою.
Из второго послания к Коринфянам; у Маркиона оно, как и у нас, третье.
1) (1:20). Елика бо обетования Божия, в Том ей; посему через Него[113] и аминь Богу.
2) (4:5,6). Не себе бо проповедаем, но Христа Иисуса Господа: себе же самех рабов вам Иисуса ради. Яко Бог рекий из тмы свету возсияти.
3) (4:13). Имуще же той же дух веры, и мы веруем, и глаголем; а: по писанному, Маркион выкинул.
Таково поврежденное собрание Маркионово. Оно, конечно, имеет отличительные черты и образ Евангелия от Луки, и апостола Павла, впрочем не вполне, потому что не все его послания встречаются у Маркиона, но только послание к Римлянам, к Ефесянам, к Колоссянам, к Лаодикийцам, и прежде прочих – послание к Галатам, к Коринфянам первое и второе, и к Фессалоникийцам первое и второе, послание к Филимону и к Филиппийцам,[114] да и те не вполне, но в извращенном виде. Но все доказывает, что это собрание повреждено, а некоторые речения, в нем прибавленные, вымышлены самим же этим скотоподобным от своего отупелого ума, не на пользу, но со введением худших и вредных странных речей против здравой веры.
Вот над чем мы потрудились, и вот что с трудом извлекли из вышесказанного,принимаемого Маркионом, писания: Апостола и Евангелия от Луки, чтобы все пытающиеся говорить против Маркионова, заблуждения могли знать, что иные речения удержаны им в измененном подделкой виде, а которые не встречаются на своих местах, те выкрадены его дерзостью; ибо сии одни показались этому скотоподобному противными, противоречащими его исполненному лжи образу мыслей.
Гл. 12.
Остается нашему добротолюбию третье дело – собрать, что найдется у него и у нас согласного и содержащего в себе указание на Спасителево во плоти пришествие, а также свидетельства согласия нового завета с ветхим, и евангельские исповедания, в которых Сын Божий исповедует, что Бог есть Творец неба и земли, и что Он как глаголал в законе и пророках, так и есть собственный Его Отец. И хотя, так сказать, в виде основания для вышесказанного нашего изложения, составлена нами по Маркионовым спискам эта краткая запись в виде кратких заметок; впрочем, что бы непонятное в ней не осталось для некоторых во мраке неведения, я тотчас же, в порядке чисел надписаний, то есть заголовков: первого, второго, третьего, буду разъяснять, по какой причине выбрано и извлечено сюда каждое изречение. Начну же речь так:
Заметки на принимаемое Маркионом Евангелие
Зам. 1. (Лк.5:14). Шед покажися иереови, и принеси о очищении твоему, якоже повеле Моисей, да будет это свидетельством вам.
Облич. 1. Как мог Господь, учение Которого, по словам твоим, направлено против закона и Бога закона, сказать исцеленным Им, разумею прокаженного: шед покажися иереови (ибо, говоря о священнике, не отвергает законного священства) и принеси о очищении Твоем? Хотя ты и выкинул слово: дар,[115] но из слова: принеси, видеть можно, что Господь говорит о даре. О очищении твоем, яко же повеле Моисей. Если Господь советует исполнить повеление Моисея; то не отвергает, и не хулит Бога закона, а напротив того признает Его, и то, что Бог Отец Его дал Моисею закон. А ты, Маркион, извратил изречение, вместо сказанного: во свидетельство им, говоря: «свидетельством вам». И это ясно солгал ты на свою голову. Ибо если сказано: «свидетельством вам;» то это Самого Господа поставляет свидетелем, что не пришел Он разорити закон, или пророки но исполнити (Мф. 5:17).
Зам. 2. (5:24). Но да у весте, яко власть имать Сын человеческий отпущати грехи на земли.
Облич. 2. Посему если Единородный называет Себя Сыном человеческим, то не отрицает Своего вочеловечения; и напрасно ты разглашаешь, что Он мнимо явился. И если Он имать власть на земли; то земля не чужда созданий Его и Его Отца.
Зам. 3. (6:5). Господь есть Сын человеческий и субботе.
Облич. 3. Здесь в одном и том же изречении два исповедания: Спаситель исповедает Себя и Сыном человеческим, и Господом субботы, научая, что не должно почитать субботу не Его делом, хотя бы даже, по причине пришествия во плоти, и назывался Он Сыном человеческим.
Зам. 3. (6:16,17). Иуду Искариотскаго, иже бысть предатель; вместо же: изшел с ними, читает: «изшел в них».
Облич. 4. Иуда Искариотский, иже бысть предатель. Скажи: чей? Без сомнения, Того, Кто был взят, да еще распят и много пострадал. Как же мог быть взят и распят Тот, Кто, по твоему, Маркион, учению, не подлежит осязанию, ибо, как ты говоришь, мнимое имеет бытие? Но это мнение твое облачится в виду того, что написано: Иуду предателя. Ибо он предал и передал своего Владыку в руки человеческие. И нет тебе никакой пользы от того, что вместо: изшел с ними, говоришь: «изшел в них». Ибо не можешь признать призраком Того, Кто в последствии, у тебя же, хотя и против твоей воли, оказывается подпадающим осязанию.
Зам. 5. (6:19,20). И весь народ искаше прикасатися Ему. И Той возведя очи Свои, и что следует за сим.
Облич. 5. Как опять народ мог прикасаться к неосязаемому? Какие очи возводил на небеса не причастный плоти? Напротив того, этим показано, что Ходатай Бога и человеков, человек Христос Иисус (1Тим.2:5) имеет и то, и другое: от людей плоть, а от Бога Отца невидимую сущность.
Зам. 6.(6:23). По сим же творяху пророком отцы ваши.
Облич. 6. Если Господь воспоминает пророков, то не отвергает пророков; если наказует за убиение пророков, и порицает убивших и гнавших: то не чуждается пророков, но есть Бог их, воздвигающий их.
Зам. 7. (7:9). Глаголю вам, толики веры ни во Исраили обретох.
Облич. 7. Если ни во Исраили толики веры не обрел, как в пришедшем из язычников сотнике; то, следовательно, не порицает веры Израиля. Ибо если бы Израиль был чужд Богу, и не был Его и Отца Его народом; то ему не усвоилась бы похвала за веру.
Зам. 8. (7:23). Изменены слова: блажен, иже аще не соблазнится о Мне, ибо отнесены к Иоанну.
Облич. 8. К Иоанну ли, или к Самому Спасителю относятся слова сии; ими ублажаются те, которые не соблазняются или о Спасителе, или об Иоанне, и не вымышляют сами от себя, чего не слышали от Спасителя. Но есть высшее усмотрение, по которому, Спаситель, как сказано, изрек слова сии. Чтобы кто–либо не подумал, будто Иоанн, которого Спаситель признал большим в рожденных женами (7:28), больше и Самого Спасителя, потому что и Спаситель рожден женою; Господь предостерегает и говорит: и блажен, иже аще не соблазнится о Мне. За тем говорит: мний же во царствии, болий его есть (7:28). Ибо Спаситель по времени плотского рождения был менее Иоанна на шесть месяцев; но Он более Его во царствии, очевидно, как Бог его. Да и не для того пришел Единородный, чтобы глаголать что-либо в тайне, или сказать в Своей проповеди что-либо ложное; по чему и сказует: не тай глаголах, но не обинуяся (Ин.18:20). Ибо Он есть истина, как и говорит: Аз путь и истина (Ин.14:6). А путь чужд заблуждения, и истина не говорит лжи, скрывая саму себя.
Зам. 9. (7:27). Он есть Тот, о Немже писано есть: се послю Ангела Моего пред лицем Твоим.
Облич. 9. Если Единородный Сын Божий признает и предузнает Иоанна, и, по предведению о нем, показует желающим знать истину, что сей есть, о немже писано есть: послю Ангела Моего пред лицем Твоим (Мал.3:1); то следует, что написавший и сказавший: послю Ангела Моего пред лицем Твоим, – Бог вечный, глаголавший в пророках и в законе, не чужд был Своему Сыну Иисусу Христу, потому что посылает Ангела пред лицом Его, пред лицом Сына, чествуемого Отцом. Ибо не послал бы Своего Ангела послужить чужому, если бы, согласно с твоим, Маркион, учением, был противником Ему.
Зам. 10. (7:36–38). И вшед в дом фарисеев, возлеже. Жена же грешница ставши созади при ногу, умывала слезами нозе, и мазаше, и облобызаше.
Облич. 10. Слово: вшед, служит указанием на тело; ибо указывает на храмину и размеры тела. И возлежать свойственно только склоняющемуся вниз телу известного объема. И то, что жена умывала слезами нозе, показывает, что ноги не призрачные, не мнимые: ибо мазаше, и умывала, и облобызаше.
Зам. 11. (7:44–46). И опять: сия слезами облия Ми нозе, и помаза, и облобызала.
Облич. 11. Чтобы ты, Маркион, не подумал, что только по мнению человеческому жена грешница умывала, и мазала, и облобызала ноги Спасителя; Сам Спаситель подтверждает и учит, что это не мнимо делалось, но действительно, в обличение фарисея, и тебя, Маркион, и последователей твоих, уверительно говоря: сия нозе Ми помаза и облобызала. Какие же нозе? Конечно, состоящие из плоти, костей, и прочего.
Зам. 12. Нет слов: Мати Его и братия Его (8:19), но только: Мати Твоя и братия Твоя (8:20).
Облич. 12. Хотя ты, Маркион, и опустил вышестоящее изречение Евангелия, чтобы представить Евангелиста не соглашающимся со сказанными кем-то словами: Мати Твоя и братия Твоя; но ты не можешь взять верх над истиною. Ибо почему не названо много матерей? Почему не сказано о многих отечествах (Лк.4:23)? Сколь многие и сколь многое говорят о Гомере! Одни сказывают, что он Египтянин, другие, что Хиосец, иные, что Колофонец, иные, что Фригиянин, иные, – что Смирнский уроженец от Мелиса и Крифеиды; единомышленники Аристарха утверждали, что он Афинянин, а другие, что Лидиец, из Меона, иные же, что Кипрянин из Проподиады, в окрестностях округа Саламинского. А он был человек; но, поскольку бывал во многих отечественных странах, то многих вовлек в различные показания. Здесь же говорящие о Боге и Христе не многих признали матерей, но одну, подлинно Его родившую, и не многих братьев, но только сыновей Иосифа от другой, действительно его жены. И не можешь ты получить оружие против истины. И да не вводит тебя в заблуждение сказанное Господом слово: кто Мне Мати и братия (Мк.3:33)? Ибо, не от Матери отрекаясь, сказал сие Господь, но останавливая безвременно говорившего, когда вокруг стояло столько народа, и изливалось спасительное учение Господа, и Он занят был исцелениями и проповедью. Ибо то, что говоривший перервал Его словами: се Мати Твоя и братия Твоя, было, по–видимому, помехою в занятиях. И если бы не рад Он был тому, что они пришли, хотя не был в неведении, прежде нежели услышал о том, а напротив того, прежде знал, – что вне стоят (Лк.8:20): тогда речь безвременно говорившего остановил бы с прещением, как и Петру некогда сказал: отстань от Меня сатано: яко не мыслиши, яже суть Божия, но яже человеческа (Мк.8:33).
Зам. 13. (8:23,24). Идущым же им, успе. Он же востав запрети ветру и морю.
Облич. 13. Кто успе? Скажи. О Божестве не осмелишься сказать этого. А если бы и сказал, то на свою голову сказал бы хулу ты, состоящий под гневом Божиим. Но всякому явно, что уснул истинно Вочеловечившийся, по телесной природе имея нужду в сне. Ибо возбудившие его от сна видели не мнимое, но истинное вочеловечение. Они свидетельствуют, что разбудили Его, конечно, приводя в движение руками и взывая голосом: ибо сказано: встав. Это почивший Бог плотоносец, сошедший с неба, и ради нас одевшийся плотью, восстал, как человек, а запретил морю, как Бог, и сделал, что оно умолкло.
Зам. 14. (8:42–46). Бысть же, егда идяше, угнетаху Его народи. И жена, коснувшаяся Его, исцелилась от течения крови. И рече Господь: кто прикоснулся Мне? И опять: прикоснуся Мне некто: Аз бо чух силу изшедшую из Мене.
Облич. 14. Егда шли они.[116] А не сказано: егда идяше Он, чтобы не подать вида, будто Он шел иначе, нежели как шли путем сопровождавшие Его. Угнетаху Его народи. Духа не могли угнетать народи. Да и жена, коснувшаяся и исцелившаяся, не воздуха касалась, но того, что есть осязаемого в человеке. Ибо для показания того, что жена не мнимо только коснулась Его тела, Господь учит, говоря: кто прикоснулся мне? Аз бо чух силу изшедшую из Мене.
Зам. 15. (9:16). Воззрев на небеса, благослови над ними.[117]
Облич. 15. Если воззрел на небеса, и совершил благословение над хлебами; то не мнимо имел очертания глаз и других членов.
Зам. 16. (9:22). Рек: подобает Сыну человеческому много пострадати, и убиену быти, и по трех днях востати.
Облич. 16. Если Единородный Сын Божий исповедует о Себе, что Сын человеческий и пострадает, и убиен будет; то это – посекающая весь твой корень секира против тебя, родившийся от терний, Маркион, облако безводное, древо бесплодное, есенное (Иуд. 12). Ибо сказано еще: и по трех днях востати. Что же восстает, как не то же, что пострадало и погребено во гробе? А видимость, или ветер, или дух, или призрак не могут принять погребения, положения во гроб и воскресения.
Зам. 17. (9:30,31). И се два мужа глаголюща с Ним: Илия и Моисей, во славе.
Облич. 17. По мнению моему, этими словами против тебя, Маркион, образован, упоминаемый святым Захарией, серп (Зах.5:1), которым посекается вся, измышленная тобою против закона и пророков, ложь. Поскольку ты имел отвергать закон и пророков, утверждая, что они чужды Спасителю и Его славе, и Его Божественному учению: то Спаситель для того привел сих двоих с Собою в собственной Своей славе, и показал ученикам Своим, а ученики – нам, и миру, то есть, всякому человеку, желающему иметь жизнь, чтобы, первым, как секирою, посечь твои корни, а вторым, как серпом истинного учения, отсечь твои ветви, источающие ядовитый и смертоносный для людей липкий сок хулы. Ибо если бы чужд был Христу Моисей, которому древле вверен от Него закон, и чужды были пророки; то Христос не явил бы их с Собою в собственной Своей славе. Всмотрись в это чудо: не во гробе, и не при кресте сделал их видимыми Христос; а напротив того, когда, как бы в залог нам, открывал часть Своей славы, тогда привел вместе с Собою святых, разумею Моисея и Илию, чтобы показать, что они сонаследники Его царства.
Зам. 18. (9:35). Из облака глас: Сей есть Сын Мой возлюбленный.
Облич. 18. Всякому ясно, что облако, из которого принесся к Спасителю глас, не превышнее, и не выше неба, но находится в окружающей нас твари. Посему, если Отец, показуя ученикам Своего Сына, глаголет и в облаке: то Зиждитель – не иной кто, как Сам же Отец, из облака свидетельствовавший о Своем Сыне; и Отец не над пренебесным только, как ты утверждаешь, владычествует.
Зам. 19. (9:40,41). Молихся учеником Твоим. Потом, кроме слов: не возмогоша изгнать его, читаются и обращенные к ним: о роде неверный, доколе терплю вы?
Облич. 19. Слово: доколе означает время пришествия во плоти. А: о роде неверный, сказано по сравнению с пророками, которые веровали и во имя Христово содевали Божественные знамения, как находим, что это делали: Илия, Елисей и другие.
Зaм, 20. (9:44). Сын бо человеческий иметь предатися в руце человечесте.
Облич. 20. Смысл названия: Сын человеческий, и имеющий предатися в руце человечесте, дает созерцать не видимость, или призрак, но тело с членами.
Зам. 21. (6:3,4). Ни ли сего чли есте, что сотвори Давид? Вниде в дом Божий.
Облич. 21. Если дом устроенной Моисеем скинии называет домом Божиим; то не отвергает закона и Бога, глаголавшего в законе, ибо называет Его Богом. А это –Его Отец, или Сам Единородный: потому что в законе, пророках, евангелиях и апостолах действовала Троица: Отец, Сын, и Святой Дух.
Зам. 22. (10:21). Благодарю Тебя, Господи небесе; а: и земли, нет, ни слова: Отче. Но обличает себя Маркион тем, что ниже удерживает: ей, Отче.
Облич. 22. Благодарит Господа небесе; хотя ты, Маркион, чтобы не показать, что Христос называет Зиждителя Своим Отцом, и выкинул слово: земли, и опустил слово: Отче. Ибо части истины остаются живы; потому что ты, Маркион, как остаток, по забвению, удержал на месте слова: ей, Отче. Итак все доказывает, что Христос благодарит Своего Отца, и Его именует Господом небесе. И велико твое умственное повреждение, если не познаешь пути истины.
Зам. 23. (10:20.28). Рече законнику: в законе что писано есть? и в ответ на ответ законника рече: право ты сказал. Сие сотвори, и жив будеши.
Облич. 23. Сын Божий, как Истина, не вводит в заблуждение никого из вопрошающих Его о жизни; ибо и пришел для того, чтобы дать людям жизнь. Посему если Он имеет попечение о жизни и дает видеть, что закон для того, кто хранит и исполняет, есть жизнь и отвечавшему по закону сказал, что он право глаголал, и: так сотвори, и жив будеши: то кто будет столь обезумевшим, что поверит Маркиону, хулящему Бога, даровавшего людям и закон, и благодать евангельскую, и увлечется в след того, в чьем учении нет ничего, ни от закона, ни от Духа Святого.
Зам. 24. (11:5). И рече: кто от вас имать друга, и идет к нему в полунощи, прося три хлебы? И потом: (9) просите, и дастся. (11–13) Которого же из вас отца сын воспросит рыбы, и в рыбы место змию подаст ему? Или вместо яйца скорпию? Аще убо вы зли суще, знаете даяния блага: кольми паче Отец?
Облич. 24. Этим изречением строгость жизни сего обманщика обличается в самовольней службе (Кол.2:23). Ибо у него строгость жизни – не ради воздержания, не ради благой награды, не в надежде подвига, а напротив того, вследствие нечестия и злонравия, происходящего от худого образа мыслей. Он учит не вкушать животных, утверждая, что вкушающие мяса подлежат суду, как поедающие души. Но все это малосмысленно. Ибо душа – не мясо; но в мясах душа; и мы признаем в животных душу не равноценную душе человеческой, но в том только, что животное живет. А этот жалкий, вместе с мудрствующими также, думает, что душа и в людях, и в животных одна и та же, как это напрасно принимается многими заблудшими ересями. Так, Валентин, и Колорвас, также все гностики и манихеи утверждают, что есть перелияния душ, и переселения души людей не имущих ведения, как говорят сии еретики по некоторому баснотворству, из одних тел в другие. О сих-то душах они утверждают, что они возвращаются и переселяются в тела каждого из животных, пока душа достигнет ведения и, таким образом очистившись и отрешившись, переселится в небесные области. И прежде всего весь состав сей басни оказывается пустым. Ибо сего в точности не может знать никто, кроме Господа нашего Иисуса Христа, пришедшего для взыскания заблудшей овцы, то есть душ человеческих. Имея попечение о них, Он врачевал душевно и телесно, как владыка над телом и душей, и податель здешней жизни и будущей. Он скончавшихся, разумею Лазаря, сына вдовицы, и дочь начальника синагоги воздвиг из мертвых, не к худшему для них, согласно с учением еретиков о теле, как темнице, но делая добро и зная, что как здешнее пребывание во плоти, так и будущее воскресение плоти и души, Им определяется. И еще, если Он знал, что в животных и в людях одна душа; а Он пришел соделать спасение души; то Ему не должно было, очистив одного бесноватого, говорю об исходящем из гробов, давать бесам повеление выйти из него и погубить две тысячи свиней, если бы души у людей и у свиней были равны. Ибо почему, имея попечение об одной душе, губить две тысячи? Если же Маркион, ухищряясь, еще извернется, как змей, и скажет: Господь разрешил души от тел, чтобы они вошли выше: то Лазаря, разрешенного от тела, не должно было снова возвращать в тело, да и самого бесноватого лучше было разрешить от уз тела; но Господь не сделал так, а признал за лучшее иметь такое промышление о теле, зная, что полезно. Вот и распалось твое, Маркион, с твоими и иных ересей последователями, учение о душе. Скажу теперь и о притворной твоей строгости жизни, потому что ты говоришь, что вкушение плотей худо и не позволительно. Но обличает тебя Спаситель, знающий более тебя, и учащий лучшему сим изречением. Он говорит: которого сын воспросит рыбы, еда змию подаст ему? Или вместо яйца скорпию? И потом прибавляет: аще убо вы зли суще, умеете даянии блага даяти чадом вашим: кольми паче Отец ваш небесный? Посему, если Спаситель рыбу и яйцо назвал даяниями благими; то не худо то, что от Бога даровано, со благодарением приемлемо (1Тим.4:4). И со всех сторон обличена твоя злая изворотливость.
Зам. 25. Опущено сказанное об Ионе пророке: ибо слова: род сей...., знамение не дастся ему (11:29), есть; а о Ниневии, царице южской и Соломоне (30–32) нет.
Облич. 25. И в тех самых местах, которые, как думаешь, обсекаешь, не можешь, Маркион, скрыть истину. Хотя ты и выкинул об Ионе пророке, что служит знамением домостроительства Спасителева, а также выкинул и о царице южской и Соломоне, равно как спасительное намерение Ниневитян и проповедь Ионину; но самое удержанное слово Спасителя обличает тебя. Спаситель говорит: род сей знамения просит, и знамение не дастся ему, по сравнению с предшествовавшими сему родами, которые были удостоены от Бога знамений с неба. Так Илия сотворил знамение, когда низшел с неба огонь и потребил жертву. И Моисей рассекает море, ударяет в камень и источает воду, дает манну с неба. И Иисус Навин останавливает солнце и луну. И во всяком случае, обманщик, как ни будешь скрывать написанное, ни мало не повредишь истине, а напротив того себя самого отчуждишь от истины.
Зам. 26. (11:42). Вместо: мимоходите суд Божий, читается: «мимоходите зов Божий».
Облич. 26. Чем не обличаешь ты себя? Каких не собираешь против себя свидетельств? Ибо в обличении твоего подлога предшествующее согласно с последующим. Если сказано: держитесь преданий старцев ваших и мимоходите милость и суд Божии: то дознай, с какого времени совершают они то, в чем обвиняет их Господь, когда у них получило начало предание старцев; и найдешь, что предание, называемое Давидовым, получило начало после возвращения из Вавилона, а предание Акивы – и прежде вавилонского плена, предание же сынов Ассамонеевых – во времена Александра и Антиоха, за сто девяносто лет до пришествия Христова. Следовательно, по крайней мере, с того времени было призывание чрез закон, и возвещение милости чрез пророков; и всячески несостоятельно твое, полное обмана, учение.
Зам. 27. (11:47). Горе вам, яко зиждете гробы пророк, и отцы ваши избита их.
Облич. 27. Если Господь Своим признает делом попечение о пророках, и порицает убивших их; то пророки Ему не чужды, а напротив того они – Его рабы, и предуготовители, предпосланные плотскому Его пришествию от Него, Отца и Святого Духа. Они свидетельствовали и о новом завете: Моисей говорит: пророка вам восставит Господ Бог от братии вашей, якоже мене (Втор.18:15); и прежде него Иаков говорит: от леторасли сыне мой Иуда возшел еси: возлег уснул еси. Не оскудеет князь от Иуды (Быт.49:9,10), и спустя не много: дондеже приидет Тот, Кому отложенная: и Той чаяние языков (Быт.49:10), и на Того язы́цы уповати будут (Ис. 11:10); Исаия: се Дева во чреве зачнет (Ис.7:14); Иеремия: и человек есть, и кто познает его (Иер.17:9)? Михей: и ты Вифлееме, и после иных слов: из тебе Мне изыдет старейшина (Мих.5:2), и что следует за сим; Малахия: внезапу в церковь приидет Господь (Maл.3:1); также Давид: рече Господь Господеви Моему: седи одесную Мене (Пс.109:1), и что далее следует за сим. И много можно еще привести свидетельств, потому что и Сам Спаситель говорит: аще Моисеови бысте веровали, веровали бысте убо и Мне: Той бо о Мне писа (Ин.5:46).
Зам. 28. Нет слов: сего ради рече премудрость Божия: послю в них пророки, и о крови Захарии, Авеля и пророков, что взыщется oт рода сего (11:49–51).
Облич. 28. И в этом много срама тебе, Маркион; так как истинное начертание сохраняется в целости, и воровские твои опущения открываются, потому что в подлиннике Евангелия от Луки эти места находятся, чем изобличается, что они тобою выкинуты.
Зам. 29. (12:4,5). Глаголю Я другом Своим: не убойтеся om убивающих тело; убойтеся же имущаго власть по убиении воврещи в дебрь огненную. Но слов: не пять ли птиц ценится пенязема двема? И ни едина om них несть забвена пред Богом (ст. 6), нет.
Облич. 29. Слова: глаголю Я другом Своим: не убойтеся om убивающих тело; убойтеся же имущего власть по убиении тела воврещи душу в дебрь огненную, принуждают тебя, Маркион, принять и следующие за сими по порядку слова притчи. Ибо без Бога ничего не бывает, хотя ты и выкинул, что сказано о воробьях. Посему, Маркион, дай ответ о том, что осталось у тебя в изречении, и отвечай нам, какое имеешь понятие об имущем власть. Если скажешь, что Он есть Отец Христов, Которого ты называешь и благим Богом; то, хотя твое различение и худо, однако, как скоро Он имеет власть, ты допускаешь, что Он есть Судия, и каждому воздаст по достоинству. А если говоришь, что это не Он, но Димиург, о котором провозглашаешь, что он собственно есть судия: то скажи мне: кто ему дал власть? Ибо если он от себя имеет ее, то следует, что он велик и имеет власть; а если имеет власть судить, то имеет власть и спасать: ибо могущий судить может и освободить от суда. И с другой стороны: если судия ввергает души в геенну, а благий Бог, по всему имеющий попечение о сих же самых душах, не избавляет их: то почему Он будет благ? Ибо в таком случае, или судия сильнее Его, и Он не может избавить из руки судии; или и может, но не хочет: где тогда благость? Если же судия имеет власть судить потому, что Он и создал: то почему вышний Бог, о Котором баснословишь ты, спасает некоторых в частности? Если Он спасает, отнимая у чужих; то, вожделевая чужого, обнаруживает любостяжательность; если же ты утверждаешь, что это – не любостяжательность, потому что это делается во благо и на спасение: то представляешь Его лицеприятным, потому что не всем равно, но некоторым в частности творит добро.
Зам. 30. (12:8). Вместо: исповесть пред Ангелы, у Маркиона сказано: «пред Богом».
Облич. 30. Повсюду обличает себя Маркион в том, что не Божиим идет путем, хотя и в малейшем слове изменяет истину: ибо дерзающий изменить что-либо в первоначально написанном стоит не на пути истины.
Зам. 31. (12:28). Нет слов: Бог одевает траву.
Облич. 31. Хотя ты и не оставляешь написанного в том виде, как сказано было Спасителем; но эти места сохраняются целыми в Евангелии святой Церкви, сколько бы ты ни отрицался Бога, Словом Своим все сотворившего, о всем, даже и о траве, промышляющего, и Спасителем исповедуемого.
Зам. 32. (12:30). Ваш же Отец весть, яко требуете сих, а именно того, что нужно для плоти.
Облич. 32. Весть Отец, что ученики имеют нужду в потребном для плоти, и промышляет о сем. Промышляет же не в ином веке, но здесь, и не в чуждой области совершает промышление о рабах Своих, но в том, что Им создано.
Зам. 33. (12:31). Ищите царствия Божия, и сия вся приложатся вам.
Облич. 33. Если мы питаемся тем, что принадлежит одному, а Бог царства небесного иной; то какое будет согласие в слове? Ибо или и здешнее – Божие, и царствие – Божие, и потому Бог, за труд любви к Его царствию, прилагает все здешнее, как Ему принадлежащее; или же царствие и будущий век – Божии, а здешнее – димиургово, и Димиург соблаговолит царству вышнего Бога, принимая участие в тех, кто ищет правды и царства вышнего Бога. Если же благоволение одно, и не различается, то уже не два или три начала: ибо подлинно один Бог, все сотворивший, и сотворивший прекрасно, а не противно тому. Наше же дело – то, что грешим и погрешаем хотением и нехотением.
Зам. 34. (12:32). Вместо: Отец ваш, читается: Отец.
Облич. 34. И этим ни мало не повредишь нам, но еще подкрепишь нас; ибо признаешь, что, по слову Спасителя, Его Отец промышляет о всем здешнем.
Зам. 35. (12:38). Вместо: во вторую или третию стражу, читается: «в вечернюю стражу».
Облич. 35. Сам себя обличил скотоподобный, по своему умышлению бессмысленно извратив слова Божии. Ибо стражи бывают не денные, а ночные, и, начинаясь с вечера, продолжаются постепенно до первой стражи, а не с утра до вечера, как говорит этот подделыватель, в чем и уловляется.
Зам. 36. (22:46). Приидет господин раба того: и растешет его, и часть его с неверными положит.
Облич. 36. Кто растешет раба? Скажи. Если это сделает Димиург и судия, называемый у тебя Богом; то следует, что ему принадлежат верные: ибо, наказуя не хорошо поступающего раба, часть его полагает с неверными. Если же сие имеет исполнить Отец Христов или Сам Христос: то ясно ты сам против себя сберегаешь свидетельство. Ибо, признавая, что это сделает или Христос, или Его Отец, ты несомненно признаешь, что Он же есть Судия, и благой, и один Он имеет промышление и о сем, и о том мире.
Зам. 37. (12:58). Да не како привлечет тебе к судии, и судия предаcт тя слузе.
Облич. 37. Судиею называет Маркион Димиурга, а истязателем каждого из его ангелов, которые потребуют от грешников отчета в их деяниях. Какие же это деяния, как не проступки и грехи, которыми гнушается и Иисус, и которые Он, по твоим, же словам, воспрещает? Посему если Судия и Димиург гнушается тем же самым, чем гнушается благой Бог: то самое дело и единство благоволения показывают, что это один и тот же Бог.
Зам. 38. Опущено, начиная с слов: пришли нецыи, поведающе Ему о Галилеех, ихже кровь смеси Пилат c жертвами их (13:1), до того места, где говорится об восемнадцати убитых башнею в Силоаме (ст. 4); а также опущены и сии слова: аще не покаетеся (5), до притчи о смоковнице, о которой сказал земледелец: окопаю, и осыплю гноем; и аще не сотворит, посеки ее (8:9).
Облич. 38. Все это хищник, скрыв от себя самого истину, уничтожил потому, что Господь признает справедливость суда Пилатова над сими, а также и то, что справедливо умершие в Силоаме, как грешники, наказаны так Богом. Когда же кто-либо подделает царские повеления: тогда из древлехранилищ предъявляются, свидетельствованные в верности, списки, и уличают безумцев. Так и предъявляемое из царского дома, то есть из святой Божией церкви, Евангелие обличает сих мышей, истребляющих прекрасные одежды.
Зам. 39. (13:16). Сию же дщерь Авраамлю, юже связа сатана.
Облич. 39. Если пришедший Господь имеет попечение о дщери Авраамовой, то не чужд ему Авраам. Ибо, оказывая милосердие его дщери, Господь исповедует, что Авраам благоугодил Ему.
Зам. 40. (13:28). Опять опустил Маркион: тогда узрите Авраама и Исаака и Иакова и вся пророки во царствии Божии; вместо же сего поставил: «когда увидите всех праведных во царствии Божии, вас же изгонимых», и прибавил: удерживаемых вне, ту будет плачь и скрежет зубом.
Облич. 40. Как видны следы истины! Ибо никто не может скрыть путь: можно свести людей с пути и скрыть путь от незнающих, но от опытных в знании пути нельзя: потому что невозможно сделать невидимою землю, по которой лежит путь. И хотя бы кто сделал путь неприметным, место пути остается, и служит к обличению исказившего путь знающими. Посмотри же на следы порядка речи. Кому сказал слово сие Господь? Не другому кому, как иудеям. А если иудеям, то сим уже показал, что они и во царствии, и изгоняются из числа праведных. Кто же сии праведные, как не отцы их: Авраам, Исаак и Иаков, и пророки? Ибо не сказал Господь: узрите праведных входящих, вас же не входящих, а напротив того сказал: узрите праведных во царствии, вас же изгонимых. И об изгоняемых объявил Он в будущем времени, а о праведных показал, что они уже во царствии, как не чуждые отцам и по плоти, и по призванию, но призванные вместе с ними и уже оправданные прежде пришествия Господня во плоти. Если же кто остается вне, то по сравнению с отцами, находящимися внутри. От чего же, малосмысленный, на суде произойдет скрежет зубом, если воскресения тел не будет?
Зам. 41. Опять опустил слова: и приидут от восток и запад, и возлягут в царствии (13:29)., и слова: последнии будут перви (–30), также: приступиша фарисеи, глаголюще: изыди и иди, яко Ирод хощет Тя убити (–31) и: шедше рцыте лису тому (–32), до слов: невозможно есть пророку погибнути кроме Иерусалима (–33), а также и: Иерусалиме, Иерусалиме, избивый пророки, и камением побивая посланные (–34·) и: многократно восхотех собрати якоже кокошь, чада твоя (–35), и: оставляется вам дом ваш пуст, и: не имате Мене видети Дóндеже речете: благословен (–35).
Облич. 41. Смотри, с коликою дерзостью сколько выкидывает из Евангелия, подобно тому, как если бы кто взял животное, и отсек от него половину тела, и попытался незнающих убедить о половине, что это и есть животное, и ничего от него не отнято.
Зам. 42. Также выкинул всю притчу о двух сынах: взявшем часть имущества и блудно изжившем, и другом (15:11–32).
Облич. 42. Последующий подлог ничем не разнится от тех, на которые дерзал Маркион прежде. Но поскольку Божественная истина постоянно пребывает; то Маркион прибавляет виновности себе самому.
Зам. 43. (16:16). Закон и пророцы до Иоанна: и всяк в не нудится.
Облич. 43. Если Господь признает закон и называет пророков, а не объявляет закона беззаконием, и пророков не называет лжепророками: то ясно должно признать, что Спаситель свидетельствовал в пользу пророков, и доказано, что они о Нем пророчествовали.
Зам. 44. (16:22). О богатом и о Лазаре нищем, что несен Ангелы на лоно Авраамле.
Облич. 44. Вот и Авраам причтен Господом к живым, и ублажаемым, и наследовавшим покой, и Лазарь удостоен быть на его лоне. Посему, Маркион, не износи более хулы на Авраама, который познал своего Владыку, и сказал Ему: Господи, судяй всей земли (Быт.18:25). Ибо вот Самим Господом засвидетельствовано, что он праведен, и не чужд, похваляемой Спасителем, жизни.
Зам. 45. (16:25). Ныне же зде утешается сей самый Лазарь.
Облич. 45. Если Лазарь утешается на лоне Авраамовом: то и Аврааму не чуждо утешение жизнью.
Зам. 46. (16:29). Рече Авраам: имут Моисеа и пророки, да послушают их; поскольку и восставшего от мертвых не послушают (–31).
Облич. 46. Авраам свидетельствует о законе Моисеевом и пророках, не как еще сущий в мире и введенный в обман, и не как не Знающий последствий сего, но после того, как вкусил покоя в том мире. Ибо после кончины его Спаситель в притче свидетельствует о нем, что стяжал спасение при помощи постановлений закона и пророков, и исполнил оные на деле прежде закона. А подобно сему, по свидетельству Спасителя, и те, которые после того сохранили закон, и были послушны пророкам, пребывают на лоне его, и вместе с ним отходят в жизнь; один из числа таковых был Лазарь, при помощи закона и пророков удостоившийся жизненного лона Авраамова блаженства.
Зам. 47. (17:10). Опустил слова: глаголите, яко неключими раби есмы: еже должни бехом сотворити, сотворихом.
Облич. 47. И этого предостережения в учении Господним не принимает Маркион. Ибо Господь, предостерегая учеников Своих от опасности в следствие высокомерия потерять награду за дело свое, вразумлял их, чтобы смиренномудрствовали. А Маркион этого не принимает, ибо против всего восстает по надмению, а не по истине.
Зам. 48. В повествовании о том, когда сретоша десять прокаженных (17:12), многое выкинул, и переделал так: послал их, говоря: покажитеся священником (–14), и на место одних слов поставил другие, а именно: мнози прокажени беху во дни Елисея пророка, и никто не очистися, токмо Нееман сириянин (4:27).
Облич. 48. И здесь Господь называет Елисея пророком, а Себя исполняющим то, что прежде подобным образом сделано Елисеем. Сим Он обличает Маркиона и всех, кто отвергает Божиих пророков.
Зам 49. (17:22). Приидут дние, егда вожделеете видети единого дне Сына человеческаго.
Облич. 49. Если считает дни и означает время, и Себя называет Сыном человеческим: то сим указывает на меру возраста, и определенное число дней проповеди. Посему Слово не бесплотно, но благоволило быть в теле.
Зам. 50. (18:18–20). Сказал Ему некий: Учителю благий, что сотворив живот вечный наследствую? А Он ему: нет, не называй Меня благим. Благ един Бог. Здесь Маркион прибавил: «Отец». И вместо: заповеди веси, употребил выражение: «заповеди знаю».
Облич. 50. Чтобы не показать, что заповеди уже прежде были написаны, Маркион употребляет выражение: заповеди знаю. Но целый вид главы явен из последовательности речи. Поскольку Господь сказует, что Отец благ, и именует Его Богом: то уместно научает желающего наследовать жизнь при помощи закона Отца Своего, и не отвергает и не отвращается жительствующих по закону, то есть Моисея и иных пророков, а напротив того еще свидетельствует, что они наследовали жизнь вечную.
Зам. 51. (18:35.38). Бысть же егда приблизился Он к Иерихону, слепец возопи. Иисусе, Сыне Давидов, помилуй мя. И когда был исцелен, сказано ему: вера твоя спасе тя.
Облич. 51. В вере нет никакой лжи; ибо если есть ложь, то это – не вера. А слепец говорит: Сыне Давидов, и похваляется, и, исповедав сие, имя, получает просимое, и не подвергается упреку, как лжец, а напротив того ублажается, как верный. Следовательно не бесплотен Тот, Кто за название сим именем даровал зрение слепому: ибо истинно, а не мнимо, был от семени Давидова по плоти, родившись от святой Девы Марии силою Духа Святого.
Зам. 52. (18:31–33). Опустил слова: поем обанадесяте, сказал: се восходим во Иерусалим, и скончаются вся писанная у пророков о Сыне человечесте. Предадят бо Его, и убиют: и в третий день восстанет. Все это Маркион опустил.
Облич. 52. Ни в чем не хочет идти прямым путем; но что идет не прямым путем, обличается тем, что всячески вводит подделку. Ибо скрыл сии слова именно для того, чтобы отвергнуть страдание. А в последствии Сам признает, что Господь был распят на кресте; и труд подделки для Маркиона будет напрасен.
Зам. 53. Опустил главу об ослице и Виффагии; о городе, и о храме, и слова: писано есть: дом Мой дом молитвы наречется, а вы творите его пещеру разбойником (19:29–46).
Облич. 53. Порок не видит своих улик, ибо слеп, а думает, что может скрыть путь истины, что невозможно. Маркион вдруг перескочил, минуя все вышеупомянутые главы, по причине свидетельства о храме, что он есть собственное место Господа, и во имя Его построен; и опустил весь последующий путь, начиная от Иерихона, а именно, как Господь пришел в Вифанию и в Виффагию. Ибо издревле была обычная большая дорога, которая вела во Иерусалим горою Масличною; она не неизвестна знакомым с этим местом. Но в обличение себя собственными устами Маркион говорит: бысть во един от дней, учащу Ему в церкви (Лк.20:1), взыскаша возложити нань руце: и убояшася (20:19), как замечено в следующей за сею главе пятьдесят четвертой. Как же из Иерихона Господь очутился в церкви, это можно узнать из самого пути и расстояния пути. Но из этого видно, что подделыватель скрыл происшедшее на пути и сказанное Самим Спасителем в церкви прежде этого слово, разумею: дом Мой, дом молитвы наречется, и следующие за сими по порядку слова пророчества.
Зам. 54. (20:19). И взыскаша возложити нань руце; и убояшася.
Облич. 54. С приличною краткостью рассмотрено и изъяснено в предшествующем сему обличении, вместе с самым выражением.
Зам. 55. (20:9–17). Опять опустил, что сказано о виноградинке, отданном делателем, и: что убо сие: камень, егоже небрегоша зиждущий?
Облич. 55. Это нимало не повредит нам. Хотя Маркион и опустил это, но не у нас отнял, а напротив того себе самому и своим последователям причинил ущерб. Ибо в обличение его есть довольно много свидетельств.
Зам. 56. (20:37,38). Опустил слова: а яко востают мертвии, Моисей сказа, говоря о купине, якоже глаголет Господа Бога Авраамля и Исаакова и Иаковля. Бог же Бог живых, а не мертвых.
Облич. 56. Можно подивиться неразумию этого суемудренного, как он не разумеет того, что это свидетельство равнозначно с свидетельством нищего Лазаря и с притчею о тех, которым не дозволено войти в царствие. Останки этих притчей Маркион удержал, а не опустил, напротив же того, к посрамлению своему, сохранил слова: ту будет плачь и скрежет зубом (Лк.13:28). А между тем, перст, по исходе из этого мира, обмакиваемый в воду, и язык устужаемый водою (Лк.16:24), о которых говорит богатый Аврааму в речи о Лазаре, и то, что бывает скрежет зубом и плачь, суть признаки воскресения тел; хотя этот скотоподобный и опустил истинно сказанное Господом о воскресении мертвых.
Зам. 57. Не удержал и сих слов: а яко востают мертвии, и Моисей сказа, называя Бога Авраамля и Бога Исаакова и Бога Иаковля, Бога живых.
Облич. 57. По причине двукратного повторения Спасителем сего сближения (παραβολὴν), дважды зачислено у нас это, чтобы нам не опустить чего-либо из написанного, подобно обманщику Маркиону. Впрочем в предшествующем обличении сделано уже опровержение сего Маркионова подлога.
Зам. 58. (21:18). Также опустил слова; влас главы вашея не погибнете.
Облич. 58[118]
Зам. 59. (21:21,22). Опустил также и сии: тогда сущий во Иудеи, да бегают в горы, и следующие за сими по порядку, по той причине, что к ним в изречении прибавлено; доколе исполнится все писанное.
Облич. 59. Забывшись, Маркион думает, что и все наравне с ним неразумны, и не ведает того, что удержанное им, хотя бы малое речение, служит к обличению его, тем более, что многие речения им опущены. Посему нет желающему препятствия противопоставить сим опущенным свидетельствам, что Маркионом признано. Ибо с сими опущенными Маркионом словами окажутся согласными, сказанные Авраамом после кончины, слова: имут Моисеа и пророки, да послушают их (16:29). Ибо что говорили пророки и Моисей, то было от Бога Отца, от Самого Господа Сына Божия, и Духа Святого; и сему-то писанному должно было исполниться.
Зам. 60. (22:4). Глагола воеводам, како Его предаст им.
Облич. 60. Как поврежден умом Маркион! Глагола; кто, как не Иуда? Что сговаривался сделать, как не предать Спасителя? Но если Спаситель предается, то предаваемый не призрак, но действительность. Ибо если бы Он был только дух; то не был бы предан плотяным людям. Напротив того Он, хотя и Бог, сделался осязаемым, и, как облеченный плотью, добровольно предал Себя в руки человеческие. Так неразумие проговаривается против себя самого. Ибо, однажды беседуя с некоторыми из учеников Маркионовых, и сказав одному маркиониту, что в Евангелии сказано: взял Его Дух в пустыню, искуситися от диавола (Мф.4:1), я услышал от него: как мог сатана искушать Того, Кто, как вы говорите, есть Бог, выше сатаны и есть Господь его, то есть, искушать Иисуса, своего Владыку? При помощи Божией вдруг вразумившись, я отвечал ему: верите ли вы, что Христос распят? Маркионит отвечал: да, и не отрицал. Кто же Его распял? Он сказал: люди. Потом я сказал ему: кто могущественнее: человек или диавол? Он сказал: диавол. Когда же сказал он это, я отвечал: если диавол сильнее людей, а люди, хотя и бессильнее его, распяли Христа: то не удивительно, что Христос был искушаем от диавола. Ибо Христос, по желанию, а не по необходимости, предал Себя за нас на все истинные мучения, а также и на мучения от диавола, не в следствие слабости, но произвольно в образец нам, и для спасения нас крестным мучением, для осуждения греха и уничтожения смерти.
Зам. 61. (22:8). И сказал Петру и прочим: подите, уготовайте, да ямы пасху.
Облич. 61. В одном свидетельстве, какое заключает в себе это изречение, туча стрел против тебя, Маркион. Ибо если Господь дает приказание приготовить Ему есть пасху, и пасха совершена была прежде страдания Христова: то, конечно, состоялась она на основании закона. Если же Христос исполнял предписания закона: то ясно, что Он пришел не разорити закон, но исполнити (Мф.5:17). Но если царь не разоряет закона, то установления закона остаются неприкосновенными и не отменяются царем. А если царь прибавит что-либо к установлениям в виде большего дара, и между тем закон остается неприкосновенным, и установления признаются: то благосклонное это прибавление совершается по праву власти. Но если законоположение и прибавочное дарование принадлежат одному и тому же: то всякому очевидно и ясно, что прибавляющий действует не против закона. Посему доказано, что ветхий завет не противен Евангелию, и ряду пророков. Но ты, Маркион, навлекаешь на себя многообразное обличение, лучше же сказать, понуждает тебя к тому сама истина. Ибо древняя пасха состояла не из иного чего, как из заклания агнца и снедения мяса, из вкушения животных с опресноками. Кто же понудил тебя не уничтожить совершенно обличения против себя самого, если не сама, как сказал я, истина? Ибо ты гнушаешься мясоястием; а Господь Иисус, совершая законную пасху, с Своими учениками ел мясо. И не говори, будто, изрекая слова: хочу с вами ясти пасху (Лк.22:15), Он предварительно наименовал так таинство, которое намеревался совершить. Ибо, чтоб истина всячески посрамила тебя, Господь не с начала совершает таинство, так что тебе нельзя отрицаться, а напротив того сказано: по вечери приим то-то и то-то, сказал: сие есть то-то и то-то (22:19,20), и не оставил места твоему подлогу. Ибо показал, что приступил к таинству после ястия пасхи иудейской, то есть по вечери.
Зам. 62. (22:14–15). И возлеже, и обанадесяте апостоли с Ним. И рече: желанием возжелех сию пасху ясти с вами прежде даже не прииму мук.
Облич. 62. Спаситель возлеже, Маркион, и обанадесяте апостоли с Ним. Если Он возлежал, и с Ним возлежали: то не может одно и тоже речение иметь различные значения, хотя в достоинстве и способе и есть различие. Ибо ты должен согласиться, что или обанадесяте возлежали по видимости, или и Спаситель, истинно имея плоть, истинно возлежал. Словами же: желанием возжелех сию пасху ясти c вами, прежде даже не прииму мук, Спаситель показывает, что пасха по закону до Его страдания была прообразовательною, и служила подтверждением Его страдания, и вызывала совершеннейшую пасху, а также дает видеть то, о чем и святой апостол говорит, пестун нам бысть закон во Христа (Гал.3:24). Если же закон пестун во Христа; то закон не чужд Христу.
Зам. 63. (22:16). Опустил слова: глаголю вам: не имам ясти ее с этого времени, дондеже скончаются во царствии Божии.
Облич. 63. Маркион выкинул и подделал это именно для того, чтобы не предположить в царствии Божием яств или питий; а не знает того скотоподобный, что в духовном и небесном может быть нечто подобное земному вкушаемо неизвестным для нас образом. Ибо Спаситель опять свидетельствует, и говорит: сядете на трапезе Моей, едя и пия во царствии небесном (22:30). Или Маркион опустил это еще для того, чтобы представить подзаконное не имеющим места в царствии небесном. Почему же Илия и Моисей видены были со Спасителем на горе во славе? Но никто ничего не может сделать против истины.
Зам. 64. (22:35–37). Опустил слова: егда послах вы, еда чесого лишени бысте? и следующие за сими по порядку, потому что следуют слова: и се писаное, подобает, да скончается, еже: и со беззаконными вменися.
Облич. 64. Хотя ты и опустил сии слова, но самое дело указывает им место; потому что закон предшествовал, и пророки предвестили, а Господь исполнил.
Зам. 65. (22:41). Отступи от них яко вержением камене, и поклонь колена, моляшеся.
Облич. 65. Поклонь колена, видимо преклонил и ощутительно исполнил это. Если же совершил дело коленопреклонения ощутительно, в свойственном сему делу виде: то, следовательно, не без плоти пришел Единородный. Ему поклонится всяко колено небесных и земных и преисподних (Флп.2:10): небесных – духовных, земных – чувственных, преисподних, своим особенным образом. Здесь же все исполнил Он по истине, видимо, осязательно для учеников, а не призрачно.
Зам. 66. (22:4–7). Приступи целовати Его Иуда, и сказал.
Облич. 66. Приступи ко Владыке и Богу, по приятии тела ставшему плотью, целовати истинные уста, а не по видимости существующие и призрачные.
Зам. 67. Опустил, что сделал Петр, когда удари, и уреза ухо рабу архиерееву (22:50).
Облич. 67. По–видимому, в честь Петра обманщик скрывает действительное событие, а между тем отсек и скрыл сказанное в прославление Спасителя. Но ни мало не получит от этого пользы. Хотя Маркион и опустил это; но нам известны Божественные знамения: ибо, по отсечении уха, Господь, взяв, снова исцели (22:51), чтобы показать, что Он – Бог, и исполнил Божие дело.
Зам. 68. (22:63–64). Держащии ругахуся, биюще, и ударяя, и глаголюще: прорцы, кто есть ударей Тя?
Облич. 68. Что не видимостью было все это: держащии – ругахуся, били и ударяли, и прорцы, кто есть ударей Тя; а напротив того указывает на телесное прикосновение и на плотяное существо, – это ясно для всякого; хотя ты, Маркион, в ослеплении, и не хочешь исповедать очевидной истины Божией.
Зам. 69. (23:2). После слов: Сего обретохом развращающа язык, прибавил: «и разрушающего закон и пророков».
Облич. 69. Чем не обнаруживаешь ты себя? Чем не обличаешь себя в том, что превращаешь путь Господень? Ибо когда в этом месте ты прибавил, чего не было написано, клевеща на себя самого, – я не хочу сказать: на Господа,– и говоря: Сего обретохом разрушающего закон и пророков: то тебя, всуе трудящийся, обличит противовесное сему слово Самого Спасителя: не приидох разорити закон и пророки, но исполнити (Мф.5:17). По сему, кто Сам говорит: не приидох разорити, Тот не может быть обвинен в том, что разоряет. Да и не так сказано в самом деле, но: Сего обретохом развращающа народ, глаголюща себе Христа царя (23:2).
Зам. 70. (23:2). После слов: повелевающего дань не даяти, прибавка: «и отвращающего жен и детей».
Облич. 70. Как сам себе уготовляет Маркион стремнину, во исполнение слов Писания: иже себе зол, кому добр будет (Сир.14:5)! Ибо опускать написанное, а прибавлять, чего не написано, особенно в Евангелии, во веки нерушимом, значит иметь всю дерзость и злость, и идти по опасному пути. А притом прибавленные слова и не уместны, и не имеют иносказательного смысла. Иисус не отвращал жену или детей; ибо Сам говорил: чти отца и матерь (Лк.18:20), и: яже Бог сочета, человек да не разлучает (Мф.19:6). Но если и говорил: аще кто нe оставит отца, и матерь, и братию, и жену, и чад и прочая, тот не Мой ученик (Лк.14:26); то не для того, чтобы мы возненавидели отцов, но чтобы, по приказанию или примеру отцов и матерей, не увлекались в иную веру, мимо учения Спасителева.
Зам. 71. И пришедши на место, называемое Лобное место, распяша Его (23:33), и разделили ризы Его (– 34), и померче солнце (– 45).
Облич. 71. Слава милосердому Богу, связавшему колесницы твои (Исх.14:25), Маркион Фараон! Когда хотел ты убежать, Бог потопи их в мори (Исх.15:4): ибо, пользуясь всякими предлогами к оправданию, здесь не будешь иметь никакого к тому предлога. Кто не имеет плоти, тот не может быть и распят. Как ты не избежал сего великого слова? Как не приложил рук к тому, чтобы скрыть это великое дело, разрушившее все твои от начала замышляемые худые извороты? Ибо если действительно был распят; то как не видишь, что Распятый осязаем и гвоздями прибит по рукам и ногам? А это не могло быть видимостью или призраком, как ты говоришь; а напротив того по истине было тело, принятое Господом от Марии, то есть: естественная наша плоть, кости и прочее, потому что, и по твоему признанию, Господь был пригвожден ко кресту.
Зам. 72. (23:43). Опустил слова: днесь со Мною будеши в раи.
Облич. 72. Это, Маркион, опустил ты уместно и кстати: ибо сам у себя отнял вход в рай; и ни сам не войдешь, ни последователям своим не дашь войти, потому что и вводящие в обман, и обманывающиеся подлинно по самому естеству ненавидят добро.
Зам. 73. (23:46). И возглашь гласом велиим, издше.
Облич. 73. Если издше и издал велий глас: то от чего испустил дух, или что испустило дух? Хотя ты, Маркион, и не говоришь; но, очевидно, это – душа, вместе с Божеством исшедшая из тела, между тем как тело осталось бездыханным: вот истина!
Зам. 74. (23:50.53). Се муж именем Иосиф, снем тело, обвит плащаницею, и положи во гробе изсечени.
Облич. 74. Если слова: снем, обвив, и положи во гробе изсечени – не убеждают тебя, Маркион; то кто малосмысленнее тебя? Что же иное яснее сего могло указать Писание, когда, чтобы показать всю истину, указало и гроб, и место, и вид, и тридневное положение тела, и обвитие плащаницею?
Зам. 75. (23:56). И возвращшеся, жены умолчаша в субботу по закону.
Облич. 75. Откуда возвратились жены? И для чего написано, что они умолчаша? Сим Писание хочет показать свидетельство их, которым обличается твое, Маркион, неразумие. Ибо вот и жены свидетельствуют, и апостолы, и иудеи, и Иосиф, снявший и обвивший подлинно осязаемое тело. Но кто, как написано, украсит того, кто сам себя осуждает на превращение (Еккл.7:14)?
Зам. 76. (24:5–7). Рекоста облеченные в светлую одежду: что ищете живаго с мертвыми? Воста: поманите, что глагола, еще сый с вами, яко подобает Сыну человеческому много пострадать и предану быти.
Облич. 76. Тебя, Маркион, не убеждают и сии Ангелы, исповедующие, что Господь три дня был между мертвыми, впрочем живой, а не мертвый, потому что по Божеству всегда жив и совсем не умирал, а умер по плоти на три дня, и опять жив. Ибо они говорят женам: восстал, несть зде (24:6). А слово: восстал, не значит ли, что был и усопшим? Ибо Ангелы яснее повествуют о сем самом; помяните, говорят,что еще, быв в живых, говорил вам о сем, яко подобает пострадати Сыну человеческому.
Зам. 77. (24:25,26). Опустил слова, сказанные Клеоне и другому, при встрече с ними: о несмысленная и косная, еже веровании о всех, яже глаголаша пророцы. Не сия ли подобаше пострадати? И вместо слов: яже глаголаша пророцы, вставил:«что Я глаголал вам». Но обличается словами: когда преломил хлеб, онема отверзостася очи, и познаста Его (24:31).
Облич. 77. Скажи, Маркион: кем совершено было преломление хлеба? Призраком, или по действию действительного плотного тела? Ибо, восстав из мертвых, Господь действительно восстал тем же самым святым телом. Ты же, Маркион, вместо слов: не сия ли суть, яже глаголаша пророцы, вставил: «не сия ли суть, что Я глаголал вам». Но если бы Господь сказал им: Я глаголал вам; то конечно, по слову: Я глаголал вам, они узнали бы Его. Почему же о преломлении хлеба сказано: онема отверзостася очи, и познаста Его? И невидим бысть (24:31); ибо Ему, как Богу, и по пременении тела своего в духовное, прилично было, как показывать самое истинное тело, так и делаться невидимым, когда Ему угодно, потому что Ему все возможно. И Елисей, быв пророком, и получив благодать от Бога, просил у Бога, чтобы ищущие его поражены были невидением; и они были поражены, и не видели, что он таков, каков он был (4Цар.6:18,19). И в Содоме Ангелы скрыли дверь Лота, и не видели ее содомляне (Быт.19:11). Ужели, Маркион, и дверь Лота была мнимая? Но тебе не остается ничего сказать вопреки. Ибо Господь явно преломил хлеб и раздал ученикам Своим.
Зам. 78. (24:38,39). Что смущени есте? Видите руце Мои и нозе Мои: яко дух кости не имать, якоже Мене видите имуща.
Облич. 78. Кто не посмеется над пустословом, по неразумию и себя и других души влекущим в ад? Ибо если бы он не признавал сих слов, его заблуждение было бы правдоподобно, и введенные им в обман имели бы извинение. А теперь, поскольку он признает и не выкинул эти слова, и они читаются его последователями: то его и их грех пребывает (Ин.9:41), и ему и им неминуем огонь, потому что не имеют они извинения после того, как Спаситель ясно научил, что и по воскресении имеет кости и плоть, о чем Сам засвидетельствовал, говоря: как Мене видите имуща.
Таково, на основании сохранившихся у Маркиона останков Евангелия направленное против него, содержание составленного нами по поводу его исследования. Сего, как думаю, достаточно для противопоставления его обману. Перейду же к следующим по порядку, сохранившимся еще у Маркиона, и нами опять также выбранным, апостольским изречениям; но на первом месте поставим, что выбрано из послания к Галатам, ибо оно у Маркиона стоит первым, а также будем поступать и везде по порядку. Прежде мы делали выбор не по Маркионову порядку, но по порядку слова апостольского, поставив на первое место послание к Римлянам. А здесь предложим в следующем порядке сообразно с особенностью Маркиона.
Из послания к Галатам
Зам. 1. (3:11) Научитесь же, яко праведный от веры жив будет. (10) Елицы бо под законом, под клятвою суть. (12) Сотворивый же та жив будет в них.
Облич. 1. Слова: научитесь, яко праведный от веры жив будет, как они сказаны апостолом, указуют на ветхозаветное Писание;[119] но вместо закона и пророков, апостолом они сказаны о новом завете для нашей жизни, и сопряжены с нашим упованием. И под клятвою суть, апостол говорит потому, что в законе была угроза против преслушания Адамова, доколе не пришел Пришедший свыше, и облекшись в тело из состава Адамова, не переменил клятву на благословение.
Зам. 2. (3:13). Проклята всяк висяй на древе (4:23). А иже от обетования, по свободе.
Облич. 2. Указывая опять на домостроительство пришествия во плоти и креста ради разрушения клятвы, и на то, что оно преднаписано в законе и предсказано, как имеющее быть, а потом совершено Спасителем, – святой апостол ясно показал, что закон не чужд Спасителю, ибо пророчествовал и свидетельствовал о том, что имело быть сделано Спасителем.
Зам. 3. (5:3). Свидетельствую же паки, яко человек обрезающийся должен есть весь закон исполнить.
Облич. 3. Должен есть, сказано не о чем-либо запрещенном, но о бремени более тяжком, которое может быть облегчено, впрочем так, что один Владыка, могущий и отягчить и облегчить, судя по произволению тех, которые не отказались принять спасение, благодатью Его дарованное в пришествии Его во плоти.
Зам. 4. (5:9). Слова: мал квас все смешение квасит, Маркион переделал: «портит».
Облич. 4. Чтобы ничего истинного нельзя было найти у него, никогда почти Маркион не приступает к писаниям без подлога; но по самой последовательности делается видным, какое здесь слово. Ибо самый вид кваса есть дело смешения, и когда есть смешение, тогда бывает то, что оно заквашивается. И разумно составивший эту загадочную притчу не уничтожает подлинного вида в первообразном.
Зам. 5. (5:14). Ибо весь закон вами исполнен во еже: возлюбиши ближняго твоего якоже себе.
Облич. 5. Какая нужда святому апостолу обращаться к закону, если новый завет чужд ветхому законоположению? Но чтобы показать, что оба завета суть дело одного Бога, и что признаком их согласия служит то, что в обоих заветах одинаково исполнением закона признается любовь к ближнему, делающая добро совершенным; апостол и сказал, что любовь есть исполнение закона.
Зам. 6. (5:19–21). Явлена же суть дела плотская, яже суть блуд, нечистота, студодеяние, идолослужение, чародеяния, вражды, рвения, завиды, ярости, разжжения, распри, ереси, зависти, пиянства, безчинны кличи, якоже и предрекох, яко таковая творящии царствия Божия не наследят.
Облич. 6. О дивные тайны, и противные мнению Маркиона указания Божии! Всякое зло поставлено в связи с плотью. Но плоть не всегда имела бытие; напротив того в шестой день миротворения при создании Адама, с того времени плоть получила начало, то есть, своего образования; чем обличаются те, которые говорят, будто зло имеет бытие всегда и от начала. А притом плоть и согрешила не тотчас по ее создании, так что нельзя Создателя признать виновником греха, как создавшего грешную плоть; а также зло осуществилось не прежде создания. Но по времени Адам, сделавшись преслушником, как имеющий свободу, по собственному произволению, сам от себя замыслил в себе самом грех и привел в действие; – разумею то, что преслушанием он отвергся своего Владыки. Где же было зло, прежде бытия плоти? Почему также она сделала зло не тотчас по создании, но со временем в последствии? По сему учение о злом начале уничтожено. Ибо зло не может быть изначальным, потому что приведение зла в бытие или не приведение относится к плоти, которая позднее по своему происхождению. А плоть также и не чужда наследия на небе. И пусть никто не ссылается на слова святого апостола: плоть и кровь царствия Божия не наследуют (1Кор.15:50): ибо апостол обвиняет не всякую плоть. Да и как может быть обвинена плоть, которая не сделала вышесказанного? А также и другими доказательствами подтвержу то, о чем спрашивается. Кто, сказано, поемлет на избранные Божия (Рим.8:33)? Как не наследует царства небесного с плотью святая Мария, которая не причастна ни блуду, ни студодеянию, ни прелюбодеянию, и не сделала никакого из погибельных дел плоти, но пребыла чистою? Посему апостол не о плоти говорит, что не наследует царства небесного, но о плотских людях, которые при посредстве плоти делают худое, как то: блуд, идолослужение, и сему подобное. И всем обличается твое пронырство, сам себя обманывающий Маркион; потому что истина повсюду предупредила и упрочила твердость проповеди жизни.
Зам. 7. (5:24). А иже Христовы суть, плоть распяша со страсти и похотми.
Облич. 7. Если Маркион, иже Христовы суть, плоть распяша: то явно, что рабы Христовы с похотми и страстми явили плоть чистою, и подражали Христу, показав, что Он распял плоть, почему и они, мудрствуя подобно своему Владыке, плоть распяша. И если они плоть распяша: то невозможно допустить, чтобы плоть, пострадавшая за Христа, не царствовала со Христом, как и в другом изречении показывает это святой апостол, говоря: как общницы есте страстем Христовым, такожде и славе (2Кор.1:7).
Зам. 8. (6:13). Ни бо обрезающиися сами закон хранят.
Облич. 8. Посему прежнее обрезание не было воспрещено в свое время, если сохраняло закон. Закон же возвещал Христа, грядущего преподать закон свободы; и во время Христа плотское обрезание уже не служило бы ни к чему. Ибо со Христом пришло истинное обрезание, которого то было образом. И хотя бы носящие еще на себе печать обрезания сохранили весь закон, соблюдение закона уже не вменится им; потому что закон говорил о Христе: пророка воздвигнет вам Господь Бог от братии моей, якоже мене, Тою послушайте (Втор.18:15), а они не послушали Христа, и потому обрезание их делается не обрезанием, и сохранение закона уже не сохранением. Итак добр закон (1Тим.1:8), и добро обрезание; потому что из закона и обрезания мы познали Христа, и совершеннейший Его закон, и совершеннейшее Его обрезание.
Из послания к Коринфянам; у маркионитов оно, как и у нас, второе
Зам. 1 и 9. (1Кор.1:19). Писано бо есть: погублю премудрость премудрых, и разум разумных отвергу.
Облич. 1 и 9. Если апостол, для доказательства истины и доброго учения, выбирает свидетельства из того, что написано у пророков: то пророки не чужды истине и благому Богу, и доброму Его учению.
Зам. 2. и 10. Также (1:31): да якоже пишется: хваляйся, о Господе да хвалится.
Облич. 2 и 10. Если хваляйся о Господе похваляется пророками, а Господом признается Бог закона, Которого ты, Маркион, называешь и Судьею, и Димиургом, и правосудным: то это – не иной Бог, а Отец Христа, Которого Павел ученик; потому что Павел, поставленный от Христа учителем языков, почерпая из учения пророческого, как из подобного и того же самого учения, как бы чистую воду, орошает ею вверенную ему церковь.
Зам. 3 и 11. (2:6) Князей века сего престающих.
Облич. 3 и 11. Если князей века сего много, и они притом престают; то тебе, Маркион, надобно искать корни уже не трех Начал, но изыскать иную басню о многих началах, и о многих корнях, и о многих плачевных событиях. И когда клеветливо измыслишь это (ибо не найдешь того в самом деле): то встретишься со словом: престающих, и это слово: престающих, уничтожит воображаемый тобою безначальный корень начал. Ибо все престающее не бывает вечным; а напротив того, если имело начало бытия, то будет иметь и конец. Ибо получившему начало не возможно увековечиться на всегда, разве это угодно будет Сущему, сделавшемуся виновником того, что некогда не имело бытия, но получило начало бытия. А Сущее есть Отец и Сын и Святой Дух; все же сотворенное, получившее начало бытия, не есть сущее, в том числе и то, что называется злом, и действительное зло, начавшееся с тех пор, как люди, некогда не имевшие бытия, получили бытие. Поскольку же зло возымело начало с тех пор, как получил оное и человек, некогда не имевший бытия: то зла более не будет, но оно несомненно истребится, потому что Сущий не благоволит к тому, что получило начало и само себя привело в худое состояние. Ибо зло не только прекратится по воскресении, но уже и прекращается проповедованием закона, да и прежде сего закона многими, жившими по закону естественному, а еще преизбыточнее пришествием Христовым во плоти; окончательно же прекратится после воскресения мертвых, потому что они сеются в тление, востают в нетлении (1Кор.15:42), и уже не делают зла, уже не умирают. А что прекратится зло, свидетельствуют сии самые слова апостола: князей века сею престающих. Так совсем уничтожается твое, Маркион, предположение, как мечтательное, ложное, несостоятельное, и неосновательное.
Зам. 4 и 12. (3:19,20). Писано бο есть: запинаяй премудрым в коварстве их. И паки: Господь весть помышления человеческа, яко суть суетна.
Облич. 4 и 12. Употребление выражения: писано есть, и признание того, что весть Господь, – не чужды тому, кто выбрал это изречение из Писания, говорю о святом апостоле, у которого встречается сие употребление. Из этого употребления открывается в проповеди апостольской то отличительное свойство, что она не чужда ветхому завету, из которого взято апостолом это свидетельство.
Зам. 5 и 13. (5:7). Ибо пасха наша пожрен бысть, Христос.
Облич. 5 и 13. Если апостол признает пасху, и не отрекается от закланного Христа: то пасха не чужда Христу, Который, но закону пасхи, действительно, а не мнимо приносит в жертву овцу. Первообразом сей овцы был Христос, не мнимо закаляемый, и не без плоти страждущий. Ибо как мог быть заклан дух? Очевидно не мог. Если же не мог быть пожрен без плоти, а действительно был пожрен: то сие и исповедуется непререкаемым апостольским исповеданием. Итак все ясно доказывает, что не чужд Христу закон, данный в виде прообраза на время до действительного заклания совершеннейшего и действительного овчати – Христа, которому в древние времена предшествовало заклание другими чувственной овцы. Наша же пасха пожрен бысть, Христос.
Зам. 6 и 14. (6:16). Не весте ли, яко прилепляяйся сквернодейце, едино тело есть? Будета бо оба в плоть едину.
Облич. 6 и 14. Если закон не истинен; то по какому основанию берут свидетельства из закона истинные проповедники, из числа которых – святой апостол Божий Павел, вместе со многими другими свидетельствами, заимствовавший и это свидетельство для ясного представления истины и проповеди благого Бога?
Зам. 7 и 15. (9:9). Допущено изменение, ибо вместо: в законе, – читается: в Моисеове законе; а выше сего сказано: ужели и закон сего не глаголет? (9:8).
Облич. 7 и 15. Хотя ты, Маркион, во втором изречении и изменил подлинный его вид, и думаешь, что, написав: в законе Моисеове,[120] упоминанием о Моисее отчуждаешь закон от Бога; но связь с предыдущим обличает твое неразумие, потому что сказано: не и закон ли сия глаголет? В законе бо писано: да не заградиши устен вола молотяща. Хотя же ты и прибавил имя Моисея, но ни мало не причинил нам вреда, напротив того принес нам пользу, а против себя самого приготовил свидетельство, и, сам того не зная, всем: и словами: в законе Моисеове, и словами: закон глаголет, выразил признание того, что Моисеев закон есть Божий. Ибо, соглашаясь с законом, апостол в последующих за тем словах выводит следствие: еда о волех радит Бог? Или всяко нас ради глаголет (9:10)? Ели же закон и глаголавший в законе Бог сказал сие ради апостолов: то, следовательно, имеет попечение об апостолах Христовых, повелевая не заграждать им уста, то есть, не препятствовать им или излагать учение Самого Христа, или нескудно иметь от народа ежедневное пропитание. Следовательно знал, что апостолы не чужды Его Божеству, и апостолы признают Его не чуждым Богом. Из этого общего свидетельства святой апостол вывел заключение: еда о волех радит Бог? Напротив того, ради апостолов глаголет. Если же ради апостолов глаголет, а есть Создатель людей и скотов, к которым принадлежат и волы и воробьи, и гады и звери, и морские животные и прочие; то следует, что радит о всех, по свойству каждого. И Он радит о всех, почему и сказано: человеки и скоты спасеши Господи (Пс.35:7), а также: кто дал врану пищу (Иов. 38:41)? и: птичищи врановы ко Господу воззваша, брашна ищуще (Иов.38:41), и: всем Ты дашь пищу во благо время (Пс.103:27). Но не о молотьбе волов дает закон повеление не заграждать устен вола молотяща; иначе он показывал бы, что Бог не иначе может пропитать свое создание, как только пищей, приготовленною скоту попечениями людей. Святой апостол показал, что Бог, давая повеление не заграждать рта волам, не о волах имеет попечение по причине недостатка у них пищи во время молотьбы, а напротив того сим загадочно означает относящееся к апостолам. Ибо промышляет о всех чувственных тварях, и имеет попечение одинаково о всех. И, пусть не извиняют себя этим многие, не вопреки Спасителю написал это апостол: потому что меньше волов воробьи, о которых Спаситель сказал: пять птиц ценится пенязема двема (Лк.12:6). Если же две птицы ценятся ассарием единым, и ни едина от них падет в сеть без Отца вашего небесного (Мф.10:29); то Он промышляет о всех тварях вообще, о высших же имеет попечение соответственно высшему виду их духовного порядка. Итак по всему этому должно признать, что один и тот же Творец, и Зиждитель и Законоположник ветхого и нового завета, благой и правосудный Бог, и Господь всего.
Зал. 8 и 16. (9:9). Еда о волех радит Бог?
Облич. 8 и 16. Это уже исследовано и пространно объяснено при рассуждении о предшествующем сему изречении. Посему, почитая излишним снова говорить о том, довольствуюсь сказанным прежде.
Зал. 9 и 17, (10:1). Ибо не хощу вас не ведении, братия, яко отцы наши под облаком быша, и вси сквозе море проидоша: (3) и оси тожде духовное брашно ядоша: (4) и вси тожде духовное пиво пиша: пияху бо от духовнаго последующаго камене: камень же бе Христос. (5) Но не во множайших их благоволи. (6) Сия же образы вам быша, яко не быти нам похотником злых, якоже и они похотеша. (7) Ни идолослужители бывайте, якоже нецыи от них: якоже есть писано, седоша людие ясти и пити, и восташа играти. (9) Ни да искушаим Христа, до того места, где сказано: сия же образно прилучахуся онем: писана же быша нам (11) и так далее.
Облич. 9 и 17. Сколь великое повреждение ума! Кто, имея глаза, заблудится от света, когда взошло солнце? Ибо если святой апостол людей того времени называет своими отцами, и говорит, что они под облаком, и сквозе море проидоша, и что есть духовное брашно и пиво, и они вкушали и пили от духовнаго последующаго камене, камень же Христос; то кто поверит Маркиону, омрачающему собственный свой и слушателей своих ум, в его безумном утверждении, будто Христос чужд людям подзаконным, когда апостол истинно, а не мнимо признает их? Если же святой апостол сказует, что не во множайших благоволи Христос; то, без сомнения, по причине законопреступной их деятельности. Если же не благоволил к тем, которые под законом действовали законопреступно; то следует, что негодует на таковых потому, что Сам дал закон, и учит, что закон Его дело, что он дан на время, и ему справедливо служили до времени Христова пришествия во плоти. Ибо Домовладыке прилично, сообразно с каждым временем, предписывать Своим домочадцам, что прилично. За тем апостол прибавляет: сия же образы нам быша, яко не быти нам похотником злых, якоже и они похотеша. Ни идолослужители бывайте, якоже нецыи от них. И не на всех распространяет сей приговор. Почему же знаешь сие, апостоле? Апостол прибавляет: якоже есть писано: седоша людие ясти и пити, и восташа играти. Следовательно, истинно то Писание, из которого апостол заимствует обличение против беззаконных. Потом еще: ни да искушаим Господа. А Маркион вместо: Господа, поставил: Христа.[121] Но Господь и Христос, вопреки мнению Маркиона, одно и тоже; потому что выше употреблено было наименование Христа в словах: камень бе Христос, и: не во множайших их благоволи. А снова обнимая все содержание главы, святой апостол говорит: сия же образно прилучахуся онем: писана же быша нам в научение. По сему если случавшееся с ними образно писано нам в научение; то писавший, что тогда произошло, нам в научение имел попечение о тех, кому делал научение, а именно, чтобы нам не сделаться похотником злых. Но кто не желает, чтобы мы были похотливы на злое, тот, следовательно, добр, а не зол. Ибо в чем Сам пребывает, к тому и нас убеждает, как благой и правосудный Бог, един и тот же Бог как тех, о которых прежде писано, так и вразумляемых в последствии, потому что Он – Творец и Зиждитель и Законоположник всех, Он и Евангелие даровал, и апостолам путь показал.
Зам. 10 и 18. (10:19,20). Что убо глаголю? Яко жертва святилищная что есть? или идоложертвенное что есть? Но зане, яже жрут бесом, а не Богови. Слово: жертва святилищная, Маркион прибавил.
Облич. 10 и 18. Что убо глаголю? идоложертвенное что есть? Но зане, яже жрут, бесом жрут, а не Богови. Сказав, что приносящие жертвы идолам бесом жрут, а не Богови, апостол не опорочил древнего отеческого времени до него самого и до тех пор, пока стоял Иерусалим. Следовательно, не осудил приносивших жертвы Богу, когда была нужда в жертвах. Осуждает же приносящих жертвы идолам, не за то, что приносят жертвы, но за то, что вместо Бога приносят жертвы идолам. Ибо не для того приносят жертвы, чтобы и самим себе приготовить для вкушения дарованную от Бога пищу, а напротив того приносят жертвы бесам и пустому мудрованию. Ты же, Маркион, прибавил слово: «жертва святилищная» думая смешением двух имен: святилища и идола, сблизить отношение двух видов жертв. Но этого нет в самом деле. Если бы по пришествии нового завета приносимы были жертвы собственно Христу, и во имя Его приносимы были животные: то в твоей клеветнической лжи можно было бы найти вероятным то, что ныне приносящие жертвы Христу приносят оные Богу, а в те времена приносившие жертвы в иерусалимском святилище и приносящие жертвы идолам сближаются между собою, и приносят жертвы бесам, а не Богу. Но поскольку со времени Христова пришествия и нового завета никто не приносил в жертву Христу животных: то явна эта твоя прибавка. Если ж и действительно у апостола было сказано о храмовой и об идольской жертве вместе, то обладающие благомысленным рассуждением признали бы это за одно и тоже только по тому, что речение это[122] апостолом употреблено не в собственном смысле, согласно со всегдашним обычаем людей называть идола священным. И совсем падает твоя лживая мысль, как скоро доказана та истина, что бесом жрут, а не Богови приносящие жертвы идолам, или, по их же словам, священную жертву, что делали или делают упражняющиеся во лжи, а совсем не те, которые некогда по закону весьма справедливо приносили жертвы. Ныне же сего уже не бывает, по воле Самого Бога, потому что издревле Он говорил через пророка Иеремию: вскую Мне кадило от Савы приносишь, и кинамон от земли дальния (Иер.6:20)? и еще: жертвы твоя не усладиша Мя (Иер.6:20), и в другом месте: возьми жертвы твои, Израиль, и изъядите мяса: ибо не заповедах Отцем вашим (Иер.7:21,22) в день, в оньже емшу Ми за руку их, извести я от земли Египетския (Иер.31:32), о жертвах. Но сие заповедах им (Иер.7:22,23), чтобы каждый творил правду ближнему. Если же Сам Бог говорит: не заповедах, и Сам в законе говорит Моисею: каждый из сынов Израилевых, аще принесет жертву от волов или овец, мужеск пол непорочны да приносит (Лев 22:18,19) и еще: аще кто согрешит, и будет в ком либо преступление, должен привести овцу (Лев.6:2–6); а также: если согрешат люди,[123] пусть приносят телца (Лев.4:3): то этим, конечно, Он показал, что, совершавшиеся некогда, жертвы о спасении народа благоприятны Ему, не потому, чтобы Он нуждался в них, или желал этого, но по снисхождению Его к немощи людей и к предрассудку рода человеческого, чтобы отвести умы людей от многобожия к познанию единого Бога. Поскольку умы людей крепко держались жертвы, как будто она благочестиво приносима была идолам во умилостивление за самих себя и во спасение: то, чтобы в следствие привычки не показалось им тяжким, если бы они вдруг отвлечены были от многобожной мечтательности, Бог восхотел, чтобы сие делалось до времени во имя Его, и на Него перенесены были ежегодно совершаемые людьми жертвоприношения;[124] чтобы уже нам, познавшим Единого и незыблемо уверовавшим во Единого, услышать от Него: еда ям мяса юнча? или кровь козлов пию (Пс.49:13)? и: еда лет четыредесять требы принесосте Ми в пустыни, доме Израилев (Ам.5:25)? А между тем в то время много жертв было приносимо. Но Бог хочет сим показать, что не Ему они приносили жертвы, хотя и Он принимал и они приносили во имя Его, впрочем по причине введенной у них привычки к сему, до времени, когда Бог, отвлекши их от обычного множества, приведет к Единому, и уже от Единого дознают они, что Бог и не имел, и не имеет нужды в жертвах, и наконец пришествием Самого Христа во плоти отъято будет всякое основание для жертв, потому что все прежде существовавшие жертвы совершила единая жертва (Евр.10:14), то есть, жертва Христова, так как, по слову Писания, пасха наша пожрен бысть, Христос (1Кор.5:7). К сей-то Жертве, к сей Пасхе, к сему учению пестун бысть закон (Гал.3:24), ведя путем образов, и возводя к совершеннейшему учению.
Зам. 11 и 19. (11:7). Муж не должен есть растить волосы, слава и образ Бога сый.
Облич. 11 и 19. Мужчина, по определению апостола, не только образ Божий, но и слава Божия. Поскольку же апостол имеет предметом волосы телесные, принадлежащие собственно телу, а не душе: то, следовательно, утверждает, что творение Благого не чуждо Богу, вследствие исповедания того, что принадлежащее ветхому завету исполняется в новом.
Зaм. 12 и 20. (12:24). Но Бог раствори тело.
Облич. 12 и 20. Если Бог раствори тело, а апостол проповедует не иного Бога, но действительного, и признает, что Бог растворил в теле члены: то, кроме самого Зиждителя (δημιουργὸς), он не знал иного Бога благого, Творца, правосудного, Создателя всего; из числа сего-то всего одно дело есть человек, в котором члены прекрасно растворены Богом.
Зам. 13 и 21. (14:19). Погрешает Маркион в чтении слов: но в церкви хощу пять словес умом моим глаголати, и читает иначе: «по закону».
Облич. 13 и 21. Следовательно, и языки (1Кор.14:18) – от дарования Духа. Знай же, что языки, о каких говорит апостол, суть не только еврейские звуки, различно и разнообразно изменяющиеся в каждом речении прекрасно и с мудростью, но и хвастливый язык эллинов, хвалящиеся которым говорят, что выражаются аттически, эолически, дорически, как делали это[125] некоторые из производивших смятения и возмущения среди коринфян, к которым послано было сие послание. И не только апостол исповедал, что пользоваться еврейскими речениями и учить закону есть дарование духовное, но и еще, низлагая иные похвальбы эллинским языком, сказал о себе, что более других говорит языками, потому что он евреин от еврей (Флп.3:5), при ногу Гамалиилову воспитан (Деян.22:3), и сих евреев писания похваляет, как дары дарования духовного. Посему и в послании к Тимофею о сих же писаниях сказал: от юности священная писания ты изучил (2Тим.3:15). А еще сверх того утверждая тоже и о тех, которые хвалились знакомством с эллинскими поэтами и риторами, апостол сказал подобные же слова: более всех вас языки глаголю (1Кор.14:18), чтобы показать, что превосходит и знакомством с эллинским образованием. Да и свойство его речи имеет признаки того, что он обладал общим образованием,[126] почему и не смогли противостоять ему эпикурейцы и стоики, когда он, в опровержение их, разумно, прочтенную на жертвеннике надпись, в которой, вместо: ведомому,[127] сказано было: неведомому Богу (Деян.17:23), прочитал с искусством ритора, и тотчас в объяснение сказал: Его же не ведуще чтете, Сего аз проповедую вам (Деян. 17:23). И еще он сказал: рече некто свой им пророк: Критяне присно лживи злии зверие, утробы праздныя (Тит.1:12), чем указал на Эпименида, древнего философа и поклонника[128] Мифры, критского идола; у него-то извлек для себя свидетельство и Каллимах Ливианин, лживо говоря о Зевсе: «Критяне всегда лживы: и гроб тебе, о царь, Критяне воздвигли; а ты не умирал, но живешь вечно».[129]
И видишь ли, как святой апостол сказует о языках: но хощу пять словес сказать в церкви умом моим, то есть, с истолкованием. Как, говорит, пророк, когда силою Духа Святого прежде преподанное его уму износит на свет, то сим пророчеством приносит пользу слушающим: так и я хочу говорить в слух и назидание церкви, и не хочу, похваляясь эллинским и еврейским языком, назидать себя самого, как знающего, а не церковь на том языке, который она знает. Слова же: «по закону», как будто апостол говорит: хощу пять словес в церкви по закону, твоя прибавка, Маркион. Устыдись второй Вавилон и новое Содомское смешение. Доколе будешь смешивать языки? Доколе будешь отваживаться против тех, которым ты ни мало не вредишь? Ты ищешь причинить насилие ангельским силам, изметая слова истины из церкви и говоря святому Лоту: изведи мужей (Быт.19:5). Но что ты предпринимаешь, то против себя предпринимаешь. Ибо слов истины ты не изгонишь, но себя самого поражаешь слепотою (Быт.19:11), и ходишь в мрачной ночи, ощупывая дверь, и не находя ее, пока не взойдет Солнце, и ты увидишь день суда, когда и огнь (Быт.19:23, 24) постигнет тебя за лживые речи. Вот что тебя ожидает, как видишь. У апостола нет слов: «по закону», и это тобою присочинено. Если же апостол и сказал бы «по закону»; то сказал бы согласно с своим Господом, чтобы не разорять закона, но исполнить.
Зам. 14 и 22. (14:21). В законе пишет: яко иными языки, и усты иными возглаголю к людем сим.
Облич. 14 и 22. Если Господь не исполнил предсказанного в законе: то какая нужда была апостолу напоминать, что из закона исполняется в новом завете. Так и Спаситель показал, что Сам Он и в те времена глаголал в законе, и изрек грозное о них определение: сего ради (Евр.3:10) негодовах рода сего, и рех: присно заблуждают сердцем, и: клялся, аще внидут в покой Мой (Пс.94:10,11). Посему и иными языки обещал глаголать им, и так и глаголал; и они не вошли. Ибо находим, что так Он говорит Своим ученикам: вам даны тайны царствия, онем же (Мф.13:11) в притчах, да видяще не видят (Лк.8:10), и что далее следует за сим. И так в новом завете повсюду есть исполнение ветхого. Посему всякому ясно, что сии два завета не от двух различных богов, но от одного и того же Бога получили начало.
Зам. 15 и 23. (14:34). Жены в церкви да молчат: не повелеся бо им глаголати, но да повинуются, якоже и закон глаголет.
Облич. 15 и 23. Если святой апостол Божий в святой Божией церкви учреждает благочиние по закону: то не бесчинен тот закон, из которого апостол переносит к себе благочиние, и не от чуждого бога имеет начало закон, подчинивший жену мужу. Это апостол признает приличным и в законоположении церковном, почему и говорит: якоже и закон глаголет. Где же сказал это закон? Да прямо же в словах Божиих Еве: к мужу твоему обращение твое, и той тобою обладати будет (Быт.3:16). Хотя говорится это и в других местах; но здесь начало. Посему если жена с того времени подчинена мужу повелением Божиим, и в следствие сего апостол снова подчиняет ее: то, давая повеление не противное Богу, сотворившему мужа и жену, по всему дает видеть, что он, апостол, есть законоположник того же самого Бога, чей был и закон и весь ветхий завет, а также Его же и новый завет, то есть, оба завета, тогда и ныне подчинившие жену мужу ради благочестного и уравновешенного благочиния.
Зам. 16 и 24. О воскресении мертвых (15:1). Сказую же вам братие благовествование, еже благовестих вам, и что (– 17) аще Христос не воста, суетно, и так далее. (11) Тако проповедуем, и тако веровасте, (3. 4) яко Христос умре, и погребен бысть, и воста в третий день. (54) Егда же смертное сие облечется в безсмертие, тогда будет слово написанное: пожерта бысть смерть победою.
Облич. 16 и 24. Сказую же вам, братие, благовествование, еже благовестих вам. Если апостол благовестил, и тоже благовествование напоминает снова: то не из иного источника заимствовал благовестие, и не иное это ведение, кроме единственного ведения и единого благовестия, которое – одно в четырех Евангелиях и у апостолов; чем обличается Маркион, пришедший спустя столько лет, а именно после времен римского епископа, называемого Аникитою, который был девятым по порядку со времени кончины апостолов Петра и Павла. Посему сам апостол, зная Духом Святым, что Маркион и его единомышленники будут превращать прекрасно утвержденный путь, в предостережение сказал: и аще мы, или Ангел благовестит вам паче еже прияли вы, анафема да будет (Гал.1:8). По сему же он не сказал: благовествую вам, но: сказую вам благовествование, не иное, а то, еже благовестих уже вам, – сие-то благовестие вам напоминаю. Сказую вам, кацем словом благовестих вам, аще содержите, разве аще не всуе веровасте (1Кор.15:2): ибо если не содержите, как я проповедовал вам: то без этого всуе веровасте. Ибо я благовествовал вам, яко Христос умре грех наших ради, по писанием: и яко в третий день воста, по писанием (1Кор.15:3,4), а не по басне, и не по учению людей, имеющих говорить от себя, чего нет в писании. Ибо иудеи от себя говорят, что не воскрес, а Маркион и другие от себя говорят, что мнимо пострадал и погребен; я же удостоверяю вас по писанием. Посему апостол тотчас присовокупляет: тако проповедуем, и тако веровасте, яко Христос умре, и погребен бысть, и воста в третий день; и потом: аще мертвии не востают, то ни Христос воста: и аще Христос не воста (1Кор.15:16,17), суетно проповедание наше (–14): и после всего этого: подобает бо мертвенному сему облещися в безсмертие, и тленному сему облещися в нетление (– 53). И не сказал: мертвенному сему вместить бессмертие, или: тленному сему вместить нетление, но: мертвенному и тленному облещися в нетление и безсмертие, Какое же это мертвенное, если не тело, которое не только вместит в себе бессмертие, но и вселит в себе, и не так облечется в бессмертие, что тело будет откинуто, и не умирающая душа облечется в бессмертие, но так, что мертвенное облечется в бессмертие, и тленное в нетление, то есть тело? Ибо телу свойственны смерть и нетление на время, в следствие разложения, привнесенного в оное за преслушание Адамово. А что апостол в виде обещания сказует о благодеяниях, имеющих совершиться в теле, в знак того говорит, что это имеет исполниться: тогда будет слово написанное: пожерта бысть смерть победою, чем означает, что воскресение мертвых имеет быть тогда: потому что смерть отчасти пожерта в воскресении Христа и восставших вместе с Ним, ибо, как говорит Евангелие, восстали многа телеса святых, и внидоша с Ним во святый град (Мф.27:52,53); но пожерта она будет победою тогда, когда совсем исчезнет отовсюду.
Из второго послания к Коринфянам
У Маркиона поставлено оно третьим; но с тем различием от нашего счисления, что первым у него поставлено послание к Галатам.
Зам. 1 и 25. (1:20). Елика бо обетования Божия, в Том ей; посему через Него и аминь Богу.
Облич. 1 и 25. Раскрой глаза свои, Маркион, и спасись. А если ты уже не можешь, ибо умер; то введенные тобою в обман пусть откроют глаза свои, и бегут от тебя, как от страшного пресмыкающегося, которое причиняет пагубу приближающимся к нему. Ибо если елика обетования Божия, в Том ей, а обетования Божия известны апостолу из закона и пророков, то, следовательно, во Христе утверждено это: ей, означающее исполнение сих обетований. Посему Христос не чужд ветхому закону и пророкам, а также и Богу, глаголавшему в законе и во Христе исполнившему Свои обетования. А также Христос и не противник Богу, давшему закон и пророков. Ибо потому, что возвещенные обещания в Нем делаются ей, поэтому, говорит апостол, и через Него аминь Богу. Бог Отец обещал, а Христос утверждает, и Господь через Него творит аминь в тех, которые Им утверждены в обетовании, и познали, что Его Отец глаголал в законе, и в Евангелии даровал верующим спасительное право говорить словами Самого Христа: ей, Отче, яко тако бысть благоволение пред Тобою (Мф.11:26).
Зам. 2 и 26. (4:5,6). Не себе бо проповедаем, но Христа Иисуса Господа: себе же самех рабов вам Иисуса ради. Яко Бог рекий из тмы свету возсияти.
Облич. 2 и 26. Не себе проповедуют апостолы, но Христа Иисуса Господа. Посему нет ни ереси, ни церкви, называющейся по имени апостолов. Ибо мы никогда не слыхали ни о петровцах, ни о павловцах, ни о варфоломеевцах, ни о фаддеевцах. Напротив того с самого начала одна проповедь у всех апостолов, проповедующая не их, но Христа Иисуса Господа. Посему с тех пор, как в Антиохии начали называться христианами, все дали церкви одно имя, и не свое, но Господа своего Иисуса Христа; это имя: единая вселенская церковь, не иная, как Христова, христианская, церковь не Христов, но христиан; потому что Христос один, и по Нему одному все называются христианами. Всем же, являющимся после нее и ее проповедников не с тем уже отличительным свойством, приданы имена манихеев, симониан, валентиниан, евионеев; к числу их принадлежишь и ты, Маркион: и твоим именем назвались введенные тобою в обман, потому что ты не Христа, а себя самого проповедовал. Потом апостол говорит: Бог рекий из тмы свету возсияти. Какой же Бог, если не Единый, показавший у пророка, что воссияет в сердцах наших (2Кор.4:6) из тьмы свет (Ис.9:2), то есть из человеческого неверия и неведения свет и ведение во Христе; потому что некогда мы были идолослужительствующими языками, а ныне служим Богу, тогда у пророка предвозвестившему, что воссияет свет Свой в мире. Посему Христос не чужд ветхому и новому завету, в чем привыкли мы, не даваясь тебе в обман, убеждать тебя останками Евангелия, которые удерживаешь ты в писании.
Зам. 3 и 27. (4:13). Имуще же той же дух веры, и мы веруем, темже и глаголем, а: по писаному, Маркион исключил.
Облич. 3 и 27. На что ни отважишься ты, ни в чем не дается тебе места. Хотя ты и отсекаешь выражение: по писаному: но уместность этого прежде бывшего в писании речения дает себя видеть. Ибо после слов: веровах, темже и возглаголах, апостол тотчас, присовокупляя равнозначительные сим, сказал: имуще тойже дух веры, и мы веруем, темже и глаголем. Но всякому явно, что это изречение: веровах, написано в сто пятнадцатом псалме, имеющем надписание: аллилуйя, помещенном в книге Давида, и им пророчески изреченном (Пс.115:1). Отсюда и апостол взял сие изречение, и сказал подобное сему: темже веруем и мы, и глаголем, как один из числа апостолов. Посему-то не говорит: темже и веровах, и возглаголах, но: мы веруем, темже и глаголем, чтобы поставить себя в связи с другими апостолами. И утверждает: имуще же тойже дух, чтобы показать, что Дух, глаголавший в Давиде, тот же, какой и в апостолах, и что как тогда Давид, по действию сего Духа пророчествуя, веровал, так и они, имея сей Дух, веруют и глаголют. Но много неправды и, так сказать, притязательности в Маркионовых мыслях. Ибо когда апостол говорит, что Дух один и тойже: то как безумный Маркион, признавая, что святой апостол сказал сие слово, дерзает говорить, что иной Дух тогдашний, и иной – тот, который в апостолах?
Из четвертого послания, к Римлянам
Так оно поставлено у Маркиона, чтобы не было у него ничего правильного.
Зам. 1 и 28. (2:12,13). Елицы без закона согрешиша, без закона и погибнут: и елицы в законе согрешиша, законом суд приимут. Не слышателие бо закона праведни пред Богом, по творцы закона оправдятся.
Облич. 1 и 28. Если елицы без закона согрешиша, без закона и погибнут; то сохранение закона содействует спасению и не дает хранящим закон погибнуть. И если согрешившие перед законом законом суд приимут; то, следовательно, закон есть судия преступлений, и не к погибели ведет, но к правому суду, праведно судя преступных. Не слышателие бо закона праведни пред Богом, по творцы закона оправдятся. Если же исполнение закона оправдывает исполнившего: то не неправеден и не худ тот закон, по которому исполняющие закон становятся праведными. От закона же и предреченная вера во Христа, без Которого никто не оправдается, и уверовавший в Которого, если не примет свидетельства возвещаемого законом, также не может оправдаться; потому что Христос есть исполнение закона по сказанному у апостола в показание того, что без закона и Христа нет места правде: исполнение закона Христос в правду (Рим.10:4). Ибо ни иудеи, не приняв Христа, не оправдаются без Христа; ни ты, Маркион, не оправдаешься, отвергая закон.
Зам. 2 и 29. (2:25). Обрезание бo пользует, аще закон твориши: аще же закона преступник сей, обрезание твое необрезание бысть.
Облич. 2 и 29. Если святой апостол утверждает, что обрезание принесет пользу; то кто будет порицать приносящее пользу, разве только сделается подобен змию? А ты подобен ему, Маркион; потому что и он, обращая сказанное Богом в противную сторону, обманом убеждал Еву, говоря: не смертию умрете (Быт.3:4). Ибо апостол поставил закон в связи с обрезанием, и показал, что обрезание приличествует закону, и дал видеть, что оно есть заповедь того же Бога, установившего некогда обрезание, и давшего в помощь закон, при помощи которого Христос приемлется верою, и подает верующим как говорить, так и делать совершенное.
Зам. 3 и 30. (2:20). Имуща образ разума и истины в законе.
Облич. 3 и 30. Если ведение имеет образ; из образа же делается видным подлинный вид; а апостолы и их ученики, имеющие ведение и истину, умели по образу закона стяжать образуемое им, то есть ведение и истину: то, следовательно, закон не чужд ведения и истины. Ибо по его образу проповедники истины познали ведение и истину.
Зам. 4 и 31. (5:6). Еще бо Христос сущым нам немощным еще, по времени за нечестивых умре.
Облич. 4 и 31. Слова: еще, и: умре суть признаки не мнимого, но истины. Ибо если бы это было мнимо: то какая нужда говорить: еще? Христос мог бы всегда, как тогда, так и ныне, явиться мнимо, и не было бы нужды говорить: еще сущым нам немощным. Словом же: еще апостол выразил, что Христос тогда умер, и оправдал смертью, так что уже не имеет нужды умирать, но единою умер за грешников (Рим. 6:10), и Сам более уже не умирает.
Зам. 5 и 32. (7:12). Темже убо закон свят, и заповедь свята и праведна и блага.
Облич. 5 и 32. Апостол соглашается, что закон свят, а заключавшуюся в нем заповедь подтверждает трояким свидетельством, называя ее святой, праведной и благой, чтобы обличить тебя, Маркион, и нас научить, что закон от Святого, и заповедь свята – егоже, и что Он свят и благ. Посему заповедь, как заповедь Благого, называется благою, как заповедь Святого, свята, и как заповедь Правосудного, называется заповедью праведною; потому что и тогда и ныне Один подлинно свят, правосуден и благ. Посему и заповедь Его, как тогда, так и ныне, как в законе, так и в новом завете свята и праведна и блага.
Зам. 6 и 33. (8:4). Да оправдание закона исполнится в нас.
Облич. 6 и 33. Если в апостолах и в нас исполняется оправдание закона; то как ты, Маркион, смеешь называть закон чуждым для оправдываемых по причине исполнения закона апостолов Божиих?
Зам. 7 и 34. (10:4). Кончина бо закона Христос в правду всякому верующему.
Облич. 7 и 34. Если Христос пришел к оправданию всякого верующего, так что закон не иначе достигает конца, как тогда, когда положит ему конец Христос Своим пришествием; то следует, что и вы, иудеи, пребывающие в законе, не достигнете конца, если не примете верою Христа пришедшего. Да и ты, Маркион, не можешь спастись во Христе, отвергая начало и корень проповеди, то есть закон, из которого познается Христос, и приводит к концу того, кто не гнушается законом, как будто чуждым Христу.
Зам. 8 и 35. (13:8). Любяй бо ближнего закон исполни.
Облич. 8 и 35. Если любовью к ближнему исполняется закон: то не чужд Христу и Богу Отцу Господа нашего и Бога Иисуса Христа закон, который повелевает любить ближнего: потому что Бог любы есть (1Ин.4:8), и все возвещаемое Им возвещается всегда одинаково, как тогда, так и ныне, как в ветхом, так и в новом завете.
Из пятого послания к Фессалоникийцам (ибо на этом месте поставлено оно у Маркиона, а у апостола оно восьмое) не предлагаем мы ничего, потому что в нем все извращено Маркионом.
Из втораго послания к Фессалоникийцам, поставленного у Маркиона шестым, а у апостола находящегося на девятом месте, как извращенного подобно первому сим же Маркионом, также не предлагаем ничего.
Из послания к Ефесеям,
которое у Маркиона поставлено седьмым, а у апостола пятым, извлекаем следующее:
Зам. 1 и 36. (2:11–14). Поминайте вы, иже иногда язы́цы, глаюлемии необрезание от рекомаго обрезания во плоти рукотвореннаго: яко бесте во время оно без Христа, отчуждени жития Исраилева, и чужди от завет обетования, упования не имуще, и безбожни в мире: ныне же о Христе Иисусе, вы бывшии иногда, далече бысте близ кровию Его. Той бо есть мир наш, сотворивый обоя едино, и так далее.
Облич. 1 и 36. Слово: поминайте дает знать, о каком времени это говорится. А слова: глаголемии от рекомаго, дают видеть образное значение предметов речи. Слово же: во плоти, имеет целью показать прообраз во плоти, имевший место в ожидании того, когда наступит время духа, то есть, упоминанием о прообразе указать на совершеннейшее. Ибо без Христа не обрезание отчуждено было жития Исраилева, а быв отчуждено, было чуждо обетования и завета, и происходившие от необрезания не имели упования, но были безбожни в мире, как доказывают это слова апостола. Но ты, Маркион, и не видишь, и не слышишь: иначе размыслил бы о том, скольких благ, по слову святого апостола, закон был виновником для подзаконного жительства в то время. Ибо о Христа, Иисусе, бывшии иногда далече, ныне близ кровию Его. Той бо есть мир наш, сотворивши обоя едино. Если же не истребил одно и установил другое, но сотворил обоя едино,то следовательно, ни первое не чуждо Ему, ни второе не отделил Он от первого; а напротив того обоя собрал во едино, не просто, не по видимости, но, как показывает твердое учение апостольское, действительно кровию Его.
Зам. 2 и 37. (5:14). Сего ради глаголет: востани спяй, и воскресни от мертвых, и осветит тя Христос.
Облич. 2 и 37. Откуда у апостола это: сего ради, и: глаголет? Очевидно, что из ветхого завета. Встречается же это у Илии.[130] А откуда происходил Илия? Он был один из пророков, жительствовавших по закону, и опирался на закон и пророков. Если же во Христе пророчествовал: востани спяй и воскресни от мертвых, и осветит тя Христос; то прообразованное сим исполнилось на Лазаре и других. О них были в сомнении как родственники Лазаря, именно: Марфа и Мария, говорившие: уже смердит: четверодневен есть (Ин.11:39), так и домашние начальника синагоги, которые говорили: не движи уже Учителя (Лк.8:49); но Он сказал: не бойтесь, не умре бо, но спит (Лк.8:50,52). Ибо проповедь с того еще времени ясно возгласила, что будет воскресение силою Христовою, и, чтобы показать могущество Христово, дает видеть такую власть и удобность сего, что, как человеку удобно, не умершего, но спящего разбудить голосом, так и Христу весьма легко сказать: Лазаре, гряди вон (Ин.11:43), и: куми, куми, талифа (Мк.5:41), то есть, встань отроковице (Лк.8:54). Сими очевидными доказательствами Писание дает разуметь о нашем призвании, что нас, некогда спавших, возбудит Христос от мертвых дел и тяжкого сна, и призванием Своим просветит нас; в этом втором значении воскресение уже сбылось. А совершенное и всеобщее ожидается тогда, когда Сам говорящий: Аз есмь воскрешение (Ин.11:25) в будущее Свое пришествие всех воззовет, восставит всех по телу и по душе, и просветит.
Зам. 3 и 38. (5:31). Сего ради оставит человек отца своего и матерь, и прилепится к жене, и будета два в плоть едину, с опущением слова: к жене.
Облич. 3 и 38. Много раз доказываемо было, что учение закона не чуждо учению апостольскому. И хотя ты, Маркион, опустил слово: к жене, но из слов: будета в плоть едину, может быть очевиден весь твой подлог.
Из послания к Колоссянам,
которое у Маркиона поставлено восьмым, а у апостола седьмым.
Зам. 1 и 39. (2:16,17). Да никто же убо вас осуждает о ядении или о питии, или о части праздника или о новомесячиих и о субботе: это есть стень грядущих.
Облич. 1 и 39. Тень надает, Маркион, только от тела; и не может быть тела, от которого не видно было бы тени. Посему те, которые введены тобою в обман, сохраняющимися еще у тебя останками истинного Божественного Писания должны убедиться в том, что тогдашние оправдания (Евр.9:10), предписанные на время относительно ядения, пития, части праздников, новомесячий и суббот, были не чужды имевшим открыться благам. Сих благ было тенью все вышесказанное. При посредстве сих теней мы получили тело, то есть, настоящие блага, которые в законе были изображены в виде тени, а во Христе окончательно открылись.
Девятое послание к Филимону.
На этом месте поставлено оно у Маркиона, а у апостола стоит последним, в некоторых[131] же списках помещено тринадцатым прежде послания к Евреям, которое числится четырнадцатым. Но по другим спискам послание к Евреям стоит десятым прежде двух посланий к Тимофею и посланий к Титу и к Филимону. Во всех же не поврежденных и верных списках первое послание есть послание к Римлянам, а не так, как ты, Маркион, первым поставил послание к Галатам. Впрочем из этого послания к Филимону мы не предлагаем ничего, потому что у Маркиона оно всецело извращено.
Десятое – к Филиппийцам.
Ибо так поставлено оно у Маркиона последним и десятым; у апостола же оно шестое. Точно также и из него мы не выбрали ничего, потому что у Маркиона оно извращено.
Вот и весь состав, из Евангелия Луки и Апостола сохранившихся у Маркиона, останков подлинных слов. Из него мы выбрали, что идет против Маркиона, и на основании сохраненного им предложили ему обличения. Но Маркион к своему, так называемому, апостольскому писанию приложил еще из, так называемого, послания к Лаодикийцам.
Зам. 1 и 40. (Еф.4:5,6). Един Господь, едина вера, едино крещение, един Христос: един Бог и Отец всех, иже над всеми и чрез всех и во всех.
Облич. 1 и 40. И эти, согласные с посланием к Ефесеям, свидетельства из, так называемого, послания к Лаодикийцам собрал ты, Маркион, против себя; что бы нам, по прочтении принимаемого тобою, окончательно запечатлеть изучение сего, и узнав, что согласно с твоим мнением, отказаться от признания, странно измышленных тобою, трех безначальных начал, имеющих разности между собою. Не таково содержание учения и достоверной проповеди святого апостола, а напротив того, иное сравнительно с твоим измышлением. Ибо апостол ясно сказал, что един Господь, едина вера, едино крещение, един Бог, и один и тот же Отец всех, один и тот же над всеми, один и тот же чрез всех и во всех, то есть, чрез закон и пророков, и во всех апостолах, и последующих за ними.
Таково прежде изложенное нами рассмотрение выше приведенных изречений, выбранных из уцелевшего еще у самого Маркиона писания. Кто рассмотрит это собрание, тот изумится устроениям великодаровитого Бога. Тогда как всякое дело подтверждается и закрепляется тремя свидетельствами; Бог промыслительно даровал нам, как сказал я, здесь собрать отдельно семьдесят восемь свидетельств из Евангелия, и сорок из Апостола, и притом таких, которые еще и доселе сохраняются у Маркиона и не подвергаются им сомнению. А всех их сто восемнадцать; и все они противоречат мнению Маркиона, а именно: восемнадцать как бы от имени Господня, а сто – от десноручного (ἐνδέξιας) благословения Господня.[132] Да сверх того есть и лишнее еще свидетельство, кроме евангельских и апостольских: ибо жалчайшему Маркиону не рассудилось назвать это свидетельство свидетельством из послания к Ефесеям, но вздумалось назвать свидетельством послания к Лаодикийцам, которого нет у апостола. Скотоподобный же Маркион по малосмысленности не вник в эти свидетельства, и, злосчастный, потерпев крушение от их множества, не видит того, что в каждом свидетельстве заключается против него опровержение. И никто пусть не дивится сему. Возвестив, что имеет некую часть Евангелия и Апостола, мог ли Маркион не удержать хотя не много слов из Писания? Ибо когда целое тело Божественного Писания, так сказать, живо; то какой он мог найти мертвый член себе по мысли, чтобы ввести ложь вопреки истине? Напротив того, он, так сказать, повредил, изувечил, обсек многие члены, а некоторые и удержал у себя. И эти удержанные, еще живые, члены не могут быть мертвы, но имеют жизненный смысл, хотя в подробностях и весьма много обсечены Маркионом.
Гл. 13.
А еще после всего этого вспомнили мы, что некоторые из сих же самых маркионитов, впадши в бездну хулы, и от бесовского своего учения сделавшись совсем обезумевшими, дерзко обращают в иную сторону мысль о Божестве Того, Кого сами они, по-видимому, поминают, по крайней мере, по имени, как единого Господа, и не стыдятся опорочивать имя Его вышнего рождения. Ибо некоторые из них, как я сказал, не стыдясь, дерзнули говорить, что Сам Господь есть Сын злого, другие же не так, но что Он – Сын судии и Димиурга, что Он, умилосердившись и будучи благ, оставил собственного Своего отца внизу, то есть, по словам одних, Димиурга, а по словам других – злого, и возшел горе в неименуемые места к благому Богу, и прилепился к Нему. Потом послан Им в мир и пришел судиться с собственным Своим Отцом, как Христос, и разрушил у него все, что узаконил естественный Его отец, то есть, или глаголавший в законе, или бог зла, признаваемый у маркионитов третьим началом. Ибо это, как сказал я, излагают различные различно: иные называют Димиурга, а иные – злого. Но всякому имеющему ум ясно, что это мудрование и учение нечистого духа. И не было бы нужды защищаться в этом деле, или представлять обличение против Маркиона, который совсем усвоил себе забвение жизни. Ибо всеми разумными может быть открыто, что это – хульное у него пустословие, и дерзкое погибельное дело. Но поскольку мы обвыкли не оставлять терний на месте, а напротив того посекать мечем Божиим, по Писанию, острейшим паче всякого меча обоюду остра, и проходящим даже до разделений души и духа, членов же и мозгов (Евр.4:12): то не поленимся сказать немного и о сем.
Гл. 14.
Во–первых, если от злого получил бытие благой: то учение о началах уже не устоит. Ибо и Отец Его, если он зол (чего отнюдь нет, а напротив того Он благ), может переменить образ мыслей, как переменился рожденный от Него. А во вторых, если Единородный пришел, без сомнения, для того, чтобы спасти людей, ввести разбойника в рай, мытаря призвать от мытницы к покаянию, блудницу, помазавшую Его ноги, исцелить от блуда, да и еще делает добро; то он – благой, благоутробный и милосердый Бог; и тем более Ему должно было возыметь сострадание к собственному Своему Отцу, и сперва в Нем произвести спасительную перемену, чтобы, изменив сперва Отца Своего, состраданием к Отцу Своему совершенно показать совершенную благость, как и написано, что должно делать благое прежде других присным в вере (Гал.6:10), а тем более иметь милосердие к отцам своим. Но и другое еще прибавил я к речи и обличению против Маркиона,– а именно, что, если Христос Сын одного, и перебежал к другому, то не может быть принят другим с доверием: ибо к тому, кто поступил не по совести с собственным своим Отцом, и другой не будет иметь доверия за предшествующие его дела. Но также и с другой стороны, Маркион, по твоему учению Бог, за не имением, кого послать, не мог спасти спасаемых Им и помилованных Им при посредстве Христа. Ибо если бы Христос, по учению Маркиона, не убежал к вышнему Богу; то благому Богу не кого было бы послать, если бы у Отца Христова, как говорит Маркион, не произошло столкновения с собственным Своим Сыном. С другой стороны, если Христос сын Димиургов, но расположен против зиждительства и дела Отца Своего: то, во-первых, пришедши в мир, Он, как сделавшийся противником устроений отцовых, сперва должен был бы истребить людей, чтобы уничтожить дело, устроенное собственным Его Отцом; или же напротив, прияв силу целения, врачевания и спасения, должен был оказать дело человеколюбия, прежде всех, Своему собственному отцу, и отца Своего сперва склонить сделаться Ему подобным, для того, чтобы одну и туже благость, по которой спасает людей, привести в исполнение, оказавшись благим как в Самом Себе, так и для Своего отца. Но не так на самом деле, как суесловит этот баснослов. Ибо начал не три, и не иной – Отец Христов, и Христос – не порождение зла,– отнюдь нет. Он говорит: Аз во Отце, и Отец во Мне (Ин.14:10). И если говорит, что у Него есть Отец, не в истинном смысле слова; то называемый не в истинном смысле Его Отцом не может быть в Нем, и Христос не может быть в таком Отце. Поскольку же о естественном Своем Отце Он учит, и говорит истину, что Отец Его всегда благ, всегда Бог и Зиждитель всего, и как Сам по Себе имеет бытие, так и с Ним пребывает: то простирает против Маркиона угрозу: иже не чтит Сына, как чтит Отца (Ин.5:23), гнев Божий пребывает на нем (Ин.3:36). Но мы уже многими свидетельствами показали, что один есть Бог, Отец Господа нашего Иисуса Христа, что Он благ, и родил благого, Он – любовь, и родил любовь, Он – источник жизни, и родил источник жизни (ибо у Тебе источник живота (Пс.35:10), говорит Писание), что Он – истина, и родил истину, Он Свет, и родил свет, Он – жизнь, и родил жизнь, безначально, вечно, и не во времени. Так всем обличается Маркионово заблуждение.
Итак, поскольку это действительно так, и дело опровержения сего обманщика, по силе Божией, сделано нами, при многих истинных подтверждениях: то, по неложному слову Спасителя, сказавшего: Я дал вам наступати на змию и на скорпию, и на всю силу вражию (Лк.10:19), поправ настоящую ересь, как большого аспида, снова перейдем к тому, что следует по порядку, и, во всем призывая Бога на помощь, обратимся к рассмотрению и изобличению суемудрия иных ересей.
О лукианистах, 23-й (43-й)
Гл. 1.
Это какой-то древний Лукиан, а не тот, который явился ныне во время Константина старшего, и которого именно ариане причисляют к мученикам: ибо этот, говорю о новом Лукиане, держался ереси ариан. О нем скажем после, в опровержении его; а теперь слово устремляется к выше названному Лукиану древнему. Сей Лукиан был последователем Маркиона, о котором выше сказали, отделился от него, и сам себе составил сборище и сделался предстоятелем ереси; от чего и произошли, так называемые, лукианисты древние. Он учит во всем согласию с Маркионом; но дошедшие до нас известия и указания относительно его весьма недостаточны. Поскольку эти еретики древние, и скоро угасли: то исследование о них, как можно видеть на деле, стало для нас затруднительно. Впрочем отчасти мы узнали о Лукиане вот что:
А именно, утверждая, что есть Димиург, судия и правосудный, а также есть благой, и еще есть злой, Лукиан, подобно Маркиону, хочет пользоваться, согласно своему образу мыслей, некоторыми свидетельствами пророческого писания, именно же словами: суетен работаяй Господу (Мал.3:14), и: сопротивишася Богови, и спасошася (Мал.3:15). Наконец, сверх учения своего учителя, Лукиан отвергает брак и подвизается в чистоте; но не ради чистоты, а для уничтожения дел Димиурговых, учит не сочетаться браком (от которого, говорит он, при посредстве деторождения, у Димиурга в мире бывает изобилие), в противность изобилию, происходящему в мире для Димиурга и Творца вследствие деторождения. Но этот еретик может быть обнаружен и изобличен тем, что уже сказано против его наставника; потому что, вопреки ему и в опровержение его, мы обширно изложили, в чем и сколь во многом Евангелие согласуется с ветхим заветом, и как Сам Господь наш исповедует, что творение мира есть и собственно Его, и Отца Его творчество. А еще более, чтобы довершить речь приведением какого либо, самого главного из всех, изречения, приведем слова, сказанные святым Иоанном: в начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово. Вся Тем быша, и без Него ничтоже бысть, еже бысть (Ин.1:1.3), и следующие за ними по порядку.
Гл. 2.
Но и еще сей час будет опровергнут этот еретик.
Если ему угодно еще говорить, что им отвергается брачный союз, для противодействия тому, что, по его словам, в этом мире состоит под властью Димиурга, и для разрушения сего, – для того, чтобы не содействовать Димиургу, а всячески держать себя вдали от дела Димиургова; то разве не удобно открыть и обличить это неосновательное Лукианово предположение? Ибо вот этот обманщик и сумасброд принимает участие и в снедях, и в одеждах, и в употреблении питий и яств из творения, и создания Зиждителева; да и не может избежать того, и не пользоваться сим. Ибо Владыка всех и Зиждитель всех Бог, о всех имея попечение, и на злые и на благия сияет солнце Свое (Мф.5:45), и хулящим Его и прославляющим Его посылает Свой дождь, и всех питает; и это – не по какому либо неразумному и бесчувственному определению, но потому, что долготерпит, предоставив возмездие будущему суду, и всем управляет по Своим определениям и мудрости, как прилично устраиваемой Им пользе всех, чтобы те, которые раскаются, получив от Него всепрощение, стяжали спасение. А если останутся при своих хульных мнениях и суетных мудрованиях, данных им не от Бога, то по преставлении отсюда, когда уже не останется у них свободы, Бог наведет на них имеющий быть тогда суд, но не по ярости, и не как бы в гневе (ибо силою Божества Своего, неодержимого страстностью, предсказал все, что будет), а по тому, что каждый, делающий что-либо ко вреду своему, сам собою делается повинным, а Бог не виновен как в нашем развращении, так и в ожидающем нас за сие осуждении.
Посему и этот, замешанный в прежних и последующих ересях, еретик, принадлежащий к числу чад погибели, во всем может быть обнаружен, потому что истина уясняет это, и свет Евангелия светло осияет всю вселенную и спасает тех, которые истинно суть сыны истинной веры. И поскольку кратким обзором, как некоторым малым орудием, мы истребили подкравшуюся змею, то, покинув ее мертвою, перейдем, согласно обещанию, к следующим за сею по порядку ересям, призвав Бога на помощь для представления Его истины.
Об апеллианах, 24-й (44-й)
Гл. 1.
За сим вышеупомянутым Лукианом следует Апеллес, не тот святой Апеллес, о котором святой апостол дает доброе свидетельство (Рим.16:10), но другой, от которого – апеллиане. Он – соученик оного Лукиана и ученик вышеупомянутого Маркиона; подобно сему в терниях от одного корня разрастается множество отростков. Апеллес думает учить иному сравнительно с другими, и вооружившись против своего учителя, а также и против истины, чтобы и самому себе собрать свою школу введенных в заблуждение людей, думает учить следующему: он утверждает: не так было дело, напротив того, Маркион в заблуждении. Так неразумие оказывается во всем само себя обличающим, и беззаконие само себя сокрушающим, и само против себя возбуждающим опровержение; между тем как истина всегда тверда, и не имеет нужды в помощи, но сама по себе состоятельна и всегда получает состоятельность от истинного Бога. Итак этот вышеупомянутый Апеллес и его последователи утверждают, что нет ни трех начал, ни двух, как думали единомышленники Лукиана и Маркиона. Напротив того, говорит Апеллес, один есть благой Бог, и одно начало, и одна неименуемая сила. Этому единому Богу, или единому началу, не было ни какой заботы о том, что произошло здесь в этом мире. Но сей же святой и благой вышний Бог создал одного иного бога. А этот приведенный в бытие иной бог сотворил все: небо и землю, и все, что есть в мире. Но этот бог вышел не добр: и все приведенное им в бытие, по словам Апеллеса, сделано не добро, а напротив того сотворено им по злому его умышленно.
Гл. 2.
Кто стерпит такие слова, и не посмеется над этим напрасным трудом? Ибо принимающий такое мнение окажется допускающим двоякую несообразность. Посему скажу ему, как бы присутствующему: скажи ты мне, Апеллес; конечно, ты должен допустить, что Бог, или, не ведая будущего, сотворил бога, который, по твоим словам, не хорошо создал свои произведения; или, хотя и наперед знал, что таков выйдет созидаемый им бог, но для сего самого и сотворил его, чтобы он сделался виновником худого созданного им. И во всяком случае Сам вышний Бог будет Зиждителем (δημιουργὸς), как создавший того единого, которым все сотворено; и виновником будет уже не тот, кто создал твари, но высший Бог, как создавший творца, и Сам Зиждитель всего.
О Христе же ты говоришь, что Он пришел в последние времена, и есть Сын вышнего благого Бога и Святой Дух Его, а также что Он пришел для спасения тех, которые придут в познание Его, и в пришествие Свое не мнимо явился, но истинно принял плоть, впрочем не от Девы Марии, а напротив того имел истинную плоть и истинное тело, не от семени мужеского, и не от жены –Девы, но получил истинную плоть таким образом: когда, говорит Апеллес, Христос шел с небес, то пришел на землю, и собрал Себе тело от четырех стихий. Не поспешает ли при этом Апеллес к обнаружению того, что в беззаконии своем последует таким же пустословным мнениям древних эллинских поэтов? Ибо и Апеллес подобно им утверждает, или еще легкомысленнее, нежели они, говорит, что Спаситель Сам Себе составил тело. От сухого начала взял Он сухое, от теплого – теплое, от влажного – влажное, от холодного – холодное и, из этого образовав себе тело, истинно явился в мире, и научил нас вышнему ведению, а именно научил презирать Димиурга и отрицаться от дел его, при чем показал нам, что в каком Писании сказано собственно Им, и что от Димиурга. Христос, говорит Апеллес, сказал в Евангелии: «бывайте искусными меновщиками»;[133] и я, говорит, пользуюсь всяким писанием, избирая полезное. Потом, говорит Апеллес, Христос отдал Себя на страдание самым телом Своим, и истинно был распят, истинно погребен, истинно воскрес, и сию же самую плоть явил Своим ученикам. За сим, говорит Апеллес, разложив принятое на Себя человечество, выделил и возвратил назад каждой стихии ей принадлежавшее, то есть. Теплое – теплому, холодное – холодному, сухое – сухому, влажное – влажному; и таким образом опять разрешившись от плотяного тела, воспарил на небо, откуда и пришел.
Гл. 3.
О какое зрелищное сочинение у говорящих это! Всякому ясно, что это гораздо более изделие лицедеев, нежели имеющих своею отличительною чертою провозвестие жизни или разумность. Ибо если Христос совсем разрушил то самое тело, которое принял: то по какой причине с начала уготовал оное Себе? Если же уготовал для какого-либо употребления; то, по окончании дела, для которого нужно было тело, Ему надлежало оставить тело на земле, особенно если, согласно с вашим мнением, не было нужды примерно исполнить уповаемое воскресение плоти. Но Он еще воскресил тело, и этим наложил на Себя больший труд, – без всякой пользы устрояя тело, полагая во гробе, разрешая и, подобно добросовестному должнику, разделяя каждой стихии, что было от нее взято. И если отдавал Он назад каждому вообще началу, то есть, холодному – холодное, теплому – теплое: то это могло быть и не видимо для Его учеников; но не могло быть того с телом, как сухим. Ибо, без сомнения, сухое есть тело, то есть, плоть и кости, а влажное, без сомнения, составляют внутренние влаги и та часть плоти, которая разрешается во влагу; об отложении сих частей Он, без сомнения, самым ясным образом дал бы знать апостолам, как и в первый раз, когда было погребаемо Его тело, Иосиф аримафейский удостоился обвить оное плащаницею и положить во гробе (Лк.23:53). А вместе и жены видели бы, где остались останки, чтобы воздать им честь мирами и ароматами, как и в первый раз (Лк.23:55,56). Но нигде ни один святой апостол не объявляет о том, что вы лжете, апеллиане, ибо этого не было. Напротив того, они видимо зрели двух невидимых мужей, и Христа восходящего на небо и подъятого светлым облаком, а нигде не видели оставленных останков, ибо этому и не надлежало, и невозможно было быть. Лжет Апеллес с его апеллианами.
Гл. 4.
Об иной же плоти и о другом Он учил одинаково с наставником своим Маркионом, а именно отрицал воскресение мертвых, и подобно сему учил и о другом, о чем ему вздумалось при жизни на земле. Но его мнения будут опровергнуты, как вздорные и всячески исполненные заблуждения: ибо тьма не может иметь силы там, где виден свет, и ложь не может устоять в присутствии истины. Хотя ты, Апеллес, с своими апеллианами, и пользуешься писаниями; но в тех же самых писаниях найдется обличение вам, и прежде всего в том, что Бог сотворил человека по образу Божию. Сотворивший же сказал: сотворим человека по образу Нашему и по подобию (Быт.1:26). Посему если кто, как бы убежав от тьмы и встав ночью, от твоей, исполненной заблуждений ереси, обратится к истине, тот обретет свет ведения Божия, который воссияет перед ним подобно солнцу, и паче солнца. Ибо всякому, обладающему основательным рассуждением, может быть явно, что сказавший: сотворим человека, есть Бог, Отец всяческих. С Собою вместе приглашает Он вечно сущего с Ним Бога–Слово, Сына единородного, безначально и вне времени рожденного от Него, а вместе и Святого Своего Духа, не чуждого как Ему, так и Его собственному Сыну. Ибо если бы иной был Создатель человека и Творец мира, и иной был вышний благой Бог, от Которого нисшел Христос: то Христос не принял бы на Себя тела, и не создал бы образа Зиждителева, чтобы принять его на Себя. Напротив того очевидно, что Он есть Зиждитель человека и мира, и Ему сказал Отец: сотворим человека по образу Нашему и по подобию. Единство же дела явно подтверждает, что Художник тот же, Который и тогда сотворил человека, и создал из земли тело Адамово, и сделал его в душу живу (Быт.2:7). Посему и святой Иоанн в святом Евангелии свидетельствует, говоря: в начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово. Сей бе искони к Богу. Вся Тем быша, и без Него ничтоже бысть, и что следует за сим (Ин.1:1–3). Если же все в Нем и Им приведено в бытие: то Он же тогда создал Адама, и Он же опять создал Себе тело от Девы Марии, и совершенно соединился со всем естеством человеческим, которое тогда Им было создано, а теперь принято в единение с Собою. Если же принял на Себя чуждое изделие того, кто исполнил дело создания худо, и кто сам, по твоему учению, зол,– и если вообще воспользовался худыми творениями, которые произведены, по твоему мнению, злым творцом: то следует, что при этом пользовании и получении услуги, то есть, принятии на Себя его образа, Он допустил примесь зла, свойственного творцу. Но это невозможно. Ибо если вочеловечился, то принял не только плоть, но и душу. Это очевидно. Иначе почему бы Он сказал: область имам, прияти душу Мою, и положити ю (Ин.10:17,18)? Посему взяв в совокупности все дело, которое Зиждитель назвал образом, все это дело приняло на себя Слово пришедшее с плотью и душою, и со всем тем, из чего состоит человек. Поскольку же это так совершилось: то совсем теряет силу твоя отрава, и падает твое восстание, как не имеющее основания, потому что не утверждено на опоре истины.
Гл. 5.
Если же ты принимаешь из Божественного Писания, что тебе угодно, и, что угодно, оставляешь: то, следовательно, ставишь себя судьей, и не толкователем законов, но сборщиком того, что хотя написано не по твоей мысли, и само в себе истинно, но тобою переделано лживо, согласно со смыслом твоего обмана и введенных тобою в обман. Если бы и в самом деле злой творец произвел все здешнее, разумею этот мир; – то для чего бы Христос пришел от благого Отца в сей самый мир? Если для того, чтобы спасти людей: то следовало бы, что имеет попечение о них, как о Своих, и не иной уже должен быть Зиждитель. Если же не о Своих имеет промышление, но хочет войти к чужим и спасти то, что не Его: то Он или льстец, пристающий к чужим, или по тщеславию, чтобы показаться высшим творца перед чужими, пытается их спасать, на заботясь о Своих; а потому уже не будет Он истинным. Или Он, по твоему, обманщик, мнению, находится в скудости, и не имеет Своей твари и, потому вожделевает чужого, и пытается похитить чужое, из чужого достояния добывая себе души, которые Ему и Отцу Его не принадлежат. Если же души Ему принадлежат, и оказываются пришедшими свыше: то следует, что они вышним Богом, Которого ты называешь благим, посланы в добрый мир, а не в худое произведение. Если же они посланы для какого-либо упражнения, о котором, может быть, ты баснословишь, но, когда пришли, то обратились к другому, то есть, посланы сделать что-либо праведное, но стали делать худое: то Пославший их окажется не имеющим предведения; потому что послал их на одно дело, а они оказались делавшими какое-то другое. Или также если скажешь, что они пришли не по Его воле, но по насилию похитителя: то будет следовать отсюда, что созданный благим Богом злой Димиург сильнее благого Бога, потому что похитил и обратил на свое употребление, что принадлежит благому Богу. Как же не изобличаешься тем, что Сам Спаситель сказует: область имам душу Мою положити, и прияти ю (Ин.10:17,18), потому что принял, положил, и снова принял душу? Посему душа у Него не чужая, и не иного зиждителя. А также найдем, что тело Он носит доброе; ибо кто добр, того нельзя склонить к тому, чтобы воспользовался худым; иначе, принимая участие в худом, и сам может запятнаться от худой примеси. Если же Он еще воскресил тело; то скажи мне, для какого дела по воскресении оставил Он опять при Себе тело, взяв для него части от четырех начал: от теплого – теплую, от холодного – холодную, от сухого – сухую, и от влажного – влажную? Если Он воскресил тело, чтобы снова оное разрушить: то это было бы лицедейством, а не истиною. Но Господь наш Иисус Христос воскресил тело и принял на Себя созданное Им для Себя тело, с душою и со всем всесовершенно естеством человеческим; потому что спосадил, по слову апостольскому: Бог воскреси,и спосади на небесных (Еф.2:6). Так свидетельствуют двое, в светлой одежде виденные апостолами, когда говорят: мужие Галилейстии, что стоите, устремив взоры на небо? Сей Иисус вознесыйся от вас на небо, такожде приидет, имже образом видесте Его возносящегося (Деян.1:11).
Гл. 6.
И чтобы не было дано твоему лукавству повода восставать против истины, спустя много времени по вознесении нашего Спасителя, святой мученик Божий Стефан, побиваемый камнями от иудеев, отвечал: се вижу небо отверстое, и Сына человеча стояща одесную Отца (Деян.7:56), чем указует на самое истинное тело, воскресшее духовным, вместе с Божеством Единородного, как всецело сделавшееся духовным и соединенное с Божеством. Горе же сие святое тело, в соединении с Божеством, есть всецелый Бог, единый святой Сын Божий, сидящий одесную Отца, как сказует евангелие Марка и других евангелистов: и возшел на небеса, и седе одесную Отца (Мк.16:19). Так совсем падает учение твое, обманщик, с введенными тобою в заблуждение.
И о воскресении мертвых послушай, что говорит апостол: подобает тленному сему облещися в нетление, и мертвенному сему облещися в безсмертие (1Кор. 15:53). Если бы мертвенному не предстояло облещися в безсмертие, и тленному облещися в нетление; то бессмертный не пришел бы на смерть, чтобы пострадать в теле, почить на три дня, воскреснуть, и совознести в Себе соединенное с Божеством и Своею славою, и тем показать в Себе нам образ и залог надежды во всем деле жизни, так что мы от благого Его к нам пришествия по истине получили всеобъемлющую надежду.
Гл. 7.
Если же это в самом деле так, как сказано: то какая мне нужда, с целью опровержения или иного какого-либо занятия, тратить еще время с этою, ничего не значащею, жгучею осою? Он сам от себя теряет свое жало; и показано, в чем состоит, не отличное от других, его поддельное, и исполненное обмана погрешительное учение. Сказывают о причиняющей боль осе, которую иные называют жгучею (ϑάπυρον) что она имеет короткое ядовитое жальце, не производящее очень большой боли, но по силе своей ядовитое. Когда кто-либо мимоходом разорит ее убежище или гнездо; (а она строит себе в кустах растений какие-то похожие на соты ячейки, и в этих ячейках кладет свое семя и выводит своих детей); посему если кто мимоходящий, как сказал я, палкой или прутом проткнет этот сот и разорит его, то вылетает с яростью эта сердитая, но бессильная оса, и если по близости найдет камень или дерево, то от наполняющей ее ярости несется с жужжаньем, налетает и бьется о камень; и камню, а также и дереву ни мало не делает вреда, да и человеку, хотя и укусит его, кроме небольшой боли не причиняет никакого вреда, а тем более камню; но жало свое теряет, и погибает, камень же не терпит от нее никакого вреда. Так и эта ересь, подобно жгучей осе причиняющая малую боль, ниспровергается, встретившись с камнем, то есть, истиною, и потеряв свое жало. Минуя ее, перейду снова к другим ересям, по силе упования на Бога будучи уверен, что обещанное, при помощи Божией, будет исполнено.
О севирианах, 25-й (45-й)
Гл. 1.
За апеллианами следует по порядку Севир, или современник их, или близкий к ним по времени: ибо я не могу удостоверительно сказать о его времени, кроме того, что они по времени были близки между собою. Но буду рассказывать, как дошло до нас.
Некто Севир, от которого получили название севириане, восстал в след за вышеупомянутым Апеллесом. А что баснословит он, о том имею сказать следующее. И он хочет сотворение наше приписать началам и властям, и думает, что есть некий благой Бог в неименуемом каком-то высочайшем небе и веке. А о диаволе утверждает, что он сын великого князя над чином Властей; сему князю он дает имя то Иалдаваофа, то Саваофа. О сем же рожденном от него говорит, что это – змей, что он вышней силою низвергнут на землю, и нисшедши в змееобразном виде, распалился похотью и смесился с землею, как с женою; и от осеменения его родотворным семенем вырос виноград. Посему, в подтверждение своего вздорного учения, рассказывая басни, Севир говорит, будто гибкостью винограда изображается змеевидность, потому что растение это своими извивами подобно змею, и будто белый виноград подобен змею, а черный – дракону. О виноградных же ягодах говорит, что они по своей кругловидности, или по мелкости и разъединенности каждого имеющего округлый вид зернышка, подобны шарикам или каплям яда. О вине, из них приготовляемом, также говорит, что оно мутит умы человеческие, и то вызывает любострастное расслабление, то возбуждает неистовую похоть, или также производит гнев, потому что тело одуряется силою вина и яда вышеупомянутого дракона. Посему эти еретики совершенно воздерживаются от вина.
Гл. 2.
Утверждают также, что и женщина дело сатаны, как говорили это и архонтики. Потому о сочетающихся браком говорят, что они исполняют дело сатанинское. Да и о мужчине говорят, что одна половина у него Божия, а другая половина диавольская, а именно: к верху от пупа создание Божией силы, а к низу от пупа создание злой власти. Посему-то говорят, все похоти, неистовые страсти и вожделения имеют начало от пупа и того, что ниже его. Впрочем и другие ереси утверждали сие самое.
Гл. 3.
Посему и этот еретик уловляется в том, что во всех отношениях следует другим обманщикам, изготовившим миру свои отравы. И его удобно опровергнуть, ибо не понадобится весьма большего труда на опровержение его. В целом теле растворено то, чему прекрасно дано в нем бытие Богом, говорю о позывах, которые получили начало от Бога не для худого, но для доброго употребления, и для устроения необходимых потребностей. Разумею позыв ко сну, к снедям, к питью, к одеянию, и ко всему другому, что нужно нам по свойству нашему и по благоусмотрению Божию. Да и самый позыв телесного вожделения я не решился бы представить худым; потому что, как земле даны семена, чтобы разливалось по ней множество прекрасных Божиих созданий, говорю о ее порождениях и о плодах древесных: так и этот позыв дан роду человеческому к честному рождению детей и во славу Создавшего все, во исполнение слов: раститеся и множитеся, и наполните землю (Быт.1:18).
Гл. 4.
Эти еретики, как слыхали мы, пользуются и некоторыми подложными книгами, а также отчасти и признанными книгами, из которых выбирают те только речения, которые обращают в иную сторону, переплетая оные по своему умышлению. Всякому очевидно, что виноград не диаволом насажден, и и не змеем посеян. Ибо как могло бы быть сие, когда Сам Господь свидетельствует и говорит: не имам пиши его от плода винограда сего, доколе пию е ново с вами во царствии небесном (Мф.26:29)? И поскольку истина, на все сполна разливая лучи свои, по Божию предведению об имеющих явиться видах зла, для обличения преднапечатлела слова свои: то Божественное Писание повсюду предрекло потребление тем, которые имели восстать против истины. Так в обличение жалкого и находящегося в заблуждении Севира, Сам Господь негде прямо называет Самого Себя лозою, говоря: Аз семь лоза (ἡ ἄμπελος) истинная (Ин.15:1). Если бы имя винограда было в самом деле укоризненно: то Он не приписал бы Себе подобия сему имени. Да и апостолы в так называемом Постановлении,[134] говорят: «соборная церковь – сад и виноградник Божий». А также и Сам Господь еще в Евангелии, предлагая притчу о винограднике, говорить: муж некий домовит имел виноград, и вдаде и делателем, и послал требовать плода, а они не дали (Мф.21:33–36); и также еще: муж некий домовит, имеющий виноградник, изыде искать делатели в виноград, и в третий час, и в шестой, и девятый, и во единый надесять (Мф.20:1–6). По всему этому видно, что вся эта выдумка сего обманщика относительно образа жизни повсюду разбивается словом истины. Ибо хотя в отсутствии света и появляется тьма; но она от малой искры исчезает и прогоняется. Кратко же говорил я об этой ереси, потому что, как я прежде сказал, она удобоуловима, и не много нужно труда для подтверждения истины вопреки сей ереси; а еще более потому, что, как думаю, может быть уже и нет принадлежащих к ней, или, по крайней мере, встречаются они изредка в верхних странах.
Миновав же сию ересь, как бы вдруг поправ страшного скорпиона, рассмотрим следующие за нею по порядку, призвав силу Божию на помощь к тому, чтобы сказать истину, а самому мне не потерпеть вреда, особенно потому, что намереваюсь приводить в ясность такое страшное и гибельное извращение догматов.
О татианах, 26-й (46-й)
Гл. 1.
Преемником сих восстал некто Татиан, или в их же времена бывший, или
после них еще представивший свое пустословное учение. Сперва он, как происходивший от эллинов и обладавший эллинским образованием, был сверстником Иустина Философа, мужа святого и друга Божия, который из самарян уверовал во Христа. Ибо этот Иустин был родом самарянин, уверовал во Христа, совершил великие подвиги, явил жизнь добродетельную, и наконец, приняв мученичество за Христа от римлян при правителе Рустике и императоре Адриане, удостоился совершенного венца в цветущем возрасте, а именно тридцати лет. Быв современником его, вышеназванный Татиан сперва имел хорошее направление и здравую веру, пока был вместе со святым Иустином мучеником. Когда же святой Иустин скончался: то с Татианом случилось подобное тому, что бывает со слепцом, который, если покинет его, прежде водивший его, вожатый, то, когда попадет на стремнину, по слепоте своей низвергается неудержимо, пока низвергнется на смерть. Родом Татиан был, по дошедшему до нас сведению, сириянин. А школу себе составил сначала в Месопотамии, около двенадцатого года Антонина кесаря, прозванного благочестивым. Ибо по уходе из Рима, после кончины святого Иустина, в восточные страны, и во время пребывания здесь, впал он в худые мнения, и стал, согласно с баснями Валентина, вводить какие-то эоны и какие-то начала и горние порождения. Более всего его проповедь распространилась из Антиохии той, при которой Дафна, по странам киликийским, и особенно усилилась в Писидии. От него по преемству переняли его яд, так называемые, енкратиты. Говорят также, что им составлено сводное четвероевангелие (τὸ διὰ τεσσάρων εὐαγγἐλιον), которое иные называют Евангелием от евреев.
Гл. 2.
Он учит тому же самому, чему учили и древние ереси. И во-первых он утверждает, что Адам не спасен, также проповедует воздержание, брак почитает блудом и растлением, утверждая, что брак ни чем не разнится от блуда, но одно и тоже с ним. Посему, под видом воздержания и воздержнических нравов, он вел жизнь предосудительную, подобно хищному волку облекался в овечью кожу, и вовлекал в заблуждение тех, которые обманывались личиною, принятою на время. Он также, подобно святой церкви, допускал употребление тайн, но в сих самых тайнах употреблял одну воду. И этот еретик, с своею несостоятельною проповедью, никак не может устоять. Да уже, как думаю, и угас, и школа его покончилась. Ибо чем не обличается таковой еретик? Во-первых, по изъясненному нами выше против утверждавших это ересей, невозможно быть многим началам, производящим преемственно рождающихся от них. Ибо, при множестве начал и происхождении их одного от другого, все окажутся происшедшими от действительной единой причины благ; и тогда будет уже немного начал, но одно начало, сделавшееся их виною, и все будет возведено к одному единоначалию. Так падают, предлагаемые этим еретиком, убеждения, в которых нет истины и даже не может быть правдоподобия; ибо вся эта проповедь нелепа. И если не спасается Адам, то есть, смешение (ψῦραμα); то и ничто от сего смешения не спасется. Если первозданный, приведенный в бытие из неоскверненной земли, не получит спасения: то как получит спасение то, что произошло от него?
Гл. 3.
Двояким образом окажется, что Татиан говорит против самого себя. Он утверждает, что брак не от Бога, но есть блуд и мерзость; а о самом себе, хотя произошел от брака, родился от жены и семени мужского, думает, что спасется. Из этого следует, что он уже снимает с брака свою хулу. Ибо если он, не смотря на происхождение свое от брака, получит спасение: то как бы ни хотел учить Татиан, брак, от которого родятся получающие спасение, не есть что-либо гнусное. Если же устоит, принимаемое Татианом, учение, что брак непозволителен; то следует, что тем более спасется Адам, как происшедший не от брака, но созданный рукою Отца и Сына и Святого Духа, по сказанному Самим святым Отцом к Сыну: сотворим человека по образу Нашему и по подобию (Быт.1:26). Почему же не спасется Адам, за которого отчаиваешься ты, когда Сам Господь наш Иисус Христос, пришедши в мир, воскрешает мертвых после их кончины с тем же самым телом, как например: Лазаря, сына вдовицы, и дочь начальника синагоги? И если не Он в начале создал Адама из персти: то почему, плюнув на землю, сотвори брение, и положил на очи слепому от рождения, и сделал его зрячим (Ин.9:6.7), в показание того, что Сам Он есть Создатель вместе со Отцом и Святым Духом, и при посредстве брения добавил слепорожденному недостающее от рождения в том месте, где сего недоставало? Ибо видно, что сделал это для исправления недостатка одной части. А если также Сам Господь, создавший Адама, и предает погибели сего самого первозданного, других же спасает: то как велико твое безумие, Татиан! Присваивая Господу силу, ты приписываешь Ему бессилие; потому что первозданного Своего, за одно преслушание изгнанного из рая, и получившего не маловажное наказание, проведшего жизнь в поте и труде, поселенного прямо рая (Быт.3:24), чтобы вспоминал он блаженное это жилище, не может Господь спасти за его раскаяние при сем воспоминании; или и может, но не милует его. По какой же причине Христос нисходил до преисподних? С какою целью пострадал, тридневно почил, и воскрес? Как исполнятся слова: да и мертвыми и живыми обладает (Рим.14:9)? Какими же живыми и мертвыми, если не теми, которые и в древние, и в поздние времена нуждаются в Его помощи? И как, по встречающемуся у святого апостола выражению (Рим.11:16), части смешения будут святы, если само смешение не свято? Ибо тот же апостол и о Еве говорит: спасется чадородия ради, аще пребудете в вере и правде (1Тим.2:15).
Гл. 4.
И много можно сказать о сем такого, из чего всякому имеющему смысл явно будет, как безрассудна хула и омрачен ум Татиана и тех, которые по нему зовутся татианами. Сказав о них кратко, прилагаем к уязвленным словами Татиана елейную влагу учения Господня, и вредные их уязвления, подобные упущениям комаров, врачуем истиною и силою Самого Господа, Который сказал: Я пришел только к заблудшей овце дому Исраилева (Мф.15:24). Посему и в притче сказал: человек некий схождаше от Иерусалима во Иерихон, и притом повествует, что он в разбойники впаде (Лк.10:30), чем показывает, что овца и нисходивший от Иерусалима есть тот, кто от великой чести ниспал в уничижение, уклонился от единой заповеди своего пастыря и заблудился. Посему веруем, что святой Адам есть отец наследовавших жизнь, и что Христос приходил ради его и всех, от него происходящих, чтобы тем, которые давно знали о Христе, и не погрешали во мнении о Его Божестве, но за проступки содержимы были во аде, даровать полное прощение, а именно сущим еще в мире путем покаяния, а находящимся во аде – по силе милости и спасения.
Гл. 5.
Посему, для знающего, достойно удивления, что Господь наш Иисус Христос распят на Голгофе, то есть, как нашли мы в книгах, не на ином каком-либо месте, но там, где лежало тело Адамово. Ибо, по выходе из рая, много времени прожив прямо рая, и здесь проведя много дней, Адам напоследок пришел на это место, то есть, на место Иерусалима, окончил жизнь, и здесь погребен на месте Голгофы. Посему, вероятно, это место и получило сие наименование, еже есть сказаемо, лобное место (Мк.15:22). Вид этого места не представляет никакого сходства с таким наименованием. Оно лежит не на какой-либо вершине, и не в этом смысле называется лобным, подобно тому, как и в теле головою называется такое же место. Оно и не сторожевая высота, ибо и расположено не высоко сравнительно с другими местами. Прямо против этого места – гора Масличная, выше его, а в восьми милях – гора Гаваонская, еще выше. Да и бывшая некогда на Сионе, а ныне срезанная, вершина была выше этого места. Откуда же наименование места лобным? Потому, что там находился череп первозданного человека, и там положены его останки: и место прозвано лобным. Распявшись на нем. Господь наш Иисус Христос истекшею из прободенного Его ребра водою и кровью загадочно указал на спасение наше, начав окроплять самое начало смешения, то есть останки праотца, чтобы и нам указать на окропление кровью Его во очищение нашей скверны и кающейся души, и на совершенное в образец растворения и очищения нечистоты наших согрешений, излияние воды на положенного и погребенного в том месте, в общую его, и нас, родившихся от него, надежду. Посему и здесь исполнилось сказанное: востани спяй, и воскресни от мертвых, и осветит тя Христос (Еф.5:14). Ибо хотя сие сказано о нас, по делам сделавшихся мертвыми, и спящих глубоким сном неведения; но оттуда ведет свое начало разрешение загадки, и не просто, а на деле. Ибо, как сказано в Евангелии, восстали много, телеса святых: и внидоша с Ним во святый град (Мф.27:52,53); и не сказано: восстали души святых; но сказано: телеса святых, и внидоша с Ним во святый град, и что далее следует за сим.
Итак совсем отразив уязвления сего комара елеем Божия человеколюбия и пришествия Господа нашего, и светом истины евангельской, по обычаю, поспешим снова перейди по силе Божией к следующим далее ересям.
Конец третьего отделения первой части.