Симфония по творениям святителя Василия Великого #2

Имя Божие

Имя Божие называется святым не потому, что в самих слогах имеет некоторую освящающую силу, но потому что свято и чисто всякое свойство Божие и всякое понятие о том, что преимущественно в Боге усматривается (2).

* * *

Как одного имени недостаточно к выражению всех совершенств Божиих в совокупности, так и каждое из имен не без опасности может быть взято вообще. Ибо если кто скажет «Бог», то не выразит понятия «Отец», а в слове «Отец» недостает понятия о Творце (5).

Искушение

Есть два рода искушений: или скорби испытывают сердца, как золото в горниле, в терпении открывая их доброту, или нередко самое благоденствие жизни служит для многих вместо испытания. Ибо одинаково трудно – сохранить душу не униженной в затруднительных обстоятельствах жизни и не превознестись гордостью в положении блистательном. Примером же искушений первого рода служит великий Иов, этот непреоборимый подвижник, который все насилия диавола, как стремление потока, выдержав с непоколебимым сердцем и неизменным рассудком, показал, что он тем выше искушений, чем значительнее и труднее борьбы, на которые вызывал его враг. Искушений же благоденствием жизни есть и другие некоторые примеры, а также примером служит и этот богач, о котором читано нам ныне: у богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: что мне делать?.. Сломаю житницы мои и построю большие (Лк. 12:16–18) (1).

* * *

Уверовавшие в Бога и крестившиеся должны тотчас быть готовыми и от домашних своих терпеть искушения даже до смерти. Ибо кто не готов к этому, тот при постигшей внезапно опасности легко приходит в колебание (4).

* * *

Не должно самому кидаться в искушения прежде времени до Божия на то попущения, а напротив того, надобно молиться, чтобы не впасть в искушение (4).

* * *

В иное время надобно уклоняться от злоумышляющих. А кому попущено впасть в искушение, тот должен просить в молитвах об облегчении, чтобы в силах ему быть понести искушение, и об исполнении воли Божией (4).

* * *

Христианин в искушениях при каждой встречающейся с ним опасности должен припомнить, что сказано на этот случай в богодухновенном Писании, и таким образом соблюдать себя непосрамленным, а противников приводить в бездействие (4).

* * *

Должно молиться об испытуемых в искушениях (4).

* * *

Поскольку Господь учит молиться, чтобы не впасть в искушение (Лк. 22:40), то должно ли молиться и о том, чтобы не впадать в телесные страдания, и, если кто впадет в них, как должен переносить?

Господь не различил качества напасти, но вообще повелел: молитесь, чтобы не впасть в искушение. А введенному в напасть должно просить у Господа, и при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести (1Кор. 10:13), чтобы исполнилось над нами: претерпевший же до конца спасется (Мф. 24:13) (5).

* * *

Если тяжело, братия, искушение, перенесем с твердостью и трудное, потому что никто не увенчивается, не приняв на себя ударов и не покрывшись пылью во время подвига. А если легки эти потехи диавола, и насланные на нас враги хотя беспокойны, потому что его служители, но вместе и достойны презрения, потому что Бог к лукавству их присоединил и бессилие, то остережемся заслужить упрек, как много сетующие при малых страданиях (6).

Исповедание веры

Без страха и стыда с дерзновением должно исповедовать Господа нашего Иисуса Христа и Его учение. Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях. И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне (Мф. 10:27, 28) (4).

* * *

Веруем и исповедуем, что един только истинный и благой Бог и Отец Вседержитель, из Которого все, Бог и Отец Господа нашего и Бога Иисуса Христа. И един Единородный Его Сын, Господь и Бог наш Иисус Христос, единственно истинный, через Которого пришло в бытие все, и видимое, и невидимое, и Kоторым все стоит (Кол. 1:16, 17), Который в начале был у Бога и был Бог (Ин. 1:1) и после того, по Писанию, Он явился на земле и обращался между людьми (Вар. 3:38), будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но Себя уничижил и через рождение от Девы приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек, все написанное Его ради и о Нем исполнил по заповеди Отца, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной (Флп. 2:6–8), и, в третий день восстав из мертвых по Писаниям, явился святым Своим ученикам и прочим, как написано (1Кор. 15:4–8), восшел на небеса и сидит одесную Отца, откуда придет при скончании века сего, воскресит всех и воздаст каждому по делам его, когда праведные будут восприняты в жизнь вечную и в Царство Небесное, а грешные осуждены на вечное мучение, где червь их не умирает, и огонь не угасает (Мк. 9:44). И один только Дух Святой Утешитель, Которым запечатлены мы в день искупления (Еф. 4:30), Дух истины, Дух усыновления, Которым взываем: «Авва Отче!» (Рим. 8:15), действующий и разделяющий дарования Божии каждому на пользу, как Ему угодно (1Кор. 12:4–11), всему научающий и все напоминающий, что слышит от Сына (см. Ин. 14:26), благой, наставляющий на всякую истину (Ин. 16:13), утверждающий всех верующих в истинном и точном ведении, в благочестивом служении, в духовном поклонении и истинном исповедании Бога Отца и Единородного Сына Его, Господа и Бога нашего Иисуса Христа, и Себя Самого.

Веруем и исповедуем так, что каждое имя ясно отличает у нас свойство Именуемого и непременно о каждом из Именуемых благочестиво умопредставляются преимущественные некоторые свойства: «Отец умопредставляется со свойством Отца, Сын – со свойством Сына, Святой Дух – с особенным свойством; ни Святой Дух от Себя глаголет, ни Сын от Себя что творит; и Отец посылает Сына, а Сын посылает Святого Духа». Так мудрствуем и так крестим в единосущную Троицу по заповеди Самого Господа нашего Иисуса Христа, Который сказал: идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам (Мф. 28:19, 20). И соблюдая это, доказываем свою любовь к Нему и удостаиваемся, как написано, пребывать в нем (Ин. 15:10); а не соблюдая этого, изобличаем себя в противном расположении. Не любящий Меня, – говорит Господь, – не соблюдает слов Моих, – и еще: Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня (Ин. 14:24, 21) (5).

Исповедь

Поскольку мы грешили телом, когда предавали члены наши в рабы нечистоте и беззаконию (Рим. 6:19), то и исповедаемся телом, употребив то же орудие к истреблению греха. Ты злословил? Благослови. Ты лихоимствовал? Отдай. Ты упивался? Постись. Ты гордился? Смирись. Ты завидовал? Утешь. Ты убил? Претерпи мученичество или, что равносильно мученичеству, при исповедании изнури свое тело (2).

* * *

Желающий исповедать грехи свои всем ли, и кому случилось, или некоторым, должен исповедовать?

Цель Божия человеколюбия к грешникам явна, по написанному: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был (Иез. 33:11). Поскольку же и способ обращения у грешника особенный должен быть, и потребны достойные плоды покаяния, по написанному: сотворите же достойные плоды покаяния (Лк. 3:8), чтобы при недостатке плодов не постигла присовокупленная угроза; ибо сказано: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь (Лк. 3:9): то исповедовать грехи необходимо перед теми, кому вверено домостроительство таинств Божиих. Так находим, что и древле каявшиеся делали это перед святыми. Ибо в Евангелии написано, что Kрестителю Иоанну исповедовали грехи свои (Мф. 3:6), и в Деяниях апостолам, которыми крещены были все (Деян. 19:18)(5).

Исправление

Познаем, что за уклонение и за нерадение насылает на нас Бог удары, не с намерением сокрушить, но с желанием исправить, как и добрые отцы исправляют нерадивых детей: они раздражаются и восстают на юных, не о том помышляя, чтобы сделать какое-нибудь зло, но от детской небрежности и от грехов юности приводя к рачительности (1).

* * *

Сперва должно себя самого исправить от какого бы то ни было недостатка и тогда уже обвинять в нем другого (4).

Истина

Не постыдимся истины, не будем подражать языческим баснотворцам, не станем облекать истину в благолепие слов.

Истина нага, не требует защитников, сама себя показывает (1).

Клевета

Что такое клевета?

Думаю, что два есть случая, в которых позволительно говорить о ком-нибудь дурное, именно: когда необходимо кому-то посоветоваться с другими испытанными в том, как исправить согрешившего, и еще, когда бывает нужда предостеречь других, которые по неведению могут быть нередко в сообществе с худым человеком, почитая его добрым, тогда как апостол повелевает не сообщаться с таковым (1Кор. 5:11), чтобы не наложить как бы силков на свою душу. Так поступал и сам апостол, как видим из того, что пишет к Тимофею: Александр медник много сделал мне зла... берегись его и ты, ибо он сильно противился нашим словам (2Тим. 4:14, 15). А кто без таковой необходимости говорит что-нибудь о другом с намерением разгласить или очернить, тот клеветник, хотя бы говорил и правду (5).

* * *

Кто клевещет на брата или кто слушает клеветника и терпит это, чего тот достоин?

Оба достойны отлучения. Ибо сказано: тайно клевещущего на ближнего своего – сего я изгонял (Пс. 100:5) (5).

* * *

Чтобы жизнь человеческая была выше клевет, это сделать весьма трудно, чтоб не сказать – невозможно... Но самому на себя не подавать никакого повода тем, которые строго наблюдают за ходом дел и даже со злым намерением подмечают наши преткновения, – это возможно и свойственно людям, которые ведут жизнь благоразумно и сообразно с целью благочестия (5).

Клятва

Всякая клятва да будет изгнана из общества подвижников; вместо же клятвы и говорящим, и слушающим да приемлется помавание^[56] головой или согласие, подтвержденное словом. Если же кто не поверит простому подтверждению, то произнесет обличение собственной совести, что не достиг еще нелживости в слове (5).

* * *

Kлятвопреступники не бывают благоуспешны. Но должно обращать внимание на то, какого рода клятвы, в каких словах и с каким расположением клялись, не упускать из вида и самые малые добавления в словах; почему, если никак и ничем невозможно поправить дела, то совершенно надо увольнять таковых (6).

* * *

Начальников, которые дают клятву, что сделают зло подчиненным, весьма надлежит вразумлять. А вразумление для них двоякое: одно – чтобы учились не давать клятв безрассудно, другое же – чтобы учились не оставаться при худых своих намерениях. Потому, кто связал себя клятвой на злое дело, пусть принесет покаяние за опрометчивость в клятве, да не поддерживает своего лукавства под видом благоговения. Сохранение клятвы не принесло пользы Ироду, который, чтобы не нарушить клятвы, сделался убийцей пророка. Kлятва вообще запрещается, тем более достойна осуждения клятва, данная в злом деле. Поэтому давшему клятву надо переменить свою мысль, а не стараться о поддержании своего беззаконного намерения. Исследуй подробнее эту несообразность. Если бы кто дал клятву выколоть глаза брату, хорошо ли ему подобное дело привести в исполнение? Если кто-либо убьет или вообще ради клятвы преступит какую-нибудь заповедь? (6)

* * *

Kлятвопреступник десять лет да не приобщается и да будет два года плачущим, три – слушающим, четыре – припадающим, один год – только стоящим с верными, и тогда уже да сподобится приобщения (6).

* * *

Что касается до клятвопреступников, то, если нарушили клятву по принуждению и по необходимости, подлежат менее тяжким наказаниям и потом бывают приемлемы по истечении шести лет.

А если без нужды нарушили верность, то два года да будут плачущими и два слушающими, пять лет да молятся с припадающими и еще два года да будут допускаемы к общению в молитве без приношения, и напоследок уже, то есть показав достойное уважения покаяние, да получат снова дозволение к приобщению Тела Христова (6).

Конец мира

Предвозвещением же догматов о скончании и изменении мира служит и то, что предано нам ныне кратко в самых начатках богодухновенного учения в начале сотворил Бог (Быт. 1:1). Начавшееся со временем по всей необходимости и окончится во времени. Если имеет начало временное, то не сомневайся о конце (2).

Корыстолюбец

У тебя в виду золото, а на брата не обращаешь внимания. Знаешь чекан монеты и различаешь настоящую монету от поддельной, но вовсе не узнаешь брата в нужде. Тебя крайне веселит доброцветность золота, но не рассчитываешь, сколько стонов бедного сопровождает тебя.

Как представлю взорам твоим страдания бедного? Осмотрев внутренность дома, видит он, что золота у него нет и никогда не будет; домашние приборы и одежда точно таковы, как и у всякого нищего; все они стоят не многих оболов^[57]. Что ж еще? Обращает, наконец, взор на детей, чтобы, отведя их на торг, в этом найти пособие против голодной смерти. Представь при этом борьбу неминуемого голода и отеческой любви. Голод угрожает самой бедственной смертью, а природа влечет к противному, убеждая умереть вместе с детьми. Много раз собирается он идти, много раз останавливается; наконец побежден, вынужденный необходимостью и неумолимой нуждой. И над чем еще задумывается этот отец?

«Которого прежде продать мне? На которого приятнее взглянет хлебопродавец? Не взять ли старшего? Но уважаю его старшинство. Или младшего? Но жаль его возраста, который не чувствует еще несчастий. Этот сохраняет в себе ясные черты родителей; а этот способен к учению. Увы, какое затруднение! Что со мною будет? На которого из них напасть мне? У какого зверя занять мне душу? Как забыть природу? Если всех удержу при себе, то увижу, как все будут истаевать от голода. Если продам одного, то какими глазами буду смотреть на остальных, сделавшись уже для них подозрительным, так что перестанут мне верить? Как буду жить в доме, сам доведя себя до бесчадия? Как пойду за стол, на котором обилие произведено такими средствами?» И он после бесчисленного множества слез идет продавать любезнейшего сына!

А тебя не трогает страдание, ты не хочешь взойти в чувствование природы! Этого несчастного угнетает голод, а ты медлишь и смеешься, способствуя тому, чтоб продлилось его бедствие! Он утробу свою предлагает тебе ценой за пищу, а у тебя не только не цепенеет рука, собирающая подать с таких несчастий, но даже ты еще домогаешься большего и стараешься, как бы, взяв больше, дать меньше, чтобы для этого бедняка несчастье его сделать во всех отношениях более тягостным! Ни слезы не возбуждают в тебе жалости, ни воздыхания не смягчают сердца; ты непреклонен и неприступен! Во всем видишь золото, везде представляешь золото; о нем грезишь и во сне, о нем думаешь и во время бодрствования. Как сумасшедшие в припадке бешенства не действительные видят вещи, но представляют то, что производит в них болезнь, так и у тебя душа, одержимая сребролюбием, во всем видит золото, во всем видит серебро. Приятнее тебе смотреть на золото, нежели на солнце. Ты желал бы, чтобы все превратилось в золотой состав, и, как только можно, придумываешь к тому способы. Чего не приводишь в движение ради золота? Хлеб у тебя делается золотом, вино сседается в золото, и шерсть обращается у тебя в золото; всякий торговый оборот, всякая выдумка приносят тебе золото. Золото само себя рождает, размножаясь через рост; в тебе нет сытости, не видно конца пожеланию. Детям, когда они жадны, нередко позволяем без меры есть то, что они особенно любят, чтобы излишним пресыщением произвести отвращение; но не таков корыстолюбец: чем более он получает, тем большего желает.

Если богатство притекает, не прилагайте (к нему) сердца (Пс. 61:11); а ты удерживаешь текущее и преграждаешь ему все пути. Но когда оно удержано и запружено, что тогда делает с тобой? Расторгает преграды (1).

Кража

Укравший что-нибудь, если сам собой покается и сам себя осудит, один год да будет не допускаем к приобщению Святынь. А если обличен, то два года. Время же наказания пусть будет разделено для него на припадание и стояние с верными, и потом да сподобится приобщения (6).

Красота

Как в городах берут за руку и всюду водят людей, в них не бывавших, так и я введу вас в сокровенные чудеса того великого града. А в этом граде, в котором древнее наше отечество, и из которого изгнал нас человекоубийца-демон, поработивший человека своими приманками, – в этом граде увидишь ты первое бытие человека и вскоре постигшую нас смерть, которую породил грех – этот первородный плод начальника зла – демона. Здесь познаешь и себя самого, земного по природе, но дело Божиих рук, много уступающего бессловесным в силе, но поставленного властелином над бессловесными и неодушевленными тварями, умаленного в том, чем снабдила природа, но по превосходству разума способного возноситься в самое небо. Если это изучим, то познаем себя самих, уведаем Бога, поклонимся Творцу, поработаем Владыке, прославим Отца, возлюбим нашего Питателя, почтим Благодетеля, не перестанем покланяться Началовождю нашей, и настоящей, и будущей, жизни, – Тому, Который дарованным уже богатством удостоверяет и в обетованных благах, и по изведании нами настоящего делает для нас несомненным ожидаемое. Ибо если временное таково, то каково же вечное? И если видимое так прекрасно, то каково невидимое? Если величие неба превосходит меру человеческого разумения, то какой ум возможет исследовать природу Присносущего? Если это подлежащее разрушению солнце так прекрасно, так велико, так быстро в своем движении и совершает чинные обращения, имеет величину, соразмерную вселенной, и не выступает из своих отношений к целому, а по красоте своего естества составляет как бы светлое око, украшающее собой тварь, и если им не насыщается зрение, то каково по красоте Солнце правды? Если не видеть этого солнца – большая потеря для слепого, то какая утрата для грешника быть лишенным истинного Света? (2)

* * *

Трудившиеся над исследованием учения о добродетели говорили, что одни добродетели составляются из умозрения, а другие неумозрительны: так, благоразумие составляется из умозрений при рассуждении о добре и зле, целомудрие – из умозрений о том, что должно избирать и чего избегать, справедливость – из умозрений об усвояемом и неусвояемом, мужество – из умозрений о страшном и нестрашном. Но красота и крепость суть добродетели неумозрительные, следующие за теми, которые из умозрения; ибо некоторые из мудрых красоту находили в соразмерности и стройности душевных умозрений, а крепость усматривали в окончательном произведении положенного в нас добродетелями умозрительными. Впрочем, чтобы в душе были красота и сила производить должное, для этого имеем мы нужду в Божией благодати...

По благоволению Твоему дай силу доброте моей (Пс. 29:8). Хотя прекрасен был я по природе, но стал немощен, потому что умерщвлен грехом по злоумышлению змия. Поэтому Ты к доброте моей, какую я получил от Тебя при первом устроении, присовокупил и силу исполнять должное. Прекрасна всякая душа, в которой созерцается соразмерность свойственных ей сил; но истинная и вожделеннейшая красота, созерцаемая только имеющими очищенный ум, принадлежит Божию и блаженному естеству. Кто внимательно устремляет взор на сияние и изящество сей Kрасоты, тот заимствует от Нее нечто, как бы от красильного раствора, на собственное свое лице наводя какие-то цветные лучи. Потому и Моисей, сделавшись причастником этой Kрасоты во время собеседования с Богом, имел прославленное лице. Поэтому чувствующий свою добродетель издает этот благодарственный глас: Господи, по благоволению Твоему дай силу доброте моей. Но как за умозрительными добродетелями следуют неумозрительные, красота и сила, так есть и пороки неумозрительные, безобразие и бессилие. Ибо что неблагообразнее и отвратительнее души, преданной страстям? Посмотри на гневного и на примечаемую в нем дикость! Рассмотри скорбящего, унижение и упадок его души! А кто подпал сладострастию и чревоугодию, кто вне себя от страха, на того согласится ли кто и смотреть? В них душевное расположение выступает на самые оконечности тела, равно как и следы душевной красоты бывают видимы во внешности Святого мужа. Итак, нам должно заботиться об этой красоте, чтобы Жених-Слово, встретив нас, сказал: вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе (Песн. 4:7) (2).

Крещение

Для каждого дела есть свое пригодное время; свое время – сну, свое – бодрствованию, свое – войне и свое – миру, но время крещению – вся жизнь человеческая (1).

* * *

Не крестившийся не просвещен; а без света, как глаз не видит того, что можно ему видеть, так и душа не способна к созерцанию Бога. Поэтому к спасению посредством Крещения благопотребно всякое время, будет ли это ночь, или день, или час, или мгновение, или и еще кратчайшая часть времени (1).

* * *

Иоанн проповедовал Kрещение покаяния, и к нему выходила вся иудея. Господь проповедует Kрещение сыноположения, и кто из возложивших на Него упование не будет повиноваться? То Kрещение предначинательное, а это – совершительное; то удаление от греха, а это – присвоение Богу. Там была проповедь одного человека – Иоанна, и всех влекла к покаянию, а тебя учат пророки: омойтесь, очиститесь (Ис. 1:16); тебя вразумляют псалмы: приступите к Нему и просветитесь (Пс. 33:6); тебе благовествуют апостолы: покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Господа Иисуса Христа для прощения грехов; и получите обетование Святого Духа (Деян. 2:38); тебя приглашает к Себе Сам Господь, говоря: придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас (Мф. 11:28) (1).

* * *

Ты юн? Приведи в безопасность свою юность уздою Крещения. Миновали твои цветущие годы? Не утрать напутствия, не погуби охранительного средства, не рассчитывай на одиннадцатый час, как на первый, потому что и начинающему жизнь надо иметь перед очами кончину (1).

* * *

Kрещение – искупление пленных, прощение долгов, смерть греха, пакибытие^[58] души, светлая одежда, неприкосновенная печать, колесница на небо, предуготовление Царствия, дарование сыноположения (1).

* * *

Господь потоп населяет (Пс. 28:10). Потоп есть разлив воды, которая делает невидимыми все вещи и очищает, что прежде было осквернено. Поэтому потопом пророк называет благодать Крещения, чтобы душа, омытая от грехов и очищенная от ветхого человека, сделалась наконец способной стать Божией обителью в Духе. Согласно же с этим сказанное и в тридцать первом псалме, где после слов: беззаконие мое я сознал и греха моего я не скрыл… посему помолится Тебе всякий преподобный, – пророк присовокупил: тогда разлившиеся многие воды к нему не приблизятся (Пс. 31:5, 6); ибо не приблизятся грехи к принявшему Kрещение отпущения грехопадений водой и Духом (2).

* * *

Какое намерение и какая сила Крещения? Через него крещеаемый изменяется в уме, слове и деле и по данной ему силе делается тем же, что Родивший его (4).

* * *

Разумно прими благодать и будь верным стражем сокровища, со всем тщанием соблюдая Царский залог, чтобы, сохранив печать неповрежденной, предстал ты Господу, сияя во светлости святых, на чистой ризе нетления не положив никакой скверны или порока, но соблюдая во всех членах святыню как облекшийся во Христа. Ибо сказано: все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись (Гал. 3:27). Поэтому да будут у тебя все члены святы, чтобы прилично им было облечься в святое и светлое одеяние (6).

Кротость

Да услышат кроткие и возвеселятся (Пс. 33:3). Поскольку пророк говорит: через одно изменение лица, при содействии Божием, враги введены в обман и совершено мое спасение, то да услышат кроткие, что можно и в мире живущим воздвигать победные знамения, и не сражавшимся оказаться победителями; и да возвеселятся, утвердившись в кротости моим примером: ибо такую благодать от Бога получил я за то, что имел кротость. Вспомни, Господи, Давида и всю кротость его (Пс. 131:1). Kротость есть величайшая из добродетелей; потому причислена и к блаженствам. Ибо сказано: блаженны кроткие, ибо они наследуют землю (Мф. 5:5). Земля эта, небесный Иерусалим, не бывает добычей состязающихся, но предоставлена в наследие долготерпеливым и кротким. И слова: да услышат кроткие, значат то же, что и слова: да услышат Христовы ученики. А может быть, пророчественно желает Давид, чтобы и до нас дошло чудо благодеяния Божия, над ним явленное. Да услышат и те, которые после многих поколений сделаются учениками Христовыми! Ибо тех назвал кроткими, которым Господь говорил: научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11:29). Укротившие свои нравы, освободившиеся от всякой страсти, в чьих душах не поселено никакого мятежа, – они называются кроткими. Потому и о Моисее засвидетельствовано, что он был кротчайший из всех людей на земле (Чис. 12:3) (2).

* * *

Подвижник должен как можно более быть исполнен кротости, потому что он или приобщился, или желает приобщиться Духа кротости, а приемлющий в себя сего Духа должен уподобляться Приемлемому. Если же когда нужно и негодование, а именно на леность подчиненного нам, то негодование да будет растворено рассудительностью. Ибо и нож употребляют убийцы, употребляют и врачи. Но одни, поскольку действуют ножом по гневу и жестокости, совершают им дела самые безрассудные, убивая подобных себе, а другие, поскольку с рассуждением приступают к действию ножом, извлекают из этого великую пользу, потому что спасают жизнь находившихся в опасности. Так, умеющий негодовать с разумом делает великую пользу тому, против кого обнаруживает негодование, исправляя его леность или лукавство, а обладаемый страстью гнева не производит ничего здравого.

А что и заботящимся о кротости прилично благовременное негодование, явствует это из следующего. И Моисей, о котором засвидетельствовано, что был кротчайший из всех людей (Чис. 12:3), когда потребовали обстоятельства, вознегодовал и до того простерся в движении гнева, что негодование свое заключил убиением единоплеменных – однажды, когда соорудили они тельца (Исх. 32:27), в другой раз, когда осквернились Веельфегором (Чис. 25:5).

Поэтому и кроткому можно разгорячаться с разумом, не повреждая в себе совершенства кротости. Оставаться же неподвижным или не показывать негодования, когда должно, есть признак недеятельной природы, а не кротости. Но за кротостью обыкновенно следует и незлобие, потому что кротость есть матерь незлобия. А в людях истинно кротких, не имеющих тяжелого нрава, не менее того бывает и благости, потому что благость – основа кротости. Все же это, взаимно срастворенное и совокупленное вместе, производит из себя наилучшую из добродетелей – любовь (5).

* * *

Кто есть кроткий (см. Мф. 5:5)?

Кто не изменяется в суждениях о том, что требуется для благоугождения Богу (5).

Лень

Не должно нам лениться и на краткий покой променивать великие надежды, если не хотим слышать укоризны и терпеть наказания, – не здесь от людей, хотя и это немаловажно для имеющего ум, но на тех судилищах, где бы они ни были, хотя бы под землей или где в другом месте (1).

* * *

Всякий предлог к бездействию есть предлог ко греху, потому что тщательность, равно как и терпение, надо показывать даже до смерти. А что леность, сопряженная с лукавством, подвергает ленивого осуждению, это видно из слов Господа, сказавшего: лукавый раб и ленивый (Мф. 25:26) (5).

* * *

Ленивый к исполнению заповедей каким образом может приобрести тщательность?

Несомненно уверившись в присутствии всевидящего Владыки-Бога, в угрозах, какие изречены на ленивых, и в надежде великого от Господа мздовоздаяния, обещанного через апостола Павла, что каждый получит свою награду по своему труду (1Кор. 3:8), и во всем том, что написано подобного этому к возбуждению в каждом собственного его тщания или терпения во славу Божию (5).

Лесть

Удержи… и устне твои, еже не глаголати льсти (Пс. 33:14)^[59], то есть сделай, чтобы целое орудие, данное тебе на служение слову, было свободно от действий лукавых. Лесть есть скрытное злодеяние против ближнего, совершаемое под личиной добра (2).

Личина

Не должно просто и без исследования увлекаться людьми, которые носят на себе личину истины, но надобно узнавать каждого по признакам, какие даны нам в Писании: Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их (Мф. 7:15, 16) (4).

Ложь

Ораторам не будем подражать в искусстве лгать. Ибо ни в судах, ни других делах не прилична ложь нам, избравшим прямой и истинный путь жизни, – нам, которым предписано законом даже и не судиться (1).

* * *

Не должно лгать, но во всяком случае надобно говорить истину: но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого (Мф. 5:37); отвергнув ложь, говорите истину каждый ближнему своему (Еф. 4:25); не говорите лжи друг другу (Кол. 3:9) (4).

* * *

Умышленно ли только солгавший подлежит суду или и тот, кто по неведению сказал нечто, несогласное с истиной?

Явен суд Господа и на согрешающих по неведению, потому что Он сказал: который не знал, и сделал достойное наказания, бит будет меньше (Лк. 12:48). Но во всяком случае при достодолжном покаянии есть твердая надежда на отпущение греха (5).

* * *

Если кто-то задумает сделать что-нибудь и не сделает, неужели и он судится, как лжец?

Если то, что подумал сделать, требуется заповедью; то осуждается не только как лжец, но и как непокорный, потому что [Господь] испытует сердца и утробы (Пс. 7:10) (5).

* * *

Надо ли лгать, имея в виду что-нибудь полезное?

Этого не дозволяет сказанное Господом, который решительно говорит, что ложь от диавола (см. Ин. 8:44), не показывая никакого различия во лжи. И апостол также свидетельствует, написав: если же кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться (2Тим. 2:5) (5).

Лукавство

Не могу умолчать о лукавстве и вороватости полипа, который всякий раз принимает цвет камня, к которому легко пристает, почему многие рыбы, без опасения плавая, приближаются к полипу, как к камню, и делаются готовой добычей хитреца. Таковы нравом те, которые угождают всякой преобладающей власти, каждый раз сообразуются с обстоятельствами, не держатся постоянно одного и того же намерения, удобно делаются то тем, то другим, с целомудренными уважают целомудрие, с невоздержанными невоздержанны, в угодность всякому переменяют расположения. От таких людей нелегко уклониться, и спастись от наносимого ими вреда, потому что задуманное ими лукавство глубоко закрыто личиной дружбы. Людей такого нрава Господь называет волками хищными, которые являются в одеждах овчих (см. Мф. 7:15). Избегай изворотливого и многоличного нрава, домогайся истины, искренности и простоты. Змея пестровидна, за то и осуждена пресмыкаться. Праведник не лукав, как и Иаков (Быт. 25:27). Посему вселяет Господь единомышленных с Ним в дом (Пс. 67:7) (2).

* * *

Что такое лукавство и что такое злонравие (см. Рим. 1:29)?

Злонравие, как полагаю, есть самое первое и скрытое повреждение нрава, а лукавство есть изобретательность на злые умыслы, когда человек, прикрывшись чем-то добрым и предлагая это другому как приманку, тем самым приводит в исполнение свой умысел (5).

Любовь

Боящийся стоит еще на степени раба, а усовершившийся любовью достиг уже в достоинство сына. Раб именуется и нищим, потому что не имеет ничего собственного, а сын богат уже потому, что он наследник отеческих благ (2).

* * *

Не всякой может достигнуть совершенства любви и познать истинно Возлюбленного, а только тот, кто совлекся уже ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях (Еф. 4:22), и облекся в нового, обновляемого в разум по образу Создавшего (см. Кол. 3:10). Кто любит деньги, воспламеняется тленной телесной красотой, предпочитает настоящую славу, тот, истощив силу любви, на что не следовало, делается слеп к созерцанию истинно Возлюбленного. Потому сказано: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим (Мк. 12:30). Слово всем не допускает уделения любви на другие предметы. Ибо сколько истратишь любви на земные предметы, столько, по необходимости, не достанет у тебя в целом (2).

* * *

Очистившись от всякой ко всем ненависти, должно любить и врагов, а за друзей, когда потребует того нужда, полагать душу, имея такую же любовь, какую возымел к нам Бог и Христос Его (4).

* * *

Всего более дивлюсь, что хотя Сам Господь наш Иисус Христос говорит: не радуйтесь, что духи вам повинуются, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах (Лк. 10:20) , и еще: по тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин 13:35), почему апостол, доказывая, что во всем необходима любовь, свидетельствует, говоря: если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто, – и несколько ниже: хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится, и прочее, к этому присовокупляет: а теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше (1Кор. 13:1, 2, 8, 13); хотя это и подобное этому так определенно сказано Господом и апостолом, дивлюсь, говорю, почему люди имеют столько попечения и знания об упраздняемом и прекращающемся, а о пребывающем, и наипаче о любви, которая больше всего и составляет отличительное свойство христианина, не только сами не имеют никакой заботы, но и старательным противятся и этим противлением исполняют сказанное: сами не входят и хотящим возбраняют входить (см. Мф. 23:13; Лк. 11:52) (5).

* * *

Если не имеем любви по заповеди Господней, то нет на нас и печати, положенной Господом. Если, разгордевшись, исполнились мы суетного о себе мнения и высокомерия, то впадаем в неизбежный суд диавола (6).

Любовь к ближнему

Сделать какой-либо вред ближнему или оскорбить его к ущербу веры, хотя бы поступок по особенной какой-то причине дозволяем был Писанием, значит – не иметь Христовой любви к ближнему (4).

* * *

Если разговариваешь с низшим себя или он тебя о чем-либо спрашивает, не давай ему ответов небрежно, презирая брата в оскорбление Богу. Ибо ругаяйся убогому раздражает Сотворшаго его (Притч. 17:5)^[60], – говорит притча. Слово утешения да предшествует прочим речам твоим, подтверждая любовь твою к ближнему. Предлагай его и в середине, и в конце разговора, со светлым лицом, чтобы доставить услаждение твоему собеседнику.

При всяком успехе ближнего своего веселись и прославляй Бога, потому что его успехи суть твои, а твои его (5).

* * *

Надобно, чтобы все смотрели друг на друга с равномерным расположением и чтобы всем обществом [монахов] владела одна мера любви. Если же найдется кто-то, под каким-нибудь предлогом расположенный с большей любовью к монаху-брату, или родственнику, или к кому другому, то да уцеломудрится, как делающий обиду обществу. Ибо избыток расположения к одному лицу обличает великое оскудение любви к другим (5).

* * *

Любовь же друг к другу должна быть во всех так же равной и общей, как человек естественным образом имеет любовь к каждому из своих членов, в равной мере желая здоровья всему телу, потому что страдание каждого члена причиняет равное беспокойство телу. Но как в нас самих, хотя страдание каждого больного члена равно касается всего тела, однако же одни члены предпочтительнее других – ибо не одинаково занимаемся глазом и пальцем на ноге, хотя страдание их и равно, – так надо, чтобы в каждом были сочувственное расположение и любезное отношение ко всем живущим в том же обществе, но почтение по справедливости будет он иметь в большей мере к тем, которые более полезны. Но поскольку все непременно обязаны любить друг друга с равномерным расположением, то оскорбительно для общества, когда находятся в нем отдельные какие-нибудь собратства и сотоварищества. Ибо любящий одного предпочтительно перед другими обличает себя в том, что не имеет совершенной любви к другим. Поэтому равно должны быть изгнаны из общества и непристойная ссора, и частная расположенность, потому что от ссоры происходит вражда, а от частной дружбы и близости происходят подозрения и зависть. Ибо нарушение равенства везде бывает в унижаемых началом и предлогом зависти и неприязни. Поэтому и заповедь приняли мы от Господа подражать благости Его, повелевающего солнцу Своему восходить одинаково над злыми и добрыми (Мф. 5:45). Как Бог всем дает возможность равно приобщаться света, так и подражатели Божии да изливают на всех общий и равночестный луч любви. Ибо где оскудевает любовь, там непременно на место ее входит ненависть. А если, как говорит Иоанн, Бог есть любовь (1Ин. 4:16), то по всей необходимости ненависть есть диавол. Поэтому как имеющий любовь имеет в себе Бога, так имеющий ненависть питает в себе диавола.

Итак, надо, чтобы любовь у всех и ко всем была равная и одинаковая, а почтение воздавалось каждому по достоинству. У людей же, так между собой сопряженных, телесное родство не будет иметь преимущества в отношении к любви. Брат ли кто кому по плоти, или сын, или дочь, единокровный не будет иметь к родственнику предпочтительно перед другими большего расположения, потому что последующий в этом природе обличает себя, что не совершенно отказался от естественных уз, но управляется еще плотью (5).

* * *

Поскольку нам предписано любить ближнего, как самих себя, то посмотрим: имеем ли от Бога и силу к исполнению этой заповеди?

Кто не знает, что человек есть животное кроткое и общительное, а не уединенное и дикое? Ничто так не свойственно нашей природе, как иметь общение друг с другом и нужду друг в друге и любить соплеменных.

А какие семена предварительно вложил в нас Сам Господь, от тех впоследствии требует и плодов, говоря: заповедь новую даю вам, да любите друг друга (Ин. 13:34). И желая возбудить душу вашу к этой заповеди, в доказательство, кто Его ученик, потребовал не знамений и чудес необычайных (хотя в Духе Святом даровал силу и на это), но что говорит? По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13:35). И таким образом везде сочетает эти заповеди, так что благотворение ближнему вменяет Себе. Ибо говорит: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть, и прочее; потом присовокупляет: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф. 25:35, 36, 40).

Следовательно, через исполнение первой заповеди можно преуспеть и во второй, а через исполнение второй опять возвратиться к первой, и кто любит Господа, тот, конечно, любит и ближнего. Ибо любящий Меня, сказал Господь, заповеди Мои соблюдет (Ин. 14:23). Сия же есть, говорит, заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас (Ин. 15:12). И опять, кто любит ближнего, тот исполняет свою любовь к Богу, потому что Бог его милосердие переносит на Самого Себя. Поэтому-то верный служитель Божий Моисей оказал такую любовь к братиям, что из книги Божией, в которой был записан, желал быть изглаженным, если не будет прощен грех народу (см. Исх. 32:32). А Павел дерзал молиться о том, чтобы ему быть отлученным от Христа за братий своих сродников по плоти (Рим. 9:3), желая, в подражание Господу, стать сам искупительной ценой спасения всех, а вместе и зная, что невозможно быть отчужденным от Бога тому, кто из любви к Богу, ради важнейшей из заповедей, отказывается от благодати Божией, и что через это получит во много крат более того, чем жертвовал. По крайней мере сказанное достаточно доказывает, что святые достигали до такой меры любви к ближнему (5).

* * *

Какую любовь должно иметь друг к другу?

Какую Господь показал и какой научил, сказав: любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15:12, 13). А если должно полагать душу, то тем более необходимо в отдельных случаях оказывать усердие к пользе каждого, не сообразуясь с людскими отношениями, но с целью благоугождения Богу (5).

* * *

Каким образом может человек приобрести любовь к ближнему? Во-первых, да страшится суда за преступающих заповедь Самого Господа, сказавшего: не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем (Ин. 3:36); затем да вожделевает вечной жизни, ибо заповедь Его есть жизнь вечная (Ин. 12:50); первая же наибольшая заповедь... возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим... вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22:37–39; Мк. 12:30, 31). Да желает также уподобиться Господу, сказавшему: заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас (Ин. 13:34). А еще помогут и следующие рассуждения: ежели брат благодетель наш, то мы и по-человечески обязаны ему любовью, какую соблюдают и язычники, как ясно говорит об этом Господь в Евангелии: и если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят (Лк. 6:32); если же он злодей нам, то и в этом случае мы обязаны любить его не только по заповеди, но и за то, что оказывает благодеяние в важнейшем, если верим Господу, сказавшему: блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах (Мф. 5:11, 12) (5).

* * *

Из чего видно, кто любит брата по заповеди Господней, и чем обличается, кто любит его не так?

У любви два примечательных свойства: скорбеть и мучиться о том, что любимый терпит вред, а также радоваться и трудиться о пользе его. Потому блажен, кто плачет о согрешающем, который через это подвергается страшной опасности, и радуется о поступающем хорошо, который, как написано, приобретает этим несравненную выгоду. Да и апостол Павел свидетельствует, говоря: страдает ли один член, страдают с ним все члены, без сомнения, по закону любви о Христе; и славится ли один член, очевидно, в рассуждении цели благоугождения Богу, с ним радуются все члены (1Кор. 12:26). А кто не так расположен, тот явным образом не любит брата (5).

* * *

Что значат слова: будьте братолюбивы друг к другу с нежностью (Рим. 12:10)?

Нежной любовью можно назвать высшую степень дружбы, состоящую в пламенном расположении и влечении любящего к любимому. Потому, чтобы братолюбие было не наружным, а внутренним и пламенным, сказано: будьте братолюбивы друг к другу с нежностью (5).

* * *

Что значит: любовь не бесчинствует (1Кор. 13:5)?

То же, если сказать: не отступает от собственного своего образца. Образцом же для любви служат исчисленные в том же месте у апостола свойства любви (1Кор. 13:4–7) (5).

Любовь к Богу

По засвидетельствованию Господа, первая и большая заповедь в Законе – любить Бога всем сердцем, а вторая – любить ближнего, как себя самого. Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22:37–39).

Не соблюдать заповедей Христовых значит не любить Бога и Христа Его, а признак любви – соблюдение заповедей Христовых, в терпении страданий Христовых, даже до смерти. Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня. Нелюбящий Меня не соблюдает слов Моих (Ин. 14:21, 24) (4).

* * *

Скажет иной: «Написано: всякий, кто призовет имя Господне, спасется (Иоил. 2:32), поэтому одно призывание имени Господня достаточно к тому, чтобы спасти призывающего». Но и этот пусть выслушает, что говорит апостол: как призывать Того, в Кого не уверовали? (Рим. 10:14). А если не веришь, послушай Господа, Который говорит: Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного (Мф. 7:21). Даже и тому, кто исполняет волю Господню, но не как хочет этого Бог и не по чувству любви к Богу делает это, бесполезно усердие в деле, по изречению Самого Господа нашего Иисуса Христа, Который говорит: поскольку делают, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою (Мф. 6:5). Этим и апостол Павел научен был сказать: И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы (1Кор. 13:3) (5).

* * *

Любовь к Богу не есть что-либо учением приобретаемое. Ибо не у другого учились мы восхищаться светом, быть привязанными к жизни, не другой учил нас любить родителей или воспитателей. Так, или еще более, невозможно извне научиться любви Божией, но вместе с устроением живого существа, разумею человека, вложено в нас некоторое прирожденное стремление (logoj spermatIkoj), в себе самом заключающее побуждения к общению любви. И его-то взяв, училище Божиих заповедей имеет обычай тщательно возделывать, благоразумно воспитывать и, при помощи Божией благодати, возводить до совершенства...

Впрочем, надобно знать, что хотя это [любовь] – одна добродетель, однако же, она силой своей приводит в действие и объемлет всякую заповедь. Ибо тот любит Меня, говорит Господь, кто имеет заповеди Мои и соблюдает их (Ин. 14:21). И еще: на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22:40). Однако я не намерен теперь входить в подробности, потому что в таком случае неприметным образом в одну часть включил бы все учение о заповедях, но, насколько мне удобно и соответственно настоящей цели, напомню вам о любви, какой обязаны мы к Богу, сказав прежде всего то, что для исполнения всех тех заповедей, какие даны нам от Бога, получили мы от Него и силы, чтобы невозможно было и негодовать на то, будто бы от нас требуется что-то необыкновенное, и превозноситься тем, будто от себя привносим нечто сверх данного. И этими силами действуя правильно и как должно, благочестиво проводим добродетельную жизнь, а расстраивая их действие, увлекаемся в порок.

А определение порока таково: это лукавое и противное Христовой заповеди употребление того, что дано нам Богом для доброй цели; равно как определение добродетели, требуемой Богом, будет следующее: это употребление Божиих даров с доброй совестью, по заповеди Господней. Если же это так, то и о любви скажем то же самое.

Именно: получив заповедь любить Бога, приобрели мы также и силу любить, вложенную в нас при самом первоначальном нашем устройстве, и доказательство этому не вне, но каждый может узнать это сам собою и сам в себе. Ибо от природы в нас есть вожделение прекрасного, хотя по большей части одному то, а другому другое кажется прекрасным, и нежную любовь к свойственному и родственному имеем не учась, и благодетелям добровольно оказываем всякое благорасположение. Что же досточуднее Божией красоты? Какое представление приятнее Божия великолепия? Какое желание душевное так живо и невыносимо, как желание, порождаемое Богом в душе, которая очищена от всякого порока и с истинным расположением говорит: я изнемогаю от любви (Песн. 2:5)? Подлинно, неизреченны и неописанны молниеносные блистания Божией красоты – ни слово не может выразить, ни слух вместить. Наименуешь ли блеск денницы, или сияние луны, или свет солнца – все это не достойно к уподоблению славы и в сравнении с истинным Светом далее отстоит от Него, нежели глубокая ночь и ужаснейшая тьма от самого ясного полудня. Если красота эта, не зримая телесными очами, а постижимая только душой и мыслью, озаряла кого-нибудь из святых и оставляла в них невыносимое уязвление желанием, то, возмущенные здешней жизнью, говорили они: Горе мне, что жизнь моя в переселении продолжительна: поселился я в шатрах идарских! (Пс. 119:5); когда приду и явлюсь лицу Божию?(Пс. 41:3); и: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше (Флп. 1:23); и: возжаждала душа моя явиться к Богу крепкому, живому (Пс. 41:3); и: ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко (Лк. 2:29). Тяготясь этой жизнью, как узилищем, столько были неудержимы в стремлениях те, у кого коснулось души Божественное желание. По причине ненасытимого желания созерцать Божественную доброту они молились о том, чтобы зрение красоты Господней простиралось на всю вечную жизнь (см. Пс. 26:4). Так люди по природе вожделеют прекрасного; в собственном же смысле прекрасно и достолюбезно благое, а благ – Бог, к благому же все стремится, следовательно, все стремится к Богу.

Поэтому что совершаем мы по произволению, то в нас есть и по природе, у кого рассудок не совращен лукавством. И любовь к Богу требуется от нас как необходимый долг; оскудение ее в душе есть самое несносное из всех зол. Ибо отчуждение и удаление от Бога несноснее мучений, ожидаемых в геенне, оно тяжело для страждущего, как для глаза лишение света, хотя и безболезненное, и как для живого существа лишение жизни. А ежели в рожденных есть природная любовь к родившим и это показывает и привязанность бессловесных, и в людях с первого возраста открывающаяся расположенность к матерям, то недостатком любви к Сотворшему нас и отчуждением от Него да не окажем себя неразумнее младенцев и свирепее зверей. Если бы и не знали, каков Он по благости, по тому одному, что от Него получили бытие, должны мы безмерно любить Его со всей нежностью и непрестанно прилепляться к памятованию о Нем, как дети к матерям. Но благодетель выше любимых естественно, и привязанность к даровавшим какое-нибудь благо есть расположение, свойственное не людям только, но всем почти животным. Сказано: вол знает владетеля своего, и осел – ясли Господина своего. О, если бы не было сказано о нас последующих слов: а Израиль не знает (Меня), народ Мой не разумеет (Ис. 1:3)! Ибо о псе и многих других подобных животных нужно ли говорить, какую привязанность показывают они к тем, которые кормят их?

Если же по природе имеем любовь и расположение к благодетелям и решаемся на всякий труд, чтобы воздать за оказанное нам благодеяние, то какое слово может изобразить Божий дары? Они таковы по множеству, что превышают всякое число, так велики и важны, что достаточно и одного, чтобы обязать нас ко всякой благодарности Подателю. Умолчу о тех из нас, которые, хотя сами по себе и чрезмерны величием и приятностью, однако же превышаемые светозарностью больших, как звезды сиянием солнечных лучей, не так ясно выказывают свою приятность. Ибо нет времени, оставив превосходнейшее, измерять благость Благодетеля меньшими Его дарами. Поэтому пусть будут преданы молчанию восхождение солнца, круговращение луны, благорастворение воздуха, смены годовых времен, вода из облаков, вода из земли, само море, вся земля, рождающееся из земли, живущее в водах, роды живых тварей в воздухе, тысячи различий между животными – все назначенное на служение нашей жизни.

Но одного, хотя бы кто и захотел, нельзя миновать, об одном даре совершенно невозможно умолчать тому, кто имеет здравый ум и слово, хотя еще более невозможно сказать о нем как должно, а именно – что Бог, сотворив человека по образу и по подобию Божию, удостоив ведения о Себе, украсив пред всеми животными даром слова, дав ему наслаждаться безмерными красотами рая, поставив его князем над всем, что на земле, и после того, как перехитрен он змием, ниспал в грех, а через грех в смерть и во все, что достойно смерти, не презрел его, но сперва дал ему в помощь закон, для охранения его и попечения о нем приставил Ангелов, для обличения порока и научения добродетели посылал пророков, порочные стремления пресекал угрозами, усердие к добрым делам возбуждал обетованиями, неоднократно на разных лицах для вразумления прочих предварительно показывал конец порока и добродетели и от тех, которые при всех таковых пособиях пребывали в непокорности, не отвратился, потому что не были мы оставлены благостью Владыки и не прервала любви Его к нам оскорбительная для Благодетеля наша бесчувственность к таким почестям, но мы воззваны от смерти и снова оживотворены Самим Господом нашим Иисусом Христом. Причем еще более удивителен самый способ благодеяния: ибо Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба (Флп. 2:6, 7); взял на Себя наши немощи и понес болезни (Мф. 8:17; Ис. 53:4), был изъязвлен за нас, чтобы мы ранами Его... исцелились (Ис. 53:5), искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою (Гал. 3:13), претерпел поноснейшую смерть, чтобы нас вознести к славной жизни, и не удовольствовался тем одним, что оживотворил нас мертвых, но еще даровал нам достоинство Божества, уготовал вечные упокоения, великостью веселья превышающие всякую человеческую мысль. Что воздадим Господу за все, что Он даровал нам (Пс. 115:3)? Но Он столь благ, что не требует воздаяния, а довольствуется тем, чтобы любили Его за дарованное Им.

Когда все это привожу себе на мысль, тогда (откроюсь в своей немощи) прихожу в какой-то ужас и страшное исступление от боязни, чтобы, по невнимательности ума или по причине занятия суетным отпав от любви Божией, не сделаться мне никогда укоризной Христу. Ибо тот, кто ныне обольщает нас и мирскими приманками всемерно старается произвести в нас забвение о Благодетеле, к погибели душ наших ругается и посмеивается над нами, тогда пренебрежение наше обратит в укоризну Господу и будет хвалиться нашей непокорностью и нашим отступничеством, что он не сотворил нас и не умер за нас, однако же, имел нас своими последователями в непокорности и нерадении о заповедях Божиих. Эта укоризна Господу и эта похвальба врага для меня кажутся тяжелее геенских мучений – врагу Христову послужить предметом похвальбы и поводом к превозношению перед Тем, Кто за нас умер и воскрес, Кому, по написанному, тем более за это мы обязаны (см. 2Кор. 5:15) (5).

* * *

Если не сделаем себя чуждыми и плотского родства, и мирских связей, переходя как бы в другой мир по своему поведению, по словам сказавшего: наше же жительство – на небесах (Флп. 3:20), – то невозможно нам достигнуть цели благоугождения Богу, потому что Господь определенно сказал: так всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником (Лк. 14:33). А сделав это, надо больше всего хранимого блюсти свое сердце (Притч. 4:23), чтобы никак не терять мысли о Боге и памятования о чудесах Его не осквернять представлениями суетного, но святую мысль о Боге, постоянным и чистым памятованием напечатленную в душах наших, всюду носить с собой, как неизгладимую печать. Ибо таким образом приобретается нами любовь к Богу, которая и возбуждает к исполнению заповедей Господних и вместе опять ими сама соблюдается, делаясь продолжительной и непоколебимой. И это показывает Господь, говоря в одном месте: если любите Меня, соблюдите Мои заповеди (Ин. 14:15), – а в другом: если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей; и еще убедительнее: как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви (Ин. 15:10) (5).

* * *

С каким расположением должен всякий служить Богу, и вообще, что это за расположение?

Добрым расположением почитаю желание угождать Богу, сильное, ненасытимое, твердое и непреложное. Совершенствуется же оно разумным и постоянным рассматриванием величия славы Божией, благодарственными размышлениями и непрестанным памятованием о благах, ниспосланных нам от Бога. Этим производится в душе сказанное: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим (Мк. 12:30), – как было и с тем, кто говорил: Как лань стремится к источникам вод, так душа моя стремится к Тебе, Боже! (Пс. 41:2). С таким-то расположением надо служить Богу, исполняя сказанное апостолом: кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? (Рим. 8:35)(5).

* * *

Какая мера любви к Богу?

Та, чтобы душа непрестанно через силу напрягалась исполнять волю Божию с целью и вожделением славы Божией (5).

* * *

Как приобретается любовь к Богу?

Если добросовестно и благопризнательно расположим себя к Божиим благодеяниям. А это бывает и у бессловесных. Ибо видим, что псы любят того только, кто дает им хлеб; узнаем это и из сказанного с укоризной у пророка Исаии: Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня. Вол знает владетеля своего, и осел – ясли господина своего; а Израиль не знает (Меня), народ Мой не разумеет (Ис. 1:2, 3). Ибо как у вола и осла от благодеяния питающего сама собой рождается любовь к нему, так и мы, если с добрым чувством и благопризнательностью будем принимать благодеяния, то можем ли не возлюбить оказывающего нам столько великих благодеяний Бога, когда подобное расположение в душе здравой рождается, так сказать, естественным образом и без научения (5).

* * *

Какие признаки любви к Богу?

– Сам Господь научил нас этому, сказав: если любите Меня, соблюдите Мои заповеди (Ин. 14:15) (5).

Любовь к врагам

Да прекратится злоба грешников (Пс. 9:10). Приносящий эту молитву явно есть ученик Евангельских заповедей; он молится за творящих напасть (см. Мф. 5:44), прося положить предел и конец злобе грешных, подобно тому, как если бы кто-либо, молясь о страждущих телесно, сказал: «Да скончается болезнь страждущих». Чтобы грех, как пожирающий огонь в членах, распространяясь дальше и дальше, не занял большего места, пророк молит Бога остановить дальнейшее разлияние греха и положить ему предел, – молит, ибо любит врагов своих, желает добро творить ненавидящим его и потому молится за творящих напасть (2).

* * *

Кто те враги, которых велено нам любить? И как любить нам врагов, благодетельствуя ли им только или и самым расположением? И возможно ли это?

Врагу свойственно вредить и злоумышлять. Поэтому всякий, кто делает кому ни есть и какой ни есть вред, может быть назван врагом, по преимуществу же – согрешающий, потому что сколько зависит от него, различным образом вредит и злоумышляет против всякого, кто только живет или встречается с ним. Поскольку же человек состоит из души и тела, то будем любить таковых как по душе, изобличая их и вразумляя и всяким образом доводя до обращения, так и по телу, благотворя им, когда нуждаются в необходимом для жизни. А что любовь состоит в расположении, это известно всякому. А возможность показал и засвидетельствовал Господь, когда явил любовь Отца и Свою собственную в послушании до смерти (Флп. 2:8), ради врагов, а не ради друзей, как свидетельствует апостол, говоря: Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками (Рим. 5:8); и нас увещевает к тому же, говоря: подражайте Богу, как чада возлюбленные, и живите в любви, как и Христос возлюбил нас и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу (Еф. 5:1, 2). А Благой и Справедливый не предписал бы этого, если бы не даровал к тому способности. И Он привел в ясность, что такая способность необходимо вложена в нас в самом естестве. И звери естественно любят благодетелей. Но оказывает ли друг столько благодеяний, сколько враги, которые доставляют нам ублажение от Господа, сказавшего: блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах (Мф. 5:11, 12) (5)?

Любомудрие

Любомудрый, имея собственное тело свое приютом и безопасным пристанищем для души, хотя бы случилось ему быть на рынке, или в торжественном собрании, или на горе, или в поле, или среди народного множества, всегда заключен в этом естественном своем монастыре, внутрь собирая свой ум и любомудрствуя о том, что ему прилично. Можно, и дома сидя, скитаться помыслами вне, и находясь на рынке, но соблюдая трезвение, быть как бы в пустыне, обращаться только к себе самому и к Богу и не воспринимать чувствами тех мятежей, какие производятся в душе чувственными предметами (5).

Любопытство

Не должно любопытствовать о не касающемся до нас (4).

* * *

Не старайся вслушиваться, что говорят другие, и не вкладывай головы своей в середину беседующих, чтобы и самому тебе не быть осмеянным, и их не сделать злоречивыми. Не будь любопытен и не желай все видеть, чтобы не удержать тебе в сердце своем гноя страстей. По мере надобности смотри, по мере надобности слушай, по мере надобности говори, по мере надобности отвечай (5).

Любостяжание

Когда сделаешь употребление из того, что у тебя есть? Когда станешь наслаждаться этим ты, непрестанно предающийся трудам приобретения? Горе вам, прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю, так что другим не остается места (Ис. 5:8). А ты что делаешь? Не изобретаешь ли тысячи предлогов, чтобы захватить принадлежащее ближнему? Говорит: дом соседа загораживает мне свет, беспокоит шумом, принимает в себя бродяг; или жалуясь на все, к чему только есть случай, гонит, теснит, непрестанно таскает, терзает, и не прежде успокаивается, как доведя до необходимости переселиться. Что довело до смерти израильтянина Навуфея? (см. 3Цар. 21:1–16). Не Ахаавово ли пожелание иметь его виноградник? Любостяжательный – худой сосед в городе, худой сосед в поле. Море знает свои пределы; ночь не преступает издревле положенных ей границ; но любостяжательный не уважает времени: не знает предела, не уступает порядку преемства, но подражает стремительности огня; все захватывает, все пожирает. И как реки, сперва выходя небольшими истоками, потом от постепенных приращений увеличившись до непреодолимой силы, своим стремлением уносят все преграждающее путь, так и достигшие великого могущества в том самом, что притеснили уже некоторых, приобретая силы делать еще большие обиды подобно прежде притесненным, порабощают и остальных; и с возрастающим могуществом возрастает и лукавство. Ибо те, которые прежде потерпели от них зло, оказывают им невольную помощь, содействуют в том, чтобы делать другим вред и обиды. Кто из соседей, из живущих вместе и из имеющих с ними дело, не увлекается? Ничто не противится силе богатства – все преклоняется перед его самовластием, все трепещет его владычества, потому что всякий из обиженных более думает о том, как бы еще не потерпеть какого-либо зла, нежели о том, как бы отомстить за претерпенное. Богатый приводит пары волов, пашет, сеет, жнет на земле, ему не принадлежащей. Если станешь противоречить – тебе удары. Если станешь жаловаться – обвиняют тебя в оскорблении; если подашь в суд – будешь сидеть в тюрьме; готовы клеветники, которые доведут тебя до опасности лишиться жизни. Рад будешь и еще что-нибудь отдать, только бы освободиться от тяжбы.

Желал бы я, чтобы отдохнул ты немного от дел неправды, дал время своему рассудку размыслить, к какому концу стремится попечение об этом. Есть у тебя такое-то число десятин пахотной земли под садами, столько же какой-нибудь другой, горы, поля, леса, реки, луга. Что ж после этого? Не всего ли три локтя земли ожидают тебя? Не достаточно ли будет тяжести немногих камней, чтобы охранять жалкое тело? Для чего трудишься? Для чего поступаешь беззаконно? Для чего собираешь своими руками бесплодное, и, о, если еще только бесплодное, а не пищу для вечного огня! Отрезвишься ли когда-нибудь от этого упоения? Будешь ли иметь здравый рассудок? Придешь ли в себя? Представишь ли перед своими очами Христово судилище? (1)

* * *

Не должно заботиться об избытке нужного для жизни, и прилагать старание о пресыщении и о пышности, но надобно быть чистым от всякого вида любостяжания и щегольства (4).

* * *

В чем состоит любостяжание?

Когда преступает кто-либо предел закона. А это по Ветхому Завету значит заботиться больше о себе, нежели о ближнем, ибо написано: люби ближнего твоего, как самого себя (Лев. 19:18); по Евангелию же – заботиться о чем-нибудь ради себя сверх необходимого на настоящий день, подобно тому, кто услышал: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил? K этому Господь присовокупляет общее: так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет (Лк. 12:20, 21) (5).

Месть

Некто, нещадно нападая на Софронискова сына, Сократа, бил его в самое лицо, а он не противился, но дозволил этому пьяному человеку насытить свой гнев, так что лицо у Сократа от ударов уже опухло и покрылось ранами. Когда же тот перестал бить, Сократ, как сказывают, ничего другого не сделал, а только, как на статуе пишут имя художника, написал на лбу: «Делал такой-то», – и тем отомстил. Поскольку это указывает на одно почти с нашими правилами, то утверждаю, что весьма хорошо подражать таким мужам. Ибо этот поступок Сократа сходен с заповедью, по которой ударяющему по ланите^[61] должен ты подставить другую (см. Мф. 5:39), – в такой мере надобно мстить за себя! (1)

* * *

Не должно ссориться или мстить самому за себя, но, по Господней заповеди, если можно, со всеми надобно иметь мир (4).

* * *

Даже в отмщении за обиду другому не должно мстить обидевшему (4).

Мечтательность

Не упускай из рук по беспечности того, что уже есть; чего же еще нет, может быть, и не будет, не предполагай в том наслаждения, как будто оно уже в руках. Не молодым ли людям свойствен этот недуг – легкомысленно думать, что обладают уже тем, на что только надеются? Коль скоро остаются наедине или среди ночного безмолвия, вымышляют они сами в себе не имеющие существенности представления, удобоподвижностью мысли уносясь всюду, обещая себе знаменитость в жизни, блистательное супружество, благочадие, глубокую старость, от всех почести. Потом, будучи не в состоянии остановить на чем-нибудь свои надежды, простираются к тому, что у людей признается наиважнейшим. Приобретают прекрасные и огромные дома, наполняя их всяческими драгоценностями; присвояют себе столько земли, сколько суетность помыслов отделит им от целой твари; опять, собираемые с этого доходы заключают в хранилища той суетности; присовокупляют к ним стада, несчетное множество слуг, гражданские начальственные должности, управление народами, предводительство войском, войны, трофеи и даже царскую власть. Перебрав все это в пустых мечтаниях ума, по чрезмерному неразумию воображают, что всем тем, чего надеются, наслаждаются уже как настоящим и поверженным к их ногам. Праздной и беспечной душе свойствен этот недуг – в бодрственном состоянии тела видеть сны. Посему слово, останавливая легкомыслие сердца и надмение помыслов и как бы некоторой уздой сдерживая непостоянство мысли, дает эту великую и мудрую заповедь, говоря: внемли себе (Втор. 15:9) , не предполагай несуществующего, но располагай настоящим к пользе своей (1).

Милосердие

Тому, кто остерегается делать неправду, однако же, нерадит о милосердии, скажем, что всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь (Мф. 3:10) и что такое дерево никогда не будет угодно Небесному Земледельцу, Который говорит: пришел искать плода на смоковнице, и не нашел, – и повелевает срубить ее, чтобы и места не занимала даром (Лк. 13:7). Но осужденным от Бога оказывается и тот, кто бедному не отдает назад заклада; на такового человека изрекается угроза; сказано: когда возопиет ко Мне не получивший назад своего заклада, услышу его , ибо Я милосерд (Исх. 22:27). Опасно также и преступно было жать оставшееся после первой жатвы, вторично обирать виноград и маслины, потому что надлежало оставлять это бедным (см. Втор. 24:19–21). Если же предписывалось это жившим под законом, что скажем о тех, которые живут во Христе? Господь говорит им: если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное (Мф. 5:20). Поэтому не только с полей и из доходов, но и от труда рук своих апостол советует подавать неимущим; делая, говорит он, своими руками полезное, чтобы иметь из чего уделять нуждающемуся (Еф. 4:28). А Господь желающему следовать за Ним дал совет продать все имение на благотворение нищим и потом уже следовать за Ним. Но как последователям Своим и достигшим совершенства повелевает вдруг и совершенно исполнить дело милостыни, чтобы, совершив служение своим имением, приступили они к служению словом и духом, так прочим предписывает всегдашние подаяния и всегдашнее общение того, что имеют, чтобы через это, став жалостливыми или общительными и милостивыми, оказались подражателями Божию человеколюбию. Ибо говорит: давайте, и дастся вам (Лк. 6:38). Через это же самое обещал им и общение с Самим Собой. Ибо милостивые станут одесную Господа; им скажет пришедший Царь: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был наг, и вы одели Меня; был странником, и вы приняли Меня; был болен... и в темнице, и вы пришли ко Мне (Мф. 25:34–36). Поскольку же праведники удивятся и скажут: когда мы делали это для Тебя, Господи? Он скажет им: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф. 25:40). Ибо усердие ко святым есть благочестие пред Христом, и усердный служитель бедному оказывается общником Христовым, не только если раздает, имея у себя что-либо великое, но если, и малое приобретя, отдает это, и если только чашею холодной воды напоит ученика во имя Учителя (Мф. 10:42). Ибо что мир называет скудостью учеников, то для тебя, богач, есть случай к приобретению истинного Богатства. Через них делаешься ты поспешником Христовых воинов и питаешь добровольно, а не по принуждению. Небесный Царь не вынуждает, не требует податей, но приемлет усердствующих, чтобы подающие сами получили, оказывающие честь были почтены, допускающие других к общению временных благ призваны были в общение благ вечных (1).

* * *

Кто не уповает на свои доблестные заслуги и не надеется оправдаться делами, тот единственную надежду спасения имеет в милосердии Божием. Ибо когда приводит на мысль слова: вот, Господь... и воздаяние Его (Ис. 40:10), чтобы воздать каждому, чего стоит дело его, и когда исчисляет свои злые дела, тогда начинает бояться наказания и трепетать угроз. А чтобы не поглотила его скорбь, взирает на Божие милосердие и человеколюбие и делается благонадежен (2).

* * *

Как ни велико прегрешение, столь же велико и милосердие. Там, где прегрешение невелико, невелико и отпущение, ибо кому мало оставляется, тот и мало любит. Где умножился грех, стала преизобиловать благодать (Рим. 5:20) (3).

Милостыня

Если творишь милостыню с той мыслью, что видит ее Бог, то остерегайся творить ее из корыстолюбивых видов, зная, что этим не возвеселишь зрителя – Бога. Так будем творить милостыню, чтобы обратно получить ее от Бога. А Бог воздает тем, кого хвалит; и Он не хвалит ни одного любостяжателя. Ты не можешь принести дар Богу, если оскорбил брата. Сказано: если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя... пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Мф. 5:23, 24). Помни мытаря Закхея, который положил сперва возвратить четверицей^[62], если чем обидел, потом уже из остального имения отделил половину нищим (см. Лк. 19:8). Он рад, что может принять Христа, и Христос не иначе приемлет щедрость к нищим, как по вознаграждении обиженных за отнятое у них корыстолюбием. И таким образом Господь принял правду Закхея и сказал: ныне пришло спасение дому сему (Лк. 19:9) (1).

* * *

Усердие, по мере сил оказываемое (в милостыне), хотя оно состоит и в самых малостях, благоприятно Богу, даже когда и женщины его оказывают (4).

* * *

– Поскольку Господь сказал: подавайте лучше милостыню из того, что у вас есть, тогда все будет у вас чисто (Лк. 11:41), – то неужели, сколько кто ни согрешит, через милостыню находит очищение всего?

– Самая связь предлежащего изречения объясняет сказанное. Ибо, прежде сказав: внешность чаши и блюда очищаете, а внутренность ваша исполнена хищения и лукавства (Лк. 11:39), потом присовокупил: подавайте лучше милостыню из того, что у вас есть, тогда все будет у вас чисто, – то есть все то, в чем грешим и лукавствуем, грабя и лихоимствуя. Это же выражает и Закхей, сказав: половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо (Лк. 19:8). Поэтому все подобные грехи, которые могут быть отплачены и за которые можно воздать чем-либо в несколько крат большим, очищаются этим способом. И этот, говорю, способ не сам по себе достаточен к очищению, но предварительно имеет нужду в Божием милосердии и в Крови Христовой, которой мы имеем искупление и от всех других грехов (Еф. 1:7), творя за всякий грех достойные плоды покаяния (Лк. 3:8) (5).

Милость

В законе было много как повелений о том, чтобы не делать вреда ближнему, так и заповедей том, чтобы быть человеколюбивым и милостивым. Если кто оставит одно что-либо из этого, то другого недостаточно к исправности человека. Как благодеяние нуждающемуся, сделанное из неправедных прибытков, неприятно Богу, так и не похвален воздерживающийся от неправды, если никому не уделяет из своей собственности.

О тех, которые делают неправду и намереваются приносить дары Богу, написано: жертва нечестивых – мерзость пред Господом (Притч. 15:8). А о немилостивых сказано: кто затыкает ухо свое от вопля нищего, тот и сам будет вопить, – и не будет услышан (Притч. 21:13). Поэтому притча советует: чти Господа от праведных твоих трудов и начатки давай Ему от твоих плодов правды (Притч. 3:9)^[63]. Ибо, если намереваешься принести Богу что-нибудь из приобретенного неправдой и хищением, то лучше для тебя и не приобретать такого имущества, и не приносить из него. Дар чистый возносит молитву, как написано: обеты правоходящих приятны Ему (Притч. 15:8)^[64]. И опять, если, приобретая праведными трудами, не приносишь Богу приношений, которыми бы питались нищие, то это вменится тебе в хищение (1).

* * *

Должно вам, срастворив милость и суд, приобретать с судом и издерживать на милость, по написанному: милость и суд снабди, и приближайся к Богу своему присно (Ос. 12:6)^[65]. Ибо милостыню и суд любит Бог. Поэтому приближается к Богу, кто имеет попечение о милости и суде. С этой впредь стороны да испытывает себя человек, и Богатый пусть посмотрит на собственные свои доходы, из которых намеревается приносить дары Богу: не утеснял ли нищего, не делал ли насилия немощному, не покорыствовался ли чем от подчиненного ему, вместо справедливости употребив власть?.. А если, отнимая собственность нищих, подаешь нищим, то лучше было бы и не похищать и не давать. Для чего оскверняешь свое Богатство, внося в него неправедные прибытки? Для чего приношение свое обращаешь в скверну неправдой, намереваясь принести то, в рассуждении чего надо тебе пожалеть другого нищего? Помилуй того, кому делаешь неправду. С ним поступи человеколюбиво; ему окажи милость и исполнишь милость с судом. Бог не будет иметь общения с любостяжательностью: Господь не сообщник разбойников и хищников. Не потому, что Сам не в силах пропитать нищих, оставил их нам; но нам же в благодеяние требует от нас правды и человеколюбивого плодоношения. Не бывает милостыня от неправды, благословения от клятвы, благодеяний от слез (1).

* * *

От трудов своих оказывай милости, не желай поступать несправедливо под тем предлогом, чтобы из приобретенного неправдой принести в дар Богу милостыню. Подобные дела показывают тщеславие и служат к приобретению похвал от людей, а не похвалы от Бога (1).

* * *

Любит милость и суд Господь, милостью Господа полна земля (Пс 32:5). Если бы суд Божий действовал сам по себе и со всей строгостью воздавал нам, чего стоят дела, нами совершенные, то какая была бы надежда? Кто бы из людей спасся? Ныне же любит милость и суд. Как бы сопрестольной и даже председательствующей на царском престоле сделав милостыню, изводит Он каждого на суд. Если беззакония будешь усматривать, Господи, Господи, кто устоит? (см. Пс. 129:3). Милость у Него не без суда, суд не без милости. Прежде суда любит милость, и после милости приходит на суд. У Него сопряжены между собой милость и суд, чтобы одна милость не произвела в нас расслабления и один суд не довел до отчаяния. Судия хочет тебя помиловать и сделать участником Своих щедрот, но в таком только случае, если найдет, что ты по содеянии греха стал смирен, сокрушен, много плакал о лукавых своих делах, без стыда открыл содеянное тайно, просил братию потрудиться с тобой о твоем уврачевании. Одним словом, если увидит, что ты достоин сожаления, то беззавистно подает Свою милость. Когда же видит в тебе сердце нераскаянное, ум гордый, который не верит будущему веку, не боится суда, тогда любит суд над тобой. Ибо так искусный и человеколюбивый врач прежде старается смягчить опухоль припарками и смягчающими средствами, но когда увидит, что опухоль не опадает, а затверДевает, тогда, отложив в сторону масло и мягчительные врачевства, употребляет наконец в дело острые орудия. Потому любит милость к раскаивающимся, но любит и суд над упорными. Подобное нечто говорит и Исаия Богу: милость Твоя на мерилех (Ис. 28:17)^[66], потому что Он и милость являет с судом, по достоинству каждого возмеривая мерой, числом и весом.

Милостью Господа полна земля. Здесь отделяется милость от суда; ибо земля полна одной милостью Господа, между тем как суд отложен до определенного времени. Поэтому здесь милость без суда, потому что пришел не судить мир, но чтобы мир спасен был (Ин. 3:17). А там суд не без милости, потому что невозможно найти человека, чистого от скверны, аще и един день житие его (Иов. 14:4)^[67]. Поэтому, ежели кто возьмет во внимание, что повреждение с каждым днем распространяется и что тленный род человеческий достоин тысячей смертей, поскольку пребывает во грехах, то удивится богатству Божией благости, снисходительности и долготерпению. Однако ж мы, пока на земле, имеем нужду в милости; ибо те, которые на небе, достойны ублажения, а не помилования. Или, может быть, по причине осуждения, произнесенного на нас за грех, землей называемся мы, которым сказано от Бога: земля еси, и в землю отъидеши (Быт. 3:19)^[68], и которые полны Божиих щедрот; ибо нас, мертвых по преступлениям, Бог, помиловав, оживотворил со Христом (Еф. 2:5) (2).

* * *

На милость преклоняет Бога не множество грешников, но благоугождающий Богу, будет ли это муж или жена. Поистине говорю вам: много вдов было в Израиле во дни Илии, когда заключено было небо три года и шесть месяцев, так что сделался большой голод по всей земле, и ни к одной из них не был послан Илия, а только ко вдове в Сарепту Сидонскую (Лк. 4:25, 26) (4).

Мир душевный

Господь крепость людям Своим даст, Господь благословит людей Своих миром (Пс. 28:11). От народа грешного Господь отымет крепкаго и крепкую (Ис. 3:1)^[69], а народу, творящему правду, даст крепость. Поэтому всякому имеющему дастся и приумножится (Мф. 25:29). А кто приобрел силы к совершению добрых дел, тот делается достойным Божия благословения. Но мир, как благоустройство владычественного в человеке, кажется мне, есть совершеннейшее из благословений; почему одним из признаков мирного мужа полагается умеренность нрава; боримый же страстями не причастен мира Божия, какой даровал Господь ученикам Своим и который, как превосходящий всякий ум, соблюдает души достойных (Флп. 4:7). Этого-то мира и апостол испрашивает Церквам, говоря: благодать вам и мир да умножится (1Пет. 1:2). О, если бы и нам, добре подвизавшись, и низложив плотские помышления, которые есть вражда против Бога (Рим. 8:7), когда душа придет в спокойное и безмятежное состояние, наименоваться сынами мира и в мире приобщиться Божия благословения (2).

* * *

Ищи мира и стремись к нему (Пс. 33:15). Об этом мире сказал Господь: мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам (Ин. 14:27). Потому ищи мира и стремись к нему. А достигнешь его не иначе, как стремясь к цели, к почести вышнего звания (Флп. 3:14). Ибо истинный мир – горе; а доколе мы связаны с плотью, неразлучно с нами многое, что нас возмущает. Потому ищи мира, то есть освобождения от мятежей мира сего, приобрети безмятежный ум, невзволнованное, невозмущенное состояние души, неколеблемое страстями, не увлекаемое ложными учениями, которые своим правдоподобием склоняют к согласию, чтобы через это приобрести тебе мир Божий, который превыше всякого ума (Флп. 4:7) и охраняющий твое сердце. Кто ищет мира, тот ищет Христа; потому что Он есть мир наш, соделавший из обоих одно... одного нового человека, устрояя мир (Еф. 2:14, 15) (2).

Мир невидимый

Еще ранее бытия мира было некоторое состояние, приличное премирным силам, превысшее времени, вечное, присно продолжающееся. В нем-то Творец и Зиждитель всяческих совершил создания – мысленный свет, приличный блаженству любящих Господа, разумные и невидимые природы и все украшение умосозерцаемых тварей, превосходящих наше разумение, так что нельзя изобрести для них и наименования. Они-то наполняют собой сущность невидимого мира, как научает нас Павел, говоря: Им создано все, что на небесах и что на земле. видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли (Кол. 1:16), и ангельские воинства, и архангельские чиноначалия (2).

Мир сей

Господь о расположении учеников засвидетельствовал, что оно чисто и собранно, говоря: вы не от мира сего (Ин. 15:19). А, напротив, о мире свидетельствовал, что не может он принять познания о Боге и вместить Духа Святого. Ибо говорит: Отче праведный! и мир Тебя не познал (Ин. 17:25); и: Духа истины, Которого мир не может принять (Ин. 14:17). Поэтому намеревающийся истинно последовать Богу должен отрешиться от уз житейского пристрастия, а это достигается совершенным удалением от прежних нравов и забвением их (5).

* * *

Невозможно в одно время иметь успех в том и в другом – и в делах мира сего, и в жизни по Богу. И Божественные Писания, которым научены мы, и сама природа полны подобных примеров. И в умственной деятельности совершенно невозможно в то же время обдумывать двух мыслей. И в принятии чувственных впечатлений нельзя в то же время принять и различить двух голосов, вместе достигающих слуха, хотя отверсты у нас два слуховых прохода. И глаза, если не будут оба устремлены на один видимый предмет, не могут в точности исполнить своего дела. И это показывает нам природа. А пересказывать тебе места из Писаний не меньше смешно, как по пословице, показывать сову афинянам. Поэтому для чего соединять нам несоединенное – волнения в общественной жизни и упражнение в благочестии? Не лучше ли, удалившись от этих волнений и от того, чтобы и самим иметь, и другим доставлять дело, оставаться самим собой и какую давно предположил себе цель благоговейной жизни (6).

Миротворец

Кто есть миротворец, ублажаемый Господом (Мф. 5:9)?

Кто споспешник Господу, по слову апостола, сказавшего: мы – посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом (2Кор. 5:20); и еще: оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом (Рим. 5:1). Ибо иного свойства мир отринут Господом, сказавшим: мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам (Ин. 14:27) (5).

Молитва

У апостола сказано: Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь, за все благодарите... (1Сол. 5:16–18). Но должно ли непрестанно молиться и возможна ли такая заповедь? Это и вы готовы спросить, и я, по мере сил, постараюсь защитить.

Молитва есть прошение благ, воссылаемое благочестивыми к Богу. Прошения же, без сомнения, не ограничиваем словами; ибо не думаем, что Бог имеет нужду в словесном напоминании, но знает полезное, когда мы и не просим. Поэтому что же говорим мы? То, что надо не в словах заключать молитву, а, напротив, поставлять более силу молитвы в душевном произволении и в добродетельных делах, непрерывно продолжаемых целую жизнь. Ибо сказано: едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию (1Кор. 10:31). Сидишь за столом – молись; вкушаешь хлеб – воздавай благодарение Давшему; подкрепляешь вином немощь тела – помни Подавшего тебе дар сей на веселье сердцу и в облегчение недугов. Миновала ли потребность в снедях? Да не прекращается памятование о Благодетеле. Надеваешь хитон – благодари Давшего; облекаешься в плащ – усугуби любовь к Богу, даровавшему нам покровы, пригодные для зимы и лета, сохраняющие жизнь нашу и закрывающие наше безобразие. Прошел ли день? Благодари Даровавшего нам солнце для отправления дневных дел и Давшего огонь освещать ночь и служить для прочих житейских потреб. Ночь пусть доставит тебе другие побуждения к молитве. Когда воззришь на небо и устремишь взор на красоту звезд, молись Владыке видимого и поклонись наилучшему Художнику всяческих, Богу, Который все премудро сотворил (Пс. 103:24). Когда увидишь, что вся животная природа объята сном, опять поклонись Тому, Кто и против воли нашей посредством сна разрешает нас от непрерывности трудов и через малое успокоение опять приводит в бодрость сил. Поэтому ночь да не вся будет у тебя собственным и исключительным уделом сна; не попускай, чтобы от сонного бесчувствия сделалась бесполезной половина жизни, напротив, ночное время да разделится у тебя на сон и на молитву. Даже и самые сны да будут упражнением в благочестии; ибо и сонные представления часто бывают как бы отголосками дневных забот: каковы житейские наши занятия, таковы по необходимости и сновидения. Таким образом непрестанно будешь молиться, не в словах заключая молитву, но через все течение жизни приближаясь к Богу, чтобы жизнь твоя была непрерывной и непрестанной молитвой (1).

* * *

Какая у нас молитва, какое прошение? Вы, мужи, за исключением немногих, проводите время в куплях; а вы, жены, прислуживаете им в трудах для мамоны. Немногие уже остаются здесь со мной и на молитве, и у тех отяжелела голова, они зевают, непрестанно оборачиваются и наблюдают, скоро ли псалмопевец окончит стихословие и скоро ли они освободятся из церкви, как из узилища, и от молитвы, как неволи. А эти малолетние дети, оставившие книги свои в училищах и соединяющие голос свой с нашим, как бы находят для себя в этом занятии более отдых и забаву, обращая в праздник нашу скорбь^[70], потому что на некоторое время освобождаются от докучливого наставника и от заботы об уроках (1).

* * *

Постоянно должно пребывать в молитвах и бдениях (4).

* * *

Молящемуся не должно говорить лишнего, просить у Господа чего-либо тленного и недостойного (4).

* * *

Должно молиться друг о друге и о предстоятелях слова истины... Должно молиться и о врагах (4).

* * *

И при самом отшествии из жизни надобно молиться о чем прилично (4).

* * *

Нужды телесные соразмеряй с часами молитв и приготовься не слушать помысла, который отвлекает тебя от правила. Ибо у демонов в обычае – в часы молитвы под предлогом благовидной якобы причины побуждать нас к отлучке, чтобы благовидно отвлечь нас от Спасительной молитвы. Не говори в извинение: «У меня болит голова, болит чрево», – представляя неизвестных свидетелей небывалой болезни и ради упокоения ослабляя усердие к бдению. Напротив, совершай еще и тайные молитвы: Бог видит тайное и воздаст тебе явно (Мф. 6:6) (5).

* * *

Молитва же, возлюбленный, имеет два вида: первый – славословие со смиренномудрием, а второй, низший, – прошение. Поэтому, молясь, не вдруг приступай к прошению; в противном случае сам обнаруживаешь свое произволение, что молишься Богу вынужденный потребностью.

Поэтому, начиная молитву, оставь себя самого, жену, детей, расстанься с землей, минуй небо, оставь всякую тварь, видимую и невидимую, и начни славословием все Сотворившего. И когда будешь славословить Его, не блуждай умом туда и сюда, не баснословь по-язычески, но выбирай слова из Святых Писаний и говори: «Благословляю Тебя, Господи, долготерпеливого и незлобивого, ежедневно являющего Свое долготерпение мне, грешнику, и всем нам дающего свободу покаяться. Ибо для того, Господи, молчишь и терпишь нас, чтобы мы славословили Тебя, домостроительствующего спасение рода нашего, посещавшего нас то страхом, то увещаниями, то через пророков, а напоследок пришествием Христа. Ибо Ты сотворил нас, а не мы. Ты Бог наш» (см. Пс. 99:3).

Когда же кончишь славословие, по мере сил твоих заимствованное из Писаний, и восшлешь хвалу Богу, тогда начни со смиренномудрием и говори: «Я недостоин, Господи, говорить пред Тобою, потому что весьма грешен». – Так надобно говорить тебе, хотя бы ты и не сознавал за собой ничего худого. Ибо никто не безгрешен, кроме единого Бога. А мы, согрешая во многом, большей части грехов за собой не замечаем. Потому апостол говорит: хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь (1Кор. 4:4), – то есть грешу много и не примечаю. Поэтому и пророк говорит: грехопадения кто уразумеет? (Пс. 18:13). Таким образом, и ты не лжешь, называя себя грешником. Если же разумеешь свои грехопадения, то согрешаешь тем самым, что говоришь: «Я не грешен».

Напротив, говори лучше: «Более всех грешников грешен я, преступая Божию заповедь, которая повелевает: когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать» (Лк. 17:10). Так всегда должно рассуждать тебе: «Я ничего не стою», – и еще: по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя (Флп. 2:3). Итак, молись Богу со страхом и смиренномудрием.

Когда же прострешь слово смиренномудрия и скажешь: «Благодарю Тебя, Господи, что долготерпел Ты моим грехопадениям и доныне оставлял меня ненаказанным, ибо давно достоин я был претерпеть тысячи бедствий и быть отринутым от лица Твоего, но незлобивое Твое человеколюбие было ко мне долготерпеливо; благодарю Тебя, хотя и нет у меня достаточных сил к благодарению за незлобие Твое», – и когда совершишь обе части – славословия и смиренномудрия, – тогда уже проси, чего должен ты просить, то есть... не Богатства, не славы земной, не здоровья телесного, потому что Сам Он создал тебя, и печется о твоем спасении, и знает, что полезно каждому, здоровым ли быть или больным, – но, как велено тебе, проси только Царствия Божия, ибо о потребностях тела твоего... Он заботится Сам. Царь наш преславен и негодует, если кто попросит у Него какой малости, если кто из нас просит у Него недостойного. Поэтому молитвой своей не наведи на себя негодования, но проси себе того, что достойно Царя Бога (5).

* * *

Бог знает сердце молящихся. Поэтому, говоришь, какую нужду имеет Бог в нашем прошении? Разве не знает Он, в чем имеем нужду? Потому какая нужда в прошении? Бог знает, что нам нужно, и все телесное дает нам обильно для наслаждения (1Тим. 6:17) и, будучи благ, посылает дождь на праведных и неправедных, и повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми (Мф. 5:45) еще прежде нашего прошения (Мф. 6:8). Но веры, заслуг добродетели, Царства Небесного, если не будешь просить с трудом и многим терпением, не получишь, потому что должно прежде пожелать, а, пожелав, искать искренно в вере и терпении, употребив со своей стороны все нужное, так, чтобы ни в чем не осуждала собственная совесть, будто бы просишь или нерадиво, или лениво; и тогда уже получишь, если угодно это Богу. Ибо Он лучше тебя знает, что полезно тебе.

И может быть, Он медлит даровать (просимое), умудряя тебя в усердии к Нему, и чтобы ты узнал, что такое дар Божий, и со страхом хранил данное. Ибо все, что приобретает кто-нибудь со многим трудом, старается он сохранить, чтобы, потеряв это, не потерять и многого труда своего и, отринув благодать Божию, не сделаться недостойным вечной жизни. Какую пользу принесло Соломону, что он скоро получил дар мудрости и утратил его? Потому не малодушествуй, если не скоро получаешь просимое. Ибо если бы благой Господь видел, что ты, скоро получив дар, не утратишь его, то готов был бы даровать его и прежде твоего прошения. А теперь из попечительности о тебе делает это. Ибо если принявший талант и сохранивший его в целости осужден за то, что не пустил его в оборот, то не тем ли паче осужден будет утративший его?

Потому, зная это, получаем ли скорее или медленнее, пребудем благодарными Господу, потому что все, что ни делает Владыка, домостроительствует ради нашего спасения, только мы да не будем из малодушия прекращать прошения. Ибо Господь для того и сказал притчу о вдовице, которая своей неотступностью преклонила беззаконного судью, чтобы и мы ради своей неотступности получали по прошениям своим. В этом выказывается и вера ваша, и любовь к Богу, когда, и не скоро получая, пребываем благодарными Ему. Будем же всегда благодарить Его, чтобы быть нам достойными сподобиться вечных благ Его (5).

* * *

Поскольку некоторые уклоняются от дел под предлогом молитв и псалмопения, то должно знать, что хотя для прочего всему свое время, по слову Екклесиаста: время всякой вещи (Еккл. 3:1), но для молитв и псалмопения, как и для многого другого, пригодно всякое время. Поэтому, между тем как движешь руку на дело, или языком, когда возможно это, лучше же сказать, полезно к созиданию веры, или, если то невозможно, сердцем псалмами и славословиями и песнопениями духовными (Еф. 5:19) воспевай Бога, как написано, и между делом совершай молитву, благодаря Того, Кто дал силу рук на дела и мудрость ума на приобретение знания. Кто дал вещество, из которого сделаны орудия и которое обделывается тем искусством, каким случилось нам заниматься, так моля направить дела рук наших к цели благоугождения Богу. Таким образом, достигнем душевной собранности, когда, по вышесказанному, при всяком действии будем у Бога просить успеха в делании, воздав благодарение Даровавшему деятельную силу, и соблюдать цель благоугождения Ему. Ибо если не употребим при этом такого способа, то как может быть совмещено сказанное у апостола: непрестанно молитесь (1Фес. 5:17), и: ночью и днем работая (1Фес. 2:9)?

Итак, если и законом предписывается благодарение во всякое время... не должно пренебрегать утра, чтобы первые движения души и ума посвящаемы были Богу, чтобы мы ни за что другое не принимались с заботливостью, пока не возвеселены мыслью о Боге, по написанному: вспоминал я Бога и веселился (Пс. 76:4), чтобы и тела не приводили в движение для делания, пока не исполним сказанного: Тебе помолюсь, Господи. Поутру услышь голос мой, поутру предстану пред Тобою, и Ты увидишь меня (Пс. 5:3, 4). Затем и в третий час должно становиться на молитву и собирать братию, если бы случилось, что каждый особо занят своим делом; воспоминая дар Духа, данный в третий час апостолам, все должны поклониться единодушно, чтобы и самим сделаться достойными приятия освящения и просить у Духа руководства и учения на пользу, подражая сказавшему: Сердце чистое создай во мне, Боже, и дух правый обнови во внутренности моей. Не отвергни меня от лица Твоего, и Духа Твоего Святого не отними от меня... и Духом Владычественным утверди меня (Пс. 50:12–14); и в другом месте: Дух Твой благий поведет меня в землю правды (Пс. 142:10); и таким образом опять приниматься за дела. И если некоторым по свойству дел или мест придется быть где-нибудь очень далеко, то необходимо обязаны, нимало не медля, исполнять все сообща установленное, потому что где двое или трое собраны во имя Мое, говорит Господь, там Я посреди них (Мф. 18:20). В шестой же час признали мы необходимым молиться в подражание святым, говорившим: вечером и утром и в полдень буду умолять и вопиять, и Он услышит голос мой (Пс. 54:18); причем, чтобы избавиться от нападения и беса полуденного, читается и девяностый псалом. О том же, что девятый час нужен нам на молитву, предано нам самими апостолами в книге Деяний, где повествуется, что Петр и Иоанн шли вместе в храм в час молитвы девятый (Деян. 3:1). А по окончании дня нужны как благодарение за то, что в день сей дано нам или благоуспешно нами исполнено, так исповедание в том, чего мы не выполнили, произвольно ли было наше прегрешение или непроизвольно, или даже и тайно, состояло ли оно в словах или в делах, или заключалось в самом сердце, – за все должны мы умилостивить Бога молитвой. Ибо обозрение прошедшего весьма полезно, чтобы снова не впадать нам в подобные грехи, почему и сказано: о чем говорите в сердцах своих, о том сокрушайтесь на ложах ваших, и утишитесь (Пс. 4:5). Опять и при наступлении ночи нужно просить, чтобы упокоение наше было непреткновенно и свободно от мечтаний, читая и в этот час девяностый псалом. А что и полночь нужна нам на молитву, это предали Павел и Сила, как сказует история Деяний, говоря: около полуночи Павел и Сила, молясь, воспевали Бога (Деян. 16:25). И псалмопевец говорит: в полночь я вставал славить Тебя за праведные суды Твои (Пс. 118:62). И опять надо вставать на молитву, предваряя утро, чтобы день не застал нас во сне и на ложе, по словам сказанного: предваряли очи мои утро, чтобы поучаться словам Твоим (Пс. 118:148).

Тем, которые решились жить тщательно во славу Бога и Христа Его, не надо пренебрегать ни одним из этих времен. Полагаю, что разность и разнообразие молитв и псалмопений в установленные часы полезны и по той причине, что единообразием душа нередко приводится в какое-то равнодушие и рассеяние, а переменой и разнообразием псалмопения и чтения в каждый час вожделение ее приобретает новые силы и трезвенность обновляется (5).

* * *

Как достигнуть нерассеянности в молитве?

Несомненно убедившись, что Бог пред очами. Ибо если тот, кто видит перед собой начальника или настоятеля и беседует с ним, не отвращает от него взора, то кольми паче молящийся Богу будет иметь ум, не уклоняющийся от Испытующего сердца и утробы, исполняя написанное: воздевая чистые руки без гнева и сомнения (1Тим. 2:8) (5).

* * *

Прекрасна же молитва, уясняющая в душе мысль о Боге. А посредством памятования водруженная в нас мысль о Боге есть вселение в нас самого Бога. Таким образом, делаемся мы храмом Божиим, когда непрестанное памятование не прерывается земными заботами, и ум не возмущается внезапными страстными движениями, но избегающий всего Боголюбец уединяется в Боге, отражая от себя страсти, приманивающие его к воздержанию, и проводит время в занятиях, ведущих к добродетели (6).

Молчание

Хорошо ли вообще упражняться в молчании?

Доброта молчания оценивается по времени и по лицу, как научает нас богодухновенное Писание. По времени, когда, например, говорит: разумный безмолвствует в это время, ибо злое это время (Ам. 5:13), и еще: я положил устам моим охрану, доколе стоит грешник предо мною (Пс. 38:2). По лицу, когда, например, апостол пишет: если же другому из сидящих будет откровение, то первый молчи (1Кор. 14:30); и еще: жены ваши в церквах да молчат (1Кор. 14:34). А иногда невоздержным на язык и неспособным соблюдать правило: никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, – необходимо совершенное молчание, пока в нем не уврачуются от своего недуга – опрометчивости в словах – и не будут в состоянии на досуге узнать, когда, и что, и как должно говорить, дабы оно доставляло, по написанному, благодать слушающим (Еф. 4:29) (5).

Монах

Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас, – говорит Божественный глас (Мф. 11:28), указывая или на тамошнее, или на здешнее упокоение. Но, без сомнения, призывая нас, он увещевает, во-первых, свергнуть с себя бремя многостяжания, передав это нуждающимся, а затем, отринув все множество грехов, происходящих от многостяжания, через благотворение и исповедание притечь к крестоносной жизни монахов. Поэтому вознамерившийся повиноваться Христу и поспешающий к нищетолюбивой и неразвлеченной жизни истинно достоин удивления и ублажения.

Но прошу, пусть не делает этого без испытания, пусть не воображает себе жизни удобосносной и спасения без борьбы, а лучше пусть наперед упражняется в благоискусном терпении скорбей телесных и душевных, чтобы, ввергнув себя в неожиданные борения и потом не имея силы противостоять встретившимся испытаниям, опять со стыдом и посмеянием не устремиться назад к тому, от чего бежал, с осуждением души возвращаясь в мир и делаясь для многих соблазном, подавая всем повод заключать о невозможности жить во Христе (5).

* * *

Ты, любитель небесных уставов, ревнитель ангельского жития, желающий стать соратником святых учеников Христовых, укрепи себя к претерпению скорбей, мужественно приступи к собору монахов и в самом начале своего отречения будь тверд, чтобы не увлекла тебя привязанность к сродникам по плоти, причем укрепляй и себя обменом смертного на бессмертное. А когда самым делом оставляешь собственность свою, будь непреклонен, в несомненной уверенности, что предпосылаешь это на небо, скрывая в недрах убогих и обретая у Бога с великим приращением. Разрывая связь с друзьями и близкими, не будь прискорбен, потому что сопрягаешься со Христом, за тебя распявшимся, а можешь ли представить себе что-либо выше такого дружества?

Когда же при Божием содействии победишь врага своего в этой первой борьбе, не бросай себя, подобно какому-нибудь негодному сосуду. Ибо отречением от земных вещей ты украсил уже себя пред Христом. Но с великой заботливостью и обдуманностью постарайся найти мужа, который бы непогрешительно предшествовал тебе в образе жизни, хорошо умел руководить шествующих к Богу, украшен был добродетелями, в собственных делах своих имел свидетельство любви своей к Богу, был сведущ в Божественных Писаниях, не рассеян, не сребролюбив, не озабочен многим, безмолвен, Боголюбив, нищелюбив, не гневлив, не памятозлобен, силен в назидании сближающихся с ним, не тщеславен, не высокомерен, не льстив, не изменчив, ничего не предпочитал Богу. И если найдешь такого, предай ему себя, ни во что вменив и отринув прочь всякую свою волю, чтобы ты оказался подобным чистому сосуду, храня к своей похвале и славе влагаемое в тебя добро. А если оставишь в себе какую-нибудь из прежде бывших в тебе страстей, то и добро, вложенное в тебя, претворив в уксус, будешь изринут вон, как негодный сосуд.

Это вторая борьба с противником нашего спасения. Ибо у добрых учителей и уроки добрые, а у злых, конечно, злые. Когда лукавый наш противоборник не в силах убедить нас, чтобы оставались в мирском смятении и погибели, спешит он убедить, чтобы не предавали себя строгой жизни или такому мужу, который все грехи наши выводит нам пред взоры и исправляет их, но чтобы вверились кому-нибудь из страстных славолюбцев, удовлетворяющему собственные свои страсти под предлогом снисхождения к живущим с ним вместе, чтобы таким образом, незаметно сделав нас опять многострастными, опутать нас собственными узами греха. А если поручишь себя мужу, украшенному многими доблестями, то сделаешься наследником благ, какие в нем, и будешь весьма блажен пред Богом и пред людьми. Но если, щадя тело свое, отыщешь учителя снисходительного к страстям твоим, или, лучше сказать, вместе с тобой падающего, то напрасно ты вступал в подвиг отречения от мира, потому что предался страстной жизни, взял себе слепого вождя и приближаешься к яме...

Поэтому, если по благодати Божией найдешь (а поискав, непременно найдешь) учителя добрых дел, наблюдай за собою, чтобы не делать тебе ничего вопреки воле учителя. Ибо все, что делается без него, есть некое хищение и святотатство, ведущее к смерти, а не к пользе, хотя бы казалось тебе добрым. Ибо если оно доброе, то почему делается тайно, а не въявь? Допроси помысел свой, который через правые дела доводит тебя до кражи и по виду добрыми преслушаниями приуготовляет тебе дела неправые. Не желай производить заклинаний над зверями, будучи неопытен в заклинании, чтобы, созвав к себе змей, когда обовьют тебя, а ты не будешь в состоянии сопротивляться им, самому не быть нещадно ими истребленным. Не опирайся на благородство плоти и не ищи чести, потому что плотский не принимает того, что от Духа Божия (1Кор. 2:14) (5).

* * *

Монаху должно прежде всего стяжать жизнь нестяжательную, телесное уединение, благоприличную наружность, голос умеренный и слово благочинное; пищу и питие принимать бесшумно и сдержанно; при старших молчать, мудрых слушать, к равным иметь любовь, низшим подавать исполненный любви совет; удаляться людей негодных, плотских и суетных; больше думать, а меньше говорить, не быть дерзким в слове, не допускать излишеств в разговорах, не быть смешливым, но украшаться стыдливостью, взор потуплять долу, а душу возносить горе, на прекословия не отвечать прекословием; быть благопокорным; трудиться своими руками; всегда памятовать о последних [днях], с надеждой радоваться, скорби терпеть, непрестанно молиться, о всем благодарить; перед всеми быть смиренным, ненавидеть высокомерие; быть трезвенным и охранять сердце от лукавых помыслов; через исполнение заповедей собирать себе сокровище на небе; делать себе испытание в ежедневных помышлениях и поступках; не вдаваться в житейские заботы и излишние беседы; не любопытствовать о жизни людей беспечных, но соревновать только жизни святых Отцов; сорадоваться, а не завидовать преуспевающим в добродетели; сострадать страждущим, плакать с ними и весьма сетовать о них, но не обвинять их; не делать упреков отвращающемуся от греха и никогда не оправдывать самого себя, признавать себя паче всех грешным перед Богом и перед людьми; вразумлять бесчинных, утешать малодушных, прислуживать недужным, омывать ноги святым, заботиться о странноприимстве и братолюбии; с единоверными быть в мире, а человека еретика отвращаться; книги общепринятые читать, а отреченных вовсе не брать в руки; об Отце, Сыне и Святом Духе не совопросничать, но с дерзновением говорить и мыслить о несозданной и единосущной Троице и спрашивающим отвечать, что должно креститься, как приняли, и веровать, как крестились, и прославлять, как уверовали; и делать, и говорить хорошее; вовсе не клясться; не давать ни серебра в рост, ни хлеба и вина и елея в приращение; воздерживаться от жизни разгульной, и от пьянства, и от забот житейских; не обходиться ни с кем коварно, даже вовсе не говорить ни о ком худо, не оговаривать, ни даже вообще слушать с приятностью оговоры, нескоро верить тому, что говорят на кого; не отдаваться во власть раздражительности; не покоряться пожеланию; не гневаться на ближнего понапрасну, не держать ни на кого неудовольствия, не воздавать злом за зло, лучше быть хулимым, нежели хулить, быть битым, нежели бить, стерпеть обиду, нежели обидеть, понести лишение, нежели другого лишить чего-либо.

А паче всего монаху надобно воздерживаться от свидания с женщинами и от пития вина, потому что вино и женщины развратят разумных (Сир. 19:2), и исполняя по возможности заповеди Господа, не приходить в уныние, но ожидать от Него мзды и похвалы; желать наслаждения вечной... творить все заповеданное и называть себя неключимым^[71]; благодарить святого, славного и страшного Бога; ничего не делать по рвению и тщеславию, но ради Бога и в угодность Ему... вовсе не хвалиться, не говорить самому себе похвал и не слушать с приятностью, когда хвалит другой; служить всегда втайне и напоказ людям не делать, но искать похвалы только у Бога и помышлять о страшном и славном Его пришествии, об исшествии отсюда, о благах, уготованных праведным, подобно и об огне, уготованном диаволу и ангелам его (5).

Мудрость

Что, по-видимому, гораздо важнее и прочнее других у человека находящихся благ – мудрость и благоразумие, и это ведет к суетному превозношению, доставляет высоту не истинную, потому что и эти блага вменяются ни во что, как скоро нет премудрости, которая от Бога. Ибо самому диаволу не удается ухищрение против человека, – что измышлял он против человека, то, сам того не зная, устроил против себя, не столько повредив тому, кого надеялся отдалить от Бога и от вечной жизни, сколько изменив себе тем, что отпал от Бога и осужден на вечную смерть. И поставив сеть Господу, сам он уловлен ею, распят на том кресте, на котором думал Его распять, умер той смертью, которой надеялся умертвить Господа. Если же и князь мира, первый, величайший и невидимый искусник в мирской мудрости, уловляется собственными ухищрениями, впадая в крайнее неразумие, то тем паче ученики и ревнители его, хотя и тысячекратно умудрялись, называя себя мудрыми, обезумели (Рим. 1:22). Ухищряется фараон на погибель Израиля, но ухищрение его непредвиденно разрушается чем и не ожидал. Младенец, по его повелению преданный на смерть, тайно воспитан в собственном его доме, сокрушил силу его и целого народа и избавил израильтян. Убийца Авимелех, незаконнорожденный Сын Гедеонов, умертвивший семьдесят законных Сынов и думавший, что нашел мудрое средство – прочно овладеть царством, сокрушает, правда, споспешников своих в убийстве, но и сам сокрушается ими и погибает наконец от женской руки и от удара камнем. И все иудеи придумали против Господа пагубное намерение, рассуждая сами с собою: если оставим Его так, все уверуют в Него: и придут Римляне и овладеют местом нашим и народом (Ин. 11:48). От этого намерения дойдя до Христоубийства в той же мысли, что спасают народ и страну, погибли от того, что замышляли, будучи и из страны изгнаны, и лишившись законов и Богослужения. И вообще, из тысячи примеров можно уразуметь, что преимущество человеческой мудрости не прочно и скорее маловажно и низко, чем велико и высоко.

Поэтому ни один благомыслящий не будет высоко думать о своей мудрости и о прочем вышесказанном, но поверит прекрасному увещанию блаженной Анны (см. 1Цар. 2:10) и пророка Иеремии: да не хвалится мудрый мудростью своею, да не хвалится сильный силою своею, да не хвалится богатый богатством своим (Иер. 9:23). Но в чем же истинная похвала? И чем человек велик? Но, сказано, хвалящийся хвались тем, что разумеет и знает Меня (Иер. 9:24). Вот высота человека, вот слава и величие его – знать истинно великое, прилепляться к нему и искать славы у Господа славы. Апостол же выражается: хваляйся, о Господе да хвалится, говоря, что Христос сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением, чтобы было, как написано: хвалящийся хвались Господом (1Кор. 1:30, 31). Ибо это – совершенная и всецелая похвала о Боге, когда человек не превозносится своею праведностью, но знает, что он имеет нужду в праведности истинной и оправдан одною верою во Христа. И Павел хвалится тем, что презрел собственную свою праведность, а ищет праведности через Христа, ищет праведность от Бога по вере; чтобы познать Его, и силу воскресения Его, и участие в страданиях Его, сообразуясь смерти Его, чтобы достигнуть воскресения мертвых (Флп. 3:9–11).

Здесь падает всякая высота гордыни. Ничего не остается для высокомерия тебе, человек, чья похвала и надежда в том, чтобы умертвить все свое и искать будущей жизни во Христе, начатки которой имея в себе, и теперь уже всецело живем благодатью и даром Божиим. И как Бог производит в нас и хотение и действие по Своему благоволению (Флп. 2:13), так Бог собственным Духом Своим открывает Свою премудрость, предназначенную к славе нашей (1Кор. 2:7); а также Бог дает и силу в трудах: я более всех потрудился, – говорит Павел, – не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною (1Кор. 15:10). Бог же избавляет и от опасностей, сверх всякого человеческого чаяния. Сказано: сами в себе имели приговор к смерти, для того, чтобы надеяться не на самих себя, но на Бога, воскрешающего мертвых, Который и избавил нас от столь близкой смерти, и избавляет, и на Которого надеемся, что и еще избавит (2Кор. 1:9, 10).

Итак, скажи мне, для чего превозносишься благами, как бы собственностью, вместо того чтобы за дары исповедать благодарность Давшему? Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил? (1Кор. 4:7). Не ты познал Бога через праведность, но Бог познал тебя по благости. Сказано: познавше Бога, паче же познани бывше от Бога (Гал. 4:9)^[72]. Не ты постиг Христа через добродетель, но Христос постиг тебя пришествием. Сказано: стремлюсь, не достигну ли я, как достиг меня Христос Иисус (Флп. 3:12). Не вы Меня избрали, – говорит Господь, – но Я избрал вас (Ин. 15:16) (1).

* * *

Собственное превосходство дерева – изобиловать зрелыми плодами, но оно носит на себе и некоторое украшение – листы, колеблющиеся на ветвях; так и в душе: истина есть преимущественный плод, но не лишено приятности и то, если облечена душа внешней мудростью, как листьями, которые служат покровом плоду и производят не неприличный вид. Потому говорится, что и тот славный Моисей, имя которого за мудрость у всех людей было весьма велико, сперва упражнял ум Египетскими науками, а потом приступил к созерцанию Сущего. А подобно ему, и в позднейшие времена о премудром Данииле повествуется, что он в Вавилоне изучил халдейскую мудрость и тогда уже коснулся Божественных уроков (1).

* * *

Должен ли каждый и другим сообщать, что сам думает, или в себе скрывать то, о чем несомненно уверен, что это угодно Богу?

Памятуя Божий приговор, изреченный через пророка: горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою! (Ис. 5:21), – и сказанное у апостола: желаю увидеть вас, чтобы преподать вам некое дарование духовное к утверждению вашему, то есть утешиться с вами верою общею, вашею и моею (Рим. 1:11, 12), – рассуждаю, что необходимо нам сообщать свои мысли единодушным с нами и доказавшим свою веру и разум, чтобы или погрешительное было исправлено, или правильно сделанное подтверждено, да и мы избежали бы упомянутого выше осуждения, постигающего тех, которые мудры пред самими собою (5).

* * *

Кто мудр, как змея, и прост, как голубь (Мф. 10:16)?

Мудр, как змея, кто предлагает учение с осмотрительностью и с разумением, как успешно привести слушателей к благопокорности. А прост, как голубь, тот, кто не держит и в мысли, чтобы мстить злоумышляющему, но продолжает ему благодетельствовать, по заповеданному апостолом: вы же, братия, не унывайте, делая добро (2Фес. 3:13). Ибо Господь заповедует это ученикам, посылая их на проповедь, где была потребность и в мудрости для убеждения, и в незлобии к злоумышляющим, чтобы, как некогда змий умел и подойти с лицом льстивым и говорить увлекательно для отторжения от Бога и для подчинения греху, так и мы избирали себе и лицо, и место, и время, и всеми мерами устроили дела свои на суде (Пс. 111:5) для отторжения от греха и для подчинения Богу, а в искушениях соблюдали терпение до конца, как написано (Мф. 24:13) (5).

* * *

Как человек делается мудрым в веке сем (1Кор. 3:18)?

Если убоится суда Господа, Который говорит: горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою (Ис. 5:21), станет подражать сказавшему: был для Тебя подобен скоту (Пс. 72:22), и, отринув всякое мнение о своей мудрости, не прежде признает что-либо в своих суждениях добрым и начнет рассуждать о чем-то, как самой Господней заповедью приучив себя к тому, что угодно Богу, в деле ли, или в слове, или в помышлении; потому что апостол сказал: такую уверенность мы имеем в Боге через Христа, не потому, чтобы мы сами способны были помыслить что от себя, как бы от себя, но способность наша от Бога (2Кор. 3:4, 5), Который учит человека разуму, как написано (Пс. 93:10) (5).

* * *

Сказано: несмысленному вопросившу о мудрости, мудрость вменится (Притч. 17:28)^[73], а вопрос мудрого умудряет, как видно, и немудрого (6).

Музыка

Очищением души... служит – презирать чувственные удовольствия, не насыщать глаз нелепыми представлениями чудодеев или зрением тел, возбуждающих к сластолюбию, и через слух не вливать в душу поврежденного сладкопения. Ибо от такого рода музыки обыкновенно возникают страсти – порождения рабства и низости. А нам должно учиться иной музыке, которая лучше и ведет к лучшему, пользуясь которой Давид, творец священных песнопений, как говорит Писание, избавлял царя от неистовства. Сказывают же, что Пифагор^[74], встретив упившихся на пиру, свирельщику, который управлял пиром, велел, переменив напев, заиграть на дорический лад^[75], и пирующие так образумлены были этой игрой, что, сбросив с себя венки, разошлись со стыдом. А иные при звуках свирели предаются неистовствам, как корибанты и вакханты^[76]. Столько разности – наполнять ли слух сладкопением здоровым или негодным! Поэтому в этом господствующем ныне сладкопении должно нам участвовать менее чем в каком-либо из срамных дел (1).

Мысль

Берегись, чтобы не вошла в сердце твое беззаконная мысль (Втор. 15:9).

Мы, человеки, удобопреклонны к грехам, совершаемым мыслью; потому Тот, кто создал сердца (Пс. 32:15) наши, зная, что большая часть греха совершается в стремлении произволения, прежде всего повелел нам иметь чистоту во владычественном души^[77]. Ибо чем всего чаще и удобнее погрешаем, то и удостоил наибольшего охранения и попечения. Как предусмотрительнейшие врачи заранее приводят в безопасность немощные тела предохранительными предписаниями, так общий Попечитель и истинный Врач душ, что видел в нас наиболее поползновенным ко греху, то и оградил крепчайшими стражами. Ибо действия телесные требуют времени, удобного случая, трудов помощников и прочих пособий; а движения мысли происходят не в продолжение времени, совершаются без труда, составляются без усилий; всякое время для них удобно. Иногда человек важный, величающийся честностью, нося наружно личину целомудрия и нередко даже сидя среди тех, которые ублажают его за добродетель, в невидимом движении сердца уносится мыслью на место греха. Он видит в представлении предмет своих желаний, воображает какую-нибудь неблагопристойную беседу, и вообще, в сокровенной храмине сердца, начертав ясное в себе самом удовольствие, совершает внутренне грех, не имеющий свидетелей и остающийся для всех неизвестным, пока не придет Тот, Кто открывает скрытое во мраке и объявляет сердечные намерения (1Кор. 4:5). Поэтому блюдись, чтобы не вошла в сердце твое беззаконная мысль. Ибо воззревший на жену с вожделением, уже прелюбодействовал... в сердце своем (Мф. 5:28); потому что телесные действия имеют много препятствий, а кто грешит произволением, у того грех совершается с быстротой мыслей. Посему, где падение скоро, там дано нам и скорое охранение. Ибо засвидетельствовано: берегись, чтобы не вошла в сердце твое беззаконная мысль (1).

* * *

Живущие с людьми богоугодными, но не исправляющие собственного своего образа мыслей, никакой не получают для себя пользы, хотя с виду живут подобно этим людям (4).

* * *

Есть два способа, которыми непристойные мысли приводят в смущение здравый рассудок: или душа по собственному нерадению блуждает около того, что для нее неприлично, и от одних мечтаний переходит к другим, самым бессмысленным, или бывает это по злоумышлению диавола, который старается представлять уму предметы непристойные и отводит его от созерцания и внимательного рассматривания предметов похвальных.

Поэтому когда душа, ослабив твердость и собранность мысли, пробудит в себе первые встретившиеся ей воспоминания о предметах, без разбора взятых, тогда помысел, невежественно и безрассудно увлекаясь воспоминаниями об этих предметах и долго на них останавливаясь, из одного заблуждения переходит в другое, еще далее его заводящее, пока, наконец, не вринется в гнусные и ни с чем не сообразные мысли. Но таковое нерадение и такую рассеянность души должно исправлять и отклонять от себя более собранным и строгим вниманием ума и в каждую настоящую минуту надобно занимать непрестанно душу размышлением о том, что прекрасно.

Когда же диавол строит свои козни и с великой силой старается в безмолвствующую и в покое пребывающую душу впустить свои помыслы, как разожженные стрелы, внезапно воспламенить ее и произвести в ней продолжительные и неистребимые воспоминания однажды в ней впечатленного, тогда трезвением и усильнейшей внимательностью должно отражать таковые нападения, подобно тому как борец самой строгой осторожностью и изворотливостью тела отклоняет от себя удары противоборцев, и между тем все, то есть и прекращение брани, и отражение стрел, приписывать должно молитве и призыванию помощи свыше. Ибо этому научает нас Павел, говоря: паче всего возьмите щит веры, которым можете угасить все раскаленные стрелы лукавого (Еф. 6:16).

Хотя бы во время этих молитв он и стал влагать лукавые мечтания, душа не перестает молиться и да не почитает собственными своими произращениями эти лукавые всеяния врага, эти мечтания неистощимого в кознях чудодея... но рассудив, что появление неприличных мыслей бывает в нас по безотвязности изобретателя лукавства, тем сильнее да припадает к Богу и да молит Его рассыпать лукавую преграду остающихся в памяти непристойных помыслов, чтобы стремлением ума своего беспрепятственно, без всякого промедления и мгновенно, востечь к Богу, когда нашествия лукавых помышлений нимало не будут пресекать пути. Если же и продолжится таковое восстание помыслов по безотвязности воюющего с нами, то и в этом случае не должно приходить в отчаяние и оставлять подвиги на половине дела, но терпеть до тех пор, пока Бог, видя нашу стойкость, не озарит нас благодатью Духа, которая обращает в бегство наветника, очищает и наполняет Божественным светом ум наш и дает, что мысль наша в неволненной тишине с весельем служит Богу (5).

Награда

Здешняя борьба праведных временна, а победа и тамошние награды вечны (1).

* * *

Почестей нисколько не должно домогаться подвижнику. Ибо если за труды и заслуги ищет он воздаяний здесь, то жалок тем, что через временное вознаграждение теряет вечное. Если же вознамерился он подвизаться здесь, а венцы получить на небе, то должен не только сам не домогаться почестей, но бегать и отказываться от тех, какие ему воздают, чтобы здешняя почесть не послужила к умалению тамошней славы. Ибо настоящая жизнь вся предоставлена трудам и подвигам, а будущая – венцам и наградам, как и великий Павел, приближаясь к скончанию здешней жизни и к переселению в жизнь тамошнюю, говорит: подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный (2Тим. 4:7, 8). И еще Спаситель говорит: В мире будете иметь скорбь (Ин. 16:33); и опять тот же апостол говорит: многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Небесное (Деян. 14:22). Поэтому если хочешь царствовать в будущем веке, то ищи здесь не упокоения, не почести, а напротив, если в настоящее время и скорби потерпишь за слово, то есть за истину, знай, что впоследствии будешь царствовать. Ибо эта награда определена за здешнюю скорбь, подъятую ради доброго. Если же не терпишь скорбей, то не ожидай и тамошних венцов, как не выходящий здесь на подвиги и труды, какие назначены для получения венцов.

Потому подвижник нимало да не домогается почестей и предпочтения другим. Ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 14:11). Если подвижник будет возноситься, то есть у него тяжкий и сильный смиритель, который может низвести до ада. Если же будет смиряться, то блистательно и величественно будет вознесен, потому что Бог собственной силой возвышает смиренного. Итак, подвижник, жди Того, Кто прекрасно возвышает, и никак не малодушествуй ради настоящего. Ибо ты борец и делатель Христов, условившийся целый день провести в борьбе и претерпеть зной целого дня (см. Мф. 20:1–16). Почему же, не исполнив еще меры дня, домогаешься упокоения? Дождись вечера, предела здешней жизни, и тогда Домовладыка придет и отсчитает тебе плату. Ибо когда наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников и отдай им плату (Мф. 20:8), а не в полдень, не при начале найма. Потому жди предела жизни и тогда достойно примешь награду; теперь же люби последнее место, чтобы тогда получить первое (5).

Надежда

Да будет, Господи, милость Твоя на нас, как мы уповали на Тебя (Пс. 32:22). Видишь, как разумно молился пророк? Собственное свое расположение назначил Он мерой для щедрот Божия милосердия. Такова же да будет, говорит он, милость Твоя на нас, какую надежду мы возлагали на Тебя предварительно. Но вся надежда наша – возвратиться в покой, чтобы мы, когда преобразит Он тело смирения нашего, уразумели, что это самое тело сделалось сообразным славному телу Его (Флп. 3:21) (2).

* * *

Всеми же начинаниями да руководит вера в Бога и да сопутствует ей благая надежда, чтобы верой укреплять нам в себе душевную силу, а благой надеждой возбуждать в себе усердие к доброму. Ибо человеческое начинание в рассуждении доброго не совершится без помощи свыше, а вышняя благодать не снизойдет на того, кто не прилагал об этом старания. Напротив, в совершении добродетели должно соединиться то и другое – и человеческое усердие, и помощь, по вере приходящая свыше (5).

* * *

Святой Бог силен избавить нас от затруднений и даровать некоторое отдохновение после долговременных трудов. Потому желаю, чтобы и вы имели то же утешение и, увеселяя себя надеждой утешения с терпением переносили болезненное чувство настоящих скорбей. Ибо несем ли мы наказания за грехи, то казней этих достаточно уже к отвращению от нас гнева Божия; призываемся ли этими искушениями к подвигам благочестия, то праведный Законоположник не попустит нам быть искушаемыми сверх сил (1Кор. 10:13), но за подъятые труды воздаст нам венец терпения и упования на Него. Поэтому да не изнеможем, вступив в подвиг благочестия, и заслуженного трудами да не погубим отчаянием. Ибо не один мужественный поступок и не кратковременный труд показывает твердость души, но Испытующий сердца наши хочет, чтобы по долговременном и усильном испытании оказались мы достойными венцов правды. Только да сохранится мысль наша неослабной, да соблюдется непоколебимым утверждение веры во Христа: и скоро придет Помощник наш, придет и не умедлит. Ибо ожидай печали на печаль, надежды к надежди, еще мало, еще мало (Ис. 28:10)^[78]. Так Дух Святой ободряет питомцев Своих обетованием будущего. Ибо надежда – после скорбей, но уповаемое невдалеке. Если бы кто наименовал целую жизнь человеческую, то и это, конечно, весьма малое протяжение в сравнении с тем нескончаемым веком, который служит целью наших упований (6).

Наказание

Вторым из обещанного было: познати наказание (Притч. 1:2)^[79]. А наказание есть некоторое полезное для души образование, которое часто очищает ее от пятен греха не без труда, и в это время кажется не радостью, а печалью: но после наученным через него доставляет мирный плод во спасение (Евр. 12:11). Поэтому познати сие наказание не всякому уму возможно; потому что многие, отказавшись от трудности настоящего, по невежеству не ждут полезного окончания дела, но, огорчаясь суровостью прилагаемого о них попечения, остаются в недуге невежества. Потому достойны удивления слова праведных, которые говорят: Господи! не в ярости Твоей обличай меня и не в гневе Твоем наказывай меня (Пс. 6:2). Они желают избыть не наказания, но гнева. Подобно этому и следующее: наказывай меня, Господи, но по правде, не во гневе Твоем (Иер. 10:24). И: наказание Господне отверзает уши мои (Ис. 50:5)^[80]. Как малые дети, нерадивые к учению, после лоз, которыми высечет их учитель или приставник, сделавшись внимательнее, начинают понимать уроки, и то же слово, которого до побоев не слыхали, после боли от лоз, как бы через это отверзались у детей уши, и слухом приемлется, и удерживается в памяти, так бывает и с теми, которые не внимают Божию учению и презрительно относятся к заповедям. Когда Бог нашлет на них наказание, тогда те особенно Божия повеления, о которых всегда им было говорено и которые всегда оставляли они без внимания, приемлются ими, как в первый раз коснувшиеся их слуха. Поэтому сказано: наказание Господне отверзает уши мои...

Поскольку же наказание вразумляет бесчинного, как сделал Павел, предавший сатане как мучителю, который вывертывает члены и бичует для того, да накажутся не хулити (1Тим. 1:20)^[81], и поскольку мятежного возвращает оно к долгу, подобно тому, о ком сказано, что последи пленения его покаяхся (Иер. 31:19)^[82], то нужно знать силу наказания, к чему оно полезно. Потому Соломон, зная пользу его, советует: не оставляй юноши без наказания: если накажешь его розгою, не умрет; ты накажешь его розгою и спасешь душу его от преисподней (Притч. 23:13, 14). Есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец? (Евр. 12:7). Это наказание для рассуждающих здраво дороже множества денег. Потому Соломон говорит: приимите наказание, а не сребро (Притч. 8:10)^[83], чтобы во время нужды, когда или тело больно, или домашние дела в расстройстве, не возыметь тебе лукавой мысли о Боге, но со многим терпением принимать Его удары, вразумляясь, в чем ты согрешил, и познав наказание, говорить: гнев Господень я буду нести, потому что согрешил пред Ним (Мих. 7:9). И: благо мне, что Ты смирил меня (Пс. 118:71). Таков был Павел, который говорит: нас наказывают, но мы не умираем (2Кор. 6:9). И: обличаемые от Господа наказываемся, чтобы не быть осужденными с миром (1Кор. 11:32).

Поскольку же и обучение наукам называется наказанием, по написанному о Моисее: и наказан бысть Моисей всей премудрости Египетстей (Деян. 7:22)^[84], то немаловажно для спасения не какими ни есть заниматься науками, но знать полезнейшее наказание. Ибо иные, упражняясь в геометрии, которую изобрели египтяне, или в астрологии, которая была в уважении у халдеев, или вообще вдаваясь в выспренные умствования об образах и тенях, презрели изучение Божия слова. А многих занимали пиитика^[85], риторика и изобретение софизмов, для которых содержанием служит ложь; потому что пиитика не может обойтись без басни, риторика – без искусства в слововыражении и софистика – без ложных умозаключений. Итак, поскольку многие при тщательном изучении всего этого вознерадели о познании Бога, состарившись в исследовании предметов пустых, то необходимо познание наказания, чтобы избирать обучение полезное, избегать же обучения неразумного и вредного (1).

* * *

Тщательнее вникнувший в каждое слово точнее может узнать намерение Божественного Писания, то есть что оно не дозволяет нам, чтобы душа каждого из нас, будучи поползновенна ко греху, вводила себя в заблуждение какими-то обманчивыми мнениями, думая, что иные грехи наказываются, а иные оставляются без наказания. Но что говорит Павел? Ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия (1Кор. 10:4, 5), так что всякий грех, по причине презрения к Божию повелению, называется превозношением, восстающим против познания Божия, что яснее выражается в Kниге Чисел. Ибо когда Бог, исчислив непроизвольные грехи и установив за них жертвы, восхотел уже дать народу надлежащие законы касательно грехов произвольных, тогда начинает так: душа яже сотворит рукою гордости ( рукою же гордости называет дерзость согрешающих произвольно, что апостол именует превозношением, восстающим против познания Божия), итак, говорит, душа яже сотворит рукою гордости от туземец, или от пришельцев, Бога сия разгневает, и потребится душа та от людий своих, яко слово Господне презре и заповеди Его разсыпа, сотрением да сотрется душа та; и грех ея на ней (Чис. 15:30, 31)^[86].

Потом апостол говорит: и пленяем всякое помышление в послушание Христу, – всякое помышление, а не то или другое; и готовы наказать, – и здесь опять не то или другое, но всякое непослушание (1Кор. 10:5, 6). Следовательно, обманывает нас эта злейшая привычка, следовательно, причиной великих бед служит для нас это превратное человеческое предание, которое одних грехов отвращается, а другие допускает равнодушно; на иные, как, например, на убийство, прелюбодеяние и тому подобные грехи, представляется сильно негодующим, а иные, как, например, гнев, злословие, пьянство, любостяжание и другие тому подобные, не почитает достойными и простого выговора, между тем как на эти последние во Христе глаголющий Павел и в другом месте произнес тот же приговор, сказав, что делающие такие дела достойны смерти (Рим. 1:32). А где всякое превозношение, восстающее против познания Божия низлагается, и всякое помышление пленяется в послушание Христу, и всякое непослушание равно наказуется, там ничто не оставляется неочищенным, ничто не остается вне послушания Христова. Ибо апостол Павел показал, что всякое непослушание есть вообще величайшее нечестие, сказав следующее: хвалишься законом, а преступлением закона бесчестишь Бога (Рим. 2:23) (4).

* * *

Налагающему наказание с каким расположением надо делать это?

В отношении к Богу с расположением, какого достиг Давид, сказавший: видел я неразумных и сокрушался, что слов Твоих они не хранили (Пс. 118:158); а в отношении к наказываемому с расположением, какое принял бы Отец и врач, с состраданием и сердоболием искусно врачующий своего Сына, особенно когда присоединяется скорбь и тяжел способ врачевания (5).

* * *

С каким расположением должно принимать наказание?

С таким, какое прилично больному и находящемуся в опасности жизни, врачуемому Отцом и врачом; сколько ни горек и ни мучителен способ врачевания, – с полным доверием к любви и опытности наказующего, и с желанием уврачевания (5).

* * *

Если один бит будет много, а другой мало (Лк. 12:47, 48), то почему же иные говорят, что нет конца мучению?

Что в некоторых местах богодухновенного Писания сказано, по-видимому, обоюдно и прикровенно, то уясняется сказанным открыто в других местах. Так, Господь то решительно говорит, что пойдут сии в муку вечную (Мф. 25:46), то отсылает иных в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф. 25:41), а в другом месте именует геенну огненную и присовокупляет: где червь их не умирает и огонь не угасает (Мк. 9:47, 48); и еще древле о некоторых предрек через пророка, что червь их не умрет, и огонь их не угаснет (Ис. 66:24); потому, если при таком числе подобных свидетельств, находящихся во многих местах богодухновенного Писания, многие еще, как бы забыв о всех подобных изречениях и определениях Господних, обещают себе конец мучению, чтобы свободнее отваживаться на грех, то это, конечно, есть одна из козней диавольских. Ибо если будет когда-нибудь конец вечному мучению, то и вечная жизнь, без сомнения, должна иметь конец. А если не позволяем себе помыслить этого о жизни, то какое основание полагать конец вечному мучению, когда при том и другом одинаково находится приложение «вечный»? Идут сии, сказано, в муку вечную, а праведники в жизнь вечную (Мф. 25:46). А согласившись в этом, надо знать, что выражения бит будет много и бит будет меньше (Лк. 12:47, 48) означают не конец, а разность мучения. Ибо если Бог есть праведный Судия, не только добрым, но и порочным воздающий каждому по делам его, то иной может быть достойным огня неугасимого, но или слабейшего, или более пожигающего, другой – червя неумирающего, но опять причиняющего боль или более легкую, или более жестокую, по достоинству каждого, и иной – геенны, в которой, без сомнения, есть разные роды мучений, и другой – тьмы кромешной, где один доведен только до плача, а другой от усиленных мучений и до скрежета зубов. Сама тьма кромешная (внешняя), без сомнения, показывает, что есть нечто и внутреннее. И сказанное в Притчах: в глубине преисподней (Притч. 9:18) дает разуметь, что некоторые находятся во аде, однако не в глубине преисподней, подвергаясь мучению более легкому. Это можно и ныне заметить в телесных страданиях. Ибо один болен лихорадкой с припадками и другими недугами, другой чувствует только лихорадку, и этот не одинаково с другим; иной же не имеет лихорадки, а страждет болью в каком-либо члене, опять и этот больше или меньше другого. Но и это много и мало сказано Господом по обыкновенному словоупотреблению, как и иное тому подобное. Ибо знаем, что подобный образ речи употребляется часто о страждущих одним каким-нибудь недугом, например, когда говорят о человеке, который болен только лихорадкой или чувствует боль в глазу, дивясь, сколько он потерпел или какие вынес нужды. Почему опять повторяю, что много и мало быть битым означает не продолжение или скончание времени, но разность наказания (5).

Намерение

Псалмопевец предложил нам три условия, требующие соблюдения: не ходить на совет нечестивых, не стоять на пути грешных, не сидеть на седалище губителей (см. Пс. 1:1). Следуя естественному ходу дел, он внес этот порядок и в сказанное им. Ибо сперва начинаем обдумывать намерение, потом подкрепляем его, а после того утверждаемся в обдуманном (2).

Насилие

Растление по принуждению да не подлежит ответственности. Потому и раба, если потерпела насилие от своего господина, не подлежит ответственности (6).

Наслаждение

Если желаем безопасно пройти предлежащий путь жизни, представить Христу и душу, и тело свободными от постыдных язв и получить победные венцы, то должны мы обращать всюду бодрственные душевные очи, на все приятное смотреть подозрительно, без замедления пробегать мимо и ни к чему не прилепляться мыслью, хотя бы казалось, что золото лежит, рассыпанное кучами и готовое перейти в руки желающим, ибо сказано: если богатство притекает, не прилагайте к нему сердца (Пс. 61:11); хотя бы земля произращала наслаждения всякого рода и предлагала многоценные кровы: наше же жительство – на небесех, оттуда мы ожидаем и Спасителя... Христа (Флп. 3:20); хотя бы предстояли пляски, пиры, пьянство, оглашаемые свирелями ужины, ибо сказано: суета сует… все суета (Еккл. 1:2); хотя бы представлялась красота тел, в которых живут порочные души, ибо премудрый говорит: от лица жены беги, как от лица змея (Сир. 21:2); хотя бы предлагались господство и самовластие, толпы телохранителей и льстецов, даже высокий и светлый престол, подчиняющий нам народы и города в добровольное рабство, ибо всякая плоть – как трава, и всякая слава человеческая – как цвет на траве: засохла трава, и цвет ее опал (1Пет. 1:24). Под всем этим, столь приятным, сидит общий враг, выжидая, не совратимся ли когда с правого пути, прельщенные видимым, и не уклонимся ли к его засаде. И весьма опасно, что, когда-нибудь подойдя к этому неосторожно и не почтя вредной приятность наслаждения, проглотим в первом вкушении сокрытую уду коварства, а потом через нее, волей или неволей, сделаемся привязанными к таким вещам и неприметно увлечемся сластолюбием на страшное перепутье к этому разбойнику, то есть в смерть (1).

* * *

Вкусите и увидите, как благ Господь (Пс. 33:9). Многократно замечали мы, что душевные силы именуются подобоименно с внешними членами. Поскольку же Господь наш есть истинный хлеб, и плоть Его истинное брашно^[87], то необходимо, чтобы наслаждение весельем хлеба произведено было в нас через духовное вкушение. Как свойство меда, не столько словом, сколько самым чувством вкуса, может быть объяснено не изведавшим меда, так и доброта небесного слова не может быть ясно передана в учении, если по долговременном изведании учений истины не сможем собственным опытом постигнуть благость Господню. Вкусите, сказал, а не – насытьтесь, потому что теперь знаем отчасти, видим истину как бы сквозь тусклое стекло, гадательно (1Кор. 13:12), но придет время, когда нынешний залог, это вкушение благодати, обратится для нас в совершенство наслаждения. Как страждущие желудком и чувствующие отвращение от пищи, от такого расстройства лечатся у врачей, которые с помощью приготовленной особенным способом пищи возбуждают к ней позыв, и когда чувство этими искусственными снедями раздражено, позыв на пищу час от часа более увеличивается, так и в слове истины, самое испытание, говорит пророк, будет непрестанно призывать вас к ненасыщаемому вожделению. Потому вкусите, говорит он, да будете блаженны, как алчущие и жаждущие правды (Мф. 5:6) (2).

Настоящее

Один у нас запинатель, заграждающий нам пути к спасению: его препобедим благоразумием. Он внушает нам медлительность, – восстанем на делание.

Он обольщает сердца наши пустыми обещаниями, – не останемся в неведении о его замыслах. Не он ли, хотя не советует нам сегодня делать грех, однако же, убеждает нас спрятать правду до завтра? Поэтому Господь, разрушая его лукавые советы, говорит: ныне если глас Мой услышите (Пс. 94:7). Тот учит: «сегодня» – мне, а «завтра» – Богу. Господь вопиет против этого: ныне услышите глас Мой. Пойми врага: не смеет он советовать, чтобы совершенно отпали мы от Бога, – знает, что христианам тяжко это слышать, – но обольстительными средствами достигает своего предприятия. Он мудр на зло (Иер. 4:22). Видит, что мы, люди, живем настоящим и что всякое дело у нас делается ради настоящего; потому, ухищренно похищая у нас «сегодня», оставляет нам надежды на «завтра». Потом, когда настает завтра, опять приходит этот злой наш половинщик и требует «сегодня» – себе, а «завтра» – Господу. Так и всегда, отнимая у нас настоящее посредством удовольствий и представляя нашим надеждам будущее, незаметно уводит нас из жизни.

Такую хитрость видел я однажды в догадливой птице. Птенцов ее по слабости их сил поймать было легко: она сама кинулась, как готовая добыча, и, вертясь под руками у охотников, себя не давала взять ловцам без труда и их не приводила в отчаяние остаться без добычи, но разными способами маня их надеждами, пока занимались ею, дала время птенцам на безопасное бегство, а потом наконец и сама улетела. Бойся, чтобы и тебе не испытать подобного, в надежде на сомнительное упуская явное (1).

* * *

Весьма блажен покой праведных, упокоение на небесах бесконечно. Подлинно, это – дары бессмертного Щедролюбца! Ибо Чье естество неизменяемо, у Того и даяние нескончаемо (1).

* * *

По признакам, объявленным нам в Писании, узнавая о настоящем времени, каково оно, и соображаясь с этим, должно располагать свои дела (4).

* * *

Не должно беспокоиться о собственной своей нужде и возлагать надежду на приготовленное для настоящей жизни, но надобно препоручать себя Богу (4).

Начальник

Всякое благочиние и согласие между многими до тех пор держатся с успехом, пока сохраняется общая всех благопокорность одному какому-нибудь начальнику, а всякое разногласие и раздор, а также многоначалие бывают следствием безначалия (4).

* * *

С осмотрительностью надо приводить в исполнение всякое слово и всякое дело, возложенное на нас долгом, и, по апостольской заповеди, «ни едино ни в чем не давать претыкание» (ср. 2Кор. 6:3). Ибо для человека, который много трудился в изучении наук, проходил начальственные должности над народами и городами и соревнует великой доблести предков, почитаю приличным показывать в жизни своей образец добродетели (5).

* * *

Ревнующие о добродетели не с удовольствием приступают к общественным должностям. Ибо к чему обязаны врачи, то же самое, как вижу, лежит и на начальниках. Они видят бедствия, испытывают неприятности и с чужих несчастий пожинают для себя печаль: по крайней мере, таковы истинные начальники, потому что люди корыстные, имеющие в виду деньги и удивляющиеся этой славе, почитают величайшим благом захватить какую-нибудь власть, при которой будут они в состоянии делать добро друзьям, мстить врагам и иметь у себя, чего ни пожелают (6).

Неведение

Телу невозможно жить без дыхания, и душе невозможно существовать, не зная Творца, ибо неведение Бога – смерть для души (1).

Неверие

Чему же не веришь, человек? Не веришь тому, что Бог имеет собственного Сына, и желаешь знать, как Бог родил Сына? Но если спрашиваешь о Боге: как? – то ты, конечно, вместе пожелаешь спросить: где, то есть в каком месте, и когда, то есть в какое время. А если неуместно предлагать о Боге такие вопросы, то еще неуместнее будет не верить. Может быть, ты не стыдишься пребывать в неверии: ибо предлагаешь вопросы с тем, чтобы найти не веру, но безверие. Это справедливо, по написанному: в лукавую душу не войдет премудрость (Прем. 1:4). Веровал Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность: и он наречен другом Божиим (Иак. 2:23). Блаженный Авраам именуется другом Божиим, и действительно друг – друг по вере, друг по послушанию Богу; а ты – враг по неверию и преслушанию пред Богом. Веровал Авраам Богу; веровал, как Авраам, а не неверовал, как вы. Поэтому он – друг, а вы – враги (4).

Невеста

Чтец, если прежде брака войдет в непозволенные сношения с своей невестой, по удалении на год от должности пусть будет допущен к чтению, но без производства на высшие степени. Если же войдет в такие связи без обручения, то да оставит служение. То же наказание да понесет и иподиакон (6).

Невоздержанность

Если кто-нибудь не воздерживается от вредных яств, принимая же их неумеренно, впадает в болезнь, то надо ли заботиться о нем?

Невоздержание есть явный порок, и прежде всего необходимо позаботиться об этом недуге, как уврачевать его. Ибо человеколюбивый Бог, желая показать, как велико зло невоздержания, попускает нередко душе страдать недугом неумеренности в том, что вредно для тела, чтобы через телесное злострадание, которому подвергается от неумеренности, могла она прийти в сознание собственного своего вреда и быть напутствованной к воздержанию во всем. Прилагать же немедленно попечение о теле потерпевших вред от неумеренности согласно, правда, с разумом и с требованиями милосердия, однако же надо делать это не без рассмотрения, но озаботившись о том, чтобы при врачевании тела не оставить неуврачеванной душу. Поэтому если усмотрит кто-то, что подобный человек телесным врачеванием научается тому, чтобы при своих недугах благосознательно печься и о душе, то должно прилагать о нем телесное попечение. Если же, принимая врачевание тела, окажется он небрегущим о душе, то лучше такового предоставить болезням, которые терпит от своей невоздержанности, чтобы, со временем придя в сознание себя самого и вечного наказания, мог он принять попечение и о душевном здравии. Ибо будучи судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром (1Кор. 11:32) (5).

Незлобие

Сказано: да даст незлобивым коварство, отрочати же юну чувство же и смысл (Притч. 1:4)^[89]. Незлобие понимаем двояко. Или разумеем отчуждение от греха, совершаемое рассудком. И когда долговременным попечением о добре и упражнением в нем как бы подсекаем в себе какой-то корень злобы, тогда по совершенном ее отъятии принимаем наименование незлобивого. Или незлобие есть неизведание еще зла, как иные, всего чаще по молодости или по роду жизни, не знают по опыту каких-нибудь пороков. Например: дитя не знает надмения, не знает притворства и плутовства. Опять, есть люди, живущие в деревне, которым неизвестны обманы в торговле и судебные кляузы. Таких называем незлобивыми не потому, что они по произволению далеки от порока, но потому, что опытом не доведены до лукавого навыка.

Незлобивый в собственном смысле, каков был Давид, который говорит: а я ходил в незлобии моем (Пс. 25:11), через упражнение в добродетели изгнал из души своей всякое лукавство и удостаивается наследия благ, потому что Господь не лишит благ ходящих незлобиво (Пс. 83:12). Таковой с уверенностью скажет: суди ми, Господи, яко аз незлобою моею ходих (Пс. 25:1); и еще: суди меня, Господи, ибо я в незлобии своем ходил (Пс. 7:9). Отличительные же черты незлобивого – простота, благородство, безыскусственность нрава. Таков был Иаков. Сказано: нелукав, живый в дому (Быт. 25:27)^[90], то есть, обнаруживая в себе естественное простодушие, он не налагал на себя искусством прикрашенного вида, наподобие какой-нибудь личины, чтобы ввести в обман имевших с ним дело.

Впрочем, здесь Соломон, кажется мне, называет незлобивым не изведавшего зла опытно, потому и говорит, что он имеет нужду в похвальной хитрости (panourgIa), чтобы при естественной невинности приобрести ему и житейскую опытность, и этой прекрасной хитростью оградившись как каким-то оружием, сделаться недоступным злоумышлению противников. Ибо, думаю, что совершенный должен быть разумен в рассуждении добра и невинен в рассуждении зла. Отсюда, как из некоторого источника, да почерпают незлобивые спасительную хитрость (1).

Немощь

Тех, которые более немощны в вере, должно щадить и тщательно возводить их к совершенству; впрочем, щадить без нарушения заповеди Божией (4).

Ненависть

Нам, если захотим, нетрудно приобрести любовь к правде и ненависть к беззаконию. Ибо на пользу разумной душе даровал Бог все способности, как способность любить, так и способность ненавидеть, чтобы управляемые разумом любили мы добродетель и ненавидели порок. Бывают же случаи, когда похвально оказывать ненависть. Не возненавидел ли я ненавидящих Тебя, Господи, и о врагах Твоих не сокрушался ли? Совершенною ненавистью возненавидел я их (Пс. 138:21, 22) (2).

* * *

Как можно дойти до ненависти ко грехам?

Неприятным и скорбным окончанием дела всегда возбуждается ненависть к виновникам подобных дел. Поэтому, если кто несомненно уверится в том, что причиной многих и великих зол бывают грехи, то добровольно и по внутреннему убеждению почувствует он к ним ненависть, как показал это сказавший: ненавижу ложь и гнушаюсь ею (Пс. 118:163) (5).

Непокорноть Богу

Когда уже перехожу к самым изречениям Господа нашего Иисуса Христа в Евангелии, к глаголам Того, Кто будет судить живых и мертвых, к глаголам, которые для верующих достовернее всякой истории и всякого другого доказательства, то познаю из них великую, так скажу, необходимость благопокорности во всем Богу, но совсем не вижу, чтобы в каком-либо случае оставалось извинение не раскаивающимся в непокорности, если только при столь открытых, ясных и решительных изречениях позволительно отважиться хотя помыслить о чем-либо другом. Ибо говорит: небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут (Мф. 24:35). Нет здесь различия, нет разделения, вовсе никакого не сделано исключения. Не сказал: «те или другие слова», но слова Мои, то есть все в совокупности, не прейдут. Ибо написано: верен Господь во всех словах Своих (Пс. 144:13), запрещает ли что или повелевает, обещает ли или угрожает как за соделание запрещенного, так и за опущение предписанного (5).

Нерадение

Следует ли сатану называть виновником всякого греха, в уме, или в слове, или в деле?

Вообще думаю, что сатана сам по себе не может ни в ком быть виновником греха, но, пользуясь иногда естественно происходящими движениями, а иногда и запрещенными страстями, через них старается небодрствующих над собой вводить в свойственные страсти дела. Пользуется же естественными движениями, как покушался поступить с Господом, когда узнал, что Он алчет, сказав: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами (Мф. 4:3), и запрещенными страстями, как поступил с Иудой, ибо как скоро заметил, что он страждет сребролюбием, воспользовавшись этой страстью, тридцатью сребрениками вверг сребролюбца в грех предательства. А что и злое зарождается в нас самих, это ясно показывает Господь: из сердца, говорит, исходят злые помыслы (Мф. 15:19). Бывает же это с теми, которые по нерадению оставляют в себе невозделанными естественные семена добра, как сказано в Притчах: проходил я мимо поля человека ленивого и мимо виноградника человека скудоумного: и вот, все это заросло терном, поверхность его покрылась крапивою, и каменная ограда его обрушилась (Притч. 24:30, 31). А душе, от такого нерадения опустевшей и оставленной, по необходимости следует произращать терния и волчцы и испытать над собой сказанное: когда Я ожидал, что он принесет добрые грозди, он принес дикие ягоды (Ис. 5:4), между тем как об этой же душе прежде было сказано: и насадил в нем отборные виноградные лозы (Ис. 5:2). Подобное этому есть и у Иеремии, который от лица Божия говорит: Я насадил тебя как благородную лозу, – самое чистое семя; как же ты превратилась у Меня в дикую отрасль чужой лозы? (Иер. 2:21) (5).

Несчастье

Иногда и для испытания души насылаются на людей подобные несчастья^[91], чтобы в трудных обстоятельствах открылись люди достойные – бедные ли они или богатые, потому что те и другие верно оцениваются посредством терпения. В это время особенно показывается, общителен ли и братолюбив один, благодарен ли, а не злоречив, напротив, другой и с переворотами в жизни не меняет ли он тотчас образа мыслей. Знаю (не слухом изучив, но собственным опытом изведав людей), что многие, пока жизнь их благоденственна и, как говорят, несется попутным ветром, если не совершенно, по крайней мере, сколько-нибудь свидетельствуют свою благодарность Благодетелю; а если, при положении противном, дела примут иной оборот, и богатый делается бедным, телесную крепость заменяет болезнь, славу и знатность – стыд и бесчестие, – бывают они неблагодарны, произносят хулу, нерадят о молитве, жалуются на Бога, как на промедлившего должника, а не так обращаются к Нему, как к прогневанному Владыке.

Но выкинь из мысли подобные понятия! Напротив, когда видишь, что Бог не дает тебе и того, что давал обыкновенно, так рассуждай сам с собой: «Бог не бессилен даровать пищу. И возможно ли это? Он – Господь неба и всего устройства; Он – мудрый Домостроитель годовых переворотов и времен; Он – Правитель вселенной, определивший, чтобы времена года и взаимные их круговращения следовали одно за другим, подобно чинному хороводу, и своим разнообразием удовлетворяли различным нашим нуждам, чтобы в свое время бывала мокрота, и потом наступал жар, и холод имел свое место в течение года, и не лишены мы были нужной сухости. Поэтому Бог могуществен. А если могуществен и мы признаем это, то не оскудела ли у Него благость? И это рассуждение не твердо. Ибо какая была бы необходимость неблагому сотворить человека вначале? Кто понудил бы Творца против воли взять персть и из брения образовать такую красоту? Кто убедил бы в необходимости даровать человеку разум по образу Своему, чтобы почерпал отсюда силы изучать искусства и навык любомудрствовать о предметах горних, которых не касается чувственно?» А рассуждая таким образом, найдешь, что благость присуща Богу и доныне в Нем не оскудевает. Иначе, скажи мне, что воспрепятствовало бы тому, чтобы это явление было не засухой, но совершенным воспламенением, чтобы при малом изменении солнцем обыкновенного пути, по приближении его к телам надземным, в одно мгновение не сгорело все видимое? Или что воспрепятствовало бы дождить огню с неба, по примеру бывших уже наказаний грешникам? Войди в себя, человек, и соберись со своими мыслями. Не поступай как несмысленные дети, которые, будучи наказаны учителем, рвут его книги, или раздирают одежду отца, когда он для их же пользы не дает на время им пищи, или царапают ногтями лицо матери. Kормчего обнаруживает и испытывает буря, борца – поприще, военачальника – битва, великодушного – несчастья, христианина – искушение. И скорби изобличают душу, как огонь золото: беден ли ты? Не унывай, ибо чрезмерное уныние бывает причиной греха, когда скорбь потопляет собой ум, смущением производится кружение, и от недостатка рассудительности рождается неблагодарность. Напротив, имей надежду на Бога. Не может быть, чтобы Он не обращал взора на твое стеснительное положение. В руках Его для тебя пища, но медлит дать тебе, чтобы испытать твою твердость, чтобы узнать твое расположение, не походит ли оно на расположение людей невоздержных и непризнательных; потому что и они, пока пища у них в устах, хвалят, ласкательствуют, ставят выше всего; но если трапеза отложена ненадолго, как камнями, мечут хулами в тех, которым недавно из сластолюбия кланялись наравне с Богом (1).

Неумеренность

Самым лучшим пределом и правилом воздержания пусть будет следующее: не стремиться ни к неге, ни к злостраданию плоти, но избегать неумеренности и в том, и в другом, чтобы плоть, утучнев, не мятежничала, а став болезненной, не лишилась сил к исполнению заповедей. Ибо равный вред душе в обоих случаях – и когда плоть не покорна и от избытка здоровья предается неистовым порывам, и когда от недугов изнурена, расслаблена и неподвижна, потому что душа при таком состоянии тела не имеет времени свободно возводить взоры горе, но по всей необходимости бывает занята ощущением боли и ослабевает, подавляемая злостраданием тела (5).

Нечестие

Часто и самым порочным делам предается иной в наказание за прежнее нечестие (4).

Нищета

Ничто не богатее добродетельной нищеты. Петр нищ, но взял добычу со смерти. Иоанн нищ, но исправил ноги хромого. Филипп нищ, но в Сыне видел Отца (см. Ин. 14:9). Матфей нищ, потому что оставил богатство вместе с хищением (см. Лк. 5:27, 28). Фома нищ, но отрыл некрадомое сокровище – ребро Владыки. Павел нищ, но стал наследником рая. Владыка нищ по плоти, потому что безмерно богат по Божеству (1).

* * *

Научись не приниматься за худые дела по причине нищеты и в самых тяжких злостраданиях не терять надежды и не сидеть в праздности и бездействии, но прибегай к Богу, Который, даруя столько ласточке, тем больше подаст тому, кто возопиет к Нему от всего сердца (2).

* * *

Не всегда нищета похвальна, а только когда она с евангельской целью принята произвольно. Ибо многие по достатку нищи, а по произволению весьма любостяжательны. Их бедность не спасает, а произволение осуждает. Потому блажен не тот, кто беден, но кто сокровищам мира предпочитает заповедь Христову. Таковых и Господь называет блаженными, говоря: блаженны нищие духом (Мф. 5:3), – не бедные имуществом, но избравшие нищету от сердца. А что не от произвола, то и блаженным не делает. Поэтому всякая добродетель, а преимущественно перед всеми нищета, имеет отличительным признаком свободное произволение (2).

* * *

По слову Господню должно не обогащаться, но быть нищим: блаженны нищие духом, ибо ваше есть Царствие Божие... горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение (Лк. 6:20, 24) (4).

* * *

Кто суть нищие духом (Мф. 5:3)?

Поскольку Господь говорит в одном месте: слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь (Ин. 6:63), в другом: Дух Святой... научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам (Ин. 14:26); не от Себя говорить будет (Ин. 16:13): то нищие духом суть те, которые обнищали не по другой какой причине, но по учению Господа, сказавшего: пойди, продай имение твое и раздай нищим (Мф. 19:21; Лк. 18:22). Но если кто, прияв и как ни есть приключившуюся ему нищету, управит собой по воле Божией, как Лазарь; то и этот не чужд блаженства (5).

Нрав

Если кто-либо, имея нрав мятежный и буйный, когда осуждают его за это, скажет, что Бог сотворил одних хорошими, а других худыми, то хорошо ли он говорит?

Это мудрование давно осуждено как еретическое, потому что оно и хульно, и нечестиво, и душу делает поползновенной ко греху. Поэтому таковой или да исправится, или да будет изъят из среды (1Кор. 5:2), чтобы не случилось такого, что малая закваска квасит все тесто (1Кор. 5:6) (5).

Обет

Не дав еще обета строгой жизни, можно желающему, согласно с дозволением и законом, вступать в житейские связи, предаваться брачному союзу. Но кто произнес уже свой обет, тому надо соблюдать себя для Бога, как одно из священных приношений, чтобы, осквернив тело, посвященное Богу обетом, служением обыкновенной жизни, не подпасть суду за святотатство.

Говорю же это, имея в виду не один род страсти (как думают некоторые, поставляя подвиг девства только в хранении тела), но страстные расположения всякого рода, чтобы намеревающийся соблюдать себя для Бога не осквернил себя никаким мирским пристрастием. Гнева, зависти, памятозлобия, лжи, гордости, парения мыслей, разговоров не вовремя, лености в молитве, пожелания иметь, чего нет, нерадения о заповедях, нарядных одежд, украшений лица, собраний и бесед, противных приличию и ненужных, – всего этого столько нужно остерегаться посвятившему себя Богу обетом девства, что ему равно почти опасно как пребывать в грехе, от которого он отрекся, так и предаваться чему-либо одному из сказанного. Ибо все, делаемое по страсти, вредит некоторым образом душевной чистоте и препятствует Божественной жизни. Поэтому отрекшийся от мира должен то иметь в виду, чтобы себя, Божий сосуд, не осквернять никаким страстным употреблением.

Особенно же надобно ему рассудить, что он, избрав жизнь ангельскую, преступив меры естества человеческого, подчинил уже себя уставам жития бесплотных. Ибо ангельскому естеству свойственно быть свободным от брачного союза, не развлекаться никакой другой красотой, но непрестанно взирать на лицо Божие. Поэтому вступивший в ангельский чин, если оскверняется человеческими страстями, подобен коже рыси, у которой шерсть не совершенно бела и не вовсе черна, но испещрена смесью разных цветов и не причисляется ни к черным, ни к белым (5).

Обида

Если он (обижающий) назвал тебя нищим и говорит правду, прими это как правду, а если лжет, что тебе до сказанного им? Не надмевайся похвалами, которые выше правды; не огорчайся и обидами, которые не касаются тебя. Не видишь ли, что стрелы пробивают, обыкновенно, насквозь тела твердые и упорные, а в телах мягких и уступчивых теряют свою стремительность? Чем-то подобным представляй себе и свойство укоризны. Кто противоборствует ей, тот принимает ее на себя, а кто поддается и уступает, тот мягкостью нрава ослабляет устремленную против него злобу (1).

* * *

Если назовут тебя неразумным и невеждой, вспомни обидные слова иудеев, какими укоряли истинную Премудрость: Ты Самарянин и… бес в Тебе (Ин. 8:48). Если гневаешься, то этим подтверждаешь укоризну. Ибо что неразумнее гнева? А если останешься негневным, то приводишь в стыд обидчика, показав целомудрие на самом деле. Ты заушен^[92]? Но заушен был и Господь. Ты оплеван? Но оплеван был и Владыка наш; ибо не отвратил лица от поруганий и оплевания (Ис. 50:6). Тебя оклеветали? Но оклеветан был и Судия. У тебя разодрали рубашку? И с Господа моего сняли хитон, и одежды Его разделили между собой. Ты еще не осужден, ты еще не распят. Многого недостает тебе, чтобы дойти до уподобления Господу.

Пусть все это придет тебе на мысль и утушит воспламенение. Ибо подобные этим предуготовления и расположения, останавливая как бы порывы и трепетания сердца, приводят помыслы в благоустройство и тишину. Именно это сказано у Давида: уготовихся и не смутихся (Пс. 118:60)^[93]. Поэтому бешеное и неразумное движение сердца должно усмирять припоминанием примеров блаженных мужей. С какой кротостью великий Давид перенес укоризны Семея! Он не дал времени возбудиться гневу, обратив мысль к Богу, ибо сказал: Господь повелел Семею злословить Давида (2Цар. 16:10). Потому, слыша названия: убийца и беззаконник (2Цар. 16:7), не раздражился он против Семея, но сам себя смирил, как бы заслужив встреченную им обиду.

Истреби в себе две мысли: не признавай себя достойным чего-либо великого и не думай, чтобы другой человек был многим ниже тебя по достоинству. В таком случае наносимые нам бесчестья никогда не приведут нас в раздражение. Ужасно, если человек облагодетельствованный, обязанный величайшими милостями, при неблагодарности своей, наносит ему обиду и бесчестье. Ужасно это, но здесь больше вреда тому, кто делает, а не кто терпит. Пусть он обижает, но ты не обижай. Слова его да будут для тебя упражнением в любомудрии. Если они не трогают тебя, это значит, что ты неуязвим. А если и страждет несколько душа, удержи прискорбное внутри себя. Ибо сказано: смутилось во мне сердце мое (Пс. 142:4), то есть страсть не выказалась наружу, но усмирилась, подобно волне, разбившейся внутри берегов. Успокой свое лающее и рассвирепевшее сердце. Пусть страсти твои устыдятся присутствия в тебе разума, как резвые дети стыдятся пришествия достопочтенного мужа (1).

Обличение

Обличение и выговор принимать должно как врачевство, которым истребляется немощь и восстанавливается здоровье. Из чего видно, что притворяющиеся кроткими по страсти человекоугодия и не обличающие согрешивших все портят и покушаются на самую жизнь истинную (4).

* * *

Как человек, когда увещевает и когда обличает, может не только стараться о том, чтобы говорить благоразумно, но и сохранять должное расположение и к Богу, и к тем, кому говорит?

Если будет помнить апостола, сказавшего: итак каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостроителей таин Божиих (1Кор. 4:1), – то не станет распоряжаться этим самовластно, как особенным каким-либо искусством, но будет совершать это как Божие служение в попечении о душах, искупленных Кровью Христовой, со страхом и трепетом пред Богом, по примеру сказавшего: так мы и говорим, угождая не человекам, но Богу, испытующему сердца наши (1Фес. 2:4), – и с благорасположением и сердоболием к слушающим исполняя сказанное: подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими. Так мы, из усердия к вам, восхотели передать вам не только благовестие Божие, но и души наши (1Фес. 2:7, 8) (5).

Обман

Подивился я тому, что подействовал на тебя обман этого человека и поверил ты, будто бы в воде есть какая-то необычайная сила, тогда как ни одно свидетельство не подтверждает этого слуха. Ни один из живущих там не получил ни малой, ни большой пользы для тела своего, как надеялся, разве иной случайно чувствовал какое-нибудь облегчение, что бывает иногда следствием сна и другого какого-либо жизненного действия. Но этот искоренитель любви внушает простодушным людям, чтобы случайное приписали они свойству воды. А что слово мое истинно, можешь изведать это самим опытом (6).

Образ Божий

Сотворим человека по образу и по подобию Нашему (Быт. 1:26). По образу Бога мы созданы. Как же именно по образу Бога? Очистим свое грубое сердце, невоспитанное восприятие, отбросим невежественные представления о Боге. Если мы сотворены по образу Бога, как об этом сказано, то и строение (summorfoj) у нас то же самое. У Бога есть глаза и уши, голова, руки, седалищная часть, – ведь и говорится в Писании, что Бог восседает, – также ноги, на которых Он ходит. Разве Бог не таков? Но устрани из сердца непотребные выдумки (представления). Отбрось от себя мысли, не соответствующие величию Бога. Бог не имеет очертаний (aschmatIstoj), Он прост (aplouj). Не фантазируй насчет Его строения; не преуменьшай на иудейский манер Того, Кто велик; не замыкай Бога в свои телесные представления; не ограничивай Его мерой своего ума... K Богу не приложимо то, что приложимо к нам.

В каком же все-таки смысле Писание гласит, что мы созданы по образу Бога?

Давайте исследуем то, что относится к Богу, и мы познаем то, что касается нас, а именно, что мы не имеем образа Божиего, если понимать его в телесном смысле. Внешние очертания бывают (лишь) у тела, подверженного гибели. Не может в смертном заключаться бессмертное, и смертное не может быть образом бессмертного. Тело увеличивается, уменьшается, стареет, изменяется; оно одно в молодости, другое в старости; одно в добром здоровье, другое в болезнях; одно в страхе, другое в радости; одно в довольстве, другое в нужде; одно в мире, другое в битве. Разный цвет лица у бодрствующего и у спящего: у первого появляется яркий румянец из-за прилива теплоты к поверхности, у второго теплота уходит внутрь, именно поэтому цвет тела у спящих бледноватый.

Как же может изменяющееся быть подобным неизменному? То, что всегда остается одним и тем же, уподобится ли тому, что никогда не является устойчивым? Телесное убегает от нас, как нечто текучее, – прежде чем его увидишь, оно ускользает; вместо одного оно оказывается другим. По образу Нашему. Неподвижной природы текущий образ? Оформившийся образ бесформенного? Как нам узнать, что значит по образу? Из того, что сказал Сам Господь. Если я говорю что-либо от себя, не принимайте; если же я говорю как посланец Господа, примите.

Сотворим человека по образу Нашему и по подобию, и да владычествует он над рыбами... Телом или разумом? В чем основа власти: в душе или в плоти? Плоть у нас слабее, чем у многих животных. Какое может быть сравнение по плоти между человеком и верблюдом, человеком и быком, человеком и каким-либо диким зверем? Человеческая плоть легче ранима по сравнению с плотью животного.

Однако в чем же основа власти? В превосходстве разума. Насколько (человек) уступает в телесной силе, настолько превосходит устройством разума. При помощи чего человек перемещает огромные тяжести? При помощи разума или физической силы?

Сотворим человека по образу Нашему. О внутреннем человеке сказано: сотворим человека. Однако ты скажешь: «Почему Он не говорит нам о разуме?» Он сказал, что человек (создан) по образу Божию. Разум – это человек. Послушай, что говорит апостол: если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется (2Кор. 4:16). Каким же образом? Я различаю двух людей: одного, кто появляется, и другого, кто скрывается под появившимся, то есть невидимого; это человек внутренний. Итак, в нас есть внутренний человек, и мы в некотором смысле двойные, и, сказать по правде, мы есть бытие внутреннее. «Я» – говорится о человеке внутреннем. То, что находится вне (меня), – это не лично «я», но это «мое». Рука – это не «я», но «я» – это разумное начало души. Рука же – часть человека. Поэтому тело – это (как бы) орудие человека, орудие души; словом «человек» обозначается душа как таковая.

Создадим человека по образу Нашему, то есть дадим ему превосходство в разуме (3).

* * *

Человек сотворен по образу и по подобию Божию, а грех, увлекая душу в страстные пожелания, исказил красоту образа. Но Бог, сотворивший человека, есть истинная жизнь; потому, кто утратил подобие Божие, тот утратил и общение с жизнью, а кто вне Бога, тому невозможно быть в блаженной жизни. Итак, возвратимся к первоначальной благодати, которой отчуждились мы через грех, и снова украсим себя по образу Божию, бесстрастием уподобившись Творцу. Ибо кто в подражании сам, насколько возможно, достиг бесстрастия Божия естества, тот и в душе своей восстановил образ Божий. А кто уподобился Богу указанным способом, тот, без сомнения, приобрел и подобие Божией жизни, постоянно пребывая в вечном блаженстве. Поэтому если бесстрастием снова восстановляем в себе образ Божий, а уподобление Богу дарует нам непрекращающуюся жизнь, то, вознерадев обо всем прочем, употребим попечение свое на то, чтобы душа наша никогда не была обладаема никакой страстью, а мысль наша в приражениях искушений оставалась непреклонной и непоколебимой и чтобы через это сделались мы причастниками Божия блаженства (5).

Общение (общество)

Скрывай себя от людей суетных, обнаруживай же себя всего чаще пред Богом. Сколько от тебя зависит, уклоняйся от всякого выхода в общество, избегая рассеянности сердца (5).

* * *

То общение жизни называю совершеннейшим, из которого исключена собственность имущества, изгнана противоположность расположений, в котором с корнем истреблены всякое смятение, споры и ссоры, все же общее, и души, и расположения, и телесные силы, и что нужно к питанию тела и на служение ему, в котором один общий Бог, одна общая купля благочестия, общее спасение, общие подвиги, общие труды, общие венцы, в котором многие составляют одного и каждый не один, но в ряду многих (5).

* * *

Поскольку апостол велел удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас (2Фес. 3:6), то вообще всякое общение: и умом, и словом, и делом, – с чем бы то ни было запрещенным всякому вредно и опасно. Но тем более надо остерегаться этого жившим прежде во грехах, во-первых, потому, что душа, имевшая привычку ко греху, по большей части бывает поползновеннее к нему, а потом, как при попечении о больных телом строго наблюдается, чтобы удалять от них нередко и то, что полезно здоровым, так и в рассуждении болезнующих душой потребно еще больше осторожности и попечительности. А сколько вреда от общения с предающимися греху, это изображает тот же апостол, говоря о подобном предмете: малая закваска квасит все тесто (1Кор. 5:6). Если же столько вреда от общения с погрешающими нравственно, что сказать о тех, которые злочестиво думают о Боге и которым после того, как однажды преданы за зловерие в страсти бесчестия, не попускает оно быть здравыми и во всем прочем, что видно из многих других мест, и из сказанного о некоторых в Послании к Римлянам так: И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму делать непотребства, так что они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, Богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны на зло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостивы. Они знают праведный суд Божий, что делающие такие дела достойны смерти; однако не только их делают, но и делающих одобряют (Рим. 1:28–32) (5)?

Одежда

За вкушением (запретного плода) последовало не только преслушание заповеди, но и познание наготы. Ибо сказано: ели, и открылись глаза их, и узнали они, что наги (Быт. 3:6, 7). А наготы знать не надлежало, чтобы ум человека, придумывая себе одежды и защиты от наготы, не развлекался заботой о восполнении недостающего и чтобы вообще попечением о плоти не был он отвлекаем от внимательного устремления к Богу.

Но почему не устроено ему одежд тотчас по сотворении? Потому что не были приличны ни естественные, ни искусственные одежды. Одежды естественные свойственны бессловесным; таковы: перья, волосы и грубая кожа, способная защищать от холода и переносить зной. И в этом одно животное ни мало не преимуществует перед другим, потому что во всех природа одинакового достоинства. А человеку прилично было, по мере любви к Богу, получать отличные дарования благ. Упражнения же в искусствах произвели бы недосуг, чего наипаче надлежало избегать как вредного для человека. Посему и Господь, снова призывая нас к райской жизни, истребляет в душах наших заботу, говоря: не заботьтесь для души вашей, что вам есть… ни для тела вашего, во что одеться (Мф. 6:25).

Поэтому не прилично было человеку иметь как естественные, так и искусственные покровы. Напротив, если бы показал свою доблесть, для него приуготовлены были иные покровы, которые бы, по Божией благодати, украсили человека и стали сиять на нем в виде светлых одежд, подобных ангельским, превосходящих пестроту цветов, светлость и лучезарность звезд. По этой-то причине человеку не вдруг даны одежды, потому что они назначались ему в награду добродетели, но злость диавола не дозволила человеку получить их (1).

* * *

Трудиться сверх нужды над волосами и одеждами, по выражению Диогена, свойственно или злосчастным, или обидчикам. Посему утверждаю, что быть и называться щеголем должны мы почитать столько же срамным делом, как и жить непотребно и злоумышлять на чужое брачное ложе. Ибо для имеющего ум какая разница – надеть ли на себя зрелищный наряд или носить одежду простолюдина, если только она достаточно защищает от холода и жара? Подобным образом и прочее надобно заготовлять себе, не превышая нужды, и не больше заботиться о теле, но сколько хорошо это для души. Мужу, поистине достойному этого именования, быть щеголем и занятым своей наружностью не менее укоризненно, как и рабски предаваться другой какой-либо страсти. Употреблять все старание на то, чтобы тело было как можно наряднее, свойственно человеку, который не познал сам себя и не понимает того мудрого правила, что не одно видимое составляет человека, а потребна некая высшая мудрость, посредством которой каждый из нас познает себя, каков он. А это имеющим неочищенный ум более невозможно, чем больному глазами смотреть на солнце (1).

* * *

Необходимы смиренномудрие, простота, во всем старание о малоценности и небольших издержках, чтобы телесные потребности менее представляли нам поводов к развлечению. K тем же целям надо стремиться и в рассуждении одежды. Ибо если нам прилично стараться быть последними между всеми, то, очевидно, и в этом для нас предпочтительнее всего быть последними. Как люди славолюбивые уловляют себе славу и облекающей их одеждой, домогаясь того, чтобы смотрели на них и величали их за дорогое платье, так, очевидно, тому, кто по смирению поставил жизнь свою на последней ступени, и в этом надо занять последнее между всеми место. Как Коринфяне обвиняются при общей вечери за то, что своей роскошью унижают неимущих (1Кор. 11:22), так, конечно, и в общем и всеми видимом употреблении одежд убранство, какого нет у других, как бы срамит бедного через сравнение. Поскольку же апостол говорит: не высокомудрствуйте, но последуйте смиренным (Рим. 12:16), то пусть каждый спросит сам себя, кому уподобление приличнее для христиан – живущим ли в царских чертогах и в мягкие одежды облеченным или ангелу и проповеднику пришествия Господня, которого больший из рожденных женами не восставал (Мф. 11:11), – разумею Иоанна, Сына Захариина, у которого была одежда из верблюжьего волоса (Мф. 3:4). Да и древние святые скитались в милотях и козьих кожах (Евр. 11:37).

А цель употребления показал апостол, сказав одним словом: имея пропитание и одежду, будем довольны тем (1Тим. 6:8), ограничиваясь одним только покровением и не впадая в запрещенное щегольство пестротой и в пестроте состоящим убранством, потому что это введено в жизнь позже тщетным старанием суетного искусства. Известно же и первое употребление одеяний, какое Бог дал возымевшим в том нужду. Ибо сказано: И сделал Господь Бог им одежды кожаные (Быт. 3:21). Для прикрытия срамоты достаточно было такового употребления риз. Поскольку же привходит и другая цель – согревать себя одеждами, то необходимо, чтобы употребление приноровлено было к той и другой цели – закрывать нашу срамоту и служить предохранением от вредоносности воздуха (5).

* * *

Как есть некоторая особенность в одежде воина, а также своя в одежде и сановника, своя в одежде каждого звания, так что по одеянию всего чаще можно угадывать чин, так и у христианина есть своя особенность – это сохраняющая благоприличие и соответственность даже в одежде честность (kosmIothj), преданная апостолом, который то епископу предписывает быть «честным» (kosmIoj) (см. 1Тим. 3:2), то повелевает женам быть в приличном одеянии (kosmIoj) (1Тим. 2:9), приличном, конечно, в рассуждении цели, свойственной христианину.

Тот же, по-моему, закон и в рассуждении обуви. Во всякое время надо избирать ту, которая неизысканна, скорее добывается и удовлетворяет цели употребления (5).

* * *

Что значит предписанное апостолом приличное одеяние (1Тим. 2:9)?

Употребление одежды, прилично приноровленное к собственной ее цели, приспособленное к требованиям времени, места, лица, нужды; потому что рассудок не допускает одних и тех же одеяний во время зимы и во время лета, и одинаковой одежды для работающего и для отдыхающего, для услуживающего и для принимающего услугу, для воина и для простолюдина, или для мужчины и для женщины (5).

* * *

Смиренному и сокрушенному образу мыслей приличны взор печальный и потупленный в землю, небрежность о наружности, волосы непричесанные, одежда немытая. Что плачущие делают с намерением, то у нас должно выказываться ненамеренно. Надо, чтобы хитон был собран на теле поясом, впрочем, подпояска лежала не выше чресл (это было бы женоподобно), и не так слабо стягивалась, чтобы хитон мог развеваться (это было бы изнеженно). Походка должна быть не медленная, которая бы изобличала душевное расслабление, и опять не скорая и торопливая, которая бы обнаруживала иступленные движения души. Цель одежды одна – служить для плоти покровом, достаточным зимой и летом. Но не гоняйся за приятностью в цвете, за тонкостью и мягкостью в отделке, ибо разбирать доброцветность одежды есть то же щегольство, каким заняты женщины, которые и щеки, и волосы у себя окрашивают в чужой цвет. Напротив, полезно, если хитон имеет столько толщины, что надевший его может согреться, не имея нужды в другом. Обувь должна быть по цене дешевая, но достаточно удовлетворяющая потребности (6).

Оскорбление

Если брат оскорбит брата, то как должно исправлять его?

Если оскорбил он, как апостол, который сказал: опечалились ради Бога, так что нисколько не понесли от нас вреда, – то не оскорбивший имеет нужду в исправлении, но оскорбленный должен показать в себе свойства печали по Богу (2Кор. 7:9, 10). Если же оскорбил в том, что само по себе безразлично, то пусть оскорбивший припомнит, что сказал апостол: если же за пищу огорчается брат твой, то ты уже не по любви поступаешь (Рим.14:15), – и познав таковой грех, пусть исполнит сказанное Господом: если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Мф. 5:23, 24).

А если оскорбивший не соглашается принести извинение?

Должны мы исполнить над ним то же, что сказал Господь о согрешившем и не покаявшемся: если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь (Мф. 18:17).

А если, когда оскорбивший приносит извинение, оскорбленный не захочет примириться?

Господень суд на такового ясно изображен в притче о рабе, который, умоляемый клевретом^[94], не захотел потерпеть. Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему все бывшее, Господь же прогневался, лишил его своей милости и отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга (Мф. 18:31–34) (5).

Осуждение

Кто, преуспев в добрых делах, снова возвратился потом к прежнему обычаю, тот не только потерял награду понесенных трудов, но даже достоин тягчайшего осуждения, потому что, вкусив доброго Божия глагола и удостоившись ведения таин, все это утратил, уловленный кратковременным удовольствием (1).

* * *

Никого не должно осуждать, прежде нежели в его присутствии тщательно исследовано дело его, хотя и много обвиняющих (4).

* * *

Не будь судьей чужих падений. У них есть Судия праведный, Который воздаст каждому по делам его (Рим. 2:6). Ты наблюдай за своим и, сколько есть сил, облегчай свое бремя. Отягощающий бремя свое, сам и понесет его (5).

* * *

Что значат слова: не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены (Лк. 6:37)?

Поскольку Господь иногда говорит: не судите по наружности, а иногда повелевает: но судите судом праведным (Ин. 7:24), то не вовсе запрещается нам судить, а показывает различие суда. А за что следует судить и за что нет, ясно передал нам апостол, когда, в рассуждении того, что предоставлено произволению каждого и не определено в Писании, говорит: а ты что осуждаешь брата твоего? (Рим. 14:10); и еще: не станем же более судить друг друга (Рим. 14:13); а в рассуждении того, что не угодно Богу, обличает не осуждающих и сам от себя произносит суд, говоря: а я, отсутствуя телом, но присутствуя у вас духом, уже решил, как бы находясь у вас: сделавшего такое дело, в собрании вашем во имя Господа нашего Иисуса Христа, обще с моим духом, силою Господа нашего Иисуса Христа, предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа (1Кор. 5:3–5). Поэтому если что зависит от нашего произволения, иногда даже бывает и неизвестным, за то не надо осуждать брата, по сказанному у апостола о неведомом: посему не судите никак прежде времени, пока не придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения (1Кор. 4:5). Но защищать суды Божии – непререкаемая необходимость, чтобы умалчивающему самому не вкусить гнева Божия, разве кто, делая то же, что и обвиняемый, не посмеет осудить брата, слыша Господа, Который говорит: вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего (Мф. 7:5) (5).

Отец

Сперва скажи: Отче! – а потом проси, что следует далее. Испытай сам себя: какова доселе была жизнь твоя, достоин ли ты наименовать Отцом своим Святого Бога? (2)

* * *

Бог же всего от беспредельной вечности есть Отец, и не начал быть Отцом когда-нибудь. Ибо ни недостаток силы не препятствовал исполнению Его воли, ни то, чтобы Он выжидал истечения каких-нибудь веков, дабы, подобно людям и прочим животным, достигнув зрелого возраста, когда пришла сила чадорождения, получить желаемое (так мыслит и говорит о Нем свойственно только сумасшедшим): напротив, Он имеет в Себе, если могу так назвать, отчество сораспростертое с Его вечностью. Поэтому и Сын, предвечно сущий и всегда сущий, не начал быть когда-нибудь, но когда Отец, тогда и Сын, и с мыслью об Отце тотчас соединяется и мысль о Сыне; ибо очевидно, что Отец есть Отец Сына. – Нет никакого начала для Отца, а Сына начало – Отец: и между Ними нет ничего среднего. Как же не существовал от начала… Тот, Который не имеет прежде Себя ничего, что можно было бы примыслить, кроме Отца, от Которого имеет бытие и Который не превышает Его каким-нибудь расстоянием, а предпоставляется перед Ним только как причина (4)?

* * *

Если был когда либо Бог, не быв Отцом, то, сделавшись уже Отцом, принял это наименование «Отца». Поэтому, хотя Бог не имеет начала бытия, однако же Отец имеет начало бытия. Следовательно, один и тот же, будучи прост, и имеет начало бытия, и не имеет его (4).

Отпущение грехов

Как душа несомненно удостоверяется, что Бог отпустил ей грехи?

Если усмотрит себя в расположении сказавшего: ненавижу ложь и гнушаюсь ею (Пс. 118:163), потому что Бог, для отпущения наших грехов ниспослав Единородного Сына Своего, со Своей стороны предварительно отпустил грехи всем. Но поскольку святой Давид воспевает милость и суд (Пс. 100:1) и свидетельствует, что Бог милостив и праведен (Пс. 111:4), то необходимо, чтобы с нашей стороны было сделано, что пророками и апостолами сказано в тех местах, где говорится о покаянии, чтобы обнаружились суды правды Божией и совершилось милосердие Его в отпущении грехов (5).

Отречение от мира

Поскольку Господь наш Иисус Христос после сильного и многими делами подкрепленного доказательства всем говорит: если кто приходит ко Мне (Лк. 14:26), отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф. 16:24); и еще: Так всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником (Лк. 14:33), – то думаю, что повеление это простирается на многие вещи, которых отчуждение необходимо. Ибо прежде всего отрицаемся диавола и плотских страстей мы, отрекшиеся от скрытных постыдных дел (2Кор. 4:2), телесного сродства, человеческой дружбы и навыков жизни, противоборствующих точности евангельского спасения. И, что еще необходимее, отрицается самого себя совлекшийся ветхого человека с делами его (Кол. 3:9), истлевающего в обольстительных похотях (Еф. 4:22), отрицается и всех пристрастий к миру, которые могут препятствовать цели благочестия. Такой человек будет почитать истинными родителями породивших его благовествованием о Христе Иисусе, а братьями – принявших того же Духа Сыноположения, на всякое же имущество станет смотреть как на чужое, каково оно и действительно. Одним словом, тот, кому Христа ради мир распят, и он для мира (Гал. 6:14), может ли быть рабом «частей» мира, если Господь наш Иисус Христос доводит до крайней степени ненавидение души и самоотвержение, когда говорит: если кто хочет идти за Мною, отвергнис себя, и возьми крест свой, и потом присовокупляет: и следуй за Мною (Мф. 16:24); и еще: если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником (Лк. 14:26)? Поэтому совершенное отречение состоит в том, чтобы преуспеть в беспристрастии даже и к самой жизни и иметь себе приговор к смерти, для того, чтобы надеяться не на самих себя (2Кор. 1:9). Начинается же оно отчуждением внешнего, как-то: имения, суетной славы, привычек жизни, пристрастия к неполезному, как показали нам святые ученики Господни, Иаков и Иоанн, оставившие отца своего Заведея и сам корабль, доставлявший все средства к жизни; также и Матфей, восставший с мытницы и последовавший за Господом, не только оставив выгоды своего промысла, но и презрев опасности, какие должны были постигнуть его и его домашних от начальства за оставление некончеными счетов по сбору пошлин; а Павлу весь мир распят, и он для мира (Гал. 6:14).

Таким образом, объятый сильным вожделением последовать Христу не может уже обращать внимания ни на что, касающееся этой жизни: ни на любовь к родителям и домашним, как скоро она противна повелениям Господа (ибо тогда имеет место это изречение: если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и прочее), ни на страх человеческий, так, чтобы ради него оставить что-нибудь полезное, в каковом бесстрастии преуспели святые, говоря: должно повиноваться больше Богу, нежели человекам (Деян. 5:29), ни на злобный смех мирских людей, так, чтобы поражаться их осмеянием. А кто хочет точнее и яснее узнать, какая сила сопряжена с вожделением последовать Господу, тот пусть вспомнит, что апостол в назидание наше повествует о себе и говорит: Если кто другой думает надеяться на плоть, то более я, обрезанный в восьмой день, из рода Израилева, колена Вениаминова, Еврей от Евреев, по учению фарисей, по ревности – гонитель Церкви Божией, по правде законной – непорочный. Но что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою. Да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа (Флп. 3:4–8). Ибо, если апостол (скажу нечто смелое, впрочем, справедливое), если он самому презренному и нечистому в теле, что всего более спешим удалить от себя, уподобил Богом данные некогда законные преимущества, как служащие препятствием к уведению Христа, к оправданию в Нем, к сообразованию себя со смертью Его, что после этого сказать об узаконениях человеческих?.. что уму, развлекаемому разными заботами, невозможно преуспеть в желаемом, Господь подтвердил, сказав: Никто не может служить двум господам; и еще: Не можете служить Богу и маммоне (Мф. 6:4). Потому надо нам избрать одно, небесное сокровище, чтобы в нем было сердце наше. Ибо сказано: где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. 6:21). А если оставим себе какое-нибудь земное имущество и тленное богатство, то, поскольку ум будет зарыт здесь, как в некоторой тине, душа, по необходимости, не увидит Бога и не подвигнется к вожделению небесных красот и уготованных нам по обетованиям благ, обладания которыми достигнуть нам невозможно, если неразвлекаемая и сильная любовь не ведет к исканию их и не облегчает нужного ради них труда.

Потому отречение от мира, как видно из сказанного, есть разрешение уз этой вещественной и временной жизни, свобода от человеческих обязательств, делающая нас более способными начать путь к Богу. Это беспрепятственный случай к приобретению и употреблению того, что многоценно больше золота и многоценного камня (Пс. 18:11), и, короче сказать, переселение человеческого сердца в жительство небесное, чтобы можно было говорить: наше же жительство – на небесах (Флп. 3:20), – а что еще важнее, это начало уподобления Христу, Который, будучи богат, обнищал ради нас (2Кор. 8:9). И если не преуспеем в нем, нельзя нам приступить к жизни по Евангелию Христову. Ибо сокрушение сердца, смирение ума, освобождение души от гнева, скорби, забот, короче, от пагубных страстей могут ли иметь место при богатстве, житейских попечениях, пристрастии и привычке к другим? Вообще же кому можно не иметь попечения даже о самом необходимом, как-то о пище и одежде, того убедит ли какая причина окружить себя, как терниями, лукавыми попечениями о богатстве, препятствующими плодоношению семени, какое посеяно Земледелателем душ наших, если Сам Господь говорит: Посеянное в тернии означает слышащих слово, но в которых заботы века сего, обольщение богатством и другие пожелания, входя в них, заглушают слово, и оно бывает без плода (Мк. 4:18, 19; ср. Лк. 8:14)? (5)

Отречение от Христа

Кто отрекся от Христа, поругал таинство спасения, тот во все продолжение жизни своей должен плакать и обязан каяться, но когда отходит от жизни своей, да удостоится Святынь, по вере в Божие человеколюбие (6).

Отчаяние

Да не отчаивается в себе никто из проводящих жизнь во грехе, зная, что как земледелие изменяет качество растений, так попечительность души о добродетели может одержать верх над всякими недугами (2).

* * *

Согрешившему по Крещении, если оказался впадшим во множество зол, надо ли отчаиваться в своем спасении? И до какой меры грехов при посредстве покаяния надо надеяться на Божие человеколюбие?

Если можно исчислить множество щедрот Божиих и измерить великость милосердия Божия, то при сравнении с ними множества и важности грехов будет место отчаянию. А если грехи, как и естественно, и под меру подведены и исчислены быть могут, а милосердия Божия измерить, и щедрот Божиих исчислить невозможно, то не отчаянию время, а познанию милосердия и осуждению грехов, отпущение которых, по написанному, предлагается в Крови Христовой (Еф. 1:7). А что не должно отчаиваться, этому учат нас многие и разные места в Писании, особенно же притча Господа нашего Иисуса Христа о сыне, который взял отцово имение и расточил его во грехах и которого покаяние удостоено великого празднества, как знаем о том из самих слов Господних (Лк. 15). Но и через Исаию Бог говорит: если будут грехи ваши, как багряное, – как снег убелю; если будут красны, как пурпур, – как волну убелю (Ис. 1:18). Впрочем, должны мы знать, что это тогда только истинно, когда образ покаяния получает свою цену от расположения того, кто гнушается грехом, как написано в Ветхом и Новом Завете, и когда есть достойный плод (5).

Очищение

Вступивший в послушание Евангелию должен прежде всего очистить себя от всякой скверны плоти и духа, чтобы через это сделаться благоприятным Богу в делах святыни (4).

Падение

Если останется в тебе еще какая-то надежда спасения, ежели есть в тебе хоть малое памятование о Боге, и какое-либо желание будущих благ, и какой ни есть страх наказаний, соблюдаемых нераскаянным, то отрезвись скорее, возведи очи свои на небо, приди в чувство, отстань от лукавства своего, отряси опьянение, в котором ты теперь, воспротивься тому, кто довел тебя до падения. Укрепись, чтобы встать с земли.

Вспомни доброго Пастыря, Который, идя за тобою вслед, отнимет тебя, хотя бы оставались только две голени или часть уха (Ам. 3:12). Отскочи от нанесшего тебе рану. Вспомни щедроты Бога, Который врачует елеем и вином. Не теряй надежды спасения. Приведи себе на память написанное, что упавший встает и совратившийся с дороги возвращается (ср.: Иер. 8:4), пораженный врачуется, уловленный зверями спасается, исповедующийся не бывает отринут, потому что Господь не хочет смерти грешника, но чтобы обратился и жил (ср.: Иез. 18:32). Не предавайся нерадению, как впадший во глубину зол (Притч. 18:3)^[95]. Теперь время отсрочки, время долготерпения, время целения, время исправления. Поползнулся ты? – восстань. Грешил ты? – перестань, не стой на пути грешных, но беги от него прочь. Когда, обратившись, восстанешь, тогда спасешься, потому что здравие приобретается трудами, спасение – потом. Поэтому смотри, желая соблюсти договоры с иными, не нарушь договоров с Богом, заключенных тобой при многих свидетелях (6).

Памятование о Боге

Непрестанно памятовать о Боге – благочестиво, и в этом Боголюбивая душа не знает сытости (1).

* * *

Как ковач при изготовлении, например, топора, помня того, кто дал ему работу и имея его в уме, представляет тот вид и ту величину, какие назначены, соображает работу с волей заказавшего (а если забудет, то сделает или что-нибудь другое, или иначе, нежели как наказано), так и христианин: всякое действие маловажное и важное соображая с волей Божией, и действие свое благоукрашает тщательностью, и вместе сохраняет мысль о Том, Кто повелел так поступать, выполняет сказанное: всегда я видел Господа пред собою, ибо Он одесную меня, дабы не поколебаться мне (Пс. 15:8), удовлетворяет также и тому повелению: едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию (1Кор. 10:31). А кто в деле своем нарушает точность заповеди, тот, очевидно, слабо памятует о Боге (5).

* * *

По какой причине человек теряет всегдашнее памятование о Боге?

Если он не памятует благодеяний Божиих и оказывается непризнательным к Благодетелю (5).

Памятозлобие

Какое из морских животных могло бы подражать памятозлобию верблюда, его гневливости и продолжительности гнева? Верблюд, если давно когда-нибудь ударен, долгое время таив гнев и, как скоро улучает удобный случай, отмщает за обиду. Слышите, жестокосердые, старающиеся укоренить в себе, как добродетель, памятозлобие. Кому вы подобны, когда огорчение на ближнего, как искру, скрытую в пепле, храните в себе до тех пор, когда, получив предлог, подобно пламени, распаляете гнев? (2)

Пастырь

Я есмь пастырь добрый (Ин. 10:11). Узнай, кто пастырь и кто пастырь добрый? Сам толкует: истинный пастырь… полагает жизнь свою за овец. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, не радит, когда видит приходящего волка (Ин. 10:11, 12).

Здесь Церковь спрашивает: если Господь – Пастырь, то кто же – пастырь-наемник? Не диавол ли пастырь-наемник? Кто же волк? Конечно, диавол есть волк – этот дикий, хищный, коварный зверь, этот общий всех враг. Поэтому пастырь-наемник пусть имеет собственное свое именование. Пастырями-наемниками Господь назвал тех, к кому тогда обращал речь. И теперь есть (лучше бы их не было), есть приобретающие себе наименование наемников. Тогда разумелись архиереи и фарисеи и весь этот иудейский раскол. Их назвал пастырями-наемниками, – их, не ради истины, но ради собственной корысти приявших на себя власть пастырства. Kоторые из суетного лицемерия молятся, чтобы поедать хлеб вдовиц и сирот (см. Мф. 23:14), – те наемники. Kоторые служат собственной выгоде, гоняются за настоящим, не имеют в виду будущего – те наемники, а не пастыри.

И ныне много наемников, посвятивших жизнь свою жалкой славе; они и ныне о здравых словесах Господа производят распрю (1).

Печаль

Какая печаль – житейская (Лк. 21:34)?

Всякая печаль, которая хотя с виду не заключает в себе ничего запрещенного, однако же не способствует и к богочестию, есть житейская (5).

* * *

Что значит: печаль по Бозе и печаль мира сего (2Кор. 7:10)?

По Бозе, когда огорчен кто-нибудь тем, что пренебрежена заповедь Божия, по написанному: печаль объяла меня при виде грешников, оставляющих закон Твой (Пс. 118:53); а сего мира, когда огорчающее есть что-нибудь человеческое и достойное мира (5).

* * *

Беседа с единодушными служит утешением во всякой печали (6).

* * *

Не сетуй на тяжесть, превышающую силы. Если бы самому тебе надлежало нести это бремя, то, конечно, оно не только тяжело, но даже невыносимо. А если Господь несет его с тобой, то возложи на Господа печаль твою, и Он тебя пропитает (Пс. 54:23) (6).

Писание священное

Все Писание богодухновенно и полезно (2Тим. 3:16). Для того написано Духом Святым, чтобы в нем, как в общей врачебнице душ, все мы, человеки, находили врачевство – каждый от собственного своего недуга. Ибо сказано: исцеление утолит грехи велики (Еккл. 10:4)^[96]. Но иному учат пророки, иному бытописатели; в одном наставляет закон, а в другом – предложенное в виде приточного увещания; книга же псалмов объемлет в себе полезное из всех книг (2).

* * *

Заявлять, что в Писании находятся пустые слова, – опасное богохульство. Да и на самом деле (Писание) никогда не говорит (ничего) пустого (3).

* * *

Всякое слово или дело должно подтверждаться свидетельством богодухновенного Писания, в удостоверение добрых и в посрамление злонравных (4).

* * *

Слушатели, наставленные в Писании, должны испытывать, что говорят учителя, и согласное с Писаниями принимать, а не согласное отметать и держащихся таковых учений еще более отвращаться (4).

* * *

Величия Божия и славы Божией, которые и словом необъемлемы, и умом непостижимы, невозможно ни изобразить, ни представить одним речением или понятием. Богодухновенное же Писание с помощью многих речений, обращающихся в нашем употреблении, едва приблизило их к понятию чистых сердцем, и то представив, как в зеркале (5).

* * *

Позволительно ли и полезно ли, чтобы кто-либо предоставлял себе делать или говорить, что сам признает хорошим, без свидетельства на то богодухновенных Писаний?

Господь наш Иисус Христос говорит о Святом Духе: не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит (Ин. 16:13); и о Себе самом: Сын ничего не может творить Сам от Себя (Ин. 5:19): и еще: ибо Я говорил не от Себя; но пославший Меня Отец, Он дал Мне заповедь, что сказать и что говорить. И Я знаю, что заповедь Его есть жизнь вечная. Итак, что Я говорю, говорю, как сказал Мне Отец (Ин. 12:49, 50). Кто же дойдет до такого безумия, чтобы осмелиться даже и на мысль что-нибудь взять самому собою, когда для того, чтобы и умом, и словом, и делом направить себя на путь истины, имеет он нужду в путеводстве Святого и благого Духа, а сам слеп и живет во тьме без солнца правды, – самого Господа нашего Иисуса Христа, Который Своими заповедями просвещает, как лучами, ибо сказано: заповедь Господня светла, просвещает очи (Пс. 18:9)? Поскольку же из обыкновенных у нас дел одни определены Божией заповедью в Святом Писании, а о других умолчано, то в рассуждении сказанного в Писании никому вообще нет ни малого позволения делать что-либо заповеданное, потому что Господь однажды навсегда повелел и сказал: все, что я заповедую вам, старайтесь исполнить; не прибавляй к тому и не убавляй от того (Втор. 12:32), и: некое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников, отваживающихся на что-либо подобное (Евр. 10:27); в рассуждении же того, о чем умолчано, дал нам правило апостол Павел, сказав: все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает. Никто не ищи своего, но каждый пользы другого (1Кор. 10:23, 24). Поэтому во всяком отношении необходимо повиноваться или Богу по Его заповеди, или другим ради Его заповеди; ибо написано: повинуясь друг другу в страхе Божием (Еф. 5:21). И Господь говорит: кто хочет быть большим между вами, да будем вам слугою (Мк. 10:43, 9:35), то есть да откажется от собственной своей воли в подражание самому Господу, Который говорит: ибо Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца (Ин. 6:38) (5).

* * *

Полезно ли изучать многое из Писаний?

Поскольку людей можно разделить на два более общие разряда: одним вверено начальство, а другие, при различных дарованиях, поставлены в благопокорности и послушании, то полагаю, что кому поручено начальство и попечение о многих, тот должен знать и изучать обязанности всех, чтобы всех научать воле Божией, показывая каждому его обязанности. А из прочих всякий, помня, что сказал апостол: не думайте более, нежели должно думать; но думайте скромно, по мере веры, какую каждому Бог уделил (Рим. 12:3), пусть тщательно изучает и исполняет свои обязанности, ни о чем более не любопытствуя, чтобы сделаться достойным услышать от Господа эти слова: иди, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю (Мф. 25:21) (5).

* * *

Самый главный путь, которым отыскиваем то, к чему обязывает нас долг, есть изучение богодухновенных Писаний; потому что в них находим мы правила деятельности и в них жития блаженных мужей, представленные в письменах, подобно каким-то одушевленным картинам жизни по Богу, предлагаются нам для подражания добрым делам. Поэтому, в чем бы кто ни сознавал себя недостаточным, занимаясь Писанием, в нем, как в общей какой врачебнице, находит врачевство, пригодное своему недугу. И любитель целомудрия часто перечитывает историю об Иосифе, у него учится целомудренным поступкам, находя его не только воздерживающимся от удовольствий, но по навыку расположенным к добродетели. А мужеству обучается у Иова, который, при несчастном перевороте его жизни, в одно мгновение сделавшись из богатого бедным и из благочадного бесчадным, не только сам в себе не переменился, сохраняя во всем возвышенный образ мыслей, но даже без огорчения перенес и то, что друзья, придя для утешения, ругались над ним и усугубляли скорбь его. Опять кто имеет в виду, как в то же время быть и кротким и великодушным, чтобы против греха действовать гневом, а на людей – кротостью, тот найдет Давида мужественным в военных подвигах, но кротким и непоколебимым при воздаянии врагам. Таков и Моисей, который с великим гневом восстает на согрешивших пред Богом, но с кротким сердцем переносит клеветы на него самого. И как живописцы, когда пишут картину с картины, часто всматриваясь в подлинник, стараются черты его перенести в свое произведение, так и возревновавший о том, чтобы сделаться совершенным во всех частях добродетели, должен при всяком случае всматриваться в жития святых, как бы в движущиеся и действующие какие изваяния, и что в них доброго, то через подражание делать своим.

Опять, если за чтениями следуют молитвы, то душа, движимая любовью к Богу, приступает к ним бодрее и зрелее (6).

Пища

Пересмотри Ветхий и Новый Завет; в том и другом найдешь, что многие различным образом были питаемы. Илии служил жилищем Kармил, гора возвышенная и необитаемая; пустыня вмещала в себе пустынника, но душа составляла все для праведника, и напутием жизни была у него надежда на Бога. Но при таком роде жизни не умер он с голода; напротив, самые хищные и наиболее прожорливые птицы приносили ему пищу, служителями при столе праведника стали те, у кого было в обычае похищать чужие снеди; по повелению Владыки изменив свою природу, они сделались верными стражами хлебов и мяс. А что Илии носили это вороны, узнаём о том из Духовной истории. И вавилонский ров вмещал в себя юношу-израильтянина, по несчастным обстоятельствам пленника, но свободного душой и по образу мыслей. И что ж последовало за этим? Львы вопреки своей природе соблюдали пост; а питатель юноши – Аввакум – летел по воздуху, потому что Ангел нес человека вместе с яствами, и чтобы праведник не потерпел от голода, пророк в малую часть времени перенесен через все то пространство земли и моря, какое есть между Иудеей и Вавилоном. А этот еще народ в пустыне, которым управлял Моисей! Чем поддерживалась его жизнь в продолжение сорока лет? Там не было ни человека-сеятеля, ни вола, влекущего плуг, ни гумна, ни точила, ни житницы; без сеяния и возделывания земли имели они пищу; камень дал им источники, которых прежде не было, но которые исторглись при нужде (1).

* * *

«Вот, Я дал вам всякое дерево, которое имеет в себе плод, это будет вам в пищу» (см. Быт. 1:29). Пусть Церковь ничего не оставляет в небрежении: все есть закон. Не сказал (Бог): «Я дал вам в пищу рыб, дал вам скот, пресмыкающихся, четвероногих». (Писание) гласит, что не ради этого Он создал их. Но первое законодательство допустило вкушение плодов: ведь мы еще считались достойными рая.

Что означает для тебя скрывающаяся здесь тайна?

Вам и диким зверям, и птицам – плоды, говорит (Писание), а также зелень и травы: «вам в пищу и птицам небесным и всем диким зверям на земле» (см. Быт. 1:30).

Однако мы видим, что многие из животных не питаются плодами. В самом деле, какой плод себе для пропитания берет пантера? А каким плодом можно накормить льва?

Но все же эти (существа) питались какими-то плодами, предназначенными законом природы. Когда же человек отклонился (от закона) и вышел за предназначенные ему пределы, Бог после потопа, зная неумеренность людей, позволил им употреблять в пищу все: «Все это вкушайте, как зелень травную» (см. Быт. 9:3). Этим разрешением и остальные живые существа получили беспрепятственный выбор в еде.

Итак, с того времени лев пожирает мясо, коршуны выжидают падаль. А ведь в те времена, когда родились животные, коршуны еще не выискивали (этого) на земле. Ведь еще ничто из того, что получило от Бога свое назначение и существование, не умерло, и коршуны не могли этим насыщаться. И в природе не было раздора, ибо она пребывала в полном цветении; охотники еще не губили (животных), ибо такого занятия (как охота) у людей еще не было. И звери никого не терзали, ибо не были плотоядны. У коршунов обычай кормиться трупами: тогда же не было еще ни трупов, ни трупного запаха и пища коршунов была иная. Но все жили, как лебеди, и кормились на лугах. Мы часто замечаем, как собаки едят траву в качестве лекарства, и это не потому, что такова их естественная пища; неразумные существа, движимые природным инстинктом, идут к тому, что им полезно. Из этого сделай заключение, что и в те времена плотоядные животные поступали таким же образом; они считали своей пищей траву и не нападали друг на друга.

Каким было первое творение, таким должно быть впоследствии восстановление. Человек возвращается к своему прежнему состоянию, отвергая порок, эту многосуетную жизнь, рабство души у житейских забот; отбросив все это, он снова обращается к райской жизни, избавленной от рабства плотским страстям, к жизни свободной в непосредственной близости к Богу, к жизни ангелоподобной.

Это мы сказали не потому, что желаем отказаться от пищи, которую дает нам Бог, а потому, чтобы восхвалить былое время, какой была жизнь, в какой степени она была свободна от (всякой) нужды, как мало требовалось людям для их жизни и сколь прихотлив наш образ жизни, ведущий к греховности. Однажды лишенные подлинных райских наслаждений, мы стали выдумывать себе поддельную пищу. И так как мы уже не видим более древа жизни и с возвышенной душой не любуемся его красотой, то для услаждения нам даны повара и пекари, всевозможные печенья, ароматические вещества и другие подобного рода вещи, утешающие нас в нашем оттуда изгнании.

Так, больные, изнуренные тяжелым недугом, не могут участвовать в обычных наслаждениях и получают от врачей подкрепление в виде ароматических и других подобных средств; поскольку они лишились наслаждения более твердой пищей, то потворствующие их чувствам врачи выдумывают больным средства, соответствующие их слабостям. А потому теперь, коль скоро мы стремимся подражать жизни райской, нам следует избегать чрезмерного наслаждения пищей и придерживаться, насколько это возможно, определенного образа жизни: использовать для поддержания жизни продукты земли, семена и твердые плоды, а все, что сверх того, отбросить как ненужное. И хотя Творец не сделал это неприемлемым, все же не стоит это предпочитать, даже если достигается удовольствие для тела (3).

* * *

Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением (1Тим. 4:3), – должны мы, когда представится случай, ко всему прикасаться, чтобы показать смотрящим, что для чистых все чисто (Тит. 1:15), что всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением, потому что освящается словом Божиим и молитвою (1Тим. 4:4, 5). Впрочем, и в этом случае надо иметь в виду воздержание, употребляя не сверх потребностей одно малоценное и необходимое для поддержания жизни, и в том избегая вредного пресыщения, а от служащего удовольствию вовсе удерживаясь. Ибо таким образом отсечем страсть в сластолюбивых и, сколько от нас зависит, сожженных своею совестью уврачуем, и себя с обеих сторон избавим от подозрения. Сказано: совесть же разумею не свою, а другого: ибо для чего моей свободе быть судимой чужою совестью? (1Кор. 10:29) (5).

* * *

Переполнять свое чрево и обременять себя яствами достойно проклятия, как сказал Господь: горе вам, пресыщенные ныне (Лк. 6:25). Через это тело делается неспособным к деятельности, склонным ко сну и готовым к повреждениям. Поэтому избегая неумеренности в наслаждении, целью вкушения надо поставлять не приятность, а потребность пищи для жизни, ибо раболепствовать удовольствиям значит не что иное, как чрево свое делать богом. Поскольку тело наше, непрестанно истощаемое и рассеивающееся, требует наполнения, почему и позыв на пищу естествен, то прямой закон употребления пищи требует для поддержания животного наполнять опустевшее, будет ли для этого нужда в сухой или в жидкой пище.

Потому чем без многих хлопот удовлетворяется потребность, то и должно употреблять в пищу. Это обнаруживает Сам Господь в том, что напитал утружденный народ, чтобы не ослабели, как написано, в дороге (Мф. 15:32). Хотя Он мог увеличить чудо в пустыне изобретением дорогих яств, но уготовил для них такую простую и неизысканную пищу, что хлебы были ячменные и с хлебом часть рыбы. А о питии и не упомянул, потому что есть самоточная и достаточная к удовлетворению потребности всех вода, разве кому-либо по болезни такое питье вредно и не должно быть употребляемо, по совету Павла Тимофею (см. 1Тим. 3:23). И все, что производит явный вред, не должно быть в употреблении. Ибо несообразно будет, принимая снеди для поддержания тела, ими же вооружаться на тело и препятствовать ему в служении заповеди. Это же самое служит для нас примером в том, чтобы приучить душу свою избегать вредного, хотя бы оно имело приятность. Во всяком же роде снедей надобно предпочитать те, которые легче достать, чтобы под предлогом воздержания не хлопотать о яствах более любимых и дорогих, приправляя снеди дорогостоящими сладостями. Но должно избирать то, что в каждой стороне можно найти, что дешево и готово для употребления народного, а из привозного употреблять только самое необходимое для жизни, например, елей и тому подобное, и еще что нужно для необходимого утешения больных, если только это добыть без домогательств, хлопот и затруднений (5).

* * *

Если кто-либо мысленно вспомнит о вкушении пищи, потом сам себя осудит, то неужели и он будет осужден, как заботившийся о пище?

Если вспоминание это бывает прежде голода, когда природа не беспокоит еще, то ясно видна в этом рассеянность души, обличающая ее в пристрастии к настоящему и в нерадении об угодном Богу. Однако же и в этом случае готово Божие милосердие, ибо осудивший сам себя свободен от обвинения по причине покаяния, особенно если и в прочем соблюдает себя от поползновения, памятуя, что сказал Господь: ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже (Ин. 5:14). Если же, когда понуждает природа и одолевает голод, хотя чувство приводит в действие память, однако же рассудок побеждает тщанием о лучшем и упражнением в этом, то память не заслуживает осуждения, а победа достойна похвалы (5).

* * *

Хорошо ли решиться на тот или другой срок удерживаться от какой-либо пищи или от какого-либо питья?

Поскольку Господь сказал: не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня (Ин. 6:38), – то всякое решение собственной своей воли обманчиво. Зная это, Давид сказал: поклялся… хранить суды правды Твоей (Пс. 118:106), а не свои изволения (5).

* * *

Как в одежде надо предпочитать необходимое, так в пище удовлетворит нужде хлеб, жажду утолит у здорового вода, и еще варения из семян могут поддерживать в теле крепость для необходимых потребностей. А пищу вкушать должно, не выказывая бешеной жадности, но во всем соблюдая твердость, кротость и воздержность от удовольствий, даже в это самое время имея ум непраздный от мысли о Боге; напротив же того, самое свойство снедей и устройство приемлющего их тела надо обращать в предлог к славословию Домостроителя Вселенной, Kоторым промышлены различные роды снедей, приспособленные к свойству тел. Молитвы перед вкушением пищи должно совершать достойно даров Божиих, какие и теперь подаются, и сберегаются на будущее время. Молитвы по вкушении пищи пусть содержат в себе и благодарение за дарованное, и прошение обетованного. На принятие пищи должен быть назначаем один определенный час, и притом один и тот же в продолжение известного срока, так чтобы из двадцати четырех часов в сутках он только один употребляем был для тела, все же прочие часы проводил подвижник в умном делании (6).

Плач

Апостол [Павел] заповедует нам, что должно плакать с плачущими (Рим. 12:15). И пиша к Галатам, он плакал о врагах креста Христова. И нужно ли говорить, что Иеремия плакал, что Иезекииль, по повелению Божию, писал плач князей (Иез. 19:1), и что многие святые предавались плачу? Горе мне, мать моя, что ты родила меня (Иер. 15:10). И: Не стало милосердых на земле, нет правдивых между людьми… Горе мне! ибо со мною теперь – как по собрании летних плодов (Мих. 7:2, 1). И вообще, исследуй гласы праведных, и если только найдешь, что кто-нибудь из них издает плачевный глас, то убедишься, что все они оплакивают мир сей и эту бедственную в нем жизнь. Горе мне, что жизнь моя в переселении продолжительна (Пс. 119:5); ибо желание имеет разрешиться и быть со Христом (Флп. 1:23); потому огорчается продолжительностью этого переселения как препятствием к радости. Давид же и в песнях оставил нам плач о друге Ионафане, в котором оплакивал вместе и врага своего. Скорблю о тебе, брат мой Ионафан!.. и: дочери Израильские, плачьте о Сауле! (2Цар. 1:26, 24). Саула оплакивает как умершего во грехе, а Ионафана как человека, который во всю жизнь был с ним в тесной дружбе. И нужно ли говорить о чем другом? Сам Господь плакал о Лазаре (см. Ин. 11:35), плакал и об Иерусалиме (см.: Лк. 19:41), и ублажает скорбящих (см. Мф. 5:4) и в другом месте – плачущих (см. Лк. 6:21).

Говорят: «Как согласить это со словами: всегда радуйтесь (1Фес. 5:16)? Ибо слезы и радость происходят не из тех же причин. Слезы, обыкновенно, рождаются от неожиданного впечатления, которое, подобно удару, поражает и приводит в уныние душу, стесняя дыхание в предсердии; а радость есть как бы скакание души, восхищающейся тем, что дела согласны с ее желанием. От этого и перемены в теле бывают различные. У скорбящих тело бледно, синевато, холодно; а у веселых состояние тела цветущее, вид румяный, душа едва не скачет и не рвется наружу от удовольствия».

На это скажем, что плач и слезы у святых бывали от любви к Богу. Взирая всегда на Возлюбленного и возращая в себе почерпаемое там веселье, они имели попечение о судьбе подобных им рабов, оплакивая согрешающих, исправляя их слезами. Но как стоящие на берегу, сострадая об утопающих на море, попечением о бедствующих не утрачивают собственной безопасности, так оплакивающие грехи ближних не уничтожают тем своего веселья, а напротив, еще более его увеличивают, за слезы о брате удостаиваясь радости от Господа. Поэтому блаженны плачущие и блаженны скорбящие, ибо они утешатся и воссмеются (см.: Мф. 5:4; Лк. 6:21). Смехом же называет не шум, выходящий из щек при воскипении крови, но веселость, не растворенную и не смешанную ни с чем печальным. Поэтому апостол дозволяет плакать с плачущими; потому что эти слезы бывают как бы семенем и залогом вечной радости. Востеки мыслью и созерцай ангельское состояние. Прилично ли им другое состояние, кроме состояния радости и благодушия, потому что они удостоены предстоять Богу и наслаждаться неизреченной красотой славы Создавшего нас? K этой-то жизни побуждая нас, апостол заповедал нам всегда радоваться (1).

* * *

Ни женщинам, ни мужчинам не дозволяется много сетовать и плакать, но можно опечалиться несколько во время скорби и лить немного слез, впрочем, тихо, без рыданий и воплей, не раздирая на себе одежды, не посыпая себя пеплом, без всяких других, подобных этим неблагопристойностей, допускаемых людьми, которые не имеют понятия о приличиях. Ибо тому, кто очищен Божественным учением, должно оградиться правым словом, как твердой стеной, мужественно и с силой отражать от себя устремления подобных страстей и не допускать, чтобы полчище страстей наводнило уступчивую и податливую душу как бы некое низменное место. Душе слабой и нимало не укрепляемой упованием на Бога свойственно чрезмерно надрываться и падать под тяжестью скорби. Как черви всего чаще заводятся в деревьях менее твердых, так скорби зарождаются в людях более изнеженного нрава (1).

* * *

Придуманное в пищу и питье нам и все, что надменное богатство изобрело сверх нужды в угождение неблагодарному и ничего в себе не удерживающему чреву, делается ли когда нашей собственностью, хотя бы чрево непрестанно было наполняемо? После того как на время доставит это вкусу некоторое малое удовольствие, вскоре чувствуем мы неприязнь, как от чего-то обременительного и излишнего, и стараемся скорее извергнуть его вон, как подвергающиеся величайшей опасности потерять жизнь, если оно долго пробудет в нашей внутренности. И действительно, пресыщение многим причиняло смерть и делало так, что ничем уже не могли наслаждаться они (1).

* * *

Вечером водворится плач, а утром – радость (Пс. 29:6). Вспомни время страдания Господня, и найдешь значение этих слов. Вечером водворялся плач у учеников Господних, когда видели Его висящим на кресте; а наутро радость, когда по воскресении бежали, с радостью друг другу благовествуя, что видели Господа.

Или может быть, и вообще вечером называется век сей, в котором блаженно плачущие утешатся при наступлении утра. Блаженны плачущие, ибо они утешатся (Мф. 5:4). Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь (Лк. 6:20). Поэтому, кто дни века сего, уже заканчивающегося к своему западу, проводит в оплакивании своих грехов, тот возрадуется при наступлении истинного утра; ибо сеющие со слезами пожнут с радостию (Пс. 125:5), очевидно, в будущем веке (2).

Плод покаяния

Kающимся недостаточно ко спасению одно удаление от грехов, но потребны им и плоды, достойные покаяния (4).

* * *

Как должен кто приносить покаяние в каждом грехе и какие оказывать плоды, достойные покаяния?

Должен прийти в такое же расположение духа, в каком был сказавший: Ненавижу ложь и гнушаюсь ею (Пс. 118:163), и исполнить, что сказано в шестом и во многих других псалмах и что апостолом засвидетельствовано скорбевшим ради Бога о грехе другого. Ибо то самое, говорит, что вы опечалились ради Бога, смотрите, какое произвело в вас усердие, какие извинения, какое негодование на виновного, какой страх, какое желание, какую ревность, какое взыскание! По всему вы показали себя чистыми в этом деле (2Кор. 7:11). Наконец должен, подобно Закхею, совершить в большей мере такое доброе дело, которое противоположно греху (5).

* * *

Какие достойные плоды покаяния (Лк. 3:8)?

Это дела правды, противоположные греху, которые должен плодоносить кающийся, исполняя сказанное: принося плод во всяком деле благом (Кол. 1:10) (5).

Плоть

Не радей о плоти, потому что преходит; заботься о душе, существе бессмертном. Со всевозможным тщанием вникай в себя самого, чтобы уметь тому и другому дать нужное: плоти – пропитание и покровы, а душе – догматы благочестия, благопристойное поведение, упражнение в добродетели, исправление страстей, чтобы не утучнять тебе тела, не стараться о множестве плоти. Но поскольку плоть желает противного духу, а дух – противного плоти: они друг другу противятся (Гал. 5:17), то смотри, чтобы тебе, прилепившись к плоти, не уступить большего владычества худшему. Как при взвешивании на весах, если обременишь одну чашку, то непременно сделаешь легкой другую, противоположную ей; так бывает с телом и душой: избыточество в одном делает необходимым оскудение в другом. Когда тело в добром состоянии и обременено тучностью, тогда уму необходимо быть слабым и недостаточным для свойственных ему действий. А когда душа благоустроена и размышлением о благах возвышена до свойственного ей величия, тогда следствием этого бывает увядание телесных сил (1).

* * *

Что пользы в крови моей, когда я должен истлеть? (см. Пс. 29:10). Для чего, – говорит, – взывал я, для чего молился Тебе, Господу моему и Богу моему? Что мне пользы в благосостоянии плоти и во множестве крови, когда она, если еще не повредилась, будет предана общему разрушению тела? Но усмиряю и порабощаю тело мое (1Кор. 9:27), чтобы, когда кровь во мне бодра и кипит, мое добротелесие не послужило поводом ко греху. – Не угождай плоти сном, банями, мягкими постелями, непрестанно повторяя слово это: что пользы в крови моей, когда я должен истлеть? Для чего заботишься о том, что вскоре сотлеет? Для чего утучняешь себя и отягощаешь плотью? Разве не знаешь, что чем более дебелой сделаешь ты плоть свою, тем более тягостное узилище приготовишь душе?

Ужели прославит Тебя прах? или будет он возвещать истину Твою? (см. Пс. 29:10). Как перстный и плотский человек прославит Тебя, Бога? Как возвестит истину, кто не посвящал своего времени учению, у кого ум погребен под таким бременем плоти? Потому-то иссушаю плоть свою и не щажу крови, которая обыкновенно сгущается в плоть, чтобы не было у меня препятствия к прославлению или уразумению истины (2).

* * *

Если не было пришествия Господня во плоти, то Искупитель не дал цены смерти за нас и не пресек Собою царство смерти. Ибо если бы было иное – обладаемое смертью, а иное – воспринятое Господом, то смерть не прекратила бы своих действий; страдания Богоносной плоти не послужили бы в нашу пользу; Господь не умертвил бы греха во плоти; не были бы сооживлены Христом мы, умершие во Адаме; не было бы воссоздано падшее, восстановлено ниспроверженное, усвоено Богу отчужденное от Него обольщением змия. Ибо все это разоряется утверждающими, что Господь пришел, имея небесное тело. На что нужна была Святая Дева, если не от смешения Адамова воспринята Богоносная плоть? Кто же так дерзок, чтобы лжемудрыми словами и свидетельством Писания опять стал ныне возобновлять давно умолкшее учение Валентина? Ибо не новость – это нечестивое учение о мнимости (dokhsIj), но давно начато суемудрым Валентином, который вырвал несколько речений у апостола, построил себе злочестивое лжеучение, говоря, что Господь принял вид раба, а не самого раба, что Он родился в подобии человека, а не сам человек воспринят Им...

А утверждение, что человеческие страсти переходят на самое Божество, не показывает людей, которые соблюдают последовательность в мыслях и знают, что инаковы страдания плоти, инаковы – плоти одушевленной и инаковы – души, действующей в теле. Итак, плоти свойственно быть рассекаемой, умаляться и разлагаться, и опять – плоти одушевленной свойственно утомляться, чувствовать боль, алкать, жаждать, предаваться сну; а душе, действующей в теле, свойственны печали, беспокойства, заботы и тому подобное. Из этих страданий одни естественны и необходимы для живого существа, другие же навлекаются худым произволением по неустройству жизни и недостатку упражнения в добродетели. Из этого видно, что Господь принял на Себя естественные страдания в подтверждение истинного, а не мечтательного вочеловечения; а сколько ни есть страданий, производимых пороками и оскверняющих чистоту жизни нашей, те отверг Он как недостойные Пречистого Божества. Поэтому сказано, что родился Он в подобии плоти греховной (Рим. 8:3), не в подобии самой плоти, как им кажется, но в подобии плоти греховной; почему, хотя воспринял Он плоть нашу с естественными ее страданиями, однако же не сделал никакого греха (1Пет. 2:22). Но как смерть, которая Адамом передана нам во плоти, пожерта^[97] была Божеством, так и грех потреблен праведностью, которая во Христе Иисусе, почему в воскресении восприимем мы плоть, ни смерти не подлежащую, ни греху не подверженную.

Вот, братия, тайны Церкви; вот предания Отцов. Объявляю всякому человеку, боящемуся Господа и ожидающему Суда Божия, не увлекаться различными учениями. Кто инако учит и не приступает к здравым учениям веры, но, отвергнув словеса Духа, собственное свое учение ставит выше евангельских догматов, того берегитесь (6).

Подаяние

Не видишь ли этих стен, разрушенных временем и которых остатки, подобно каким-то курганам, возвышаются по всему городу? Когда воздвигали их, сколько было в городе бедных, которых тогдашние богачи презрели, заботясь об этих зданиях? Где же сии пышные постройки? Где возбуждавший соревнование таким великолепием? Не обращено ли все в кучу и не истреблено ли, подобно тому, что дети для забавы вылепливают из песка; а строитель не в аду ли раскаивается, что заботился о суетном?

Старайся иметь великую душу; а стены, малы ли или велики, исполняют одну и ту же службу. Когда вхожу случайно в дом человека глупого и некстати богатого и вижу, что дом испещрен всякого рода цветами, тогда узнаю, что у этого человека нет других драгоценностей, кроме видимых, что он украшает бездушные вещи, а душа у него не украшена. Скажи мне, к какому выгоднейшему употреблению служат серебряные ложа и серебряные столы, постели и седалища из слоновой кости, между тем как ради них богатство не переходит к бедным, хотя они тысячами стоят у дверей и оглашают их всяким жалобным голосом?

Но ты отказываешь в подаянии, говоря, что невозможно удовлетворить просящих. Твой язык подтверждает это клятвой, но рука обличает в противном; она безмолвно разглашает твою ложь, сияя дорогим камнем в перстне. Один твой перстень сколько человек может освободить от долгов? Сколько поправить падающих домов? Один сундук твой с одеждами может одеть целый народ, цепенеющий от холода. Но ты с ожесточением отсылаешь бедного ни с чем, не страшась праведного воздаяния от Судии: ты не миловал, и не будешь допущен в Царствие; не дал хлеба, и не получишь жизни вечной (1).

* * *

Нужна опытность, чтобы различить истинно нуждающегося и просящего по любостяжательности. И кто дает угнетенному бедностью, тот дает Господу и от Него получит награду; а кто ссужает всякого мимоходящего, тот бросает псу, который докучает своей безотвязностью, но не возбуждает жалости своей нищетой (6).

Подвижничество

Не вдруг простирайся на самый верх подвижничества, наипаче же не полагайся сам на себя, чтобы не пасть тебе с высоты подвижнической жизни по неопытности. Ибо лучше постепенное преспеяние. Понемногу отнимай у себя житейские наслаждения, истребляя все свои навыки, чтобы противодействием своим, вдруг приведя в раздражение всякое желание наслаждений, не восставить против себя толпу искушений. Когда возьмешь верх над пристрастием к одному удовольствию, тогда вступай в борьбу с пристрастием к другому, и таким образом преодолеешь всякую склонность к наслаждению. Ибо именование удовольствия одно, но роды удовольствий различны. Поэтому, брат, прежде всего будь терпелив во всяком искушении. А сколь многоразличными искушениями испытывается верный: то мирскими потерями, то обвинениями, оболганиями, непокорностью, оговорами, гонениями! Все это и подобное этому служит к испытанию верного.

Сверх того будь безмолвен, не опрометчив в слове, не спорлив, не упорен, не тщеславен, не все перетолковывай, но люби верность, будь не многоречив, всегда готов не учить, но учиться. Не любопытствуй о жизни мирской, из этого не будет тебе никакой пользы. Ибо сказано: чтобы уста мои не говорили о делах человеческих (Пс. 16:4). Кто с приятностью говорит о делах людей грешных, тот с готовностью пробуждает в себе страсть к удовольствиям. Но желай лучше узнать жизнь праведных, ибо в этом найдешь для себя пользу. Не будь охотник показываться в люди, обходя селения и дома, но бегай их, как сетей для души. А если кто из великого благоговения убеждает тебя разными предлогами войти к нему в дом, то таковой пусть научится вере сотника, который Иисуса, поспешавшего к нему для исцеления, удерживал от себя, говоря: Господи! я не достоин, чтобы ты вошел под кров мой, но только скажи слово, и выздоровеет слуга мой (Мф. 8:8). Тогда же Иисус сказал ему: иди, и как ты веровал, будет тебе. И выздоровел слуга его в той час (Мф. 8:13). Поэтому да будет известно тебе, брат, что не присутствием Христовым, но верой просящего освобожден больной от недуга. Так и ныне, в каком месте ни помолишься, если больной уверует, что помогут ему молитвы твои, все исполнится по желанию его.

Не паче Господа люби близких тебе. Ибо сказано: кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня (Мф. 10:37). Что же значит Господня заповедь? Сказано: кто не возьмет крест свой и последует за Мною, не может быть Моим учеником (Лк. 14:27). Если ты со Христом умер для сродников своих по плоти, то для чего хочешь опять жить с ними? А если для сродников своих опять созидаешь то, что разорил для Христа, то сам себя делаешь преступником. Поэтому для сродников своих не оставляй места своего, ибо, оставляя место, оставляешь, может быть, и нравы свои.

Не люби многолюдства, селений и городов, но будь пустыннолюбцем, всегда нерассеянно пребывая сам в себе, признавая своим делом молитву и псалмопение. Не пренебрегай чтением, особенно читай Новый Завет, так как от чтения Ветхого Завета нередко бывает вред, не потому, что в нем написано вредное, но потому, что немощен ум претерпевающих вред. Ибо всякий хлеб питателен, но слабым он вреден, так все Писание богодухновенно и полезно (2Тим. 3:16) и в нем нет ничего нечистого, а нечисто разве тому, кто признает нечистым. Ты же все испытывай, хорошего держись, от всякого вида зла удерживайся (ср. 1Фес. 5:21, 22). Все мне позволительно, но не все полезно (1Кор. 6:12).

Поэтому со всеми, с кем имеешь дело, будь во всем непреткновен, разумен, братолюбив, приветлив, смиренномудр, не удаляйся от цели страннолюбия для дорогих яств, но, довольствуясь настоящим, ни от кого не бери ничего сверх ежедневно потребного для монашеской жизни, и особенно бегай золота, как наветника души отца греху, служителя диаволу. Не делай себя виновным в богатолюбии под предлогом служения нищим. А если кто принесет тебе деньги для бедных, узнав, кто скуден, посоветуй тому самому, у кого есть деньги, отнести их к неимущим, чтобы принятием от него денег не осквернить тебе своей совести. Бегай удовольствий, люби воздержность и тело упражняй в трудах, а душу приучай к искушениям. Разлучение души и тела признавая освобождением от всякого зла, ожидай наслаждения вечными благами, причастниками которого сделались все святые.

Непрестанно взвешивая диавольское внушение, противопоставляй ему благочестивый помысел и уступай последнему, как наклонению чашки на весах. Особенно когда восставшая в тебе лукавая мысль говорит: «Какая польза жить тебе в этом месте? Что выгоды в удалении от общежития с людьми? Или не знаешь, что поставленные Богом епископы Божиих Церквей живут обыкновенно вместе с людьми и непрестанно совершают духовные празднества, на которых присутствующим бывает весьма много пользы? Ибо там решение приточных гаданий, объяснение апостольских учений, изложение евангельских мыслей, преподавание Богословия, свидание с духовными братьями, которые зрением лица их доставляют великую пользу встречающимся с ними. А ты сделал себя чуждым столь многих благ и сидишь здесь, одичав наравне со зверями. Ибо видишь здесь великое запустение, немалую угрюмость, недостаток учения, отчуждение от братий и дух великого нерадения о заповеди Божией». Итак, когда восставшая в тебе лукавая мысль хочет совратить тебя многими подобными этим благовидными предлогами, тогда в благочестивом помысле противоположи ей действительный опыт, говоря: «Поскольку говоришь ты мне, что в мире есть доброе, то я потому и переселился сюда, признав себя недостойным того, что есть доброго в мире, потому что доброе в мире перемешано со злом и злое гораздо превышает собою доброе. И я, быв когда-то на духовных празднествах, встретил едва одного брата, который, по-видимому, боялся Господа, но и тот одержим был диаволом, и я услышал от него пышные речи и басни, сложенные на обольщение с ним встречающихся; а после него встретил я многих воров, хищников, притеснителей; видел безобразную наружность упившихся, кровь угнетенных; видел и красоту жен, которая подвергала искушению мое целомудрие; и хотя избег я самого блуда, но осквернил девство свое сердечным помышлением. Много, правда, слышал я и душеполезных речей; впрочем, ни в одном из учителей не нашел добродетели, соответствующей речам. А после этого услышал еще тысячи плачевных рассказов, которые своими изнеженными звуками вторглись в душу. Еще слышал приятно звучащие гусли, рукоплескания скачущих, голос смехотворов, слышал много глупостей и шуток, крик бесчисленного многолюдства; видел слезы оскорбленных, мучение отводимых в неволю, рыдание подвергаемых пытке. Все это видел я: и не духовное тут было собрание, но море, обуреваемое и возмущаемое ветрами, которое стремилось всех за один раз покрыть своими волнами. Скажи мне, злая мысль, скажи и ты, демон кратковременного сладострастия и тщеславия, какая польза видеть и слышать это мне, который не в силах помочь обиженным, не имею возможности защитить бессильных, исправить погрешивших, а скорее могу погубить сам себя? Как малое количество чистой воды исчезает при сильном возвевании ветра и пыли, так и то, что, по мнению нашему, сделаем в мире доброго, помрачается множеством худых дел. Ибо печальные события, как острия, вонзаются в сердце живущим в мире среди благодушия и радости, чтобы омрачить чистоту псалмопения. Рыдания и плач обиженных единоплеменными раздаются для того, чтобы видно было терпение бедных. Какая же для меня польза, кроме явного вреда душе? Поэтому, как птица, переселяюсь в горы, ибо избавился, как птица из сети птицеловов (Пс. 123:7). И я, о злая мысль! живу в той же пустыне, в которой пребывал Господь. Здесь дуб мамврийский, здесь лествица, возводящая на небо, и полки Ангелов, виденные Иаковом. Здесь пустыня, в которой народ, очистившись, получил Закон и, таким образом войдя в землю обетования, увидел Бога. Здесь гора Kармил, на которой водворяясь, Илия благоугодил Богу. Здесь равнина, на которую удалившись, Ездра, по Божию повелению, отрыгнул все богодухновенные книги. Здесь пустыня, в которой блаженный Иоанн, питаясь акридами, проповедал людям покаяние. Здесь гора Масличная, на которую восходя, Христос молился, поучая нас молиться. Здесь Христос – любитель пустыни. Ибо говорит: где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18:20). Здесь тесный и узкий путь, ведущий в жизнь. Здесь учители и пророки, скитающиеся по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли (ср.: Евр. 11:38). Здесь апостолы и Евангелисты, и житие монахов, не имеющее для себя града. Это-то добровольно принял я, чтобы получить обещанное Христовым мученикам и всем прочим святым, чтобы нелживо сказать мне: я хранил жестокие пути, по словам уст Твоих (Пс. 16:4). Ибо знаю боголюбца Авраама, внявшего гласу Божию и переселившегося в пустыню; и Исаака притесняемого, и патриарха Иакова странствующего; целомудренного Иосифа проданного; трех отроков, изобретателей воздержания, борющихся с огнем; Даниила, вверенного в ров львиный; небоязненно вещающего Иеремию, осужденного в ров тинный; зрителя тайн Исайю; претренного пилой Израиля, отводимого в плен; обличителя прелюбодеяния Иоанна, посекаемого мечом; Христовых мучеников, умерщвляемых. И к чему мне длить речь? Где и Сам Спаситель распят за нас, чтобы смертью Своей оживотворить нас и всех поощрить и привлечь к терпению? K Нему поспешаю, и ко Отцу, и к Духу Святому. Для того подвизаюсь, чтобы оказаться Его приискренним, признав себя недостойным того, что есть доброго в мире. Впрочем, не я для мира, но мир для меня».

Это-то помышляя сам в себе и ревностно совершая, по сказанному тебе, подвизайся за истину даже до смерти. Ибо и Христос послушен был даже до смерти. Но и апостол говорит: смотрите... чтобы не было в ком из вас сердца лукавого... дабы вам не отступить от Бога живого! Но утешайте друг друга и во едином назидайте: доколе можно говорить: «ныне» (Евр. 3:12, 13). Ибо словом "ныне» означается целое продолжение жизни нашей. Так живя, брат, и себя спасешь, и нас возвеселишь, и Бога прославишь во веки веков (6).

Подобие Божие

И создал Бог человека; по образу Божиему создал его (Быт. 1:27)^[98]. Не заметил ли ты, что это свидетельство неполное? Создадим человека по образу Нашему и по подобию (Быт. 1:26). Это волеизъявление содержит два элемента: по образу и по подобию. Но созидание содержит только один элемент. Решив одно, не изменил ли Господь Свой замысел? Не возникло ли у Него в ходе творения раскаяние? Не проявляется ли в этом немощь Творца, раз Он замышляет одно, а делает другое? – Или это суесловие? Может быть, это то же самое, что и: Создадим человека по образу и по подобию; ведь здесь Он сказал по образу, но не сказал по подобию. Какое бы объяснение мы ни выбрали, наше толкование написанного было бы неверным. Если речь идет об одном и том же, то не стоило бы дважды повторять одно и то же.

Заявлять, что в Писании находятся пустые слова, – опасное богохульство. Да и на самом деле (Писание) никогда не говорит (ничего) пустого.

Итак, неоспоримо, что человек создан по образу и по подобию.

Почему не сказано: «и создал Бог человека по образу Божиему и по подобию»? Что же, Создающий бессилен? Нечестивая мысль! Что же, Устроитель раскаялся? Рассуждение еще более нечестивое! Или Он сначала сказал, а потом переменил мнение? Нет! Писание не говорит этого; Творец не бессилен и решение не было пустым. Так какой же смысл в умолчании?

Сотворим человека по образу Нашему и по подобию (Быт. 1:26). Одно мы имеем в результате творения, другое приобретаем по своей воле. При первоначальном творении нам даруется быть рожденными по образу Божиему, своей же волею приобретаем мы бытие по подобию Божиему. Тем, что зависит от нашей воли, мы распоряжаемся в полную силу; добываем же мы это себе благодаря своей энергии. Если бы Господь, создавая нас, не сказал предопределительно: сотворим и по подобию, если бы нам не была дарована возможность стать по подобию, то своими собственными силами мы бы не стяжали подобия Божиего. Но в том-то и дело, что Он сотворил нас способными уподобляться Богу. Одарив нас способностью уподобляться Богу, Он предоставил нам самим быть тружениками в уподоблении Богу, чтобы мы получили за (этот) труд вознаграждение, чтобы мы не были инертными вещами, подобно портретам, созданным рукой художника, чтобы плоды нашего уподобления не принесли похвалы кому-нибудь другому. В самом деле, когда видишь портрет, в точности передающий модель, то не портрету воздаешь хвалу, а художником восхищаешься.

Итак, чтобы восхищение относилось ко мне, а не к кому-то другому, Он предоставил мне самому позаботиться о достижении подобия Божиего. Ведь по образу я обладаю бытием существа разумного, по подобию же я делаюсь, становясь христианином.

Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5:48). Понял теперь, в чем состоит дарование нам Господом (бытия) по подобию? Ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5:45). Если ты станешь врагом зла, забудешь прошлые обиды и вражду, если будешь любить своих братьев и сочувствовать им, то уподобишься Богу. Если от всего сердца простишь врагу своему, то уподобишься Богу. Если ты относишься к брату, погрешившему против тебя, так же, как Бог относится к тебе, грешнику, ты своим состраданием к ближнему уподобляешься Богу. Таким образом, ты обладаешь тем, что по образу, будучи (существом) разумным, по подобию же становишься, стяжевая благость. Облекись в милосердие и благость, дабы облечься во Христа (Кол. 3:12). Делами, которыми ты облекаешься в милосердие, ты облекаешься во Христа и благодаря близости к Нему становишься близким Богу. Таким образом, история (творения) есть воспитание жизни человеческой. Сотворим человека по образу. Пусть он с момента создания владеет тем, что по образу, и пусть (сам) становится тем, что по подобию. Бог дал ему для этого силу. Если бы Он создал тебя и по подобию, то в чем была бы твоя заслуга? Ради чего ты увенчан? Если бы Создатель все тебе даровал, то как бы открылось тебе Царство Небесное? И вот одно тебе дано, а другое оставлено незавершенным, дабы ты совершенствовался и стал достойным исходящего от Бога воздаяния.

Каким же образом мы достигаем того, что по подобию?

Через Евангелие.

Что такое христианство?

Это уподобление Богу в той мере, в какой это возможно для природы человеческой. Если ты по милости Божией решил быть христианином, торопись стать подобным Богу, облекись во Христа. Но как ты облечешься, не будучи отмечен печатью? Как ты облечешься, не восприняв Крещение? Не надев одежду нетления? Или ты отказываешься от подобия Божиего? Если бы я сказал тебе: «Давай, стань подобным царю», – не счел ли бы ты меня благодетелем? Теперь же, когда я предлагаю тебе стать подобным Богу, неужели ты побежишь от слова, которое тебя обожает, неужели ты заткнешь уши, чтобы не слышать спасительных слов? (3)

Подозрительность

Если кто подозрителен в грехе, но явно его не делает, должно ли за ним присматривать, чтобы открылось подозреваемое?

Лукавые подозрения, происходящие от зложелания, осуждаются апостолом (1Тим. 6:4). Но кому вверено попечение о всех, тому надобно внимательно наблюдать за всеми с любовью Христовой и с желанием уврачевать подозреваемого, чтобы исполнялось сказанное апостолом: чтобы представить всякого человека совершенным во Христе Иисусе (Кол. 1:28) (5).

Подражание

Если мстишь и на укоризны отвечаешь укоризнами, что скажешь в свое оправдание? То, что раздражил тебя начавший ссору? Но достойно ли это извинения? Блудник, который слагает вину на блудницу, что она побудила его ко греху, не меньшему за это подвергается осуждению. Нет и венцов, где нет противоборников; нет и поражений, где нет противников. Выслушай, что говорит Давид: доколе стоит грешник предо мною, не раздражался, не отмщал я, но я онемел, и смирился, и замолк, лишившись благ (Пс. 38:2, 3). А ты сам огорчаешься укоризной, как чем-то худым, но и подражаешь ей, как чему-то доброму. И вот стал виновен в том же, что осуждаешь. Или в чужой порок всматриваешься внимательно, а что гнусного в тебе, то ставишь ни во что? Обида разве не худое дело? Бегай же подражания. А того, что начал ссору другой, конечно, недостаточно к извинению. Поэтому, как сам себя уверяю, справедливее противнику твоему негодовать на тебя за то, что не видал от тебя уцеломудривающего примера. Видя, как безобразен разгневанный, ты не остерегся от подражания ему, напротив, сам негодуешь, сам раздражаешься, сам гневаешься, и страсть твоя служит извинением предупредившему тебя. Ибо тем, что делаешь, и его освоБождаешь от вины, и себя самого обвиняешь. Если раздражение не хорошо, почему не уклонился ты от худого?

А если заслуживает оно снисхождения, почему негодуешь на раздраженного? Поэтому, если ты и не первый стал мстить, это нимало тебе не поможет. В подвигах, за которые увенчивают, венчается не начавший борьбу, но победитель. Потому и осуждается не только предначавший худое дело, но и тот, кто за лукавым вождем последовал в грех (1).

* * *

Не должно уподобляться тем, которые чужды учения Господня, а надобно, по данной нам от Бога силе, подражать Богу и святым Его (4).

* * *

Спеши в подражании тем, которые прежде тебя подвизались в доброй нравственности, и не берись сам обучать каждого (5).

Познание истины

Должно совершенно упразднить себя от внешних мятежей, произвести совершенное безмолвие в потаенной храмине советов сердца и потом приступить к созерцанию истины. Послушай исповедующегося во грехе, что он говорит: помутилось от гнева око мое (Пс. 6:8). Не только гнев, но и пожелание, и робость, и зависть приводят в смятение око души, и вообще все страсти приводят в замешательство и смятение душевную прозорливость. И как невозможно мутным оком принять верное впечатление от видимого предмета, так невозможно с возмущенным сердцем приступать к познанию истины. Потому должно удалиться от всех мирских дел, ни через зрение, ни через слух, ни через другое какое чувство не вводить в душу посторонних помыслов. Ибо воздвигаемые плотским мудрованием брани исполняют внутренность сердца неумолкающими мятежами и непримиримыми раздорами (2).

Познание себя

Всего, кажется, труднее познать самого себя. Не только глаз, рассматривающий внешнее, не может быть употреблен к рассмотрению самого себя, но и сам ум наш, проницательно усматривающий чужую погрешность, медлителен в познании собственных своих недостатков... K познанию Бога не столько ведет небо и земля, сколько собственное наше устройство, если кто благоразумно испытает сам себя, как говорит пророк: удивися разум Твой от Мене (Пс. 138:6)^[99], то есть, рассмотрев самого себя, познал я превосходство Твоей премудрости (2).

Покаяние

Грех мы совершаем со всем усилием, за покаяние же принимаемся нерадиво и лениво (1).

* * *

Верующие в Господа должны прежде всего покаяться по проповеди Иоанновой и по проповеди Самого Господа нашего Иисуса Христа. Ибо те, которые ныне не каются, осуждены будут более осужденных прежде Евангелия. (Мф. 4:17): С того времени Иисус начал проповедывать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. (Мф. 11:20–22): Тогда начал Он укорять города, в которых наиболее явлено было сил Его, за то, что они не покаялись: горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида! ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись, но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам, и прочее (4).

* * *

Kающиеся должны горько плакать и прочее, что свойственно покаянию, изъявлять от сердца. (Мф. 26:75): И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня. И выйдя вон, плакал горько (4).

* * *

Не пренебрегай никакою погрешностью, хотя бы она была менее всякого зловредного животного, но поспеши исправить ее покаянием, хотя многие многократно погрешают в большом и малом и остаются нераскаянными (5).

* * *

В покаянии – спасение, а неразумие – смерть покаяния (5).

* * *

Как надобно принимать кающегося искренно?

Как научал Господь, сказав: созовет друзей и соседей и скажет им: порадуйтесь со мною: я нашел мою пропавшую овцу (Лк. 15:6) (5).

* * *

Что должен делать покаявшийся во грехе и снова впадший в тот же грех?

Если кто, однажды покаявшись в грехе, опять делает тот же грех, это знак, что он не очистился от первой причины этого греха, от которой, как от корня какого-то, опять необходимо произрастает подобное. Как если кто пожелает отсечь ветви растения, оставив корень, то оставшийся корень тем не менее произращает опять то же, так, поскольку иные грехи имеют начало не в самих себе, но рождаются от других грехов, желающий очиститься от них по всей необходимости должен исторгнуть из себя первые причины этих грехов. Например, ссора или зависть начинаются не сами собой, но произрастают от корня славолюбия: кто домогается славы от людей, тот входит в состязание с имеющим о себе добрую славу или завидует тому, кто более его прославлен. Поэтому если кто-либо, однажды обвинив себя в зависти или ссоре, опять впадает в те же грехи, то пусть знает, что он внутренне болен первой причиной зависти или ссоры – славолюбием. И ему надо врачевать недуг славолюбия противным – упражнениями в смиренномудрии (упражнением же в смиренномудрии служит занятие делами унизительными), чтобы таким образом, придя в настроение смиренномудрия, не впадать уже в сказанные выше отрасли славолюбия; то же и при каждом из подобных грехов (5).

Поклонение Господу

Поклонитесь Господу во святом дворе Его (Пс. 28:2). По принесении требуемых плодов нужно поклонение, поклонение, совершаемое не вне церкви, но в самом дворе Божием. Псалом говорит: не придумывайте особенных дворов и сходбищ. Святой двор Божий один. Прежде двором этим была иудейская синагога; но после того, как согрешили иудеи против Христа, двор их пуст (Пс. 68:26). Посему и Господь говорит: есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора (Ин. 10:16); и разумея тех, которые из язычников предопределены ко спасению, показывает, что у Него есть собственный Свой двор, кроме двора иудеев. Посему надобно поклоняться Богу не вне святого двора Его, но находясь внутри его, чтобы, оставаясь вне и увеселяясь внешним, не потерять и права быть во дворе Господнем. Ибо многие по наружности стоят на молитве, но не суть во дворе, потому что мысль их носится там и здесь, и ум развлечен суетою заботы (2).

Покой

Обещавший Аврааму умножить семя его и нам обещал, что просящим даст просимое. Ибо говорит: придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас (Мф. 11:28). Когда был ты далеко от Него, умилосердившись над тобой, труждающимся и обремененным тяжкой ношей греха, призвал Он тебя, чтобы облегчить от бремени и даровать тебе напоследок покой (Мф. 11:29); ужели не веришь Ему? Но если бы захотели мы молчать, то изобличит нас совесть наша. Ибо не Ему не верим в том, что может успокоить нас, но отказываемся взять на себя иго Его, благое и легкое (Мф. 11:30) и узкими вратами войти в Царство Небесное; а напротив, предпочитаем носить бремя грехов, ходить широким путем страстей сластолюбия и пространными вратами войти в погибель (Мф. 7:13) (5).

Польза

Вам, которые каждый день ходите к учителям и с уважаемыми мужами древности беседуете посредством оставленных ими сочинений, скажу, что сам собою нашел я нечто более полезным. Об этом-то и хочу дать вам совет, а именно, что не должно, однажды навсегда предав этим мужам кормило корабля, следовать за ними, куда ни поведут, но заимствуя у них все, что есть полезного, надо уметь иное и отбросить (1).

* * *

Кто любит во Христе, тот любимого им иногда и огорчает к его же пользе (4).

Помощь Божия

Душа же наша уповает на Господа, ибо Он помощник и защитник наш (Пс. 32:20). Слово это поощряет к терпению, чтобы мы, когда нападает на нас какой-либо оскорбитель, не отлучались от любви Божией во Христе Иисусе (Рим. 8:39), но от всей души несли труды, ожидая помощи от Бога (2).

Помысел

Должно назвать блаженной чистоту наших помышлений, потому что корень телесных действий составляют сердечные совещания. Так, любодеяние воспламеняется сперва в душе сластолюбца, а потом производит телесное растление. Поэтому и Господь говорит, что внутри человека оскверняющее его (см. Мф. 15:18) (2).

* * *

Человек, находясь в первом возрасте, еще ни порочен, ни добродетелен, потому что этот возраст не способен ни к тому, ни к другому состоянию. Но когда разум в нас созрел, тогда сбывается написанное: когда пришла заповедь, то грех ожил, а я умер (Рим. 7:9, 10). Ибо возникают лукавые помыслы, рождающиеся в душах наших от плотских страстей. Действительно, заповедь пришла, то есть приобретено познание добра, и если она не преодолеет худого помысла, но попустит рассудку поработиться страстям, то грех ожил, умер же ум, сделавшись мертвым через грехопадения. Поэтому блажен, кто не закоснел на пути грешных, но благим разумом востек в жизнь благочестную (2).

* * *

Прежде всего должны мы всеми мерами удерживать помысел, установив над ним трезвенный надзор ума, чтобы не дозволять душе предаваться необдуманным стремлениям по увлечениям тела (5).

* * *

Откуда рассеянность и помыслы? И как нам приводить их в порядок?

Рассеянность происходит от праздности ума, не занимающегося необходимым. А ум остается в праздности и беспечности от неверия в присутствие Бога, испытующего сердца и утробы. Ибо если бы верил этому, то, без сомнения, исполнял бы сказанное: Всегда я видел Господа пред собою, ибо Он одесную меня, дабы не поколебаться мне (Пс. 15:8). А кто достиг этого и подобного этому, тот никогда не осмелится и не будет иметь досуга помыслить что-либо не клонящееся к созиданию веры, хотя бы казалось это и хорошим, а не только чтонибудь запрещенное и неугодное Богу (5).

Что же нам делать? – скажет кто-нибудь. – Что иное, кроме того, чтобы, освободившись от всех других попечений, иметь попечение о душе? (1)

* * *

Как иной всегда преуспевает в деле Господнем (1Кор. 15:58)?

Если он или преумножает данное ему дарование, содействуя пользе и преспеянию им облагодетельствованных, или оказывает в деле Господнем большее тщание в сравнении с предметами обыкновенного человеческого попечения (5).

Попустительство

Попускающий другому сделать грех виновен ли в грехе?

Суд этот явствует из слов Господа, сказавшего Пилату: более греха на том, кто предал Меня тебе (Ин. 19:11). Ибо из этого ясно, что и Пилат, попустив предателям, имел на себе грех, хотя и меньший. Это же ясно доказывают и Адам, попустивший Еве, и Ева, попустившая змею; ибо никто из них не оставлен без наказания, как невинный. Это при внимательном рассмотрении показывает и самый гнев Божий на них. Ибо когда Адам в оправдание произнес: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел, – Бог ответствует: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя и прочее (Быт. 3:12, 17)(5).

Послушание

Но говорят: «Для чего было в раю дерево, с помощью которого диавол мог успеть в злоумышлении против нас? Ибо если бы не было у него обольстительной приманки, то как бы ввел нас в смерть через преслушание?» Оно было для того, что нужна была заповедь для испытания нашего послушания. Для того было растение, приносившее красивые плоды, чтобы мы, в уклонении от приятного показав превосходство воздержания, по праву удостоились венцов за терпение (1).

* * *

Блаженный Петр, который был предпочтен всем ученикам, который один более других был отличаем и ублажаем, которому вверены ключи Царства Небесного, когда слышит от Господа: если не умою тебя, не имеешь части со Мною (Ин. 13:8), какого, даже и каменного, сердца не убедит страшиться и трепетать судов Божиих? И это слышит тот, кто не показал и вида греха и презрения, напротив, воздал Самую высокую честь Господу и показал почтительность, свойственную рабу и ученику. Ибо видя, что его и общий всех Бог и Господь, и Царь, и Владыка, и Учитель, и Спаситель, и все вместе, препоясывается полотенцем, подобно служителю, и хочет омывать ноги его тотчас, как бы придя в сознание своего недостоинства и пораженный достоинством Приходящего, воскликнул: Господи, Тебе ли умывать мои ноги? – и еще: не умоешь ног моих вовек (Ин. 13:6, 8). И за это слышит такую угрозу, что если бы, сознав опять истину слов Господних, не ускорил исправить прекословия послушанием, то к уврачеванию настоящей его непокорности было бы недостаточно всего предшествовавшего и собственных его заслуг, и Господних ублажений, даров и обетований, и самого откровения о толиком благоволении Бога и Отца к Единородному Сыну (4).

* * *

Имей уши, отверстые к послушанию, и руки, готовые исполнять слышанное, уста имей молчаливые и сердце осмотрительное (5).

* * *

Как Бог, Который Отец всем и благоволит именоваться так, требует от Своих служителей самой точной благопокорности, так и у людей духовный отец, сообразовывающий распоряжения свои с Божиими законами, требует беспрекословного послушания. Если посвятивший себя какому-нибудь рукодельному художеству, одному из полезных нам в настоящей жизни, во всем покоряется художнику и ни в чем не противится его приказаниям, не отлучается от него и на самое короткое время, но непрестанно бывает на глазах у учителя, такую принимает пищу и такое питье, такой ведет во всем прочем образ жизни, какой тот предпишет, то кольми паче приступающие к изучению благочестия и святости, однажды уверившись, что могут приобрести таковое познание от наставника, воздадут за это всякой благопокорностью и самым точным во всем послушанием и даже не будут допытываться, на каком основании дается им приказание, но станут исполнять сказанное дело. И разве о том только пожелают знать, о чем не знающим чего-либо, относящегося ко спасению, позволительно вежливо и с надлежащей скромностью спросить и получить вразумление (5).

* * *

Поскольку Господь заповедал: кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два (Мф. 5:41), и апостол учит повиноваться друг другу в страхе Христовом (Еф. 5:21), то должно ли оказывать послушание всякому, и приказывающему что бы то ни было?

Различие между теми, которые дают приказание, не должно препятствовать послушанию тех, кому дается приказание, потому что Моисей не преслушал Иофора, посоветовавшего ему доброе. Но поскольку есть немалая разница в самих приказаниях (потому что иные противны заповеди Господней, или нарушают ее, или разным образом искажают примесью запрещенного, а другие согласны с заповедью, иные же, хотя по видимому и не согласны, но содействуют ей и служат как бы пособием для заповеди): то необходимо помнить сказанное апостолом: Пророчества не уничижайте. Все испытывайте, хорошего держитесь. Удерживайтесь от всякого рода зла (1Фес. 5:20–22). И еще: ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу (2Кор. 10:4, 5). Итак, если нам приказывают что-либо согласное с заповедью Господней или содействующее ей, то надо принимать это усерднее и тщательнее, как волю Божию, исполняя сказанное: долготерпением, снисходя друг ко другу любовью Христовой (Еф. 4:2). Когда же приказывает нам кто-нибудь нечто противное Господней заповеди, нарушающее или искажающее ее, тогда благовременно сказать: должно повиноваться больше Богу, нежели человекам (Деян. 5:29), помня Господа, Который говорит: за чужим же не идут, но бегут от него, потому что не знают чужого голоса (Ин. 10:5), и апостола, который для нашей безопасности осмелился коснуться и самих Ангелов, сказав: но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали весьма был известен или чрезмерно славен препятствующий исполнять заповеданное Господом или советующий делать запрещенное им, всякий любящий Господа должен такового избегать и гнушаться им (5).

* * *

Как должны мы оказывать послушание друг другу?

Как рабы владыкам, по заповеданному Господом: кто хочет быть большим между вами, да будем вам слугою (Мк. 10:43, 9:35), – к чему Господь присовокупляет еще более убедительные слова: ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить (Мк. 10:45); и по сказанному апостолом: любовью служите друг другу (Гал. 5:13) (5).

Пост

От Исаии, который отринул иудейский образ пощения, показал же нам истинный пост, узнали мы изящество^[100] постов. Не поститесь для ссор и распрей, но разреши оковы неправды (Ис. 58:4, 6). И Господь говорит: не будьте унылы, но помажь голову твою и умой лице твое (Мф. 6:16, 17). Поэтому будем себя вести, как научены, не сетуя в наступающие дни, но сретая их светло, как прилично святым. Унывая, никто не венчается; смущаясь духом, никто не приобретает победы. Не сетуй, когда тебя врачуют. Ни с чем несообразно – не радоваться душевному здоровью, а скорбеть о перемене пищи и показывать на самом деле, что у нас более расположения к услаждению чрева, чем к попечению о душе; потому что пресыщение угождает одному чреву, а пост приносит пользу душе. Радуйся, что Врачом дано тебе врачевство, истребляющее грех. Как черви, зарождающиеся во внутренностях у детей, уничтожаются какими-нибудь самыми острыми лекарствами, так и грех, живущий во глубине души, умерщвляется в ней принятием такого поста, который подлинно достоин этого наименования.

Помажь голову свою и умой лице. K таинствам призывает тебя слово. Кто помазует себя, тот умащается; кто моется, тот омывается. Приложи узаконение к внутренним членам. Омой душу от грехов. Помажь голову святым помазанием, чтобы стать тебе причастником Христовым, и так приступай к посту.

Не помрачай лица своего, как лицемеры (Мф. 6:16). Лицо помрачается, когда внутреннее расположение затеняется внешней притворной личиной, закрываемое ложью, как завесой. Тот лицемер, кто на зрелище принимает на себя чужое лицо; будучи рабом, представляет нередко лицо Господина, и будучи простолюдином – лицо царя. Подобно сему и в этом мире многие, как на позорище^[101] собственной жизни лицедействуют, иное нося в сердце, а иное выставляя напоказ людям. Поэтому не помрачай лица. Каков ты сам в себе, таким и кажись. Не притворяйся сетующим, уловляя себе наружностью славу, что ты воздержен. Нет пользы от благотворительности, о которой трубят трубой; нет выгоды и от поста, о котором всем разглашают. Что делается напоказ, то не приносит плода, который бы соблюдался до будущего века, но ограничивается людскою похвалою. Потому со светлым лицом притекай к дару поста (1).

* * *

Пост – дар древний, не ветшающий, не стареющий, но непрестанно обновляемый и цветущий во всей красоте. Думаешь ли, что древность его считаю со времени происхождения закона? Пост старше и закона. Если подождешь немного, то уверишься в истине сказанного. Не думай, что день очищения, установленный для Израиля в седьмой месяц, в десятый день месяца (Лев. 16:29), есть начало поста. Углубись в историю и ищи древность его происхождения. Пост – не новое изобретение, но драгоценность отцов. Все отличающееся древностью почтенно. Уважь седину поста. Он современен человечеству. Пост узаконен в раю. Такую первую заповедь принял Адам: от древа познания добра и зла не ешь (Быт. 2:17). А это: не ешь – есть узаконение поста и воздержания. Если бы постилась Ева и не вкусила с древа, то мы не имели бы теперь нужды в этом посте. Ибо не здоровые имеют нужду во враче, но больные (Мф. 9:12). Мы повреждены грехом – уврачуемся покаянием; а покаяние без поста не действенно. Проклята земля... терние и волчцы произрастит она тебе (Быт. 3:17, 18). Велено сокрушаться духом, а не предаваться роскоши. Постом оправдись пред Богом.

Но и самое пребывание в раю есть образ поста, не потому только, что человек, ведя жизнь равноангельную, в уподоблении Ангелам преуспевал тем, что довольствовался малым, но и потому, что жившим в раю не приходило на мысль, что впоследствии изобретено человеческим примышлением^[102]: ни употребление вина, ни заклание животных, ни все то, что делает мутным человеческий ум (1).

* * *

Поскольку мы не постились, то изринуты из рая. Потому будем поститься, чтобы снова взойти в рай. Не видишь, как Лазарь через пост взошел в рай?

Не подражай преслушанию Евы, не принимай опять в советники змия, который предлагает снедь, поблажая плоти. Не ссылайся на недуги и немощь тела. Не мне представляешь такие предлоги, но Ведущему. Скажи мне: поститься ты не можешь, а пресыщаться и подавлять тело бременем поедаемого можешь? И больным, сколько знаю, врачи предписывают не разнообразие снедей, но неядение и малоядение. Как же это выполнять можешь, а о том говоришь, что не можешь? Что легче для чрева: провести ли ночь после умеренного вкушения пищи или лежать обремененным обилием яств, лучше же сказать, не лежать, а часто ворочаться, потому что яства теснят и распирают? Разве скажешь, что кормчим удобнее спасать перевозное судно, когда оно нагружено товарами, нежели когда груз его мал и легок? Но и судно, когда нагружено много, заливает слегка поднявшаяся волна. А если на нем соразмерный груз товаров, то оно удобно идет по волнам и ничто не препятствует ему держаться над водой высоко. Подобно этому и тела человеческие, обременяемые всегдашним пресыщением, удобно поглощаются недугами; а если употребляется пища умеренная и легкая, то и ожидаемых от болезни худых последствий они избегают, как восстания бури, и начавшиеся уже припадки отражают от себя, как порыв вихря. Следовательно, по твоему мнению, труднее не трогаться с места, чем бежать, и труднее оставаться в покое, чем бороться, если утверждаешь, что больным приличнее роскошествовать, нежели принимать умеренную пищу. Сила жизненная легко переваривает пищу умеренную и простую, и претворяет ее в плоть питаемого; а приняв дорогие и разнообразные снеди, потом будучи не в состоянии переварить их совершенно, производит разные роды болезней (1).

* * *

Пусть слово обратится к истории и покажет древность поста, покажет, что все святые соблюдали пост как отеческое какое-то наследие, передаваемое от отца сыну и преемственно получаемое, так что стяжание это, по порядку преемства, сохранилось и до нас.

В раю не было ни вина, ни заклания животных, ни мясоястий. После потопа узнали вино; после потопа сказано: ешьте всё, как зелень травную (Быт. 9:3). Когда не стало надежды на совершенство, тогда дозволено наслаждение. А доказательством, что вино не было еще изведано, служит Ной, не знающий употребления вина. Оно не вошло еще в мир и не было привычным для людей. Ной, не видав его действия на других, не испытав и на себе, неосторожно понес вред от вина. Ибо Ной насадил виноградник; и выпил от плода, и опьянел (Быт. 9:20, 21) не потому, что был пристрастен к вину, но потому, что не изведывал, в какой мере вкушать его. Так изобретение винопития гораздо позднее рая, и такую-то древность имеет досточестность поста!

Но знаем также, что и Моисей во время поста взошел на гору. И не осмелился бы приступить к дымящейся вершине, не дерзнул бы взойти во мрак, если бы не вооружил себя постом. Во время поста принял он заповедь, перстом Божиим начертанную на скрижалях. И вверху горы пост снабдевал законом, а внизу ненасытность чрева довела свое неистовство до идолослужения. Ибо сел народ есть и пить, а после встал играть (Исх. 32:6). Сорокадневное пребывание с Богом постящегося и молящегося служителя Его оказалось бесполезным от однократного упоения. Ибо те скрижали, начертанные перстом Божиим, которые принял пост, сокрушило пьянство; потому что, по суду пророка, упившийся народ недостоин был Божия законодательства. И этот народ, который великими чудесами научен богопознанию, ненасытностью чрева в одно мгновение низринут в Египетское идолобесие. Сравни же одно с другим: как пост возводит к Богу и как роскошь делается предательницей спасения!

Простираясь тем же путем, снизойди и до нижеследующего. Что очернило Исава и сделало рабом брата? Не одна ли снедь, за которую он отдал первенство? А Самуила даровала матери не молитва ли, соединенная с постом? Что великого ратоборца Сампсона сделало непреодолимым? Не пост ли, с каким он зачат во чреве матери? Пост чревоносил его, пост воздоил^[103] его, пост сделал его мужем; пост, который предписал матери его Ангел: пусть не ест ничего, что производит виноградная лоза; пусть не пьет вина и сикера (Суд. 13:14).

Пост рождает пророков, укрепляет сильных; пост умудряет законодателей. Пост – добрая стража души, надежный сожитель телу, оружие людей доблественных, училище подвижников. Он отражает искушения, умащает подвизающихся в благочестии; он сожитель трезвости, делатель целомудрия; он во бранях совершает дела доблественные, во время мира учит безмолвию; освящает назорея^[104], совершает^[105] священника, ибо без поста невозможно отваживаться на священнодействие, не только в нынешнем таинственном и истинном служении, но и в подзаконном.

Пост сделал Илию зрителем великого видения; ибо, очистив душу сорокадневным постом, удостоился он в хоривской пещере видеть Господа, сколько можно видеть Его человеку. Постящийся Илия возвратил сына вдовице, через пост оказавшись крепче смерти. Из уст постящегося исшедший глас заключил беззаконному народу небо на три года и на шесть месяцев. Чтобы умягчить необузданное сердце жестоковыйных, Илия решился и себя осудить с ними на злострадание. Потому сказал: жив Господь... не будет воды на земле, разве только по моему слову (3Цар. 17:1). И наступившим голодом наложил он пост на весь народ, чтобы исправить его от порока роскоши и распутной жизни.

А какова жизнь Елисеева? Как пророк пользовался странноприимством сонамитяныни? Как сам угощал пророков? Не дикое ли вьющееся растение и немного муки (4Цар. 4:39, 41) удовлетворили страннолюбию, когда прикасавшимся к еде угрожала опасность от прибавления диких плодов, если бы молитва постника не уничтожила ядовитости? Одним словом, ты найдешь, что пост руководил всех святых к жизни по Богу.

Есть одно вещество, называемое амиантом и не истребляемое огнем; будучи положено в пламень, оно по виду обугливается, но вынутое из огня, как будто вымытое в воде, делается чище. Таковы были тела трех отроков в Вавилоне, от поста получившие свойство амианта. Они в великом пламени пещном, как будто слитые из золота, оказались недоступными повреждению от огня. Подлинно, явились они крепче и самого золота, потому что огонь не растопил их, но соблюл неприкосновенными, когда ничто не могло устоять против этого пламени, которое было так разжигаемо нефтию, смолою... и хворостом, так что разливалось на сорок девять локтей и, пожирая все окружающее, истребило многих халдеев (Дан. 3:46–48). И такое-то пламя попирали отроки, которые вступили в него, укрепившись постом; в таком сильном огне они вдыхали в себя тонкий и орошенный воздух. Огонь не смел прикоснуться и к волосам, которые были возращены постом.

А муж желаний Даниил, который три седмицы хлеба не ел и воды не пил, научил поститься и львов, сойдя к ним в ров. Ибо львы не могли вонзить в него зубов, как будто он был из камня, или из меди, или из другого какого твердого вещества. Как железо закаляется через погружение, так пост, закалив тело Даниилово, сделал его неприступным для львов; и они не отверзли уст на святого. Пост угасил силу огненную, заградил уста львов (1).

* * *

Пост препосылает молитву на небо, делаясь для нее как бы крыльями, при восхождении горе. Пост – приращение домов, матерь здравия, воспитатель юности, украшение старцев, добрый спутник путешественникам, надежный сожитель супругам. Муж не подозревает измены в супружеской верности, видя, что жена свыклась с постом. Жена не снедается ревностью, примечая, что муж возлюбил пост. Кто истощил дом свой во время поста? Сочти, что в нем теперь; сочти, что будет после; от поста ничто не убудет в доме. Ни одно животное не жалуется на смерть; нигде нет крови; нигде неумолимое чрево не изрекает приговора на животных; нож поваров бездействен; стол довольствуется тем, что не требует приготовлений.

Иудеям дана была суббота: не делай никакого дела, сказано, ни раб твой... ни осел твой (Втор. 5:14). Да будет пост успокоением от непрестанных трудов слугам, которые в продолжение целого года услуживают тебе. Дай отдых своему повару, дай свободу собирающему на стол, останови руку виночерпия; пусть отдохнет когда-нибудь изготовляющий разные печенья; пусть и дом успокоится от тысяч тревог, от дыма и смрада, от беготни вверх и вниз прислуживающих чреву, как неумолимому властелину. Конечно, и сборщики налогов позволяют иногда ненадолго пользоваться свободой тем, которые в их руках. Пусть даст некоторый роздых устам, пусть заключит с ними пятидневное перемирие и это чрево, которое всегда требует и ни на чем не останавливается, ныне получает и завтра забывает; когда наполнено – любомудрствует о воздержании, а как скоро отощало – не помнит тех правил.

Пост не знает, что значит взятое взаем: от трапезы постящегося не пахнет ростом^[106]. Сына постника и в сиротстве не душат отцовские долги, как обвивающиеся змеи (1).

* * *

Пост служит и поводом к веселью. Как жажда придает питью сладость и предшествовавший голод делает трапезу вкусной, так и пост делает приятным вкушение яств. Когда займет он собой середину между наслаждениями, пресекая их непрерывность, тогда произведет то, что принятие пищи, как бы находившееся с тобой в разлуке, покажется тебе вожделенным. Поэтому, если хочешь сделать себе стол привлекательным, допусти чередование поста. А ты, тем самым, что слишком любишь наслаждение, неприметным образом ослабляешь его для себя и сластолюбием уничтожаешь сладость. Сколько ни было бы что-либо вожделенно, от непрерывности наслаждения оно делается презренным; а что имеешь у себя в редкость, наслаждение тем всего более желательно. Так и Сотворивший нас устроил, чтобы приятность даров Его не уменьшалась, потому что одно сменяется в жизни другим. Не примечаешь ли, что и солнце светлее после ночи, и бодрствование приятнее после сна, и здоровье вожделеннее по испытании противного? Поэтому и трапеза приятнее после поста как богатым, имеющим хороший стол, так и простым людям, которые довольствуются наскоро приготовленной пищей.

Убойся примера богача (см. Лк. 16:19–31). Его предала огню роскошная жизнь; потому что не в несправедливости, но в сластолюбии обвиненный, мучился он в пламени пещном. Поэтому, чтобы погасить нам этот огонь, нужна вода. И не для будущего только полезен пост, он драгоценен и для плоти. Самое крепкое здоровье подвержено переменам и переворотам, потому что природа изнемогает и не может переносить бремени здоровья. Смотри же, чтобы тебе, гнушающемуся теперь водой, впоследствии не просить и капли ее, как просил богач. Никто не пьянел с воды, ни у кого не болела голова, обременившись водой, никто, привыкнув пить воду, не имел нужды в чужих ногах, ни у кого не отнимались ноги, не переставали действовать руки от того, что напитаны водой. Ибо беспорядок в пищеварении, который необходимо сопровождает сластолюбцев, производит в телах жестокие болезни. У постящегося и цвет лица почтенный; он не переходит в бесстыдную багровость, но украшен целомудренной бледностью; взор у него кроткий, походка степенная, лицо осмысленное, не обезображиваемое неумеренным смехом; у него мерность в речи, чистота в сердце (1).

* * *

Приведи на память святых, бывших от начала века, тех, которых весь мир не был достоин, которые скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления (Евр. 11:38, 37). Подражай их образу жизни, если домогаешься части с ними. Что упокоило Лазаря в недрах Авраамовых? Не пост ли? А жизнь Иоаннова была единый пост. У него не было ни одра, ни стола, ни возделанной земли, ни вола земледелателя, ни хлеба, ни хлебника, ни иного чего нужного для жизни. Потому из рожденных женами не восстал больший Иоанна Крестителя (Мф. 11:11). А Павла между прочим и пост, о котором он также упоминает, хвалясь своими скорбями, возвел на третье небо (2Кор. 12:1–5).

Но важнее всего сказанного то, что Господь наш, постом укрепив воспринятую Им за нас плоть, принял на Себя в ней приражения^[107] диавола, как нас научая постом умащать и приучать себя к подвигам в искушениях, так и противнику доставляя Своим алканием удобство приступить к Нему. По высоте Божества, Он был бы неприступен противнику, если бы через алкание не снизошел до человеческой немощи.

Он, восходя на небеса, вкушал пищу, чтобы удостоверить в естестве воскресшего тела; ты же не перестаешь утучнять себя и облагать плотью и нисколько не заботишься о том, что ум свой ты изнуряешь, не питая его спасительными и животворными учениями. Или не знаешь, что как в бою споборничество одному производит одоление другого, так передающийся на сторону плоти побеждает дух и перешедший на сторону духа порабощает плоть? Ибо они противоборствуют друг другу. Поэтому, если хочешь сделать крепким ум, обуздай плоть постом. Это и есть то самое, что сказал Апостол: в какой мере внешний человек тлеет, в такой внутренний обновляется; и еще: когда я немощен, тогда силен (2Кор. 4:16, 12:10). Ужели не презришь снедей тленных? Ужели не возжелаешь трапезы во Царствии, которую, без сомнения, предуготовляет здешний пост? Или не знаешь, что неумеренностью в пресыщении готовишь себе упитанного мучителя – червя? Ибо кто при обильной пище и непрестанной роскоши принимал какоелибо общение в духовном даровании? Моисей, чтобы принять второе законоположение, имел нужду во вторичном посте. Если бы с ниневитянами не постились и бессловесные, то не избежали бы предвозвещенного разорения. Чьи кости пали в пустыне? (Евр. 3:17). Не тех ли, которые желали мясоястия? Пока довольствовались они манной и водой из камня – побеждали египтян, путешествовали по морю, и не было больного в коленах их (Пс. 104:37). А когда вспомнили о котлах с мясом и вожделением своим возвратились в Египет, тогда не увидели земли обетования. Ужели не боишься такого примера? Не страшишься того, что объедение может и тебя не допустить до чаемых благ? И мудрый Даниил не увидел бы видений, если бы не просветлил душу свою постом. Из тучной пищи, наподобие густого облака, выходят как бы дымные испарения и преграждают путь озарениям Святого Духа, освещающим ум. Если же и у Ангелов есть какая пища, то разве хлеб, как говорит пророк: хлеб Ангелов ел человек (Пс. 77:25), а не мясо, не вино, не что-либо такое, к чему пристрастны рабы чрева. Пост есть оружие для ополчения против демонов, потому что род сей изгоняется только молитвою и постом (Мф. 17:21). И столько благ от поста! (1)

* * *

Пользу поста не ограничивай одним воздержанием от снедей, потому что истинный пост есть устранение от злых дел. Разреши оковы неправды (Ис. 58:4). Прости ближнему оскорбление, прости ему долги. Не поститесь для ссор и распрей (Ис. 58:6). Не ешь ты мяса, но поедаешь брата. Воздерживаешься от вина, но не удерживаешь себя от обид. Вкусить пищу дожидаешься вечера, но тратишь день в судебных местах (1).

* * *

Пост – благообразие города, благоустройство торжища, мир домов, спасение имуществ (1).

* * *

Полезен пост во всякое время для подъемлющих его, потому что на постящегося не смеют нападать демоны, охранители же жизни нашей – Ангелы – деятельнее пребывают с теми, которые очистили душу постом. Но гораздо более полезен он ныне, когда во всей вселенной возвещается о нем проповедь. И нет ни одного острова, ни твердой земли, ни города, ни народа, ни отдаленного края, где не была бы слышна сия проповедь; напротив, и воинские станы, и путешественники, и мореплаватели, и купцы – все равно слышат и с радостью принимают повеление. Посему никто не исключай себя из списка постящихся, в который вносятся все роды людей, все возрасты, все различия чинов. Ангелы в каждой церкви записывают постящихся. Смотри же, ради кратковременного наслаждения яствами не лишись ангельской записи и перед тем, который набирает воинов, не окажись виновным в побеге из воинского строя. Меньше опасности, если кого обличат, что бежал со сражения без щита, нежели когда окажется, что бросил великое оружие – пост. Богат ты? Не преобидь поста, не удостоив дать ему место за своей трапезой; не отсылай его из своего дома, с бесчестием заставив потерпеть презрение от сластолюбия, чтобы пост не оговорил тебя со временем перед Законоположником постов и в виде наказания не наложил на тебя большего воздержания от пищи по причине или телесного недуга, или другого какого печального обстоятельства. Бедный, не издевайся над постом, потому что давно он у тебя в доме и за твоим столом. А женщинам столько же свойственно и естественно поститься, как и дышать. Дети, как цветущие растения, да орошаются водой поста. Для старцев легким делает труд давнее знакомство с постом, потому что труды, дознанные долговременной привычкой, делаются менее скучными для упражняющихся в них. Путешественникам выгодный спутник – пост; ибо как роскошь заставляет обременять себя тяжестями и носить с собой нужное для наслаждения, так пост делает их легкими и свободными в действии. Притом, когда предписан дальний поход, воины запасаются необходимым, а не тем, что служит к роскоши; и нам, которые выходим против невидимых врагов и после победы над ними поспешаем к горнему отечеству, не гораздо ли более прилично, как живущим в воинском стане, также довольствоваться необходимым? Переноси страдания, как добрый воин (2Тим. 2:3), и подвизайся законно, чтобы тебе быть увенчанным, зная, что все подвижники воздерживаются от всего (1Кор. 9:25).

Но не должно оставлять без внимания и того, что пришло мне на мысль сейчас, пока говорил я это, а именно: мирским воинам, по мере трудов, увеличивают выдачу жизненных припасов; а духовные воины, чем у кого меньше пищи, тем больше имеют достоинства. Ибо как шлем наш – различной природы с тленным: вещество последнего – медь, а наш составлен из надежды спасения; и щит у них сделан из дерева и кожи, а у нас щитом броня веры (1Фес. 5:8); мы облечены в броню праведности (Еф. 6:14), а они носят на себе какую-то кольчугу; и мечом нашим при защите служит меч духовный, а они защищаются мечом железным; так, очевидно, не одни и те же снеди придают силу тем и другим, но нас укрепляют догматы благочестия, а для них нужно насыщение чрева. Итак, поскольку возвращающийся круг времени привел к нам эти многожеланные дни, все приимем их с радостью, как древних своих воспитателей, через которых Церковь воздоила нас для благочестия. Потому, намереваясь поститься, не будь уныл по-иудейски, но покажи себя веселым по-евангельски (см. Мф. 6:16), не оплакивая скудость желудка, но радуясь душой о духовных наслаждениях. Ибо знаешь, что плоть желает противного духу, а дух – противного плоти. Поскольку же они друг другу противятся (Гал. 5:17), отнимем у плоти ее дерзновение, приумножим же душевную силу, чтобы, с помощью поста одержав победу над страстями, увенчаться нам венцами воздержания.

Поэтому приготовь уже себя, чтобы стать достойным досточтимейшего поста, сегодняшним пьянством не порти завтрашнего воздержания. Худое это рассуждение, лукавая эта мысль: «Поскольку предвозвещен нам пятидневный пост, то сегодня погрузимся в пьянство». Никто, намереваясь вступить в законный брак с честной женщиной, не вводит наперед к себе в дом наложниц и непотребных женщин, потому что законная жена не потерпит сожития с развратными. Поэтому и ты в ожидании поста не вводи к себе пьянства, этой всенародной блудницы, этой матери бесстыдства, смехолюбивой, исступленной, склонной к бесчиниям всякого рода; потому что в душу, оскверненную пьянством, не войдут пост и молитва. Постящегося приемлет Господь внутрь священных оград, но не допускает упивающегося как скверного и чуждого святыни. Если завтра придешь, издавая от себя запах вина, и притом перегнившего, то неужели пьянство твое вменю тебе в пост? Рассуждай не о том, что недавно не вливал ты в себя вина, но о том, что не очистился еще от вина. Куда причислю тебя? K упивающимся или к постникам? Предшествовавшее пьянствование привлекает тебя к себе, а настоящее неядение свидетельствует о посте. Пьянство оспаривает тебя как своего невольника и по праву не отступится от тебя, представляя ясные доказательства твоего рабства, а именно запах вина, оставшийся в тебе, как в бочке. Так первый день поста будет у тебя не настоящим, потому что в тебе хранятся остатки упоения. А где начатки негодны, там, очевидно, и все теряет цену. Пьяницы... Царства Божия не наследуют (1Кор. 6:10). Если пьяный приступаешь к посту, какая тебе польза? Ибо, если пьянство заключает перед тобой двери Царства, полезно ли уже будет поститься? Не видишь ли, что опытные в объезживании коней, назначенных для ристания^[108] коней, когда ожидают дня ристания, приготовляют тем, что не дают им корма? А ты намеренно обременяешь себя объедением. Настолько превосходишь чревоугодием и бессловесных! Обремененное чрево не только к скорости бега, но и ко сну не способно, потому что стесняемое множеством принятой пищи не дает лежать спокойно, но принуждает часто ворочаться с одного бока на другой (1).

* * *

Пост охраняет младенцев, уцеломудривает юного, делает почтенным старца: ибо седина, украшенная постом, достойнее уважения. Пост – самое приличное убранство женщин, узда в цвете лет, охранение супружества, воспитатель детства. Таковы услуги поста каждому отдельному дому. Но как упорядочивает он жизнь нашу в обществе? Сразу целый город и целый народ приводит к благочинию, утишает крики, усмиряет раздор, заставляет умолкнуть укоризну. Какой учитель своим приходом останавливает так мгновенно шум детей, как наступивший пост утишает волнение в городе? Какой любитель невоздержания появлялся во время поста? Какое распутное сборище составлялось постом? Нежные усмешки, блуднические песни, неистовые пляски вдруг удаляются из города, изгнанные постом, как строгим каким-то судией. Если бы все приняли его в советники касательно дел своих, ничто не препятствовало бы тогда быть глубокому миру в целой вселенной: народы не восставали бы друг на друга, воинства не вступали бы между собою в сражения. Когда владычествовал бы пост, тогда не ковали бы оружия, не собирали бы судилищ, не содержались бы иные в узах; одним словом, в пустынях не было бы грабителей, в городах – клеветников, на море – разбойников. Если бы все были учениками поста, то, по слову Иова, вовсе не было бы слышно гласа собирающаго дань (Иов. 3:18)^[109]. Жизнь наша не была бы так многоплачевна и исполнена уныния, если бы пост был главным правителем нашей жизни. Ибо, как очевидно, он научал бы всех не только воздержанию от яств, но и совершенному удалению и отчуждению от сребролюбия, любостяжательности и всякого порока, по истреблении которых ничто не препятствовало бы и нам проводить жизнь в глубоком мире и душевном безмятежии. Теперь же отвергающие пост и гоняющиеся за роскошью как за блаженством жизни, ввели этот великий рой зол и, сверх того, повреждают собственные тела свои.

Заметь различие лиц, какими явятся они тебе сегодня вечером и какими – завтра. Сегодня лица опухли, красны, увлажены тонким потом, глаза так же влажны и наглы, по причине внутреннего омрачения лишены верности ощущения; а завтра лица будут спокойны, степенны, примут естественный цвет, будут исполнены ума и полной ясности сознания, потому что не будет внутри причины, помрачающей естественные действия. Пост – уподобление Ангелам, сожитель праведным, обучение целомудренной жизни. Пост Моисея сделал законодателем. Плод поста – Самуил... Постившийся Илия заключил небо на три года и на шесть месяцев. Поскольку видел, что от пресыщения рождается много наглости, то по необходимости наложил на них невольный пост – голод, которым остановил без меры уже разлившийся грех их, постом, как бы прижиганием каким или сечением, прервав дальнейшее распространение зла.

Приимите его, бедные, как сожителя вашего и сотрапезника. Приимите его, рабы, как отдохновение от непрерывных трудов служения. Приимите его, богатые: он уврачует вас от вреда, причиняемого пресыщением, и через перемену сделает более приятным пренебрегаемое по привычке. Приимите его, больные: это матерь здоровья. Приимите его, здоровые: это охранитель вашей телесной крепости. Спроси врачей, и они скажут тебе, что избыток здоровья всего опаснее; посему наиболее опытные постом истребляют излишнее, чтобы под бременем утучненной плоти не сокрушились силы. Ибо, воздержанием от пищи намеренно истребив, что превышало меру, дают питательной силе некоторый простор, поддержку и начало к новому приращению.

Так польза поста открыта всякому роду жизни, всякому состоянию тела: пост везде одинаково приличен – и в домах и на торжищах, и ночью и днем, в городах и в пустынях. Поэтому радостно примем пост, который в столь многих случаях доставляет нам блага свои, примем, по слову Господню, не унылыми, как лицемеры (Мф. 6:16), но неухищренно показывая душевное веселье.

И думаю, не столько будет мне труда убедить вас к принятию поста, сколько к удержанию, чтобы кто сегодня не впал в гибельные следствия пьянства; потому что пост соблюдают многие и по привычке, и из стыда друг перед другом. Но боюсь пьянства, которое охотники до вина берегут как отеческое некое наследие; потому что иные безумцы, как бы собираясь в дальний путь, нагружаются сегодня вином на пять дней поста. Кто так несмыслен, чтобы, не начав еще пить, безумствовать уже подобно пьяным? Разве знаешь, что чрево не сохраняет данного ему залога? Оно – самый неверный в договорах союзник. Это – ничего не сберегающая кладовая. Если многое в него вложено, то вред в себе удерживает, а вложенного не сохраняет. Смотри, чтобы тебе, когда придешь завтра с пьянства, не было сказано читанное ныне: таков ли тот пост, который Я избрал? – глаголет Господь (Ис. 58:5). Для чего соединяешь несоединимое? Какое общение посту с пьянством? Что общего у винопития с воздержанием? Какая совместность храма Божия с идолами? (2Кор. 6:16). Ибо храм Божий – те, в которых обитает Дух Божий, и храм идольский – те, которые через пьянство принимают в себя нечистоты невоздержания. Нынешний день – преддверие поста. Но осквернившийся в преддверии недостоин войти в святилище. Ни один слуга, желая прийти в милость у своего господина, не употребляет в заступники и примирители его врага. Пьянство – вражда на Бога, а пост – начало покаяния. Посему, если хочешь через исповедь возвратиться к Богу, избегай пьянства, чтобы оно еще более не отделило тебя от Бога.

Впрочем, для похвального поста недостаточно одного воздержания от яств; но будем поститься постом приятным, благоугодным Богу. Истинный пост – удаление от зла, воздержание языка, подавление в себе гнева, отлучение похотей, злословия, лжи, клятвопреступления; воздержание от всего этого есть истинный пост. В этом пост – прекрасное дело. Насладимся же Господом (см. Пс. 36:4) в поучении словесам Духа, в воспринятии спасительных узаконений и во всех учениях, служащих к исправлению душ наших.

Будем втайне беречься от того поста, об избавлении от которого молит пророк, говоря: не убиет гладом Господь души праведных (Притч. 10:3)^[110]; и: не видел праведника покинутым и потомства его просящим хлеба (Пс. 36:25). Ибо сказал это не о чувственных хлебах, зная, что дети патриарха нашего Иакова за хлебами ходили в Египет, но говорит о духовной пище, которой усовершается внутренний наш человек. Да не приидет и на нас пост, которым грозили иудеям: вот наступают дни, говорит Господь Бог, когда Я пошлю на землю сию голод, – не голод хлеба, не жажду воды, но жажду слышания слов Господних (Ам. 8:11). Этот голод послал на них праведный Судия, когда увидел, что ум их томится голодом от невкушения учений истины, а их внешний человек чрезмерно тучнеет и дебелеет. Поэтому во все последующие дни будет угощать вас Дух Святой утренними и вечерними весельями.

Никто да не лишает себя произвольно духовного пира. Все причастимся трезвенной чаши, которую Премудрость растворила и равно предложила нам, чтобы каждый почерпал, сколько может вместить (1).

* * *

Употребим телесный пост к увеселению душ. Часто служил ты плоти, доставляя ей наслаждения, теперь побудь в служении душе. Утешайся Господом, и Он для тебя исполнит прошения сердца твоего (Пс. 36:4). Если ты богатолюбив, вот тебе богатство духовное: суды Господни истинны, все они вместе праведны, вожделеннее золота и многоценного камня (Пс. 18:10, 11). Если ты любитель наслаждений и удовольствий, вот тебе слова Божии: для человека здорового духовным чувством – слаще меда и сотa (Пс. 18:11) (2).

* * *

Когда бывает нужда в посте для чего-нибудь требуемого благочестием, как надобно поститься, принужденно ли или с охотой?

Поскольку Господь говорит: блаженны алчущие и жаждущие правды (Мф. 5:6), то опасно без вожделения и усердия делать все, что клонится к благочестию. А потому как постящемуся неохотно делать это не безопасно, так и поститься во время подобной нужды необходимо, потому что апостол в числе других своих подвигов в научение наше упомянул и этот: часто в посте... (2Кор. 11:27) (5).

* * *

При продолжительности поста делаемся малосильнее для трудов. Поэтому что лучше: оставить ли работы ради поста или для работы пренебречь пост?

Надо попеременно и пост держать, и кушать пищу в меру, свойственную богочестию, чтобы, когда требуется выполнить заповедь Божию через пост, тогда поститься, а потом, когда заповедь Божия требует вкушения, укрепляющего тело, тогда принимать нам пищу, – не как чревоугодникам, а как Божиим делателям. Ибо надо соблюдать сказанное апостолом: итак, едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию (1Кор. 10:31) (5).

* * *

Поскольку Господь сказал: ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми (Мф. 6:17, 18); что делать, когда и против воли делается видим для людей тот, кто желает поститься по какой-нибудь угодной Богу причине, как, видим, нередко поступали и святые?

Заповедь эта касается тех, которые стараются исполнять заповедь Божию напоказ людям, чтобы удовлетворить страсти человекоугодия. Ибо о том, что заповедь Господня, исполненная во славу Божию, естественным образом не может укрыться у боголюбцев, Господь сам объявил, сказав: не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, и прочее (Мф. 5:14–16) (5).

Потеря

Потеря возлюбленного сына, или дорогой жены, или кого-нибудь из любезнейших сердцу, соединенных всеми узами благорасположения, не страшна тому, кто предусмотрителен, имеет вождем жизни здравый разум и ходит не по какому-то навыку^[111]. Ибо и для бессловесных несносно уклонение от навыка. Видал я иногда, что вол плачет над яслями по смерти другого вола, с которым он пасся и ходил в одном ярме. Можно видеть, что и другие животные сильно держатся навыка. Но ты не так учился и не тому обучен. Напротив, хотя ничего нет несообразного в том, чтобы полагалось начало дружеству долгим обращением и давней привычкой, но совершенно неразумно плакать о разлуке по той причине, что много времени жили мы вместе.

Например, разделяла с тобой жребий общежития супруга, доставлявшая тебе все удовольствия в жизни. Она была виновницей твоего душевного спокойствия, предуготовляла для тебя радости, приумножала твое имущество, в скорбях отвращала от тебя большую часть горестного; и она оставляет тебя, внезапно похищенная смертью. Не ожесточайся в страдании, не говори, что есть какое-то случайное стечение происшествий и нет попечителя, управляющего миром. Не предполагай какого-то злого творца, от неумеренной скорби сам себе вымышляя лукавые учения, и не выступай из пределов благочестия. Поскольку совершенно стали вы – два одна плоть (Быт. 2:24), то весьма извинительно тебе с болезнью принять рассечение и расторжение этого союза; но нет для тебя пользы по этой самой причине выдумывать или говорить что-нибудь несообразное.

Размысли, что устроивший и одушевивший нас Бог каждой душе дал особенный путь в этой жизни и для каждого положил свои пределы исшествия. По неизреченным законам Своей премудрости и правды, одному предуставил долее пребывать в сотовариществе плоти, а другому повелел скорее разрешиться от телесных уз. Как из ввергаемых в темницы одни большее время бывают заключены в обременительные узы, а другие находят для себя скорейшее освобождение от злострадания, так и души, одни надолго, а другие ненадолго удерживая в настоящей жизни, по мере достоинства каждого, как о каждом из нас премудро, глубоко и неисследимо для ума человеческого предусмотрел Сотворивший нас. Не слышишь ли, что говорит Давид? Изведи из темницы (говорит о бедствиях) душу мою (Пс. 141:8). Не слышал ли о святом, что душа его отпущена? Ибо что говорил Симеон, когда держал в объятиях нашего Господа? Какое произнес слово? Не это ли: ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко (Лк. 2:29)? Для поспешающего к горней жизни всякого наказания и всякой темницы тяжелее пребывание с телом.

Поэтому не требуй, чтобы распоряжения Божии о душах клонились к твоему удовольствию. Напротив, о вступивших между собой в союз во время жизни и потом разлученных смертью рассуждай, что они подобны путникам, которые идут одной дорогой и от непрерывного пребывания друг с другом стали соединены привычкой. Такие путники, пройдя общий путь, когда видят, что далее дорога делится, поскольку каждому необходимо уже нужно разлучиться с товарищем, не оставляют в пренебрежении предлежащего пути, удерживаясь привычкой друг к другу, но, вспомнив причине, которая первоначально возбудила их к путешествию, отправляются каждый к собственной своей цели. Как у них цель пути была различна и сближение между ними произошло от привычки друг к другу во время путешествия, так и соединенным между собой супружеством или другим каким общежитием, без сомнения, каждому предлежал свой предел жизни, и предназначенный конец жизни по необходимости разделил и разлучил вступивших в союз друг с другом.

Поэтому рассудительной душе свойственно не из терпения выходить при разлуке, но благодарить Сочетавшего жребии за прежний союз. А ты, когда и живы были у тебя жена, или друг, или детище, или другое что, о чем ныне сетуешь, – не благодарил Даровавшего за настоящие блага, но роптал, что недостает еще других. Если жил с одной только женой, ты жаловался, что нет детей, которых желал; а если были и дети, – что не богател или видел некоторых из врагов благоденствующими (1).

Потребности

Употребление пусть будет соразмерно потребности: и вином гнушаться не должно, если принимают его для врачевания, и не должно домогаться его без нужды; равно и все прочее пусть служит потребностям, а не прихотям (5).

Похвала

Поскольку Писание говорит: не умножайте речей надменных; дерзкие слова да не исходят из уст ваших (1Цар. 2:3), и апостол иногда признается: что скажу, то скажу не в Господе, но как бы в неразумии при такой отважности на похвалу (2Кор. 11:17); и еще: я дошел до неразумия, хвалясь (2Кор. 12:11), а иногда дозволяет хвалится: хвалящийся хвались о Господе (2Кор. 10:17): то какая похвала о Господе и какая запрещена?

В апостоле весьма ясно видно необходимое его противление страстям. Ибо говорит это не для того, чтобы себя самого выставить на вид, но чтобы низложить безрассудное высокомерие и превозношение некоторых. Похвала же о Господе бывает, когда человек добрые дела свои приписывает не себе самому, но Господу, говоря: все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе (Флп. 4:13). А похвала запрещенная может быть двоякого рода, или по сказанному: хвалим бывает грешнник за похоти души своей (Пс. 9:24), – и: что хвалишься злобою, сильный? (Пс. 51:3). Или по сказанному: делают, чтобы показаться перед людьми (Мф. 6:5), в самом же желании приобрести похвалу за то, что делают, как бы хвалясь сделанным. Но таковых можно назвать и святотатцами, присвояющими себе дары Божии, и себе самим восхищающими славу, которая подобает Богу (5).

* * *

Господом будет хвалиться душа моя (Пс. 33:3). Пророк говорит: никто не хвали моей изобретательности, которой спасся я от опасностей, ибо не в силе, не в мудрости человеческой, но в благодати Божией – спасение. Ибо сказано: да не хвалится мудрый мудростью своею, сильный силою своею, богатый богатством своим. Но хвалящийся хвались тем, что разумеет и знает Господа Бога своего (Иер. 9:23, 24). Смотри, как апостол хвалит сотрудников своих в деле благовестия. Он говорит: это ваш служитель и сотрудник в Господе (Кол. 4:7). Если кто хвалится красотой телесной или знаменитостью рода, то не о Господе хвалится душа его; напротив, каждый из таковых предан суете. Не заслуживают также истинной похвалы искусства средние и занимающиеся ими: кормчие, врачи, витии^[112], строители, которые созидают города, или пирамиды, или лабиринты, или другие какие дорого стоящие или пышные громады зданий. Те, которые хвалятся этим, не в Господе полагают душу свою. Взамен всякой иной чести для нас довольно именоваться рабами такого Владыки. Не будет ли слуга царев хвалиться, что он поставлен в том или другом чине служения? Неужели же удостоившийся служить Богу будет измышлять себе похвалы отинуду^[113], как будто для полноты славы и именитости недостаточно ему именоваться Господним. Итак, Господом будет хвалиться душа моя (2).

Правда

Как есть правда, собственно в нас находящаяся, именно: присвоение каждому должного, и хотя мы не достигаем этого в точности, однако же, поступая с самым правдивым расположением, не уклоняемся далеко от цели, так есть правда, постигающая нас с небес от праведного Судии, – правда то исправляющая, то вознаграждающая, в которой многое для нас неудобообъяснимо по высоте заключающихся в ней определений. О ней, думаю, говорит псалмопевец: правда Твоя – как горы Божии (Пс. 35:7) (1).

* * *

Уразумети правду истинную (Притч. 1:3)^[114] подлинно есть дело великого ума и самого совершенного сердца (1).

Правитель

Как море не может оставаться надолго в том же положении, – если теперь оно гладко и незыблемо, то в непродолжительном времени увидишь, что изрыто будет порывами ветров, а если теперь свирепеет и кипит от бури, то вскоре восстановится на нем глубокая тишина, – так и житейские дела удобно принимают тот и другой оборот. Для этого нужен правитель, который бы и в благоведрие жизни, как все у него несется попутным ветром, ждал перемен и не успокаивался настоящим как бессмертным, и в горестном состоянии дел не терял надежды и не утопал поглощенный излишней скорбью; потому что ни телесное здравие, ни цветущая юность, ни домашнее обилие, ни всякое другое благоденствие жизни не бывают продолжительны; а напротив, и среди этого благоведрия жизни ожидай иногда непогоды. Придет болезнь, придет нищета; ветер не всегда дует в корму; но и такого человека, который по всем отношениям обращает на себя взоры и достоин соревнования, постигает нередко неожиданное бесславие; также и всякое благоденствие жизни возмущают непредвидимые обстоятельства, подобные каким-то бурям. Самая непрерывность зол для тебя то же, что волны, которые одна за другой возвышаются, бороздят твою жизнь и воздвигают страшное волнение. Со временем увидишь, что и это минует, жизнь переменится в радость и истинно приятную тишину. Посему тот разумный правитель, кто, вникая в действительную природу, управляет приключениями жизни, остается всегда сам себе равен, не превозносится в благодушии, не упадает духом в несчастьях (1).

* * *

И ты не пугайся могущества, не пренебрегай нищетой, но вернее всяких весов покажи тобою управляемым непреклонность своего рассудка. Ибо таким образом рачение твое о справедливости сделается явным для поверивших тебе дело это, и они станут тебе дивиться более, нежели другим. А если и скроется от них это, то не скроется от Бога нашего, Который великие награды определил нам за добрые дела (6).

Праздники

Жар, производимый вином, сообщаясь плоти, делается поджогой для разжженных стрел врага. Вино потопляет рассудок и ум и возбуждает, подобно рою пчел, страсти и сластолюбие. Какая колесница, влачимая молодыми конями, так бесчинно несется, сринув с себя возницу? Всякий корабль, не управляемый кормчим и несомый по волнам, куда случится, не безопаснее ли упившегося? После подобных бед, мужчины и женщины, составив вместе общие лики и предав души винолюбивому демону, язвят друг друга жалами страстей. С обеих сторон смех, срамные песни, любодейные положения тела, возбуждающие к похотливости.

Скажи мне: неужели ты смеешься и услаждаешься постыдным наслаждением, когда надлежало бы плакать и стенать о предшествовавшем? Поешь любодейные песни, отринув псалмы и песнопения, которые выучил. Движешь ногами и скачешь, как помешанный, пляшешь непристойно, когда надобно прегибать колена для поклонения? Кого стану оплакивать? Дев ли, не вступивших в замужество, или тех, которые уже носят иго супружества? Одни пришли домой, не имея уже девства; другие не возвратились к мужьям целомудренными. Ибо, если некоторые избежали греха телесного, то, без сомнения, приняли растление в душу. То же самое должно сказать мне и о мужчинах. Ты худо посмотрел, и на тебя смотрели худо: кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею (Мф. 5:28). Ежели случайные встречи столько опасны для взирающих мимоходом, то каковы нарочитые сходбища, где можно видеть женщин, не имеющих стыда от опьянения, принимающих на себя распутный вид, поющих нежные песни, одно слышание которых может возбудить в невоздержных все неистовство сластолюбия? Что скажут или чем оправдывают себя те, которые на таких зрелищах собирают рой бесчисленных зол?

Скажут ли, что не для того смотрели, чтобы возбудить похоть? Итак, по непреложному определению Господню, они подлежат осуждению за любодейство.

Ты навлек на себя клятву пророка, который говорит от лица Божия: превращу праздники ваши в жалость (Ам. 8:10)^[115]. Как будете начальствовать над рабами, когда сами, подобно невольникам, порабощены похотями безрассудными и вредными (1Тим. 6:9)? Как будете вразумлять детей, когда сами ведете жизнь неразумную и бесчинную? (1)

Празднословие

Не должно делать вопросов бесполезных и спорных…

Не должно произносить праздного слова, от которого нет никакой пользы. Ибо говорить или и делать даже доброе не к созиданию веры значит оскорблять Святого Божия Духа (4).

* * *

Будь ленив к празднословию, а благоразумен и сведущ в спасительном слышании Божественных Писаний. Да будет тебе горьким вкушением слышание мирских рассказов и сотами меда беседа мужей преподобных (5).

* * *

В каких словах заключается празднословие?

Всякое вообще слово, которое не клонится к предположенной о Господе потребе, есть слово праздное. И опасность подобного слова такова, что, если сказанное и хорошо, но не направлено к созиданию веры, сказавший не приводит себя в безопасность добротою слова, но тем самым, что сказанное не к созиданию клонилось, оскорбляет Духа Святого Божия. Ибо ясно научил этому апостол, сказав: никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим, еще и присовокупив: и не оскорбляйте Святого Духа Божия, Которым вы запечатлены (Еф. 4:29, 30). А какое зло – оскорбить Духа Святого Божия, нужно ли и говорить (5)?

Праздность

Праздность – начало злых дел. Никто да не извиняется неведением. В нас вложен природный разум, который учит присваивать себе доброе, а удалять от себя вредное (2).

* * *

Праздность без страха Божия учит пороку неумеющих пользоваться временем (2).

* * *

Какое зло – праздность, нужно ли говорить об этом, когда апостол ясно повелевает не делающему даже не есть (см. 2Фес. 3:10)? Поэтому, сколько необходимо каждому ежедневно вкушение пищи, столько же необходимо и дело по мере сил. Ибо не напрасно Соломон написал в похвалу: не ест хлеба праздности (Притч. 31:27); и еще апостол пишет о самом себе: ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день (2Фес. 3:8), хотя, благовествуя Евангелие, имел он право жить от Евангелия. И Господь считал, что леность сочетается с лукавством, сказав: лукавый раб и ленивый (Мф.25:26). Также и премудрый Соломон не только хвалит занимающегося делом за упомянутое выше, но и обличает ленивого сравнением с самыми малыми животными, говоря: пойди к муравью, ленивец (Притч. 6:6). Поэтому надо бояться, чтобы и нам в день суда не сказано было то же самое, когда Давший нам силы заниматься делом потребует и делания, соразмерного с силами, потому что от всякого, кому дано много, много и потребуется (Лк. 12:48) (5).

Превозношение

Диавол, низложивший человека надеждой ложной славы, не перестает поощрять его теми же побуждениями и изобретать для сего тысячи козней. Представляет ему чем-то важным, если обложится он деньгами, чтобы тем величался и о том заботился, что нимало не ведет к славе, а великие приносит опасности, потому что приобретение денег – начало любостяжания, а обладание ими не ведет к доброй славе, но понапрасну ослепляет, попусту надмевает и производит в душе болезнь, подобную опухоли. Толщина опухших тел и не здорова, и не полезна, а напротив, болезненна и вредна; в ней начало опасности, скрытая причина погибели. То же самое и гордость в душе. И не от одних денег рождается в человеке превозношение: люди превозносятся не одной пышностью снедей и одежд, приобретаемых за деньги, не тем одним, что устрояют сверх нужды дорогие и роскошные столы, облекаются в ненужные одежды, созидают огромные дома, испещренные украшениями, водят за собой множество сопровождающих слуг и бесчисленные толпы ласкателей, – но они, забывая свою природу, величаются чинами, в которые возводятся по выборам. Если народ возвел в чин, если удостоил какого-либо председательства, приговорил почтить высоким саном, то вот уже, как бы став выше человеческой природы, думают о себе, что едва не на облаках сидят, а низших себя людей считают подножием, превозносясь перед теми, которые дали им чин, гордясь против тех, через кого в собственном своем мнении стали что-то значить! Продолжая дело, исполненное безумия, имея славу, которая непостояннее сновидения, облекаясь в блистательность, которая пустее ночных призраков, по мановению народа возникает и по его же мановению исчезает. Таков был этот неразумный сын Соломонов, юный возрастом и еще более юный умом, который народу, просившему правления снисходительнейшего, угрожал правлением еще более обременительным, и за эту угрозу лишился царства. Через что надеялся показаться более полновластным, через это самое потерял и то достоинство, какое имел. Человека делают также дерзким сила рук, скорость ног, благообразие тела, хотя все это истребляет болезнь, истощает время. И не разумеет он, что всякая плоть – трава, и вся красота ее, как цвет полевой: засыхает трава, увядает цвет (Ис. 40:6, 7). Таковы были кичение исполинов силой, благопротивное мнение о себе безумного Голиафа; таковы были Адония, высоко думавший о красоте, и Авессалом, превозносившийся длинными волосами (1).

Предание

Не должно последовать человеческим преданиям до отриновения Божиих заповедей. Потом спрашивают Его фарисеи и книжники: зачем ученики Твои не поступают по преданию старцев, но неумытыми руками едят хлеб? Он сказал им в ответ: хорошо пророчествовал о вас, лицемерах, Исаия, как написано: люди сии чтут Меня устами, сердце же их далеко отстоит от Меня, но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим. Ибо вы, оставив заповедь Божию, держитесь предания человеческого (Мк. 7:5–8) (4).

Предстоятель

Непозволительно вменять в необходимость другим, чего сам не исполняешь: и вам, законникам, горе, что налагаете на людей бремена неудобоносимые, а сами и одним перстом своим не дотрагиваетесь до них (Лк. 11:46).

Предстоятель слова должен быть для других образцом всего доброго, сам прежде исполняя, чему учит (4).

* * *

Предстоятель слова должен не своими только добрыми делами ограничивать свою попечительность, но собственным и исключительным делом возложенного на него попечения почитать исправление вверенных ему (4).

* * *

Предстоятель слова должен обходить все селения и города, ему порученные...

Всех должно призывать в послушание Евангелию, со всяким дерзновением возвещать слово и свидетельствовать об истине, хотя иные препятствуют этому и, как бы то ни было, гонят даже до смерти (4).

* * *

Предстоятель слова должен быть милосерд и сострадателен, особенно к страждущим душевно...

K вверенным должно быть сострадательным и в телесных их нуждах и заботиться о них...

Предстоятелю слова не должно оскудевать в надлежащем тщании о важнейшем, самолично исполняя с усилием маловажное...

Не должно величаться или торговать словом учения из ласкательства слушателям, в удовлетворение собственному сластолюбию или нуждам своим, но надо быть такими, какими следует быть говорящим пред Богом и во славу Божию...

Предстоятель слова не должен употреблять власти своей к оскорблению подчиненных и превозноситься перед ними, а напротив, степень сана своего обязан более обращать в повод к смиренномудрию перед ними...

Не должно проповедовать Евангелия из любопрительности, из зависти и соперничества с кем-нибудь...

Для евангельской проповеди не должно пользоваться человеческими преимуществами, чтобы ими не затмевалась Божия благодать...

Не должно думать, что успех проповеди производится собственными нашими примышлениями, но всю надежду надо возлагать на Бога...

Кому поручена проповедь евангельская, тот не должен ничего приобретать сверх необходимого для собственной своей потребности...

Не должно брать на себя попечения о житейском в угождение людям, которые с пристрастием занимаются этим...

Те, которые в угождение слушателям не с дерзновением возвещают волю Божию, раболепствуя пред теми, кому хотят угодить, не подчиняются уже владычеству Господню...

Учащий должен положить себе целью всех возвести в мужа совершенного, в меру возраста полноты Христовой, и притом каждого в собственном его чине...

Враждебно расположенных должно вразумлять с незлобием и кротостью, ожидая их покаяния, пока не исполнится мера попечения о них...

Должно быть уступчивым, а не упорно нападать на тех, которые по страху и богобоязненности отказываются принять к себе проповедующего слово...

Должно удаляться тех, которые по бесчувствию не приемлют евангельской проповеди и не пользоваться их благодеяниями даже в необходимых потребностях тела... Должно удаляться людей, которые остаются непокорными по употреблении о них попечений всякого рода...

Со всеми и во всяком деле должно в точности соблюдать глаголы Господни, ничего не делая по пристрастию...

Предстоятель слова должен все делать и говорить с осмотрительностью и по многом испытании, с целью благоугодить Богу, как человек, имеющий нужду в одобрении и засвидетельствовании даже тех, которые ему вверены (4).

* * *

Каковы, по требованию Божия слова, должны быть те, которым вверена проповедь Евангельская?..

Как апостолы и служители Христовы и верные домостроители Таин Божиих, которые делом и словом неослабно исполняют единственно Господни постановления.

Как проповедники Царства Небесного к сокрушению имеющего державу смерти в грехе...

Как образец и правило благочестия, чтобы в последующих Господу производить во всем прямизну, а в непокоряющихся чему бы то ни было обличать уклонение...

Как глаз в теле, чтобы различать доброе и лукавое и направлять членов Христовых, к чему каждый обязан...

Как пастыри овец Христовых, которые не отрекаются при времени положить за них душу, только бы сообщить им Евангелие Божие...

Как врачи, чтобы с великой сострадательностью, сообразно со знанием учения Господня, врачевать душевные немощи и приводить к здравию и постоянной жизни во Христе...

Как отцы и воспитатели собственных своих чад, с великой горячностью любви о Христе готовы передать им не только благовестие Божие, но и душу свою...

Как Божии споспешники, всецело посвятившие себя для Церкви единственно делам, достойным Бога...

Как насадители Божиих розг^[116], которые не насаждают ничего чуждого виноградной лозе, то есть Христу, и ничего неплодоносящего, но со всяким рачением улучшают, что свойственно этой Лозе и плодоносно...

Как строители храма Божия, которые приуготовляют душу каждого, чтобы сделать ее соответственной основанию апостолов и пророков (4).