Песн.I:4, VIII:5
6. ТОЛКОВАНИЕ НА КНИГУ ПЕСНЬ ПЕСНЕЙ I, 4 И VIII, 5[1].
Когда святые ангелы увидят, что эта восставшая и подъятая на рамена Спасителем душа приближается (к ним) в светообразном виде, то скажут: кто сия восходящая убелена, и утвердаема о дщерях брата ее[2]? Ведь не белою сначала была та, которая говорила: черна есмь аз и добра, дщери иерусаламския, якоже селения (σκηνώματα) кидарска, якоже завеси Соломони. Не зрите мене, яко аз есмь очернена[3]. Пусть же будет она добра и в то время, когда она еще черна. Кидар значит потемнение, и такою, как селения кидарские, ей надлежит быть до тех пор, пока она находится в них. И, действительно, пребывающие в мире сем и в храмине сей (ἐν τῷ σκήνει) томятся в мрачном месте, как бы в некоей пещере. Пребывая в ней, некто сетует, говоря: увы мне, яко пришельтвие мое продолжися, вселихся с селении кидарскими[4]. А завеси Соломони – это, кажется, тог самый пришитый и натянутый на первое и чистое тело кожаный хитон, в который миролюбивый и миротворец Господь облек человека. Так толкуют Соломона. Надев[5] этот хитон вследствие преслушания, человек изгнан был из рая, а когда он намеревается снова войти в рай, то разоблачается и надевает одеяние правды. Облекшись в это одеяние, он уже лишается прежнего хитона.