Строматы — книга 5

I. Гармония веры и знания

(1,1) На этом мы заканчиваем краткое рассуждение о том, кого можно назвать гностиком^[848], и переходим к подробному изучению вопроса о вере. Некоторые полагают, что через веру нам открывается Сын, в то время как знание (γνώσις) приводит к Отцу. (2) Однако они забыли, что для того, чтобы действительно верить в Сына, а именно, верить тому, что Он есть Сын, в то, что Он пришел, и каким образом, и для чего, а также каков смысл Его страданий, необходимо знать что есть Сын Божий. (3) Это значит, что веры не может быть без знания, равно как и знания без веры, в той же мере как нет сына, если не было отца, и соответственно, отец – это отец сына.849 Сын же – это истинный Учитель, открывающий Отца. (4) Поэтому для того, чтобы верить в Сына, надлежит знать Отца, с которым Сын, и напротив, вера в то, чему учит Сын Божий, необходима для познания Отца. Итак, от веры к знанию, через Сына к Отцу. Знание Отца и Сына в соответствии с гностическим правилом^[850], понятным только истинным гностикам, есть постижение и объятие истины через истину.851 (5) Следовательно, мы верим в невероятное и знаем непознаваемое, то есть то, что никому более не известно и кажется невероятным, но во что верят и что знают немногие гностики. И они предпочитают не выражать это словами или делами, но подтверждают своей созерцательной жизнью.

(2,1) Счастлив тот, чьи слова достигают ушей слушателей.852 Вера же есть ухо души, и именно на веру таинственно намекает Господь, говоря: «Имеющий уши, да услышит» (Мф. 11:15), поскольку только благодаря вере поверивший способен понять смысл сказанного так, как оно сказано. (2) Но ведь и Гомер, древнейший из поэтов, употребляет слово слышать в значении понимать, используя видовой [термин] вместо родового. Он пишет:

Приглашаю выслушать слово мое.^[853]

То есть, только взаимное соответствие и согласие мнений двух сторон ведет в конечном итоге к разрешению спора (спасению). (3) Непогрешимый свидетель апостол говорит об этом так: «Я весьма желаю увидеть вас, чтобы преподать вам иное дарование духовное к утверждению вашему, то есть утешиться с вами верою общею, вашею и моею». И снова ниже: «В нем открывается правда Божия, от веры в веру»^[854]. (4) Апостол, кажется, учит здесь о двоякой вере, или, лучше, двуединой, которая может расти и совершенствоваться. (5) В основании всего лежит общая вера. (Именно в этом смысле стремящемуся к исцелению Господь, тронутый его верой, сказал: «Вера твоя спасла тебя» – Мф. 9:22) (6) Другая вера, вера немногих, основана на этой первой, совершенствуется через нее, и именно она, благодаря учению, достигает своего полного развития через заповедь Логоса. Такова была вера апостолов, которая, как сказано, движет горами и перемещает деревья (Мф. 17:20). (3,1) Именно поэтому они просили Господа, осознав величие его сил, о вере, которая «как горчичное зерно» (Лк. 17:5) проникает в душу и разрастается в ней до такой степени, что уже и сам разум покоится на ее основании (Мф. 13:31–32).

Василид, Валентин и Маркион о вере

(2) Предположим, что некто знает Бога по природе, как это представляет себе Василид; тогда [этот избранный] должен иметь разум лучше веры, царствия и [«сыновства»]855; сущность сотворенного истолковывая как близкую по достоинству творцу, о таких он говорит, что вера присуща им, и не находится в их власти, по природе и по ипостаси, в качестве невыразимого блага все превосходящего творения, и не приобретена в результате разумного выбора, сделанного душой. (3) Но тогда все заповеди Ветхого и Нового Заветов излишни, потому что спасение возможно по природе, как полагает Валентин, или потому что некоторые верят и избранны по природе, как думает Василид. В этом случае природа и сама могла бы освятиться, не дожидаясь прихода Спасителя. (4) Если же пришествие Спасителя было необходимо, как они сами признают это, то преимущество природы теряется, и избранные спасаются через ученичество, очищение и добрые дела, а вовсе не только лишь «по природе».

(4,1) Авраам, в таком случае, поверивший обещанному ему под дубом в Мавре: «Тебе дам землю сию и потомкам твоим»^[856] был избран или нет? Если нет, то как же он тогда поверил, если вера дается только от природы? Если же он был избран, то их гипотеза рушится в основании, поскольку получается, что избранность и спасение были и до прихода Спасителя, поскольку вера Авраама «вменена ему в праведность».857

(2) Если же кто-либо, вслед за Маркионом, посмеет утвеждать, что Демиург спасает тех, кто верит в него еще до прихода Спасителя, самостоятельно осуществляя акт спасения, то он клевещет на Благую Силу, ибо получается, что она приступает к спасению только позже и после призыва Демиурга, у него научившись и в подражание ему. (3) И если все-таки Всеблагой сам спасает, то это спасение оказывается не его уникальным делом, и не в соответствии с исходным замыслом Творца совершает он это, а по принуждению и с помощью некоторой уловки. (4) В таком случае как же он может быть Всеблагим, будучи вторым? И если же речь здесь идет о разных местах, и местопребывание Вседержителя и Благого Бога различны, то все равно, воля Спасителя не может отставать от воли Благого Бога или подчиняться ей.

Путь от веры к знанию

(5,1) Таким образом, как это видно из предыдущего, все эти неверные неразумны: «Пути их искривлены и они не знают мира» (Ис. 59:8), как говорит пророк, или «Прений глупых и бесполезных избегайте, поскольку они порождают ссоры»^[858], как советует божественный Павел. Или же, согласно Эсхилу:

В трудах суетных не изнуряйтесь напрасно.^[859]

(2) Поэтому-то только те исследования, которые находятся в согласии с верой и на ее основании воздвигают великолепное здание истинного гносиса, можно считать наилучшими. (3) Точно так же, очевидные вещи глупо делать предметом исследования (спрашивая, например, днем о том, день ли сейчас), или же пытаться познать то, что неясно и не может быть познано (например, четное ли число звезд, или нечетное), или то, что двусмысленно (относительно чего можно в равной мере утверждать прямое и противоположное, например, спрашивать, жив ли ребенок в чреве матери, или нет). И наконец, четвертый троп, когда как бы мы не рассматривали вещь, относительно нее может быть высказан неотразимый, но в то же время неразрешимый аргумент.860 (4) Если из-за всех этих тропов исследование становится невозможным, в свои права вступает вера. Предоставим же нашим противникам неотразимое доказательство: собственные слова Бога, и по поводу каждого из исследуемых нами предметов дадим ответ, основанный на самом Писании. (6,1) И найдется ли кто, безбожный до такой степени, что не поверит самому Богу и потребует от него доказательств, как от простого человека?

Далее, на одни вопросы ответы дает чувственный опыт; так мы узнаем, например, то, что огонь горяч, а снег – бел; другие же вопросы предосудительны, и задающий их, согласно Аристотелю^[861], заслуживает порицания, как, например, спрашивающий, следует ли почитать родителей или нет. За некоторые вопросы надлежит подвергнуть наказанию, как, например, требующего предоставить доказательство существования Провидения. (2) Ну а поскольку Провидение существует, то думать, что все пророчества и домостроительство Спасителя не находятся с ним в соответствии – это уже нечестие. Поэтому лучше всего воздержаться от попыток доказать это, поскольку само божественное Провидение становится видимым через созерцание физического мира, искусно и мудро сотворенного, возникшего в соответствии с определенным порядком и по порядку себя являющего. (3) Тот, кто даровал нам бытие и жизнь, даровал нам также и разум, желая, чтобы мы жили разумно и во благо. Ведь слово Отца всего не есть «слово произнесенное», но премудрость и выразительнейшая божественная благость, и всемогущая сила – истинная божественность; понятия о ней не лишены даже и те, кто ее не исповедует; она есть всемогущая воля.

(7,1) Но поскольку некоторые не верят, другие же склонны к пустым словопрениям, то далеко не всем в конечном итоге удается достичь совершенного блага. И достижение его невозможно без некоторого предварительного плана, хотя и не все зависит от нашего желания, как, например, наше будущее. (2) «Благодатью спасемся» (Еф. 2:5), однако не без благих дел, поскольку, будучи созданы для блага, мы должны стремиться к нему. (3) Трезвый рассудок необходим, чтобы непреложно стремиться к добру, и для этого нам дана божественная благодать, правильное наставление и чистота чувств, а также влечение, направляющее нас к Отцу. (4) Ведь будучи неразрывно связаны с земными телами, мы постигаем телесное нашими органами чувств, в то время как умопостигаемое познается силою одного лишь разума.862 (5) Тот же, кто считает, что он все может постигнуть только лишь силою чувств, далек от истины. По этой причине о духовном познании Бога апостол говорит так: «Видим как бы сквозь тусклое стекло, после же – лицом к лицу».863 (6) Действительно, немногим дано узреть истину, или, как говорит Платон в «Послезаконии»: «Не могу утверждать, что все люди смогут достичь блаженства и счастья. Эта доля лишь для немногих. Это недостижимо при жизни, однако можно надеяться на обладание всеми благами после конца».864 (7) О том же говорит и Моисей: «Никто из живых не в силах увидеть Моего лица» (Исх. 33:20). Отсюда ясно, что никто не может надеяться увидеть Бога при жизни, но «чистые сердцем Бога узрят» (Мф. 5:8), когда они достигнут последнего совершенства.

(8) Поскольку наша душа слишком слаба и не способна сама охватить смысл сущего, ей необходим божественный наставник. Поэтому к ней был послан Спаситель, благой Учитель всего сотворенного и его руководитель, открывающий святое знание непостижимого Провидения. (8,1) «Где книжник, где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие».865 И еще: «Погублю мудрость мудрецов и разум разумных отвергну»^[866], и это говорится, очевидно, о любителях мудрствовать и спорить. (2) А вот слова всеблагого Иеремии: «Так говорит Господь: остановитесь на путях ваших... и расспросите о путях древних, где путь добрый, и идите по нему, и найдете покой душам вашим» (Иер. 6:16). (3) «Расспрашивайте», сказано, и испытывайте знающих, но не для того, чтобы им противоречить или ссориться. Узнав же об истинном пути, неотступно держитесь его, пока не достигнете желаемого. (4) Римский царь Нума, будучи пифагорейцем, поступил очень разумно, когда первым из людей построил храм Вере и Миру.867

(5) Вера Авраама была «вменена ему в праведность»,868 поскольку вначале он предавался созерцанию небесных явлений и философии движения небесных тел, за что и был назван Аврам, то есть «возвышенный отец». (6) После же, взглянув на небо и увидев духовными очами Сына, или же, как полагают некоторые экзегеты, ангела во славе, или благодаря чему иному дойдя до осознания того, что Бог превосходит все творение и весь его строй, он добавил к своему имени букву «альфа», знак единого и единственного Бога, и стал называться Авраамом, из исследователя природы, кем он был раньше, превратившись в мудреца и друга Бога. Имя это может быть истолковано и как «избранный отец звука», поскольку произносимое слово звучит, ум же – отец ему, и ум человека есть признак его избранности.869

(9,1) Где найти слова, чтобы достойно прославить акрагантского поэта, воспевшего веру в таких стихах:

О друг мой, знай, есть истина и в мифах,

что я тебе открою. Но только трудным и подозрительным

бывает для людей порыв убеждения [проникнуть] в ум.870

(2) Потому апостол увещевает «дабы вера ваша была не в мудрости человеков», поднаторевших в искусстве убеждения, «но в силе Божией» 871, которая одна и без всяких доказательств способна привести к спасению одной лишь верой. (3) «Поэтому совершенный мудрец распознает мнимое, чтобы предостерегать от него», – говорит Эфесец, и прибавляет: «Правда настигнет мастеров лжи и лжесвидетелей».872 (4) По-видимому, он узнал от варваров об очищении грешников огнем. Позднее это очищение стоики назвали «выжиганием (έκπύρωσις)»^[873] полагая так же, что каждый воскреснет таким, каков он есть.874 (5) Но об этом же пишет и Платон, считая, что земля в определенные периоды времени подвергается очищению огнем и водой: «Были уже и еще будут многократные и различные случаи гибели людей, самые страшные, от огня и воды, и менее значительные – из-за тысяч других бедствий». (6) И немного ниже: «И правда, тела, вращаясь по небесному своду вокруг земли, отклоняются от своих путей и потому через некоторые промежутки времени все на земле гибнет от великого пожара». (7) И далее он так говорит о потопе: «Когда же боги, творя на земле очищение, затопляют ее водами, уцелеть могут только волопасы и скотоводы в горах, между тем как обитатели ваших городов оказываются унесенными потоками в море».875

О плагиате эллинов

(10,1) Как мы уже говорили в первой книге наших Стромат, эллинские философы несомненно украли у Моисея и пророков их учения, неблагодарно скрыв источник.876 (2) Осталось добавить к этому, что некоторые из высокопоставленных ангелов, прельстившись женской красотой, открыли своим [возлюбленным] известное только им тайное высшее знание.877 Другие же скрывали это знание, или, лучше сказать, хранили его до прихода Спасителя. От этих первых проистекли учения о Провидении и другие высшие откровения. (3) И благодаря распространению этого пророческого знания среди эллинских [поэтов], философы смогли создать свое учение об этих предметах, иногда верное, когда они случайно улавливали тайный смысл, иногда же – ошибочное, когда они были не в силах постичь значение пророческих иносказаний. Однако ограничимся здесь этим кратким упоминанием и перейдем к другим достойным упоминания проблемам.

Путь от веры к знанию (продолжение)

(11,1) Как мы уже сказали, вера не бездейственна и не праздна, но предполагает исследование. Я не утверждаю, что поиск вообще не нужен, ведь не зря сказано: «Ищите, и найдете» (Мф. 7:7).

Кто ищет, тот находит,

а кто ленив искать, тот не найдет,–

согласно Софоклу.878 (3) И комический поэт Менандр говорит подобное же:

Ищи желаемое с пристальным вниманием,

таков совет мудрейших.879

(4) Однако чтобы найти, мы должны направить на это [естественную] прозорливость нашей души и устранить все помехи, такие как любовь к спорам, зависть и раздор, один из самых гибельных человеческих бичей.880 (5) И еще, как прекрасно сказал Тимон Флиасийский,

Когда Спор сводится к словам, пустым, хоть звонким,

Нет зверя хуже. То подруга Распри, достойная ее сестра.

Напав на всех и всюду проникая,

вселившись в смертных, им дает надежду.

(6) И далее:

Кто их толкнул к столь жаркому сраженью?

Оружье дал для битвы жесткосердой?

Толпа, соперница прекрасной нимфы Эхо.

Молчаньем осторожным озлобившись,

она заразу слов потоком плещет

на в ярости столпившийся народ.^[881]

Это – о ложных выводах, «рогах», «незнании», (так называемых) «крокодилах» и «соритах», а также о двусмысленностях и софизмах.882

(12,1) Таким образом, исследования Божественного, если они ведут не к ссоре, а к открытию, спасительны. Ведь написано же у Давида:

Да едят бедные и насыщаются,

да восхлалят Господа ищущие его,

да живут сердца ваши во веки веков (Пс. 21:27).

(2) Это значит, что те, кто действительно ищут Господа, найдут его и исполнятся его дарами, то есть истинным знанием (γνώσις), и обретут свою душу. Сердце здесь есть аллегория души, поскольку владеет жизнью, а душой они будут жить, поскольку через Сына познают Отца.

(3) Однако не следует прислушиваться к словам всех тех, кто говорит и пишет наспех. Ведь и уши у сосудов, когда часто хватают за них, изнашиваются и отпадают, а сами сосуды разбиваются. (4) Точно так же, слишком загрязнившие свою веру, прислушиваясь к пустословию, становятся глухими к истине и падают на землю. (13,1) Поэтому разумно наставление, известное с детства, касаться ушей родственников, целуя их. Обычай этот указывает на то, что через слух передается чувство взаимной любви. «Бог есть любовь» и он ведом тем, кто его любит. «Бог верен» и он открывается верным через наставления. (2) Через любовь мы можем уподобиться Богу, поскольку только подобное может созерцать подобное, и через слова истины, услышанные искренне и в простоте, как это делают послушные нам дети. (3) Об этом хотел сказать неизвестный, начертавший на вратах храма в Эпидавре:

В чистоте входи в ограду этого храма,

чистота эта – в чистоте твоих помыслов.883

(4) «Если не будете как дети, не войдете в Царствие Небесное», – говорит Господь (Мф. 18:3). Храм Бога утвержден на трех столпах – на вере, надежде и любви.

II. Надежда

(14,1) Мы привели уже достаточно свидетельств о вере, принадлежащих эллинам. Теперь же, чтобы не превзойти разумные пределы, ограничимся упоминанием о Сократе, который, как сказано в «Критоне»^[884], предпочел благую жизнь и смерть земной жизни, полагая, что человек может надеяться на то, что после этой наступит иная жизнь. (2) Точно так же в «Федре» он говорит, что только в свободном состоянии душа способна достичь истинной мудрости, превосходящей человеческие возможности.885 Когда душа на крыльях Эрота поднимается к небу, тогда она, при посредстве любви к философии, достигает предела ее надежды и, как сказано, это становится для нее началом другой, вечной жизни.

(15,1) Далее в «Пире»^[886] он говорит, что Эрот заложил в каждом естественное стремление порождать ему подобное. Таким образом, человек порождает только человека, а хороший человек – только подобного ему. (2) Однако хорошего человека невозможно создать, не обладая совершенными добродетелями, которые можно было бы передать воспитываемому. В таком случае, как говорится в «Теэтете», он в состоянии формировать людей^[887], (3) некоторые ведь рождают в теле, а некоторые – в душе^[888]. Итак, наставление и просвещение называется эллинскими философами возрождением. Но то же самое где-то сказано и апостолом: «Я родил вас во Христе Иисусе».889 (4) По Эмпедоклу же дружба является одним из первоначал, а любовь все гармонизирует:

Созерцай ее умом и не смотри с таким изумлением.890

(5) Парменид в своей поэме также указывает на надежду, говоря:

Созерцай умом отсутствующее

как постоянно присутствующее,

ибо оно не отсечет сущее от примыкания к сущему,

ни когда оно повсюду и полностью рассеяно по космосу,

ни когда оно снова сплачивается в одно.891

III. О природе небесной сущности и эманации Логоса

(16, 1) Верующий, как и надеющийся, постигает предметы своей веры или надежды, так же как и будущее, только разумом. И если мы считаем справедливость чем-то сущим, то мы говорим как о сущем и о прекрасном, и об истинном, хотя никогда не видели их глазами, но только лишь разумом. Божественный Логос говорит: «Я есть истина», поскольку Логос можно увидеть лишь разумом.

(2) « – Кто может быть назван истинным философом? – спросил он.

– Тот, кто любит созерцать истину, – ответил я.

– И кого же ты считаешь подлинными философами?

– Тех, кто любит усматривать истину».892

(3) В «Федре» Платон говорит об истине, называя ее идеей.893 Идея же – это мысль Бога, то есть то, что варварские философы называют Логосом Бога. (4) А говорится о ней следующее: «Ведь нужно наконец осмелиться сказать истину, особенно когда говоришь об истине. Эту занебесную область занимает бесцветная, бесформенная и неосязаемая сущность, зримая лишь только кормчему души – уму».894 (5) Логос, творческая причина, произошел (προελθῶν) и произвел себя, приняв на себя плоть, для того, чтобы стать видимым.

О поиске, вере и неверии (продолжение)

(6) Праведный ищет то, что может открыться силою любви и в этом обретает блаженство: «Стучите, и вам откроют, ищите, и вам дано будет» (Мф. 7:7). (7) Берущие Царство Небесное «силою»^[895] должны употребить свои усилия не для словесного спора, но направить их на достижение праведной жизни и на «непрестанную молитву», которая освобождает от грязи прежних грехов.

(8) Зла натворить сколько хочешь – весьма немудреное дело,

но добродетель от нас отделили бессмертные боги

тягостным потом.896

Милости муз в тяжкой борьбе будут даны нам,

и не лежат они на дороге – бери и неси.897

(17, 1) Осознание того, что ничего не знаешь, – есть первый урок для вступающего на путь разума. Осознавший свое незнание, начинает искать, ища, он находит учителя, найдя, он верит ему и, веря, надеется на него. Проникнувшись надеждой, он воспламеняется любовью и стремится овладеть предметом своей любви и уподобиться ему. (2) Именно такому методу учил Сократ Алкивиада, когда тот спросил его: «[Почему ты не веришь, что] я иным путем мог узнать, что такое справедливость? – Конечно мог, если открыл это сам. – И ты полагаешь, что я неспособен на это? – Нет, напротив, если будешь искать. – Значит ты думаешь, что я неспособен искать? – Разумеется, ты был бы способен, если бы считал, что не знаешь».898

(3) То же самое означают лампады мудрых дев (Мф. 25:1–13), зажженные в ночи, то есть во тьме незнания, которую в Писании символизирует ночь. Мудрая душа, чистая как дева, осознает свою погруженность в мирское незнание, зажигает свет, пробуждает ум, освещает тьму, и гонит незнание прочь, в своем поиске истины ожидая прихода Учителя.

(4) «Человек толпы не может стать философом».899 «Много тироносцев, – согласно Платону, – да мало вакхантов»^[900], (5) «много званных, да немного избранных» (Мф. 22:4) и «не всем гносис»,– говорит апостол.901 «Так молитесь, чтобы нам избавиться от беспорядочных и лукавых людей. Ибо не во всех вера».902

(6) Клеанф, стоический философ, выразил это так:

Мысли о славе оставь, если желаешь стать мудрым,

мненья пустого толпы ты суетной не страшись.

Им понять не дано, что разумно, красиво иль верно,

только немногих среди сможешь ты это найти. 903

(18, 1) Комический поэт выразился более афористично и кратко:

Позор, когда благое осуждает шумящая толпа.904

(2) Они слышали, я думаю, открытое нам Премудростью: «Среди неразумных воздерживайся до времени, среди разумных – продолжай» (Сир. 27:12). (3) Или в другом месте: «Мудрые в себе скрывают знание».905 Толпа всегда требует ощутимых доказательств истины, для нее недостаточно спасения только верой:

(4) Упрямство и недоверие – на руку подлецам.

Следуй послушно тому, что тебе заповедала Муза,

знай, что слово ее прочно в сердце твоем,906–

ибо, скажем вслед за Эмпедоклом, это обычная тактика неправедных, пытаться преодолеть истину неверием.

(5) О том же, что наши учения достоверны и заслуживают веры, эллины узнают, если прислушаются к дальнейшему. Подобному ведь учатся у подобного, и «отвечает», – как говорит Соломон, – глупец «в меру его глупости».907 По этой причине эллинам, спрашивающим у нас о мудрости, необходимо излагать ее посредством им подобного, чтобы они смогли прийти к вере в истину наиболее легким для них путем. «Для всех я сделался всем, дабы приобрести всех».908 Как дождь божественной благодати падает в равной мере на праведных и неправедных, так же «неужели Бог есть только Бог иудеев, а и не язычников? – Конечно, и язычников, конечно, один есть Бог», – восклицает благородный апостол.909

IV. Символизм и эзотеризм

О символизме эллинских и христианских писателей

(19,1) Поскольку эллины не желают верить в благую праведность и знание, ведущее к спасению, нам самим придется вручить им их же учения и объяснить их понятным языком, тем более что все благое происходит от Бога и все лучшее в эллинских писаниях позаимствовано ими у нас. Ведь все разумное и праведное оценивается этой огромной толпой не в соответствии с истиной, но исходя только из того, что близко им самим. (2) И рады они более всего не чему иному, но тому, что им подобно. К тому же, будучи слепыми и глухими, не имея достаточного разумения и способности к неустрашимому и зоркому душевному созерцанию, которое нам открыл Спаситель, они, подобно непосвященным во время таинства или лишенным слуха во время танца, как недостаточно чистые, не достойные святой истины и не в достаточной степени на нее настроенные, неупорядоченные и материальные, должны быть исключены из Божественного хора.910 (3) Духовное могут оценить только духовные^[911], поэтому, следуя сокровенными путями, мы должны сокрыть святое, совершенное и воистину необходимое для нас речение в истинном святилище, которое египтяне так и называют святилищем (ἀδύτων), а евреи обозначили как занавес, (4) переступать за который позволено только священнослужителям, то есть тем, кто полностью предан Богу, обрезав все остальные чувственные устремления из любви к Нему. Платон также согласен с тем, что нечистое не должно касаться чистого.912

(20,1) По этой же причине пророчества и оракулы выражены с помощью загадок, а таинства никогда не сообщаются открыто каждому встречному, но только после некоторых очищений и предварительных наставлений.

(2) Жадная муза не шла тогда в наем

и не торговала медовая Терпсихора

нежноголосыми песнями, клейменными серебром. 913

Египетские письмена^[914]

(3) Те, кто учился у египтян, сначала изучали тот тип египетских знаков, который называется эпистолографикой, а затем – иератическое письмо, которое храмовые жрецы используют для священных писаний. И только после этого они изучали совершенное письмо – иероглифику, подразделяющуюся на два типа: по первым знакам «кириологическое» (κυριολογική) и символическое. Символическое письмо иногда непосредственно имитирует образец, иногда является фигуральным, иногда же представляет собой загадку, выраженную иносказательно.

(4) Например, кириологическое письмо изображает Солнце в виде круга, а Луну в виде серпа. (5) Используя тропический тип письма, они высекают изображения, изменяя (их форму и размер), перемещая и переставляя их различными нужными им способами. (21,1) Воздавая хвалу своим правителям, они пересказывают мифы и создают выпуклые изображения (δια τών ανάγλυφων).

(2) Приведем примеры третьего, энигматического, типа письма. Некоторые звезды из-за кривизны их пути они изображают в виде змеевидного знака, а Солнце уподобляют жуку-скарабею^[915], который катит перед собой шар из бычьего помета. (3) Они говорят, что этот жук шесть месяцев живет под землей, а остальное время проводит на ее поверхности. Он якобы откладывает семя прямо в этот шар, таким образом производя потомство без помощи женской особи скарабея.

Эллинские оракулы и изречения «береги время», «познай себя» и «ничего слишком»

(4) Иными словами, все варварские и греческие богословы скрывают первоначала своих учений и передают истину посредством загадок, символов, аллегорий, метафор или другими подобными способами. Так поступают, например, эллинские предсказатели или Аполлон Пифийский, именуемый «уклончивым» (λοξίας).

(22) Наимудрейшие из эллинов в кратких изречениях-апофтегмах сумели выразить вещи необыкновенно важные. Изречение «береги время» означает, несомненно, или то, что жизнь коротка и не стоит время ее тратить впустую, или же, напротив, указывает на то, что необходимо беречь свои силы, поскольку жизнь длинна и не стоит упускать того, что может быть обращено тебе на пользу.

(23,1) Точно так же, изречение «познай себя» очень многозначительно. Оно указывает на то, что ты смертен и рожден человеком, напоминает тебе о том, что ты есть в сравнении с величием Жизни, не важно, говоришь ли ты, что ты знаменит и богат или, напротив, ты считаешь, что ты богат, но людская молва не предоставляет тебе привилегий, тебя достойных. Познай, говорит мудрец, откуда ты, по чьему образу создан, какова твоя сущность, кто тебя сотворил и каково твое отношение к Богу и тому подобное. (2) Ведь говорит дух через Исаию пророка: «Дам я тебе сокровища, сокрытые, тайные» (Ис. 45:3). Эти сокровища и «богатства неистощимые» (Лк. 12:33) есть мудрость, столь нелегко достижимая.

Эзотеризм поэтов

(24,1) Однако и поэты, научившись этому у теологов и пророков, философствуют со скрытым смыслом. Таковы Орфей, Лин, Мусей, Гомер, Гесиод и другие, отмеченные мудростью. (2) Их поэтическое чародейство (ψυχαγωγία) – это как бы занавес от толпы. Значение снов и символов они скрывают от непосвященных не из ревности (недостойно ведь считать Бога подверженным страстям), а для того, чтобы через постижение скрытого смысла, ищущий в своем исследовании сам смог бы дойти до уяснения истины.

(3) Так трагик Софокл говорит где-то:

Знаю, что Бог таков:

мудрым он открыватель таинственного,

А невежде – обманного. Он учит в немногих словах.916

Говоря об обманном он имеет в виду простое.

Эзотеризм Священного Писания

(25,1) Что касается всего нашего Писания, то, как это явно говорится в Псалме, [основные его заповеди] выражены в притчах: «Вникай, народ, закону моему, приклони ухо к словам уст моих. Открою уста мои в притче и произнесу гадания из древности» (Пс. 77:1–2). (2) Сравним с этими словами изречение благородного апостола: «Мудрость проповедуем мы между совершенными, но мудрость не века сего и не властей века сего преходящих; но проповедуем премудрость Божию, тайную и сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей, и которой никто из властей века сего не познал; ибо если бы познали, то не распяли бы Господа славы».917 (3) Философы не причастны к тому бесчестию, которому подвергли пришедшего Господа, поэтому апостол порицает мнения иудейских мудрецов, (4) добавляя: «Но, как написано, не видел того глаз, не слышало ухо, и не входило то в сердце человеку, что приготовил Господь любящим Его. Нам же Бог открыл это Духом Своим, ибо Дух все проникает, и глубины Божии».918 (5) Апостол считает духовными и знающими (πνευματικόν καΐ γνωστικά) учеников Святого Духа, поскольку ими руководит сам разум Христа. «Душевный же человек не принимает того, что от Духа Божьего, считая это безумием».919

(26,1) Далее апостол, противопоставляя гностическому совершенству общую веру, иногда называя ее «основанием»^[920] иногда «молоком», пишет об этом так: «Я не мог говорить с вами, братья, как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе. Я питал вас молоком, а не твердою пищей, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах, потому что вы еще плотские. Ибо если между вами зависть, ссоры и разногласия, то не плотские ли вы, не по человеческому ли обычаю поступаете?»^[921] (2) Таков выбор, который делают грешники среди людей, другие же отвергают его, помышляя о божественных вещах и причащении к гностической пище. (3) «По данной мне благодати, – сказано, – как мудрый строитель, я заложил основание, чтобы другой на нем построил из золота, серебра и драгоценных камней».922 (5) Такова гностическая постройка на основе веры в Иисуса Христа, а «солома, дерево и трава» – это постройки, воздвигнутые на ереси, «но каково произведение, каждое испытано будет огнем».923

(5) В Послании к Римлянам апостол еще раз указывает на гностическую постройку: «Я весьма желаю видеть вас, чтобы преподать вам некое дарование духовное к утверждению вашему» (Рим.1:11). Таким образом, недопустимо, чтобы дар подобного рода был открыто письменно изложен.

V. О пифагорейских символах

(27,1) Таинственные пифагорейские символы также заимствованы из варварской философии.

Например, cамосский философ заповедует «не держать в доме ласточек», то есть советует не принимать болтунов, шептунов и несдержанных на язык людей, которые не в силах удержать им доверенное.924 (2) «И ласточка, и горлица, и журавль наблюдают время, когда им прилетать», – говорит Писание (Иер. 8:7), и не следует жить под одной крышей с подобными пустословами. (3) А воркующая горлица, проявляющая неблагодарное злословие, вполне заслуживает изгнания из дома:

Вашим жужжаньем скучать мне, один за другим приступая.925

(4) Ласточки же подобает чураться, поскольку она напоминает нам историю о Пандионе, за свои гнусные преступления получившем (справедливое) наказание. Его судьбу разделили также Терей и его двоюродная сестра. Кроме того, ласточки преследуют цикад, а цикадам покровительствуют музы.926 Поэтому вполне справедливо прогонять тех, кто преследует слово.

(5) С Олимпа взирающая скипетроносная Гера

хранитель верный моего языка,–

говорит поэт.927 (6) Или же, согласно Эсхилу,

И у меня ключ есть страж моего языка.928

(7) Пифагор предписывает: «Удаляя котел с огня, не оставляй его следов на углях, но стирай их». И еще: «Вставая с ложа, встряхивай ковер». (8) Этими изречениями он указывал на то, что следует не только избегать гнева, но также уничтожать в душе всякие следы его. Когда же само бурление прекратится, необходимо полностью его успокоить, равно как и удалить все напоминания о зле. (9) «И солнце да не зайдет во гневе вашем», – говорит Писание (Еф. 4:26), а изрекший «не пожелай» (Исх. 20:17) заповедовал нам оставить всякое злопамятство, (10) поскольку гнев возбуждает желание в чувственной части нашей души и рождает в ней стремление к чрезмерному и неоправданному возмездию.929

(28,1) Подобным же образом, встряхивать кровать требуется для того, чтобы не переносить следов ночных грез и напоминаний о ночных забавах в дневное время. (2) Изречение указывает на то, что темные фантазии должны быть моментально рассеяны светом истины. «Гневаясь, не согрешайте» (Пс.4:5), – говорит Давид, уча нас не поддаваться фантазиям и не позволять гневу владеть нами в наших делах.930

(3) Известен и такой пифагорейский символ: «Не плавай по земле». Ясно ведь, что сбор налогов и аренда – дела весьма беспокойные и соблазнительные и от них необходимо отказаться. Поэтому и Логос говорит, что мытарь едва ли спасется.931

(4) Пифагор предписывал «не носить перстней и не вырезать на них изображений богов».932 Но ведь и Моисей, только много ранее, заповедовал не творить литые, лепные или рисованные изображения и не поклоняться чему-либо материальному, но обращаться только к умопостигаемому. (5) Ведь сопоставление Божественного величия с предметами видимыми и поклонение умопостигаемой природе посредством материального означает унижение ее через чувственное. (6) По этой причине мудрейшие из египетских жрецов решили, что храму Афины надлежит оставаться без кровли^[933], а евреи сотворили храм без каких-либо изображений в нем. Некоторые же, сделав подобие небесного свода, поклоняются звездам^[934], (29,1) хотя Писание говорит: «Сотворим человека по образу Нашему и подобию» (Быт. 1:26). Полагаю, что здесь следует упомянуть о пифагорейце Эврите, который в книге «О случае» пишет о том, что Демиург создал человека по своему образу. (2) После этого он добавляет: «Тело, подобно всему остальному, создано из той же материи, однако изготовлено совершенным художником, который, творя его, взял себя в качестве образца».935 (3) Пифагор, его последователи и Платон более всех прочих, как это видно из их учений, весьма хорошо знакомы со словами Законодателя. (4) Посредством «некоего достоверного священного откровения»^[936] и не без божественной помощи, они, в меру и в соответствии с образом, им доступным, ухватили в пророчестве истину, пролив на нее некоторый свет и определив ее в терминах не совсем внешних по отношению к сокрытому в нем смыслу, тем самым оказав ей честь и обнаружив способность постичь ближайшее к истине. (5) Поэтому эллинская философия подобна факелу из сухой травы, который человек зажигает,

украв свет у солнца искусственным приспособлением^[937].

Но поскольку после откровения Логоса весь этот священный свет засиял явно, (6) то украденный свет, который, возможно, и полезен ночью для освещения в доме, должен быть заменен ярким дневным поэтическим светом, прогоняющим все остатки ночной тьмы.

(30,1) Далее, Пифагор кратко выразил сказанное Моисеем о справедливости в таком символическом изречении: «Ярмо не перешагивай».938 Это означает – не пренебрегай равенством и, разделяя^[939], почитай справедливость:

(2) Друзей она и ратников роднит,

и с городом связует город вольный.

Все в ней, и справедливость, и закон.

Где нет ее – там нищета и роскошь,

там ненависть и слезы,

униженье и дерзость там,

в соответствии с поэтическим откровением.940 (3) Поэтому и Господь говорит: «Возьмите иго Мое, благое и легкое» (Мф. 11:29). И ученикам, спорящим о первенстве, он заповедовал равенство в простоте, говоря, что им надлежит стать как дети (Мф. 18:3). (4) Так же, по словам апостола, нет во Христе раба или свободного, эллина или иудея; новое во Христе творение; в нем нет места раздору, жадности, и царит равноправие. (5) «Зависть вне сонма богов»^[941], так же как и ревность, и скорбь, поэтому сведущие в мистериях заповедуют нам «не есть сердца». Не следует, учат они, унынию или страданиям по поводу того, что произошло помимо нашей воли, позволять уязвлять и глодать нашу душу. Воистину несчастен, как говорит Гомер, тот, кто скитается и гложет свое сердце.942

Другие примеры символизма

(31, 1) И еще. Евангелие и апостолы, в согласии со всеми пророками, говорят о двух путях: об одном, который зовется тесным и узкими и достигается через соблюдение заповедей и наставлений, и о другом, ему противоположном, ведущем к смерти широком и просторном пути потакания своим желаниям и страстям^[943], или, буквально: «Блажен муж, не вступивший в сообщество с нечестивыми и не ставший на путь грешников» (Пс. 1:1). (2) Не об этом ли сказано у Продика Кеосского в аллегории о Доблести и Пороке?^[944] Так же и Пифагор, налагая запрет: «По большим дорогам не ходи», предписывает не следовать мнениям толпы, вздорным и противоречивым.945

(3) Аристокрит в первой книге «Возражений Гераклиодору» упоминает о письме такого содержания: «Царь Скифии Атей народу Византия: не задерживайте выплаты дани, иначе мои кони будут пить воду ваших рек».946 Варвар символически намекает, что он собирается пойти на них войной. (4) Подобный же смысл имеют подстрекательские слова Нестора у поэта Эвфориона^[947]:

Не напоили еще ахейских коней в водах Симоиса.

(5) Помещая перед своими храмами Сфинкса, египтяне указывают на то, что слова о Боге загадочны и неясны. Поэтому, вероятно, Бога надлежит бояться и любить одновременно: он достоин любви, поскольку добр и милостив к тем, кто чист, и его следует бояться, поскольку он неумолимо справедлив к нечестивым. На это указывает сам вид Сфинкса, одновременно звериный и человеческий.

VI

(32,1) Изложение всего того, что у пророков и в Законе выражено энигматически, было бы слишком долгим делом, поскольку практически все священные тексты написаны в такой манере. Для тех же, кто мыслит здраво, достаточно будет и нескольких примеров.

О таинственном смысле скинии и ее принадлежностей

(2) Так на таинственное указывают семь оград храма, описанные в древних еврейских книгах, и различные украшения на одеждах священнослужителей посредством видимого символизма знаменуют невидимую связь неба и земли. (3) Покров же и занавесь были раскрашены в гиацинтовый, пурпурный, багряный и льняной цвета в ознаменование того, что божественное откровение объемлет всю природу и ее первоэлементы, поскольку из воды происходит пурпурный цвет, из земли – льняной, гиацинтовый же подобен темному воздуху, а багряный – огню.948

(33,1) За покровом и занавесью в центре скинии, куда разрешалось входить только иереям, стоял алтарь для курений (Исх. 30:1–10), символ земли, расположенной в центре универсума и испускающей испарения. (2) Срединное же место за внутренним занавесом, куда в определенные дни мог входить только архиерей, вместе с внешним двором, доступным всем иудеям, символизировало, как они говорили, средоточие неба и земли. Согласно другому толкованию, оно символизировало, соответственно, мир умопостигаемый и чувственный. (3) Занавесь, отделяющая святилище от толпы неверных, была растянута на пяти столбах и преграждала путь за ограду. (4) Таков же таинственный смысл пяти хлебов, преломленных Спасителем и насытивших всю толпу его слушателей.

Большинство предано лишь материальному, как будто только оно и существует. (5) «Оглянись внимательно вокруг и посмотри, чтобы нас не подслушал кто-либо из непосвященных, – говорит Платон, – ведь есть люди, которые согласны признавать сущим лишь то, что они могут взять руками, испытать или же увидеть в развитии, а всему незримому они не отводят доли в бытии»^[949]. (6) Они доверяют только своим пяти чувствам, но Бог непостижим слухом или каким иным чувственным образом.

(34,1) Именно поэтому Сына называют ликом Отца, ведь воплотившись и став доступным пяти органам чувств, Логос открыл сущность Отца. (2) «Если мы живем в духе, то по духу должны поступать», «ибо мы ходим верою, не видением», – говорит преславный апостол.950 (3) Таким образом, священнослужение происходит за покровом, который отделяет его участников от стоящих снаружи.

(4) Занавес, прикрывающий Святое Святых, держится на четырех колоннах, которые напоминают о святой четверице древних заветов. (5) Поэтому таинственное имя Бога, которое носит только входящий в святилище, тетраграмма, или Яхве и которое означает «сущий и будущий», (6) так же как и эллинское слово θέος состоит из четырех букв. (7) [И подобно первосвященнику] Господь один лишь вошел в умопостигаемый мир и через страдания достиг невыразимого знания, превзойдя «все имена» (Фил. 2:9), постижимые в слове.

(8) В южной части алтаря помещена была лампада, которая показывала движение семи планет и их путь на юг. (9) По три планеты были расположены на каждой из ее сторон и средний светильник, означающий Солнце, в соответствии с божественной гармонией проливал свет на те планеты что над ним, и на те, что под ним. (35,1) Согласно другому толкованию, золотой светильник есть знак Христа, и не только из-за подобия формы, но и как проливающий свет «многократно и многообразно» (Евр. 1:1) на тех, кто надеется и смотрит на Него через наставления перворожденного. (2) Ведь сказано, что «семь очей у Господа» (Откр. 5:6) и «семь духовных даров» пребывает на цветущем побеге «из корня Иесеева» (Ис. 11:1–2).

(3) По левую сторону от алтаря расположен стол с лежащими на нем хлебами, поскольку с севера дуют самые плодородные ветра. (4) Они так расположены, чтобы символизировать различные церкви, образующие вместе одно церковное собрание.

(5) Надписи на святом ковчеге относятся к миру умопостигаемому, а потому таинственны и скрыты от большинства. (6) Две золотые фигуры, каждая из которых имела шесть крыльев, по мнению некоторых означали Большую и Малую Медведицу, или же, лучше, две полусферы. Имя Херувима означает «великое знание». (7) Вместе они имели двенадцать крыльев, как указание на чувственный мир, двенадцать знаков Зодиака и определяемый ими ход времени.

(36,1) Ведь именно так трагедия говорит о природе:

Вечно неутомимое время движется полноводным потоком, само себя порождая.

И пара быстрокрылых медведей стерегут неподвижную атлантическую звезду.951

(2) Атлас^[952], неподвижная звезда, означает неподвижную сферу или же, точнее, неподвижную вечность. (3) Однако мне кажется, что слово ковчег (κιβωτόν), происходящее от еврейского θηβωθά», означает нечто иное и может быть истолковано как «повсюду одно ради единого». И означает он Восьмерицу и умопостигаемый космос, или же все обнимающего, бесформенного и невидимого Бога. Но об этом позже. Добавим только, что ковчег означает также покой, дарованный славным душам и символизируемый херувимом. (4) Действительно, запретивший творить лепные изображения святых предметов [не позволил бы изображать и херувимов], поскольку на небесах не может быть никаких сложных и подвластных чувственному существ. Поэтому изображение херувимов имеет символическое значение: лицо является символом души, крылья – служения и действия возвышающихся слева и справа сил, а уста – гимн славе в непрестанном созерцании. Этим ограничим наше мистическое толкование.

(37,1) Длинная одежда (ποδήρης) архиерея являлась символом чувственного космоса. Пять планет обозначались пятью драгоценными камнями, а Кронос и Селена – двумя карбункулами. Кронос – это начало южное, влажное, землеподобное и тяжелое, а Селена – воздухоподобное, поэтому некоторые называют ее Артемидой, ведь она способна проникать через воздух^[953], разрубая темные облака.

(2) [Ангелы-]соучастники творения всего, что под ними, помещенные на планеты силою Божественного провидения, вполне резонно изображались на груди и плечах первосвященника. Ведь они осуществляли дело творения в течении первой недели, а грудь – это вместилище сердца и души. (3) В соответствии с иным толкованием, камни могут означать этапы спасения, как укорененные в высших и низших частях спасаемого существа. (4) Триста шестьдесят колокольчиков, пришитых к низу одежды первосвященника, обозначали годичный цикл, чтобы «проповедовать лето Господне» (Ис. 61:2) и предвещать о великом пришествии Спасителя.

(5) Широкий золотой головной убор (πίλος) указывал на царственное достоинство Господа, поскольку Спаситель есть «глава всей церкви» (Еф. 5:23). (38,1) Головной убор, таким образом, являлся знаком высшей власти. Поэтому прислушаемся к сказанному: «Христу глава Бог» и «он есть Отец Господу нашему Иисусу Христу».954 (2) Пластина на груди была символом трудов и речений (λογίον), что указывало на Логос и на то, что небеса созданы по образу Логоса и подвластны Христу, главе всего, и движутся в соответствии с его установлениями. (3) Два светящиеся изумруда на предплечиях были знаками Солнца и Луны, движущих начал природы. Действительно, плечо ведь есть начало руки. (4) Двенадцать камней на груди, расположенных в четыре ряда, были знаком Зодиака и четырех времен года. (5) Или же это может быть истолковано как указание на то, что Господу, как главе, подвластны закон и пророки, проводники праведности в обоих заветах. Ведь приличествует сказать, что апостолы были одновременно пророками и праведниками, и что единый дух действовал через них и пророков.

(6) А поскольку Господь превыше всего мира и находится даже за пределами мира умопостигаемого, имя на нагрудной пластине означало «превыше всех начал и властей», то есть записанных заповедей и всего того, что открыто чувствам. (7) Так открывалось имя Бога. Действительно, Сын видит благость Отца и творит в соответствии с нею, и назван поэтому Богом Спасителем и первопринципом всего, в вечности перворожденным образом «Бога невидимого», создавшим все по Своему подобию. (39,1) Поэтому речения провозглашают и проповедуют пророчества Логоса о будущем суде, поскольку Логос одновременно пророчествует, судит и все разделяет.

(2) Обряд священнического облачения сам есть пророчество боговоплощения, знак его пришествия в видимый мир. (3) Первосвященник сначала снимает свои священные одежды (ведь мир и все то, что в мире освящено Богом и «хорошо весьма»), осуществляет омовение, а затем облачается в новое одеяние, приличное для вхождения в Святое Святых, и только после этого входит в святилище. (4) По моему разумению, это означает, что левиты и гностики возглавляют священническое сословие. Но последние [кроме того] освящены водою крещения, облеклись одеждою веры и пребывают в ней. Они способны отделить умопостигаемое от чувственного, поднялись выше всех остальных священнослужителей и устремлены лишь к тому, что доступно разуму. Поэтому для очищения они уже не нуждаются в водных омовениях, оставив этот обряд левитам.955 (40,1) Ведь когда он совершенно очищает их до глубины их сердец, когда они в своей безукоризненности поднимаются на самый верх священнического достоинства, тогда все их существо – слова и дела^[956] – очищается и облекается в дух славы, и владеет неизреченным сокровищем, тем, что доступно только совершенным, тем самым, которое «глаз не видел и ухо не слыхивало и мысли о котором в человека не входило»^[957]. Только тогда, став сыном и другом, совершенный сможет «лицом к лицу» насытить себя полным созерцанием. Но и сам Логос открывает это в Писании, только полнее и глубже: (2) «И войдет в скинию собрания, и снимет льняные одежды, которые надевал входя в святилище, и оставит их там. И омоет тело свое водою на святом месте, и наденет одежды свои» (Лев. 16:23–24). (3) Иными словами, Господь, нисходя в чувственный мир, снял одни и надел другие одежды. Подобно ему, верящие в него снимают одни и надевают другие священные, как говорит апостол, одежды. По образу Господа, только славнейшие из жреческого сословия избирались архиереями. Эти избранные совмещали в себе достоинство царское и пророческое.

VII. О египетском символизме

(41,1) Египтяне не доверяют таинства первому встречному и не открывают непосвященным знаний о божественном, но передают их только тем, кому предназначено наследовать трон, и жрецам, которым предпочтение оказывается уже по самому способу их воспитания, образования и происхождения. (2) Египетские загадки и таинства очень похожи на те, которые были в ходу среди иудеев. Так, Солнце представлялось ими в виде корабля или же крокодила. (3) Означает это то, что Солнце, совершая свой путь через мягкий и влажный воздух, порождает время, символом которого в некоторых священных мифах был крокодил.958

(4) В Диополе Египетском на храме, именуемом Пилон (на одной стене), высечены фигуры ребенка как символа рождения, старца как символа разрушения, а с другой стороны, сокол, символ Бога, и рыба, символ ненависти. И еще в одном месте изображен крокодил, который означает наглость. (42,1) Будучи сведенными вместе, эти символы могут означать: «О вы, рождающиеся и умирающие, Бог ненавидит наглость».959 (2) Те же из египтян, которые изготавливают из дерева изображения ушей и глаз и, освятив их, жертвуют богам в храмах, очевидно указывают этим на то, что Бог все видит и слышит. (3) Точно так же лев символизировал силу и мощь, вол, по-видимому, всю землю, земледелие и питание. Символическое значение лошади – мужество и независимость. Сфинкс же означал силу, соединенную с разумом, поскольку его тело львиное, а лицо – человеческое. (4) Аналогично, изображение человека высекали на стене храма для того, чтобы указать на разум, память, силу и искусность.

(43,1) И еще. Во время праздничной процессии, именуемой ими «комасии»^[960], они несли золотые статуэтки – двух псов, одного ястреба и одного ибиса, и означали они, по их представлениям, четыре буквы. (2) Два пса символизировали две вращающиеся полусферы, несущие стражу. Ястреб – это Солнце, огненное и истребляющее (поскольку именно действию Солнца они приписывали заразные болезни). Ибис означает Луну: его черные перья представляют теневую ее сторону, а белые – световую. (3) А в соответствии с другим толкованием, два пса символизируют два тропика, которые стоят на страже и служат привратниками южному и северному путям Солнца. Сокол – это символ экватора, как самой высокой [точки солнечного пути] и опаляющего зноем, а ибис – эклиптики (λόξον). Ведь ибис, кажется, более чем другое иное существо почитался египтянами как преподавший начала арифметики и измерения, а кривая служит началом окружности^[961].

VIII

(44,1) Символический метод применялся не только в среде египетских интеллектуалов, но также и среди варваров, по мере развития у них философии.

Символическое письмо скифского царя

(2) Говорят, что царь Скифии Идантуран, как это записано у Ферекида Сиросского^[962], послал царю Дарию, который пересек Истр, грозя войной, вместо письма символ: мышь, лягушку, птицу, стрелу и сошник от плуга. (3) И поскольку возникли сомнения, каким образом следует истолковывать это послание, тысячник Оронтопат высказал догадку, что скифы уступают господство над страной, и мышь означает дома, лягушка – воду, птицы – воздух, а сошник – землю. (4) Но Ксифодр истолковал этот знак противоположным образом. «Если мы не улетим, – сказал он, – как птицы, или же не исчезнем, подобно мыши, под землей, или, подобно лягушке, под водой, то не минуем их стрел, ведь мы не господа этой страны».

Анахарсис Скифский

(5) Рассказывают, что Анахарсис Скифский во время сна держал свою левую руку на половом члене, а правой закрывал рот, указывая тем самым, что оба эти органа надлежит держать под контролем, причем язык более чем стремление к наслаждению.

Символизм эллинских грамматиков. Этимологии

(45,1) Но зачем далее задерживаться на варварах, если можно привести много примеров из эллинских писаний и показать как они пользовались методом иносказаний?

(2) Пифагореец Андрокид говорил, что так называемые Эфесские письмена имеют символический порядок:

Ασκίον – лишенный тени означает тьму, поскольку во тьме нет теней. Κατάσκιον – тень, означает свет, поскольку освещает тень, выявляет ее своими лучами. Λίξ означает землю, ее древнее название, а Τετράς – год, его четыре времени, Δαμναμενεύς – это Солнце, всем правящее (ὸ δαμνάζων), а Αίσια – истинный голос. (3) Весь символ означает: «Все божественное образует космос, тьма для света, солнце для года, земля для того, чтобы дать начало всякому произрастанию».963

(4) Дионисий Фракиец в книге «О значениях», обсуждая символ кругового движения, говорит буквально следующее: «Действия можно выразить не только в словесной форме, но и с помощью символов. Поучения в словесной форме – это, например, Дельфийские изречения «ничего слишком» или «познай себя». Примерами же поучения в символах может быть обычай (заимствованный у египтян) устанавливать в храмах вращающиеся колеса. Символическое значение имеют ветви, которые раздаются пришедшим на поклонение»^[964], (5) ведь говорит же Орфей Фракийский:

Ветвям подобны дела и заботы земных человеков,

ни у кого назначенья единого в мыслях, кружится

все кругом, и стать на одном не позволено месте,

так и бегут, кто как начал, тур бега у всех одинаков.965

(6) Ветви означали или первую пищу, или же то, что плод, прежде чем созреть, проходит долгий путь цветения и роста, в то время как самим ветвям отпущен малый срок. И именно это хотели выразить установившие обычай раздавать ветви в храме. Они хотели научить тому, что, подобно веткам, нам надлежит скоро оставить жизни и стать топливом для огня.

(46,1) Таким образом, символический метод полезен во многих отношениях, и как содействующий построению правильной теологии, и как средство для благочестивого выражения, и как тренировка для ума или упражнение в краткоизложении, и как указание на проявленную мудрость. «Ведь умение говорить символически есть признак мудрых, – говорит грамматик Дидим, – так же как и умение изъяснить то, что за этими символами скрывается».966

(3) Уже в начальной школе детям давали представление о четырех первоэлементах.967

(4) Говорят, что фригийцы воду называли βέδυ, ведь именно так это слово употребляется Орфеем:

И βέδυ нимф проливается, чистая вода.968

(5) То же самое написано и у жреца Диона: «И взяв βέδυ, лей ее на свои руки и только после этого приступай к гаданию».

(6) Однако комический поэт Филил считал βέδυ жизнедающим (βιόδωρος) воздухом и выразил это в таких словах:

Тяни в себя спасительную βέδυ, величайший источник здоровья,

воздух втягивай чистый и незамутненный.969

(47,1) Это мнение разделяет Неанф Кизикский, который пишет, что македонские жрецы обращаются βέδυ, прося милости для себя и своих детей, понимая под этим воздух.970

(2) Некоторые считают, что Ζάψ означает «огонь» и по недоразумению выводят его из ζέσις «кипение», но означает это слово «море», как это видно из «Возражения Феодориду» Евфориона:

И Ζάψ, великая кораблегубительница, бросила их на скалы.971

(3) Дионисий (Ямбический) высказался подобным же образом:

Пучина безумная стонет, соленое море (Ζάψ).972

(4) То же говорит и Кратин младший, комический поэт:

Ζάψ приносит ракушки и рыбешек.973

(5) Наконец, у Симмия Родосца читаем:

...Предков

Игнитов и Телхинов произвело соленое море (Ζάψ).974

(6) Χθων – это земля, распространяющаяся во все стороны (κεχυμένη). А πλήκτρον – это, как полагают одни, πόλον (небесная ось), или же, согласно другому толкованию, воздух, все толкающий, продвигающий к возникновению и росту и все собой наполняющий.975

(48,1) Но они, конечно, не читали произведений философа Клеанфа, который недвусмысленно называет πλήκτρον солнцем: с востока поднимающееся сияние, упирает лучи и словно бы ударяет ими космос, приводя свет в упорядоченное движение. Остальные звезды, по аналогии с солнцем, он называет так же.976

(2) Σφίγξ – это не всеобщий разум [или соединение всего^[977]] и не вращение космоса, как полагает поэт Арат^[978], но скорее напряжение пневмы, которая распространяется везде и пронизывает собой весь космос. (3) Лучше всего представлять это в виде эфира, который, согласно Эмпедоклу, все сплачивает и сжимает:

Так я расскажу сначала о Солнце,

из которого возникло все, что зримо ныне,

земля, и бурная пучина, и влажный воздух,

и Титан Эфир, все обнимающий.979

(4) Итак, согласно Аполлодору из Керкиры, именно эти слова декламировал предсказатель Бранх во время обряда очищения милетян от язвы: «Он же ходил среди толпы, ударяя тех, кто был рядом, молодой веткой лавра, выводя слова гимна:

«Воспойте дети спасителя и спасительницу (έκαεργον καί έκαέργαν)».

(5) И толпа ему вторила ему такими словами: βέδυ, ζάψ, χθώμ, πλήκτρον, σφίγξ, κναξζβιχ, θύπτης, φλεγμό, δρώψς».

(6) Об этом событии упоминает Каллимах в «Ямбах».980 (6) κναξζβιχ – это болезнь, поскольку происходит от слова κναίειν «грызть, терзать» и διαφθείπειν «разрушать». Θΰψαι означает «поразить молнией», (7) хотя Теспид, трагический поэт, полагает, что это значит нечто иное. Он пишет где-то:

Приношу тебе возлияние из белого κναξζβιχ,

надоенного из рыжего вымени,

и смешав (θύπτην) сыр с красным медом,

я ставлю эту смесь, на твой, о двурогий Пан,

священный жертвенник.

Посмотри, вот он, пламенный напиток Бромия.981

(8) Это может означать, я думаю, первую пищу для нашей души, подобную молоку и состоящую из двадцати четырех элементов, которое, сгустившись, превращается в твердую пищу. Наконец, он учит о крови виноградной лозы, о Логосе, «пламенном вине» и совершенной радости наставничества.

(9) Δρώψ – это Логос, действующий (δραστήριος), который способствует возмужанию, начиная с простейших наставлений и «в меру зрелости» воспламеняя и просвещая человека.

(49,1) Называют еще один образец для копирования, которому учат детей:

μάρπτε, σφίγχ, κλώψ, ζβυχθηδόν.

И означает это, думаю, то, что через созерцание организации элементов космоса должен лежать наш путь к постижению совершенного знания, поскольку вечное спасение достигается только после принуждения и трудов. (2) Действительно, μόρψαι [μόρπτω] значит «охватывать, овладевать», σφίγχ – это космическая гармония, ζβυχθηδόν означает трудности, а κλώψ значит одновременно тайное знание Господа и день.982

(3) Далее. Эпиген в своей книге «О поэзии Орфея» истолковывает некоторые из его выражений. Он пишет: «Челноки с гнутым остовом» означают плуги, «ткацкая основа» – пахотную борозду, нить есть аллегория семени, «слезы Зевса» – это дождь, а «доли» – половинные фазы Луны, тридцатое, пятнадцатое числа и новолуние. Поэтому Орфей и называет их «облаченными в белое», поскольку они есть доли света. (4) Далее, «цветок» обозначает весну, время рождения, «бездельная» – это ночь, время отдыха. «Ликом Горгоны» Луна называется из-за видимого на нем лица, а «Афродита» – это время сеять, согласно словам богослова.983

(50,1) Подобным же образом пифагорейцы называют планеты псами Персефоны, а морю дают аллегорическое название «слезы Крона». (2) Легко найти бесчисленное множество других подобных этим примеров, когда философы и поэты изъясняются с помощью загадок. Есть даже целые книги, в которых мысли авторов представлены в сокровенной форме. Такова, например, книга Гераклита «О природе», за что он и был назван «темным». Подобна этой и книга Ферекида Сиросского «Теология». А произведения поэта Эвфариона, «Причины» Каллимаха, «Александра» Лукофрона и тому подобные сочинения представляют собою настоящее атлетическое упражнение в экзегезе для всех грамматиков.

Ветхозаветные аллегории, истолкованные в смысле Нового Завета

(51,1) Подобным же образом и варварские философы, о которых нам еще предстоит сказать, выражают свои пророчества прикровенно и символически.

Послание Варнавы

(2) Таково, например, наставление Моисея: «Не ешьте мяса свиньи, ястреба, орла и ворона»^[984], (3) поскольку свинья есть воплощение любви к удовольствиям и нечистым желаниям чревоугодия, похотливых порывов и несдержанного сладострастия. Она лишком телесна, валяется в грязи и тучнеет только для того, чтобы затем найти смерть под ножом. (4) В то же время он разрешал есть животных жвачных и парнокопытных, «тем самым намекая, – говорит Варнава, – что необходимо следовать боящимся Господа, хранящим в своем сердце услышанное слово, обсуждающим, соблюдающим и понимающим его, тем, для кого постоянное размышление и труды над словом Бога есть радость. (5) Что значит парнокопытное: то, что праведник, живя в этом мире, ожидает прихода мира вечного». (6) И далее он добавляет: «Смотрите, сколь духовен закон Моисея, но как могли они [евреи] понять его? Мы же, правильно поняв Завет, поступаем в соответствии с волей Господа, поскольку он обрезал наши уши и сердца, чтобы мы могли понимать таинственный смысл закона».985

(52,1) А запрет: «Не ешь ни орла, ни ястреба, ни коршуна, ни ворона»^[986], – означает: «Не следуйте и не уподобляйтесь тем людям, которые не добывают себе пропитания трудом и потом, но живут грабежом и беззаконием».987 (2) В самом деле, орел грабит, ястреб несправедлив, а ворон корыстолюбив. (3) Ведь сказано: «С невинными ты будешь невинен, с избранными – избран, с нечестивыми – нечестив», поэтому следуйте святым, «поскольку, последовав им, сами освятитесь».988

(4) Поэтому и Феогнид пишет:

От благородных и сам благороднее станешь,

с злыми утратишь и тот разум, что есть у тебя.989

Символ разума – кормчего души

(5) Строкой из гимна: «Пою Господу, ибо Он высоко превознесся; коня и всадника его ввергнул в море» (Исх. 15:1–21), – Моисей хотел сказать, что многие скотские и грубые страсти и похоть, вместе с их проводником, который правил этими страстями, он сбросил в море, то есть, в космический беспорядок. (53,1) Платон в диалоге «О душе» говорит подобное же, изображая падение на землю возничего и его непокорного коня, то есть неразумную часть души, которая делится надвое, на страсти и желания.990 Тот же смысл скрыт и в мифе о Фаэтоне, неумеренном возничем, опрокинутом его же колесницей.

Символизм разноцветной одежды Иосифа

(2) Аллегорический смысл имеет история об Иосифе. Старшие братья позавидовали ему, его дару предвидения и знанию, и «они сняли с него одежду разноцветную, которая была на нем, взяли его и бросили в ров. Ров же тот был пуст, воды в нем не было» (Быт. 37:23–24). (3) Тем самым они отвергли разнообразные познания, приобретенные тяжким трудом, или иначе, руководствуясь только пустой верой в букву закона, они бросили его в «пустой ров», то есть продали его в Египет, пустыню Божественного Логоса. И ров есть символ отсутствия знания, в котором, как им казалось, этот заносчивый мудрец лишится своих познаний и станет подобным своим братьям. (4) В соответствии с иным толкованием, разноцветная одежда означает страсти, которые толкают к бездонной яме. (5) «Если кто раскроет яму, или выкопает яму и не покроет ее, и упадет в нее вол или осел, то хозяин ямы должен отдать серебро хозяину их, а труп будет его» (Исх. 21:33–34).

«Легальная» ответственность гностика

(54,1) Добавим к этим словам высказывание пророка: «Вол знает хозяина своего, осел ясли господина своего, а Израиль не знает Меня» (Ис. 1:3). (2) В этих словах нам открывается указание: смотри, чтобы кто-либо, получивший от тебя знание, которому ты учишь, не оказался впоследствии неверным, неспособным удержать его, и не отпал от тебя. Будь, сказано, осторожен, открывая Слово, и скрывай глубины живого источника от тех, кто подходит к нему не разумея, и в то же время давай напиться тем, кто жаждет истины. (3) Скрывай, следовательно, «глубины гносиса»^[991] от того, кто не способен их понять, и «закрывай ров», (4) поскольку владелец рва, гностик, «да будет повинен», как сказано, если окажется причиной соблазна для другого, или же по его вине новообращенные окажутся опрокинутыми величием слова, будучи недостаточно подготовленными, или же он допустит простого исполнителя к таинству созерцания и тем самым неблагоразумно отвлечет его от простой веры, которая действенна сама по себе. В таком случае он «заплатит серебро» всемогущей воле в виде отчета за свои проступки.

Смысл новозаветного Откровения

(55,1) Таков был тип «закона и пророков» до времен Иоанна. Последний, хоть и выражался яснее, поскольку уже не пророчествовал, но указывал на то, что присутствует ныне и было символически предвещено от начала, тем не менее говорил [иносказательно]: «Я не достоин развязать ремень у обуви Его».992 (2) Так он указывал на то, что он не достоин крестить столь великого Властителя, чьим делом является освобождение души от телесности и телесных грехов, подобно тому, как нога освобождается от стянувших ее ремней. (3) Близится последнее деяние Спасителя, говорил он, приближается время его прихода, скрываемое пророками в загадках. Так, указывая явно на того, чей приход был предсказан, приготовляя дорогу для его выхода в свет и развязывая узел древних пророчеств, он раскрыл значение этого символа.

Правовой символизм per aes et libram

(4) Даже формальности, применяемые согласно обычаю, закрепленному римским правом, при составлении завещания, носят символический характер. [В суд] приносятся весы и мелкие монеты и, после составления соглашения, присутствующие касаются ушей друг друга.993 Весы служат знаком того, что все совершается по справедливости, монеты определяют меру ценности, а последнее действие напоминает свидетелям о грузе их ответственности.

IX

(56,1) Но очевидно, что в стремлении доказать свое мнение я превзошел разумные пределы, ведь жизни не хватит, чтобы описать учения тех, кто философствовал в такой манере. (2) Таковыми являются и писания варварских философов, ради запоминаемости, краткости, равно как и из стремления к истине. Ибо только тем, кто часто обращается к ним и остается им верным на протяжении всей жизни, они позволяют подойти к открывающей сущность философии и истинной теологии. (4) Они напоминают нам, что на этом пути необходим толкователь и наставник, поскольку в этом случае мы сможем отнестись к этому занятию более старательно и не рискуем сбиться с дороги, так как знание сообщается нам людьми сведущими и признавшими нас достойными открываемого учения.

О смысле символических учений

(5) Сокрытые вещи, просвечивающие через завесу, оставляют впечатление об истине более внушительное и значительное, подобно тому, какое являют собой фрукты на дне ручья, просвечивающие через воду, или формы, покрытые вуалью, которая слегка меняет их очертания. Напротив, несокрытое выглядит совершенно определенно и воспринимается однозначно. (57,1) Всестороннее освещение проявляет дефекты в вещах, в то время как можно увидеть множество значений в том, что сказано со скрытым смыслом. (2) И хотя в такой ситуации неопытной и неученый человек впадает в ошибки, и только гностик понимает, это конечно же не означает, что «все должно быть объяснено всем и при свете дня, или что благая мудрость должна вступать в контакт с теми, кто даже во сне не был чист душой. Справедливо ли всем и каждому открывать сокровища, добытые с таким трудом, и истолковывать мистерии Логоса профанам?»^[994]

Эзотеризм греческих философов

(3) Говорят, что пифагореец Гиппарх, обвиненный в письменном разглашении пифагорейской мудрости, был исключен из школы, и столб был водружен для него, как если бы он был мертв.995 (4) Так же и варварские философы тех, кто отпал от учения и отдал свой разум во власть телесных желаний, называют мертвецами, «ибо каково общение у праведности с беззаконием, – согласно божественному апостолу, – что общего у света с тьмою? Каково согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным?». Различна ведь слава Олимпийцев и тех, кто подвержен тлену.996 (6) «Поэтому выйдете из среды их и отделитесь, говорит Господь, и не прикасайтесь к нечистому, и Я приму вас. И буду вам Отцом, и бы будете Моими сыновьями и дочерьми».997

(58,1) Не только Платон и Пифагор скрывали многое в своих учениях, но и эпикурейцы говорили, что большинство из того, чему они учат, не может быть открыто высказано, и не каждый встречный достоин их учений.998 (2) Так же поступают и стоики. Они говорят, что некоторые из произведений древнего философа Зенона предназначены не для всех учеников, поэтому они дают читать их только тем, кто по их мнению проявил себя как подлинный философ.999 (3) Ученики Аристотеля утверждают, что некоторые из его трактатов эзотерические, остальные же общие и экзотерические.1000

(4) Далее, установившие обряды мистерий, будучи философами, выразили свои учения в форме мифов для того, чтобы они не были ясны каждому. (5) И поскольку даже человеческие мнения скрываются от несведущих, то не подобает ли сущностно-сущим, святым и благословенным божественным созерцаниям прежде всех прочих пребывать сокрытыми от непосвященных?

Герменевтический принцип

(6) Все дело в том, что [символизм] варварской философии, пифагорейские мифы, или все эти платоновские истории об Эре сыне Армения в «Государстве», Эаке и Радаманте в «Горгие», Тартаре в «Федоне», Прометее и Эпиметее в «Протагоре», так же как и история о войне между атлантами и афинянами в «Атлантиде»^[1001] должны пониматься не просто как всевозможные аллегоризации всех этих имен, но как выражающие универсальный смысл, который необходимо найти за символами, скрытыми за завесою этих аллегорий.

Эзотеризм греческих философских школ: два уровня посвящения

(59,1) Ведь и обычай, принятый в пифагорейском союзе, делить всех, в соответствии с двумя степенями посвящения, на акусматиков, большинство, и математиков, тех, кто по природе склонен к философии^[1002], означал, что

нечто открыто, нечто же пребывает в тайне.1003

(2) Подобным образом, различение двух видов перипатетических учений, вероятностных и научных^[1004], недалеко от различения между мнением, с одной стороны, и славой и истиной – с другой.

(3) Пусть венок доброславной чести

не вынудит тебя принять его от смертных,

если для этого нужно сказать нечто, отличное от правды 1005

(4) И ионические музы (Гераклит. Эпитет из Платона, Софист, 242 d – Прим. переводчика.) дословно говорят следующее: большинство людей, мудрых в собственной оценке, следуют народным аэдам и поют песни толпы, того не зная, что многие плохи, а немногие хороши. И только лучшие преследуют славу: (5) «Предпочитают же лучшие одно-единственное превыше всех бренных вещей – вечную славу».1006 «Но большинство живет как животные, меряя счастье желудком, влечением и половым членом»^[1007].

(6) И великий^[1008] Парменид Элейский учит о двух путях:

Как непогрешимое сердце легко убеждающей истины,

так и мнение смертных, в котором нет истинной веры.1009

X. Апостольское учение о двух степенях посвящения

(60,1) Божественный апостол имел все основания говорить: «Мне через Откровение возвещена тайна, о чем я выше писал кратко, чтобы вы, читая, смогли усмотреть мое разумение тайны Христовой, которая не была возвещена прежним поколениям сынов человеческих, как ныне открыта Его святым апостолам и пророкам» (Еф. 3:3–5). (2) Значит, имеется особый вид наставлений для совершенных или, как он говорит в Послании к Колоссянам: «Посему и мы с того дня, как об этом услышали, не перестаем молиться о вас и просить, чтобы вы исполнились познания воли Его во всякой премудрости и разумении духовном, чтобы поступали достойно Бога, во всем угождая Ему, принося плод во всяком благом деле и совершенствуясь в познании Бога, укрепляясь всякою силою по могуществу славы Его». (3) И далее: «Сделался я служителем по устроению Божиему, вверенному мне для вас, чтобы напомнить слово Божие, тайну, сокрытую от веков и родов, ныне же открытую святым Его, которых благословил Бог показать, какое богатство славы в тайне сей для народов».1010

(61,1) Таким образом, мистерии, которые были сокрыты в Ветхом Завете и пребывали втайне до апостольских времен, в той форме, в какой они услышали их от Господа, ими «ныне явлены святым». В то же самое время, это «богатство славы втайне для народов» есть вера в Христа и надежда на Него, которая в другом месте называется им «основанием»^[1011]. (2) И далее апостол проясняет это, добавляя: «...Которого мы проповедуем, вразумляя всякого человека и научая всякой мудрости, чтобы представить всякого человека совершенным во Христе» (Кол. 1:28). (3) Но не просто «всякого» человека, даже неверного, и не каждого верующего называет он «совершенным во Христе», но сказанное: πάντα άνθρωπον, «всего человека», должно понимать как όλον τον άνθρωπον, «цельного человека», чистого душой и телом. И он совершенно определенно высказывает это, говоря там же: «Не всякому гносис»^[1012], (4) «дабы утешились сердца их, соединенные в любви для познания тайны Бога во Христе, в Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения». «Будьте постоянны в молитве, бодрствуя в ней с благодарением».1013 (5) Замечу, что это благодарение распространяется не только на душу и духовные блага, но также и на тело и блага телесные.

(62,1) Далее он еще более явственно в таких словах раскрывает то, что гносис доступен не каждому: «Молитесь также и за нас, чтобы Бог отверз нам дверь для слова, возвещать тайну Христову, за которую я в узах, дабы я открыл ее как должно мне возвещать» (Кол. 4:3–4). Были, очевидно, неписаные тайны, которые передавались только изустно, (2) как об этом сказано в Послании к Евреям: «Судя по времени вам надлежало бы быть учителями», – как будто они стали старцами через Ветхий Завет, – «но вас снова нужно учить первоначалам слова Божьего, и для вас нужно молоко, а не твердая пища. (3) И всякий питаемый молоком несведущ в слове правды, потому что он еще младенец». В действительности, им даются только первые уроки, (4) «твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла. Поэтому, оставивши начатки поучения Христова, поспешим к совершенству».1014

Варнава о пути гносиса

(63,1) Точно так же и Варнава, который сам принимал участие в проповеди апостола и его походе к язычникам^[1015], говорит^[1016]: «Я пишу для вас по возможности просто, чтобы вы могли понять». (2) Затем, раскрывая путь гностического предания, он пишет: «Что говорит им другой пророк Моисей? – «И сказал Господь Бог: (3) Пойди в благую страну, которую обещал Господь, Бог Авраама, Исаака и Иакова, и введет он вас в землю, где течет молоко и мед» (Исх. 33:1–3). (4) О чем учит гносис: учись, верь, – говорит он, – в явившегося во плоти Иисуса, ведь человек – это страждущая земля, поскольку Адам был создан из глины, взятой с лица земли. (5) Что же он говорит о благодатной земле, где течет молоко и мед? Благословен наш Господь, братья, давший нам премудрость и знание своих сокровенных тайн, говорит здесь пророк. (6) Кто же уразумеет притчу Господа, как не умудренный, знающий и любящий его? И только немногим это доступно». (7) «Не из зависти, – далее говорит Варнава, – Господь возвещает, что «таинства мои есть достояние мое и чад дома моего»^[1017], напротив, он таким образом дает возможность избранным пребывать в сохранности и в состоянии беззаботности, чтобы они, оценив значение ими сделанного выбора, были выше зависти». (8) Тот же, кто не обладает знанием того, что есть благо, является человеком недобрым. Ведь один только Отец благ и не знать Его – равносильно смерти, а знать его есть «жизнь вечная» и участие в Его несокрушимом всемогуществе. Не быть подверженным тлену – значит быть причастным божественному, а отказ от Божественного гносиса влечет за собою разрушение. (64,1) Пророк говорит: «Отдам тебе хранимые во тьме сокровища и сокрытые богатства, дабы ты познал (γνώσις), что Я Господь Бог» (Ис. 45:3). (2) И Давид Псалмопевец восклицает: «Вот, Ты возлюбил истину в сердце, и внутрь меня явил мне мудрость (Твою)». (3) «День дню передает речь», – то есть ту, что написана ясно, и «ночь ночи открывает знание», – сокрытое и таинственное, и «нет языка, и нет наречий, где не слышались бы голоса их»^[1018], и «сотворит ли что во мраке и не увижу его?» (4) Поэтому учение называется «просвещением»^[1019], открывающим сокровенное и Наставник открывает ковчег, в то время как Зевс изображается поэтами как закрывающий его и открывающий другой, содержащий зло^[1020]. (5) «Уверен, – говорит апостол, – когда приду, то приду с полным благословением благовествования Христова» (Рим. 15:29). Этот «духовный дар» и гностическое предание, которое он желает передать только лично, поскольку оно не может быть сообщено письменно, он называет «полнотой Христовой», (6) «о которой от вечных времен было умолчано, но которая ныне явлена и через писание пророческое, по повелению великого Бога, возвещена всем народам для их обращения» (Рим.14:25), то есть тем из народов, которые верят в нее. Но даже из них он немногим показал, в чем состоит таинство.

Платон о необходимости хранить тайну

(65,1) Платон в своих теологических «Письмах» говорит о том же: «Я отвечу тебе иносказательно, чтобы, если эта табличка испытает какие-либо превратности на суше или море, тот, кому она попадет в руки, ее не понял». (2) Ибо Бог всего мира, Тот, Кто превыше всякого выражения, понимания и мышления не может быть письменно выражен, поскольку Он невыразим даже через Его силы. (3) Об этом Платон говорит так: «Остерегайся, как бы тебе не пришлось сожалеть о том, что сказанное теперь получило огласку недостойным образом. Более всего должно заботиться о том, чтобы ничего не записывать, но все познавать и усваивать, ведь невозможно, чтобы написанное рано или поздно не получило огласки».1021

Апостол Павел о необходимости хранить тайны гносиса

(4) И апостол Павел говорит о необходимости сокрытия пророческих и поистине древних таинств (от которых и происходят лучшие из эллинских учений): (5) «Мудрость мы проповедуем между совершенными, но не мудрость века сего и не властей века сего преходящих, но проповедуем премудрость Божию, тайную и сокровенную».1022

Аллегорическое значение I Кор. 3: 1–3

(66,1) Далее он снова напоминает об опасности открывать это толпе: «Я не мог говорить с вами, братья, как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе. Я питал вас молоком, а не твердою нищею, ибо вы были еще не в силах, да и сейчас не в силах, потому что вы еще плотские».1023 (2) И точно так же как молоко – это пища для детей, а твердая пища – для взрослых, «молоко» в изречении апостола означает первоначальные наставления, первую пищу для души, а «твердая пища» есть мистическое созерцание, которое есть плоть и кровь Логоса, то есть знание божественных сил и сущности. (3) «Вкусите, и узнаете как благ (χρηστός) Господь» (Пс. 33:9). Он сообщает себя тем, кто принимает эту пищу духовным образом, поскольку душа сама себя питает, как говорит правдолюбивый Платон^[1024], ведь пища и питье, которые дает божественный Логос, есть знание сущности Бога. (4) Или, как это сказано у Платона во второй книге «Государства»: «И принесут в жертву не поросенка, а нечто большее и труднодоступное»^[1025] те, кто ищет знаний о Боге. (5) В соответствии же с апостолом: «Пасха наша – Христос, заклан за нас»^[1026], ибо как по достоинству оценить жертву Сына Божьего, принесенного за нас?

XI. Отвлечение от материального – первый шаг на пути богопознания

(67,1) Непреложное отделение от телесного и связанных с ним страстей – это жертва, приятная Богу. И в этом состоит истинное благочестие. (2) Не потому ли философия именовалась Сократом «попечением о смерти».1027 Ведь только тот, кто в своем мышлении опирается не на зрительные образы или данные чувств, но обращается к предмету лишь силою одного разума, может по праву быть назван истинным философом. (3) Эту же цель преследовал и Пифагор, когда предписывал своим ученикам пятилетнее молчание в начале обучения для того, чтобы дать им возможность отвернуться от чувственного и в чистоте ума созерцать божественные предметы [...] Этот способ философствования лучшие из эллинов позаимствовали у Моисея. (4) Ибо это он заповедовал «снять кожу с жертвы всесожжения и рассечь ее на части»^[1028], поскольку считал необходимым, чтобы душа гностика освободилась от благ материального мира и страстей, и, оставшись без сохраняющих пустоту и ложь призраков воображения, оставила все телесные желания и просветилась светом.

Бог отличен от этого мира: аллегории Ветхого Завета

(68,1) Но большинство людей, скрывшись в тленные тела, как улитки в раковины, и, как еж листвой, облепленные своими страстями, невежественно полагают, что благой и нетленный Бог подобен им. (2) От них сокрыто то, что Бог даровал им многое из того, чему сам он не причастен. Он даровал им рождение, будучи не рожденным, пищу, хотя сам ни в чем не нуждается, возможность развития, хотя сам он постоянно пребывает равным себе, спокойную старость и блаженную смерть, будучи бессмертным и не стареющим. (3) И не следует полагать, что руки, ноги, рот, глаза, приход, уход, гнев или угроза приписываются евреями Богу в прямом и чувственном смысле. Ни в коем случае. Каждое из этих имен использовано в благочестивейшем и аллегорическом смысле^[1029], о чем в свое время, по мере дальнейшего изложения, мы выскажемся яснее.

(4) «Мудрость – всеисцеляющее лекарство», – пишет Каллимах в своих «Эпиграммах».1030 (5) «Один у другого учится», – говорит Вакхилид в «Пеанах». – «И нелегко найти врата невысказанному слову».1031

Образ «истинного гностика» у Исократа

(69,1) Исократ в своем «Панафинаике»^[1032] хорошо ставит вопрос: «Кого можно назвать хорошо воспитанными?» – и отвечает,– «Прежде всего, тех, кто в состоянии справиться с тем, с чем они сталкиваются повседневно и кто метко судит о течении событий, чье мнение подходит к случаю и кто чаще всего способен разобраться в происходящем. (2) Во-вторых, тех, кто всегда обращается со своими ближними как должно и по справедливости, легко и покладисто переносящих неприязнь и тяжелый характер других, в то время как сами они стараются быть с ближними по возможности легкими и умеренными. (3) Далее, тех, кто способен держать свои чувства под контролем и не поддаваться несчастьям, снося их доблестно и в соответствии с достоинством нашей природы. (4) В-четвертых, и это наиболее важно, тех, кого не развратил успех, кто не изменил самому себе и не стал надменным, и кто всегда пребывает в границах благоразумия». (5) Наконец, он приходит к такому заключению: «Тех же, кто наделен не одной какой-нибудь, но всеми этими достоинствами, я называю мужами рассудительными и совершенными, кому присущи все добродетели».

(6) Видите, как уже эллины обожествляли гностическую жизнь, хотя и не знали как ее достигнуть. Что же такое истинный гносис они не видели и во сне. (70,1) Мы же согласимся, что гносис – это пища для разума, в соответствии со словами Писания «блаженны есть алчущие и жаждущие» (Мф. 5:6) истины, ибо они насытятся вечной пищей.

«Пророчество» Еврипида об Отце и Сыне

(2) Удивительно и то, что если прислушаться к сценическому философу^[1033] Еврипиду то мы найдем, что он чуть ли не соглашается с тем, что мы только что сказали, и, не знаю каким чудом, изображает одновременно и Отца, и Сына, (3) восклицая^[1034]

Тебе, покровитель всего, этот кубок

Возлиянья и хлеб приношу. О Зевс, или Аида

Имя ты предпочтешь? Прими же мою

Из свежих плодов состоящую жертву

И влагой густой переполненный кубок.

Ведь Христос есть жертва за нас, обильная плодами и непостижимая. (4) А что поэт и впрямь, сам того не ведая, говорит о нашем Спасителе, ясно показывают следующие слова:

(5) Ведь среди небесных богов

Ты владеешь скипетром Зевса,

И разделяешь земную власть Аида.

(6) А затем прибавляет уже явно:

Ты человеческим душам пошли просвещенье,

Им, желающим знать раздора источник,

И каковы корни зла, и какие

Нам надлежит приносить жертвы блаженным,

Чтобы покой обрести взамен напрасных мучений.

Малые и великие мистерии

(7) Не случайно поэтому очищение в эллинских мистериях играет основную роль, такую же как в варварских – омовение. (71,1) За этим очищением следуют малые мистерии, которые содержат в себе основоположения учения и подготавливают к следующим за ними великим мистериям, мистериям о всеединстве, которые уже ничему не учат, подводя к непосредственному созерцанию и осмыслению начал природы и вещей.

Негативная теология

(2) Что же касается нас, то мы достигаем очищения через исповедь, а созерцания – через отвлечение, продвигаясь к первоосновам мышления, приходя посредством отвлечения из всего подлежащего ему к началу, отделяя от тела его чувственно воспринимаемые качества, оттесняя измерение глубины, а затем – ширины и длины. Оставшаяся точка является монадой, имеющей, впрочем, расположение [в пространстве]. Если же отвлечься и от этого расположения, она станет умопостигаемой монадой. (3) Если теперь, отвлекшись от всего, присущего телам и вещам, именуемым бестелесными, мы всецело отдадимся величию Христа, устремившись в безмерность святости, то, возможно, сумеем каким-либо образом постичь Всемогущество, через знание не того, что оно есть, но того, чем оно не является. (4) Что же касается формы, движения, неподвижности, покоя, седалища^[1035], места, десницы, шуйцы, то они не должны мыслиться как реальные атрибуты Отца всего, хотя так и написано. Что же именно означает каждый из них, будет прояснено в соответствующем месте.

(5) Первопричина, следовательно, не пребывает в каком-либо месте, но превыше места, времени, именования и помышления. Поэтому и Моисей говорит: «покажи мне себя»^[1036], тем самым ясно намекая, что Бог непостижим и невыразим словами, но познаваем только через его силы. Поэтому напрасен поиск, нет формы, в которую можно облечь невидимое и безобразное, благодать же знания дается нам через Сына.

Аллегория «древа жизни»

(72,1) Явственно свидетельствует об этом Соломон, так говоря: «Не человеческое разумение во мне, но Бог дал мне мудрость и я знаю святое».1037 (2) Описывая божественное разумение иносказательно, Моисей называет его «древом жизни» (Быт. 2:9), растущим в раю. Рай, в свою очередь, должно быть, изображает сад, где все созданное произрастает. (3) В нем Логос зацвел и произвел плод, «став плотью»^[1038], и животворит отведавших его благости. И не древо ли спасения знание, которое он открыл нам? И не держится (έκρεμάσθη – букв. повешена. – Прим. переводчика.) ли наша жизнь на нашей вере? (4) Далее Соломон говорит: «Мудрость есть древо бессмертия для тех, кто принимает ее».1039 (5) И далее: «Вот я сегодня предложил тебе жизнь и смерть (...), любить Господа Бога твоего и ходить по путям Его, и слушать голос Его, и верить жизни. Если же вы отвратитесь от праведности и заповедей, которые я дал вам, смертию умрете (...) Ибо в этом жизнь твоя и долгота дней твоих, в любви к Господу твоему».1040

«Место» Бога и «мир идей» Платона

(73,1) И еще, «На третий день, Авраам, придя на то место, которое указал ему Господь, возвел очи свои и увидел то место издалека» (Быт. 22:3). (2) Это значит, что первый день наполнен удивлением перед тем, что прекрасно, второй – лучшими устремлениями души, и, наконец, ум воспринимает духовные сущности глазами разума^[1041], которые открываются Учителем, воскресшим на третий день. Эти три дня знаменуют тайну священного запечатления, и по их истечении новообращенный достигает истинной веры в Бога. (3) Собственно поэтому и говорится, что Авраам видел это место издалека, ведь труднодостижим тот мир (χάρα), где находится Бог, – тот, который Платон называл миром идей, позаимствовав у Моисея представление о нем как о месте, где все содержится в целокупности. (4) Поэтому и видел ее Авраам «издалека», когда находился в изменчивом мире становления, и таинственно был возведен туда ангелом.

(74,1) Вот почему апостол сказал: «Видим сейчас как через [тусклое] стекло, тогда же – лицом к лицу»^[1042], через одно только чистое и ни с чем не смешанное приложение рассудка. (2) Ведь, в соответствии с Платоном, «рассуждением» каждый может исследовать божественное, если «минуя ощущения, посредством одного лишь разума устремится к сущности любого предмета» и «не отступит» из сферы сущего, пока, поднявшись к тому, что находится за его пределами, «с помощью самого мышления не охватит, что есть благо, оказавшись, таким образом, на вершине умопостигаемого».1043

«He сотвори кумира»: непостижимость и неописуемость Бога

(3) Моисей, не позволяя возводить алтари и святилища в различных местах на том основании, что должен быть только один храм Богу, тем самым провозгласил, что мир был единожды создан (как говорят и такие, как Василид), и что Бог един (чего уже не найти в учении Василида). (4) И поскольку гностик Моисей не стремился ограничить определенным местом то, что не может быть ограничено, он запретил помещать в храме какие-либо образы для поклонения, тем самым говоря, что Бог невидим и неописуем. Таким способом он подводил иудеев к понятию Бога через почитание в храме его имени. (5) Далее, Логос, запрещая возводить храмы и совершать жертвенные церемонии, тем самым указывает, что Пантократор не может быть найден в ограниченном пространстве, или, словами Писания, «какой дом построите Мне? – говорит Господь,– Небо – престол Мой» (Ис. 66:1) и так далее. (6) Также и о жертвах: «Крови тельцов и тука овец не желаю» (Ис. 1:11). Видите, и через пророка запретил Он это.

(75,1) И преславный трагик Еврипид вполне в согласии с этим говорит:

Обителью достойной

Не сможет камень стать для божества. 1044

(2) Также и о жертвах:

[нет!], божество само себе довлеет,

Все это бредни жалкие певцов.1045

(3) «Не по нужде Бог сотворил мир, чтобы прославиться перед человеком, или перед другими богами или демонами, – говорит Платон, – добывая некоторого рода прибыль от творения, и от нас, подобных дыму, и от демонов, его домашних слуг». 1046

(4) Павел в Деяниях апостолов поучительно говорит: «Бог, сотворивший мир и все в нем, Он, будучи господином неба и земли, не в рукотворных храмах живет и не требует служения рук человеческих, как бы имея в чем-то нужду, Сам дающий всему дыхание и жизнь и все» (Деян. 17:24).

(76,1) Зенон, основатель стоической школы, в книге «Государство» также говорит, что мы не должны создавать ни храмов, ни изображений, ибо ничто из сотворенного не достойно богов, и, не сомневаясь, пишет буквально следующее: «Нет необходимости создавать храмы. Храм ведь не есть что-то действительно очень достойное, и его не стоит называть святым. Потому что ничто не может быть достаточно достойным и святым из того, что создано руками ремесленника».1047

(2) По справедливости и Платон, рассматривая космос как храм Бога, только небольшое место в городе отводил под статуи богов, совершенно запрещая создавать их для домашних храмов: (3) «Пусть же никто не посвящает храмов богам, они и так принадлежат им. Золото и серебро у других, лично у граждан ли, или же в храмах, вызывает завистливую страсть к обладанию. И слоновая кость, тело, лишенное души, не есть благочестивое приношение. Железо и медь – это орудия войны. Если же кто и желает что посвятить, то пусть это будет изделие из цельного куска древесины или же камень для общего храма».1048

(77,1) Совершенно справедливо говорит он же в самом большом из своих писем: «Это невыразимо в словах, как остальные науки. Только, как результат великой общности с вещью, некоторого рода сердечного союза с нею, внезапно, как свет, засиявший от искры, возникает в душе это сознание и само себя там питает».1049

(2) Не так ли говорит и пророк Софония: «И дух Божий взял меня, и вознес на пятое небо, и я созерцал ангелов, именуемых господствами, и на них была диадема, возложенная Святым Духом, и у каждого из них трон сиял семикратно сильнее восходящего Солнца. Они живут в доме спасения. Они в нем – гимн невыразимому высшему Богу».1050

XII. Божественное невыразимо и немыслимо

(78,1) «Отыскать Отца и Создателя всего – нелегкая задача, если же мы его найдем, то о нем невозможно будет рассказать», поскольку «это невыразимо никоим образом, в отличие от других наук», – говорит правдолюбивый Платон.1051 (2) Он наслышан, очевидно, о том, как премудрый Моисей, восходя на гору для совершения святых созерцаний на вершине умопостигаемого, запретил всему остальному народу следовать за ним. (3) Ибо, как сказано в Писании: «Моисей вступил во мрак, где сам Бог» (Исх. 20:21), – и это ясно показывает тем, кто в силах понять, что Бог невидим и неизречен, тьма же, которая воистину есть неверие и неведение большинства, заслоняет собою сияние истины.

(4) Теолог Орфей по той же причине говорит^[1052]: «Один совершенен, все остальное рождено, как потомство одного», – или же «рождено», поскольку в другом списке так написано. Он же добавляет: «Его никто не видит из смертных. Он все видит». (5) А после поясняет: «Его я не вижу, поскольку Он окружен облаком, у всех же смертных тленные зрачки в их глазах, только плоть да кости».

Видение Павла

(79,1) О неизреченном свидетельствует и апостол, говоря: «Знаю человека во Христе, который восхищен был до третьего неба, и там, в раю, слышавшего неизреченные слова, которые нельзя человеку пересказать».1053 Он тем самым таинственно намекает, что Бог невыразим словами, и не потому, что «нельзя» (оύκ εξόν) такое представить, в силу запрета или из страха, но напротив, он говорит, что человеческие способности онемевают, обнаружив божественное, если кто-либо из живущих под третьим небом начнет говорить. Ведь это позволительно только избранным, таинственно возведенным туда душам.

Платон о количестве небес

(2) Платон, насколько мне известно, предполагает существование многих мыслимых небес. (Примеры же подобных положений из варварской философии, каковых множество, вместе в другими обещанными ранее примерами, мы рассмотрим в подходящее для этого время). (5) Однако из соответствующего места в Тимее трудно понять, надлежит ли нам мыслить множество космосов, или же один, поскольку Платон не различал имена космос и небо. (4) Само же высказывание таково: «Правы ли мы, говоря об одном небе, или же более правильно говорить о многих, или даже бесчисленно многих. Нет, оно одно, поскольку создано в соответствии с первообразом».1054

Новозаветные притчи о «Царствии Небесном»

(80,1) Из Послания Коринфянам Римлянина: «Человек не поставит предел океану и космосам, которые за ним».1055 (2) С ним в согласии благородный апостол: «О бездна богатства и мудрости, и знания Божественного» (Рим.11:33). (3) Не это ли имел в виду пророк, наставляя в золе испечь опресноки^[1056], открывая тем самым, что священное тайное слово о воистину несотворенном и его силах должно быть сокрыто. (4) В Послании к Коринфянам апостол явственно это подтверждает: «Мудрость же мы проповедуем между совершенными, но не мудрость века сего, и не мудрость власть предержащих века сего, но проповедуем мудрость Божию, сокрытую в таинствах».1057 (5) И снова в другом месте: «...для познания тайны Бога во Христе, в котором сокрыты все сокровища премудрости и гносиса» (Кол. 2:2–3). (6) Та же мысль запечатлена в словах Спасителя: «Вам дано знать таинства Царствия Небесного» (Мф. 13:11). (7) В соответствии с Евангелием, Спаситель возвещает своим ученикам тайны учения в притчах, или, как говорит о нем пророчество: «Отверзу уста Мои в притче, изреку сокровенное от сотворения мира».1058 (8) И тут же Господь поясняет таинственное через притчу о закваске: «Подобно есть Царствие Небесное закваске, которую женщина, взяв, положила в три меры муки, доколе не вскисло все».1059 (9) Сказано так, поскольку «трехмерная»^[1060] душа спасается через послушание, посредством заложенной в нее духовной силы веры, или же благодаря дарованной нам силе слова, которая, будучи сильной и мощной, притягивает таинственно и невидимо каждого, кто принимает ее, содержит его внутри себя, и сливает все существо этого человека в единое целое.

Трансцендентность божественной природы

(81,1) Солону принадлежит мудрое высказывание о Боге^[1061]:

Труднее всего помыслить умом невидимую меру,

которая одна содержит пределы всего.

(2) И Акрагантский поэт говорит, что божественное

...нельзя приблизить к себе как доступное нашим очам,

или взять руками.

Именно так главнейшая торная дорога убеждения

проникает в сердца людей.1062

(3) Иоанн апостол говорит: «Бога же не видел никто никогда, Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил»^[1063], называя недра Божии невидимыми и неизреченными. Именно поэтому многие называли их «бездной»^[1064], поскольку они все содержат и в них все внедрено (εγκολπισάμενον), недосягаемо и беспредельно. (4) Воистину это слово о Боге наиболее труднодоступно. Ведь первоначало всего трудно постижимо. Первое и старейшее первоначало и первопричину всего, становящего и ставшего, трудно представить. (5) В самом деле, как можно словами выразить то, что не является ни родом, ни различением, ни видом, ни неделимым, ни числом, ни каким-либо привходящим качеством, ни основанием чего-либо привходящего (συμβέβηκέν τι). Что Он есть не может быть выражено правильно и в полной мере. В Своем величии Он относится ко всему в равной мере и всему Отец. (6) Никакая часть не может быть о Нем сказана^[1065], поскольку единое неделимо, а поэтому также и неопределимо, если мы понимаем это последнее не как что-то немыслимое дискурсивно, но как неизмеримое и не имеющее пределов, а потому бесформенное и безымянное.

(82,1) Именуя Бога некоторыми именами, например, говоря, что он есть Единое, или Благо, или Ум, или Самосущее, или Отец, или Бог, или Творец, или Господь, мы делаем это не в собственном смысле слова. Затрудняясь выразить собственное Его Имя, мы используем наиболее хорошие из них, чтобы рассудок не блуждал среди всех остальных и имел в них опору. (2) При этом, ни одно из этих имен не выражает Бога, но они все в совокупности показывают силы Всемогущего. Сказуемое (τάλεγόμενα) – это или то, что сказано о чем-то присущем вещам как таковым, или же касающееся их взаимного отношения. Но ни то, ни другое неприменимо, если мы говорим о Боге. (3) Никакое знание Его не может быть доказательным, поскольку любое такое знание должно базироваться на первых и уже известных принципах. Но ничто не предшествует Нерожденному.1066

Знание неведомого открывается как дар

(4) Только силою божественной благодати и через его Логос нам открывается неведомое. В Деяниях апостолов Лука упоминает слова Павла: «Мужи Афиняне, по всему я вижу, что вы особенно набожны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором начертано: Неведомому Богу. Сего, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам» (Деян. 17:22).

XIII. Знание о Боге является откровением

(83,1) Все, что именуемо, имеет начало, независимо от того, хотите вы это признать или нет.

Одно из двух: или Отец притягивает к себе всех тех, кто ведет чистую жизнь, достигнув понимания блаженной и нетленной природы, или же свободная воля, заложенная в нас, сама достигает знания блага, преодолевая, как говорят гимнасты, все барьеры. Но не без особой благодати душа окрылена и воспаряет вверх к высшим сферам, оставляя все тяжелое и предаваясь тому, что ей более сродно.1067 (2) И Платон в «Меноне» говорит о добродетели как о чем-то богоданном, как это явствует из следующего: «Из этого нашего рассуждения, о Менон, нам становится ясно, что если нам и достается добродетель, то достается она по божественному уделу».1068 (3) Не кажется ли тебе, что нисходящий на всех дар познания он называет божественным уделом? (4) И далее он поясняет: «...и коль скоро мы с тобой на протяжении всей нашей беседы хорошо искали, то получается, что нет добродетели ни от природы, ни от учения, но дается она только по божественному уделу, и не помимо разума, в тех, в ком она присутствует».1069 (5) Богоданная мудрость, сила Отца, поднимает нашу свободную волю, принимает веру и венчает собою тесное сообщество избранных.

(84,1) Здесь я добавил бы высказывание самого Платона, который убеждает нас верить тому, что говорят дети бога. Он так говорит в «Тимее» о видимых и рожденных богах: «Повествовать о прочих демонах и выяснять их рождение – это слишком много для нас. Здесь остается только довериться тем, кто говорил об этом ранее. Поскольку они сами были, по их словам, потомками богов, они должны были ясно знать своих прародителей. Детям же богов отказать в доверии никак нельзя, даже если они говорят без правдоподобных и убедительных доказательств».1070

(2) Не думаю, что греки способны предоставить нам свидетельство более ясное, чем то, которое явил наш Спаситель, или то, о котором возвестило пророчество – истинные свидетели божества. Ведь последние названы детьми бога, в то время как Господь есть его истинный Сын. Поэтому он [Платон] и добавляет, что им должно верить, поскольку они вдохновенны.

(3) Если же кто трагическим голосом воскликнет: почему должны мы верить,

Ибо не Зевс возвестил мне слова сии,1071

то пусть он вспомнит, что именно сам Бог через своего Сына возвестил нам Писание. Тем же, кто «возвещает своим»^[1072], должно верить. «Никто ведь, – говорит Господь, – не знает Отца, кроме Сына и тех, кому Сын открыл». (85,1) Поэтому-то тому, что проповедано Ветхим и Новым Заветами, верить должно, даже если это представлено, говоря словами Платона, «без правдоподобных и убедительных доказательств».1073 «Если не поверите, – говорит Господь, – умрете в грехах своих»^[1074], напротив, «верующий же имеет жизнь вечную», «блаженны вы, уверовавшие в него».1075

Доверие и вера

(2) Доверие – это нечто большее, чем просто вера. Ведь поверивший тому, что наш Учитель есть Сын Божий, доверяется Его учению как истинному. (3) Так же как «учение взращивает ум»^[1076], говоря словами Эмпедокла, доверие словам Господа взращивает веру.

Греческие философы о врожденном знании Бога

(4) И должно отметить, что для тех, кто порицает философию, принижая значение веры, весьма характерно восхваление несправедливости и представление счастья как жизни в соответствии со своими прихотями.

(86,1) Вера, поскольку она основана на добровольном согласии души, является исполнительницей добрых дел и мерилом правильного действия. (2) Когда же Аристотель строго различает в своем учении ποιείν (делать) как понятие, приложимое только к неразумным существам и неодушевленным предметам, и, πράττειν (действовать) как присущее только человеку^[1077], пусть это послужит назиданием тем, кто учит, что Бог – Создатель (ποιητή) всего.1078 То же, что совершено (πρακτόν), является или добрым, или необходимым. Поступать неправедно – не есть добро (никто ведь не поступает дурно, если его не вынудило к этому что-либо иное^[1079]). Необходимое же не есть добровольное. Следовательно, дурной поступок – это некое добровольное действие, поскольку он не определяется никакой необходимой причиной. (3) Поэтому добрые от злых отличаются наклонностями и благими пожеланиями.1080 Всякий же душевный порок связан с невоздержанностью, и всякий, действующий в соответствии со своим вожделением, действует в меру своей невоздержанности и порочности.

(4) Не перестану удивляться божественному речению: «Истинно, истинно говорю вам, кто не дверью входит во двор отчий, но перелазит инуде, тот вор и разбойник. А входящий дверью есть пастырь овцам». И затем Господь истолковывает: «Я дверь овцам».1081

(87,1) Для спасения, следовательно, необходимо постичь истину, открытую Христом, даже если для этого понадобятся методы греческой философии. Ведь ныне явно показана тайна, «которая не была возвещена прежним поколениям сынов человеческих, как ныне открыта» (Еф. 3:5). (2) Знание (έμφασις) единого всемогущего Бога всегда естественным путем присутствовало в душах благомыслящих людей. И многие из тех, кто не совсем утратил стыд, чтобы отрицать истину, причастны этому благодеянию, которое извечно открывает нам божественное Провидение. (3) Поэтому идея Ксенократа из «Халкидона»^[1082] о том, что знание о Боге присуще даже бессловесным тварям, не совсем безумна. Демокрит, сам того не желая, подтверждает это, по крайней мере если рассмотреть следствия из его учения. В самом деле, ведь он учит, что одни и те же образы-истечения (είδωλα)^[1083] из божественной сущности встречаются и в человеке, и в бессловесном животном. (4) Человеку же, божественному замыслу, который от сотворения, как написано, воспринял «дыхание жизни» (Быт. 2:7), никак нельзя отказать в причастности к этому в большей мере, в сравнении с другими живыми существами. (88,1) Поэтому и пифагорейцы говорят, что разум в человеке присутствует по божественному уделу, и в этом с ними согласны Платон и Аристотель. (2) Мы же полагаем, что Святой Дух вдохновляет имеющих веру. (3) Согласно же учению платоников^[1084], ум есть некоторого рода истечение в душу в соответствии с божественным уделом, душа же воплощена в тело. (4) Это прямо возвещено через Иоиля, одного из двенадцати пророков: «И будет после этого, изолью от духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши». Однако дух, который в каждом из нас, не есть некоторая «часть Бога». (4) Но о том, как происходит это разделение и что есть святой дух, мы расскажем в книгах «О пророчествах» и «О душе».1085

(5) Сокровенные же глубины гносиса лучше всего скрыть за завесой невероятного, ибо, они, согласно Гераклиту: «Ускользают от познания по причине невероятности».1086

XIV

(89,1) Прейдем же теперь к последующему и покажем более явственно, насколько греки зависят от варварской философии и сколь многое они позаимствовали у варваров.

О греческих заимствованиях

Аллегорический смысл стоического пантеизма

(2) Стоики учат, что Бог, как и душа, по своей сущности есть одновременно тело и дух.1087 Все это явственно присутствует в их сочинениях. Однако эти их аллегории следует понимать в том же смысле, в каком они представлены в традиции гностической истины, ведь они, как древние мудрецы, указывая на одно, подразумевают другое. (3) Стоики учат, что душа Бога пронизывает всю природу.1088 Мы же считаем Бога единственным Творцом, Который все сотворил словом. (4) По-видимому, в заблуждение их ввело следующее изречение из Книги Премудрости: «Проникает и проходит через все из-за его чистоты» (Прем. 7:24). Они не поняли, что сказано это о Премудрости, «перворожденной Бога».1089

Философы о материи

(5) Далее, многие из философов, те же стоики, Платон, Пифагор и, тем более, Аристотель Перипатетик считают материю одним из первоначал, будучи не в силах, видимо, ограничиться единым первоначалом. (6) То, что они именуют материей, рассматривается ими как нечто бескачественное и бесформенное.1090 Платон решился даже назвать ее «не-сущей».1091 (7) Зная, таинсвенным образом, что на самом деле сущее начало едино, он подобающим образом высказался об этом в «Тимее»: «Вот что мы думаем по этому поводу. Мы не будем сейчас высказываться ни о начале всего, ни о началах, или как там это называется, и притом только по той причине, что при избранном нами способе исследования было бы затруднительно привести наши мысли об этом предмете в должную ясность».1092 (90,1) Стоит ли говорить, что именно слова пророка «земля была безвидна и неустроенна» (Быт. 1:2) внушили им мысль о бесформенной материальной сущности?

Судьба и случай

(2) Учение Эпикура о случайности – это, соответственно, результат неправильно истолкованного изречения «суета сует, всяческая суета».1093 (3) Аристотель же, ограничивая влияние Провидения подлунной сферой, следовал псалму: «Господи, милость Твоя до небес, истина Твоя до облаков». (Пс. 35:6.) Однако в действительности слова эти указывают на то, что ясное истолкование пророческих таинств не было открыто до прихода Спасителя.

Философы о посмертных наказаниях

(4) Точно так же, учение о посмертных наказаниях и огненных очищениях позаимствовано из варварской философии не только поэтами, но также и эллинскими философами. (5) Платон в последней книге «Государства» говорит об этом так: «Там были дикие люди, огненные на вид. Послушные доносившемуся из бездны реву, они схватили некоторых и увели, а Аридея и других связали по рукам и ногам, накинули им петлю на шею, повалили наземь, содрали с них кожу и поволокли по бездорожью, по вонзающимся колючкам [причем, всем встречным объясняли, за что такая казнь и говорили, что сбросят преступников в Тартар]».1094 (6) Ясно, что огненные люди – это ангелы, которые, схватив неправедных, повели их на казнь. «Ты творишь, – сказано, – ангелами Cвоими духов, служителями Cвоими огонь пылающий» (Пс. 103:4). (91,1) Вышесказанное свидетельствует также и о том, что душа бессмертна, поскольку о наказываемом или вразумляемом (παιδευόμενον) говорится, что он чувствует, а значит жив и проводит жизнь в страданиях. (2) И разве не знает Платон о существовании огненных рек и земной бездны, которая варварами названа геенной и которую поэты нарекли Тартаром? И не таков ли смысл всех этих рек Кокит, Ахеронт и Пирифлегетон^[1095] и всех других видов мучений, карательных и исправительных?

Ангелы-хранители

(3) Платон совсем не далек от того, что говорится в Писании, когда учит об ангелах для «малых и меньших» и об ангелах-хранителях, надзирающих за нами: (4) «И когда все души избрали себе ту или иную жизнь, они, в порядке жребия, стали подходить к Лахесис. Какого кто избрал себе гения, того она с ним и посыпает, как стража жизни и исполнителя сделанного выбора».1096 (5) Даймон Сократа намекает, по-видимому, на то же самое.

Философы о сотворении мира

(92,1) Философы учили, что мир сотворен, позаимствовав это у Моисея. (2) Платон говорит буквально следующее: «Было ли оно [небом] всегда или же оно возникло из некоего начала? Оно возникло, ведь оно зримо, а значит, осязаемо, а, будучи осязаемым, телесно». (3) И далее: «Конечно, творца и родителя этой вселенной нелегко отыскать».1097 Он учит, следовательно, что космос не только сотворен, но также и о том, что сотворен он как сын (поскольку творец назван отцом). Это значит, что космос получил свое начало только от него одного и возник из ничего (μή ὁντος). (4) О сотворенности космоса учат и стоики.1098

Дьявол

(5) О том же, что глава демонов – тот, о котором много сказано в варварской философии, – является злотворной душой, читаем в «Законах»: (6) «Не следует ли признать, что душа, правящая всем и во всем обитающая, что многообразно движется, управляет также и небом? – Конечно. – Но одна ли она или их много? Я отвечу за вас, их много. Ибо мы никак не можем предположить меньше двух – одной благодетельной и другой, способной совершать противоположное».1099 (93,1) Нечто подобное написано и в «Федре»: «Есть тут много другого дурного, но некий гений примешал к большинству из них мимолетное удовольствие».1100 (2) Далее он всего лишь дополняет высказывание апостола: «Наша брань не против крови и плоти, но против начал, против властей, против духов [злобы] поднебесных» (Еф. 6:12), когда [в десятой книге «Законов"] пишет следующее: (3) «Так как мы между собой пришли к согласию, что на небе полно благ, но также и – впрочем не в большем количестве – им противоположного, то мы полагаем, что между ними происходит нескончаемая борьба, требующая чрезвычайной бдительности».1101

Умопостигаемый космос

(4) Понятия умопостигаемого и чувственно воспринимаемого космосов не чужды варварской философии. Первый из них имеет характер архетипа, второй же является образом того, что именуется «парадигмой». И если первый, умопостигаемый, именуется монадой, то второй, чувственно воспринимаемый – это гексада. Ведь, согласно пифагорейцам, число шесть связано с браком и означает порождающее начало, (5) в то время как монада включает в себя невидимое небо, безвидную^[1102] землю и свет разума. «В начале, – сказано, – Бог сотворил небо и землю. Земля же была безвидна». (94,1) И далее: «И сказал Бог: Да будет свет. И стал свет» (Быт. 1:1–3). Сотворение же чувственного твердого неба (ведь твердое чувственно воспринимаемо) описано как создание видимой земли и зримого света. (2) Не об этом ли учит и Платон, помещая идеи живых существ в умопостигаемом космосе, а виды чувственно воспринимаемого в соответствии с их родами описывая как созданные по образу умопостигаемого?^[1103]

Человек как «образ и подобие»

(3) Тело, как учит Моисей, было сотворено «из праха», в то время как Платон называет его «земным узилищем».1104 Разумная душа, далее, была вдохнута Богом «в лицо» человека, (4) и именно здесь, говорит Платон, помещена правящая часть души^[1105], поскольку именно так истолковывает он появление ощущений в первозданном человеке. (5) Поэтому не случайно сказано, что человек создан «по образу и подобию»^[1106], а «образ» Бога – это божественный и царственной Логос, [Первый] Человек, еще не подверженный страстям.1107 Ум человека – это образ этого образа.

(6) [Платоническое] учение об уподоблении можно встретить и у Моисея, однако он называет это следованием Богу: «Господу Богу вашему следуйте и заповеди Его соблюдайте» (Втор. 13:4). Таковы, я полагаю, все праведные, поскольку они следуют Богу и служат Ему.

(95,1) В этом же смысле, согласно стоикам, предельная цель занятий философией – это жизнь в соответствии с природой^[1108], а согласно Платону – это «уподобление Богу».1109 (Впрочем, об этом сказано во второй книге Стромат^[1110].) (2) Зенон Стоик, взяв это у Платона, а тот – у варварских философов, говорил, что все хорошие люди – дружественны друг другу.1111 (3) Именно об этом говорит Сократ в «Федре»: «Ведь нет такого, чтобы дурной был другом дурному, а хороший другом хорошему – не был».1112 Точно так же и в «Лисиде» он показывает, что дружба никогда не сохраняется между неправедными и дурными.1113 (4) Афинский гость говорит так же, что «имеется практика дружбы и следования Богу, основанная на древнем принципе, который гласит, что подобное дружественно подобному в пределах меры, лишенные же этой меры не способны прийти к согласию ни с другими, лишенными ее, ни с теми, кто от нее отклоняется. И только Бог может быть истинной мерой всех вещей».1114 (96,1) И немного далее сказано, что добрый подобен доброму, и, будучи в этом подобным Богу, он становится другом не только всякому доброму, но и самому Богу.1115 (2) Это напомнило мне сказанное в конце «Тимея»: «Следует добиться, чтобы мыслящее стало подобным мыслимому, как этого требует его изначальная природа, и таким образом достигнуть той совершенной жизни, которую боги предложили нам на эти и будущие времена».1116 (3) Смысл этих слов близок следующим: «Ищущий не прекращает поиск пока не найдет, найдя, он восхищается, восхитившись – владеет, овладев – успокаивается».1117

(4) Не о том ли говорит и Фалес? Ведь наши учения о том, что Бог славен во веки веков и «знает сердце» каждого, истолкованы им следующим образом: «Говорят, что Фалеса спросили: «Что есть божественное?». Он же ответил: «То, что не имеет ни начала, ни конца». Когда же его снова спросили: «В силах ли человек скрыть свои дела от божества?», то он ответил: «Каким же образом, если человек не в силах утаить даже своих мыслей?»^[1118]

Достаточные условия для счастья

(5) Как это известно из варварской философии, только красота и добро, а также добродетель являются основаниями для счастья. Или, как сказано: «Вот, Я предложил твоим очам добро и зло, жизнь и смерть. Избери жизнь» (Втор. 30:15, 19). (6) Жизнь, как и выбор ее, являются добром, противоположный же выбор – злом. Конечная цель при выборе добра и жизни, одна – в том, чтобы стать другом Богу: «Ибо в этом жизнь твоя и долгота дней твоих» (Втор. 30:20), в любви к истине.

(97,1) Выразимся более определенно. Спаситель, завещая любить Бога и своих ближних, учил, что на этих двух заповедях держатся «весь закон и пророки». (2) Подобное же мы встречаем у стоиков и об этом молитва Сократа в «Федре»: «О Пан и другие боги, дайте мне стать внутренне прекрасным».1119 (3) В «Теэтете» же сказано: «Говорящий красиво сам красив и добр».1120 (4) Точно так же в «Протагоре» он говорит своим спутникам, что ему наконец случилось встретить еще более красивого, чем Алкивиад (имея в виду Протагора), «если конечно наимудрейший наиболее прекрасен».1121 (5) И это потому, что, как он говорит, доблесть – это красота души, в то время как зло – причина ее разрушения.1122

(6) Стоик Антипатр, который написал три книги о том, что «согласно Платону, только красота есть благо», старался показать, что только обладание добродетелью является достаточным условием для счастья. Он же приводит многочисленные тому свидетельства из учений других стоиков.1123

Авторитет Аристобула^[1124]

(7) Аристобул, живший во времена Птолемея Филометора^[1125] и упомянутый составителем Маккавейских книг^[1126], так же полагал, что перипатетическая философия заимствована из закона и пророков. Так что будем считать это обоснованным.

Идеальное государство Платона

(98,1) Согласно Платону, все мы братья, поскольку созданы одним Богом и имеем одного учителя. (2) Однако, «хотя все члены государства – братья (так скажем мы, продолжая этот миф), но Бог, вылепивший вас, в тех из вас, кто способен править, примешал при рождении золота, и поэтому они наиболее ценны, в помощников их – серебра, железа же и меди – в земледельцев и различных ремесленников». (3) Поэтому далее он говорит, что «с необходимостью некоторые из них стремятся объять и любят то, что ведет к знанию, другие же ограничиваются мнением».1127 (4) Так по вдохновению свыше он учит об избранных натурах, стремящихся к знанию. Эти три природы людей, как полагают некоторые, соответствуют трем типам обществ: еврейское – это серебро, эллинское – последнее, третье, а христианское – наиболее совершенное, поскольку в него подмешано царское золото, Святой Дух. (5) Следующие слова из «Теэтета» описывают то, что вполне соответствует идеалу христианской жизни: «Поговорим о корифеях, ибо что можно сказать о тех, кто философствует без особого рвения? (6) Эти же с ранней юности не знают дороги ни на агору, ни в суд, ни в Совет, ни в любое другое общественное собрание, законов и постановлений, устных или письменных, они не видели никогда и не слышали. (7) Они не стремятся вступить в товарищество с целью получения должности, сходки, пиры и ночные шествия с флейтистками им не могут присниться даже и во сне. Хорошего ли рода кто из граждан или дурного, у кого какие неприятности из-за родителей, все это более сокрыто от такого человека, чем, по пословице, сколько мер воды в море. (8) Ему не известно даже, что он этого не знает. [Ибо воздерживается от этого не ради почета,] но дело обстоит так, что одно лишь тело его пребывает в городе, разум же, пренебрегши всем этим как пустым и ничтожным, парит надо всем, согласно Пиндару^[1128] меряя просторы земли, спускаясь под землю и воспаряя выше небесных светил, повсюду испытывая природу любой вещи в целом».1129

(99,1) Далее сравним со словами Господа «пусть будет вам да – да, нет – нет» следующее высказывание: «Не вправе я уступать лжи и утаивать истинное»^[1130], (2) или же следующие слова из десятой книги «Законов» «не изрекай ни хвалы, ни клятвы»^[1131] – с нашим запретом «не клянитесь».

Аристобул (продолжение)

(3) «Все они вместе, и Пифагор, и Сократ, и Платон в один голос говорят, что слышали глас Бога, когда созерцали процесс сотворения всего сущего, созданного и непрерывно поддерживаемого Богом. Но они, видимо, слышали слова Моисея: «Он сказал и возникло», ведь таким именно образом описал он божественное творение словом».1132

Поэты о сотворении человека

(4) Что же касается сотворения человека из праха, то философы постоянно говорят о теле, как имеющем земляную природу. (5) Гомер, не сомневаясь, произносит такое проклятие^[1133]:

Да станьте вы все водою и грязью!

(6) Так же говорит и Исаия: «И нога ваша пусть попирает их как грязь» (Ис. 41:25).

(100,1) А Каллимах пишет ясно^[1134]:

Было это во времена, когда птицы,

и морские твари, и четвероногие

произносили звуки, как глина Прометея.

(2) И снова:

Если и ты создан Прометеем,

то не иначе как из той же глины.

(3) Гесиод же говорит о Пандоре^[1135]:

Славному отдал приказ он Гефесту, как можно скорее

Землю с водою смешать, человеческий голос и разум

внутрь заложить...

Символизм огня, воды н земли

(4) Природу стоики определяют как «творческий огонь, последовательно идущий путем порождения».1136 В Писании, соответственно, Бог и его Логос аллегорически названы «огонь и свет».1137

(5) И Гомер в мифе о разводе Тифии и Океана не представил ли отделение воды от земли и образование суши? Он говорит^[1138]:

Долго любезные сердцу, объятий и брачного ложа,

долго чуждаются боги...

О богословии поэтов и философов

(6) Пойдем далее. Наиболее разумные из эллинов приписывали Богу провиденциальную силу. Например, Эпихарм (а он был пифагорейцем) говорит^[1139]:

От Бога ничего не утаить, должно тебе это знать.

Он надзирает за нами и нет для него невозможного.

(101,1) Или лирический поэт^[1140]:

Бог может из непроглядной тьмы ночи

извлечь ничем не запятнанный свет,

а из темной туманной мглы – чистое сияние дня, –

Тем самым он говорит, что только Бог может сотворить ночь среди бела дня. (2) Арат же в поэме «О Явлениях» выразился так^[1141]:

Скажем сначала о Зевсе.

Пусть же ни один смертный не дерзнет оставить

его имя неупомянутым. Все полно Зевса, все улицы,

все места народных собраний, глубины моря,

гавани, все свидетельствует о нем.

(3) Далее он добавляет (имея в виду творение):

Ибо и мы его дети –

того, кто милостив к людям.

Он дает знаки начала всему.

Он зовет людей к их делам, поместив звезды на небе

и расположив созвездия. Он увенчал год

этими звездами, и они предназначены знаменовать

людям их сезонный труд,

чтобы все произрастало по порядку.

Поэтому мы всегда взываем к нему.

Начиная всякое дело или его завершая, мы говорим:

Слава тебе Отец, великий и чудесный, всем защита.

(4) И еще до него Гомер, описывая щит, скованный Гефестом, в полном согласии с Моисеем, сказал^[1142]:

Там представил он землю, представил и небо и море (...)

Все прекрасные звезды, какими венчается небо.

Действительно, воспеваемый поэтами и авторами прозаических сочинений Зевс возносит наш разум к Богу.

(102,1) Демокрит представляет это так: «В самом деле, мало на свете людей, которые возносят свои руки к тому, что эллины ныне называют воздухом, и говорят: все Зевс обсуждает^[1143] и все знает, и дает, и отнимает, и царит надо всем».

(2) Пиндар же Беотиец в иносказательной форме – ведь он был пифагорейцем – говорит^[1144]:

Один род людей и богов,

и от одной матери получили они жизнь, –

то есть из «материи». Он же говорит, что существует только один «отец-художник»^[1145], который, в меру наших способностей, ведет нас к богоподобному состоянию. (3) Но я забыл о Платоне. Ведь и он в своем письме к Эрасту и Кориску, основываясь на еврейском Писании, таким образом говорит об Отце и Сыне: (4) «Вы по справедливости должны принести клятву со всей серьезностью, но не с такой серьезностью, которая неприятна, а с родственной ей шуткой, клянясь именем Бога, владыки всего сущего, и именем могущественного Родителя этого владыки и виновника существующего, которого, если мы подлинные философы, мы должны знать».1146 (5) Бог называется отцом также и в «Тимее»: «Боги богов! Я ваш демиург и Oтец всему созданному».1147

Платон о «Святой Троице»

(103,1) Когда же он говорит, что «все тяготеет к царю всего, и все совершается ради него, и он – причина всего прекрасного. Ко второму же – тяготеет второе, а к третьему – третье», то это следует понимать как указание на Святую Троицу. Третий в ней – Святой Дух, второй – Сын, через которого все возникло по воле Отца.1148

Небесное путешествие души

(2) Далее в десятой книге «Государства» Платон упоминает о неком Эре, сыне Армения из Памфилии, который был ни кто иной, как Зороастр: «Написано это Зороастром сыном Армения, урожденным в Памфилии, который был убит в сражении, побывал в Аиде и узнал это от самих богов».1149 (3) Этот Зороастр, как говорит Платон, ожил через двенадцать дней после смерти, уже будучи на погребальном костре. (4) Это может быть понято как намек на воскресение, или же как указание на то, что, при своем восхождении, души должны пройти через все двенадцать знаков Зодиака. Тот же самый путь они повторяют при нисхождении для [нового] рождения.1150 (5) Именно так следует понимать двенадцать подвигов Геракла, после совершения которых душа наконец освобождается от невзгод этого мира.

Космический цикл

(6) Не забудем упомянуть и Эмпедокла, поскольку именно согласно учению этого физика все вещи периодически возобновляются, превращаясь в огненную сущность.1151

(104,1) Совершенно очевидно, что этого же мнения придерживался и Гераклит Эфесский, который учил о вечном космосе, но также и о другом, подверженном гибели, осознавая однако, что этот последний в смысле его «разделения» не отличается от предыдущего, находящегося в определенном состоянии.1152 (2) То же, что единый, но состоящий из совокупности сущностей космос он считал вечным, явствует из следующего: «Этот космос, один и тот же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он был, есть и будет вечно живой огонь, мерно возгорающийся и мерно угасающий». (3) А что он также считал его рожденным и подверженным гибели, показывают следующие слова: «Обращение огня: сначала море. А [обращение] моря – наполовину земля, наполовину – πρηστήρ [ураган, вихрь, водоворот]».1153 (4) Означает это следующее: огонь, силою всем управляющего Логоса и Бога, превращается через воздух во влажную природу, в семя космического изменения, то есть в то, что он называет морем. Из этого последнего возникает земля и небо, и все, что содержится между ними. (5) Затем космос снова возвращается к своему исходному состоянию и возгорается, как это ясно из следующего высказывания: «Море растрачивается и восполняется до той же самой меры, какая была прежде, чем оно стало землей». То же самое сказано и о других первоначалах.

(105,1) Наиболее знаменитые из стоиков подобным же образом учат о возгорании космоса, его управлении и, в частности, о месте человека в нем и о поддержании (έπιδιαμονης) нашей души.1154

(2) Платон в седьмой книге «Государства» назвал земной день тьмой, имея в виду «князей тьмы мира сего».1155 В другом же месте, следуя Гераклиту, он учил, что нисхождение души в тело подобно сну и смерти.1156 (3) Однако не то же ли самое провозгласил дух, говорящий через Давида, о нашем Спасителе: «Я лег и спал, но встаю, ибо Господь поддерживает меня»? (Пс. 3:6). (4) Следовательно, не только воскресение Христа он аллегорически назвал пробуждением, но и воплощение Господа обозначил как сон. (106,1) Сам Спаситель завещает поэтому: «Бодрствуйте!», то есть беспокойтесь о жизни и о том, как освободить свою душу от власти тела.

Числовой символизм

(2) В десятой книге «Государства» Платон пророчески говорит о дне Господнем: «Всем, кто провел на том лугу семь дней, на восьмой необходимо было встать и отправиться в путь, чтобы пройти его за четыре дня».1157 (3) Луг означает неподвижную сферу, место тихое и приятное, обитель святых. Семь дней – это движение семи планет и дела творения, совершающиеся в течение семи дней и ведущие к успокоению. (4) Через все эти [планетарные] блуждания и движения путь ведет на небо, к восьмому движению и восьмому дню. Четыре же дня пути, которые совершает душа, означают продвижение через четыре стихии.

(107,1) Священную седмицу почитали не только иудеи, но и эллины, ведь в соответствии с семеричным циклом движется весь космос, живая и растительная природа.

(2) Гесиод выразил это так:1158

Дни священные, день пред первым числом, и четвертый,

день седьмой...

И снова:

В седьмой день заблистал солнечный свет.1159

(3) И Гомер:

И на седьмое, когда настал святой день...

И опять:

Семерка – святое число.

И еще:

И в день седьмой, когда все свершится...

И наконец:

На утро седьмое оставили мы реку Ахерон.1160

(4) Поэт Каллимах пишет:

К седьмому утру все свершится.

И снова:

День седьмой прекрасен, как седьмое творенье.

А так же:

Семерка есть одновременно и первое и последнее.

И наконец:

Седмица, сотворенная на звездном небе,

сверкая, ежедневно возобновляет круговое движение.1161

(108,1) Седмица обожествляется и в элегиях Солона.1162

«Пророчество» Платона о Спасителе

(2) И разве не пророчество о спасении изрекает Платон во второй книге «Государства»? Действительно, в Писании сказано: «Удали праведников из среды нашей, ибо они помеха нам». (3) По Платону же: «Столь праведный человек подвергнется бичеванию, пытке на дыбе, на него наложат оковы, выжгут ему глаза и после всех этих злых мучений посадят на кол».1163

Неантропоморфность Бога

(4) Последователь Сократа Антисфен, перефразируя слова Писания «Кому уподобите меня? – говорит Господь», пишет: «Бог ни с чем не сходен. Поэтому никакое изображение не в силах что-либо сказать о нем».1164 (5) Эту же мысль выражает Ксенофонт Афинский: «Тот кто держит в стройном порядке всю вселенную, (...) этот Бог, великие деяния которого мы видим, остается незримым для нас. Имей в виду также, что Солнце, которое как будто всем видимо, не дозволяет однако людям пристально рассматривать его, но если кто вздумает дерзновенно взглянуть на него, у того оно отнимает зрение».1165

(6) Кто телесными очами узрит бессмертного Бога,

небесного и истинного, обитающего в зените?

Ведь даже лучам Солнца не в силах противостоять

слабое человеческое зрение, –

прорицает Сивилла.^[1166]

(109,1) Поэтому и Ксенофан из Колофона, уча о том, что Бог един и бестелесен, добавляет^[1167]

Один только Бог, меж богов и людей величайший,

Не схожий со смертными он ни ликом, ни разумом.

(2) И снова:

... люди мнят, что боги рождены,

ту же одежду имеют, и голос, и облик.

(3) И далее:

Если бы руки имели быки, или львы [или кони],

Чтоб рисовать или творить изваянья как люди,

Кони тогда на коней, а быки на быков бы похожих

Нарисовали богов, и тела их сваяли

Точно такими, каков у каждого облик.

(110,1) Прислушаемся к словам лирика Вакхилида о божестве,

... которое безобразным

неподвластно недугам.

Безнаказанно и ни в чем не подобно людям.1168

(2) Стоик Клеанф так рассуждает о Боге в одной из своих поэм^[1169]:

(3) Спрашиваете, какова природа блага? Выслушайте же!

Оно упорядоченно, справедливо, свято, благочестиво,

самовластно, полезно, красиво, приятно,

величаво, независимо, всегда пригодно,

бесстрашно, беспечально, спасительно, безболезненно,

выгодно, славно, непоколебимо, дружелюбно,

почитаемо, гармонично,

знаменито, скромно, внимательно, добросердечно,

ревностно, не стареющее, бескорыстно, неизменно.

(111,1) Он же, косвенно порицая дьявольское идолопоклонство, добавляет:

Раб тот, кто присматривается к [людским] мнениям,

Как будто из них можно извлечь что-либо дельное.

(2) Действительно, учение о божестве не следует основывать на мнении большинства:

(3) ... Нет, не могу поверить, чтобы тайно,

повадкой уподобившись злодею,

К тебе сам Зевс под видом человека прокрался в спальню,–

говорит Амфион Антиопе.1170 (4) А Софокл^[1171] еще более откровенен:

Сам Зевс спал с матерью его,

и не златым дождем иль в опереньи

фальшивом лебедя, но словно деву

Плевронскую, ее он забрюхатил,

как это может муж в расцвете сил.

(5) Далее он же, продолжая изображать в деталях невоздержанность Зевса, пишет:

(6) Немедля по ступеням к ложу девы

Направился прелюбодей,

И не притронувшись ни к пище, ни к питью.

Его порыв влечет сердечный к ложу,

И ночь раскрыла им любовные объятья.

(7) Но оставим театралам их глупости. Гераклит же пишет следующее: «Вот эту-то речь, сущую вечно, люди не понимают прежде, чем выслушать, и выслушав однажды».1172

(112,1) Меланиппид лирик поет^[1173]:

Услышь меня отец, смертных удивленье,

Владыка вечной души.

(2) Великому Пармениду, как его называет Платон в Софисте, приписываются такие слова о божественном: «Множество знаков тому, что сущее не возникло и не подвержено гибели, целокупно, единородно, непоколебимо и нерожденно».1174 (3) Гесиод же пишет^[1175]:

Ты царь, ты господин всем бессмертным,

силой с тобою кто же сравнится?

Теология поэтов и философов

(113,1) По словам историка Гекатея^[1176], автора повествований об Авраме и Египтянах, Софокл восклицает со сцены:

(2) Воистину едино божество,

Небес и широкой земли устроитель,

голубой стихии моря и могучих ветров.

Мы же, смертные, в заблуждениях

и немощи наших сердец стремясь к утешенью,

возводим идолов из камня и меди,

из злата и слоновой кости,

им праздники и жертвы посвящаем,

считая это благочестивым.

(114,1) Еврипид говорит^[1177]:

Вверх взгляни в беспредельный эфир,

обнимающий землю влажными объятьями.

Имя ему Зевс, и он есть Бог.

(2) Он же пишет в «Перите»^[1178]:

О саморожденный,

оплетший эфирным кольцом всю природу,

ты окружен светом и ночным мраком,

и бесчисленным хороводом звезд.

(3) Саморожденное существо, произошедшее от самого себя – это творческий разум, остальное же – о космосе, где свет противостоит тьме. (4) Эсхилу сыну Евфориона принадлежат следующие многозначительные слова^[1179]:

Зевс – эфир, Зевс – земля, Зевс – небо,

Зевс – все сущее и все, что над ним.

(115,1) Насколько мне известно, Платон упоминает следующие слова Гераклита: «Одно-единственное мудрое существо называться не желает и желает именем Зевса». (2) И еще: «Закон именно в том, чтобы повиноваться воле одного». (3) И, если угодно, «имеющий уши, да услышит» представлено Эфесцем в таком виде: «Те, кто слушали, но не поняли, подобны глухим. Присутствуя – отсутствуют, говорит о них пословица».1180

(4) Но не желаете ли услышать мнения эллинов о едином первоначале? Тимей Локрский в своей книге «О природе» свидетельствует о следующем: «Единое начало всего не сотворено. Ибо, если бы оно было сотворено, то началом стало бы не оно, а то, которое сотворило это первое».1181 (5) Но ведь подобное же истинное мнение вытекает из следующего положения: «Слушай Израиль, Господь Бог твой един есть и Ему должно служить» (Втор. 6:4, 13).

(6) Смотрите! Это тот, кто всем открыт

ясно и недвусмысленно,–

говорит Сивилла.1182

(116,1) Гомер, не иначе как по божественному вдохновению, намекает на Отца и Сына^[1183]:

Если «никто» для чего же один так ревешь ты?

Но если болен, то воля на то Зевса, ее не избегнешь.

Нам же, Киклопам, нужды нет ни в Боге ни в Зевсе.

(2) И Орфей^[1184], еще до него:

О сын великого Зевса, отец эгидоносного Зевса.

(3) Ксенократ Халкидонский, говоря о верхнем Зевсе и нижнем, подразумевал, очевидно, Отца и Сына.1185 (4) Однако Гомер, хотя и почитая богов, изображает их подверженными человеческим страстям, в отличие от Эпикура, который вообще отказывается их почитать.1186

(117,1) Гомер, например, пишет^[1187]:

Что ты меня, о Пелид, уповая на быстрые ноги,

Смертный, преследуешь бога бессмертного, или доселе

Бога во мне не узнал.

(2) Действительно, смертному не дано уловить Бога силою рук или ног, увидеть или же, иными словами, осознать с помощью органов чувств. (3) «Кому уподобите вы Бога, какое подобие найдете Ему? – сказано в Писании, – (4) Идола выливает художник, или золотильщик покрывает его золотом...» (Ис. 40:18).

(118,1) Комический поэт Эпихарм^[1188] очень явственно говорит о Логосе в книге «Государство»:

Человек нуждается в расчете(λογισμός) и числе.

Мы живем числом и расчетом, вот что спасает людей.

(2) И далее:

Разум правит людьми как должно и всегда спасает.

(3) И затем:

Есть человеческий расчет, но и божественный разум.

Только разум человека от рожденья обращен к жизни,

А божественный – изначально сопутствует искусствам,

И один лишь учит людей тому, что им выгодно.

Ибо не человек изобрел искусство, но Бог,

Как и человеческий разум произошел от Божественного.

(119,1) Воистину Святой Дух так возвещает через Исаию: «К чему Мне множество жертв ваших? – говорит Господь, – Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота и крови тельцов, и агнцев, и козлов не хочу». И немного далее: «Омойтесь, очиститесь, удалите злые деяния ваши из дум ваших» (Ис. 1:11, 16). (2) А комический поэт Менандр^[1189] говорит буквально так:

О Памфил, клянусь Зевсом, если иной

Приносит в жертву множество быков или козлов,

Или других животных, или какое творение рук,

Хламиду из золота или пурпура,

Или статуи из кости или берилла

И стремится таким путем привлечь Божию милость,

То он заблуждается своим пустым умом.

Он должен доказать, что он достойный муж,

Чтящий непорочность дев и чистоту супружества,

Не склонный к воровству или грабежу

Из-за страсти к богатству. О Памфил,

Бог все видит и недалеко от тебя.

(3) «Разве Я – Бог вблизи, а не Бог вдали? Может ли человек сотворить что-либо в темноте, где Я не увидел бы его?» – согласно Иеремии (Иер. 23:23–24).

(120,1) И далее, перефразируя слова «приносите, праведные, жертвы и уповайте на Господа», (2) он же пишет:

О друг мой, не пожелай

Даже кончика чужой стрелы. Ведь Бог

Рад только праведным делам, а не бесчестным,

И признает богатство только тех, кто трудится,

День и ночь обрабатывая землю.

Поэтому принеси ему в жертву свою совершенную праведность,

Являя не роскошь одежд, а чистоту сердца.

Не беги, услышав раскаты грома.

К чему тебе это, если совесть твоя чиста, друг мой?

Бог все видит, он недалеко от тебя.

(3) «Если ты только скажешь, – говорит Писание, – смотри, Я здесь».1190

(121,1) Комический поэт Дифил так пишет о суде:

Неужели ты, о Никерат, думаешь, что те,

Кто в роскоши провели свою жизнь

Избегнут божественною суда,

Или же о них забудут?

Есть всевидящее Правосудие,

И две разные дороги ведут в Аид:

Праведным – одна, неправедных же ждет другая.

Однако если ты уверен, что их навеки скроет земля,

То иди, грабь, воруй, лги, все смешивай!

Однако не обманывайся: есть и в Аиде суд,

Который вершится судией всему, Богом,

– Не решусь произнести его имя –

И даже злодеям он дает долгую земную жизнь.1191

(2) И если смертный мнит, что день за днем

Он может зло творить и Бога избежать,

Он мыслит зло, и эту мысль его

Увидит Дике, обратясь к нему. 1192

(3) Смотрите, мнящие что Бога нет,

Он есть, и если кто творит добро,

Рожденный злым, – выгадывает время,

Ведь Дике отпускает малый срок.1193

(4) В согласии с ним трагик:

И будет это так. Настанет время,

Когда эфир откроет путь золотоокий

Для тайного огня. И пламя жгучее сожжет всю землю –

И все что под землею и над ней.

(122,1) И ниже:

И когда всему настанет гибель, и бездна морских волн исчезнет,

И опустеет земля, и не будет растений

И в жарком воздухе не будет птичьих стай,

Тогда все восстановит тот, кто уничтожил.1194

(2) Нечто подобное находим и в орфических гимнах:

И все сокрыв, он в лучезарный свет

Все вывел снова из святого сердца,

Во много раз прекрасней.1195

(3) Действительно, если мы проведем свято и праведно всю эту жизнь, мы будем счастливы здесь, но еще более – там, после того, как покинем этот мир. Вместо временного счастья там обретем мы вечный покой:

Живущие у одного очага и сотрапезники других бессмертных,

Свободные от человеческих страстей и несокрушимые,– согласно философу Эмпедоклу.1196 (4) Никто не был столь велик, согласно эллинской пословице, чтобы стать выше великой Дике, или же столь мал и незаметен, чтобы избежать ее взора.

(123,1) Тот же Орфей говорит так:

Созерцай неотвратимо божественный Логос,

Следи сердцем за движением твоего ума,

Держи свой путь уверенно и прямо,

Смотри только на бессмертного Царя Всего.

(2) В другом месте он снова говорит о Боге, называя его невидимым и упоминая некоего человека Халдейского рода, которому одному он открылся. Здесь, видимо, говорится об Аврааме или же о его сыне:

Один только отпрыск рода Халдейского Знал правильный путь звезд И движение сфер вокруг земли,

Их равномерное движение вокруг осей

И полет колесниц ветров по воздуху и над морем.

(124,1) И как бы перефразируя слова: «небо – трон Мой и земля – подножие ног Моих» (Ис. 66:1), он добавляет:

Посреди огромного неба утвержден

Золотой его трон.

И земля стелится у его ног.

Его правая рука достигает пределов Океана,

И основания гор содрогаются от его гнева.

Никто не в силах противостоять ему.

Он – начало всему, небесному и земному,

Он – первоначало, середина и конец.

Но большего я не могу сказать тебе:

Мой голос и разум смущены.

Он всем правит со своих высот, – и так далее.1197 (2) Эти слова проясняют изречение пророка: «И если бы Ты расторг небеса и сошел, горы вздрогнули бы от лица Твоего. И они растаяли бы как воск от огня» (Ис. 64:1–2).

(125,1) И снова Исаия спрашивает: «Кто исчерпал воды горстью Своею и пядью измерил небеса?» (Ис. 40:12).

У Орфея сказано:

О господин эфира, Аида, моря и земли,

От чьего грома дрожит Олимп,

Кого страшатся и демоны, и боги,

Кому подвластны несокрушимые мойры.

(2) Вечное существо, Мать и Отец (μητροπάτωρ),

Все дрожит от твоего гнева,

Ты движешь ветрами и окутываешь землю туманом,

Рассекаешь молниями широкий эфир.

Светила движутся, повинуясь порядку,

Установленному тобой.

(3) Вокруг твоего огненного трона

Стоят трудолюбивые вестники,

Призванные служить нуждам людей.

Благодаря тебе юная весна

Рассыпается пурпурными цветами,

Ты посылаешь зиму с ее ледяными облаками,

Ты даешь нам урожай винограда и плодов.

(126,1) И далее он так пишет о Боге, называя его Вседержителем:

Нерушимый, бессмертный, изрекаемый только бессмертными,

Приди, величайший из богов,

Сопровождаемый великой Необходимостью,

Грозный, непобедимый, великий и нерушимый,

Увенчанный эфиром. 1198

(2) Называя Бога μητροπάτωρ, он не только явственно указывает на то, что все было сотворено «из ничего», но также предотвращает всяческие попытки представить «божественную супругу» как соучастницу творения.

(3) Слова пророка Осии^[1199]: «Я утверждаю гром и творю ветер, и Моими руками образованы небесные воинства» (4) и изречение Моисея: «Видите ныне, это Я и нет иного Бога кроме Меня. Я умерщвляю и оживляю, поражаю и исцеляю, и ничто не избавит от руки Моей»^[1200] (5) перефразированы Орфеем так:

О ты, насаждающий смертельные скорби,

Жестокие войны и плачевную долю там,

Где только что были радости.1201

(127,1) Но не о том же ли говорит и Архилох Паросский?

О Зевс, отец Зевс, небо – твое владение,

и ты навлекаешь на людей злобные и несправедливые силы.1202

(2) И снова, согласно Фракийцу Орфею:

Его правая рука достигает пределов Океана,

и земля стелится у его ног.1203

(3) И это, очевидно, перифраз слов Писания: «Господь спасает целые города и рука Его захватывает целые земли как гнезда», «Он сотворил землю силою Своею и утвердил вселенную мудростью Своею».1204

(4) Фокилид, называя ангелов демонами, полагает, что одни из них добрые, а другие – злые. Но так же учим и мы, называя некоторых ангелов мятежными^[1205]:

Различные демоны связаны с человеком,

Но несомненно есть и такие, которые охраняют его от зла.

(128,1) Филимон^[1206], комический поэт, справедливо осуждает идолопоклонство в таких словах:

Τύχη – не божественна и не божество,

Все, происходящее случайно, называется так.

(2) А Софокл трагик говорит^[1207]:

Даже богам недоступно все, что угодно,

Но только Зевсу: ведь он начало и он же – конец.

(3) Или, согласно Орфею^[1208]:

Единый властитель и демон,

Великий и сверкающий небесный свод.

Он один все создал и приводит в движение огонь, воду и землю.

(129,1) Лирик Пиндар в вакхическом восторге восклицает^[1209]:

Что есть Бог? – Все.

(2) И снова^[1210]

Бог, сотворивший всех смертных.

(3) Когда же он говорит:

Надеешься на мудрость? Редка она среди людей.

Не проникнешь тленным умом в божий совет,

Женщиной смертной рожденный, –

то заимствует он эту мысль из следующего: (4) «Кто уразумел разум Бога и был советником у него?» (Ис. 40:13). (5) И Гесиод, в полном с ним согласии, пишет^[1211]:

Где тот прорицатель из земных и смертных,

Кто постиг разум скипетроносного Зевса?

Подобным же образом и следуя Гесиоду пишет Солон Афинский в своих элегиях^[1212]:

Непостижим разум бессмертных для людей.

(130,1) Далее, согласно Моисею, в знак ослушания женщине было предначертано рождать в муках. Так и поэт, далеко не безызвестный, пишет^[1213]:

Им передышки ни ночью не будет, ни днем от труда и от горя,

И от несчастий. Заботы тяжелые боги дадут им.

(2) Гомер^[1214] же говоря, что

Бог распростер, промыслитель, весы золотые,

тем самым указывает на то, что Бог справедлив. (3) Комическому поэту Менандру^[1215] принадлежат хорошие слова о божественном:

Дан в услужение каждому демон с рожденья,

Тот, что таинственно жизнь направляет к благому.

И полагать, что он злой и растленный – безумно.

(4) Далее он говорит:

άπαντα δ αγαθόν είναι τον θεόν, –

и это означает или то, что «всякий Бог благ (πάντα θεόν άγαθόνς)», или же, что предпочтительнее, «Бог благ во всем (έν πασι τον θεόν άγαθόν)».

(131,1) Трагик Эсхил, говоря о божественном могуществе, не колеблясь, называет его Всевышним^[1216]:

(2) Отличай богов от смертных и не думай,

Что Бог подобен тебе и телесен,

Ты не знаешь его. Вот он огонь

В его яростной силе, вот – вода или мрак.

Он может быть видом дикому зверю подобным,

Ветром и облаком, молнией, громом и ливнем.

(3) Море и скалы подвластны ему,

И источники вод, и потоки.

И содрогаются горы, земля и морские глубины,

Если на них взирает жуткое око владыки:

Всемогуща всевышнего слава.

(4) Не кажется ли вам, что это просто перефразированное: «Перед лицом Господа трепещет земля» (Пс. 113:7)?

(132,1) Знаток будущего Аполлон, провозглашая славу Бога, поведал об Афине, которая, придя к Зевсу, просила его помочь Аттике в дни, когда Мидийцы напали на Элладу.

(2) Оракул был таков^[1217]:

Не в силах смягчить Олимпийца Афина-Паллада,

С мольбами к нему подступая иль хитрым советом...

Множество храмов бессмертных богов пламя погубит,

в страхе и трепете пот они источают,

и т.д.

(133,1) Феарид в своей книге «О природе» пишет: «Первоначало всего, истинное начало всему, едино; ведь именно оно находится в начале, единое и единственное».

(2) Истинно, нет ничего, кроме великого царя,–

говорит Орфей.1218 (3) А комический поэт Дифил произнес такой гном^[1219]:

Всего сущего отца одного почитай, сейчас и вовеки,

Изобретателя и создателя всех благ.

(4) Платон же совершенно справедливо говорит, что «надлежит лучшие натуры заставлять овладевать тем знанием, которое мы ранее назвали наивысшим, то есть, умению видеть благо и совершать восхождение к нему», (5) ведь [вывести к свету] – это не то же ли, что перевернуть черепок? Точно так же, душу необходимо повернуть от некоего сумеречного дня к истинному дню бытия. И такое восхождение мы по праву назовем стремлением к мудрости».1220 (6) Вступивших на этот путь он причисляет к роду «золотых» людей: «Все вы братья»^[1221], но только принадлежащие к этому роду обладают способностью к правильному суждению.

Врожденное знание Бога и естественная теология

(7) Отца и Cоздателя всего, в силу некоторой врожденной способности, которой не нужно учить, люди постигают как начало, присутствующее во всем. Неживая природа всемерно стремится к живой. Из одушевленных существ одни рождены бессмертными и трудятся при свете дня, другие же – смертны. Из этих последних некоторые постоянно погружены в страх, пребывая в их носящем материнском чреве, другие же способны разумно распоряжаться своей свободой. (8) Все люди делятся на эллинов и варваров, но при этом ни один из человеческих родов, будь то земледельцы, кочевники или же городские жители, не может жить без врожденного чувства веры в совершенное существо. (9) Именно поэтому все народы Запада, и те, чьи владения простираются даже до восточных берегов или северных и южных ветров, имеют единое представление о владыке, возвышающемся надо всем. Это потому, что наиболее важные из его деяний в равной мере распространены на всех.

(134, 1) Лучшие из эллинов, занимающиеся многими науками и философией, далее всех прочих продвинулись в изучении варварской мудрости, принимая невидимого, единого и могущественного Бога, творца и первопричину всего наилучшего. Но даже они не знали всех следствий из этих истин, за исключением тех случаев, когда были научены нами. И не будучи в силах постигнуть божественную природу, они ограничивались, как мы неоднократно отмечали, лишь более или менее истинным приблизительным ее описанием.

(2) Ведь справедливо говорит апостол: «Неужели Бог есть Бог только иудеев, а и не эллинов?» (Рим.3:29). Он указывает здесь не только на то, что Бог станет Богом для эллинов, поверивших в него, но и на то, что Господь в силах стать Богом для всех, будучи Вседержителем всего сущего, (3) в том числе и для тех, кому недоступно истинное знание Бога, понимание, что Он есть, что Он Господь, Отец и Создатель, а также остальные истины о Боге, если, конечно, их этому не научить.

(135,1) И пророки решительно указывают на то же. Исаия, например, говорит: «И если скажешь: на Господа Бога нашего уповаем. Ныне вступим в союз с господином моим, царем Ассирийским». И далее: «И разве я без воли Господней пришел на землю сию, чтобы разорить ее?»^[1222] (2) Так Иона говорит о том же силою пророчества: «И подошел к нему начальник корабля, и сказал ему: Что ты спишь? Восстань, воззови к Богу Твоему, может Он спасет нас и мы не погибнем?» (Ион. 1:6). (3) Словами «Бог Твой» он показал, что считал его человеком, который знает Бога, а продолжение фразы, «чтобы Он спас нас», делает ясным, что в разуме язычников уже присутствовало представление о Вседержителе, хотя они еще не верили в Него. (4) Далее сказано: «И он сказал им: я еврей, чту Господа Бога небес, сотворившего море и сушу». (136,1) «Тогда воззвали они: Молим Тебя, Господи, да не погибнем за душу человека сего».1223 (2) Малахия пророк влагает следующие слова в уста Господу: «Приношение рук ваших не угодно Мне, ибо от восхода Солнца и до захода велико будет имя Мое между народами, и на каждом месте будет принесена Мне жертва», (3) И снова: «Ибо Я царь великий и имя Мое явлено в народах» (Мал. 1:10–14). О каком имени здесь речь? Об имени Отца, таинственно явленном через Сына, Бога-Творца, как его называют эллины.1224

Еще раз о поэтах и философах

(4) О свободной воле Платон учит следующим образом: «Добродетель не есть лишь достояние какого-либо одного почитателя или непочитателя ее. Каждый приобщается к ней в большей или меньшей степени. И вина лежит на избирающем, Бог же – невиновен».1225 Бог, действительно, не может быть причиной зла. (5) Лирик так говорит об этом^[1226]:

О войнолюбивые Трояне, всевышний, всех видящий Зевс

Не есть причина скорбей смертных,

Однако каждый человек в силах сам

Найти путь святой и чистой Дикэ,

Сопровождаемый правомерностью и осторожной Фемидой,

И благословенны ваши родители,

Если все они обитают в вашем доме.

(137,1) О Зевсе-Спасителе, муже Фемиды, царе спасительном и праведном, Пиндар говорит в таких словах^[1227]:

Сначала справедливейшую Фемиду небесную

На колеснице златой к крутому берегу океана

Мойры подводят, к самому началу сверкающих ступеней,

Что ведут на высокий Олимп,

Пред очи спасителя Зевса как его супругу.

И она порождает времена,

Златоувенчанные и плодоносящие.

(2) Тот же, кто не желает покориться велению истины, и слишком горд своими человеческими учениями, воистину несчастен и пребывает в бедственном положении, согласно Еврипиду^[1228]:

Хоть они и видят это, но, не зная Бога и

Обсуждая небесные явления,

Они поневоле изрекают нелепые софизмы,

Распуская свой язык, болтая наудачу о невидимом,

Претендуя, что знают им недоступное.

(138,1) Именно поэтому желающие узнать истинное учение не должны пренебрегать обещанием Парменида Элейского^[1229]:

Ты узнаешь эфирную природу и то, что в эфире,

Знаки и дела чистого лучезарного Солнца,

Делающие его невидимым, и откуда они возникли,

Узнаешь также о круговых движениях круглоокой Луны,

И природу, и всеобъемлющее небо,

Откуда оно родилось и как всепринуждающая Необходимость

Сковала его стеречь границы звезд.

(2) А Метродор, хоть и эпикуреец, но не иначе как по божественному вдохновению произнес следующее: «Помни, Менестрат, что ты рожден смертным, и срок твоей жизни не переступит отпущенных границ. А поэтому возноси душу твою к вечному и беспредельному, к тому, что «будет и уже было»^[1230]».1231 (3) «Когда же, – согласно Платону, – вместе со счастливым сомном, они увидят блаженные зрелища, одни, последовав за Зевсом, другие – за какими-либо другими богами, приобщатся к таинствам, которые по праву можно назвать самыми блаженными и которые мы совершали еще будучи непорочными и не причастными злу, ожидавшем нас впоследствии, допущенные к видениям непорочным, простым, непоколебимым и счастливым, созерцая их в свете чистом и чистые сами, еще не отмеченные той оболочкой, которую мы теперь называем телом, прикованные к ней, как улитка к своему домику».1232

(139,1) Небо называется пифагорейцами Антихтоном (Противоземием), и на этой иной земле, по словам Иеремии, «причислю тебя к числу Моих детей, и дам тебе вожделенную землю, прекраснейшее наследие всемогущего Бога» (Иер. 3:19), и унаследовавшие ее будут царствовать на земле.

Заключение

(2) Бесчисленное множество других примеров приходит мне в голову, но мы должны остановиться на этом и сохранить наше повествование в разумных пределах, чтобы не уподобиться тем, о ком трагик Агафон сказал^[1233]:

Им побочные дела – наиважнейшие,

а настоящие труды – лишь между делом.

(140,1) Показав с достаточной ясностью, в каком смысле Господь назвал эллинов ворами, я сознательно оставляю разбор мнений философов. (2) Ведь если бы я продолжил его, то никогда бы не кончил, сколь бы не расширял эти мои заметки для памяти, и везде бы я наталкивался на свидетельства того, что эллины заимствовали свою мудрость из варварской философии. (3) Мы обязательно вернемся еще раз к мнениям эллинов, когда наше рассуждение коснется учения о первых принципах. (4) Все предыдущее, тем не менее, показывает, каким образом надлежит относиться к эллинским писаниям, чтобы суметь «избегнуть волн»^[1234] и не быть опрокинутым ими. (5) Или, как справедливо говорит Эмпедокл^[1235]:

Блажен,

стяжавший богатство ума в понимании Божественного.

Жалок тот, кто лелеет темное мнение о богах.

Он замечательно и вдохновенно показывает, что знание и неведение ведут, соответственно, к счастью или к несчастью, (6) ибо «чрезвычайно многого знатоками должны быть любомудрые мужи»^[1236], согласно Гераклиту, и действительно, необходимо

Много заблуждаться тому,

кто желает стать добронравным.1237

(141,1) Таким образом, из вышесказанного становится ясно, что божественное благодеяние вечно, и что всем народам, согласно их достоинству, присуще природное благочестие, источником которого является никем не созданная и не имеющая иного начала первопричина. (2) Ведь Бог не стал Господом или благим существом, но всегда был и есть таким, каков он есть – Богом. И он никогда не прекратит делать добро, все приводя к необходимому завершению. (3) И каждый из нас, в той мере в какой он сам желает, имеет долю в его благодеяниях. Индивидуальная же степень избранности зависит от заслуги правильного выбора, сделанного каждой душой, и от усилий, которые она прилагает к его осуществлению.

(4) На этом мы заканчиваем пятую книгу наших Стромат, гностических заметок для памяти, посвященных истинной философии.