Симфония по творениям святителя Димитрия Ростовского #4

Смирение

Святой Иоанн Богослов однажды захотел посмотреть на двор Царя Небесного и узнать его благочиние. Смотрит он и видит Престол Божий в великой и неизреченной славе. На Престоле – Царь под прекрасной радугой, как бы под сенью. Вокруг Престола радуга и двадцать четыре сенатора, по виду достойные старцы. Там же при Престоле тысячи тысяч и тьмы тем слуг и воинств, предстоящих Царю Небесному. Посреди же всего того видения блестит море, а перед Престолом, говорит, море стеклянное, подобное кристаллу (см. Откр. 4:2–6). Аравийский же перевод читает, что море было стеклянное, подобное льду. Что бы могло означать то море, виденное во дворе Царя Небесного перед Его Престолом? У святых отцов и мудрых толкователей есть много толкований на это, о которых нам ныне говорить не время. Мы можем сказать только то, что как по скользкому льду невозможно с гордостью, смело, быстро и долго ходить, ибо скоро можно споткнуться и упасть, если не ходить со смирением, с кротостью и с боязнью, – так и дворянам Царя Небесного в страх и опасение предложено скользкое, стеклянное, хрустальное и ледяное море, чтобы они со страхом и смирением предстояли Господу своему и кротко ходили пред Ним. На том-то море хотел дерзновенно ходить светоносный ангел, возгордившийся многими дарами Божиими, данными ангельскому естеству, ибо он поставил безбоязненно на море свою гордую ногу, говоря: «Взойду на небо, буду подобен Всевышнему» (Ис. 14:13–14). Но тотчас он поскользнулся, как на льду, и в ужаснейшем падении ниспал от света в вечную тьму (1).

Некий пустынный старец, убеждаемый мольбами одного христолюбца изгнать беса из его дочери, сотворил молитву к Богу и сказал бесу: «Изыди из создания Божия». Бес же, возражая ему, задал вопрос: «Если хочешь, чтобы я вышел, то сначала скажи мне, кто овцы и кто козлища?» Старец отвечал: «Овец знает Бог, козлище же я сам». И бес, не стерпев смирения старца, бежал. Старец тот по смирению назвал себя козлищем, оставив овец на усмотрение Божие (1).

Смирение – это лучшая ступень как к высоким земным, мирским почестям, так и к небесным. Некогда праотец Богородицы и Христа святой Давид, будучи преследуем своим тестем Саулом и увидев его издали на одном месте, кричал ему: «За кем ты ходишь или за кем гоняешься? За псом ли мертвым или за одной блохой?» – Саул же, убедившись в его невинности и кротости, отвечал ему: «Ныне знаю, что ты будешь царствовать, и твердо будет в руке твоей царство Израилево» (1Цар. 24:15, 21). Смотрите: когда смирился Давид настолько, что уподобил себя мертвому псу и блохе малой, тотчас же услышал уготованный ему Богом царский титул: «Будешь царствовать». Через смирение достиг царской чести, земных почестей. Святой Иоанн Предтеча смирил себя до ног и обуви Христова, сказав: «Недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его» (Мк. 1:7). И что же услышал он от Христа: «Из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя» (Мф. 11:11). Ступенью смирения взошел святой Иоанн к столь высокому достоинству, что удостоился возложить руку свою на пречестнейшую главу Божия Сына. Но и к высочайшим небесным почестям нет более лучшего восхождения и ступени, чем смирение, по словам Господа: «Кто унижает себя, тот возвысится» (Мф. 23:12). Некогда возник между апостолами спор о том, кто из них высший в апостольском лике и кто будет начальствующим на небе? Они пришли за разрешением этого вопроса к Самому Господу и сказали Ему: «Кто больше в Царстве Небесном?» Господь же, «призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18:1–3). Но, о Господи! Что означает это учение Твое? Неужели Твоим ученикам нужно превратиться из зрелых мужей в малых детей? Петр уже стар, и Андрей тоже, и прочие апостолы уже немолоды. Возможно ли им возвратиться в прежний, давно прошедший возраст и сделаться малыми отроками? А Господь говорит: «Будьте детьми, если желаете войти в Царство Небесное и быть в нем великими». Но, о Господи! Укажи нам способ обращения к отрочеству. Говорит Господь: «Кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном» (Мф. 18:4). Вот способ отрочествования: будучи даже старыми, быть смиренными, кроткими, незлобивыми, как дети. Хорошо говорит об этом и апостол: «Не будьте дети умом: на злое будьте младенцы» (1Кор. 14:20). Кто младенец по незлобию и смирению, тому отверзается для входа дверь небесная, тот войдет в Небесное Царство и будет в нем великим. Необходимо было такое обращение к отрочеству для учеников Христовых, ибо они в гордости начали мало-помалу превозноситься в уме своем: то они просят сидения по правую и по левую руку Христа в Его Царстве, то рассуждают о том, кто из них больший, ищут начальствования. Но не требовалось такое обращение для Пресвятой Девы, ибо Она от младенчества Своего была неизменна в Своем смирении, и, возрастая телом, Она нисходила по духу смирения и всегда младенчествовала, как дитя, по незлобию и смирению (2).

Смирение – это основание всего, и все прочие добродетели служат как бы назданием на этом основании (2).

Велика жемчужина смирения, цену которой плохо знают сыны Адамовы, ибо не хотят уразуметь и презирают его силу. А жемчужина эта столь драгоценна, что люба и Самому Богу, Сам Царь Небесный любит смотреть на него, «в вышних живый и на смиренныя призираяй»^[56]. «На кого призрю, – говорит Он, – только на кроткого и смиренного» (Ис. 66:2). Тот бисер имеет силу возносить нищего от гноища^[57] и сажать его с князьями. Не принижает этот товар и святой Василий Великий, называя смирение безопасным хранилищем всех добродетелей, не боящимся воров. Другие говорят, что эта добродетель, то есть смирение, слагается из тех бисеров, которые при служении носил ветхозаветный архиерей в числе своих украшений на доске, именуемой «слово судное». Она носилась на груди и имела двенадцать драгоценных камней, по числу двенадцати колен Израилевых (см. Исх. 28:15), а также по числу будущих двенадцати апостолов, но не менее и по числу двенадцати особых высших добродетелей, которые обозначались теми камнями и перечислить которые ныне недосужно по недостатку времени. Между теми бисерами был один, называемый аметист, который знаменовал собой смирение, как рассуждают об этом толкователи Божественного Писания.

Оставим им то рассуждение, нам достаточно знать, сколь достоин этот бисер. Однако не будем довольствоваться им, ибо у некоторых бывает и лукавое смирение. Святой Иоанн Богослов предостерегает нас, говоря: «Не всякому духу верьте» (1Ин. 4:1), – то есть как бы говорит: не всякому смирению веруйте. Есть смирение истинное, и есть смирение лицемерное; снаружи кажется овцой, а внутри волк. Иной смиряется, пока не получит желаемую честь, а получив ее, тотчас возносит главу гордости (2).

Какая еще добродетель так, как смирение, привлечет к себе милостивые очи Господни? «На кого призрю, – говорит Господь, – на смиренного» (Ис. 66:2). И Сама Владычица наша этой добродетелью очи Вышнего на Себя обратила. Призрел на смирение Рабы Своей. Этой добродетелью и мы сотворимся малыми, – да угодны будем очам Божиим. Требуется же знать, что есть три степени совершенного смирения. Первая степень. Покоряться старейшим и не превозноситься над равными. Вторая степень. Покоряться равным и не превозноситься над меньшими.

Третья степень. Покоряться и меньшим себя и ни во что вменять себя, как одного из скотов, недостойного пребывания с человеком. А кто себя так умалит, тот великим пред очами Господа своего будет и увидит славу Его (3).

Ты, носящий адамово естество, смирен будь, помня сказанное слово праведного осуждения: «прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3:19) (3).

Поскольку почитаем ты, постольку и недостойным почитания себя называй, при великом почитании пусть пребывает в душе твоей всегдашнее смирение. Помни о смерти, которая не смотрит на саны и почитания, но всех уравнивает. Где ныне славимый, богатый и почитаемый? Где князья и господа? Где ученые и премудрые века сего? Где сильные, храбрые и мужественные? Где многими странами и землями обладавшие? Малый гроб вместил их ныне. Где прекрасные и благолепием лица процветавшие? Отошли, как будто никогда и не были, изменились, ни следа почитания и славы не оставили (3).

Везде Бог отметает гордых, принимает же кротких, низлагает сильных с престолов и возносит смиренных, алчущих исполняет благ и богатых отпускает ни с чем. Избрал Господь смиренных апостолов, гордых же фарисеев отверг. Отринул премудрых философов, избрал же препростых рыбарей. Отверг благородных и великих князей, избрал же смиренных, Иосифа плотника и Пресвятую Деву Матерь убогую. Поэтому благородством предков своих никто пусть не гордится, зная, что все мы одного по Боге имеем праотца Адама, прах же и пепел наследие наше: от земли мы взяты, в землю же и опять пойдем. Не будем возноситься один над другим, ибо всех нас земля сравняет и каждому даст удел его (3).

«Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас, – говорит Господь, – возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня – не гордости и возношению, – но ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф. 11:28–29). Ни в чем не обретешь покоя, только в смирении, и ни в чем не обретешь столько смущения, сколько в гордыне. Если хочешь иметь покой и тишину, будь смирен, если же не будешь таковым, то в молве и мятеже, в скорби и печали изнуришь жизнь свою и без падений ни в чем не обойдешься. Будь перед всеми смирен, да от Господа возвышен будешь. Мало добра в том, если ты сам возвышаться будешь, а не Бог возвысит тебя, ибо твое возвышение – это от Бога отпадение, а Божие возвышение в благодати Его. Ибо если ты возвышаться будешь, Бог унизит тебя, если же унижать себя будешь, Бог возвысит тебя. Но хотя бы Бог и возвышал тебя, ты же, однако, смирен будь, да обретешься возвышенным от Господа вовеки. «Смиритесь пред Господом, и вознесет вас», – говорит апостол (Иак. 4:10)(3).

В памяти имей образ смирения: плоть свою ты от земли взял, в землю же снова пойдешь (Быт. 3:19). От небытия в бытие ты приведен, и неизвестно, куда потом обратишься и как от Бога устроен будешь. Не сам себя ты в бытие привел и не знаешь, куда от временного бытия переселишься. Поэтому смирен будь, да с пророком говори всегда: «Господи! не превозносилось сердце мое, и не превозносились очи мои: не входил я в великое и дивное, что выше меня» (Пс. 130:1). И далее: «Я же – червь, а не человек, поношение у людей и уничижение в народе», – как говорит пророк (Пс. 21:7). Ибо как можешь ты не быть смиренным, ничего от себя не имея? Как можешь возвышаться, ничего благоугодного сам собой, без помощи Божией, будучи не в состоянии сделать? Так смирен будь, как смиренным от Бога ты и сотворен. Бог смиренным тебя сотворил, ты же возвышаешься; ничего благородного без Себя сделать тебе не допустил, ты же себе приписываешь и о себе возносишься. «Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил?» – говорит апостол (1Кор. 4:7) (3).

Смиренно мысли, смиренно говори, смиренно мудрствуй, смиренно все делай, да беспреткновенен во всех стезях своих будешь. Помни: плоть и душа откуда взялись? Кто их сотворил и куда снова пойдут? Но воззри на себя извне и увидишь, что ты весь тля. Вникни внутрь и познай, что все в тебе суетно: ты ничто иное без Господней благодати, как трость праздная, дерево бесплодное, трава иссохшая и годная лишь на сожжение огню, обрубок дерева, поверженный на гноище, бочка греховная, всем скверным и бессловесным страстям вместилище преизобильное, и исполненный всякого беззакония сосуд. Не имеешь от себя ничего благого, ничего благоугодного, только грех и преступление: «Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть? не можешь ни одного волоса сделать белым или черным» (Мф. 6:27, 5:36)(3).

Образ смирения показал тебе Господь: «смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп. 2:8). От смирения рождается послушание и повиновение, от гордости же – пререкание и непокорство; от смирения рождается к Богу присвоение, от гордости же – от Него отпадение. Не имеешь, человек, чем гордиться, ибо ничего не имеешь от себя, ничего не имеешь своего. Был ли ты когда прежде в веке сем? Не был. Знаешь ли, когда зачинала тебя в утробе мать, или своим произволением рожден ты? Знаешь ли, как в это время возрос ты и в какую ипостась пришел? Разумеешь ли, к какому концу придешь? Если же всего этого не знаешь и не разумеешь, то что же ты всуе гордишься не тем, что твое, но тем, что Божие? (3)

Лучшая мера смирения есть то, чтобы вменять себя худшим всей твари, всякого создания. Ибо если худшим всей твари себя будешь вменять, то худшим всей твари вменен не будешь, и потому худшим всей твари себя разумей, да от Господа лучшим всей твари вменишься (3).

Смирен будь не бездумно, но в разуме смиренномудрствуй, не бессловесно пред всяким бессловесием смиряйся, чтобы не уподобиться бессловесному скоту. Ибо смирение, как и все иное, с разумом принимается, без разума же отвергается, и бессловесные скоты часто смиренными бывают, но не в разуме, и потому никакой похвалы не достойны. Но ты в разуме смиренномудрствуй, да не прельщен и осмеян от сопротивных во всем будешь. Поэтому в разуме правом смиренномудрствуй, чтобы не явиться во всем непреткновенным. И если ты смирен, то с Господом соединишься, а если горд, то отвержен от Него будешь, ибо как смирение может спасти, так высокоумная гордыня может погубить, что на фарисее, мытаре, и на многих других было показано (3).

Что такое смирение? Смирение в том состоит, чтобы считать себя за ничто. Справедливо же считать себя за ничто, потому что из ничего сотворен ты; справедливо и не думать о себе ничего, потому что ничего не имеешь от себя. О, сколь нет достойного смирению! Сколь нет достойного удивлению! Ибо из ничего сотворены мы, и не ведаем, куда пойдем и как от Господа устроены будем. Ибо от тли и худого посеянного темного семени манием Господним рождены мы, в смрад же, прах и пепел превратимся; душа же наша так устроена будет, как Сам Господь один ведает, который есть Творец и Зиждитель (3).

Соблазн

Есть чему удивляться, почему это милостивый Господь Бог, проводя людей израильских в землю Ханаанскую, когда они уже пришли к Иордану, сурово заповедал им погубить всех живущих в той земле, говоря: «Погубите всех живущих на земле; истребите стражу их, и всех идолов литых и изваянных их погубите, и все капища их разрушите; и столпы их да сокрушите, и дубравы их да посечете; если же не погубите живущих на земле вашей, то оставшиеся из них будут терниями в очах ваших и язвами в ребрах ваших; и что Я вознамерился сотворить им, то сотворю вам» (Числ. 33:52 и след.). Почему же Милостивый Господь произнес такой жестокий указ о язычниках? Если Он так не любил язычников, то не лучше ли было бы предать их в рабство людям Своим израильским, чтобы израильтяне не научились делам тех? «Если, – говорит, – не погубите, будут терниями в очах ваших, ибо, смотря на них, вы соблазнитесь; и язвами в ребрах ваших будут не столько телесными, сколько душевными». Потому и сказал: «Ту казнь, которую Я для них уготовил, наведу на вас», что и сбылось, как говорит Псаломник: «И смешались с язычниками и научились делам их. И служили истуканам их, и было им это в соблазн» (Пс. 105:35–36)(1).

Совершенство

«Проповедуем, вразумляя всякого человека и научая всякой премудрости, чтобы представить всякого человека совершенным во Христе Иисусе» (Кол. 1:28). Возлюбленный слушатель! Апостол всякому человеку желает быть совершенным. Но кто из людей может быть совершенным? «Никто не благ, как только один Бог» (Мк. 10:18). Однако же христианин должен по силе своей заботиться, чтобы с Божией помощью день ото дня и час от часа приходить к совершенству в добрых делах. Сам собою человек не может достигнуть добродетельного совершенства, с помощью же Божией может, ибо «невозможное человекам возможно Богу» (Лк. 18:27). На это именно и указывает ныне апостол, говоря: «Чтобы представить всякого человека совершенным во Христе Иисусе». Не своими усилиями представим совершенным, но во Христе Иисусе, то есть с помощью Иисуса Христа (Кол. 1:28). Поучимся же ныне немного, хотя бы отчасти, тому, как человек может достигнуть добродетельного совершенства. Как по телесному возрасту человек не сразу после рождения делается совершенным, но, возрастая понемногу день ото дня, месяц от месяца и год от года, приходит в возраст совершенного мужа, так и по духовному возрасту, то есть по добродетельности, мы не сразу делаемся совершенными, но, как бы с младенчества, мы начинаем с доброго намерения, с доброго начала. Так поучает и святой апостол Петр: «Отложив всякую злобу и всякое коварство, и лицемерие, и зависть, и всякое злословие, как новорожденные младенцы, возлюбите чистое словесное молоко, дабы от него возрасти вам во спасение» (1Пет. 2:1–2). Внемлем словам: «Как новорожденные младенцы, возлюбите чистое словесное молоко». Человек, начинающий отлагать всякую злобу, всякий грех и приходящий в чувство и покаяние, есть как бы новорожденный младенец, которому не сразу предлагается твердая пища, но сначала молоко, то есть слово Божие предлагает ему понести бремя не сразу тяжелое и неудобное, но сначала легкое, чтобы, привыкнув к легким подвигам, он потом мог взяться и за более трудные. Посмотрим же на самый возраст добродетельный, то есть на самое совершенство. Чтобы удобнее рассмотреть его, я предлагаю такой вопрос: что такое совершенство? Совершенство – это то, о чем нельзя сказать, что ему недостает чего-либо. Не может дом быть назван совершенным, если в нем недостает крова или если в нем будет не достроено что-либо иное. Не может город назваться совершенным городом, если в нем не будет крепких стен, башен, ворот, дневной и ночной стражи. Не может человек назваться совершенным, если ему недостает руки или ноги, или какого-либо иного члена тела. Вообще всякая вещь не может быть названа совершенной, если ей чего-либо недостает. Только то совершенно, что имеет довольство в самом себе, что лишено какого-либо недостатка и что ни в чем не нуждается для своего совершенства. Таким же должно быть и добродетельное совершенство в христианах. Необходимо, чтобы оно было полно и не имело никакого недостатка. Если кто соблюдает одну заповедь Господню, а другую преступает, он не совершенен. Кто постится, но гневается, тот не является совершенным постником. Кто дает милостыню, а чужое грабит, тот не совершенный милостивец. Кто примиряется с ближним, а сердцем помнит злобу, тот не совершенный друг. Кто молится устами, а умом не вникает, но мечтает о чем-либо ином, тот не совершенный молитвенник.

Кто поставлен на правосудие, а судит несправедливо, тот не совершенный судья. Кто называется христианином, а живет не по-христиански, тот не совершенный христианин. Кто носит иноческое звание, а иноческих дел не совершает, тот не совершенный инок. Кто поставлен духовным пастырем для словесных овец, но не радеет не только о спасении их душ, но и о своей душе, тот не совершенный пастырь. Говоря же вкратце, всякий христианин, которому в соблюдении заповедей Господних недостает чего-либо из добрых дел, не может быть назван совершенным (1).

Для совершенства недостаточно соблюсти ветхие плоды (разумею заповеди Божии) без новых, и новые без ветхих. Необходимо сохранить то и другое вместе, – в этом и будет заключаться совершенство. Кроме того, ветхие и новые плоды мы можем понимать еще и так: ветхие плоды – это те добрые дела, которые повелены нам законом Божиим и которые мы всячески должны исполнять; новые же плоды – это те добрые дела, которые мы совершаем по нашему произволению сверх того, что повелено, как, например, закон повелевает не желать никакой вещи своего ближнего, не отнимать и не похищать, а истинный христианин не жалеет для ближнего и своего собственного, проявляет щедрость и все дает; закон повелевает не воздавать злом за зло, а истинный раб Божий еще и благодетельствует своему врагу; закон повелевает вести чистую жизнь, а истинный христианин не позволит даже и мысли нечистой быть в своем уме и прочее. Кроме того, повелено, например, кому-либо духовным отцом поститься в среду и пятницу, а он присоединяет сверх того пост и в понедельник; повелено ему в какие-либо дни слушать святую Литургию, а он еще и молебен поет; повелено будет положить сто поклонов в день, а он сверх того присоединяет и другие сто. Разные подвиги и дела, совершаемые сверх должного из усердия к Богу, – это новые плоды, соблюдаемые со старыми, о которых говорит невеста Христова: «Всякие плоды, новые и старые: это сберегла я для Тебя» (Песн. 7:14) (1).

Как земля возвращает сеющему не только те семена, которые принимает в себя, но с умножением и вместо одного зерна – многие зерна, так и душе нашей подобает не только стоять в том, что заповедано, но и превосходить заповеданное, – это и называется добродетельным совершенством. Ведь одно соблюдение заповедей не есть совершенство, достойное похвалы от Бога, но только рабский долг, как говорит Христос: «Когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать» (Лк. 17:10). Такие свободны от долга, но не славны заслугами, ибо они избежали мук, но не получили венцов. Если ты не убил, не украл, не лжесвидетельствовал, не прелюбодействовал, не пожелал чужого, то этим не сплел еще венца для себя, но только освободился от долга и избавился от мук. Венцы же откладываются для совершенных, которые потрудились сверх заповедей (1).

Совесть

Стеснена бывает совесть, преисполненная всяких препятствий. В злой совести невозможно быть духовному пространству, и не вместится там ни один добрый помысл, – тесно ему. «От сердца» сего (то есть от злой совести, ибо сердце – это дом совести), от дома сего «исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» (Мф. 15:19). От сердца исходят потому, что в сердце рождаются, а где все указанное зло, там тесно для доброй вещи. Тесно доброму семени быть посреди терния, ибо терние, возросши, подавляет его. Тесно овце быть посреди волков, ибо волки растерзают ее. Целомудренная Сусанна попала в руки беззаконных старцев, вздохнула она и сказала: «Тесно мне со всех сторон» (Дан. 13:22). Так же тесно всему доброму быть там, где рождается и откуда происходит все злое, а тем более тесно туда прийти и находиться там Царю нашему, Христу Богу. Это Небесное Семя не может поместиться среди терний наших земных похотей. Агнец Божий не может жить среди звериной нашей злобы. Источник чистоты и целомудрия не захочет быть с застаревшими в нас скверными делами и отрясет прах наш от Своих святых ног, говоря: «Вот оставляется вам дом ваш пуст» (Мф. 23:38). Итак, необходимо расширить эту тесноту совести. Если это терние греховное, пусть оно будет вырвано исповеданием и сожжено покаянным удовлетворением за грех. Если это волки хищные, пусть изгонятся жезлом страха Божия, если застарелые страсти, пусть они будут заморены умерщвлением самого себя, и пусть будет сглажена всякая неровность, ибо добрая совесть и чистое сердце могут вместить в себя без стеснений все неизмеримое величие и пространство неба вместе с Богом (1).

Другие считают драгоценным бисером чистую совесть, и это правда. Душа человеческая – это невеста Христова. Как невеста украшается драгоценными утварями, бисерами и жемчугом, чтобы понравиться жениху, так и душа человеческая должна украшать себя, как бы бисерами и жемчугом, многими добрыми делами, чтобы ее возлюбил Христос. Но и чистая совесть есть украшение немалое. Ею, как прекрасной утварью, украшались души святых апостолов, от лица которых апостол Павел говорит: «Похвала наша сия есть свидетельство совести нашей, что мы в простоте и богоугодной искренности, не по плотской мудрости, но по благодати Божией, жили в мире» (2Кор. 1:12). А златые уста говорят: «Как очам человеческим приятно видеть прекрасное лицо, так очам Божиим приятна чистая совесть»^[58]. Однако и этот бисер сам по себе не удовлетворяет нас, ибо говорит апостол: «Я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь» (1Кор. 4:4), – то есть хотя я и знаю, что не сотворил зла и совесть не зазирает меня, однако не дерзаю считать себя праведником, ибо кто может сказать: чисто ли сердце мое? (2)

Соединение С Богом

Как же нужно соединиться с Богом? Так, как и Бог в Своем воплощении соединился с плотью человеческой. Бог так соединился с человеческой плотью, что уже никогда не оставит ее, но будет пребывать и царствовать с ней на небесах в бесконечные веки. Подобно этому и человек, воскресший от грехов, должен соединиться с Богом, Творцом и Искупителем своим, чтобы уже никогда не удаляться от Него не только делом, но и мыслью, и чтобы никогда уже не оставлять Его, ибо в псалмах говорится: «Удаляющиеся от Тебя погибнут» (Пс. 72:27) (1).

Мы удивляемся великим угодникам Божиим, которые, живя в мире этом, сотворили великие чудеса. Они просветили слепых, исправили хромых, многих, стоявших уже у порога смерти, восставили к жизни, исцеляли в людях всякую болезнь и всякую язву (см. Мф. 4:23) и воскресили многих мертвых. Откуда же в них была сила таких чудотворений? Почему? А потому, что они были крепко соединены с Богом, и притом так крепко, что разлучить их с Богом не могло ничто, согласно словам апостола: «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч» (Рим. 8:35)? О, если бы мы научились соединяться с Богом! Мы тогда просветили бы нашу душевную слепоту, исправили бы нашу сердечную хромоту, избавились бы от наших греховных болезней, возвратились бы от адских врат к райским вратам жизни и от греховной смерти воскресли бы к добродетельной жизни (1).

«Это было трудно мне, пока я не вошел во святилище Божие», – говорит пророк (Пс. 72:16–17). Ибо до тех пор труд, до тех пор подвиг, пока не прозришь, пока не придешь в совершенное познание себя, пока не соединишь себя любовью с Богом. Когда же себя познаешь, когда любовью с Богом совершенно соединишься, тогда никакого подвига и труда иметь не будешь; тогда в покое, в радости и во всегдашнем веселье будешь обретаться (3).

Сокровище

«Напрасно мятется всякий человек живущий, собирает сокровище, а не знает, для кого собирает его», – как говорит пророк (Пс. 38:6–7). Воистину, напрасно мятется тот, кто собирает сокровище на земле, ибо он не знает, кому его оставит, не знает, кто будет наследником у него. Блажен тот человек, который все свое сокровище, все свое богатство, все свое упование возлагает на Бога, который «собирает сокровище на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, – говорит Господь, – там будет и сердце ваше» (Мф. 6:20–21). Поэтому не лакомись на большое скопление золота и серебра, земных дрожжей, ибо все здесь останется, ты же сам обратишься в землю, от которой и взят был. Не лакомись на вещи мимотекущие, ибо и сам ты не вечен, не сильно гоняйся за ними, ибо ты против воли своей покинешь их. Не прилагай сердца своего к настоящим вещам, ибо не в долгом времени они отойдут от тебя. Презирай дольние, да горними обогатишься, презирай мимотекущие, да вечные примешь и сподобишься присносущных благ во Христе Иисусе, Господе нашем (3).

Солнце

«Солнце восходит над злыми и добрыми» (Мф. 5:45). Подобно этому и Господь наш взошел на небеса, дабы с небесной высоты взирать на праведных и грешников: «Праведныя любяй и грешныя милуяй». Солнце с небес своими лучами растапливает зиму и лед, согревает землю и делает ее плодоносной. Подобно этому и Господь наш взошел на небо, чтобы оттуда лучами Своей благодати растопить лед наших замерзших душ, согреть наши сердца и сделать их плодоносными, подобно земле, чтобы мы оказались пред Ним не бесплодными, но произрастили бы в себе духовные плоды (1).

Спасение

Не напрасно Бог в одном месте говорит грешнику так: «Тебя без тебя Я смог создать, но спасти тебя без тебя не могу. Не спрашивал Я ни у кого, как создать тебя: захотел и создал тебя. Как же спасти тебя, Я спрашиваю у тебя самого, как спрашивал и у расслабленного. Хочешь ли быть здоровым? Хочешь ли спастись? Если ты сам хочешь, то премудрость Моя наставит тебя, милосердие Мое помилует тебя, а всемогущество Мое поможет тебе и спасет тебя. Если же ты сам не хочешь спасения, если ты сам убегаешь от вечной жизни, если ты погибель свою любишь больше спасения, то ни мудрость Моя, ни милосердие Мое, ни всемогущество Мое не помогут тебе. Может ли теплый воск прилепиться ко льду? Никак не может! Так и милосердие Мое, мудрость Моя и всемогущество Мое не могут пристать к тебе, если сердце твое холодно, как лед, и нисколько не имеет теплоты спасительного желания. Когда же ты только захочешь спастись, тогда Я с радостью помогу тебе. Тогда возрадуются и восторжествуют о тебе Мои Ангелы: «Бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся» (Лк. 15:10) (1).

Праведнейший Воздаятель «каждому по делам его» (Мф. 16:27), когда захотел казнить весь мир водами потопа, оставил одно средство спасения для всех видов животных – Ноев ковчег. И всякий, кто не находился в нем, погиб в водах, все же вошедшее в ковчег к патриарху Ною спаслось от потопления. Подобным образом тот же Судия Нелицемерный, умыслив наказать грешников после кончины мира потопом огненным, дал единое превосходнейшее прибежище для спасения всему роду человеческому – Пречистую Деву Марию, ныне простирающую над нами омофор милосердия Своего. И каждый прибегающий под Ее покров может получить спасение. Не желающий же прибегнуть под этот покров будет погружен в вечноогненное озеро вместе с проклятыми дьяволами (2).

Пресвятая Богородица спасает злых и нечистых, но только тогда, когда они уподобятся зверям в Ноевом ковчеге, переменившим свирепость на кротость, ибо там лев не убивал оленя, ястреб не терзал голубя, волк – овцы и медведь – коровы, но все пребывали в мире и кротости. Если подобно тому и злобствующие изменят свое злонравие на доброту, свирепость – на кротость, вражду – на мир, то они получат спасение под кровом святого Ее омофора от потопа гееннского и вечной погибели; иначе они будут изгнаны и погибнут (2).

Во времена, предшествующие новозаветным, мы находим четыре прибежища, спасавшие людей от смерти. В законе естественном патриарх Ной с женой и чадами своими спасся от воды в ковчеге, а Лот с дочерьми своими спасся от огня на горе. В законе же Моисеевом находим еще два прибежища. Одно – скиния свидетельства или храм Божий, в котором спаслись Моисей и Аарон от народной ярости. Второе же – шесть городов левитских, называемых городами убежища, ибо всякий, случайно убивший человека и убежавший в один из тех городов, не подлежал мщению мстителей за него. Подобным образом и в Новом Завете имеются четыре прибежища от гнева Божия. Первое – человечество Христово и страсти Его, как ковчег, ибо прибегающие сюда со слезами покаяния спасаются от потопления греховного.

Второе – святые угодники Божии, как горы, ибо они, живя внизу, мудрствовали о небесном и, пребывая на земле плотью, духом жили на небе, согласно словам Божественного Павла: «Наше же жительство – на небесах» (Флп. 3:20). Восходящий на эти горы, притекающий с молитвой к святым Божиим, освобождается от огня гееннского. Третье прибежище – Церковь, как скиния свидетельства. Ибо приходящий в нее через святое Kрещение, истинное покаяние и прочие Божественные Таинства, получает спасение от вины за грех и от долга вечной смерти за всякие преступления. Четвертое – Пресвятая Дева Мария, как град убежища, ибо прибегающие к Ней с сокрушением не только освобождаются из рук адского мучителя, но и спасаются от самой десницы Бога и от меча гнева Его: из первых – непобедимой силой, от второго – молитвой и заступничеством (2).

Памятуй наставление преподобного Макария Египетского, который на вопрос одного пришедшего к нему в скит брата: «Скажи мне, учитель, как спастись?» – отвечал ему: «Иди на кладбище и злословь мертвых!» Брат пошел и злословил их, бросал камнями в гробницы, а затем вернулся к старцу и рассказал ему. «Что же сказали тебе мертвые?» – спросил старец. «Ничего», – отвечал тот. И сказал ему старец: «Теперь пойди и похвали их». Брат пошел и начал ублажать мертвых похвалами, говоря: «Вы святые, вы апостолы, вы пророки, вы преподобные!» Затем, возвратившись к старцу, рассказал, как он хвалил их. Старец опять спросил: «Что же они ответили тебе?» «Ничего», – ответил брат. Тогда старец сказал ему: «Видишь ли: злословил ли ты их, восхвалял ли, они ничего не отвечали тебе. Так и ты, если хочешь спастись, будь как мертвец, не гневайся, когда тебя бесчестят, как мертвый, не возносись, когда тебя хвалят, и тогда ты спасешься» (2).

Сребролюбие

Не прилагай сердца твоего к золоту и серебру и ко всякому земному лихоиманию, чтобы и тебе самому не сойти в подземные пространства: "Ибо где, – сказано, – сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6:21). Не будь связан сребролюбием, и не будешь отвержен от любви Божией. Не будь скуп в подаянии нуждающимся, и не постигнет тебя исчезновение твоих имуществ. Не стесняй своих рук в творении милостыни, и не затворишь себе двери Божия милосердия и не останешься вне чертога Христова. «Блажен помышляющий о бедном и убогом! В день бедственный избавит его Господь», – говорит пророк (Пс. 40:2), и: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут», – сказал Господь (Мф. 5:7) (3).

Не будь объят сребролюбием, да не будешь вменен у Бога, как идолослужитель, ибо «сребролюбие – это второе идолослужение», как говорит апостол (см. Кол. 3:5). Тот, кто объят сребролюбием и скупостью, бывает, как ад, ненасытим, всегда от всех любит брать, но не любит давать никому ничего; хотя бы стяжал богатство и всего мира, не насытился бы; его глаза глубже пропасти в горах, никогда не могут быть наполненными и насыщенными. Хотя бы и многое имел человек, однако еще большего хочет, сам себе меры не имеет; хотя и бесчисленное богатство получает, однако еще не наполняется и никогда не перестает желать, пока не будет покрыт землей (3).

Старание

Апостолы не от людей учились говорить иными языками, но нашествием Пресвятого Духа тотчас внезапно различными языками заговорили, «Дух давал им провещевать» (Деян. 2:4). И Господь не книгу ученикам в научение раскрыл, но «отверз им ум к уразумению Писаний» (Лк. 24:45). Поэтому только старание и подвиг потребны, чтобы приняли и получили благодать. Все, что нам потребно, легко обретем и будем иметь, только прилежно должны постараться, ибо всякое учение и всякая вещь на старании и на усердном прилежании покоятся, так как прилежный во всем навыкнет. Учащийся всему навыкнет и научится, как во внешнем, так и в духовном, а не прилагающий тщания и попечения о том и не творящий ничему научиться не может. Поэтому, поощряя и наставляя нас, Господь говорит: «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят» (Мф. 7:7–8) (3).

Старость

Откладывающий покаяние до старости подобен тому, который после жатвы ищет на ниве колосья или после обирания винограда ищет гроздья. Стонет пророк Михей, вопия в горести души своей: «О, горе мне» (Мих. 7:1)! Спросим его: почему ты, пророк святой, стонешь? Какая у тебя печаль, или скорбь, или болезнь? Отвечает пророк: «Я был как собирающий солому во время жатвы и как обирающий незрелый виноград» (Мих. 7:1). О святой пророк! Мы не понимаем твоих слов, скажи нам пояснее. Пророк говорит: «Послал меня Господь мой на ниву Свою, чтобы я жал Его пшеницу; послал меня Господь в виноград Свой, чтобы я обобрал грозди Его; я же пришел на ниву и нашел ее пустой – все пожато; пришел в виноград – все грозди обобраны, отрезаны. Какие-то враги Господа моего и ниву воровски пожали, и виноград обобрали, я же остался собирать на ниве оставшиеся кое-где колосья, в винограде же оставшиеся кое-где между листьями малые гроздки: Я был как собирающий солому во время жатвы и как обирающий незрелый виноград, и посему, о, горе мне!»

Но и теперь, пророк, мы не совсем понимаем твою притчу. Протолкуй нам ее яснее. Толкует пророк: «Послан я был к людям израильским, чтобы посеять в их сердцах семя слова Божия, чтобы насадить в их душах добродетельную лозу духовного винограда; долго я трудился, многие годы сея и насаждая, и ничего не успел: все развращены, редко кто является добрым, как на пожатой ниве оставшийся кое-где колос или после обирания винограда гроздь; всех же прочих пожало и объяло беззаконие. Исчез, – говорит, – богобоязненный на земле, и правдивого между людьми нет, все с кровопролитием ссорятся, каждый из них друга своего поносит, руки свои уготовляет, чтобы делать зло; начальники просят дары, судьи устами мирные слова произносят, душою же коварство замышляют. О, горе мне! О, горе мне!» (Мих. 7:1–3). Святой пророк! Ты плачешь, смотря на древних израильтян, если же посмотришь на нас, христиан, ты сильнее зарыдаешь. Там ведь могла быть найдена хотя бы некая малая часть добрых, здесь же в эти лютые времена все уклонились, стали совершенно негодны: «нет делающего доброе, нет ни одного» (Пс. 52:4).

Обратимся же теперь от пророческого плача к нашему рассмотрению самих себя. Молодой человек – это как бы нива не пожатая, как бы виноград несобранный, полный плодов, то есть сил, крепости и способностей к богоугождению. Но кто в нем пожинает эти плоды? Приходит мир с суетами, как с серпом, и пожинает себе. Приходит плоть с серпом природных страстей и пожинает себе, что хочет. Приходит дьявол с соблазнительными искушениями и старается пожать и поглотить даже и остатки. Когда же минуют годы молодых дней и наступит осень старости, тогда захочет сам человек пожать что-либо на ниве своей жизни или обобрать свой виноград, но не найдет ничего полезного, ибо все прежде него пожали и обобрали мир, плоть и дьявол, а ему осталась солома. Остается он в скудости, имея возможность найти во всей своей жизни едва какой-либо колос, едва какую-либо небольшую гроздь добродетелей. Видя же при своей кончине всю свою скудость и нищету и рассмотрев всю свою жизнь, прошедшую в нерадении, разве не зарыдает он, говоря: «О, горе мне!» Также и святой Ангел Хранитель, не имея возможности собрать что-либо доброе при кончине такого человека и положить это доброе против злых его дел, пророчески зарыдает, плача и говоря: «О, горе мне!» Итак, нехорошо молодому откладывать покаяние до старости. Когда придет старость, то еще неизвестно, покается ли он. Ведь старый, состарившись в своем злом нраве и изнемогши в телесной крепости, еще более будет нерадивым и начнет откладывать покаяние до последнего изнеможения, до последней болезни и часа смертного, говоря себе: «Когда приближусь к смерти, когда почувствую кончину свою, тогда и покаюсь». О крайнее безумие и нерадение! (1)

Страдание

Вспомним здесь еще и ту древнюю басню, написанную в книгах Судей Израилевых, в которой говорится, как все деревья, леса, сады и виноградники, собравшись в одно общество, избрали для себя царя. Когда многие отказывались, тогда они решили избрать терние, чтобы оно царствовало над ними, и поэтому сказали тернию: «Приди и царствуй над нами». Что, если бы кто сказал деревьям: «Послушайте, деревья! Что вы делаете?!

Кого выбираете?! Разве нет среди вас славных кедров, высокорослых фиников, благоплодных маслин и других замечательных и полезных деревьев? А какая вам выгода от терния, какая польза? Евангелие никогда не похвалит этого, но скажет: «Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы» (Мф. 7:16). Но пусть не будет унижен согласный совет деревьев. Я похвалю их доброе намерение и рассуждение. Хорошо они поступили, избрав себе царем терние, ибо хотя оно и терние, однако же в своих ветвях имеет уже готовый венец себе и в своей терновой колючести и жестокости имеет свою природную славу и украшение. По своей природе оно рождает красивые цветы. Когда же терние порастет вокруг садов и виноградников, тогда получается готовое ограждение и защита от обид, ибо через шипы его, как через острое оружие, никто не решится переступить. Итак, царствуй, терние, над деревьями, а вы, прекрасные и высокие деревья, склоните свои верхушки перед тернием и поклонитесь ему. Придите и войдите под тень его. Различные деревья означают различных святых. Kедр, финик знаменуют праведников: «Праведник, как финик, процветет» (Пс. 91:13). Благоплодная маслина означает церковных учителей, насыщающих души верующих людей духовными плодами слова Божия. Виноград означает всех вообще людей, живущих по Богу. Виноград Господа Саваофа – это дом Израилев. Что же означает терние? Оно означает страдание: «Я сделался страдальцем, – сказано, – когда пронзил меня терн» (Пс. 31:4). Означает и мученичество, ибо бедствия подобны острым шипам, а скорби – терновым ранам. Тот, кто терпит ради Бога, тот посреди всего является как лилия в тернии и уже посреди самих страданий начинает получать начатки вечной славы, ибо как свойство терния заключается в том, чтобы производить красивые цветы, так и свойство страданий и скорбей в том, чтобы порождать славу, и как все деревья избрали себе царем терние, так и все лики святых усовершили себя страданиями и венец Царства Небесного заслужили многими скорбями. Высок лик апостолов, высок и лик пророков, не низок чин и учителей, преподобных, девственников, пустынников и прочих святых, однако же все они достигли своего совершенства не без страданий. Примером же для всех них явился Господь наш Иисус Христос. Он был пророк, ибо предсказывал будущее – о разорении Иерусалима и о дне Страшного Суда. Он был и апостол, ибо, будучи послан от Бога Отца, ходил с проповедью всюду. Был Он и Врач безмездный, и весь народ желал прикоснуться к Нему и исцелиться от своих недугов. Он был и постник, и пустынник, ибо возведен был Духом в пустыню и постился сорок дней. Он был и великий чудотворец, воскрешавший мертвых. Но не здесь Он утвердил венец царствия Своего, венец славы Своей. Где же? В страдании, в терновом венце, в излиянии Крови Своей: «Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою?» (Лк. 24:26). Вот вы видите, как царствует терние, как страдание порождает славу. Видите, что и для Самого Господа был не иной какой путь к вечной славе, как только в страданиях (1).

Сын Божий естественный, желая, чтобы сыны Божии приобщенные были сообразны Ему на земле не в чем-либо ином, как в страданиях, показал это Свое хотение при Своем рождестве. Ибо, сойдя с неба на землю, чтобы возвести от земли на небо род человеческий, и родившись от Пречистой Девы в Вифлееме, тотчас же дарует спасение четырнадцати тысячам младенцев, подобных Ему в младенчестве, и дарует его не иначе, как только мученичеством, чтобы те, которые будут сообразны Ему в небесной славе, прежде всего были сообразны Ему на земле в страдании (2).

Страдание за Христа трудно, и не только для нас, но и для верующих, бывших прежде нас, было страшно. Многие убегали из рук мучительских и скрывались, где кто мог; иные же от страха даже отвергались от Христа. Но ныне, слава Богу, уже нет гонений за Христа. Однако и теперь находятся многие, неповинно мучимые и оскорбляемые, хотя и не за Христа, и не за отвержение Его. Таковые, если благодарят Бога за свои страдания, то носят язвы Господа Иисуса на теле своем, как апостолы и сами мученики Христовы (2).

Вспомни, начиная от пророков и апостолов до последних Божиих рабов, особенно же Самого Господа, всеми владычествующего, – сколько ради нас Он пострадал и претерпел в веке сем. Заушен был, оплеван, влачим и, наконец, смерть горькую и поносную на Кресте претерпел, ибо вся Христова жизнь по плоти была терпением и страданием. И ученики Его в скорби и гонении окончили житие свое: одни в скорбях и гонениях, другие в лишениях и гонении, иные в болезни и ранах, иные в голоде, жажде и крайней нищете: «Скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли», – как говорит апостол (Евр. 11:37–38). И ни один не пребыл в мире без печали, ибо иначе нельзя перейти от смерти к жизни, как только таким путем. Ибо не изливается вино или воск иначе, как только в тесноте точила, и никакое благое дело не творится иначе, как только в подвиге и трудах. Все праведные в скорби и в великом страдании «омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца», – говорит тайновидец (Откр. 7:14). Итак, не будь страшлив и маловерен, боясь скорби и терпения, да не постыдишься в грядущей жизни, имея себе помощником Бога, все содержащего. Не бойся скорби и терпения, чтобы не быть поруганным подобно дитяти. «Не бойтесь, – сказано, – убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф. 10:28), – но мужествуй и крепись, как муж совершенный, – да покажешь победу. «Побеждающий, – сказал Господь, – наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном. Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая» (Откр. 21:7–8) (3).

Насколько злонравен ты, человек, настолько и не отрицайся страдания, чтобы этим злостраданием освободиться от злобы, как говорит некто. Какова язва, таково и врачевание, каков струп, таково должно быть и лечение, насколько велик грех, настолько велико должно быть и страдание. Поэтому, помня о своих недостатках, не уклоняйся никогда от лечения терпением, чтобы, увидев потом свое душевное здравие, возрадоваться о целительной силе терпения и воздать Богу благодарение за то, что Он исцелил тебя (3).

Страсти

Тот крепкий властитель, кто силен одолеть самого себя, противиться собственным страстям, угашать в настоящей жизни разжжение страстное и греховное. Хорошо об этом говорит и Приточник: «Долготерпеливый муж лучше храброго» (Притч. 16:32), – долготерпеливый, то есть не только претерпевающий оскорбления от людей, но и побеждающий терпением свои страсти, лучше крепкого. В некоторых переводах к этому прилагается и следующее: «И муж, господствующий над сердцем своим, лучше завоевателя городов» – то есть более крепок тот муж, который господствует над своим сердцем, чем тот, который побеждает и разоряет укрепленные города. Итак, теперь понятно, что крепким властителем поистине может быть назван тот, кто обладает собой, кто одолевает свои похоти, крепко и мужественно противится своим вожделениям, сопротивляясь даже до крови, подобно тем святым, которые решили лучше страдать и умереть, чем, погубив свое целомудрие, быть побежденными и оскверниться плотскими греховными страстями (2).

Одно – страсти плотские, другое – страсти душевные. Плотские страсти содержатся в видимых плотских чувствах, каковы: сластолюбие, похоть, леность и прочее, угодное и желанное чувствам. Душевные же страсти заключаются в невидимом и недоведомом сердце. Это гнев, ярость, злоба, злопамятство, ненависть к брату и прочие подобные им страсти, содержащиеся в сердце злыми помыслами и иногда выходящие наружу. Об этих плотских и душевных страстях отчасти упоминает святой апостол Павел, говоря колоссянам: «Умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание, которое есть идолослужение, – за которые гнев Божий грядет на сынов противления» (Кол. 3:5–6). Это о плотских страстях, о душевных же говорит: «Отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших; не говорите лжи друг другу», – и прочее (Кол. 3:8–9)(2).

Не только своими хитросплетенными пленицами, но и нашими собственными враг нас связывает. Когда мы, возлюбив какую-либо страсть, сами ее держимся, о ней любезно помышляя и ту мысль в сердце сладостно удерживая, не только желая исполнить делом, но и выискивая на то благополучного времени и сами себе подавая повод ко греху. Потому говорит Приточник: «Узами грехов своих каждый содержится» (Притч. 5:22). Некий юноша просил старца молиться о нем, дабы облегчились его страсти, ибо «зело меня, – говорил, – мучают, не могу терпеть». Молился святой немалое время, с постом и бдением. Вновь приходит юноша, говоря, что нимало не имеет послабления от навета вражьего. Удивился преподобный: как же не имеют успеха молитвы его? И приложил пост к посту, бдение к бдению, труды к трудам, моля Господа, дабы отогнал искусителя. Тогда явился ему бес и говорит: «Что труждаешься, старец, о том юном? Я, когда ты начал о нем молиться, отступил от него, но он сам себе бес: ест и пьет без времени, и спит довольно, упокоевая свое тело, живя в праздности и любезно принимая скверные мысли, удерживая их и в них услаждаясь, – и это в нем возбуждает страсти, зачинает беззаконие и рождает грех».

Смотри, как отец лжи говорит истину. Правда ведь, от нас самих, от нашего произволения часто делаются беззакония, по сказанному: «О том, что они делают тайно, стыдно и говорить» (Еф. 5:12). Сами мы вольною волею многажды бываем виновны в нашей погибели. Возненавидим же грехи наши, отсечем страсти наши, не станем принимать скверных мыслей, не будем удерживать их в сердце нашем. В пище и питии будем воздержаны, во сне бодры, в деле неленивы, – так разрешим пленицы грехов наших, «расторгнем узы их и свергнем с себя иго их» (Пс. 2:3) (3).

Плача достоин тот, кто, видя самого себя согнивающим и червями снедаемым, не заботится о приложении средств, убивающих червей, но лучше соглашается быть согниваемым и червями снедаемым, нежели врачуемым и исцеленным. Подобно этому плача и рыдания, и особенно осуждения достоин тот, кто, видя всего себя согниваемым и снедаемым червями различных страстей, не заботится о полном излечении своего душевного недуга и о том, чтобы достигнуть тихого пристанища Божественной Господней любви и познания, и не печется всей душой осолиться солью Пресвятого Духа, чтобы быть совершенным жилищем Господу, но лучше соглашается быть согниваемым и всегда мучимым и снедаемым червями различных бесовских страстных мучительств, нежели исцеленным и соединенным с Богом (3).

Страх Божий

Дух Святой вещает устами святого пророка Давида: «Придите, чада, послушайте меня, страху Господню научу вас» (Пс. 33:12). «Начало же премудрости – страх Господень», – как говорит Екклесиаст (Притч. 1:7). Страх Божий полагается и в числе семи даров Святого Духа, и кто будет иметь его в своем сердце, тот воистину преуспеет во всякой добродетели, ибо во всякое время и час он готов благоугождать Богу, удаляясь от всякой злой и соблазняющей вещи. Если мы имеем страх Божий, помня Его заповеди и то, что Христос, Спаситель наш, соделал нам спасение, указал в Своем лице путь терпения, ведущий нас в Царство Небесное, то мы скорее и успешнее последуем по стопам Иисуса и будем исполнять сказанные Им слова: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф. 11:29). В том случае, когда не дьявол, а только леность мешает человеку, то нам потребен такой страх, чтобы побороть эту естественную леность и обратить к какой-либо науке. Но когда предстоит великая брань, когда есть много препятствий на пути ко спасению, то как можно спастись без страха? Каким же образом этот страх поселяется в людях? Если мы помыслим, что Бог присутствует везде, что Он видит и слышит все, не только то, что совершается и говорится, но и то, что заключается в глубине сердец, – все помышления, ибо Он «судит помышления и намерения сердечные» (Евр. 4:12), – если мы так настроим себя, то не сотворим, не скажем, не помыслим никакого зла и лукавства. Научившись же, как говорит апостол Павел, «совершать свое спасение со страхом и трепетом» (см. Флп. 2:12), мы сподобимся любви Божией по благодати Его, по предстательству Приснодевы Богородицы Марии и своим старанием (2).

Святые отцы и учители повелевают нам помнить о геенне, чтобы не впасть в геенну, то есть в место мучения, и чтобы не лишиться того небесного и святого града, где лики святых в неизреченной радости и сладости непрестанно воспевают Триипостасную Божественную Единицу преподобными голосами. Для этого, по словам псалмопевца Давида, мы должны иметь «страх Господень, который чист, пребывает во век века» (Пс. 18:10). Подобает и учиться иметь его, и искать учителя, и слушать, и повиноваться ему, как Божию строителю, ведущему к любви Господней (2).

Такой человек [благоразумный] может поистине сказать словами пророка Исаии в посрамление демонов: «Страха вашего прелестного и злобного не убоимся и не смутимся, ибо с нами Бог» (Ис. 8:12–13). При таком положении, если кто-либо даже будет угрожать благоразумной душе смертью, пусть ответит: «Я научен Христом Господом не бояться убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф. 10:28). Если угрожает разграбить имения, скажи ему: «Нагим я вышел из утробы, нагим и отойду» (Иов. 1:21). «Мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него» (1Тим. 6:7), кроме добродетелей, соделанных для Бога. И если не возьмешь ты, то возьмет пришедшая смерть. Если ты не умертвишь, то принесет конец естественный закон». Итак, добродетельному человеку подобает иметь страх Божий, чтобы чем-либо не прогневать Господа Бога, чтобы душа не прилепилась к земле какой-либо плотской страстью и злыми помышлениями. Преподобный отец Исаия поучает: «Каждый, кто крещен, имеет нужду пригвоздить ко кресту все противное свойству и разуму, чем был побежден Адам и низринут от славы к вечному бесчестию». Потому подобает в бодрости сердца творить брань и презирать все, что у людей в чести, ибо все это порабощает сынов Адамовых, то есть приобретение, честь, праздность, слава, красота телесная и иное, тому подобное, возбуждающее похоть, которую ввергнул змий в уста Евы. Потому и святой Златоуст говорит: «Если мы имеем страх Божий, нам ничто не требуется. Если же мы не имеем его, то хотя бы обладали целым царством, мы беднее всех». «Страх Господень все превосходит, – говорит Сирах, – никто не сравнится с тем, кто его имеет» (Сир. 25:13–14). Приобретем его, не пожалеем ничего. Если для этого нужно будет отдать душу, не пощадим ее, если нужно иссечь тело, сделаем все, чтобы приобрести страх сей. Потому да предстоит нам страх Божий, о возлюбленные! И у нас тогда не будет ничего плачевного. Пребываем ли в нищете, или недуге, или в пленении у врагов, или в рабстве, или в чем-либо ином печальном, – все это будет содействовать в нас противоположному. Каждый должен иметь великое попечение о том, чтобы умудрить себя в евангельской проповеди, иметь великое дело, чтобы очистить душу, великое тщание просветить ум и покорить тело духу, удерживая чувства, которые без страха Божия быстро уклоняются в сторону. Поэтому, всеусердно исполняясь терпением в крестной силе Владыки нашего Бога Иисуса и уязвившись Его любовью, победим Крестом Его всех врагов, восстающих на нас и смущающих наши сердца и помышления (2).

Священное Писание говорит: «Боящиеся Господа не противятся словам Его, и любящие сохраняют пути Его. Боящиеся Господа поищут благоволения Его, и любящие Его исполнятся закона. Боящиеся Господа сделают готовыми сердца свои и смирят пред Ним души свои» (Сир. 2:15–17). Поэтому, постаравшись пребывать в таком страхе Божием, мы и в молитвах наших будем услышаны, согласно свидетельству пророка Божия, Боговидца Моисея, который говорит: «И о чем помолитесь Богу, то исполнит» (2).

Страшный суд

Второе пришествие Господне обычно называется Страшным Судом, и по справедливости, ибо на нем будут судиться живые и мертвые. Страшен тот Суд, ибо он устрашит всякое создание: горнее и дольнее, невидимое и видимое. Страшен будет для горних, ибо Силы Небесные подвигнутся. Страшен и дольним, ибо земля поколеблется в основании своем. Страшен будет для Ангелов, ибо восклицает святой апостол Павел: «Мы будем судить Ангелов» (1Кор. 6:3). Страшен будет святым и праведным, ибо тогда и «праведник едва спасется» (1Пет. 4:18), а тем более страшен для грешников, ибо где тогда станет нечестивый и грешный (1)?

Настанет особый страх [в день Судный] от обличения всех бесстыдных, гнусных и греховных дел и от великого стыда, ибо как только станет грешник из гроба, тотчас обличатся все грехи его, и явно станут пред всей вселенной все его гнусные дела, которые он творил втайне, в сокровенном месте, во тьме ночной и никому неведомо. Так сказал Бог согрешившему тайным прелюбодеянием Давиду: «Ты сделал тайно, а Я сделаю это пред всем Израилем и пред солнцем» (2Цар. 12:12). Вы знаете, как человеческая природа не любит обличения своих злых дел, как боится и стыдится его. Вор боится, чтобы не открылось его воровство и не принял бы он казнь за свое дело, поэтому он всячески старается утаить свои воровские дела, а когда выпытывают у него, таится и даже мучимый не скоро говорит правду. Стыдится блудник, чтобы людям не стало известно его блудное дело, и поэтому для своего беззакония ищет тайного и темного места, чтобы человеческое око не увидело его согрешающим. Он даже на святой исповеди перед своим духовным отцом не хочет сказать правды и утаивает из-за стыда. Не любит злодей, когда кто-либо обличает его злодеяние, поэтому Писание и говорит: «Не обличай кощунника, чтобы он не возненавидел тебя» (Притч. 9:8). Если кто действительно вор и ты перед людьми назовешь его вором – полюбится ли ему это? Если кто действительно убийца, назови его убийцей перед людьми – будет ли ему это приятно? Если кто действительно грабитель, хищник и насильник, назови его таким перед людьми – будет ли он любить тебя за это? Если кто действительно в скверных, блудных делах валяется, как свинья в кале, и творит многие прелюбодейства, назови его перед людьми блудником, прелюбодеем – не исполнится ли он стыдом и не возненавидит ли тебя? Когда книжники и фарисеи представили Господу нашему Христу женщину, застигнутую в прелюбодеянии, Он, склонившись долу, писал на земле перстом. Что же Он писал? Писал, как говорят толкователи Евангелия, обличение книжников и фарисеев в таких же прелюбодействах и блудничествах, которые они совершали втайне. Они же, увидев это, устыдились, обличаемые совестью, и испугались, как бы не быть поносимыми Им словесно, стали уходить один за другим и потом крайне возненавидели Господа нашего и покушались на Его смерть. Вот как человеческая природа боится обличения своих злых дел. Вот как стыдится и не любит его. Подумаем, какой страх, какой стыд будет в тот день, когда обличатся перед всей вселенной все наши злые и гнусные дела: воровство, убийства, прелюбодеяния, блудодеяния, коварство, лукавство и все проступки, совершенные не только делом, но и словом сказанные, и в мыслях являвшиеся. Пред вселенной, сказал я, ибо смотреть на это будут не только братья наши грешники, но и лики всех святых: пророки, апостолы, мученики, святители, преподобные и праведные, – все увидят наши злые дела, все удивятся нашему бесстыдству, все ужаснутся, что мы дерзнули совершить такие дела. Подумаем еще вот о чем. Если кто исполняется великим стыдом, когда обличается в одном каком-либо грехе перед равными и немногими, то не больший ли стыд будет тогда, когда обличение совершится перед высшими, достойнейшими и перед очень многими, и притом не в одном грехе, а во многих? Что же нам думать? Какой стыд будет в тот день и час, когда обличатся и станут явными не один какой-либо наш грех, но все наши грехи, сделанные словом, делом и помышлением, обличатся не только перед равными нам грешниками, но перед всеми святыми и перед чинами ангельскими? Тогда, поистине, исполнятся слова Евангелия: «Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы: что говорили на ухо внутри дома, то будет провозглашено на кровлях» (Лк. 8:17, 12:3). Говорил на ухо вор вору, блудник блуднику, совещаясь о грехе, а тогда та скверная речь возвестится, как громогласная труба, перед всей вселенной. О какой стыд будет тогда нам, грешным! Особенно устыдят нас те, которые в этой жизни были, подобно нам, грешными, но которые исправились истинным покаянием и сподобились части святых, тогда как мы остались без покаяния. Не будет ли стыдно прелюбодеям и скверным любодейцам, когда они тех лиц, с которыми они творили скверный грех, увидят среди святых ради их покаяния, а сами будут прогоняемы, поругаемы и предаваемы осуждению? Не стыдно ли будет вору, грабителю, когда он увидит своего друга, грабителя и вора, среди праведных, а себя среди осужденных грешников? Не стыдно ли будет разбойнику, когда он увидит друга своего разбойника ведомого в рай, а себя посылаемого в ад? Не стыдно ли будет блуднику, когда он увидит очищенной и прощенной блудницу, с которой сквернил себя, а себя увидит осужденным и предаваемым вечному огню? О, поистине великим стыдом исполнимся мы в то время! Но что же думать о тех, которые в настоящей жизни считают себя добрыми, праведными и святыми, а других осуждают? Не исполнятся ли и они стыдом, когда увидят прославленными Богом подобно праведникам тех, которых осуждали, над которыми смеялись и которых считали грешниками, а сами будут постыжены как беззаконники и низвергнуты в бездну как антихристы? «Ибо всякий, осуждающий брата своего», антихрист (Рим. 2:3). О какой великий и нестерпимый стыд! Многие люди готовы скорее умереть, чем, будучи обличенными, понести стыд и позор перед народом. О египетской царице Kлеопатре мы читаем в истории, что она любодействовала с Антонием, зятем цезаря Августа. Когда Антоний был послан цезарем Августом в Египет, он возлюбил Kлеопатру, бросив свою жену, дочь Августа, соединился с ней прелюбодейственно и отложился от власти своего тестя Августа. Сделавшись же царем в Египте и на всем Востоке, он начал воевать против цезаря Августа. Тогда Август, выступив против него с войском, победил его, убил, а Kлеопатру взял живой в плен. Kлеопатра же, зная, что Август хочет вести ее в Рим для триумфа связанной, как пленницу, и, чувствуя, какой великий стыд ей придется вынести перед лицом всего римского народа, когда ее, такую славную царицу, позорно будут вести, как пленницу, решила скорее убить себя, чем терпеть такой позор. Сначала она ударила себя ножом в грудь, а когда не закололась до смерти, то закрыла рану не врачебным пластырем, но смоченным в яде, чтобы отечь кровавым гноем. Когда же все-таки жизнь не покидала ее, она повелела принести себе гадину, называемую аспидом. Ее, принесенную в небольшой корзинке, она приложила к своему телу и умерла. Видите, как эта царица скорее готова была умереть, как изобретала всякие способы смерти, лишь бы только не терпеть всенародный стыд.

Поистине, в день Судный, когда Господь будет торжествовать над Своими врагами, лучше грешникам умереть, чем быть живыми связанными по рукам и ногам огненными веригами и вестись с поруганием на триумф и суд Христов, вестись перед всеми народами с великим стыдом и позором. Они и захотят тогда умереть, но не в состоянии будут сделать этого. Они будут искать смерти, но не найдут ее и останутся в своем вечном стыде (1).

[В день Судный] грешники увидят тех, которых в этой жизни они ненавидели, опечаливали, озлобляли, ранили, мучили и убили. Каин увидит Авеля, убитого им неповинно. Ирод увидит святого Иоанна Предтечу, которого несправедливо обезглавил. Нерон, Диоклетиан, Максимилиан и прочие мучители увидят великое множество исповедников имени Христова, которых они замучили. Господа увидят своих рабов, бояре – своих крестьян, которым немилосердно причиняли зло. Увидят судьи неправедные тех, которых неповинно осуждали, которых несправедливо подвергли смерти. Увидят мучители всех, которых немилосердно мучили.

Тех, которых они умертвили, увидят прославляемыми славой Христовой и венчаемыми, как мучеников. Увидят их и услышат, как они вопиют к Богу: «Суди, Господи, обидевших нас, отомсти, Господи, озлобившим нас! (см. Пс. 34:1). Судия Праведный, воздай им за зло, которое они сделали нам!» Какой страх в то время будет причинявшим зло, обидчикам, господам и неправедным судьям?! Ибо станет тогда праведник с великим дерзновением перед лицом обидевших и сделавших ему зло. Всякий праведник скажет тому, кто делал ему зло: «За что ты делал мне зло? За что обидел меня? За что гнал? За что мучил и убил меня без милосердия?» А что те им ответят? Ничего. Не найдут они, что сказать в ответ. Они только смутятся великим страхом и скажут про себя, каясь и стеня: «Вот те, которых некогда мы поносили и над которыми смеялись. Они сделались сынами Божиими и жребий их – среди святых». Сделали зло некогда сыновья Иакова своему брату Иосифу: совлекли с него ризу, бросили в ров, продали в рабство египтянам. Когда же Иосиф возвысился в Египте, пришли к нему братья его, не зная, что он властвует. Они предстали перед ним, не узнавая его, и Иосиф сказал им: «Я брат ваш Иосиф, которого вы продали в Египет». Не могли ничего тогда ответить Иосифу его братья, ибо очень испугались (см. Быт. 50). Так будет и в тот день Судный. Каждый властелин, судья, хищник, грабитель, обидчик, причиняющий зло, увидев наследующим Царство Небесное того, кому он делал зло, крайне устрашится и ничего не в состоянии будет ответить ему (1).

Самый большой страх [в день Судный] будет от лица Христа, Господа нашего, Праведного Судии и Страшного Мстителя, от лица прогневанного Бога, о Kотором пророк Наум говорит: «Пред негодованием Его кто устоит? И кто стерпит пламя гнева Его» (Наум. 1:6)? То самое лицо Христово, которое в этой жизни было кротко, смиренно, любезно, а для кающихся и ныне милосердно, в тот час это лицо будет столь грозно, гневно и яростно, что небо и земля начнут бежать от лица Его. Недаром ведь пророк предсказал: «Если отверзешь небо, вострепещут горы; и если горы вострепещут, то что делать человеку грешному?» (Ис. 64:1).

Страх, который будет от лица прогневанного Бога, святой Иоанн Богослов описывает в Апокалипсисе так: «Небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих. И цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор, и говорят горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца; ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?» (Откр. 6:14–17). Невелика отрада в том, чтобы быть убитым камнем и задавленным упавшей стеной. Однако же грешнику в то время приятнее будет терпеть и камни, и горы, упавшие на него, нежели видеть лицо прогневанного Бога. От такого прогневанного и ужасного лица, что ожидаем услышать мы, грешные? Не что иное, как только глас, который ужаснее всех громов и молний: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его» (Мф. 25:41). О как устрашит сей глас всех грешных! О как затрепещут все неправедные, беззаконные, прелюбодеи, любодеи, воры, разбойники, хищники, грабители, мучители и прочие, прогневляющие ныне Бога. Поистине, они пожелали бы быть задавленными камнями и горами, нежели услышать сей яростный Божий глас. После всего этого приступят и похитят грешников немилостивые руки темнообразных бесов, один вид которых страшнее всех мук. Они приступят и повлекут грешников в адскую бездну, в огонь вечный, в тартар, где червь неусыпающий вечной и бесконечной муки, ужаса чего никакой язык передать не сможет и никакой ум постигнуть не сумеет (1).

О грешные люди! Будем всегда иметь в уме нашем тот страх и ужас, который ожидает нас в день Судный, и убоимся Бога. Убоимся Его Страшного Суда! Убоимся и отстанем от грехов наших! Умилостивим Страшного Судью слезами, покаянием и милостынями прежде исхода нашего, да избавимся участи осужденных и будем причтены к числу оправданных (1).

Не велико ли быть овцой Христовой? Не им ли приготовлена на Суде Христовом правая сторона?

"Поставит, – сказано, – овец по правую сторону». Не им ли сказано: «Придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира»? (Мф. 25:33–34). Однако же и овцы не все попадут за небесную ограду, ибо святой Давид говорит, что и в аду будут некоторые овцы: «Как овцы, в аду они положены, смерть будет пасти их» (Пс. 48:15). Неудивительно, что в аду будут козлы, которым там и место приготовлено, но то удивительно и страшно, что в аду будут и овцы: «Овцы, в аду они положены, смерть будет пасти их». Недаром Господь говорит в пророчествах: «Если поставишь престол твой посреди звезд небесных, и оттуда свергну тебя» (Ис. 14:13), – то есть если ты будешь жить так свято, что будешь думать, что уже сидишь на небесах и там уже имеешь готовое место, то и оттуда свергну тебя, и свергну при этом в ад (1).

Помни о страшном и трепетном предстании суду Христову, где царь и князь, воин и гражданин, богатый и убогий, все равно и нелицеприятно будут испытаны, все в страхе и трепете обретутся, все даже до праздного слова, даже до тонкого помысла дадут ответ: «Помысл человека прославит Тебя», – говорит пророк (Пс. 75:11). Ничего там не оставят без испытания и казни: «И не войдет в Царство Небесное ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи», – говорит Господь (Откр. 21:27) (3).

До дня Страшного Суда нет полного воздаяния для полного человека, т.е. состоящего из души и тела, следовательно, нет и полного мучения осужденных в аду, но есть воздаяние частное. После же Суда будет полное воздаяние и по телу, и по душе (3).

Стыд

Нет ничего тяжелее для разумного и почтенного человека, чем стыд, так что даже на самой сокровенной таинственной исповеди мы оправдываем поступки наши словами и как бы некоторыми пеленами их окутываем. Потому-то и само естество человеческое так стыда боится, что, стараясь закрыться от какого-либо пристыжающего слова людей, берет из сердца кровь и ею, как завесой, покрывает лицо, как бы говоря: пусть сердце тает и умирает без крови, лишь бы человек не был пристыжен. Наибольший стыд испытывается от обнажения и телесной наготы. Когда увидел Адам в раю, что грех снял с него одежду невинности, он так устыдился единственной личности, и то – жены своей, что стал убегать, укрываться от нее и искать смоковных листьев для своего прикрытия. И с тех пор происходит так, что всякий скромный и богобоязненный человек, даже когда бывает наедине сам с собой в особом месте, помня о всевидящих очах Божиих и о присутствии своего Ангела Хранителя, во время снимания одежд своих соблюдает всяческую скромность. Отец, увидев блудного сына, к нему возвратившегося, говорит слугам: «Принесите лучшую одежду и оденьте его» (Лк. 15:22), покройте наготу его, пусть он не стоит предо мной обнаженным (2).

Суета

«Всуе мятется всякий живущий человек, всуе мятется всякий земнородный: Да, подобно призраку ходит человек, напрасно только мятется он», – говорит пророк (Пс. 38:6–7). Воистину всуе мятется всякий живущий человек, ища покоя в вещах земных и тленных, но никогда не найдет его. Поэтому Господь, милуя и щадя Свое создание, предузрев лучшее о нас, умышленно сократил эту нашу жизнь, чтобы недолго мы всуе трудились и бессловесно заботились о мимотекущих вещах, как и Сам Господь сказал Марфе, много заботящейся: «Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же не многопечальная избрала благую часть, Господа, которая не отнимется у нее вовеки» (Лк. 10:41–42). Показывает Господь, что поскольку всуе мятется человек, он собирает сокровища, но не знает кому. Итак, нет ничего в мире сем постоянного, ни в единой вещи покоя и тишины, только непрестанный мятеж и великое томление души (3).

Супружество

Богу и Ангелам Его гораздо приятнее жизнь людей в законном супружестве, чем жизнь несупружных, живущих в беззаконии. Какая польза быть без жены и погрязать в плотской нечистоте, по виду быть Ангелом, а сердцем быть демоном? Но не хочу много говорить об этом и умолкну вместе с апостолом, который говорит: «О том, что они делают тайно, стыдно и говорить» (Еф. 5:12). Слушайте, живущие в супружестве! Слушайте, женящиеся! Слушайте и разумейте, что супружество без страха Божия и без воздержания – это такая же радость для бесов, как и самое блудодеяние! Но и об этом не буду много говорить, ибо стыжусь! О том, как должны поступать женящиеся, пусть прочитают в Товииной книге и пусть из нее научатся (2).

Наилучшая мирская жизнь по плоти не сравняется с чистым ангельским целомудренным житием. Будет ли добра и согласна по плоти жизнь в супружестве, однако бессловесное порабощение, по рукам и ногам связывание, – не согласно ли? – злейшее из всех мучений. Не родятся ли чада? – печаль; родятся ли? – сугубое попечение. Добрые ли чада? – большое беспокойство и попечение; дурные ли? – великое томление души, сугубая скорбь и печаль, и временная здешняя нечастная жизнь, и тамошней жизни неизвестное получение. Иночествующий же и чисто по Богу живущий во всем пребывает мирен и беспечален, удобно спасение получит, ибо он ничем не связан, не порабощен плотской страстью, о Боге всегда поучается, к смерти всегда готов; день пребыв, – благодарит Господа, вечер и ночь молится; ничем не препинаем и не возбраняем: мерою правою жизнь свою управил, и в раю пребывание свое имеет (3).

Счастье

Окаянен тот, кто ищет счастья в мире сем. Истинное счастье нашей жизни заключается в том, чтобы во всем положиться на волю Господню, ибо воля Господня совершенно добра, и справедливо, что она не может быть ни лучшей, ни злой. Она всем управляет, а ею никто. Ее я буду держаться всецело, буду стараться и всей мыслью буду стремиться к тому, чтобы всегда хотеть только того, чего и Бог хочет, и не хотеть того, чего и Бог не хочет. Я потому и не считаю себя сколь-либо несчастливым, что всю мою волю всецело полагаю в воле Божией и согласую с ней, так что я всегда хочу или не хочу не иное что, как только то, чего хочет или не хочет Бог (3).

Сын Божий

Сын Божий ради спасения рода человеческого, погибшего во грехах, сошел с небес на землю, не переменяя места и не разлучаясь от Отца, но с Ним оставаясь одним и тем же Богом как на Престоле, так и во чреве Мариином. Зачался Он нашествием Святого Духа, принял истинное, а не кажущееся человечество, и не с небес снес оное, но соткал от крови Пречистой Девы. Он был совершенным Человеком, со всеми его частями и словесной душой, и соединился с Божеством. В одном Лице был и Бог истинный, и Человек истинный. Как Божество не изменилось в человечество и не было вместо души, так и человечество не изменилось в Божество, но пребыли совершенными в одном Лице оба естества со всеми свойствами кроме греха (Ин. 6:38, 1:14; Мф. 1:18, 20; Флп. 2:7; Мф. 4:2, 8:24, 26:38; Лк. 19:41; Ин. 19:5, 28) (3).

Таинства

В.: Сколько исповедуешь Таинств, установленных для нашего спасения?

О.: Семь: Kрещение, Миропомазание, Евхаристию, Священство, Покаяние, Брак, Елеосвящение.

В.: Kем установлены эти Таинства?

О.: Христом Господом, излившим за нас Свою драгоценнейшую Кровь.

В.: Что такое Таинство?

О.: Таинство – это священнодействие, которое некоторым видимым образом низводит в верную душу невидимую благодать Божию.

В.: С какой целью Христос установил Таинства?

О.: 1) Для того чтобы они были знаком истинных сынов Божиих, т.е. Православной Церкви. 2) Для того чтобы они были знамением нашей веры в Бога, чуждым всякого соблазна. 3) Для того чтобы они служили нам духовным врачевством для спасения.

В.: Что должно быть во всяком Таинстве?

О.: Три необходимых условия: 1) Законный, т.е. правильно рукоположенный совершитель Таинства. 2) Вещь, или материя, соответствующая каждому Таинству. 3) Образ, или форма, по которой совершается всякое Таинство, а именно: призывание Святого Духа в определенных словах, посредством которых священник совершает Таинство силой Святого Духа и в которых выражается мысль об освящении Таинства (3).

Тайны Божии

Тайны Божии по своим дивным свойствам совсем не таковы, как тайны людские. Тайну человеческую стоит сказать лишь раз-другой, одному-другому, как уже все узнают ее совершенно. Таинства же Божии, чем более о них думаешь и говоришь, чем больше о них проповедуешь, тем сокровеннее, труднее и непостижимее они становятся. «Как непостижимы судьбы Его и не могут быть исследованы пути Его!» (Рим. 11:33). Проповедовать, однако же, о них необходимо. Если бы даже камень был пред тобой, возопи, не умолчи, проповедуй и прославляй дивные и преславные Божии Таинства (2).

Тело

Придет Сын Человеческий во славе Своей. Во время Второго пришествия на землю Христа Бога нашего, Который придет со славой, во-первых, будет слышен предшествующий Ему звук архангельской трубы, разносящийся во всей вселенной, всех призывающий на Суд и поднимающий мертвых из гробов: «Ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными» (1Кор. 15:52). Первый великий страх будет для грешника тогда, когда трубный глас повелит каждой душе войти в свое тело, то тело, которое было превращено в прах, в землю, и совершенно уничтожено, но которое по повелению Божию снова придет в свой первоначальный состав и снова обретет все члены свои. Как семя, брошенное на землю, хотя и истлевает, однако же в надлежащее время прорастает, производит сначала траву, потом колос и, наконец, приносит плод, согласно слову Господню: «Если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12:24), – так и тело человеческое, умершее, истлевшее и превратившееся в прах, в одно мгновение от звука трубы воспримет силу своего роста, придет в свое прежнее состояние и будет оживлено своей душой. В то время будет, говорю я, великий страх для души грешника, выпущенной из адских темниц и от мертвых уз к телу, чтобы соединиться с ним. Ибо когда приступит она к своему телу, то увидит его уже не таким, каким оно было при жизни, но измененным. В этой жизни оно было убрано, украшено, красиво и приятно, а тогда будет безобразно, нелепо, противно, гнусно, омерзительно и ужасно, подобно какому-то страшилищу. Лицо, раскрашивавшееся в этой жизни для прельщения, будет очернено смолой и горящим пеплом, а на тех местах, где на лице были некие малые пластыри, именуемые мушками, там сядут противные, страшные жабы, нестерпимо и непрестанно грызущие. Очи высокобровные, которые были исполнены любодеяния и прельщения, будут, тогда как очи змеиные, испускающие огонь. Уста блудолобзательные будут кишеть червем неусыпающим. Язык блудословный будет тогда, как жаровня или железо, раскаленное в огне, все члены – скверны, мерзки, все тело черно, как обожженная головня. Еще прежде ввержения в ад оно будет носить в себе зачатки адских мук и будет само как настоящий ад. Увидев свое тело, душа начнет ужасаться ему, как огненному мучилищу, гнушаться его, как нестерпимой мерзости, и трепетать, не желая войти в него, однако же, и не желая, она войдет в него. Войдет душа, принужденная Божиим повелением, в свое мерзкое и страшное тело, с которым некогда не хотела расставаться, соединится с ним не как прежде – с совместно рожденным другом своим, но как с ненавидимым врагом, как с псом, изъеденным смердящими червями, как с трупом, полным змеиного яда. Тогда начнут они друг другу досаждать, друг друга проклинать и называть окаянными. Скажет душа телу: «Будь ты проклято, окаянное тело, за то, что своим греховным любострастием ты прельстило меня и ввело меня в лютые беззакония». Скажет же тело душе: «Будь проклята ты, окаянная моя душа, ибо ты скверно управляла мной; твоим разумом, данным тебе от Бога, как вожжами и уздой, ты не удержала меня от злых дел, но во всем соизволяла мне; когда бы ни пожелало я какого-либо греха, ты соизволяла и содействовала ему, и вместе мы прогневали Господа, Создателя нашего». Тогда снова скажет душа своему телу: «Будь ты проклято, окаянное тело, ибо каждый день ты отягощалось объедением и пьянством, и этим погрузило меня в адскую бездну». И снова ответит тело: «Будь проклята и ты, окаянная моя душа, ибо ты ела со мной из одного и того же блюда и пила со мной из той же чаши, но не научила воздержанию ни меня, ни себя». Еще скажет душа: «Горе тебе, окаянное тело мое, ибо ты озлобляло ближнего, грабило, похищало чужое, крало и убивало». Тело же в ответ скажет: «Горе тебе, окаянная моя душа, ибо ты содействовала мне во всем, ты подвигала меня на гнев и ярость, чтобы озлоблять, бить и убивать ближнего; ты возбуждала меня к лакомству и любостяжанию, чтобы грабить и похищать чужое; ты во всем содействовала мне, во всем была моим наставником и другом, и ничего без тебя я не делало из всего того, что мной сделано». Так, препираясь друг с другом, гневаясь, укоряя, проклиная друг друга и грызясь, как свирепые и сцепившиеся псы, войдут они или, лучше сказать, извлечены будут немилостивыми ангелами из гробов на суд, чтобы получить должное осуждение по делам их (1).

Враг наш дьявол воюет против нас и побеждает нас не иным каким грехом, как только через настоящее наше тело, как об этом говорит и апостол: «Плоть желает противного духу» (Гал. 5:17) (1).

Апостол говорит: «Да упразднится тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху» (Рим. 6:6). Закореневшее во грехах тело твое упраздни, предай измождению, удручи и в надежде на упразднение грехов сотвори плоды, достойные покаяния, сравняй свои труды с прежде бывшими твоими грехами или даже превзойди их и тогда ожидай прощения и спасения. Кто взойдет на эту ступень удовлетворения за грехи, тот получит надежду на Бога, как и на отверстое небо (1).

Терпение

Я представляю духовную трапезу, но не богатую, и не велики будут издержки на эту трапезу – всего только два малых сребренника: один называется «люби», а другой – «терпи». Эти сребренники – Божии слова, а «слова Господни, слова чистые, серебро расплавленное» (Пс. 11:7). Оба эти сребренника ходят вместе, ибо любовь не живет без терпения, согласно свидетельству апостола: «Любовь долготерпит» (1Кор. 13:4). Где любовь, там и терпение (1).

Давид, будучи мирянином, а не иноком, царем, а не простолюдином, испивал чашу терпения, чашу досад, чашу поруганий, чашу гонений, чашу бедствий и скорбей, чашу, поистине приносящую спасение, как свидетельствует и Евангелие, говоря: «Претерпевший же до конца спасется» (Мф. 24:13). Поистине, горька эта чаша терпения, зато целебна. Она, как и полынь, на вкус горька, а желудку приносит здоровье (1).

Некогда пророк Исаия увидел Господа Саваофа «на Престоле высоком и превознесенном, и вокруг Него стояли Серафимы», и слышал, как Он говорил: «Кого Мне послать? И кто пойдет для Нас?» Дерзнул святой Исаия и сказал: «Вот я, пошли меня. И сказал Он (Господь): «Пойди и скажи этому народу: слухом услышите – и не уразумеете, и очами смотреть будете – и не увидите», – и прочее (Ис. 6:1–2, 8–9). Пошел святой Исаия, посланный Богом к людям израильским. Смотрю на него и вижу, что он в своей руке несет чашу с каким-то питьем. Мне кажется, что это Бог пожаловал людям Своим израильским и послал им от обеда Своего чашу какого-то прекрасного питья в знак Своей милости. Пришел Исаия с той чашей сначала в страну Завулонскую и Неффалимскую и воззвал, говоря: «Испей ты прежде это вскоре, страна Завулонская и земля Неффалимская» (Ис. 9:1). Любопытство меня влечет, и я хочу знать, какое это питье, которым пророк Божий потчует от Бога людей Божиих. Смотрю я на конец восьмой главы, как на верх чаши, и жду, что это будет или мед сладкий, или рейнское прекрасное, или «ссект», или «петерцамент», или что-либо иное драгоценное. Но вот я вижу противоположное, вижу некую самую ужасную полынную горечь, ибо пишется так: «Вот – горе и мрак, густая тьма» (Ис. 8:22). Это прежде вскоре испей, страна Завулонская и земля Неффалимская! Благодарю тебя, святой пророк, за то, чем ты жалуешь, ты велишь пить горе и мрак, густую тьму. Какая же сила этого питья? В чем тайна этих слов? Посмотрим на дно и внемлем тому, что после сего говорит пророк: «Народ, ходящий во тьме, увидит свет великий; на живущих в стране тени смертной свет воссияет. Он будет веселиться пред Тобою, как веселятся во время жатвы, как радуются при разделе добычи» (Ис. 9:2–3). Посмотрим на силу горького полынного питья. «Будете пить, – говорит, – тьму, а увидите свет. Будете пить печаль, а найдете веселье. Будете пить горе, а получите радость. Будете пить тесноту, а окажетесь на просторе. Будете пить горечь, а наполнитесь сладостью. «Со слезами посеете, но с радостью пожнете» (Пс. 125:5) плоды рук своих». Нет времени исторически истолковать эти пророческие слова, духовно же они вкратце изъясняются так: чаша бедствий и скорбей, которую Божиим попущением наполняют нам наши недруги и велят ее пить, – горька, но если мы выпьем ее ради любви к Богу терпеливо и любя наших врагов, то она превратится для нас в вечную сладость и принесет нашим душам вечное здравие. Итак, будем любить наших врагов и терпеть от них (1).

Когда мы нашими недугами будем опечалены и обижены словом или делом, то будем смотреть на Крест и на распятого на нем Господа, Который «вместо надлежавшей Ему радости, претерпел крест» (Евр. 12:2) и, не радея о позоре, «оставил нам пример, дабы мы шли по следам Его» (1Пет. 2:21). Христос Спаситель испил на Кресте горькую чашу – уксус с желчью и даже саму смерть. За чье здоровье? За здоровье врагов Своих, то есть грешников: «Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками» (Рим. 5:8). Как же Он испил? Терпеливо, согласно повествованию святого Петра: «Будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал» (1Пет. 2:23). Но Он не только будучи злословим, не злословил, но и молился об убивающих Его: «Отче! Прости им» (Лк. 23:34). О незлобие незлобивого Агнца Божия! Мы не можем стерпеть и одного какого-либо досадного слова и в ответ на них много слов говорим, а Господь наш, слышав очень много укоризненных слов, не сказал ни одного противного слова, но был «как агнец пред стригущим его безгласен» (Ис. 53:7). Мы не сносим и малой какой-либо вещи от ненавидящих нас, а Господь наш и бесчисленные раны понес на теле Своем, и «не было здорового места в Нем с ног до головы» (Ис. 1:6). Мы не стерпим и одного какого-либо опечаливания от преследующих нас, а Господь наш претерпел даже самую ужасную крестную смерть. Вот как много пострадал Он из любви к нам, а мы ничего не страдаем из любви к Нему. О нетерпение наше! (1)

«Терпением вашим спасайте души ваши» (Лк. 21:19). Пока мы не имеем терпения, души наши как бы не наши, а чужие, ибо без терпения мы не можем быть уверенными в спасении душ наших. Терпение же есть верный признак, что мы получим спасение. Сколь много страдал Владыка наш, чтобы избавить от рабства врагу род человеческий! Стяжал нас Своею Кровью. Мы же, желая спасти души свои от погибельной руки чужого, хотим ли претерпеть хотя бы немного? Терпи, и обретешь ты душу свою, которую погубил грехами. Ты не обладаешь ничем, даже самим собой, если живешь без терпения, терпя же становишься господином и владыкой самого себя. Святой Григорий говорит: «Терпением мы приобретаем души наши, ибо когда мы сами учимся обладать собой, то сами же начинаем приобретать то, что в нас самих»^[59], – то есть как бы сказал: по естеству и бытию мы владыки на земле, однако мы не владыки самим себе, если собой не обладаем. Не обладаем же потому, что не приобретаем себя терпением, а отчуждаемся себя, дозволяя себе служить миру и мирским греховным вожделениям, и потому мир нами обладает, а не мы собой. Когда же освобождаемся от мира, как Иосиф из рук жены египетской, когда стараемся удаляться от мирских страстей, служа Богу, когда, уклонившись от зла, начинаем творить добро, и творить в терпении (без терпения не совершается ни одна добродетель), тогда начинаем принадлежать себе, а не чужому, начинаем быть владыками и обладателями себя, и не порабощаемся чужим. Тогда сделаемся господами себя, когда в терпении приобретем души наши. Терпению поучает нас Христос, ибо в нем заключаются все добродетели, которыми наши души спасаются, как говорит святой Ефрем: «Стяжавший терпение ко всякой добродетели имеет касание, ибо в скорбях радуется, в бедах искусен, в напасти веселится, готов к послушанию, исполнен любви, в оскорблении славит, в укоризнах смиряется, в бедах непоколебим». И еще: «Стяжавший терпение стяжал упование и украшен всякими добрыми делами». Кто же может иметь такую добродетель – терпение, как не любящий много? Ибо «любовь долготерпит, на все надеется, все переносит» (1Кор. 13:4). Но кто так исполнен любви, как святые мученики, положившие души свои за Возлюбленного? Они в особенности в терпении стяжали свои души, претерпев много ради любви. О том, что претерпели ради любви святые страстотерпцы в их страданиях… повествуется пространно: они стяжали свои души, положив их в муках за возлюбленного Господа своего, положившего за нас душу Свою на Кресте.

То, как они возлюбили Его, явствует из того, что они уподобились Ему в пречистых Его страстях. Обычно любящему уподобляться любимому. Если кто-либо любит кого безмерно, то и подражает ему во всем, в словах и нраве, желая во всем отобразить возлюбленного своего друга. Возлюбил безмерно Христос Бог человека и уподобился ему, как сказано: «Сделался подобным человекам и по виду стал как человек» (Флп. 2:7). Возлюбили взаимно Христа Господа святые мученики и старались быть подобными, сообразными Ему, терпя за Него многие муки, как и Он претерпел их ради нас… Хвалится о Господе святой апостол Павел, говоря: «Радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых» (Кол. 1:24) (2).

Какой святой пожил в веке этом во всяком беспечалии, довольстве и покое? Ни один. Не все ли они «в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах, в голоде и жажде, в долготерпении изнурили жизнь», – как говорит апостол? (2Кор. 6:4 и след.). Однако же святые, хотя многие беды и напасти претерпевали, но не оскорблялись и не развращались, ты же из-за малости смущаешься, беспамятно скорбишь и развращаешься. Святые, мало согрешив, много претерпевали, ты же, много и без числа беззаконничая, ничего не хочешь претерпеть. Святые были гонимы, бесчествуемы, избиваемы, раздробляемы, но в то же время радовались о Господе. Апостолы «пошли из синедриона, радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие» (Деян. 5:41), ты же, ничего не претерпев, беспамятно скорбишь и мятешься, и отчаиваешься. Великое это действие твоего неразумия! (3)

Не скорби, если кто в чем-либо тебя оскорбил, но Богу в покаянии и смирении молись, ибо не напрасно Бог это попускает на тебя, но к твоему спасению и исправлению. Не скорби, если и без вины что от кого-либо претерпеваешь, но, считая более всего виновным себя самого, с благодарностью претерпевай то, как некое лечение для твоей души. Ибо лучше без вины претерпеть что-либо, нежели по вине, лучше неправедно, нежели праведно, лучше здесь, нежели там, лучше, чтобы ты претерпел что-либо от другого ради Бога, нежели другой кто от тебя. Ибо не велико то, если бы ты что-либо злое кому причинил, но то велико, если ты от кого Бога ради без вины что-либо злое претерпишь. Если по вине терпишь что-либо, не венчаешься, если же без всякой вины ради правды, ты блажен. «Ибо что за похвала, – говорит апостол, – если вы терпите, когда вас бьют за проступки? Но если, делая добро и страдая, терпите, это угодно Богу. Ибо вы к тому призваны» (1Пет. 2:20–21) (3).

Терпение имейте ко всем, «никому не воздавайте злом за зло, но пекитесь о добром перед всеми человеками. Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром», – говорит апостол (Рим. 12:17, 19, 21). Если кто-либо один будет зол, всякий другой пусть будет благ. Если один будет безумен, всякий другой пусть будет разумен. Если же оба будут безумны, яростны, оба будут злы, то зло пребудет неразрушимым, средостение вражды непоколебимым: "Терпение, – говорит апостол, – нужно вам, чтобы, исполнив волю Божию, получить обещанное» (Евр. 10:36). Ибо когда мы много раз самолюбием и самоугождением помрачаемся, то скорбью и терпением проясняемся; когда честью и славой возносимся, то бесчестием и поруганием человеческим смиряемся; когда прахом сладострастия и плотоугодия посыпаемся, то уничижением и поношением отираемся. Поэтому не раздражайся сильно на оскорбляющего тебя, но раздражайся больше на грех свой, возбуждающий сердце твое на него (3).

Претерпеть что-либо ради Христа – это подвиг больше всяких других подвигов и добродетельных поступков, ничего же не терпеть – это явно значит творить зло, и такой человек совершенно чужд Господней благодати. Ибо думаю, что если в каком-либо деле, которое он считает благим, не имеет препинания и скорби, то, очевидно, что дело его еще не благоугодное и не супротивное бесу, но быть всегда Бога ради в терпении и скорбях – это одно лишь может соединять нас с Богом, – и нет иного несомненного пути к этому. Итак, претерпев с благодарностью ради Бога всякие скорби, от Господа навеки увенчаешься (3).

Не избегай терпения и скорби, ибо посредством них ты приходишь в понимание истины. Не избегай терпения и скорби, ибо ими ты очищаешься от грехов. И не разливайся в гордости и плотских наслаждениях, чтобы не уподобиться жене, сидящей на звере любодеяния и всяких временных наслаждений и говорящей: «Cижу царицею, я не вдова и не увижу горести!» За то в один день придут на нее казни, смерть и плач и голод», – как говорит тайновидец (Откр. 18:7). Однако не предавай сам себя в напасть и не ввергай себя в искушение, но молись усерднее Господу, говоря: «Не введи мя, Господи, во искушение, но избави мя от лукаваго». Ибо о том, чтобы не вметать кому себя самопроизвольно в напасть, и пророк говорит словами: «Не давай споткнуться ноге твоей: не воздремлет хранитель твой» (Пс. 120:3). Не желай сильно напасти, чтобы потом не претерпеть ее, и не ввергай в нее сам себя, но всякую напасть, попущенную смотрительным промыслом Господним, претерпевай с благодарностью. Ибо и Господь, поучая нас и показывая человеческое, молился Отцу, говоря: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия» (Мф. 26:39). Много раз Он уклонялся и оберегался от опасности; опять же, показывая Свое благоизволение и благопослушание, говорил: «Впрочем не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк. 22:42). Творя это, Господь являет Себя образцом для нас, чтобы и мы так поступали (3).

«Терпением вашим спасайте души ваши», – говорит Господь (Лк. 21:19). «Претерпевший же до конца спасется» (Мф. 10:22). Терпеливый человек подобен твердейшему адаманту, нетерпеливый же подобен трости, легко движущейся от ветра. «Человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих», – говорит апостол (Иак. 1:8); таковой муж никогда не одержит никакой победы, претерпевающий же легко победит и получит все. Если бы мученики не имели терпения, то не увенчались бы и не получили бы такой славы и чести (3).

Господь научил нас терпению, образ Себя показав нам. Будучи неповинен смерти, Он ради нас на Кресте умер, чтобы и мы ради Него все с радостью претерпевали. «Будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал. Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его мы исцелились», – как говорит апостол (1Пет. 2:23–24). Поэтому претерпи и ты с радостью все, да услышишь голос, говорящий тебе: «И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения, которая придет на всю вселенную» (Откр. 3:10) (3).

Христос терпением на Кресте победил врага, терпением осудил смерть, терпением разорил ад, прогнал тьму, спасение наше сделал, и то, что прадед наш Адам погубил невоздержанием и нетерпением, то Спаситель наш приобрел вкушением горести и претерпением Креста. И хотя Он ради нас столько пострадал, столько ради нас претерпел, ты все-таки не хочешь ничего претерпеть ради Него. Да не будет этого! Поэтому мужественно претерпевай во временной этой жизни всякие ниспосылаемые Богом скорби, чтобы в грядущем веке вечно о том возрадоваться. Ибо тот, кто здесь не претерпевает скорбей, потом не восприимет радостей (3).

«Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни», – говорит апостол (Иак. 1:12). Один из сорока мучеников не имел терпения, и тотчас излился, как вода в бане, претерпевшие же увенчались нетленными венцами. Однажды не претерпев, он все погубил, до конца же претерпевшие в малом – навеки увенчались. Нетерпеливый всегда как бы не в своем уме: если приключится ему что-либо супротивное, не по воле сердца его, тотчас на всех нападает, на всех ропщет, всех считает виновниками, а не себя, себя же всячески оправдывает. Но ты всегда будь пригвожден ко кресту терпения, с радостью все претерпевай, хотя бы и постоянно бесы нашептывали тебе: сойди с креста терпения и страдания, насладись свободой, подобно тому, как иудеи говорили Христу: «Сойди с креста, и уверуем в Тебя» (Мф. 27:40, 42). Ты же никогда не ослабевай и не уклоняйся от страдания, но пребудь всегда на кресте терпения и мужества. Подобно тому, как Моисей, когда держал руки крестообразно простертыми, побеждал Амалика, когда же опускал их, то бывал побеждаемым (см. Исх. 17:11), так и ты, если пребудешь всегда в неизменном терпении и мужестве, преодолеешь врага, мысленного Амалика, если же ослабеешь и разленишься, то будешь им побежден (3).

«Терпеливо уповал я на Господа, и Он внял мне», – говорит пророк (Пс. 39:2). «Надежда убогих не погибнет до конца» (Пс. 9:19). Внимает Господь терпению, отвращается же от наглодушия. Терпеливые шли вслед Его, нетерпеливые же и наглодушные отвращались, ибо многие, как сказано, возвращались и впредь уже не ходили с Иисусом, говоря: «Какие странные слова! кто может это слушать?» (Ин. 6:60). «Горе вам, потерявшим терпение! – говорит Иисус, сын Сирахов, – что будете вы делать, когда Господь посетит?» (Сир. 2:14). Человек нетерпеливый и наглодушный подобен тому человеку, который, по притче евангельской, строил дом свой на льду или на песке, а не на камне терпения и упования (Лк. 6:48–49)(3).

Господь, призывая нас к Себе, к терпению и борьбе поощряет нас: "Если кто, – сказал Он, – хочет идти за Мною, отвергнись себя, то есть самолюбия воли своей, и возьми крест свой, – крест терпения и мужества, и следуй за Мною» (Мф. 16:24). Не принимающий же на себя креста терпения и мужества и не хотящий ничего претерпеть, – как может идти вслед за Ним? Никак. Как может войти в покой не прошедший сквозь огонь и воду терпения, сообразно словам пророка: «Прошли мы чрез огонь и воду, и вывел нас в покой?» (Пс. 65:12). Итак, претерпи доблестно, и ты все постигающие тебя искушения, чтобы войти в покой и увенчаться венцом терпения. Пребудь всегда в неизменном терпении, мужестве и воздержании, чтобы умертвить плотские похоти, притупить оружие греха, победить ад, мысленного Амалика, ибо ничем так победить его не можешь, как терпением и воздержанием. Ими ты прогонишь бесов, угасишь геенский пламень, совершенно укротишь страсти, избавишься от мук и горестей, жизнь вечную получишь и сподобишься присносущных благ во Христе Иисусе, Господе нашем (3).

Смотри, по чему узнается, кто является сыном Богу и кто нет? А по тому, терпит ли он наказание, ибо не терпящий – сын прелюбодеяния, терпящий же – сын, приятный Богу. Итак, терпи, боголюбец, чтобы ты был наречен приятным Богу сыном. И я не сомневаюсь в том, что ты из числа любимых Божиих чад, когда я вижу, что тебя посетила печаль искушений, ибо так и бывает, что Бог наказывает и искушает временно только тех, которые приятны и любезны Ему. Это подтверждается словами Ангела, говорящего Товии так: «Я принес молитву твою Господу Богу и приятна была Ему» (Тов. 12:13). Потому и угодно было Богу, чтобы он был искушен. Смотри, почему Ему было угодно искусить Товию? А потому, что он был приятен Ему, угодил Ему, и возлюбил Бог его за великое его терпение с благодарностью (3).

Хотя ты и не за Христа терпишь гонение, однако, если терпишь неповинно и благодаришь Бога, то и это вменится тебе, как бы за Христа терпящему. Вспомни российских страстотерпцев Бориса и Глеба, – за Христа ли они пострадали? Поистине, нет, но по зависти брата, однако это вменилось им, как будто они претерпели за Христа. Итак, не говори, что ты не за Христа терпишь, но только до конца терпи и не отчаивайся в милостивой Божией помощи, и, вспоминая многоболезненные подвиги и скорби святых, говори себе: не пролил я крови за грехи мои подобно им; легки мои напасти по сравнению с теми искушениями, которые подъяли они; зло, причиняемое мне, ничто по сравнению с их страданиями; мое терпение – только тень в сравнении с теми, которых не достоин весь мир… Таким образом можно легко терпеть, ясно понимая, какую пользу приносят скорби, которыми не напрасно хвалится апостол, говоря: «Хвалимся скорбями, зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает» (Рим. 5:3–5) (3).

Троица

Что такое Святая Троица? Три Ипостаси, или Три Лица… Отец, Сын и Святой Дух: Отец не рожден, Сын от Отца прежде всех рожден, Дух Святой от Отца прежде веков исходит; Святая, Единосущная и Нераздельная Троица. Итак, три Бога? Нет, не три Бога, но Единый Бог, в Трех Ипостасях поклоняемый. Что такое Ипостась? Ипостась – слово греческое, по-русски означает Лицо, причем Лицо разумеется не телесное, но духовное. В Боге оно – как бы в свете сияние (3).

Труд

Я удивляюсь еще и тому, зачем Господь, могущий словом или прикосновением исцелить очи слепому, посылает его в Силоамскую купель (см. Ин. 9:7)? Говорят, что, во-первых, для испытания его веры и послушания, для того чтобы видно было, верует ли он и послушен ли он. Во-вторых, ради почитания Своего славного пророка Илии, который своей молитвой извел ту Силоамскую воду, и в-третьих, для того чтобы это Божие чудо послужило к большей славе Божией, ибо тогда все могли видеть, что слепой шел через Иерусалим незрячим и с брением на очах, а потом могли видеть его уже прозревшим, все ясно видящим и славящим Бога. Все они хорошо говорят, я же думаю, что еще для того он был послан Иисусом к Силоаму, чтобы совершил большой труд, идя путем через Иерусалим, ибо добрые дела трудом снискиваются и болезнью исправляются, и дары Божии даются не даром, но по мере трудов. Труждающихся и обремененных Господь призывает к Своему успокоению (см. Мф. 11:28), а нетрудящимся и ленивцам апостол не велит давать даже и куска хлеба: «Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (2Фес. 3:10). Господь ищет в нас трудов наших, и только за них Он дарует нам Свою благодать. В Песни Песней два любящих лица, жених и невеста, пришли некогда в разногласие по поводу того, что один из них желал покоя, а другой хотел трудиться. Говорит невеста: «На ложе моем искала я того, которого любит душа моя», а Жених отвечает: «Я нарцисс Саронский, лилия долин!» (Песн. 3:1, 2:1). Осязать ложе – это значит искать покоя, идти же в поле, в долину – значит выходить на труд и делание: "Выйдет, – сказано, – человек на дело свое и на работу свою до вечера» (Пс. 103:23). О невеста Христова! Ищи Жениха твоего не на мягком одре, но на терновом и гвоздяном, который на Кресте! Ищи Его в полях, в долинах, в трудах и делании, где Он «посреди земли совершает спасение мира» (Пс. 73:12). «Выйдем же и мы вне стана» (Евр. 13:13) к Нему, нося Его поношение. Господь для того посылает слепого к Силоаму, чтобы мы знали, что только трудом и многим потом мы можем достигнуть купели спасения (1).

Молитва и покаяние без трудов – это хлеб нечистый, полный плевелов. Он не вносится в небесную житницу, не входит в Царство Небесное, но выметается вон, выбрасывается и попирается ногами. Вот что мы читаем в книгах Царств. Некогда согрешили перед Господом Богом два израильских монарха: царь Саул и царь Давид, каждый в свое время, и оба покаялись. Саул возносит свою покаянную молитву к Богу пред лицом пророка Самуила, говоря: «Согрешил я, ибо преступил повеление Господа и слово твое; но я боялся народа и послушал голоса их. И отвечал Самуил Саулу: «Не ворочусь я с тобою, ибо ты отверг слово Господа, и Господь отверг тебя, чтобы ты не был царем над Израилем» (1Цар. 15:24, 26). Kается и Давид, говоря пророку Нафану: «Согрешил я пред Господом. И сказал Нафан Давиду: «И Господь снял с тебя грех твой» (2Цар. 12:13). Рассмотрим же оба эти покаяния. Вот кается Саул: он совершает долгую молитву и умножает слова перед Самуилом, однако же не сподобляется прощения, но даже осуждается на уничтожение: «Господь отверг тебя». Kается же и Давид. Немного, только два слова произносит: «Согрешил пред Господом», – но тотчас Господь прощает его согрешение. Что это значит? Какова тайна этого? Оба согрешили, оба каются, но только у одного Давида покаяние принимается, Саулово же покаяние отвергается. Если желаем узнать причину этого, то прочтем в Писании о жизни обоих – Давида и Саула. Давид после грехопадения облекся во вретище, Саул же гордится мягкими царскими одеждами. Давид постом смиряет свою душу, ест пепел, как хлеб, и питье свое растворяет плачем (Пс. 34:13, 101:10), а Саул ест от многоценных трапез, пьет и веселится. Давид в полночь встает для молитвы, а Саул, упившись, спит на мягкой постели. Давид рыдает о грехе своем, а Саул пренебрегает им. Давид трудится, а Саул ленится.

Не дивись же ты, Саул, что твое покаяние неприятно Богу и молитва твоя отвергнута, ибо ты не проявил трудов и подвигов. Не дивись и ты, Давид, будучи прощенным, ибо ты явил многие подвиги в своем покаянии: «Господь снял с тебя грех твой». Итак, мы видим и понимаем теперь, что покаяние без трудов отвергается, как хлеб из плевелов, оно не принимается, но выметается вон на попрание (1).

«Вышел человек на дело свое и на делание свое до вечера» (Пс. 103:23), – не на праздность, не на леность, не на лежанье, не на спанье, не на отдых, но на труды, на работу, на дело, на установленное делание. Каждый человек, как говорит Иов, рождается на свет для трудов (см. Иов. 5:7). Ничего не делающему святой Павел запрещает есть хлеб: «Кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (2Фес. 3:10). И тот, кто не трудится, ничего не имеет: "Ленивый, – говорит Соломон, – всегда в убожестве» (Притч. 11:16). Поэтому каждый человек выходит на свое дело с самого утра, «от стражи утренней до ночи» (Пс. 129:5), и «на делание свое до вечера »(Пс. 103:23). Но бывает ли у какого-нибудь человека столь тяжкое делание, столь скорбная работа, столь трудное дело, как у Того, Кто сделался Человеком ради человеколюбия, Кто «на земли явися и с человеки поживе»^[60], Кого Пилат показывает народу со словами: «Се, Человек» (Ин. 19:5), – делание Господа нашего Иисуса Христа, «нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес, и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася; распятаго за ны при Понтийстем Пилате и страдавша, и погребена», Который говорит: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю?» (Ин. 5:17). Что же это? «Спасение содея посреде земли, Христе Боже, на Кресте пречистыя Свои руце простер!» О, сколь трудное дело, сколь великое делание, сколь тяжкая работа, в которой и слезами, и кровавым потом, и самой Кровью обливается Делатель! (2)

И в воле самого человека, и в молитвенном пребывании, и в непостоянстве приятных нам вещей мы имеем великий труд и скорбь, чтобы получить обещанное и уготованное от создания мира небесное царство (Мф. 25:34). Держит ли кто пост, или непрестанно творит молитвы, или хранит воздержание, или занимается рукоделием и какой-либо работой и терпит различные скорби, – все должны иметь одну надежду, одно настроение сердца и мыслей в том, что они идут к Богу и ради Него терпят все случающееся в их жизни. Ибо через труд познается упокоение (2).

Не может правый и истинный разум быть легко внедренным в душу, если не внедрится долгим временем, великим трудом и подвигом; и так, по мере подвига труда, умерщвляются плотские похоти, и поскольку умерщвляются похоти, постольку процветает и возрастает истинный разум. Сугубый же всем требуется подвиг: как подвиг внешнего труда, так и умного делания, ибо один без другого не совершается (3).

Делай всегда благое, день ото дня преуспевай, ибо ныне время делания, тогда же – возмездия, ныне время труда, тогда же – покоя, ныне – скорби и терпения, тогда же – венчания и почести, ныне – плача и сетования, тогда же – радости и веселья (3).

Подвизайся, трудись, трезвись, пока имеешь время, пока имеешь час. Хотя бы и сильно желал ты, чтобы возвращено было тебе даром потраченное время, однако не получишь этого, если данное тебе время погубишь, ибо одно у тебя время, другого потом вовеки иметь не будешь. Поэтому потрудись теперь немного по доброй воле, чтобы потом против воли своей не потерпеть многих бед. Потрудись малый час с усердием, чтобы потом принять великую благодать от Господа и сподобиться вечной жизни (3).

Если бы тебе предстояло, с одной стороны, временное страдание, с другой же – вечное, с одной – на малый час, с другой же – вовеки, – скажи мне, на какое из них ты скорее бы согласился? Знаю, что, хотя и весьма тяжело было бы временное страдание, ты избрал бы его. И если бы кто тебе сказал: потрудись для меня один день или одну неделю и верно послужи мне, я же за это дам тебе много всякого богатства, всякого обильного наслаждения на тысячу лет, разве ты не захотел бы этого? Поистине, захотел бы, хотя и весьма великий предстоял бы тебе труд. Бог же тебе за настоящий малый подвиг, как будто за один день или год, обещал дать много всякого богатства и наслаждения, которое «не видел глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку» (1Кор. 2:9); не на тысячу лет и не на две и не на три, но на веки вечные, конца не имеющие. Что же ты об этом не усердствуешь? Хорошо, один раз потрудившись в этом кратковременном веке, снискать вечный покой; один раз научившись и просветившись, иметь это с собой навеки. Хорошо, один раз снискав вечное богатство, никогда во веки не иметь оскудения. Хорошо, один раз немного поскорбеть и ради Христа опечалиться на малое время, радоваться же и веселиться во веки вечные. Блажен тот, кто этого сподобится, блажен, кто это воспримет. Блажен тот, кто в малом этом времени и малым этим трудом, и подвигом обретет вечную жизнь и присносущное наслаждение и богатство (3).

Вспомни, как много люди ради тленных и мимотекущих вещей страдают и трудятся: недосыпая ночей, никогда не давая себе полного покоя, в купечестве, в художестве, в земледелии, в военной службе, в морском плавании, в путешествии в дальние страны и в иных различных попечениях и трудах. Ты же ради вечных и бессмертных благ нисколько потрудиться не хочешь, но ленишься и остаешься бесчувственным. Итак, старайся, трезвись и воспрянь в попечении о себе (3).

Трудолюбие

Евангелие начертывает христианам устав доброй жизни – мысль и дело или, говоря точнее, богомыслие и трудолюбие. Богомыслие – в крыльях ангельских, трудолюбие же в восхождении. О христианин, «малым чем умаленный от Ангелов» (см. Пс. 8:6), земной Ангел, небесный же человек! Недостаточно для тебя, паря на крыльях богомыслия, лететь в высь, необходимо и восходить ногами трудолюбия: «И Ангелы восходящие» (Ин. 1:51) (1).

Тщеславие

Старайся о славе Божией, да и Бог прославит тебя. Ибо если о славе Божией будешь печься, сам тщеславиться не захочешь, и Бог Сам прославит тебя, если же ты, Бога презрев, о своем печься будешь, Бог оставит тебя (3).

Это действие твоего великого неразумия, что ты свои бесчисленные злые дела ни одному человеку открыть и явить не желаешь, если же и мало что-либо будет благого, всем радостно открываешь, всем желаешь явить, от всех хвалимым и прославляемым хочешь быть, дабы пред всеми гордым тщеславием насладиться. Но зачем требуешь утешения от похвал человеческих? Довольно тебе и того, если дела твои Богу единому будут ведомы и благоугодны. Итак, не хвались сам, но от Бога единого похвалы ожидай, ибо не похваляющий себя ни в чем во всем премудр, бессловесно же в чем-либо похваляющийся во всем безумен. Весьма бессловесен и неразумен тот, кто чужой, а не своей одеждой похваляется, или в чужом богатстве, а не в своем, полагает свое упование, – так и в тебе это (3).

Угождение плоти

Всегдашнее плотское бессловесное угождение похоти ничто иное есть, как только недуг и нездравие, только болезни и расслабления, скорби и печали. Чем более будешь угождать плоти, тем более потом весь расслабишься и весьма непотребным станешь. Сколь велико угождение, столь велики недуги и болезни, ибо никогда никто чревоугодника и пьяницу здоровым не видел. Всегдашнее плотское угождение и совершение греха ничто иное есть, как только тяжесть, скорбь и горесть душе, и безвестие спасения. Помни, чем кончается угождение, тяжесть и горесть его пусть всегда пребывают в душе твоей; думаю, что никогда более этим прельщаться не пожелаешь (3).

Ум

Всякий ум, не употребленный на умное делание, не просвещенный и не осоленный солью благодати Пресвятого Духа, обезумится и воссмердится различными страстными деяниями и помышлениями. Ибо у каждого разум естественно насажден от Господа, однако, если кто не делает им, у того он помрачается и темнеет, а если делает, – у того проясняется и приходит в совершенное просвещение (3).

Ум первее, нежели внешнее учение и письменное слово. Ибо не от письменного слова и не от внешнего учения явился и возрос ум, но от ума все это родилось и возросло. Бог естественно каждому даровал ум, внешнее же учение разум от людей получает, поэтому более всего мы должны иметь заботу об очищении разума. Ум, очищенный и просвещенный, все внешнее и внутреннее понимает и может судить: «Духовный судит о всем, а о нем судить никто не может», – сказал апостол (1Кор. 2:15) (3).

Бог человеку поставил и устроил ум как бы некоего царя над похотями и желаниями, дабы всегда о том заботился и поучался, как благоразумно и благопотребно обладать ими. Поэтому разуму во всем последуй, а не бессловесной похоти: «Может ли слепой водить слепого? не оба ли упадут в яму?» – сказал Господь (Лк. 6:39). Пусть разум обладает похотями и желаниями, а не похоти разумом, ибо плохо, если тобой будут обладать похоти, а не ты ими. Подобно тому, как если в доме рабы обладают господином, обязательно в доме том бывает всякое бесчинство, так и если похоти обладают разумом, не может быть в душе ничего иного, кроме всегдашнего смущения, скорби и печали, бесчиния и мятежа. Бог разумным тебя сотворил, ты же не будь безумным, не полагай по собственной воле разум под власть и рабство плотским похотям и сластям (3).

Во всех делах, словах и мыслях ум твой пусть будет направлен к Богу. Не начертывай в уме что-либо иное, кроме Христа, пусть никакой образ не прикоснется к чистому сердцу, кроме чистого образа Христа, Бога и Спасителя нашего (3).

Умеренность

Если ты ничего не имеешь из добрых дел, то опрокинешься в пучине искушений. Если начнешь поднимать бремя выше силы твоей, то скоро погрузишься изнеможением или гордостью. Если же трудиться и подвизаться будешь по силам, пребудешь свободным от бедствий. Знай же, что царский путь – это умеренные подвиги, умеренная жизнь и чистая совесть. Таким образом, понемногу, от добродетели к добродетели ты как по лестнице взойдешь на небо и будешь в раю (1).

Умерщвление плоти

Посмотрим, сколь неугоден Господу всякий, кто не борется со страстями тела своего, не побеждает, а любит их, кто не угашает в себе огня похоти, но еще более возжигает его, влекомый сластолюбием, как говорится в Писании: «Каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью» (Иак. 1:14). Желающий же упорно сопротивляться своим страстям ради любви Христовой чем может побеждать их? Умерщвлением самого себя. «Умертвите, – говорит святой Павел, – земные члены ваши» (Кол. 3:5). Таков был этот святой подвижник, говоривший себе: «Усмиряю и порабощаю тело мое» (1Кор. 9:27). И никто не может иначе победить обуреваемую страстями свою плоть, как только ее умерщвлением. Однако не буду продолжать ныне слова об умерщвлении плоти по причине краткости времени. Всякий сам может достаточно видеть в житиях святых, как многие истомляли себя различными умерщвлениями, угашая в себе пламя плотского вожделения. Достаточно сказать, что умертвивший свои страсти – это добрый подвижник и мученик без крови (2).

Умиление

Стену ожесточения нашего сокрушим умилением, ударяя в грудь по-мытарски. Широко откроем сердечные врата любовью и усердием нашим ко Господу, и тогда придет и войдет к нам Царь славы и воцарится в душевном нашем граде (1).

Уничижение

Не желай старейшинства и никакой чести на земле и не считай себя во всем честным и достойным, но худшим всех себя считай. Ибо тогда честен и достоин будешь, когда бесчестным себя возомнишь, тогда велик будешь, когда уразумеешь, что ты мал, тогда будешь чем-либо, когда уничижишь себя (3).

Уныние

Уныния и лености усердно хранись, если хочешь вскоре снискать себе вечное сокровище (3).

Не унывай, человек, не унывай и не будь холодным в Божественной Господней любви, но всегда воспаляйся и возжигайся к Его любви. Всегда разжигай свое сердце, всегда восклицай к Нему, дабы не остаться тебе когда-либо во тьме нечувствия и окаменения (3).

«Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею» (Мк. 12:30), да будешь на все богоугодные дела поспешен и благорасположен. Ныне же ты потому тяготишься и унываешь в богоугодном деле, что истинно Господа твоего не любишь, ибо если бы ты истинно Бога возлюбил, то не ленился бы на славословие Его пресвятого имени, в богоугодном деле не унывал бы (3).

Усердие

День ото дня на гору добродетелей восходи, усердие к усердию всякий день прилагай, да направишь себя на всякие стези правды (3).

Зело тщателен и усерден будь в своем звании и в положении, дабы напрасно не изнурять свою жизнь (3).

Усердным и теплым к Богу всегда будь, да причастником будешь вечной жизни (3).

Утешение

Окружаемая печалями от нищеты, вдовства и бесчадия, Ноеминь говорила: «Не называйте меня Ноеминью (то есть красивой), а называйте меня Марою (то есть горькой), потому что Вседержитель послал мне великую горесть» (Руф. 1:20). Впрочем, в стольких печалях имела она немалую отраду от Руфи, снохи своей, которая не оставила ее, но привязалась к ней таковою любовью: «Куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог – моим Богом; и где ты умрешь, там и я умру и погребена буду; смерть одна разлучит меня с тобою» (Руф. 1:16–17). Не меньшие и нас окружают печали, снаружи и внутри. На внешнего человека находят болезни: то расслабление тела, то немота языка, то усыхание рук... Внутренний же человек расслабляется грехами: он нем и безъязычен, когда не хочет исповедовать беззакония свои, и, как отсохшую руку, имеет волю, не желающую благого намерения приводить в исполнение. Но во всех этих бедах есть у нас великая отрада – Пресвятая Богородица, если имеем к Ней веру несомненную, надежду дерзновенную и союз любви. Ноеминь, лишенную мужа и детей, кто смог бы утешить в горькой печали? Руфь смогла. Но что в Руфи было утешительного, способного к освобождению от печали, когда она была такой же нищей, сирой и вдовицей? То, что она стала прообразом Марии, Матери Христовой, ибо и она была одной из праматерей Его: «Вооз родил Овида от Руфи; Овид родил Иессея; Иессей родил Давида царя» (Мф. 1:5–6), который был праотцем Христа по плоти. Это и утешало Ноеминь в печали. Ибо, когда она видела Руфь, радовалось сердце ее, тайно извещаясь, что от ее плода произрастет радость всей вселенной – Иисус, Сын Марии. И если только тень Марии могла претворить печали в радость, то тем более Сама Мария, Мать всякого утешения, утешит нас во всякой нашей скорби, внутреннего и внешнего человека уврачует! Только прибегнем к Ней верою и привяжемся такой же любовью, как Руфь к Ноемини, – да неразлучны будем с Нею во все дни жизни нашей (3).

Псалмами и песнями Бога беспрестанно славословь и имей их всегда себе в утешение (3).

Будь побеждающим, а не побеждаемым, обладающим страстями, дабы они не обладали тобой, если хочешь в вечном веке быть свободным: «Побеждающему, – сказал Господь, – дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия» (Откр. 2:7). И далее: «Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную» (Ин. 6:27). Поэтому не полагай в том свое главное утешение, что дано тебе на самое малое время, но ищи истинное утешение в Боге, каковое пребудет с тобою вовеки (3).

Много раз во время скорби и печали душа, желая утешиться, прибегает и прилепляется к земной сласти, ища покоя и утешения, утешившись же этим на короткое время, сугубое потом принимает томление и скорбь, ибо не может тварь даровать совершенного утешения душе, но только ложное и обманчивое, кратковременное, смешанное со скорбью и печалью. Если кто-либо много лет провел в плотских сластях и пришел к концу, то ему кажется, как будто того никогда и не было, как будто все это было в сонном мечтании (3).

Учение

Для блаженной и евангельской жизни потребно всем нам, благословенные христиане, учение, которым бы мы могли спастись в сем житейском море от всяких злоключений и получить первоначальный вид нашего здания, который мы утратили после изгнания из прекрасного рая, когда попали во власть всеядной смерти за наши грехи. И святой апостол Павел учит нас этому, говоря святому апостолу Тимофею: «Вникай в себя и в учение; занимайся этим постоянно: ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя» (1Тим. 4:16). А где нет учения, говорит Писание, там нет и добра. О чем же должно быть это учение? О том, чтобы разуметь и знать Господа Бога, Творца всего видимого и невидимого здания, и благодарить Его за все строение мира этого. Кому его надлежит иметь? Всякой душе разумно-словесной, то есть человеку. Когда? Каждый день и час каждым вздохновением молить и славить Бога. Где надлежит исполнять его? На всяком месте, сидя и находясь в пути, и лежа, мы должны премного помнить о Боге. Почему это надобно? Потому что Он сотворил нас, а мы люди Его и овцы паствы Его (см. Пс. 94:7). Каким образом мы должны исполнять это учение? С благоразумием и любовью, а не в безумстве и грехопадениях. Со страхом Господним, ибо Бог «страшен для царей земных» (Пс. 75:13) и «мы Им живем, и движемся, и существуем» (Деян. 17:28). И все мы, живем ли мы в добре, или во зле, встанем пред Ним на Суде, согласно учению апостола Павла: «Всем нам должно явиться перед Судом Христовым »(2Кор. 5:10). Каждый желающий научиться какому-либо ремеслу или науке всячески старается найти себе хорошего и искусного учителя. Сколь же более нам, о люди Божии, подобает искать спасение, чтобы, избегнув грехов, пожить праведно, в ожидании наследия вечного и всерадостного пребывания на небесах! Но мы, бедные, нерадивые, забываем о себе, не ищем учителя, не поступаем благонравно, не боимся Господа Бога нашего, но неразумно уклоняемся ко грехам, лишили свой душевный образ видения Божия и подверглись тлению, прилепляемся к суетным вещам и делам (2).

Как и самое малое дитя не требует внешнего учения, чтобы телесными очами узреть свет (если не недужно зрением), так не требуется внешнего учения, дабы достигнуть духовной премудрости и соединения разумом с Господом, но только очищения и просветления ума. Ибо многие, бывшие не только неискусными во внешнем учении, но и совершенно препростыми, духовной премудрости научились умным деланием и хранением Господних заповедей, и были причастниками великих даров, как Антоний, Пахомий, Павел Препростой и многие другие (3).

Внешний человеческий разум мира сего требует внешнего человеческого учения, а духовный, внутренний, – не человеческого, но Божественного учения от Самого Господа пусть ищет. Иное учение человеческое, иное же Божие; как человек человеческому учению от людей учится, так и Божественному от Бога подобает учиться. Не учившийся от людей человеческому учению не может, как подобает, разуметь человеческого, так и не учившийся от Бога не может разуметь Божия. Через делание же умное и через молитву и слезное умиление душа учится Божественному разуму. Однако научившийся от Бога Божественному может и без человеческого учения разуметь все человеческое, а не научившийся от Бога Божественному нисколько не может разуметь Божественного, но только плотское, человеческое. Дух Святой – это источник всякой премудрости и разума. Получивший Его может разуметь и познавать все внутреннее и внешнее (3).

Учитель

Муж богоугодный, украшенный добрыми делами, как небо светилами, может поучать других без проповеди и высоких слов, одним только образом своей жизни. Имеющий же то и другое, слово и доброделание, бывает учителем превосходным (2).

По словам псалмопевца Давида, мы должны иметь «страх Господень, который чист, пребывает во век века» (Пс. 18:10). Подобает и учиться иметь его, и искать учителя, и слушать, и повиноваться ему, как Божию строителю, ведущему к любви Господней. По определению же святых апостолов в книге седьмой, главе десятой, повелевается чтить того учителя больше, чем родителя. «Говорящего тебе слово Божие, – учат святые апостолы, – прославляй и поминай день и ночь». Почитай же его не как причину твоего бытия, но как наставника в благонравии и премудрости и как ходатая и руководителя к бесконечной жизни. Ибо где учение о Боге, там присутствует Бог. Поэтому каждый день обращайся к лицу святых, чтобы найти успокоение в их словах (2).

Философия

Не попытавшийся добровольно пройти тесный евангельский путь и пренебрегший очищением ума, хотя бы и всю внешнюю мудрость изучил, но слеп душой: только буквы умерщвляющей держится, духа же, оживляющего не принимает; и не только других, но и себя не может совершенно исправить. Ибо иной есть разум мира сего, иной же духовный. Духовному разуму от Пресвятого Духа учились все святые и воссияли, как солнце в мире. Ныне же разуму учатся не от Духа Святого, но от Аристотеля, Цицерона, Платона и прочих языческих философов. Поэтому до конца ослеплены ложью и ум их прельстился от пути правды. Святые учились заповедям Христовым и умному деланию, а эти только слова говорить учат, а внутри души мрак и тьма, только на языке вся их премудрость (3).

Хвастовство

Не будь подобен курице, похваляясь о каком-либо своем деянии, чтобы не лишиться помощи Божией, ибо курица о снесении своего яйца тотчас пред всеми возглашает и, похваляясь, кудахчет, что снесла яйцо. Ты же не будь так неразумен и не объявляй пред всеми о своих деяниях, чтобы здесь себе воздаяние от людей не воспринять, но молчанием покрывай свои добрые дела, чтобы Богу единому были бы ведомы и Им были бы похвалены. Ибо если ты сам похваляешься, то от Бога похвален не будешь, если ты сам восхваляешься, никто из людей не похвалит тебя, а если не восхваляешь, все ублажат тебя. Однако лучше тебе, чтобы другие хвалили тебя, нежели бы ты сам бессловесно похвалялся. «Не хвались завтрашним днем, потому что не знаешь, что родит тот день. Пусть хвалит тебя другой, а не уста твои, – чужой, а не язык твой», – говорит Соломон (Притч. 27:1–2) (3).

Не похваляйся ни в чем и не говори, что вот «я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг», – говорит тайновидец (Откр. 3:17). Поэтому, «когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать», – говорит Господь (Лк. 17:10). «Вся праведность человеческая пред Господом, как запачканная одежда», – говорит пророк (Ис. 64:6). Ибо знаю, что и ты похваляющихся людей не любишь, если кто перед тобой величается и похваляется, так и Бог. Ты же, ничего от себя не имеющий, сплетая себе похвалу перед другими и все себе приписывая, похваляешься. «Но не нам, Господи, не нам, а имени Твоему дай славу», – говорит пророк (Пс. 113:9). Хвались ты о Боге, и Бог похвалится о тебе. Возлюби ты Бога, и Бог возлюбит тебя. Если ты, ища своего, презришь Бога, и Бог презрит тебя и отринет тебя (3).

Храм (Церковь, Дом Божий)

Небеса не вмещают Христа, Бога нашего, вся поднебесная не объемлет Его, и все концы земные не ограничивают Его. Поэтому Псаломник говорит: «Куда пойду от Духа Твоего и от лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо, – Ты там, сойду ли во ад, – Ты там пребываешь. Если подниму крылья мои поутру и поселюсь на краю моря, то и там рука Твоя…» (Пс. 138:7–10). Христос, Бог Всемогущий, Своей силой везде находится: на небесах соцарствует Отцу, в аду мучает бесов, в поднебесной соблюдает и устраивает жизнь человеческую. «Ибо мы Им живем, и движемся, и существуем» (Деян. 17:28). Во всей вселенной Он все содержит и управляет всей тварью Своей, как видимой, так и невидимой. Если же Христос Бог наш и везде находится Своею всемогущей и всесодержащей силою, то благословением и благодатью Своею Он не везде присутствует: в одном месте есть, в другом совсем не бывает, а в ином был, но ушел, говоря: «Вот оставляется дом ваш пуст» (Мф. 23:38). «Он воскрес, Его нет здесь» (Мк. 16:6). Где же можно доподлинно узнать место обитания Его?

Псаломник говорит: «Господь во святом храме Своем» (Пс. 10:4), – следовательно, Христос Господь наш по Воскресении Своем обитает во святых храмах, созидаемых в Его честь. На это можно было бы надеяться, но доподлинно это не известно, ибо святой первомученик Стефан говорит так: «Соломон же построил Ему дом. Но Всевышний не в рукотворенных храмах живет, как говорит пророк: Небо – престол Мой, и земля – подножие ног Моих. Какой дом созиждете Мне, говорит Господь, или какое место для покоя Моего? Не Моя ли рука сотворила все сие?» (Деян. 7:47–50). Святой Стефан! Ты приводишь нас в смущение, когда говоришь, что Всевышний не в рукотворенных храмах живет. Ведь люди благочестивые не станут и созидать храмов Богу, если Бог не обитает в них. Ведь в храмах-то святых только и жить Богу, как в истинных Своих домах. За святого Стефана толкователи отвечают так: Богу не неприятно созидание святых храмов и украшение их, ибо и Давид Духом Святым восхваляет их, говоря: «Я возлюбил благолепие дома Твоего и место селения славы Твоей» (Пс. 25:8). Нельзя сказать и того, чтобы Господь не обитал в храмах Своих, ибо и пророк Иезекииль говорит: «И вот, слава Господа наполнила весь храм» (Иез. 43:5). Но почему же святой первомученик Стефан сказал эти слова: «Всевышний не в рукотворенных храмах живет»? Он сказал их по двум причинам. С одной стороны, он хотел поразить гордость иудеев, которые безмерно хвалились своим иерусалимским Соломоновым храмом и думали о нем так, будто Бог в нем живет больше, чем даже на небесах. С другой же стороны, он хотел показать, что Бог не так любит жить в рукотворенных храмах, созидаемых в Его честь, как любит и желает жить в храмах нерукотворенных. А говоря по Божией правде, иногда в рукотворенных храмах Бог и не желает обитать, если неблагоговейные и не имеющие страха люди Его превращают святой дом в вертеп разбойников, как и Сам Он говорит: «Дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников» (Мф. 21:13). Соберутся люди в церковь как будто на молитву, а между собой говорят и празднословят о постороннем: то о купле или продаже, или о пиршествах, или о ссорах, то осуждают кого-либо или бранят и злословят, или разбивают добрую славу ближнего разными злыми словами, так что храм Божий является через это уже не храмом Божиим, а вертепом разбойников. Другие же, стоя во святом храме, как будто и молятся устами, но в уме своем они мечтают о домашнем: о жене, о детях, о богатстве, о сундуках, о деньгах или о другом чем-либо. Иной же, стоя, дремлет, а иной помышляет о скверном и злом: один о воровстве, другой – об убийстве, третий – о прелюбодеянии и любодействе, а четвертый мыслит в храме гнев и месть ближнему своему. Все они храм молитвы делают не храмом молитвы, но каким-то вертепом. Иногда случается и то, что даже лица духовного сана, будучи пьяными, бранятся, сквернословят, дерутся, и при этом не только в храме, но и в святом алтаре. Тогда поистине храм Божий является уже не храмом Божиим, но вертепом разбойников. Тогда от святого места, оскверняемого бесчинием и скверными словами, отгоняется благодать Божия, подобно пчеле, прогоняемой дымом. Тогда можно сказать, что нет там Христа: «Его нет здесь». Было время, когда Господь наш сделал из веревок бич и изгнал всех продающих и покупающих в церкви. Что, если бы и ныне Он видимо пришел в Свой святой храм с тем бичом? Не изгнал ли бы Он всех вон, тех, которые разговаривают, сквернословят, думают о скверном и не внимают чтению и пению? Но, о Господи, уже прошло то время, когда Ты изгонял бесчинствующих из святого Твоего храма. Ныне настало наше окаянное время. Ныне уже мы изгоняем Тебя, а храм Твой превращаем в вертеп разбойников. Теперь можно иногда сказать о храме Господнем: нет здесь Бога, был, да ушел прочь: Он воскрес, Его нет здесь. «Всевышний не в рукотворенных храмах живет», – говорит святой Стефан (Деян. 7:48). Где же тогда нерукотворенный храм Всевышнего? Каждый человек, одухотворенный, вразумленный и просвещенный святым Крещением – вот храм Божий, как об этом свидетельствует и апостол: «Храм Божий свят, а этот храм – вы» (1Кор. 3:17). И еще: «Тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа» (1Кор. 6:19). Если же каждый праведный человек – это храм Божий, то значит в каждом человеке можно искать Христа, обитающего после Воскресения (1).

Святой Давид, прося у Бога спасения душе своей, как бы вместо предисловия к своей молитве совершил воспоминание своего усердия к дому Божию, говоря: «Господи! я возлюбил благолепие дома Твоего и место вселения славы Твоей». Потом же говорит, как бы ища некоего долга от Бога: «Не погуби с нечестивыми душу мою и с кровожадными жизнь мою» (Пс. 25:8–9). «Поскольку, – говорит он, – я возлюбил благолепие дома Твоего, то и Ты, Господи, не погуби души моей, но спаси» (1).

Мужи не хотят постоять в церкви и одного часа со страхом Божиим, с благоговением и вниманием, а если и стоят, то стоят, как бесчувственные истуканы. Имеют уши, а читаемого и поющегося не слушают (см. Пс. 113:14), и слушая не внимают. Имеют ум, а не помышляют о Божественном, о суете мирской только думают. Только телом стоят в храме Божием, а ум их мыслит или о жене и детях, или о яствах, поварами приготовляемых, или о бочках в погребе, или о сундуках в кладовой и о деньгах, или о товарах, отпущенных в какой-либо город и находящихся в дороге, или об имениях, отправленных в чужую страну на кораблях и ладьях.

Стоят в церкви, а «из сердца исходят злые помыслы» (Мф. 15:19; Мк. 7:21), воровство, убийства, прелюбодеяния, хулы и прочие небогоугодные дела. А что произносят уста их в храме Божием? Молитву ли? Редко молитву, больше же пустые разговоры: говорят друг с другом о внешних попечениях. Здесь и торг, здесь и покупки, здесь и управление домом, здесь и осуждение ближних (2).

Если кто увидит в себе смущенными совесть и ум, то пусть идет в священный храм Господень, который Бог избрал в жилище Себе, в котором уши Его внимают христианским молитвам, как сказано: «И ныне очи Мои открыты будут и уши Мои послушны к молению в месте этом» (3Цар. 8:29), – пусть молитвенно изольет свое сердце пред Богом, покажет раны духовным пастырям, объявит соблазны, пусть обвяжет их для оздоровления пластырем заповеди Господней и советом иереевым. Тогда поистине такой человек исцелеет, действительно спасется душой и телом и совершенно обновится духовной мыслью, «как у орла, юность твоя» (Пс. 102:5), ибо так всегда обновляться учит святой апостол Павел, говоря: «Как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни» (Рим. 6:4) (2).

Если же кто любит Бога, то Бог возлюбит его самого, а он возлюбит и ближнего своего, как сказал Господь: «Люби его как себя» (Лев. 19:34). Кто же любит себя? Тот, кто достойно проводит свою жизнь, приходит в Церковь Божию, часто посещая храм Божий, творит молитвы и непрестанно вспоминает имя Божие. Тот любит себя, кто удаляется от всякой злой страсти и от человека с бесчестным и неприличным нравом, кто удерживает свои чувства от запрещенных вещей. Как же может кто-либо научиться хранить чувства от соблазнов и неправд, а сердце от злых похотей, если не знает закона Божия, не учится и не ходит в церковь Божию? Многие говорят и думают, что они знают, если когда где-либо что-то прочли. Идти в церковь, совершать молитвы, поминать Бога, как подобает, читать закон Божий и учителей церковных для своей же пользы, для уяснения того, как жить, – говорит всякий, – некогда, а упиваться, устраивать обеды, играть, кощунствовать, произносить срамные слова, совершать скверные похоти, – на все это много времени: целые ночи просиживают во всяком бесчинстве, особенно же в пьянстве, на это всегда есть время. Кто так поступает, тот не любит себя; не любящий же себя не будет любить и ближнего своего, а о Творце своем и не подумает. Каково же наше благочестие? Каково христианство? Какая в нас любовь к Богу, когда мы видим, что церкви пусты и законное поучение, которое следовало бы кому-нибудь послушать, оставлено. Всюду полно злоб, неправд, обид, бесчинств и срамословия… Звонят, зовут в святую церковь на пение и хваление Господа Бога, к Которому подобает иметь всю любовь, но никто не идет, ибо здесь и в самые праздники, и на всенощном бдении бывает свободна от приходящих людей даже и главная соборная церковь, в которой всегда достаточно и поющих, и читающих, но нет любви к ней, потому и не ходят. А ведь на пирах просиживаешь ночи в питье и глумлении, как будто это есть дело, и время на это есть, и не скучно в непотребной забаве (2).

Сколь приятно Богу, живущему на небесах, созидание Ему на земле храмов и украшение их людьми благочестивыми: столь приятно, что если кто-либо даже в самом малом участвует в строении и украшении дома Божия, то и это не будет забыто Им, Господом нашим Богом. В свидетельство же того вспомним историю из Божественного Писания о святом ветхозаконном Иакове. Идя от колодца клятвенного в Харран, Иаков нашел место и почил на нем, положив себе камень вместо изголовья. И видел он во сне Бога и Ангелов, ходящих по лестнице, как повествуется о том в книге Бытия (см. Быт. 28:10 и сл.). «Встав от сна, Иаков взял камень, который служил ему изголовьем, поставил его столпом, возлил на него елей и дал тому месту имя: Дом Божий» (Быт. 28:18–19). Внемлем: он не создал храма, дома Божия, он только поставил лежавший камень столпом, и столп тот не был домом Божиим, а Иаков только дал ему такое название, прозвал его домом Божиим. Может быть, кто-либо подумает: не великое это дело, не много приятно для Бога, не изрядное приношение Богу – поставить один камень. А иной, может быть, и посмеется, смотря на то, что делает Иаков: называет один камень домом Божиим. Входа в него нет, дверей и окон нет, а он зовет его домом Божиим. Может быть, кто-либо по человеческому рассуждению вменил бы ни во что такое дело Иакова, а для Господа Бога это малое (по нашему мнению) дело было столь великим, столь приятным, что не было забыто и после. Посмотрим. Работает Иаков в междуречии у Лавана двадцать лет: семь лет за Лию, семь лет за Рахиль и шесть лет за овец. Докучила уже эта работа, уже желает возвратиться в свое отечество, к отцу и матери. И явился ему во сне Бог и сказал: «Я Бог твой, явившийся тебе в Вефиле, где ты возлил елей на столп и где ты дал Мне обет; теперь встань, выйди из земли сей и возвратись в землю родины твоей, и Я буду с тобою» (Быт. 31:13). Внемлем: столь малый дар, один камень, столпом поставленный и названный домом Божиим, Бог не только не забыл, но через столько лет вспоминает о нем как о чем-то великом, принесенном Ему в дар, и обещает за него в воздаяние Самого Себя: «Я, – говорит Он, – буду с тобою». То есть как бы говорит: «Ты, Иаков, принес Мне в дар простой камень, Я же положу на голове твоей венец из драгоценных камней (Пс. 20:4), цари, архиереи и князья произойдут от тебя по Моему повелению. Ты поставил Мне столп малый, Я же Сам буду для тебя крепким столпом в защиту от врага (Пс. 60:4). Ты возлил на столпе немного елея, Я же помажу елеем благословения голову твою, – исполню тебя всяким благами. Ты нарек малое место Моим Домом, «Я же умножу дом твой в поднебесной как звезды небесные и как песок морской» (Быт. 22:17). А сверх этого сотворю то, что от твоего племени приму плоть от Пречистой Девы, чтобы спасти мир. И так Я буду с тобою вовеки». О неизреченная благость и человеколюбие Божие! О богатство щедрот Его! За столь малый дар от Иакова, за один небольшой и простой камень, названный домом Божиим, сколь великое ему воздаяние, сколь великие дары! Мы же отсюда увидим, сколь приятно Богу созидание святых храмов. Ибо если один камень, поставленный в честь Его Иаковом, был для Него столь приятен, то сколь же приятнее Ему и незабвеннее созидание целого храма, сооруженного из многих камней!

Что же скажем мы об украшении храмов Господних? Вспомним ту ветхозаветную скинию, в которой шествовал Господь Бог со Своими людьми, изведенными из Египта, в течение сорока лет в пустыне. Желая иметь для Себя эту скинию, Господь повелел Моисею, чтобы для сооружения ее каждый из народа принес что-либо по силам: золото, серебро, драгоценные камни, червленицу, виссон. А не имеющим таких драгоценных вещей, людям убогим, повелел приносить по убожеству своему то, что имеют: медь, кожу овна, червленую и синюю, и козью шерсть, каждый по своим силам. И не было в полках Израилевых такого из лиц обоего пола, кто бы не принес посильной лепты на сооружение и украшение храма Господня, святой скинии, скинии собрания, как сказано в Писании: «Не только мужья, но и жены, каждый по расположению сердца приносили кольца, серьги, перстни и привески, всякие золотые вещи, и каждый, у кого была шерсть голубого, пурпурного и червленого цвета, виссон и козья шерсть, кожи бараньи красные и кожи синие» и прочее (Исх. 35:22–23). Для чего же Господь Бог требовал для украшения Своей сени не только драгоценные вещи, но и не драгоценные, как, например, кожи овечьи и козью шерсть? Для того чтобы показать, что и малое приношение в святой храм Ему столь же приятно, как и великое, а также и для того, чтобы никто не остался чуждым воспоминовения его Богом. Ибо, взирая свыше на скинию Свою, Господь видел в ней дары: от одного золото, от другого серебро, от иного медь, от другого иные недорогие вещи, как овчие кожи, из которых был сделан покров, или шерсть козья, из которой были устроены веревки скинии. Видя же их, Он поминал каждого во царствии Своем и уготовлял за сие стократное воздаяние. Мы же внемлем: если и малые вещи, принесенные для украшения или иной какой-либо потребы скинии Божией, столь же приятны Богу, как и великие; если одна овечья кожа и горсть шерсти, принесенные Ему, являются пред Ним великим даром, то сколь же приятнее Ему не убогое, не слепое, не скудное, а с великим иждивением и добрым произволением сердца творимое украшение храмов Господних! (2)

Когда Соломон создал прекрасный храм Господу Богу в Иерусалиме, Господь явился ему и сказал: «Я услышал молитвы твои и освятил сей храм, который ты построил, и будут очи Мои и сердце Мое там во все дни» (3Цар. 9:3). Мы же, смиренные, с дерзновением скажем: «здесь больше, чем у Соломона» (Мф. 12:42). Ибо там была только тень спасения человеческого, здесь же само спасение. Там прообразование, здесь же сама вещь; там ветхозаконное, здесь новоблагодатное. Там приносились в жертву бессловесные животные, здесь приносится словесная жертва, когда «жрется Агнец Божий». Там говорилось: приносится в жертву агнец или телец Соломонов за него (Соломона) или какого-либо князя, или простого человека, за одного того, кто привел агнца или тельца, – здесь же говорится: «Жрется Агнец Божий, Который берет на Себя грехи мира (Ин. 1:29), за мирский живот и спасение». И если о том ветхозаконном Соломоновом храме Бог сказал, что там будут очи Его и сердце во все дни, то тем более в Церкви новоблагодатной, в которой Жертвой бывает Сам Сын Божий. Поистине, здесь более чем у Соломона (2).

Капернаумские граждане, умоляя некогда Христа Господа об исцелении сына некоего сотника, говорили Ему: «Он достоин, чтобы Ты сделал для него это, ибо он любит народ наш и построил нам синагогу» (Лк. 7:4–5). Из того познали капернаумляне любовь к себе сотника, что он построил им сонмище, или дом для собраний, и сочли его достойным милости Христовой: «Он достоин», – говорили они (2). Явил и ты, благочестивый муж, любовь твою ко Христу Господу, создав Ему пречестной храм, и достоин милости Его. И всякий раз, когда ты будешь молиться Господу Богу твоему о какой-либо твоей нужде, прося Его милости и говоря: «Господи, помилуй», – молящиеся здесь о тебе иереи будут ходатайствовать за тебя пред Христом, говоря: «Он достоин, чтобы Ты сделал для него это, ибо он любит чин наш, особенно же Тебя, Господа Бога своего, любит, и этот храм создал Тебе». Возлюби «любящего благолепие дома Твоего» (Заамвонная молитва). И Сам Бог говорит: «Я любящих Меня люблю» (Притч. 8:17) (2).

Господь наказал филистимлян за то, что они поставили скинию завета в капище Дагона, бога своего. За уничижение Своего храма, во исполнение сонного видения, отнял царство у Навуходоносора и разделил его на многие монархии. А что случилось в Иерусалиме с Помпеем, кесарем римским, который вел брань за Римское царство с Юлием и до сих пор всегда побеждал его? Когда Иерусалим был уже во власти римлян, он, не довольствуясь конюшнями, повелел поставить лошадей в притворе храма Господня, созданного Соломоном и обновленного Зоровавелем, и с тех пор уже не мог сделать ничего против Юлия и вскоре бесчестно погиб в той брани. Но если Истинный Бог так воздавал за Свое бесчестие безбожным, то что же Он сделает с нами, знающими Бога христианами, не хранящими Его честь, что сделает с нами, не радеющими о Его славе? Стыдно нам вспомнить о первенствующей Церкви, в которой люди имели столь великое попечение о храмах Божиих, что для созидания Церкви не только все имения у них были общими, как о том повествуется в главе пятой книги Деяний, но и, продавая села, они приносили деньги к апостольским ногам, как это сделал, например, Иосия, именуемый Варнавою, «у которого была своя земля. Продав ее, он принес деньги и положил к ногам апостолов» (Деян. 4:37). Святой Иоанн Златоуст говорит о первенствующей Церкви так: «Церковь в то время была небом, а ныне является только знамением». В первенствующей Церкви попечение и заботы о созидании небесных храмов были столь велики, что каждый желал сделать из своего дома церковь, как говорит о том Златоуст в 36-й беседе на Первое Послание к Коринфянам: «Тогда и дома были храмами, ныне же церковь – дом, и даже хуже всякого дома». Добродетели первенствующей Церкви невозможно исчислить. Не буду говорить о том, какая любовь существовала тогда между братьями, какое было страннолюбие, какие добродетели! Плиний, второй начальник Вифинии, пишет Траяну, что христиане, ежедневно собираясь, дают клятву не в том, чтобы творить какие-либо злые дела, а в том, чтобы не творить воровства, блудодеяния, убийств, лжи, клеветы и прочего, подобного тому. Они были прилежны в созидании храмов, умножении алтарей, украшали храмы, устраивали и расширяли их, как свидетельствуется об этом в Деяниях: «И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца» (Деян. 2:46). Вот преблагое старание, вот дивное устроение! Где ныне такие христиане? Где такие строители святой Церкви? (2)

Можно, думается мне, сказать то, что некогда сказал житель города Нолы некому римскому надзирателю, посланному в Kампанию для приведения в порядок дел, который, обходя все города, прибыл и в город Нолу. Так как в то время было лето, а страна эта очень жаркая, то он не мог никого увидеть, а потому обратился к жителю этого города, у которого проживал, со следующими словами: «Друг! Я – надзиратель, посланный в эту страну римским сенатом для устроения, а потому иди скорее и позови сюда всех лучших мужей города». Тогда гражданин, который был очень благоразумным, пошел в те места, где были погребены мертвые, и громко сказал: «Мужи благие! Идите со мной, вас призывает римский надзиратель!» Надзиратель, видя, что никто не приходит, снова повелевает ему позвать их. Он же опять пошел к гробницам и сказал: «Идите, благие мужи! Вас зовет к себе надзиратель римский». Когда же ни после второго, ни после третьего раза никто не явился к надзирателю, то он разгневался и сказал гражданину: «Так как благие мужи не послушались моего повеления, иди и покажи мне их, я иду сам». Гражданин привел надзирателя к гробницам и снова возгласил: «Вот, благие мужи, к вам пришел римский надзиратель, он хочет говорить с вами». Разгневанный надзиратель закричал ему: «Что ты делаешь? Я послал тебя позвать живых, а ты посылаешь ко мне мертвых». Тот же ответил ему: «Не удивляйся этому, римский надзиратель! Все лучшие мужи нашего города уже давно умерли и положены в гробах. Достойно совершилось по праведному суду Божию, что те, «которых был недостоин весь мир» (Евр. 11:38), почивают в груди земли». Не отступит от истины тот, кто скажет то же и о людях нашего времени: умерли уже добрые люди! Нет ныне ни Kонстантинов, ни Владимиров, ни других богобоязненных любителей благолепия дома Господня, которые не только свои богатства, но и порфиры, скипетры и венцы отдавали на церковное украшение. Если же и найдутся, то, – сохрани, Господи! – не созидают ли они храмы Господни чужим кровавым потом и горькими слезами, бесчинным хищением и имением неправедным, как это сделал некогда в египетском городе Kаир Ассан Паша, муж льстивого разума? Желая прославить свое имя, он задумал создать великий храм, так называемый «Мосхея», но не на свое иждивение, и для этого придумал следующую хитрость: повелел объявить во всех городах, что хочет создать великий храм Богу, а для того чтобы благополучнее и скорее совершить это дело, он намерен всем странствующим раздать богатую милостыню. Для этого он назначил время и место. Это объявление привлекло отовсюду большое число людей. K их приходу Ассан велел приготовить каждому новые одежды и тех, кто должен был получить милостыню, приказал проводить из одной великой палаты в другую через многие сени и двери. Во время этого прохождения каждый снимал с себя старые одежды и надевал новые. Это он сделал для того, чтобы оставить у себя все то, что люди взяли с собой в дорогу, ибо в той стране был обычай зашивать деньги, приготовленные для путешествия, в ветхую одежду. Может быть, никто не хотел оставить свои ветхие рубища, но по необходимости каждый должен был надевать новую одежду. После этого начались великий плач и стенание в народе. Все требовали свои старые одежды и бросали перед ним новые. Он же, посмеявшись над воплями и стенаниями народа, повелел все ветхие рубища бросить в огонь и получил из огня такое множество серебра, что не только построил храм, но и сам обогатился. Таких храмоздателей не любит Бог. Он хочет, чтобы каждый из нас сказал вместе с Закхеем: «Господи! Половину имения моего я отдам нищим» (Лк. 19:8). О если бы среди христиан и не слышно было о делах, подобных тому, какое сотворил Ассан! (2)

Запустел во время Вавилонского пленения Иерусалимский храм, люди, возвратившиеся из плена, обратились к строению своих домов, к украшению своих жилищ. И что же говорит им Господь, как устрашает их? Опять обещает зло и неблагополучие за то, что они пекутся больше о себе, чем о Боге, промышляют больше о своих домах, чем о храме Божием. Пишется у пророка Аггея: «Народ сей говорит: «Не пришло время строить храм Господень». И было слово Господне через Аггея пророка: «А вам самим время жить в домах ваших украшенных, тогда как дом сей в запустении? Посему ныне так говорит Господь Вседержитель: «Обратите сердце ваше на пути ваши. Вы сеете много, а собираете мало; едите, но не в сытость; пьете, но не напиваетесь; одеваетесь, а не согреваетесь; работающий за плату зарабатывает для дырявого кошелька». И потом говорит Господь Вседержитель: «За что Мой дом в запустении, тогда как вы бежите, каждый к своему дому? Посему-то небо заключилось и не дает вам росы, и земля не дает своих плодов. И Я призвал засуху на землю, на горы, на хлеб, на виноградный сок, на елей и на все, что производит земля, и на человека, и на скот, и на всякий ручной труд» (Агг. 1:2–11). Кто не вострепещет, слыша такое? Кто не ужаснется? О страшное прещение Твое, Боже наш! О наша злоба и ожесточение, ибо, слыша это, не печемся о храмах Господних и сами вызываем на себя гнев Божий! Рассудите же, какое благословение, какой мир возвещает Господь Бог любящим благолепие дома Его! У того же пророка во второй главе пишется: «Так говорит Господь Вседержитель: «Мир души даю всякому желающему воздвигнуть церковь сию» (Агг. 2:9). О сладкий глас Твой, Боже наш! Устроил себе царь Давид дом из кедрового дерева и побоялся жить в нем, видя, что Kовчег Завета Господня находится в кожаном шатре. "И было, – говорится во второй Kниге Царств, – когда царь жил в доме своем, и Господь успокоил его от всех окрестных врагов его, тогда сказал царь пророку Нафану: «Вот, я живу в доме кедровом, а Kовчег Божий находится под шатром» (2Цар. 7:1–2). Достойно царя это слово! И не только царь, но и вельможи его боялись войти в свои дома. Когда Kовчег еще был в шатре, Давид повелел призванному от полков Урии войти в свой дом. Но Урия не пошел, сказав ему: «Ковчег Божий и весь Израиль пребывает в шатрах, и господин мой Иоав – в поле, как я войду в дом свой есть и пить? Клянусь жизнью души твоей, этого я не сделаю» (2Цар. 11:11). Так было в Ветхом Завете – образе и тени новой благодати, данной Иисусом Христом. Так почитали цари и люди Kовчег Господень, в котором были только скрижали Завета. Здесь же в храмах почивает Сам Законодавец. Там был только сосуд, имеющий манну, здесь же на престоле присутствует под видом хлеба и вина Царь царствующих и Господь господствующих. И все же мы не прилагаем никакого попечения о храмах Его! Ясно, что единственный способ, которым мы можем воздать благодарение Создателю нашему Богу за создание и за все блага, которые мы получаем из Его рук, это попечение о Его храмах. Ибо Сам Господь требует этого от нас, как требовал от Зоровавеля, к которому был послан пророк Аггей. Мы, как рабы Его, должны творить волю Господа нашего, как сыны Его, должны творить волю Отца своего, согласно Его словам: «И буду вам Отцом, и вы будете Моими сынами и дочерьми, – говорит Господь Вседержитель» (2Кор. 6:18). Должны все, получающие из руки Его, хотя бы малую часть отделить на Его честь и славу (2).

Христиане

Многие из нас только по имени христиане, а по делам хуже язычников, только имя христианское, жизнь же скотская, свинская. Мы ограждаемся крестом Христовым и вторично распинаем Христа, как богоубийцы, – распинаем Его скверными, мерзкими и нечистыми делами. Мы поклоняемся иконе Христовой, а Кровь Его драгоценнейшую, пролитую за нас, попираем ногами, соделывая бесцельным и недейственным Его вольное страдание за нас. Мы хвалимся именем христианским и это же самое Его святое имя, нам данное, мы делаем хульным. Будучи христианами, живем не по-христиански... При каждом таком христианине невидимо стоит Ангел Хранитель и плачет, говоря: «Не ищи здесь Христа; когда-то был здесь, но давно уже отошел. Он воскрес, Его нет здесь» (Мк. 16:6). Но не все христиане таковы. Есть злые, зато есть и добрые. Как посреди пшеницы есть плевелы, так и посреди плевел иногда бывает пшеница. Среди злых можно найти много и добрых, имеющих в себе Христа (1).

Говорю с апостолом: «Вы храм Бога Живого» (2Кор. 6:16). Всякий благочестивый христианин – это Церковь Христа Бога нашего. В этой Церкви есть и Крест – как всегдашнее памятование о страданиях Христовых, согласно словам апостола Павла: «Я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого» (1Кор. 2:2), – так и повседневное умерщвление своих греховных страстей, а также и терпеливое перенесение всего скорбного, случающегося по Божию попущению. Горнее же место в этой духовной церкви, то есть в христианине, это сердце, в котором любит почивать Архиерей грядущих благ, Христос, говорящий человеку: «Сын Мой! Отдай сердце Мне твое» (Притч. 23:26). Внемли здесь и рассмотри в себе самом, христианин, по апостолу, храм Бога Живого: не упал ли в тебе крест, не возлег ли на Горнем месте твоего сердца вепрь и свинья? Если ты оставил всегдашнее воспоминание о страданиях Христовых, если прекратил повседневное умерщвление твоих греховных страстей, если не имеешь благодарного терпения в случающихся с тобой скорбях, то знай: это есть верный признак того, что нет в тебе Христа. «Его нет здесь». Если в сердце твоем вместо любимого Христа лежит вепрь или свинья, любовь к какому-либо лицу, валяющемуся в блуде, если нрав твой как у вепря и жизнь твоя свинская, то знай: это есть верный признак того, что нет в тебе Христа. «Его нет здесь». Если ты мне покажешь, что ты сораспят с Христом в умерщвлении твоих страстей, если явишь мне не свинское, но святое и праведное житие, то я без всяких сомнений скажу, что в тебе обитает Христос, скажу: здесь Он. Но пока я вижу, что ты, как свинья в грязи, валяешься в греховных страстях и сластях, до тех пор я без сомнений буду говорить: нет Христа в нас, нераскаянных грешниках. «Его нет здесь» (1).

Всякий христианин должен идти за Христом, идти хотя и тернистым путем, как идут отвергшиеся от мира, но в то же время и легким, отрадным, как подобает истинному христианину. Должен именно идти, и при этом без всякого лукавства, не отказываясь и не уклоняясь ни от чего, ибо апостол пишет: «Кто говорит, что пребывает в Нем, тот должен поступать так, как Он поступал» (1Ин. 2:6) (1).

Пусть Христос будет для нас примером! Мы, христиане, должны походить на Христа в страданиях наших, и если не в полной мере, то хотя бы в терпении, по возможности, до конца, ибо в том и заключается долг истинного христианина, чтобы терпеть (3).

Христианин – новая тварь, рожденная во Христе Иисусе водою и Духом, чтобы получить жизнь вечную, – должен хранить веру правую и дела добрые. Для этого необходимо: вера, надежда и любовь (3).

Христос

Святой Иоанн в главе 12-й пишет о Нем, что Христос – Бог Израилев, и Его славу видел Исаия (Ин. 12:41), и еще он говорит: «И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Ин. 1:14). Святой Павел в Послании к евреям говорит, что Христос Господь наш есть Бог Израилев, ибо «основал землю, и небеса – дело рук Его» (Евр. 1:10). Он же говорит, Христос Господь есть Бог, Которого иудеи в пустыне искушали. Сам Господь, Предвечная Истина, говорит о Себе так: «Отец во Мне, и Я в Нем»; и еще: «Истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь» (Ин. 10:38, 8:58). Все эти свидетельства, находящиеся в Священном Писании, ясно нам доказывают, что Христос Господь – Истинный Бог наш (1).

Господь, любезно и долго беседуя со Своими учениками накануне Своих страданий, назвал Себя виноградом, который возделан Отцом: «Я есмь истинная виноградная Лоза, а Отец Мой – Виноградарь» (Ин. 15:1). Войдем мы в этот виноград, здесь мы поистине найдем пользу, ибо здесь есть гроздья и вино веселья. Посмотрим же, почему Господь наш назвал Себя виноградом. Не потому ли, что в Святых Тайнах под видом вина верующие пьют Его Животворящую Кровь? Ведь Он сказал на вечери: «Пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя» (Мф. 26:27–28). Назвал Он Себя виноградом для того, чтобы знали, что Кровь кто-либо может пить не иначе, как только под видом гроздной крови, то есть под видом вина, которое в Писании называется Кровью гроздною (Быт. 49:11; Втор. 32:14). Не для того ли Он назвал Себя виноградом, чтобы показать, что как гроздь виноградная, пока не будет вложена в точило, не попрана и не раздавлена, до тех пор не даст из себя вина, которым «веселится сердце человеческое» (см. Пс. 103:15), так и Ему, Господу нашему, подобало, как и грозди, быть попранным и раздавленным страданиями, чтобы источить Кровь, как вино, для радостного спасения всего рода человеческого. Восходя на Крест, Он назвал Себя Лозой виноградной, и как лоза, возросши на коле, рождает гроздья, так и Господь наш, вознесшийся на Кресте, принес пять чудных красных гроздьев, пять, говорю я, больших ран на руках, ногах и Пречистом Его боку. Посему-то Он и сказал: «Я есмь Лоза». Соберем же от этой таинственной Лозы те пять гроздьев, пять ран Христовых, и будем во здравие вкушать все, духовные и мирские, великие и малые, старцы и юноши. Поистине, вкусны те гроздья для духовного насыщения и полезны для мысленного здравия, ибо имеют многую силу. Гроздь, или рана правой руки Господней, имеет силу любить добрых, гроздь же левой руки, или рана на левой руке, имеет силу миловать грешных. Для того-то Он и пострадал правой и левой рукой, чтобы показать, что Он «праведных любяй, и грешныя милуяй». Гроздь, или рана правой ноги Господней, имеет силу постановления нас на путь правый, гроздь же, или рана левой ноги Его, имеет силу возбранения от злого пути нашим ногам. Наконец, гроздь, или рана Его пронзенного сердца, имеет великую силу высочайшей любви, которой Он от всего сердца любит не только друзей, но и врагов: «Отче! Прости им» (Лк. 23:34). Больше такой любви никто не имеет, чтобы положить душу свою не только за друзей (Ин. 15:13), но и за недругов. Вот видите, каким вкусом обладают те пять духовных гроздей. Будем же вкушать их во здравие, будем вкушать с желанием, и да уразумеем силу их: "Вкусите, – сказано, – и увидите, как благ Господь» (Пс. 33:9). Но не оставим и всех прочих, хотя и меньших, гроздьев той лозы, не пренебрежем, скажу я, и всеми прочими ранами, бывшими на Теле Господнем, ибо все они имеют одну и ту же силу избавить и спасти нас от наших грехов. Апостол говорит: «Он грехи наши Сам вознес Телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его вы исцелились» (1Пет. 2:24). Поищем еще и то, где любит насаждаться, расти и приносить плод тот прекрасный виноград, та лоза истинная, которая есть Христос. Мы знаем, что Он родился однажды прежде веков от Отца без матери. Знаем и то, что в последнее время Он родился от Матери без отца, от Пречистой Девы Марии, и имеет Тело, как лозу виноградную, Божество же в теле, как виноградный сок в лозе и гроздьях. Где же ныне рождается сей прекрасный и прелюбезный наш виноград, где насаждается и растет, – это, я думаю, не всякий угадает. Есть изыскание боговдохновенных мужей о священномученике Игнатии Богоносце: почему он называется Богоносцем? Говорят, вот почему: когда Господь, ходя по земле и уча людей, говорит: «Не препятствуйте детям приходить ко Мне» (Мк. 10:14), – тогда в народе случайно были родители Игнатия вместе с отроком Игнатием, который уже начинал ходить. Господь, призвав к Себе от них отрока Игнатия, поставил его посередине и, взяв на руки и обняв его, сказал: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18:3). Потому-то и был святой Игнатий назван потом Богоносцем, что был носим руками Бога воплощенного, а еще не меньше и потому был назван Богоносцем, что носил Бога в сердце своем. Когда он мучителями был брошен на съедение зверям за Христа, то был спрошен ими, почему он всегда на устах имеет Христово имя? Святой на это ответил: «Я имею Его имя написанным в сердце, ибо устами исповедую Того, Кого всегда ношу в сердце». После, когда святой был съеден зверями, то по Божию изволению среди костей его сердце сохранилось целым, не съеденным зверями. Неверные, найдя его и вспомнив слова святого, разрезали это сердце посередине надвое, желая узнать, правду ли он говорил, и нашли, что внутри на обеих сторонах разрезанного сердца золотыми буквами было написано: «Иисус Христос». Таким образом, святой Игнатий и по имени, и самим делом оказался Богоносцем, поскольку Христа Бога носил в сердце своем. Мы же, возвращаясь к беседе, скажем про себя: вот где любит насаждаться мысленная Лоза, Христос, – в сердцах Своих верных рабов, истинно любящих Его. Посмотрим же в свое сердце каждый, найдем ли в нем Христа? О сердце христианское, сердце строптивое, развращенное, ожесточенное и окаменелое! Есть ли в тебе Бог, носишь ли в себе Бога? Насаждается ли в тебе истинная виноградная лоза – Христос? Не больше ли ты рождаешь непотребное, смрадное и вредное зелье злых помышлений, о которых говорит Сам Господь: «Из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи» (Мф. 15:19)? Был бы безумцем тот, кто в своем малом саду, из которого он имеет все свое пропитание, вместо каких-либо необходимых для пропитания плодов насаждал бы крапиву или терние, и такими бесполезными растениями портил бы полезную землю. Не разумным, но глупым считай и того, кто в сердце своем насаждает вместо лозы – Христа – хворост страстей и грехолюбия и рождает вместо гроздьев терния (1).

«Христос есть Свет мира» (Ин. 8:12, 9:5), поспешите же к Нему, слепые грешники, и просветит очи ваши, чтобы не уснули вы смертью и не сказали враги ваши: «Мы одолели его» (см. Пс. 12:5). Христос Господь есть Свет наш: ходящий за Ним не споткнется и не заблудит во тьму кромешную, но по следам Его или с Ним Самим он войдет во град вечного сияния и присносущной радости, где царствует в неизреченной славе наш Христос Господь с Безначальным Его Отцом и с Пресвятым, Благим и Животворящим Духом ныне и присно, и вовеки веков (1).

В.: Кто есть Христос?

О.: Христос – это Сын Божий и Бог, Вторая Ипостась Святой Троицы.

В.: Отец Христос ли?

О.: Нет, не Христос.

В.: А Дух Святой Христос ли?

О.: Не Христос.

В.: Почему же так?

О.: Потому что не Они воплотились, ибо Отец ни от кого не рожден и потому Он Первая Ипостась Святой Троицы. Дух же Святой от Отца исходит, а не рожден, и есть Третья Ипостась Святой Троицы. Воплотилась от Святой Девы одна Вторая Ипостась Святой Троицы, Иисус Христос, Сын Божий.

В.: Когда же наречено было Сыну Божию это имя – Иисус Христос?

О.: По воплощении Его от Пресвятой Девы.

В.: Сколько естеств исповедуешь во Христе, Сыне Божием, вочеловечившемся ради нас?

О.: Исповедую два естества: одно Божеское, другое человеческое. Божеское естество – это само Божество… а человеческое естество – это душа и тело.

В.: Сколько существ исповедуешь во Христе?

О.: Исповедую два существа: одно единосущное Отцу по Божеству, другое единосущное Матери по человечеству.

В.: Сколько воль, или, иначе, хотений, исповедуешь во Христе?

О.: Исповедую две воли: Божественную и человеческую.

В.: В чем проявилась воля Божественная?

О.: Божественная воля состоит, например, в том, чтобы очищать прокаженных, как это видно из того, что Христос, желая проявить Божественную волю и действие, сказал прокаженному: «Хочу, очистись» (Мф. 8:3; Мк. 1:41; Лк. 5:13).

В.: В чем проявилась воля человеческая?

О.: Воля человеческая проявилась, например, когда Христос, вися на Кресте, просил утолить Его жажду.

В.: Сколько действий во Христе?

О.: Исповедую два действия, Божеское и человеческое.

В.: В чем состоит Его Божеское действие?

О.: Божеское действие состоит в содействии тому, «чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1Тим. 2:4).

В.: В чем состояло Его действие человеческое?

О.: Действие человеческое состояло в том, что Он путешествовал, утруждался и тому подобное.

В.: Сколько ипостасей исповедуешь во Христе?

О: Исповедую Едину Ипостась Бога Слова, ибо Он единый Сын Божий и Сын Девы, как сказано выше.

В.: Имеет ли Христос человеческую ипостась?

О.: Не имеет, так как не два Сына и не два Христа, но единый Христос, Сын Божий и Сын Девы...

В.: Сколько рождений Сына Божия ты исповедуешь?

О.: Исповедую два рождения. Первое – предвечное, безлетное^[61], бесплотное, когда Он воссиял от Отца, как свет от солнца. Второе рождение было тогда, когда Он родился от Святой Девы Богородицы Марии. Родился Бог великий, превечный, собезначальный, невидимый, непостижимый по Божеству, необъятный, проникающий в сердца всех людей (см. Сир. 42:18; Иер. 17:10).

В.: Почему воплотился именно Сын, а не Отец или Дух Святой?

О.: Чтобы Он сохранил свойство Своей Ипостаси, чтобы был Сыном как на небе, так и на земле.

В.: Везде или не везде пребывает Христова Плоть?

О: Не везде.

В.: Где она пребывает теперь?

О.: Христова Плоть, воспринятая от Пресвятой Богородицы, на земле жившая и пострадавшая, по воскресении из мертвых и по вознесении пребывает на небесах.

В.: А на земле есть ли Плоть Христова?

О.: Таинственным образом Христова Плоть пребывает на земле в Божественных Тайнах, под видом хлеба и вина (3).

Сын Божий – это истинный Бог, рождаемый от Отца прежде всех веков и ныне во все веки, Он единочестен и единославен Богу Отцу, и Он есть Творец всех вещей, времени и века (Ин. 17:5, 8:12; 1Ин. 1:5). Иисус означает Спаса, а Христос – Помазанника, ибо в Ветхом Завете иереи, цари и пророки помазывались на иерейство, царство и пророчество, поэтому они и назывались христами. Христос по воплощении носил в Себе три звания, ибо Он был Иерей, Царь и Пророк. Поэтому и в Священном Писании одно приличествует Ему как Иерею, другое как Царю, иное же как Пророку (Ис. 60:19–20; 1Ин. 5:20, 17:3; Пс. 2:7; Еф. 3:9; Кол. 1:15; Евр. 1:3). Христос здесь [в Символе Веры] называется Сыном Божиим Единородным по существу, те же, которые приняли Его, именуются чадами и сынами Божиими по благодати, а не по естеству (Ин. 1:3; 1Кор. 8:6) (3).

Царство Небесное

Царство Небесное подобно деве, и дева подобна Царству Небесному. Как же это? Посмотрим. В Царствии Небесном «ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах» (Мф. 22:30). Потому-то и подобно Царство Небесное Деве Неискусобрачной, Невесте Неневестной (1).

Чин Небесного Царства, управляемый Единым Богом в Троице, разделяется на три ангельские иерархии, на три дивных лика святых угодников Божиих, на три полка, по числу трех славнейших небесных венцов, названных золотыми: на полк девственников, полк учителей и полк мучеников, как об этом согласно говорят все богословы (1).

Не возносись ни саном, если имеешь его, ни величеством старейшинства. Не на саны там смотреть будут, но на добродетельные поступки, не на величание, гордыню и благородство происхождения, но на кротость и смирение. Ибо не в гордыне и величании, но «в уничижении нашем Он (Господь) вспомнил нас и избавил нас от врагов наших», – говорит пророк (Пс. 135:23–24). Обретутся весьма многие – здесь неславные, там же славные; здесь бесчестные, там же почетные; славные же и почетные здесь – там в великом бесчестии будут; благоугодные мира сего будут отвержены, а безродные приняты; гордые и богатые будут в геенне, а нищие в Небесном Царствии; возносящиеся будут с бесами, а смиренные с Господом. Ибо нет там такого лицемерия, как здесь: изменит там каждого Господь и поставит все по Своему праведному и нелицемерному мерилу. Поэтому ни единою вещью не возносись, но во всем всегда смирен будь: смиренно поступай, смиренно мудрствуй, да от Самого Господа возвышен будешь (3).

Целомудрие

Попечемся о грехах наших (по силе нашей очистить их) и, отложив всякую скверну, целомудренно поживем. Для этого учениками Божиими сотворимся, покоряясь заповедям Господним и храня их, «потому что не слушатели, но исполнители закона оправданы будут» (Рим. 2:13) (3).

Чистоту и целомудрие истинно возлюби, тогда чистым прилепишься к чистому; и от часу на час покаяния не отлагай, чтобы всуе не погубить время исправления (3).

Не будь обуреваемым блудными помыслами и скверными похотями и действиями, чтобы не отлучиться от Бога; и не соревнуй с творящими то, чтобы не явиться безумнее безумных, ибо на малое время попущено сие людям, чтобы, познав суету, избрали бы лучшее. Поэтому чистоту и целомудрие всем сердцем возлюби, да прилепишься чистым чистому, чистоты и целомудрия образ Собой показавшему, и с Ним пребудешь любовью неразлучно во веки веков, наслаждаясь Божественной славой (3).

Цель

Целью твоей и пристанищем пусть будет един Господь, надеждой же и упованием – пресвятая любовь Его (3).

Целью твоей и намерением твоим один Господь пусть будет, пристанищем и упованием – Его любовь. Желанием и любовью к Нему пленен будь, чтобы получить искомое и с дерзновением сказать: придите и увидите, что я получил искомого и обрел желаемого – пресладчайшего Господа Иисуса (3).

Церковь

Церковь святая, как нива пшеничная: она имеет и пшеницу, и плевелы, но и то, и другое – только до жатвы. В Церкви святой, значит, есть и добрые, и злые, есть и праведники, и грешные, есть и овцы, и козлы. Церковь, как мать: она питает и согревает не только своих добрых чад, но и злых, – добрых любя, а злых терпя и милосердствуя о них (1).

Бог некогда поставил близ рая Херувима с пламенным оружием, чтобы он охранял путь к древу жизни. Раем же называется и Церковь, мать наша, ибо в книге Бытия мы читаем следующее: «И насадил Бог рай на востоке» (Быт. 2:8). То же можно сказать и о святой истинной Восточной Церкви, которую Дух Святой охраняет так, как говорит Псаломник: «Не воздремлет и не заснет Хранитель Израиля» (Пс. 120:4) (1).

Добрым является семя слова Божия, которое учит нас не удаляться от святой Церкви, но держаться около нее как чадам около матери, родившей нас святым Крещением, но птицы бесовские, раскольники, вылетев из своего Брынского гнезда, поклевали это семя, научив многих избегать святой Церкви и гнушаться святынь Божиих, обманывая и соблазняя простых мужиков и баб, и говоря: «Уже ныне Церковь не Церковь, попы – не попы». О окаянные, бесовские птицы! «О несмысленные галаты! Кто соблазнил вас противиться истине?» (Гал. 3:1). Разве изменилась Церковь? Разве прекратилось священство? Разве Церковь не пребудет до Судного дня, «и врата ада», – по словам Господа, – «не одолеют ее»? (Мф. 16:18). Неужели Христос Господь уже оставил Свою Церковь, которую Он искупил драгоценною Своею Кровью? Неужели Он солгал, сказав: «Я с вами во все дни до скончания века»? (Мф. 28:20). «Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут» (Мф. 24:35), – а вы, окаянные, говорящие, что Церковь уже не Церковь, считаете слова Господни ложью! Кому лучше верить: вам или Христу Господу? (1)

Господь, утвердивший вселенную, которая не подвигнется (1Пар. 16:30), утвердил в ней и град Церкви, которого и врата ада, то есть вся сила демонская и воинство его, еретики и язычники, одолеть не могут (см. Мф. 16:18). Ибо Премудрейший Архитектор небесных кругов основал ее не на слабом песке, который размывается водным течением и поставленные на нем здания разрушаются ветром и бурей, а на твердом камне, на истинном исповедании Петровом: «Ты – Христос, Сын Бога Живого», которое Сам Христос называет камнем: «Ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:16–18). Kамень есть сие исповедание, ибо оно изречено о камне твердом, Самом Христе Господе, Который есть камень, по свидетельству святого апостола Павла: «Камень же был Христос» (1Кор. 10:4) (2).

Церковь – это драгоценнейший бисер, столь дорогой бисер, что за него отдал Свою душу Сын Божий, Который, положив душу Свою за Церковь, восхотел быть ее Главой. Глава Церкви – Христос, и Он купил Себе эту власть над Церковью ценой души Своей. Отсюда можно уразуметь драгоценность бисера – Церкви. Но так как этот бисер в свое время будет перенесен в сокровищницу небесную, то и мы не думаем прожить здесь вечно: подумываем переселиться за ним туда же.

Другие считают драгоценным бисером Церковь торжествующую, то есть само Небесное Царство, куда переходит воинствующая Церковь и где она венчается победными венцами. Поэтому Небесное Царство – бисер, как говорит и Евангелие: «Подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин» (Мф. 13:45). Некоторые толкуют эти слова так: Царство Небесное подобно не столько купцу, ищущему жемчужин, сколько самой искомой жемчужине; и каждый, кто хочет купить себе эту жемчужину, должен продавать все, как говорит и Сам Господь: «Пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах» (Мф. 19:21) (2).

Чаша Христова

Два святых ученика и апостола Христа, Иаков и Иоанн Зеведеевы, ищут славы ближайших бояр Христа, Царя славы. Они хотят быть ближайшими боярами, ибо молят Его, говоря: «Дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую в славе Твоей» (Мк. 10:37). Иисус же сказал им: «Не знаете, чего просите», после чего и предложил вопрос: «Можете ли пить чашу, которую Я пью?» Святые апостолы просят у Христа Господа престолов, владычеств, чести, славы, а Христос Господь не то дает им, чего они просят, но велит им пить чашу, которую Он Сам пьет, как бы говоря: если хотите престолов, владычеств, если хотите славы и чести в Моей вечной славе, то необходимо сначала испить Мою чашу, и потом уже получите просимое, пока же чаша Моя не будет вами испита, вы не получите просимого.

Эта же двоица святых апостолов, Иаков и Иоанн, дерзновенно, без сомнений и размышлений, тотчас оказались готовыми испить чашу Христову, говоря: «Можем». О, святые апостолы! Но знаете ли вы, что такое Его чаша? Чаша временной Его жизни – это чаша не сладости, но горечи, не меда, но полыни, не сахара, но уксуса и желчи, которая была в губке на трость надета и поднесена к устам Его. Чаша Его не чаша царского престола, но Креста, не славы, но бесчестия, не прохлады, но страдания (1).

Любовь же ваша пусть узнает прежде всего то, что чаша Господня бывает двоякая. Первая – это чаша самих страданий и смерти Господней, вторая же – чаша воспоминания о страданиях и смерти Господней. Чаша страдания и смерти Господней совершилась на Голгофе, на Кресте, а чаша воспоминания о смерти и страданиях Господних совершается на божественном Престоле во святой чаше под видом хлеба и вина, являющихся истинным Телом и Кровью Христовой. Эта чаша – воспоминание о смерти Господней, согласно словам апостола: «Всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете» (1Кор. 11:26). И Сам Христос сказал: «Сие творите в Мое воспоминание» (Лк. 22:19). Апостолам было повелено испить обе эти чаши, то есть причащаться Тела и Крови Христовых и пострадать за Христа, и они испили их. Нас же Господь не принуждает пить чашу самих страданий и смерти Его (хотя это и необходимо для истинного христианина, если потребует время и случай), не принуждает, повторяю, чтобы мы распялись на вещественном кресте, чтобы мы были пронзены копьем и гвоздями, подобно Ему, Господу нашему, и Его святым апостолам, и чтобы мы предали себя смерти. Господь знает немощь нашу, знает, что мы слабы и немощны, что не можем мы понести такой тяготы. Если мы не в состоянии вынести и малой какой-либо обиды от друга или одного какого-либо хульного слова (а все это было бы угодно Христу, когда бы мы так претерпели), то как бы мы могли терпеть в том случае, если бы наше тело было распинаемо на вещественном кресте, было пригвождаемо и раздробляемо на части? Ведь даже многие святые, не будучи в состоянии понести всего этого, скрывались в пустынях, горах и пропастях земных, как, например, Григорий, чудотворец Неокесарийский, и прочие. Итак, не принуждает нас Господь к такой нестерпимой чаше, но только желает, чтобы мы пили чашу воспоминаний о Его страданиях и смерти, то есть чтобы мы часто причащались Божественных Таин Тела и Крови Христовых. А в чем тяжесть этого, в чем горесть, в чем неудобство? (1)

Человек

Положи в твоем уме такой вопрос: кто ты, откуда и куда идешь? Кто ты? Ты тленный человек, гнойный, немощный, подверженный всяким болезням, всяким злым случаям, всякому несчастью и всяким бедствиям. Откуда? Ты создан из праха земного, зачат от похоти плотской, рожден в болезнях материнских, произошел из нечистого места. Куда же идешь? В гроб. Нет иного конца никому: ни царю, ни князю, ни богатому, ни нищему, ни мудрецу, ни невежде; всем – гроб. А в гробе что? Тление, червь, смрад, гной, прах и крайнее уничижение (1).

Человек бывает двоякий: внешний и внутренний, плотской и духовный. Внешний – видимый, плотской, внутренний же – невидимый, духовный, или, согласно слову апостола Петра, «сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа» (1Пет. 3:4). И святой Павел объясняет человеческую двойственность, говоря: «Если внешний наш человек и тлеет, то внутренний обновляется» (2Кор. 4:16). Здесь апостол ясно говорит о внешнем и внутреннем человеке. Таким образом, внешний человек состоит из многих членов, внутренний же приходит в совершенство умом, вниманием к себе, страхом Господним и благодатью Божией. Дела внешнего человека бывают видимы, а внутреннего – невидимы, согласно Псаломнику: «Приступит человек, и сердце глубоко сокрыто» (Пс. 63:7). Также и апостол говорит: «Кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем?» (1Кор. 2:11). Один только «Испытующий сердца и утробы» (см. Пс. 7:10) ведает все тайны внутреннего человека (3).

Человека же Бог сотворил так: персть взявши от земли, создал его и вдунул в его лицо дыхание жизни. Создал же его для Своего прославления и наследия вечной жизни, начертав в душе его образ и подобие Свое, дав ему бессмертие, которое он погубил своим грехом через преступление заповеди Божией вкушением от заповеданного древа из желания самому быть как боги (Быт. 3:5). И так сделался он весь тленен, телом подвержен трудам, болезням и временной смерти, а душой познал зло и стал ко греху преклонен. По естеству стал он вечной погибели достоин, будучи осужден праведным гневом Божиим на бесконечное мучение, этому и все его потомки, как все греху тому причастные, подлежать стали. Хотя Бог, как Всеведущий, и знал, что этот человек, то есть Адам, согрешит, однако для того сотворил его, что не хотел, чтобы грех человеческий победил Его благость и человеколюбие, и чтобы было бы препятствие Его воле. А кроме того, прежде нежели быть солнцу, определил Бог Отец Сына Своего послать в мир, чтобы Тот Кровью Своей очистил грех и примирил с Ним человека. Об этом и Адам знал через объявление обещанного Семени (см. Быт. 3:15) (3).

Чистота

Изгнаны будут девственники^[62] или снова избравшие чистое житие после лишения девства. Будут изгнаны за то, что при телесной своей чистоте они не приобрели чистоты душевной, за то, что, хотя тело и соблюли чистым, но душу свою осквернили грязными помыслами, в которых они с охотой услаждались и которых они не считали даже за грех, за то, что возгордились своей чистотой, а над жизнью других смеялись, осуждали ее, даже не зная хорошо, кто каков есть, но просто потому, что им кто-либо показался грешником. Чистота таких людей в Судный день окажется нечистой и недостойной Небесного Царствия. Прекрасно говорит об этом блаженный Иероним: «О как много девствующих, у которых кажущаяся чистота обесчестится в день Судный! Но как много и таких, у которых мнимая нечистота будет венчана Богом, Праведным Судией!» Внемлем здесь тому, что мнимая чистота одних Праведным Судией будет бесчестно осуждена, как нечистота, а мнимая нечистота других славой прославится в Царствии Небесном, как истинная чистота (1).

На пире Царского Сына – Христа Спасителя нашего (см. Мф. 22:2–14), вместо любодейной страсти сидит целомудренная чистота, ибо Тот Пречистый и Нескверный Жених как Сам родился от Пречистой Девы и вскормлен пречистым девическим молоком, так и чистых любит, чистым дает почивать на Своем лоне и им вручает Мать Свою. Не девственнику ли Иоанну Он дал на Тайной вечери возлежать на груди Своей? Не ему ли под Крестом вручил Мать Свою? «Жено! вот сын Твой; вот Мать твоя» (Ин. 19:26–27). Правда, Он не гнушается и скверными грешниками, как говорят о Нем ненавидевшие Его иудеи: «Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками» (Мф. 9:11), – но Он не гнушается только таких грешников, только с такими имеет общение, которые каются с истинной душой, которые с праведным сердцем, с умилением и молитвами приходят к Нему, только таких Он не гонит от Себя. «Приходящего, – сказал, – ко Мне не изгоню вон» (Ин. 6:37). Не только не гонит приходящего, но отечески обнимает его с распростертыми объятиями и удостаивает Своего пиршества. Но нечистые, некающиеся, ожесточенные грешники, каждый день оскверняющиеся и не хотящие отстать от своей скверны, пусть не приближаются к Пречистому Жениху, ибо на этот пир не призывают никого нечистого, и не может войти туда никакая скверна. Там при входе стоит самый чистый девственник, святой Иоанн Богослов, и громким голосом изгоняет всех нечистых, говоря: «Вне – псы и чародеи, и любодеи» (Откр. 22:15), а Жених, сидя на Своем месте, приказывает: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями» (Мф. 7:6). Итак, вон, бесстыдные, вон, свиньи скверные, валяющиеся в грязи греховной тины, в грязи прелюбодеяния и любодеяния, прочь от пира Христова! (1)

Трудно распознавать в жизни этой овец и козлищ, как во тьме ночной отличить драгоценный бисер от простых камней. Бывает, что кто-нибудь всеми считается козлищем, а на самом деле он овца Христова, святой и праведный. Недаром где-то сказано: кажущаяся чистота многих в день Судный окажется нечистотой и навек осуждена будет, и, наоборот, видимая нечистота многих окажется чистотой и будет прославлена. Подлинно, не знаю, кого назвать овцой, ибо никто не знает, каков человек в очах Божиих: свят или грешен. Говорят, что никто до смерти не бывает овцой, а назвать кого-либо козлищем боюсь, чтобы не впасть в грех осуждения. О себе только знаю, кто я: я – козлище (2).

Что значит девствовать телом и духом? Что значит быть чистым телом и духом? А так как мы вспомнили о чистоте, то да выслушают слова эти не только девствующие, или вдовствующие, или охраняющие покаянием чистоту свою, но и находящиеся в супружестве, ибо ко всем вообще говорит апостол: «Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа; вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас»; и еще: «Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог» (1Кор. 6:19, 3:16–17). Итак, каждый должен беречь свою чистоту, девствующие – девственную и вдовствующие – вдовственную. Точно так же и находящиеся в супружестве должны беспорочно хранить чистоту супружескую, чтобы быть чистыми храмами Святого Духа. Ибо пред Богом как чистота бессупружных похвальна, так и чистота супружных честна («брак у всех да будет честен» – Евр. 13:4), и тех – приятна, и этих не отвержена, как нескверная; и та славна, и эта имеет свою, хотя бы и иную, славу, как говорит апостол: «Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд» (1Кор. 15:41). Хотя и иная, но все же слава, и каждому своя: особая слава солнцу, особая – луне и особая – звездам. Святой Исидор Пилусиот дает этим апостольским словам такое толкование: «Уподобляет Павел, – говорит он, – солнцу тех, которые возлюбили хранить девство; луне – тех, которые пребывают чисто во вдовстве; звездам же уподобляет тех, кто в честном супружестве соблюдает ложе свое нескверным. Ибо как солнцу подобает быть светлым, и луне светлой, и звездам не темными, так подобает быть чистыми и девствующим, и вдовствующим, и находящимся в супружестве, чтобы все были достойными храмами Святого Духа». Научитесь же здесь все, что значит человеку быть чистым духом и телом. Каждый человек по существу своему двойственен: внешний и внутренний, то есть материальный и духовный; внешний – видим, ибо материален, а внутренний – невидим, ибо духовен. Поэтому и чистота его должна быть двояко непорочна пред Богом: чистота телесная и духовная, то есть чистота духа. Напрасно гордится в своем уме чистотой телесной тот, кто не хранит тщательно чистоты духа. Напрасно обуздывает свои плотские вожделения воздержанием тот, кто в уме своем питает греховную скверну. Напрасно внешний человек считает себя чистым, если его внутренний человек загрязняется бесчисленными нечистотами. Тело чисто, а из сердца исходят помышления злые, прелюбодеяния, любодеяния, оскверняющие человека. Такой человек подобен содомскому яблоку. Пишется в книгах, что в той стране, где находились погубленные праведным гневом Божиим Содом и Гоморра с окрестными городами, родятся яблоки, по внешнему виду очень красивые, большие и имеющие дивный цвет. И если бы кто-нибудь увидел их в первый раз, то весьма поразился бы их красотой и ожидал бы найти в них вкус неизреченный. Но когда кто-либо, взяв яблоко, разрезает или вкушает его, то не находит в нем ничего, кроме одного только праха гнилостного, смрадного и вредоносного. О человек, чистый телом и оскверненный душой! Не подобен ли и ты такому яблоку? Чистота тела твоего не похожа ли на это красивое по виду яблоко, а нечистота духа и ума твоего не является ли прахом гнилостным, смердящим и душевредным? Таких именно людей Сам Христос Господь уподобляет в Евангелии гробам окрашенным, наполненным смрадными костями (см. Мф. 23:27), и говорит им: «Вы выказываете себя праведниками пред людьми, но Бог знает сердца ваши» (Лк. 16:15). О если бы можно было заглянуть внутрь сердца, кажущегося святым, не один нашелся бы там сгнивший и воссмердевший труп – мысль порочная! Итак, необходимо знать, что чистота внешнего человека, то есть чистота тела, без чистоты внутреннего человека, то есть духа, – это не чистота (2).

Святой Киприан из Kарфагена, славного города земли Африканской, древний учитель церковный, открыв свой сундучок, сокровище, говорю, своего учения, показывает нам бисер, именуемый чистотой непорочной и особенно девственной, и восхваляет ее, называя красотой всех красот, добротой всех добродетелей, сестрой Ангелов, возлюбленной подругой Самого Создателя всех, Бога. Но не всякий может иметь этот бисер, ибо и Сам Господь о чистоте и несупружной жизни сказал в Евангелии: «Не все вмещают слово сие, но кому дано» (Мф. 19:11), даже и девствующие, в которых по временам живет некое безумие. Не посрамлены ли пять неразумных дев у дверей небесного чертога, как читаем в Евангелии? И святой Златоуст говорит об этом товаре, что без помощи других он скоро уничтожается. «Чистота, – говорит он, – без спутников своих – поста и воздержания – скоро изнемогает» (2).

Kрещением во Христа, вторым духовным рождением будучи рожден, от первородного греха водой и духом ты омылся, поэтому впредь снова грехом плотской похоти и действия не пленяйся, дабы не уподобиться псу, возвращающемуся на свою блевотину (Притч. 26:11; 2Пет. 2:22). От тьмы и бессловесия ты отвратился, – снова к тьме и бессловесию не обращайся, но к свету разума и познания всех вещей возрастай и соединяйся. Ты сотворен Богом, – к Нему прилепляйся. Ты создан Богом, – с Ним любовью будь соединен. От Него бытие свое имеешь, – к Нему всей душой твоей прилепляйся, ибо через плотское греховное вожделение и похоть соделалась смерть и всеконечное отчуждение от Бога, а через сохранение чистоты – жизнь и к Богу совершенное присвоение (3).

Пред Богом только чистые священствуют, от нечистых же отвращает Бог Свое лицо (3).

Чревобесие

Претерпевая малый голод и жажду гортанного чревобесия, дабы не принять сугубый вред и тяготу и не впасть после того в великую скорбь и печаль. Знай, что уже не один раз ты прельстился, потому впредь прельщаться не желай, да не будешь сам себе врагом и немилостивым убийцей (3).

Чудеса

Не великим ли считается у людей быть чудотворцем, переставлять горы и творить иные знамения и чудеса? Не таких ли следовало бы назвать сынами Царства Небесного? Однако же и о них пишется в Евангелии, что они будут говорить: «Господи, Господи! Не Твоим ли именем многие чудеса творили?» Но Господь ответит им: «Я никогда не знал вас; отойдите от Меня» (Мф. 7:22–23). Но вот еще и апостол говорит: «Если имею всю веру, так что могу и горы переставлять, – я ничто» (1Кор. 13:2) (1).

Прежде всего я спрашиваю: что такое чудо? Отвечаю: чудом называется то, что бывает выше естества. Ведь все, что происходит естественно, не чудесно, никто тому не удивляется и не называет чудом. Только то считается и действительно есть чудо, что превосходит всякое естество, всякую силу природы. Не чудо, что фараон со всей своей силой потонул в море, ибо естественно бренному созданию погружаться в воде и утопать, но чудо в том, что море противоестественно дало Израилю путь посреди себя и тем же путем ввело в свои недра фараона. Не чудо, что пламя, изошедшее из вавилонской печи, пожгло халдейских слуг, которые находились вокруг нее, ибо естественно огню жечь, а людям сжигаться огнем, но чудо в том, что огонь противоестественно не коснулся трех отроков, бывших внутри печи, и не мог повредить им. Неудивительно, если кто любит любящих его, ибо это естественно, но удивительно то, если кто любит врага своего, ибо это противоестественно (1).

Юность

Не каждый в юности своей овцой бывает, многие и козлищами становятся. Ибо какой возраст в жизни человеческой так близок ко злу, как юность? Она отвращается от полезного и ищет душевредного. Она с трудом слушает добрые учения, к злым же стремится, избегает наставлений и уклоняется к самоволию, не любит исправления, а развращение принимает с любовью. Учение мудрости противно для юноши, безумие же ему приятно. Он над богоугодной жизнью надругается, а беззаконию ревнует, хулит добрых, а злых восхваляет, отвергает разумный совет, а лукавый с удовольствием исполняет, постоянно распаляется от сладострастных вожделений и, отдаляясь от Пастыря своего, Христа Бога, и из числа овец Его, причисляется к козлищам. Велико и честно и всякой похвалы достойно, если кто в юности своей, преодолев юношеские желания и презрев козлонравие, сделается овцой паствы Христовой. Хорошо говорит об этом пророк Божий Иеремия: «Благо человеку, когда возьмет ярем Господень в юности своей и носит» (Плач. 3:27), – а не в старости и из козлища превратится в овцу Христову. Ибо после того, как ослабеют уже его естественные силы, он становится бессильным для грехопадений. Тогда не он оставляет греховные страсти, а сами греховные страсти оставляют его по старости. Человек, который всю свою прежнюю жизнь был козлищем, изнурив себя служением греховному сладострастию, а под старость хочет быть овцой, заслуживает небольшой похвалы, так как он совершил не преславное дело. Начинающий же в юности служить Господу и до самой старости не ослабевающий в добродетельных подвигах блажен, и дело его преславно. Он любезен и Богу, и Ангелам, и для людей дивен, и Святым Писанием восхваляется… Великое и преславное дело – в юности своей прилепиться к Богу, ибо это есть твердое основание всей добродетельной жизни. Многие желают в старости устроить себе, как бы дом некий, богоугодную жизнь и приобрести спасение для души своей, но не могут, так как не положили в своей юности твердого основания, то есть не прилепились к Богу, не привыкли служить Ему со всем усердием и всю жизнь свою провели в служении страстям и похотям мира сего. Потому и в старости своей не могут устроить свое созидание, не положив крепкого основания в юности. Если же и полагают в близкие к старости дни свои, как основание, доброе намерение к исправлению жизни своей, то такое основание редко когда бывает прочно. Редко доходит их созидание до свершения, ибо они колеблются, как бы от ветра, от обычных и состарившихся в них в течение долгого времени греховных сладострастий. Да и как может кто-либо коснуться тех подвигов, к которым он не привык с юности? Утвердивший же с юности жизнь свою в Боге, к старости восходит на самый верх добродетельного совершенства и сподобляется от Бога великих дарований. Великим был чудотворец в Ветхом Завете пророк Моисей, но святой Амвросий считает высшим по чудотворениям Иисуса Навина. Ибо хотя Моисей вывел людей Израилевых из Египта, но он не ввел их в землю обетованную и сам не вошел в нее, а Иисус Навин ввел их в нее, сотворив сухой путь через реку Иордан, как Моисей в море. И еще чудеснее: он прекратил движение солнца, повелев ему остановиться, – и встало солнце, а вместе с ним и все другие небесные круги, вечно движущиеся по путям своим, согласно устроению Создателя, встали неподвижно (см. Нав. 10:13). Моисей был чудотворцем только на земле, а Иисус Навин явился великим чудотворцем и на небе. Но почему же Иисусу Навину дарована большая благодать чудотворения, чем Моисею? Не потому ли, что он от юности своей начал служить Богу? Воистину поэтому. Посмотрим на юность обоих чудотворцев: где проводит Моисей дни своей юности? В палатах царских. Он называется сыном царевны, как говорит Писание: «Когда вырос младенец, кормилица привела его к дочери фараоновой, и он был ей вместо сына» (Исх. 2:10). Итак, юность Моисеева прошла в дворянстве, в сластопитании и мирских утехах. Где же проводит свое юношеское время Иисус Навин? Написано о нем в книге Исхода следующее: «Слуга же Иисус, сын Навина, юноша, не выходил из храма Господня» (Исх. 33:11). Отсюда ясно, где провел он свою юность: во храме Господнем, служа от юности Богу. Моисей в юных летах был при царе земном, а Иисус Навин предстоял Царю Небесному. Тот служил фараону, а этот – Богу. Тот держался палат царских, а этот не отходил от храма Господня и потому получил от Бога высший дар чудотворений, чем тот (2).

Юностное похотное плотское безумие от себя отметай, премудрости же духовной о Боге всегда поучайся всеусердно (3).

Язык

О геенне огненной многие говорят, что если бы сюда попала хотя бы одна искра гееннского огня, то в мгновение ока была бы опалена и сожжена вся поднебесная, подобно тому, как сожжены были Божиим попущением Содом и Гоморра. Таким же образом и хульный, осуждающий язык воспаляет всех живущих добродетельно, обращает их в пепел и уничтожает. Как геенский огонь вместо дров имеет грешников, так и злохульный язык, пылающий геенским огнем осуждения, вместо дров ищет для себя человеческих согрешений и по природе своей является жарче огня геенского. Последний, как сказано, опаляет только грешников с их грехами, над добродетельными же и богоугодными он не имеет власти, ибо святой, если бы даже и пошел посреди огня геенского, не опалится им, как некогда не опалились в печи три вавилонских отрока.

Язык же, осуждающий, опаляет не только грешников с их грехами, но и добродетельных, святых, праведных и богоугодных, опаляет их со всеми их добрыми делами, жжет и поедает. За это и сам он будет сжигаться вечно в неугасимом геенском огне, ибо кто как согрешит, тот так и наказан будет, и кто какой мерой мерит, такой он и сам будет измерен. Ты, злой язык, палил других, как геенский огонь, гори за это и сам в нескончаемом геенском огне вовеки. Здесь для пояснения, сказанного, следует вспомнить евангельского богача, который в аде, будучи в муках, поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его и, возопив, сказал: «отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем» (Лк. 16:23–24). Видите: он весь в муках, весь горит в геенском пламени, а отрады и прохлады просит только для одного горящего языка. Почему так? А потому, что язык больше всего, больше всех прочих членов, больше всего тела жжется ужасным огнем. За какую же вину? За грех осуждения. При повседневном своем веселии и изобильных трапезах он поедал людей вместо хлеба, то есть клеветал на других, унижал их, осуждал, хулил, укорял, потому-то особенно жгло пламя геенское его злохульный язык (1).

Ярость

Всякий гневающийся, враждующий против своего брата и мстительно ярящийся подобен бесноватому, и поистине бывает бесноватым. Святой Златоуст вспоминает то, что видел своими очами: некто, разгневавшись, чрезмерно разъярился и от той чрезмерной ярости стал бесноватым. Также и древний врач Гален вспоминает, как он своими очами видел еще во время своего детства, что некий человек старался поскорее открыть ключом двери комнаты, но от большой поспешности не мог сделать этого. Долго ворочая ключом туда и сюда и будучи не в состоянии открыть, он так распалился гневом, что начал зубами кусать ключ и сильно толкать двери ногами, а потом в бешенстве упал, начал оцепеневать и истекать пеной. Видя это, отрок Гален положил себе законом никогда не гневаться и не яриться. Подобное этому вспоминает венгерский летописец под 1690 годом. Kнязь венгерский по имени Матфей Корвий в праздник Входа Господа в Иерусалим повелел принести на трапезу ему свежих фиников, доставленных из Италии. Когда же их не оказалось, ибо слуги домашние тайком их съели, то он распалился такой яростью, что тотчас постигла его болезнь апоплексия: он упал на землю, как бесноватый, и умер, издавая страшные крики. Слышите ли, до чего доводит человека гневная ярость? До смертельного беснования. Прекрасно сказал Елифаз, друг Иова: «Глупца убивает гневливость» (Иов. 5:2). Поистине, гневный человек подобен бесноватому: у него бывает страшный взгляд, изменяются очи, опухает лицо, он кричит ужасным голосом, сам кусает себе губы или пальцы, скрежещет зубами; все домашние боятся его, как бесноватого, убегают от него и скрываются. Кто и чем может изгнать гневного беса от такого яростника? Бесновался иногда царь Саул, и, как говорят о нем некоторые, эта болезнь беснования особенно находила на него в то время, когда он, разгневавшись на кого-либо, доходил до ярости. На кого же было ему столько гневаться, как не на безвинного Давида, которому он завидовал из-за его доброй славы? Ведь победа над филистимлянами приписывалась больше Давиду, нежели Саулу. Женщины ходили и ликовали, говоря: «Саул победил тысячи, а Давид тысячи тысяч» (1Цар. 18:7). Саул завидовал этому, и от зависти рождался в нем гнев. От гнева он приходил в ярость, а от ярости впадал в состояние беснования. Что же делал Давид? Он играл перед ним на гуслях и этими звуками отгонял от Саула нечистого духа (см. 1Цар. 16:23). Дивный был звук тех гуслей, чудесна музыка, которая могла отогнать от человека беса. В чем же заключалась таинственная сила тех гуслей, прогонявших беса музыкой? Беседовать об этом пространно теперь нам не хватит времени. Говорится только то, что музыка та была полна неизреченной сладости и какой-то великой, таинственной силы. Главная же причина заключалась в том, что святой Давид, будучи кроток нравом, не злобствовал в ответ на Саулову злобу, и чем большим незлобием наполнялось сердце Давида, тем более умиленно он играл на гуслях, и тем более сильны оказывались те звуки отогнать нечистого духа от полного злобы Саула. Знаем мы еще и то, что как музыка гуслей не может быть сладкой, если струны не будут согласованы, так никто не может и беса изгнать из своего недруга, если не настроит в себе с ним согласия. В гуслях струна под струной, располагаясь одна за другой взаимно и согласуясь, все вместе издают сладкие звуки. Подобно тому и люди, будучи один под другим и согласуясь один с другим, являют жизнь прекрасную и приятную Господу Богу, а бесам страшную, являют как бы музыку гуслей, которой Бог веселится, бес же прогоняемый убегает далеко. Поскольку же любящий своего врага подчиняется ему незлобием и смиренной кротостью и, являясь согласным с ним, подобно струне, настраивающейся под другую струну, издает сладкую музыку смиренных слов, считая себя таким же грешником, каким считает его и недруг, он таким смирением разрушает гнев недругов, говоря: «Я виноват», – и таким образом отгоняет от него гневную ярость (1).

Человек не возбуждается гневом и яростью сам собой, если кто-нибудь не прогневляет его, а побуждается к этому или лицемерными друзьями, или явными своими недругами, оскорбляющими и преследующими его, которые или обижают его словом, осуждают и опорочивают, или же делом его оскорбляют. Из-за этого в человеке естественно вызываются гнев и ярость, и он в свою очередь платит жестокими словами и мстительными делами. Они становятся зверями по отношению друг к другу: и обижающий терзает, как бы зубами, злыми словами и делами, и мстящий терзает, воздавая злом за зло и обидой за обиду. И тот, кто может с Божией помощью укротить этого зверя, гневную, говорю, ярость, как в себе, так и в ближнем своем, тот добрый подвижник и храбрый борец. Но для укрощения этого лютого зверя, природной, говорю, ярости и гнева, необходима великая сила, великая крепость, которая содержится не в волосах Сампсоновых и не в бронях и оружии, а в самом кротком и незлобивом терпении: терпя победишь, не злобствуя укротишь. Спросим премудрого Соломона, кого он назовет самым крепким и сильным? Он же отвечает нам, что нет никого крепче и сильнее, чем кроткий и терпеливый человек: «Долготерпеливый муж лучше, – говорит, – храброго, и сдерживающий гнев лучше завоевателя городов» (Притч. 16:32), – то есть терпение и укрощение гнева сильнее, чем храбрость витязей. Почему же долготерпеливый лучше и сильнее, чем крепкий, и укрощающий гнев лучше овладевающего городами? Потому, что терпеливый укрощает в себе и в ближнем своем зверя, сугубую, говорю, ярость. Сначала в себе, а потом в ближнем, ибо никто не может укротить ярящегося противника своего, прежде чем не укротит самого себя, никто не может уничтожить чужую гневную страсть, прежде чем сам не искоренит ее в своем сердце, и не одолеет ничьей злобы, если прежде всего сам не сделается незлобивым. Но гораздо труднее борьба и подвиг – усмирить своего зверя, свою ярость, чем чужую. Укрощение чужой ярости есть дело искусства, а укрощение своей – дело крепкой и сильной души. Чужая ярость возбуждается случайно, своя же – природна, естественна, а для того чтобы преодолеть что-либо естественное, необходима несравненно большая сила, чем для того чтобы победить какого-либо врага. Многие победили целые царства, а себя одолеть не могли. Достоин всякого посмеяния Александр Великий, который, завоевав столько царств, покорив Азию и Африку, не только не мог укротить во гневе ближайших и расположенных к нему друзей: Филота, Kлита и Kалисфена. Потому муж долготерпеливый лучше храброго и сдерживающий гнев лучше завоевателя городов, что он прежде всего побеждает в себе страсть гневную, а затем и укрощает ярость ближнего своего кротостью (2).

Ярящийся и беспамятно гневающийся на кого-либо не ведает, что творит, ибо если когда-либо выскажет что с яростью и гневом, то потом, рассмотрев сказанное, со стыдом берет свои слова обратно. Многие, сотворив когда-либо что-то с яростью и гневом, потом сильно о том раскаивались, ибо попущенная ярость помрачает разум, опечаливает душу, губит рассуждение и память, и что потом будет, о том не помышляет. Ярящийся и беспамятно гневающийся слеп во всем, удерживающий же гнев и ярость легко воздерживается от всего злого. Поэтому, если случится тебе когда-либо раздражаться и разгневаться, то особенно старайся не говорить ничего, но или отойди, или затвори уста свои, да не изойдет яростный пламень, не опалит душу и пребывающим с тобой не сотворит напрасное смятение. Но когда угасишь яростный пламень и мирным станет сердце, тогда с миром твори то, что служит к исправлению. Одно твое слово, сказанное в кротости, благоприятнейшим будет, нежели тысяча сказанных в ярости. Гораздо больше исправишь кротостью, нежели ярясь и раздражаясь: и другого благоразумно вразумишь, и себе самому сотворишь полезное (3).

Храни себя от ярости, запальчивости и ссоры, в гневе же будь сдержанным (3).