Глава 1. Разрушение Иерусалима
«Я лобызаю Державную руку, которая, под божественным вдохновением души, начертала сии священные строки!».[1]
Как уже читали в Предисловии, автор утверждает, что написанные ею строки – это результат откровения свыше. Поэтому, честному читателю важно держать это заявление в памяти, чтобы при исследовании книги «Великая борьба» делать небольшие, локальные выводы относительно того, может ли Дух Божий открывать кому-либо ложную информацию под видом истинной?
Итак, первую главу автор посвятил теме разрушения Иерусалима во время войны с римлянами. Первое, на что обращу внимание читателя, это слог первой главы, заметно отличающийся даже в переводе от слога, присущего Э. Уайт, который мы видим в последующих главах. Глава «Разрушение Иерусалима» написана красивым, грамотным литературным языком. Причина тому - использование чужого материала. Руководство АСД давно было вынуждено признать наличие плагиата в сочинениях Э. Уайт. Но и это хотя само по себе аморально, всё же было бы главной проблемой, заключающейся в том, что сама Э. Уайт заявляла о своих сочинениях, как о результате божественного откровения ей, как «вестнице Божьей».
Весьма примечателен факт признания Дж. Уайтом наличие заимствования его супругой у других авторов. В своей книге «Очерки жизни», опубликованной в 1880 году он, в попытке оправдать её, по всей видимости, сам того не поняв, обличил не только в использовании чужих трудов без указания источников, но и признал отсутствие божественного влияния на неё.
«Если г-жа У. собрала факты из человеческого разума в одном случае, она сделала это в тысячах случаев, и Бог не показал ей тех вещей, которые она написала в личных свидетельствах. ... миссис Уайт написала и сказала сотню вещей, столь же правдивых, сколь и прекрасных, и гармоничных, которые нельзя найти в трудах других, они новые для самых умных читателей и слушателей. И если их нельзя найти в печати или услышать в проповеди, где же миссис Уайт нашла их? ... Она не могла узнать их из книг, поскольку они не содержат таких мыслей».[2] (Подчёркивание добавлено).
Какой же пункт из предложенных Джеймсом Уайт выбрать? Тот ли, где сказано о том, что Эллен тысячи раз использовала чужие литературные труды? Или тот, что обличает её в отсутствии божественного вдохновения? Или тот, где утверждается, что Эллен было открыто Духом Святым то, что она записала в своих сочинениях, чего нельзя найти у других авторов? Что выберет честный читатель?
Но вернёмся к первой главе. Люди, знакомые с книгой Ф. Фаррара «Жизнь Иисуса Христа» заметили, что стиль изложения этого писателя очень похож на стиль изложения некоторой части первой главы книги «Великая борьба». Ведь стиль изложения у каждого человека индивидуальный. И он не может изменяться от произведения к произведению. Это касается как, например, стихов, так и прозы. Сравните первую главу и последующие. Разница в стилях видна не вооружённым глазом. У Э. Уайт стиль-лозунг. Она постоянно призывает, утверждает, запрещает. Её стилю не присуще красивое описание. Даже небольшое описание её первого «видения» о Новой Земле[3] весьма тусклое и купированное в выражениях описания красоты «увиденной» ею Земли.
Итак, Э. Уайт заимствовала не только чужие тексты, но даже пытаясь перефразировать чужой текст, она не могла избежать заимствования стиля оригинального автора.
Я понимаю, что для многих адвентистов ни эти, ни какие-либо иные факты не будут аргументами, разоблачающими ложь адвентизма о божественном происхождении сочинений Э. Уайт. Но, таковые адвентисты повторяют путь иудеев времён апостола Павла. Как те отвергли все аргументы о том, что Иисус - это Христос, так и современные адвентисты в основной своей массе не примут свидетельств о ложности их пророка и организации АСД.
Обратимся непосредственно к тексту первой главы и рассмотрим его на соответствие Писанию и истории.
«Перед взором Иисуса прошла история иудеев, в течение многих веков пользовавшихся преимуществами и благословениями народа Божьего. Вот гора Мориа, где сын обетования, покорная жертва, лежал связанный на жертвеннике как символ жертвы Сына Божьего. Там был утверждён завет милости об Обетованном Мессии с Отцом всех верующих (см. Быт.22:9, 16-18). Там поднимающееся к небу пламя с жертвенника на гумне Орны отвратило меч ангела-губителя (см. 1Пар.21), что символизировало собой жертву Спасителя и Его ходатайство за грешников. Иерусалим был возвеличен Богом более всех других мест на земле. «Избрал Господь Сион». Он «возжелал его в жилище Себе» (Пс.131:13). Здесь в течении целых столетий святые пророки несли весть предостережения. Здесь кадили священники и вместе с облаком фимиама возносились к Богу молитвы. Здесь ежедневно проливалась кровь закланных животных, указывающих на Агнца Божьего. Здесь Иегова являлся в облаке славы над крышкой ковчега. Здесь покоилось основание таинственной лестницы, соединяющей землю с небом (см. Быт.28:12; Ин.1:51), — лестницы, по которой нисходят и восходят ангелы Божьи и которая открывает миру путь к самому святому. Если бы израильский народ оставался верен Богу, Иерусалим остался бы навеки избранным городом Божьим (см. Иер.17:21-25)»[4] (Подчёркивание добавлено).
Сделав несколько отсылок к теме закона, - жертвы, храмовое служение, - автор завершает свою мысль ссылкой на Иер.17:21-25, где сказано о субботе:
«Так говорит Господь: берегите души свои и не носите нош в день субботний и не вносите их воротами Иерусалимскими, и не выносите нош из домов ваших в день субботний, и не занимайтесь никакою работою, но святите день субботний так, как Я заповедал отцам вашим, которые впрочем не послушались и не приклонили уха своего, но сделались жестоковыйными, чтобы не слушать и не принимать наставления. И если вы послушаете Меня в том, говорит Господь, чтобы не носить нош воротами сего города в день субботний, и чтобы святить субботу, не занимаясь в этот день никакою работою, то воротами сего города будут входить цари и князья, сидящие на престоле Давида, ездящие на колесницах и на конях, они и князья их, Иудеи и жители Иерусалима, и город сей будет обитаем вечно» (Иер.17:21-25).
Это своего рода первая зарубка, сделанная в уме читателя, закрепляющая в его сознании мысль о невоможности спасения без строгого соблюдения субботы. И хотя тема закона и субботы ещё далеко впереди, но первый камень, - «солюдение субботы = верность Богу = спасение», - заложен именно здесь, на примере гибели Иерусалима.
Но выбирая для своей цели текст Иер.17:21-25 Э. Уайт не взяла во внимание окончание этой части Писания. А в 27 тексте можно прочитать о наказании за непослушание.
«И будут приходить из городов Иудейских, и из окрестностей Иерусалима, и из земли Вениаминовой, и с равнины, и с гор, и с юга, и приносить всесожжение и жертву, и хлебное приношение, и ливан, и благодарственные жертвы в дом Господень. А если не послушаете Меня в том, чтобы святить день субботний и не носить нош, входя в ворота Иерусалима в день субботний, то возжгу огонь в воротах его, и он пожрет чертоги Иерусалима и не погаснет» (Иер.17:26-27).
Итак, как видим, произнесённое здесь пророчество было условным. Но есть несколько проблем с утверждением Э. Уайт всвязи с упомянутым текстом пророка Иеремии. Она пишет, что «Если бы израильский народ оставался верен Богу, Иерусалим остался бы навеки избранным городом Божьим». Но, утверждая подобное Э. Уайт идёт против пророчеств Даниила, истории и логики, а самое главное - против спасительной жертвы Иисуса Христа, делая субботу краеугольным камнем спасения и вечного существования.
Во-первых, автор «Великой борьбы» совершенно не учитывает историю израильтян полагая, что все беды на иудеев после вавилонского пленения свалились исключительно из-за нарушения субботы. Она не учитывает пророчество Даниила о гонителе иудеев Антиохе Епифане, о котором рассказывается в 1 и 2 книгах Маккавейских, который сильно повлиял на жизнь иудеев того времени.[5] Во-вторых, она игнорирует факт очень скрупулёзного соблюдения иудеями субботы после вавилонского плена. Если проблема лишь в несоблюдении субботы, то напротив, Иерусалим должен был стоять вечно, т.к. иудеи соблюдали субботу очень щепетильно. В-третьих, Христу не было бы места в истории, так как в Иерусалиме до сих пор была бы сохранена система жертвоприношений. Ведь израильтяне, оставаясь, согласно Э. Уайт, верными Богу в соблюдении субботы не подверглись бы порабощению римлянами, не распяли бы Христа. А значит, человечеству не было бы спасения и все люди после своей физической смерти отправлялись бы в шеол. Так, чему учит адвентизм в лице Э. Уайт?
Другая сторона вопроса «навечно избранного Иерусалима» - вечный огонь. В случае послушания Богу, Иерусалиму обещано было вечное существование. В случае же неповиновения - тоже вечное существование, но уже в огне. Сама Э.У. признаёт, что Иерусалим не был послушен Богу. Но, видим ли мы сегодня обещанный огонь, который горит и не угасает? Нет. Иерусалим был разрушен, сожжён и огонь погас. Таким образом, навечное избрание земного Иерусалима, как и плотского Израиля - условно.
Главенство закона, его превалирование над жертвой Христа подтверждается и в дальнейшем повествовании.
«Величайшим грехом иудеев было отвержение Христа; а величайший грех всего христианского мира заключается в отвержении закона Божьего как основы Его правления на небе и на земле.»[6] (Подчёркивание добавлено).
Задумывался ли когда-либо читатель ВБ, почему такая разница в величайших грехах? Что важнее, главнее: закон или Законодатель? Писание говорит ясно: «Если отвергшийся закона Моисеева, при двух или трёх свидетелях, без милосердия наказывается смертью, то сколь тягчайшему, думаете, наказанию повинен будет тот, кто попирает Сына Божия и не почитает за святыню Кровь завета, которою освящён, и Духа благодати оскорбляет?» (Евр.10:28-29). Итак, апостол Павел утверждает, что во времена Ветхого Завета именно нарушение закона приводило к смерти/гибели, но со времени установления Нового Завета акцент сместился на Христа, Его жертву и Духа Святого.
Из истории иудаизма мы знаем, что набожные иудеи были весьма щепетильны в соблюдении закона. Но закон затмил Законодателя. Упрекая «весь христианский мир» в нарушении закона, Э. У. тем самым показывает исключительную верность адвентистов закону, а точнее, субботе. Как увидим из дальнейшего знакомства с учением адвентизма суббота также будет поставлена выше Законодателя, несмотря на то, что на словах адвентизм учит о спасении через Христа.
Далее, автор продолжает свою мысль:
«К установлениям Иеговы отнесутся с презрением и пренебрегут ими. Миллионы людей, закованные в цепи греха, пленники сатаны, обречённые на вторую смерть, откажутся принять слова истины в день их «посещения». Какое ужасное заблуждение! Какое поразительное ослепление!».[7]
Снова и снова Э. У. обращает внимание читателя на Ветхий Завет, где именно декалог стал тем заветом, который соединял израильский народ и Бога, избравшего этот народ: «И объявил Он вам завет Свой, который повелел вам исполнять, десятословие, и написал его на двух каменных скрижалях» (Втор.4:13. Подчёркивание добавлено). Но Христос, тот же самый Иегова, заключил Новый Завет, но уже не «в смертоносных буквах, начертанных на камнях» (см. 2Кор.3:7), но в Своей крови: «Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей Крови, которая за вас проливается» (Лк.22:20. Подчёркивание добавлено). И заповеди, данные Христом гораздо глубже и обширнее ветхозаветных, т.к. это заповеди Духа, т.к. «Дух животворит» (см. 2Кор.3:6) и служение Духа славнее, оно оправдывает человека, в то время, как преходящее служение, служение буквам осуждает (см. 2Кор.3:8-11).[8]
И снова к плагиату, т.е. не цитированию, а именно использованию чужого текста без указания источника. Следующие два абзаца Э. Уайт взяла из книги Генри Харта Милмана «История евреев», книга 13, написанной в 1829 году. Милман был англиканским священником, написавшим помимо упомянутой книги несколько других. Известно, что в попытках защитить свой кумир, Э. Уайт, адвентисты не редко вспоминают цитирование ап. Павелом слов некоего язычника-стихотворца, как прецедент на допустимость цитирования вдохновенным писателем языческих текстов. Но при этом защитники плагиата лжепророчицы упускают из внимания два момента. Во-первых, ап. Павел, цитируя язычника-стихотворца не приписал себе авторство тех строк, но по сути указал автора, по всей видимости, довольно известного в то время и в конкретном месте: «Из них же самих один стихотворец сказал...» (Тит.1:12). Во-вторых, цитируя этого язычника, апостол не приписывал его словам статус вдохновенных Богом. Однако, помня слова Э. Уайт в Предисловии к «Великой борьбе», можно сделать однозначный вывод, что эта книга - результат вдохновения свыше, что ей было показано в видениях то, что она записала. Значит, её не смущал тот факт, что труды, из которых она черпала информацию и которую выдавала как результат откровения свыше, получена от «вавилонян», как она называла всех, кто не примкнул к адвентизму. Однако, как уже сейчас можно видеть, в чём мы ещё неоднократно убедимся, что её слова о божественном происхождении этой книги, впрочем, как и других её литературных сочинений, - ложь.
«Происходили знамения и чудеса, свидетельствующие о бедствии и суде. Ночью над храмом и алтарём сиял сверхъестественный свет. При заходе солнца на облаках были видны боевые колесницы и вооружённые воины, готовые к бою. Священников, совершавших ночную службу в храме, напугали таинственные звуки; земля колебалась, и множество голосов вопияло: «Уйдём с этого места, уйдём…». Огромные восточные ворота, настолько тяжёлые, что их едва открывали двадцать человек, а железные засовы, которые глубоко закреплялись в каменной стене, в полночь растворились сами по себе.
В течении семи лет один прозорливец ходил по всем улицам Иерусалима и громким голосом возвещал о бедствиях, ожидающих этот город. Днём и ночью не переставал он произносить скорбные слова: «Голос со стороны Востока! Голос со стороны Запада! Голос от четырёх ветров! Голос против Иерусалима и храма! Голос против невесты и жениха! Голос против всего народа!» Этого удивительного человека брали под стражу, жестоко избивали, но ни один звук ропота не сорвался с его уст. На все оскорбления и издевательства он только отвечал: «Горе, горе Иерусалиму! Горе, горе жителям его!» И предостерегающий голос умолк только тогда, когда он разделил участь осаждённого города».[9]
Можно ли информацию о, например, ВОВ назвать предостережением, говоря о ней поколению людей, живших в начале 19 века? Можно ли назвать истинной, правдивой вестью информацию о, например, цунами, идущем на побережье какого-либо конкретного государства, а на деле цунами и не предполагалось? Именно так выглядят попытки Э. Уайт и адвентизма представить своё ложное учение о событиях 1844 года. В 52 абзаце первой главы автор написала:
«Современный мир верит в последнюю весть предостережения не больше, чем в своё время иудеи верили предостережениям Спасителя относительно Иерусалима».[10]
Последняя весть на то и последняя, что может быть дана только конкретному человеку, группе людей или поколению, а не нескольким поколениям, начиная с 1844 года. Своё предостережение, весть Иисус сказал к людям, поколению, дожившему до указанных Им событий. А то, что проповедуют адвентисты - не есть «последняя весть», т.к. её пережили уже несколько поколений. Это можно сравнить с тем, как если бы Иоанн Креститель проповедовал о Христе, что Он вот-вот придёт, а Христос пришёл бы лет через 200.
Поддержать служение сайта можно любой суммой пожертвования на Сбер 2202 2083 4738 5099 (Дмитрий Александрович Б.). В сообщении обязательно напишите слово "ПОЖЕРТВОВАНИЕ".
При копировании материалов сайта, активная ссылка на сайт Библеокс обязательна!