Единый Человеколюбец #1

Святитель Николай Сербский (Велимирович, 1880–1956), безусловно, самая яркая и масштабная личность в новейшей истории Балкан, всем житием своим неуклонно свидетельствующая, что подлинная любовь к Господу и служение Ему немыслимы без приобщения к богодарованным ценностям национальной жизни. В одиннадцатый том творений святителя вошли книги «Единый Человеколюбец» и «Феодул». Первое произведение есть воссоздание истории земной жизни Господа Иисуса Христа. Оно отличается глубочайшим проникновением, своего рода «вживанием» в события земной жизни Спасителя, позволяет по-новому взглянуть на знакомые и ставшие привычными евангельские сюжеты, открывая в них все новые смыслы. Книга «Феодул», написанная в жанре «диалогического монолога», носит миссионерско-апологетический характер и уникальна тем, что дает современному читателю редкий пример христианского взгляда современного святого отца Церкви на Индию, ее культуру и религиозные традиции буддизма и индуизма. Это популярное произведение актуально и для искушенного читателя, знакомого с нехристианскими восточными культами и стремящегося разобраться в их сути, чтобы в поисках истины закономерно прийти ко Христу и Православию.

Настоящая книга представляет собой одиннадцатый том Собрания творений святителя Николая Сербского на русском языке и включает в себя такие широко известные духовные произведения святого Владыки как «Единый Человеколюбец» и «Феодул» (иначе: «Раб Божий». – Ред.). В первом из них поднимается давний вопрос соотношения и взаимоотношения «земной и небесной логики»; вопрос, являющийся на протяжении десятилетий одной из главных проблем современного христианского мира и потому ставший особенно актуальным в наши дни, отмеченные роковой печатью чисто плотского смятения и страха, равно как и чужеродного мудрования. Во втором – анализируется совокупный вековой опыт человечества на долгом и нелегком пути постижения сей логики, не поддающейся слабому людскому разумению без помощи могучего Божественного Наставника. «Безгрешный Адам в раю даже не спросил бы Бога: Кто Ты? Узнал бы он Его как начало и свое собственное, и всего прочего», – пишет Владыка Николай. Столь же логичным было поведение и ветхозаветного праведника Авраама, «хотя и рожденного под грехом, вне рая», однако в любой ситуации «принявшего бы ответ Спасителя как истинный». То же самое справедливо и в отношении древних праотцев наших – праведного Ноя и его сына Иафета, прародителя рода славянского и родоначальника всех индоевропейских народов вообще. «Но дальние потомки Авраама, – продолжает великий сербский Святитель, – не познали Его (Христа Бога. – Ред.) и не признали. Ибо, глубоко погрязнув в земной, ложной логике, не могли они постичь логику истинную, небесную – логику Бога Слова – Божественного Логоса. Его логика была им противна и ненавистна. И, будучи не в состоянии ни постигнуть ее, ни совладать с нею, они в гневе схватили камни, чтобы умертвить Его. Неоднократно покушались они на убийство, но не удалось им это до назначенного времени. Наученные человеконенавистником-сатаной пытались они убить Единого Человеколюбца, полного благодати и истины (Ин.1: 14), снисшедшего на землю, чтобы возвратить людей к логике небесной и тем самым сделать их сынами Божиими».

Противостояние Христа и сатаны простирается, по словам святителя Николая, «с Христова рождения, когда Ирод хотел убить Его, и вплоть до Его смерти на кресте». Оно продолжается и по сей день, как не прекращалось на протяжении всей долгой истории Христианства и Церкви Христовой. Свою ненависть к Спасителю мира заклятый враг рода человеческого и его присные перенесли на всех последователей Единого Человеколюбца здесь, на земле. «Исторически христианство было и остается религией прежде всего европейской расы», – подчеркивает святой Владыка. И напоминает об огромной ответственности, лежащей на православных славянах как одном из последних оплотов европейского духа. На рубеже третьего тысячелетия христианской эры Православная Сербия явила всему миру пример удивительной стойкости, силы и мужества, ратуя во имя Христово против тех сатанинских сил, что уже не одно столетие справляли диавольский пир практически по всему древнейшему континенту. Святитель называл Европу любимой дочерью Христа. А сербский народ на закате XX столетия, несмотря на все перипетии истории и болезненные гримасы ущербного времени, оставался верен своему христианскому выбору. Под знаком «Честного Креста и золотой свободы», как лаконично сообщает о том сербская православная традиция, сражался он со своими и Христовыми кровниками. Православные люди видят и понимают истинный смысл сербского бытия и на заре XXI века христианской эры. Сие ясное ви́дение укрепляет нас и в наших собственных скорбях и бедах, как мудро вещает об этом боговдохновенный сербский Владыка, истинный «апостол Европы и славянства»: «Иисус зрел весь период истории человечества как время, наполненное злом, ложью, ненавистью, войнами и мятежами, отпадением от Бога, истязанием христиан и, наконец, восстанием всей вселенной: помрачением солнца и луны и ниспадением звезд. Этим опровергается вульгарная философская теория о неуклонном прогрессе в истории мира... Это – умопостроения и догадки, а то – Христово ви́дение действительности, какой она будет... По истинному, Христову миропониманию история движется путем трагическим и окончится катаклизмом, то есть мнимым торжеством сатаны, которое быстро сменится блеском и сиянием Христовой победы... Христова жизнь на земле – прообраз бытия христианского мира... И Церковь Его перед светопреставлением будет поругана, и оплевана, и измучена, и предана... Новые иуды станут предавать и продавать ее безбожникам... Но когда сатана возомнит себя победителем, а злобный и христоборческий мир возликует, как иудеи под крестом Христовым, – тогда вдруг исполнится и то, второе пророчество. Силы небесные поколеблются; тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся (грешники – от страха, а праведники – от радости) все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою (Мф.24:29–30). Все, имевшее место на малом клочке земли в Иерусалиме, произойдет в последние времена на широте всего мира».

Православный серб и доныне живет так, как если бы жил в последние времена, в последний день и час мира сего. Мечом молитвы препоясаны его святые, но и сам разящий меч в руке его, по глаголу святителя Иоанна Златоуста, становится пламенной молитвой Господу. Небесный заступник своего земного отечества, святитель Николай ободряет ныне род сербский ангельским благовествованием: «Мир тебе, страдальче Христов, мужайся и крепись!» Сии утешительные глаголы, возвещающие скорую и необоримую помощь Божию, в равной степени могут быть обращены к каждому православному христианину, твердо стоящему в правде Господней.

Илья Числов

Жизнеописание Господа Нашего Иисуса Христа

Как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас; пребудьте в любви Моей.

Если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви...

Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. (Ин.15:9–10,12)

Начало

В начале было Слово. И Бог был Словом. И в Боге Слове была вся истинная небесная логика (Ин.1:1–10). Вечная и неизменная, преисполненная силы истины, теплоты любви и сияния жизни.

Этой Своей небесной и живой логикой Бог Слово сотворил всё созданное на небе и на земле. И без Него ничто не начало быть, что начало быть, равно как без Него ничто из небытия не получило бытие.

В начале – не в оном исконном начале (букв.: в пред-начале. – Пер.), которому нет конца, – а в начале драматичной истории сотворения Бог Слово создал небо и землю, мир бесплотный и мир вещественный, или мир духовный и мир вещественно-духовный. Все сотворил Он по порядку и в последовательности: сначала свет, затем воду, затем твердь, затем растения и плоды, затем солнце, луну и звезды, затем рыб и птиц, затем скотов и зверей и, наконец – человека, Свой живой образ. Все это [было так,] как Духом Божиим возвещено Моисею, автору книги Бытия (Быт.1). А книгу сию преподал Бог людям по Своей милости тогда, когда человеческий ум, удалившись во грехе от своего Творца, покрылся пеленой забвения и людская память ослабла.

Далеко отступив от Бога, грешные люди отстранились и от небесной логики, так что их помыслы настолько же удалились от Божиих мыслей, насколько небо отстоит от земли (Ис.55:8–9). Забвением сокрыв от себя небесную логику, которой Адам прежде грехопадения обладал в полной мере, теснимые страхом перед бунтующей вокруг них природой, люди выдумали свою – земную – логику, которую взяли на вооружение и которой и по сей день многие только [и] пользуются – к уничижению своего Творца и к собственной погибели. Отвергли они Слово Божие и сделались бессловесными. Бессловесной и бессмысленной стала и вся их жизнь, с чем они вполне мирятся.

Поэтому когда Бог Слово явился как человек во плоти, мир – тот мир, который Он создал, – не познал Его. Пришел к своим, и свои Его не приняли (Ин.1:11). Не приняли Его и не поверили Ему.

Спросили Его: Кто [же] Ты? (Ин.8:25).

И Он ответил им: От начала Сущий (в серб.: Начало. – Пер.)... Прежде нежели был Авраам, Я есмь (в серб.: Я есмь прежде, нежели родился Авраам. – Пер.) (Ин.8:25,58).

Тогда они, то есть свои, взяли каменья, чтобы убить Его (Ин.8:59).

Безгрешный Адам в раю даже не спросил бы Бога: Кто Ты? Узнал бы он Его как начало и свое собственное, и всего прочего. А праотец Авраам, хотя и рожден был под грехом, вне рая, однако как Божий праведник принял бы ответ Спасителя как истинный. Посему и свидетельствует о нем Господь, что рад был [он] увидеть день Мой; и увидел и возрадовался (Ин.8:56). Но дальние потомки Авраама, еще более отдаленные от Адама, не познали Его и не признали. Ибо, глубоко погрязнув в земной, ложной логике, не могли они уразуметь логику истинную, небесную – логику Бога Слова. Его логика была им противна и ненавистна. И будучи не в состоянии ни постигнуть ее, ни совладать с нею, они в гневе схватили камни, чтобы умертвить Его. Неоднократно покушались они на убийство, но не удалось им это до назначенного времени. Наученные человеконенавистником-сатаной пытались они убить Единого Человеколюбца, полного благодати и истины (Ин.1:14), снисшедшего на землю, чтобы возвратить людей к логике небесной и тем самым сделать их сынами Божиими, которые не от крови, не от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились (Ин.1:13) и которые, как апостол Павел, могут воскликнуть: Мы имеем ум Христов (1Кор.2:16) и: Мыслим мы не о земном, а о небесном (ср.: Кол.3:2; Флп.3:19–20).

Итак, здесь столкновение двух логик, небесной и земной, словесной и бессловесной. Собственно, [коллизия] логики и антилогики. В конечном же счете – противостояние Христа и сатаны. Оно простирается с Христова рождения, когда Ирод хотел убить Его, и вплоть до Его смерти на кресте. Лишь памятуя о (букв.: в свете. – Ред.) противоборстве двух названных логик, можно понять Новый Завет, а равно и всю историю Церкви до сего дня и до скончания века.

Благая весть

Сарра рассмеялась, Захария онемел, а Мария испугалась (Быт.18:12; Лк.1:22,29). Отчего? От явления небожителя-Ангела и от его известия: Сарре в Хевроне, Захарии в Иерусалиме, а Марии в Назарете.

Бездетному Аврааму было сто лет, а его жене Сарре – девяносто, когда Ангел возвестил им, что на следующий год у них родится сын Исаак. Бездетный священник Захария и его супруга Елисавета, оба из рода Ааронова, были уже обременены многими годами, когда Ангел явился ему на богослужении в храме и сообщил, что его жена родит сына Иоанна, отчего будет ему радость и веселие... ибо он [Иоанн] будет велик пред Господом (Лк.1:14–15). Незамужняя девица Мария устрашилась явления Божия Ангела, а еще больше – его благовестия: Вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус (Лк.1:31). И Он будет Царем, и Царству Его не будет конца (Лк.1:33).

Хотя произошло это в разные времена, в разных местах и с разными лицами, однако теми же самыми были и изумление, и сомнение, и вопрос: «Как это возможно?» В первых двух случаях – как способны престарелые и иссохшие человеческие тела, едва имевшие силы удерживать себя в жизни, дать начало жизни новой? Как и впрямь могло это быть? В третьем же случае невинная Дева Мария, вся раскрасневшись от стыда, сквозь этот румянец молвила: Как будет это, когда Я мужа не знаю? (Лк.1:34). Как это [вообще] может быть?

У небесного Вестника нет ни крупицы сомнения в том, что всё возвещаемое и предсказываемое им сбудется. Ведь он поступает по небесной логике, глаголя от лица Бога, для Которого нет ничего невозможного и Чье слово непременно осуществится. Однако потомки Адама и Евы мыслят по логике земной. Хотя и неоднократно засвидетельствовано было людям с небес, да и в Святой Божией Книге записано, что Богу возможно все, что Он замыслит и скажет, тем не менее потомки Адама и Евы легче доверяли естественному ходу событий, чем слову Божию. А к тому же, сдавленные со всех сторон мятежной природой и окруженные злом, они утратили способность верить в великое добро. Легко и быстро верили они в любое предсказанное [им] великое зло, тогда как вера в великое добро была для них трудной и неудобопонятной. Великое благо обещает Бог Аврааму, сказав ему, что даст ему сына от Сарры и что через этого сына благословит Сарру быть матерью многим народам. Авраам рассмеялся над этим, как немного позднее поступит и Сарра, и сказал: Неужели от столетнего будет сын? (Быт.17:17). Засомневался Авраам в сем великом благе от Бога. А если бы Бог предвестил ему большое горе, то есть, к примеру, что Сарра умрет без потомства и что смерть постигнет и Измаила, его сына от рабыни Агари, то он бы тут же этому поверил. Так поступил бы и священник Захария. В молодые годы, когда был он способен к деторождению, он усердно молился Богу, прося даровать ему потомство. А когда состарились и он, и его жена, то перестал он [об этом] молиться, будучи обескуражен и потеряв всякую надежду, хотя всегда был праведным и молитвенным; однако полагал он, что Бог либо не слышит его, либо не считает достойным просимого дара. Но Бог отвечает на молитвы праведников в свое время, на гребне прочих событий, которыми управляет Он Своим Промыслом. Богу было надобно, чтобы Иоанн родился в том же году, что и Мессия, а не на 40 или 50 лет раньше, как того хотели его родители.

Во все трех вышеупомянутых эпизодах важно отметить, что Бог наказал только Захарию за его сомнение.

Сказал ему Ангел: Вот, ты будешь молчать и не будешь иметь возможности говорить до того дня, как это сбудется, за то, что ты не поверил словам моим, которые сбудутся в свое время (Лк.1:20). Покарал Ангел священника, потому что тот как иерей, научая других верить словам Господним, сам усомнился в них. Совершая каждение в алтаре, видел он перед собой ковчег завета, в котором хранился сделанный из миндального дерева Ааронов жезл, за одну ночь расцветший и принесший зрелые плоды (Чис.17:8). Налицо свидетельство Божия всемогущества. Почему же тогда усомнился он, что и сухая нива женского тела способна по слову Божию расцвести или принести плод. Кому много дано, от того многого и ожидают (ср.: Лк.12:48). Впрочем, и сие Божие наказание было не вечным и в свое время, когда к Захарии опять возвратилась речь, обернулось к вящему прославлению Бога из уст народа, дивившегося новорожденному Иоанну, сыну Захарии. Ибо все в нагорной Иудее вопрошали друг друга: Что будет младенец сей? (в серб.: Что станет из сего младенца? – Пер.) (Лк.1:66).

А престарелую Сарру не наказал Бог за ее ехидный смех, равно как и Авраам не принял никакой кары за то, что рассмеялся, так как были они простыми пастухами. Меньше же всего повинна была наказанию Святая Дева Мария, Которая из Своего чистого и незлобивого – по сути, детского – сердца изрекла Свое сомнение словами: Как будет это, когда Я мужа не знаю? (Лк.1:34).

Да будет сторицей благословенно простодушное сомнение Марии. Ведь Своим вопросом побудила Она Божия Вестника ясно возвестить, как это свершится и кем будет Тот, Кому надлежит от Нее родиться. Великий Гавриил изъяснил Ей это небесной логикой, непостижимой для земли: Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим (в серб.: посему и То, что родится, будет свято и наречется Сыном Божиим, – Пер.) (Лк.1:35). Пока Гавриил медленно и размеренно произносил одно слово за другим, каждое последующее удивительнее предыдущего, душа Марии обретала крылья – словно трепетной любви, восходя все выше и выше от земной логики к логике небесной. Постепенно умирала Она для земли, все более воодушевляясь и загораясь Царством Небесным. И как нередко бывает с умирающим человеком, когда в одно мгновение вспомнит он всю свою протекшую жизнь, так и Она вспомнила все прочитанные мессианские предсказания. Пришли Ей на память изреченные слова о том, что Дева зачнет и родит Сына, Которому нарекут имя Еммануил, то есть С нами Бог, а также и те, которые сказал Бог народу Израильскому: Я сочетался с вами (в серб. букв.: Я муж твой. – Пер.) (Ис.7:14; Иер.3:14; Ос.2:16). Памятуя о сем, Она ощутила Себя именно Той избранной Девой, [осознав,] что Сам Бог – Ее муж. Перенеслась Она мыслью и к Своему отцу и матери, Иоакиму и Анне, родившим Ее – по Божией силе и благодати – в свои престарелые годы. И, вспомнив об этом и обо всем остальном, что читала и о чем узнала, пребывая в Иерусалимском храме, а затем в Назарете, Она поняла, что теперь Ангел Божий ожидает согласия от Нее как от существа свободного. Чает согласия Ее воли с волей Божией. Пока Ангел давал Ей объяснения, отвечая на вопрос, как будет это, в Ней свершился кардинальный переворот. Исчезли всякое сомнение, и страх, и недоумение. Ее слова: когда Я мужа не знаю – теперь казались ей несерьезными. Когда Архангел Гавриил кончил разъяснять вопрос и умолк, ожидая Ее ответа, Она уже была готова его дать. И сказала Мария: Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему (Лк.1:38). И едва произнесла Она эти слова, как Дух Святой сошел на Нее и Сила Всевышнего осенила Ее – и Она тотчас ощутила в Себе трепетную материнскую радость зачатия Сына – Сына Божия, Бога Слова, обетованного Мессии и Царя царей.

Рождение в подземелье

Не подобает ни Богу, ни человеку вести брань с сатаной тем же самым оружием. С сатанинской антилогикой борьбу следует вести небесной логикой. Против его лжи выставляют истину, против его ненависти к Богу и человеку ополчаются любовью к Богу и человеку, против надменного превозношения и горделивости ратуют смирением и кротостью. Предположим, что сатане дано было бы право выбора места, где предпочел бы он родиться. Вне всякого сомнения, указал бы он на самый роскошный царский дворец, стоящий на какой-нибудь выспренней земной высоте. И это соответствовало бы его антилогичной кичливости. [Но] не так [поступил] Иисус, Сын Всевышнего и Бог Слово, не так. Тот, Кто в дальнейшем будет восхвалять нищих духом и кротких, обещая первым Царство Небесное, а вторым – наследие земли (Мф.5:3,5), Сам показал Себя последним из нищих, родившись не в палатах и не на какой-либо многозначительной высоте земли, и даже не на земле, а в подземелье, и, как кроткий Агнец Божий, избрал для сего овечий загон.

Тому, чтобы Мессия родился в Вифлееме, как это было предречено, поспособствовал кесарь Октавиан Август, повелевший сделать перепись по всей земле (Лк.2:1), то есть во всех пределах Римской империи. Не ведаем мы, для чего нужна была эта перепись сему изворотливому и в то же время кровожадному преемнику Юлия Цезаря, но знаем, что нужно было Богу. Нужно было, чтобы Иосиф пришел из Назарета в Вифлеем, в город своего предка, царя Давида, с Девой Марией, имевшей Младенца во чреве, – чтобы Мессия родился [именно] в том городе, как об этом было ясно написано. В этом, собственно, и заключался подлинный и существенный смысл объявленной царским указом переписи. Об одном думает человек, а о другом – Бог.

Далеко отстоит Вифлеем от Назарета: в то время и с теми средствами передвижения это было целое путешествие. Иосифу пришлось идти всю дорогу пешком, ведя осла, на котором ехала Святая Дева с созревшим благословенным Плодом в Своем теле. Наступал уже конец девятого месяца со дня архангельского Ей благословения в Назарете, и совсем близко был час Ее родов. Поэтому нужно было передвигаться медленно и осторожно. Сама дорога и без того занимала трое суток. Путь долгий и утомительный. Но так или иначе надобно было отдать кесарево кесарю (Мф.22:21), как впоследствии Он [Христос] и говорил. В Вифлееме не нашлось для них места ни в гостинице, ни на постоялом дворе, ни в частном доме. Лучшие места заняли римские сотники-переписчики и их советники (букв.: толмачи, переводчики. – Ред.). Все остальные пристанища были битком набиты тысячами душ из дома и рода Давидова (Лк.2:4). Все залетные птицы и хитроумные лисицы нашли для себя приют, а Сын Человеческий не имел, где приклонить голову (Мф.8:20). Однако то, чего нельзя было отыскать для Него среди людей, нашлось среди животных. Взору [путников] предстала пустая пещера неподалеку от города, свободная и доступная для бездомных.

Есть множество красивых пещер в Палестине, где живут люди или куда загоняют скот, однако ни одна из них не была такой скромной, как этот вертеп в Вифлееме. Пещеры в штате Колорадо по сравнению с ней – настоящие хоромы. А пещера вифлеемская располагалась в подземелье, собственно под землей. В нее и теперь сходят по отвесным ступеням, высеченным в скале. Низкая она и мрачная, однако углубленная, словно рукой скульптора в огромном валуне, навеки неподвижном. Единственное удобство сей самой убогой из всех пещер заключалось в том, что в жару и зной там царила прохлада, а зимой сохранялось тепло. Не могли пастухи в этой пещере держать свои стада, как обычно думают, потому что слишком тесна она и для малой отары. Но, разумеется, на время загоняли сюда кучку окотившихся овец с ягнятами. Ведь [тут же] и говорится, что пастухи в ту святую ночь содержали ночную стражу у стада своего (Лк.2:8). Было это в поле, на некотором расстоянии от пещеры. И[бо] в то время года, зимой накануне Рождества, овцы еще не начали приносить потомство и пещера была пустой. А если бы святые гости из Назарета прибыли туда весной, когда овцы рождают ягнят, то не нашли бы места для ночлега и в этом неприглядном вертепе. Значит, и это было устроено наперед, в согласии с небесной логикой.

В этом необычном, нечеловеческом «жилище» Дева Мария родила Сына Своего Первенца (Лк.2:7). Да, Первенца и любимого Сына, одного и единственного. Ибо, родив Солнце, было бы смешно продолжать рожать метеоры. И спеленала Его, и положила Его в ясли (Лк.2:7). Без врача и повивальных бабок, без прислуги, и лекарств, и сосок – без чего в нашей цивилизации мало какая мать осмелится рожать детей. Но [все произошло] так совсем просто, по-крестьянски. Сама родила Она Его, без чьей-либо помощи, Сама искупала, обмотала пеленками, накормила молоком из собственной груди и положила на солому в ясли, чтобы уснул Он, дабы и Сама Она, вознеся благодатную молитву к Богу [могла наконец] опуститься на землю у подножья яслей и немного отдохнуть.

Было ли это таким уж случайным для Мессии, Спасителя мира родиться именно в темном каменном вертепе? Нет, не случайно [это]. Если где-либо и [впрямь] вообще не существует слепой случайности, так это в жизни Христовой. В истории Церкви являлись и антихристы, утверждавшие, что Христос даже не рождался. Однако сия исполинская пещера уличала их во лжи. Ведь из всех тех гостиниц и постоялых дворов, в которые стучался Иосиф в поисках ночлега, уже не существует ни одного. Не сохранилось ни домов, ни даже одной какой-то их стены. Все со временем разрушилось и смешалось с прахом. Итак, если бы Христос родился в каком-либо из тех зданий, которые безвозвратно исчезли, антихристам легче было бы сеять свои домыслы, что Он якобы никогда и не рождался на свет. Однако сия пещера пребывает целой и невредимой, стоит, храня в себе твердое и неопровержимое свидетельство о Его рождении. Значит, не случайно родился Он в пещере, но по небесной проницательной логике. Бог, творя и созидая землю, очертил контуры и этой пещеры, предназначив ее для рождения Сына Своего Единородного.

Если кого-то интересует, как выглядел Сын Девы Марии, мы не можем ему этого сказать. Между тем существует предание о царе Давиде, проливающее свет на лик Младенца Иисуса. Оно гласит: когда Давид еще юношей сторожил овец близ Вифлеема, то в один из знойных дней спустился отдохнуть и освежиться в ту самую пещеру, где впоследствии родился Иисус. Предавшись сну, он почувствовал, что кто-то ужасный давит его и душит. И что же увидел он, пробудившись? Ужасная змея обвилась вокруг его рук и ног и раскрыла пасть, чтобы впиться ему в лицо. В смертельном страхе Давид закричал: «Господи, избавь меня!» И в то же мгновение явилось в пещере Дитя неописуемой красоты в белом одеянии, светлое – будто облеченное в солнце. Простерло Оно руки над змеей – и та, моментально отцепившись от тела Давида, тут же исчезла. А Дитя, приветливо взглянув на Давида, сказало: «Не бойся!» Этот взор и этот голос навсегда запали в глубину души Давида, в ту пору пастушка, а в дальнейшем – царя и Псалмопевца. Много лет спустя выразил Давид свои воспоминания о лике оного Дитяти в 44-м Псалме, где говорится: Красен добротою паче сынов человеческих, излился благодать во устнах Твоих, сего ради благослови Тя Бог во век (в серб.: ...ибо благослови Тя Бог во век. – Пер.) (Пс.44:3).

Необычайное прославление первого дня рождения Человеколюбца

Некоторые люди проникаются благородным состраданием, глядя на то, что великий Господь и Спаситель наш был вынужден родиться в таких жалких условиях: вне города, в подземелье, в овечьем загоне, без каких-либо удобств повседневной светской жизни – без свечи, без [проточной] воды, без стола и стула, без постели и посуды, без соседей, которых можно было бы позвать на помощь. Ничего, кроме окружающих со всех сторон массивных пепельно-серых стен и низких грубых яслей с охапкой соломы в них. Для жилища – чересчур тесно, для могилы – слишком просторно. И действительно, сетование этих добрых и благородных людей было бы [вполне] оправданным, если бы не знали мы, что вскоре, в ту же [самую] ночь последовало за Его рождением. А ведь последующее полностью оправдывает предыдущее, как всегда бывает в действии Божием.

[Так] что же последовало? [Чествование и] прославление Христова рождения, [и притом такое,] какого не удостоился ни один человек от сложения мира. Сначала явился Ангел Божий, повелел пастухам идти в ту самую их пещеру и посмотреть, Кто там родился. Затем предстало пред ними ангельское воинство с досточудным песнопением. После этого пастухи ощутили радость и веселье. И все это торжество завершилось лишь с появлением необыкновенной звезды над вертепом и приходом мудрецов с Востока на поклонение новому Царю (Мф.2:1–2).

Вдумайтесь, могло ли все это совершиться, если бы родился Он в городе. Если бы, скажем, для Святого Семейства нашлось место в Вифлееме, в какой-нибудь гостинице, или на постоялом дворе, или где-то в частном доме, где никак не могло бы оно быть наедине с самим собой во всем здании, но оказалось бы в окружении многих других лиц, взрослых и детей, в тесноте и суматохе занимая угол комнаты. Как вошли бы в город пастухи, если на ночь городские ворота запирались и охранялись стражей? И что сказала бы толпа народа, слыша ангельское пение, но не ведая к кому оно относится? И что толку, если бы необычная звезда остановилась над гостиницей, где разместилось пятьдесят или сто лиц: как узнали бы восточные мудрецы, кто новорожденный царь? Не вмешалась бы во все это и римская полиция? И не возникли бы нестроения и толкотня? И вместо Божественной мистерии налицо был бы фарс или бурлеск.

Нет, не нужно здесь ни о чем сожалеть. Все совершилось так, как могло совершиться наилучшим образом – не по людским соображениям, а по Божию замыслу. Господу надлежало родиться в отдельном помещении и пребывать в нем без посторонних лиц. И «дому» сему подобало быть без внешних ограждений и стен, без какой-либо охраны, без громадного запора на воротах и без досужих соседей – в чистом поле, близ людей простых и незлобивых; вне города и за пределами присущей ему софистики. Лишь так можно было достоверно знать, что все имеющие место необыкновенные события совершаются ради Него. Поистине велий eси, Боже, и чудна дела Твоя (ср.: Пс.85:10, 138:14; Откр.15:3).

Пастыри несли стражу возле своего стада. В то время вокруг Вифлеема произрастали густые леса, с полянами и пастбищами для скота. Водились в них и дикие звери, как некогда при жизни Давида. Сам Давид рассказывал царю Саулу, что львы и медведи нападали на овец, но он отбивал у них добычу, а самих хищников умерщвлял (1Цар.17:34–35). Поэтому пастухи должны были по ночам блюсти свое стадо. Опираясь на крючковатые посохи, какие и сегодня можно увидеть у пастухов-греков, они время от времени перекликались друг с другом, чтобы отгонять сон и отпугивать зверей. Даже не подозревали они, что в ту ночь первыми увидят то, что многие пророки и цари желали видеть (Лк.10:24).

Внезапно озарил их яркий свет, и слава Господня осияла их (Лк.2:9). Посреди этого света, ослепительнее солнечного, пастухи увидели Божия Ангела и очень испугались. Это был тот же самый Архангел Гавриил, который за девять месяцев до того возвестил Деве Марии в Назарете, что родит Она Сына. Его слово исполнилось в ту ночь, и Бог послал его к пастухам, чтобы сделать их первыми на земле свидетелями сего досточудного события. И ободрил Ангел устрашенных пастухов. «Не бойтесь, а радуйтесь, – сказал он им. – Ибо возвещаю я вам великую радость, которая будет не только вашей, но и [отрадой для] всего народа Божия. Вот, родился чаемый Мессия, Спаситель, Христос Господь. Идите и взгляните в пещере на Младенца в пеленах, лежащего в яслях. И паки говорю вам: радуйтесь, ибо вкупе с вами ликуют небеса и все ангельские Силы. Вот, смотрите и слушайте!» (Лк.2:10–12).

В этот миг явилось многочисленное воинство небесное, прославляющее рождение Бога Человеколюбца сладкозвучным неземным пением. И как необычно сие славословие: Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение (в серб.: Слава в вышних Богу, и на земле мир, среди людей – добрая воля. – Пер.) (Лк.2:14)!

Лишь безгрешный Адам в раю мог слышать подобное небесное пение, но с той поры [никто не удостаивался этого] вплоть до вифлеемских пастухов. Созерцали небесные воинства пророки Исаия, и Иезекииль, и Михей, но вдали, вокруг престола Всевышнего на небесах (Ис.6:2–3; 3Цар.22:19). Теперь же эти сонмы Ангелов снизошли на землю вместе со своим Царем и пропели славословие в Его честь не перед какой-то избранной публикой, а перед людьми самыми простыми из простых. Прежде оной тихой ночи нигде на сей горькой земле нельзя было ни лицезреть такого величественного хора, ни слышать подобных гимнов. Однако в оном песнопении заложен был одновременно и домостроительный смысл (букв.: программа к действию. – Пер.) для новорожденного Мессии.

Во-первых, надлежит славить истинного Бога, Который в вышних, а не земных [бренных] идолов. От искреннего прославления истинного Бога зависит мир на земле и добрая воля среди людей. Сам по Себе Он [Христос] – воплощенная слава Божия; Он Князь мира (Еф.2:14) и мир наш (Ис.9:6); Он добрая воля и любовь среди людей. С таким логическим замыслом Бог Слово разрушит (букв.: раскопает. – Пер.) анти-логичные дела диавола (ср.: 1Ин.3:8). Посему достоин Он славы и похвалы с небес и от земли.

Когда Ангелы окончили свою часть торжества и удалились в свои небесные обители, тогда пастухи, словно на крыльях, полетели к пещере. И нашли всё так, как сказал им Ангел. Малые пастыри овец поклонились великому Пастырю [рода] людского. И, переполняемые весельем, возвратились к своему стаду, воспевая и прославляя Бога (Лк.2:15–20).

Так уникально и неповторимо прославлено рождение Единственного [в Своем роде]. Не в объедении и пьянстве, не в смехе и хохоте, а в духовной радости и превыспренних небесных славословиях.

Мария же, услышав от пастухов обо всем происшедшем, сохраняла все слова сии, слагая в сердце Своем (Лк.2:19).

Знала Она гораздо больше пастухов. Но все сие хранила в Себе под золотым ключом девического молчания.

Важные сны

Есть в человеческой жизни события, не подлежащие объяснению с точки зрения эмпирической науки. К ним относятся и сны. Эмпирическая наука нашего времени, действительно добившаяся больших успехов в прикладной сфере, не осмеливается даже запустить свои щупальца в загадочную область сновидений. Не признаёт она значения снов и не отвергает его. Попросту не желает либо не смеет ввести себя в мрак этой тайны. Поэтому клевещут на науку все те, кто, ссылаясь на нее, утверждает, что все сновидения суть пустые предрассудки.

Испокон веку люди придавали снам известное значение. И причем – повсюду в мире, как на Востоке, так и на Западе; в наше же время – больше на Востоке, чем на Западе. Ибо вот, человек неразвитый либо духовно запущенный, закостенелый не умеет пользоваться даже своим бодрственным состоянием, а тем более – снами. Известны нам многие сновидения из современной жизни, которые исполнялись – либо к прибытку, либо к утрате; либо к помпезному торжеству, либо к устрашению. Как и Иов говорит Богу: Ты страшишь меня снами и видениями пугаешь меня (в серб.: Ты страшишь меня снами, и пугаюсь я призраков. – Пер.) (Иов.7:14).

В Ветхом Завете описан ряд чрезвычайных и живописных снов, как-то: видение Иаковом небесной лестницы (Быт.28:11–16); затем сны Иосифа, из-за которых родные братья возненавидели его и продали в Египет (Быт.37:6–11); и сны фараона, истолкованные Иосифом и касавшиеся участи Египта (Быт.41:17–24); а также сны царя Навуходоносора, изъясняемые Даниилом и затрагивавшие грядущие судьбы как лично этого царя, так и всех будущих царств вплоть до Христа, Святого святых, Камня, отторгшегося от горы (Дан.9:24, 2:45). И все эти сны сбылись.

В Новом Завете знаменательные сны умножились. Не предрек ли пророк Иоиль, что с пришестием Мессии старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения (Иоил.2:28). Не говорим уже о снах [и видениях, связанных с обращением ко Христу и апостольской деятельностью святого] Павла. Лишь на первых двух страницах Евангелия от Матфея записаны четыре сна, имеющие первостепенное значение для Девы Марии и Младенца Иисуса.

В первом сновидении Ангел развеял сомнения Иосифа относительно неожиданной беременности Девы, доверенной его покровительству под именем жены. Когда Иосиф помыслил тайно отпустить Марию, се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою; ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго; родит же Сына, и наречешь Ему имя: Иисус (Мф.1:20–21). Ангел называет Иосифа сыном Давидовым, чтобы напомнить ему о пророчествах, предвещавших пришествие Мессии из колена Давидова. Другими словами, он как бы говорит ему: «Знай, что чадо, зачатое в Марии, Которая и Сама из колена Давидова, – это обетованный Мессия». Со страхом и трепетом принял Иосиф это известие и повиновался воле Господней.

Во втором сновидении Ангел сообщил Иосифу, что царь Ирод хочет погубить Младенца; посему и молвил: Встань, возьми Младенца и Матерь Его, и беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе (Мф.2:13). И плотник Иосиф тут же послушался повеления небесного Вестника и спешно удалился в далекую страну, в которую никогда не намеревался идти.

В третьем сновидении Ангел Господень явился Иосифу в Египте и сказал ему: Встань, возьми Младенца и Матерь Его и иди в землю Израилеву, ибо умерли искавшие души Младенца (Мф.2:20).

Итак, в первом случае Бог через сновидение избавил Марию от того, чтобы не осталась Она без защитника, а Иосифу не позволил взять грех на душу. Во втором – спас Младенца от кровавого меча Ирода, и опять же посредством сна. В третьем же случае не дал Он Святому Семейству паче надобности скитаться в земле чужой и языческой.

Четвертого сновидения удостоились волхвы-звездочеты с Востока: Ангел во сне повелел им не заходить к Ироду в Иерусалим, когда они будут возвращаться к себе на родину (Мф.2:12). И сей сон был от Бога в целях спасения Младенца Иисуса от беспощадного меча Ирода – как и тот, второй, сон Иосифа, имевший место ранее^[1].

Все эти сны имели характер срочных предостережений и касались непосредственно Христа, вследствие чего святой Евангелист и получил вдохновение записать их. Но многие сновидения и опущены. Более чем вероятно, что волхвы-звездочеты зрели их [и] до того, как отправились на поклонение новому Царю. Ибо трудно было бы понять их, если бы двинулись они в дальний путь без ясного указания с неба. Такому указанию надлежало быть сперва через сон, а затем через звезду. И по сей день для народов необъятной Азии сны и звезды суть самые важные источники познания тайн. И сегодня буйно процветают у них астрология, гороскопы и толкование снов. Ужасающее давление громадной молчаливой вселенной на душу мыслящего человека было бы еще более тяжким, если бы не смягчали его парящие созвездия (букв.: летучие рои звезд. – Пер.). И мрачная бездна людского подсознания оказалась бы леденящей могилой, если бы из нее время от времени не выскакивали светлячки в виде сновидений. Естественно, существуют и физиологические сны, не имеющие духовного значения. Однако, как и во всем, есть сны нарочитые, которые от Бога. Наш христианский люд верит, что, если один и тот же человек видит одинаковый сон дважды или трижды, либо два или три человека видят один и тот же сон, то такой сон истинен и непременно сбудется. Сей последний случай наверняка имел место с восточными звездочетами. Проживая вдали друг от друга, они одновременно зрели одно и то же сновидение. И этому сновидению подобало быть ясным и отчетливым, как и у Иосифа. Ангел Господень во сне возвестил им все: и что родился новый Царь, и что это – Царь иудейский, и что явится им необыкновенная звезда, которая поведет их к месту Его рождения. И они радостно двинулись в неведомый путь с богатыми дарами. А то, что взяли они с собой и дары, доказывает, что Богом были они вполне удостоверены в том, что такой Царь действительно родился и что они найдут Его. И от этого [дальнего] пути ничто не могло их удержать.

Когда звезда наконец остановилась над вертепом^[2], они спустились внутрь, поприветствовали Святую Деву-Матерь и поклонились новому Царю. Принесенные ими дары Церковь толкует иносказательно: золото принесли они как Царю, ладан – как Пророку, а смирну – как Священнику [или покойнику] (Мф.2:9–11).

Итак, первыми, кто поклонился Христу Спасителю, были простые пастухи, а вторыми – мудрецы-звездочеты. Ибо родился Он для спасения всех: и некнижных, и ученых. Ведь любит Он не только людей бедных или богатых; Он – [вообще] Человеколюбец.

Этим окончено прославление первого дня рождения Бога Слова – дабы спустя века чествование Его Рождества распространилось по всему свету: с восхода солнца до запада и с севера до юга.

Важное и второстепенное

В древней Элладе в эпоху великих ораторов Демосфена и Эсхина бытовало правило, согласно которому ни один некогда принятый закон нельзя было ни презреть, ни отвергнуть. Нарушивший его карался изгнанием или смертью. Это не значит, что нельзя было принимать новые законы. Принимались законы новые, лучшие старых, однако старые всегда соблюдались и исполнялись, пока новые не входили в обиход. После этого, как правило, прежние законы блекли и исчезали сами по себе, а новые занимали свежеприготовленное для них место. Было ли сие из уважения к предкам, прежним законодателям, или ввиду боязни мятежа при быстрой смене старого и нового, в это углубляться не станем.

Нечто схожее имело место с Новым Заветом в отношении к Завету Ветхому – когда Христос спустя тридцать лет со дня Своего рождения ответил Иоанну Крестителю: Оставь [это] теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду (Мф.3:15). Он имел в виду формальную правду ветхозаветного Закона. И как еще во чреве Своей Матери загодя усвоил впоследствии преподанное [Им Самим] учение: Отдавайте кесарево кесарю (Мф.22:21) – и отправился в Вифлеем на перепись, так и новорожденным Младенцем исполнил Он «правду» законников, дав обрезать Себя в восьмой день и отнести в храм в день сороковой, для «очищения» Его Матери и «освящения» Его Самого (Лев.12).

Все это было совершенно излишне – как для Него, так и для Его Матери. Не требовалось ни Ему обрезание и освящение, ни Его Матери – очищение. Обрезание и вправду было не чем иным, как будущим знаком отличия еврейского народа от других племен и языков. [Знаком] не большим и не меньшим, чем татуировка у японцев. Для Авраама же лично обрезание знаменовало собой печать праведности чрез веру (в серб.: печать правой веры. – Пер.), которую имел он в необрезании (Рим.4:11). Ибо вся слава Авраама заключалась в его вере в Бога прежде обрезания. Другими словами, само по себе обрезание есть ничто. Во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необрезание (в серб.: Во Христе Иисусе нисколько не помогает ни обрезание, ни необрезание. – Пер.) (Гал.5:6).

Равно как не нужно было для Христа и освящение в Иерусалимском храме, ведь Он больше храма (Мф.12:6). Ни Святой Деве Марии не требовалось очищение. Ибо в то мгновение, когда, по благовестию Архангела, вошел в нее Дух Святой, Она зачала Святого святых, и не было в Ней ничего такого, от чего бы Она должна была очищаться (по нормам ветхозаветного Закона. – Пер.).

Все это для новорожденного Мессии было ненужным и неважным, однако должно было осуществиться. Весь Ветхий Завет служил прообразом новозаветной Церкви, и как таковому ему подобало исполниться, пока в конце концов завеса в храме не разорвалась сверху донизу и не вступила в силу новая реальность древней символики, благодаря чему тайное стало явным. Однако пока эта символика имела силу закона, преступление против нее каралось смертью. Так и несовершение обрезания подпадало под смертную казнь (ср.: Быт.17:14). А когда Христова Благодать заменила Моисеев Закон, этот обряд стал излишним и смеха достойным, [причем] смеялись [над ним] и апостолы еврейского происхождения (Флп.3:2).

Так, следовательно, и Человеколюбец Господь, обязан был подвергнуть себя этому излишнему обряду, то есть должен был принять обрезание. Ведь если бы Он этого не сделал, то те, кто в дальнейшем называл Его самарянином (Ин.8:48), придумали бы для него и худшее имя.

Как видится, при обрезании Господа не было никакого торжества, никакого пиршества, какое имело место при обрезании Иоанна Крестителя. Ибо, как вещает святой Лука, соседи и родственники Елисаветы радовались с нею, а в восьмой день пришли обрезать младенца (Лк.1:58–59). Однако тот же Евангелист не говорит ни о каком торжестве, или собрании, или застолье по случаю обрезания Иисуса. Лишь отмечает, что в восьмой день Он был обрезан и что дали Ему имя Иисус, то есть Спаситель (Лк.2:21). А отсутствие всякого празднества объясняется, во-первых, тем, что Сам Иисус, Который есть сущая истина и явь, не придавал [для Себя] никакого значения этому преобразовательному чину, который впоследствии Он заменит крещением (Кол.2:11–12); а во-вторых, тем, что обстоятельства Его жизни были другими, более стесненными и опасными, чем в случае с Иоанном, пребывавшим в привольном доме своих родителей.

Ибо знает вечный Художник, как нечто важное во всей непостижимой канве событий украсить второстепенным [сопутствующим]. Важное же во всем этом церемониале – появление двух необыкновенных личностей в ту минуту, когда Дева Мария вошла в храм со Своим Сыном. Таковыми были старец Симеон, нарицаемый Богоприимцем, и старица-пророчица Анна, дочь Фануилова.

Славный врач, евангелист Лука не хочет поведать нам всего того, что знает он о старце Симеоне. Оставил он это Преданию. А Предание говорит о сем неординарном старце, что был он одним из семидесяти толковников, переводивших в Александрии книги Ветхого Завета с еврейского языка на греческий. И что, отчасти усомнившись в словах пророка Исаии, предвещавшего рождение Мессии от Девы, получил он от Бога заверение, что будет жить, пока воочию не увидит явленного Мессию. И что в то время, когда явился он в храме на Сретение, то имел за плечами столько лет, сколько дней в году. Представляем мы его степенным старцем, здоровым и свежим, одетым в широкий драгоценный кафтан с полами до земли, с головой, утопающей в «белом облаке» длинных седых волос и бороды. Совершенно замкнутый в себе, не ведал он иного смысла своей жизни, как только дождаться обетованного Мессии, утешения Израилева (Лк.2:25). Точно подле какой-то неподвижной скалы текла река жизни под его окном. Одно поколение сменялось другим. Смотрел он на это течение бытия, но не принимал в нем никакого участия и не проявлял к нему интереса. Не было у него ровесника, с кем мог бы он перемолвиться словом, и вообще не находил он удовольствия в разговорах с людьми – ведь они лишь мешали его беседе с Богом. Да и что могли бы люди сказать ему, о чем не уведал он из своего многовекового опыта. Совершенно уединившийся и погруженный в безмолвие, он, напрягая внимание, только ждал и ждал издревле Чаемого. Вперил он свой взор в горизонт человеческой истории и жизни, уповая лицезреть явление желанной звезды. И дождался-таки. В один из бессчетных серых дней Дух Божий потряс ему душу словами: «Иди в храм – и узришь Ожидаемого» (Лк.2:27).

Придя в храм, старец увидел Марию и Младенца у Нее на руках. И тотчас все ему открылось. В Иисусе узрел он солнце, озаряющее его сумрачный горизонт. И взял он Его у Матери себе на руки. Безмерная награда за его долгое терпение и ожидание! И весь потрясенный, со слезами на глазах, воззвал он к Богу, причем голос его эхом отдавался во всех уголках пустого храма:

Ныне отпушаеши раба Твоего, Владыко,

По глаголу Твоему, с миром:

Яко видесте очи мои спасение Твое,

Еже еси уготовал пред лицем всех людей;

Свет во откровение языком (в серб.: Свет к осиянию языков. – Пер.),

И славу людей Твоих, Израиля (Лк.2:29–32).

Эти досточудные и пророческие слова, изреченные Симеоном, повторяются на каждой вечерне во всех христианских храмах на протяжении двух тысяч лет. А Иосиф и Мария выслушали эти слова с удивлением (Лк.2:33) – не потому, что старец поведал им нечто новое, что не было возвещено им ранее с небес, а потому, что видели они человека незнакомого, раскрывавшего тайну, которую знали только они.

Впрочем, старец не остановился на реченном, но добавил и такое предсказание: Се, лежит Сей на падение [тех, кто не уверует в Него] и на восстание [тех, кто в Него уверует] многих в Израиле и в предмет пререканий [из века в век будут слышны голоса как за, так и против Него]. А Марии он предрек: И Тебе Самой оружие пройдет душу [то есть когда увидишь, как висящему на кресте Твоему Сыну пронзают ребра] (Лк.2:34–35).

И сказав, и предвестие все это, сей почтенный старец еще раз поклонился Сыну и Матери, а затем ушел в свое уединенное жилище, возлег на одр и предал дух свой Богу. Дивный и благословенный старец Симеон, память которого Церковь отмечает в попразднество Сретения.

Но и этим все не окончилось. Пока два голубя испекались на жертвеннике, появилась в храме и необычная старица, Анна, дочь Фануилова, достигшая глубокой старости, проживши c мужем от девства своего семь лет, вдова лет восьмидесяти четырех, которая не отходила от храма, постом и молитвою служа Богу день и ночь (Лк.2:36–37). Иссохшая старица – скорее дух, чем плоть – увидев и услышав все происходившее в храме, прославила Бога, а затем пошла и – как женщина – разгласила эту весть по всему Иерусалиму. Докатилась сия новость и до ушей царя Ирода. Доносчики сообщили ему, что слышали от старицы о происшедшем в храме. И Ирод донельзя разъярился. Это был сороковой и последний день, когда Иосиф обязан был исполнить наказ Ангела: Встань, возьми Младенца и Матерь Его и беги в Египет (Мф.2:13). Больше нельзя было медлить ни минуты. И они спешно отправились из Иерусалима в Египет по прямым и объездным дорогам, [спасаясь] от уже занесенного меча Ирода.

А этот царь Ирод, нареченный «великим» за свою «культурную» деятельность, заслонявшую его злодейскую натуру, был уже старым и больным. Чувствовал он, что никто и ничто не может избавить его от близкой кончины – ни римский цезарь, которому посылал он богатые подарки, ни иудеи, для которых обновил он храм в Иерусалиме, ни сказочно красивый дворец в Иерихоне, ни скопленные богатства, ни горячие купальни на берегу Мертвого моря, устроенные им для лечения мучившей его подагры. И когда уразумел он, что все это не сильно спасти его от смерти, то, по сатанинскому наущению, захотел погубить всех, кто обрадовался бы его уходу из жизни – начиная с собственных домочадцев и кончая новорожденным Царем в Вифлееме. Взбесившийся от досады, что мудрецы-звездочеты обманули его, а сверх того, услышав о событии, имевшем место в храме, отправил он палачей – и те перебили тысячи детей от двух лет и ниже в Вифлееме и во всех его окрестностях. Тогда сбылось реченное чрез пророка Иеремию, который говорит: «Глас в Раме слышен, плач и рыдание и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет» (Мф.2:17–18).

И мы плачем вместе с ней. Но [и] радуемся, что не опустился меч Ирода на Того, на Кого был занесен.

Ни один из Иродов не был человеком добропорядочным. И никто никогда не захотел носить это имя.

Любимый труженик

Нет на свете ни высокой поэзии, ни глубокомысленной философии, ни усладительных сказов и легенд, в которых не признавалось бы воздействие мира горнего на мир сей и тонкое вплетение небесных сил в земные дела. Нет и такой истории человечества, или хроники бытия какого-либо народа, или биографии одного-единственного человека, которая представала бы перед нами сплошным нагромождением фактов, покрытых мрачной [пеленой] без какой-либо загадочной (букв.: таинственной. – Ред.) путеводной звезды. Однако звезду эту способен видеть не каждый, а лишь ищущие ее великие мудрецы, которым она [и] открывается.

В жизни Иисуса нет ни одной покрытой мраком случайности. Весь Его земной путь озарен не одной звездой, а целыми факелами горнего света для всех тех, кто имеет очи видеть. Все события Его жизни непосредственно управляются небесной логикой, дальновидной в обоих направлениях: в прошлое и в будущее – чтобы [утвердить и] удостоверить пророков и оправдать Апостолов.

Как и все прочее в Его детстве, так и Его бегство в Египет подчинено небесной логике. Мог Он удалиться и в какую-нибудь другую страну, не досягаемую для власти Ирода, но надлежало Ему отправиться [именно] в Египет. Своим пребыванием среди язычников должен был Он явить Свою любовь и к ним – как Мессия и Спаситель не только израильского народа, но и всех народов вообще. Подобало Ему приласкать к Себе и детей Хамовых в их громадной области проживания, в Африке, и собственной печатью отметить черный (букв.: негритянский. – Ред.) континент как Свое грядущее духовное достояние, а также приободрить Своих будущих Апостолов и миссионеров, чтобы без страха пошли они по Его стопам к язычникам. Если с Ним, с Младенцем в пеленах, не приключилось никакого зла среди диких племен и народов, то и к ним не приразится зло. Следовательно, бежал Иисус не для того только, чтобы спастись бегством, но и для того чтобы распространить Свое будущее Царство за рамки узких границ земли Израилевой. Так действует Бог – одним ходом достигает Он множества целей.

Из Египта вернулся Иосиф с Младенцем и Матерью Его в землю свою, по повелению Ангела Божия во сне (Мф.2:19–21). Ибо умер царь Ирод, обрадовав мир своей смертью больше, чем своей жизнью.

И поселился Иисус в городке Назарете, где до того провел девять месяцев во чреве Своей Святой Матери и где проживет еще почти тридцать лет. Почему в Назарете? Потому что Назарет был, в первую очередь, чисто еврейским городом, так что противники Иисуса, не смогли бы в дальнейшем упрекать Его за какое-либо смешение с язычниками, будь то по крови или по учению. Кроме того, в Назарете был дом и мастерская его отчима Иосифа, где Он мог обитать у Своего очага, подле Своей Матери. А в довершение ко всему, Назарет был местечком скромным, патриархальным, и жили в нем не торговцы, а земледельцы и ремесленники. Естественно, народ и здесь не чувствовал себя довольным и счастливым. Сетовали люди на трудные времена, не от души платили налог на содержание храма и еще неохотнее работали на римлян, презирая собственных вождей за их себялюбие и ненавидя римских [хозяев]. При всем этом, однако, строго исполняли они обрядовый Закон и религиозные предписания, ходили в синагогу и укреплялись одной только надеждой на скорое пришествие Мессии. А тем временем Мессия рос и жил среди них 30 лет, и никто даже не подозревал, что плотников сын (Мф.13:55) – это Тот, Кто должен прийти и воцариться на престоле Давидовом.

* * *

Тем временем Иисус внешне возрастал и мужал, как и прочие сыны человеческие, перед глазами всех, кто за Ним наблюдал. Но что совершалось у Него внутри, изо дня в день и из года в год: как Его человеческая душа усовершалась и как Его Божество исподволь озаряло Его – кто бы мог выразить это языком, даже если бы и знал? Но не знал этого никто, кроме Него Самого. Не мог Он открыть это даже Своей Матери. А то, что не говорил Он об этом и Своей Матери, очевидно из описания события, когда 12-летним мальчиком пришел Он с родителями в Иерусалим на праздник Пасхи. И когда торжества оканчивались, скрылся юный Иисус от их глаз, и они без Него направились домой, твердо полагая, что ушел Он вперед с родственниками и знакомыми из Назарета. Сходя из Иерусалима под гору, к Самарии, они нагнали своих сродников и соседей и стали расспрашивать об Иисусе. А так как никто не мог сказать им ничего определенного, то они очень испугались за Сына и возвратились в город, разыскивая Его повсюду. Спустя три дня – когда их спутники уже добрались до Назарета – заглянули они в храм, чтобы в молитве к Богу излить свою скорбь. Но к своему великому удивлению, нашли Иисуса в [том самом] храме, где 12 лет назад старец Симеон взял Его на руки и объявил чаемым Спасителем, Светом к просвещению язычников и Славой Израилевой (Лк.2:32). Причем нашли его не стоящим, а сидящим в кругу знаменитых учителей и законников; восседает мальчик среди старцев и беседует с ними; ведет беседу не как меньший их, а как равный им – и даже больший их. Ибо Своими вопросами и ответами вызывает Он изумление у всех, кто Его слушает. А ведь по возрасту был Он не старше детей, едва окончивших начальную школу. На самом же деле, Он и этой школы не кончал.

– Сын Мой, – сказала Ему Мать, – к чему Ты так поступил с нами? Вот, искали мы Тебя со страхом и тревогой.

– Зачем вы искали Меня? – спросил Он. – Неужели не знаете, что Мне подобает быть в том, что принадлежит Отцу Моему (в серб. букв.: ...что Мне подобает быть тем, что Отца Моего. – Пер. ) (Лк.2:46–50)?

Впоследствии Он выразил это яснее: Мне должно делать дела Пославшего меня, доколе есть день (Ин.9:4).

Это – первое Христово свидетельство пред Иосифом, что нет у Него отца на земле, но что Его Отец на небе, как прежде небо возвестило об этом и Марии, и Иосифу: Марии наяву, а Иосифу во сне.

И когда возвратились они в Назарет, Он был в повиновении (Лк.2:51) у Своих родителей, больше не смущая их никакими особенными поступками или словами. Пока Иосиф был жив, Он трудился вместе с ним в мастерской. А когда сей праведный муж вскорости умер, Он продолжил Его плотницкое дело. Обтесывая и отшлифовывая каждую доску, думал Он о душах человеческих, которые должен будет обтесывать от грубости и [очищать] от шероховатости [и заусенцев]. И хотя уже в 12 лет превзошел Он Своей мудростью самых образованных и начитанных людей в Своем народе, но и далее преуспевал в премудрости и в возрасте и в любви у Бога и человеков (Лк.2:52). Особенно уважали Его товарищи по работе, видевшие в Нем образец мастерства и добросовестности. Но и все другие, старые и молодые, здоровые и недужные, любили повстречаться с Ним, повидать Его и послушать. С кротостью и доброй улыбкой общался Он со всеми. Хотя насквозь провидел души человеческие и знал людские немощи и страсти, однако не сердился на людей. Гневался Он только на того человеконенавистника, имя которого потребил в век и во век века (Пс.9:6), ибо тот был первопричиной человеческого уничижения, расслабления и безумия. А людям Иисус сострадал, помогал, оказывал услуги и всей душой любил их. И люди чувствовали теплоту Его чистой и святой любви, как ощущают они лучи солнца. Поэтому на любовь отзывались они любовью, на доброту добротой, на милость милостью. Никогда в Назарете ни один труженик не был так любим, как Иисус Назарянин.

Иоанн Предтеча

Согласно естественному ходу вещей, два ребенка могут завязать знакомство и полюбить друг друга лишь в возрасте от одного года и старше. Случай же с Иисусом и Иоанном совершенно исключителен. Они ощутили и узнали один другого еще не будучи рождены, еще пребывая в утробах своих матерей. Для земной логики это невозможно, но для небесной – бесспорно.

Когда Дева Мария узнала от Ангела, что Ее тетка Елисавета находится уже на шестом месяце беременности, то поспешила навестить ее (Лк.1:36–39), чтобы удостовериться в ее тайне и открыть ей Свою собственную. Молодая и легкая, Она без особых усилий прошагала дальний путь от Назарета до Горних мест близ Иерусалима. Благословенный Плод в ее утробе был только что зачат и нисколько не отягощял Ее путешествие. Всю дорогу думала Она о том, что это устроил Бог с Ней, безмужней, и с Ее престарелой теткой и во что все это выльется. Впрочем, не пришлось Ей долго терзать Себя размышлениями и догадками; вскоре Дух Святой возвестит тайну, и причем не только им обеим, но и всем векам и поколениям. Ибо вот, как только вошла Она в дом Захарии и обняла и поцеловала свою тетку, взыграл младенец во чреве Елисаветы. Подтвердила это и сама старица, успокоившись от возбуждения и утерев слезы. Дух Святой с избытком осенил ее, и она произнесла, собственно воскликнула громким голосом в лицо Марии, не от себя, но как бы извне себя:

Благословенна Ты между женами,

И благословен плод чрева Твоего!

И откуда это мне,

Что пришла Матерь Господа моего ко мне?

Ибо, когда голос приветствия Твоего

Дошел до слуха моего,

Взыграл младенец радостно во чреве моем... (Лк.1:41–44).

На эти слова Дева Мария ответила известным величанием Бога: Величит душа Моя Господа (Лк.1:46) – которое поется в церкви за каждым утренним богослужением.

Итак, вот как[им образом] впервые встретились два родственника, Иисус и Иоанн. Не видя и не слыша один другого, они ощутили и узнали друг друга. Мрак утроб, в котором они тогда пребывали, не мешал их взаимоощущению и знакомству. Воин почувствовал присутствие Воеводы; пророк Всевышнего (Лк.1:76) – как сие провидел Захария – ощутил близость Всевышнего; Предтеча, уравнивающий путь Господень (Лк.3:4–5), впитал в себя благодатную силу Господа и от радости поприветствовал Его взыгранием в утробе своей матери.

После сего необычного события, полного чудес и пророческого вдохновения, Мария провела в доме Захарии еще около трех месяцев (Лк.1:56). Без сомнения, дождалась [сия] юная [Дева того дня], когда престарелой [Елисавете] вышел срок родить [сына]; осталась Она, чтобы увидеть сына Своей любимой тетки и благословить Его во имя Сына Своего. И в час обрезания Иоанна Она была свидетельницей того, как онемевший супруг Ее тетки, священник Захария снова получил возможность говорить, как нарек он ему имя и предвестил – яснее и отчетливее, чем кто-либо из пророков, – его будущее величие и служение Мессии в деле человеческого спасения (Лк.1:57–79). После этого возвратилась Мария в Назарет, слагая в Своем сердце все, что слышала и видела.

А Иоанн возрастал и укреплялся духом, и был в пустынях (Лк.1:80). Лишь короткое время прожил он в тихом доме своих престарелых родителей, [неизменно] взиравших на него с тем милосердием и любовью, которую на склоне лет питают [благочестивые родители] к своим поздним детям. Впрочем, к милосердию и любви добавлялось и благоговение, ибо хорошо помнили они, что узнали о сем дитяти – скорее Божием, чем своем – от Ангела и от Духа Святого. Вероятно, предчувствовали и то, что грядущая слава Иоанна сделает и их чтимыми как на земле, так и на небесах. Однако вскоре Божии Ангелы взяли их праведные души, и Иоанн остался сиротой. Сиротой в пустыне.

* * *

Для чего Иоанну нужно было уйти в пустыню? Ведь унаследовал он дом и имущество своего отца, и было у него немало сродников. Оставить все и удалиться в пустыню обязан он был по небесной логике, а не по земной. Дух Святой управил его в места безлюдные, Дух Святой и сохранил его там.

Создавший его на иссохшей земле тела [ветхой] старицы соблюл его живым и здоровым и в сухой Заиорданской пустыне. Долго, очень долго терпел Иоанн скорби и лишения, пока не привык [к уединенной] жизни и не осознал, что Божие око над ним не смыкается [и не дремлет]. И все-таки [было ему] трудно. Тяжело [выносить] однообразие ландшафта, постоянно храня молчание, терпя одиночество, голод, стужу, зной – и так из года в год и из десятилетия в десятилетие. А самыми тягостными были искушения от диавола и плоти. Бог же то низводил его, то воздвигал – чтобы познал Иоанн собственную человеческую немощь и Божию силу. Ночь для него была милее дня. Ведь днем, глядя в сторону пустыни, он ничего не видел, кроме песка; а брось он взор в другую сторону, за Иордан, как тут же его глазам докучали соблазны. Видел он злоклятый город Иерихон с палатами бывшего царя Ирода-детоубийцы, с [дворцами и] виллами богатых фарисеев, мытарей и прочих грешников.

Изобилующая всякими земными благами Иорданская долина простиралась перед глазами человека, у которого не было даже сухого хлеба, но питался он саранчей и диким медом. Ведь все эти восхитительные дары природы пресыщали человеческую плоть, разжигая в людях всевозможные пороки и непотребства, за которые Содом – там, по ту сторону Мертвого моря – был сожжен огнем гнева Божия. И потому Иоанн обращал свой взор к пустыне, где не было ни человека, ни греха. Снедаемый скорбью, рыкал он, как пустынный лев, вопия к Богу, чтобы истребил Господь грех и грешников с земли. Ночь же для него была желанной, ведь своей черной пелериной скрывала она от его взгляда грешную землю, распростирая над ним звездное небо – сего величественного свидетеля Божия всемогущества. Бог посещал его Своим Духом, наставляя, утешая и укрепляя. Согласно церковному Преданию, и Сам Иисус навещал его в одной из пещер, где вел с ним долгие беседы.

По своему внешему виду Иоанн походил на святого пророка Илию. Был он рослым и статным, с главою подъятой, обрамленной черными густыми власами и бородой. Лик его был постническим, а взгляд пламенным. Ходил он [всегда] босой, и с непокрытой головой. Накидывал на себя грубую одежду из неотглаженного верблюжьего волоса и подпоясывался, как и пророк Илия, кожаным поясом (Мф.3:4). И на зверей, и на людей производил он устрашающее впечатление – боялись его и те, и другие. Но в сердце своем носил он благого Иисуса, своего сродника и Владыку.

Таков был Иоанн Предтеча, при жизни не сотворивший ни одного чуда, но сам по себе бывший великим чудом для мира (Ин.10:41).

Иоанн Креститель

Хороший был в старину обычай: до достижения тридцатилетнего возраста никто не смел учить народ Божественной мудрости. Если так это было заведено на Востоке, то тем более подобает сему быть и на Западе, где люди медленнее развиваются до полной зрелости. Беда наших дней состоит в том, что многие порываются учить других, не наставив самих себя. Лишь наполненный и переливающийся через край источник может поить жаждущих, и лишь созревший плод способен насыщать алчущих.

Иоанн Предтеча был и зрелым, и исполненным: зрелым телесно и духовно, а исполненным добродетели, мудрости и [праведного] гнева. В пустыне ходил он среди змей, аспидов и скорпионов, но не сердился на них. Гнев его, подобный пылающему огню, был обращен на людей, извративших в себе образ Божий и уподобившихся ядовитым гадам и насекомым. Угнетало его к тому же и то, что обязан он был еще и молчать. Бог удерживал его до времени. А когда наступил срок, был глагол Божий к Иоанну, сыну Захарии (Лк.3:2), повелевающий ему выйти из пустыни, говорить и крестить. И вскочил Иоанн, легко и проворно, как олень, и начал крестить на Иордане, проповедуя по всей окрестной стране. Бурный поток укоризн и угроз изливался из его уст. Быстро пронеслась о нем весть по всей Иудее и в Иерусалиме, и толпы народа устремились посмотреть на необычного человека и услышать необыкновенные слова. Может быть, он Мессия или Илия пророк?

Когда пришли к нему вожди народа [израильского] – фарисеи и саддукеи, он нарек их порождениями ехидниными (Лк.3:7), как никто не смел их назвать. Однако у Божия служителя нет страха перед людьми.

– Порождения аспидов, – кричал на них Иоанн, – кто сказал вам бежать от грядущего гнева? Думаете, что достаточно именоваться чадами Авраамовыми? Даже мертвый Авраам отворачивает от вас голову, не вынося отвратительного зловония ваших душ. Ваш запах – это запах Содома, а не Сиона. Спрашиваете, Мессия ли я? Нет, и никогда не придет такой «мессия», какого вы ожидаете. Чаете вы мессию-мстителя или бунтовщика, который, взяв оружие, освободил бы вас от римлян, и, воцарившись, усадил бы вас подле себя на вельможные престолы. О безумные! Поистине говорю вам, что грядет подлинный Мессия и уже близко Он. Держит Он секиру при корнях ваших и лопату в руке, чтобы подрубить вас под самое основание, и развеять на Своем гумне, и, как плевелы, бросить в огонь. А посему покайтесь, и креститесь, и засвидетельствуйте свое покаяние добрыми делами (Мф.3:7–12). Вспомните Давида, которым гордитесь, и [приведите на память] его слова: Яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну (в серб. букв.: ...и в долгу я за грех мой. – Пер. ) (Пс. 50:5).

– Что нам делать, учитель? – спрашивали его мытари, ненавистные для народа вымогатели.

– Не обирайте народ. Не берите больше предписанного. Покайтесь.

– А нам что делать? – спрашивали его воины (не римские воины, а евреи, несшие порученную им римлянами полицейскую службу).

– Вы творите насилие над народом, клевещете на него перед властями и грабите его. Бросьте такие злодеяния. Довольствуйтесь своим жалованьем. Покайтесь и креститесь (Лк.3:3–14; Мф.3:1–12).

Так Иоанн укорил и вразумил три главные прослойки [иудейского общества], тяжко угнетавшие народ Божий: вождей, мытарей и воинов.

Так же упрекал он, устрашал и назидал и все прочие слои населения, а равно и отдельных лиц. Знал он всех и каждого. И всех призывал к покаянию и крещению. Я крещу вас в воде в покаяние, – говорил он, – но Идущий за мною сильнее меня (в серб.: но идет за мной Сильнейший. – Пер. ) ...Он будет крестить вас Духом Святым и огнем (Мф.3:11). Я мал и ничтожен перед Ним и недостоин развязать ремень у обуви Его (Ин.1:27). Он близко, совсем рядом. Поэтому и послал меня Бог, чтобы быть мне вопиющим гласом в пустыне вашей бесплодной жизни; дабы приготовил я Ему путь и выровнял стези: дабы понизил холмы гордости горделивых и возвысил плачевные долины угнетенных. Итак, пробудитесь от сна и омойтесь от греховной скверны. Исповедайте свои грехи и покайтесь – и пойдемте, крещу я вас водой. Тогда обрящет Он вас приготовленными, чтобы крестить Святым Духом и простить вам грехи. Не могу я вас крестить ни Духом Святым, ни Его огнем, попаляющим всякую душевную гниль, равно как и не силен я отпустить вам ваши прегрешения. Это в Его власти. Приходит Он, чтобы освободить вас от невидимого «голиафа», захватившего ваши души, как свои поля, так что засевает он их грехом и с услаждением питается людскими преступлениями. Приготовьте себя, чтобы чистыми и радостными встретить Единого Человеколюбца. Близко Он, совсем рядом.

Так говорил Иоанн Креститель народу. Но в один из дней заметил он Иисуса и, весь затрепетав от радости, простер руку и громко воззвал:

– Вот Агнец Божий (Ин.1:29, 36)!

Небо отверзлось

С давних времен люди жаждали отверстого неба. Философские умы, воины в ожесточенных сражениях, бедняки в неволе, больные в муках, умирающие в агонии – все они взывали к небу, прося, чтобы оно распахнуло [свои] высоты. Но небо не отверзалось. Менее образованные люди останавливали свой взгляд на звездах, но не могли видеть дальше – ни глазами, ни мыслями. Потому и считали они звезды богами и властителями собственной судьбы. Более же образованные среди сынов человеческих не довольствовались этим, да и никак не могли. Казалось им, что звезды своим мерцанием смеются, а своим переплясом (также «игрой». – Ред.) издеваются над людскими страданиями. Посему настойчиво старались они прорваться сквозь звездный небосвод, чтобы увидеть владыку или владык, властвующих над звездами и людьми. Одним словом – тосковали народы, ожидая явления Бога Человеколюбца. Одно поколение умирало вслед за другим, объятое отчаянием, что так и не увидело небо отверстым и Бога Человеколюбца явившимся [на земле].

Но вот, в один из дней небо-таки раскрылось. Отверзлось оно, и Бог явился, исполняя Свое обетование, данное изгнанному Адаму, а также пророкам и праведникам из народа Иаковлева. Это чрезвычайное событие описывают все Евангелисты, однако ученый врач Лука вводит его в такие хронологические рамки как факт реальный и неопровержимый, что никто не может в этом усомниться и сказать, что это сон или наваждение. Любя точную историческую правду, Лука приводит все имена: такого-то и такого римского кесаря, и конкретного наместника Иудеи, и малых царьков и правителей, и римских чиновников, и иерусалимских первосвященников – в эпоху властвования которых свершилось то, что имело место.

Произошло же это в местечке Вифавара, в верхнем течении Иордана (Ин.1:28–34). Как-то раз Иоанн крестил народ, громко обличая и бичуя его пороки – и уча: «У кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища (в серб.: излишек пищи. – Пер. ), делай то же (Лк.3:11); а иначе секира подрубит вас под корень и лопата выметет прочь с гумна Божия, как непотребные плевелы».

Но внезапно умолк Иоанн в разгар проповеди. Заблистали его глаза, и вострепетал он душой и телом. Приметил он в толпе народа Того, Кого носил в своем сердце целый век, из-за Кого еще в утробе своей матери Елисаветы с радостью взыграл и ради Кого 30 лет провел в пустынном уединении и молчании. По сути [дела], ради Кого и создан был он и послан в этот мир. Забыл Иоанн об окружавшем его народе и в восхищении простер свою руку и воскликнул:

Вот Агнец Божий!

Это был Иисус, ведавший обо всем, что делает Его Предтеча и в назначенный час снисшедший из Назарета, чтобы и Самому креститься. Услышав слово Иоанна, все обернулись посмотреть, о Ком это говорит грозный Креститель. Но в Иисусе не было ничего необычного и устрашающего. В обыкновенной длинной ризе, с расчесанными волосами и бородой Он ничем таким не отличался от остальных людей. Насколько Иоанн был подобен громовержцу, оглушающему своими раскатами и блистающему молниями, что [стремительно] рассекают мрачные облака, настолько же Иисус походил на мирное и благостное солнце, ласкающее землю после грозы.

Испугался Иоанн, услышав, что Иисус также хочет креститься от него. Однако Иисус успокоил его, объяснив, что Закон – пока не нашлась ему лучшая замена – должен быть исполнен во всем. И повиновался Иоанн, и погрузил Иисуса в струи Иордана. И когда крестился Иисус – се, небо отверзлось. Отверзлось небо, и послышался голос Отца Небесного, и явился над Иисусом Дух Святой в виде голубя. Голос прозвучал громоподобно и ясно: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение (Мф.3:16–17); а голубь был серебристо-белым и лучезарным. Ни Отец не явился во плоти, но [засвидетельствовал о Себе] только голосом, ни Дух Святой во плоти не являлся, но [показал Себя] лишь в виде голубя. И только Сын, Бог Слово, явился во плоти, в действительном человеческом теле. Ибо только Он на предвечном совете Святой Троицы был предназначен послужить во плоти спасению носящих плоть людей.

Так в оный знаменательный день отверзлось небо и явился Бог. Бог, явившись, возвестил миру всю Свою внутреннюю сокровенную тайну как тройство в единстве, личное тройство в единстве сущности, и любви, и славы. С той поры и во век века люди будут славить не «неведомого Бога» (Деян.17:23), а Бога как Святую Троицу, Отца и Сына и Святого Духа, – дабы знали язычники, что [есть] только один Бог, а единобожники-иудеи – что Бог троичен, и [чтоб ведали] все христиане – что един Бог в тройстве и троичен в единстве. Троичен Бог как Отец и Сын и Святой Дух; троичен и человек как тело, душа и дух. Этим откровением освещена новозаветная теология и антропология. Так Бог издали стал Богом вблизи, а Бог неведомый – Богом явленным, [явившимся,-] чтобы Богоявление всем принесло отраду.

Так Сын Божий крестился водой и Духом – не потому что якобы был нечист и грешен, а [для того] чтобы дать пример Своим последователям; дабы наперед сокрушить главу змея-богоненавистника и человеконенавистника; дабы крещением очистить нас от всех грехов, унаследованных и личных, и дабы крещение было знаком опознания на этом и на том свете тех, кто Христов, а кто нет.

Сей день Богоявления и Крещения Сына Божия, Человеколюбца настолько славен и величествен, что сбылось на нем слово Псалмопевца – о том, что перед Богом один день, как тысяча лет (2Пет.3:8; Пс.89:5).

Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню (Мф.4:1).

О князе мира сего

И увел Дух Иисуса в пустыню, чтобы диавол искушал Его. Какой ужас после радости, какой мрак после света Богоявления! И какая загадка: Святой Дух, явившийся над Иисусом в виде незлобивого белого голубя; Святой Дух, по крещении исполнивший Иисуса всем[и благами], – Сей Самый Дух повел Его к диаволу на искушение. Для чего и по какой логике? Это ясно обнаружится лишь впоследствии. Здесь впервые в Новом Завете упоминается диавол. А доселе он не смел даже приблизиться к Иисусу.

Кто такой диавол? Божие творение и творец зла, причина и источник греха, отступник от Бога и человеконенавистник. Его [существование] насчитывает очень много лет, простираясь в две хронологические эпохи: в ту, что [была] прежде создания мира, и [собственно] в историю сотворенного мира. Стар диавол, весьма стар – частично от времени, но еще больше от греха. И никогда не сможет он возвратиться в свою ангельскую юность. Когда Бог создавал духовный мир, мир Ангелов и прочих небесных Сил, то был сотворен и он [денница] как один из великих Ангелов.

Так пишет о нем пророк Исаия: Как упал ты с неба, денница (в серб.: люцифер, денница. – Пер. ), сын зари! разбился о землю попиравший народы.

А говорил в сердце своем: «взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера (в серб.: на горе собрания, в сонме богов на стороне северной. – Пер. ).

Взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему» (в серб.: Выйду в высоту над облаками, облаками Ангелов, сравняюсь со Всевышним. – Пер. ).

Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней (Ис.14:12–15).

Пророк Иезекииль дополняет вышеприведенное описание.

Так говорит Господь Бог: ты печать совершенства, полнота мудрости и венец красоты...

Ты был помазанным херувимом, чтоб осенять, и Я поставил тебя на то; ты был на святой горе Божией, ходил среди огнистых камней (в серб.: ходил посреди камней огненных, среди Ангелов. – Пер. ).

Ты совершен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония... И Я низвергнул тебя, как нечистого, с горы Божией, изгнал тебя, херувим осеняющий, из среды огнистых камней.

От красоты твоей возгордилось сердце твое, от тщеславия твоего ты погубил мудрость твою; за то Я повергну тебя на землю... и Я превращу тебя в пепел на земле перед глазами всех видящих тебя (Иез.28:12–18).

Святой апостол Иуда свидетельствует, что Бог свергнул с неба не только Люцифера, сатану, но вкупе с ним и многих других ангелов: И ангелов, не сохранивших своего достоинства (в серб.: не хранивших чина своего старшинства. – Пер. ), но оставивших свое жилище, Бог соблюдает в вечных узах, под мраком, на суд великого дня (Иуд.6).

О том же самом свидетельствует и святой апостол Петр (2Пет.2:4).

И Сам Господь Иисус, от Которого Его Апостолы и узнали о сем, сказал перед семьюдесятью [Своими учениками]: Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию (Лк.10:18).

Сие свидетельство Иисуса, равно как и свидетельства Апостолов и пророков, относятся ко временам доисторическим, то есть к хронике бытия духовного мира прежде сотворения земли и всей этой видимой вселенной. Се – единственная Богом открытая истина ( букв. : свидетельство, – Ред. ) о вечном вопросе, терзающем людей: «Откуда зло в мире? И кто первоисточник зла?»

Там, где не было Божия откровения, люди напрягались своим умом или мечтами, чтобы, уступая низшей, земной логике, дать [собственный] ответ на сей мучительный вопрос.

Но всё это были лишь их частные рассуждения или домыслы, не имеющие сверхчеловеческого авторитета или ручательства. Поэтому мы нисколько не можем им доверять. Доверять мы можем только тому, что открывает нам единый Бог истины и человеколюбия. А открыл Он нам то, что мы указали выше, и этого достаточно.

Сверженный с неба, вычеркнутый из небесной истории и стертый из Книги живых, сатана вплел себя в историю земную. На первых страницах книги Бытия он выступает врагом Бога и человека (Быт.3:1–5). Клевещет на Бога и прельщает людей. Низринутый в погибель он хочет уничтожить всю живую Божию тварь, а в особенности – человека. Через посредство змея он, прибегая ко лжи, отвращает Еву и Адама от Бога и привлекает к себе – дабы погубить их и осмеять Бога. И с тех пор на протяжении тысячелетий он только и делал, что губил людей и высмеивал Бога. За свой первый грех на небе против Бога наказан он низвержением в преисподнюю, а за его первый грех на земле, против людей, Бог покарал его проклятием: Проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем и будешь есть прах во все дни жизни твоей (Быт.3:14). Поэтому сатана, адский змей, учил людей жить ради чрева, прилепляясь к земле и насыщая и тело, и душу только земным брением; а к тому же – и биться за землю и за земной прах, ведя кровавые войны во благо чрева и пепла. Внушая людям забыть единого Бога Творца как далекого и невидимого, он учил их обожествлять близ окружающие их стихии природы: ветер и воду, гром и огонь, горы и камни, деревья и животных – а также строить им как богам храмы и приносить даже человеческие жертвы, не щадя при этом и детей.

Соблазнял он их предаваться всякому пороку и похоти: блуду, пьянству, гневу, мщению, гордости – и уверовать в богов-покровителей этих страстей: в Ваала, Молоха, Астарту, Бахуса, Шиву, Кибелу, Зевса, Аримана, Дагона, Венеру и других – воздвигая им роскошные храмы и принося жертвы.

Увещевал он их не думать ни о чем небесном, а только о земном; оставить всякую надежду на воскресение и вечную жизнь; презирать любую добродетель, наслаждаясь лишь пороками; равно как и почитать великими тиранов и насильников.

Одним словом – учил он людей брать пример с животных, влачась чревом по земле и питаясь прахом и брением.

Так люди привыкли к злополучному течению событий. Всецело погрязнув в царствии земном, они, по внушению сатаны, сотворили собственную земную логику, противоборствующую логике небесной. И поступали и жили по ней, или – лучше сказать – думали, что так живут. Бог же Человеколюбец попустил людям, чтобы они, прилепившись к сатане по своему свободному выбору, вдосталь напитались и [в итоге] пресытились мрачной и кровожадной сатанинской властью и [затем] возопили к Нему о спасении. Время от времени воздвигал Бог людей в народе – мудрецов, пророков и праведников – чтобы оживить совесть человеков и возвести их взоры к небу. Однако сатане быстро удавалось выставить этих людей в качестве врагов народа и разрушителей устоев и порядка. И те Божии посланники были мучимы, отравляемы, побиваемы камнями, распинаемы, перепиливаемы пилой или лишались жизни другими казнями.

Наконец, в последний час, когда весь мир лежал во зле (1Ин.5:19) и когда сатана мог наименовать себя князем мира сего (Ин.12:31), пришло спасение от Бога. Явилось спасение в Личности Бога Слова, Человека и Человеколюбца Иисуса Христа, о Котором Иоанн Креститель громко возвестил пред фарисеями: Я видел и засвидетельствовал, что Сей есть [воистину] Сын Божий (Ин.1:34).

И тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола (в серб. букв.: И отвел Дух Иисуса в пустыню, чтобы диавол искушал Его. – Пер. ) (Мф.4:1). О какое уничижение! Пусть хотя бы искуситель пришел к Иисусу, а тут Иисус идет к его подножью! Пречистый идет к «нечистоте», благословенный к проклятому! Но не написано ли: Господь выйдет, как исполин (в серб. букв.: как герой. – Пер. ) (Ис.42:13)? А герой не ждет нападения противника, но сам идет в атаку, будучи уверен в своей победе.

Первый поединок

Легко людям сражаться со зверями. У людей есть оружие, которым звери не обладают. Но трудно людям вести брань с духами злобы, ибо те применяют такие средства поражения, каких у людей нет. Поистине мучительна борьба [людей,] носящих плоть, с бесплотными [духами]. Когда на царя Саула напали демоны и терзали его, слуги привели к нему юного Давида, чтобы тот, играя на гуслях, мелодией отогнал злого духа. И когда Давид ударял по струнам, злой дух покидал Саула и тому становилось легче. Но однажды, когда демон снова стал досаждать ему, а Давид в это время играл перед ним на гуслях, царь разъярился и бросил копье в Давида, чтобы пригвоздить того к стене. Но Давид уклонился [от копья] (1Цар.16:14–23, 18:10–11).

Пустыня, в которой состоялся первый поединок между Христом-Человеколюбцем и сатаной-человеконенавистником, лежит выше города Иерихона. Это, собственно, отвесная безжизненная скала, сплошь усеянная крупными неказистыми камнями. Здесь Иисус жил среди диких зверей, но те не причиняли Ему вреда. Стоя на камне, Он постился 40 дней и 40 ночей. Стоял Он спокойно, как утес на утесе, душою Своей, и сердцем, и мыслями возносясь к святым небесам и ни на миг не отлучаясь от Своего возлюбленного Отца. Такой была Его молитва. А сатана – весь смятенный и напуганный – наблюдал за Ним издали. Мучила его загадка: кто Сей, что стоит на утесе? Его присутствие для сатаны изнурительно, Его благоухание душит его, Его молитва и пост ужасают. Разумеется, слышал он – сам или узнал от своих доносчиков – что Иоанн сказал: Я свидетельствую, что сей есть Сын Божий (Ин.1:34). Тот ли это Самый, Кто победил его на небе? То ли да, то ли нет. А если да, то что делает Он на земле, над которой он, сатана, властвует?

По истечении сорока дней Иисус захотел есть. Тогда сатана осмелился приблизиться к нему, полагая, что легко одолеть голодного человека, без особого труда прельстив его ложными посулами. Ведь, кроме лжи, нечего сатане ни сказать, ни дать, ни пообещать.

– Если Ты Сын Божий, то к чему Тебе терпеть голод! Скажи лишь камню, чтобы сделался он хлебом (Мф.4:3).

Перво-наперво диавол искушает Иисуса пищей. Так и Ева в раю соблазнилась запретным древом, как только увидела, что плод хорош для пищи (в синод. переводе: дерево хорошо для пищи. – Пер.) (Быт.3:6). Естественную потребность в пище сатана пытается обратить в плотскую похоть. Хочет он, чтобы люди не ели, а переедали, не пили, а упивались, не детей рождали, а блудили, одним словом – чтобы злоупотребляли всем потребным и [всё] благословенное Богом подвергли проклятию. Ведь [сам] будучи проклят, сатана желает и людей сделать таковыми – дабы через то посмеяться над Богом. [Так] придумал он и сделал популярной философию Эпикура: «Лови день! Ешь, пей и веселись сегодня, ибо завтра ты [будешь] мертв». [А еще -] помрачал разум у людей, чтобы забывали они о душе, считая себя только телом. Производя похотливые вожделения детородных органов, созданных Богом ко благу, сумел он погубить несметное число мужчин и женщин. В Риме, в домах богачей, сооружались вомитории, места, куда [хозяева и гости] могли бы в случае переедания изрыгать пищу, чтобы затем иметь возможность снова есть, непрестанно есть и пить. Злорадствовал [сатана], когда Ирод, упившись, приказал отрубить голову Иоанну Крестителю и когда миллионы других людей в состоянии опьянения совершили тяжкие преступления. Побуждал он людей ко всякому греху и пороку. И если ужасные и гнусные болезни сводили чревоугодников, пьяниц и развратников в могилу, то [диавол] ликовал, празднуя свой успех.

Разработал он и метод постепенного вовлечения людей в грех: сперва в малый, затем в больший и наконец в величайший. Если бы Иисус и впрямь превратил камень в хлеб, то сатана сказал бы Ему: «Зачем Тебе жевать сухой хлеб? Если Ты Сын Божий, то сделай этот второй камень мясом, третьему же повели источить из себя вино – а затем наешься и напейся». Однако Иисус [сразу] дал ему сокрушительный ответ:

– Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих (Мф.4:4). Иначе говоря, от Бога – жизнь, от Бога – и хлеб. Бог подает людям двоякий хлеб: земной для тела и небесный для души. Каждое Божие слово – пища для души. Земной хлеб упразднится вместе с телом, а слово Божие пребудет вовек; и душа, питающаяся всяким словом Божиим, будет жить вечно. Этими словами Иисус одновременно высказал и укоризну сатане, ибо тот не питается ни тем, ни другим хлебом: как бесплотный дух не вкушает он земного хлеба, а как отступник от Бога попрал он всякое животворящее Божие слово, так что голодная смерть и тление наполнили все его существо.

Таким было первое искушение. Этот первый выпад Иисус отразил стрелами Божиих слов, и сатана почувствовал себя тяжело раненным.

После этого человеконенавистник повел Иисуса в святой город и поставил на крыле храма. Конечно, с намерением столкнуть Его в смерть – и одновременно надругаться над святостью храма (Мф.4:5). Однако не удалось ему коснулся тела Иисуса, как не [сумел] он [ранее] коснуться души праведного Иова (Иов.2:6). И потому [диавол] предложил [Иисусу] Самому спрыгнуть с высоты сего святилища.

– Если ты Сын Божий, – молвил он, – бросься вниз, ибо написано: «Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею» (Мф.4:6; Пс.90:11–12).

Теперь и он, подражая Иисусу, пользуется цитатами из Священного Писания. Однако не привел [лукавый] дальнейших слов:

– На аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия (в синод. пер.: На аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона. – Пер.) (Пс.90:13).

Не приводит он этих слов потому, что относятся они к нему самому и к Христовой победе над ним.

[Впрочем,] и это диавольское искушение далеко не ново. Им сатана прельщал [наших] прародителей в раю, уверяя их, что, если-де меня послушаете, то будете, как боги (Быт.3:5).

Кого не побеждал он плотской похотью, [тех] одолевал самолюбием, горделивостью ума, или, как пишет святой евангелист Иоанн, гордостью житейской (1Ин.2:16). К этому роду людей относятся многие мыслители, философы, маги, тщеславные факиры, аскеты и производители глупых и бесполезных «чудес», а на самом деле – трюков. Это те, кто с презрением относился к простому народу, считая себя либо богами, либо наиболее приближенными к «богу» вельможами. На них диавол воздействовал посредством развращенного ума и необузданной фантазии. И доводил их, таких, либо до позора, либо до безумия и самоубийства.

На это искушение Иисус ответил:

– Написано также: «не искушай Господа Бога твоего» (Мф.4:7).

Другими словами, ты не знаешь, что, пытаясь соблазнить Меня, ты искушаешь Самого Бога Слова. Для нас же здесь налицо ясный урок: да оберегаем себя от самолюбия, горделивости и превозношения над остальными людьми. Да будем со смирением преданы воле Божией и да не помышляем, что Бог любит нас как-то особенно, паче всех прочих, и что исполнит и наши безрассудные прошения, с которыми мы к Нему обращаемся. Ибо есть ли что-то более опрометчивое, как спрыгнуть с высоты в пропасть с безумной надеждой, что Ангелы Божии подхватят нас и удержат от гибели?

Таким было второе искушение. [Но в ответ на него – ] новые стрелы Христовы и новые раны[, нанесенные ими] сатане.

Тогда подлый человеконенавистник повел Иисуса на весьма высокую гору и показал Ему все царства мира сего и всю их славу – и сказал:

– Всё это дам Тебе, если падши поклонишься мне (Мф.4:8–9).

И это диавольское искушение уходит корнями в глубокую древность. Суть его – насаждение в сердцах людей желания власти. За свою дерзость уравняться во власти со Всевышним прежний «сын денницы» был низринут в преисподнюю; посему и разжигал он властолюбие среди людей, чтобы и их заполучить, включив в [число] своих подданных. Ненавистна, между тем, была для него власть по милости Божией, которой Господь наделяет Своих избранников, дабы послужили они народу во спасение. Любил он власть [захваченную,] похищенную, деспотичную, которая ничего не дает, но все забирает, – власть преступную и смертоносную. И всегда находил большое количество людей, поклоняющихся ему, лишь бы только добраться до трона. Руками подобных властолюбцев очернил он историю человечества грехами и злодеяниями, обагрив ее невинной кровью благородных патриотов своей нации, боровшихся с такой властью во имя Божией истины, правды и свободы. И, веря, что все царства мира сего уже отошли к нему в собственность и под его диктат, он теперь предлагает их Иисусу, но при условии если Тот, пав на колени, поклонится ему. Какова наглость и [какая неслыханная] ложь! Ведь если бы Иисус поклонился ему, то тем самым признал бы власть сатаны над Собой и стал бы его собственностью, его батраком, как и многие большие и малые цари, князья и вельможи на протяжении веков, которых сатана, пришпоривая, низводил своей уздой с земных престолов прямо в ад. Рассчитывал он на алчность и невежество, ожидая увидеть их и в Иисусе, как и в прочих своих жертвах. Однако ошибся. Иисус ответил ему:

– Отойди от Меня, сатана; ибо написано: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи». Отойди от Меня (Мф.4:10).

Иначе говоря, вместо того чтобы образумиться (букв.: возвратиться к разуму. – Пер.) и поклониться Мне, Богу Слову, через Которого Бог Отец в Духе Святом все сотворил, ты требуешь, чтобы я поклонился тебе, антилогичному богоотступнику. Отойди от Меня!

Тогда сатана оставил Иисуса до времени. И се, Ангелы приступили и служили Ему, светлые Ангелы небесные (Мф.4:11).

И побежал прочь сатана, удостоверившись, что Иисус – и вправду Сын Божий, ведь и в самом деле не уступил Он ни одному из его искушений. И не посмел сатана больше подступить к Нему открыто вплоть до развязки – до той мрачной ночи в Гефсимании.

Исполнилось время

Ни Божия мера времени не совпадает с человеческой, ни небесные часы не идут в такт с земными. Не спешат Божии часы и не отстают, как случается это с людскими хронометрами. В светлые минуты людям хотелось бы отсрочить перемену [к худшему], а в злосчастные – ускорить течение времени. Когда иудеи в вавилонском рабстве полагали, наслушавшись лжепророков и вещунов, что вскорости освободятся из плена и вернутся домой, святой пророк Иеремия глаголал им из Иерусалима: Так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев... стройте домы и живите в них, и разводите сады и ешьте плоды их; берите жен и рождайте сыновей и дочерей... и размножайтесь там, а не умаляйтесь; и заботьтесь о благосостоянии города, в который Я переселил вас, и молитесь за него Господу; ибо при благосостоянии его и вам будет мир... Ибо так говорит Господь: когда исполнится вам в Вавилоне семьдесят лет, тогда Я посещу вас... чтобы возвратить вас на место сие (Иер.29:4, 5–6, 7, 10). Так и великий пророк Даниил возвестил своему нетерпеливому народу – в бедах и страданиях ставившему свои часы вперед и только вперед, дабы облегчить свои горести и дабы обетованный Мессия [и] Спаситель пришел как можно скорее, – что, по Божиим часам, должно миновать семьдесят седмин, и тогда [лишь] явится Святый святых (Дан.9:24). Апостол Петр упрекает людей, которые из-за долгого ожидания начинают сомневаться в Божием обетовании, и говорит: Не медлит Господь исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением (2Пет.3:9). Научившись из Священного Писания и накопив богатый опыт, сербский народ сложил и поговорку: «Бог знает время всему».

После свершившегося поединка и победы над сатаной возвратился Иисус в силе духа (Лк.4:14) и пошел вдоль Иордана, чтобы еще раз увидеться с дорогим Ему Предтечей и Крестителем Иоанном, последний раз на этом свете. И сказал Он ему и предвестил: сказал, что Иоанн должным образом свершил свою пророческую миссию, и предрек, что Ирод, лисица (Лк.13:32), вскоре схватит его. По всей видимости, впечатляющим было расставание тех, которые еще в утробах своих матерей привязались друг к другу любовью. Именно тогда два Иоанновых ученика, Андрей и еще один, простившись, пошли вслед за Иисусом (Ин.1:37). И когда дошли они до Галилеи, Иисус узнал, что Иоанн и вправду арестован. И вот, когда смолкли уста грозного «пустыннного льва», тогда Иисус отверз собственные уста и воззвал [к народу]: Исполнилось время, и приблизилось Царствие Божие (Мк.1:15). Небесные часы пробили точное время, когда Сыну Божию подобало отверзть Свои уста. Сказав, что исполнилось время, Иисус тем самым оправдал всех пророков, предрекавших Его эпоху; а возвестив, что приблизилось Царствие Божие, Он – сими словами – объявил о пришествии Царя, приносящего Собою сие Царствие. Покайтесь, – повторяет Он призыв великого Иоанна, дабы и его оправдать; и веруйте в Евангелие (Мк.1:15), – паки глаголет Он то слово благовестия, которое 30 лет тому назад изрек Ангел вифлеемским пастухам в день Его Рождества (Лк.2:10–11), дабы утвердить истинность [оной] ангельской вести. [Ибо] и тогда, и сейчас Евангелие означало Радостную Весть для рода человеческого.

С той поры начал Иисус подбирать Себе учеников – не из светских вельмож [и господ], а из рыбаков, простых и бедных, какими были и вифлеемские пастухи. И увидев Андрея и его брата Симона (Петра), закидывающих сети в озеро, Иисус сказал им: Идите за Мною, пусть другие ловят рыбу, а Я сделаю вас ловцами человеков. И они тотчас, оставивши сети, последовали за Ним. Пройдя немного далее, увидел Он других двух братьев, Иакова Зеведеева и Иоанна, брата его, в лодке с Зеведеем, отцом их, починивающих разорванные сети свои. Призвал и их, и они тут же оставили и сети, и отца своего – и последовали за Ним (Мф.4:18–22). Словно пленил Он их Своим необыкновенным взглядом и предивным голосом! Как не назвать это первым Христовым чудом?

В сопровождении четырех Своих учеников Иисус начал учить народ в синагогах. И народ был удивлен Его словами, ибо Он учил их как власть имеющий, а не как книжники (Мк.1:22). И еще больше изумлялся народ, видя Его чудесные деяния. Как-то раз исцелил Он человека, одержимого бесом. И весть об этом быстро разнеслась по округе. На другой день уврачевал Он нескольких больных, терзаемых различными недугами. И народ толпами повалил к нему со своими болящими [и страждущими] – и Он тотчас вернул здоровье всем. На третий день вокруг Него собралось столько народа, что не легко было Ему даже показаться на улице. Тогда вместе с Иоанном и Иаковом поспешил Он к дому Симона Петра, теща которого лежала в горячке. Иисус взял ее за руку – и болезнь тут же оставила ее. И женщина встала и служила им. Вечером же, на закате солнца к Нему привели многих бесноватых (в серб. букв.: ...принесли пред Него всех больных и бесноватых. – Пер.) – и отпустил всех их Он домой здоровыми (Мф.8:14–16). И весь город собрался к дверям, так что Иисус не мог уже явно войти в город, но находился вне, в местах пустынных. И приходили к Нему отовсюду... (Мк.1:33, 45). Народ спешил к Нему, где бы Он ни находился. И пронесся слух о Нем по всей Галилее и Сирии даже до моря (Мф.4:23–25). [Был Иисус] словно прохладный ветер в невыносимую жару. Если пересохший источник вдруг забурлит от избытка воды, и помчатся ее струи по сухому речному руслу, и наполнят его вплоть до устья, то побегут к нему все жаждущие, чтобы напиться, и все запачканные, чтобы омыться. И как никто не может поставить предел ветру или воде, так невозможно [проложить границу] и любви Христа Человеколюбца.

А Симон Петр поспешил к Нему в пустыню и сказал: Все ищут Тебя (Мк.1:37)! Неученые стремятся к образованию, больные жаждут здоровья, опечаленные – утешения, ненавидимые – любви, малодушные – мужества, одинокие – друга, умирающие – жизни. И все обретают это лишь в Иисусе Человеколюбце. Все искали Его тогда, все ищут Его и сегодня. Находят же Его те, кто, очистившись покаянием, уверует в Его Евангелие. И пока [стоит] этот мир и [течет] время, народы будут с воздыханием повторять слова Симона, сказанные Иисусу: Все ищут Тебя!

Иисус же, найдя Филиппа из Вифсаиды, призвал его: Иди за Мною (Ин.1:43). И Филипп оставил все и пошел. Немедленно после этого разыскал Филипп своего товарища, Нафанаила, и сообщил ему все об Иисусе из Назарета как о чаемом и пришедшем Мессии. Услышав это, Нафанаил с недоверием и усмешкой ответил ему:

– Из Назарета может ли быть что доброе?

Филипп [сказал] ему:

– Прииди и виждь (в синод. пер.: Пойди и посмотри. – Пер.).

Иисус же, как только увидел Нафанаила, поприветствовал его так:

– Вот, подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства.

Пораженный таким приветствием Нафанаил спросил, откуда Он знает его. И поведал ему Иисус, что видел его под смоковницей еще до того, как позвал его Филипп. Нафанаил был всецело повержен. Естественно, видел его Иисус на дальнем расстоянии Своим всевидящим духом, а не телесными очами.

Когда Нафанаил услышал это, то все в нем перевернулось; исчезло всякое сомнение – и он воскликнул:

– Равви! Ты – Сын Божий, Ты – Царь Израилев.

– Ты уверовал, потому что, прозревая, Я видел тебя под смоковницею, – молвил ему Иисус. – Увидишь больше сего, о Нафанаил! Ибо истинно, истинно говорю вам: отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих, восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому (Ин.1:46, 47, 49–51).

Небо отверзлось над Иисусом на Иордане, и парили над Ним ангельские Силы. И теперь небеса были отверсты – и ангельские воинства сопровождали Его как своего Царя, вслушиваясь в каждое Его слово и с восхищением и трепетом взирая на каждое Его дело. Отныне и Его ученики будут видеть это, радуясь вкупе с Ангелами.

Исполнилось писание

Священное, Божие Писание Ветхого Завета изобилует большим числом исполнившихся пророчеств – помимо тех, которые непосредственно относятся ко Христу Спасителю. Этим Ветхий Завет превосходит все так называмые «священные книги» всех прочих религий во все времена до Христа.

Так, когда Ной предсказал людям потоп, те ему не поверили. Но потоп пришел – и предречение исполнилось (Быт.6–7).

Когда Бог предвозвестил Авраму, что в возрасте ста лет тот сподобится сына, Аврам усомнился в этом, но сын у него все же родился, и пророчество сбылось (Быт.гл.17, 18, 21).

Еще было предвещено Авраму, что его далекие потомки будут 400 лет рабствовать в земле не своей (Быт.15:13). И все это сбылось.

Иосиф в Египте предвестил фараону, что грядут семь плодородных, а затем семь голодных лет. И это исполнилось (Быт.41:17–27).

Нафан предсказал Давиду, что за его грехи умрет у него сын. И это пророчество исполнилось (2Цар.12:1–14).

Соломону Господь объявил, что – за его неверие в единого Бога – его царство распадется (3Цар.11:11). Так это и свершилось.

Илия предрек, что за беззакония царя Ахава, небо затворится и не будет дождя три года и шесть месяцев (3Цар.17:1). И это сбылось.

Исаия предвестил крах царя Сеннахирима и гибель его войска в окрестностях Иерусалима. И это свершилось в одну ночь, без меча человеческого (Ис.37).

Иеремия предсказал, что вавилонский царь Навуходоносор придет и покорит Иудею, так что и царя уведет в плен. А к тому же и то, что иудейский народ будет рабствовать в Вавилоне семьдесят лет. И все это исполнилось (Иер.29:21, 25:11).

Даниил предрек труднообъясимые события царю Навуходоносору, включая его умопомешательство, а [также] внезапную гибель сына его, царя Валтасара. И это сбылось (Дан.2:31–45, 4:16–25, 5:17–28).

Это не все, а лишь малая часть (букв.: нечто. – Пер.) из многих и весьма пространных пророчеств, которые [в назначенное им время] исполнились.

Если какой пророк предсказывал... то тогда только он признаваем был за пророка, которого истинно послал Господь, когда сбывалось слово того пророка, – вещает пророк Иеремия (Иер.28:9). А по слову Апостола, никогда истинное пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым (2Пет.1:21). Исполнившиеся пророчества суть Божии печати во свидетельство истины.

Пророчества же о Христе Спасителе гораздо многочисленнее всех остальных предвестий в Священном Писании Ветхого Завета. На некоторые из них ссылались Ангелы, Апостолы и прочие святые, а другие приводил Сам Христос.

Так, придя в свой город Назарет и по обыкновению войдя в день субботний в синагогу, Он прочел из пророка Исаии такое о Себе предречение:

«Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедывать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных (в серб.: узников. – Пер.) на свободу, проповедывать лето Господне благоприятное» (Лк.4:18–19; Ис.61:1–2).

Прочитав столько, Иисус сел; и глаза всех были устремлены на Него. Тогда сказал Он: Ныне исполнилось писание сие, слышанное вами (Лк.4:21). И стал учить их так, что многие дивились мудрости и силе благодати, изливающихся из Его уст. А иные опять-таки соблазнялись о Нем, спрашивая: Откуда у Него все это? И кто Он, чтобы нас так поучать? Не плотник ли Он, Сын Марии? (Мк.6:2–3). И вспыхнула о Нем распря. Одни твердили: «Не Иисус ли это, Который вырос и возмужал среди нас?» Другие [вторили им]: «Не на той ли и не на такой ли улице его мастерская, куда мы столько раз входили?» Третьи [разводили руками]: «Разве не видели мы Его Мать Марию, которая, как и прочие женщины, идет с кувшином за водой? Отчего же теперь прилагает Он к Себе пророчество великого Исаии, которое может относиться только к ожидаемому всеми нами Мессии? Неужто Сам провозгласит Он Себя таковым!»

Иисус слушал их спокойно, прозирая во тьму их невежества и в их злобу, которая дружит с невежеством. Затем произнес Он такие слова:

– Истинно говорю вам, не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и у сродников и в доме своем (Мк.6:4).

Этими словами Христос подтвердил многие исторические факты, а [также] предвестил новые события. Исторические же факты свидетельствуют, что многие выдающиеся личности [Аристид, Фемистокл, Солон и другие], будучи изгнанниками в чужих странах, пользовались [там] уважением бóльшим, нежели у себя на родине; сие в равной степени относится и к пророкам Иеремии, Иезекиилю и Даниилу. Наряду с этим, предсказал Иисус и грядущие судьбы – как Свою собственную, так и Своего дела: когда отвергнет Его родная страна, то примет Его страна другая; и в то время как соотечественники (букв.: Его народ. – Ред.) подвергнут Его скорбям и страданиям, прочие народы прославят Его; и если (букв.: когда даже. – Ред.) собственные Его братья не будут веровать в Него, чужестранцы проникнутся к Нему верой. Речь здесь идет о языческих странах, народах и отдельных людях, живших дотоле без Бога. Ибо пришел Он к своим, и свои Его не приняли (Ин.1:11), как и пророка Илию в годину голодных лет не приветила ни одна вдовица в Израиле, а гостеприимство оказала ему лишь вдовица-язычница в Сарепте Сидонской (3Цар.17:9–12). Перво-наперво в качестве Врача предложил Он себя Своим присным, однако сии присные не показали Ему свои язвы, чтобы уврачевал Он их, как и во время жизни пророка Елисея много было прокаженных в Израиле, но ни один из них не излечился от проказы, кроме Неемана Сириянина, язычника (Лк.4:25–27).

Услышав это, все в синагоге исполнились гнева и, злословя Иисуса и крича [на Него], выгнали Его вон из города и хотели столкнуть с высокой скалы в пропасть, чтобы Он погиб. Однако Иисус сделал Себя невидимым, а затем прошел посреди них и удалился восвояси. Только это чудо сотворил Иисус в своем городе и никаких других чудес не совершил – за их неверие. Впрочем, [это] их неверие не могло помешать исполнению Писаний (Лк.4:28–30).

На сельской свадьбе

На домашних торжествах нередко хозяин оказывает честь званым, а порой – и званые хозяину. Если царь сделал брачный пир для сына своего (Мф.22:2), то как домохозяин воздал почести своим званым; а если царь придет на свадьбу к бедняку, то как гость оказывает честь домочадцам.

Это последнее и произошло в селении Кана Галилейская на заре нашей эры. Никогда в истории мира величайший (то есть столь великий; букв.: более великий. – Ред.) Гость не почтил Своим присутствием и не украсил брачное пиршество обычного бедняка. Благодаря сему редчайшему Гостю, Иисусу, этот брак оставил эпохальный [след] в истории христианства. Повествование об этом многознаменательном празднестве читалось и читается на каждом венчании христиан-молодоженов. Читается не столько для того, чтобы не запамятовали сие событие, сколько для того, чтобы утвердить печать святости брака, которой Христос – Своим присутствием и благословением в ту пору и на века – запечатлел сие Божественное таинство сочетания двух людских существ воедино.

Если Кана некогда и имела какое-то неординарное значение, так это по причине пути, который из Птолемаиды вел через нее в Капернаум и далее в Сирию, а также благодаря своему обильному источнику воды, где останавливались караванщики, чтобы напоить верблюдов и дать им отдых. В наше время Кана – незначительное селение, в котором живут арабы-христиане. Если бы не вода с присущими ей, как утверждают, целебными свойствами, то не было бы и Каны. И если бы не совершился там оный знаменитый брак, то ни по чему другому не приобрела бы Кана мировой известности.

Это бракосочетание описывает нам присутствовавший на нем очевидец и одновременно шафер, святой евангелист Иоанн, самый молодой из Христовых учеников (Ин.2:1–11). Не приводит он имен ни жениха, ни невесты, ни их родителей. Но упоминает приглашенных гостей: Иисуса, Его Матерь и Его учеников. Святая Матерь пришла не с Иисусом и [Его] учениками, а еще до их прихода она была там. Конечно, поспешила Она упредить их, чтобы помочь другим женщинам [по хозяйству].

Внезапно у хозяина и его домочадцев возникло замешательство из-за нехватки вина. Собралось много гостей: приглашенных, а еще больше не приглашенных, как это обычно происходит на свадьбах на Востоке. Кроме бедноты, которая и без [всякого] зова приходит на подобные торжества, многие со всей округи поспешили сюда, чтобы увидеть Иисуса – только чтобы увидеть Его и услышать. А домохозяин обязан в равной мере угостить как приглашенных, так и явившихся без приглашения. Поэтому в самый разгар брачного пиршества кончилось вино. Шепот пронесся средь обеспокоенной челяди – что теперь делать? Поплакались и Марии, а Она, подойдя к Иисусу, сказала:

– Вина нет у них.

Зачем Она говорит Ему об этом? Ведь и Он гость. Где достанет Он вина? Впрочем, верит Она в Его могущество и способность помочь там, где у любого другого опустятся руки. Иисус ответил Ей на это:

– Что Мне и Тебе, Жено, до этого? – И добавил:

– Еще не пришел час Мой.

Назвать свою мать Жено звучит резко и укоризненно на нашем языке, однако в языке еврейском и арабском такое обращение имеет похвальное значение; приблизительно [это можно перевести] как «хозяйка», «сударыня» или «госпожа». В этом благородном смысле Иисус наименовал Свою Матерь и со креста: Жено! се, сын Твой (Ин.19:26).

А то, что сказал Он: Еще не пришел час Мой – означает, что время Его служения на земле рассчитано до мельчайших мгновений. Ибо немного [спустя] после этих слов Он почувствовал, что час Его пробил. Точно также и когда братья звали Его отправиться с ними в Иерусалим, Он отказал им, промолвив: Мое время еще не настало (Ин.7:6). Но как только Его братья двинулись в путь, Он ощутил, что время пришло, и потому Сам направился туда.

Хотя Иисус ничего не обещал Своей Матери, Она предвидела, что не оставит Он домохозяина удрученным и постыженным перед такой массой народа, но окажет какую-то помощь. Поэтому и сказала Она служителям, чтобы сделали всё, что Он им прикажет.

Положение было весьма неловким и для хозяина, и для гостей. Как же так: в самый разгар свадебного веселья – [и] не подносят вино? Тогда Иисус осознал, что пришел Его час. И повелел доверху наполнить водой шесть каменных сосудов. Когда же было это исполнено, то сказал им: Теперь почерпните и несите к распорядителю пира. Вода превратилась в вино, и причем в самое лучшее – по свидетельству сначала самого тамады (распорядителя. – Ред.), а затем и всех остальных. И стало вина так много, что хватило бы на две или три подобные свадьбы. Следовательно, когда подает Бог, то подает Он и хорошо, и в изобилии. Здесь важно отметить, что это чудо Иисус совершил одними Своими мыслями. Другие чудеса творил Он либо словом, будь то тихим или повелительным, либо прикосновением Своей руки или одежды. Однако в данном случае не двинулся Он со Своего места за столом, не произнес ни единого слова, не касался воды Своими руками и даже не смотрел на воду в сосудах. Только помыслил Он – и чудо совершилось. Вода претворилась в вино.

Для грешного человека это чудо непонятно. Для застывшей и материализованной земной логики оно невозможно. Однако для логики небесной, для Бога Слова сделать это столь легко, как и подумать о сем. Замыслил Он и сотворил все элементы в природе; без труда способен Он и претворить один элемент в другой – по потребности, ради благих целей. И жезл Моисея превратил Он в змею, а змею – опять в жезл (Исх.4:2–4), равно как и соленую воду творит Он пресной – опять-таки когда это нужно во благо (Исх.15:23–25).

Бог Слово, сотворивший тело, а затем и Сам облекшийся в человеческую плоть, естественно, заботился и о телесных нуждах людей. В другой раз умножил Он хлеб, чтобы накормить голодных (Мф.15:33–38), а сейчас претворил воду в вино – опять-таки дабы удовлетворить их телесные потребности. Сверх того, совершил Он сие чудо, чтобы избавить устроителя свадьбы от позора и печали – ведь Сам Иисус был на ней главным Гостем. А к тому же и чтобы явить следующую истину: что вода в отношении к вину, то плотская любовь в сравнении с любовью духовной. Плотская любовь, как и вода, быстро теряет свой вкус, тогда как любовь духовная, уподобляясь вину, чем старше, тем умилительнее и крепче. Плотская любовь истлевает вместе с телом и прекращается, тогда как любовь духовная переходит в мир оный и продолжается вечно. Такой подобает быть и любви супружеской. Собственно, духовная любовь – это и есть любовь настоящая, только [она] и достойна сего наименования, тогда как так называемая любовь плоти есть, по сути дела, похоть и страсть.

Наконец, сотворил Иисус это чудо, первое [из чудес] такого рода, еще и для того чтобы явить Свою безграничную власть над природой и чтобы – как следствие – рабы природы уверовали в Него как в своего Спасителя и Освободителя; да, [именно так] – [как] в единого Человеколюбца.

Так Кана Галилейская стала славной, а слава Христова – прочной (букв.: продолжительной. – Ред.). И увидели Христовы ученики Его славу – и еще крепче в Него уверовали.

Новое учение

[В самом деле], диавол оказался бы безработным, если бы люди не выделили ему сферу деятельности. [Хоть и] богоненавистник он, однако нет у него сил мстить Богу за то, что низвержен он с небес в преисподнюю. [Хоть и] ненавидит он небесных Ангелов, но не кидается на них, так как небесные Ангелы опаляют его и ослепляют присущим им светом, для него невыносимым. Остались под его [мрачным] взором только люди, которых Бог с нарочитой любовью сотворил и поддерживал как самый юный и самый немощной род сотворенного разума. И именно по причине сей превеликой Божией любви к человеку, диавол и стал человеконенавистником, решив отомстить Богу, яростно напав на человека. Уловлял людей и он, но не как Христовы апостолы – ради их спасения (Мф.4:19); но стремился погубить человеков. Как обычные охотники ловят дичь на сладкую приманку; и, схватив ее, забивают и убивают, так и диавол ловил людей. Свое ложное и ядоносное учение веками изливал он в душу и тело человеков, так что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время (Быт.6:5), то есть все их помыслы шли вразрез с небесной логикой, все [их] тезисы были ложными и все выводы смертносными. Так враг рода человеческого сумел воздвигнуть на земле вторую богопротивную «вавилонскую башню» – не из камней и кирпичей, а из превратных учений. Но когда исполнилось время, явился Человеколюбец, Бог Слово, чтобы разрушить дела диавола (1Ин.3:8): не перестроить нечто и не оправить, а напротив – создать все новое. Не залатать что-то и не пришить свежую заплату к ветхим обноскам, а облечь людей в совершенно новую одежду. Одним словом – чтобы полностью перевернуть всю систему ценностей.

Свершилось же это в один из дней, когда множество народа – с обеих берегов [Геннисаретского] озера и реки Иордан, с нагорий иудейских и с цветущих полей галилейских – следовало за Иисусом. Увидев такое стечение людей, Иисус взошел на холм, возвышающийся над селением Магдала. Этот холм впоследствии нарекли Горой блаженств – в память о том новом учении, которое в тот день Своими устами изложил Он оттуда перед народом и Своими учениками.

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Одним взмахом ударяет Иисус секирой в корень всех зол – в гордость. Гордость же – это первородный грех сатаны, которым сей отец лжи (Ин.8:44) заражал людей испокон веку, надувая их злокозненным ветром, как пузыри, чтобы засим наступить на них и попрать. Горделивый человек, ползая по земле, мнит себя летящим [по небу]. С присущим ему самодовольством презирает он и людей, и Бога. А нищий духом смирен, постоянно не доволен самим собой; он стыдится себя пред людьми и боится Бога. Посему растет он и крепнет, как живое семя, прозябая из-под земли и простираясь к высотам Небесного Царства, которое для таких, как бы и предназначено. Вместо глупой горделивости, которую сатана положил основанием своей Вавилонской башни, Иисус в фундамент Своего чертога, то есть Своей Церкви, закладывает смирение.

Блаженны плачущие, ибо от утешатся. Слезы гасят гнев, утоляют мщение, отвращают убийство, врачуют гордость, оживотворяют сердце. Смиренный полон покаяния, сострадания и милосердия; приятен он Богу – и Бог подает ему утешение как во времени здесь, так и в вечности там. А сатана учил людей разражаться здесь и сейчас сухим[, чахоточным] смехом, чтобы после смерти низринулись они в его мрачную обитель, где безутешный плач и скрежет зубов.

Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Гордые и надменные люди, ученики сатаны, дерзко отнимают чужое, грабят [соседей], расширяя свои владения, или государственные [границы], или [сферы] господства, но в конце концев теряют все и на Суд Божий уходят нищими. А кроткие дороги и Богу, и людям. Подается им и то, о чем они не просили. Наследуют они земные пределы гордых и получают новую землю (Откр.21:1), а это и есть Царство Божие.

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Правда – у Бога, как и истина; неправда – от диавола, как и ложь. Алкать и жаждать правды – значит алкать и жаждать Бога. Поэтому народ, смотревший на Горе блаженств на лицо Иисуса Христа, взирал на свет воплощенной правды и истины, насыщая свою алчущую и жаждущую душу. А на том свете созерцание Его лика [и вовсе] станет высшим и вечным наслаждением.

Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Милость – это рай, а немилосердие – ад в душе. Вождь преисподней пугал людей страхом, что не вдосталь им стяжаний и накоплений, что должны они брать, а не давать, самолюбиво заботясь о себе. Так многих подготовил он [к тому, чтобы] стать гражданами ада, где плач и скрежет зубов. Милостивый же подает – и Бог милует его, возвращая ему с придачей; и на Суде за свои дела милосердия таковой будет помилован, и простятся ему все его грехи (букв.: будет он помилован от всех грехов своих. – Пер.).

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Сердце человеческое, драгоценный орган жизни и зерцало Бога, сатана сделал скопищем (букв.: свалкой, помойкой. – Ред.) всякого вожделения, греха и порока. Тщетно демонические культуры омывали и очищали человека только снаружи – смрад от сердечной нечистоты удушил [таких людей] и совлек их в преисподнюю. Небесная же логика требует, в первую очередь, очищения сердца, чтобы, исцелившись от слепоты, зрело оно Бога. А лицезрение Бога – это и есть вечная жизнь, и царствование, и сладость, и радость, превосходящая все человеческие мечты и грезы.

Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими. Бог есть Бог мира, а не раздора, поэтому водворяющие мир среди братьев уподобляют себя Богу и нарекутся Божиими сынами. Однако подлинный мир – внутри, в неразделенной душе. Все внешние размолвки, ссоры и войны проистекают изнутри, из разобщенности человеческой души, из внутреннего противоборства Богу и самому себе. Этого хотел сатана. Это и сделал он с первым человеком и [так] продолжал жить на протяжении всей истории человечества, возмущая людей против небесной логики, против Бога Слова. Христос пришел, чтобы воссоздать мир между Богом и человеком, а также между человеком и человеком. Принес Он мир, который превыше всякого ума (в серб.: мир, превосходящий всякий разум. – Пер.) (Флп.4:7). И люди, взирая на Его лик, ощущали умиротворение в душах своих.

Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное. Мир сей стал ареной борьбы правды с неправдой. Кажется, гонители праведников [как будто бы] побеждают на этом поле брани. Победителями их называет сатана. На самом же деле, победители – те, кого гонят за правду. Обнаружится это после Божия Суда, когда грешники будут прокляты и низвержены в ад, где плач и скрежет зубов, а праведники увенчаются вечной славой и жизнью в Царстве Небесном.

Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Поносить будет вас сатана, носитель всякого срама и позора; гнать будет вас он же, изгнанный с небес; злословить будет вас тот, у которого вообще нет доброго слова; лгать будет на вас отец всякой лжи (Ин.8:44). Все это будет делать он вам за Меня, через посредство своих демонов или одержимых ими людей. Ведь его ненависть ко Мне равна страху передо Мной. Однако вы не бойтесь, но покоритесь Богу и противостаньте диаволу, и убежит от вас (Иак.4:7).

Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда (в серб. букв.: многи ваши награды. – Пер.) на небесах. Так драгоценны пред Богом каждое воздыхание, каждая слеза и каждая капля крови праведника (Мф.5:1–12), что земля не может воздать за них никакими своими благами. Награду за все это способно преподать только небо, причем не одну какую-то награду, а многие, [то есть] многократные и разнообразные, а таковы суть радость, и веселье, и жизнь вечная.

Так Иисус излагал Свое новое учение, которым потряс землю, и ад, и сердца человеческие. Отдал Он первенство небу над землей и Царству Небесному над царством земным. Наполнил человеческую жизнь смыслом, и силой, и отрадой. До необозримых высот воздвиг все уничиженное и презренное. Снова сделал могучей и действенной забытую небесную логику, чтобы люди мыслили умом Божиим.

И пока говорил Он на просторах зеленеющих полей, тысячи душ пристально вглядывались в Него (не отрывали очей от [лица] Его. – Ред.) и слушали Его затаив дыхание. Народ дивился учению Его, ибо чувствовал, что говорит это Человеколюбец, любящий людей вообще (букв.: Человеколюбец и Народолюбец. – Пер.). И не похож Он на книжников (Мф.7:28–29).

Да будете сынами Божиими

Далее в Своей Нагорной проповеди Иисус сопоставляет ветхую законную правду с правдой, которую возвещает Он.

Вы слышали, что сказано древним – а Я говорю вам (Мф.5:21–22). Кем и кому было сказано? Сказано Им же, Тем же Самым Богом Словом в древние времена, причем поведал Он это избранной, но малой группе человеческого рода, которую тысячелетиями воспитывал, чтобы, как свеча, светила она во тьме бессловесного мира, пока не явится Он, Солнце правды (Мал.4:2), и не озарит сей мир новым и могучим небесным светом.

Ветхозаветный Закон не был ошибочным, однако служил он молоком для детского возраста, а не твердой пищей для взрослых. А так как всегда будут люди, коснеющие в детском возрасте, то и сей ветхий Закон останется в силе, доколе не прейдет небо и земля (Мф.5:18). В основном, он запретительный и грозящий наказаниями, как и приличествует для детей. «Нельзя поступать так, не делай то-то и то», – говорят детям. «Да не будет у тебя много богов, не поклоняйся идолам, не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не желай чужого имущества», – повелевает ветхозаветный Закон. Во всем Десятисловии лишь одна заповедь выражена положительно, а именно – четвертая: Почитай отца твоего и мать твою (Исх.20:12). Впрочем, и за исполнение этой единственно утвердительной заповеди обетованы в качестве награды блага мира сего и долгая жизнь на земле: множество детей, изобилие имущества, скота, серебра и золота, мир и покой, уважение и долголетие вплоть до насыщения. Это всё.

Не только в Десятисловии, но и во всем Ветхом Завете не было упоминания ни о воздаянии небесном, ни о великой вашей награде на небесах, ни о Царстве Небесном вообще. Лишь великим пророкам и редким праведникам было возвещено, что, помимо Бога, на небесах обитают и многие сонмы ангельских воинств, но людских сообществ там нет. Бог и Божии Ангелы – в этом и состоял весь оный, потусторонний мир. Вход в этот мир для людей был закрыт, что и соответствует [свидетельству Писания] об изгнании Адама и о Херувиме с пламенным мечом у врат рая (Быт.3:24). Как праведники, так и грешники за свои дела воспринимали награду или кару здесь, на земле, – разумеется, не по воле случая и рока, а от Бога правды, строгой правды закона. Люди на земле отличались долголетием и умирали, будучи насыщены жизнью (Быт.25:8, 35:29). Некоторые, но не все, догадывались, что души не умирают вместе с телом, но и не возвращаются к Богу, а нисходят в шеол или спят в прахе земли (Дан.12:2). Но все жили и умирали в ожидании Кого-то с неба, Чье происхождение из начала, от дней вечных (Мих.5:2). Чем больше мир растлевался и чем охотнее избранный народ сливался воедино с народами, чуждыми избрания, тем громогласнее пророки возвещали пришествие обетованного Богом Спасителя, Мессии. И праведники из поколения в поколение с неугасающей надеждой и воздыханием чаяли грядущего Избавителя. Однако в этом ожидании все сии умерли в вере, не получивши обетовании, а только издали видели оные (в серб.: ...в вере умерли все те, не получив обетования (Обетованного), но видели Его издали и поклонились Ему. – Пер.) (Евр.11:13). Подтвердил это и Сам Иисус, сказав Своим ученикам: Блаженны очи, видящие то, что вы видите! ибо сказываю вам, что многие пророки и цари желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали (Лк.10:23–24; ср.: 1Пет.1:10–11).

От Царя царей и Пророка пророков праведники и ожидали чего-то нового, но никто не чаял того, что свершилось на самом деле и как это все произошло. Никто не подозревал, что поставит Он Себя выше ветхозаветного Закона, хранимого во святая святых; а еще меньше – что воздаяние праведникам перенесет Он с земли на небо и возвестит Небесное Царство как подлинную явь, реальность, в которой и достойные люди вкупе с Ангелами будут жить вечно и сиять, как солнце (ср.: Мф. 13:43), и что, в конечном итоге, люди станут сынами Божиими, достигнув – пламенным желанием и подвигами – такого преуспеяния, что будут совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф.5:48). Сказано [так-то] – а Я говорю вам.

Сказано: Не убивай (Исх.20:13). А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду... подлежит синедриону... подлежит геенне огненной (Мф.5:22). Ведь гнев – предтеча убийства; собственно, убийство в зачатке (ср.: 1Ин.3:15).

Сказано: Не прелюбодействуй (Исх.20:14). А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем (Мф.5:28). В сердце таится колыбель блудной похоти. Не дай ей зачаться, ибо она чудовище, с которым, стоит ему только родиться, ты не совладаешь.

Сказано: Не произноси ложного свидетельства... (Исх.20:16). А Я говорю вам: не клянись вовсе (Мф.5:34). Среди Божиих сынов клятва излишня. В их среде царит истина и доверие, так что достаточно одного слова: да, да или нет, нет (Мф.5:37).

Сказано: Око за око и зуб за зуб (Исх.21:24). А Я говорю вам: ...Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет... взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще (в серб.: один час. – Пер.), иди с ним два (Мф.5:39–41). Бог увидит [твой подвиг] и воздаст тебе во сто крат. Так поступают сыны Божии, осознавая, что их Небесный Отец богат и не оскудеет. Только так одолеете вы злую волю людей зловредных и поможете им исцелиться от ожесточения и стать нравственно здоровыми братьями. Нет ни другого врачевания, ни большего для вас наслаждения, ни иного пути к миру [как] в [одном] селении, [так] и на [всей] земле.

Сказано: Люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего (Лев.19:18; ср.: Иов.27:7). А Я говорю вам: любите врагов ваших... (Мф.5:43–47). Перво-наперво молись Богу о своем враге. Своей молитвой терзаешь ты его, приводя в колебание и вызывая в нем внутренний раскол – вплоть до того, пока не станет он для тебя другом. Только так из врагов сделаете вы себе друзей, и обрадуете Бога, и удивите Ангелов, и посрамите диавола, разжигающего вражду среди людей. Если же любите только тех, кто вас любит, [то] поступаете так [же], как и язычники и даже животные, но не делаете ничего достойного сынов Отца Небесного, озаряющего Своим солнцем и злых, и добрых и подающего вам пример совершенства (Мф.5:43–48). Следовательно, поступайте и вы так – [тогда и] Царство Божие войдет в вас, и вы в Царство Божие.

Любовь не требует никакого писаного закона. Поэтому Иисус и не написал никаких правил поведения, как [делали] то земные мудрецы. Все, что писал (зд. и далее букв.: написал. – Ред.) Он однажды собственной рукой, писал Он на прахе земном перед Иерусалимским храмом (Ин.8:6–11) – тотчас же Он это стер. Любовь сама по себе есть верховный закон неба и земли. Вне любви [и] у Ангелов нет другого закона. К чему для любви законы, если не грешит она, а ратует против греха, а законы, по необходимости, пишутся для согрешающих. Зачем для любви заповеди, если исполняет она их, прежде чем услышит? К любви прилагается мудрость, и пред ней отверзаются все двери тайн. Любви придается и сила – и покоряет она себе всех: и грешников, и зверей, и бесов, и всю природу. Сыны Божии суть сыны любви, и Царство Небесное – Царство любви.

Это две неслыханные новые истины, о которых Иисус говорил народу долго и пространно: любовь как всеобъемлющий и самодовлеющий закон, превысший всех прочих [кодексов], и Царство Небесное как вечная Отчизна жизни и славы всех праведников. Любовь и Царство Небесное.

А народ не отводя глаз взирал на лицо Иисуса и в мертвой тишине вслушивался в Его животворящие слова. Блаженны вы, слушатели Иисуса, и в ту пору, и ныне! Поистине многие пророки и цари желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали (Лк.10:24).

Скорлупа смерти

Как красиво расписывают яйца наши соотечественники на Балканах, чтобы украсить Святую Пасху. И умножить радость праздника. И обрадовать гостей. Иногда расписные яйца – настоящие произведения искусства. Однако если и такое яйцо хранить долго, то его содержание либо испортится и станет [испускать] невыносимый смрад, или в конце концов полностью высохнет. И тогда пестрая скорлупа [будет] таить в себе смерть.

Еще страшнее картина, посредством которой Иисус описывает лицемеров: они подобны окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты (Мф.23:27).

Говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное (Мф.5:20).

Не будьте лицемерами, как они, и не выказывайте свою праведность пред людьми, чтобы они видели вас, иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного (Мф.6:1).

К праведности, драгоценной пред Богом, как изложил ее Иисус в Нагорной проповеди, относятся: милостыня, молитва, доверие к Богу как к единственному Владыке, отсутствие заботы о завтрашнем дне; взыскание, прежде всего, Царства Божия; вера, что примешь от Бога [то], к чему стремишься, найдешь [то], чего ищешь, и отверзутся тебе затворенные врата. И еще: [надлежит] не судить судом жестоким и беспощадным и не мерить фальшивой мерой, чтобы и самому не подвергнуться тем же бедствиям; не искать сучка в глазу брата своего, лукаво скрывая бревно в собственном глазу; делать людям все то, чего хочешь, чтобы и они тебе делали; не пугаться узкого, но чистого и святого пути, ведущего в жизнь, и убегать с пути гладкого и широкого, уводящего в смерть; приносить благие плоды домовладыке Богу, посадившему тебя как дерево доброе; не кичиться своими «великими достижениями», но все творить по воле Отца нашего, сущего на небесах, исполнять все слова Христовы и тем самым строить обитель своей вечности, уподобляясь человеку мудрому, созидающему дом не на песке, а на твердом камне, дабы ни подступившие воды, ни ветры, ни бури не смогли нанести ему урона (Мф. гл.6 и 7).

Наперекор всему этому поступают фарисеи и книжники, лицемеры. Если творят милостыню, то делают это лишь в синагогах и на улицах, подавая ее не во славу Божию и не в помощь бедняку, а только для того чтобы люди видели их. Если же молятся Богу, то останавливаются на [углах] улиц, молясь напоказ [всем] прохожим. [А] коли постятся, то принимают на себя скорбную мину, понурив бледные лица – опять-таки чтобы показаться людям. Так в глазах окружающих хотят они явить себя милостивыми, и молитвенными, и воздержными. Поступали они так в те времена и сегодня [так делают] по двум причинам: чтобы принять от людей почести и... деньги. С Богом же они не считаются, будто Его и нет. На самом деле, лицемеры – это замаскировавшиеся безбожники. Обманутый народ дает им просимое – и в этом вся их награда. От Бога ждать им нечего, ведь ничем не сделали они Его своим должником, но только прогневали Его. Ибо приближаются они ко Мне устами своими и языком своим чтут Меня, сердце же их далеко отстоит от Меня (Ис.29:13). Но если не угождают они Отцу Небесному, то действуют в угоду отцу всякой лжи (Ин.8:44). Ибо отец всякой лжи учил их, что поступать так – нормально, естественно и логично и что то же самое делали и другие прежде них – и как результат прожили [они свой век] прекрасно, получив от людей славу и богатство. Это утоптанная дорога мира сего, и им, [мол,] не следует обходить ее стороной. А они, несчастные, и не чувствуют, насколько сатана подобной ложью умертвил их, иссушив и осквернив их сердце до такой степени, что Ангелы Божии отвращают свои лица от зловония их души. Весь их внешний лощеный вид – лишь пестрая скорлупа смерти, лишь окрашенный гроб. А когда нагрянет на них то, что зовется смертью, то, по сути дела, это явится лишь подтверждением, печатью того, что умерли они уже очень давно.

– А вы не будьте лицемерами, – учил Иисус народ. – Не будьте ими, подавая милостыню, но, у тебя... когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая (Мф.6:2–3).

– Не будьте лицемерами и когда молитесь Богу. Но, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне (Мф.6:5–13).

– Не лицемерьте и когда поститесь. Но, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцем твоим, Который втайне (в серб. букв.: когда постишься, помажь голову твою и лицо свое умой точно так же, как когда и не постишься, чтобы постящимся видели тебя не люди, а Отец твой, Который втайне. – Пер.) (Мф.6:16–18).

Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным; и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу (Мк.4:22). Бог откроет то, когда не надеешься. Ведали это пророки и праведники, но не знают сего фарисеи и книжники. Ведь пророки и праведники боялись Бога и ценили народ, тогда как фарисеи и книжники, лицемеры, Бога не боятся, а народ презирают. А Иисусу жаль народа, жаль его до слез, ибо вожди и старейшины обманывают людей, используя их [в своих целях] (Мф.15:32, 9:36; Мк.8:2). В Нагорной проповеди Он публично вступает в борьбу с их лицемерием. И с течением времени Он эту брань все больше ужесточает, обличая лицемеров и их лукавство в лицо и перед народом. Никаких грешников не корил Он так, как лицемеров. И как следствие это Иисусово изобличение лицемеров к концу Его земного пути разразилось страшными громовыми раскатами, потрясающими душу (букв.: просто ошеломляющими. – Ред.). Но тут не должно быть ничего удивительного для тех, кто знает, что Иисус говорил не только одному современному Ему роду (букв.: поколению, – Ред.), но обращался ко всем людским поколениям вплоть до скончания времен. Поэтому, обличая иудейских лицемеров лицом к лицу, [одновременно] бросал Он укоризну всем подобным грешникам на все времена и во всяком колене.

Почему Иисус так резко и беспощадно ополчился именно против лицемерия? Потому что любое двуличие – это сатанинская ложь, исконное диавольское притворство; это плевелы, посеянные сатаной на каждой Божией земной ниве: в сердце человеческом, в дому, в браке, в обществе, в народе, в государстве, в политике, в торговле, в печали и в радости – везде, всегда и во всех цивилизациях. Ни одна цивилизация не способна была искоренить плевелы лицемерия, а многие из них в этих терниях [и вовсе] зачахли и задохнулись. Если какая-то цивилизация – будь то европейская или японская – снаружи и блистала, то это не значит, что поборола она собою лицемерие. Нет, она лишь гораздо искуснее упрятала его в некую оболочку, на которой написано не имя Иисуса Христа, как на балканских пасхальных яйцах, а [такие] слова, как: учтивость, манерность, изысканность – которых бесы не страшатся. И [потому] плевелы лицемерия растут буйно и беспрепятственно.

Так Иисус Христос, воплощенное Слово Божие, сразу в самом начале объявил две войны: против сатаны и против лицемерия. И народ благоговейно полюбил Его как своего Спасителя, ибо Он учил их как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи (Мф.7:29).

Мощь соприкосновения со Христом

Сыздавна и повсюду люди верили в силу прикосновения – в его целебную благотворность или в ядоносную пагубу. В Моисеевом Законе начертано [следующее] строгое предписание: Если какая душа, прикоснувшись к чему-нибудь нечистому, к нечистоте человеческой, или к нечистому скоту, или какому-нибудь нечистому гаду, будет есть мясо мирной жертвы Господней, то истребится душа та из народа своего (Лев.7:21).

С другой стороны, через прикосновение подавалось и принималось благословение. Так, касанием своих рук Исаак благословил Иакова, а Иаков благословил сыновей Иосифа, возложив руки на их головы (Быт.48:9–20). В Новом Завете благословение, исцеление и преподание благодати через возложение рук не сократилось, а весьма возросло. На протяжении всей истории Христовой Церкви и поныне сохранилась эта традиция, берущая начало от Христа и Апостолов. В самой полной мере присутствует она в Церкви Православной.

Целебная сила Иисусова прикосновения просто поражает. Тогда как врачи мира сего днями и годами изнурительно трудятся, чтобы вылечить [зачастую] одного-единственного пациента, Иисус в мгновение [ока] исцелял каждого [одним] лишь касанием Своих рук. Словно тело Его было аптекой, в которой хранились лекарства от всех болезней.

Петрова теща невыносимо страдала от тяжелой формы лихорадки и, объятая дрожью, не могла встать с постели. И просили Его о ней (Лк.4:38). Иисус же, не сказав ни слова, поднял ее, взяв ее за руку; и горячка тотчас оставила ее... и она встала и служила им (Мк.1:31; Мф.8:15).

Все три первых Евангелиста сообщают о единичных и массовых исцелениях людей, совершившихся от прикосновения рук Иисуса или Его одежд. Так, святой Марк повествует: Имевшие язвы бросались к Нему, чтобы коснуться Его (Мк.3:10). Вторит ему и святой Матфей: Принесли к Нему всех больных и просили Его, чтобы только прикоснуться к краю одежды Его; и которые прикасались, исцелялись (Мф.14:35–36). И снова [благовествует] Марк: И куда ни приходил Он, в селения ли, в города ли, в деревни ли, клали больных на открытых местах и просили Его, чтобы им прикоснуться хотя к краю одежды Его; и которые прикасались к Нему, исцелялись (Мк. 6:56). А вот свидетельство святого Луки: При захождении же солнца, все, имевшие больных различными болезнями, приводили их к Нему]; и Он, возлагая на каждого из них руки, исцелял их (Лк.4:40). Без единого слова, одним лишь прикосновением. Лука, к тому же, говорит [и] о событии в Гефсимании, когда рабы первосвященников пришли схватить Иисуса. [Некто] из Его учеников вынул меч и отсек ухо одному из рабов. Об этом вещают все евангелисты. Но Лука еще добавляет: Тогда Иисус... коснувшись уха его, исцелил его (Лк.22:51). [Только] касанием, без слов.

Случай исцеления кровоточивой женщины все три Евангелиста описывают подробно. Некая женщина проталкивалась через плотную толпу людей, теснившихся вокруг Иисуса, чтобы только лишь прикоснуться, неслышно и незаметно, к краю Его одежд. Хотя стояла она на ногах и ходила без чьей-либо поддержки, однако ее болезнь была и тяжелой, и отвратительной, и хронической. Двенадцать лет страдала она кровотечением из нижней части тела. Много потерпела от многих врачей, истощила всё, что было у ней, и не получила никакой пользы, но пришла еще в худшее состояние (Мк.5:26). Добросовестные либо бессовестные врачи давали ей одно снадобье за другим, делая, что знали, и беря плату, какую хотели. К концу двенадцатилетнего срока врачи оставили крайне обедневшую больную, недуг которой заметно усугубился. Во тьме ее отчаяния засиял [тогда] лишь один солнечный луч: вера в Иисуса. Слышала она, [безусловно,] о Его чудотворениях и, наверное, воочию лицезрела какого-то исцелившегося больного. [И потому] говорила в себе: Если хотя к одежде Его прикоснусь, то выздоровею (Мк.5:28). Поэтому и протискивалась она сквозь народ. Впрочем, если бы и могла она подойти к Нему беспрепятственно, то стеснялась бы, как и любая женщина с Востока, объявить Ему перед людьми, какой болезнью она страждет. Посему и говорила она [не вслух, а] про себя, чтобы никто не слышал ее: «Только бы коснуться мне Его одежды – и всё; чтобы не узнал об этом ни Он, ни народ». И прикоснулась она к Нему – и выздоровела. И тотчас иссяк (в серб.: иссох. – Пер.) у ней источник крови, и она ощутила в теле, что исцелена от болезни (Мк.5:29). Без лекарств, расходов и болей, спустя двенадцать лет, больная стала здоровой. А теперь время бежать прочь – чтобы ни Он, ни кто-либо другой об этом не узнал. Но напрасно, дщерь человеческая, пытаешься ты скрыться – от Всеведущего убежать невозможно.

– Кто прикоснулся к Моей одежде? – спросил Иисус Своих учеников. Но они едва ли не с иронией ответили Ему: Наставник! народ окружает Тебя и теснит, – и Ты говоришь: кто прикоснулся ко Мне? (Мк.5:30; Лк.8:45).

– Я чувствовал силу, исшедшую из Меня, – настаивал Иисус. – Кто это до Меня дотронулся?

Женщина, увидев, что не может утаить того, что с ней приключилось, сильно испугалась и, вся дрожа и трепеща, пала на колени пред Иисусом и сказала Ему всю правду.

– Дщерь! – объявил ей Иисус, – вера твоя спасла тебя; иди с миром... и будь здорова от болезни твоей (Мк.5:32–34; Мф.9:20–22; Лк.8:43–48).

Почему сказал Он ей: Будь здорова от болезни твоей – если она уже стала здоровой? Иисус хочет дать ей понять: «Будь навсегда здорова от твоей болезни; не бойся – сей недуг не возвратится, только храни эту веру».

Подробно описываем мы данный пример как характерный для многих или[, лучше сказать,] для всех больных, прикоснувшихся к Иисусу и обретших здравие. Налицо, во-первых, их недоверие к людям, [сомнение в том,] что те им помогут; во-вторых – их [крепкая] вера в Иисуса; и в-третьих – сила, целебная сила, исходившая из Иисуса при соприкосновении с Его телом или одеждами.

И сегодня. Не взыскуют ли и сегодня подобного исцеления миллионы христиан по всему миру, касаясь своей душой Христова Духа либо своими руками и устнами Его одежд? Да, и сегодня протискиваются к нему все те, кому земля и сыны земли не способны предоставить врачеваний. Припадают они к церковным стенам, лобызая их, прикладываются к иконам, крестам и священническим облачениям как ко Христовым ризам и по вере своей получают здравие.

* * *

Любое свое произведение владыка Николай заканчивал словами: КОНЕЦ И БОГУ СЛАВА. К сожалению, эта книга: «Единый Человеколюбец» – осталась без обычного завершения.

Господь призвал к Себе Владыку из сего мира и жизни, так что этот труд его остался незаконченным. Написал он девятнадцать глав, а в книге их должно было быть свыше пятидесяти.

Вместо Владыки в конце этой книги мы приносим славословие Богу, возглашая:

СЛАВА БОГУ ЗА ВСЁ И ВСЯ!

Феодул

Введение. Прах

Садись, Феодул. Давай присядем вместе, отдохнем от пыли. Спрашиваешь, на что бы нам усесться. Усядемся прямо сюда, на пыльную дорогу. Сядем на то, что сыздавна уже сидит на нас, на любезную нам пыль, которая нас и утомила. Сядем просто так[, себе в угоду].

Не хмурься, Феодул, не морщи лоб. Неужто не мила тебе эта дорожная пыль? Подумай только, ведь из того же праха составлено и тело твое, дражайшее для тебя, чем всякий прах [и пепел] на свете. Из того же брения сотворены все тела, все глаза, все руки, все головы, все сердца; из него – и все звезды.

Не слышал ли на отпевании умерших песнопение: «Помянух пророка, вопиюща: аз есмь земля и пепел»^[3]. Не бродил ли и ты по какому-то старому кладбищу и, наступая на стройные ряды одинаковых могил, не спрашивал ли себя: «Кто здесь царь, а кто воин? Кто богач, а кто бедняк?» Примечал ты, что в прахе делается равным все то, что некогда, вздымаясь из него, обретало различия.

К этому смешению идем и мы с тобой, быстро, неудержимо шествуя туда, куда «грядет все живое»: в прах, в пепел, в безмолвный покой, делаясь подножьем для новых странников – двуногих, четвероногих, стоногих. Прах нашего мозга не будет мыслить. Прах нашего сердца не будет чувствовать. Да и то, что останется от наших глаз, ушей и языка, не сможет ни видеть, ни слышать, ни говорить. Станем мы едино с этой дорожной пылью, на которой сидим и при виде которой ты так мрачнеешь, мой Феодул.

Отчего морщишься ты, вглядываясь в эту дорожную пыль, о путник, шествующий из неведомого града в град [столь же] незнакомый? Отчего так угрюмо смотришь ты на нее, но не омрачается твой взор, когда предстает пред тобой прах твоего тела, или лица, или глаз, или уст, или языка, или рук твоих, или ног? Не одно ли и то же и то и другое, не всюду ли царит равенство, единообразие? Ты был бы последовательным, если бы оба праха одинаково или любил, или ненавидел, или проявлял бы к ним полное равнодушие.

Говоришь, что испачкаешься? Но что замараешь [ты]? Одеяние своего тела, внешний покров своей оболочки? Предельно внешнее может запачкать лишь то, что непосредственно снаружи. [Но и] в [чем-то] марающем есть очистительный эффект. Если жир засаливает, то жиросодержащее мыло моет. Разве вода не есть тот же прах? Если дорожная пыль запачкает одежду, вода смоет [грязь]. Но если измазано в тебе нечто внутреннее, то лишь такое же внутреннее может это вычистить. Впрочем, не будем сейчас говорить о внутреннем осквернении и очищении. Это нечто высокое и далекое. Но лучше посидим спокойно, прах на пыли, и побеседуем о тленном.

Разноликий город

Посмотри, Феодул, какими бликами играет (букв:. пестрый, сколь пестр, – Ред.) окружающий нас мир. Как пестрит он цветами и формами, масштабами и размерами – причем как внизу, на земле, так и вверху, на небосводе. [Но] что есть все это, если не прах и пепел – точно так же, как и мое и твое тело; и мои и твои глаза; и мое и твое сердце?

Поистине мир сей – разноликий город (букв. зд. и далее: Пестроград. – Ред.). Кто воздвиг его? Как он выстроен? Для чего построен? Вот три мучительных вопроса, а четвертому не бывать. Знаем мы только, что возведен он из праха.

Из праха – нагорья и долины, горные хребты и равнины у их подножий, леса и скалы, травы и цветы, города и дворцы – всё из праха и всюду пыль. И люди [?] Да, и люди. Восседая в этой пыли, кто весть, на чье лице мы облокачиваемся, или на чьи глаза, или на чье сердце. Ветер мог поднять пыль, оставшуюся от мертвых тел, и развеять ее по всему свету. И, конечно, он это сделал, да и непрестанно так поступает. Ветер – единственная сила, не оставляющая в покое ни живых, ни мертвых. Ветер внешний и – ураган внутренний.

И в прахе есть энергия. Собственно, в нем и содержатся все силы природы. В нем земля и ветер, огонь и вода. В нем магнетизм и электрические заряды. В нем молекулы и атомы, электроны и протоны, а к тому же сила притяжения и отталкивания. Мало-помалу поглощает он лучи космических светил и неприметно сам лучится. Словно принимает дар и слышит приветствие, воздавая встречным даром и ответной здравицей. Говорят, что уразумевший пылинку смог бы постичь всю вселенную.

Доселе этого никто не уразумел. Станет ли это когда-нибудь для кого-то понятным? Аналитическим препарированием (букв.: делением и измельчением. – Пер.) люди пытались вникнуть в суть праха. Однако, нисходя к его все более мелким компонентам, сталкивались они со все величайшей тайной, с превосходнейшим чудом. Самые крохотные частицы одной пылинки – столь же грандиозное чудо, что и космические звезды-гиганты. Наблюдаемое людьми в телескоп и микроскоп – равно поразительно. Исследователи, полагая, что находятся в конце, на самом деле еще топчутся в начале. Расстояние между познаваемым и непостижимым вовсе не сокращается; напротив – оно увеличивается. В жизненном лабиринте сего бытия люди до сих пор не могли самостоятельно нащупать ни дверь, ни окно. Непрерывно открываются им новые изгибы, перевалы, излучины [этого всемирного ребуса], но нет и следа ни дверей, ни окон.

Да и есть ли вообще в этом разноликом городе двери и окна? Существуют ли ключи от него и кто хранит их, не выпуская из рук? Это старые-престарые вопросы, ни в одном поколении не оставлявшие безучастным ум человека и не смолкавшие на языке его. Для всех было ясно только одно: встаем мы из брения и низвергаемся в прах. Колыбель никогда не могла дать насыщение кладбищу, равно как и кладбище не способно противостать ветру, чтобы не будоражил он [почивающий на нем] могильный прах и не употреблял [его] на новые тела.

Солнце очерчивает различия, тьма все стушевывает и сглаживает. Безлунная ночь уравнивает все, как могила. И в такой ночи разноликий город теряет свои пестрые контуры. Так и бодрствующий человек различает предметы, тогда как для человека спящего все одинаково, как ночь, как подземелье. Неужто не подозреваешь ты, Феодул, что есть в человеке как нечто сродное с солнцем, так и нечто подобное мраку? А иначе как обладал бы человек и различительным свойством солнца, и нивелирующим свойством тьмы?

Что в человеке первое, а что второе? Се также вопрос, издревле мучающий жителей разноликого города и странников в теснинах бытия. Не по зубам он людям и не удобопонятен (букв.: неудобопереваривает. – Ред.) для разума; решали его многократно, да так и не раскусили. Приводит он в замешательство всех, кто – как я и ты доселе – вещает о человеке лишь как о прахе. Ибо, по всей видимости, в прахе людского бытия – не всё прах и таит он в себе нечто такое, что не подвержено тлению; что немного выныривает из бренного мира, как утопающий из бурного потока; что [управляет] прахом [и] даже владычествует [им].

О Феодул, надо нам окунуться в какой-нибудь более древний прах. Ведь этот, на котором сидим, кажется слишком свежим, только что нанесенным порывами ветра. Да и люди, по-видимому, мало размышляли, сидя на нем, и постигли лишь крохотную толику его загадок. А посему давай отправимся в Индию, в землю-мать всех философий, всех мысленных усилий и всех заблуждений, имевших место прежде [пришествия] чаемого Мессии и Спасителя мира.

Индия

– Аум, аум, ом, ом, ом! – Вся Индия днем и ночью шепчет это слово: горожане и селяне, брамины^[4] и парии, мудрецы и простецы, риши^[5] и гуру, йоги и факиры, от Цейлона до Гималаев и далее, и от Бенареса до арабской Каабы. Нет такого слова в людских языках, которое бы люди чаще всего произносили, но меньше всего понимали.

Древние толкователи Веданты, разумеется, ведали значение этого слова. Ману^[6] и Вальмики^[7] должны были его знать. А равно и Будда, дни и ночи проводивший повторяя это слово: «аум (ом)» – и наставлявший своих учеников в управлении дыханием при произнесении слова «ом». Однако река времени, буйствующая паче всех остальных потоков, топит в своих водоворотах или безвозвратно уносит в землю недосягаемую [также] и значение многих человеческих слов. Люди продолжают их произносить, не понимая смысла, то есть как магическое заклинание; больше как звук, нежели слово, дабы одним таким звучанием привлечь к себе пресловутое «счастье» либо отвратить несчастье и неудачу. Именно так большинство индусов произносит ныне слово «ом». Впрочем, индийские философы и современные комментаторы Веданты дают ему особое истолкование, в частности:

А – означает всякую тварь;

У – означает личность человека, «Я», Ego

М – означает отрицание.

Итак, выходит: «Это – Я – не есмь». На что бы ни взглянул я и до чего бы ни дотронулся чувствами, это не есмь я. И о моем теле говорю я: «Это Я не есмь», ведь тело – это «пракрити», то есть вещество, материя, прах. А я не отношусь к праху. Я, главным образом, состою из того, что на санскрите называется «джива», «атма (н)» и «прана», то есть душа, дух и ум. Я не умирает со смертью тела. Когда тело умирает, душа входит в другое тело, согласно своей Карме, то есть сообразно своим делам, желаниям и устремлениям, имевшим место в прежнем теле. Так одна душа является в бесчисленных телах и живет, можно сказать, вечно в этом вековечном мире. Ведь мир сей бесконечен во времени и пространстве. А поскольку в его лабиринте нет ни дверей, ни окон, то человеческой душе и некуда податься, кроме как из тела в тело – и так до бесконечности. Сам Будда утверждал о себе, что его душа являлась и жила в этом мире 80000 раз! Единственный способ освобождения души от этой сансары, от этого процесса реинкарнации и прозябания в мире сем, сопряженного с неимоверными скорбями и страданиями, – это, согласно учению Будды, взращивание в себе отвращения к жизни, истребление в себе всякого желания жить в каком бы то ни было теле и облике. Если кто-то сумеет угасить в себе пламя жажды жизни и с корнем исторгнуть из себя росток желания чего бы то ни было на свете, то его душа переходит в нирвану, то есть в бессознательное ничто. Такое состояние называется мокша, или мукти, что значит «освобождение». Отрешение от жизни. К этому состоянию приходят путем суровых упражнений, неслыханных и невиданных в какой-либо другой части света, в какой бы то ни было иной религии или философии. Ради чего столь напряженный аскетизм и ужасное факирское самоистязание? Говорят, что ради мокши, или «освобождения». А оно знаменует собой выпадение из жизни, или вечное ничто, вечную смерть.

Подай мне, Феодул, скорлупку грецкого ореха, чтобы втиснули мы в нее всю человеческую мудрость Индии, формировавшуюся не одну тысячу лет, а также все Веды, весь буддизм, все тантры и мантры, и всецелую «Махабхарату», и загадочное слово А – У – М. В одной ореховой скорлупке могут поместиться четыре основополагающие и главные идеи всей индийской мудрости, а именно:

1) [о том, что] душа – не прах и не из праха, но особое бессмертное существо в брении плоти;

2) [о том, что] этот мир бесконечен во времени и пространстве; в нем ютятся все души, все тела, все духи и все боги; а значит, из этого мира податься [попросту] некуда;

3) [о том, что] карма определяет будущую участь души и

4) [о том, что] аскетизм – необходимое условие создания новой кармы и улучшения грядущей (очередной) жизни души и ее окончательного освобождения от тела.

Все достоинство индийской мысли сводится к настойчивому утверждению, что человеческая душа – не прах и пепел, а носитель жизни, господствующий над тленом. Само санскритское наименование души: джива – свидетельствует о том, что жизнь пребывает в душе, а не в телесном брении. Это индийское умопредставление, доселе вынашиваемое миллиардами людских существ в Индии, может повергнуть в краску тех европейских христиан которые уравнивают душу с прахом. Между тем индийское учение о вечности и бесконечности мира сего – это мрак, достойный плача и причитаний. Эта кардинальная ошибка стала причиной всех прочих заблуждений индийцев. Ведь если этот мир вечен и бесконечен, то нет места для мира оного, потустороннего. Тогда и бессмертной душе некуда выйти из мира сего, а остается ей лишь покидать одно тело и вселяться в другое – и так без конца. Это заблуждение – камень преткновения Будды и матерь буддизма. Опровергается оно даже современной наукой, утверждающей, что космос ограничен как временем, так и пространством, то есть что начал он [когда-то] существовать и что [в будущем] прекратит свое бытие. Из этого рождается надежда, что у этого всемирного лабиринта, вероятно, есть двери и окна, обращенные к миру иному, в который, по сути дела, и должны уходить человеческие души, отделяясь от тела и [тем самым] покидая эту глобальную сансару.

Люди и боги как скоты

Не может человек, о. Феодул, унизить себя, не уничижив своего Бога, равно как и не способен он, унижая Бога, не опозорить самого себя. Искривленный молот – издевка над кузнецом; мутен исток – непрозрачна и река. В языческих народах люди и боги низведены на уровень скотов. Людей режут и сжигают, как скотину, принося в жертву злым богам, а змей, быков, обезьян и птиц выспренно чтут как божества. До Христова пришествия редко можно было найти на земном шаре в каком-либо народе отступление [от подобного правила]. Не была исключением и мыслящая Индия. Страна самой глубокой философии на свете, самой утонченной психологии и величайших человеческих усилий – интеллектуальных, интуитивных и моральных – Индия кипела и пенилась языческими заблуждениями не меньше, чем мрачный Египет и поверхностная Эллада или грозная Сирия и Халдея.

Нигде люди не могли возвыситься до умопредставления о едином всемогущем и человеколюбивом Боге. Если где-то и наблюдались проблески веры в такого Бога, то для Него тотчас создавался равносильный противник, бог растления и разрушения, злодей и человеконенавистник, от которого несчастные люди должны были откупаться большими жертвами. Так, в Индии появляется бог Шива, бог деградации, в качестве равноправного члена триады: Вишну, Брахма и Шива. В Египте Озирис и Изида пребывают в раздоре из-за преступления над Гором. В Элладе Зевс часто немощен и бессилен перед целой ватагой аморальных и злопакостных божеств. Ему едва удается удержаться у власти, вследствие интриг [происков] против коварных олимпийских божков. В Персии Ормузд ведет ожесточенную борьбу со своим соперником Ариманом. В Сирии чудовищный Молох ненасытно проглатывает людей, которых приносят ему в жертву. На американском континенте и на островах Тихого океана имеются сродные божества с похожим аппетитом. Обожествление змей – общее явление у всех языческих народов. Ведь тот, кто через змея явился праматери Еве (Быт.3:1–5), сумел – по Божию попущению – навязать себя человеческому роду как необходимое божество. Научил он людей магии и колдовству. Низложенный и низринутый, делал он все, чтобы унизить Бога и людей.

Люди, принимая злобные внушения змея преисподней, возлюбили тьму больше света, ложь больше правды, ворожбу и гадание больше добрых дел. А к тому же уверовали паче в жертвы, нежели в милость; в каменных и деревянных идолов, нежели во всемогущего Бога; в змей и прочих животных и скотов, нежели в своего единого Творца и Отца.

У отдельных народов [даже] люди – особенно правители и герои – возводились (если это можно назвать возведением) в ранг божеств. Ведь нигде не существовал такой политеистический пантеон, к которому нельзя было бы добавить новых богов. Куча навоза не протестует, если на нее наваливают свежие слои того же рода. [И] только истина не терпит ни прибавлений, ни изъятий. Так, римский сенат провозглашал некоторых цезарей богами, вводя их в имперский пантеон. Богдыхан, правивший Китаем, исстари считался сыном неба, то есть божеством. На микадо в Японии до сих пор взирают как на божество, приписывая ему небесное происхождение. Сверх того, к богам – за свой патриотизм – сопричислены и многие знаменитые самураи: им посвящают храмы и перед их гробницами совершают жертвоприношения. И хотя [внешне] обоготворение людей представляется чем-то лучшим, нежели обожествление змей, однако и оно всецело от лжеца и отца лжи и всякого насилия (ср.: Ин.8:44). Все рассчитано и направлено на помрачение людского разума, на развращение сердца и на преступление, а в конечном итоге – на ввержение всего человечества в отчаяние и безумие.

И действительно, в эпоху явления Мессии мир походил на каземат и сумасшедший дом; и не только походил, но и вправду был подлинной темницей отчаявшихся [людей] и клиникой [для] помутившихся рассудком. Весь мир лежал во зле (ср.: 1Ин.5:19). О лучшем же мире [народы] попросту не ведали. Ибо ни индийская нирвана, ни эллинский аид не несли никакого исцеления безутешным людям. Посему и говорили некоторые греческие философы, перекликаясь с сивиллами, римскими пророчицами: «Только некий (то есть неведомый. – Ред.) бог может спасти мир».

Два семени

Семя есть слово Божие (Лк.8:11).

В тиши зимней звездной ночи, в глухом безмолвии подземной пещеры родился Мессия, Спаситель мира.

На Востоке звезды кажутся ближе к земле, [а равно] и духовный мир ощущается людьми более доступно и отчетливо, чем на Западе.

От какого семени родился Христос? Если от человеческого, то не смог бы Он быть ни Спасителем людей, ни Врачем недугующих. Ибо в семени кровь, а в крови душа. Душа же человеческая была заражена злом, а от злой души – злая кровь, [а значит и] злое семя. От одной крови Он [Творец] произвел весь род человеческий (Деян.17:26). Итак, все семя Адама в человеческой крови было поврежденным и больным. Мессия, [происходя] от такого семени, оказался бы пациентом, входящим в больницу, чтобы лечить недужных, и сумасшедшим, переступающим порог клиники для душевнобольных, чтобы целить помутившихся разумом. Таких лжемессий являлось в мире очень много. Как чумным среди столь же зачумленных им можно было бы крикнуть: Врач! Исцели самого себя (ср.: Лк.4:23).

Мессия должен быть здоров; нет, Он обязан быть самим здоровьем и источником здоровья. Ни в крови Его, ни в душе не смеет быть никакого гнилостного наследия, никакого Адамова и Каинова бремени зла, преступлений, братоубийства, богоборчества, лжи и насилия, а также ответственности за родительские и прародительские грехи. От дуновения Его здоровья должны исчезать болезни, от чистоты Его души прочь надлежит бежать нечистым духам, от благоухания (букв.: от озона. – Пер.) всего Его существа подобает освежаться всей затхлой атмосфере, в которую снизошел Он, приклонив небеса к земле.

Итак, Феодул, от какого семени родился Христос? Без сомнения, от нечеловеческого и неземного. Кто из болящих на земле мог бы знать или догадываться об этом людским расслабленным разумом, если бы небесный вестник Гавриил не объявил и не изъяснил сие?

Когда Святая Дева устрашилась явления лучезарного Архистратига Небесных Воинств в Назарете, в доме старца Иосифа, Гавриил сказал Ей: Не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречется сыном Всевышнего (в серб, после этих слов добавлено: и наречется Сыном Божиим. – Пер.)... и будет царствовать... и Царству Его не будет конца (Лк.1:30–32, 33).

Когда же невинная и наивная Мария по-детски спросила: Как будет это, когда Я мужа не знаю? – небесный благовестник ответил Ей: Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя... ибо у Бога не останется бессильным никакое слово (Лк.1:34–37).

Не два ли семени, Феодул: как растительное, так и животное – начали существовать по слову Творца? Собственно, первозданное, исконное семя – это и есть слово Создателя. Силой Его слова обрело свое бытие и людское семя в первом человеке, в праотце человеческого рода, в Адаме. И сказал Бог... И стало так – написано на первой странице Книги Жизни, единственно блистающей в грудах мрачной исписанной бумаги (см.: Быт.гл.1).

И сказал Бог, чтобы Святая Дева Мария родила Христа – и стало так. Что способно воспротивиться слову Божию? Не смог противостать ему мрак, когда сказал Бог: Да будет свет – и свет действительно стал существовать. Не сильна была противоборствовать ему земля, когда Бог приказал ей произрастить из себя траву и прочие растения, в которых семя по роду их (Быт.1:11). Не посмело сопротивляться ему темное космическое пространство, когда Бог определил воссиять в нем солнцу, и луне, и звездам. Равно как и вода, и воздух не решились сказать: «Нельзя» – когда Бог наполнил их рыбами и птицами. Не возмутилась и дольняя пыль, когда громогласно раздалось Божие повеление, чтобы образовались из нее животные, и все скоты, и все земные звери по [родам] их [и по] видам. Не отпрянуло назад и земное брение, когда Зодчий всех зодчих взял его в качестве материала для создания человека, самого возвышенного Своего творения под солнцем.

И действительно, ничто на небе и на земле не смогло не отозваться на слово Божие: «Да родится от Пречистой Девы Марии Иисус Христос, Спаситель мира»;

но как только сказал Бог – и стало так. И зачала Мария по слову Божию, и родила Сына, и нарекла Ему имя Иисус. Без плотской похоти [это было] и без хотения мужа, а от Бога.

О Феодул, что пользы в семени без силы и воли Божией? Подумай только, сколько на земле неродящих женщин – не из-за недостатка семени, а из-за оскудения Божия благословения, Божией силы^[8]. Разве когда-нибудь родилась бы Дева Мария от состарившихся родителей, Иоакима и Анны, без силы слова Божия? И разве когда-либо явился бы в мир великий Иоанн Креститель из дряхлого и иссохшего тела Елисаветы без силы Божия слова? Никогда. И сколько семян на полях остается без плода, если не раздастся Божие слово, Божие повеление. Если же Бог прикажет, то любое семя – и растительное, и животное, и человеческое – приносит плод. А если не прикажет, то тщетно всякое семя и посрамлен любой сеятель. Следовательно, без Божия слова семя не плодоносит. А слово Божие и без семени приносит желанный плод. Слово Божие могущественнее любого семени. Только оно способно беспрепятственно действовать как через семя, так и без семени. Слово Божие – истинное семя, которое никогда не остается бесплодным.

Итак, в тиши зимней звездной ночи, в глухом безмолвии подземной пещеры родился Мессия, Спаситель мира, – по всемогущему слову Божию, от Божия Духа и Пречистой Девы Марии.

А произошло это в правление цезаря Августа, одного из «богов» языческого Рима, когда Сирией правил Квириний, а Иерусалимом – Ирод Кровавый, идумей (см.: Лк.2:1–7; 3:1).

Бог от Бога

Доведу ли Я до родов, и не дам родить? говорит Господь (в серб.: Неужели Я, отверзающий утробу, не могу родить? говорит Господь. – Пер.)

Или, давая силу родить, заключу ли утробу? говорит Бог твой (в серб.: Неужели Я, дающий силу рожать, буду без потомства? говорит Господь. – Пер.) (Ис.66:9).

«Только некий бог может спасти мир!» – это последний крик философов и пророков древней эпохи. Это истошный зов человечества, связанного узами князя мира сего (ср.: Ин.12:31; 14:30) и пребывающего в лабиринте без окон и дверей, в жизни, утекающей в нирвану или в аид.

Если бы этот крик послышался раньше, то раньше явился бы миру и Бог. Но люди надеялись на самих себя, уповая на собственный ум и на свои силы. Даже не подозревали они, что их умом управляет сатана, употребляя их силы на служение себе. Все людское разумение, и вся наука и мастерство, и вся человеческая сила была привлечена к созиданию алтарей бесам, к возвеличиванию демонов как богов. Человек не перестает удивляться восхитительным пагодам в Индии, пирамидам и храмам в Мемфисе и Карнаке, святилищам в Ассирии и Элладе, а также на островах Индийского и Тихого океана и на просторах Америки; изумляют его своей неповторимостью эти монументальные сооружения, плоды людского зодчества. И в то же время должен он заплакать от досады и стыда, услышав, кому посвящены эти культовые здания: змеям и крокодилам, обезьянам и быкам, фантазиям и басням.

Все искусство и вся культура могут быть как на службе у лжи, так и на службе у истины – совершая служение либо сатане, либо Богу. Все искусство и культура до Христа пребывали в распоряжении сатаны. И сегодня наблюдается то же самое, как некогда у языческих народов. Посему знай, о Феодул, что искусство и культура в целом какой бы то ни было эпохи не имеют самостоятельной ценности: все их значение кроется в божестве, которому они служат. И заметь, что ни в одном из этих помпезных языческих святилищ не явился Спаситель мира, предреченный Мессия, но [родился Он] в вертепе (Лк.2:7). Впрочем, оный вертеп подземный и сумрачный, скромный и незамысловатый, все-таки во многом привлекательнее и внушительнее всех языческих пагод и храмов. Ведь в начале сотворения мира создал его Тот, Кто и родился в нем. Неизменна эта пещера и прочна, как мир, а между тем языческие пагоды и кумирни, сколь бы громадными и причудливыми они ни были, подтачиваются тленом времени и, если их подстоянно не подпирать, дремотно клонятся к своему падению и смерти. Вифлеемская же пещера и поныне такова и та же самая, какой была она 2000 лет назад, – безмятежна и постоянна, как Гималаи и Арарат. Ибо она дело рук Божиих, а не человеческих.

В этом отдревле исконном Божием храме, старейшем всех прочих рукотворенных алтарей и прочнейшем всех их, в этом загоне для овец и ягнят, явился Тот, Кто сильнее людей, крепче мира и могущественнее айда и всех адских сил и всех зол.

Феодул мой, явился Бог. Сын Божий, или Бог от Бога.

Да смолкнут все доводы человеков и да оцепенеет слово в устах моих, Феодул. Внемли Его свидетельству, Его слову:

Я сошел с небес (Ин.6:38).

Я пришел во имя Отца Моего (Ин.5:43).

Дабы все чтили Сына, как чтут Отца (Ин.5:23).

Я не один, но Я и Отец, пославший Меня (Ин.8:16).

Свидетельствует о Мне Отец, пославший Меня (Ин.8:18).

Не принимаю славы (в серб.: свидетельства. – Пер.) от человеков (Ин.5:41).

Пославший Меня Отец Сам засвидетельствовал о Мне (в серб.: Отец, пославший Меня, свидетельствует о Мне. – Пер.) (Ин.5:37).

Я пришел не Сам от Себя, но истинен Пославший Меня (в серб.:... но есть Истинный, пославший Меня. – Пер.), Которого вы не знаете. Я знаю Его, потому что Я от Него, и Он послал Меня (Ин.7:28–29).

Не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца (Ин.5:30).

Исследуйте Писания... а они свидетельствуют о Мне (Ин.5:39).

Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит также (Ин.5:19).

Я... говорю не от Себя (Ин.14:10).

Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца (Ин.10:15).

Пославший Меня есть со Мною (Ин.8:29).

Я всегда делаю то, что Ему угодно (Ин.8:29).

Вы от нижних, Я от вышних; вы от мира сего, Я не от сего мира (Ин.8:23).

Ненавидящий Меня ненавидит и Отца Моего (Ин.15:23).

Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела (Ин.14:10).

Никто не приходит (в серб.: не придет. – Пер.) к Отцу, как только чрез Меня (Ин.14:6).

Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе (Ин.17:21).

Видевший Меня (в серб.: Верующий Мне. – Пер.) видел Отца (Ин.14:9).

Я в Отце, и Отец во Мне (Ин.14:10; ср.: 10:38).

Я дверь (Ин.10:7).

Я есмь пастырь добрый (Ин.10:11).

Я свет миру (Ин.8:12; 9:5).

Я есмь путь и истина и жизнь (Ин.14:6).

Видящий Меня видит Пославшего Меня (Ин.12:45).

Еще сказал, что Он путь. А люди из поколения в поколение бродили по бездорожью и распутьям.

Еще сказал, что Он истина. А человеческий род был всецело отравлен пилюлями лжи, которыми снабжал его лжец и отец лжи (Ин.8:44).

Еще сказал, что Он жизнь, [но] не бессознательная и ничтожная жизнь, характерная для индийской нирваны, не жуткое отсутствие смерти в греческом аиде и не растворение личностной жизни в эфирном бытии некоего всеобщего тождественного миру стоического божества, а жизнь поистине настоящая, подлинная, какой чает сердце человеческое; [жизнь] на лоне Отца Небесного, в раю сладости, где праведники сияют, как солнце (ср.: Мф.13:43).

Еще сказал, что Он пастырь. Волки в людском обличье, но с демоническим духом навязывали себя земным

народам в пастыри – не для того чтобы их сберечь, а чтобы устрашить их, смутить и растерзать. А Он как пастырь добрый пришел, чтобы и сотой овце не дать погибнуть, но взыскать ее и спасти (Мф.18:11–14).

Еще сказал, что Он врач и что пришел к больным, а не к здоровым. На самом деле, здоровых и не было на свете, но было много таких, которые, нося в себе тяжкие недуги, в горячке воображения мнили себя безупречными.

Еще сказал, что Он Сын Божий, что старше Он праотца Авраама и что имя Ему – от начала Сущий (в ц.-сл. и серб.: Начаток. – Пер.) (Ин.8:25). Пришел Он к людям как посланник Своего Небесного Отца, единого живого Бога, питающего отеческую любовь к человекам и желающего через Него, Своего предвечного и Единородного Сына, усыновить всех людей – в ответ на их веру и свободное произволение – и ввести их в Свое бессмертное Небесное Царство.

Еще сказал, что верующий в Него имеет жизнь вечную (Ин.3:16); принимающий Его принимает и Отца, пославшего Его (Мф.10:40), и идущий за Ним спасает свою душу. А не чтущий Его не чтит и Отца Его (Ин.5:23), ибо вещает Он: Я и Отец – одно (Ин.10:30).

Я и Отец – одно (Ин.10:30).

Доколе свет с вами, веруйте в свет (Ин.12:36).

Без Меня не можете делать ничего (Ин.15:5).

Я к Тебе иду, Отче (Ин.17:11).

Ты дал Мне власть над всякою плотью (Ин.17:2).

Дана Мне всякая власть на небе и на земле (Мф.28618).

Это – свидетельство Мессии о Самом Себе, выраженное в словах, которое в полной и преизобильной мере подтвердилось Его делами.

Никогда ни один человек в истории мира не говорил с такой силой и властью. И никогда испокон веку ни один человек, как Он, не являл столь могучие дела, как Он.

Не Ангел [Он] и не человек, а Сын Божий и Бог от Бога. Ведь будь Он Ангелом, разве великий Архангел Гавриил, воевода Ангелов, снисходил бы [на землю], чтобы возвестить о Его рождении? А будь Он человеком, разве Иоанн Креститель, величайший из людей, рожденных женами (Мф.11:11), стал бы Его предтечей и служителем?

Глас с небес

Радуйся, Феодул! Радуйся и веселись, ибо явился Еммануил, Бог от Бога, истинный Мессия и Спаситель людей. Не Ангел, не человек и не от тленного людского семени, но бессеменно рожденный от Бога и Пречистой Девы Марии в подземной вифлеемской пещере. Единственное семя при Его рождении – это чистое и святое слово Божие, и единственная сила в Его зачатии – это сила Духа Святого.

Сказал Он, что сошел с небес (Ин.6:38). А люди только от неба и чаяли еще помощи и спасения.

Сказал, что Он свет миру (Ин.8:12; 9:5). А люди погрязали во мраке, рабствуя князю тьмы.

Еще сказал, что Он дверь (Ин.10:7). А люди веками наощупь бродили по извилинам бытия в поисках дверей в какую-то лучшую жизнь.

Еще сказал, что Он воскресение (Ин.11:25); что воскресит Себя, когда неверные убьют Его, и что воскресит и всех верующих в Него и любящих Его (Ин.6:39–40,44,54).

Еще сказал Он, что победил мир (Ин.16:33) и что видел сатану, как молнию, спадшего с неба в бездну (Лк.10:18). А миру необходим был Победитель зла, лжи и насилия, проистекавших от сатаны и действовавших через посредство людей.

Еще сказал Он, что при скончании времен, в финале драмы человеческой истории, Он снова приидет, в силе и славе, чтобы собрать живых и мертвых, разлучить их направо и налево и изречь Свой окончательный и праведный над ними приговор (Мф.16:27; 25:31–46). Как результат этого Суда праведники войдут в нескончаемое блаженство, а нераскаянные грешники будут ввержены в вечную муку.

А к тому же возвестил Он, что от Отца дана Ему всякая власть на небе и на земле (Мф.28:18). А значит, никто не способен без Него, минуя Его, а еще меньше – вопреки Ему, сделать что-то доброе себе или другим. И что только одно-единственное имя под солнцем дано людям во спасение – имя Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Мессии, Спасителя (ср.: Деян.4:12).

О Феодул, вот могучий Кормчий, взявший в Свои руки штурвал корабля человеческой жизни, бесцельно носящегося по волнам. Вот Капитан, хорошо знающий всю пучину времени и пространства и добре ведающий, как держать курс и куда доставить утомленных путников. Итак, радуйся и веселись!

Неверующие спрашивают: «Кто о Нем засвидетельствовал? Кто удостоверил, что это Он?» Такими вопросами терзаются те, кто идет по дороге гибели и на этом пути мнит себя спасаемым.

Поистине свидетельствуют о Нем Его же дела. Даже сами иерусалимские палачи не могли замолчать этого,

но говорили: Что нам делать? Этот Человек много чудес творит (Ин.11:47). Этим подтвердили они Его слово, что творил Он между ними дела, каких никто другой не делал (Ин.15:24).

Впрочем, помимо Своих поразительных и невиданных чудес, сослался Он и на свидетельство Своего Небесного Отца. И Отец не оставил Его одного. Он засвидетельствовал о Нем Своим гласом с небес.

Трижды слышался глас Небесного Отца. Первый раз – при крещении Иисуса в Иордане: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение (Мф.3:17; ср.: Мк.1:11; Лк.3:22). Так это было в начале Христовой миссии на земле.

Во второй раз [слышен был сей глас] на Фаворе, когда Господь преобразился, так что лицо Его воссияло, как солнце, а одежды Его стали белыми, как снег. Тогда вновь Своим гласом удостоверил Отец собственного Сына: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте (Мф.17:5; ср.: Мк.9:7; Лк.9:35; 2Пет.1:17).

И в третий раз, перед самими страданиями, когда Иисус воскликнул: Отче! прославь имя Твое – донесся Отчий глас с неба: И прославил и еще прославлю (Ин.12:28). Это, вероятно, был очень сильный и могучий голос, так как народ, окружавший Иисуса, говорил: Это гром (в серб.: Гром прогремел. – Пер.) (Ин.12:29).

Но разве и ангельские голоса – не Божии и не от Бога? Без сомнения, это так. Архангел Гавриил, посланный в Назарет к Деве Марии, засвидетельствовал о Нем так, как написано: Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего... Наречется Сыном Божиим... И будет царствовать... и Царству Его не будет конца (Лк.1:32–35).

А когда родился Он в Вифлееме, Ангел Божий рек пастухам, засвидетельствовав: Я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь; и вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях (Лк.2:10–12). После этого благовестил и свидетельства одного Ангела явилось... многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее: слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение (в серб, букв.: ...среди людей – добрая воля, – Пер.) (Лк.2:13–14)!

Так небесные вестники, посланные Отцом, своим гласом утвердили истинность перво-наперво Его зачатия в Назарете, затем Его рождения в Вифлееме и, наконец, – Его славного Воскресения в Иерусалиме.

Молчание

В голосе – сила, Феодул. Но сила и в молчании.

Не одинакова эта сила ни в голосе, ни в молчании. Зависит она от того, кто говорит и о чем говорит, а также кто молчит и почему молчит. Не одна и та же сила в голосе лиходея и в голосе святого Божиего праведника. Да и молчание разбойника, обдумывающего злодейство, не равно молчанию благодетеля, мыслящего о добре.

Когда Бог Отец ответил Иисусу [о Своем имени]: И прославил и еще прославлю, испуганный народ вскричал: Это гром (Ин.12:28–29). А когда беседовал Бог с пророком Илией на Хориве, то говорил голосом тихим и тонким (3Цар.19:13).

Но каким был голос Иисуса? Иногда тихим, иногда могучим, а порой и устрашающим, но всегда проходящим до мозга костей и притягательным. От такого голоса иссыхают бесплодные смоковницы (Мф.21:19), но от него же среди грязи и терния произрастают цветы. Голос Сына Божия подобен голосу Отца.

Иисусово молчание – самая длинная глава [в повести] Его жизни на земле. Целых тридцать лет наполнил Он молчанием.

Хотел Он осуществить всякую законную правду, как и сказал о сем Иоанну на Иордане: Оставь теперь; ибо так надлежит нам исполнить всякую (выделено свт. Николаем. – Пер.) правду (Мф. 3, 15). На Востоке бытовал закон, согласно которому никто не смел объявлять себя учителем народа до достижения 30-летнего возраста. И эту «правду» желал Иисус исполнить, посему и безмолвствовал до тех пор, пока не минул Его тридцатый год.

Вот урок многоглаголивому Западу – урок, необходимый, как хлеб. Ведь на Западе нет такого ограничения, но там подростки, не достигшие и 20 лет, навязывают себя в учителя, судьи и литераторы. Но если народ станут наставлять [люди] неопытные и необученные, то едва ли можно ждать от этого добра. На Востоке люди развиваются скорее, чем на Западе, и быстрее достигают зрелости, телесной и духовной. Известно, что в Аравии и Индии брак заключается в 12-летнем возрасте. Но вместо того чтобы и на Западе оставить в силе сию восточную норму [о том], что никто не имеет права учить народ, пока не дорастет до 30 лет или – соответственно – даже до более зрелого возраста, эта норма вообще упразднена. Таким образом, на Западе сбылось библейское слово: И дети будут вам судьями (ср.: Еккл.10:16; Ис.3:4).

Лишь однажды в течение Своих первых трех десятилетий Господь Иисус прервал молчание. Когда было Ему двенадцать лет, Он на праздник Пасхи в Иерусалиме оказался среди учителей и старцев, слушая их и задавая им вопросы. Все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его (Лк.2:47). Три дня искала отрока Иисуса Матерь Его, Пресвятая Дева Мария, с Иосифом, пока не нашли они его в храме. Зачем было вам искать Меня? – сказал Он им. – Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему? Но они не поняли этих слов. И Он пошел с ними и пришел в Назарет; и был в повиновении у них... И преуспевал в премудрости и в возрасте и в любви (в серб.: и в милости. – Пер.) у Бога и человеков (Лк.2:48–52).

К чему этот перерыв в молчании Иисуса в возрасте 12 лет, Феодул? И для чего столь блистательная сцена в храме, пред иудейскими учителями Закона и старцами, если не имела она никакой видимой связи с Его последующей учительской миссией? И почему записал это евангелист Лука?

Так хотел Бог Отец, промышлявший о Сыне Своем Иисусе и взиравший далеко в будущее. Предвидел Отец Небесный, что извечные гонители и клеветники Его Сына будут распространять ложь об Иисусе, что, дескать, молодость провел Он в Индии и там у йогов и факиров научился мудрости, а также умению творить чудеса. Или не видел ты, Феодул, целые горы клеветнической литературы против Иисуса, где книги пестрят заголовками: «Иисус в Индии», или «Иисус среди индийских йогов», или «Иисус в Тибете» и т. п.? Вполне очевидна цель сих безбожников и клеветников Иудина пошиба: пытаются они доказать, что Иисус Христос не сказал ничего нового и не свершил ничего дотоле невиданного, но всё это якобы до Него было сказано и сделано в Индии. А значит, не Мессия Он, не Спаситель мира и не воплотившийся Бог, а ученик Индии и один из бессчетных индийских философов и йогов.

Дабы наперед лишить силы все эти инсинуации, чтобы христиане не смутились [в дальнейшем] подобными вымыслами и оговорами, двенадцати летний Иисус – по Божию Промыслу – явился в Иерусалимском храме пред иудейскими учителями и старцами, чтобы всех их удивить Своей премудростью. И, опять-таки по Божию промышлению, это событие описал святой Лука в своем Евангелии. Следовательно, Иисус в двенадцатилетнем возрасте пребывал в Назарете, среди Своих сородичей и в Своем доме, но даже в ту пору был предельно мудрым, не нуждаясь ни в какой Индии, чтобы постигнуть людские науки. Но не был ли Он в Индии до того? Это немыслимо. Ибо что делать в Индии ребенку, где в монастыри детей не принимают? А к тому же весьма ясно из повествования евангелиста Луки, что и прежде своих двенадцати лет Иисус каждый год ходил с родителями в Иерусалим на праздник Пасхи.

А то, что и позднее, между двенадцатью и тридцатью годами, Иисус не путешествовал ни в какие чужие страны, опять-таки явствует из евангельских слов. Сразу же бросается в глаза, что Мария и Иосиф тщательно заботились о Нем, так что не легко могли перенести разлуку с Ним и на два-три дня. И сказала Ему Матерь: Чадо! что Ты сделал с нами? – То есть отлучился от нас на несколько дней. Вот, отец Твой и Я с великой скорбью искали Тебя (Лк.2:48).

Заботливая и нежная Мать!

Неужели столь попечительные родители позволили бы Иисусу отправиться в Индию – если и впрямь была такая нужда – а не пошли бы вместе с Ним? С Ним и в Египет бежали они, спасаясь от кровожадного Ирода; с ним и жили они в Египте (Мф.2:14).

Сверх того, богодухновенный Евангелист пишет, что после оного явления Иисуса в Иерусалиме Он пошел с ними и пришел в Назарет; и был в повиновении у них... и преуспевал в премудрости и в возрасте и в любви у Бога и человеков (Лк.2:51–52).

Итак, оставался Он в Назарете до Своего 30-летнего возраста, оказывая послушание Своей Матери и старцу Иосифу, занимаясь плотницким ремеслом и – храня молчание.

В самом деле, нечему Ему было учиться ни в Индии, ни в Египте, ни в Элладе, ни в какой бы то ни было другой стране, включая даже Палестину, Свою земную родину. Но обучался Он в стране Молчания, в душе Своей, в которой постоянно веял Дух Божий. Тот Самый Дух Божий, посредством Которого Он был телесно зачат в утробе Своей Святой Матери, ни на миг не оставлял Его душу. Так возрастал Он в премудрости от Духа Святого, а посему и не нуждался в том, чтобы кто-то Его учил (ср.: Ин.2:25)^[9].

Да и впрямь чему бы мог Он научиться в Индии? Ибо вот, многие из нас сегодня знают то, что знает Индия, и с грустью чувствуют, что этого недостаточно.

Индусы говорят: «Воплощение Бога и явление Его в человеческом облике нам вполне известно. Бог Кришна воплощался неоднократно, и ходил среди людей, и учил их». Но – увы! – чему он их научил? И от чего спас их, если и по сей день Индия, страна Кришны, погрязает в горе и отчаянии, скорбя и воздыхая от этой жизни и страстно порываясь к нирване, к отсутствию жизни и небытию? Что это за «бог», который, столь часто воплощаясь и бродя по земле, так и не сумел изменить судьбу человечества к лучшему?

Да и бог Шива, говорят, многократно воплощался и обитал среди людей, уча и наставляя их! Чему он их учил? Не чему-то иному, кроме как безутешной уверенности в том, что мир сей, беспредельный во времени и пространстве, есть и остается казематом без окон и дверей. И что все боги столь же беспомощны и безнадежны, как и люди. Это подтвердил и Гаутама Будда, возвестивший, что пришел он спасать и людей, и богов, и демонов (вкупе с верховным архидемоном) от сансары бытия и жизни (букв.: от сансары бытийствования и жительствования. – Пер.).

Ах, Феодул, нашей матери Индии нас научить нечему. Надлежит ей отбросить все басни про богов, не способных спасти ни себя, ни людей. Все ее боги – демоны, удерживающие людей в сетях своих соблазнов и в оковах своей беспощадной власти.

Должна наша мать Индия принять того Бога, Который настолько силен и всемогущ, что достаточно Ему лишь единожды явиться во плоти как человеку среди людей – и Он уже совершит спасение рода человеческого. Ведь истинный Бог не похож на обычного человека-правителя какой-то области, которому приходится много раз приезжать в тот или иной город, чтобы отремонтировать [главный] мост, и все-таки мост остается с изъянами. Но [истинный] Бог – это Бог один и единственный, всемогущий, всепремудрый, всеправедный, всемилостивый, вечный, непобедимый, грозный, пречистый, человеколюбивый.

Воплощение такого Бога в мире сем – это дата, которая не повторяется не только в хронике жизни человечества – нет! – но и в истории бытия вселенной.

Такой Бог, для Которого возможно все, что замыслил Он и о чем поведал, явился на этом свете около 2000 лет тому назад. Как Сын Бога Всевышнего и как Бог от Бога воплотился Он от Духа Святого и Девы Марии и родился в вифлеемской пещере. Тридцать лет провел Он в молчании, в безмолвии, в непрестанном внутреннем общении со Своим Отцом и Святым Духом, пока в назначенное время не явился для совершения Своей МИССИИ В мире сем.

Это единственный и истинный Мессия и Спаситель мира. Никакой другой не приходил, и никого лучшего ожидать не приходится.

Крещение

Какое прекрасное имя носишь ты, о Феодул, служитель Божий! Могут тебе и позавидовать тысячи людей с бессмысленными и глупыми именами. А твое имя превосходно. У нас, сербов, первое имя младенцу назнаменуется (букв.: дается на знаменьи. – Пер.), когда он родится. Но это имя восприемник меняет при крещении и дает дитяти новое и постоянное имя. Да будет благословен твой крестный отец, давший тебе имя Феодул, что означает «слуга Божий».

Се, по сути дела – имя и Самого Мессии, Господа Иисуса Христа. Ибо Сам Он сказал о Себе: Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить (Мф.20:28). Пришел Христос не как индийский Кришна, чтобы только приказывать, грозить и диктовать; и не как демонический Шива, чтобы злоумышлять и разрушать; но пришел Он, чтобы послужить. Послужить Отцу Своему, Который на небесах, и народу Божию на земле. Истинный [Служитель (по-гречески) «Феодулос"]!

И действительно, служил Он без отдохновения, без передышки. Служил молчанием и словами. Служил молитвой и делами. Служил потом и слезами. Служил скорбями и страданиями. А больше всего служил Своим личным примером.

И Его крещение на Иордане – это служение людям: служение личным примером, без всяких слов.

Для чего крестился Христос? Поистине тайна сия велика. Крещение знаменует собой очищение. От чего очищался Чистейший? Ни от чего, что касается Его Самого; [и в то же время] от целых гор скверны, когда речь заходит о человечестве.

И сам Иоанн подивился, зачем приходит Он креститься. «Мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне? (Мф.3:14). Если кто-то и должен кого-то купать – то чистый нечистого, а не нечистый чистого. Я смертный человек, зачатый во грехе от греховного семени, и потому мне нужно креститься от Тебя, а не Тебе от меня. Не достоин я развязать ремень на Твоей обуви. Я лишь глас пустыни человеческой, а Ты Сын Божий, Вестник с неба, Агнец Божий, Который берет (в серб.: взял. – Пер.) на Себя грех мира» (Ин.1:29).

Здесь объяснение. Иоанн догадался. Дух Божий явил ему то, что наиболее важно и что делает понятным крещение Христа. Он взял – добровольно пред Отцом Своим – грехи мира. О какое бремя и какая тяжесть! Ах, какая мерзость и коликая нечистота! Здесь и Евина измена Богу, и ее доверие к словам змея, когда тот, обвившись вокруг ее стана, шепнул ей на ухо, что Бог якобы лжет; здесь братоубийство Каина, здесь миллионы прочих братоубийств. Здесь отпадение от Бога и все хулы на Бога, ненависть, кражи, бессердечие, насилия и снова насилия, ложь и паки ложь, идолопоклонство во всех его формах, мщение и умерщвление детей; здесь отравления и истязания брата и соседа, родителей и благодетелей; здесь похищения и грабежи, поджоги и разрушения, осквернение и [поругание святынь, а также их] профанация; грубость и немилосердие, злорадство и пакости; здесь изгнание праведников за правду, а также кровожадные бойни и уничтожение семей и родов; здесь лжесвидетельство и подлые интриги; здесь взаимная клевета и тяжбы вплоть до взаимного истребления; здесь бросание человеческих существ на съедение зверям, на растерзание быкам, на поставленные копья, в расплавленную смолу, в морскую пучину; здесь погребение людей заживо, повешения и распятия на крестах, калечение, ослепление, уродование человека человеком, посягающим на власть или имущество; здесь сребролюбие, утопание в земном прахе и в тленных благах, а также служение бесам посредством гаданий и ворожбы, чародейства и сглаза; [здесь] и вызывание духов, спиритизм и магия; здесь супружеская неверность, и коварство, и блуд, причем блуд, даже «освящаемый» в идольских кумирнях; равно как и противоестественное употребление своего тела, содомия и рукоблудие; здесь и деспотизм одного над многими, захват чего-либо, принадлежащего индивиду или обществу; конфискация хлеба, беззаконное присвоение золота, насильственный увод жены и детей; а к тому же и мятежи одних против других, восстание детей на родителей, родственников на своих же родичей, рабов на господ; здесь наглость и заносчивость ближнего перед ближним (букв.: соседа перед соседом. – Пер.), а также безумное тщеславие у края зияющей могилы; засим самолюбие, пьянство, чревоугодие (букв.: прожорливость. – Ред.), выпячивание своих добродетелей и чужих грехов, оправдание себя во всем и непрощение никого ни в чем; одним словом – здесь ратоборство человека с человеком и человека с Богом, а также жестокая брань против собственной души. Ах, Феодул мой, здесь одно только бунтарство и нескончаемая война, в пламене которой испепеляются города и села, семьи, племена и народы; причем пламень этот, как бы стихая в одном месте, яростно разгорается в другом, но полностью никогда не угаснет. Сим заревом войны всех против всех надменно тешились только духи адской злобы, тогда как люди, объятые отчаянием и сознавая собственное бессилие, грозили кулаками небу и хулили своего Создателя.

В такой-то мир из Своей вечной славы снизошел Сын Божий, Которого два великих Иоанна – Иоанн Креститель и Иоанн Богослов, апокалиптический созерцатель – нарекли Божиим Агнцем. Именно по причине таких и толиких грехов пришел Он креститься на реку Иордан. Любой из этих грехов приносит смерть. Сколько триллионов смертных казней подъял Он на Свои плечи, взяв на Себя грехи мира, совершенные потомками Адама не только до того времени, но и [имеющие совершиться] после того – вплоть до скончания века! С этим безмерным и несметным бременем погрузился Он в воду, и святой Иоанн Креститель возложил свою десницу на Его главу.

Его Ангелы, спускаясь с неба, толпились вокруг Него, охваченные трепетом и изумлением. Почему очищается водой Тот, Кто подает воде чистоту, и почему освящается крещением Тот, Кто Сам Собой освящает всякую тварь, включая и Ангелов?

И склонились к Иордану небесные высоты, и явились над Сыном Отец и Дух Святой. Дух Святой воспарил в виде белого и светлого голубя над головой Иисуса, а голос любви отозвался: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение (Мф.3:17).

Так [и] крестился Иисус молча, не объясняя словами смысл сего таинства, но подавая пример всем Своим последователям, чтобы и они, крестившись, вкусили благотворных плодов Его крещения (букв.: вошли в заслуги Его крещения. – Пер.). Не проронил тогда Господь ни слова, однако напоследок дал заповедь Своим ученикам: Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа... Кто будет веровать и креститься, спасен будет (Мф.28:19; Мк.16:16).

Крестись же, Индия, чего ты ждешь? Не помогает бог, умеющий лишь громогласно повелевать, но не подающий личного примера. Не спасает ни Кришна, ни Шива, но спасает Христос, Который, начав очищать [мир], и Сам дает пример очищения. Творец, хотя и чист Он, однако как Отец, как Родитель входит в воду и наглядно учит чумазых детей омыться перво-наперво от прошлой скверны, чтобы могли они начать новую жизнь в чистоте. Не способен человек – будь он и величайшим мудрецом и философом – спасти мир. Ибо не спасается мир, пока кто-то не возьмет на себя его грехи. Но даже самый выдающийся человек чересчур мал, чтобы понести на себе сии прегрешения.

Может это сделать лишь небесный Ходатай (букв.: Заложник. – Пер.) и Поручитель. Только Сын Божий, Бог от Бога, величественный и бессмертный, силен взвалить на свои плечи триллионы смертей, которым повинны люди за свои грехи, – всю эту ужасную и тяжкую карму человечества.

Духи

Веришь ли ты в существование бесплотных духов, Феодул, служитель Божий?

На мелководье река журчит громко и раскатисто, а в темных омутах молчит. Устрой смотр собственной душе и скажи, мелок ты или глубок. Язык без ума – это мель; омут же подобен уму без языка. Поистине говорю тебе; болтливые безбожники (букв.: безверцы. – Пер.)суть тощие прогалины реки жизни, а немногословные мудрецы и святые праведники – ее глубокие кладези.

В велеречивом, но мелком месте нельзя ни искупаться, ни поймать что-нибудь себе на уху, если только не желаешь отведать лягушек. Чистоту и пищу ты должен искать только на глубине.

Бог – это дух и истина (ср.: Ин.4:24; 14:6). Люди неверующие последовательно отрицают бытие всех духов, включая и Самого Бога. Это их безумное клокотание на мелководье жизни.

Но намного ли лучше так называемые «христианские философы» и теологи-еретики, признающие существование только одного бесплотного духа – Бога, отрицая в то же время бытие всех прочих духов – как добрых, так и злых – и уподобляясь при этом древним и несчастным стоикам? Ах, этот их отчаянный бог-одиночка! И древние стоики неистово бурлили на мелких перекатах, неустанно твердя, что существует только один-единственный дух – скажем, Бог – и что духи всех усопших людей тают и расплываются, вливаясь в этот дух. К этому пункту могли они дошагать прежде Христа и без Христа. Поэтому ничуть не удивляет нас это их мелководное рокотание.

Но весьма поразительно то, что и «христианские философы», и «богословствующие» еретики могут с ними согласиться, настраивая свои струны на лад их языческой лиры. Поистине суд над ними уже изречен. Ведь, отрицая духов добра и зла, они, на самом деле, отвергают Христово Евангелие; да, отрекаются и от Христа, от Которого питаются и сами они, и их дети.

Ибо вот, Христово Евангелие переполнено духами добра и зла, и Ангелами и бесами, а они отрицают существование духовного мира! Полагают за честь быть единомышленниками стоика Марка Аврелия, римского императора и палача христиан. Ах, Феодул, где видел ты на земле царя без единого придворного и слуги, одного-одинехонького? Если бы и Сам Бог был таким царем, то ни я, ни ты не восхотели бы Его достоинства и Его престола. Кому [может] Он что-то заповедать? Кем [может] окружить Себя? Кто будет Ему внимать? Ведь [тогда] самый незначительный земной князек оказался бы в более счастливом положении. А [ведь] все земное – это символ небесного. Знай, Феодул, что в этом – камень преткновения для всех христианствующих стоиков и еретиков. Говоря конкретнее, не поняли они из Евангелия и не могут уразуметь, что все земное – образ, или символ, небесного.

Если Бог – дух, каков Он и есть на самом деле, то как Царь окружен Он духами сотворенными, бесчисленными и непостижимыми. Если духи тьмы далеко отстоят от престола Божества, то духи света день и ночь окружают престол славы Господа и Создателя своего, как свидетельствует о сем и один из главных Божиих Архистратигов, Архангел Гавриил, вещая первосвященнику Захарии: Я Гавриил, предстоящий пред Богом, и послан говорить с тобою (Лк.1:19). Иными словами, он придворный Царя царей и воевода ангельских воинств.

Когда Сын Божий явился на земле как Мессия, то вкупе с Ним и при Нем явилось и все небо. Отец проглаголал на Иордане, а Дух Святой показал Себя в виде голубя (Мф.3:16–17). Архангел Гавриил объявил Деве Марии в Назарете волю Всевышнего Бога (Лк.1:26–38). Ангелы возвестили Христово рождение вифлеемским пастухам, воспевая Ему славословие Домостроительства [нашего спасения]: Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение! (Лк.2:14). Божий Ангел трижды явился праведному Иосифу: в первый раз повелевая не отпускать Марию (Мф.1:19–24), во второй – взять Божественного Младенца и бежать в Египет (Мф.2:13) и в третий – вернуться из Египта в свой родной город (Мф.2:20)^[10]. Божий Ангел явился мудрым звездочетам-волхвам, пришедшим с Востока, и заповедал им возвращаться домой не по той же дороге (то есть через Иерусалим), а другим путем, так как Ирод злоумышлял против новорожденного Царя Иисуса.

Немедленно после крещения на Иордане Дух отвел Иисуса в пустыню для искушения от сатаны. Сорок дней и сорок ночей искушал Его диавол. И все это время Иисус не вкушал ничего, но молитвой постоянно пребывал в связи со Своим Небесным Отцом. А когда победил Он три самых главных диавольских искушения: сластолюбие, славолюбие и властолюбие – тогда оставил Его сатана, и се, Ангелы приступили и служили Ему(Мф.4:11).

Ангел Божий утешал Иисуса в Гефсимании, в Его борении перед страданиями (Лк.22:43).

Когда один из Апостолов хотел защитить Его мечом от Иудиных стражников, Иисус повелел ему вернуть меч в ножны, говоря: Или думаешь, что я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? (а это около 120000 [ратников]) (Мф.26:53).

Вопиют к Нему бесы о пощаде. Но Он беспощадно изгоняет их из одержимых ими людей. А их так много, что в одного-единственного человека, того несчастного в стране Гадаринской, набился их целый легион, – "легион мне имя» (Лк.8:30). И столь велика была их сила, что, войдя в свиней, согнали они две тысячи их [голов] в море и утопили. Но каково тогда могущество Того, Кто одним-единственным словом изгнал их из человека!

Ангелы возвещают о Его Воскресении (Мф.28:7).

Ангелы изъясняют Апостолам Его Вознесение (Деян.1:10–11).

Движется Он по земле среди густых рядов незримых духов, как и среди людей. Только Он видит невидимых, как и видимых. И сражается с невидимыми, как и с видимыми. Служат Ему невидимые, как и видимые. Если глазам обычных людей открывается только один мир, Его очи в равной степени зрят два мира: мир вещественный (материальный) и мир бесплотный.

Сей последний образуют обитатели тьмы и обитатели света – те же самые, которые с самого начала драмы людского бытия вовлечены в ее акты [и действия]. Без их реального участия история человечества не была бы такой, какой она оказалась [на самом деле] и какова она есть.

Здесь [он] тот самый злой дух, богоненавистник, прельстивший Еву в раю; и тот же самый, что подтолкнул Каина к убийству своего брата Авеля (Быт.4:8); а равно и побудивший Ламеха подражать Каину и стать еще горшим, чем сей последний (Быт.4623).

Здесь и все бесы, отвратившие людей от Бога и вложившие в их сердца семя всякого [порока и] скверны. Именно они стали причиной потопа, попущенного Богом, чтобы утонул в нем весь греховный людской род и чтобы с Ноя началась новая глава в истории человечества (Быт.гл.7).

Здесь и богоборческие духи, подавшие людям идею о постройке Вавилонской башни (Быт.1164), чтобы все потомки Ноя жили в одном месте, наперекор воле Божией, повелевавшей им населять землю и обладать ею.

Здесь и отвратительные духи, сеющие рознь между детьми и родителями. Они подучили Хама насмеяться над наготой своего отца, Ноя, из-за чего подвергся проклятию [и] сын Хама Ханаан, и его потомки (Быт.9:20–27).

Здесь и духи разврата и содомии, сделавшие людей хуже скотов, отчего и погиб Содом (Быт.19:24).

Здесь и подлые духи идолопоклонства, а также ворожбы и колдовства, наполнившего весь мир, а особенно Египет и землю Ханаанскую, – лукавые духи, восхотевшие [раздробить и] размельчить единого Бога

на множество богов, чтобы, в конечном счете, научить людей не верить ни в одно божество и стать всецело безбожниками, то есть служителями сатаны.

Здесь и тот самый дух, что искушал праведного Иова (Иов.гл.1–2), однако сей праведник победил его; здесь и дух, вошедший в царя Саула и возмущавший его против невинного Давида (1Цар.16623); в конце концов сей дух погубил-таки Саула; здесь и лживые духи идольских жрецов и [мерзких] пророков, которых слушали Ахав и Иезавель, однако славный пророк Илия обличил их и истребил (3Цар.18:40).

Здесь, брат Феодул, и многие легионы прочих бесов, сеявших семя всякого зла в человеческих душах, раздувавших ненависть среди родных братьев и среди племен и народов; поражали они людей сумасшествием и иными ужасными недугами, надмевая их сердца тщеславием и расшатывая общественные нравы пороками и страстями; одним словом – ополчались они против Бога и Божия закона, прибегая к самым гнусным средствам и способам.

Начальник же всех этих духов злобы поднебесных (в серб.: духов поднебесной злобы. – Пер.) (Еф.6:12), всей этой адской пресмыкающейся нечисти, осмелился искушать Мессию, Сына Божия, причем целых сорок дней и сорок ночей. Однако был побежден и с позором изгнан прочь (Мф.4:1–11).

И тогда – о каким прекрасным стало все тогда! По свершившемся поединке Ангелы Божии, духи истины и света, несметные небесные воинства, окружили Господа Иисуса и поставили себя на служение Ему – Победителю силы вражией.

А о бесплотных духах света, о славных Божиих Ангелах, прочитай, Феодул, в Писании и удостоверься в том, что без них не вершится драма жизни ни одного людского поколения от сложения мира.

Ангелы неоднократно являлись Аврааму (Быт.22:11.15).

Ангелы спасли праведного Лота [, выведя его] из Содома (Быт.19:15).

Ангел утешил [скорбящую] Агарь (Быт.16:8–13).

Иаков видел лестницу от земли до небес, по которой нисходили и восходили Ангелы Господни (Быт.28:12).

Ангел Божий явился Моисею на Синае (Исх.3:2).

Ангел Божий шел пред народом израильским, путеводствуя его из Египта в землю обетованную (Исх.14:19).

Пророки Исаия и Иезекииль постоянно видели (букв:, видели страшный вид. – Ред.) Серафимов и Херувимов, лицезря и прочие тайные Силы света, окружающие престол Всевышнего (Ис.662–6; Иез.гл.10).

В пророке Данииле изнемогла крепость, когда узрел он Ангела Божия (Дан.8:18).

Слепого Товию вел в дальний путь Архангел Рафаил (Тов.3:16).

Один-единственный Ангел Господень как-то ночью напал на войско царя Сеннахирима под Иерусалимом, и одного его удара хватило на то, чтобы во мгновение ока истребить 185 000 языческих солдат (4Цар.19:35). Значит, один Ангел света могущественнее восемнадцати легионов ратников! Слышишь ли, Феодул? Видишь ли, какова мощь одного светозарного Ангела!

Далее читай, что говорится о пророке Илии: Ангел Божий пробудил его ото сна и принес ему пищи (3Цар.19:7).

Затем внемли написанному о пророке Елисее, как отверз он глаза своему испуганному служителю, дабы удостоверился тот, что тех, которые с нами, больше, нежели тех, которые с ними (то есть с неприятелем) (4Цар.6:16).

Прочти и книги Маккавеев и стяжи уверенность в том, что сонмы Ангелов предшествуют воинствам праведников, разбивая их противников.

Запомни и то, как Ангел Господень явился Маною и его бездетной жене и предвестил рождение славного Самсона (Суд.13:2–24).

И еще прочти, как Ангел Господень явился Гедеону и призвал его восстать против Мадианитян (Суд.6:11–40).

Много, очень много и других подобных явлений в Ветхом Завете. Еще обильнее они в Новом Завете, в Евангелии и Деяниях Святых Апостолов. А больше всего их – в самой 2000-летней истории Церкви, [как отражено это] в Житиях святых Божиих подвижников и подвижниц. Описан там [и] опыт лучших и пресвятых последователей Спасителя, причем наглядно представлены и полчища бесов, с которыми сим святым людям приходилось бороться, и непрестанная помощь в злостраданиях, оказываемая этим праведникам и праведницам Ангелами света.

«Христианские» же философы и еретичествующие теологи, отрицающие все это, на самом деле отвергают Священное Божие Писание. И не только его, но отрекаются они и от Владыки Христа, Спасителя вселенной.

А ты, мой Феодул, оставь их как эпигонов языческой философии и вкупе со мной знай и верь, что существует беспредельно громадный мир духов, светлых и темных, и что немаловажный это фактор в драме вселенной и в человеческой истории, персонажи которой – людские существа, носящие плоть. Историки, излагающие хронику бытия мира сего лишь в зависимости от людей, живущих в теле, но отрицающие влияние [на нее] мира духовного, подобны плавающим в воде рыбам, ничего не знающим ни о людях, ни о рыбаках и их сетях, но все объясняющим водой и ее течениями. В беседах между собой они твердят только одно: «Все это – [морские и речные] волны и в мире ничего не существует, кроме нас, рыб, и воды!» Так могут говорить рыбы, и им простится, потому что они рыбы. Однако так говорят и люди, мозг которых забит рыбьей чешуей, и им не может быть прощено это ни на этом, ни на том свете.

Простецы и глупцы

Простецы познали и признали Спасителя мира; глупцы отвергли Его.

Хватит ли у тебя уменья, Феодул, провести различие между простецами и глупцами? Поистине велико оно, хотя многие этого не замечают, слепо смешивая и отождествляя то и другое. «Простец и глупец, – утверждают они, – это одно и то же». Так говорят те, кто привык по лености ума своего питаться заблуждениями.

Если здоровье – то же, что и болезнь, то, конечно, и простой человек – то же, что и человек глупый. Знал это лучше меня и тебя Тот, Кто избрал простецов [, сделав их] Своими Апостолами и благовестниками.

Идите за Мной, – сказал Иисус рыбакам, и они оставили свои рыбацкие сети и пошли за Ним. Каким завораживающим, вероятно, был голос, исходящий из Его уст, если подвигнул он столько людей бросить свои занятия и последовать за Ним! В простых душах Петра и Андрея, Иакова и Иоанна сей голос зазвучал не как призыв человеческий, а как зов Божий.

В доказательство сему да послужат нам Филипп и Нафанаил. Сперва Филипп. Услышав зов: Иди за Мною – он познал, что это глас Господень, – и тотчас разыскал своего друга Нафанаила, известив его, что явился в мире предреченный и чаемый Мессия. Мы нашли Того (собственно, Он нашел их, а они Его узнали), – вещал он, – о Котором писал Моисей в законе и пророки, Иисуса... из Назарета (Ин.1:43.45).

Услышав об этом, Нафанаил с оттенком иронии возразил: Из Назарета может ли быть что доброе? Филипп не хотел [ничего] доказывать, но лишь сказал ему: «Пойди и посмотри (Ин.1:46). Пойди, Нафанаил, и сам взгляни на Его лицо и услышь Его голос – и удостоверишься ты [в этом], как и я, как Петр, и Андрей, и все остальные».

Послушался Нафанаил своего друга – и пришел к Иисусу, и увидел, и услышал. И узрев Его лик, и вняв Его голосу, и убедившись в Его прозорливости – превзошел он Филиппа в признании Иисуса Господом, ибо воскликнул: Равви! Ты – Сын Божий, Ты – Царь Израилев! (Ин.1:49).

Это две первые простые души, давшие после Иоанна Крестителя, [словесное] выражение своей уверенности в том, что Иисус – и вправду Мессия, Царь царей и Спаситель мира. Иоанн первым узнал Его, наименовав Агнцем Божиим: Вот Агнец Божий, Который берет (в серб.: взял. – Пер.) на Себя грех мира (Ин.1:29). Впрочем и этот Иоанн, [духовный] лев пустыни, [тоже] был душой простой – простой и чистой, как кристалл.

Петр же высказал свое мнение об Иисусе лишь впоследствии. Причем только тогда, когда Иисус задал вопрос всем ученикам, что думают они о Нем, кто Он: А вы за кого почитаете Меня? Тогда Симон Петр объявил то, что изначально таил в своей душе, возвестив: Ты – Христос, Сын Бога Живаго (Мф.16:15–16).

Простой душой обладал и весь тот народ, многотысячными толпами спешивший за Иисусом, чтобы только услышать Его, и увидеть, и подивиться; чтобы насытиться Им, и напоиться Им, и усладить Им свою горестную жизнь.

Как-то раз, когда благовестовал Он этим простым людям, одна женщина, возвысивши голос из народа, сказала Ему: блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие! (Лк.11:27). Так воскликнула не Иродиада и не Саломия^[11] из салонов Ирода, но женщина из народа, простая, но не глупая душа.

Да и сами иудейские стражники, посланные своими старейшинами схватить Иисуса, вернулись [ни с чем] и сказали: Никогда человек не говорил так, как Этот Человек (Ин.7:46). Зашипели на них, на эти простые души из народа, ученые иерусалимские глупцы: Неужели и вы прельстились? Уверовал ли в Него кто из начальников, или из фарисеев? Но этот народ невежда в законе, проклят он! (Ин.7:47–49). Какое грозное свидетельство против тех, кто сам же изрек его! Народ, не знавший Закона, узнал Законодателя, а знатоки Закона не смогли Его признать! Поистине те – простецы, а эти – глупцы. Ибо важнее познать Творца, чем тварь, и полезнее слышать Законодателя, чем собственно законы.

Простые души, простые очи, без шор предрассудков. Во мраке ночи многие цветы закрывают свои бутоны, но стоит только воссиять солнцу – как отверзаются они навстречу его лучам, чтобы согреться и напитаться светом солнца, озарившего небосвод. То же самое произошло и с бесчисленными простыми человеческими душами, прежде Христа замкнувшимися в себе по причине окружающего их мрака, но раскрывшимися, когда явилось Солнце правды (Мал.4:2). Однако именно этот Божественный, Христов свет оказался слишком ярким для многих неестественных, безжизненных душ – и сомкнулись они пред ним, как цветы увядшие. Свершилось то, о чем Сам Иисус сказал: Пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы (Ин.9:39). Речь здесь идет о здоровых простецах, способных к восприятию великого света, и о глупцах с едва мерцающим и искаженным духовным зрением.

Этих последних Иисус, правда, не назвал глупцами, как именуем их мы. Назвал Он их слепыми, – выражение не намного мягче. А к тому же нарек их «премудрыми и разумными». Какая тонкая и отменная ирония! Ведь сами себя считали они премудрыми и разумными, а в действительности были слепы и глупы. Вот слова Иисуса: Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам (в серб.:... от премудрых и разумных и сказал это простецам, – Пер.) (Мф.11:25).

Ту же самую мысль выражает апостол Павел в Послании к Коринфянам, извещая, что Бог избрал безумное, немощное и незнатное в глазах мира, чтобы посрамить – опять-таки в глазах мира – мудрое, сильное и благородное (1Кор.1:26–29). Самую лучшую характеристику как себе, так и прочим Апостолам, дает опять же [сей] Павел вещая: Хотя я и невежда в слове, но не в познании (в серб.: Если я и простец в слове, но не в разуме – Пер.) (2Кор.11:6).

Глупцами были [и] те, которые, называя себя мудрыми, обезумели (Рим.1:22),– по слову того же славного Павла. К таким безумцам относились фарисеи, книжники, саддукеи и первосвященники; не отставали от них и язычник Пилат, и Ирод. Хотя между собой они были заклятыми врагами, бельмом на глазу друг у друга, однако, ненавидя Христа, мало-помалу сближались один с другим, пока – в конечном итоге, лишь единожды в этой жизни и всего только в одном деле – не пришли к согласию, вознамерившись убить Того, Кого послал Бог и Кого простой люд принял как Мессию (Лк.23:12).

Пока народ боголепно чтит Христа, услаждаясь Его словами и изумляясь Его делам, иудейские вожди, объятые жгучей завистью и звериной яростью, покушаются уловить Его в слове. Оттого-то и задают Ему [и Его Апостолам] столь глупые вопросы:

Почему Твои ученики срывают колосья в субботу? (Мф.12:2).

Почему Твои ученики едят неумытыми руками? (Мф.15:2).

Нужно ли платить подать кесарю? (Мф.22:17).

Почему Иисусовы ученики не постятся, как это делают ученики Иоанна Крестителя? (Мф.9:14).

Почему исцеляет Он людей в субботу? (Мф.12:10).

Почему вместе с грешниками возлежит за трапезой? (Мф.9:11).

Какая наибольшая заповедь в Законе? (Мф.22:36).

Если семь братьев имели на этом свете одну и ту же жену, то чьей будет она на том свете? (Мф.22:25–28).

Мы дети Авраама, а Он чей и откуда? (Ин.8:39).

Глупый же Пилат, не находя в Нем никакой вины, умывает руки и изрекает ему смертный приговор! (Мф.27:24). Есть ли большее безумие под небом?

Глупый Ирод, возгоревшись страстью к танцовщице, отрубил голову праведному Иоанну Предтече (Мк.6:22–28). И он же ждет, что Иисус, как некий индийский факир, совершит пред ним чудо, покажет некий фокус-покус – ради забавы. Когда же Мессия не творит этого ему в угоду, он надевает на Него белую смирительную рубашку (Лк.23:11).

Приведем только один пример, один из многих, в ярких тонах обрисовывающий как простеца, так и глупца. Как-то раз народ, услышав, что Иисус пришел в Капернаум, собрался в великом множестве, чтобы видеть Его и слышать. Немало было [и] тех, кто принес своих больных, чтобы Он исцелил их. И вот, [такие люди] доставили вчетвером расслабленного (то есть парализованного всем телом) человека и через крышу дома с большим трудом спустили его пред Иисуса. И сказал Господь расслабленному: Дерзай, чадо! (в серб.: букв.: Не бойся, сынок!-Пер.) прощаются тебе грехи твои (Мф.9:2). И недужный встал здоровым. А теперь смотри, Феодул, как разделились простецы и глупцы – словно вода и масло. Вот реакция простецов: Народ же, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам (Мф.9:8). А вот что говорят на это глупцы: Он [то есть Иисус Целитель] богохульствует. Кто может прощать грехи, кроме одного Бога? (Мф.9:3; Мк.2:7.)

Видишь ли, служитель Божий, Феодул, в чем разница между ними? Простые люди смотрят на главное, а глупые – на побочное, на второстепенное. Простецы видят достославное Христово дело и с восхищением чествуют Его словами и слезами радости, восклицая: Никогда не бывало такого явления в Израиле! (Мф.9:33). Глупцы же взирают на то же самое дело через очки зависти, личного высокоумия и законнических предрассудков и, мудрствуя помутившимся разумом и бросая на все это тусклый взгляд, задают глупейший вопрос: Кто может прощать грехи, кроме одного Бога? (Мк.2:7).

Прильни [ко мне своим] ухом, Феодул, чтобы прошептал я тебе нечто по секрету. – Вся история христианства с той поры и по сей день подобна грандиозным подмосткам, на которых заметны только два рода актеров: простецы и глупцы. Я так думаю, глядя на отношение людей ко Христу. Ведь Христос явился своего рода осью колеса всецелой мировой драмы с Адама и до скончания времени. Колесо это, точно пьяное, шаталось туда и сюда, а люди сочиняли о нем басни как плод доморощенной фантазии. Но когда обнаружилась ось, то стало явным и осознаным [и] движение колеса. Всё держит равнение на эту ось, всё ею измеряется и оценивается. Другого мерила нет.

Простые души – это те, кого не способно отлучить от величайших истин ни мелкое невежество, ни многие разрозненные знания, ни богатство, ни бедность и вообще никакое земное изобилие, будь то духовное или материальное. Простая душа была и в богатом Иосифе из Аримафеи, и в ученом Никодиме, и во враче Луке, и в именитом Иаире, князе иудейском, и в оном сотнике римского гарнизона в Капернауме, и даже в весьма образованном законнике Гамалииле, а также в его ученике Савле. Почему была им присуща простота, а не глупость? Потому что сберегли они в себе способность отличать главное от второстепенного, духовное от буквоедского и Божественное от человеческого.

Ах, дорогой Феодул, признаюсь тебе, что и в наши дни, в этом XX веке, не могу я приметить третьего вида людей. Вижу только простецов, богомольный крестьянский люд, стоящий за Христа, и глупцов – антихристов. То – необозримый Божий народ, а эти хилы и мелко(травчаты, и в решающий момент предадут они и Бога, и свою душу. Иудины единомышленники!

Лицо Иисуса

Какое лицо ты хотел бы больше всего видеть, Феодул? Из всех человеческих лиц, которые от начала мира сего явились под солнцем, на чей лик желал бы ты ненасытно взирать, Феодул?

Великий царь и пророк древних времен за всю свою жизнь перевидел миллионы человеческих лиц. Смотрел он на них, взглядывался – и не находил отрады. Не могла его очаровать тленная людская красота. Ее обманчивость хорошо познал он и на других, и на себе самом. А потому, тоскуя по красоте непризрачной, бессмертной и совершенной, взывал он к Богу: Лица Твоего, Господи, взыщу (в серб.: Ищу я лицо Твое, Господи! – Пер.) (Пс.26:8). И паки повторяет: Едино просих (в серб.: прошу. – Пер.) от Господа... зрети ми красоту Господню (Пс.26:4). И снова с воздыханием вопиет: Просвети лице Твое на раба Твоего (в серб.: Яви светлое лицо Твое рабу Твоему, – Пер.) (Пс.30:7).

А к тому же и увещевает своих присных: Взыщите Господа, и утвердитеся, взыщите лица Его выну (в серб.: Ищите Господа и силу Его, ищите лицо Его беспрестанно, – Пер.) (Пс.104:4).

Однако то, чего сей вдохновенный муж желал и искал, не было дано видеть ни ему, ни кому-либо другому – вплоть до пришествия Сына Божия на землю. Об этом и Сам Господь сказал Своим ученикам: Истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали (Мф.13:17).

Каким же надлежало быть лицу Иисуса, если смогло оно умилить святого Иоанна Предтечу, обыкновенно сурового к себе и строгого к другим, так что тот с радостью воскликнул: Вот Агнец Божий (Ин.1:29)!

Каким и вправду было это лицо: ведь в назаретской синагоге все смотрели на него с изумлением, когда Иисус, начиная Свое учительское служение, принялся читать следующее место из книги пророка Исаии: Дух Господень на Мне; ибо (в серб.: поэтому. – Пер.) Он помазал Меня благовествовать нищим? (Лк.4:18).

В самом деле, необычным подобало быть лицу Мессии, если многие тысячи людей по три дня пристально на него взирали, забывая про голод плоти и физическую усталость (Мф.15:32);

– и если многие оставляли свои занятия и спешили за Ним даже переплывая Геннисаретское озеро, чтобы еще и еще смотреть на Него и слушать Его – чтобы как можно дольше пребывать в Его присутствии (Ин.6:24);

– и если отъявленный грешник, богатый Закхей в Иерихоне, осмелился на глазах у всех ненавидевших его людей забраться на дерево, чтобы только увидеть это лицо (Лк.19:4);

– и если царь Авгарь из далекой Халдеи возгорелся желанием послать своего живописца, чтобы изобразил он на полотне лицо Иисуса, дабы, по крайней мере, таким мог он, царь, Его созерцать?

Из повествования о царе Авгаре мы получаем уникальные сведения о лице Иисуса. Из своей столицы, из Эдессы, отправил он лучшего художника по имени Ананию в землю Израилеву, чтобы запечатлел он лик Иисуса и принес его ему.

После длительного путешествия Анания прибыл туда, куда был послан своим господином. И вот, в один из дней нашел он Иисуса посреди громадной толпы народа. Расположившись вдали, развернул он холст и стал живописать лицо Иисуса. Однако дело у него явно не клеилось. Как только набрасывал он первые штрихи, лик Иисуса становился другим, и Анания был вынужден начинать все сызнова на свежем полотне. Но и тут, стоило ему только подумать, что уловил он черты желаемого лика, вид Иисусова лица снова менялся. Холсты отлетали один за другим, а удачи все не было. Лицо непрестанно озарялось новыми оттенками, так что Иисус каждый миг походил на кого-то другого. Анания начал впадать в отчаяние. Ведь [здесь] происходило с ним нечто такое, чего за все годы своего художнического ремесла он никогда не испытывал, хоть и изобразил немалое число людей.

Всевидящий Господь прозрел намерение художника, подозвал его к Себе и по Своей милости избавил от безысходности. Взял Он полотенце (убрус), приложил его Себе к лицу – и Его лик чудесным образом запечатлелся на ткани со всей ясностью, будто вышел из-под руки живописца. Принял Анания сей убрус из рук Спасителя, поклонился Ему и с трепетом и изумлением возблагодарил Господа, а затем возвратился домой. Когда в Эдессе спрашивали его, как выглядит Иисус Христос, он рассказывал, что похож Он на всякого человека и что каждый из людей может, глядя на Него, увидеть самого себя.

Это свидетельство, правда, не записано в Евангелии, но сохранено в Священном Предании Православной Церкви, в Житии всехвального апостола Фаддея и в жизнеописании царя Авгаря. Много сказует оно нам и о характере Господа, выражающемся на лице Его плоти.

Всемогущий Божественный Дух пробивался чрез бренные составы тела Иисуса и каждому человеку светил той добродетелью, которая обитала в данном индивидууме. Пришел Он взыскать погибшее (Мф.18:11), то есть то, что в человеке было завалено землей и грехом и что сам человек перестал ценить и осознавать. Пусть это будет лишь сотой частью души человека, Иисус узнает об этом и ринется со Своим Духом, чтобы спасти ее, как сотую овцу, запутавшуюся в терновнике, или как драхму, валяющуюся в пыли, или как богатство, спрятанное на заброшенном поле (Мф.18:12; Лк.15:8; Мф.13:44). [И будет это] подобно солнцу, лучи которого падают на песок, в котором находится лишь крупица самоцвета. И воссияет это крохотное зернышко среди груд мрачного песка, и отблеском возвестит о своем бытии. Ведь в озарении громадного небесного светила будет оно сродни солнцу малому, зарывшемуся в прах и принимающему приветствие с горних высот, а в качестве ответного дара посылающему [свой тонкий лучик].

Так и любой человек, взглянув на Иисуса, ощутил Его в себе и узнал себя на Его лице. Ведь на лице Сына Человеческого каждый человек видел себя в том, что еще делало его [самого] человеком. Так и Закхей, вероятно, затрепетал от страха и радости, когда в его душу ниспал луч света от лица Господня, поразив его именно в тот кристалл человечности, таящийся среди огромных бренных наносов эгоизма и алчности, присущих его ремеслу, – и на это точное попадание сия крупица отозвалась лучезарным отблеском. И тотчас совлеклось с нее все мрачное и тяжкое бремя земного самолюбия, и, обретя свободу, засияла она светом Христовым в кающейся и орошаемой слезами душе Закхея. Объятый этим светом, воскликнул избавленный человек: Господи! половину имения моего я отдам нищим и, если кого чем обидел, воздам вчетверо (Лк.19:8). Так говорит [сей] спасенный утопающий, вещая как бы из Христова духа, а Христос, опять же отвечая, глаголет словно из сердца самого Закхея: Ныне пришло спасение дому сему (Лк.19:9).

Женщина-грешница, своим распутством известная в городе, а особенно – среди фарисеев, по всей видимости, возгнушалась собой, впервые узрев лицо Иисуса (Лк.7:36–48). Что-то зазеленело на свалке ее души и начало расти. И это лишило ее всякого покоя. На лице Иисуса увидела она свое исконное бытие. И с той поры нечто сдавливало ей душу, что-то в ней боролось: мусор пытался противостать зеленеющим росткам – всему тому, что снизошло в ее душу, как светолучное семя с оного Божественного лица. В конце концов возобладало в ней то новое, чистое и светлое, и взяла она свои деньги, заработанные грехом, купила самое дорогое нардовое миро, и пошла к Иисусу, и возлила на Него то миро вперемежку со своими слезами. Незрячие фарисеи увидели в этом соблазнительную сцену. Если бы Он был пророк, – говорили они [сами в себе], – то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница (Лк.7:39).

Воистину знал Господь то, чего они не ведали, но не знали они того, что ведал Он. Знали они только о ее грехе и ничего более, а Он ведал и нечто другое, что росло на помойной куче греха и что блестело в грудах песка. Они [фарисеи] были сродни луне, под бледным свечением которой и самоцветы остаются темными, не давая отсвета, как и обычный песок. А Он – пламенеющее Солнце правды (Мал.4:2), производящее разделения и различия (ср.: Лк.12:51),– светом Своего лица вызвал отблеск сокровенной жемчужины, таящейся в душе женщины-грешницы. Посему и упрекнул он фарисеев за их тусклый лунный свет, а женщине сказал: Прощаются тебе грехи (то есть все твои нечистоты выбрасываю Я вон из тебя). Вера твоя спасла тебя (в серб.: Вера твоя помогла тебе. – Пер.), иди с миром (Лк.7:48–50).

Взгляни теперь на разбойника, висящего на кресте справа от Господа. Терпя мучения, препирался он со своим другом, висящим по левую сторону (букв:. со своим другом – левым. – Ред.). Тот злословил Господа, а этот защищал его, говоря: Или ты не боишься Бога... и мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал (Лк.23:40,41). Не написано, что сей благоразумный разбойник когда-либо до того видел и слышал Иисуса^[12]. Впервые с креста, извиваясь от боли, обернулся он к среднему кресту и оказался лицом к лицу с Ним. И свет Его лика озарил нечто в его душе – нечто, давно канувшее в небытие, засыпанное прахом и пеплом, стертое из памяти, что – тем не менее – от сложения мира, из поколения в поколение, от предков к потомкам, сопротивлялось и тщетно силилось выйти наружу. Под взором этого лица, хотя и исстрадавшегося, окровавленного и посиневшего, благоразумный разбойник вспомнил о чем-то древле исконном в себе, о чем-то человеческом и божественном, – и именно благодаря этому ощутил свое родство с Распятым посередине. При жизни чувствовал он себя злодеем и зверем, а на пороге смерти ощутил себя человеком. Ураганы жизни с корнем вырвали древо его бытия, однако удалось ему погрузить свой корень в родник живой воды, чтобы, насыщаясь оттуда пищей, не умереть. Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! (Лк.23:42). Час-другой размышлял он, терпя муки на кресте; час-другой каялся, гнушаясь своей пропащей жизнью; час-другой взирал на лицо Иисуса – и удостоился милости Божией, снова обрел юность и заряд бодрости и переселился в рай. Истинно говорю тебе, – известил его Сын Божий в предсмертном борении, – истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю (Лк.23:43).

Это всего лишь несколько классических примеров. Но куда больше тех простосердечных, хоть и грешных людей (букв.: душ. – Ред.), которые не могли оторвать своего взора от лица Иисуса! Их многие тысячи. Ученики пошли вслед за Ним, не проронив ни слова; ничего не понимавший Никодим, благодаря свету Его лица, стал тайным сторонником Иисуса. Иосиф и Гамалиил и многие другие именитые и уважаемые люди поступили так же – пред таковыми Господь Иисус предстал красным добротою паче сынов человеческих (Пс.44:3).

Впрочем, на многих Его лицо не произвело никакого впечатления. Кто это такие? Это те, в которых и последний кристаллик самоцвета превратился в песок. Это иудейские вожди, фарисеи и священники и книжники, ядом лицемерия, тщеславия и законничества полностью себя умертвившие. Лик Христов ничего им не говорил и ничего для них не значил. Взирали они на него, как слепцы на солнце, и могли повторить о себе пророческие слова: Нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему (в серб.: Не было в Нем ни вида, ни красоты; и мы видели Его, и ничего не бросалось нам в глаза, ради чего бы мы Его возжелали. – Пер.) (Ис.53:2). Были такие в то время, есть они среди нас и сейчас: [это] люди двуличные, слепые безумцы, вожди слепых, оцеживающие комара, но поглощающие верблюда; чаши, снаружи омытые, а внутри полные нечистоты; окрашенные гробы, полные смерти и мертвых костей; убийцы пророков и священнослужителей, змеи и порождения ехидны (Мф.15:14; 23:24,27; Деян.7:52; Мф.3:7), выродки человеческие и исчадья сатаны. Каиафа, Ирод и Пилат смотрели на лицо Иисуса, но не могли распознать на нем ни одной родственной им черты; равно как и ни один луч, исходящий от этого лица, не сумел найти чего-либо себе свойственного в их душе, на чем бы он остановился и от чего услышал бы встречное приветствие.

Если же не брать [в расчет] таковых – и в ту пору, и сейчас, и до скончания времени – то лицо Иисуса знаменует собой лик Всечеловека. Любой человек, в котором пусть даже крохотный уголок души остался не побежденным греховной смертью, мог бы видеть себя на лице Христовом, и свет Христова лика был бы способен войти в него и оживить всю его душу.

А теперь скажи мне, Феодул, какое лицо хотел бы ты больше всего видеть? И ненасытно созерцать его в вечности?

Типы

Как чудно звездное небо, Феодул!

Как восхитительно разноцветье полей!

Как умиляет стадо овец или стая птиц!

Как пугает рев возмутившегося моря, и раскаты грома во время грозы, и клокотание града в тяжеловесных тучах!

Обо всем этом упоминается в Божием Евангелии, но все это представлено там чем-то второстепенным, вспомогательным, и чисто символичным, но никак не главным. Главное – Бог и человек; все остальное – декорации на подмостках жизни.

Какие только люди ни вплетены в жизнь Спасителя мира! – Поистине, Феодул, и это – одно из многих Божиих чудес, из которых соткана вся Его миссия на земле.

Все типы людей, и все они – люди.

Возьмем Ту, Которая знаменует Собой первую страницу Евангелия и первозданную сокровищницу Божественных тайн, Святую Пречистую Богоматерь Марию. Вся Она предана воле Божией: Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему (Лк.1:38). Вся в Боге, как и весь Бог в Ней. Неведомая дотоле преданность воле Божией, Господним судьбам, девическая стыдливость, смирение, прославление Бога (Величит душа Моя Господа... – Лк.1:46–55) и молчание (A Мария сохраняла все слова сии – те, которые услышала от Ангелов и пастухов, – слагая в сердце Своем – Лк.2:19). Образец и прототип [для всякой последующей] настоящей и святой девы.

Праведный Иосиф – тип человека-блюстителя законной правды. Узнав, что Дева Мария беременна, он вознамерился тайно отпустить Ее, – чтобы и Ее публично не подвергать позору, и себя предохранить от законных последствий. Но отказался от своего замысла, когда явившийся ему Божий Ангел возвестил, что Дева зачала от Духа Святого (Мф.1:19–25).

Первосвященник Захария, отец Иоанна Предтечи, хотя и был человеком благочестивым и беспорочным, однако усомнился в благовестии Архангела Гавриила о том, что родится у него сын. Я стар, – говорил он, – и жена моя в летах преклонных (Лк.1:18). За такое недоверие к словам небесного вестника посреди храмового святилища Архангел поразил его немотой, и не мог Захария говорить, пока не родился у него сын. Захария – тип тех священников, которые исправно совершают свое служение, но слабо верят в сверхъестественную силу всемогущего Бога.

Елисавета, праведная супруга Захарии и мать святого Иоанна, представляет собой добрую старицу и радушную сродницу Святой Девы Марии. Когда Мария пришла к ней, чтобы поздравить ее с зачатием, Елисавета была так рада, что три месяца удерживала у себя в гостях свою младшую Родственницу (Лк.1:56).

Волхвы с Востока, звездочеты, что, приметив необыкновенную звезду, пришли в Вифлеем на поклонение новому Царю (Мф.2:1), – это типичные ученые мистики, которые с давних времен, наблюдая за звездами и созвездиями, толковали судьбы людей и народов, замечая во всех природных изменениях незримую руку премудрого Божиего Промысла. Никогда на свете не оскудевало число таких изыскателей, не является исключением и наша эпоха. Только иногда это были мыслители серьезные и благочестивые, а порой – опять же астрологи-гадатели.

Царь Ирод, именуемый Великим. Тип правителя-злодея, удерживающего свой трон хитростью и насилием. Подобные тираны встречались как на Востоке, так и на Западе, и неизвестно, где их было больше, хотя высокомерные европейские историки привыкли весь деспотизм приписывать только восточным деспотам. Такими были почти все римские кесари. Услышав слух о Новом Царе, Ирод проявил себя и как хитрая лисица, и как кровожадный волк. Как лисица, говорит он волхвам: Пойдите, тщательно разведайте о Младенце, и когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему (Мф.2:8). А так как сии звездочеты, наученные Божиим Ангелом, не вернулись в Иерусалим, но другой дорогой возвратились к себе на родину, то Ирод неистово взъярился, как свирепый (букв.: бешеный. – Ред.) волк, и послал палачей, которые перебили всех малых детей в Вифлееме и по всей окрестности (Мф.2:16). Многие и многие невинные дети – первые мученики за Христа. Блаженны их души!

Святой Иоанн Предтеча. Всецело был он свят: свят от рождения до смерти. Как Святая Дева была особо уготовляема Божиим Промыслом к рождению Мессии, так Иоанн в пустыне был назидаем к тому, чтобы возложить свою руку на голову Мессии и крестить Его в Иордане. Ни хлеба не ел он, ни вина не пил и никогда не нарушил ни одну Божию заповедь. Был он чист, как песок в пустыне, и алкал правды Божией среди людей; а потому, как голодный пустынный лев, и дерзал он столь бесстрашно взывать к людям: Покайтесь, порождения ехиднины! (ср.: Мф.3:7). Ничто не могло заставить его замолчать и не повышать голоса на царя Ирода, обличая его кровосмешение (Мф.14:3–4). На протяжении всех христианских веков святой Иоанн был примером и вдохновителем бесчисленных отшельников, пустынников и постников, а также смелых обличителей людских неправд.

Засим сонм Христовых Апостолов. Все они – изначально разные типы людей, отражающие все разнообразие характеров. Андрей, Иаков и Симон Зилот суть люди не говорящие, но делающие. Петр – тип человека, моментально вдохновляемого к любому добру, но столь же быстро страшащегося всякой напасти. Юный Иоанн, молчалив, как и его брат Иаков, однако прямолинеен и последователен до конца. Стоит он и под крестом своего Учителя, подвергая свою жизнь смертельной опасности (Ин.19:26). Филипп – тип человека открытого и общительного. При его посредстве некоторые эллины захотели войти в контакт с Иисусом (Ин.12:21). Он приводит Нафанаила ко Господу. Его Господь спрашивает: Где нам купить хлебов, чтобы их накормить? (Ин.6:5). В заключительной Иисусовой беседе он обращается с просьбой: Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас (Ин.14:8). На это Иисус отвечает ему: Видевший Меня видел Отца (Ин.14:9). Фома – тип человека неустрашимого, но здравомыслящего. Когда Господь услышал о смерти Лазаря, то немеделенно решил отправиться из Галилеи, в которую они только что прибыли, в Иерусалим, где – по всей видимости – Ему уже была устроена смертельная западня. Тогда Фома возгласил среди испуганных учеников: Пойдем и мы умрем с Ним (Ин.11:16)^[13]. А когда его известили, что Иисус воскрес, он не захотел поверить, если (в серб.: пока. – Пер.), как говорил, не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его (Ин.20:25). Когда же воскресший Победитель смерти явился снова, то Фома, удостоверившись, воскликнул: Господь мой и Бог мой! (Ин.20:28). Апостол Фома был и остался образцом смелого реалиста. Иуда Искариотский – типичный предатель Бога, души, духа и всего идеального и возвышенного. Материалист и сребролюбец. Был он своего рода казначеем святой апостольской дружины, носил ящик для сбора пожертвований, из которого похищал деньги, присваивая их себе. Лукаво притворялся другом сирот и нищих, однако все знали, что он вор (Ин.12:6). За тридцать сребреников предал он Господа своего иудейским старейшинам – таким же, как и он.

Римский сотник из Капернаума и женщина-хананеянка – это род тех язычников, которые носили в себе крепкую веру в Христово могущество. За такую их веру Господь исцелил больного слугу [оного] сотника и помутившуюся разумом дочь хананеянки (Мф.8:13; 15:28). И в наше время нередко случается, что нехристиане сильнее [христиан] верят в христианские святыни, несут своих больных в монастыри, где по вере получают исцеление быстрее и чаще, чем христиане со слабой верой.

Марфа и Мария со своим братом Лазарем знаменуют собой добрую семью с идеальной братской и сестринской любовью. Марфа – больше хозяйка, старающаяся как можно лучше принять своего Божественного Гостя, а Мария – скорее ученица Христова, внимающая Его словам и этими словами, как сладкой пищей, насыщающая свою душу. Господь похвалил Марию больше Марфы, сказав: Мария же избрала благую часть (Лк.10:42). Лазарь – верный и преданный друг Христов. Таким остался он и в отношении Богоматери вплоть до Ее успения, как и апостол Иоанн Богослов.

Фарисеи – типичные лицемеры во все времена. Прикидываясь благочестивыми, присваивают они себе имущество вдовиц. Постясь, принимают на себя скорбные лица; молясь, стоят на улицах напоказ людям; творя милостыню, трубят об этом на все стороны. Намереваются побить камнями женщину-грешницу, а втайне и сами развратничают (Ин.8:2–11).

Книжники и саддукеи – обыкновенные циники и люди мелкие. Присущее им напыщенное мнение о собственном величии делает их настоящими шарлатанами.

Иудейские священники, как и фарисеи, полны лицемерия, но главным образом они типичные завистники. Ослепленные завистью ко Христу они не устают говорить несусветные глупости. Когда Христос врачует больных, кричат: Он богохульствует (Мф.9:3; Мк.2:7; Лк.5:21). Когда изгоняет Он бесов из людей, они толкуют: «Силой демонов изгоняет Он демонов!» (Лк.11:15; Мк.3:22). Когда Господь творит великие и славные дела на пользу людям, они просто вспыхивают от зависти: «В субботу ли!» (Лк.6:11; 13:14).

Князь Иаир, просящий Иисуса оживить его дочь; кровоточивая женщина, ищущая цельбы в прикосновении к Иисусовой одежде (Мф.5:22–43); прокаженные, слепые, расслабленные, немые, глухие, сгорбленные, сухие, изнемогшие от лихорадки и бессчетное множество других, вопиющих ко Господу о помощи, – все они суть страдальцы и бедолаги – как в ту пору, так и ныне – которым весь мир не в состоянии пособить, а потому и прибегают они за помощью ко Христу Богу с полной верой и надеждой.

Вдовица, тайно и стыдливо отдавшая на храм две свои последние лепты (Мк.12:42), являет собой те благородные души, которые жертвуют на святыню или благотворят нищим ради Бога, а не ради похвалы от людей. Если видит Бог, к чему здесь глаза человеков.

Князь Никодим, сокровенно, из-за страха перед своими иудейскими товарищами, посещающий Иисуса (Ин.3:1–21),– это представитель тех образованных сербских и чужестранных господ, которые вкупе с народом хранят веру Христову, однако держат это в секрете, чтобы не быть осмеянными и не понести ущерба от своих неверующих друзей и коллег.

Ирод Младший (то есть Ирод Антипа, второй сын Ирода Великого. – Пер.), убийца Иоанна Предтечи, – это раб необузданных плотских наслаждений, скорый в этой своей ненасытности к попранию всех Божиих и человеческих законов. Умер, будучи изъеден червями^[14].

Иродиада, и ее дочь, танцовщица Саломия, – типичные блудницы из так называемого «высшего света».

Понтий Пилат, наместник римского кесаря в Иерусалиме, в своих делах руководствовался двумя чувствами: ненавистью к евреям и страхом перед кесарем. Тип всех бюрократов, готовых растоптать [подчиненных] и меньших себя, дабы, угождая вышестоящим, соблюсти свою принадлежность к элитной прослойке и получать льготы и повышения.

Богач, спросивший Иисуса о том, что ему делать, дабы приобрести Небесное Царство, услышав ответ Спасителя: Пойди, продай имение твое и раздай нищим... и приходи и следуй за Мною (Мф.19:21) – весьма опечалился, так как у него было большое имение. Типичный пример людей, в душах которых ведется борьба Царства Небесного с царством земным и которые, сгибаясь под тяжестью стяжаний, остаются привязанными к земле.

Женщина-самарянка, Фотина, – грешница, под благотворным влиянием Иисусова лика и голоса мало-помалу духовно очищающаяся и возрождающаяся (Ин.4:4–42). В конце концов, она становится Его вдохновенной последовательницей.

Супруга Зеведея, мать Апостолов Иакова и Иоанна, просит у Иисуса почетных мест для своих сыновей в Его Царстве (Мф.20:20–23). Это характерно для всех матерей, которые, кичась и тщеславясь, считают своих детей лучшими всего мира и требуют для них первых мест и величайших почестей.

Жена Пилата известила своего мужа, когда судил он Христа: Не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него (Мф.27:19). Представительница многих жен, знающих о духовном мире и чувствующих его, однако вынужденных страдальчески покоряться неверующим мужьям.

Многие из Христовых учеников оставили своего Учителя (Ин.6:66) из-за того, что не поняли Его слов: Идущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем (Ин.6:56). Это представители так называемых «интеллектуалов» всех времен, отвергающих непостижимые Божественные тайны и убегающие от Христа только потому, что их мозговые извилины не способны охватить грандиозные высоты и глубины неба и земли.

Некий книжник сказал Иисусу: Учитель! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел (Мф.8:19). Это тип тех людей, которые легко и поверхностно воспринимают закон Христов, а также тех, кто уходит в монастырь, чтобы в иночестве пребывать со Христом, однако затем пугаются и отскакивают назад, наступив на терние, на которое наступят^[15]. Поэтому Иисус напоминает сему книжнику о трудностях Своего пути, говоря: Лисицы имеют норы, и птицы небесные – гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову (Мф.8:20).

Тем самым хотел Он ему сказать: «Хорошо подумай, потому что трудна стезя, на которую ты решаешься [ступить], – дабы не возвратился ты с нее вспять столь же быстро, как и вступил на нее. Взяв плуг, чтобы пахать, не оглядывайся назад» (ср.: Лк.9:62).

Мария Магдалина, которую Иисус уврачевал от семи бесов, от семи демонических страстей (Лк.8:2), была воодушевленной и безбоязненной Христовой сторонницей до [Его] смерти и после нее. Тип женского вдохновения и благодарности.

Жены-мироносицы – все, как и Мария Магдалина, – служили Иисусу при жизни, стояли на Голгофе при Его страданиях и приходили на Его гроб по смерти. Светлый пример преданности своему Учителю и Господу, а также блистательный образец женского мужества, которому лишь в дальнейшем последуют устрашенные Апостолы.

Два разбойника на своих крестах возле Христа, один кающийся, а другой богохульствующий (Лк.23:39–43), – типичные примеры двух видов грешников: тех, что даже на пороге смерти не раскаиваются, но злословят Бога; и тех, которые в час кончины каются во всех своих грехах.

Мародерами были римские солдаты, стоящие под крестом Христовым. Не обращая внимания на Его муки на кресте, они преспокойно выбирали, что бы взять себе из Его одежд. И разделили между собой Его ризы и бросили жребий о Его хитоне (Ин.19:24). Типичный пример хищничества и звериного бесчувствия к страданиям своих ближних.

Сотник, начальник стражи под крестом, увидев, что при Христовой кончине померкло солнце, затряслась земля и потрескались скалы, воскликнул: ВоистинуОн был Сын Божий (Мф.27:54)! Это был Лонгин, впоследствии святой мученик за Христа. Пример людской чуткости, проницательности и духовности.

Выбирай, Феодул, те типы, которые тебе по душе, [которые близки] твоему сердцу и твоему нраву. По Божию Промыслу, весь мир, все человечество в своих типах, целый микрокосмос в крохотной земле Израилевой – сгруппировался вокруг Мессии. Дабы все выразили свое отношение к Нему и обозначили путь себе подобным, следующим по их стопам, будь то добрым или злым. Дабы и мы умели распознавать людей по этим типам.

Типы в притчах

Какова вода, Феодул, в необозримом море, такова она и в [малой] ракушке. Та же и точно такая же.

Палестина в эпоху Спасителя была малой землей; весьма невелика [была она] по сравнению с остальными земными царствами и уж совсем незначительна в сопоставлении со всей нашей планетой. Однако когда в мир явился Мессия, то именно в Палестине сошлись все людские типы, встречающиеся на планете Земля. В прошлый раз мы рассмотрели многие из них, а теперь дополним и доведем до завершения их число, добавив к ним людские типы из притчей Христовых.

Одни люди подобны дереву доброму, другие – дереву злому. Ни доброе дерево не приносит злого плода, ни злое дерево не дает плода доброго. Так и люди: добрые являют собой добрый плод, то есть благие дела, а злые – злой плод, то есть дела худые. Итак по плодам их узнаете их, – сказал Господь (Мф.7:20). Не собирают смокв с терновника и не снимают винограда с кустарника (в серб.: с репейника. – Пер.) (Лк.6:44; ср.: Мф.7:16). Дерево, не приносящее доброго плода, засыхает, как та проклятая Господом бесплодная смоковница, или таковое срубают топором и бросают в огонь (Мф.21:18–19; 7:19).

Далее, одни люди мудры и благоразумны, другие безрассудны. Мудрые – те, кто строит свой дом на прочном основании, на камне. И когда прольется дождь, и приступят воды, и задуют ветры, дом будет стоять и держаться. Таков всякий, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, – говорит Господь (Мф.7:24). Безрассудные же – те, кто возводят дом свой на песке, и когда налетят бури и грозы, их дом падает и разрушается. Таков всякий, – говорит Господь, – кто слушает сии слова Мои и не исполняет их (Мф.7:26). Речь здесь идет о созидании души, дома духовного, а добавим – и о формировании человеческого характера.

Четыре вида людей представлены в притче о сеятеле (Мф.13:3–23). Так подразделены они в отношении к слову Божию. Первый вид образуют люди, на которых слово Божие падает, как семя сеятеля на дорогу. Разные крылатые птицы, или всевозможные мировые и светские теории, стремительно похищают Божественное семя у этих мелких и поверхностных людей [сюда подпадает и второй их вид. – Пер.], душа которых – как камень с тонким слоем почвы, вследствие чего посеянное в них семя быстро засыхает. К третьему виду относятся люди, душа которых – подавляемая заботами мира сего – буйно заросла [тернием и прочей] сорной травой, так что Божественное семя в них бывает заглушено. Четвертый же вид людей – это те, чья душа подобна земле доброй и старательно возделанной, так что вбирают они в себя слово Божие и приносят обильный плод: иной... во сто крат, иной в шестьдесят, а иной в тридцать (Мф.13:23).

Эта притча, живая и яркая, вполне актуальна и сегодня, как и тогда, когда впервые была услышана из уст Господних. Ежедневно способны мы наблюдать эти четыре вида людей вокруг себя. И без труда можем их рассортировать. О Феодул, скорей назначь место себе и мне. И оба поспешим войди в четвертый вид, пока Господин жатвы не взмахнул серпом.

В притче о милосердном самарянине (Лк.10:30–37) обозначены три типа людей, по-разному воспринимающие несчастье своего ближнего. Представитель первого типа – к сожалению, священник, посмотревший с дороги на изувеченного человека и услышавший его крики о помощи, однако поступивший так, будто ничего не видел и не слышал: прошел он мимо и удалился. Второй тип – левит, то есть опять же служитель храма и помощник священника: увидел он сего израненного, подошел к нему, посмотрел и прошел мимо (Лк.10:32). Священник явил свое бессердечие и как ни в чем не бывало продолжил свой путь. Какое ему дело до чужой беды? Левит полюбопытствовал: подошел, взглянул на страдальца, а затем вернулся на дорогу и отправился восвояси. И священник, и левит суть правоверные израильтяне, хвалившиеся своей верой; однако вера у них была только на языке – в делах она не отражалась. Вскоре прибыл на то место некий самарянин, то есть житель Самарии, которую иудеи презирали как страну полуязыческую и идолопоклонническую. Однако именно сей полуязычник и идолослужитель сжалился над изъязвленным человеком: подошел он к нему, обвязал ему раны и отвез в гостиницу.

Заливается ли твое лицо краской стыда, о Феодул? Как ему не заливаться, если вспомнить, что и сегодня есть турки, арабы, индусы, персы и другие нехристиане, проявляющие больше милосердия к своему страждущему соседу, нежели люди крещеные!

Притча о безумном богаче (в серб, букв.: о человеке-барсуке. – Пер.) (Лк.12:16–21). Господь Иисус назвал царя Ирода лисицей, а. мы именуем барсуком того алчного богача, который не помышлял ни о смерти, ни о Божием суде. Выстроил он новые амбары, наполнил их зерном и сказал себе: Много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись. Но в ту ночь, когда произнес он это, забрали его душу, и он умер. Это тип человека всецело плотского, жадного и легкомысленного. Страдает он от собственной глупости, а другие терпят лишения от его эгоизма. Так это было в ту пору, так это и сейчас.

В притче о сострадательном царе и жестоком должнике (Мф.18:23–35) изображен весьма распространенный на земле тип. Милостивый царь великодушно простил своего слугу, который был должен ему огромную сумму в 10000 талантов. Получив, таким образом, прощение и будучи помилован, сей злобный банкрот нашел собственного должника, некогда занявшего у него сто динариев (в серб.: сто грошей. – Пер.), и стал требовать возврата денег. Напрасно несчастный человек просил его немного подождать, обещая выплатить весь долг; злодей схватил его за горло и стал душить, крича при этом: Отдай мне, что должен! Напоследок передал он его судье и бросил в темницу. Милостивый царь в этом случае – это Сам Господь Бог, прощающий людям громадные долги по их молитве, а бессердечный раб – [это образ собирательный:] таковы очень многие среди нас. Сурово поступают они со своими мелкими должниками, забывая о полученной от Бога превеликой милости. И за это обрушивается на них праведный гнев Господень. И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга (Мф.18:23–34).

У некоторого человека было два сына (Лк.15:11). Старший сын чтил отца и был ему верен и послушен, а младший – запросил свою часть имения, отделился от отца и брата, взял свое наследство и расточил его, прокутил и проиграл. После чего оборванный и бездомный, нанялся пасти свиней у одного человека. [В итоге], бедствуя и сгорая от стыда, он покаялся, возвратился к отцу и попросил его о прощении, желая, чтобы принял тот его как своего последнего раба. Отец простил его, и обнял, и принял не как раба и наемника, а как заблудшего, но раскаявшегося сына. Два сына в этой притче (Лк.15:11–32) знаменуют собой два вида детей: тех, что никогда не отделяются от своих родителей, и тех, что идут с ними на разрыв. А отец есть отец: и когда дети обидят его, но образумятся и вернутся, он быстро забывает о случившемся и снова принимает их к себе под крыло. Так и Бог поступает с теми, кто по своей гордыне или непомерной «учености» обособляется от Него, а затем, когда наступают скорби, опять возвращается к Богу, признаёт Его, прославляет и молится Ему.

И опять же у некоторого человека было два сына (Мф.21:28–32). Как-то раз сказал отец первому из них: Сын! пойди, сегодня работай в винограднике моем. Но тот ответил ему: Не хочу (в серб.: Не пойду. – Пер.). Однако затем раскаялся и пошел в виноградник. Тогда отец обратился с той же просьбой ко второму сыну. Тот ответил ему: «Иду, государь»; и не пошел. Кто из этих двух исполнил отцовское повеление? Естественно, тот первый. Это два типа людей, которых и сегодня встречаем мы в своем окружении. Одни скоры на отказ, но столь же быстро каются и исполняют волю своих старших; другие скоры на обещания и посулы, но, к сожалению, не замедлят и отказаться [от своих слов], солгав и себе, и другим. В историческом, мессианском ракурсе это язычники и иудеи. Первые сначала отвергли единого Бога, но затем, покаявшись, пришли ко Христу прежде иудеев. Вторые же обещали служить единому Богу, но отвергли Его и распяли Сына Божия.

В притче о богаче и Лазаре (Лк.16:19–31) ясно отображены два типа людей: синоним необузданного порока на почве богатства и образец терпения крайней нищеты. Первый присосался к плодам и сокам земли, как червь к бычьему желудку, не давая другому червю ни лизнуть, ни отхлебнуть. Второй беспомощно, но с упованием на Бога, терпеливо ждал конца своей жизни и своих страданий, чтобы в оном, другом, бессмертном мире ликовать в славе, взирая на богача, погруженного во тьму и терзаемого муками. Неужто по соседству с тобой, Феодул, не жили такие люди?

Некий домохозяин вышел рано поутру на базарную площадь, чтобы нанять людей для возделывания своего виноградника (Мф.20:1–16). Поспешил он туда и в 9 часов (в третий час по восточному [счислению]), нашел других и отправил их на ту же работу. То же самое сделал он и в полдень, в три часа пополудни и, наконец, перед самым заходом солнца (то есть соответственно в шестой, в девятый и в одиннадцатый час по распорядку дня на Востоке). Когда наступил вечер, то, по приказу домовладыки, всем работникам выдали одинаковую сумму денег. Рассердились трудившиеся с раннего утра, что не заплатили им больше, нежели тем, кто пришел позже и работал меньше. Зависть! Так бывает и сегодня среди людей. Впрочем, есть у этой притчи и таинственный смысл. – Бог дарует всем вечную жизнь в Небесном Царстве: как тем, кто исполнял Его волю с детства, так и тем, кто начал искренне служить Ему только в зрелом возрасте, а равно и тем, кто лишь под старость возвратился на правый путь; и, наконец, тем, кто перед самой смертью покаялся и обратился к Богу. Не сказал ли Господь с креста в одно мгновение покаяшемуся разбойнику: Ныне же будешь со Мною в раю (Лк.23:43)?

Некий человек царь устроил брак своему сыну и послал рабов собрать званых (Мф.22:2–10; Лк.14:16–24). Однако три типа [приглашенных] извинились и отказались прийти. Один из них сказал: Я купил землю, и мне нужно пойти и посмотреть ее. Второй сообщил: Я купил пять пар волов и иду испытать их. Третий объявил: Я женился и потому не могу прийти. Разгневался тогда оный царь и отправил рабов на распутья, чтобы привели они на трапезу нищих, увечных, хромых и слепых. И объявил: Много званых, но мало избранных. И в наше время точно также, Феодул, многие ищут предлоги и отговорки, чтобы уклониться от Христовой духовной трапезы, потому милее им земля, или скот, или жена, нежели пир собственной души.

В притче о десяти девах (Мф.25:1–13), из которых пять были мудрыми, а пять неразумными, выведены два типа набожных людей. Мудрые – те, кто хранит весь закон Христов, за что и подается им Дух Святой, освещающий их души. Неразумные же – те, кто – скажем – блюдет чистоту души, однако не имеет ни милости, ни благости, ни прочих добродетелей, а посему Дух Святой в них не вселяется.

В притче о талантах (Мф.25:14–30) говорится о трех видах людей, по-разному одаренных. Одним Творец дал [в заем] пять талантов, другим – два, третьим – один. Тем, первым и вторым, прилагающим большие усилия, удается удвоить в себе дарования. А сии третьи, ропща на своего Творца [за то], что меньше их одарил, зарывают данный им талант в землю своего тела и вовсе не трудятся на благо своей души, но проводят жизнь исключительно плотскую. [Так это продолжается,] пока не приходит господин-заимодавец и не требует своего [достояния], и притом с вящим прибытком от тех, кому дал больше, и с меньшим приращением от тех, кому вверил меньше. Тогда совершается суд: награда и похвала тем первым и вторым и осуждение сих третьих. Эта притча особо назидательна в наше время, когда возобладали именно эти третьи: не только закапывают они свои таланты в землю, громогласно обвиняя Творца, но угнетают и тех, более одаренных, вынуждая и их зарывать свои таланты, чтобы уравнялись они с сими третьими в духовной лености и подняли общий ропот на Бога.

Притча о злых виноградарях (Мф.21:33–46) относится, главным образом, к евреям, бичевавшим, побивавшим камнями или попросту лишавшим жизни Божиих пророков и вестников, посланных [к ним] принять плод от них как из Богом насажденного виноградника. В довершение ко всему, убили они и Сына Божия, Мессию. За это Бог сурово наказал их, а виноградник передал христианам. Впрочем, эта притча приложима и ко всякому христианину нерадивому, не приносящему Богу никаких плодов из души своей, но отвергающему и презирающему пророков, Апостолов, отцов и учителей и, в конечном итоге, отрекающемуся и от Сына Божия, [от] своего Спасителя. За это бывает он и Богом проклят и отвержен. Да не будет этого с нами, сербами, брат Феодул! Но так как крещеные народы христианского Запада уклонились в разные ереси и почти совсем отвергли Христа, то взят будет у них виноградник Господень, то есть Церковь Божия^[16], и передан язычникам на Востоке, прежде всего – в Индии, как некогда был он отнят у иудеев и вверен язычникам как виноградарям более сознательным.

Домохозяин

Знаешь ли, Феодул, отчего проистекают самые ужасные беды среди людей? Если не догадываешься, то я скажу тебе: оттого, что люди утратили дух хозяйствования. Ушел из них дух домовладычества, мой Феодул, и напоились они духом наемничества. А наемник не хочет ни сам обзаводиться хозяйством, ни чужим домом управлять как должно.

Спаситель мира пришел с духом хозяйским, домостроительным – с самым необъятным (букв.: с самым широким, – Пер.) и совершенным, какой только Бог мог явить и какой только и мог поспособствовать тому, чтобы разрушенное хозяйство человечества снова встало на ноги.

Прежде всего, ради высшей цели, исполняет Он законные предписания меньшей важности. Избегает словесных перепалок и стычек вокруг этих норм. Принимает обрезание, хотя оно и ничто, – ведь установит Он новое обрезание, которое будет обозначать отрешение сердца от зла. До тридцати лет не выступает Он как Учитель, хотя и в двенадцать лет смог изумить всех иерусалимских старцев и мудрецов (Лк.2:46). Крещается водой на Иордане, как и все прочие люди крещением Иоанновым, пока не дополнит Он это крещение Духом и огнем (Мф.3:13–17). Платит подати, когда Его об этом просят (букв:, требуют. – Ред.), хотя, собственно, и не обязан платить (Мф.17:24–27). Сорок дней подвергается бесовским искушениям, отражая их постом и молитвой (Мф.4:2), чтобы как Домовладыка дать пример Своим домашним, как надлежит бороться с демоническими прилогами и побеждать сатану.

Ах, Феодул, не с начала пустился я [рассуждать]: [прежде всего и] рождается Он в каменной пещере (Лк.2:7), а не в царских чертогах, – чтобы показать, как высоко ценит Он даже самое дешевое место на земле, ведь Он и сотворил это место. Берет малых скромных рыбаков, чтобы поставить их великими Апостолами и благовестниками Своего спасительного учения (Мф.4:18–22) – и тем самым удостоверить, что дороги Ему и малейшие люди, которых Он создал. Общается с последними грешниками и мытарями, презираемыми надменным миром, – и это ставят Ему в вину (Мф.9:11). Впрочем, как заботливый Домохозяин видит Он, что прохудилось решето, [с помощью] которого мир скрупулезно исследует (букв: просеивает. – Ред.) те или иные ценности, и что через дыры в нем падает в полову много чистого зерна. Эти отринутые зерна Он по-хозяйски собирает и хранит.

Не отвергает Он прежде бывшего, но делает из него выборку и отобранное сочетает с новым. Не думайте, – говорит Он, – что Я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел Я, но исполнить (Мф.5:17). Принадлежит Ему как старое, так и новое, и Он как мудрый Домохозяин выносит из Своей сокровищницы новое и старое (Мф.13:52). На Фаворе, когда преобразился Он, перед ним стояли Апостолы, а окружали Его Моисей и Илия (Мф.17:3). То есть благовестники нового и носители старого, но всё сие – в свете Его Божественного Домостроительства.

Как Домовладыка Он – образец трудолюбия и старательности. Он спешит. Знает, что отмерен Ему короткий срок деяний на земле. А кому нет? Быстрым шагом по нескольку раз в течение трех лет проходит Он всю Галилею, Самарию и Иудею, посещая и приморские края, где живут язычники, и Гадаринские пределы, по ту сторону [Геннисаретского] озера. И ходил Иисус по всем городам и селениям, уча... проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях (Мф.9:35).

Как Домохозяин Он усердно хлопочет (букв.: мучает Себя. – Ред.) лишь о том, чтобы было хорошо всем Его домочадцам. Часто терпит голод и жажду, утомляется, обливаясь потом от долгого пути; ночует там, где застанут Его сумерки, под открытым небом, на земле, под деревьями, положив под голову камень. Снедаемый заботами о Своем народе, проводит Он многие ночи без сна и отдыха – в молитве Отцу Своему, в бодрствовании и размышлении.

Самый прилежный Домовладыка, Он одновременно и лучший Врач. На Нем всецело исполняется пророчество славного Исаии: Он взял на Себя наши немощии понес наши болезни (Ис.53:4). Слепым возвращает Он зрение, глухим слух, немым дар речи. Расслабленных поднимает на ноги, прокаженных очищает от сего недуга, бесноватых утихомиривает, эпилептиков исцеляет, сгорбленных выпрямляет, сумасшедшим возвращает рассудок, одержимых освобождает от злых духов, мертвых воскрешает, в безутешных вселяет надежду, испуганных ободряет, кающихся прощает. Для всех Он – всё, чтобы всех спасти (ср.: 1Кор.9:22). [Он -] как отец семейства, как хозяин дома. Все, кто не смел открыть рта перед людьми, исповедаются Ему, веря, что поймет Он их и поможет им. Все, кто тщетно искал цельбы у людских врачей, прибегают к Нему и получают просимое.

Лучший Врач, Он в то же время и самый опытный Пастырь стада человеческого. Какая счастливая мысль – наименовать людей овцами! В самом деле, предостаточно один человек был для другого волком. Слишком долго люди брали волка в качестве своего идеала. Римляне гордились своим происхождением от волчицы. Римские кесари соперничали один с другим в своих волчьих нравах. В Египте обожествлялись прожорливые крокодилы, в Индии – отвратительные обезьяны, на острове Ява и в ряде других стран – крупные ядовитые змеи, где-то опять же – дикие быки, где-то – громадные орлы. Вся земля представляла собой зверинец, причем был он как людским пантеоном, так и человеческим обществом. Но нигде в мире не обожествлялась овца и ни в одной стране не почиталась она идеалом. Овечью кротость рассматривали как слабость и даже как изъян, порок. Христос же предпринял нечто неслыханное и небывалое: [вознамерился] преобразить сей зверинец в овечье стадо в единой ограде.

Пророки нарекли Его Агнцем Божиим (Ис.53:7; Иер.11:19; Ин.1:29), а Он называл Себя пастырем Божиих овец (Ин.10:11). Зоологический пантеон надлежало освободить от зверей, очистить и облагоухать, а затем поселить в нем Агнца Божия; а звероподобное общество людей укротить, претворив его в стадо незлобивых Божиих овец. Народ понял это и с воодушевлением принял. Узнали овцы голос Доброго Пастыря и поспешили за Ним. Три года не давали Ему люди покоя ни днем, ни ночью. Устремлялись за Ним тысячами, толпились вокруг Него и при Нем, как овцы, долго не лизавшие соли, рвутся к соленой руке пастуха. И Он, видя толпы народа... сжалился над ними, что они были... как овцы, не имеющие пастыря (Мф.9:36). Болеет Он сердцем и по сотой, заблудившейся овце и, по-хозяйски озаботившись, оставляет девяносто девять [незаблудших] и идет искать ту последнюю, пока не найдет ее (Мф.18:12–13). Отмывает Он Своих овец от всякой нечистоты, а прокаженных врачует от сей коросты – не то, что наемники, которые только стригут и доят, пока не пойдет у овец кровь и не испустят они дух. Он душу Свою полагает за овцы (в синод, пер.:... полагает жизнь Свою за овец. – Пер.) (Ин.10:11.15).

Словами истины питает Он людские души, а личным примером и чудесами удостоверяет сии слова истины. И народ толпами, как волна за волной, спешит к Нему. Призывает Он к Себе всех, для кого земная жизнь, хоть и кратка она, стала трудной и невыносимой. Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, – говорит Домовладыка Своим домочадцам, – и Я успокою вас (в серб.: и Я дам вам отдых. – Пер.) (Мф.11:28).

Но знает Он – ведь все Ему известно – а потому ведает Он и то, что людям, носящим плоть, нужно и телесное пропитание. Жаль Ему народа, который три дня ничего не ел, а только слушал Его. Поэтому дважды творит Он хлеб, и Сам берет его в Свои руки, и благословляет, и дает народу в пищу (Мф.14:19; Мк.8:7).

Сострадал Он и людям, подвергшимся смертельной опасности, когда на море поднялась буря, – и укрощает Он ветры, спасая людей от гибели (Мф.8:26).

Жаль Ему и рыбаков, которые, трудясь всю ночь, ничего не поймали. И как Хозяин направляет Он их на глубину (Лк.5:4), где их сети с избытком полнятся рыбой.

Пожалел Он вдовицу в городке Наин, всю в слезах шедшую за гробом своего умершего единственного сына. И потому сказал ей: Не плачь (Лк.7:13). И воскрешает ее сына.

Жаль Ему Марфу и Марию, сестер умершего Лазаря, Его верного друга. И когда сестры разрыдались, скорбя об усопшем брате, Он тоже заплакал – и воскресил Лазаря из мертвых (Ин.11:43).

Пришел Он не как судия. В этом свойстве явится Он в назначенное время. Но сначала пришел Он не судить, а спасать – предложить спасение всем людям. Явился Он перво-наперво как Сеятель, а в Свое время придет как Веяльщик. Посему и прощает Он женщину-грешницу, в покаянии орошающую слезами Его ноги. Тогда как фарисеи, злоклятые наемники, осуждают [ее], хотя их-то никто не ставил судьями, Он прощает ей грехи, утешая ее и ободряя (Лк.7:48). И когда те же самые фарисеи хотели побить камнями женщину-блудницу, Он выступает защитником сей несчастной и говорит тем, кто держит камни в руках: Кто из вас без греха, первый брось на нее камень. А ее простил Он, сказав: Иди и впредь не греши (Ин.8:7. 11).

Спасает Он людей от демонов, а также людей от [им подобных же] людей, куда бы ни приходил и где бы ни останавливался. Его они домашние; Он Домохозяин.

Гадаринцам жалко своих свиней, однако они не проявляют никакого сострадания к обезумевшему человеку. А Он ценит человека больше всех свиней. И дабы спасти одного человека, дозволяет двум тысячам свиней быть потопленными в море (Мк.5:13). Злодеи убивают человека за одну свинью. А Он спокойно губит две тысячи свиных голов – истребил бы Он их и два миллиона – ради одного-единственного человека.

Утешает Он тех, у кого умер или болеет родственник: Не бойся\ И паки в другой раз глаголет: Не бойся, только веруй (Мк.5:36)! Без Домовладыки эта жизнь – страх и ужас, мрак и отчаяние. А Он – как щит, как солнце, как всемогущий Друг людей, и всё обращает в радость.

Горстку Своих неустанных последователей Он укрепляет словами: Не бойся, малое стадо! (Лк.12:32). Изъясняет Он им волю Отца Своего (а такова и Его воля), что даст Он им бессмертное Небесное Царство. И описывая ужасы последних перед концом света времен, Он снова вселяет в них бодрость и уверенность, чтобы не поникло их сердце, когда наступит та эпоха. Но и волос с головы вашей не пропадет, – говорит Он им (Лк.21:18). Ведь и то, что рушится и гибнет, – [все] это падает в руки Бога Вседержителя, и Бог воскресит это и восстановит в превосходнейшей славе и красоте.

Как подлинный Домовладыка, Которому принадлежит все время и все пространство, Он заботится обо всех людях вплоть до последних дней и до Своего второго пришествия. Посему и напоминает: Итакбодрствуйте, ибо не знаете, когда придет хозяин дома (читай: Домовладыка, а это Он): вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, пришед внезапно, не нашел вас спящими. И завершает сию заповедь повелением, которое относится и к нам: А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте (Мк.13:35–37). «То есть будьте настороже, то есть в готовности встретить Меня, когда снова приду Я в силе и славе судить каждого по его делам. Ах, когда хозяин дома встанет и затворит двери, берегитесь, чтобы не остаться вам снаружи и не услышать изнутри устрашающий голос: Не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня, все делатели неправды» (Лк.13:25,27).

Как Домохозяин Он не [бывает] равнодушен ни к кому и ни к чему. Когда некоторые отгоняют от Него детей, чтобы те[, дескать,] Ему не мешали, Он строго говорит: Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне (Мф.19:14). И предостерегает: Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф.18:3). Любит Он и благословляет детей. Но вы скажете: «А кто их не любит?»

Однако любит Он и того, кого никто не любит и на кого никто не обращает внимания, как на пепельно-серый камень. Оборачивается Он к тому несчастному, который не менее тридцати восьми лет лежит в расслаблении в купальне Вифезда и, будучи всеми отвержен и брошен, поддается отчаянию. И вот, подходит к нему Домовладыка, обращаясь к нему не как к вещи, а как к человеку: Хочешь ли быть здоров? Удивившись и обрадовавшись, что кто-то и на него бросает взгляд, он ответил: Так, Господи, но не имею человека, который опустил бы меня в купальню. Но вот – нашелся Человек. Человек-Домохозяин, сказавший ему: Встань, возьми постель твою и ходи. И встал человек, и обрел здравие (Ин.5:6–9).

Не равнодушен Он и к осквернению Божия храма, где велась бойкая торговля: продажа товаров, споры о цене, крики менял – всё, как на базаре. Взял Он бич и выгнал из храма как самих торговцев, так и их скот, и сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли (Ин.2:14–16).

Менее всего равнодушен Он к угнетателям и соблазнителям народа Божия. Защищает Он Свое стадо от злокозненных старейшин, лицемеров, обманщиков и пьяниц – от волков в овечьей шкуре, не питающих к народу ни любви, ни чего-либо иного, кроме презрения и алчности. Хотя и бывают они посрамлены Его ответами в любом с Ним споре, однако и впредь – порой даже не осознавая того – плетут Ему сети, прибегая к обману, подкупу и насилию. В конце концов убивают они Его, навлекая на себя и на своих потомков вековечное проклятие.

Впрочем, знает Он, что победит смерть и что будет обитать в бессмертии, наделяя жизнью [все сущее]. Накануне Своей смерти преподает Он [Апостолам на тайной Вечери. – Пер.] Свое Тело и Кровь как неизгладимую печать неразлучной любви (Мф.26:26–27). И обещает пребывать с ними до скончания века (Мф.28:20). Другими словами, и по отшествии из мира сего Он [по-прежнему] будет в сем мире единственным совершенным и всесильным Домовладыкой мироздания. Все хотящие жить как люди, а не как звери, обязаны брать пример с Него, с Домохозяина [всего бытия], воодушевленно следуя за Ним и с преизбытком впитывая в себя Его рачительный дух.

Молитва

Молитва – соприкосновение, Феодул. Соприкосновение души с Богом. На этом свете, в этом пестром и многоликом городе, нет более возвышенного и благородного соприкосновения, чем это.

Одна звезда своими лучами касается другой. Как замечательны звезды, Феодул. Думается мне, что никогда не смог бы я насытиться созерцанием звезд, этих удивительных Божиих лампад. Впрочем, есть для меня и нечто еще более достославное, чем все небесные созвездия, – это человек на молитве.

Далеко проникают отблески звезд, превосходят их лучи солнца. Однако лучи молящегося человека простираются несопоставимо дальше.

Что такое человек рядом со звездой? Точка подле громадного утеса. Однако именно эта точка принимает лучи от Отца светов и посылает Отцу светов собственные отражения. В том достоинство человека над солнцем, что способен он воспринимать свет с величайшего расстояния и лучами своей молитвы прорываться в пределы дальние – лежащие выше всех звезд. Причем сознательно и разумно.

Ради этих светлых точек, именуемых людьми, и существует звездный небосвод. Ради этих молитвенных огоньков, обладающих сознанием, Феодул, а не ради тех высящихся над нашими головами холмов и гор, которые могут освещаться, но не носят в себе света и, соприкасаясь друг с другом, не чувствуют общения.

Человек на молитве – то единственное, чего громадная вселенная не видит, не понимает и не чувствует. Видят это, разумеют и ощущают только умы незримые, духи света, Ангелы, а также души многих усопших людей; а лучше и совершеннее всех – Сам Господь Бог.

Иисус на молитве.

Вот досточудное лицезрение, тайна чрезвычайная, красота непередаваемая.

В какое время Иисус обыкновенно молился Богу?

На рассвете и днем; вечером и ночью. В любое время. Как учил других, так и Сам поступал. А учил Он, что должно всегда молиться Богу и не унывать (Лк.18:1).

Молитва для Него была тем же, что и дыхание. Душа Его сознательно дышала Духом Святым, как легкие бессознательно дышат воздухом. А к тому же через молитву, сопряженную с любовью, душа Его непрестанно пребывала в соприкосновении с Отцом Небесным.

Впрочем, нередко удалялся Он и в пустыню, уединяясь в нарочитых и усиленных молениях к Своему Отцу.

А утром, встав весьма рано, вышел и удалился в пустынное место, и там молился Богу (Мк.1:35).

Когда это было? После того как уврачевал Он многих больных от различных недугов и изгнал многих бесов из людей. Так записал это святой евангелист Марк.

Когда же настал день, Он, вышед из дома, пошел в пустынное место (Лк.4:42).

Когда это произошло? Тогда, когда при заходе солнца исцелил Он всех приведенных к Нему больных, возлагая на них руки. Это записал святой евангелист Лука.

И, отпустив народ, Он взошел на гору помолиться Богу наедине; и вечером оставался там один (Мф.14:23).

Когда это имело место? После чуда с пятью хлебами, взяв которые, накормил Он пять тысяч человек (Мф.14:21). Так записал это святой евангелист Матфей и другие.

Но Он уходил в пустынные места и молился Богу (Лк.5:16).

Происходило это неоднократно. Впрочем, божественный Лука сообщает об этом удалении Иисуса в пустыню на молитву после того, как свершилось исцеление человека прокаженного и других болящих.

Взошел Он на гору помолиться и пробыл всю ночь в молитве к Богу (Лк.6:12).

Когда это случилось? После исцеления человека сухорукого, когда Господь сказал ему: Протяни руку твою... И стала рука его здорова, как другая. Так пишет святой Лука (Лк.6:10).

Из этих нескольких примеров очевидно, что Господь регулярно удалялся в пустыню и уединение по свершении дел чудотворения. Понятна – хотя доселе особо не отмечена – и причина сего. Предвечный Сын уходит в пустыню, чтобы наедине возблагодарить Своего Отца за содействие. Ибо как Отец все передал во власть Сыну, так Сын, со Своей стороны, все усваивает (букв:, приписывает. – Ред.) Отцу. Посему эти молитвы, творимые после совершения чудес, суть выражение нераздельного единства и беспримерной любви между Отцом и Сыном.

Однако, помимо этих благодарственных молитв, возносил Иисус прошения и другого рода. Это молитвы, нареченные в Православной Церкви просительными.

Так, взяв у учеников пять хлебов, чтобы насытить пять тысяч человек, Он воззрел на небо, благословил их и преломил (Мф.14:19). Воззрел на небо означает молитву, молитвенное соприкосновение с Его Небесным Отцом; [это] – испрашивание согласия на совершение чуда умножения хлебов. И Отец принял эту Его просительную молитву И произошло Божественное, дотоле небывалое чудо.

То же самое повторилось и в другой раз, когда семью хлебами и несколькими рыбками накормил Он четыре тысячи человек.

И, взяв семь хлебов и рыбы, воздал благодарение, преломил и дал ученикам Своим, а ученики – народу (Мф.15:36). Что означают слова воздал благодарение? Означают молитву, молитвенное общение Сына с Отцом.

И тогда, когда привели к Нему человека глухонемого и просили возложить на него руки, Господь Иисус сперва приступил к молитве, а затем уврачевал сего тяжелобольного.

И, воззрев на небо, вздохнул и сказал ему: «еффафа», то есть «отверзись» (Мк.7:34). И глухонемой тотчас начал слышать и говорить.

К третьему типу относятся изреченные Иисусом молитвы-хваления и славословия.

В тот час возрадовался духом Иисус и сказал: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам; ей, Отче! ибо таково было Твое благоволение (в серб.: Ибо на то была Твоя воля. – Пер.) (Лк.10:21).

В Вифании, прежде чем воскресить Лазаря, Иисус втайне молился Своему Отцу, завершив эту сокровенную молитву такими словами, сказанными во всеуслышание:

Отче! благодарю Тебя, что ты услышал Меня. Я и знал, что ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня (Ин.11:41–42).

Наконец, на Тайной вечере Господь, благодарив, преломил хлеб и, взяв чашу и, благодарив, подал им (в серб.: и благословил чашу. – Пер.), причем и то, и другое [, то есть сугубое благодарение,] означает хвалу Отцу Небесному. А после вечери, говорится, воспевши (в серб.: пропев. – Пер.) [хвалу], пошли на гору Елеонскую (Лк.22:19; Мф.26:27.30).

Все сии похвальные (хвалитные), или славословные, молитвы Евангелисты передали нам по дальновидному Божию Промыслу: дабы и мы научились и навыкли славить и восхвалять Небесного Отца за все блага и за все дарования, приходящие к нам от Него.

Самая продолжительная из записанных молитва Иисуса – та, накануне страданий; причем записал ее лишь четвертый Евангелист. Ее можно назвать молитвой о Церкви^[17]. В ней Спаситель молится Своему Отцу о сохранении Апостолов. Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы. Апостолы знаменуют собой первую Христову Церковь. Об этой Церкви молится Христос перед Своей смертью. К тому же возносит Он молитву и о Своей Церкви в ближайшем и далеком будущем, а значит – и о нас, самых отдаленных [по времени]. Ибо говорит: Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их: да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в нас едино, – да уверует мир, что Ты послал Меня (Ин.17:11,20–21).

Как молится родитель о своих чадах, а сеятель – о своих посевах, так Иисус молится обо всех тех, кто остается после Него и верует в Него, через все века и во всех поколениях. Налицо Божественный урок, как [подобает] отцу молиться о своих детях, учителю – о своих учениках, сеятелю – о своих засеянных полях.

Трижды Иисус молился Своему Отцу о Себе [Самом].

В первый раз – вознося молитву после Тайной вечери:

Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить; и ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира (Ин.17:4–5).

Эти слова Господь произнес наперекор иудеям (букв.: из-за евреев. – Ред.), которые всё делали ради стяжания славы человеческой. А ведь и раньше говорил Он им:

Не принимаю славы от человеков (Ин.5:41); Меня прославляет Отец Мой (Ин.8:54), – чтобы и мы прославляли Бога и чаяли вечной славы от Него, а не домогались тленной и мнимой славы человеческой.

Во второй раз Иисус молился о Себе в Гефсиманском саду, перед арестом и страданиями.

Пал Он на лице Свое, молясь и глаголя: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты (Мф.26:39).

И так трижды.

Явился же ему Ангел с небес и укреплял Его... И был пот Его, как капли крови, падающие на землю (Лк.22:43–44).

Это была самая трагичная и всецело самоотверженная молитва Иисуса.

Как таковую описывает ее святой Павел следующими словами: Он, во дни плоти Своей, с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти (Евр.5:7).

Так молился Он как человек, а не как Бог, – дабы для мира стало очевидным, что Иисус пострадал и умер за людей как человек, а не как Бог^[18].

Эту молитву можно назвать мученической. Впоследствии, как свидетельствует история Божией Церкви, многим Христовым мученикам являлись Божии Ангелы, а также и Сам Господь, чтобы укрепить их в страданиях.

В третий раз молился Он с креста о Своей душе. Эту молитву можно назвать молитвой при последнем издыхании, или молитвой расставания с этим миром.

Отче! в руки Твои предаю дух Мой. И, сие сказав, испустил дух (Лк.23:46), – дабы и мы в смертный час знали, Кому надлежит нам препоручить свою душу и в Чьи руки ее предать, чтобы душа отошла к Небесному Отцу, а не к зверям из преисподней.

Упомянем и еще об одной молитве Иисуса, изреченной с креста. Это молитва, которую произнес Он о Своих врагах. Когда иудеи распяли Его посреди двух преступников, Иисус, весь в крови и ранах, молился Отцу: Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лк.23:34), – дабы и мы стяжали дух Христов, и на смертном одре простили своих врагов, и молились Богу об их прощении.

Думаешь ли ты, Феодул, что этим перечислением исчерпали мы все молитвы Господа Иисуса во время Его жизни на земле? [Вовсе] нет, даже близко [мы к этому] не подошли. Представь море, глубины которого наполнены жемчугом. Евангелистам Дух Божий разрешил вынести на сушу и явить миру лишь горстку этих сокровищ, тогда как все залежи и россыпи жемчужин остались в морской пучине, известные только Отцу и Сыну и Святому Духу.

Представили мы, и то [лишь] вкратце, только типичные молитвы, которые могут быть для нас понятными и полезными в тех или иных обстоятельствах нашей жизни. Всё, что посредством этого сказал вечный Сын Божий Своему вечному Отцу как Бог Богу в молитвенном общении, ночью и втайне, из груди Своей, – [всё это] для смертных людей было бы небезопасно даже слышать. Едва только часть этих тайн, упреждающих создание мира и широчайших и глубочайших всей сотворенной вселенной, – едва [лишь] крупицу этих тайн, скажу тебе, могут воспринять и носить в себе чистейшие бесплотные духи на небесах, как-то: Престолы, Начала, Серафимы и Херувимы.

Рассмотрим же теперь, Феодул, Христову науку молитвы. Прежде всего, следует признать, что на примере Своих молитв Он явил эту науку на деле. А словами изложил ее так:

Сказал Ему некто из учеников: Господи! научи нас молиться Богу (Лк.11:1).

И тогда Господь изрек известную Молитву Господню, Отче наш:

Когда молитесь, говорите:

Отче наш, Иже ecu на небесех. Этим подтверждается теснейшее родство, во-первых, между человеком и Творцом и, во-вторых, между человеком и человеком. Святое отечество и святое братство. Из этого родства рождается любовь к Богу и любовь к ближним – и тем самым исполняются две главные Божии заповеди. Приблизься к нам и приблизь нас к Себе, Отче наш Всевышний.

Да святится имя Твое превыше всякого иного имени на небе и на земле, чтобы ни одно другое имя не стало для нас ни более святым, ни более дорогим, ни более славным. Если для нас свято имя нашего Отца, то и мы ощущаем себя святыми как дети Его, и возрастаем в святости, и поистине бываем святыми, как и Он свят (ср.: 1Пет.1:16). И любовь наша к Богу и ближнему сопроникается сиянием (букв:, получает нимб, ореол. – Ред.) святости. И взираем мы друг на друга как на святыню Святого Бога; как бог на бога. Лишены всякого благословения те, кто возносит имена человеческие, а имя Божие хулит. Чуждыми благословения будут и их труды, и их потомство. А Ты благослови нас святостью Своего грозного имени, Отче наш Святый.

Да приидет Царствие Твое. Царство святой истины и святой любви, в котором нет ни лжи, ни насилия, ни смерти. Вечная истина, вечная любовь и вечная жизнь да вселятся в нас Христом чрез Святого Духа (букв.: от Христа чрез Святого Духа. – Пер.) – дабы Христос воцарился в наших сердцах и да дышим Духом Его, Духом Святым, Царю наш и Отче наш.

Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. То,чего хочешь Ты, да хотим и мы. То, что Ты заповедуешь, да исполняем без ропота и сомнения, охотно (букв.: быстро. – Ред.) и радостно, как делают это Ангелы на небесах. Твоя воля праведна и спасительна. Дай нам сил творить волю Твою, а не волю плотскую и не волю адскую. Ибо Ты Святый Отец наш. И свято имя Твое. И свято Царствие Твое. И свята воля Твоя, Отче наш Всемудрый.

Хлеб наш насущный дажд нам днесь. Хлеб небесный и хлеб земной – для души и для тела. Слово Твое – это хлеб небесный, который преподал Ты нам чрез Сына Своего Иисуса Христа. Сладчайшее (букв.: сладкое. – Ред.) родительское слово, которое не формируется по шаблону и не создается искусственно, но рождается из отеческого сердца, преисполненного любовью! Благослови труды наши и плоды земные, дабы, видя милость Твою, радостно прославляли мы Тебя и чествовали как Отца нашего, Отца любви и всякой благостыни. И дабы все мы как единодушные и святые братья святили имя Твое, и жаждали Царствия Твоего, и исполняли волю Твою, Отче наш Всещедрый.

И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим. Ты как Отец – чадам Своим, а мы как братья – братьям своим. И еще больше прости нам, молимся Тебе, и устыди нас безмерной Своей милостью, дабы засим и мы, усовестившись, спешили и изглаждали долги братьям нашим – чтобы видели язычники наши добрые дела и прославили Тебя, Отца нашего Небесного (ср.: Мф.5:16) и, в созвучии с нами, потупив взор, но возвысив сердце, воскликнули Тебе: «Отче наш Всемилостивый».

И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого. Искушал лукавый Сына Твоего Единородного, Иисуса Христа, но был побежден. Искушал он некогда и праведного Иова, но был им посрамлен. Искушал лукавый и святого Павла, но Павел пересилил его. Не позволь лукавому искушать нас, немощных – дабы не пошатнулись мы и не стали его добычей. Но поставь Ангела с мечом между им и нами, чтобы защищал он нас и отстоял. Ибо все для Тебя возможно, Отче наш Всесильный.

Яко Твое есть Царство, и сила, и слава. [На самом деле,] лукавый – это голодранец и вор; пока не украдет он что-то у Тебя, он не имеет ничего. А Твое – все Царство, вся сила и вся слава, и причем Царство вечное и бессмертное, сила неодолимая и святая и слава нетленная и непостижимая, Отче наш Всеславный. Аминь.

Сверх сего, Господь Иисус учил о молитве так.

Молитва втайне. Это молитва искренняя. Сын просит отца протянуть ему руку, чтобы поцеловать ее. И, когда молишься, не будь как лицемеры, которые молятся Богу не для того чтобы Бог услышал их, а за тем чтобы видели их люди. Ведь чают они воздаяния не от Бога, а от человеков. Самая ужасная форма безбожия! Но ты ни за что не уподобляйся людям двуличным. Ведь и в повседневной жизни когда просим мы кого-то о чем-то, то не хотим, чтобы видел это и слышал некто третий. Тем более [не желает сего] Господь Бог. Поэтому когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу Твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно (Мф.6:5–6).

Молитва за своих врагов. Молитесь Богу за обижающих вас и гонящих вас (Мф.5:44). Тем самым вы передаете свое дело в более крепкие руки. Берете Бога себе в защитники. Но если неистового соседа не исправишь молитвой, то в чем [еще] найдешь для него цельбу? А ты как христианин обязан желать ему [именно] исправления, а не гибели.

Вера в молитве. Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам (Мф.7:7).

И всё, чего ни попросите в молитве с верою, получите (Мф.21:22).

Всё, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, – и будет вам (Мк.11:24).

И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне (Ин.14:13).

Молитвой изгоняются бесы. Сей же род (бесовский) изгоняется только молитвою и постом, – сказал Господь (Мф.17:21). И по сей день люди, одержимые демонами и помутившиеся рассудком, врачуются только молитвой во имя Христа и с помощью креста как Христова знамения. И ничем больше. Ведь мрачную и живую силу нельзя изгнать из обезумевшего [человека] порошками и настойками, но лишь силой крепчайшей, светлой и живительной. Поэтому никто на свете не лечит сумасшедших препаратами из аптеки, но изолируют их от остальных людей, заключая в клиники для умалишенных.

Молитвой исцеляются все болезни – как показал это Сам Господь. Если врачу после стационарного курса терапии удается кого-то вылечить, то да не приписывает он это себе, но Богу. Ведь пока лечит он пациента, кто-то молился Богу о сем болящем: либо сам больной, либо его родственники, либо вся Церковь Божия. Ведь в христианских храмах по всему миру ежедневно, утром и вечером, возносятся молитвы «о болящих, недугующих, страждущих, плененных и о спасении их»^[19]. Поэтому любой умный врач, знающий об этом, когда бы ни посчастливилось ему вылечить какого-нибудь больного, обязан возблагодарить Господа Бога – и тем самым признать, что Бог – истинный Врач всех врачей, а сам он – лишь орудие Божественного Промысла и Божией милости.

Молитва отвращает от напастей. Молитесь, чтобы не впасть в искушение (в ц.-сл.: Молитеся, да не вийдете в напасть. – Пер.), – заповедал благой Иисус (Мф.26:41). Молитвой святой Павел предотвратил гибель корабля, на котором плыл в Рим [вкупе] с [прочими] 276 душами (Деян.27:22).

Молитва о ниспослании Духа Святого. Величайший дар, который человек может получить от Троичного Бога, – это Дух Святой. Приявший Духа получил всё. Бог же подает Духа Своего тем, кто просит об этом у Него. Какой из вас отец, – сказал Иисус, – когда сын попросит у него хлеба, подаст ему камень? или, когда попросит рыбы, подаст ему змею вместо рыбы?.. Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец Небесный даст Духа Святаго просящим у Него (Лк.11:11.13).

Подготовка к молитве. Сказал Господь: И когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши (Мк.11:25). Это соответствует общему и существенному евангельскому правилу: «Делайте – и вам будут делать. Давайте – и дастся вам. Прощайте – и простится вам (и прощены будете) (Лк.6:28,37).

Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф.7:2). Святитель Иоанн Милостивый не захотел причаститься на Литургии, пока перво-наперво не испросил прощения у одного брата, имевшего нечто против него.

Апостолы и святые отцы хорошо понимали Иисусову науку молитвы. Посему и сами не переставали молиться, и людям верующим заповедали: Непрестанно молитесь (1Фес.5:17).

Молитва о больных. Апостол Иаков пишет: Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазавши его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего (в серб.:... поможет болящему. – Пер.) (Иак.5:14–15).

Молитва о здравии. Тот же апостол, святой Иаков, заповедует: Молитесь друг за друга, чтоб исцелиться: много может усиленная (в серб.: непрестанная. – Пер.) молитва праведного (Иак.5:16). Пророк Илия молитвой затворил небо, так что не было дождя три года и шесть месяцев (Иак.5:17). И апостол Иоанн пишет Гаию: Молюсь, чтобы ты здравствовал и преуспевал во всем (в серб.: Молюсь Богу, чтобы во всем тебе было хорошо и чтобы был ты здоров. – Пер.) (3Ин.2).

Молитва друг за друга (см.: Кол.1:3,9; 4:3; 1Фес.5:25; Рим.15:13; 2Кор.1:11; Флп.1:4; Флм.4).

Молитва об умножении любви. Апостол Павел пишет филиппийцам: И молюсь о том, чтобы любовь ваша еще более и более возрастала в познании и всяком чувстве (в серб.: ...чтобы любовь ваша еще более и более умножилась в разуме и во всяком хотении. – Пер.) (Флп.1:9).

Молитва о правильном научении (1Кор.14:13).

Молитва против сатанинской силы (2Кор.12:8).

Молитва о совершенстве верных (2Кор.13:9).

Молитва обо всех людях (1Тим.2:1).

Молитва о пришествии Господа Иисуса (2Фес.2:1).

Молитва о встрече с друзьями (1Фес.3:10): чтобы видеть мне лице ваше – пишет святой Павел.

Молитва духом важнее всего (Еф.6:18; 1Кор.14:14).

Молитва соборная в храме (Деян.3:1),

И так по порядку, без конца и края.

Святые отцы как преемники Апостолов, опираясь на проверенный опыт, составили молитвы на всякую людскую нужду и на все случаи жизни. Православная Церковь хранит этот опыт под именем Священного Предания. А Священное Предание – это все самое передовое в мире. Ибо из века в век и из поколения в поколение служит оно залогом истины Священного Писания. Священное Писание не дополняется ничем и никак, но во веки пребывает [таким], каким было и есть, предоставляя нам типовые примеры и события. Священное же Предание дополняется все новым и новым духовным опытом и богатством, благодаря которому все более проливается света на Священное Божие Писание. В силу своего богатого Предания, Православная Церковь – самая прогрессивная среди всех прочих деноминаций. Протестанты, лишив себя Священного Предания, являют собой отчаяние и нищету. Ведь без Священного Предания трудно понять Священное Писание как Книгу жизни. Жизнь течет, как река: кое-где тихо, а кое-где с раскатистым журчанием; в одних местах изобилуя водопадами, а в других угрожая наводнением. Все эти перекаты жизненной реки предуказаны Священным Писанием и красочно изображены и представлены Священным Преданием.

Чем, к примеру, могут протестанты удостоверить истинность слов Иисуса: И вящие, нежели эти, чудеса будете творить (Ин.14:12)^[20]. Совершенно ничем. Тем самым они будто бы изобличают Христа во лжи. Однако в течение двадцати столетий на громадном количестве примеров утвердилась истина о том, что святые Божии люди во имя Христово творили чудеса величайшие, нежели Сам Христос. Не от себя и не своей силой, а от Христа и при содействии Христа. Ведомо нам это из Священного Предания. И только Священное Предание оправдало Христа как в этих словах и пророчествах, так и во всех других.

Знаю я, Феодул, что жалко тебе Индию. А если жалко, то помолись о ней – дабы Господь просветил ее светом истины. Познав истину, узнает она и подлинную жизнь. И научится в молитве обращаться к Богу: Отче наш. Не будет она больше молиться бесам и не станет, уподобляясь жалким рабам, приносить жертвы сии злым господам. Прекратит слушать Будду, которому чужда была молитва, так как не ведал он Бога как Небесного Отца. Но сотни миллионов индусов возвеселятся, услышав Радостную Христову весть о том, что не существует переселения душ из одного тела в другое, но что человеческие души отходят в Царство Отца светов и любви. Тогда все эти миллионы людских существ будут искать молитвенной связи, молитвенного соприкосновения с Отцом своим, Который на небесах. И несвятая Индия станет Святой Индией. И не будут в ней уже больше произносить непонятную череду звуков ОМ – ОМ – ОМ, но по всей [той] земле с шумом пронесется разумная и отрадная молитва: Отче наш.

Таинственная книга

На свете есть много книг, Феодул, поистине великое множество. Если станут они и впредь умножаться с современной быстротой, то число учителей превысит число учеников. И от книг вдребезги разлетится человеческий ум, как разбивается зеркало на сотни осколков. И главным заболеванием человечества станут стрессы (букв:, нервозность. – Пер.). Если бы можно было доказать, что с умножением книг прирастает и мудрость, то нам оставалось бы только радоваться множеству фолиантов и библиотек. Но доказать это невозможно. Напротив, создается впечатление, что и те, кто пишет книги, вытряхивают в них весь свой рассудок, а [сами] затем живут [уже] без ума. Причем много книг пишут не только в нашу эпоху, пусть и живем мы в век скоростной печати и дешевой бумаги, но и в древнейшие времена писатели трудились не покладая рук. Три тысячи лет тому назад мудрый царь Соломон сказал: Составлять много книг – конца не будет, и много читать – утомительно для тела (в серб.:... многое чтение – утомление для тела. – Пер.). Не знаю, почему не добавил: и смущение для духа? Главное – говорит тот мудрый царь – главное всему, о чем ты слышал (в синод. пер.: Выслушаем сущность всего...– Пер.): бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом всё для человека; ибо всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо ли оно или худо (Еккл.12:12–14).

Много на свете книг, Феодул, но лишь одна из них наречена Книгой жизни. Это – Священное Божие Писание. Существует ли в мире какой-либо народ, кроме сербского, который эту Книгу жизни называет Писанием (в серб, букв.: Письмом. – Пер.)? Я не знаю. Знаешь ли ты, Феодул? А ведь как раз это слово: Письмо – говорит о многом. Если негодный сын удалится от своего отца, то отец общается с ним письмами. Не разговаривает он с ним, не хочет его видеть, но посылает ему письма. Это столь привычно и заурядно для повседневной жизни людей. А ведь сие самое обыкновенное служит объяснением самому необыкновенному. Через грех Адама и Каина и Каинова потомства, а также Хама и его потомков, люди возрастали во зле, все больше удаляясь и отмежевываясь от Бога, Создателя своего. И Бог не принимал их больше для беседы, как благочестивых праотцев Ноя, Авраама и Моисея, но отправлял им письма через Своих пророков. Всё приходящее от Святого Бога – свято; таковы суть и Божии письма Своим заблудшим чадам мира сего. Мне весьма отрадно, Феодул, что благодаря этому сербы нарекли Библию, или Книгу жизни, Священным Письмом. Ибо такое наименование соответствует реальному отношению Бога к людям.

Впрочем, сейчас думаю я и говорю не о Священном Письме, а об одной невидимой книге. Веришь ли, Феодул, что существует книга незримая? Если веришь Священному Божию Писанию, ты должен быть последовательным и верить [также] в некую книгу таинственную, сокровенную. Ведь Священное Писание как Ветхого, так и Нового Завета свидетельствует о такой книге.

Пророк Моисей упоминает о незримой Божией книге. Когда евреи слили золотого тельца и провозгласили его своим богом, Господь хотел истребить весь тот народ. Но Моисей молился Господу, говоря:

Прости им грех их, а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей.

На это Господь ответил Моисею: Того, кто согрешил предо Мною, изглажу из книги Моей (Исх.32:32–33).

Вещает о сей книге и царь Давид, называя ее Книгой живых. Словесно ополчаясь против насильников и прочих лиходеев, он посылает им такое прещение: Да потребятся от книги живых и с праведными да не напишутся (Пс.68:29).

И еще в другом месте упоминает Псалмопевец сию загадочную книгу. Говоря о том, что Бог все знает и все видит, он свидетельствует:

Не утаися кость моя от Тебе, юже сотворил еси в тайне, и состав мой в преисподних земли. Несделанное мое видесте очи Твои, и в книзе Твоей вси напишутся, во днех созиждутся и никтоже в них (в серб.: Если и создан я тайно, выткан в глубине земной, зародыш мой видели очи твои; в Книге Твоей все это запихано, и дни отмечены, когда их еще не было ни одного. – Пер.)(Пс.138:15–16).

Пророк Иезекииль зрел в видении книгу с небес, однако, по-видимому, это не та таинственная книга имен и судеб. Говорит он так:

И увидел я, и вот рука простерта ко мне, и вот в ней – книжный свиток. И Он развернул его передо мною, и вот свиток исписан был внутри и снаружи, и написано на нем: «плач, и стон, и горе» (Иез.2:9–10).

Пророк Даниил, удостоившись откровения, созерцал Страшный Суд Божий, поистине страшный даже в видении издалека. Видел он, что были поставлены престолы и что Ветхий днями (в серб.: Старец. – Пер.)воссел на Свой престол, который был как пламень огненный, а колеса его – как пылающие угли. Перед Ветхим днями потекла река, вся из жидкого огня, а вокруг Него стояли тысячи тысяч и тьмы тем Его отборных служителей. Судьи сели (в серб.: Суд начался. – Пер.), и раскрылись книги (Дан.7:10).

Ангел, вещавший Даниилу о конечных временах человеческой истории, начал свою речь так:

Впрочем я возвещу тебе, что начертано в истинном писании (в серб.: что написано в истинной книге. – Пер.)(Дан.10:21).

И, описав все бедствия, которым подвергнутся люди последних времен, Ангел Божий заканчивает так: Спасутся в это время из народа твоего все, которые найдены будут записанными в книге (Дан.12:1).

Последний ветхозаветный пророк, ангеловидный Малахия, говорит, помимо прочего, и о той таинственной Книге, вещая:

Внимает Господь и слышит это, и пред лицем Его пишется памятная книга о боящихся Господа и чтущих имя Его (в серб.: Воззрел Господь и услышал, и написалась книга в воспоминание пред Ним тех, кто боится Господа и размышляет об имени Его. – Пер.) (Мал.3:16).

Так о сей незримой Книге возвещено в Ветхом Завете.

Не меньше упоминаний о ней и в Новом Завете. Особенно часто говорят о ней апостол Павел и апостол Иоанн Богослов.

Святой Павел пишет филиппийцам о своих соработниках, которые, говорит он, подвизались в благовествовании вместе со мною и с Климентом и с прочими сотрудниками, которых имена – в книге жизни (Флп.4:3).

Быть вычеркнутым из этой Книги – значит быть отлученным от Христа и Его Царства. В этом смысле истолковываются и слова святого Павла о себе и народе израильском:

Я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти (Рим.9:3).

Святой тайновидец Иоанн в своих откровениях, превосходящих все, что когда-либо от сложения до скончания века мог видеть и провидеть смертный человек, слышал от Христа и такие слова: Побеждающий облечется в белые одежды; и не изглажу имени его из книги жизни, и исповедаю (в серб.: признаю.-Пер.) имя его пред Отцем Моим и пред Ангелами Его (Откр.3:5). Только тот и войдет в Царство и в бессмертную жизнь, чье имя помянет Христос. Это подтверждает и притча о богатом и Лазаре (Лк.16:19–31). Господь не захотел помянуть ненавистное имя бессердечного богача – и богач пошел в ад. Помянул же Он имя убогого нищего Лазаря – и душа Лазаря отошла в Царство жизни и света.

Видение Книги [Апокалипсиса]: И видел я в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отеле, запечатанную семью печатями (Откр.5:1). (Слова «написанную внутри и отвне» следует понимать как внутреннюю и внешнюю движущую силу (букв.: кузницу, мастерскую. – Пер.) человеческого существа, то есть мысли, чувства и хотения, с одной стороны, и практические дела, с другой). Только Агнец Божий был достоин снимать печати с этой таинственной Книги. И по мере того как Он их снимал, на земле происходили [те или иные] события. Книга исторических судеб народов и отдельных личностей – не есть ли это та загадочная Книга?

[Люди,] записанные и не записанные в Книге жизни. Когда перед концом времен явится зверь с семью головами и десятью рогами, – созерцал святой Иоанн, то поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца (Откр.13:1,8). Следовательно, сия загадочная Книга – это Книга Агнца, то есть Книга Христова.

И паки далее вещает святой Иоанн: И удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится (Откр.17:8).

Лицезрение Страшного Суда, каким видел его святой Иоанн, согласуется с видением пророка Даниила:

И увидел я мертвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими (Откр.20:12). То, что здесь упоминаются многие книги, следует понимать, что у каждого человека есть отдельная книга его собственных дел и поступков, а сверх того – существует и та общая книга, в которой пребудут записанными имена всех спасенных. В церковном Предании есть немало свидетельств об этих личных книгах (или свитках. – Пер.). Особенно широкое распространение получили свидетельства праведной Феодоры, послушницы преподобного Василия Нового.

По завершении Божия Суда Иоанну является новое небо, и новая земля, и вышний Иерусалим, город, полный сияния и славы Господней. Никого скверного и нечистого не пустят в этот город; никто не войдет в него, кроме Ангелов и Божиих праведников. Ибо говорится:

И не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни (Откр.21:27).

Напоследок святой Иоанн угрожает каждому, кто осмелился бы нечто добавить к его видениям либо что-то изъять из них: И если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни (Откр.22:19).

Доселе приводили мы свидетельства пророков и Апостолов о незримой Книге жизни. А теперь укажем на свидетельство Всевышнего и Истиннейшего – на свидетельство Самого Господа, для Которого и пророки, и Апостолы были лишь служителями, призванными к участию в Домостроительстве человеческого спасения.

Когда Господь, помимо первых двенадцати, избрал еще семьдесят Апостолов и послал их в народ проповедовать Благую весть, исцелять больных и очищать людей от бесов, [то] они всецело поступили по данной им заповеди и выполнили свою задачу к великому собственному удовольствию. Ибо возвратились они с радостью и говорили: Господи! и бесы повинуются нам о имени Твоем (Лк.10:17)! Так говорили Апостолы, полагая, что это величайший дар, который Бог может дать людям – [дар] побеждать и изгонять бесов. Но Иисус не хочет, чтобы их ум останавливался на этом даре могущества над духами зла. Желает Он, чтобы Его ученики и их последователи думали о [чем-то более] совершенном (букв:, позитивном. – Ред.) о главной цели жизни – о Царстве Небесном, что знаменует собой Божий дар, превысший всех прочих дарований. Посему и отвечает Он им:

Однакож тому не радуйтесь, что духи вам повинуются, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах (Лк.10:20).

Итак, опять [здесь присутствует] та невидимая книга и та таинственная запись имен. И удостоверено это свидетельством Того, Кто сошел с небес (Ин.3:13) и Кто лучше самих Ангелов ведает небесные тайны.

Так изображается [сия] невидимая книга в Священном Писании. Но и в Священном Предании Православной Церкви имеются многочисленные свидетельства об этой книге, явленные духу благодатных подвижников. И даже в наши дни есть люди, – некоторых из них мы знаем лично, – которые умерли и ожили и которые видели Книгу человеческих имен, лежащую в небесном мире, пред Ветхим днями.

После всех известных свидетельств ясно, что Книга сия есть не что-то символическое, но – действительно реальна. В ее существовании мы не смеем нисколько сомневаться. Ибо если существует небесный город, вышний Иерусалим, с вратами, улицами, дворцами и престолами и если на небе находится место светильникам и кадильницам, – то отчего не быть и этой Книге: Книге жизни, или Книге судеб? Не для Бога эта Книга. И без всякой книги всеведущий Бог знает все. Знает все и обо всем помнит. Книга же означает память на небе обо всем том, что происходит на земле. Но Книга сия – для людей, не обладающих Божией силой памяти. Даже если все это понимать в предельно невещественном, духовном смысле, то и тогда существование сей ныне незримой для нас книги нельзя ставить под сомнение. Впрочем сие никоим образом [и] не смущает мою душу.

Однако, Феодул, в связи с этой достославной Книгой встает перед нами другой вопрос. Его некоторые философы и богословы ошибочно назвали проблемой свободной воли человека. Но почему не назвать бы его проблемой и свободной мысли, и свободного чувства, и свободного хотения? Почему берут они в рассмотрение только волю? Думаю, что лучше говорить о проблеме свободы человека вообще. На Западе ее гораздо больше обсуждали, чем на православном Востоке. «Судьба» и свободная воля человека на Востоке не бунтуют друг против друга, а примирительно сопрягаются. Невидимая Книга живых не есть некий фатум, тяготеющий над Ангелами и человеками (да и над богами, как мудрствовали и суесловили о том язычники в Элладе и Индии), а промыслительный Божий замысел спасения людей. Ибо сказано, что Бог хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (в серб.:... и пришли в разумение истины. – Пер.) (1Тим.2:4). Это показывает и Христова притча о сотой овце, которую как заблудшую хозяин старательно ищет, чтобы спасти (Лк.15:3–7). И еще сказано о Слове Божием, о Логосе: Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир (Ин.1:9). А если Бог хочет всем человекам спасения и если Своим светом озаряет Он любого человека, которого посылает в мир, то понятно, что все люди первоначально записаны в Книге жизни, однако имена некоторых или многих стираются из этой Книги за их грехи в отношении Бога или ближних и снова туда вписываются в ответ на их покаяние и возвращение на путь истины.

Согласно восточному пониманию, человек и свободен, и несвободен. Свободен он сделать выбор: пойти ли за Богом или за сатаной, направо или налево. Пока выбирает он [это] и колеблется – действует сам по себе, опираясь на собственную свободную волю и разум. Но как только примет решение – утрачивает свою свободу. Впрочем, эта «не-свобода», которую человек однажды изберет, не всегда одна и та же и не [всегда] одинакова. Одно [дело] – рабское служение сатане и бесам (греч. «демонодулия»), другое – служение Богу, Отцу Небесному (греч. «феодулия»).

Одно – скорбное и беспросветное рабствование тирану, другое – радостное несение службы Отцу, Родителю. Одно – рабство, другое – сыновство. Одно – тьма, другое – свет. Одно – рыдание и скрежет зубов, другое – песнь и восклицание.

Возьмем, к примеру, апостола Петра. Как долго он, повинуясь собственной воле и разуму, метался туда-сюда, пока наконец не прильнул всецело ко Господу. Знаменательны слова, сказанные ему воскресшим Господом напоследок: Истинно, истинно говорю тебе: когда ты был молод, то препоясывался сам и ходил, куда хотел; а когда состареешься, то прострешь руки твои, и другой препояшет тебя (в серб.: то будешь простирать руки твои, и другой станет тебя препоясывать. – Пер.) и поведет, куда не хочешь (Ин.21:18). Свобода и несвобода; в данном случае умилительна и благословенна несвобода в рамках воли Божией. И Петрово имя осталось записанным в Книге живых.

Противоположный пример – Иуда-предатель. И он, по-видимому, долго колебался, пока алчность, страсть к деньгам не отлучила его вконец от Господа. И после сего куска вошел в него сатана (Ин.13:27). Так кончились его шатания и его свобода. Стал он рабом сатаны и пошел творить волю своего господина. И имя Иуды было вычеркнуто из Книги живых. Такая же участь постигла и имена всех тех сынов тьмы, которые убили Христа Спасителя и приняли невинную кровь [Его] на себя и на своих детей. Всякий, делающий грех, есть раб греха (Ин.8:34).

Несвобода при совершенной преданности воле Божией есть, собственно [говоря], единственная настоящая и светлая свобода. В таком состоянии человек ощущает себя дитятей, которого отец ведет за руку. И именно в силу этого дитя чувствует себя вольно, непринужденно (букв:, чувствует себя свободно. – Ред.).

Самый величественный пример совершенной преданности воле Своего Отца явил нам Сам Господь Иисус. И Свое сердце, и мысли, и слова, и поступки, и свой век, и Свои мессианские дела и свершения – [все это] от начала до конца приписывал Он Своему Небесному Отцу.

Как слышу (от Отца), так и сужу (Ин.5:30).

Мое учение – не Мое, но Пославшего Меня (Ин.7:16)

Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его (Ин.4:34).

Не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца (Ин.5:30)

Я всегда делаю то, что Ему угодно (Ин.8:29).

Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего (Ин.5:19).

Я живу Отцем (Ин.6:57).

Ты можешь возразить, что при такой несвободе утрачивается, угасает личность человека. На самом же деле, не теряется она, а приобретается. Ведь Господь Иисус говорит: Все, что имеет Отец, есть Мое (Ин.16:15). Это свобода не по нормам закона, а свобода сына в единстве любви с отцом.

Обо всем этом напоминаю я тебе, Феодул, в связи с оной таинственной Книгой. Ведь и Сам Христос связан с ней. По Своем славном Воскресении Господь сказал Своим ученикам:

Так написано, и так надлежало пострадать Христу и воскреснуть из мертвых в третий день (Лк.24:46; см. также Мф.26:24).

Так написано в Законе, у Пророков и в Псалмах. Но прежде всего так, без сомнения, написано и в оной таинственной Книге на небесах, которая, заимствуя свое наименование от Христа, и называется Книгой жизни Агнца (Откр.21:27). Как на первой, так и на последней странице этой книги начертано имя Господа и Спаса нашего Иисуса Христа. Ибо Он – Альфа и Омега: Альфа сотворения мира и Омега спасения рода человеческого. И опять-таки чрез каждое человеческое имя, записанное в сей Книге, просиявает Его имя, ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись (Деян.4:12).

Агнец Божий! Значит, таинственная Книга – это Его Книга. Сей Агнец составил ее прежде создания мира, взяв обет подписать ее Своей невинной кровью. Это – Книга судеб всего людского рода и – Его судьбы. Так Агнец Божий хотел, в согласии с хотением Своего возлюбленного Отца и Духа Святого, свою собственную судьбу как Человек смешать с судьбами человечества. Сколь безмерно самоуничижение и какова слава любви, превосходящей [всякое] разумение!

Однако судьба сия – это не бессмысленная сансара, круговорот жизни, и не беспощадная индийская карма, не ведущая ни прощения, ни Прощающего. И сансара, и карма выдуманы умыслом и воображением духа злобы, человекоубийцы от начала (Ин.8:44), вероятно – танцующего Шивы, чтобы этими ложными понятиями заслонить от разумных человеческих глаз Отца света и любви. Ведь ни от сансары, ни от кармы нет избавителя, так как и сами боги, согласно индийской философии без слез, подпадают под их круговое действие (букв.: под обруч. – Пер.). Как у древних эллинов – все вращается на веретене богини Ананки («необходимости», «неизбежности»).

Другое дело – судьбы христианские, книга судеб людей и народов. Держит ее в руках не Немезида с завязанными глазами, а всевидящий Бог, Отец света и любви, милости и сострадания. Если человек придет в себя и покается, Он напрочь стирает его карму и дает ему стимул и поощрение к новому началу, к новой жизни.

Увы, Индия еще не ведает ни Бога Отца, ни Бога любви, ни Бога прощения, очевиднейшего и сильнейшего всякой кармы. И не сможет она когда-либо познать Его, кроме как при посредстве Того, чрез Которого и мы, христиане, Его познали. Имя сему Посреднику – Иисус Христос, Мессия, жертвенный Агнец Божией любви ко всему роду человеческому.

Пророк

Много на свете звуков, Феодул; несть им числа. Наше ухо слышит лишь крайне незначительную часть [их диапазона].

Равно как много на свете различных цветов и форм; и их количество несметно. Наш глаз видит лишь совсем не много [из их общего спектра].

Много на свете и запахов – кто когда-либо мог их перечесть? Человеческое обоняние способно воспринимать крохотный их [букет] – даже меньше того, что ощущают птицы.

Вся вселенная полнится рокочущим песнопением из бессчетных звуков и нот, причем смысл этого гимна постигнуть практически невозможно. Кто-то держит в своих руках космическую арфу, настраивая ее на собственный лад, и слушает исходящую мелодию, и слышит все.

Наше ухо сотворено не для того чтобы воспринимать все звуки, но дабы почти все их разноголосье оставить за гранью слуха, приняв лишь нечто совсем малое из того. Да и глаз наш устроен не [так,] чтобы созерцать все цвета и очертания, а [так,] чтобы ограничить наш кругозор лишь весьма скромной мерой. Равно как и нос у нас создан не для того чтобы ощутить все запахи, но чтобы различить лишь некоторые из них, будь то притягательные или отталкивающие.

Если бы человеку дано было, пусть даже на [одно] мгновение, услышать все звуки вселенной, и объять взором все ее цвета и силуэты, и ощутить все запахи, а к тому же и познать [все] обо всех окружающих его незримых существах, – то полопались бы все его органы чувств, и он сошел бы с ума.

А коли [это так], то что, думаешь, было бы с человеком, если бы наделен он был способностью провидеть в будущее, в грядущие события, то есть и в те, которые уже на горизонте, и в те, которые еще далеко; другими словами – в окончательную развязку собственной жизни, или жизни своих родственников и друзей, или своего народа – со всеми ее неотвратимыми бедствиями и катаклизмами? Поистине мало людей с достаточно могучим умом и крепкими нервами, которые, ясно лицезря ужасы светопреставления, не получили бы душевного расстройства и не помутились бы рассудком.

Крайне изумляет нас даже красота, превосходящая наш повседневный опыт; что тогда говорить о безобразии и уродстве? Пророк Даниил видел прекрасного Божиего Ангела, облеченного в льняную одежду, и чресла его опоясаны золотом из Уфаза (в серб.: облеченного в белое полотно с поясом из чистого золота. – Пер.). Тело его – как топаз, лице его – как вид молнии, очи его – как горящие светильники (Дан.10:5–6). Как восхитительно сие благообразие! Впрочем, стоит оно выше обыкновенных человеческих понятий о прекрасном. Посему оный пророк-созерцатель небесных тайн так устрашился этого явления небесной красоты, что, как говорит, во мне не осталось крепости, и вид лица моего чрезвычайно изменился (в серб.: и красота моя обезобразилась. – Пер.), не стало во мне бодрости. И... в оцепенении пал я на лице мое и лежал лицем к земле (Дан.10:8.9).

Преподобный Антоний Великий – проходя подвиг поста, молитвы и бдения – удостоится дара видения незримых существ и духов вокруг себя. И рассказывал своим ученикам, сколь громадно число злых духов, обстоящих человека (как целый рой ос) и как ужасно гнусен их внешний вид. Если бы у обычного человека, не подготовленного длительным монашеским подвигом, вдруг отверзлось бы [духовное] зрение, он тут же лишился бы разума. Так говорил преподобный Антоний.

Нам известно по опыту, что все, кому откроется то или иное сверхъестественное видение, превосходящее всякое чувственное восприятие, должны это выстрадать.

В истории человеческого рода было множество и истинных пророков, и подлинных тайновидцев, но все они пред Христом – как рабы пред Господином или как ученики пред Учителем. Никогда от сложения мира не ходил по черной земле такой тайновидец, яснозритель, прозорливец и пророк, каким был Мессия мира, Господь Иисус Христос. Он отчетливо видел трагедию мира в прошлом, с начала времени; созерцал все происходящее среди людей и в людях в настоящем; и прозревал во все [события], которые имеют свершиться до финала великой вселенской драмы. Как в малом, так и в великом. И обладал душевными и разумными силами – силами сверхчеловеческими – чтобы все это видеть, и спокойно переносить, и без смятения возвещать.

Призвав к Себе рыбаков в качестве первых Своих учеников, Он сказал им: Идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков (Мф.4:19).

Эти слова произнес Он в первые дни, на заре Своего Мессианского служения в мире. И со временем они вполне сбылись. Его Апостолы сделались ловцами человеков, захватывая их мрежами истины для Небесного Царства – как некогда, будучи рыбаками, ловили рыбу своими нехитрыми (букв.: рыбацкими. – Ред.)сетями.

Нафанаил при первой встрече с Иисусом весьма устрашился от Его слов: Прежде нежели позвал тебя Филипп, когда ты был под смоковницею, Я видел тебя. Настолько поразился он проницательности Того, в Ком незадолго до того – перед Филиппом – сильно сомневался, что воскликнул: Равви! Ты – Сын Божий, Ты – Царь Израилев (Ин.1:48–49).

Иисусу открыты человеческие помыслы, и знает Он, о чем думает человек в сердце своем. Когда творил Он одно из Своих чудес, некоторые из книжников сказали сами в себе: Он богохульствует.

Иисус же, видя помышления их, сказал: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших? (Мф.9:3–4).

И снова, в другой раз, когда фарисеи еврейские подумали о Нем, что изгоняет Он бесов силой диавола, Иисус, зная помышления их, начал отвечать им словами на мысли (Мф.12:25).

Евангелист Иоанн записал и такое свидетельство об Иисусе:

Не имел Он нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке; ибо Сам знал, что в человеке (Ин.2:25).

Лукавых фарисеев Иисус обличает открыто: Бог знает сердца ваши (Лк.16:15). То есть Он, Иисус, знал их сердца и мысли, равно как и их тщеславные порывы, и стремления убивать.

Предрекает Он Свои страдания, смерть и Воскресение – [и притом] почти в самом начале Своего земного служения. В тайной беседе с Никодимом так говорит Он о Своих муках на кресте:

Как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть (на крест) Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин.3:14–15).

Свое трехдневное пребывание во гробе и Воскресение предвестия Он тогда, когда книжники и фарисеи требовали от Него показать им какое-либо знамение. Тогда [и] ответствовал Он оным коварным людям сими пророческими словесами:

Род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи (Мф.12:38–40).

И еще в другой раз, когда те [же] злоехидные очевидцы бесчисленных Христовых чудес требовали какого-то особого знамения, Он снова повторил им повествование об Ионе как прообразе Своей тридневной смерти и Воскресения (Мф.16:1,4).

Своих учеников неоднократно извещал Он, что пострадает от вождей и первосвященников, что убьют они Его и что в третий день Он воскреснет. Все это [предсказывал Он] по порядку не раз и не два.

Когда проходили они чрез Галилею... Иисус сказал им: Сын Человеческий предан будет в руки человеческие, и убьют Его, и в третий день воскреснет. И они весьма опечалились (Мк.9:30,31; Мф.17:22–23).

И паки в другой раз предвозвестил Он им, что иудеи предадут Его язычникам, и поругаются над Ним, и оскорбят Его, и оплюют Его, и будут бить и убьют Его; и в третий день воскреснет. Но они (Апостолы) ничего из этого не поняли (Лк.18:32–34).

Так говорил Он им обычно после какого-нибудь Своего прославления: после Преображения или некоего чудесного исцеления. Да послужит это и нам уроком, дабы не гордились мы и не хвалились, но помнили и размышляли о последнем часе. Впрочем, немощное человеческое естество с трудом принимает даже столь дивное и ясное назидание. Однажды когда вещал Он ученикам о своих грядущих страданиях и о смерти, пришла же им мысль: кто бы из них был больше? (Лк.9:46). А Он как раз намеренно и говорит о Своих страданиях и смерти всегда после какого-либо Своего торжества, чтобы научить их смирению, и скромности, и страху Божию. О Боже, как немощны были и те, кто стоял так близко к Источнику вселенской и небесной славы!

Провидит Он прошлое людей и ведает их судьбы. Исцелив расслабленного в купальне Вифезда, Он сказал ему: Вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже (Ин.5:14). Из этого ясно следует, что Господь бросил проницательный взгляд в прошлое этого парализованного больного и установил причину его недуга. Причина же лежала в его грехе. Посему и увещевает Он его: Не греши больше.

Зрит он в прошлое и слепорожденного юноши. Его Апостолы, взирая вместе с Ним на сего нищего слепца, сидящего пред восхитительным Соломоновым храмом, спросили Его: Равви! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым? (Ин.9:2).

К великому удивлению учеников, Иисус ответил: Не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии (Ин.9:3), то есть чтобы Он как Мессия и Спаситель мира отверз ему очи. Это и произошло.

Освещая Своим провидящим умом далекие горизонты прошлого, говорит Он евреям о праотце Аврааме: Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался (Ин.8:56). Это тайна, непостижимая для нас. Апостолам Он предрек: Все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь (Мф.26:31), то есть [сказал, что] все они разбегутся, спасая свою жизнь, а Его оставят одного (букв.: предоставят Самому Себе. – Пер.). И это сбылось.

Петру предвестил Он: Истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня (Мф.26:34). Так это и произошло, вопреки заверениям Петра, что он от Него [никогда] не отречется.

Об Иуде знал Он с самого начала, что предаст он Его. Иисус от начала знал, кто суть неверующие и кто предаст Его (Ин.6:64). И паки пишет святой Иоанн, что Иисусу известен был предатель. Не двенадцать ли вас избрал Я? – вещает Он Своим ученикам. – Но один из вас диавол (Ин.6:70). И еще, в другом месте: Знал Он предателя Своего (Ин.13:11). А когда сидели они на Тайной вечере, Иисус сказал предателю: Что делаешь, делай скорее (Ин.13:27). Словно спешит Господь как можно быстрее выйти из этой жизни и перейти к Своему Отцу. Но никто из возлежавших [на вечере] не понял, к чему Он это сказал ему (Ин.13:28).

Никто не знает – знает только Он; никто не видит – видит только Он единственный, что скрывают вчера, сегодня и завтра.

Изумляет Он женщину-самарянку знанием всей ее жизни. У тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе (Ин.4:18). На вопрос женщины, где правильнее молиться Богу: в Иерусалиме или в Самарии – Божественный Провидец дал такой ответ: Женщина, поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу (Ин.4:21). И это исполнилось точь-в-точь.

Видел Иисус низверженного сатану. Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию (Лк.10:18).

Постоянно зрит Он Своего Небесного Отца и творит то, что по Его воле. Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего (Ин.5:19). Когда Иисус хочет – в мыслях или в молитвах – пред Ним отверзаются небеса, и Он свободно общается со Своим Отцом и со святыми Ангелами. Если бы только пожелал Он в напасти, Отец представил бы Ему более, нежели двенадцать легионов Ангелов (Мф.26:53).

Когда Его известность в народе и слава достигли вершины, Он изумляет всех предвидением Своей смерти. Когда же некая благочестивая женщина в Вифании излила драгоценные ароматы на Его голову, некоторые из присутствующих материалистов возроптали, [причем] Иуда первенствовал среди них. Тогда Иисус ответил им: Оставьте ее; что ее смущаете? ...Она предварила помазать тело Мое к погребению (Мк.14:6,8; ср.: Ин.12:3).

Зрит Иисус небесные высоты. Видит глубины преисподней. Ясно созерцает дальние времена и эпохи, а также отдаленные расстояния (букв.: даль простора. – Ред.). Лицезрел Он богача в аду и Лазаря на лоне Авраамовом.

Возвращаясь из Вифании в Иерусалим, сказал Он ученикам: Пойдите в противолежащее селение; вошедши в него, найдете молодого осла привязанного, на которого никто из людей никогда не садился; отвязавши его, приведите; и если кто спросит вас: «зачем отвязываете?» скажите ему так: «он надобен Господу». Посланные пошли и нашли, как Он сказал им (Лк.19:30–32).

Это называется зрением событий на расстоянии^[21].

А накануне Пасхи [Иисус] послал Петра и Иоанна приготовить все к празднику. Они спросили Его, где хочет Он совершить Пасху. Он ответил: Вот, при входе вашем в город, встретится с вами человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним в дом, в который войдет он, и скажите хозяину дома: «Учитель говорит тебе: где комната, в которой бы Мне есть пасху с учениками Моими?» И он покажет вам горнииу большую устланную; там приготовьте. Они пошли, и нашли, как сказал им, и приготовили пасху (Лк.22:8–13).

И здесь налицо блестящий пример провидчества в пространстве [и во времени. – Пер.].

Иудеям, не признававшим Его Мессией и непрестанно ожидавшим какого-то другого «мессию» – своего и для себя, а не вселенского и для всего мира, – всевидящий Господь предвестия следующее: Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете (Ин.5:43). И сие пророчество, относящееся ко времени, доселе вполне осуществилось. Многих людей до сего дня провозглашали иудеи своими мессиями, однако вскорости с разочарованием отвергали их, убеждаясь в их немощи. Последним, кто пришел не во имя Бога, а во имя свое и с кем всецело они связали все свое упование, был Маркс. Христово пророчество, без сомнения, относится и к нему, и даже больше к нему, чем к Варавве, или Бар-Кохбе, или к какому-либо другому квазимессии вплоть до наших дней. Ибо на него – на безбожника Карла Маркса, дальнего потомка праотца Завулона – мировое, интернациональное еврейство возложило все свои надежды и сделало главную ставку (букв.: все свои ставки. – Ред.).

Гибель Хоразина, Вифсаиды и Капернаума Иисус предвидел и изрек весьма ясно. Горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида! ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись... И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься (Мф.11:21,23). Это пророчество исполнилось до ужасающих подробностей. Там, где некогда стояли эти три города с развитой культурой, среди которых Капернаум блистал, как звезда на берегу моря, теперь небезопасно и проходить, ибо всюду там пустыня, густо заросшая тернием и изобилующая ядовитыми змеями.

Пророчество об Иерусалимском храме. Когда Иисусу показывали сей храм, говоря с восхищением: Учитель! посмотри, какие камни и какие здания! – полагая, что и Он будет в восторге, Иисус ответил: Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; всё будет разрушено (в серб, букв.: не останется здесь камень на камне, который не будет разбросан. – Пер.) (Мк.13:1; Мф.24:2). Это сбылось дословно. Все паломники в Иерусалиме могут видеть тяжелые плиты от бывшего храма, называемые Стеной плача. Лежат они взгроможденные одна на другую и теперь служат оградой арабской мечети. Каждую субботу иудеи собираются перед этой стеной, бьются головами о камни и плачут. А когда всевидящий Господь предузрел это и предрек – кто тогда мог этому поверить?

Предвидев участь города Иерусалима, Иисус заплакал. Все ужасы, грядущие на [сей] святой город, зрел Он наперед с такой ясностью, что не смог удержаться от слез. А если бы увидел это обычный человек – то сошел бы с ума.

И когда приблизился к городу, то, смотря на него, заплакал о нем и сказал: о, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! Но это сокрыто ныне от глаз твоих; ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами, и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени посещения твоего (Лк.19:41–44).

Итак, все это [должно было произойти] за непринятие и отвержение Мессии. И это грозное пророчество сбылось не раз. Прежде других Иерусалим разрушил император Тит, за ним – [император] Адриан, потом [ограбил его] халиф Омар, после него – турки-сельджуки и так далее. Иисус упоминает о том, что град будет окружен валами и стеснен рвами со всех сторон. К чему эта подробность? Дабы осознать ее значимость в пророчестве, надобно читать Иосифа Флавия. Когда римляне обложили город, евреи подверглись неслыханным дотоле бедствиям. Матери варили и ели собственных детей! Все это доподлинно созерцал Ясновидец – посему и заплакал.

Пророчество о евреях просто поражает своей точностью. Оно гласит: Се, оставляется вам дом ваш пуст (Мф.23:38). Когда эти слова были изречены, еврейский народ жил в своем отечестве в Палестине и вся та земля из конца в конец была населена и даже перенаселена евреями. А сегодня весь еврейский народ живет [в рассеянии] в странах иноземных и в отечествах чужих. Дом его остался пуст, и причем не со вчерашнего дня, но свершилось сие много столетий тому назад. Из-за чего все это произошло? Из-за того, что [евреи] горели желанием воцарить у себя лжемессию, тогда как истинного Мессию распяли на кресте – и тем самым приняли Его невинную кровь на себя и на своих детей. А невинная кровь могущественнее любой силы на свете – эту мистическую, но реальную истину иудеи никогда не могли понять. Тысячу лет проливали они человеческую кровь в войнах, а кровь агнцев – на жертвеннике, и, однако же, даже не задумались о сокровенной тайне невинной крови. А между тем эта невинная кровь, причем самая невинная, [кровь, какая только может быть на свете, – ] кровь Сына Божия, непрестанно гонит и преследует их, нигде не давая им покоя, как кровь праведного Авеля ни на минуту не давала отдохновения кровожадному братоубийце Каину.

Вдоволь поведали мы о доселе исполнившихся пророчествах. Не можем сказать, что перечислили их все. Евангелие – такой источник премудрости, чудес и пророчеств, что никогда не бываешь уверен в том, что нечто из этого исчерпал до конца.

Впрочем, есть среди Иисусовых пророчеств и провидений те, что применимы ко всему людскому роду. Это – предвестия о последних временах и о Его втором пришествии. Это Христов Апокалипсис, которому, в отличие от Апокалипсиса Иоанна присущи не образы и прототипы, а четкое и логичное изложение событий. Мы не намереваемся приводить здесь все то, что сказал Господь о скончании века и о Своем втором пришествии. А иначе пришлось бы нам переписывать целые главы из Евангелий (Мф. гл. 24; Мк. гл. 13; Лк.21:5–36; Мф.25:31–46). Пусть каждый христианин вчитывается в эти развернутые пророчества, и притом, как можно чаще. Они весьма полезны, так как просвещают ум и укрепляют надежду.

Скажем только, что Иисус зрел весь период истории человечества как время, наполненное злом, ложью, ненавистью, войнами и мятежами, отпадением от Бога, истязанием христиан и наконец восстанием всей вселенной: помрачением солнца и луны и ниспадением звезд. Этим опровергается [та] вульгарная философская теория о неуклонном прогрессе в истории мира, и о все большем совершенствовании людей, и о рае на земле в далеком будущем. Это – умопостроения и догадки, а то – Христово видение действительности, какой она будет. Это оный человекоубийца от начала (Ин.8:44) нашептывает писателям и философам, что все человечество якобы все более и более совершенствуется, все ближе подходя к некоему «раю на земле». [Делает же он все это ради того,] чтобы только отвратить людей от Бога Творца и Промыслителя и помутить их зрение рая вечного и Небесного Царства. Однако – по истинному, Христову миропониманию – история движется путем трагичным и окончится катаклизомом, то есть мнимым торжеством сатаны, которое быстро сменится блеском и сиянием Христовой победы. – Как это было и с Самим Христом: страдания, одиночество, предательство, Голгофа, Воскресение. Христова жизнь на земле – прообраз бытия христианского мира, то есть Его Церкви, вплоть до скончания времени. И Церковь Его перед светопреставлением будет поругана, и оплевана, и измучена, и предана – как и Он был. Примет она страдания и будет всеми покинута в море всемирной злобы. Новые иуды (букв.: изменники и иуды ее. – Ред.) станут предавать и продавать ее безбожникам. И когда подвергнется она величайшим истязанием на своем кресте, тогда померкнут солнце и луна (Мф.24:29), как [и] при Христовой смерти на кресте (Мф.27:45).

Но когда сатана возомнит себя победителем, а злобный и христоборческий мир возликует – как иудеи под Крестом Христовым – тогда вдруг исполнится и то, второе, пророчество.

Силы небесные поколеблются; тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся (грешники – от страха, а праведники – от радости) все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою (Мф.24:29–30).

Все имевшее место на малом клочке земли в Иерусалиме произойдет в последние времена на широте всего мира. Для драмы правды всегда характерны два финала: одному из них радуется сатана, а в другом торжествует Бог. Смерть на Голгофе прообразует первый финал, которому радовался сатана вкупе с иудеями, а Христово Воскресение знаменует собой второй финал той же самой жизненной драмы: здесь уже радовался Бог в сонме Ангелов и всех праведников. Так и всемирная история, собственно хронология бытия Христовой Церкви – а это есть и будет единая история на свете с присущим ей порядком и смыслом – завершится двумя концами: один будет тьмой, а другой – светом. Но свет станет концом главенствующим и последним.

Родившийся в вертепе и Лежавший на соломе в Вифлеемской ягнячьей пещере, явится внезапно – как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада (Мф.24:27) – причем с силой и славой, на облаках бесчисленных ангельских воинств.

Тогда... соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов (Мф.25:31–32). Тогда будет Он судить всех по их делам – и одних пошлет в вечную муку, а других – в вечную жизнь.

Это откровение сверхчеловеческое. Это пророчество Истинного. Время и пространство не смогли ни ограничить это откровение, ни омрачить это пророчество. Христос видел и предвестил то, что будет с миром и с человечеством. Все это так и будет. Его многочисленные уже совершившиеся пророчества – несомненный залог того, что сбудутся и Его предвестия о конце времен и о втором пришествии.

Все [истинные] пророки и тайновидцы всех времен и народов в сравнении с Господом Иисусом Христом суть лишь восковые свечи в лучах яркого Божиего солнца.