Толкование на пророка Осию #2

Глава 11

Ос.11:1–2. Понеже младенец Израиль, и аз возлюбих его, и из Египта воззвах чада его^[205]. Якоже призвах я, такожде отхождаху от лица моего.

Нам кажется, что здесь речь направлена против возражения с чьей-то стороны. Нужно полагать, что кто-нибудь держал в уме или даже открыто высказывал следующее: если потомкам Израиля со временем предстояло отпасть, удалиться от лица Божия, сделаться мерзкими и ненавистными, то зачем же вообще они были призваны в начале? На это Бог, и весьма естественно, некоторым образом дает объяснение, говоря: «младенец Израиль, и аз возлюбих его, из Египта воззвах чада его»; был, говорит, Иаков, который переименован в Израиля, муж бесхитростный; потому Я и полюбил его, ибо, говорит, «возлюбих Иакова, Исава же возненавидех» (Мал.1:2), когда они находились еще в ложеснах; посему, так как Я его возлюбил, то и избавил чад его от жадности Египтян. ибо Я творю «милость в тысящах любящим мя» (Исх.20:6). Что же почтенные и избранные ради отцов? Почтенные даром свободы, избавленные от рабства и трудов? Почтили ли? Потщились ли возвеселить защитившего Бога благими расположениями? – Нисколько, говорит: они бежали от Владыки, удалились от Почтившего, презрели Призвавшего. Удалились – каким образом? Поодиночке ли и понемногу уклонялись от правомыслия и похищаемы были чьим-нибудь лукавством? Нимало: они отшатнулись точно так же, как были и призваны, то есть: всем собором, по коленам, по всем родам и по всем домам, потому что так некогда они вышли из Египта. Мы упоминали, что, когда Фараон наконец обещал отпустить Израиля и, желая узнать уходящее от него количество, прямо говорил: «кто же и кто суть идущия» (Исх.10:8), Моисей отвечал: «с юношами нашими и с старцы пойдем, с сынми и дщерми, и со овцами и волами нашими» (Исх.10:9): следовательно призвание касалось всех колен, всего народа, каждого рода и дома (семьи). Одинаковым образом (совершилось) и отступление, неблаговидность которого со всею силою отмечает, говоря: «отхождаху от лица моего», ибо кого Владыка всяческих возненавидит, на того не будет взирать согласно с тем, думаю, о чем воспевается в псалмах: «призри на мя и помилуй мя» (Пс.118:132), потому что писано, что «очи Господни на праведныя» (Пс.33:16), и Сам в одном месте говорит: «на кого воззрю: Токмо на кроткаго и молчаливаго, и трепещущаго словес моих» (Ис.66:2).

Ос.11:2–4. Тии Ваалом^[206] требу жряху и изваяным кадяху. Аз же^[207] связах Ефрема, и взях^[208] его на мышцу мою, и не разумеша, яко исцелих я во истлении человечесте^[209]. Привлекох я узами любления моего.

Обнаруживает Ему свойственную, безмерную и богоприличную, благость, ибо наделять благами уже уверовавших и познавших Его, и решившихся поклоняться Ему единому имело бы основание достаточное и не выходит за пределы естественного (каждый, если захочет поступать справедливо, чествует своего близкого и прибегающего к нему), являться же подателем всякого блага для тех, которые еще скверны и Его не познали, это – верх человеколюбия и удивления и доказательство поистине богоприличной благости. Посему и сам Спаситель, соболезнуя нашему положению и как Бог подавая грехолюбивым ничем не заслуженную милость, иногда говорил: «не требуют здравии врача, но болящии» (Мф.9:12), иногда же: «не приидох... призвати праведника, но грешника на покаяние» (Мф.9:13). – Итак, хотя, говорит,^[210]… то есть потомки Израиля, скитались по Египту, они еще не познали Бога истинного (– Меня), напротив: изобличены были в том, что приносили жертвы Ваалам, то есть идолам, кадили «изваяным» или кумирам туземцев. Но Я, как милостивый и благий, «связах, – говорит, – Ефрема», не смотря на такую его грубость, то есть вообще Израиля, называемого здесь по одному колену. А что это значит, Сам разъяснил, говоря: «взях его на мышцу мою», – уподобление тому образу действий, какой применяют к младенцам: кто берет малых детей на руки, тот как бы связывает их, сложив вместе их ноги (необходимо, думаю, у всякого сидящего поджимаются бедра и колена). Это и есть: «связах», точно так же, как написано об Аврааме, что он связал Исаака, сына своего (Быт.22:9), когда намерен был принести его в жертву Богу. Нужно заметить, что еврейское издание, а также и другие, не имеют: «связах»^[211], но поставляют: «бых яко доилица Ефремови»^[212]. Таков-то и был по отношению к ним, они же «не разумеша», то есть: не поняли, не почувствовали, что, погубляя других, Я забочусь об их исправлении. Это означает: «исцелих я во истлении человечесте». Сначала погублены были десятью казнями Египтяне, когда Фараон не отпускал: после Египетских казней погибли Хеттеи, Евеи, Аморреи, Хананеи и Иевусеи, над которыми одержав сильную победу, Израиль наследовал землю обетования, при чем Бог облегчал для них всякую трудность и подавал силу преодолеть врагов. Итак, говорит, они не замечают, что, губя однородных с ними людей, Я устраивал их благосостояние и «привлекох я», то есть связал и содержал в узах любви. Но, если бы они были мудры, то подумали бы, конечно, и размышляли бы в себе: за что эти народы погублены Богом, а мы поставлены на их место? Уразумев таким образом, что Я ненавижу беззаконника и ни во что вменяю служителя демонов, они, пожалуй, и перестали бы делать подобное. Посему желающим угодить Богу необходимо иметь и здравое рассуждение, и добрую душу, и гнев, постигающий других, считать для себя предупреждением к бдительности. А неблагодарность – ужаснейшее дело, и отсюда нам легко видеть, что впавший в этот недуг справедливо наказывается за все безобразия, в которых он будет изобличен, так как неблагодарный, говорит, все равно что хульник (2Тим.3:2).

Ос.11:4. И буду им яко ударяяй человек по челюстем его: и воззрю к нему, премогу ему.

Так как высказал, что он возлюбил Ефрема и как младенца взял его «на мышцу», связал его как бы узами любви, хотя он еще был скверным и беззаконным, то поэтому и говорит, что накажет грешника: «егоже бо любит Господь, наказует, биет же всякаго сына, егоже приемлет» (Притч.3:12). Замечай, как обещает не лишить боголепного милосердия и (указывает) образ наказания: будут, говорит, прещения против них подобны ударам по челюсти (щеке) рукою человека. Можно усматривать в этом прещение отца, который срастворяет проявления гнева жалостью и любовью и прикасается рукою тихонько и слегка, чтобы только не оставить совсем безнаказанным. А вследствие того, что возлюбил, обещает воззреть на него, ибо – кого благоволит почтить, удостаивает попечения и премогает нас, смиряя искусством и боголепною силою тех, кто болен непокорством: если убеждением не пользует, то силою побуждает к совершению доброго и скорбями приводит к тому, что нам всего более полезно и необходимо для спасения. Пусть же услышит от нас Бог всяческих: «в скорби мале наказание твое нам» (Ис.26:16), – это удар (по щеке), – и в другом месте: «накажи (научи) нас Господи, обаче в суде, а не в ярости, да не умаленых нас сотвориши» (Иер.10:24), потому что для благоразумных научение (τὸ παιδεύεσθαι) не горько, а наказание (τὸ κολάζεσθαι) в ярости и страшно, и несносно, даже более: дело, исполненное пагубы.

Ос.11:5–6. Вселися Ефрем во Египте, Ассур же сам царь его, яко не восхоте возвратитися. И изнеможе оружие^[213] во градех его, и умолче в руку его: и снедят от умышлений своих.

Что всенепременно доводит нас до крайнего предела всякого зла удаление от Бога, когда мы неудержимо устремляемся к совершению лукавых дел и к некоторому превозношению неповиновением, хотя Он и призывает ко спасению, – это уяснит и блаженный Павел, говоря: «блюдите, братия, да не отречетеся глаголющаго»^[214] (Евр.12:25). Но нисколько не менее это будет ясно для нас и из предлежащего текста (т. е. 5–6 ст.). Несчастнейший Ефрем, оставив свою родную землю, сделал, говорит, себе землю Египетскую как бы собственною, опасаясь бедствий войны: подчинился и самому Ассуру и подклонил выю под чужеземные скиптры: до такой степени уничижения он ниспал. А если кто спросит о причине, услышит, что говорит Всеведущий: «яко не восхоте возвратитися»; посему и пленен был, и попал под руку ненавистников, ибо «изнеможе во градех его оружие^[215], и умолче в руку его», то есть: ни в одном городе Ефремовом не нашлось ни одного мужа, способного к войне и могущего владеть оружием, потому что руки навыкших держать его ослабели и как бы отнялись. И так как они с своей стороны думали и делали злое, то и вкусят плоды собственного неразумия. Такими-то горькими последствиями сопровождается дерзновение – оскорблять Спасителя непослушанием: и если бы кому даже представилась возможность избавиться от вины по милосердию Божию, не останется безнаказанным нерадение, ибо поселимся в Египте, то есть будем бездомными и скитальцами везде и во всем, утратив не землю чувственную, чтобы переселиться в другую, но наследие святых (Кол.1:12). Попадем и под власть Ассура, то есть князя века сего, будем у него рабами и пленниками и покорными его желаниям вследствие того, что у нас «изнеможе и умолче оружие», ибо никак, никак, не возможно грехолюбцам взять «вся оружия Божия» (Еф.6:11) «и мечь духовный, иже есть глагол Божий» (Еф.6:17). Под мечом можешь разуметь и устремление мысли нашей, как бы воинственнейшее и боголюбивейшее, которое выводя на борьбу со страстями и на сражение с диавольскими злодеяниями, мы устрояем стезю благочестную и непорочную и венчаем главу нашу украшениями евангельской жизни.

Ос.11:7. И людие его висяще от обитания своего: и Бог на честная его разгневается, и не вознесет его.

Весьма трудно выразить смысл предлежащих слов, затруднительна связь речи и требовала бы продолжительного изъяснения для желающих понять. Вкратце же то, что желает выразить, состоит в следующем. Удалился, говорит, Ефрем к Египтянам, стал подвластным и царя Ассура. Далее, как если бы кто спрашивал и говорил: за что и каким образом пришлось пострадать или как Израиль сделался рабом иноплеменникам, по порядку дает ответы и говорит: во-первых потому, что «не восхоте возвратитися», ибо, хотя ему и явлено было снисхождение, но и при этом, говорит, он оказался нерадивым и непослушным; затем потому, что «изнеможе оружие во градех его», не было, как я сказал, такого, кто противостал бы Ассириянам и оказался бы искусным в военном деле, когда Бог ослаблял военную силу и поражал какою-то робостью даже весьма крепкого в битвах. Есть и иная причина подчинения его Ассуру. Какая же? – Народ, то есть Ефрем, так сказать, тяготел к нему, – разумеется, к Ассуру, и «от своего обитания» желал удалиться в страну Персов и Мидян. Мы, конечно, не утверждаем, что Ефрем сам желал этого, но, насколько дело касалось его прегрешений, как бы сам стремился потерпеть такие бедствия, хотя ему и можно было избежать гнева, перешедши к лучшему и достойнейшему. Итак: как бы тяготел к Ассуру и, оставив родину, то есть: «свое обитание», несмысленно устремлялся идти в страну оного (Ассура), хотя Бог ясно говорил, что непременно наведет на него это, если они не захотят раскаяться. Но после того, как они до такой степени ниспали, «Бог на честная его разгневается». Честное, избранное и выдающееся у народов суть, очевидно, цари и начальники, которые вместе с простым народом были отведены в жалком и рабском виде, как военнопленные, за то, что они увлекли подчиненных и были сетью для тех, которые, если бы сами пожелали, могли шествовать правым путем (всегда начальство руководит подвластными). Итак будут уничиженными и отверженными, хотя и имели величайшую славу, потому что во всяком случае с царскими престолами неразлучно величие. Однако «не вознесет» их Бог, ибо, как я уже много раз говорил, царство Ефрема прекратилось.

Посему в особенности нам, христианам, должно остерегаться влечения к худому, а если мы этого не сделаем, то сами добровольно наложим на себя иго диавола, так сказать, тяготея любовью к нему и уже с полною охотою шествуя под власть его, чтобы исполнить ему угодное. Но, если это случится, раздражим Бога и таким образом сделаемся уже низкими, имея ум земной и поверженный долу, так как Бог оставит (нас) и не будет более исправлять нас побуждениями к добру.

Ос.11:8–9. Что тя устрою, Ефреме? Защищу ли тя, Израилю? Что тя положу? Якоже Адаму устрою...^[216] тя, и якоже Севоим, превратися сердце мое в нем, смятеся раскаяние мое. Не сотворю по гневу ярости моея, не оставлю еже потребитися Ефремови, зане Бог аз есмь, а не человек: в тебе свят.

Присоединяет порицания, показывая, что надлежало навести на, них самый жестокий гнев, так как они совершали неправедное и нечествовали против Бога выше меры, вследствие чего для них не осталось уже возможности какого бы то ни было снисхождения. Но как благий, источник и причина милосердия, Он останавливает движение гнева, не потому, чтобы Он исправлял случайный промах после более внимательного рассуждения (божественное и неизреченное естество никогда не ошибается в Своих, вполне Ему свойственных, мыслях и действиях), но как бы отклоняя то, чего они были достойны, и по милосердию удерживая то, что всего более им приличествовало, то есть: окончательную погибель и истребление с самым как бы корнем. Поэтому говорит: «что тя устрою?» Каким, говорит, средством воспользуюсь, устраивая твои дела? – «Защищу ли тя» и снова буду помогать и сделаю неодолимым для замышляющих против тебя? Однако как же это будет? – Совершившим ужасные дела по отношению к Богу должно быть наказанными, а не благоденствовать: посему, награждая по заслугам и определяя наказания, соразмерные прегрешениям, говорит^[217]: «якоже Адаму положу тя, и якоже Севоим». Это – города Содомские, которые до основания пожрал ниспавший огонь. Но и этого, говорит, не сделаю, хотя по справедливости и следовало бы: но подожду (ибо Я раздумал) и не буду употреблять самых суровых прещений, – не предам совершенному истреблению, хотя Ефрем и стал худым. По какой причине? Разве они не были достойны подвергнуться этому? Да, говорит, но «Бог аз есмь, а не человек», то есть благ и не подчиняется движениям гнева, потому что подобная страсть свойственна людям. Но зачем Ты, говорит, еще наказываешь, если Ты Бог, недоступный гневу, но следующий природному милосердию? Наказываю, говорит, потому, что Я не только благ, как Бог, но кроме того и свят, ненавижу неправды, отвращаюсь от оскверненных, обличаю богоненавистника, обращаю беззаконника, очищаю нечистого, чтобы он опять приблизился ко Мне. Посему пророк назидает нас, восклицая и говоря: «взыщите Господа, и внегда обрести вам того, призовите: егда же приближится к вам, да оставит нечестивый пути своя, и муж беззаконен советы своя, и да обратится к Господу, и помилован будет» (Ис.55:6–7). Вследствие этого нам, если мы высоко ценим быть с Богом, должно всею силою отвращаться от греха и помнить говорящего: «святи будите, яко аз свят есмь» (Лев.11и др.).

Ос.11:9–10. И не вниду во град. В след Господа имам ходити.

Иногда в уме святых пророков во всех подробностях раскрывается представление о будущем, когда Дух Святый подобно молнии освещает для них предмет. Посему наряду с собственными словами, или с словами, (внушенными) свыше, от Бога, они иногда возглашают речи других людей, выражающих то раскаяние, то благодарность, то восторг о том, чем Бог обещает их обрадовать. Мы найдем, что и теперь блаженный Осия испытывает нечто подобное. Бог всяческих обещал снисхождение и сказал, что Он не истребит согрешивших до конца, потому что Он Бог, очевидно благий, а не человек, ибо не таков, как мы, Сущий превыше всякой твари. Они же, как бы признав собственные прегрешения и некоторым образом устыдившись при величайшей и нежданной благодати, обещаются положить конец своим измышлениям, вследствие которых они и преткнулись. А каковы они, Бог относительно этого удовлетворил нас чрез самого же пророка: несколько ранее, обличая и самого Иуду, и Ефрема, он сказал: «и забы Израиль сотворшаго и, и возгради требища: и Иуда умножи грады утверждены: но послю огнь на грады его, и потребит основания» их^[218] (Ос.8:14). Действительно, Ефрем, или Израиль, настроил в Самарии жертвенники и капища для идолов, уклонился в отступление, забыл Бога и непрерывно оскорблял Его, не удостаивая никаким вниманием прямую обязанность любви к Нему. С своей стороны и Иуда, хотя надеялся на Бога, как получавший спасение от Него и чрез Него еще в прежние времена, однако вызывал на гнев и другими многими способами, а в особенности следующим: когда Бог пригрозил наслать на него Ассирийца, который опустошит землю, он стал укреплять свои города, полагая, что, если бы и не восхотел Бог, он впрочем спасен будет и преодолеет руку воителей благодаря крепости городов. Итак, когда Бог обещает даже безмерно согрешившим блага милосердия, тогда и сами спасаемые говорят, что они прекратят неразумные начинания, а вместе и замыслы. Да вопиет же Иуда: «не вниду во град», то есть, буду иметь стеною Бога, укреплением для себя сделаю надежду на Него, прибегну под защиту десницы спасающего: Его и одного будет довольно для моего спасения: признаю напрасным и совершенно бесполезным ожидание того, что, когда война постигнет землю, то спасен буду, вошедши в город: посему «не вниду во град». Израиль же, или Ефрем, да возглашает иное, то есть: «в след Господа имам ходити»; оставлю, говорит, прежние прегрешения, впредь буду следовать законам Божиим, в наставники возьму себе Бога всяческих. Если же кто устремится к тому, что угодно Богу, то, во всяком случае, Его одного и знать будет, Ему будет воздавать почитание и не будет покланяться никому другому, кроме Него.

Ос.11:10–11. Яко лев возревет, понеже той возревет, и ужаснутся чада вод, отлетят^[219] яко птица от Египта и яко голубь от земли Ассирски: и возставлю я в домех их, глаголет Господь.

Когда пришло время и исполнился срок, в который надлежало Израилю получить освобождение из плена, Кир, сын Камвиса, приняв власть над Персами и Мидянами, с многочисленным войском и с неодолимою силою вторгнулся в страну Вавилонскую и Ассирийскую. Посему пророк Иеремия, провозглашая пленение Вавилона, говорит о Мидянах и персах: «нападут^[220] на тя, и пленен будеши, Вавилоне, и не познаеши^[221]: обретен, и ят еси, яко Господу сопротивился еси»^[222] (Иер.50:24), и о Кире: «взыде лев от ложа своего..., да положит землю твою в пустыню, и гради твои разорятся, оставшии без обитателей»^[223] (Иер.4:7). А что Киру давал власть Бог всяческих, это доказывает пророк Исаия, говоря: «сия^[224]глаголет Господь...^[225] помазанному моему Киру, егоже удержах за десницу, повинути пред ним языки, и крепость царей разрушу, отверзу пред ним врата, и гради не затворятся. Аз пред тобою пойду, и горы уравню, врата медяная сокрушу, и вереи железныя сломлю, и дам ти сокровища темная сокровенная: невидимая отверзу тебе» (Ис.45:1–3). Поэтому Кир, победив и покорив Вавилонян, освободил Израильтян, а они, возвратившись, поселились в своей земле. На то именно событие указывает пророк Осия, говоря: «яко лев возревет». Кто «возревет»? – Конечно, Кир, – подобно тому, как если бы кто вздумал сказать: ужасно и тяжко зашумит на Вавилонян война со стороны Кира. Когда же он заревет и как бы некий лев зарычит на противников, то придут в исступление (от страха) «чада вод»: ἐκστήσονται (исступлены будут от страха) говорит вместо καταπλαγήσονται (поражены будут страхом). Чадами вод называет Вавилонян, которые в трусости нисколько не уступают «чадам вод», то есть плавающим в воде или рыбам, и, сделавшись вследствие этого состояния (поражения страхом до исступлении) удобоуловимыми и лишенными мужества, будут пленены (порода рыб весьма склонна к робости, убегает от шума и бросается прочь от одной только тени ловца). Итак, когда Кир «возревет», говорит, и возгласит ужасный и приводящий в трепет бранный клич против земли Вавилонской, поражены будут страхом «чада вод», то есть Вавилоняне, нисколько не уступающие в трусости рыбам. Тогда-то наподобие птицы и голубя улетят из Египта некогда бежавшие в него, побегут и из земли Халдейской содержимые в узах плена, затем возвратятся и поселятся в своей земле.

Посему, при возможности иметь блага, подклоняя выю ума Богу и работая на Него одного, не будем добровольно уклоняться к оскорблению (Его), навлекая на себя как бы самозванное движение гнева, между тем как, как я сказал, возможно наслаждаться невозмутимым счастьем, радуя Владыку законосообразным поведением и жизнью, и чистосердечностью по отношению к Нему.

Ос.11:12. Обыде мя лжею Ефрем, и нечестием^[226]дом Израилев, и Иуда.

По естеству будучи благим и милосердым, Бог не имеет вообще желания поражать кого-либо, но по необходимости вызывается на негодование, содействующее исправлению (грешника), когда чьи-либо вины перейдут пределы счета и меры. Сему-то опять научает нас предлежащими словами. Говорит как бы так: куда бы Он ни устремил и ни обратил божественный взор – туда, сюда или кругом, – везде можно было заметить ложь и нечестие Ефрема и Иуды. Ложью же называет прелести идолослужения и поклонение суетным, а нечестием, вероятно, превозношение против Бога, ибо как же не нечестие, ужасное и непристойнейшее – отвергнуть Того, Кто по естеству и истинно есть Бог, и несмысленно прилепиться к деревьям и камням или покланяться «твари паче Творца» (Рим.1:25), начать увенчивать почестями, свойственными Владыке, то, что Им вызвано к бытию?

Ос.11:12. Ныне позна я Бог, и храм свят прозовутся Богови^[227].

«Обыде мя, – говорит, – лжею и нечестием» дом Ефремов и Иуда, но при всем том, наводя на них соответственное прещение, пребуду благим. Он знал их, что они иначе не могут перемениться к лучшему, разве только испытают что-либо печальное и приводящее грешников в чувство. Итак, «позна я Бог», то есть, знал путь полезного для них наставления. И это для них не будет бесполезно: ибо произойдет то, что они будут приравнены к святым храмам: как только в труде и скорбях истает присущая им порочность, они станут чистыми и освященными и по опыту узнают, что искренность любви к Богу будет для них залогом всякой утехи и благополучия, точно так же, как вины отступления ввергают во рвы рабства и скорби.

Глава 12

Ос.12:1. Ефрем же зол дух, гоняше зной: весь день тщетная и суетная умножаше^[228], и завет со Ассирианы завеща, и елей во Египет посылаше.

Снова речь переходит от простого народа к царям из колена Ефремова, царствовавшим над Израилем в Самарии, которых и называет «злым духом» за непреклонность их души, за увлечение и необузданность в отступлении от Бога, ибо он «гоняше зной», говорит, то есть, хотя ему и можно было быть под Моею сению, он как бы переметчик уходил на зной. А зноем именует воспламенение скорбей и жгучую беду. Так и мудрый приточник прикровенно именует труды и говорит: «спасется^[229] от зноя сын разумный, ветротленен же бывает на жатве сын беззаконний» (Притч.10:5). Итак, Ефрем, поскольку он есть злой дух, «гоняше зной», искал и добровольно убегал на зной. Но разумеющие о Боге говорят: «под сень его восхотех и седох» (Песн.2:3). Сению называет покров божественной и горней помощи. Но не это делал Ефрем: он искал зноя. Как или каким образом? – «Весь день тщетная и суетная умножаше», то есть во всякое время и делал, и замышлял пустое и бесполезное. Что же это такое? – «Завет со Ассирианы завеща». Я уже говорил ранее, и не раз, что некоторые из царей Самарийских и Иерусалимских иногда пытались деньгами купить мир с Ассириянами и отсюда, безопасность, а иногда звали на помощь Египтян, и, покупая у них обещание благорасположения, между прочим, посылали конечно и произведения своей земли; земля же Самарийская была богата елеем, и елей в Египте был в славе, потому что эта земля его не имеет.

Итак суетна и тщетна надежда на людей, и уповающий на Бога может посмеяться уповающему на людей, говоря следующее из псалмов: «се человек, иже не положи Бога помощника себе, но упова на множество богатства своего. Аз же яко маслина плодовита в дому Божии: уповах на милость Божию во век, и в век века» (Пс.51:9–10).

Ос.12:2. И суд Господеви ко Иуде, еже отмстити Иакова: по путем его и по начинаниям ею воздаст ему.

Как, наименовав Ефрема, показал, что разумеет царей из колена Ефремова, так и здесь обозначает царствовавших когда-либо из колена Иудина по имени царственного колена. Таким образом, изобличив Ефрема, или происшедших от Ефрема владык Израиля, назвав их духом злым, сказав, что они умножают «тщетная и суетная», заключая союз с Ассириянами и посылая в Египет елей, затем уже обвиняет опять Иуду и весьма уместно говорит, что Бог всяческих будет судиться с ними, как бы отмщая за Иакова, разумею патриарха, который был немало обесчещен тем, что его потомки не были единомысленными с ним, не последовали суждению отеческому, но отвергли, как нечто весьма неуместное, подражание ему. Поэтому обещает отомстить за Иакова, слава которого обесчещена худыми детьми, воздавая обесчестившим «по путем их и по начинаниям» их.

Ос.12:3–4. Во утробе запя брата своего, и труды своими укрепе к Богу, и укрепе со Ангелом, и превозможе.

С пользою исчисляет достоинства Иакова, употребляя их для (большей) силы обличения тех, которые предпочли и мыслить и делать нечто другое: всегда зло обличается противоположением добра и изображением похвального обыкновенно осуждается ему противоположное. Поэтому словами «во утробе запя брата своего», желает показать, что Иаков с самых пеленок, даже до рождения был благороден, потому что, если и был этот поступок действием божественной силы (конечно, не скажем, что младенец в зародыше и в ложеснах сам собою запинал Исава), все-таки Бог внушил ему исполнение этого дела по предведению, что он будет хорошим (человеком): потому и говорил: «возлюбих Иакова, Исава же возненавидех» (Мал.1:2). Это было по избранию благодати, когда Бог предпочел того, кто несомненно окажется лучшим, – опять-таки в предведении. Но так было в ложеснах. Когда же он пришел в возраст, лучше сказать – сделался мужем, «труды своими укрепе к Богу»: не изнемог, говорит, когда Бог промыслительно посылал (его) на тяжелые труды. В самом деле: не тяжело ли – покинуть отцовский очаг, уйти к Лавану, поступить в услужение и нести пастушеские труды? Итак обоюдно «труды своими укрепе к Богу», не сопротивляясь Богу, а, напротив, повинуясь и как бы превозмогая в исполнении повелений. Так, хотя Иакову было можно разбогатеть без труда и, оставаясь дома, жить в довольстве, Бог не оставил его без упражнения, но устроил то, что он, по причине страха пред Исавом удалившись в чужую страну и город, подъял огромный труд, (устроил) с тем, чтобы тот, сохранив и в самых скорбях истую любовь к Богу, по справедливости стал предметом удивления. Итак, «укрепе труды своими к Богу», но, говорит, и «со Ангелом укрепе и превозможе», ибо Ангел боролся с ним как бы в виде Бога. Тогда-то «отерпе» стегно его, однако божественный Иаков воздал насколько можно большую благодарность этой борьбе, ибо он говорил: «видех Бога лицом к лицу, и спасеся душа моя» (Быт.32:25, 30).

Борьбой с Ангелом предуказывалось и таинство Христово, потому что потомки Иакова упорно противились Христу, которого пророческое слово наименовало великого совета Ангелом (Ис.9:6): одни не приняли от Него оцепенения^[230], то есть искупления: другие же не исповедали, что они чрез Него и в Нем лицом к лицу узрели единого и по естеству и истинного Бога, ибо в Себе Еммануил указал нам Отца, говоря: «видевый мене, виде Отца» (Ин.14:9). Итак, способ борьбы прообразовал таинство, но событие Бог вменяет Иакову в заслугу.

Ос.12:4–5 . Плакашася и молишася ми: в дому Моем^[231]обретоша мя, и ту глаголася к нему^[232]. Господь же Бог Вседержитель будет память его.

Упоминает и другие события, показывая нам, что Иаков во всем был славен и знаменит. Так, в Бытии написано, что сыновья Иакова Левий и Симеон жестоко и бесчеловечно умертвили Сихемлян, пылая гневом из-за Дины, сестры своей, которую лишил девства Еммор, сын Сихема^[233]. Блаженный Иаков был поэтому в большом страхе и, ожидая немедленной гибели вместе с детьми и со всем домом, упрекал сделавших это и говорил так: «ненавистна мя сотвористе, яко злу мне быти... живущым^[234] на земли, в Хананеах и Ферезеах: аз же мал есмь числом: и собравшеся на мя, изсекут мя, и истреблен буду аз, и дом мой» (Быт.34:30). Но юноши нимало не теряли смелости, ибо отвечали, говоря: «аки блудницу ли возъимеют сестру нашу?» (Быт.34:31) Но так как праведник был, как я сказал, в великом страхе, то он и прибегнул к Богу спасающему. После этого любящий праведников Бог обещал освободить его от опасений, и в непродолжительном времени, говоря: «востав взыди на место Вефиль: и живи тамо, и сотвори тамо жертвенник Богу явльшемуся тебе, егда бежал еси от лица Исава брата твоего» (Быт.35:1). Затем блаженный Иаков, собираясь идти в Вефиль и вступить в дом Божий (Вефиль толкуется: «в дом Божий»), воззвал ко всему «дому своему и всем иже с ним: поверзите боги чуждыя...^[235] от среды вас, и очиститеся, и измените ризы своя: и воставше взыдем в Вефиль, и сотворим тамо жертвенник Богу послушавшему мене в день скорбения, иже бе со мною, и спасе мя на пути, в оньже ходих. И вдаша Иакову боги чуждыя, иже бяху в руках их, и усерязи яже во ушесех их: и скры я Иаков под теревинфом иже в Сикимех: и погуби я до днешняго дне» (Быт.35:2–4). После этого божественный Иаков был благонадежен, потому что совершенно избавился от подозрения Сихемлян, так как Бог собственною силою утишил воздвигающих на него брань. Так, Священное Писание говорит далее: «и бысть страх Божий на градех, иже окрест их: и не гнаша в след сынов Израилевых» (Быт.35:5). Когда же был воздвигнут жертвенник в Лузе (это и есть Вефиль), «явися, – говорит, – Бог Иакову,... и благослови его,... и рече: аз Бог твой: расти, и множися: язы́цы и собрания языков будут от тебе, и царие от чресл твоих изыдут. И землю, юже дах Аврааму и Исааку, тебе дах ю...^[236], и семени твоему по тебе дам землю сию» (Быт.35:9–12). Вот о каких событиях в настоящем случае напоминает нам пророческое изречение. Итак: от ложесн (рождения своего) Иаков был запинателем, вы же всегда сами запинаетесь, и отнюдь не запинаете греха. Он был весьма трудолюбив и в подвигах славен и чист пред Богом, а вы, услаждаясь отступлениями, не чтите Подателя вам всякого душевного блага. Отцы ваши, говорит, «плакашася, и молишася ми», – плакали и молились Мне, когда находились в опасности пострадать от чьего-либо навета, потому что от одного Меня ждали спасения: а вы укрепляете города и полагаете, что, может быть, даже если Я этого не желаю, вы спасетесь и одолеете противников. Те «в дому обретоша ми», потому что, как я сказал, Иаков восходил в Вефиль, и явился ему Бог, «и ту глаголася к нему» обетование благословения, как мы сейчас показали: вы же не ищете Бога в доме Его, но бежите, и очень охотно, в капища Ваала и испрашиваете не Божиих слов, а демонских прорицаний. Божественный Иаков, восходя в Вефиль, то есть в дом Божий, уничтожил идолов, а вы, напротив, в доме Божием поставили изваянного бога, потому что в Вефиле поставили золотую телицу. Вефиль же, как я говорил, толкуется: «дом Божий». Поэтому-то Бог говорит устами Иеремии о синагоге иудейской: «почто возлюбленная в дому моем сотвори мерзость?»^[237] то есть идола (Иер.11:15) Божественный Иаков повелел восходящим в дом Божий очиститься и даже переменить одежды, а вы являетесь скверными и нечистыми и ходите в дом Божий с немытыми ногами: неужели, говорит, не краснеете? – А вследствие того, что Иаков был таков, поэтому и «Господь Вседержитель будет память его», значит, – сохраняется в памяти Божией и имеет неувядаемую славу, потому что Бог прославляет любящих Его.

Итак (скажу опять нечто потребное для назидания) заслуги отцов осуждают нас, если мы не будем единомысленны с ними и не украсимся одинаковыми поступками и подвигами. Осуждены же будете не за то только, что погубили собственную душу, но и за то, что как бы посягнули на славу отцов и посрамили благородство предков.

Ос.12:6. И ты о Бозе своем обратишися, милость и суд снабди, и приближайся к Богу своему присно.

Обетование благодати соединяется с угрозою, так как угрожающая речь в настоящем случае преобладает над обещанием. Впрочем из любви истекает угроза и проречение призывающего к правоте мыслей и к исканию благочиния. Был, говорит, божественный Иаков мудр и совершенен и имел плодом ума своего боголюбезное, а ты не подражал отцу. Впрочем «и ты о Бозе своем обратишися», то есть: хотя ты и изменник, и отступник, и гордец, все-таки обратишься, даже против воли, к правой жизни. Обратишься – наставляемый «о Бозе» (в Боге), то есть от Бога, и после того, как тебя не убедил здравый смысл – идти правою стезею и любомудрствовать о том, что должно, – всеконечно справится с тобою бич и быстро приведет к желанию и познанию полезного. Итак, вот на что, как я полагаю, всего вероятнее указывает нам изречение: «и ты о Боге своем обратишися», в котором угроза, как я сказал, весьма искусно соединена с добрыми обещаниями. Затем, наконец, как бы уже бичуемому и находящемуся под самыми ударами, Бог возглашает: «милость и суд снабди, и приближайся к Богу своему присно». Как если бы какой господин говорил своему рабу, наказуемому и находящемуся под самыми ударами, в одно и то же время с снисхождением и с негодованием: будь умен и послушен и не пренебрегай приказаниями господина. Таким же образом, думаю, и Бог всяческих как бы говорит Ефрему, поражаемому и наказуемому бедствиями войны: «милость и суд снабди, и приближайся к Богу своему присно», – все равно, как если бы сказал: знай, что ты терпишь удары по той причине, что не хранил и не чтил Мне угодного и любезного. Таким образом «милость» означает любовь, а любовь исполнение закона, ибо «искреннему зла не творит», по слову блаженного Павла (Рим.13:10). «Суд» же означает совершение правды или праведность и соблюдение велений божественного закона, ибо закон в боговдохновенном Писании именуется судом (напр. 3Цар.10и мн. др.). А всегдашним приближением к Богу может обозначаться искреннее влечение и склонность ума к Нему и чувство отвращения к другим несуществующим богам, или ко всякой твари, например к деревьям и камням. Приблизится и будет близко к Богу по расположению и тот, кто умеет украшаться добрыми деяниями и соблюдает нерастленною веру в Него, потому что грех часто преграждает путь и отделяет от Бога; равным образом отгоняет от общения с Ним и внимание к речам нечестивых лжеучителей. Поэтому желающим быть близко к Богу должно избегать того, ради чего становятся далеко (от Него).

Ос.12:7–8. Ханаан, в руце его мерило неправды, насилствовати возлюби. И рече Ефрем: обаче обогатех, обретох прохлаждение себе: вси труды его не обрящутся ему ради неправд, имиже согреши.

Соответственно воле Божией Ефрему следовало бы соблюдать «милость и суд» и приближаться к Нему «присно». Но так как он удалился от здравого смысла и вменил ни во что столь уважаемое и почтенное, то стал наравне с иноплеменниками Хананеями безбожным и нечестивым, более всего радовался порочным нравам и по грубости ума неудержимо поработился чужой похоти. Итак: Ефрем должен был оказаться подражателем праотца Иакова и стремиться идти по стезе его праведности, но он сделался Хананеем, потому что в руках его нашлось мерило неправды, то есть несправедливость и жадность: наравне с народами, неведущими Бога, он избрал проклятое насильствование. Он не считал нужным и думать, что, поступая так, он грешит, но услаждался только обогащением и роскошью, как будто Бог не видит, как будто уже не призирает на живущих на земле, праведно карая неправедных. А ясное доказательство крайнего безумия – то, что Ефрем всемерно гнался за богатством и считал за ничто обвинения в хищении и насилии, напротив даже по величайшему недомыслию, как будто почитал себе за честь то, чего скорее надлежало бы стыдиться, ибо говорил: «обаче обогатех, обретох прохлаждение себе». Что же на это Бог? – «Вси труды его не обрящутся ему ради неправд, имиже согреши». И действительно: «богатство неправедно собираемо изблюется» (Иов.20:15) по написанному. Также и желающим собирать неправдою и богатеть от корысти кто-нибудь может высказать изречение святых уст: «лучше тебе было творити суд и правду благу» (Иер.22:15), потому что пред престолом Божиим «не пользуют сокровища беззаконных, правда же избавит от смерти» (Притч.10:2) и, как говорит Приточник, «лучше частица малая со страхом Господним, нежели сокровища велия без боязни» (Притч.15:16), и опять он же: «лучше малое приятие с правдою, нежели многая жита с неправдою» (Притч.15:29). По ведь действия и качество дел делают нас иногда достойными благородства святых отцов, а то причисляет и к грешным отцам, потому что никоим образом не будем отличаться от живших нечестиво, если будем подражать их поступкам. Поэтому, говорит, Ефрем назван Ханааном, ибо мудрствовал как иноплеменники; иноплеменники же – Хананеи и явные безбожники, за что некоторые и были укоряемы, слыша в соответствие с их дерзкими поступками: «племя Ханаане, а не Иудино» (Дан.13:56).

Ос.12:9–10. Аз же Господь Бог твои изведох тя из земли Египетски: аще вселю тя в кущах, якоже день^[238]праздника и возглаголю^[239]ко пророком, и аз видения умножих, и в руках пророческих уподобихся.

Наименовал Ефрема Ханааном, ясно изобличая, как я сказал, что он ненавидит «милость и суд», напротив предпочитает корысть, несправедливость и всякий вид неправды. Но вот теперь старается показать, что он не только был таков для людей, – даже приближаться к Богу отказывался чрез свои дела. Таким образом обвиняет его за то, что он не познал Искупителя, безумствами своими оскорблял изведшего из дома работы «знамении и чудесы», силою великою и «мышцею высокою» (Иер.32:21), ибо Я, говорит, вывел вас из Египта. Словом «вывел» приводит к воспоминанию о том, что совершилось с ними до того времени, когда вступили в землю, обещанную святым отцам. События же эти были неисчислимы и превосходили всякое удивление. А что для них неизвинительно^[240] забвение об этом, показывает, прибавляя: «еще вселю тя в кущах, якоже день праздника». Что это значит, сейчас узнаешь. Закон Моисеев повелел в седьмой месяц, в пятнадцатый день (месяца) совершать праздник кущей. Какая его причина, изъяснил нам сам законодатель, говоря о празднике кущей в книге Левит: «в месяц седмый празднуйте его: в кущах да пребудете седмь дней: всяк туземец Исраилев^[241] да пребудет в кущах: яко да уведят роды вашя, яко в кущах вселих сыны Израилевы, внегда извести мне их из земли Египетския: аз Господь Бог ваш» (Лев.23:41–43). Итак, совершали празднование в воспоминание исхода из Египта. Потом, говорит: как ты мог забыть Меня, изведшего тебя из Египта, даже доселе бывая под кущами и в этом имея для себя повод к празднованию, ибо «еще вселю тя в кущах, якоже в день^[242] праздника». «Вселю» говорит вместо «вселяю» или заставляю жить в кущах во дни соединенного с этим празднования. Посему забвение неизвинительно. Но, может быть, ты старался узнать что-либо из будущего и желал полюбопытствовать насчет своих дел: так, зачем же тебе было нужно ходить к лжепророкам Ваала или лжеименных богов, вместо того, чтобы, напротив, благоразумно помнить, что Я «возглаголю^[243] ко пророком, и аз видения умножих», то есть: от Меня будет всякое слово пророческое, и было уже, – а не от иного кого из твоих лжеименных богов, ибо Мне одному будет принадлежать и видение будущего и память о прошлом. Но, говорит, чтимые у вас лжепрорицатели и лжепророки подражали Мне, – это означает: «в руках пророческих уподобихся». Ты добивался от них знания будущего: посему они, подделываясь под Мои слова и подражая делам Моих пророков, изрыгали тебе от собственного сердца. Так, пророк Иеремия возложил на выю свою клады деревянные, потому что Бог повелел это сделать (Иер.27:2). Но лжепророк Анания, противоборствуя словам его, взял и сокрушил клады и сказал: тако^[244]«рече Господь...: сокруших храм царя Вавилонскаго» (Иер.28:2). Это и есть, как я сказал, «в руках пророческих уподобихся». Итак, это укор Ефрему в том, что он, хотя имел в празднике кущей ясное напоминание об исходе из Египта, все-таки забыл Бога и что не Его больше искал, как глаголющего к пророкам и умножившего видения, а напротив внимал обольщениям лжепророков, в своих словах и действиях подражавших божественным.

Ос.12:11. Аще не Галаад есть, убо ложни Быша во Галгале^[245] князи требы кладуще, и требища их якоже желви на целизне польстей.

Этим обличает за то, что внимали лжепрорицателям и лжепророкам, ходили приносить жертвы в Галаад и Галгал; для доказательства берет два замечательнейших в этом роде города, в которых суеверие было гораздо более развито, чем в прочих, где всяким видом истинного благопочтения пренебрегали, где, напротив, было в чести все оскорбительное и исполненное доходящего до крайности безумия. Поэтому-то в предшествующем Бог сказал о Галааде: «тамо презре мя Галаад, град делаяй суетная», то есть: идолов (Ос.6:7–8), ибо жители его занимались приготовлением идолов; а о другом: «вся злобы их в Галгалех, яко тамо их возненавидех за злобы начинаний их» (Ос.9:15). Необходимо прибавить о некоторых событиях в Галаадитиде, чтобы таким образом нам уразуметь смысл предлежащего. Фул, царь Ассирийский, первый выступил против Самарии и как бы первым начатком добычи сделал себе два заиорданских колена, все города их взял, и прежде прочих Галаад. Об этом Бог упоминает как бы мимоходом, говоря: «аще не Галаад есть»: если не существует, говорит, и не сохраняется теперь Галаад, – если погибли, если некому из него обличить распущенность Израиля, потому что теперь не усматривается, то – «убо ложни Быша в Галгале князи требы кладуще», а не истинны. А Галгал – один из заиорданских городов, куда стекались стар и мал и предавались сквернам идолослужения. Итак, если нет Галаада, то кто осмелится сказать, что князья, приносившие жертвы в Галгале, были ложны, а не истинны?^[246] …, воздвигая истуканам высокие и отовсюду заметные жертвенники наподобие «желвей»^[247] на полях. А «желви», говорит, – это не животные (черепахи), – не думай этого, – но насыпные возвышения, которые делали затем, чтобы провести на холмы водопроводы: их у земледельцев было настроено бесчисленное множество. "Князями же, требы кладущими», называет или полководцев и предводителей отрядов, или даже потомков Левия, заведовавших управлением от закона: и они пали вместе с прочими и в немалом числе служили истуканам. Посему написано у Иезекииля: «того ради сице глаголет... Господь Бог^[248]: всяк сын иноплеменничь необрезан сердцем, и не обрезан плотию да не внидет во святая моя во всех сынех иноплеменничих, иже суть среде дому Израилева. Но и Левити, иже отвергошася мене, егда заблуждаше Израиль...^[249] от Мене в след помыслов своих: и возмут неправду свою» (Иез.44:9–10).

Ос.12:12. И отъиде Иаков на поле Сирийско, и работа Израиль о жене, и о жене снабде.

Снова речь возвращается к исследованию благородства и достоинства праотца и грубости и нечестия его потомков. Удивляется как бы его терпению в малом, затем применяет это к обличению нерадения десяти колен в величайшем. В самом деле: кто не подивится тому, что Иаков нес столь суровый и обременительный труд и не отказался быть наемником у Лавана из-за жен и брака? (Быт.29) И хотя награда праотца была весьма незначительна (я сказал, что это был брак), все-таки хранил и соблюдал веру обещавшему брак, и трудился он не в своем городе, или земле, или дома, но был пришлец и жил на чужбине. Вот каков был Иаков, рассмотрим же и преступления Израильтян. Их не посылали в чужую страну, но, когда они жили в качестве военнопленных, работали на Египтян и исполняли даровой труд, то силою Божией некогда освобождены были из страны притеснителей и заняли землю, обещанную отцам. Не брак с женщиной предстоял им в воздаяние как ожидавшему брака (праотцу), но щедрое подаяние всякого блага, земля, текущая молоком и медом, победа над супостатами, слава и богатство и проистекающие из всего этого выгоды. Чего же еще им недоставало для счастья и наслаждения? – Однако не сохранили, потому что совершили преступление, не удостоив хранение почти никакого внимания. – Итак ясно, что кто идет против отеческой доблести, и это без всякой меры, тот не способен будет наслаждаться и дарованным ему снисхождением, ибо праведен Судия (2Тим.4:8).

Ос.12:13. И пророком изведе Господь Израиля из земли Египетския, и пророком снабдися.

Здесь уясняет причину, почему Израиль не сохранил данной ему заповеди и презрел Бога, говорившего: «да не будут тебе бози инии разве Мене» (Исх.20:3), и почему не захотел подражать доблести отцов; именно: порицает за то, что Израильтяне подчинялись царству человеческому, хотя и царствовал над ними Бог чрез посредство святых пророков и у них не было ни в чем недостатка для того, чтобы быть счастливыми. Так, мы вспоминали, что, когда еще жив был и пророчествовал блаженный Самуил, они требовали царя, и хотя Бог прогневался на это и, как пренебреженный, немало был оскорблен, однако указал Саула (1Цар.8–9). Итак сильно обвиняет в том, что они вообще сделались подвластны царству человеческому, не пожелав царственного управления Божия через пророков. Действительно, Бог, говорит, спас Израиля и вывел из дома работы при посредстве Моисея, который был и пророком, и начатком пророков; и не только, говорит, вывел из Египта, но и хранил: соблюдал служение единому по естеству и истинному Богу: потом, когда они попали под власть царей, то уклонились от любви Божией: сначала Соломон настроил жертвенников и капищ Ваалам, затем, после него, проклятый Иеровоам устроил золотых телиц. Следовательно обвиняет за то, что не соблюли превосходнейшего устройства, разумею – царственное правление Бога чрез посредство пророков, и предпочли впасть в руки человеческие, что и было для них причиною отступления.

Ос.12:14. Разгнева мя^[250] Ефрем и возъяри...^[251], и кровь его на нем пролиется, и укоризну его воздаст ему Господь.

Здесь со всею силою старается показать нам, что предпочтение быть под властью царства человеческого было для Израильтян печально, опасно и пагубно. Вот, говорит, Ефрем, то есть – происходивший из колена Ефремова Иеровоам, Меня, Владыку всяческих, «разгнева и возъяри» и вызвал на всякого рода негодование, измыслив телиц и окружив их Мне принадлежащим почетом. Поэтому он сам сделался виновником своей гибели: на него падет кровь его. Но так как он, когда поставил телиц в Вефиле и Дане, обратился к Израильтянам с словами: «довлеет вам восходити в Иерусалим: се бози твои Израилю, иже изведоша тя^[252] из земли Египетския» (3Цар.12:28), то за это, говорит, и со всею справедливостью, по суду Моему потерпит наказание за «укоризну», потому что осмелиться приписать бездушным вещам совершенные Богом славные и досточудные дела есть прямо-таки поношение и, бесспорно, укоризны Ему. Итак по укоризне самого Ефрема, то есть – соразмерно его хульным и нечестивым речам, будут определены наказания. Именно, как Бог лишен Ему одному приличествующей славы делом ли то, или словом, так и тот лишен будет собственной власти, потому что со временем прекратится царство Ефремово: как я уже говорил ранее, по возвращении из Вавилона уже никто не царствовал в Самарии над десятью коленами, и в Иерусалиме все находились под властью одного из царствовавших некогда потомков Иудиных.

Глава 13

Ос.13:1–2^[253]. Оправдания его^[254] прия сей во Израиля, и положи я Ваалови, и умре. И ныне приложи согрешати еще^[255], и сотвориша себе слияние от... сребра своего^[256] по образу идолов, дела художников совершена им^[257].

Здесь обвиняет не каждое из десяти колен особо, но всего Израиля и говорит, что, хотя им чрез Моисея и даны были оправдания, которыми они наставляемы были, каким образом нужно служить Богу и как должно будет приносить жертвы, они посвятили это Ваалу, или идолам (иногда частью обозначает целое), именно: приносили жертвы уже не Богу, а делам собственных рук; в честь их совершали празднества, приносили требы, начатки, поклонение, умилостивительные дары и, лишая Бога свойственной Ему славы, воздавали ее истуканам. Но, сделав это, Израиль, говорит, «умре, и паки приложи согрешити»^[258], – все равно, как если бы сказал: за деяние наказан, за дерзновение погиб. Знал он негодование Владыки, насылающего на заблуждающих кровавую кару: однако нимало не отстал от своей грубости, напротив, провинился и в других подобных проступках. Так, читал он в Числах, что блудодействовали сыны Израилевы, воспламенившись к безмерным похотям, и привязались к женам Моавитским, а потом за это понесли кару, превосходящую все другие. Написано об этом так: «и живяше Израиль в Сетиме^[259], и осквернишася людие блужением со дщерьми Моавли. И призваша я в требы кумир своих: и ядоша людие требы их, и поклонишася кумиром их. И причастися Израиль Веельфегору, и разгневася яростию Господь на Израиля. И рече Господь Моисею^[260]: поими вся князи людския, и обличи я Господу прямо^[261] солнцу, и отвратится гнев ярости и Господни от Израиля. И рече Моисей племенем^[262] Изральским: избийте кийждо ужика своего служившаго^[263] Веельфегору» (Чис.25:1–5). Когда же это было приведено в исполнение, то пало немалое число Израильтян. Итак заметь, что Израиль, воздававший «оправдания» Божии^[264] во времена Моисея, умер жалким образом, потому что всякий заблудший умерщвляем был мечом сродников, а не чужой рукою. Однако «приложи согрешати: сошвориша себе слияние» золотое, и дела художника, и богов, сработанных искусством ремесленников. Речь как бы насмехается над их легкомыслием, потому что считают за богов тех, кого сами выделывают. Посему пусть возглашает о них псалмопевец: «подобни им да будут творящии я, и вси надеющиися на ня» (Пс.113:16).

Ос.13:2–3 . Сии глаголют: пожрите человеков, оскудеша бо телцы. Сего ради будут яко облак утренний, и^[265]якоже роса утренняя идущая^[266], и^[267] яко прах развеваемый с тока^[268], и яко^[269]дым из трубы.

Снова укоряет за то, что не только нечестиво в виде идолов обделали серебро, данное Богом, и приложили имя божественной славы изделиям из дерева и камней, но даже ниспали до такого невежества, лучше сказать – грубости, бесчеловечия и звероподобной дикости или даже еще больше этого, что не щадили своих собственных детей, но закалали их для демонов, хотя Бог отвращается от этого дела и никогда не терпел, чтобы кто-либо произносил даже самое название его другим, или выслушивал от кого, так как не любит крови Владыка и не находит удовольствия при истреблении людей. Далеко нет, ибо, но написанному, «созда во еже быти всем^[270], и спасительны бытия мира» (Прем.1:14). Но так как и изобретатель, и виновник смерти – дракон отступник, то он и радуется умерщвлению людей. А что одно уже напоминание об этом ненавистно Богу, поясняет, говоря: «сии глаголют: пожрите человеков, оскудеша бо телцы». Не Мое, говорит, слово, – никогда не произносил Я подобного речения, но сами чтители демонов говорят, что должно приносить им в жертву людей. Затем осмеивает помысл и поносит начинание, прибавляя и говоря: тельцов, должно быть, не было у них; потому предпочли человекоубийство. Но пусть, говорит, вы заблудились, почли изваянных и слиянных за богов, – зачем же вы обагряли кровью их жертвенники? А в Царствах (4Цар.16) ми читаем, что был у Иоафама сын Ахаз, который царствовал над Иудою, и ходил он путем царей Израильских, кадил на высотах, провел чрез огонь своего собственного сына и принес в жертву демонам от него происшедшего и рожденного. Но так как они делали это, то, говорит, «будут яко облак утренний, и яко роса, яко прах, яко дым из трубы», то есть, показавшись на короткое время, уйдут в погибель и обратятся в ничто, потому что «облак утренний», то есть – туман, роса, прах и дым из трубы, весьма подвижны и рассеиваются в самое короткое время, лучше сказать – в одно мгновение. В самом деле: что за существование праха, или росы, или испарения, состоящего из дыма?

Ос.13:4. Аз же Господь Бог твой утверждаяй небо, и созидаяй землю, егоже руце создасте все воинство небесное, и не показах ти их, еже ходити вслед их.

Всегда, кажется, безобразие лжемудрования изобличается тем, что выставляется на вид истинное ведение и подобно свету воссиявает во время ночи и тьмы слово, наставляющее к правым помыслам. Посему обличает Израильтян в том, что они, исполнившись крайнего бессмыслия и дойдя до высшего предела несчастья, стали чтить «слияние» и «дела художников», минуя истинного и по естеству Бога, и говорит, что Он – утверждающий небо, укрепляющий и землю и творец звезд, порицает за то, что они, оставив как мечту возможность познания Творца из творений, сделали их поводом к собственному обольщению. Но не за тем, чтобы бесчестили Божественную славу, появилось то, что у земнородных возведено было на степень богов, а за тем, чтобы, как говорит Священное Писание, «от величества и красоты созданий сравнительно» (Прем.13:5) ум рассудительных восходил к постижению соответствующей силы и мудрости Творца. Итак Создатель не показал нам твари, чтобы мы покланялись ей, и даже наперед засвидетельствовал чрез Моисея, говоря: «да не когда воззрев на небо, и видев солнце и луну и звезды, и всю красоту небесную, прелстився поклонишися им, и послужиши им, яже раздели Господь Бог твой всем языком, иже под небесем» ( Втор.4:19). Они же предназначенное к указанию времен и поставленное в виде светил (Быт.1:14–18) именовали богами, дерзнули им покланяться и, ища еще более позорного, чем это, стали, – несчастные, – почитать за богов слияния и дерево, поклоняясь искусству медников и древоделей.

Ос.13:4–6. И аз изведох тя из земли Египетския, и Бога разве мене да не познаеши, и спасающаго несть разве мене. Аз пасох тя в пустыни, на земли ненаселенней, на пажитех их.

В этих словах великое обличение бесчувствия и виды помощи поставлены рядом, чтобы показать степень неблагодарности Израильтян. Обличает же, как и полагаю, не за неведение, как поступить, но за то, что по величайшему лукавству и ухищрению уклонились к бесчувственности и, так сказать, приведены были к забвению того, о чем всегда надлежало помнить. Именно: проклятый Иеровоам, воздвигнув им телиц, говорил: «се бози твои Израилю, иже изведоша тя^[271] из земли Египетския» (3Цар.12:28). Они же, хотя и знали, что это было у них делом не другого кого, а Бога, приносили благодарственные жертвы рукотворенным телицам и, не знаю как, убеждали друг друга приписывать им превосходнейшие деяния Божии. Поэтому как бы отрезвляет их, как опьяневших от вина Содомского (Втор.32:32), говоря, что Он, очевидно, есть и изведший из дома работы (Исх.13:14), и повелевший чрез Моисея: «да не будут тебе бози инии разве мене» (Исх.20:3), и что Он один спасающий и без усилия совершающий все, что хочет, Он – питавший в пустыне (Втор.1:31), отверзший источники вод (Чис.20) «во земли пусте и непроходне и безводне» (Пс.62:2), ниспославший манну (Исх.16 и др.). дарующий с неба «хлеб ангельский» (Пс.77:25) и подобно доброму пастырю питающий до сытости «на пажитех их», или по станам их (Ср. Чис.33:2), потому что Израильтяне в пустыне не терпели нужды ни в чем добром, хотя переходили с места на место и пребывали в земле непроходимой и бесплодной.

Итак должно всегда помнить, что мы получили от Бога, и стараться как можно далее от своего ума держать забвение об этом, как источник гибели и как раздражающее до негодования подателя всякого нашего благоденствия – Бога, ибо неблагодарный есть и хульник (2Тим.3:2), как мудро сказал некто.

Ос.13:6. И насытишася до исполнения, и вознесошася сердца их, сего ради забыша мя.

Подобно тому, как наиболее опытные врачи, весьма тщательно исследуя причины болезней, стараются их прекратить, пособиями искусства, таким же, думаю, образом и Бог, всяческих, взирая внутрь ума и сердца, испытывает причины наших недугов, а затем пользует занемогший ум приличными лекарствами. Посему обвиняет Израильтян в том, что вследствие великого счастья пришли в забвение о Том, Кто им подавал все средства к жизни и все то, что могло служить к просвещению, хотя закон ясно возвещал: «вонми себе, не забуди Господа Бога твоего, еже не сохранити заповеди его, и судьбы, и оправдания его, елика аз заповедаю тебе днесь: да не когда ядый и насытився, и домы добры соградив, и вселився в ня, и овцам твоим, и волом твоим^[272] умножившымся тебе, сребру и злату умножившымся тебе, и всем елика тебе будут умножившымся тебе, вознесешися сердцем твоим, и забудеши Господа Бога Твоего, изведшаго тя из земли Египетския, из дому работы: проведшаго тя сквозе пустыню великую и страшную ону, в ней же змии угрызающыя, и скорпии, и жажда, в ней же не бяше воды» (Втор.8:11–15). Действительно, роскошь и надмение нежданными почестями чуть ли не всегда имеет свойство приводить нас к забвению Бога и силу повергать ум человеческий во все, что ни есть неразумного. Для доказательства, думаю, достаточно Израиля, который наслаждался всеми радостями счастья и в этой полноте счастья нашел для себя повод к столь ужасному недугу.

Итак довольство есть дело опасное и трудное и как бы некий легкий путь к отступлению от Бога: гораздо лучше скорбь в меру. Порукою для нас в этом будут изречения святых. Так, некто говорил: «Господи, в скорби помянухом тя, в скорби мале наказание твое нам» (Ис.26:16): а мудрейший Павел полагал скорбь как бы корнем и источником всякого блага для нас, говоря: «скорбь терпение соделовает, терпение же искусство, искусство же упование, упование же не посрамит» (Рим.5:3–5): и божественный Давид в одном месте поет: «благо мне, яко смирил мя еси, яко да научуся оправданием твоим» (Пс.118:71).

Ос.13:7–8. И буду им яко панфирь, и яко рысь на пути Ассириев^[273] срящу их аки медведица лишаема, и разрушу соключение сердец их: и поядят я тамо^[274] скимни дубравнии, зверие^[275] полстии расторгнут я.

Так как полнота счастья сделалась для них источником гибели и причиною отступления, то насылаются, наконец, скорби на них, и притом соответственно их недугам. Ведь тела сильно пораженные болезнью и уже загнившие совсем не поддаются слабым лекарствам, но требуют железа и огня. Так и к Израильтянам, когда им принесло немого пользы (чтобы не сказать совсем никакой) величие божественного милосердия, применяется приличная зверям суровость. Себя уподобляет зверям самым страшным, хищным и имеющим самую большую наклонность к свирепости, не потому, конечно, чтобы божественное и неизреченное естество способно было к такому гневу, по потому, что Ассирияне будут поступать с таким неудержимым гневом и окажутся бесчеловечными и немилостивыми (да и чего другого ожидать от подобных им?) Но это действие можно усвоить Богу, так как Он Сам попустил быть этому, послав на столь тяжко согрешивших соответственную кару. Итак: найду их как «панфирь», как рысь, потому что они отведены будут в землю Ассирийскую. Встречу же их как «медведица лишаема», то есть: голодная или сильно разъяренная тем, что у нее отняли детенышей (тогда, говорит, в особенности зверь доходит до пределов свойственной ему ярости). «И разрушу соключение сердец их». «Соключением» называет здесь твердость, а твердость сердца есть мужество, какое обнаруживают против врагов, и когда оно будет сокрушено, то появляются мучения робости, так что победа без боя достается врагам, – все равно, как если бы сказал: приведу их в крайнюю робость, между тем противники будут похожи на голодного и лишенного детей зверя, разумею медведицу. А что и захваченные узами плена и уведенные в Ассирийскую землю не получат никакой отмены бедствий, и что несчастия и туда как бы последуют за ним, показывает, говоря: «и поядят я тамо скимни дубравнии, зверие полстии расторгнут я», ибо дикие племена Ассириян, весьма склонные к жестокости, уподобляет скимнам дубравным.

Ос.13:9–12. В разсеянии твоем^[276], Израилю, кто поможет тебе? Где царь твой сей? И^[277]да спасет тя во всех градех твоих:... да^[278] судит ти, о немже глаголал еси: даждь ми царя и князя. И дах тебе царя во гневе моем, и удержах в ярости моей согромаждение неправды^[279].

Я уже сказал несколько выше, что Бог обвинял Израильтян за то, что они предпочли подчиниться игу человеческому и отказались от царствования самого Бога, несмотря на то, что он чрез святых пророков царствовал над их предками. Так, он говорил, что «пророком изведе Господь Израиля из земли Египетския, и пророком снабдеся» (Ос.12:13). А вы, говорит, отрекшись жить под властью Бога, наступали на блаженного Самуила, говоря: «се ты состарелся еси, сынове же твоя не ходят по пути твоему: и ныне постави над нами царя, якоже и прочии языки» (1Цар.8:5). Ты ждал от него спасения? Где же он теперь? Вот время показаться: пусть ведет войну твою, пусть с блеском вооружается, пусть спасает города, пусть защищает подданных, пусть отражает противников, бодро прогоняет желающих опустошать дома и города. Но ты, может быть, скажешь: положим – я являлся в качестве просителя, но ведь Ты дал и помазал Саула? Да, говорит: но Я во гневе дал предводителя «и удержах в ярости моей согромажденье неправды», как обиженный, говорит, тобою, и, так сказать, низлагаемый с престола царского, касательно твоего решения сильно прогневался. Однако, говорит, хотя Я и знал, что дело не необходимо, Я направил его к пользе, впрочем с тем, чтобы опыт прекрасно доказал тебе, что в этом ты замышлял лукавое и недоброе. Действительно: где он теперь? какая от него польза страждущим от войны? Но если бы снова ты прибегнул под Мою милость и власть, то, конечно, оказался бы сильнее врагов.

Ос.13:12–13. Ефрем, сокровен грех его: болезни аки раждающия приидут ему: сей сын твой мудрый^[280], зане^[281] ныне не устоит в сокрушении чад.

Это, думаю, и есть: «зачат болезнь и роди беззаконие» (Пс.7:15). В начале Иеровоам, чтобы не потерять скипетра, когда Израиль желал совершать законные жертвы и для этой цели ходил в Иерусалим, измыслил золотых телиц и как бы принял и душу некоторый зародыш злого семени, прикрашенный и как бы сокровенный грех. Но, говорит, придет время родов. Под ним опять нужно разуметь время войны и плена, потому что если этого не случилось с самим Ефремом, то постигло его потомков или появлявшихся когда-либо преемников власти, за то, что они были подражателями его нечестия. Итак, обращается как бы к сборищу Самарийскому и говорит: кто спасет тебя? не «сей ли сын твой мудрый»? Говоря «сей», или указывает на современного царя, который пользовался честью считаться разумным (это всегда свойственно державным), или же намекает на нечто другое, относящееся к тому времени, когда было пророческое слово. Так в одиннадцатый год^[282] царствования Ахаза над Иудою в Иерусалиме, над Израилем в Самарии воцарился Осия, сын Илы, который творил лукавое в очах Господа. Но в это время Салманасар, царь Ассирийский, воевал против Самарии, «и бысть, – говорит, – ему Осиа раб» (4Цар.17:3). И весьма разгневался на него царь Ассирийский, – по такой причине: он (Салманасар) послал к нему вестников, требуя дани^[283] и обычного, а тот не желая ему повиноваться, оправил посольство к Сигору, царю Египетскому, требуя от него помощи, рассердившись на это. Салманасар осаждал Самарию целых три года: потом, захватив живым Осию, сделал его узником и записал в рабы: переселил и Израиля в горные области Персов и Мидян. Поэтому, кажется, пророческое слово указывает здесь нам на Осию, сына Илы, которого и называет мудрым, не потому, что он по истине был разумен, но как бы в виде насмешки над ним, именно: по мнению Израильтян он оказался разумным и дал весьма мудрый совет, пригласив для них помощь из Египта, но вышло, что он и совершал и советовал пустое и бесполезное. Итак, говорит, кто же тебя избавит от перенесения неисцельных бед? «Сей^[284] сын твой мудрый, зане не устоит в сокрушении чад», потому что, говорит, когда будут сокрушаемы твои дети, не устоит и он: взят будет в качестве раба и пленника, вместе с прочими уйдет к Ассириянам. Поэтому мудр поющий: «крепость моя и пение мое Господь» (Пс.117:14), ибо от Него всякая сила и спасение, «и спасающаго несть разве» Него (Ос.13:4).

Ос.13:14. От руки адовы избавлю я, и от смерти искуплю я: где пря^[285] твоя, смерте? где остен твой, аде?

Высказав согрешившим следствия гнева и предвозвестив, что будет за оскорбление, снова возвращается к боголепному милосердию и что род земной не навсегда отвергнут и не устремился к гибели неудержимой и нескончаемой, но со временем будет некая пощада и возвращение к первобытному состоянию во Христе, это поясняет, прибавляя, что спасет от руки ада и искупит от смерти, – очевидно, тех, которые были повинны ей по причине греха против Творца и изначального преступления Адама. А обещание это делается не одному только Ефрему или потомкам Израиля, но всем жителям земли, потому что, как пишет богоглаголивый Павел, Бог не «Иудеев токмо, но и языков», ибо оправдал «обрезание от веры и необрезание верою» (Рим.3:29–30). А искупил нас от руки ада, то есть от владычества смерти, образом же искупления считается смерть Христова, так как он добровольно претерпел за нас умерщвление на древе и восторжествовал над началами и властями, пригвоздив к нему «еже на нас рукописание» (Кол.2:14). Тогда-то именно «всякое беззаконие заградило уста своя» (Пс.106:42), уничтожена и держава смерти по истреблении греха, ибо он – победа смерти и жало адово. Так истолковал нам и мудрый Павел, потому что он сказал: «жало... смерти грех: сила же греха закон» (1Кор.15:56). Поэтому, когда грех всех уничтожен во Христе, справедливо и нам самим сказать: «где победа твоя, смерте? где остен твой, аде?» Ибо – «Бог оправдаяй, кто осуждаяй? Христос Иисус есть умерый» (Рим.8:33–34) за нас, лучше сказать – «давый себе избавление за всех» (1Тим.2:6), один – всех достойнейший, чрез Которого и в Котором мы обогатились возвращением снова к нетлению.

Ос.13:14–15. Утешение скрыся от очию моею: зане сей между братиями разлучит.

Первое отделение предлежащего изречения будем читать как вопрос и со знаком (вопроса), – и если будем понимать правильно, то оно может указывать нам вот на что: изнемогла, говорит, природа человеческая многообразием греха и безмерно уклонилась к преступному; поэтому праведно осуждена на смерть: после того какое средство вспомоществования потерпевшим это, или как устранить случившиеся, Я усмотрю Сам, а, лучше сказать, Я уже и определил. Или: найдется ли между вами кто-нибудь дошедший до такого повреждения ума, чтобы думать и говорить, будто бы существует такой способ утешения и успокоения, которого не видел бы божественный и неповрежденный ум? Ибо Я – художник и ни в чем не имею недостатка силы, но все знаю хорошо и без замедления совершаю задуманное. Однако, говорит, «сей между братиями разлучит». Этим возвещает нам Господа Нашего Иисуса Христа, потому что Он утешение всех, орудие исцеления: Его предопределил Отец «прежде лет вечных» (Тит.1:2) как Спасителя и Искусителя одержимым смертью: о Нем сказал, что Он «между братиями разлучит». Что же это значит? Мы слышим, что Сам Спаситель всех нас Христос говорит: «не мните, яко приидох воврещи мир на землю: не приидох воврещи мир, но меч; придох бо разлучити человека на отца своего, и, дщерь на матерь свою, и невесту на свекровь свою: и врази человеку домашнии его» (Мф.10:34–36), и в другом месте, предвещая будущее святым ученикам, говорит: «предаст... брат брата на смерть» и восстанет отец на сыновей (Мф.10:21). А так как Он сокрушил владычество диавола и избавил обольщенных из рвов идолослужения, то поэтому настолько привязал любовью к себе, что верующие ни во что вменяют естественную привязанность, отказываются от братьев, отцов, домов и рода и им для полного благодушия будет достаточно быть призванными ко Христу. Посему и блаженный Давид, как бы от лица исполняющих это, поет в одном месте и говорит: «яко отец мой и мати моя остависта мя, Господь же восприят мя» (Пс.26:10).

Ос.13:15. Наведет ветр зноен Господь^[286] из пустыни нань, и изсушит жилы его...^[287]: сей изсушит землю его и вся сосуды его любимыя.

Переносит речь на самое лицо смерти, а южному и знойному ветру уподобляет Христа, Который, говорит, со временем устремится и из пустыни. Нужно прежде всего заметить, что Иудейская страна имеет обширную и необъятную пустыню, лежащую в южной части, и когда случалось дуть оттуда сильному ветру, они были в немалом страхе, потому что страна погибала, а по мнению некоторых и самые водяные жилы, находящиеся в земле, производили медленнее доставку (воды) и останавливались от приражения сильного и пламенного дуновения. Таким образом заимствует речи от того, что они знают и изведали на опыте. Итак пророческое слово изрекло нам, что Христос устремится против смерти подобно знойному ветру, который иссушит все ее источники^[288] и жилы. Следовательно выдерживает переносную речь (и весьма правильно) и при помощи обычного явления делает изъяснение таинства. Жилы же и источники смерти, думаем, обозначают пути погибели или злые и супротивные силы, потому что при помощи их она как бы управляет толпою всех когда бы то ни было погубляемых. Так понимай «и сосуды ея любимыя», потому что справедливо назвать «сосудами» (орудиями), погубляющими земнородных и дорогими для смерти, или злые и супротивные силы, или каких-нибудь нечестивцев на земле, служителей ее жестокости и погубляющих вместе с собою других. Итак, говорит, когда подует знойный ветер, иссохнет вся страна смерти. Опять-таки употребляется речь переносная (метафорическая), – подобно тому, как если бы кто сказал: пожирала смерть живущих на земле как бы некоторое обильное кормом место, но оно станет сухо, и смерть не найдет себе пастбища, потому что тление уничтожилось после того, как Христос предоставил всем жизнь и дал возможность снова снискивать нетление.

Глава 14

Ос.14:1. Погибнет Самариа, яко сопротивися^[289] Богу своему: оружием падут сами, и младенцы их разбиются, и во утробе имущыя их разсядутся.

Превосходно закончив слово о Христе и предвозвестив таинство всеобщего искупления, блаженный пророк снова скорбит о бедствиях согрешивших и как бы даже оплакивает жителей Самарии, потому что они, говорит, хотя можно было, и весьма изобильно, пользоваться благами милосердия, самовольно потекли навстречу грядущим на них движениям гнева по причине того, что решились сопротивляться Богу, противопоставить велениям Владыки свою собственную волю, можно даже сказать стали противодействовать, или оказались в ряду настоящих его сопротивников. Поэтому-то они без всякой пощады сделаются добычею оружия, а против жен и детей придуманы будут странные по своему бесчеловечию меры, именно: вместе с новорожденными младенцами преждевременно подвергнутся смерти еще не вызванные к бытию и жизни, и меч неприятелей предупредит появление на свет путем рождения. Поистине бедственно и гибельно – противиться Богу, что видно и из самого опыта.

Ос.14:2–5. Обратися Израилю ко Господу Богу твоему, зане изнемогл еси в неправдах твоих. Возмите с собою словеса и обратитеся ко Господу Богу вашему: рцыте ему:... ^[290] яко да не приимете неправды, но да приимете благая, и воздадим плод устен наших. Ассур не спасет нас, на кони не взыдем, ксему не речем: бози наши, делам рук наших.

Опять-таки немало можно подивиться искусству пророка и построению речи, потому что она составлена достойно святого и исполнена вышнего тайноводства. Сначала возвестил будущее искупление чрез Христа, и что со временем изнеможет смерть, будет бессилен «остен» ада, и что, кроме того, нельзя представить решительно ни одного способа утешения и одобрения, который бы не был известен Богу. После этого необходимо было дать совет, чтобы они впредь и мыслили и исполняли потребное для их спасения и стремились как бы прийти в трезвенное состояние, опьяненные не от вина какого-либо, но от мирского сластолюбия и привязанности к демонским прелестям. Поэтому, дабы они, поверженные в состояние беспечности обещаниями милосердия и человеколюбия, не стали пренебрегать словом, способным (их) умудрить, он снова благоразумно возводит их к воспоминанию о бедствиях, сказав, что исчезнет Самария, «яко сопротивися Богу своему», затем присоединяя к этому то, что представляется наиболее пригодным для устрашения и огорчения слушателей: младенцы, говорит, разбиты будут; вместе с зародышами погибнут и сами матери, прежде чем утроба произведет на свет вполне сложившийся плод^[291]. Таким образом сначала устрашив ужасами, затем уже направляет к сердцам вразумляемых слово, призывающее к покаянию, весьма разумно убеждая в том, что следует возвратиться к Богу. А словами: «изнемогл еси в неправдах твоих» дает понять, что вместе с неправдами всенепременно прекратится и их немощь, и вместе с разнообразными отступлениями, если они устранены будут, удалятся и беды. А путь обращения к Богу делает легким, ибо весьма ясно говорит, что грешники будут в лучшем положении и в милости у Бога не за то, что будут приносить Ему богатства, или посвящать золото, или чествовать серебряными сосудами, или угождать жертвоприношением волов и закланием овец, но если принесут в дар слова и, услаждая Владыку всяческих, будут восхвалять Его. Посему «возмите с собою словеса, рцыте Богу, яко да не примете неправды, но да приимете благая», то есть – чтобы не были наказаны соразмерно неправдам, а напротив обогатились подаянием благ. Обещайтесь же приносить Ему из уст благодарственные песни и исповедание, ибо это – плоды языка. Но, говорит, возгласите и твердо обещайте, что не скажете: «бози наша – делам рук» ваших. Это были виды отступления, из-за этого преткнулись, потому что и служили идолам, и, обесчестив всегда спасающего Бога, возложили надежду на пособия человеческие и, когда с ними воевали Египтяне, призывали Ассирийца, а затем, когда Ассирияне подняли оружие, против Самарии, на деньги нанимали Египетских конных стрелков или искусных в войнах конников. Поэтому то и услышали ясные слова Божии: «горе сходящим во Египет помощи ради, уповающим на кони и на колесницы» (Ис.31:1), и были совершенно справедливо осмеиваемы за то, что старались сделать себе защитником «Египтянина человека, а не Бога, конски плоти», (Ис.31:3) по написанному. Таким образом обещаются отстать от служения идолам и уже не иметь надежды на человека. Это и есть исправление прежних прегрешений, призывающее к милосердию Создателя всяческих, Который говорит устами пророка: «обращением обратитеся от беззаконий ваших, дом Исраилев^[292], и не будут вам в мучение неправды»^[293] (Иез.18:30).

Ос.14:5. Иже в тебе, помилует сироту^[294].

Это – речь пророка, побуждающего к покаянию, ясно доказывающего снисходительность Владыки и пресекающего медлительность склонных к покаянию: не сомневайся, говорит, Израиль, в том, что получишь просимое, если предпочтешь покаяние, потому что присутствующий в тебе Бог умеет помиловать и пожаловать сирот. Подобным образом говорит и богоглаголивый Давид: «сира и вдову приимет» (Пс.145:9), как я полагаю, на одном предмете или на лицах, всего более нуждающихся в милосердии, показывает человеколюбие божественной и неизреченной природы. А если бы кто пожелал приписать сиротство самому Израилю (потому что он, так сказать, удалился от отца – Бога: хотя Он и ясно говорил: «сын первенец мой Исраиль»^[295] (Исх.4:22), то я сказал бы, что правильно понимать и так.

Поэтому, уповая на то, что Владыка всяческих благ и расположен к человеколюбию, следует неукоснительно каяться и исправлением к лучшем устранять причины прежних прегрешений.

Ос.14:5. Исцелю селения их, возлюблю я явленно, яко отврати^[296] гнев мой от них.

Тотчас же приводится ближайшее и, как бы сказать, находящееся у дверей слово Бога, обещающего исцелить немощных и возлюбить «явленно», то есть: явиться уже открыто и нетайно совершающим дела милосердия и любви и подаяние всякого блага. При этом объявляет, что оставил гнев против них и не лишит их желанного человеколюбия. Опять, по-видимому, и здесь речь упоминает нам не об одном только обращении потомков Израиля, но вместе с тем сообщает и о признании язычников, «не вси бо сущии от Израиля, сии Израиль» (Рим.9:6), но причисляются к чадам ходящие «стопами веры, яже (бе) в необрезании отца нашего Авраама» (Рим.4:12). Итак подразумевается и призвание язычников и общение с Богом во Христе чрез веру и освящение, а кроме того указывается подаяние духовных даров и обилие благодати, конечно – во Христе.

Ос.14:6. Буду яко же роса Израилю.

Всячески утучняющая и орошающая ум призванных к покаянию утешением вышним (очевидно от Духа), потому что роса (нисходит) свыше.

Ос.14:6. Процветет яко крин.

Издавать будет, говорит, благоухание во Христе и благовоние благонравного поведения, и будет впредь цветком избранным.

Ос.14:6–7. И прострет корение свое якоже Ливан: пойдут ветви его.

Этим показывает, что ум верующих нелегко поколебать и невозможно скоро победить лукавым духам, потому что будет точно так же крепок и тверд, как растение Ливана, которое пускает корень очень глубоко, а своими верхними ветвями сильно разрастается вширь, потому что если корень роскошен, то всегда обильны и побеги ветвей.

Ос.14:7. И будет яко маслина плодовита.

То есть – всегда цветущая и обильная плодами, потому что таково это растение.

Ос.14:7. И обоняние его аки Ливана.

Ливан – весьма благоуханен. Поэтому-то закон Моисеев признал его посвященным Богу, так как неоднократно повелевал, чтобы ливаном посыпали семидал (курение), приносимый в жертву. Итак, будет, говорит, благовонен плод призванных и благоприятен, как жертва добролюбивому Богу.

Ос.14:8. Обратятся и сядут под кровом его.

Отстанут, говорит, от прежних грехов, ревностно обратятся к служению Богу живому и истинному и будут подчиняться единственно только Ему, ни от кого другого не ожидая спасения от врагов, но от Него Одного. Хорошо исполняя это, церковь из язычников говорит о Спасителе всех в Песни Песней: «под сень ею восхотех и седох» (Песн.2:3). Навыкшим поступать так да возгласит и богоглаголивый Давид, говоря: «во дни солнце не ожжет тебе, ниже луна нощию» (Пс.120:6). Это совершал Бог для древних, когда облако в пустыне осеняло их и дивно освещало горнюю и божественную скинию. При этом весьма хорошо говорит: «сядут», так что в этом усматривается постоянство и непоколебимая основательность мысли обращающихся к Богу.

Ос.14:8. Поживут и упиются^[297]пшеницею.

Вот достоприятные дары обращения и утверждения: будут, говорит, причастниками вечной жизни, и в изобилии силы, разумеется – духовной. Это, думаю, означает: «упиются пшеницею». Написано, что «хлеб сердце человека укрепит» (Пс.103:15). Потому, тело наслаждается сродной ему пищей, а душу укрепляет божественное и горнее слово, ибо как можно сомневаться в том, что обращающийся от заблуждения к познанию Бога и мужественно устремляющийся из рвов порока к исканию добродетели переходит от бессилия к силе, если действительно признаком бессилия считается впасть в беспечность, мирские удовольствия и пристрастие к идолослужению, а блестящим обнаружением духовной мощи признается – быть готовым на доброе дело, кроме того не ставить ничего выше любви к Богу и непреткновенно, с бодростью ума шествовать стезею, (ведущею) к этому?

Ос.14:8–9. И процветет яко виноград память его, яко же вино Ливаново Ефремови^[298].

Бог в одном месте говорил матери иудеев, то есть синагоге: «аз посадих тя виноград плодоносел, весь истинен» (Иер.2:21). Поет нам о ней в одном месте и божественный Давид: «виноград из Египта пренесл еси: изгнал еси языки, и насадил еси и: путесотворил еси пред ним» (Пс.79:9–10). Итак, Израиль был «виноградом благолозным» (Ос.10:1). Но так как он многообразно грешил, то Господь низложил «оплот его, и объимают и вси мимоходящии путем: озоба и вепрь от дубрави, и осел^[299] дивий пояде и» (Пс.79:13–14), – значит, отдан на попрание желающим вредить, в добычу кабанам и ослам, то есть – похотям и неразумию. Впрочем во Христе процвела «память его», конечно – Израиля. А «память» – говорит потому, что не все уверовали, но как бы на память о нем соблюдается остаток. Для Ефрема же, или для Израиля, благодать Божия была «якоже вино Ливаново», то есть благовонное и слегка приправленное ливаном для запаха. А это есть слово о Христе, и о Нем говорит блаженный Давид: «вино веселит сердце человека» (Пс.103:15), и к Нему побуждает нас стремиться со всем рвением священное слово, которое гласит так: « ядите^[300], и пийте, и упийтеся ближнии»^[301] (Песн.5:1), потому что святым не насытиться тем, что дано чрез Христа, и принятое до опьянения оно еще более полезно.

Ос.14:9. Что ему еще и кумиром?

Действительно, если, говорит, насытится и приобщится столь ценных и горних благ, то совершенно отступит от склонности к заблуждению и привязанности к делам собственных рук. В самом деле: в каком еще из благ терпя недостаток, он станет искать их у кого-либо другого? И не бесполезно ли для обольщенных такое искание, ибо что может дать кому либо бездушная вещь? О них справедливо было сказано от Бога: «благо сотворите, и зло сотворите, и увемы, яко бози есте» (Ис.41:23), – но никогда не могут рукотворенные принести вред людям (в самом деле, как и чем?), ни дать что-либо доброе или полезное. Поэтому пусть, и вполне справедливо, услышат: «бози иже небесе и земли не сотвориша, да погибнут от земли и от сих, иже под небесем сим^[302]суть» (Иер.10:11). На этот именно поступок и на укрепление в любви к Богу и указывает, говоря: «что ему еще и кумиром?»

Ос.14:9. Аз смирих его, аз и укреплю его.

Я, говорит, могу озлобить тех, кто, как Я замечаю, пренебрегает искренним расположением ко Мне. Равным образом укрепляю тех, кто будет делать добро и знать сущего по естеству и истинного Бога. Итак, и озлобление или изнеможение Израиля зависело не от них (ложных богов), и переход к силе нельзя считать даром демонов: это богодарованное благо, точно так же, как и бессилие было следствием движений гнева. Поэтому мудро и боголюбиво поет нам великий Давид: «крепость моя и пение мое Господь» (Пс.117:14).

Ос.14:9. Аз... аки смерчие учащеное, от Мене плод твой обретеся^[303].

Растение «смерчие»^[304] настолько густо и обильно листвою, что кажется как бы рукотворенною кровлей и не дает прохода ни солнечным лучам, ни дождевым струям, хотя бы они и сильно лились на землю. Итак, что они, повинуясь Богу, будут иметь безмятежное осенение или помощь, показывает, говоря: «аз аки смерчие учащеное». А что всякое плодоношение повинующихся Богу совершается не иначе, как во Христе или чрез Христа, подтвердит Сам Он, говоря евангельскими словами: «без мене не можете творити ничесоже» (Ин.15:5). Таким образом, конечно, может сказать всякому верующему, если он славен, досточуден и украшен добродетелью: «от мене плод твой обретеся».

Ос.14:10. Кто премудр и уразумеет сия? или^[305] смыслен и увесть сия? Зане^[306]правы путие Господни, и праведнии пойдут в них: а нечестивии изнемогут в них.

Весьма справедливо называет премудрым и разумнейшим того, кто поймет это, потому что понимание божественных изречений не дается немедленно всякому желающему, но, по написанному, никто не может уразуметь «притчу и темное слово, речения же премудрых, и гадания» (Притч.1:6), разве только при помощи вышнего просвещения, если Христос ниспошлет в ум и сердце, как бы блистательный луч, благодать Свою. Научает также, что возможность шествовать правою и богоугодною стезею весьма незатруднительна для любителей благочиния, а для не имеющих этого качества – дело нелегкое, потому что тех укрепляет влечение и склонность ко всякому добру и побуждает неудержимо стремиться к достижению похвального, а последних увлечение и наклонность к пороку и греху делает трусливыми, робкими и не имеющими от Бога силы для совершения добродетели, так как они ранее не почтили Его.

Итак, если мы разумны и премудры, то будем просить у Бога силы творить должное, а Он, конечно, дарует, как Человеколюбец, и исполнит крепости духовной чрез Христа, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава со Святым Духом во веки веков. Аминь.