Великое оглашение #4

Оглашение 80 <559>

О любви к игумену, а также о терпении и твердости, чтобы нам не покрыть позором того, что мы уже раньше совершили в своем ангельском образе

Братия мои, отцы и чада. Я умолкнул на некоторый промежуток, чтобы дать пройти трудным временам. Но так как теперь у нас начался прежний порядок и мы опять продолжаем свою обычную жизнь, то необходимо и мне снова приняться за свое обычное дело. О, если бы я обладал такою силою слова, чтобы мне быть в состоянии и наставлять вас и вместе с тем также и сплачивать и объединять вас во Святом Духе <560> и окрылять ваши души желанием стремления к добру! Но так как я сам ничтожен, то ничтожны и мои поучения, я – скуден, то и говорю лишь скудные оглашения. Ради же того внимания, с каким вы слушаете меня, да явит Господь, во славу Его величия, что-нибудь полезное от меня, негодного.

Прежде всего я хочу сказать, что я не стою, далеко не стою вашей искренней ко мне, грешному, любви и истинной, свободной от всяких сомнений преданности. (246) Ибо во время гонения^[516] вы не оказались негодными, лицемерными и лжеименными детьми, но, как истинные чада Божии, предпочли ради меня терпеть все, чтобы не нарушить своего обета пред Богом. Если же некоторые поскользнулись и были изгнаны, так для вас это нисколько не удивительно, так как и среди Ангелов нашелся диавол, и среди апостолов – Иуда. Я уже не говорю, кроме того, о тех шестидесяти братиях, которые, сговорившись, восстали на великого и божественного Савву^[517].

Преп. Феодор: «Обо мне все сказанное дурное будет правда, кроме одного»

<561> Ввиду этого, что же я могу сказать такого, что было бы достойно вас? Какие похвалы мне еще прибавить к вашей славе? Вы в мире явились выше мира – отцелюбцами, боголюбцами, единодушными, единомысленными; вы показали, что вы ничего не пугаетесь, а соблюдаете один лишь страх, именно – чтобы бояться Бога и вследствие этого исполнять свои обеты. И что же из этого получилось? Пред вами изумился мир, вы прославлены на небе, вас восхвалили благочестивые люди. Действительно, тогда все увидали, какова высота ангельского и монашеского образа, изумились вашей непоколебимой твердости, поддерживаемой тесною связью вашей любви. Ведь поднялось было такое движение, что почти повсюду вопияли даже небо и море, и однако вы нисколько не отступили пред ними, но остались твердыми, так что и сами власти вашим поведением оглушены, как бревном. Все это вот происходит только теперь, по окончании смятения, и здесь, на земле. Но недолго спустя наступит <562> последний день и нелицеприятный Суд, когда явится Господь наш Иисус Христос: Он воздаст вам полную награду за то, как вы оставались верными и как подвизались в минувших событиях. В этих кратких словах я хотел выразить вам свою благодарность и отклонить от себя упрек: я расписал все это не для того, чтобы похвастаться своими или вашими подвигами.

Пагубность самовольства и самоугодничества

Ведь я – только земля и прах и все другое, как там меня обыкновенно всякие лица прозывают. Перечислять все эти прозвища мне недосуг. Но вообще, (247) чего бы обо мне ни сказали дурного, то все будет правда, кроме одного только, именно, я – не еретик^[518]. Поэтому я предоставляю говорить о мне что угодно, сам же только обращаю внимание на одного себя и слежу за собой, направляя себя по заповеди: отсюда я узнаю, что мне нужно делать и насколько я удалился от нее. Строгое отношение к себе и своей жизни, как учат наши святые отцы, принесет мне пользы больше, чем различные отзывы обо мне со стороны людей.

<563> Во-вторых, я напоминаю, чтобы мы теперь не посрамили ни в чем своих прежних подвигов, но как начали, так и станем продолжать то, что нужно и добродетельно, – будем прилагать свет к свету, переходить из славы в славу. А это производится путем общей добродетельной жизни у нас, чтобы мы усваивали смиренномудрие, приобретали послушания, проявляли любовь, кротость, избегали самовольства, самоугодничества, потому что из этого возникает смерть, скверные дела, стремление к первенству и славе, за это положена скорая погибель и благодаря этому падали все, кто от начала мира и доселе пал в этом подвиге послушания.

За мученичество послушания венец правды

Итак, очистившись от плевелов, шипов и терний, принесите в настоящее время обильные плоды, живите хорошенько как в личной жизни, так и между собой, не усваивая никаких мыслей тех людей, кои поскользнулись, чтобы и вам не потерпеть того же самого. Будьте совершенно искренни, чисты, переносите обиды, <564> унижение, порицание, междоусобную борьбу, воздержание, требования касательно терпения (потому что в этом состоит мученичество послушания). Кто претерпит это, те получат венец правды, потому что, если окажется нужным, они не поколеблются и в более трудных подвигах: верный в мале, сказано, и во мнозе верен есть (Лк. 16:10). А неустойчивые в малом, ясно, не смогут даже кончиком пальца коснуться самых тяжких подвигов. Посему, как уже разожженные любовью ко Христу (248) и укрепленные, с другой стороны, бедствиями и опасностями, переносите мужественно все, что ежедневно случается с нами, – обратимся к тому воистину золотому образу жизни наших святых отцов, где отсутствует преслушание, гордость, прекословие, обиды, смуты и который является мирным и каким-то ангельским состоянием, утишаемым свыше Святым Духом. Вам известно, что то, о чем я говорю, истинно и благо, <565> а если благо, то, значит, и желательно, если же желательно, то почему бы нам не достигнуть этого? Почему нам не возлюбить его? Почему нам не прилепиться к нему изо всех сил? Зачем нам являться чуждыми того, что мы хвалим и чему дивимся? Рассудительные люди так не делают, а одни лишь глупцы или, вернее, люди, совсем лишенные всякого разума. Если я вас спрошу: «Кто из вас мудр и рассудителен?» – то вы должны ответить мне: «Все»; на вопрос: «Кто соблюдает заповеди Господни?» – никто не должен отвечать молчанием. Если у нас дело обстоит так, то мы блаженны. Если бы нам, всесвятые, так совершить весь подвиг! Благодать Господа нашего Иисуса Христа, по молитвам нашего отца, да утверждает, руководит и направляет нас отныне и впредь на всякое благое дело в Самом Христе, Господе нашем, Ему слава и держава со Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 81 <566>

О том, что путь к добродетели неровен и крут, а ко злу, наоборот, удобен и отлог, и вследствие этого нам нужно стремиться и подвизаться в том, чтобы достигнуть вершины добродетели, дабы таким образом прийти к вечному упокоению

Путь длиной от земли до неба

Братия и отцы. Обыкновенно слова ведут к действиям и поиски приводят к находке, так что всякий раз, когда я говорю оглашение, оно не остается без пользы. Но для вдумчивых людей здесь любопытно одно обстоятельство, именно: когда кто-либо раз или два скажет что-нибудь срамное, дурное, относящееся к греху, как тотчас же он и себя самого, и своих слушателей (249) соблазняет на беззаконные деяния и почти в одно мгновение делает их пленниками греха. Относительно же добродетели – если даже и тысячу раз повторить <567> что-либо спасительное, и то едва можно привлечь душу к сочувствию благочестию. Добро для человеческой природы так трудно, как крутой и неровный путь, зло же, наоборот, все равно что путь гладкий и ведущий под гору^[519]. Представьте же себе такой путь длиной от земли до неба. Какое же требуется усилие и сколько нам нужно преодолеть затруднений, чтобы подняться на самую его вершину! И как, напротив, легко спуститься до самых преисподних земли. Посему, если мы желаем восходить, а не спускаться, нам нужно взаимно заботиться о себе, вести друг друга за руку, воодушевлять друг друга, говорить и напоминать друг другу не о земных и ничтожных каких-либо делах, а о небесном и вечном, ибо за словами последует и душа. И подобно тому как если кто-нибудь, поднимаясь вверх, вздумает взглянуть вниз, то у него от этого помутится в глазах, то же самое бывает и с живущими в добродетели, когда они обращают свое душевное око <568> к сладостям жизни. Но взирать вверх^[520], где наша глава – Христос, где наше сокровище – вечная жизнь, напротив, всегда приятно и полезно.

За словами последует и душа

Ввиду всего этого, чада мои, никоим образом не будем ослабевать восходить, равно как не будем уставать в том, чтобы взирать горе. Ибо для того, чтобы достигнуть конца, нашей силы недостаточно, это возможно лишь при Божиих помощи и заступлении. И вот мы уже продвинулись вверх, преуспели и находимся, каждый по мере своего рвения, на той или другой степени добродетели, так как своими душевными состояниями мы разнимся друг от друга больше, чем чертами своей наружности: один ревностнее, чем другой, – он любит смирение и послушание; этот отличается даром любви к своему ближнему; тот – усердием в попечении о других своих братьях в должностях или благочинногоили наблюдателя надтелесными работами, (250) или заведующего раздачей нужных вещей, именно, на послушаниях эконома, келаря, трапезаря, сапожника, заведующего одеждой и прочее. Но все одинаково идут путем Господа, и <569> Он Сам уготовляет всем нетленные венцы. Только мы сами, со своей стороны, немного понесем и немного потерпим труды, усилия, возложение на нас работ, бдения, посты, псалмопения, холод, мучение от легкой, грубой и негодной одежды. Ибо, братия, – Господь свидетель, – мне нелегко видеть эти ваши невзгоды, напротив, я скорблю и мучаюсь о нуждах каждого брата и, насколько для меня возможно, прилагаю все свои усилия к тому, чтобы доставить вам все потребное. Но вы и сами видите, что одеть, обуть и удовлетворить столько народа – дело не легкое и не простое, и у меня самого не всегда находятся для этого средства, равно как и заведующие раздачей тоже не всегда находятся в таком положении. Кроме того, мы обещались терпеть и голод, и жажду, и наготу, и бедность ради любви Христовой, из-за которой <570> и сам божественный апостол жил во алчбе и жажди и наготе (2Кор. 11:27) и среди других невзгод. То же самое и все святые: проидоша бо, сказано, в милотех и в кознях кожах, лишени, скорбяще, озлоблени, в пустынех скитающеся и в горах и в вертепах и в пропастех земных (Евр. 11:37–38).

Разность душевных состояний и дарований

Если им приходилось жить так, то как же мы удостоимся одной с ними почести, если будем жить иначе, если возьмем в жизни иное направление? Нет, этого никоим образом не будет. Но если кто замечает, что у него есть какая-либо из перечисленных добродетелей, например он терпит холод, голод, жажду, поругание, презрение, – в таком случае он пусть радуется за себя, что достиг степени святости. Быть может, такой человек и не нуждается и недостоин, чтобы о нем пекся его другой брат, или потому, что его предшествовавшая жизнь была более суровой, или потому, что он обладает более крепким здоровьем, или же, наконец, потому, что это идет ему в наказание за прошлые или настоящие грехи. (251) <571> Так-то вот каждый должен смотреть на дело и с благодарностью принимать все, что начальники выдают от Бога, дабы никогда не поднималось ропота и наговора на выдавшего, кроме ласкового и благоговейного заявления в том случае, когда окажется какая-либо нужда. И если мы, братия, будем делать так постоянно, то мы будем блаженны и достигнем упокоения там, где нет труда, изнурения, печали и забот, но где только радость, веселие, ликование во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 82 <572>

О попечении о духовных овцах, о бегстве наших братий и об осторожности в нашей жизни по Богу

Братия и отцы. Может ли оставаться спокойным кормчий, когда он находится в море, направляя свой корабль по ветру, или хороший пастух, когда он чувствует, что за его стадом следят дикие звери для того, чтобы покрасть у него овец? Никоим образом, но тот и другой держат себя внимательно и заботливо, бегают, спешат, не спят, наблюдают и смотрят то за тем, то за другим, чтобы спасти одному – свой корабль от бури, а другому – свое стадо от покражи. <573> То же самое приходится делать предстоятелю душ и настоятелю духовных овец, только он подвизается несравненно больше, власть его относится к более важному предмету и дело у него идет об опасности и спасении гораздо более ценных вещей^[521]. Поэтому-то и я, смиренный, взирая, с одной стороны, на свое недостоинство, а с другой – на величие игуменского сана, трудность предстоятельства и дела, боюсь, трепещу, вздыхаю и скорблю, ибо управлять душами и руководить таким множеством людей, где ежедневно (252) случается и возникает столько всяких видимых и невидимых искушений, как это вы и сами понимаете и без наших разъяснений, дело нелегкое.

На самом деле, когда постоянно дующие духи злобы чрез менее разумных, нерадивых и ленивых членов поднимают в среде братства беспорядки, то в таком случае дело разве не становится похожим на морское волнение или разразившуюся бурю? <574> Разве, опять-таки, когда у нас сбегут один или два брата, как это случилось три дня тому назад с несчастными Силой и Петронием, то это не похоже на стадо, когда в него врываются дикие звери и уносят овец? Ах, если бы их утащили настоящие кровожадные звери, да только не губитель душ диавол, который выхватил их из нашей среды и, сбивая их с правильного пути и возбуждая их страсти, духовно пожирает их. Впрочем, он сбил было их и похитил еще раз прежде. И Божие человеколюбие, которое было утвердило их и возвратило их обратно в свое стадо, не смягчило их, они теперь снова убежали, охвачены самовольством, растерзаны, похитив с душой и платье, заявив своими поступками Богу (хотя это и смело сказать): путий Твоих ведети не хощем (Иов. 21:14), или как будто Бога, принявшего их обеты и грядущего судить все, <575> совсем даже и не существует, по словам: рече безумен в сердцы своем: несть Бог (Пс. 13:1).

Вот что они сделали, так убежали они из братства, так попрали божественный договор, так отреклись они от всего, на что согласились пред страшным престолом Божиим, чтобы до пролития крови и смерти переносить и принимать все словом и делом. Горе, горе! Как же мне, несчастному, не заплакать? Как мне, дурному пастырю, не восскорбеть, как мне не посетовать об их несчастии и падении? Кто теряет и неразумную овцу, горюет, унывает, опускает голову, как же мне, жалкому, после этого равнодушно отнестись к погибшим? (253) Но кроме того, что тут виноваты мои грехи, это случилось с ними, как было сказано, также и вследствие их собственной бесчувственности, грубости сердца, отсутствия в них страха Божия и [вследствие] презрения к Богу. Ведь разве они от души пели: Терпя потерпех Господа, и внят ми и услыша молитву мою (Пс. 39:2), <576> подпевая вместе с этим: кто ны разлучит от любве Божия: скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч?.. яко Тебе ради умерщвляеми есмы весь день (Рим. 8:35–36). Но они ничего такого не говорили, не делали, только весь день думали в душе о дурном и, шевеля губами, шептали друг другу лукавые мысли. Они работали и лицемерно, с клятвой заверяли о своей благонадежности, но не выдержали своего притворства, стали жаловаться, делать провинности и постепенно своею небрежностью были увлечены в ров отступничества. Ибо когда кто начинает с неохотой подниматься на работы, становится упрям на послушание, не покоряется, укрывается по углам и с помощью диавола (ибо начальник мира сего исполняет желания послушных ему) находит себе удобное место <577> и время для бегства, тогда, достигнув такого состояния, он не только бежит сам, но и делает своим соотступником еще и другого какого-либо своего брата.

Козни диавола и оружие против них – исповедь

Горе, горе! Что происходит, что делается! Как это побеждает нас диавол? Как мы покрываем позором своих стражей, святых Ангелов? Как мы становимся на сторону своего противника и оборачиваемся спиной к великому своему Богу, Который крестом и смертию дал Себя в избавление за нас? Как мы взглянем Ему в очи? Как перенесем гнев Его? Нельзя и придумать для нашего греха такого наказания, которое вполне бы осудило наше презрение к Нему, которое ввергло бы нас, мерзких, скотоподобных, безбожных и сквернейших, в вечное мучение^[522]. (254) Другие ведут себя, как исповедники^[523], а у нас падение отступников. Другие возносятся на небо, <578> а мы низводимся в преисподняя земли. Другие в своих сердцах работают над восхождением по пути добродетелей (см. Пс. 83:6), а мы полагаем нисхождение для своей погибели. Неужели же мы, хотя бы и впоследствии, не отрезвимся, не восчувствуем и не скажем пророческих слов: сердце наше привлек (Песн. 4:9)? Да, прошу вас, поспешим, поспешим, будем подвизаться, устремимся, будем молиться об обращении заблудших и в то же самое время сами избегать того, чем они были пойманы, и, наоборот, являть то, что боголепно и свято, именно послушание без рассуждения, напряженность в работе, покорность в смиренномудрии; будем открывать все свои поступки и слова на исповеди: как только диавол начнет возбуждать в нас гибельные помыслы, станет возбуждать в нас желание удовольствий, или побуждать к бегству, или манить к унынию, или тянуть к нетерпению, или ловить в недоверчивость, тотчас же, с самого начала запретим ему: <579>иди за Мною, сатано (Мф. 16:23). Он ведь постоянно устраивает засады, ставит западни, капканы, роет ямы, расставляет приманки и ловушки. Он не спит, у него нет заботы о пище, питье и о чем-либо другом^[524], и днем и ночью он постоянно думает об одном только своем деле, именно о том, чтобы погубить наши души.

Не пугаться диавола

Первое и единственное против него средство есть укрепление себя исповедью вместе с Божьей помощью и заступлением. Ввиду этого, как бы ни был силен беззаконник, как бы он ни был хитер на злые выдумки, хотя бы он по своей природе и был воплощенное зло и хотя бы он был занят одной только нашей погибелью, все-таки не будем унывать и падать духом. Не будем пугаться его. С того времени, как Христос, Бог наш, принял нашу плоть и вочеловечился, (255) он ослаблен и унижен: врагу, поем, оскудеша оружия в конец (Пс. 9:7). <580> Победив его, Господь дал нам власть наступать (Лк. 10:19) на его голову. Ободрившись верою, будем считать его воробьем (Иов. 40:24), пресмыкающимся, которое все попирают во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 83 <581>

О том, что нам нужно вспоминать, что такое мы представляем, вследствие чего и чем стали и куда отправимся, дабы, таким образом, кончив хорошо жизнь, нам получить вечные награды

Братия и отцы. Я вижу и замечаю, что у меня нет иного пути оказывать вам пользу, кроме того, как только проповедовать о нашем спасении и делать это почти ежечасно и ежедневно, ибо душа наша, обличаемая таким способом и, как бы плетью, нахлестываемая обличениями, убегает от общения со страстями и отыскивает путь истины, где нельзя заблудиться. Но здесь мы сталкиваемся с одним удивительным явлением – с подлинным чудом!^[525]<582> Именно, несмотря на то что я не говорю, а, наоборот, молчу и всячески сдерживаю себя говорить о дурном, по хитрости врага, мы все-таки помышляем об этом и ослепляемся страстями. Что же касается добродетели, то хотя нас и мучают, и терзают постоянными оглашениями, но мы обращаем на это самое ничтожное внимание, да и то только во время поучения, а кончилось оно или прошел час, много уже день, мы снова позабываем учение благочестия, как будто ничего и не слышали: лукавый как бы похищает плохо посеянные полезные слова, а вместо них вбрасывает плевелы греха. Ах, как мы негодны! Как наша весьма жалкая природа сильно расположена к другому! Так что же нам, братия, делать ввиду этого? (256) Да только постоянно трудиться своим языком, открывать свои уста, говорить обо всем, обсуждать то, что нужно и что подобает, <583> дабы душа наша, побуждаемая частыми оглашениями, смогла как-нибудь избавиться от лукавых искушений диавола. Посему и ныне, прошу вас, послушаем поучение, примем вразумление, взглянем, рассмотрим и разберем, что такое мы, зачем существуем, где находимся и куда опять направимся.

Цель, с которой сотворены люди

Итак, мы – творения Божии, дело рук Его, создания по образу и подобию Творца (Быт. 1:26–27). В наших руках владычество над всем поднебесным, ибо все, сказано, покорено под ноги наши (Пс. 8:7). Мы вторые после Ангелов в ряду творений, потому что те – первой природы. Зачем же мы сотворены? С тою целью, чтобы, подобно Ангелам, служить для славы Его могущества путем соблюдения во всем Его заповедей, ибо мы, как опять сказано, лишь малым чим умалены от Ангелов (Пс. 8:6), а когда со временем, сбросив тление, переселимся в нетление, так и ничем не будем умалены. <584> Где же мы теперь? На месте изгнания, в мрачнейшем жилище, и это вследствие безрассудства, преслушания и сластолюбия нашего прародителя, которые постигли и нас, его потомков; об этом нужно плакать, скорбеть, унывать, тужить по примеру тех, кои подверглись подобной участи от здешних царей, представляя себе, откуда, из какой роскошной обстановки, из какого ангельского жития, из какого блаженного райского наслаждения мы ниспали и как тогда нам повелено было за оскорбление благого Владыки впоследствии явиться пред Ним и дать Ему отчет о своей жизни в изгнании. Куда же мы пойдем? На тот свет, в блаженную ангельскую жизнь, к светлому ликованию, в не вечернюю жизнь, на страшный и всемирный Суд, где Судия и Бог всех, (257) воссев на престоле Своей славы, в мгновение ока рассудит все, <585> воздаст каждому по делам его, именно: соблюдшим Его заповеди – стояние одесную, неизреченную радость, наслаждение вечными благами, Царство Небесное и все другое, к чему не может даже и приблизиться человеческий ум, а тем, кои преслушали Его и вследствие лени, сластолюбия и бесчувственности совершили дурные дела – прелюбодеяние, блуд, воровство, зависть, убийство, распутство, порочность, беззаконие, отречение, гордость, тщеславие и прочие виды зла, Он назначит вечные наказания: кромешный огонь, ядоносный червь, беспросветную тьму, мрак, тартар, адскую пасть, скрежет зубов, вопли, крики с биением себя в грудь, вообще каждому соответственно его согрешениям. Кто же после этого не рассудит здраво дела, кто не понудит строже своей природы и не станет мужественно переносить все невзгоды, даже если бы оказалось нужным и умереть за благо, чтобы только в тот день воссиять подобно солнцу, оказаться в числе святых, в лике Ангелов, в веселии мучеников, в наслаждении вместе с пророками и апостолами. <586> Но горе, если из-за мимолетного плотского удовольствия, из-за ленивого сердца, из-за любви к миру, из-за ничтожных, мерзких и ничего не стоящих вещей вместо десной стороны придется испытать жалкую участь – встать налево, попасть в скорбную ссылку, в безвозвратное изгнание, в нескончаемое наказание, в неразрешимые оковы, где можно лишь восклицать «увы!».

В аду нет раскаяния и милости

Горе тому, кто попадет туда, ибо оттуда нет возврата, там нет раскаяния, нет человеколюбия, там нельзя подействовать красноречием ни на Бога, ни на Ангелов, ни на святых, там нет ни милости, ни снисхождения, ни ослабления вечным без конца мучениям.

Увещание

Так, чада, должны думать все, кто бы он ни был, – и те, кои считаются успешно бегущими, и те, кои сидят сложа руки, и бодрые, и унывающие, и первые, и последние, и ревностные, и равнодушные, и богатые, и бедные добродетелями, и (258) вообще всякий внутренний и внешний человек, <587> всякое племя и язык. Позаботимся, настроим себя хорошенько, устремимся, поспешим, будем действовать, отвергнем, как грязь, страсти, прострем свои руки к спасающему Богу, положим себе задачей – ежедневно умирать, проливать кровь, лишаться членов, переносить скобление плоти, переломы костей и не обращать внимания, что нас лишают кушанья или вина, тонкой одежды, красиво сшитой обуви, почести, высшего места и звания, о чем смешно и говорить в сравнении с тем, что нам предназначено, – дабы после прекрасной, разумной жизни здесь, после того как мы, по своему обету, тщательно проверим свое послушание, смирение, сохраним верно, непреложно, без отречения свои обещания, нам с радостию выйти из этой темницы, дерзновенно и с благою надеждой отправиться для того, <588> чтобы получить обещанные нам вечные награды, коих и да приведет нас достигнуть Своими благодатию и человеколюбием Господь наш Иисус Христос, с Ним Отцу слава, честь, держава со Всесвятым и Животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 84 <589>

О том, что игумену для бегущих на ристалище мученического послушания подобает делать все, что их приводит в мужество, дабы, одержав победу над врагами, они получили от Подвигоположника Бога венцы

Истинные борцы и атлеты Христовы

Братия мои и отцы. У состязающихся на ристалищах, как вы знаете, бывают особые лица, которые подготовляют их к состязаниям, показывают, где и как им лучше встретиться и увернуться от противника, и разными средствами возбуждают в них рвение достигнуть победы. Точно так же и я, грешный, могу (259) для вас, <590> истинных борцов и атлетов Христовых, говорить и делать все, что доставляет вам ободрение, мужество, воодушевление, терпение, отвагу, опытность для нашего величайшего состязания, дабы, одержав победу над своими врагами, нам получить от нашего Распорядителя состязаний Бога не временные, но вечные венцы.

Атлетическая подготовка

Рассмотрим же, как они подготовляют себя к состязаниям, дабы из их примера сделать выводы для себя самих. Так вот, они, когда наступает время состязаний, и даже еще гораздо раньше того времени, проводят время и живут не как попало, но проделывают различные телодвижения, прыжки, устраивают опытные состязания, соблюдают в образе жизни строгий порядок и усовершают себя всякого рода дрессировкой, так что воздерживаются от всяких занятий <591> и неподходящей для их цели пищи, едят же лишь только то, что дает их телу питание и полнейшее здоровье.

Диавол опытен и осведомлен

В это время, как сообщают, они постоянно, и днем и ночью, не ведут никаких других разговоров о чем-либо постороннем, но только о том, кто у них противник, как устремятся они, когда бросятся от барьера, где повернутся или кто кого повалит. И вот такого рода состязания у них считаются чем-то великим. Из-за чего же? Да из-за того, чтобы за победу получить тленные венки, временные награды и позором побежденных ими противников доставить наслаждение зрителям и своим поклонникам.

Необходимость готовить себя к духовной брани

Если так дело обстоит у них и если наблюдающие за ними лица и их поклонники проделывают с ними много упражнений и обсуждают все мелочи борьбы, то представьте себе, насколько же нужнее после этого упражняться, стараться, обсуждать, расследовать, заботиться, бдеть и бодрствовать всячески нам с вами. (260) Ведь наш соперник и противник, наш враг далеко не лишен опытности, осведомленности и настойчивости, напротив, он усердно и прямо-таки непостижимо старается, <592> где бы удобнее ему ударить, откуда бы встретить, с какой бы стороны лучше отбить удар, как бы ловчее сделать нападение, как бы пустить стрелу, устроить засаду, подставить ногу, толкнуть и повалить на землю смиренного и борца благочестия монаха. Разве ввиду всего этого наше состязание маловажно? Разве немало здесь требуется заботы и прилежания? Не приходится ли скорее здесь воздеть руки к небу и сказать: воззри, Господи, из святого жилища Своего, воздвигни силу Твою, и прииди во еже спасти нас (Пс. 79:3).

Господь никогда не допустит, чтобы борец добродетели ослабел

Много нам нужно здесь постоянных забот и усердия, от нас требуется, чтобы мы со смирением и сокрушением, а также с надеждою с твердым душевным мужеством, искренней верой и испытанным послушанием ставили своей задачей и направляли свои расчеты не к чему-либо иному, как только к этому делу, чтобы таким путем привести в смятение и отразить врага. <593> Господь никогда не допустит, чтобы борец добродетели ослабел, если только тот попросит Его быть ему помощником: на Него упова сердце мое, и поможе ми, и процвете плоть моя (Пс. 27:7). А если Бог будет помощником, то кто же окажется в силах устоять против него, у кого будет достаточно силы, чтобы свалить его? Ни у кого. Если бы даже восстали на него тысяча или десять тысяч врагов, такой человек не испугается их, ибо именем Господним он отобьет их и рассеет. Хотя бежать приходится и долго (ибо это иногда затягивается на много и много лет), но за все это время ни разу не теряется надежда на Божию помощь и наслаждение победой. Там, на мирских ристалищах, победители получают венки, радуются и веселятся в тот же самый день, когда и состязаются но радость их не продолжается очень много времени, а только до некоторого срока, а после того они опять пребывают не как победители.

Различие между мирским и духовным состязаниями

Не так обстоит дело с предназначенными нам наградами. Если кто достигнет здесь победы, то он блажен, треблажен и многоблажен, ибо раз он будет увенчан нетленными венцами, <594> то у него будут вечные радость, веселие, слава, блеск – не пред (261) малым ристалищем с его толпой временных и скоро исчезающих зрителей, но пред Страшным Судом, где будут присутствовать все ангельские чины и где будет неописуемый страх и трепет, так как там начнут открываться слова и дела: затрубит труба и огласит все, небо свернется, земля потрясется, звезды упадут, все стихии изменятся, с силой вырвется и потечет огненная река, закишат ядоносные черви и устремятся, чтобы сожрать плоть грешников, зазияют мрачнейшие и узкие жерла для принятия осужденных, приготовятся оковы, чтобы истомить жилы, кости и мозги. <595> Да и зачем подробно перечислять все бедствия грешников и радость и веселие праведников?

Горе осужденным на Суде: жестокий убыток и жалкий обман

Горе тогда, действительное горе будет побежденному, ибо его оплюют и над ним надругаются ангельские полки, он будет стоять печальным и унылым, с потупленным взором, не смея поднять глаз по причине своего неразумия и безрассудства. Потом, в узах, с побоями, его вместе с обманувшими его демонами отдадут суровым Ангелам и его отведут на погибель плоти, которая дурно жила, на сожжение души, которая плохо слушалась, – и мучение, куда его ввергнут, будет без конца. Какую пользу извлек он из того, что до самого конца своей жизни он исполнял обычные человеческие похоти, что насладился обычными удовольствиями и прельщениями? Действительно, он потерпел жестокий убыток, его постиг жалкий обман: он получил обол, а потерял бесчисленное количество талантов золота; он продал свое имущество за одну медную драхму, <596> а вместо этого купил вечные мучения; он предпочел однодневное или, вернее, одночасовое наслаждение, а лишился вечного Царства; (262) как жалкий человек, он и сделал то, что возбуждает лишь жалость, мерзкий – мерзкое и сделал. Уж лучше бы ему причислиться к скотам, чем, будучи разумным, подвергнуться нескончаемым мучениям.

Истинный борец Христов

Но вот давайте теперь посмотрим на борца Христова (о αγωνιστής του Χρίστου), который, рассудивши разумно, продал все свои пожелания и похоти и купил одну жемчужину – Христа (см. Мф. 13:46), который не допустил обманщику обольстить себя в здешних удовольствиях, но, по апостольскому выражению, оказался яко льстец и в то же время – истинный (2Кор. 6:8). Он не отдал себя в рабство страстям, но сохранил свою душу свободной от подчинения им и пожелал слушаться одного лишь раба Господня. Он не прельстился, <597> по примеру многих, миром, но только посмеялся и надсмеялся над ним, над всем мирским, а также и над теми, кто им забавляется и прилепляется, как к чему-то прекрасному, желанному и выгодному, к тому, что на самом деле дурно, мерзко и вредно. Он стал воздержанным, истребил плотские страсти и возлюбил девство, нестяжательность, молитву и все другое, что свято по ненависти к греху и беззаконию.

Мудрый обмен

Он рассудил умно: имея в руках все мирское и обычное человеческое блаженство и ради Бога отвергнув его и отрекшись от него, он этим самым не сделал никакой ошибки, но просто как бы обменял один обол или однодневную скудную славу на неисчерпаемые сокровища и на нескончаемую почесть. Посмотрите же на него тогда, как он возвеселится, как он будет наслаждаться, как он будет благословлять свое решение, своих умных советников и ловких помощников.

Веселье праведных и мучения грешных

Чтобы не затягивать поучения, скажу просто: у него не будет конца такому веселию, которого нельзя ни постигнуть, ни описать, а у того, <598> то есть у грешника, не будет конца горю, скорби и мучениям, которых нельзя вытерпеть и представить.

Увещание

Итак, если мы окаменели, то должны прийти в чувство и восхвалять то величайшее и блаженное дело, (263) которое мы сделали, именно, что убежали из мира, приняли монашество и чистотою усовершаем свою жизнь. Что же нужно делать дальше? Нужно ускорять бег, увеличивать усилие, рвение и как бы окрыляться и воспламенять свои сердца, дабы чрез добродетель возлететь к Богу и нисколько не уступать диаволу в его попытках овладеть нами. Будем для того уклоняться от славолюбия, избегать ослушания, убегать от ропота, пересудов, бесстыдства, разделений, многословия, лени, препирательств, зависти, соперничества, оговоров, ненависти и всякой мерзкой страсти. <599> Будем же предпочитать прекрасное, любезное и обожествляющее смиренномудрие, избранное небом послушание, христорожденное девство, просвещающее сокрушение, благодатный плач и другие святые деяния, коих да окажемся мы причастниками, а вместе с тем и наследниками Царства Небесного во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 85 <600>

О том, как возлюбил нас Владыка Христос, а также о том, что добродетели можно достигнуть лишь с большим трудом и усилием и что нам не нужно ослабевать в трудах, дабы достигнуть Царства Небесного

Мирские занятия требуют напряжения и труда

Братия мои и отцы. Всякая наука и ремесло своими плодами побуждают тех, кои им обучаются. Точно так же и земледелец не падает духом пред тягостью и мучительностью земледельческого труда, но, созерцая будущий урожай, он только еще ревностнее принимает на себя все невзгоды, соединенные с обработкой земли. <601> Равно и моряк не бросает промысла из-за тех опасностей, которые бывают на море, (264) но, рассчитывая будущие выгоды, смело отправляется в долгое путешествие среди волн, ветров и бурь. И купец также, собираясь в длинный путь, не робеет, не ослабевает в своей настойчивости, но, стремясь получить барыши, принимает предстоящие невзгоды. И вообще, в каждом земном занятии, кого бы мы ни взяли, – царя ли, властителя ли, богача ли, вельможу, женатого, холостого, – все работают с усилиями, напряжением, заботой, усердием, бодростью, внимательностью, обсуждением и расследованием дела, с терпением, выдержкой и всем прочим, что нужно для известного занятия. То же самое, конечно, нужно и в искусстве всех искусств, именно в нашем житии. Оно не обыкновенное какое-либо дело – для того чтобы его точно выполнить, <602> нужно много трудов и усилий, ибо различие между ним и земными делами так же велико, как расстояние между востоком и западом: земные занятия направлены к земным целям и кончаются здесь, на земле, а наше дело от Бога и их цель – небесное.

Монашество – искусство всех искусств

Итак, если уже мирские занятия, как сказано, соединены с подвигами, трудом и усилием, то насколько больше всего этого должно быть у нас? Вследствие этого именно узкая врата и тесный путь вводяй в живот (Мф. 7:14), вследствие этого и Давид с недоумением восклицает: кто взыдет на гору Господню? Или кто станет на месте святем Его? (Пс. 23:3), и в другом месте: кто даст ми криле, яко голубине? И полещу, и почию? (Пс. 54:7).

Сколь большого напряжения требует монашеский подвиг

Вследствие этого я, смиренный, почти ежедневно и ежечасно беседую с вами об этом – говорю, прислушиваюсь, даю вам советы, веду обсуждения, бодрствую и забочусь и все-таки, несмотря на все это, не нахожу легко искомого, но тружусь не покладая рук и в хлопотах за всем, относящимся ко спасению, <603> прямо-таки разрываюсь на части. И эта трудность спасения (265) зависит не от чего-либо иного, как только от диавола, который препятствует спасению и мешает духовному нашему путешествию. Ибо он от начала мира и доселе нападает на наш род и мешает нам достигнуть неба и отложенных там для вас благ, так как он сам за свою гордость был свергнут оттуда и осужден скитаться здесь. Но, братия мои, никоим образом не допустим себя до уныния, не заробеем пред трудностью этой блаженной жизни, ибо у нас Бог – Помощник, Заступник, воздвизаяй от земли нища, и от гноища возвышаяй убога (Пс. 112:7), препоясующий силою (Пс. 17:33) слабость нашей природы и побеждающий нашего искусителя – врага. Только мы сами не перестанем все сильнее и сильнее напрягать свои силы, не устанем проявлять свое рвение. <604>

Любовь Бога к спасающимся

Юноша не любит так своей возлюбленной, ни родитель своих детей, как нежно любит нас Владыка всего Бог. Он услаждается нашим спасением, Ему приятно наше поведение, Он отверзает очи нашего рассудка, показывает сияние Своей красоты, прелесть пожелания, обращенного к Нему, при ангельском свете Он возводит нас на небо и к небесному, покровом крыл Своего Промысла Он, как на гнезде, охраняет нас от невидимых врагов. Да и что много говорить? Он так и настолько нас, грешных, любит, что исшел из отеческого недра, преклонил небеса (см. Пс. 143:5), смиренно сошел к нам и сделался человеком. Господь всего, все устроивший словом, прославленный и препетый, благоволил стать младенцем, обогащающий все – родился от незнатной матери и, наконец, претерпев множество насмешек, издевательств, <605> бичеваний и заушений, принял смерть на кресте и через три дня воскрес, избавив нас (266) от руки дракона и дав нам против него силу и крепость, чтобы смеяться над ним и попирать его, как воробья (Иов. 40:24) или извивающуюся змею. Ну кто же так кого возлюбил – отец ли своего сына или мать свою дочь, муж – жену, друг – своего друга, как нас Он, столько сделавши и претерпевши ради нас, возлюбленных Им? Никто не в силах передать и измерить словом величие любви Его и благости.

После этого так возлюбивший и столько перестрадавший ради нас неужели не будет постоянным, на каждый день и на всякий час, нашим помощником, заступником и прибежищем, если мы только сами не оттолкнем Его от себя своими страстями? Ввиду этого побежим, братия! Побежим, поспешим <606> и постараемся – будем переносить все огорчения и тягости, которые с нами случаются от причин видимых или невидимых. Станем мужественно на борьбу с врагом! Не побежим от подвига послушания! Не посмотрим на нынешние муки от этого, а также от телесных работ, псалмопения, бдения, поста и отсечения воли и не отпадем от неизреченной радости, так как за такую жизнь мы получим Царство Небесное. Из преподобных никто не просил и не требовал ничего другого, как только подвизаться в послушании и чрез отсечение воли жить в Господе: они распростились со всем тем, что делается по собственному желанию и для личной славы, – с различными науками и занятиями, именно, с ремеслами, каллиграфским искусством, составлением тропарей и сочинением мелодий, искусством декламации и различными риторическими тонкостями, со всем, что есть дело погибающих, а не спасающихся. А если они что и говорили и делали за своим послушанием, <607> так они делали не для чего-либо иного, как лишь для самого добра и по повелению игумена. Обратимся же к себе и посмотрим, так ли мы делаем? Если так, то хорошо, блажен ваш путь и треблаженна ваша жизнь. И чего другого нам еще искать для похвалы и славы здесь и (267) в будущем веке? По моему убеждению, никто здесь не получил почестей и не прославился иначе, как только при таком поведении. Но если дело обстоит у нас не так, то – ах, какой убыток, даже полная потеря! Ничего не приобретя здесь, мы теряем еще вечные блага. И хорошо бы, если бы дело ограничивалось одним только этим, – это было бы еще самое меньшее зло. Но, кроме этого, погубившие свое сердце неразумием (так как они должны бы были работать для спасения) преданы будут на вечные мучения. Да не приведет Бог нас ни потерпеть этого, ни даже услышать об этом, но да сподобит нас всех вступить на прекрасный путь, делать то, что боголюбезно и добродетельно, <608> проводить жизнь в мире, любви, терпении и смирении, любить все, что приказывают сделать, никоим образом не прекословить, не своевольничать и не проявлять никаких других страстей, дабы, поддерживаясь, возвышаясь и прославляясь всем этим, мы достигли меры совершенства, благочиния, похвального жития, стали примером добродетели и своим соседям, и дальним, на доброе воспоминание и своим современникам, и потомкам, а также для похвалы мне, смиренному, грешному и недостойному вашему пастырю, и для достижения Царства Небесного во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава вовеки. Аминь.

Оглашение 86 <609>

О том, что нам нужно усиленно и бодро делать то, что ведет ко спасению души, и о том, чтобы не роптать, когда переводят на другое послушание

Что может быть лучше и блаженнее для человека?

Братия мои, отцы и чада. Хорошее состояние стада и его умножение обыкновенно доставляет пастуху удовольствие и радость, особенно когда он видит, как животные пасутся, гуляют, поправляются, становятся тучными. Точно так же и вы, избранное Христово стадо, дорогой и особенный удел, (268) воистину избранный и освященный народ, когда вы хорошо живете в дому Божием (Пс. 51:10), <610> располагаясь на духовных лугах и питаясь покойной водой (Пс. 22:2) истинного подающего жизнь Слова, радуете меня, несчастного и недостойного пастыря, и, стремясь преобразиться к лучшему, побуждаете меня постепенными оглашениями ревновать о будущих благах для вас. Прошу же вас, пребудем в этом прекрасном порядке жизни. Ибо что может быть лучше и блаженнее для человека, кроме того, чтобы только служить Живому Богу в святости и праведности (Лк. 1:75), соблюдать свои душу и тело чистыми от всякого греха, пламенно желать будущих благ, постоянно переходить помыслом от земного к небесному, иметь душу свободной от всякой страсти, ускользать, подобно птице, от диавольских силков и возлетать вверх, на волю? Такой человек радуется и веселится блаженной и сладкой радостью, <611> ибо его благо пребывает в нем самом и из него он почерпает свое наслаждение. Но это благоприобретается лишь трудом, подвиг за него велик, и кто желает победить, тот не должен ни думать, ни заглядываться на что-либо постороннее. Ибо, сказано, для человеческой природы трудно поймать слово истины^[526] и трудно достигнуть блага.

Внутреннее благо

Поэтому раз вы для этого ушли из мира и пришли сюда, раз вы ради этого отреклись от мира и всего мирского, раз вы из-за этого стали чуждыми и пришельцами (Евр. 11:13) для родины, семьи, близких и приняли иной, отличный от мирян, образ жизни, раз вы распростились со всеми заботами и хлопотами и взялись за великое состязание, то ищите, добивайтесь, берите и достигайте то, чего вы захотели: ищай, сказано, обретает, и толкущему отверзется (Лк. 11:10), и вместе с тем ни о чем другом (269) уже не заботьтесь, <612> ничем другим уже не занимайтесь, хотя вам и приходится заниматься обработкой земли, уходом за виноградниками, на постройках, в плотничестве, в келарстве, в кухне, в сапожной мастерской и прочее, ибо здесь везде дело не по собственному желанию, или по плотской нужде, или по собственной воле, или для людей близких по плоти, ради отца, матери, братьев, родственников, но для духовных братьев, по послушанию, по заповеди, а главное – ради Бога. Ибо Он Сам то, что делается ради Него в братстве, принимает, как жертву и всесожжение, если, понятно, там соблюдается Его слово и работа исполняется по совести, с нелицемерным послушанием, безропотным терпением и мученической твердостью.

Благоволение Божие к трудящимся в монастыре

И блаженны вы, братия, что так помыслили, так отреклись и так возжелали, ибо вы помыслили и возжелали дивного и необычайного – не исчезающего богатства, не увядающей славы, не царства, <613> подобного тени, не союза по плоти, не общения с женщиной, не рождения плоти, но святейшей добродетели, ангельской жизни, наследия небес, райского наслаждения, обитания вышнего Иерусалима (Гал. 4:26), емуже Художник и Содетель Бог (Евр. 11:10), удела вместе с Павлом и Петром и прочими апостолами, жребия со святыми, мучениками, преподобными и праведными и даже с Самим Богом, раз мы, по обетованию, ожидаем стать наследниками Божиими (Гал. 4:7) и сонаследниками Христу (Еф. 3:6). Благо, благо нашей жизни! Да не помышляют же ваши сердца, что человеку можно желать чего-либо еще более прекрасного или что в жизни может быть еще что-либо предпочтительнее этого. Посему бегите же быстро, напрягайте свои силы Духом, подкрепляйтесь благодатью, всевозможными способами отыскивайте, что вам спасительно для ваших душ, сколько у каждого есть силы и благодати, – один усиленной против других работой, <614> другой более продолжительным сравнительно с прочими псалмопением, (270) иной – более выносливым пред ближним терпением, все вообще принося слезы, все источая сокрушение, послушание, усваивая смирение, готовые взяться за всякое дело, скоропослушные, безропотные, не хвастаясь, когда вас переводят с одного послушания на другое; кстати, теперь как раз наступает время, когда некоторые из монастыря отправятся в виноградники и на поля, и опять придет время, когда они снова вернутся в монастырь, чтобы заняться шитьем и ремеслами. И никто пусть да не огорчается от этих работ, но каждый пусть берется за них – хотя бы то, что ему велят делать, и было для него непривычным, – помня об общей пользе, а также то, что иначе он едва ли может быть полезным. Даже и при таких обстоятельствах, как вы сами знаете, мы стеснены в средствах и разрываемся от расходов, которые вследствие множества различных наших внешних и внутренних нужд велики. Это дар Божий и это величайшее знамение, что Господь известными Ему способами подает мне, смиренному, <615> для такого множества все нужное в достаточной мере, несмотря на то что у нас и нет особенных доходов. Особенно же в настоящее время, когда люди было задумали уничтожить нас, мы, сверх ожидания, после примирения не испытали ни малейшего недостатка в нужном, а, наоборот, даже имели излишек. Если мы вдумаемся в это, то разве это не удивительно и не заслуживает благодарения? А отчего это произошло? От нашего истинного к Богу доверия и вследствие того, что мы ставим все на втором месте пред угождением Ему. Да утвердит же Он, да укрепит и да облагодетельствует нас еще более и более, сохраняя наши тело, душу и дух целыми во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь. (271)

Оглашение 87 <616>

О том, что игумену нужно полагать душу свою за своих духовных овец, так как он воздаст слово за каждую из них в день Суда, а также об отсечении своей воли

Тяжесть и ответственность настоятельства и пастырства

Братия мои и отцы. Как, полагаете вы, чувствую себя я, смиренный, в этом игуменском сане? Быть может, вы думаете, что от этих ничтожных оглашений я прихожу в гордость, как будто делаю что-то важное и действительно исполняю долг настоятеля? <617> Ничуть не бывало. Уж если говорить правду, то я провожу свою несчастную жизнь без всякого просвета, в скорби и заботах, не удовлетворяюсь тем, что говорю и возвещаю, и никогда не имею отдыха хоть бы на один какой-либо день или даже на один час, но наблюдаю за вами – как за каждым в отдельности, так и за всеми вообще, смотрю, чем я должен быть и что я на деле и сколько всего я должен исполнить для вас, своих возлюбленных и чад Господних. Поэтому я постоянно среди вас, как пастух среди стада, и по вашей готовности, по вашей отзывчивости и по вашему внешнему виду смотрю и стараюсь узнать весь ход и все движения вашей жизни, как вы даете себя вести, гнать, как отзываетесь на зов, как слушаете. И что я нахожу правильным, о том я радуюсь, то мне приятно, и я вследствие этого окрыляюсь надеждами, а о том, что этому противоположно, я огорчаюсь, скорблю и стараюсь облегчить скорбь рыданием. Ибо если и пастух неразумных овец испытывает то же самое, когда, догадываясь по внешнему виду овец об их болезни, <618> прилагает свое искусство, чтобы помочь и вылечить захворавшее животное (если он в этом не промедлит ни одного дня, то ему нечего бояться падежа овец), то насколько же больше после этого я, смиренный, должен смотреть за вами и охранять, стеречь, одних призывать, других увещать, за этими ухаживать, (272)^{Тяжесть}иных вязать – вообще говорить и делать все, относящееся к спасению? Ведь разве я в день Суда не отдам отчета за каждого из вас? Кто же может считать себя в силах для такого ответа? Кто не задумываясь пойдет на него? У кого найдется нужное для этого красноречие? Кто там останется без допроса? Кто может тогда остаться без вины? Кто может поручиться за свою заботливость? И кто, наоборот, не будет рыдать, бить себя в грудь, пугаться и трепетать пред такой ответственностью и даже молиться, чтобы под ним лучше провалилась земля или дабы ему убежать куда-нибудь подальше, чтобы избежать настоятельства? Но раз уже он не сделал этого раньше, раз он согласился на избрание, раз он поставлен, то он уже не смеет этого сделать: по моему мнению, это единственно возможно, когда уже нет никакого другого выхода. Такой страх объясняется тем, <619> что явиться пред Богом, быть судимым Судией всего, отдать отчет о всем своем стаде и о том, как ты – хорошо ли, как следует ли, строго ли, без послаблений ли, непорочно ли, без опущений ли и бодро ли – выполнил пред Богом и людьми все, с одной стороны, в деле возвещения оправданий, а с другой – в деле отвращения зла, обличения, наказания, увещания, мягкого и строгого обращения и всего остального, должного, – для человека трудное дело. Я все это говорю к тому, дабы вы, поняв муку моей души и тяжесть моего дела, тронулись бы и чрез меня помогли бы себе самим, а своими силами – мне, бедному. В чем же может состоять такая помощь и заступление, как не в том, чтобы все больше и больше отдавать себя благому житию и нисколько не считать важным того, если мы стоим немного выше мирян, но в то же время не подражаем жизни наших отцов, если мы выделяемся из ряда наших собратий, но не ревнуем строгим подвижникам? <620>

Не всякий крестившийся спасется

Ибо сказано: мнози суть звани, мало же избраных (Мф. 20:16). И если не всякий^[527]крестившийся спасется (Мк. 16:16), то уже лучше умолкнем со своими похвальбами. Далее. Не следует также хвалиться одним только количеством прожитого времени, что «вот, мы-де столько-то и столько-то лет монашествуем»: это хорошо, но если вместе с этим мы давно уже живем в добродетели. Равно не следует обращать внимания просто на одно только то, что прошел день, но лишь в том случае, если он прошел хорошо, если мы сделали в этот день (273) дело Божие, приобретение для будущей жизни, очищение души, если оказали сопротивление, или побороли, или даже совсем вырвали из себя отягощающую нас страсть.

Монашествующий по имени и на деле

Таким-то вот образом трезвится трезвящийся, трудится трудящийся, обоживается^[528]Божий человек, монашествующий по имени стремится монашествовать и на деле, постоянно освобождаясь от мрака страстей, от оков скверных действий, делая возможным для своей свободной души <621> и разума стремиться к одному лишь Господу, окрыляться любовию к Нему, желать общения с Ним только одним. Поэтому каждый из вас пусть смотрит, как он живет, есть ли у него, что требуется здесь, не отдает ли он себя, наоборот, в рабство страстям, не становится ли узником грехов, пленником помыслов.

Духовный отчет самому себе

Ибо отсюда поднимается всякая порочность: отсюда возникают распри, вражда, соперничество, самооправдание, гордость, преслушание, самовольство, ропот, клевета, разделение, неверность, конец и начало всех зол. Но кто противится и борется со страстями, он не здесь, а стремится туда, откуда всяко даяние благо и всяк дар совершен (Иак. 1:17) – кротость, мир, любовь, сострадание, безропотность, предпочтение последних мест, смиренномудрие, независтливость, довольство, благодарность, терпение, труд, молитва, псалмопение, бдение, сокрушение, пролитие слез и всякая другая <622> похвальная деятельность и духовное состояние. Ибо такой человек не старается оправдать и защитить свою волю, но губит ее, как врага, не ищет первенства, но избегает его, потому что это значило бы продать свою душу, не добивается такого занятия, где бы можно было лишь сидеть, например занятия перепиской, шитьем одежды, но прежде всего желает совета [духовного] отца, того, что ему угодно и полезно для общины, придется ли при этом идти в повара, или лодочники, или в огородники и прочее.

Послушание и отсечение своей воли

Он не препирается из-за одежды, обуви, пищи, питья, но переносит терпеливо все, хотя бы от этого он терял здоровье, подвергался холоду, ходил в плохой одежде и голодал. (274) Ибо он думает только об одном – как стяжать себе упокоение там. Он собирает и приобретает себе богатство, но не такое, как уклоняющиеся от Бога: он не выбирает непременно изучение того или другого, такое или иное ремесло, известные псалмы, угодные ему тропари, ибо это, как я сказал, дело не исполнителей закона, а беззаконников; воров, а не людей, свободных сердцем; подражателей Иуде, <623> а не ученикам; злых, а не добрых, – но избирает полнейшее отрешение от забот о своей жизни чрез посредство послушания и отсечения своей воли при всяком своем деле. В этом для него свет, жизнь, радость, здесь он ликует, в этом он предвкушает уже будущие и предназначенные для него блага. Кто же может быть больше его? Кто – богаче, кто – рассудительнее, хотя бы он занимал, по общему мнению, самое последнее послушание и по виду казался никуда не годным?

Важность откровенности на исповеди

Так прошу вас всех, чтобы вы, разузнавши истину, любили свои послушания, пребывали в них, старались, исполняли их, подражали друг другу в добре, с упорным терпением все переносили и открывали тайная сердца (Пс. 43:22). Ибо как невозможно, чтобы червивое растение понемногу да не портилось от червоточины, так и душа, имеющая в себе змею, <624> то есть что-либо не открытое на исповеди, не может не испортиться, не зачервиветь и не прийти в совершенную негодность. Посему, прошу, пусть каждый выбросит своего червя, какой у него есть. Если у кого он есть, то и я посмотрю, и я полечу – с милосердием и осторожно. И какая польза будет от этого? Тотчас же такой выпустит духовные побеги, тотчас же оживет, тотчас же принесет плоды во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь. (275)

Оглашение 88 <625>

О смерти брата Харитона и о том, чтобы без смуты и мирно исполнять порученные нам послушания

Отношение к смерти праведников и грешников

Братия и отцы. Страшна весть о смерти, но только для грешников – праведникам же она доставляет лишь утешение и ободрение. Подобно тому как когда для какого-либо заключенного в тюрьму за преступление наступает день суда и его позовут на смерть, то он начинает трепетать, пугаться, смущаться и ужасаться, точно так же страшно и ужасно обыкновенно бывает для грешника переселение отсюда. Для праведника же напротив: <626> в этом случае он подобен тому человеку, который получает от царя за свои заслуги награды и венцы. Он радуется великою радостью, когда услышит голос, возвещающий о воздаянии ему. Все это мы можем смело сказать теперь в применении к нашему брату Харитону. Ибо он, соответственно значению своего имени, радостно и весело^[529] исшел из тела и отошел на место покоя. На его примере смотрите, чада, какое хорошее дело подвизаться, как полезно понудить природу, как благо потерпеть в различных монашеских упражнениях, как похвально помучиться в подчинении до последнего издыхания! Ибо он в течение нескольких лишь лет, даже, можно сказать, за один день (ибо как иначе назвать здешнюю жизнь в сравнении с вечностью?), приобрел неистощимое богатство, непостижимую славу, несравненное веселие, бессмертное царство.

Здешняя жизнь в сравнении с вечностью

И вот теперь он радуется, ликует и нет у него никакого скорбного воспоминания о тех трудах, которые он вынес за благо: он теперь входит в селения благочестивых, <627> вселяется в кущи праведников, во дворы мучеников, во славу Ангелов, в глас празднующих, в вышний Иерусалим, мати всем (Гал. 4:26) святым, созерцая и видя истинные и неописуемые явления, незаходимый свет, бессмертную жизнь, (276) неизреченное блаженство. Что же после этого мы, еще оставшиеся на ристалище, разве можем не подвизаться, разве можем не ободриться, не одушевиться, не воспламенить сердца, не окрылиться мыслью, не перевести своих помыслов от земного к небесному? Разве мы можем не дать обещания все делать и терпеть ради любви Христовой, не только уж пост, бдение, неомовение тела, спанье на голой земле, стужу, зной, изнурение, тяжкий труд, унижение, бесчестие, но даже, если будет нужно, пролитие своей крови, лишение членов тела, скобление плоти, переломы костей, только чтобы достигнуть искомого?

Всякое дело для награды в вечной жизни

<628> Да, чада мои, молю вас, – хорошо так думать, мудро так рассуждать. Диавол – вор. Он постоянно развлекает наш рассудок различными помыслами и мутит его мирскою суетой, дабы мы и не нашли места добродетели и благого жития. Но мы не позволим себе обольститься обманом; помня божественные заповеди, ежедневные чтения, песнопения, молитвы, будем переходить ото дня ко дню, от одной недели к другой, от одного месяца к следующему и от одного года к новому, доколе не достигнем совсем того, чего желаем, представляя Богу нужные дела безукоризненными, совершенно чистыми, свободными от ропота и гордости, проникнутыми миром и любовью, незапятнанными смутой. Мы уже делаем, что нужно, когда пашем, возделываем землю, готовим пищу, келарничаем, трудимся на огороде, занимаемся перепиской, работаем на постройках и на всех других послушаниях, например занимаемся ремеслами – тканьем, <629> плетением корзин или чем-либо иным, чтобы всякое дело принималось как совершенное и засчитывалось нам для награды в вечной жизни. Ибо портить его ропотом, гордостью, тщеславием, смутой, прекословием недостойно ни рассудка, ни разума, ни человека, который стремится во всей истине оправдать свое название.

Особое свойство добродетели

Ибо человек есть нечто великое в том смысле, (277) как он определяется в применении к славному Иову: человек он истинен, непорочен, праведен, богочестив, удаляяся от всякия лукавыя вещи (Иов. 1:1). Обратите внимание и на то, как усердный и добродетельный человек всем любезен, всеми любим, у всех в почете и славе, и не только среди своих братьев, но и вне, у тех, кто о нем только слышат. Ибо добродетель, хотя она делается и втайне, и неизвестным лицом, имеет свойство издавать особый звук, открывать себя и возвещать о себе, по слову Господню: <630>не может град укрытися верху горы стоя (Мф. 5:14). Итак, если мы еще немного потерпим, еще немного поподвизаемся, – наступит после этого время покоя, и не только в час смерти, но еще и раньше этого, пока от бесстрастия. Ибо, по мнению отцов, душа, всецело возлюбившая Бога и послушанием умертвившая свою волю, достигла уже степени покоя и с этого времени уже пожинает будущее благо, коего да достигнем все мы, по молитвам нашего отца, а также хорошо проводя и настоящую Четыредесятницу и достигая дня Рождества Господа нашего Иисуса Христа, ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 89

<631> Об избрании игумена монастыря [св.] Далмата и о смиренномудрии, ибо оно истинное знание, которое выше внешней мудрости

Братия и отцы. Вы любите слушать мои ничтожные оглашения не потому, что они отличаются ученостью, но потому, что их говорит вам отец; ибо я, хотя и недостойный, но действительно отец вам. И я, со своей стороны, обращаюсь к вам со словом не потому, чтобы у меня был дар учительства, но потому, что мои наставления предназначаются для чад, чад духовных и возлюбленных. О чем же будем говорить сегодня? Очень хороший предмет для начала представляет вчерашний случай. (278) По повелению архиерея мне пришлось отправиться в монастырь [св.] Далмата^[530] на выборы игумена. <632> Мы, все собравшиеся там игумены, должны были спросить мнение братии. Они выбрали не кого-либо другого, а авву Илариона. За что же и по какой причине? Не потому, чтобы он обладал большой ученостью или умел хорошо говорить, не потому, что он стар, не потому также, что до монашества он был знатным человеком, но просто за то только, что смиренен, не имеет честолюбия и боголюбив, потому что также он в послушании прошел путь добродетели и не подал своим братьям примера безрассудства. Хотя там было и другое лицо, более его сведущее и старше по годам, но у которого был недостаток в остальном, то предпочли Илариона, полагая, что он будет угоднее Богу и будет разумно руководить своими братьями.

Важность смирения

Так вот, смотрите, братия мои, насколько важно дарование смирения: оно заключает в себе ту особенность, что прекращает смуты, низвергает гордость, изгоняет честолюбие, отгоняет самоволие, умерщвляет сластолюбие, <633> а вносит вместо этого кротость, мир, любовь, милосердие, терпение, приветливость, – да что много говорить, оно вообще источник добродетелей, который источает всякое хорошее дело, а еще лучше – божественный сад, который произращает всевозможные плоды бессмертия. Не может, сказано, град укрытися верху горы стоя (Мф. 5:14), так невозможно укрыться и тому, кто приобрел смирение, хотя бы он стоял на самой нижней ступеньке, хотя бы он даже скрылся под землю, хотя бы некоторые из зависти стали распускать о нем клевету. Напротив, при таких-то обстоятельствах он особенно и обнаруживается, подобно свету, который вдруг появляется на горе и привлекает к себе взоры зрителей. Это вот и сбылось на избранном, ибо многие игумены подали свои голоса вместе с братией.

Ученость – дело второстепенное. Листья и плоды

Я говорю это не к тому, чтобы вы оставались неучеными, чтобы вы не приобретали себе этого прекрасного богатства [учения], но к тому, чтобы вы в жизни считали его делом второстепенным. (279) Возьмем в пример дерево: хорошее дерево с плодами имеет и листья; <634> листья и суть знание по отношению к плодам, кои приносятся житием. Последние, то есть плоды, необходимы, а первое, то есть чтобы с плодами были и листья, – лишь приятно. Если совсем не будет плода, то есть жития, нужно об этом стараться, потому что это одно дает спасение. Дерево, которое не приносит плодов, а одни только листья, заслуживает лишь того, чтобы его срубить и сжечь (ср. Лк. 3:9). Поэтому нам постоянно следует предпочитать деятельность знанию и чтобы второе никогда и нигде не уничтожало первую, ибо это величайшая несправедливость, когда низшее управляет высшим. Например, приходит час, когда вас зовут к библиотекарю. Ради чтения вы не должны бросать своего послушания. Далее, случится нам получить не ту книгу, какую бы мы желали.

Предпочитать деятельность знанию

Так не будем из-за этого препираться, сердиться и кричать на библиотекаря, ибо проявлять вместо благодарности неблагодарность, вместо благословения – проклятие, вместо мира – смуту, вместо знания – невежество это мерзко. Затем, простучали [вот в било] на Божественную службу <635> или на то, чтобы возвращать книги обратно: из-за того, чтобы и еще почитать, сверх срока, не отважимся на ослушание, дабы после, когда нас будут допрашивать о причине запоздания, нам не пришлось лгать и сочинять оправдания и дурным примером увлекать и других на то же самое, ибо это беззаконно и грех преслушания того, что божественно. То же самое скажу еще относительно канонарха и изучения церковной службы: из-за того, что он не назначил нас для такого-то чтения, или в такой-то день, или не дал нам заучить такие-то или иные тропари, так из-за этого не будем приходить в гнев и неистовствовать. Это мерзко! Так поступать – значит вместо добра делать зло, вместо благочестия – нечестие, вместо того, чтобы учиться, – становиться глупцом и даже совсем безумным. Нужно, чтобы все делалось в свое время и разумно, по апостольскому слову: вся благообразно и по чину (1Кор. 14:40). Если нам удалось лишь немного почитать – благодарение Богу. Если даже (280) совсем ничего не удалось прочесть в назначенный для этого час – благословен Господь. <636> Не ту книгу мы получили – да будет прославлено имя Господне; нам не дают заучить того, что мы просим, – справедлив Господь, что благоволил так.

Что боголюбезно и есть истинное знание

Вот это боголюбезно и есть истинное знание, иначе же поступать – это значит делать невежественно и безбожно, хотя бы кто выучил все, хотя бы он заучил наизусть всю Псалтирь. Так зачем же мы поступаем иначе, не заботимся о пользе своих душ и благоугождения Богу, зачем мы не ищем света, но предпочитаем, по крайней мере некоторые из нас, тьму? Говоря все это, я имею в виду, что бывает и на других послушаниях, при выдаче или спросе одежды, обуви, пищи и питья. Почему мы не ведем себя здесь везде рассудительно, почему не сдерживаем своей раздражительности, которая, словно взбешенная или ужаленная оводом, набрасывается на заведующих раздачей, подобно собаке или какому-либо дикому зверю? <637> Избавившись от этого через старание и совершивши то, что боголюбезно, да соделаемся наследниками вечных благ во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 90 <638>

О воздержании и смиренномудрии

Братия и отцы. Как хороши воздержание и устанавливающиеся благодаря ему благочиние и делание заповедей Божиих! Вы сами теперь видите, как у нас идут дела. После того как мы вступили в эти честные дни священной Четыредесятницы, как бы после бури – в тихую гавань, мы живем в тишине, мирно, спокойно, в тщательном исполнении псалмопения, бодрствовании (281) за молитвой, соблюдаем трезвенность, простоту и воздержанность в пище и все другое, <639> что относится к душевному спасению. Равно также мирские лица к нам теперь не приходят и мы, в свою очередь, к ним не выходим^[531]. Отсюда я хочу, чтобы вы, узнавши, что такое добро, держались этой жизни и в дальнейшем, удаляясь от всякого рода зла: не так, чтобы, прожив добродетельно пять-десять дней, потом бросить всякую заботу о добре и снова, по выражению апостола, начать разрушать то, что создали (Гал. 2:18), – нет, братия, никоим образом; не будем настолько переменчивыми, чтобы диавол так легко управлял нами, но прилепимся и пребудем в том, что мы сделали раньше хорошего, прибавляя сюда еще и новые добрые дела, помня также, что для спасения еще недостаточно хорошей жизни в течение короткого срока, но что его можно достигнуть напряжением в продолжение всей нашей жизни. Ибо и искуситель наш таков.

Коварство и злоба искусителя

Он ни днем <640> ни ночью не прекращает своих на вас нападений, коварных засад, стремлений погубить нас, он расставляет на нас ловушки, посылает на душу тучи стрел, щекочет ее, разжигает ее страстями, поднимает в ней волнения и противные ветры искушений, смущаяй глубину (Пс. 64:8) нашего рассудка, как морскую, так что каждый может про себя сказать: аще не Господь помогл бы ми, вмале вселилася бы во ад душа моя (Пс. 93:17). Он преобразуется из одного образа в другой: скрывает на время стрелу похоти и изрыгает яд тщеславия, то разжигает яростью, то бросает камень зависти, и вообще, отовсюду поднимает на нас, слабых, ужасный вихрь, так как у него ненасытное желание погубить нас. Ибо он некогда восстал <641> против Владыки всех Бога и теперь неистовствует, когда видит, что мы восходим к Небесному Царству, откуда он ниспал по своей гордости.

Подражать Христу смиренномудрием и кротостью

282) Сколько же и каких нам нужно заботы, настойчивости, усердия, подвигов, борьбы, бега и напряженного труда, чтобы победить такого дракона? Но дерзайте, сказал Господь, Аз победих мир (Ин. 16:33). И после того как Он победил, мы Его святым воплощением получили власть над ним. Ибо в другом месте Он восклицает: се, даю вам власть наступати на змию и на скорпию и на всю силу вражию (Лк. 10:19), так что и мы можем попирать его возбуждения, разнообразные страсти. Как же это можно сделать? Не иначе, как только путем подражания Победителю. Подражание же Ему, по Его собственным словам, состоит в следующем: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем (Мф. 11:29), то есть нам следует стяжать смиренномудрие и кротость. Ибо если Сам Царь и Владыка всего, <642> Единый по Своему естеству, прославленный и Преблагий, принял смирение, послушлив быв Богу и Отцу даже до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2:8), то что же после этого остается сказать нам и насколько мы, ничтожные по природе, слабые и подвластные Творцу, должны действительно уподобиться Ему в смирении? Далее, если Он, сошедши с неба на землю, жил, так сказать, на чужой стороне, то как же далеко должны мы отчуждиться от своих близких, после того как разлучились с ними? Если, затем, Он был младенцем, питался молоком, возрастал, исполнял заповеданное законом, бе повинуяся, как сказано, родителям (Лк. 2:51), то как же, конечно, должны мы сравняться с Ним в этом, сохраняя невинность ребенка во зле и подчиняясь своим руководителям? И если он переносил голод, жажду, ходил и изнурялся, то как же мы должны соревновать Ему, когда нам приходится испытывать что-либо такое? Наконец, если Он терпел оскорбления, заушения, осмеяния, поругания, был предан, осужден, подвергнут бичеванию, <643> распят и даже на кресте уже слушал насмешливые и язвительные речи (см. Лк. 23:35), а также перенес ради нас (283) много и другого, так как же после этого должны мы стремиться, чтобы как можно более подражать Ему?

По чему узнается Божий человек

Вот все это, братия, постоянно нужно держать в уме – брать с Него пример, уничижать себя до крайней степени и, по Его образцу, с благодарностью принимать то, что уже с нами случается, или же искать еще новых подвигов, как то: голода, жажды, шуток, насмешек, унижения, страдания, скудости в одежде, обуви и во всем остальном, по чему узнается Божий человек, дабы так, постепенно подвигаясь вперед, восходя выше, созидаясь и назидаясь, все возвышаясь и возвышаясь, мы достигли в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Еф. 4:13), с одной стороны, легко проводя нынешние дни поста, а с другой – воодушевляясь сильнее к дальнейшим подвигам силою Духа, <644> благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 91 <645>

Об отречении от мира и всего мирского и наставление о том, чтобы ревностно воспринимать свойства нашего совершенного жития, – сказано в Неделю мясопустную

Братия мои и отцы. О чем мне, смиренному, сегодня поговорить вам? Да вот о том, что у плотских людей настал мясопуст и по этому случаю они стараются одержать победу друг над другом в том, чтобы как можно больше поесть и попить. Как бы сойдя с ума, они сегодня соперничают друг с другом, кто больше съест и кто больше наготовит мясных блюд, а также забавляются, прыгают, скачут, как будто справляют праздник не Христу, а врагу. Так силен во многих бес чревоугодия. <646> Что же из этого следует? Ввиду того что мы совсем не едим мяса и не пьем много вина, не забавляемся и не пляшем, быть может, нам следует считать их счастливыми, а себя несчастными? Ни в коем случае. (284) Наоборот, вот именно о самих-то себе мы от всей души и должны благодарить Бога за то, что Он как бы из болота или изо рва вытащил нас из такой жизни и привел нас к священному обету – служить Ему в благочестии и праведности. А над теми людьми нам нужно смеяться, а вернее – плакать о них, что они, сами не видя того, черпают в кладенцах сокрушенных (Иер. 2:13) и, прельщаясь нынешними ничтожными удовольствиями, лишаются блаженной сладости, если только что-нибудь не вразумит их разумно принимать пищу и соблюдать при насыщении умеренность с благообразным порядком во всем.

Иноческий образ требует и соответствующей жизни

Так приидите же, чада, возрадуемся Господеви, воскликнем Богу Спасителю нашему,<647>предварим лице Его во исповедании и во псалмех воскликнем Ему (Пс. 94:1–2), ибо в этом и состоит истинный пир, в этом достойная похвалы радость, в этом состоит подлинный праздник, так что он приходит у нас не один-два раза в году, но мы можем постоянно праздновать и веселиться в дому Божием. И такая радость есть предтеча и провозвестница блаженнейшей участи, которая будет дарована нам: аз же, говорил божественный Давид, правдою явлюся лицу Твоему, насыщуся, внегда явитимися славе Твоей (Пс. 16:15). Поэтому не обратимся, прошу вас, своими сердцами как бы в новый Египет, к тем обычаям мирской жизни, среди которых и мы когда-то жили, не будем вспоминать о тамошних мясе и котлах (см.: Исх. 16:3), а также и о других греховных вещах, относящихся к наслаждению пищей и нарядами, но будем обращать свой взор на самих себя, а также на тот величайший путь, <648> на котором мы подвизаемся и который совершаем, ибо здесь лишь заповеда Господь благословение и живот (Пс. 132:3), истинное веселие, неложную надежду, спасительное торжество. И если говорить об удаче, так это мы достигли такой удачи, если говорить об участи, так это мы избрали благую часть (Лк. 10:42), если говорить о блаженстве, (285) так это мы лишь блаженны, мы, которые убежали из мира, от рода, родины, друзей, близких, семьи, родителей, жены, детей, которые отказались от имущества, дома и всего внешнего, отреклись от постыдных дел – от театров, пения, конских ристалищ, танцев, игры на флейте, музыки, органов, хороводов, прихлопыванья в ладоши, прыганья и всех других занятий суетной человеческой природы, которые распростились с браком и деторождением и отдались девству и нестяжательности, этому небесному и божественному стяжанию, в коем мы, ежедневно распиная себя миру (Гал. 6:14) <649> и всему мирскому, вполне справедливо слышим от апостола: а иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми (Гал. 5:24).

Горе человеку, у которого имя выше его жития

Так кто же после этого может быть блаженнее вас? Или чего другого, более приятного и высшего, мы можем еще искать в жизни? Ничего, как только того, чтобы с терпением проводить остающиеся дни нашего странствования, переносить все мужественно и не робеть ни перед чем, что случается с нами от видимых и невидимых причин, и достигать того, что нам обещано. Будьте для этого мужественны, укрепляйтесь, набирайтесь сил, творя вся благообразно и по чину (1Кор. 14:40), уясняя себе, какова и насколько велика тайна нашего образа и какого устройства жизни она требует и как его выполняли приснопамятные святые отцы наши. По их примеру вот и настроим себя, будем отображать <650> и воплощать в себе их черты, становясь их точной копией и отображением (ινδάλματα άφευδή και άπεικονίοματα), ибо за это мы и называемся их сынами и можем сделаться участниками их радости. Ведь недостаточно еще как попало облечься в иноческий образ, а следует вместе с тем вести в нем и настоящую жизнь, по правилам, и усваивать себе все ее отличительные свойства.

Ибо как можно узнать воина иначе, (286) как не по его мечу? Или как отличить плотника, или кузнеца, или какого-либо другого ремесленника, или вообще лицо, занимающееся каким-нибудь житейским, телесным или умственным трудом, как только не по тому, что у них в руках или в устах есть инструменты их ремесел и занятий? Так тем более монах – новоначальный или несущий уже послушание, пустынник или монастырник, затворник или столпник, должен отличаться теми занятиями, которые налагает на него обет. Ибо у кого этого нет, тот по имени только монах, на самом же деле он далек от этого: горе, сказано, тому человеку, <651> у которого имя выше его жития. Посему оставим все свои желания, нее будем держаться Божественных повелений, священных правил, соблюдая разумность в слове, в движениях, в походке, в разговорах, при входах и выходах не только из монастыря, но и из храма и трапезы, чтобы это делалось без шума, без давки, особенно же после утрени и повечерия, чтобы мне не попадались также болтающие, смеющиеся, поющие насмех визгливым голосом и передразнивающие церковные песнопения. Я постоянно прохожу по монастырю в эти часы для осмотра. Ибо для всякого дела свое время: если время беседовать, так беседуйте, время молчать – молчите, псалмопения – так пойте, время занятий – занимайтесь. А что не вовремя, то неуместно и бесчинно, а что неуместно и бесчинно, <652> то причина развращения и погибели. Так что всем этим я не делаю никаких нововведений и не стесняю вас, но, наоборот, желаю, чтобы вы благодушествовали и радовались. И возвещаю и требую от вас всего этого для того, чтобы вы, исполняя это, имели мирную и беспорочную жизнь, усовершаясь в которой вы достигнете вечных благ, коих достигнуть да сподобимся мы все благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, чрез Него и с Ним Отцу слава, держава, честь, поклонение со Святым Духом во веки веков. Аминь. (287)

Оглашение 92 <653>

Увещательное и о том, как нужно сопротивляться диавольским нападениям

Коварный враг на некоторое время отступает, чтобы ослабить осторожность

Братия мои, отцы и чада. Для меня беседовать с вами, как известно, не составляет никакого труда, для вас же это может служить средством утверждения, если только вы действительно утверждаетесь, слушая мои слабые оглашения. Но вы не обращайте внимания на то, что они исходят из скверных уст и немощной души, но на то, что они произносятся для вашей пользы и спасения и по врученной мне, хотя и недостойно, власти. Поэтому слушайте их со вниманием, усовершайтесь и идите вперед, к более высшему и совершенному. Ибо это и есть <654> именно то, что требуется, к этому направлены мой труд, мои усилия, постоянное наблюдение за вами и попечение о вас. Хотя я и не имею права и недостоин сказать о себе, подобно апостолу: кто изнемогает, и не изнемогаю? Кто соблазняется, и аз не разжизаюся? (2Кор. 11:29), – но по причине угрожающей мне ответственности за предстоятельство, из-за страха наказаний, вследствие ревности о вашем спасении и преуспеянии я как бы терплю раны, побои и сжигаюсь ради каждого из вас, дабы вы все спаслись и дабы никто не погиб. Но как же иначе этого можно достигнуть, если мы не будем усиленно внимать, трезвиться, постоянно слушать, соблюдать благочиние, порядок, единодушие, точно сохранять то, что заповедуется, и даже не опускать ничего и случайного в том, что следует выполнить во славу Господа нашего Иисуса Христа?

Причины падения многих

Ввиду этого пусть каждый наблюдает и смотрит, чтобы он твердо и неподвижно стоял на камне веры, в своем обете <655> послушания, на пути свидений (Пс. 118:14) Христовых, не уклоняясь ни направо, ни налево, но чтобы шествовал царским путем (Чис. 21:21–22; Притч. 4:27), (288) не впадал в душевную дремоту вследствие того, что его утомило терпение, дабы не споткнуться о камень падения, чтобы также не помышлял и не делал ничего по собственному желанию, точнее, по своей прихоти, потому что в таком случае человек по видимости хочет стать вернее закона и правильнее правила, а на самом деле идет кривым путем и уклоняется в сторону. Ибо вы хоть у меня и на глазах, но не всегда и не везде, потому что это возможно одному только всенадзирающему и всеиспытующему Богу. Поэтому я могу и не заметить, как вы, по моим грехам, делая самовольно что-либо тайком, а особенно – мучаясь страстями, можете впасть в грех, в душевную погибель. <656> Поэтому смотрите, бойтесь и трепещите даже и тогда, когда вы как будто плывете при благоприятном ветре: не забывайте, как сказано, о возможности крушения – в одно мгновение разразится ураган, буря, поднимется противный ветер, вьюга, придет крайняя беда, погибель, смерть. Равно как и тогда, когда по-видимому царствует мир и утверждение (1Фес. 5:3), внезапно может возникнуть смятение, бой, война, убийство, и что всего горше – души, а не тела.

Коварный враг на некоторое время отступает, чтобы таким образом вызвать ослабление осторожности, а потом сразу, одним нападением, скорее и извратить, и погубить помысл. Ослаблять осторожность нельзя, не может быть времени для отдыха. Он потопил много таких, которые было уже достигли пристани спасения; вследствие ничтожного нерадения многих таких, которые поднялись было уже на самый небесный свод, он низвел на землю беззакония, у весьма многих он разворовал сокровища добродетелей, у многих он ограбил духовные подвиги и пустил их нищими. Что же после этого остается сказать нам, воистину бедным, <657> убогим, немощным, робким, молодым, еще не возмужавшим, которые еще так мало времени провели в подвижничестве и так мало в нем потрудились? Да что, кроме того, как ободриться, воззвать, возопить, не подастся ли нам помощь свыше, дабы хитрый враг по причине нашего самочинства не погубил бы нас и не низверг бы совсем на землю.

Порицание

Но до коих пор мы сами еще будем болеть страстями? До коих пор мы будем все еще думать и заниматься не тем, что относится к нашему спасению, (289) но что противно ему? Мне известно, что вы, правда не все, а только бесстыжие, позволяете себе бесстыдничать. И из-за того, что вы не видите поражающего Ангела (ср. Быт. 19:11), вы не пугаетесь его? Вы бесстыдно смотрите друг на друга, занимаетесь разговорами и шуточками, некоторые, как мне сообщено, даже обнимаются, соединяют руку с рукой, уста с устами, щеку с щекой; это дело, достойное плача, ибо сказано: ввяжет ли кто огнь в недра, риз же [своих] не сожжет ли? Или ходити кто будет на углиех огненных, ног же не сожжет ли? (Притч. 6:27–28). <658> Точно так же и тот, кто проделывает это, не останется чистым, без греха. И это вот бывает у вас? И на это хватает смелости у тех, кои распяли себя миру, умерли для греха? Так-то вы смотрите на лица друг друга и беседами возбуждаете в себе такие чувства? Но кто опустит руки, вместо того чтобы удержать того, кто сам лезет в яму?

Что есть мерзость для монахов

Кто не восплачет о самоубийце? Кто может относиться равнодушно к такому человеку, который сам себя позорит? Чтобы я больше не слыхал таких вещей и не видал среди вас никакой мерзости. Мерзостью же я называю [также и] то, когда ухаживают за своим лицом, рядятся, выступают и строят ужимки, словно блудницы. Ибо я замечаю, что некоторые распускают пояс и расправляют свое платье красивыми складками, ходят игривой походкой и говорят развратные вещи. <659> Таким я внушаю, чтобы они больше не делали этого, иначе их постигнет – броздами и уздою челюсти их востягнеши (Пс. 31:9). Ибо Господь поставил меня здесь не на развращение, а для назидания. Посему соблюдайте правила. Наставники, наставляйте и исправляйте своих учеников. Я не хочу даже и говорить, чтобы и за вами замечалось что-либо в таком роде и чтобы кто-нибудь, вместо того чтобы быть врачом, начал причинять раны, вместо того чтобы быть светилом, стал гасильником, вместо того чтобы руководить, стал вводить в заблуждение, вместо того чтобы вразумлять, стал сбивать с толку, вместо того чтобы спасать, сделался виновником погибели. Ибо наставники – образец благочестия, пример^[532] спасения, картина^[533] всего доброго (290) для учеников. Поэтому последних и предают им, дабы они усвоили благие нравы учителя. Если же дело обстоит наоборот, то учителей нужно изгнать и разъединить с другими, дабы своей чесоткой они не заразили здоровых. Я бы не хотел говорить подобных вещей, но меня заставляет необходимость. Отселе я постановляю, чтобы никто – ни учитель с учеником, <660> ни брат с братом – не смел, кроме установленного целования, обниматься, а также сплетаться, толкаться и проделывать срамные шутки. Но во всяком, даже случайном, слове и взгляде нужно соблюдать строгость, дабы нам постепенно усовершаться, дабы Господь радовался нашей прекрасной жизни и еще теснее соединял нас, смиренных, и укреплял.

Я хочу также сделать предостережение и насчет исповеди. Вы позволяете себе делать вот что: вы разузнаете и расспрашиваете, кто чего не открыл на исповеди, затем говорите об этом между собой и, растравляя в себе и друг в друге страсти и творя блуд языком, что, конечно, делать очень легко, вливаете в свои сердца яд. Ах, если бы вы блудили одним только языком, да не душой! Если природа наша и без постороннего возбуждения, сама собой, <661> поднимает волны и кипение страстей, так как же после того не пострадать тому, кто в огонь еще прибавляет топлива и возбуждает зверя? Несчастные, блудолюбцы, а не боголюбцы, искатели беззакония, а не праведности, вы осмеливаетесь вступать в беседу, заводить разговор и разузнавать, что испытал такой-то, как разгорячает такая страсть и на кого она разжигает. Я уже опускаю более срамные подробности, чтобы не запачкать себя. И вы, еще такие молодые, безбородые и пылающие страстями, разжигаете весь этот материал и устраиваете в своей душе огромный пожар? Пощадите как меня, так и себя, ибо Бог отмщений(291)Господь (Пс. 93:1) и от этого происходит гибель души. К чему добиваться узнать такие вещи, когда вы на это не получили права и когда это может погубить? Почему, когда вам приходится как-нибудь слышать об этом, вам бы не заткнуть лучше своих ушей? <662> Ведь и я сам даже не знаю так дела некоторых, как эти лица, истинные пособники диавола, передают дела своих сверстников и товарищей. Ужаснись этому, небо! И после всего этого, если вы не уступите, я не должен разобрать, не должен наказать, не должен употребить в дело огонь? Я хорошо, хорошо понимаю, вы думаете воспользоваться слабостью моего характера. Я не таков. Я, хотя и снисходителен, но в нужное время восстану на вас, как огонь. Я даю вам пощаду, но, когда потребуется, поднимусь на вас, как меч. Смотрите, чтобы я на самом деле не явился новым Финеесом и не пронзил мечом наказаний кого-либо из тех, кои сплетаются (см. Чис. 25:5–8), равно как, подобно Моисею, не умертвил тех, кои пустословят о чуждом и постороннем для них (см. Чис. 16: 1–40). Но чтобы этого не случилось, прошу вас и молю от всего сердца и всеми силами своей души: прекратите свои гадости, отстаньте от своих мерзостей, и не только от того, о чем была сейчас речь, но и вообще от всякого греха и бесчинства, от несвоевременных хождений, <663> от самоизвинений и исполнения воли своих помыслов насчет пищи, питья и всякого прочего утешения – бани, врачебной мази или чего-либо другого, что не составляет большой нужды. Вы еще не постарели, не провели в подвиге большого количества лет и не коснулись еще настоящих трудов, а если коснулись, так чуть-чуть. Так чего же вам и требовать то того то другого?

Все это я говорю вам не потому, что я настроен в отношении к вам безжалостно и немилосердно, наоборот, я говорю это вследствие великой и сильной своей любви к вам. Так делайте же, что подобает, дабы таким образом легко закончить свою жизнь. Христос да подаст вам силу, да утвердит и укрепит вас ныне и на будущее время, ибо Ему подобает всякая слава, честь (292) и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 93 <664>

Увещание и вместе с тем похвала

Отцы мои, братия и чада. Как радуется и веселится земледелец, когда видит, что его поле, которое он засеял своими трудами и потом, всходит и быстро покрывается зеленью, так радуюсь и веселюсь и я, ничтожный и грешный, – хотя тут мои труды и усилия и ни при чем – о вашем духовном плодоносии, которое Господь Бог наш, при содействии молитв нашего отца, умножил, поднял, расширил и довел до такого количества братства. Ибо истинности этого отрицать нельзя, <665> так как я и сам вижу, что вы, благодатью Христовой, усовершились и, мало-помалу возрастая в добродетели, все дальше и дальше идете вперед, да и вы, в свою очередь, можете засвидетельствовать правдивость моих слов. Ведь разве вы не замечаете теперь ясно благочиния и мирного порядка в нашей среде? Разве вы не связаны и не объединены одной душой и одним сердцем в непоколебимой верности и неразрывном союзе? Разве вы преданием своих рук на работы (Деян. 20:34), этой апостольской славой, а также всем очевидной душевной бодростью не устремились сильнее к деланию животворящих заповедей Христовых? Да, я открыто могу сознаться и подтвердить, что у вас нет частных дружб, которые в угоду диаволу разделяют и разъединяют братское тело. Нет у вас также партий, которые делают то же самое. Равным образом не замечается самовольства и самочиния, когда, наперекор вашей единодушной и по Богу жизни, каждый хочет поступать так, (293) как ему желательно. Нет у вас, наконец, распущенности и свободы в том, <666> чтобы шататься туда и сюда, куда вздумается, для ослабления связей и разрушения целого. Но благодатию Божией у нас все и в каждом деле делается в порядке и благочинно, так сказать, весом, мерою (см. Прем. 11:21) и по правилу – и в пище, и в питье, и во вставании, и в сидении, и в выходе, и во входе, и в беседе, и в молчании, в чтении, пении, молитве, безмолвии, одежде и обуви. Правда, не всё одинаково все исполняют, потому что не все равны по возрасту, телосложению, воспитанию, рождению, добродетелям, недостаткам, по различной продолжительности пребывания в подвижничестве, по городскому или деревенскому происхождению, по различному состоянию здоровья и по многим другим причинам. Но никому не следует отказывать в признании его достоинств, так как все мы – члены одного тела, хотя разум требует не одинаковой для всех чести. Ибо иначе ценится глаз, который, подобно светильнику, <667> поставлен выше всего тела, а иначе – рука, как исполнительница нужной работы, еще иначе нога, как опора лежащей на ней тяжести всех членов тела. Ухо слушает, нос обоняет, гортань воспринимает вкус пищи, и вообще каждый в отдельности член, выполняя свойственную ему работу, вносит свою долю в общую пользу, – и эти члены не распадаются между собой, но пребывают во взаимодействии, как каждому указал Бог. То же самое можно видеть и наблюдать на вас, ибо вы – тело Христово и его члены, которые согласуются и объединяются между собой общением Святого Духа.

Члены одного тела

Переходим теперь к тому, что требуется. Подобно тому как полевые работы завершаются жатвой хлеба и уборкой его в житницы, точно так же поспешим закончить свое дело и мы, то есть поспешим сжать свою ниву, вымолотить и смертию (δια θανάτου) сложить зерно в житницу, дабы <668> что мы здесь посеяли в слезах, то нам в веселии пожать (Пс. 125:5) в будущем веке, радуясь и вкушая от своих священных трудов и (294) подвигов, и это в течение бесконечных веков и вечной радости от неизреченных и несказанных благ. Посему, чада и братия, нужно еще и дальше всем внимать и бодрствовать, пусть ни один из вас не задремлет во зло, но будем все бодрствовать и трезвиться, яко во дни благообразно (Рим. 13:13) ходя, радуясь о надежде, утешаясь уготованным будущим покоем, ожиданием неистощимых воздаяний, забывая о нынешних стеснениях и огорчениях, изо дня в день понуждая свою природу к терпению, к настойчивости, подчиняя плоть духу, побеждая <669> доблестною покорностью, украшая себя славою позора из-за Христа, первенствуя зачислением себя в последние, показывая на себе, как вы ради Христа переносите неимение сана. Так бежа, так борясь, так состязаясь, вы получите венец правды, будете ликовать с мучениками, веселиться с преподобными. О, если бы вы своими святыми молитвами заступились и за меня, жалкого, дабы нам всем вместе стать одесную Христа во гласе радования и исповедания (Пс. 41:5), в ликостояниях ангельских славословий, в жилище всех веселящихся (Пс. 86:7) во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 94 <670>

О том, чтобы честно и мужественно исполнять подвиг подчинения и чтобы поставленные на различные послушания проходили их со страхом Божиим и разумно во славу Его поклоняемого имени

Что значит духовное мученичество?

Отцы мои, братия и чада. День оглашения всегда бывает для меня днем радости и веселия: (295) так жених не стремится на свидание со своей невестой, как я жажду беседы с вами. О, если бы и у вас, в свою очередь, было точно такое же желание послушать моих ничтожных оглашений! Но относительно вас я еще не знаю, какую пользу они вам дают, о себе же я могу сказать, что для меня они весьма полезны. Ибо в оглашениях <671> я раскрываю пред вами свою душу, делая вас участниками своих то печалей, то радостей, и это приносит мне немалое облегчение. Затем здесь я, с одной стороны, напоминаю вам о подвигах ради нашего общего спасения, а с другой – воодушевляю каждого в отдельности на его подвижническое житие, на его достохвальное подчинение, на прохождение послушания, твердость в терпении, стяжание добродетелей и на все другое, что нужно и потребно. Разве все это, действительно, не желательно одинаково как вам, так и мне? Как же нет? Весьма желательно. Поэтому-то я радуюсь, что поучаю, а вы радуетесь тому, что слушаете, будучи вместе воодушевлены тем, что удостоились облечься в этот блаженный образ, беседовать, стараться и бороться не с тою целью, чтобы провести здешнюю жизнь в сластолюбии, стяжать гибнущее и остающееся здесь богатство, жениться и родить детей или достигнуть того или иного <672> временного состояния, или звания, или вообще чего-либо вещественного и тленного, но чтобы, закончив в этом веке жизнь во славу Создавшего все из ничего и приведшего нас в бытие Бога, нам стать наследниками вечных благ. Ради этого мы покинули родителей, братьев, друзей, родных, род, родину, имущество, звание и к чему кто был привязан, ибо некоторые оставили и жен с детьми. И блажен поэтому этот образ вашей жизни, треблажен строй вашего общества и всехвально утверждение в этом. Ведь кто мы такие и за какие такие благодеяния достигли этого, как только не вследствие Божией человеколюбной заботы (296) о нас и Его щедрого попечения? Он избавил нас из мрачного хаоса этого суетного мира и преставил нас в свой дивный свет ангельского и небесного жития. Так что же после этого нам воздать <673> Ему за все, что Он нам даровал? Да в искренней признательности воспеть Ему вместе с божественным Давидом: чашу спасения прииму и имя Господне призову (Пс. 115:4). Но чаши мученичества теперь уже нет. Но если у нас нет страдания кровию, то постоянно страдайте духовно – не преклоняйте колен пред Ваалом (см. 3Цар. 19:18), то есть пред плотским удовольствием, не отдавайтесь наваждениям вследствие видимых и невидимых причин находящих на нас искушений, переносите побои от помыслов, сжигайтесь лишением похотей и пожеланий, отдавайте себя на терзание беспощадным обличениям и наказаниям.

Похвала собратиям

О, доблестные мученики, воины Всецаря Христа, нуждницы и восхитители (Мф. 11:12) Царства Небесного! Радуйтесь, ликуйте, мужайтесь, устремляйтесь, бегите, преуспевайте, входите и переходите из силы в силу священных деяний, <674> восходите и поднимайтесь на высоты добродетелей, парите в небесных созерцаниях. Так делайте постоянно, творите это непрестанно, пока не наступит конец жизни, приводящий вас в уготованные вам от сложения мира (ср. Мф. 25:34) радость и веселие. И действительно, блажен и преблагословен тот, кто со вниманием слушает и проводит в дело то, что я говорю, кто увеличивает в своем сердце огонь и разжигает пожар божественной любви от земли до самого неба. Наоборот, жалок и несчастен тот, кто затыкает уши, любит суету и ищет временного и гибнущего плотского наслаждения. Но чтобы никто из вас не оказался в числе осужденных, каждый должен принимать к сердцу не только свои личные дела, (297) но и своих ближних (ибо мы друг другу уди – Рим. 12:5), заботиться о них, относиться к ним сочувственно – насколько возможно, утешать словом, подавать руку, совет и помощь. <675> Ибо Господь этому радуется, а также радуюсь и я, грешный. Таким путем, именно поддержкой и помощью своему ближнему, этому собственному члену, всякий и себя самого делает более совершенным.

Монашеские послушания и профессии

Так держите же себя бодро вы, занимающие второе место, благочинные, надзиратели, а особенно надзиратели в ночное время (ибо их душевная выгода и награда велики). Держите также себя бодро будильщики, потому что ваш труд – не заурядный какой-нибудь, а спасительный; далее – канонархи, таксиархи (коих послушание весьма полезно и выгодно), келари, трапезари, хлебопеки, главные устроители порядка, услуживающие, кожевники, сапожники, ткачи (коих благодать свыше), пергаментщики, <676> рыбаки, привратники, переписчики (если они работают хорошо в духовном и телесном отношении), пахари, виноградари, огородники, рабочие на постройках, служащие на судах и на других послушаниях, ибо дело их – дело Божие и доставляет вечное упокоение, если только все перечисленные мною лица действуют разумно и благочинно, со страхом и трепетом, как будто они получили свои послушания от Самого Бога. Вот что я хотел сказать вам в настоящем случае, дабы освежить вашу душевную ревность, чтобы она стала еще совершеннее во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 95 <677>

Умилительное и об успении господина Рафаила, истинного послушника

Таинство смерти

Братия и отцы. Помнить о смерти всегда спасительно и полезно, и если мы хотим жить безгрешно, то нам нужно, по совету святых отцов, любить напоминания о ней, (298) особенно же при случаях смерти наших братьев, вот как, например, теперь. Ибо здесь мы видим необычную тайну: кто еще недавно был с нами, теперь духом ушел от нас; кто недавно беседовал с нами, теперь молчит уже окончательным молчанием, – его голос как будто еще звучит в наших ушах. Какое странное это зрелище! <678> Мы его видим и в то же время не видим: плотью он пред нашими очами, а духом отсутствует, лежит неподвижно и не шевелится. Было дыхание – и не стало, были язык, зрение – и их нет, были другие чувства – теперь никакого жизненного движения, как будто это камень или что-нибудь другое неодушевленное. Заглянем и в могилы прежде усопших. Что же, братия, мы там найдем? Поведайте и расскажите. Не один ли прах лишь и персть? Не просто ли черную гниль и зловоние? Не разлагающиеся ли только тела?

И мы умрем

Не выеденные ли черепа? Не обнаженные ли кости? Не безобразные ли скелеты? И все это в жалкой и отвратительной куче. Сумеем ли мы там отличить брата от брата, красавца от дурного, щеголя от плохо одетого, молодого от старика? Никоим образом. Все сгладилось, все разрушено. Там один только прах, как и следует быть в порядке вещей. Если бы кто стал искать, <679> куда же у них девалось желание удовольствий, или наслаждение пищей, или сонный покой, или какое-либо другое плотское желание, свойственное нашей телесной оболочке, – я уже не говорю о смехе, мечтах, дружбе, прихорашивании, игривости, лености, хвастовстве, – то он не найдет ничего такого, ибо все пробежало и прошло вместе с самим отшедшим – для вечного наказания. Да не подойдут эти слова ни к кому из наших братий, а особенно к ныне праведно усопшему для бесконечной жизни брату нашему, который своим истинным подчинением и послушанием доблестно закончил здешнюю жизнь. Еще юноша, он был (299) стариком по рассудительности; молодой возрастом, он был уже взрослым по духу; у него, что я знаю лучше вашего, не было, насколько это возможно, плотских грехов, внешние же и известные вам дела его были все хороши и достойны похвалы. Доблестный Рафаил, действительно благородный соблюдением в себе Богоподражательного образа, осмелюсь даже сказать, действительно соименный первому из Ангелов <680> – вот каково мое мнение об этом юноше; так же думайте о нем и вы, ибо он этого заслуживает. Но возвратимся к предмету нашей беседы, именно к тому, как немного спустя и мы достигнем и испытаем то же самое, что и наши покойные братья, то есть мы умрем. Нас точно так же вот уберут и похоронят, вплоть до того, что мы тоже так будем разлагаться и тлеть. Раз это так неизбежно и раз нет, как это поется, кто есть человек иже поживет и не узрит смерти? (Пс. 88:49), то, прошу и молю вас, будем жить свято, чисто, без провинностей, не навлекая на себя осуждения, избегая всякой скверны и нечистоты, но будем сохранять чистыми не только свою плоть, но и душу: плоть будем сохранять от всякого греха, делать ее рабой и подчинять духу, дабы она не бесилась и не восставала вследствие деятельности нашего желудка, а тем более не увлекалась бы и не угнеталась бы этим, потому что от этого она становится сонливой, <681> тогда как при благочинном соблюдении меры в пище, питье, сне и отдыхе, а особенно при обуздании страхом Божиим, плоть, наоборот, становится бодрой; а душу станем соблюдать, чтобы она не сближалась с нечистыми помыслами и думами, чтобы она возлетала к Богу и созерцала Его красоту (потому что это одно только действительно заслуживает желания, одно только прекрасно и достойно любви, а все остальное лишь тень, но не самый предмет любви, призрак красоты, не настоящая красота), охраняя ее псалмопением и поучениями в божественных предметах, дабы, таким образом, и плотью, и душою благоугодить прекрасному Жениху, Христу Богу. И если мы так закончим свой путь, (300) то это хорошо и блаженно. Ибо мы, в таком случае, не умрем, но будем жить, не истлеем. Хотя мы и разложимся, но немного спустя, в пакибытии, снова составимся, да еще и оставшиеся в живых братья наши восхвалят нас <682> должным образом – пропоют над нами вожделенные погребальные песни, сплетая нам похвалы и припевая соответственные песнопения: «Блажен путь, в онь же днесь идеши, яко уготовася тебе место упокоения^[534]… и идеже лик ангельский…», а также: в селениих праведных (Пс. 117:15)^[535] и все другое, что обыкновенно поется и где будут вспомянуты наши послушание, смирение, труды, подвиги, искренняя любовь и верность, какую мы обнаружили друг ко другу и к своему игумену, наши терпение и твердость до самой смерти, как это мы проявили в своем мученическом послушании.

Суд и награды

Но что же все это в сравнении с будущим? Лишь маленькие и ничтожные образы и тени. Ибо посмотрите только, что получим мы за благочестивую жизнь тогда, когда явится Бог, когда Он призовет небо свыше, и землю разсудитиСлюди Своя (Пс. 49:4), когда Он сядет на страшном судилище, <683> когда разгнутся книги с нашими делами, когда нас поставят одесную, когда Ангелы провозгласят нас победителями, а благословенный глас позовет нас в Царство Небесное, к райскому наслаждению, в Авраамово лоно, в селения праведных и преподобных. Там мы возвеличимся, возрадуемся. Насладимся, ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человепку не взыдоша (1Кор. 2:9), – радостию паче радости, светом паче света, жизнью паче жизни, славою паче славы, почестью паче почести. Кто может поведать об этих благах? Кто может описать их? Кто может даже только представить себе то, чего нельзя высказать в словах и вообразить? Неужели же, братия мои, мы не устремимся к этому еще сильнее? Неужели мы не поспешим еще скорее? Неужели мы не бросимся горячее к послушанию, смиренномудрию, непорочности, (301) благодарению, молитве, безропотности, терпению, труду, праведности, чистоте, ко всему, <684> что усовершает и приводит в порядок внутреннего человека, – к сознанию своей нищеты, к плачу, сокрушению, благоговению, поруганию, осмеянию, заушению, даже к самому кресту, дабы, распинаясь и сострадая со Христом, и прославиться с Ним в будущем веке? Неужели, наоборот, нам лучше ослабеть, распуститься, пребывать в удручении, малодушествовать, сказать: «Будет-де с нас этого», – а также начать изумляться в тех случаях, когда нас наказывают, или, дальше, роптать, гордиться, высокомерничать, не подчиняться и, наконец, сбежать?

Чего нам не достает по сравнению со святыми? Ничего, кроме хотения

Ах, да не случится этого! Вместо того советую и прошу вас, братия, будем все переносить ревностно и доблестно. Воистину, хорошо рассудили блаженные и треблаженные мученики Христовы, преподобные и праведные, а еще раньше их – апостолы, пророки, патриархи и все вообще спасшиеся, когда за Христа пролили кровь, претерпели сокрушение членов, сохранив в муках, страданиях, бедствиях и воплях свидетельство <685> своей совести, лишени, как сказано, скорбяще (Евр. 11:37), и одни из них чрез пролитие крови, а другие своим житием получили обетование. Так чего же недостает и нам, чтобы претерпеть то же самое и получить их награды? Ничего, кроме хотения (μουου θεχήσαι). Вы уже проявили его раньше в своем отречении, удалении из мира, в перенесении невзгод и нужд, в перенесении послушания и твердости в нем. Еще немного усилим его, и мы – блаженны, получим блаженство наравне со святыми и насладимся вечными благами, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Ним Отцу слава, держава, честь со Всесвятым и Животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь. (302)

Оглашение 96 <686>

О том, что мы, вооружив себя доспехами добродетели, легко можем сопротивляться злому и лукавому диаволу, разрушая его разнообразные ухищрения

Вредоносность диавола

Братия и отцы. Кормчий при наступлении бури и волнения своими криками старается ободрить матросов. То же делает и полководец в отношении к своим воинам пред лицом неприятельского войска и пред началом схватки. И тот и <687> другой одинаково возбуждают и поднимают в своих подчиненных отвагу против грозящей им опасности. По их примеру и я, смиренный и ничтожный, тоже обращаюсь к вам, воинам Христовым, прошу и молю вас мужественно стать против диавольских коварств, против злого и хитрого диавола, яко несть наша брань к крови и плоти, сказано, но к началом и ко властем [и] к миродержителем тмы века сего (Еф. 6:12), именно, против та жестокого и хитрого диавола, против того злоначальника и лукавого змия, который тотчас же, в начале миротворения, прокравшись в рай, устремился на нашего праотца Адама и, обольстив его вкушением преслушания, удалил его от бессмертного наслаждения и вверг его в эту весьма жалкую и бедственную жизнь <688>. Мы все, знакомые со Священным Писанием, знаем далее, что и сколько всего он наделал, поколение за поколением, человеческому роду. Он, братия мои, и теперь устраивает нам засады, шипит, пресмыкается, ласкается, льстит, надевает многообразные обманчивые личины, потихоньку входит, выходит и уносит нетвердых душой. (303) Поэтому для того, чтобы он не поборол нас и не ранил, а также для того, чтобы узнать, каков он со своими замыслами и обольщениями, нужно много бодрости, неусыпности, осмотрительности и старания.

Не бояться при претерпении поражения

Одерживая победу над всем этим, мы вместе с тем побеждаем и прогоняем его самого. Но при этом, если нам придется потерпеть поражение, то мы не должны этого пугаться и расслабевать под его игом, сколько бы раз это ни случилось с нами, а наоборот, подобно тому как сам он, когда ему не удается наша погибель, не уступает, не устает, но, хотя бы ему пришлось сделать за день и множество нападений, снова действует все так же, как будто еще и не начинал, снова наступает, даже, быть может, еще стремительнее, и захватывает с <689> собою и других духов злобы, – точно так же, прошу вас, и мы, в свою очередь, никоим образом не отступим пред ним и, хотя бы вообще мы проявляли и большое усердие, не будем впадать по лености в обычные ежедневные и ежечасные опущения, но будем всегда в одинаковой степени обнаруживать против него и рвение, и бодрость, рассудительность, запас сил, свежесть и способность к напряжению, так как Бог радуется, когда видит, что мы успешно сопротивляемся силе врага. В этой борьбе помогают нам Ангелы, коих Бог посылает на это.

Когда Бог радуется

Ибо мы, братия мои, еще не достигли степени бесстрастия, то есть прекращения войны, дабы наш дух уже успокоился от борьбы с демонами: ревнители достигали и достигают этого лишь путем многих страданий, мучительных трудов и подвигов, при содействии Божественной благодати. Мы же, так как нами обладает еще страстность, должны не уставать в подвигах и ежедневно и ежечасно продолжать или, вернее, <690> снова начинать делать еще более совершенное добро. В этом вот и состоит дело подвизающихся, и за это те, кои страдают в подвигах, получат венец. Конечно, святое дело – достигнуть степени бесстрастия, но блаженно и второе – просто не оказаться побежденным в войне, а постоянно оправляться от нападений и таким путем достигать и усовершения. И такой подвижник получит мученический венец, ибо никакого воина, (304) который по возвращении с войны покажет царю язвы от стрел, рубцы и раны, царь не посрамляет и не осуждает, а, наоборот, хвалит, вводит во дворец, награждает и отпускает увенчанным.

Что свято и что блаженно

Так вот, будем же подвизаться, как воины Христовы, будем считать, что здешняя жизнь есть только время борьбы с врагами, восстание луков и стрел, ибо, как сказано, мнози борющии нас с высоты (Пс. 55:3), они весь день ведут войну, <691> расставляют западни, устраивают засады, копают рвы, делают тьмы всяки выдумок, составляют и придумывают множество планов. Кто может убежать от них? Кто их минует? Кто не споткнется? Кто не попадется в их сети, в их западни, в их коварства, в их гибельные выдумки? Кто может это сделать, кроме (как это было открыто великому Антонию^[536]) того, кто обладает смиренномудрием, соединенным с этим послушанием, усердной молитвой, ревностью к делу, беспрекословной покорностью, безропотной на все готовностью, стремительностью недремлющего помысла к изгнанию постыдных представлений и к принятию Божественных созерцаний, а также сопротивлением сонливости, бодростью молитвы, псалмопения, бдения, коленопреклонений и вместе с этим еще исповеданием тайных помышлений, избеганием бесстыдства и сдержанностью в речах? Ибо всем этим укрепляется наш внутренний человек и отгоняется противник, который при таких условиях ничего не может с нами сделать.

Хранение чувств

<692> Посему, братия и чада, будем внимательны, не станем проводить дней своей жизни без выгоды для себя. Вот этот день прошел, и откуда мы опять его возьмем, – а дело, нами сделанное, записано. Если оно хорошо, то хорошо и нам, а если нет, то нам горе. Будем же беречься, чтобы внешние предметы не увлекали наши чувства, и, насколько возможно, больше станем смирять их.

Какие подобают христианину манеры

Смотреть мы должны разумно, не разбегаться глазами и не обращать их туда и сюда, потому что смотрит не глаз, а душа – (305) внешний человек лишь отображает ее^[537]. Лицо наше не должно быть ни унылым, ни чересчур веселым – его выражение должно быть умеренным, кротким, оно должно быть просветленным грустью, сияющим от слез и сокрушения. Наша манера держать себя должна быть смиренной и не должна отгонять от нас людей: не нужно придавать себе сурового вида поднятием плеч, сморщиваньем бровей, важной походкой и вскидыванием вверх тела.

Божий человек упорядочен во всем

Манера говорить у нас тоже должна быть приятной, с соблюдением <693> меры в словах и напряжении голоса, со скромным движением очей и прочих членов; не нужно раздувать ноздрей, махать руками и хмурить лицо. Ибо Божий человек упорядочен во всем, он является как бы инструментом, который приводится в движение Святым Духом во всех своих действиях, и в том, как говорить, и как смотреть, и как есть, и как пить; когда, например, мы едим, то не должны с неистовством погружать всего своего разума в пищу, но должны со вниманием слушать чтение или возбуждать в себе благочестивые мысли, не должны пускать в ход все свои пять пальцев, поспешно и торопливо брать пищу, набивать ею рот или откусывать громадными кусками, но, хотя бы дело было и после труда и с устатка, большие куски нужно брать в два приема, а каждый прием – в таком размере, сколько надлежит, дабы беспорядочной едой не навлечь на себя позора. <694> Ибо нам заповедано творить все благообразно и по чину (см. 1Кор. 14:40). Это должны мы соблюдать как относительно пищи, так и касательно одежды и обуви. Не следует с этим обращаться кое-как, небрежно, но нужно пользоваться как Господними дарами. Чтобы не затягивать оглашения, да благословит вас Господь во всем, да руководствует и вразумляет вас к усвоению благих дел, к исправлению погрешностей, исполнению постановлений и вообще ко всему тому, что приносит твердость и что сообщает благость, исполняя вас своими божественными дарованиями, (306) ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 97 <695>

О преуспеянии в нашем честном житии, а также о том, чтобы мы ревностно трудились в своих послушаниях и чтобы братство работало не по-рабски, а по-братски

Больше преуспеяние – сильнее ощущение своей удаленности от совершенства

Братия и отцы. В настоящую минуту, когда мы только что начинаем обычное оглашение, быть может, кто-нибудь из нас подумает и скажет про себя, что нам-де все равно слушать эти оглашения или не слушать, потому что от них нам не прибавляется никакой пользы. Но это не так. Конечно, если судить о деле с точки зрения совершенной добродетели, то в данных словах есть доля правды, потому что чем более человек преуспевает в добре, тем более он чувствует, <696> что удаляется от совершенства: такова уже природа добродетели. На самом же деле каждый из нас, по благодати Христовой, постепенно подвигается к более совершенному и возрастает в содеянии добра.

Почему оглашения необходимы и полезны

Ибо как же душе и не преуспевать, когда она, как дерево, орошается и окапывается частыми оглашениями, когда даже, по пословице, и капля точит^[538] камень и, по выражению апостола, тлят обычаи благи беседы злы (1Кор. 15:33)? Примем во внимание также и то, что если даже при оглашениях зло все-таки держится в нас твердо, то что же бы получилось, если бы не было бесед и если поучения не разбирали и не раскрывали его со всех сторон? Итак, оглашения необходимы и в высшей степени полезны, этот обычай ведет свое начало от отцов и носит на себе печать почтенной древности. Поэтому я должен так проповедовать вам, чтобы, насколько достает сил, привлечь вас всех к любви Божией; к мирному единодушию, боголепному <697> благочинию и ко всякому доброму делу. (307) Но я, братия мои, вижу, что у меня нет ни надлежащего дара слова, ни соответствующего образа жизни. И вследствие этого я печалюсь, смущаюсь, мучаюсь и пугаюсь, моя с напряжением работающая душа беспокоится о том, как я могу быть для вас полезным в том и другом отношениях.

Как святые угодили Богу

Но хотя я и лишен этого, вы все-таки, прошу вас, не отступайте и не возвращайтесь вспять, но идите вперед, преуспевайте и восходите в своих сердцах по благому пути, переходя из славы в славу добродетели, и, взирая на жизнь святых, подражайте их нравам. Как они угодили Богу? Путем смиренномудрия, послушания, подчинения, покорности, терпения и твердости, перенося и влача подвижнические труды и напряжения – в воздержании в пище и питье и <698> в исполнении усиленных телесных работ, затем также питая друг ко другу любовь, избегая зависти, соперничества, ненависти, недоброжелательства, приверженности к родным, воздерживаясь от праздных речей, пустых бесед, забав, смеха и других гибельных страстей. Если, братия честнейшие, мы желаем достигнуть их участи, то станем их подражателями – не позволим себе расслабляться от усталости или от лености, но горячее огня будем ежедневно устремляться на свои занятия, на духовные службы и на телесные послушания, что вообще составляет божественное дело.

Увещание к исполняющим различные послушания

Поэтому смотрите же, каковы вы, над чем вы трудитесь, потому что ваша работа предназначается не для меня, но возносится Богу. Ты, келарь, исполняй свое послушание без лени, давай каждому, <699> что нужно, без пристрастия и предпочтения. Ты, трапезарь, правильно расставляй пищу, чтобы у тебя не вышло какой-либо несправедливости и тайного безобразия, потому что это не скроется (308) от всевидящего Божиего ока, хотя люди и думают скрыть. Ты, повар, следи за тем, как ты варишь и готовишь братиям кушанье, по нерадению и лености не испорти, что должно быть приготовлено вкусным. Заведующий платьем, смотри за своим послушанием, потому что оно трудно вследствие ежедневных перемен [белья]: не дай сна очам своим, ни веждам своим дремания (Пс. 131:4), доколе не окажется, что ты для каждого подобрал все нужное.

Монастырский труд освящает души и тела

И вы, получающие, в свою очередь, должны принимать и быть довольными тем, что вам дают, хотя бы это было плохо, порвано и грязно, – <700> грех за это будет на заведующем, а вы получите награду за мученичество как бы пред очами Божиими. Старшие в прочих послушаниях (в сапожной, пергаментной, корзиночной, ткацкой, кузнечной, кожевенной мастерских, в огородной и плотничной работах, на рыболовном занятии, в послушании по оправлению лампад, на хлебопекарне и где-либо еще), работайте и руководите своими подначальными как пред лицом Божиим. Особенно же вы, работающие в виноградниках, ведите дело и работайте не как рабы и наемники, но как сыны и братья^[539]; когда представляется возможность, позволяйте немного отдохнуть, потом опять вставайте и принимайтесь за свои орудия, чтобы освятить свои души и тела. Никто да не выдумывает оправдания своим грехам (Пс. 140:4), никто да не обманывает, что он-де слаб, для того, чтобы перейти на более легкий труд. Если это правда, то это проверят наблюдатели <701> над работами, а если это делается просто потому, что хочется перейти на другое дело и вследствие одной только лености, то не нужно лицемерно скрывать греха, ибо такое притворство не доведет до добра. Каждому, если он стремится стать работником Божиим, нужно, насколько у него имеется сил, выбирать то, что низко и что более тяжело, (309) а не наоборот.

Каким подобает быть работнику Божию

Я этим не хочу сказать, что нужно работать свыше своих сил, но чтобы среди вас не появлялось лживых отговорок (ибо отсюда поднимаются смуты, беспорядки и неустройство в делах), чтобы вы всё выполняли по совести и по-братски, так как у вас и ущерб от зла общий, точно так же является общим и достижение добра – возрастание духовных дел и выполнение телесных работ. Если мы так рассуждаем и так по любви и по-братски относимся между собою, <702> как будто у нас всех одна душа, то у нас не случится никакого промаха, но мы день за днем будем идти все прямо вперед, заканчивая время своей жизни и достигая срока нашего преставления. Благий Бог наш да сподобит нас тогда нетленных и вечных Своих благ, ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 98

<703> Увещательное о том, чтобы не изменять и оставаться верными своему мученическому послушанию, на которое мы дали обещание пред Богом и людьми

Братия, отцы и чада. Чему учит нас божественный апостол и к чему вещает, когда говорит: се время благоприятно, се день спасения (2Кор. 6:2), отложим убо дела темная и облечемся во оружие света, яко во дни, благообразно да ходим (Рим. 13:12–13)? Он, как благой отец и учитель, пробуждает^[540] нас от лености, отрясая от наших духовных очей душевную дремоту, исправляет наши стопы к Богу, <704> вводя нас на путь благого делания. Посему послушаем (310) божественного наставления, встанем бодро, протрезвимся хорошенько и пойдем усерднее, ибо день жизни каждого из нас уже клонится к вечеру. Мы видим, что братья наши уже похищаются смертью, да и вообще срок нашей жизни в каждом возрасте совсем незначителен: смерть уносит не только старцев и людей среднего возраста, но также и детей, и грудных младенцев. И если мы, пока позволяет время и пока еще у нас остается до смерти некоторый срок, будем стараться и подвизаться, то это хорошо, ибо в таком случае мы будем жить вовеки и наслаждаться неизреченной радостью. Но если конец этой жизни наступит раньше и солнце нашей жизни зайдет тогда, когда мы еще не запасемся добрыми делами и не приготовим своей души, то, конечно, нам горе паче всякого горя, мрак паче всякого мрака, ужасное осуждение паче всякого осуждения. <705> И кто избавит нас из рук дракона или какое может быть нам снисхождение в наказаниях за ту невнимательность, с которой мы провели здешнюю жизнь?

Преступаяй, сказано, преступает, и беззаконнуяй беззаконствует (Ис. 21:2), – я обращаюсь теперь к сбежавшим. Нужно о них усерднее молиться и взывать, ибо Бог не хочет смерти грешника, но еже обратитися… и живу быти ему (Иез. 33:11). Вы же, кои, по благодати Христовой, остались в своем мученическом послушании и не изменили своим обетам пред Богом и людьми, радуйтесь и веселитесь, ибо вам приготовляется великая награда на небесах за то, что вы внимаете, пребываете, слушаете, творите, соблюдаете и сохраняете все, заповеданное <706> вам в Господе, а также и то, что я, смиренный, указываю вам. Ибо верные своему господину рабы не должны смущаться и отступать от должного из-за того, что их некоторые товарищи совершили преступление, – наоборот, в этом случае им следует еще более привязываться к своим господам и любить их и вместе с тем (311) становиться еще более твердыми в страхе. Равно как и верные воины не тяготятся караулом и службою при царе, хотя бы некоторые их товарищи и вовлеклись в злоумышленнические заговоры и в преступные предприятия. Если это бывает здесь, у тленных господ и царей, то что же должно быть у великого, первого, единого истинного Господина и Царя царей? Ибо вы к Нему, чада и братия, поступили ведь на военную службу, под Его находитесь начальством, Ему служите день и ночь. Кто делает преступление, тот становится преступником против Него, и кто беззаконствует, тот также беззаконствует против Него. Это должно быть вам ясно, если вы не поверхностно читаете правила божественного и великого Василия или то, что говорится во святой «Лествице».

<707> Но при всем этом, несмотря на такое страшное осуждение за отступничество, некоторые, по моим грехам, не перестают отрываться от общения не столько с вами, сколько, как говорит тот же великий Василий, чрез вас – с Духом Святым^[541]. Затем, подражая Иуде, поднимают против меня с вами некоторых лиц, дабы каким бы то ни было образом уничтожить свое клятвенное обещание (так как сам я не разрешаю их от этого и не хочу беззаконничать с ними) и дабы я перестал считать их членами братства. Вина во всем этом, конечно, должна приписаться к моим грехам, ибо я – дурной пастырь и понесу за это наказание. Но, с другой стороны, я своевременно предупреждал о грозящем мече. По моему мнению, я это делал не так уже редко и лениво. Вы, считающиеся стоящими, смотрите, как вы стоите! Считающие себя непоколебимыми в добре, смотрите, насколько вы действительно непоколебимы! Обещающие положить за меня свою душу ради любви Божией, смотрите, как вы переносите <708> восстания, ибо не всяк, сказано, глаголяй Ми: Господи, Господи, тот уже и Мой, но творяй волю Отца Моего, Иже есть на небесех (Мф. 7:21). Ведь вы не поколебались в этих своих добродетелях, когда услышали об отпадении своих братьев. Утверждайтесь же еще больше в Господе и, (312) взойдя на основание смиренномудрия, не падайте. Но помимо этого обращайте внимание и вглядывайтесь, каким образом уловляются преступники в свои преступления. Хощеши ли, сказано, не боятися власти? Благо твори, и имети будеши похвалу от него (Рим. 13:3). Хотите ли и вы не бояться падения? Сохраните свои обеты, исполняйте, что заповедано сообразно с ними, и никоим образом не возвращайтесь вспять из-за того, что эти обеты оказалось очень трудно исполнять. Ибо когда человек начинает тяготиться и неохотно исполнять свои обеты, начинает упрямиться, делаться раздражительным, самовольным, хвалиться, быть заносчивым, или роптать, тайно есть, <709> заниматься пересудами и сплетнями, болтать, самочинничать, не открываться на исповеди, или говорить гнилые и обидные слова, или не выслушивать с покорностью приказаний, а также не принимать выдаваемую одежду, обувь, пищу, но начинает требовать и домогаться: «Дай мне то, другое», или: «Это мне против того не нравится», и еще: «Почему это я не могу получить вещи красивее и лучше против такого-то, ибо я старше его по постригу, я-де такой да этакий», – тогда от всего этого он, как бы с высокой лестницы, понемногу спускается (но не поднимается!) и падает в ров отступничества. Поэтому, если вы не думаете и не желаете отпасть, так избегайте того, что этому помогает, именно всего вышеуказанного. Ибо кто этого не соблюдает, он непременно, хотя бы и не тотчас, а немного спустя, свернется, <710> погибнет и поступит, как Иуда. Да не случится этого ни с кем из вас. С этой целью я и предупреждаю без всякого обмана, как вы и сами знаете, что по гладкой, удобной и спокойной дороге нельзя идти в Царство Небесное, это можно делать лишь путем, обратным вышеуказанному – путем послушания, покорности, долготерпения, выносливости, благодарности (313) за все, что вам дают и что вы получаете, хотя бы полученное вами и было очень плохо, скудно, ниже ваших заслуг сравнительно с ближним. Ибо есть иной Судия и Раздаятель, в день Суда Господь воздаст ему по делам его. Твое же дело, брат, терпеть, благодарить, оставаться спокойным, хотя бы тебя и обошли пред другими, хотя бы тебя даже и совсем забыли. Поэтому, если бы ты в нынешнее студеное время остался даже и без теплой одежды, без кукуля, в одном хитоне, <711> если бы тебе пришлось трястись от холода, так чтобы ты даже не был в состоянии владеть своими членами, никоим образом, прошу тебя, не смей возмущаться, ослушничать, злословить. Так поступать заповедует Христос чрез Своих святых. Это проповедую и я, грешный. Ибо за это получают свою награду послушники, таким путем получили свои награды мученики и вообще все увенчанные Богом. Если же этого не будет, то пусто наше имя, напрасна наша надежда! Человек, как я уже сказал выше, вследствие неподобающих речей и поведения понемногу опускаясь, вместо мученика окажется отступником, вместо борца – беглецом, вместо того чтобы увенчаться, будет посрамлен не только в сем, но и в будущем веке. Но да отстранятся от нас всякие дурные речи и нравы, примером же для нас и образцом да послужит то, что заповедано отцами для нашего духовного собирания сокровищ, душевного веселия, богатства добродетели и достижения вечной жизни во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава вовеки. Аминь.

Оглашение 99 <712>

Увещание при наступлении Святой Четыредесятницы и о Втором пришествии

Что одно лишь устойчиво и достойно любви

Братия мои и отцы. К вам ныне нельзя обращаться (314) со словами пророка: слухом услышите, и не уразумеете, и видяще узрите, и не увидите: одебеле бо сердце людий сих, и ушима своима тяжко слышаша, и очи свои смежиша (Ис. 6:9–10). Благодатию Христовой вы трезвитесь и бодрствуете, отображая откровенным лицем славу Господню (2Кор. 3:18). <713> Ибо послушанием в своем священном житии вы отерли со своих душевных очей гной пристрастия к миру и ясно взираете на предметы, то есть на суету жизни и на эту смену во всех областях человеческой суеты, а также понимаете, что одно лишь устойчиво, достойно любви и пожелания, именно – Бог и стремление к Нему путем добродетельного жития.

Страшный Суд

Так благословен же Господь Бог отцов за то, что Он сподобил нас стать участниками этой доли и проводить жизнь, как требует подвижническая мудрость. Будем взирать горе, где наша глава – Христос, будем думать не о земном, тленном и преходящем, но о красоте вещей небесных и горних, об упокоении и наслаждении тамошними неизреченными и непостижимыми благами, коих даже в малейшей степени не может представить ум, ни воспринять наш слух, ни почувствовать наше сердце, потому что их свойства <714> превосходят эти силы. Я уверен, что вы, если Господь подаст вам силу перенести предлежащий вам подвиг до самого конца, достигнете этих благ и упокоитесь там, откуда, как сказано, отбеже болезнь и печаль и воздыхание (Ис. 35:10), воздавая тогда Богу великие благодарения за то, что Он призвал вас в этот священный образ, из-за которого каждый из вас перенес столько трудов, чтобы избежать зла и стяжать это благо. И тогда не останется ни малейшего воспоминания о здешних страданиях, наоборот, мы будем даже жалеть, что не претерпели и не понесли еще больших трудов, скорбей и изнурений, даже до пролития крови. (315)

Праведники в Царстве Небесном

Действительно, чада и братия, в тот страшный день явления Господа нашего Иисуса Христа, когда Он придет с бесчисленными тьмами Ангелов и Архангелов, сядет на всемирном судилище и начнет собирать с четырех углов вселенной все племена, всякую душу и дыхание, <715> открывать темные дела, объявлять сердечные помышления и разбирать дела каждого человека, как тогда одни с радостию будут поставлены одесную Господа, а другие с невыносимым срамом ошуюю, и те будут вселены в светлых обителях, в недрах Авраамовых, в райской радости, в ангельских ликах, в Царстве Небесном, а этих отправят в неугасаемый огонь, в пищу червям, в беспросветную тьму, в скрежет зубовный, в место тартара, в неразрешимые оковы, в преисподняя адовы и в прочие мучения, соответственно их прегрешениям. Первые тогда воссияют, как солнце (см. Мф. 13:43), взыграют от радости, возликуют в восторге сердца, прославят немолчными песнями, пребудут с Владыкой, Которому они так <716> хорошо послужили; такими явятся, во-первых, мученики за исповедничество, пролившие свою кровь, апостолы, пророки, преподобные и праведные, а после них те, кои пострадали духовно, – архиереи, иереи, монахи, миряне, все закончившие благо жизнь и показавшие доброе поведение. Другие же воскрежещут зубами, будут стенать, плакать, тужить и вопить: «Горе мне, горе!» – проклиная себя за безрассудство и не имея возможности когда-либо избавиться от этого; связанные, гонимые с побоями от суровых Ангелов, а еще более сами себя осуждая и обвиняя, они войдут (316) в те мучения, на кои они по заслугам осуждены бессрочно, ибо тамошнее осуждение не временное, а на веки веков: идут сии, сказано, в муку вечную, праведницы же в живот вечный (Мф. 25:46).

Греховные страсти сходны с дикими животными

<717> Теперь, взвесив все это в своем уме, а не потому только, что это ужасно (наше описание не дает полной картины, а лишь ничтожный намек на то, что будет), неужели мы будем нерадеть в своих работах и трудах, неужели обратимся понемногу вспять от добродетельного жития, заскучаем от продолжительности здешней жизни? Наоборот, не должны ли мы содрогнуться в сердцах, не должны ли мы подняться горячее огня, чтобы исполнить нужное раньше, чем придет день нашей смерти? Посему, братия мои, займемся этим, – кто этого не делает, тот совсем пойман страстями, храпит, спит, смежает очи, огрубел сердцем, поблажает сластям, любит споры, питает недоброжелательство, хвастает, ленится, уклоняется, смотрит вниз, как медведь, ища себе только что-нибудь поесть да попить, рыкая, как лев, когда потерпит неудачу в своих скверных замыслах, скачет, как пантера, строя всякие планы и выдумки насчет удовольствий, <718> лукавит, подобно лисе, чтобы достигнуть желаемого, приходит в ярость, как верблюд, когда ему представляется случай отомстить своему ближнему, горячится, как конь, женонеистовствуя на одушевленные и неодушевленные предметы, бесстыдничает, как вол, чтобы погубить свою или чужую душу. Да и к чему перебирать многоразличные греховные страсти, которые не только вполне сходны с различными дикими животными, но еще и превосходят их. Кто же обладает благим помыслом, тот, в противоположность описанной картине, светится, как Ангел, блистает, как Херувим, многоочит, как Серафим, дабы не нашел бы где-нибудь местечка и не проник в него дракон. Он мужественен, как воин, и обращает огненный меч своего строгого помысла на всякий грех. (317) Он сожигает демонов возгреванием благих мыслей, источает, как вечный источник, чистые струи <719> слезного сокрушения, созидается, как храм Господень, из золотых камней добродетели, полон славы, смирения, света, молитвы, как непорочный агнец, по примеру своего Владыки, не спорит, не вопиет, но если даже ему нужно быть закланным, он идет и на это и повинуется своему отцу и братьям. Он – сын Вышнего, в послушании и смирении он идет туда, куда бы ему ни приказали. Но перечислять все свойства богоподобного мужа было бы очень долго и затянуло бы оглашение.

Избирать благо

Итак, вам указаны, как говорит Писание, живот и смерть (Сир. 15:17). Каждый может выбрать, что хочет. Но вы, братия и отцы, как уже раньше избрали благо, так и теперь, прошу, изберите его же: будем поощрять друг друга к благочестию, превосходить друг друга смирением, и особенно теперь, когда наступило время Четыредесятницы, не позволим себе делать ничего больше того, что заповедано. <720> Кто делает не так, как ему самому хочется, относительно пищи, питья и всего остального, тот первый подвижник. Каждый пусть покажет все, что он в силах сделать, ибо святые отцы наши назвали это время очищением всего года: просветитесь, очиститесь, возблистайте, обожествитесь в эти дни во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 100 <721>

Увещательное и о том, как нужно сопротивляться нападениям диавола и отбивать их, и о том, что нам ежедневно нужно трезвение

Братия и отцы. Если вы так добиваетесь послушать моих слабых оглашений и если я могу удовлетворить вашему желанию (ибо ради вас дан мне этот малый дар (318) проповедничества), то признаюсь: как в данном оглашении, так вообще и в составлении других произведений, например песнопений, и во всяких других словесных и практических талантах я обязан всем молитвам моего отца. Ввиду этого <722> я боюсь и трепещу, как бы этот дар из-за моей непостоянной и несчастной души не был бы поставлен мне в осуждение. Усердно молю вас: просите и молите Человеколюбца Бога, да сохранит Он меня в моих ниспосланных ради вас дарованиях, кои выше моего достоинства, а также да примет дарованное Им же Самим в качестве уплаты моего Ему необъятного долга.

Мысленная брань

О чем же нам ныне побеседовать? Да вот о том, яко несть наша брань, по словам апостола, к крови и плоти, но к началом и ко властем [и] к миродержителем тмы века сего (Еф. 6:12). Вследствие этого мы должны много трезвиться, бодрствовать, заботиться, стараться, быть стремительными, а также запасаться духовными доспехами, именно: возложить на себя шлем веры без всяких сомнений, вооружиться, как щитом, нелицемерным послушанием и неподдельным смирением, <723> равно как и всем другим, что относится к добродетели, да таким путем возможем победить тех, что невидимо восстают против нас.

Ибо, как вы знаете, эти тяжкие и ужасные нападения идут постоянно, их не останавливает даже ни молитва, ни Святое Причащение: (319) они возбуждают и воспламеняют на Святые Дары, на нашу веру, даже и на Самого Бога такие помыслы, кои грех и называть. Но хотя наша слабая душа стонет от ран и потрясается противными помыслами, тотчас же бывает и помощь от Господа, и восток с высоты (см. Лк. 1:78), чтобы прогнать дракона. Посему нам от этого не нужно впадать в смущение и пугаться, ибо раз сердце не боится, то и уму ничего не угрожает, и это не только во время Причащения, но и на всякое другое время. Ибо раз только мы начинаем хорошо жить и раз душа наша, благодаря или наступившему сокрушению, или искренней молитве, или чтению, или вообще <724> благодаря какому-либо другому священному занятию, становится спокойной, – враг идет напротив, начинает смущать и потрясать сердце, как бы выбрасывать нас из пристани на бурю или как бы вводить с дневного света во мрак.

Иметь свет в себе

С нами как бы происходят те же перемены, что и с дневным светом: там то сияет солнце, то набегает от нашедшего облака тень, затем снова выходит солнце и опять воздух омрачается всякими переменами.

Чем святы святые?

Не то ли же самое бывает и у нас, когда мы в одно время осияваемся и освещаемся благими думами, потом покрываемся тенью и мраком темных помыслов, а затем, взявшись за молитву или за какое-либо иное доброе дело, снова выходим на свет, и так много раз в течение дня? Но в воздухе перемены происходят иначе, чем в нашей душе: там они производятся внешней природой и совершаются так, как управляет ими промышляющая о нас мудрость Творца всех Бога. <725> А у нас же перемены зависят от наших свободных хотения и воли. Ибо хотя диавол своим нападением и пытается похитить у нас свет душевного благоустройства, но у нас есть сила отбивать его и постоянно иметь в себе освещающее наш дух Солнце правды (Мал. 4:2), как имели его святые и как имеют те, кои живут свято. На самом деле и теперь много святых, и они, по выражению Писания, как камение свято валяется на земли (Зах. 9:16). Они святы не тем, что могут творить знамения и чудеса, ибо не в этом одном только состоит святость, но тем, что сохраняют правой веру и неискаженными заповеди Божии, имеют искреннюю любовь к брату, очищают себя от ненависти, зависти и соперничества, радуются тем отличиям, которые дают их ближнему, (320) соблюдают правила касательно пищи, питья и других вещей, нужных для тела. Я говорю это о всяком вообще таком человеке, тем более <726> скажу о вас, кои совсем удалились из мира, распялись Христу, принесли особенные дары – нестяжательность и девство. Кто же после этого не назовет вас святыми?

Увещание

Но будем постоянно и дальше с мужеством переносить страдания послушания, скорби подвижничества, малоядение в настоящее время поста, изнурительные работы, скудость в одежде, обуви и все остальные невзгоды, которые приходится терпеть ежедневно. Ибо если вы претерпите все это, не сделаете ни малейшей уступки, не отступите от нашего послушания и не впадете в страсти, но будете всегда и всеми способами бороться с ними, то вы станете и сами святыми, а также вас и поставят со святыми, вас примет лик преподобных и вы возликуете в кущах мучеников во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава со Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 101 <727>

Увещание и порицание, по смирению, самому себе и о том, каким нужно быть предстоятелю братства

Отцы мои и братия. Когда я в минуту трезвления задумаюсь о высоте настоятельства с одной стороны и о собственном недостоинстве с другой, то я начинаю пугаться, трепетать, плакать, смущаться и готов в то время молиться, дабы подо мной расступилась земля и поглотила меня, несчастного. Ибо, как указывают наставления святых^[542], настоятельствовать нужно мужу сильному словом и делом, который в состоянии безукоризненно защищать слово истины и являет себя своим подчиненным образцом всего, дабы они, имея рядом с собой <728> образец добродетели, (321) настраивали бы самих себя к боговидному и небесному образу высокого жития. А я ведь червь, а не человек (см. Пс. 21:7) – нечистый, непостоянный, страстный, несчастный, немощный душой и телом: вы знаете, что даже в эти святые дни я пил вино. Как же мне после этого не возрыдать, не мучиться, не изводить из своих очей слез при мысли о возложенной на меня грозной обязанности – дать за всех вас ответ на Страшном Суде Христовом, когда от меня потребуют отчета о каждом из вас в отдельности: как я старался и насколько отдавался тому, чтобы делать и говорить все, как следует, дабы не опустить ничего нужного в благоугождении Богу, с одной стороны, касательно вас, кои благодаря своей непреклонной твердости почти уже спаслись, а с другой – относительно тех, кои по недостатку внимания и <729> воздержанности убежали из нашего благого братства, шатаются там и сям и живут свободной, но вместе с тем и погибельной жизнью? Как видите, мои мучения и страх вполне основательны.

Благость и заступление Божии

Ввиду этого что же мне остается делать? Да ничего, как только, подобно застигнутому на море бурей и готовящемуся уже потонуть кормчему, воздеть к небу руки и просить оттуда помощи, дабы продержаться до какой-либо гавани, а вместе с тем вас, как матросов, расставить на нужные работы, дабы рулевой бодрствовал и смотрел, куда нужно направлять корабль, стоящие вблизи от кормчего выполняли то, что ему не удается вследствие его бессилия, остальные же исполняли, что нужно, в других делах, – дабы все вообще повиновались, <730> зорко смотрели за общей пользой, слушались с первого слова, сплотились между собой в единодушии, дабы никто не оставался без дела, (322) не сидел сложа руки, не спал и не храпел. Если все это нужно на обыкновенном море (у меня еще нет времени и необходимых сведений, чтобы изобразить все это подробно), то насколько же оно нужнее на нашем судне, которое плывет по необозримому и безбрежному морю, где дует много сильнейших духов злобы, где волнения страстей то поднимаются почти до самого неба, то снова опускаются до земных бездн (ибо таковы противоположные страсти), где скалы, подводные камни и тьмы других опасностей, где постоянно происходит волнение, которое топит не тела, а души крушением на веки веков. Да сподобит же нас Господь <731> по молитвам святых, и прежде всего Богородицы, а также Предтечи и Богослова, этих наших владык и святых, коих имена мы обычно призываем, избегнуть и избавиться от этого крушения, пока не достигнем конца настоящей жизни.

Посему, прошу вас, братия, сообразно с приведенным примером отдадимся всецело исполнению того, что там нужно: будем трудиться, подвизаться, поспешим и достигнем земли спасения, никоим образом не допустим себя до уныния и нерадения. Хотя духов злобы много, хотя и дуют противные ветры греха, хотя велико море нашей жизни, хотя сильно волнение страстей, хотя там есть подводные пагубные камни неопытности, но у нас зато есть великий Помощник „и Заступник – Бог, Который запрещает ветрам, укрощает море, утишает волнение и водворяет в наших душах сладчайшую тишину бесстрастия, если только мы призовем Его в истине, если только в минуту восстания, очнувшись, скажем: спаси ны (Мф. 8:25,), Наставниче, погибаем (Лк. 8:24). <732> Он нежно любит нас, ибо Он наш Отец, Он глубоко сострадает Своим рабам, потому что Он – Владыка человеколюбивый, Он склоняется к Своим ученикам, (323) ибо Он – благий Учитель, ради них Он сошел с неба, ради них принял зрак раба, ради них был распят и умер: как же после этого Он не избавит их от бед, не поможет им милосердно, не сохранит их невредимыми от всякой опасности, если они призовут Его в день скорби? Только мы сами, в свою очередь, должны трезвенно, бодро и осмотрительно проводить свою жизнь и с безупречною совестью исполнять свои послушания, кто к чему приставлен: кому поручено увещать, тот да увещает, кто должен наставлять, тот пусть наставляет, кому повелено наблюдать за работающими, пусть внимательно смотрит, дабы каждый работал по мере своих сил, кто состоит в послушании, тот да проявляет нелицемерную и безропотную <733> покорность, если бы ему приказали, даже в самом невозможном, отнюдь никто не должен противиться и прекословить, ибо прекословия, сказано, воздвижет всяк злый: Господь же ангела немилостива послет нань (Притч. 17:11). Лица, выдающие или назначающие братиям различные нужные вещи и дела, пусть делают это приветливо, но да прибегают также и к строгости, если кто-либо станет бесчинничать и требовать того, что не следует; это относится к келарю, сапожнику, заведующему одеждой, трапезарю, больничнику, а также к старшему каллиграфу, канонарху, таксиарху и всем другим подобным чинам, а прежде всех – к эконому.

Надзиратели должны ревностно и старательно вести свое дело наблюдения, дабы никто не осмеливался делать или говорить чего-либо тайного и недоступного для исправления. То же самое <734> следует помнить и будильщикам, а вместе с ними и наставникам, дабы они как следует вели дело наставления и вразумления без всякого обмана, ибо если содействующий развращению своего брата наследует печальную участь, то какого же благословения достоин тот, кто вразумлением выводит брата с его ошибочного пути?

(324) Так вот, пусть всякий трудится над своим делом, всякий да исполняет, что должно, что подобает, что спасительно, и наградой вам будет не золото с серебром, не обладание каким-либо земельным угодьем или имуществом, подобно праотцу Аврааму, когда Бог сказал Ему: тебе дам землю сию и семени твоему во веки (Быт. 13:15), но наградой вашей будет само Царство Небесное, наслаждение вечными благами, святая земля кротких (ср. Пс. 36:11; Мф. 5:5), вечные жребии, кущи святых, коих и да удостоимся после праведной жизни во Христе Иисусе, Господе нашем, <735> Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 102 <736>

О неприверженности к суетной и тленной жизни, а также о твердости и рвении в нашем богоподражательном и подвижническом житии

Дорога длиной в жизнь

Братия и отцы. Жизнь наша словно дорога, не такая дорога, которую можно пройти в один два или вообще в несколько дней, но которая тянется во всю длину этой жизни, пока мы не переселимся отсюда в будущую жизнь. Сколько же нам нужно крепости, сколько требуется силы, трезвения и рвения, чтобы не остановиться и не отказаться от прохождения этого длинного пути! Конечно, у нас здесь есть противник – наш враг, который мешает нам и подставляет нам подножку^[543], но, с другой стороны, <737> у нас есть также и Заступник и Руководитель для состязаний, который сопровождает нас в беге, и это не кто-либо иной, но Сам Господь и Владыка всего, равно как мы располагаем также еще помощью и охраной от святых Ангелов: се, не воздремлет, сказано, ниже уснет храняй Израиля (Пс. 120:4).

Суета и удовольствия этой жизни

Посему будем бежать ревностно, будем твердо сопротивляться, (325) пылать ревностью, не будем смотреть вниз, но станем, как это делают духовно бегущие, устремлять взор вверх. Ведь если мы посмотрим долу, тотчас же явятся лень, нерадение и расслабление, наша мысль в это время устремится туда и сюда, к суете и удовольствиям этой жизни, к блуду, чревоугодию, любостяжанию, к тому, что обманывает наши очи, к зрелищам, празднествам, щегольству, мечтам <738> и ко всему другому, что быстро уходит и погибает. Ибо на самом деле, что в этой жизни постоянно и не проходит подобно сну или пролетающей тени? Обратите свое внимание и посмотрите, остался ли кто-нибудь и сохранилось ли что-либо с древнего времени в том же самом виде и доселе? Где, например, все эти цари, сатрапы, князья, правители, а также все те люди, которые когда-то проводили жизнь в наслаждениях, или кичились, или собирали богатства, искали славы, строили дома и города, насаждали виноградники и сады, щеголяли и украшали себя, женились, выходили замуж, обзаводились многочисленной семьей, были любостяжательны и жадны до золота, и вообще, все делали и выносили все для телесного благополучия? Не прошло ли все это, не исчезло ли и не погибло ли, не оставив после себя и памяти? Да, ничего из всего этого не осталось и не сохранилось, но все погибло и исчезло, и хорошо еще, если бы этим только и кончилось. <739> Но, кроме этого, все эти дела блюдутся еще до дня воздаяния и праведного суда Божия, где будет воздано каждому по делам его.

Победа святых

Такова-то настоящая жизнь. Если же мы посмотрим на будущую жизнь, то хотя здесь [то есть на земле] у нас все прискорбно и печально, хотя у нас здесь только изнурения, тягостный труд, пост, бдение, отсечение своей воли, отречение от своих желаний и все другое, что составляет подвижническое житие и мученическое послушание, (326) но мы из-за этого никоим образом не должны унывать, терять терпение, омрачаться приключающимися скорбями, отступать пред возникающими страстями, но должны смело бежать, шествовать, взирая на небо, поднимая очи к Богу, направляясь к Царству Небесному, стремясь к стяжанию уготованных благ, к райскому веселию, <740> к наслаждению нетленной жизнью, к невечернему Свету, к ангельскому блаженству. И какой ум в состоянии постигнуть тамошнюю радость, веселие и наслаждение или какое слово в состоянии это передать? Невозможно, никоим образом невозможно ни представить, ни узнать от кого-либо, ни описать этого словами. Так бежали и победили все святые – мученики, преподобные, праведные, благочестивые, боголюбцы, как монашествующие, так и миряне, как мужи, так и жены, как юноши, так и старцы; все они считали здешнюю жизнь лишь наказанием: с них сдирали кожу, их били, рассекали мечом, они подвизались, вели воздержанную и девственную жизнь, предпочли претерпеть и перенести этот печальный сон, дабы потом достигнуть тихой, истинной и благой жизни.

Увещание к терпению

Вот если и мы желаем достигнуть их славы и блаженства, так и нам следует делать и терпеть то же самое в своем боговозлюбленном житии. Решимся же на это, братия, будем все терпеть, будем тверды своим мужественным помыслом <741> и неустанным рвением, не будем впадать в изнеженную жизнь, увлекаться сластолюбием или, точнее, уподобляться скотам, держать свои очи в ногах вместо того, чтобы, как говорит мудрец, иметь во главе (Еккл. 2:14), (327) ибо кто помышляет о небесном и кто этим занят, у него действительно очи в голове, а кто занят суетным, у того на самом деле глаза в ногах. Ужасно и неестественно, чтобы человек ходил на голове и вверх ногами, а еще ужаснее и противоестественнее это, если оно случится с душой. Мы, братия и чада, как мудрые и с глазами в голове, будем помышлять и осуществлять то, <742> что Божие и Божественно, то есть веру, надежду и любовь (ср. 1Кор. 13:13), из коих рождается твердое терпение, чистота, братолюбие, мир, кротость, мягкость, мужество, постоянство, воздержанность и вообще всякое хорошее дело, всяк дар совершен (Иак. 1:17), всякий цвет и плод добродетели.

Что Божие и что сатанинское

А что этому противоположно, то есть неверие, отчаяние и ненависть, то от врага: из этого возникают нетерпеливость, небрежность, блуд, прелюбодеяние, бесстыдство, сластолюбие, чревоугодие, хвастовство, щегольство, шутки, обиды, зависть, убийство и всякие другие сатанинские деяния. Мы – Божии, так и будем стремиться к Божьему; мы – чистые, так и будем стремиться к свету; мы – непорочные, так и будем осуществлять то, что относится к девству; мы – благоговейные, так и будем приобретать свойства святости; мы – мирные, то и будем стремиться к братолюбию; мы – нетщеславные, то и будем гнаться за небесным; мы отреклись от мира, то и будем искать того, что выше мира. Не допустим, чтобы порядок переменился на бесчиние, чтобы мы, будучи сынами света, погнались за тьмой, благоговейные – начали бесчинничать, враги славы – стали тщеславиться, <743> так как это горько, мерзко, это будет борьбой против Бога, услаждением демона и усилением вечного огня. Те, кои от мира, и любят мирское, любители зрелищ – что относится к зрелищам, любители забав – что относится к забавам, плотолюбцы – плотское, блудолюбцы – свои дела. Мы же, братия, как Божии, то и должны любить Божие, быть тем, на что указывает и наше, соответственно нашему обету, имя, ведь нас называют и считают людьми, живущими одиноко (μοναχοί), отрекшимися от мира, отшельниками, девственниками, подвижниками и святыми.

Бог столько не прогневляется на грехи мирян, сколько на грехи монахов

Посему никто из нас да не будет безбожником, или смутьяном, или обидчиком, блудолюбцем, (328) ропотливым, сплетником, нерадивым, лентяем, ибо гнев Божий велик, близок, он отомщает за провинности. Бог столько не прогневляется – хотя все-таки гневается – на провинности мирян, сколько прогневляется на наши грехи, на грехи тех, кои всецело посвятили себя Ему. Так и господин больше сердится <744> на тех из провиняющихся рабов, кои находятся у него под глазами, чем на тех, кои от него далеко. Я часто, хотя и различным образом, повторял вам это ввиду того, что зло у нас постоянно возвращается и мы то исправляемся, а то опять подпадаем под него.

Длительность пребывания в монастыре еще ничего не значит

И я говорю это не для одних только бесчинников, но и для живущих благочинно, не для одних лишь новопостриженных, но также и для тех, кто давно уже принял святой образ, ибо сама по себе эта давность еще ничего не значит, необходимо, чтобы с разницей в количестве времени соединялось также и соответственное преуспеяние в житии, так как одна давность, когда она приносит осуждение, не дает никакой пользы и может служить только предметом смеха, подобно тому как смеешься, когда видишь, что пожилой человек идет в школу с детьми.

Величие и богоподражательность монастырских послушаний

Наконец, я перехожу к послушаниям. Их я назначаю не сам от себя, грешного, но их чрез меня дает Сам Бог; они не маловажны, а, наоборот, очень велики, не унизительны, но весьма почетны, выше тех служений, которые дает на земле царь, так как они направлены к служению <745> и славе Божией. Ввиду этого разве будильщик, или надзиратель, или наставник, или благочинный могут считать каждый свое послушание маловажным? Разве это не глупо? Разве это не заслуживает порицания? Разве не прогневляет Бога тот, кто так думает и самовольно занимает высшее послушание? Ведь что такое, например, значит быть будильщиком? Это значит освободиться от власти сна. Такая добродетель свойственна великим подвижникам. Будильщик поставлен Господом как бы в качестве Ангела, чтобы будить прочих братий для славословия и хвалы Святой Троицы. Это высокая должность, ангельское служение. (329) Что такое, дальше, значит быть епитиритом (надзирателем – επιτηρητής), как не состоять прямо под наблюдением Божиим и не нуждаться после этого больше уже ни в каком надзоре за собою – не уклоняться от добродетельного жития, быть поставленным над всей братией в качестве ока, наблюдающего всю их жизнь? <746> Что такое быть наставником (παιδευτης). Это значит бросить всякую беспорядочность и исполниться осмотрительности, служить примером на пользу и для усовершения тех, кто еще не воспитан и не наставлен. Велико послушание надзирателя, еще больше послушание наставника, ибо первый лишь доносит о том, что он видит, а второй, кроме того, поучает, наставляет, прекращает беспорядки, подобно Ангелу, или даже Христу, или владыке, своим появлением приостанавливая в братстве распри и недовольство. Наконец, епистимонарх (благочинный – εττιστήμονάρχής) по своему послушанию служит для всех образцом рассудительности. Кто здраво понимает дело, тот трепещет и ужасается за своим послушанием, я уже не говорю о послушаниях эконома, келаря, заведующего одеждой, сапожника или о служениях старших или главных лиц в каком-либо послушании, например в огороде, в кожевенной или пергаментной мастерской и в другом каком-нибудь, но и просто хотя бы за работой дровосеков или за мытьем овощей. <747> Ибо все, что делается для братьев, то Божие и делается ради Бога.

Все, что делается для братьев, то Божие и ради Бога

Глупый же, неразумный и гордый человек не понимает ни важности своего послушания, ни высоты и святости высшего послушания, ни также своего недостоинства для него и ищет этого нового служения: если он только будильщик, то стремится стать надзирателем, если он наставник, то хочет быть благочинным, а благочинный хочет стать иереем или игуменом; то же самое проделывается в других послушаниях.

Важность всякого монастырского служения

Вот я разъяснил вам значение послушаний. Прошу вас, не ведите себя глупцами в этом, но помните каждый важность своего служения и не считайте себя даже достойными для другого, высшего. Если вы так поведете себя, то каждый с радостью и рвением будет исполнять свое послушание, находить в нем Бога и не будет искать другого, (330) пока не решит и не переведет его тот, кто имеет на то власть. Если же дело пойдет иначе, то поднимутся смуты, бесчинства, послушания <748> не будут исполняться и воцарится беспорядок. Но да никоим образом, прошу вас, этого да не будет – не будем так делать! Но будем делать все благочинно и боголепно, как это и делают некоторые среди вас сообразно с тем, что я сейчас сказал, ибо я по внутренним и по внешним признакам вижу и понимаю состояние ваших душ. Если кто хочет, таким образом, занять более высокое положение и получить более важное послушание, тот пусть почтит, освятит и прославит свое настоящее послушание путем его усердного исполнения. В таком случае, даже если бы у тебя и не было никакого желания менять свое послушание, наступит время, когда ты не по своей личной воле займешь высшее послушание, но сама истина заставит дать его тебе. Ибо Господь гордым противится (Притч. 3:34) и Ему мерзок всякий высокомерный человек (Притч. 16:5). Но вам всем Бог да подаст в страхе Божием и с дарованием смирения проводить успешно жизнь в настоящем и становиться совершеннее во всем дальше во Христе Иисусе, Господе нашем, <749> Ему слава и держава вовеки. Аминь.

Оглашение 103 <750>

О том, что нам на своей духовной войне нужно бороться и сражаться против нападающих на нас враждебных помыслов, дабы получить от Подвигоположника Христа награду за победу

Воины Христовы и их духовное оружие

Братия и отцы. Вы все мирно продолжаете свой путь, и я с радостию смотрю на вас в этом состоянии. Но вам не надо забывать, что вы воины Христовы; воину же нужно постоянно изучать военное искусство и всегда держать наготове свое вооружение для битвы (331) с врагами, которая может случиться во всякое время, поэтому смотрите, <751> готовы ли вы для этого, в каком состоянии (отточено ли, очищено ли и высветлено ли) ваше духовное оружие – меч послушания, броня веры, шлем спасения, щит смиренномудрия и колчан помыслов; в порядке ли также ваша колесница – ваше честное тело: оно должно быть подобно хорошо выезженному коню, который не особенно жирен, ибо в противном случае он негоден для бега, но и не слишком истощен^[544], потому что иначе он плохо бегает, который хорошо слушается узды страха Божия, чтобы не закусывал удил и диким скачком не сбросил своего всадника – ума. Разум требует, чтобы вы были постоянно в таком состоянии, так как война идет непрерывно, битвы происходят ежечасно, каждое мгновение сыплются стрелы.

Кто же среди вас – герой? Кто – богатырь? Кто – победитель, который тысячами и десятками тысяч^[545] сечет враждебные помыслы, и <752> прежде всего валит, как божественный Давид Голиафа (ср. 1Цар. 17:51), гордый ум? Что же отсюда будет происходить? Обращение в бегство духов злобы и различных греховных страстей. [Гордый ум – есть] начало и конец зла, чрез него ниспал с небесного свода и из ангельского света искушающий нас теперь дракон и от него, как от корня, выросли тысячи побегов – грехов.

У каждого человека своя преимущественная страсть

Поэтому нам нужно бороться и воевать против всякого нападающего на нас помысла, у каждого ведь человека своя страсть и каждого хитрый на зло змий ранит по-особенному: один человек склоняется к блуду, другой к чревоугодию, этот к унынию, тот к зависти, иной к тщеславию, а там кто к гневу, кто к неверию, кто к бегству, кто к самолюбию, кто к праздности, <753> кто к вражде, – все это делает один и тот же самый дух, дух сатанинский, и борьба со всем этим требуется большая. (332) Везде нужен глаз да глаз, везде необходим надзор, отовсюду требуется защита. Нужно наступать на врага и бороться с ним, дабы он не проник, не подступил, не схватил, не взял в плен, не убил и не погубил нас. Нужно получать один удар, а в ответ давать десять, за маленькую рану следует бить прямо насмерть. Раненный телесно нуждается в лечении, точно так же и раненный духовно. Лечением здесь служит наказание, получаемое при исповеди. А потом опять – на войну! Кто побеждает телесно, тот получает один венок, а кто духовно, тот – тысячи наград. Как ежедневно битва, так ежедневно и венцы, ежедневно награды. Раз вы сопротивляетесь и не робеете, укрепляетесь и не малодушествуете и так продержитесь до того времени, пока с нашим отсюда преставлением не уничтожится и самая война, то хвала вам!

Ежедневно битва, ежедневно венцы, ежедневно награды

<754> Так смелее же, чада и братия, смелее! У нас есть Заступник – Бог, помощник – наш Ангел, у нас есть защита от святых, коих имена мы призываем, непобедимое орудие – образ Креста Христова, наша отеческая вера, надежда на наши обетования и братская сплоченность. Мы не испугаемся от тем людий (Пс. 3:7), окружающих нас невидимых помыслов, не преклоним колен пред Ваалом (Рим. 11:4), не выдадим своего целомудрия, которое во святыне обручил Себе Господь. Путем гибельного друг ко другу бесстыдства и гнусных деяний не сотворим своих членов, кои суть члены пречистого и бессмертного Жениха Христа, сосудами блуда и нечистоты. Не примем себе в советники змия, который хочет похитить нас из райского общежития, не отворим двери ворам демонам, которые могут похитить наше духовное сокровище и предать нас <755> в ассирийские помыслы и вавилонское рабство. Как хорошо оставаться нам в городе, который Господь Бог наш создал (333) нам из разнообразных добродетелей! Какое блаженство обладать душой, свободной от рабства греху! Душа, не подчиненная страстям, совершенно свободна, совершенно богоподобна, она – полная госпожа над собой, она – световидна, радостна, ревностна, открыта, соединена и срастворена с Богом, небесна, она, когда это нужно, повелевает естественным движениям, как рабам: сотвори сие – и творят, и другому: иди – и идет в мире (ср. Мф. 8:9).

Душа, свободная от рабства греху, и душа, порабощенная ему

Но совсем другое замечается за той душой, которая порабощена, подчинена страстям и находится под их властью: ее тянут туда и сюда в рабство всякая страсть, всякое мерзкое деяние. Ибо, получая приказания от диавола, она исполняет их. И хотя бы эти приказания шли еще от одного демона, а то ведь от многих: <756> ей повелевает и демон сластолюбия, и демон зависти, и ненависти, и соперничества, далее – чревобесия, лени, неверия, брани, гнева, гордости, лжи, воровства и прочее и прочее. Кто в состоянии пересчитать все это? И всякий знает, что когда он поработится и подчинится страстям, тогда же душа становится жалкой, жизнь ее – несчастной, она делается скудной, отвратительной, мрачной, она не испускает ни блеска, ни света, она тогда безбожна, безобразна и гнусна на вид для людей благоразумных.

Не продадим своей свободы

Так не уроним же, чада, своего достоинства, не продадим своей свободы, будучи господами. Не станем рабами, не сделаем своего света тьмой (ср. Мф. 6:23). Не переменим своей красоты <757> на безобразие, не отвратим своего лица от Бога к идолу зла, не скинем своих светлых хитонов добродетели для того, чтобы одеться в грязные лохмотья беззаконий; будучи сынами Божиими (Гал. 3:26), не станем чадами диавола (Деян. 13:10); дети света (Еф. 5:8), не явимся выкидышами мрака. Если все это мерзко и дурно уже в плотском смысле, то насколько же печальнее и тяжелее даже просто говорить об этом и представлять это в духовном смысле. Какой разумный человек из господ пойдет в рабство? Кто, будучи сыном Божиим, захочет называться порождением диавола? (334) Кто, бросив неизреченное благородство добродетели, возьмется за низкую страстную жизнь? Кто от духовного богатства станет стремиться к плотской бедности? Кто желает потерять Царство Небесное, чтобы взамен <758> его приобрести огонь, мрак и другие вечные мучения? Так поступают не разумные люди, обладающие здравым рассудком, а только глупцы и близорукие. Как следовало бы так поступающим людям и на самом деле быть неразумными, чем, будучи созданными по образу и подобию Божию для наслаждения вечными благами, благодаря бессмысленной приверженности к страстям попасть в адские затворы, на вечное осуждение. Итак, если кто дремлет, давайте отрезвимся, если кто слеп, то прозрим, если кто глух, будем слышать, кто ослабил твердость своего мужества, соберем свои силы, будем трудиться, спешить, дабы, достигнув чрез свои добрые деяния привычки к добру, мы затем могли легко и радостно исполнять все божественное и спасительное. Близ Господь всех призывающих Его в истине и смиренныя духом спасет (Пс. 33:19) <759> во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 104 <760>

О прилежании и плодоношении в нашем духовном винограднике

Виноградник Господень

Братия и отцы. Вчера, когда нам пришлось собирать виноград, вы, конечно, если вам встречались лозы со множеством винограда, благословляли их, (335) а на которых не было кистей, на те сердились и, таким образом, доставляли любопытное зрелище для наблюдателей. Я завел эту речь к тому, что и вы ведь виноградник Господень: если у вас есть духовные плоды и если вы отягчены таким виноградом, то вы вызовете удивление в очах Возделывателя душ наших, а если нет, то заслужите лишь проклятие и повеление, чтобы вас срубили, ибо, <761> сказано, всякая ветвь, не приносящая плода, посекается и бросается в огонь (Мф. 3:10; Ин. 15:2, 6). Обратите внимание на то, что не всякая лоза дает плод, но сначала она должна быть со многими трудами посажена, потом она постепенно растет и становится способной для плодоношения: ее прививают, окапывают, огораживают, обрезают у нее лишние побеги, очищают от колючек, терний и всяких сорных трав, и только после того, как она будет утучнена, унавожена и получит от садовника всякого рода другой обычный уход, она дает в надлежащее время плод. Не то же ли самое мы видим и на себе? Ибо кто, на самом деле, принес духовный плод раньше, чем не испытал такого ухода, прежде чем не был посажен, не был выращен и сделан спелым в духовном по Христу возрасте, прежде не был также окопан, подрезан и огражден заповедями Христовыми? Кто этого не испытал, тот еще бессилен и бесплоден, его, <762> по Писанию, обымают вси мимоходящии путем (Пс. 79:13) губители-демоны.

Кто лоза Христова?

Посему примемся, прошу вас, за возделывание своих душ и за уход за ними. А это образуют подвижническое житие, подобающее благочиние, труды воздержания, бдение, внимательность к исповеди, раны наказаний, хранение устом (Пс. 140:3), не заносящееся к мечтаниям сердце, непреклонное упование, непобедимая твердость помыслов. (336) У кого этого нет, тот не может приносить плод, не может называться лозой Христовой. Ведь и сюда мы пришли, братия, не для того ли, чтобы принести много плода? Не для того ли, чтобы своим обилием духовных плодов напитать Господа? Благий Владыка наш алчет нашего спасения; если Он находит плод, то Он с радостию вкушает от него, если же нет, то проклинает <763> такую лозу, как бесплодную смоковницу (Мк. 11:13–14, 20). Он постоянно подходит и смотрит, каковы мы. Ввиду этого нам нужны подвиги, прилежание, душевная горячность, заботливость, смирение, послушание, внимание, славословие, крепость, рассудительность, трудолюбие, братолюбие, терпение, кротость, надежда, дабы мы могли сотворить из себя сосуды избранные (Деян. 9:15), усовершенные Духом Святым. Вы уже много потрудились, помучились, много всего претерпели, много раз бежали на ристалище, сокрушали хитреца [диавола], отбивали его нашествия, вырвали из своей души пристрастия, отреклись от мира, распялись страстям, сохранили заповеди, соблюли отеческую веру, не испугались человеческих ужасов, приготовили свои сердца к смерти за любовь Христову. Все эти ваши подвиги приятны, похвальны <764> и угодны Господу, все они святы, желанны и – небесного достоинства. Но прошу вас, честнейшие братия, потерпим еще немного! Будем непоколебимы в вере, бесстрашны при нападениях видимых и невидимых искушений. Не будем унывать из-за того, что наша жизнь долга, не сбежим со своей ежедневной войны с велиаром. Господь мне, сказано, помощник, и аз воззрю на враги моя (Пс. 117:7), Господь защититель живота моего, от кого устрашуся? Внегда приближатися на мя злобующим, еже снести плоти моя, оскорбляющии мя и врази мои, тии изнемогоша и падоша (Пс. 26:1–2), мы же востахом и исправихомся (Пс. 19:9).

Увещание

(337) Так воодушевим же себя этими мыслями, укрепим^[546] этим мужество своей души, примемся со рвением за свои послушания, будем соблюдать во всем благочиние, не станем <765> допускать никаких гнилых, ропотливых, обидных, клеветнических, вносящих разделение, а также бесстыдных речей. На работы, бдения, псалмопения будем приходить с первого зова, проворно, без оговорок, с ясным выражением лица. Между собой будем избегать бесстыдства, заботиться только о добре, будем приветливы, станем питать в своей душе лишь небесные помыслы, будем соблюдать воздержанность в речах, уклоняться от смеха, относиться друг ко другу со снисходительностью, будем побеждать других своею готовностью покориться, выдвигая вперед величайшее на диавола оружие – слово «прости» (σνγχωρησον), будем незлобивы, мирны.

Слово «прости» – величайшее оружие против диавола

Господь сказал апостолу Петру: паси агнцы Моя, паси овцы Моя (Ин. 21:15, 16). Если вы желаете, чтобы вас называли агнцами и овцами Господними, то не прыгайте, подобно козлищам, не уходите в волчцы страстей и не кричите громко, но живите кротко и мирно, питаясь на животворящих пастбищах заповедей и вселяясь в места бесстрастия во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, <766> ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 105 <767>

Об охранении и очищении наших чувств и об исповедании дурных помыслов

Диавол постоянно бодрствует

Братия и отцы. Я всегда с радостию смотрю на вас, когда вы живете в согласии и исполняете заповеди Божии. Еще более радуюсь я теперь, когда вы, при потрясении извне, остались и остаетесь непоколебимыми и твердыми, ничего не пугаясь и не отпадая от своего мужественного и богомощного образа мыслей. Подобно тому как раскачиваемые ветром деревья только (338) <768> все более укореняются и становятся более устойчивыми, чем другие, то же самое наблюдается и у вас: благодаря нашедшим извне нападениям вы лишь еще глубже укоренились, расцвели, и богодарованные заповеди дали вам обилие плодов^[547], ибо праведник, сказано, яко финикс процветет, яко кедр, иже в Ливане, умножится (Пс. 91:13). Но так как потрясения, а соответственно этому также и возможность укореняться и утверждаться случаются не однажды или дважды, ибо вследствие постоянного действия духовных и чувственных нападений это происходит непрерывно, – то нам необходимо постоянно следить за собой и всегда соблюдать себя в законе Божием, не уклоняться ни направо, ни налево, но идти по царскому и среднему пути (Чис. 20:17; 21:21–22; Притч. 4:27), где спасение, где душе нельзя заблудиться и [можно] удобно идти. Нужно помнить, внимать и не забывать также и то, что змий – обманщик, похититель душ, диавол – постоянно бодрствует, <769> дабы сманить нас с этого пути и, свергнув в какую-либо страсть, сделать своей горестной добычей. Но мы можем победить его и уклониться от заблуждения, если будем бодрствовать и трезвиться, если будем охранять свои чувства, глаза от созерцания того, что видеть не следует, слух от восприятия обманных речей и насвистывания змия, руки – так, чтобы по страстным или сластолюбивым побуждениям не касаться ни своих, ни чужих членов, ноги от духовной и чувственной ходьбы по кривым путям и тайным местам. Если мы все это исполним и если будем охранять себя истинной откровенностью на исповеди, а также требуемыми смиренномудрием и покорностию, то змий побежден, лукавый вырван из сердца, он скрежещет зубами, но стоит далеко от нас, хотя, впрочем, совсем не уходит: хотя бы он потерпел и много поражений и был прогнан несколько раз, он все-таки не устает в своем деле. <770> Душа же после того радуется, становится все мужественнее и мужественнее и, находя во свете пути к Богу, поднимается все выше и выше, (339) обоживаясь^[548] и паря в небе. Если же дело идет наоборот, она попадает во власть и порабощается той страстью, которая ее победила, и, омрачаясь дурными помыслами, летит в глубину зол, скорбя, мучаясь, не находя себе места и покоя и, таким образом, стяжая горечь в будущей жизни. Но мы, чада и братия, не позволим себе претерпеть этого, не допустим себя увлечься греховными обманами, а если это как-нибудь случится, падет какой-либо член, будь то глаз, или слух, или рука, то скорее отсечем его (Мф. 18:8–9), вырвем искушение, как стрелу из раны, и будем лечить уязвленное место лекарством покаяния: душа чрез это начинает радоваться, ликовать и веселиться. Почему же мы не делаем этого? <771> Ведь поступать иначе глупо и неразумно. От этого уклоняются и этого избегают даже неразумные животные: попадутся они раз или два в западню, а потом уже стараются избежать этого места, дабы опять не попасть в погибель. А мы, почтенные образом Божиим и руководящиеся разумом, оказываемся хуже и неразумных тварей: любим все те же страсти, ищем той же пропасти и того же рва – обычного греха.

Духовная радость от лекарства покаяния

Ужасно и тяжко вместе с потерей будущей жизни испытывать печаль и скорбь еще и здесь. Но, как мудрые и как чистые, будем жить мудро и девственно, дабы нам оказаться сильными и твердыми во внешних искушениях. Ибо душа, которая хранит саму себя от нашествия страстей и остается непобедимой ими, не убоится ни огня, ни мечей, ни зверей, она не испугается ни царей, ни князей, ни вельмож, <772> ни скорби, ни притеснений, ни преследований, никаких опасностей, она постоянно может сказать: не убоюся, внегда смущается земля и прелагаются горы в сердца морская (Пс. 45:3). (340) А душа, живущая иначе, затрепещет и заробеет, потому что она пострадала уже от внутренних козней. Будем посему беречься от внутренних врагов, тогда не испугаемся и внешних. Господь сил, по молитвам нашего отца, да утвердит нас в этом своею крепкою рукою, ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 106 <773>

О том, чтобы нам мужественно и твердо переносить свое мученическое послушание, а также о том, чтобы с благодарностью принимать одежду^[549] от заведующих этим делом

Кого ищет Бог?

Братия и отцы. Ввиду того что ночи стали коротки, и я говорю краткие оглашения. Ибо совсем замолкнуть, когда мы даже и при оглашениях все еще устраиваем неурядицы и не прекращаем грубых проступков, мне нельзя. Посему особенно теперь, когда у нас из-за заповедей Господних идет борьба с внешним миром^[550], я прошу вас быть еще крепче в своем мученическом послушании и вести свою жизнь так, чтобы <774> она во всем шла правильно, ничем не была запятнана и была бы свободна от всякой фальши, дабы таким путем призрел на нее Сам Бог и, ублажившись вашими добрыми деяниями, завершил бы ваш подвиг славою – явил бы вас мучениками и в духовном, и в телесном отношениях. Ибо на самом деле это немаловажная вещь, что в нынешнем слабом роде, в то время как другие пугаются и бегут, мы, грешные, почти только одни боремся и подвизаемся за добро. Это могут делать юношески молодые души, которые воспламенены Божией ревностью и идут вослед добродетели и отеческим обычаям, но, конечно, главным образом это дело помощи со стороны ангельской силы и дар великого Бога, Который постоянно ищет очищенные от страстей и выбивающиеся от опьянения мирскими помышлениями души, (341) дабы подать им Свою благодать и явить в сынах человеческих дела Своего всемогущества.

Приготовить из себя сосуды избранные

<775> Если мы таким путем приготовим из себя сосуды избранные (Деян. 9:15), а такие сосуды должны быть золотыми или серебряными (2Тим. 2:20), что обозначает чистейшие деяния и бесстрастную жизнь, – то на нас сойдет Святой Дух и сила Вышнего, которая осенит нас (ср. Лк. 1:35) как в этом, так и во всяком другом деле, которая укрепит нас и доставит нам все, что нужно. Если же, наоборот, мы сделаемся сосудами в погибель (Рим. 9:22), которые, соответственно дурным и нечистым делам, подобны деревянным и глиняным (2Тим. 2:20), то и Бог в нас не вселится, и нам также самим не совершить ничего спасительного, хотя бы по-видимому мы и подвизались. Посему будем постоянно бодро принимать и переносить злострадания, бывающие в подвижничестве как в ночных бдениях и псалмопениях, так и в дневных молитвах и работах: ночью, в то время как все остальные поют, не будем <776> оставаться в постелях, кроме случаев болезни и других уважительных причин, равно как, поднявшись, не будем без причины шататься туда и сюда и мычать за божественными славословиями, ибо от этого немало вреда душе. И днем также не будем без нужды пропускать часов, уходить с работ, заводить не вовремя или принимать участие в таких разговорах, которые клонятся не к назиданию, спасению или общей пользе, а к разрушению всего этого. Ибо отсюда возникают толки, смуты, обиды и ненависть, это доставляет радость сатане и печаль Святому Духу. Кому приходилось читать, те пусть не забывают, какая опасность опечалить Святого Духа празднословием.

Я вижу, что больше всего беспорядков бывает при раздаче платья, где всякий теребит заведующего со своей нуждой: (342) <777> один просит новую, крепкую, а также мягкую и потоньше для лета верхнюю одежду, другой – новый, красивого цвета и просторный кукуль. Да откуда же всего этого взять, когда у нас нет столько одежды и кукулей? На какие это ваши доходы или заработки? Каждый, требуя себе этих вещей, должен бы помнить, много ли он дает монастырю и сколько он принес в него из мира, а также не забывать, что раз он дал обещание на послушание, то уже нечего творить свою волю. Ведь и то, что теперь у нас есть, разве это не даром постоянно посылает нам Бог чудесно из известного Ему источника и откуда Он хочет? И мы, с другой стороны, за свои прежние и настоящие грехи разве достойны этого? Пусть каждый из нас вспомнит, как он начинал свое монашество и что он делает теперь, и он найдет, что он виновен и не по заслугам пользуется даже и тем, что у него теперь есть. Если мы не можем переносить грубых, плохих, заплатанных и тесных рубашек и кукулей, <778> не можем терпеть укусов вшей и блох, так чем же нам похвалиться? В чем состоит наше монашество? В чем после этого наше послушание? У иных всего только один хитон, а другие и круглый год не сменяют одежды, и такие лица есть среди нас же самих, но мы не желаем обращать внимания на хорошие примеры и подражать им, а вот если дело коснется примеров противоположного рода, так с полнейшим удовольствием. Когда такой-то получил хорошее платье или кукуль, которые ему даны, быть может, из внимания к его болезни, его телосложению или к его какому-либо особенному, выдающемуся положению, тотчас же начинают завидовать этому, поднимается возбуждение, принимаются сравнивать вещи и препираться с заведующим одеждой: «Дай и мне такую же вещь, чем тот лучше меня?» – особенно же если обиженный будет священник или кто-нибудь из тех, кои наблюдают за порядком монастырской жизни, или из мнящих о себе, что они нечто [значительное]^[551], но кои на самом деле не таковы. (343) Что же после этого сказать уже об остальных, которые по своему чину, возрасту <779> или по более простым и неприхотливым привычкам должны бы со страхом, трепетом и благодарностью принимать то, что им дают, и кои вместо того поднимают споры, брыкаются, бормочут и требуют себе того же, до чего они еще не доросли? В миру у меня не было возможности сменить рубашку, – а здесь, меняя ее каждую неделю, я свирепею, как дикий зверь, и лаю, как пес. У меня не было жилья, кроме наемного, бедного, темного, без всяких мраморов, грязного уголка, – а теперь я, окаянный, как переселился под золоченую крышу, на мраморные полы и в чистые помещения, то позабыл, что перешел сюда от невзгод к спокойной жизни. У меня когда-то не было ни кровати, ни одеяла, ни подушки, кроме какого-нибудь войлока <780> или какой-либо грубейшей и жесткой вещи, – а теперь, лежа на устроенной на натянутых тесьмах постели, с одеялом и подушкой, я все-таки недоволен. У меня теперь есть шуба, а также верхнее для зимы и для лета платье, и не только длинное, но и короткое, есть сапоги и башмаки, – и всего этого для меня недостаточно. Прежде я терпел обиды и боялся каждого встречного, всякий, кто только хотел, мог бить меня, – а теперь я не желаю перенести случайного выговора, обиды и порицания. Тогда меня звали просто сыном такого-то бедняка, – а теперь, назвавшись сыном Божиим и сыном света (Гал. 3:26; 1Фес. 5:5), я при случае обижаюсь и сержусь на того, кто меня духовно родил. Разве это не демонские заблуждение и хитрость? Разве это не обман и обольщение нашего рассудка? Всякий, раз он только хорошо вдумается в положение дела, ничего не может возразить на это: будь он благородного происхождения или <781> из богачей (им нечего смотреть на других), (344) если он только действительно трудится над исправлением своей жизни, он непременно признает себя здесь виноватым.

Не оказаться слабыми в легком, чтобы вынести и тяжелое

Так давайте же, чада мои^[552], направимся усерднее к Богу, прогоним противные силы и без всякой фальши и доблестно будем вести свой подвиг, будем понуждать себя в том, что только что было указано, дабы, таким образом, облегчилась несколько моя жизнь и мы могли радоваться в надежде, что получим свои награды. Ибо мы все – как малые, так и великие, как благородные, так и простые, как славные, так и неизвестные – обещали терпеть не только то, о чем теперь мы беседуем, но и побои, оплевания, заушения, изгнание, ссылку, наконец, крест и смерть. Если мы перенесем это, если исполним более легкое, <782> то у нас будет решимость перенести и более тяжкое.

А если мы оказались слабыми уже в более легком, то тяжкого, понятно, мы не будем в состоянии даже просто и коснуться. Но Господь да поможет вам как в подвигах первого рода (всем вообще – и тем, кто служит, и тем, кто пользуется этой услугой, кто раздает вещи и кто их получает, ибо труды их одинаковы: кто служит и раздает в одном послушании, тот в другом только пользуется плодами этого послушания и получает), так и в подвигах второго рода, более тяжких, если Он соблаговолит ниспослать их нам, да подаст нам силу и твердость подражать Его страданиям, ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 107 <783>

О том, чтобы не принимать советов лукавого змия, но путем исповеди отражать его нападения

Защита от диавола

Братия, отцы и чада. Если мать печется о том, чтобы накормить своих детей (ибо это закон природы (345) – заботиться о своих детях), то как же после этого мне, грешному, не стремиться к тому, дабы напитать вас? И если она старается отовсюду достать им лакомой пищи, то как же мне, скудному, не доставлять вам того, что полезно? Я скорблю лишь о том, что не могу кормить вас изысканной пищей, а также – давать вам ее в таком количестве, сколько требует ваш аппетит. В чем же состоит эта пища? <784> Сам Податель ее сказал: Мое брашно есть, да сотворю волю Пославшаго Мя, совершу дело Его (Ин. 4:34). Братия! Он дал нам право называть Его Отцом. Возлюбим же Бога, Который так возлюбил нас, что дал Своего Единородного Сына во избавление за всех нас (см. Ин. 3:16). Как же это нам сделать и выполнить? Вы уже отчасти совершили это своей прежней жизнью: ибо, на самом деле, ради кого вы убежали из мира и всего мирского, отреклись от своих родителей и их имущества, отрешились от братьев, родственников, друзей и всей прочей житейской суеты?

Как действует диавол

Прошу вас, покажите это еще больше в перенесении скорбного послушания, трудов воздержания, тягости работ, утомительности бдения, <785> равно как в терпении стрел помыслов, огня похоти, мрака уныния, снедания завистью, пагубы от беззакония и всего другого, посредством чего губитель наших душ, диавол, старается свести нас в затворы ада. Но смелее, чада! Ибо вы можете повергнуть его находящеюся в вас силою Божией, а не он вас. Видя, что вы проводите мирную и безмятежную жизнь, он скрипит и скрежещет зубами. Ему хочется залезть и похитить какую-нибудь душу для погибели, но когда он увидит, что вы защищены и ограждены законом Господним, то не найдет места, откуда можно было бы к вам пробраться. Он расставляет западни и капканы, (346) но видя, что вы исповедью разрушаете его ухищрения, он от неудачи рыдает. <786> Он не может найти себе места и уголка там, где страх Божий, где соблюдают заповеди, исполняют правила и покорно подчиняются наказаниям. Посему радуйтесь, воодушевляйтесь, мужайтесь, укрепляйтесь, утверждайтесь, возмогайте, не давайте ни малейшего доступа свирепому демону, не позволяйте этому лукавому змию нашептывать на ухо вашей души, отбивайте его, гоните. Вы знаете, как он обманул первого человека и как он обманывает и теперь поддающихся его обману. Он наговаривает и внушает то, что ведет к беззаконию, вводит в гордость, побуждает к зависти, влечет к похоти, втягивает в невоздержанность и вообще во все остальное, что оскверняет и губит душу. Ох эти советы змия! Вы же постоянно внимайте и слушайте, что вам напоминает и указывает хранитель вашей жизни [Ангел], именно, что касается целомудрия, мужества, <787> образа жизни наших преподобных отцов, смерти, преставления, обсуждения пережитого, будущих благ, а также наказаний, как тех достигнуть, а этих избежать, дабы, разбирая и обсуждая все это, вы все больше и больше творили добрых дел. Вразумляйтесь и исправляйте путь Господа Бога нашего, доколе установленный срок нашей жизни не придет к концу и Господь, Которому мы так усердно служим, не преставит нас от здешних скорбей в будущий вечный покой.

Нежная любовь друг ко другу

Это вот собрал я вам в пищу, и пока очень немного. И вы, чада, в свою очередь, отплатите мне, напитайте меня своими молитвами, молениями, добродетельными деяниями (347) и настроенностью, объединяясь так, как будто у вас всех одна воля, одно сердце, – посредством нежной любви друг ко другу, <788> бодрого исполнения послушаний, а также строгого соблюдения наступившей Святой Четыредесятницы, дабы вам легко провести ее и закончить, а вместе с тем укрепиться душою и телом, порадоваться проистекающей из совершаемых вами подвигов надежде и удостоиться неосужденно достигнуть Святого Воскресения благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Коим Отцу слава, держава, честь и поклонение со Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 108 <789>

О бегстве брата Елпидия и о возвращении Евфалия, а также о том, чтобы охотно, по мере своих сил, исполнять работы

Братия и отцы. Справедливо сказано: не исполнится ухо слышания и око зрети (Еккл. 1:8). Ибо сколько бы раз раньше я вам ни говорил о том, что полезно и как нужно жить, и, однако, я всегда нахожу, что из этого ничего не уцелевает и не сохраняется: едва лишь мои речи проникают к вам в уши, как тотчас же и вылетают оттуда; пока вы внимаете моим поучениям, они держатся немного времени в вашей душе, а потом скоро же и исчезают из памяти. <790> Такова уже ваша природа: она не в силах удерживать то, что ей сообщается, и снова требует повторения этого, как тело требует новых пищи и питья. Поэтому мне нужно постоянно как бы всеивать в вас наставления и влагать благие увещания, заимствуя их или из Боговдохновенного Писания, или вынося из собственной души. Вот и в настоящем случае, если бы вы помнили то, чему вас учили и что вам было заповедано раньше, еще в самом начале, то не нужно было бы и никакой беседы (348).

Но так как у вас все стерлось и исчезло, то необходимо постоянно сызнова повторять прежнее и возобновлять старое, чтобы таким путем мы, хотя бы по видимости, достигали своего спасения. Я говорю все это ввиду как вообще различных обстоятельств нашей жизни, так, в частности, относительно настоящего происшествия с братом Елпидием, который, все перезабывши, все презревши и поправши то, что сам же когда-то исповедал пред Богом и Его избранными Ангелами, <791> полетел в место погибели, в ров отступничества и в яму отречения. Не было ли его житье лучше, чем у многих других братьев? Ведь он был помощником у аввы Василия, проводил спокойную жизнь, получал хорошую одежду, был окружен попечениями и мог ходить куда ему угодно. Но ничто, ни прекрасные одежда и обувь, ни сладкие пища и питье, ни спокойное послушание, не могли смягчить души, раз она замыслила побег. Да и к чему расписывать все это? По отеческому изречению, Кто может сотворить новое небо и новую землю, Тот только в состоянии привлечь человека к добру после того, как он, сбившись самовольными стремлениями с прямого пути, увлекаемый сластью и обольщаемый сатаною, все ухудшает и ухудшает свое положение. Такой человек своим худым замыслом отщетил уже и погубил свою душу (ср. Мф. 16:26), <792> если только не коснется его какая-либо искорка жизни и не вызовет его из душевной мертвенности, ибо он, как говорит святой Василий^[553], мертв и лишен Святого Духа, и о таком следует только плакать и молиться об его возвращении.

Обманутый потеряет все, что он сделал доброго

Почему же мы не учимся на примере тех, кто был уже обманут и вернулся назад, почему мы не разумеваем диавольского обмана и не избегаем поползновения? Ведь это не ведет ни к чему, как только к тому, что обманутый потеряет все, что он ни сделал доброго путем терпения, а когда наступит конец страстному увлечению (349) и любосластному стремлению, он должен будет вернуться назад пустым и, кроме того, быть может, принести с собой немало согрешений, которые он совершил за время своего заблуждения. Не будем думать, чтобы кто-нибудь из таких мог остаться до самой смерти в своем заблуждении. Ибо разве после бегства и падения они не возвращаются обратно сюда? Кто из нас убегал, те хорошо знают это. Даже вот тот, кого я, вследствие охватившего его чрезвычайного безумия, считал было <793> уже совсем безнадежным для возвращения, – я говорю о брате Евфалии, – и тот снова тянется сюда, раскаивается, просит, исповедует свой грех, несмотря на то что он, по его же словам, отлично устроился в плотской жизни. Разве это для нас, кои еще не пали и не были обольщены, не знамение, дабы и мы не потерпели того же самого? Но все это нисколько не помогает, мы опять поддаемся на ту же приманку. Неразумные животные и рыбы и те умеют беречься опасного места, если они там два-три раза попадали в беду, а мы оказываемся хуже животных, но, конечно, не все: я говорю лишь о не утвердившихся и нестойких, коих велиар кружит, как в вихре. Вследствие чего слабеет душа или ставит себя на один из тех скользких путей, кои ведут вообще к страстям (я говорю не об одном лишь отступлении), как только не вследствие ли небрежения к заповеданному, равно как не потому ли, что такие лица совершенно пренебрегают исполнением маловажных, как они <794> выражаются, повелений? По словам святого Василия^[554], нельзя говорить: малый или большой грех, ибо всякое вообще преслушание заслуживает одинаковой кары; и смотреть бесстыдно на лица, не отворачивать своих очей от вредных зрелищ, и легко относиться к смеху, воплям, неприличным беседам, толканьям и ощупыванью друг друга (от чего рождается блуд и погибель), и бездельничать, и искать того, что не подобает (откуда возникают разделения, злоба, клевета и личные привязанности), и ослушничать, и не исполнять (350) наряду с прочими братьями того, что надлежит и что установлено мною, смиренным (благодаря чему поднимаются ропот, гордость и похвальба, а особенно когда в дело замешаны лица, выдающиеся чем-нибудь из ряда других), – все это подлежит одинаковому наказанию.

<795> Я слышу, что некоторые из вас не слетаются на ежедневное валяние хлеба, подобно ястребам на пищу (ибо то, что месится и печется, действительно готовится вам в пищу), даже теперь, когда у нас нет уже такого тяжелого труда, как во многих монастырях или как было у нас прежде, потому что тесто у нас уже месит вол. Вол бессменно всегда исполняет свое послушание, один несет самый тяжкий труд, а нам, многочисленному братству, остается лишь кончать дело да соблюдать благочиние. И, однако, мы не совсем охотно и не без ропота принимаемся за эту ежедневную работу. Познавол стяжавшаго и, и осел ясли господина своего (Ис. 1:3), а такие лица не познали того, чтобы соблюдать установленное правило, великое считают маловажным и ни во что не ставят дело приготовления хлеба, не хотят признать, <796> что зов на эту работу идет от Самого Бога и что преслушание его есть ослушание Бога же. Мне известно также, что при переносе пшеницы и других вещей с пристани некоторые не тотчас же, с первого слова, присоединяются к своим братьям, а начинают придумывать такие или другие отговорки, потому что уважительные основания для всех ясны, надсмотрщики всегда принимают их во внимание. Такое поведение подобных лиц – немалое зло, во-первых, потому, что то, что переносится, есть общее достояние, будет всем нужно и посему, конечно, требует от всех, пользующихся им, одинакового труда. Иначе же выходит, что не желающие по мере своих сил участвовать в этой работе как будто не будут пользоваться этим и как будто мучающиеся над переноской – не братья их, а какие-нибудь животные; я думаю, у них есть достаточно силы поднять поленце (351) или потащить какой-нибудь модий^[555]. <797> Не исполняя этого, такие лица и другой грех берут еще на свою душу, потому что они и других соблазняют на преслушание. Им следовало бы отказаться от братских услуг, но нет, они пользуются ими больше, чем прочие.

Этого, братия, отнюдь быть не должно. Ибо отсюда, как сказано, возникают неурядицы, ущерб для общего дела, постепенное падение, смуты, споры, всякие самооправдания и счеты. Почему бы это у нас не сократиться числу наказаний? Почему это мы так неразумно падаем там, где можно легко идти, не спотыкаясь?

Послушание есть жизнь, а преслушание – смерть

Так вот от чего зависят жизнь и смерть, преуспеяние и остановка в духовном движении, покой или мучение! Это совершенно справедливо, так как послушание есть жизнь, а преслушание – смерть; иго Христово легко (Мф. 11:30), а иго диавола тяжко; исполнение заповедей слаще меда, а преслушание горче полыни. <798> Никто да не воображает, что он, ослушничая, добудет себе спокойную жизнь; это глубокий обман, таким путем он стяжает себе лишь тягостное вечное бремя, от послушания же, наоборот, легкий покой, несмотря на то даже, если данное ему приказание окажется свыше его сил: при благой решимости Бог облегчает труды. Утверждающие это святые не лгут, напротив, лгут и обманывают себя те, кои этого не хотят принять. Но дабы и вам самим достигнуть лучшего, дабы и Бог помог нашим силам, дабы и я, смиренный, отдохнул, дабы, наконец, также и общие дела всего братства шли в должном порядке, обратим внимание на сказанное и будем исполнять, что было указано, да таким путем пожнем начатки будущих благ во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь. (352)

Оглашение 109 <799>

О смирении игумена и наставление касательно строя жизни по-Божьему, а также о том, что мы не покорились царю относительно его прелюбодеяния

Отцы мои, братия и чада. Пастух должен старательно смотреть за вверенным ему стадом и усердно заботиться о благосостоянии своих овец – больным помогать, расшибшихся перевязывать, заблудших отыскивать, отставших манить и вообще делать все то, что так хорошо изображает пророк (Иер. 23:1–4). Точно так же и мне, окаянному, раз я, хотя и не по заслугам, получил над вами <800> настоятельскую власть, нужно постоянно трудиться и стараться для вас, истинных овец Христовых, то указывать одно, то другое, как бы переводить и перегонять вас с пастбища на пастбище, с одного поля на другое. О, если бы только Бог на самом деле по молитвам нашего отца и за ваше упование даровал мне силу выполнить это! Ибо я и раньше уже открыто высказывался и теперь заявляю, что такое я и насколько я слаб и неспособен. Поэтому, как агнцы Христовы, паситесь боголепно, водворяйтесь в животворящих заповедях, питайтесь, по пророческому выражению, на воде покойне (Пс. 22:2), шествуйте по путям праведности и воспевайте: аще бо и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко Ты со мною еси (Пс. 22:4). И я уверен, что если мы не сложим рук и не сбежим от воспринятого <801> и совершаемого нами духовного и богоподражательного жития, то никакая, ни духовная, ни чувственная, беда не поймает и не победит нас. Аще Бог по нас, кто на ны? (Рим. 8:31), и если Он – Защититель наш, то кого мы убоимся (Пс. 26:1)? (353) Как же ввиду этого Он не станет все полнее и полнее удовлетворять нас во всем телесном и духовном, подавать нам благодать, силу, радость и веселие и посредством ниспосылаемых вам богатых и разнообразных своих дарований удивлять вами сей мир?

Вот так, чада, и веруйте, так и уповайте и сообразно с этим ежедневно возрастайте и, так сказать, цветите и приносите плоды бессмертных добродетелей, словно цветы полевые^[556], благоухая боговдохновенными деяниями, отгоняя от себя, как ненавистное Богу и погибельное, всякое зловоние греха. Ибо, на самом деле, разве не возносится ежедневно <802> всякое наше деяние, как жертва Владыке Богу, в воню благоухания (Иез. 20:41)? Да, действительно, возводятся и возносятся ваше истинное отречение от мира, ваше совершенное отрешение от родных по плоти, ваша общая и нераздельная жизнь в общежитии. И вообще, чтобы не перечислять всего в подробностях, я скажу просто, что вы, по своей горячей ревности к древнему и отеческому житию, постарались стяжать много добродетелей. Например, укажу на то, что никто из вас ничего, даже до самой ничтожной вещички, не считает своим, или на то, что у вас у всех во всех делах, как относительно каждого брата в отдельности, так относительно и целого братства, одна общая забота, а также еще на то, что вы, несмотря на скудость наших жизненных средств, проявляете терпение и выносливость и не только не опускаете из-за этого никакой заповеди, но делаете еще больше – именно, не отказываете никому в поступлении в монастырь, как бы тот^[557] человек ни был беден или убог душевно или телесно. <803> Укажу затем на то, что у нас нет ни рабов, ни скотины женского пола, что, как теперь видим, так неразумно завели люди нашего чина, как будто они решили начать жить по-мирскому. Напомню также и некоторые другие дела, в коих вы проявили свою крепкую Богу и мне верность. Так, в прошлом^[558], когда по случаю столкновения с царем из-за прелюбодеяния его (354) вы вместе со мною вышли из монастыря, подверглись бичеваниям и были разогнаны кто куда, как овцы, у которых (хотя это и дерзко с моей стороны применять данные слова к себе) поражен пастырь (Мф. 26:31), вы не обратили на это внимания и прежде всего позаботились о том, как бы собраться вместе, так что как только вы были изгнаны царем, тотчас же и пришли ко мне, не остановившись ни пред какими задержками. И в настоящее время, <804> когда я удалился из обители «Чистых», потому что там нельзя было жить благочестиво^[559], и вы ревностно и мужественно разлучились с тамошним житьем – подобно мученикам Христовым, доблестно высказали и подтвердили свое исповедание. И благословен Господь за то, что не отверг моей смиренной молитвы и не отнял Своей милости от нас, Который сотворил так, что вы пребыли непоколебимыми в своей верности, Который не погубил в ваших устах слова истины, дабы вы не солгали в своих страшных данных Ему обетах, Который испытал вас, как золото в горниле (ср. Прем. 3:6), и нашел пробу вашей веры чистой и беспримесной, Который явил вас истинными чадами, а не чадами, достойными порицания, настоящими сынами, а не преступниками, сынами света и дня (1Фес. 5:5), а не тьмы и противления (1Фес. 5:5; Еф. 5:6), родом правым (ср. Пс. 111:2) и предавшимся Богу и духовной жизни, а не лукавым и преогорчевающим (ср. Пс. 77:8) и <805>

Который, наконец, показал вас в этом роде монахам и мирянам^[560] – истинными монахами, настоящими послушниками, подлинными отшельниками из мира, людьми, которые действительно отреклись от всякого стяжания и имущества, кои думают о вышнем и взирают горе, странниками и пришельцами на земле, гражданами и жителями небес, по примеру святых мучеников, по подражанию преподобным и праведным, во славу Его многохвального могущества.

(355) Как же мне восхвалить и ублажить вас за все это? Что могу еще сказать я, окаянный, дурной пастырь? Если бы даже я и пролил свою кровь, растерзал свою плоть и сокрушил свои кости, то и в таком случае я не был бы в состоянии сказать чего-либо достойного дарованной вам благодати. Ибо то, что Бог подает и подаст дальше в этом мире, велико (ибо Он должен оправдать сказанное о Нем, что Он воздает <806> в сто крат – Мк. 10:30), но то, что будет в будущем веке, яже уготова Бог всем любящим Его (1Кор. 2:9), не видело никакое око, не слышало никакое ухо, не постигала никакая мысль. Тогда вы воочию убедитесь, какое благо доставили вам непоколебимость в своем обете и презрение ко всем здешним сладостям. Тогда вы увидите, как мне, жалкому, необходимо было говорить, а не молчать, ибо вы тогда окажетесь за свою твердость чадами и братиями, а кто ради временного удовольствия – всего на несколько коротеньких дней – отрекся и сделался отступником, те посрамятся, опозорятся и услышат горькое определение. Какая же тогда на Суде польза этим бедным и несчастным, что они в нынешнем веке решились попрать закон Божий и возомнить кровь заветную скверну (Евр. 10:2)? И когда вам воссияют свет, неизреченная радость, жизнь <807> и бессмертие упокоения в Царстве Небесном, то что останется у вас в памяти от здешних страданий? Но, покрывая и охраняя нас в Своих свидениях (см. Пс. 118:2), пощади, Господи, и тех, приведи и воззови их всех к обращению и воссоединению, да все вознесем Тебе славу и честь, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь. (356)

Оглашение 110 <808>

О том, чтобы нам подражать богоносным нашим отцам, а также об избежании низких страстей, о бодрости и труде в нашем душевном делании

Братия мои и отцы. Для посева, жатвы и собирания винограда существует такое определенное время, когда земледелец может производить эти свои желанные работы. Для работы же в душе пригодно всякое время. Здесь не нужно ни волов, ни плуга, ни других орудий, отсутствие которых делает невозможными земледельческие работы.

Для работы над душой пригодно всякое время

Нужны лишь охота да желание, с ними мы можем посеять добрые дела и пожать блага для вечного наслаждения. <809> И это можно делать не только днем, но и ночью, и утром, и в полдень, и за едой, и за питьем, и сидя, и стоя, и беседуя, и молча, находясь и в движении, и в бездействии, и работая, и оставаясь без дела, если только мы трезвимся и бодрствуем, а не обольщаемся и не обманываемся своими помышлениями, если не носимся туда и сюда умом или телом, не творим своих плотских пожеланий, не поражаем друг друга вспыльчивостью, сварливостью, непослушанием, ропотом, тщеславием и гордостью, не стремимся свалить с себя вину на ближнего и не стараемся несправедливым путем одержать над ним победу. Ибо все это не позволяет нашему духу пребывать в Боге, размышлять о том, что нужно, оставаться смиренным и сокрушенным и легко принимать все приключающиеся с нами скорби. Не следует, братия, никоим образом не следует так делать.

Что не позволяет нашему духу пребывать в Боге

Не будем терять <810> и губить дней своего спасения в праздности, лени, небрежении, а также не станем проводить и терять времени своей жизни без приобретения и выгоды, но будем покупать добродетели и собирать небесные богатства, будем так же рассудительны, как были рассудительны (357) святые отцы наши, чтобы не терять ни одного дня, ни одного часа, но твердо и усиленно работать над очищением души и изгнанием страстей, держаться в возвышенном созерцании благ, чтобы не обращать внимания на все потребные для этого труды, руками ли, или ногами, или вообще прочими членами, но чтобы искать всем сердцем Бога, стучать в двери и не впадать при этом в отчаяние. За это-то вот и открыт был им вход заповедей Христовых, дверь любви, врата правды, путь бесстрастия, и они вошли и обрели радость и веселие и, таким образом, с помощью небольшого труда обрели то, чего искали, – вечную <811> и нетленную радость.

Не терять ни одного дня, ни одного часа

Они не занимались любострастием и плотоугодием, не стремились к власти, славе и первенству, не препирались из-за платья, обуви, кукулей, мантий, писал, памятных дощечек, ремней и т. п.

Как жили святые

Они, испытывая унижения, оскорбление и притеснение, не раздражались на брата за обидное слово, или насмешку, или приказание насчет работы, или за что-либо иное, но постоянно взирали только на предлежащий им подвиг. И так как их терпение выносило все, что от них требовали, то они переносили все или полурадостно (μετά χαρμολύπης)^[561], или же совсем радостно (και τελείας ευφροσύνης). Полурадостно переносят вообще хорошо подвизающиеся, а радостно – уже совсем бесстрастные. Так почему же некоторые из нас так не поступают (я разумею здесь и себя)? О первом они еще кое-что подумывают, но что касается второго [то есть бесстрастия], то все их усилия <812> и старания направлены так, как будто они ушли из мира и пришли сюда только для того, чтобы служить страстям, препираться, сердиться, получать одежду с обувью, лгать, сочинять клеветы, красть, тащить и бежать от Бога и из монастыря. Все это происходило и (358) происходит из-за моих грехов. И зачем только мы такие делаемся монахами? К чему это мы вступаем во свет святого образа? Зачем мы обманули живого Бога, а особенно зачем мы, как сказано: рече безумен в сердцы своем: несть Бог (Пс. 13:1), – вообразили, что Бога совсем нет? Ибо всякий, кто делает дурное, тот растлел и омерзился в начинаниях своих (Пс. 13:1), отрекся от Бога.

Порицание нерадивых монахов

Увы мне, окаянному! К чему мы призваны и что делаем! Предполагается, что мы призваны из нечистоты в чистоту, а на самом деле мы стали еще нечистее, чем в предшествующей своей жизни; мы должны бы перейти из <813> порочности к святости, а в действительности мы оказываемся хуже мира – мы стали предметом насмешек и шуток для своих соседей, поводом к богохульству у тех, кто о нас слышит, предметом порицания и осмеяния у тех, кто нас знает. Горе нам, что мы родились: скоро, скоро Господь разберет все это, исключит нас из числа святых и предаст в огонь вечный. Но вы, чада и братия, кои еще спасаетесь, исполните отеческие повеления и наставления, сохраните свои сердца непорочными и невинными, не поревнуйте лукавнующим и не подражайте творящим беззаконие, зане яко трава скоро изсшут и яко зелие злака скоро отпадут (Пс. 36:1–2). Не будем смотреть на тех, коих много и кои живут в этом роде нерадиво, но будем взирать на тех людей, кои редки и кои бодры в <814> благочестии, а главное – на предшествовавших нам преподобных отцов наших и сообразно с этим упорядочим свою жизнь, будем брать оттуда примеры и образцы для подражания. Ведь и живописец не бросает хорошо сделанного подлинника, чтобы начать срисовывать свою картину с самого последнего и дурного образца, (359) но всегда старается писать с выдающегося из всех по своей красоте рисунка. Мы же по своему невниманию и безрассудству делаем как раз наоборот: оставляем блестящий образец – жизнь святых и берем пример с того, что дурно и безобразно.

Блестящий образец для подражания – жизнь святых

Поэтому-то мы не достигаем своей цели и не двигаемся вперед. Возьмем свет мира – Антония, великого светоносца Илариона, славу монахов – Пахомия, солнце пустыни – Евфимия, незаходимую звезду – Савву, а также <815> прославившихся послушанием: светило полного послушания – Досифея, богонаписанную книгу – Марка, украшение смиренномудрия – Зосиму^[562] и остальных, кого только можно помянуть. Им вот нужно подражать, их добродетели – следовать. Если мы и не окажемся в силах сравняться с ними, так, по крайней мере, постараемся приблизиться к их житию.

Увещание

Так прошу вас, честнейшие мои братия, день за днем будем непреклонно трудиться над делом Божиим, будем ясно взирать на то, на что должно, воспримем духовное оружие – меч послушания, броню веры, шлем спасения (ср. 1Фес. 5:8), ибо враги наши побеждаются при помощи этого, мы победим со Христом и, победивши, законно получим венцы и награды за мужество <816> в правде Божией в будущем веке во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава во веки веков. Аминь.

Оглашение 111 <817>

О том, что нам следует безупречно и без фальши вести свое монашеское житие и, по заповеди Божией, до самой смерти переносить всякое искушение

Братия и отцы. Вместо письма явился к нам авва Петр и сообщил о всем, (360) что касается вашего здоровья, и о том, что вы живете мирно и благочинно. Всякий раз, как я слышу такие известия, я радуюсь и веселюсь. Ибо что еще другое может быть для меня важнее и желаннее, коме того, чтобы вы жили благочестиво и боголепно, исполняя все повеления Господни, и без фальши сохраняли строй монашеского жития, в котором <818> вы рождены Духом Святым и чрез которое вы освободились от прежних прегрешений, а кроме того еще и получили духа силы (ср. Прем. 5:23) против видимых и невидимых врагов, дабы не устрашаться от земных бедствий и дабы служить Живому Богу безупречным житием и сохранением Его святых заповедей? Возблагодарите, прославьте, восхвалите Господа, Который призвал вас, утвердил вас в уповании Своей любви, воздавая Ему за это не чем-либо другим, как только проникнутой терпением твердостью в подвижнической жизни. И если вы так хорошо уже подвизались до настоящего времени, то еще сильнее напрягитесь и воспламенитесь Божественною любовью дальше: напрягитесь в послушании, воспламенитесь же в терпении нынешних гонений по делу сбившегося с пути [царя], ибо раз вы решаетесь все терпеть и не отступать <819> от своей твердости в заповедях, равно как и в повиновении мне, смиренному, то Господь постоянно сплетает вам венцы. Ведь сам я, братия и чада, не желаю кидаться в искушения, ни переносить скорби, горе, брань и насмешки или даже и изгнание. Но так как заповеди Господни – вечная жизнь, а преслушание их – смерть, то я принужден предпочитать истину и не сообщаться с теми, кто ей противится.

Земные почести за предательство истины

Если бы я согласился продать ее, то тотчас же бы к моим услугам почести, предвозлежания, слава, первые места у царей, архиереев и прочих. Но что пользы, сказано, аще мир весь(361) человек приобрящет, душу же свою отщетит (Мф. 16:26)? Отсюда-то и мое упорство, вследствие этого-то гонение из-за меня перешло и на вас. Но дерзайте, – говорит Христос, – Аз победих мир (Ин. 16:33). Он для того и победил, дабы мы, идущие Ему вослед, <820> также побеждали. Так как, будучи Богом, Он всегда побеждает, то теперь Он победил как человек, и тотчас вслед за Ним победили мир апостолы, после них мученики, потом преподобные. Каким же образом они одержали победу? Да благочестивой и боголепной жизнью. Как же достигнута была эта победа и Самим Владыкой Богом, и всеми святыми? Разве без скорби, мучений, пролития крови и изгнаний? Нет, напротив, путем креста и смерти. Вы помните о поруганиях Господа, а также о заушениях и насмешках, которые Он претерпел. Он был предан, осужден, заушен, бит, распят, – и, воскресши, Он спас мир. Подобным же образом пострадали мученики. Кто может затем описать мучения и страдания преподобных, их подвиги и скитания? Ибо вси хотящии благочестно жити о Христе Иисусе, сказано, гоними будут, лукавии же человецы и чародее преуспеют на горшее,<821>прельщающе и прельщаеми (2Тим. 3:12–13). Что же странного в том, если мы желаем идти вослед святым отцам и терпеть нынешние или еще и иные невзгоды? Ничего дивного тут нет.

Победа над миром

Напротив, за то, что мы удостаиваемся этого, мы должны сказать: кто есмь аз, Господи, и что дом отца моего, яко возлюбил мя еси? (2Цар. 7:18). Узок и тесен путь в Царство Небесное, удобна и широка дорога, ведущая в погибель (см. Мф. 7:13–14): здесь мирские радости и удовольствия плоти и крови, страх пред людьми, пренебрежение к Божественным заповедям и беззаботное отношение к смерти, а там скорби от мира, добровольные труды, требующая мужества борьба, ожидание изгнания, ибо апостол говорит: лишени, скорбяще, в пустынех скитающеся и в горах и в вертепах и в пропастех земных (Евр. 11:37–38). Найдется лишь хотя бы один святой, (362) который прожил бы без скорби? Нет ни одного такого. Поэтому, чада, не смущайтесь тем, <822> что с нами случается, но радуйтесь, что это вас постигло: пусть воспламенится в вас сильнее любовь Божия, чтобы таким образом вам погасить наслаждения^[563] и прогнать демонов. Кто любит кого-либо одного, тот всех остальных держит уже на втором плане; кто боится одного, тот других бояться уже не может. Имеющий Бога становится выше всего.

Какой святой прожил без скорби?

Сын Божий^[564] не может не бояться одного только Бога. Побежденный уже раз мир не может затем победить своего победителя.

Имеющий Бога становится выше всего

Рассуждайте здраво, соблюдайте себя в благочестии, творя, по апостольскому повелению, молитвы и моления за царствующих особ, за архиереев, за всех, иже во власти суть (1Тим. 2:1–2). Христос посреди нас; ибо если Он присутствует даже и там, где лишь двое или трое (Мф. 18:20), то как же Ему не быть среди вас, так твердо соблюдающих Его заповедь? Так и дальше будем сторониться прелюбодейной закваски. <823> И если люди оставят нас в покое, то благодарение Богу, ибо это, значит, угодно Ему, а если нет, то опять-таки Ему благодарение, ибо Он будет благопоспешествовать нам, когда попускает, чтобы это случилось с нами. С хранящими Его прекрасный и благий закон ничего без Него не бывает, в день же Суда, да часто даже и здесь, все окажется как раз наоборот. Таковы вот наши дела. Господь же да спасет нас всех ныне и присно и вовеки. Аминь.

Оглашение 112 <824>

О том, что епистимонархам [благочинным] следует руководить братией боголепно, а также о строгости в нашем боговдохновенном житии и о том, чтобы избегать гибельного бесстыдства

Отцы мои, братия и чада. Рассматривая и вглядываясь в дело настоятельства над вами, (363) каково оно и насколько велико, и вместе с тем сознавая свое недостоинство, я терзаюсь своей окаянной душой, пугаюсь, трепещу и недоумеваю, как я сумею пасти и вести вас, чтобы это было благоугодно Богу. И никакой день, ни один час, ни занятия, ни здоровье, ни болезнь, ни печаль, ни радость и никакая другая причина не дают мне успокоения. Я озабочен и беспокоюсь, <825> хотя в то же время я и бессилен и немощен, чтобы спасти вас и путем благой жизни предать вас, как богоугодную жертву, Богу (ср. Рим. 12:1). Так кто же подвизается со мной в этом деле, кто помогает мне и кто меня поддерживает? Да кому и быть иному, кроме благодати Божией, предстательства Богородицы, наших покровителей – Предтечи и Богослова, а также и молитв нашего отца вместе с вашим собственным благим и крепким рвением?

В настоящее время мне нужно отлучиться в другие наши монастыри^[565], чтобы посетить наших братьев. Ибо и им нужно уделить справедливую долю внимания, дабы вследствие редких посещений с моей стороны у них не пришли в упадок повеления насчет душевной и телесной жизни, так чтобы я действительно являлся отцом всех наравне <826> и никому не оказывал предпочтения в ущерб другим. Поэтому прошу вас, ради любви Господа нашего Иисуса Христа, чтобы вы во время моего отсутствия, которое само по себе не составляет для вас какого-либо важного лишения, в течение этих немногих дней сохраняли свои обычные порядки касательно послушания, смирения и всякого другого благого дела. Начальство и благочинные, не обращайтесь с братией слишком властно, самочинно, корыстно или как-либо иначе по-человечески, но боголепно, спасительно, всегда с целью пользы, как бы пред очами и судом Божиим, ибо Бог потребует от вас отчета в ваших словах и деяниях. Послушники и состоящие под начальством (364) должны покорно и легко слушаться и исполнять то, что им приказывают и заповедуют, во-первых, наш заместитель, <827> господин старец, а затем и остальные старшие. Вы – чада Божии, ну и живите, как чада света (ср. Еф. 5:8); вы – агнцы Христовы, так и паситесь, как Его агнцы, кротко и не доставляя никакого беспокойства старшим. Никто пусть да не бесчинствует и не прыгает, подобно козлу, поедая терния страстей, никто да не ведет себя подобно Иуде, с братьями обращаясь как брат, а вне думая и замышляя предательство и погибель собственной души. Никто да не презирает, подобно Исаву (Быт. 25:32–34), тайным ядением и питьем первородства своего спасения, в послушании ли привратника, или в больнице, или в хлебной, или в пергаментной мастерской, или в сапожной и вообще где бы то ни было.

Неусыпное око Божие

Не оставайтесь праздными и не шатайтесь без времени туда и сюда, теряя попусту день, в то время как остальные ваши братья усиленно работают, жарятся <828> на дневном зное и зябнут от ночного холода. Кто так делает, те, по апостолу, совершают великое преступление и недостойны хлеба (1Кор. 11:29). Точно так же и ноги свои двигайте по путям Господним, а не по тайным и мерзким местам и не по пустым советам и собраниям, яко очи Господни тмами тем крат светлейшии солнца суть, прозирающии вся пути ваши и разсматряющии в тайных местех (Сир. 23:27–28). Поэтому, брат мой, хотя бы ты был и в укрытом месте, но и там тебя видит неусыпное око, где ты, с кем беседуешь и что делаешь. Так смотри, чадо, чтобы оно не увидало тебя за беседой с сатаной, чтобы оно не застигло тебя за скверными уговорами, делающим что-либо гнусное и срамное, – (365) если Бог тебя теперь и не накажет (ибо Он долготерпелив), но все-таки запишет твой грех, отметит твое преступление, <829> взывая к тебе невидимым и непостижимым образом: сия сотворил еси, и умолчах, вознепщевал еси беззаконие, яко буду тебе подобен: обличу тя и представлю пред лицем твоим грехи твоя (Пс. 49:21), то есть в день Суда. Куда же мы, чада и братия, можем убежать от рук, кои имеют власть над всем? Что мы можем сделать дурного так, чтобы это оставалось в тайне, неоткрытым? Нет, нет, прошу вас и молю, не будем ничего делать такого, но будем поступать спасительно и благоугодно, чтобы Бог радовался и веселился, чтобы Он отметил в книге живых (см. Пс. 68:29) ваши добрые дела и при Своем явлении увенчал вас неувядаемыми и вечными венцами правды. Бесстыдство – великое зло и погибель, будем все избегать его. Не будем мало-помалу сближаться друг с другом, лицом к лицу, очи с очами, плоть с плотью; <830> не будем вести сластолюбивых бесед и блудно улыбаться друг другу. Таким путем тот, кто делает всякое беззаконие и совершает каждый грех [то есть диавол], возжигает огонь, сжигает дом души: одних совсем сжигает, других опаляет, а иных увечит. Ради краткого и пагубного удовольствия погибает подвижнический труд, на который пошло много времени и много усилий. Кая польза, сказано, в крови моей, внегда сходити ми во истление? (Пс. 29:10) И зачем мы, чада мои и братия, допускаем себя обольщаться этим? Зачем тешим сатану и опечаливаем Святого Духа? Где наши обеты, которые мы когда-то дали пред престолом Божиим, что мы-де не протянем руки, не коснемся уже никакого греха? Зачем же мы оскверняем хитон девства, который мы получили было чрез этот святой образ? Зачем мы неразумно прилагаемся к скотам (366) несмысленным и уподобляемся им (Пс. 48:13, 20)? Люди нас называют святыми, а мы на самом деле скверны; нас нарекают благословенными, <831> а между тем мы совсем не благословенны; именуют чистыми и назореями, в действительности же мы грязны и нечисты. Но придите, поклонимся и припадем и восплачемся пред Сотворшим нас (Пс. 94:6). Кто из вас осквернился, так это по моей вине, – прошу вас, отрезвитесь от опьянения и власти страстей и очистите себя посредством покаяния, ибо Господь принимает его до последнего издыхания. Не употребляйте же милосердия и той отсрочки, какую Он вам дает для покаяния, снова на грехи: такой замысел ужасен и грозит гибелью. Человек, ты не знаешь, что принесет тебе следующий день, что тебя ждет завтра. Посему будь тверд, чтобы иначе, задумав гнилое, ты не потерпел вечного наказания.

Господь принимает покаяние до последнего издыхания

Я растянул настоящее оглашение несколько длиннее. Но ввиду того, что я уезжаю, дабы все вы, виновные и <832> невиновные, и те, кто бежит успешно, и кто стоит, и кто колеблется, были тверды, для этого я и сказал вам такое длинное увещание. Итак, прошу вас, будьте все здоровы, все спасайтесь, укрепляйтесь, исполняйте, что вам заповедано, бодрствуйте в псалмопениях и во всех других занятиях, и Христос Бог наш да будет со духом вашим ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 113 <833>

О том, чтобы переносить трудности послушания и благодушно принимать от игумена наказания, а также о том, чтобы жить по примеру наших святых отцов

Братия, отцы и чада. Мне нельзя молчать, но необходимо (367) постоянно обращаться к вам со своими, хотя бы и ничтожными, оглашениями, ибо сказано: настой благовременне и безвременне, обличи, запрети, умоли (2Тим. 4:2). Раз я, хотя и не по заслугам, поставлен на это, так мне нужно исполнять возложенную <834> на меня обязанность, где обличать, где запрещать, а где и увещать подобающими наставлениями. Ибо наше спасение устраивается многими способами и душевные наши страсти врачуются различными приемами и образом. Посему и моя задача – дабы вас, Христово стадо, избранный Его народ, мужей, подобных Ангелам, беглецов из мира, чистых служителей Христа, отрешившихся от всякой мирской суеты (если только мы действительно так живем), представить моему Богу непорочными и безукоризненными (ср. Кол. 1:22) в совершенном добродетельном житии – причиняет мне немало заботы и дум, внушает мне не совсем обычные опасения и страх. Так принимайте же благосклонно, прошу вас, как мои увещания, так и запрещения, а чрез меня – также и от других старших как их снисхождения, так и обличения, как милосердие, так и строгие меры, – со вниманием приклонив ухо свое, принимайте, что вам говорят, <835> не так, как будто это делается просто как-нибудь, по одной только привычке, не как одни лишь слова или простое сотрясение воздуха, но помня, что все это идет от души, охваченной мукой, от сердца, объятого тоскою, и от искренней и спасительной любви к вам. Поверьте этому, чада! Сердце мое горит о вас, я ревную о вашем спасении и осмеливаюсь даже молиться, дабы мне в день Суда пришлось лучше самому испытать погибель, чем увидеть ваше отпадение от Бога (ср. Рим. 9:3). Но как же иначе мы можем отпасть от Него, как только не отпадением от сообразного нашему священному обету образа жизни?

Монашеский обет и награды за него

Каков же наш обет, вы сами знаете: по словам святых, он свят и ангелоподобен; наградами за него служат мученические венцы, бессмертные и вечные воздаяния. Будем же, прошу вас, (368) братия мои честнейшие, жить сообразно <836> с этим обетом, не опозорим его благородства и не унизим его чести противоположного рода житием. Будем именно жить по примеру наших преподобных отцов, пойдем по следам их добродетели (а это достигается посредством настойчивого терпения и богоукрепленной душевной твердости), чтобы провести остаток жизни нашей в подчинении Господу (но не себе, грешным), соблюдая незапятнанной свою душевную чистоту, так как она обручена Христу, слушаясь и смиряясь по примеру Самого Господа нашего Иисуса Христа, давшего Себя за нас даже до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2:8): Он призвал нас из тьмы в чудный Свой свет (1Пет. 2:9), Он, опять-таки по Своему человеколюбию, подъял наши грехи, когда мы облеклись во святой образ.

Увещание

Посему не будем уже больше жить в ночи страстей, не станем больше являться <837> преступниками закона, допускать какие-либо согрешения, от коих мы отреклись, но с горячностью, с жаждой будущих благ будем оканчивать остаток своей жизни, проводить остающиеся дни своего пресельничества, будем мужественно переносить обстановку здешней жизни, какова бы она ни была, коснется ли дело пищи или питья, одежды, наших невидимых врагов или видимо сталкивающихся с нами наших братьев, а также уязвляющих слов, унижений, бесчестий, заключений.

Очистительное лекарство для души

Ибо все это служит очистительным лекарством для души, в этом гордость истинных подвижников, это и есть самое преуспеяние.

Сыны тьмы и диавола

При помощи этого всякий может быстро подняться на высоту добродетелей и спастись. Это все противоположно указанному выше, к чему принадлежат гордость, преслушание, обиды, вражда, зависть, (369) поношения, <838> соперничество, нежелание подчиняться, своеволие, хвастовство, объедение, пресыщение, плотоугодничество, щегольство, забавы, бесстыдство.

Где обитает Бог?

Да не будет у вас даже и мысли о таких вещах, ибо согрешившие в этом становятся сынами тьмы и диавола (1Фес. 5:5; Деян. 13:10), сынами противления и беззакония (Еф. 2:2; Пс. 88:23). Господь Бог не благоволит к ним, Святой Дух не обитает в их душах. Ибо на кого, сказано, воззрю, токмо на кроткаго и молчаливаго и трепещущаго словес Моих (Ис. 66:2), а не на самовольного, гордого и хвастуна. И куда это, сказано, приидем, и обитель у него сотворим (Ин. 14:23), то есть разумеется Святая Троица? Не в верное ли и творящее божественные слова сердце? Неужели же еще в неверное, колеблющееся и непостоянное? И где присутствует Христос? Не там ли, где два или трие собрани во имя Его (Мф. 18:20)? Неужели же там, где собрались двое или трое <839> и советуются насчет распутства, бегства или какого-либо другого мерзкого предмета? Никоим образом – там действует в сынех противления (Еф. 2:2) сатана.

Увещание

Никто посему, братия, да не провиняется ни в одном из этих прегрешений. А если случится это, то скорее пусть и да исправляется, употребляя в качестве душевного лекарства наказание за проступок. Прошу и молю всех вас: объединитесь между собой мирно и боголепно, восприимите как бы одним духом, одною мыслию то, что относится к разумению и укреплению о Господе. Будьте мужами желаний (Дан. 9:23) Духа. Станьте сонмищем Господним, ангельским полком, славным собранием, ревнителями заповедей Господних, поощряя друг друга в добрых деяниях, предваряя в смиренномудрии, предупреждая в послушании, живя без распрей, избегая показного, держа себя свято, являясь твердыми, рассудительными, <840> богонаученными, да послужив таким житием здесь, получим в будущем веке (370) упокоение вечное во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 114 <841>

Об исследовании Божественных Писаний, чтобы нам не оставаться в неведении относительно разнообразных ухищрений диавола

Братия и отцы. О чем нам нужно сегодня побеседовать? Да вот о том, чтобы мы мужественно стали, препоясани чресла свои истиною, и обувше нозе во уготование благовествования мира (Еф. 6:14–15), обратив взор горе, созерцая вышнее, ища горнего, думая о небесном, об ответе Богу, об отшествии из тела, <842> о явлении пред Судией, о Божественных книгах, исследуя жития святых, что хорошо или полезно, заучивая наизусть, держа это в уме и бросая этим, как камнем из пращи, во врага, без самохвальства и тщеславия, – ведь это мы делаем только то, что нам и следует, но со страхом Божиим, пользой для себя и со смирением. Если кого тяготит страсть, то он пусть не унывает и не боится, ибо близ Господь всем призывающим Его (Пс. 144:18) и ищущая Его душа найдет Его, только пусть этот человек не падает, но да стоит, воздыхает, плачет, воздвигает руки к небу, бьет себя в грудь, представляет себе срам от содеянного греха, – я уже не говорю о позоре на Страшном Судилище, но только о том, который в самом же человеке и который также разойдется по другим людям, – и таким путем да сдерживает и да укрепляет себя. Ибо что сказано? Сыне, не пренебрегай наказания Господня, ниже ослабевай от Него обличаемы егоже бо любит Господь, наказует,<843>биет же всякаго сына, егоже приемлет (Притч. 3:11–12); (371) и в другом также месте: не скор буди во время наведения (Сир. 2:2). Господь испытывает нашу любовь к Нему, сохраняем ли мы ее и не предпочитаем ли ей гнусное деяние, пагубное и смертельное, в одно и то же время сладкое на вкус и горькое по последствиям, которое карает сильнее обоюдострого меча. Злодей показывает все вещи наоборот^[566]: он показывает свет, а на самом деле это тьма, по-видимому он всевает духовную любовь, а в действительности это самая омерзительная гнусность. Ты же, воин Христов, не неразумевай и ухищрений его (2Кор. 2:11). Если ты хочешь жизни, то ищи света, ибо Бог и Его заповеди – свет.

Дар различения духов. Друг или враг?

По самому состоянию своей души старайся определить, кто к тебе пожаловал, друг или враг. Если он оставляет твою душу безмятежной, не разнеживает ее, <844> а, наоборот, делает ее мужественной, не возбуждает в ней равнодушия к небесным созерцаниям, страху пред будущим, жажде уготованных благ, то это хороший признак. Открой такому Гостю врата своего сердца, введи Его к себе, предложи Ему угощение, дай Ему у себя пристанище, свечеряй с Ним, дабы и Он, в свою очередь, напитал тебя для еще большего стремления к Богу и всему Божественному. Но если он вносит в душу смятение, поднимает в ней шум, заставляет тебя уставлять глаза на плоть и кровь, на мирские связи и пристрастия, уже и теперь раздражая и как бы разжигая твою душу пожаром сластей, то – прочь от него подальше, прогони дракона. Он пришел затем, дабы в одно мгновение ниспровергнуть все твои многолетние страдания, вынесенные тобой с таким множеством слез, молитв и мужественных деяний. Он явился, чтобы сделать тебя, воина Христова, добычей какого-нибудь одного и короткого удовольствия. Он приблизился, дабы тебя, героя, умертвить навеки одной чашей холодной воды, примешав туда <845> яду удовольствия. Я это пишу не потому, что я сам уже бесстрастен, но потому, что я перенес множество искушений, особенно же потому, что я многострастен, (372) а также еще и потому, что это мне известно из книг, это я узнал от моего отца и слышал от многих опытных людей. Вы и сами, по благодати Христовой, можете давать полезные советы другим. Но что я говорю и пишу, то все я делаю для общей пользы и вместе с тем для себя. Ибо сатана нападает на меня сильнее: враг старается сперва свалить полководца, а потом уже без труда захватить его лагерь. Посему, прошу вас, молитесь и просите за меня, <846> окаянного, чтобы Господь, по молитвам моего отца, сохранил меня, всестрастного, здравым и дал мне силу победить все страсти. Что касается болезни моей окаянной плоти, то мне лучше, хотя еще во мне нет той крепости, дабы я мог стать таким, как мне хочется и каким мне нужно быть среди вас. Об этом я очень грущу, потому что причиняю, быть может, вам затруднения. Но вы, ради Господа, будьте снисходительны к моей немощи и укрепите меня, бедного, своей славой в добродетели во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 115 <847>

О том, что нам нужно мужественно выдерживать мученичество послушания, а также о том, чтобы внимать наставлениям богоносных отцов и не обращать внимания на то, что суетно и временно

Братия мои и отцы. Мы обязаны постоянно давать вам известное количество духовной и телесной пищи. Когда мы не дадим духовной пищи, то я не замечаю, чтобы кто-либо на это сердился, а если не дадим телесной, (373) то получается совершенно противоположное следствие, хотя на деле нужна не столько последняя, <848> сколько первого рода пища, ибо послю, сказано, не глад хлеба, ни жажду воды, но глад слышания слова Божия (Ам. 8:11). Действительно, грустно, если мы не сосредоточим всего своего подвига на духовной пище. Поэтому вот и теперь, прошу вас и молю, выдерживайте мужественно мученический подвиг своего послушания, выносите дневной зной и ночной холод духовно и чувственно, особенно же духовно. У нас есть огонь похоти, который невидимый Навуходоносор разжигает сильнее халдейской печи (Дан. 3:6). Пристают к нам другие страсти, приходя одна за другой, разделяя и увлекая за собой несчастную душу, – то гнев, то ярость, то злопамятство, гордость, уныние, вялость, пристрастие, самолюбие и самое большее из всех зол – неверие. Нам нужно много мужества, самообладания, неутомимой крепости и силы, терпения, выносливости, <849> трезвения и бодрости, дабы посредством их мы могли отогнать угрожающие нам искушения и коварства диавола, дабы также мы не преклонили колен пред Ваалом (3Цар. 19:18), не поклонялись образу страстей, не потеряли того, что так хорошо стяжали, и не разрушили того, что с Божией помощью создали. Но как же мы можем иначе избежать вышеназванных страстей, как только если не будем от всего сердца уповать на Бога и вооружаться для истребления противных сил духовным оружием? Духовное же оружие составляют молитва, надежда, смиренномудрие, послушание, любовь, вера, отсутствие всяких привязанностей и совершенное отрешение духа от всего мирского, а также постоянные заботы и беседы о спасении, строгое наблюдение за очами, слухом, устами, руками, (374) чтобы не относиться безразлично к деятельности этих чувств, <850> но чтобы во всем укреплять себя страхом Божиим и мыслию о Боге и постоянно питать ненасытную жажду будущих благ. Ведь если бы все это не было действительно духовным оружием, то мы непременно упали бы в греховную погибель, попались бы в руки своих злых врагов.

Духовное оружие

Увы, увы! Сколько всего мы слышим! Сколько сообщает нам Священное Писание, сколькому научают нас богоносные отцы, и, несмотря на это, мы все-таки забываемся, все-таки остаемся беззаботными! Подобно тому, что делается с зерном, которое пахарь бросил на землю раньше, чем запахал ее, точно так же и у нас скверные птицы сатаны как бы прямо из уст похищают Божественное слово (ср. Мк. 4:4, 15), и, таким образом, духовные сеятели (ср. Мк. 4:3) остаются без жатвы, а мы, не давая стебля добродетелей, остаемся без плода. Ведь какое иное на самом деле сравнение еще можно придумать при виде, например, того, когда отцы постоянно говорят нам о целомудрии, мужестве, праведности или о какой-либо другой добродетели, <851> а мы тотчас же после чтения делаем совершенно противоположное, как будто ничего и не слышали.

Сожаление о тех, кто делает противоположное добру

Говорят, например, о Суде, о слезах, а мы по выходе начинаем смеяться и хохотать. Укрепляют наши души речами о чистоте, а мы сейчас же впадаем в похотливость, блудно взираем друг на друга и заводим бесстыжие разговоры. Нас толкают к смиренномудрию и послушанию, а мы после оглашения начинаем надуваться от гордости, злиться и ослушничать. Если говорят нам о посте, мы – тотчас же чревоугодничать, о бдении, мы – спать, о кротости – мы тотчас же гневаться, о тишине – мы празднословить, о напряженности в работе – мы тотчас же делаемся вялыми, и вообще, по грехам моим, идем как раз в противоположную, чем куда нам приказывают, сторону. Я это говорю не о новичках только, (375) но также и о тех, <852> кои считаются некоторой величиной и поставлены в старшие, равно как и о тех, кои удостоены священных степеней. Ой, какой обман, что терпим мы от нашего обманщика – сатаны! Зачем мы отвращаем свое лицо от живого Бога, этой подлинной красоты, и обращаем внимание на то, что суетно, непрочно и что гибнет? Зачем мы любим и услаждаемся горьким и временным, а упускаем сладкое и вечное? Вследствие того что душевное зрение и слух у нас не очищены, мы плохо видим и не можем поймать своими устами блага.

Увещание к усердию в деле спасения

Итак, чада и братия, кто из вас уже сел, давайте начнем снова, кто умер – оживем, кто задремал – сбросим сон. Ведь нам нужно лишь одно – захотеть, и все готово; <853> как только мы положим такое решение, так в тот же день достигнем степени спасения. Ибо мы не связаны житейскими делами, чтобы работа над добром была для нас неудобной. Если мы хотим, то нам легко можно даже целый день трудиться для спасения, именно – утром тотчас же разумно петь Давидово изречение: заутра услыши глас мой, заутра предстану Ти и узриши мя (Пс. 5:4), в третий час: Духа Твоего Святаго не отыми от Мене (Пс. 50:13), в шестой: избавит меня от сряща… полуденнаго, от стрелылетящия во дни (Пс. 90:5–6), в девятый: приклони, Господи, ухо Твое и услыши мя (Пс. 85:1) и вечером: благослови, душе моя, Господа (Пс. 102:1) и все остальное, что с этим соединяется. Если мы ежедневно так делаем, то мы не низводим себя и не омрачаем равнодушием <854> и пустыми разговорами, а, наоборот, возвышаем и просвещаем друг друга благими поведением и речами. Таким-то вот путем мы можем спасаться, можем проводить хорошо продолжительный день, (376) можем выполнить то, что нам подобает сделать от утра до вечера. Конечно, при этом невозможно и для самого трезвенного человека избежать недостатка, например опрометчивого слова, дурного слова, дурной похоти или какой-либо другой страсти, – при сокрушенной молитве Бог это простит. И, таким образом, мы день за днем пройдем путь Божий и дойдем до срока разлучения, когда тем, кто так подвизается и понуждает себя, Господь дарует венцы, радость и воздаяние.

Так относитесь же внимательно к своим трудам, подвигам <855> и хотениям, прогоняйте лень и удерживайте рвение, веруйте, что всякому желающему благой жизни возможно достигнуть совершенства и стяжать добродетель. Если Господь наш – свет, жизнь и истина (ср. Ин. 8:12, 1:4, 14:6), то как же и стремление к Нему не может быть желательным и осуществимым? И если, с другой стороны, сатана, что совершенно верно, тьма, ложь, пропасть и похоть, то как же и уклонение к нему не есть на самом деле смерть, меч, тьма и погибель? Посему, раз нам предложены на выбор жизнь и смерть (ср. Втор. 30:15), выберем жизнь, выберем свет, выберем бессмертие, будем избегать тьмы, мрака и гибели, да удостоимся Царства Небесного во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава вовеки. Аминь.

Оглашение 116 <856>

О том, что нам по прошествии Четыредесятницы не следует держать себя беззаботно, дабы не потерять приобретенных за это время добродетелей, а также о празднике Ваий и о страстях Спасителя

Братия мои и отцы. В то время как состязающиеся в беге на стадиях (см. 1Кор. 9:24) делают это для доставления удовольствия людям и посему получают за это, по апостолу, тленные венцы (1Кор. 9:25), (377) у нас же, после того как мы пробежали духовное поприще Святой Четыредесятницы, где Распорядителем состязаний был Сам Бог, а зрителями – Ангелы, конечно, и венцы – неувядаемые венцы славы. <857> Каковы же ваши состязания? Вы усиленно постились, бдели должным образом, усердно старались, терпеливо работали, сохранили свой дух в чистоте, язык удержали от оболгания, уста от празднословия и вообще представили все свои уды вместо греха – оружия правды (Рим. 6:13), послушными инструментами боговдохновенного жития. Ныне вы так удачно и хорошо совершили свой бег, как, по моему мнению, никогда еще раньше. Но отчего это так устроилось? По вашей усерднейшей молитве, а также и по молитвам нашего общего отца, но, главным образом, по благости Самого Бога, от Которого, как сказано, всяко даяние благо и всяк дар совершен (Иак. 1:17). Этим вы обрадовали и меня, своего плохого отца или, вернее, самого последнего брата; вы закончили свое дело с большою пользою, успокоились духом. Ведь что еще может быть радостнее для отца, как не видеть, что его дети крепнут в добродетели и преуспевают <858> в духовном возрасте? Мне далеко до ваших совершенств, я от вас взял благие деяния, воспользовался вашими доблестями, увидел, как вы безмятежно провели честные дни, и от всего этого возрадовался мой дух: я увидел ваши умиленные и тихие лица и ощутил блеск вашей души, который сильнее блеска золота, дорогих камней и всего, что только есть в мире дорогого и многоценного. И хотя я сам по себе и беден духовно, но теперь я богат: не отец – детей, а, наоборот, дети обогатили отца. Да охраняется же и остается в безопасности ваше богатство и впредь. Да будут ваши сокровищницы благ недоступны для воров^[567], да даруется вам к прежней еще и новая благодать, (378) к прежнему богатству еще и другие, – и так до самого конца вашей жизни. Как же этого можно достигнуть?

Опасность потери духовных приобретений

Да не нужно в дальнейшем <859> допускать беззаботности и падать, а особенно когда наступит Святая Пасха, когда сократятся псалмопение, часы, молитвы с коленопреклонением, усиленные ночные бдения, будет прибавка в пище, то есть разрешение вина, масла, рыбы, и допустятся другие послабления, например отдых в полдень, трапеза дважды в день, выход из монастыря^[568] и прочее. Тогда, если дух не будет внимателен и не станет делать всего умеренно и в порядке, то он подвергнется опасности потерять все, что он так было хорошо стяжал, – из богача сразу станет бедняком и с высоты славы падет прямо в позор. Посему, прошу вас и молю, будьте всегда тверды, доколе не удалитесь из здешнего мира и не преставитесь в тот надежный и недоступный ворам мир.

Что теперь означают настоящие блаженные дни, когда Господь и Бог наш пришел, чтобы воскресить из мертвых <860> четверо-дневного Лазаря? Если у кого из вас дух умерщвлен и как бы обвит страстями, то пусть такой человек просит, а также плачет, подобно подругам Марфы, и он услышит: Лазаре, гряди вон (Ин. 11:43) из страстности в бесстрастие. Ибо что может противиться Божественному Слову и не уступать божественному гласу, если только мы сами будем горячо просить и умолять? Не только ведь тогда, но и ныне является Бог. Он сказал: Отец Мой доселе делает и Аз делаю (Ин. 5:17). Ему приятно постоянно пробуждать и оживотворять новых Лазарей, то есть духи (νόας) людей. Что, далее, означает встреча и сопровождение Царя всего с ваиями?

Не только тогда, но и ныне является Бог

Тогда, когда Он вступил в Иерусалим, то потрясеся весь град, вопия и восклицая: осанна в вышних, благословен Грядый во имя Господне (Мф. 21:10, 9), ибо велико было чудо над Лазарем и получило (379) <861> свое осуществление пророчество (Зах. 9:9).

Теперь же, если Христос получит доступ во град нашей души, то потрясется вся демонская гордость, а наше сердце будет восклицать благодарения и славословия. Так нужно приспосабливать^[569](μεθαρμόζειν δει) [к себе] и так следует постоянно изъяснять себе Божественные события и чудеса применительно к праздникам Господним. После данных событий Недоступный, по Своему Божественному могуществу, для каких бы то ни было злоумышлений Сам идет навстречу таким замыслам: на Него собирается иудейский совет. Мы же будем избегать подобных совещаний и собраний на Господа и на Христа Его (Пс. 2:2). Лукавый ученик берется за оружие предательства: он тихо ведет себя, как ни в чем не бывало – он беседует с остальными учениками, а сам между тем условливается насчет продажи Учителя (Мф. 26:15). Кто не восплачет и не воздохнет о тех, кои идут вместе и вослед <862> этому ученику, кои восстают на своих учителей и делают подобные же гнусные деяния? Не доведи, не доведи нас, Господи, до этого, но подай нам остаться и водвориться со Христом вместе с прочими апостолами и верными учениками и бороться наряду с другими борцами против нашествия искушений и обстояний, не допусти нас отречься от Тебя, но даруй до самой смерти смело стоять за слово истины так, как это проявили после того святые апостолы. Далее, Христос мой предается и предстоит суду, заушается, несет побои плетьми от созданных Им же рук, подвергается осмеянию и поруганию и, наконец, восходит на крест, пригвождается по рукам и ногам, прободается, вкушает уксус и желчь и терпит все^[570]. Кто же после этого не восхвалит Человеколюбца! Кто не прославит Милостивого за то, что Он столько совершил ради нас! Бесстрастный – Он пострадал, Бессмертный – Он был распят, Животворящий – умерщвлен, <863> Неприступный по славе Божества – Он был, по описанию Исаии, обесчещен: (380)вид Его безчестен, умален паче всех сынов человеческих: в язве сый и ведый терпети болезнь, и мы вменихом Его быти в труде. Той же язвен бысть за грехи наша и мучен бысть за беззакония наша (Ис. 53:3–5). Неужели же даже и самая каменная душа не растает при мысли и при виде всех этих страданий Владыки?

Увещание к подражанию Христу

Прошу вас, чада и братия, пострадаем точно так же, как Он, и мы: будем с радостию терпеть обиды, насмешки, порицание, а иногда пощечины и оплевания и даже, если будет нужно, – путем умерщвления страстей или в случае наступления мученических времен, – крест и смерть, да, сраспинаясь с Ним, вместе с Ним и прославимся, спогребаясь Ему, с Ним и совосстанем, страдая вместе, вместе будем и царствовать, ибо Он – Царь всего, Коему подобает <864> всякая слава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 117 <865>

О том, что игумен должен внимательно пасти духовных овец, дабы при помощи поучений из Боговдохновенного Писания избежать душепагубных замыслов змия, а также об отсечении своей воли

Братия и отцы. Обязанности пастуха состоят в том, чтобы тщательно наблюдать за стадом, бодрствовать и быть внимательным, смотреть хорошенько, чтобы какая-нибудь овца не заблудилась или случайно не отстала вследствие, например, болезни или потому, что спряталась в траве, – а сверх всего этого также созывать стадо и играть на свирели пастушеские песенки. <866> Если замолкнет в стаде голос пастуха, тотчас же нападают на него звери, скот разбредается и начинают действовать всякие злоумышленники. Если теперь требуется такой надзор за неразумным скотом (381) (я еще многое здесь опустил, для краткости слова), то что же после этого сказать мне, худому, ничтожному, поставленному в пастыри над вами – Господними овцами, за коих пролил Свою кровь Сам истинный Бог и наш вышний Пастырь, как Он говорит в Евангелии: пастырь добрый душу свою полагает за овцы (Ин. 10:11)? Какие же только не обязан я проявлять бодрствование, усердие, заботу, попечительность, прилежнейшее и постоянное обращение к вам с поучениями? Поэтому и сегодня я, в силу этой необходимости, обращаюсь к вам с оглашением, взываю, предлагая вместо игры на свирели боговдохновенные слова: <867>упразднитеся и разумейте, яко Аз есмь Бог (Пс. 45:11). Итак, братия мои, требуется поучение, ненасытное желание, неутомимая внимательность, твердейшее терпение, сопротивление злым врагам, соперничество в ревности касательно преуспеяния. Ибо близко духовные звери, похитители душ – демоны: они кусают посредством греха, терзают при помощи беззакония, пожирают посредством невоздержанности. Никто из вас, прошу, да не отстает самовольно позади, никто да не ослабевает малодушно в подвигах, ибо ослабевают здесь лишь те, которые хотят жить своим умом; никто да не позволяет своим желанием сбивать себя с пути, чтобы его потом таскало туда и сюда сластолюбие и губило самоугодничество, но пусть он отдается и пребывает неуклонно во всех заповедях Господних, ибо Господь Сам говорит: овцы Моя гласа Моего слушают… по чуждем же не идут, яко не знают чуждаго гласа (Ин. 10:27, 5). О, если бы и нам довелось стать <868> достойными этого зова и попасть в число овец Христовых! Ибо где Христос, там нет места противнику-диаволу. Где раздаются голоса Его овец, там умолкает шипение змей. (382) Пока праотец наш Адам сохранял здоровым свой душевный слух и слушал Божественный глас, то он и жил в раю и наслаждался горними созерцаниями, нетленною пищей. А когда он послушался наговора змия и вкусил от греховного дерева, то почувствовал стыд от наготы, и когда Бог спросил его: где еси? – скрылся и ответил: глас слышах Твой… и убояхся… яко наг есмь (Быт. 3:9–10). Но причиной этого на самом деле были лукавое внимание речам змия и отпадение от заповедей Божиих. Вследствие этого он затем изгоняется из того святого места и осуждается на этот скорбный <869> образ жизни в тлении.

Дьявольские приманки в соответствии с устроением каждого

Так дальше же, братия, от советов змия! Не будем принимать в себя страстных замыслов, которые приготовляет его злодейская хитрость. Гнусный делатель беззакония, как видел это один из святых, приступает с различными приманками и подает каждому приманку для такой страсти, к которой у нас, по его наблюдениям, есть сильная склонность. Одному он преподносит приманку блуда, да и не в одном виде, но во многих и различных (ибо, как оказывается, склонных к этой страсти – он разжигает на разные предметы по-разному), другому – приманку зависти, поражая и раня его, как Каина, предпочтением (Быт. 4:4–5), которое оказывают его братиям, иному ставит приманку объедения, охватывая его ненасытным желанием пищи, подобно Исаву, который за единое кушанье продал первородство (Быт. 25:29–34), затем кому – приманку самочиния, соблазняя его тайно держать или приобретать что-нибудь, подобно Гиезию, который вместо благословения получил <870> от пророка Елисея проказу (4Цар. 5:21–27), кому – приманку разделений и замыслов против собственного учителя, подобно Иуде предателю, который за несколько монет продал Господа славы (1Кор. 2:8; Мф. 26:15), – и вообще, одного он манит одним, другого другим, ибо он изворотлив и ловок на всевозможные выдумки, – то он вливает в (383) душу яд клеветы на ближнего, то пускает в нее стрелы ненависти и вражды, то стреляет в нее камнями тщеславия и гордости. Поэтому, братия, нам нужно смотреть и беречься. Но как же это можно сделать иначе, как только если мы не облачимся в броню веры, не возьмем в руки щита смиренномудрия, не возложим на голову шлема послушания (см. 1Фес. 5:8), и вообще, не заберем всеоружия (см. Еф. 6:14–17) всех прочих добродетелей?

Различие любви душевной и телесной

Примем это и поверим этому. Каждый пусть помнит свое место и с чистой совестью пусть делает, что следует ему по этому месту делать. Будем любить друг друга с душевной стороны, <871> а не с телесной, потому что когда есть любовь первого рода, то она равно распределяется между всеми, а телесная любовь сосредотачивается лишь на одном каком-либо лице. Долу наши очи, горе – дух, не будем услаждать себя страстными взглядами. Не позволим своим помыслам возвращаться в Египет и там набрасываться на мясо (ср. Исх. 16:3), то есть на то, что мы когда-то видели и сделали. В нас сидят старые и новые живописцы, и одни из нас уловляются первыми, а другие – вторыми. Хороши занятия чтением и углубление в изучение всего духовного, но если только это делает человек с умерщвленной волей и по воле только своего руководителя. Ибо кто мертв в себе, тот жив в руководителе, и кто сам по себе не предпринимает никакого действия, тот на самом деле, находясь в распоряжении наставника, горячее огня.

Мертв в себе, жив в руководителе

Он живет и вместе с тем не живет, спешит <872> и не спешит, учится и не учится. Первое по воле своего учителя, второе же вследствие отогнания им от себя самовольства. Если дело идет так, то изучение наук и всего полезного хорошо, а если нет, то лучше оставаться необразованным и неученым, дабы таким образом идти вперед к тому, что нужно. Какой отец не хочет, чтобы его сын был совершенством и вызывал удивление, – духовный же отец этого желает более, чем плотской, насколько душа стоит выше тела. Я хочу и желаю, чтобы вы были полны всего хорошего, знания, разумения, – и настолько, насколько, по моему мнению, (384) вы даже сами того не хотите. Это знает Ведающий все, знает, быть может, также и общий наш отец, ибо для него не тайна все мои думы и, вместе с тем, грехи. Кто бы даровал мне такую силу, дабы я мог умудрить каждого из вас и сделать его по житию, ведению и деятельности сосудом Божественным, избранным (Деян. 9:15) и угодным Владыке! Но я окаянен, <873> нечист и естество мое немощно.

Различие даров и единство тела церковной общины

Далее, нужно помнить, что дарования Христовы различны и овому бо дается слово премудрости, иному же слово разума (1Кор. 12:8), другому – дарование служения (Рим. 12:7), кому – приготовления пищи, кому – трудолюбия и перенесения особенно тяжких трудов, кому – дарование выдерживать более продолжительное славословие, а также кому – дар вести переговоры, устраивать соглашения и дела с внешними лицами, кому – давать советы, распоряжения и разбирать дела, кому – просто работать и исполнять самые последние дела, которые считаются самыми грязными из всех послушаний, именно на кухне, в хлебной, на пашне, в виноградниках, в рыбацких занятиях и прочее. Вся же сия, как учит апостол, действует един и тойжде Дух (1Кор. 12:11). И мы все, составляя одно тело, своею деятельностью оказываем одолжение друг другу, и услуги одного лица другому расходятся по всем, как это можно видеть на членах тела. <874> Уста, потому что они производят звук, говорят и распоряжаются, не идут вследствие этого против ног, потому что те только занимают нижнее положение в туловище и выполняют работу хождения. Равным образом и око, потому что оно видит и помещается выше, не возносится над руками, потому что те служат лишь для работы, и вообще, высшие члены не возносятся над расположенными ниже, но воздают друг другу то, чего каждый заслуживает и как следует, – и все тело от этого остается единым целым, готовым на всякое нужное действие. Точно так же мы должны представлять применительно к себе и Церковь Божию; как я указал, в ней не должно быть никакого действия по личным расчетам и по самоволию, (385) ведь ухо и нос не сами по своей воле заняли свое место, но потому, что так они сотворены Создателем Богом. И как слава головы в то же время есть слава очей и слава рук является также славою ног, и вообще, каждый член имеет <875> свою славу с другим, так и в братстве у всех равная честь и слава и теперь, и в будущем веке. Посему если я – рука, но я не лишен участия в славе ока, равным образом если я – нога, я, тем не менее, не исключен из чести, предназначенной устам. Ибо я сам – во всем и разделяю общие славу и срам. Вы мудры в божественном: разумейте, что я говорю, а особенно, что повелевают и чему учат святые отцы наши (ср. 1Кор. 12:12–22).

Утверждайтесь в этом, преуспевайте и возрастайте день ото дня, содеивая спасение своих душ во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему подобает всякая слава, честь и поклонение с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 118 <876>

О том, что, кто имеет несокрушимую верность игумену и день за днем обогащает себя добродетелями, тот удостоится зачисления в жребий святых

Братия мои, отцы и чада. Хотя мои оглашения к вам плохи и слабы, все-таки у меня постоянно есть желание беседовать с вами о том, что нужно. Ибо я вижу, что, когда я говорю оглашения, вы становитесь кротче, делаетесь внимательнее и трезвеннее, и вообще, проповедь спасительна как для вас, слушателей, <877> так и для меня, проповедника. Ибо я, подобно пастухам неразумного скота, должен постоянно, днем и ночью, (386) пользоваться своими оглашениями, как бы свирелью, и одних, кои по лености отстают, – призывать, кои вследствие непослушания склонны вернуться обратно или кои ослабели, – тех поддерживать, кого увещевать, кого вразумлять, кого воодушевлять, а некоторых бесчинников и наказывать (ср. 1Фес. 5:14), так как захворавший нуждается в разрезе больного места, прижиганиях и других неприятных приемах лечения. Что же будет мне, окаянному, за то, что я вследствие болезни так много дней все молчал? Посему, как только у меня несколько восстановились силы, то, с молитвами нашего отца, мне нужно снова исполнять заведенный обычай, проповедовать, беседовать, пасти и водить вас на места покоя святых заповедей Христовых. <878> Знаете ли вы, что такое тот верный и рассудительный человек, который воспринимает всякое божественное слово и разжигает свою душу исканием благого деяния для любви к Господу нашему Иисусу Христу? Кто, далее, тот, который твердо и неподвижно стоит на скале терпения, не допуская поколебать себя ни внутренним нападениям невидимых врагов, ни внешним от видимых братьев? Что такое тот, <879> кто чрез данный пред Богом обет настолько предан своему игумену, что в находящих ежедневно бедах не отторгается от него даже до самой смерти? Кем является тот, который ради любви к одному только Богу порвал связи и нарушил любовь ко всему миру и к родственникам по плоти и крови? Что такое тот, кто ни в чем не руководствуется своей волей, но постоянно готов исполнять и подчиняться воле своего настоятеля? Чего удостоится тот, кто ради действительно настоящей сладости и веселия благ вечных и ради бесконечной цены Царства Небесного считает как бы сном (387) все мирские желания и радости, славу, титулы, власть и даже царский сан? Что получит тот, кто старается и добивается сделаться совершенным во всяком Божием деле и готов ежедневно умирать за Христа? Сей, сказано, приимет благословение от Господа и милостыню от Бога Спаса своего (Пс. 23:5).

Вот, чада и братия, разум требует, чтобы мы были такими, чтобы мы постоянно были ревностны, бодры, кипели воодушевлением, горели твердостию, были горячи в деятельности, раскалены Божественным желанием, чтобы мы бежали <880> в духовной жизни, усердно трудились в своих помыслах и восхищали Царство Небесное (Мф. 11:12). Всякий человек, который хочет достигнуть какой-либо выгоды, например, нажать побольше хлеба, или приобрести капитал, или завести какое-либо большое дело, может ли иначе добиться этого, если он не будет усиленно работать и действовать, стремиться, искать, переходить из города в город, из страны в страну и принимать массу других невзгод, чтобы только достигнуть желаемого? Насколько же после этого стремительнее и усерднее должны быть ваши подвиги? Нельзя даже и сравнивать этих двух дел, ибо те ищут только плотского и мирского, а мы Бога, неба и небесного.

Так, ввиду этого, не позволим же себе, прошу вас, разлениться от прошлых привычек здешней мимолетной жизни, не допустим также, чтобы нашу душевную крепость уничтожило многолетнее пребывание во святом образе, чтобы старость погашала огонь стремления, но, наоборот, будем стараться, чтобы она разжигала его еще сильнее и ярче. <881> Станем все мужественно против хитростей противника, вооружимся для этого духовным всеоружием, то есть послушанием, (388) смирением, кротостью, надеждой, верой, твердостью, благоговением, любовью, миром, имея постоянно в своих устах хвалу Богу (ср. Пс. 33:2), величая и прославляя Его за то, что Он сподобил нас вступить в этот святой жребий, в часть Его преподобных, и таким путем, исполняя все боголюбезные дела, закончим свою жизнь. И каков будет конец всего этого, какова будет нам награда, это Сам Господь указал в Святом Своем Евангелии: всяк, иже оставит дом, или братию, или сестры, или отца, или матерь, или жену, или чада, или села, имене Моего ради,<882>сторицею приимет и живот вечный наследит (Мф. 19:29). Это вот небольшое наставление да послужит вам сегодня оглашением. Да подаст мне, по вашим молитвам, Бог и на будущее время силу исполнять то, что мне повелено и что следует.

Теперь я хочу поговорить с вами еще и о другом предмете. Когда я в последний раз заболел и был уже при смерти, то я назначил, как это и следовало, для вас на время себе заместителя, к которому бы вы обращались со всеми своими вопросами. После долгого обсуждения и с Божьего утверждения я назначил вам старца. Но Господь устроил, дабы я еще жил для вас. После этого некоторые из вас, по своей грубости и любви к беспорядкам (ибо внимательные и рассудительные люди этого делать не станут), начали к соблазну братии вести праздные разговоры, намечать кандидатов на игуменство – одних охуждать, а других выставлять достойными – и, <883> таким образом, сделали себя начальниками и судьями или, вернее, смутьянами. Услышав об этом, я счел нужным решительно подавить все эти толки и болтовню. Что было, то было сделано хорошо, по закону и, верую, Духом Святым. Так как я, окаянный, еще жив, (389) то все происшедшее не имеет никакой силы. Пока я жив, то, по апостолу (см. Гал. 3:15), я вправе распоряжаться своим завещанием. От меня потребуется новое завещание, если Господь повелит мне оставить сию жизнь. Мое же завещание точно такое же, как и завещание моих святых отцов (хотя сам я и грешен и недостоин быть прахом от ног их): при моем исходе все братство должно избрать из своей среды выдающегося по своей добродетели и ведению человека и представить его мне, дабы я дал его вам главою и игуменом, кто бы он ни был, <884> Петр ли, Павел ли или какое-либо другое, даже неподозреваемое лицо. Вот как должно обстоять дело. А нынешний старец – мой заместитель и только, потому что это теперь нужно, а преемника у меня еще не назначено никакого до самого вышеуказанного срока. Поэтому перестаньте и не производите безвременных разговоров и споров, ибо иначе провинившиеся будут жестоко наказаны, как зачинщики беспорядка. Бог же мира (Рим. 15:33) да укрепит, утвердит, поддержит, защитит, усовершит, украсит, вознесет и завершит в содеянии всяких благих дел, в сохранении рассудительности и порядка как меньших, так и преуспевающих, да все согласно, во Едином Духе вознесем славословие Его державе – во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 119

<885> О нашем превосходнейшем братстве и о том, чтобы не возноситься дарованиями, но постоянно стремиться к более совершенному

Предметы для бесед – мирских и монашеских

Братия мои, отцы и чада. Различные люди ведут между собою и различные разговоры и беседы. Одни толкуют о том, как бы стяжать гибнущее богатство, (390) другие – как бы получить преходящий с этой жизнью сан, кто о том, как бы отомстить и превзойти чем-нибудь своего ближнего, кто – как бы взять с большим приданным или красавицу жену, иные говорят о победах над врагами отечества, есть и такие, <886> которые в этом отношении являются сонмом суетным и законопреступным и от участия в беседах с коими богоотец Давид просит Бога его избавить (Пс. 25:4). И вообще, предметы бесед и совещаний у людей многочисленны и разнообразны. Наши же беседы, как видите, совсем не затрагивают вышеуказанных предметов (разве прилично живущим вне мира толковать о мирском?), а касаются спасения души, отрешения от мира, стяжания добродетелей, победы над князем века сего с подчиненными ему силами (ср. Еф. 6:12) и уничтожения их всех, награды и наслаждения неизреченными, неслыханными и недомыслимыми благами в Царстве Небесном. О, какое прекрасное и великое дело – эти беседы! В мирских беседах тешится и помогает только сатана и его служители, поэтому там и истинное душевное счастие считается несчастием, <887> в наших же собраниях воистину радуется, веселится и помогает Бог, а также радуются, как сказано в Писании, и Ангелы, и все святые.

Нет ничего приятнее спасающейся души

Теперь, когда мы увидели различие тех и других бесед, а также поняли, что свет, жизнь и истинная радость (ибо нет ничего более приятного спасающейся души) на нашей стороне, будем держаться этих благих собраний, будем спешить на них, ревностнее собираться, совещаться и рассуждать здесь о том, чего действительно нужно искать и к чему стремиться, – сегодня, например, о священной и воспламеняющей любви к Богу, а вместе с ней также и об искренней, свободной от зависти и бесстыдства любви друг к другу, в другой раз об отсечении гибельных и главных душевных страстей – похоти (391) и честолюбия и проистекающих из них целых тысяч всяких других страстей, а потом иногда о <888> нелицемерном послушании и особенно о христоподражательном смирении, которое требуется больше всего, иногда об искренней покорности и истинной верности игумену, посредством чего враг ниспровергается, послушный же идет успешно. Все это вам нужно знать и соблюдать особенно, ибо нам иначе невозможно избегнуть ловушек врага, ни утвердить своих стоп на недвижимом Христовом камне по Богу (ср. Еф. 2:20), ни создать себе духовного дома^[571], полного всяких благих деяний. Посему следует бросить самочиние, ропот, честолюбие, любовь к первенству, самомнение, желание выхвалиться искусством пения, или красивым голосом, или мастерством в каллиграфском, например, искусстве, или портняжном, кузнецком, ткацком, или в других ремеслах, а особенно в чтении и обсуждении божественных слов и мыслей. Кто получил от Бога какой-либо один, <889> два или больше талантов, тот не должен возноситься и гордиться пред неимущим (потому что это неразумно, и апостол упрекает таких людей, говоря: что имаши, егоже неси приял? Аще же и приял еси, что хвалишися яко не приемь? (1Кор. 4:7), а нужно смиряться, как будто ты недостоин таких даров, нужно бояться и трепетать, дабы впоследствии услышать Божественный глас: добре, рабе благий и верный: о мале был еси верен, над многими тя поставлю (Мф. 25:21).

Добродетели и порочные стремления

Таким именно путем вас приводит и собирает вместе Святой Дух, и благодаря этому ваше братство растет, цветет, все больше и больше укрепляется и распространяет для наделенных тонким чутьем боговдохновенный, паче, чем всякое миро, аромат. Посему поспешим, поспешим, братия, будем еще и дальше проявлять свою настойчивость и бодрость, будем одно исполнять, а другое исправлять, к первому стремиться, <890> а второе отталкивать, к тому прилагать все свои усилия, (392) дабы Бог, видя трудность этого для нас, облегчил нашу работу, а против этого укреплять свое мужество, дабы совсем уничтожить врага, сеющего боязливость. Что же разумеется под первым и вторым? Первое – добродетели, каковы слезы, молитва, коленопреклонения, воздыхание, умиление, стихословие, чтение, работа, бдение, молчание, обращение духа к Богу, печаль, потупленный взор, воздержание от смеха, а также тот порядок жизни, когда каждый брат, подобно пчеле, летает туда и сюда и вместе с прочими собирает и приносит мед с цветов добродетели. Второе же – неразумные и тщеславные пожелания, уход с одного послушания и переход на другое, <891> потому что-де первое низко, а второе почтеннее, то тяжелее, а это легче и полезнее, то только притупляет, а это делает человека более умным. У меня недостанет и времени, чтобы перечислить и назвать в отдельности каждое из этих безрассудных и вносящих несогласие желаний. Одни, не имея для того дарований и сноровки, хотят заниматься каллиграфским искусством или, вернее, искусством тешить свои страсти, другие из самых низших и неловких стремятся в библиотекари, иные, не имея соответствующих достоинств, ищут священного сана, еще иные хотят чаще читать, а также проповедовать, потому что они честолюбивы, жадны до славы и не хотят возблагодарить Бога за то, чем они уже незаслуженно владеют.

Неблагословенные подвиги

Ибо чем они были прежде? Почему они не хотят видеть, какой с ними совершился переход? Из неразумных они стали вполне разумными, из грубых – благовоспитанными (если только они благодушно относятся к мерам воспитания), из невежд – образованными (если они внимают учению). Есть затем некоторые и такие лица, которые ищут усиленных подвигов, дабы казаться богоподобнее, а по моему мнению, чтобы лишь стать еще безумнее и горделивее. <892> Какие же это подвиги? Усиленное против остальных братий воздержание, ношение (393) власяницы, особенное, большее сравнительно с другими, молчание, держание во рту камня, множество поклонов. В общежитии все это святыми отцами запрещено, так как это уязвляет других братий, вытекает из чувства горделивости, возбуждает зависть и нарушает единодушие и согласие.

Добродетели, благословенные в братстве

Яже ти повеленна, говорит мудрый^[572], сия разумевай (Сир. 3:22)^[573]и не проси у Господа владычества, ниже от царя седалища славы (Сир. 7:4) – не стремись стать чересчур праведным и не выдумывай лишнего. Будь доволен тем, что тебе приказано и заповедано, стяжай и обогащайся тем, что дает большую выгоду и что вместе с тем не вызывает вражды и гнева в братстве, но что возбуждает только радость и соревнование, а именно – безропотностью, независтливостью, послушанием, поверженным долу самомнением, довольством и покорностью <893> во всем, что дают или приказывают, – в пище, питии^[574], одежде, обуви, послушаниях, чтениях, псалмопениях, указаниях, выходе из монастыря, как бы все это и когда ни делалось, чтобы ты здесь сиял и блистал, подобно светилу или звезде, и первенствовал, как духовный князь. Бог мира, сподобивший вас пройти одну недельную часть ристалища святого поста, да сподобит вас дойти и до конца духовных подвигов, чтобы, получив победные венцы, мы могли отпраздновать и заключение поста – Пасху. Ему подобает всякая слава, честь и поклонение с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 120

<894> О хранении Божественных заповедей, а также о том, чтобы старшие не слишком властно отдавали братству свои распоряжения

Важность внимания к себе

Братия мои, отцы и чада. Вот мы понемногу уже проходим священное время (394) поста и теперь вступаем в третий круг духовной арены. Смотрите за собой, исполняется ли у нас все, что нужно и должно: стяжали ли мы беспрекословное и нелицемерное послушание, полюбили ли сокрушенное благоговение и постоянную молитву, <895> обогатились ли мы смягчающими Бога слезами и таким воздыханием, которое Он слышит, есть ли у вас сокровище непреткновенной веры и непостыдной надежды, соблюли ли мы мягкую безропотность, посильное воздержание, сохранили ли мы себя от резких возражений, обидных слов, соперничества, распрей, клеветы, самочиния, своеволия?

Пост, угодный и не угодный Богу

Ибо воздержание требует всего этого, и если мы так исполняем его, то мы действительно бежим по ристалищу благочестия и успешно выполняем свое состязание для того, чтобы получить в награду нетленные и вечные блага. А если оказывается совсем обратное (и нужно молиться, чтобы этого не было), именно: если мы склонны к ослушанию, гибнем в гордости, впадаем в ропот, погрязаем в сплетнях, расслабляемся самочинием, низвергаемся от соперничества, сокрушаемся упрямством, ненавистью, гневом и прочими мерзкими страстями, – то мы, хотя бы и постились в пище, все-таки наш пост был бы Богу не угодным, а скверным, гнусным и заслуживающим только отвержения.

<896> Поэтому, чада возлюбленные, вы все (и вторые после меня, и экономы, и благочинные, наставники, надсмотрщики, будильщики, особенно келари, трапезари, библиотекари, канонархи, а главным образом – рабочая братия) усвойте и соблюдайте во всем заповеди и оправдания Господни. О рабочих я, окаянный, часто слышу не совсем хорошие вести: оказывается, они позволяют себе препираться, прекословить и упрямиться, и это не в отношении к каким-либо простым лицам, а в отношении к самим экономам. Я, с одной стороны, берегусь обличить их, а с другой – боюсь об этом и замолчать, остерегаюсь наказать (395) их сильнее, но опасность, чтобы не расшатать дела, вынуждает меня употребить эти меры. Столкновение этих чувств давит меня. Но пусть эти лица бросят свои постыдные дела, чтобы пощадить как себя, так и меня. Ибо это действительно позор – не слушаться, противиться данным распоряжениям и говорить: «Я не буду этого делать, если мне <897> не дадут того-то», или: «Если мне не прибавят вот этого, так я не возьмусь за такое-то дело». Вы, я думаю, понимаете, что все это, о чем я говорю, от чего ни самим этим лицам, ни братству нет никакой выгоды и пользы и что отнюдь не может изменить начальственного положения одной и подчиненного положения другой стороны, вызывает у видящих и слышащих лишь скорбь, смуту, ненависть и зависть. Прошу это исправить, так как мне нужно употребить в дело власть, которую Господь даровал мне не для разрушения благочиния и благочестия, а для восстановления их.

Как подобает отдавать распоряжения

И вы также, отдающие распоряжения и приказания, и первых из вас, и следующих за ними прошу, чтобы вы давали находящимся на послушаниях братиям свои распоряжения, приказания и повеления не как придется, деспотически, <898> бессердечно и безрассудно, но с лаской, предупредительностью, осторожно и рассудительно, дабы и вам не услышать ответа Господа лукавому рабу: весь долг он отпустих тебе, понеже умолил мя еси: не подобаше ли и тебе помиловати клеврета твоего, якоже и аз тя помиловах? (Мф. 18:32–33), – но чтобы на вас исполнилось сказанное в Деяниях: изберем мужы исполнены Духа Свята и премудрости, ихже поставим над службою сею (Деян. 6:3), дабы за такое отправление священного послушания вам удостоиться и награды этих мужей; между ними первым ведь был не кто иной, как Стефан, первомученик и один из апостолов, (396) – значит, это служение есть нечто великое, страшное и неприступное, а не маловажное.

Когда добро – не добро

Так как я затронул уже первых, то нужно напомнить также и вам всем остальным, чтобы вы все пребывали <899> в том, к чему призваны (ср. 1Кор. 7:24), и таким путем благоугождали Богу, а не поднимались друг на друга и не стремились в чужие послушания. Равным образом пусть никто по своему неразумию, хотя бы с целью общей пользы, не требует того, чего он еще недостоин, а с другой стороны, пусть не исполняет подходящего для него дела скрепя сердце, без внимания, кое-как и поспешно, но, как сказано, вся благообразно и по чину да бывают (1Кор. 14:40). Ибо не добро бывает и добро, если его не надлежащим образом высказывают и исполняют, – оно становится таким, когда и способ его осуществления, и время, и выражения – все это как следует соответствует ему и строго взвешено.

Я говорю это вам, как мудрым и рассудительным, ибо не бывайте, сказано, несмысленни, но разумевайте, что есть воля Божия (Еф. 5:17,), благая и угодная и совершенная (Рим. 12:2), так что все, что ни делается, должно быть не только хорошо, <900> но благоугодно и совершенно. Вся же эта моя речь, простите, направлена не к тому, чтобы обидеть вас, огорчить и высказать порицание, но проистекает из братской любви к вам, ибо я, хоть и недостойный, но все-таки ваш отец, я пылаю отеческими чувствами, пекусь и добиваюсь, дабы вы являлись чадами Божиими (Ин. 11:52), чадами света (Еф. 5:8) (397) и благочестия – благими, истинными и безукоризненными, в совершенстве боговдохновляемого мудрования. Поэтому прошу вас и еще: исполните, как сказано, мою радость, да тожде мудрствуете (Флп. 2:2). Ибо мудрствование об одном вносит единодушие, послушание и порядок. Возвеселите же еще сильнее Бога, святых Ангелов, святых и блаженных преподобных отцов наших, коим вы идете вослед, дабы, ежедневно отрешаясь от дурных деяний, а вместо этого занимаясь <901> благими делами, мы постоянно преуспевали и, преуспевая, возносились и усовершались, пока не достигнем блаженного конца нашей жизни во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему подобает слава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 121

<902> О том, чтобы внимать наставлениям отцов и не увлекаться настоящею жизнью, но взирать на будущее

Отцы мои, братия и чада. Хотя у меня и нет проповеднического таланта, но так как поучать мне необходимо, то я не могу молчать о том, что для вас полезно. Ибо если и пастух неразумного скота обязан день и ночь смотреть за вверенным ему стадом, кричать и говорить, что следует, то насколько же более после этого я, смиренный, получивший настоятельство над вашими драгоценными душами, обязан до самого конца своей жизни и поучать вас, и смотреть за вами, заботиться и <903> бодрствовать, – и все это в такой мере, чтобы быть готовым при случае даже погубить свои плоть и кости и пролить кровь, дабы мои оглашения на самом деле повели к укреплению шествующих прямо, к пробуждению нерадивых, к восстанию падших и к воодушевлению бегущих успешно. Для этого же, конечно, требуется, чтобы я проповедовал, ибо, как говорит божественный Василий, каково начальство, таковы в большинстве случаев и подчиненные^[575]. Впрочем, если вы будете взирать на меня, то никакой пользы из этого для себя не вынесете, ибо я, как вы знаете, негоден во всех отношениях, но вы достигнете этого, если будете ревностно подражать житию преподобных отцов наших и исполнять их наставления, которые мы слышим и читаем почти постоянно, если будете устраивать (398) свою жизнь сообразно с их славной и дивной добродетельной жизнью.

Увещание

<904> Итак, если вы носите имя и слывете сынами света и воскресения^[576] (Ин. 12:36; Лк. 20:36), то не обращайте внимания на падающих, и если вы желаете стать сограждане святых (Еф. 2:19), так не смотрите на тех, кто лениво и беззаботно проводит время, но, твердо и богомудро укрепляясь постоянно в добре, возрастайте и крепните в усвоении добродетельного жития, обнаруживая при этом непоколебимую веру и бесстрастную, чуждую бесстыдства любовь; возрастайте также в даровании смиренномудрия, в красоте послушания, в славе сокрушения, не проявляя ничего лукавого или беззаконного, что огорчает Святого Духа (ср. Ис. 63:10) и веселит противника. Будем благодарны, будем терпеливы в деле подвижничества, в исполнении обязанности подчинения.

Арабское нашествие

Не будем смотреть на настоящую, но будем взирать на будущую жизнь, радостно возьмемся за божественные дела, помня, что мы, как бы из мрака, вышли сюда из мира, из его суеты, <905> из беспокойства и волнения мятежной человеческой жизни. Посмотрите на самом деле, что теперь там только делается, кроме обычных уже явлений. Арабы с громадными силами сделали нашествие и вторглись в пределы христиан^[577]. Какое испытание и какой страх у царствующих лиц! Сколько невзгод и скорби у войск, какие терзания, вопли и убийства среди захваченных в плен! Внезапно и без времени похищаются смертью мужья, жены, старики, старухи, дети, младенцы, для всех пришла беда: жена разлучается с мужем, брат с братом, мать с детьми, одним прямо пред родными отрубают голову, других же убивают во время нападения и те валяются в каком придется месте и лишаются даже погребения. Иных заковывают в железо (399) и гонят, они мучаются от голода и жажды, <906> их бьют плетьми. Мать видит, как ее дитя, которое она родила уже, конечно, не для такой несчастной доли, разбивают, режут, или же как оно умирает от голода и жажды, и никто не сжалится, ниоткуда нет никакой помощи! Следует уже умолчать о других подробностях и опустить то, что достойно лишь плача и молчания: О Господи, спаси же; о Господи, поспеши же (Пс. 117:25). Пощади, пощади народ Свой и не дай достояния Своего в посрамление. Вскую лице Твое отвращаеши? Забываеши нищету нашу и скорбь нашу? Яко смирися в персть душа наша, прильпе земли утроба наша. Воскресни, Господи, помоги нам и избави нас имене ради Твоего (Пс. 43:25–27).

Условие действенности молитвы

Но какая же тому причина, что чрез нас всесвятое имя хулится во языцех (Рим. 2:24), <907> что нас начали разорять отрекшиеся от Бога? Конечно, наши беззакония и грехи, которыми мы огорчили Его, – то, что мы не храним Его повелений и оправданий, за это вот Он и бичует, и наказывает нас руками беззаконников. Что же нам остается делать при таких обстоятельствах? Да что другое, кроме того, как только обратиться к Господу Богу нашему с усердной молитвой за мучающихся наших братьев христиан, дабы Он, творящий чудеса, и теперь не погубил бы до конца Своего народа, но, вняв молитвам Всесвятой Своей Матери и всех святых, развеял бы замыслы языков (Пс. 32:10), да будет путь их тма и ползок и Ангел Господень погоняяй их (Пс. 34:6), чтобы нам и в нынешнем случае прожить мирно, без вреда от врагов. <908> Наша же молитва будет принята под тем условием, если мы будем жить в страхе Божием и избегать причин (400) греха, если не будем бесстыдничать, делать что-нибудь тайное, потому что этого все равно нельзя скрыть от великого ока Божия, если, далее, будем исполнять свое священное служение не как рабы или наемники, но настроенные, как сыны^[578], с ревностью, радостию, по самому стремлению и любви к добру, дабы чистою молитвою и отразить врага, то есть начала и власти и миродержителей тмы века сего (Еф. 6:12), и помочь своим братьям во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава, ныне и присно и вовеки. Аминь.

Оглашение 122

<909> О том, чтобы оплакивать сбежавших братьев, а также о том, чтобы сдерживать свой язык

Братия и отцы. Прошлый вечер за оглашением вам было сообщено, что от нашего духовного союза оторвались три брата. Но как это случилось, что вы разведали об этом еще раньше оглашения, благодаря чему я читал письмо совершенно напрасно? Откуда вы могли это узнать? Не иначе, как только от пришедших братьев, которые не сохранили братской заповеди и не побоялись наказания Божия. Вот поэтому-то мы и падаем, как листья, поэтому-то мы и гибнем, яко воск от лица огня (Пс. 67:3), <910> поэтому мы нисколько не подвигаемся вперед, а идем только назад. Где твердая ограда оглашений? Где также заповеди святых отцов? «Три часа прошло, – говорит святой Божий Златоуст при объяснении повествования Деяний о Сапфире, – а она еще не узнала о смерти своего мужа Анании, ибо так строго береглись, – продолжает он, – апостольские ученики сообщать другим товарищам то, что делали апостолы, (401) прежде чем те сами не скажут об этом»^[579]. А вы вот напрасно и слушаете, напрасно и читаете, гоняетесь лишь за словами, имущии, по апостольскому выражению, образ подчинения, силы же его отвергшиися (2Тим. 3:5). Не таковы боговдохновенные отцы наши, равно как и другие нынешние наши сподвижники! Впрочем, я не всех из вас укоряю, что было бы несправедливо, но только невоспитанных и несдержанных на язык. <911> И они, подобно сбежавшим, совершили точно такое же отступничество. В чем же? Да в том, о чем я говорю. И те вот точно так же не сохранили заповеди. Ибо если бы они ее сохранили, то пребыли бы в любви Христовой, соблюли бы свой обет, претерпели бы все невзгоды и сохранили бы любовь к братиям. Но так как они не сделали этого, а вместо того начали понемногу толковать да разведывать, как это описывает один святой^[580], какая-де беда сказать то-то, какая важность спросить об этом, чего особенного увидеть или разведать еще о какой-нибудь вещи, – то они потихоньку дошли до самого конца зла. Все равно, когда приходится что-либо разрезать, то в большинстве случаев разрезают не с одного раза, а в несколько последующих один за другим приемов. Таким образом, когда что-либо отрежут уже окончательно, то причина этому не одно только последнее движение ножа, но в такой же мере и каждое бывшее пред ним. То же самое нужно сказать и о душе. Ведь и ее постоянно разрезают частые надрезы и нарушения различных заповедей. <912> Одно за другим, они влекут бедную и несчастную душу на самое дно зла, сламывают и срубают ее, как, действительно, бесплодную смоковницу (ср. Лк. 3:9; 13:7), для того чтобы потом ввергнуть ее в вечный огонь. Но ныне, сказано, время благоприятно, ныне день спасения (2Кор. 6:2). Отложим, сказано в другом месте, дела темная и облечемся во оружие света, яко во дни, благообразно да ходим, не козлогласовании и пиянствы (то есть применительно к нам – пьянстве не вином, но скверными и гнусными помыслами), не любодеянии и студодеянии (это буквально), (402)но облецытеся Господем нашим Иисус Христом, и путем исполнения своих желаний плоти угодия не творите в похоти (Рим. 13:12–14).

Скорбь как свидетельство братской любви

Итак, у нас оторвались бедный Феотекн, несчастный Папил. <913> Что же касается Аристарха, то хотя он было и вернулся, но так как он уже часто делал это и погубил с собой и других, его, как смутителя, в Саккудионе не приняли. Теперь, вздохнул ли кто из вас из глубины сердца при известии о бегстве? Пролил ли кто-либо от искреннего сердца слезу? Поболел ли кто душой, помышляя о братьях?^[581] Ибо истинная братская любовь состоит именно в этом, это хвалит святой Лествичник^[582], такие проникнутые единомыслием люди воистину братья Господни, истинные чада Божии, члены одного тела со мною смиренным. А те, кто настроен не так в отношении к бежавшим, кто вышучивает их, порицает, радуется их беде, услаждается и насмехается, – таким можно лишь сказать, что, по словам божественного и великого Василия^[583], было бы большой дерзостью ввиду этого назвать их удами Христовыми или сказать, что они состоят под властью Христа, а также что они одной души и одного тела со мной, смиренным: хотя бы по внешности они казались чадами, но совнутри <914> они отчуждились от меня. Ты не мог пролить слезы, но ты мог бы испустить горькое стенание. Ты не сделал этого, так мог бы поскорбеть. Ты не в состоянии был сделать даже и этого легкого дела, тогда, по крайней мере, – что уже совсем не трудно, – хоть бы сохранил молчание. Горе мне и тем, кои так небрежно относятся к заповедям, ибо если мы не исправимся, то нас постигнет мрак, гнев небесный, осуждение на вечный огонь.

Святым присущи скорбь и плач о согрешающих

Не таковы были, например, треблаженные святые сорок мучеников^[584]: когда один из них сбежал в баню, то они подняли горький плач. Равно также и лик апостолов, когда Иуда сделался предателем и отпал от Христа тоже впал в великую скорбь. (403) А окаянные, не таковы, поэтому и не удостоимся их венцов и не вкусим их славы.

Кто кому подражал, тот такой же получит и венец

Ибо лица с подобными подвигами получат и одинаковые награды, и кто кому подражал, тот такой же получит и венец: верный получит венец верного, терпеливый – терпеливого, страдалец – страдальца, не отрекшийся – венец <915> неотступника же, любящий заповеди – любящего заповеди, правдивый – правдивого, чистый – чистого; точно так же и наоборот: неверный получит воздаяние неверного [изменника], непослушный – непослушного, высокомерный – высокомерного, беглец – беглеца, скверный – скверного, лжец – лжеца, отступник – отступника, невоспитанный – невоспитанного, относящийся ко всему с гордой небрежностью и ненавистник добродетели – воздаяния соответствующих тоже им лиц.

Увещание

Обратного быть не может, несть бо на лица зрения у Бога (Рим. 2:11) и нет никакого общения свету ко тме (2Кор. 6:14), но каждому будет воздано по его заслугам. Посему, прошу вас и молю, хотя бы и не тотчас, отрезвимся и, очистив страхом Божиим и познанием истины гной с очей духа, прозрим. Вкусим, яко благ Господь (Пс. 33:9), потому что благи Его святые заповеди, ибо претерпевый до конца, той спасен будет (Мф. 10:22), так как узок и тесен путь Его, вводяй в живот (Мф. 7:14), и легко бремя заповедей Его (ср. Мф. 11:30) для тех, <916> кто подвизается с надеждою и верою. Не допустите себя до того же, что потерпели наши беглецы, но непрестанно молитесь об обращении их, да подаст им Господь повод очнуться, чтобы они, пойманные диаволом, поднялись из глубины своей погибели. Ибо вы знаете уже, что недавно сделали некоторые, вот из таких же, с нами, а главное, со своими душами: один из них, уподобившись по образу мыслей Иуде, привлек некоторых из вас к суду, чтобы дать там ответ на все подробности его жалобы^[585], (404) а я даже был заключен в тюрьму. Так утвердим же себя и потрудимся еще для Бога. Ибо если мы не захотим, не потрудимся и не постараемся, то погубим себя и здесь, и в будущей жизни навеки. <917> Поэтому, охотно ли или против воли, все-таки потрудимся, возьмемся за труд, который привлекает к себе добродетелью, дабы, хотя и за недолгий труд (ибо по сравнению с вечностью он ничтожен), нам получить вечное, сладчайшее, дивнейшее и блаженнейшее упокоение, которого нельзя ни описать, ни даже представить и которое получат все святые во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава вовеки. Аминь.

Оглашение 123

<918> О том, чтобы не относиться небрежно к послушаниям, но бдеть над своим спасением

Любовь Господня и любовь посторонняя

Братия и отцы. Одна и та же заповедь как для меня, так и для вас – чтобы не вести бесед в то время, как руки заняты работой на послушании. Но в чем же и состоит мое послушание, как не в том, чтобы бодрствовать над вашими душами (ибо я должен воздать за них в день Суда ответ), чтобы напоминать и возвещать вам, что нужно и полезно, заботиться и соединять всех союзом любви во едином духе и во единой мысли? Посему вот и ныне, исполняя это, я прошу и молю: <919> стойте непоколебимо и неподвижно в том святом звании, в которое вы призваны (ср. 1Кор. 7:24), исполняя заповеди и оправдания Божии; возбуждайте постоянно и воспламеняйте в себе любовь Господню, изгоняя из своих сердец всякую постороннюю любовь; возмогайте в подвижнической крепости, ревностно и бодро проводя каждый день в бдении, псалмопении, послушании, (405) смирении, в работе, посте и во всех обычных занятиях, ибо доказательство нашего спасения и есть именно эта самая многострадальная и многотрудная наша жизнь, так как вместо нынешних невзгод нам воссияет вечный покой, вместо настоящей печали – вечная радость и вместо прискорбного подчинения – свобода бесстрастия; апостол и заповедует нам взирать не на видимое, ибо оно временно и тленно, но на невидимое, так как оно вечно и блаженно (2Кор. 4:18).

Доказательство нашего спасения

<920> Раз мы удостоились этого дара – ангельского образа, раз мы желаем вечной жизни и нетленных венцов, раз мы добиваемся усыновления^[586] и Царства Небесного, то вот – и место, вот – и время, вот – и ристалище и торжество. Не будем беззаботны, не расслабнем, но станем живее и усерднее скупающих золото, серебро, драгоценные камни и всякие другие тленные и временные вещи для того, чтобы восхитить Царство Небесное, сокровища вечных благ. А этого возможно достигнуть не иначе, как лишь путем постоянного внимания и, так сказать, ежечасного прилежания. Каким же способом?

Всякое монастырское послушание – святое и спасительное

Будем хорошенько отправлять свои послушания, ибо всякое послушание (келарское ли, или в больнице, или в трапезной, или в сапожной <921> мастерской и во всех других местах), раз оно боголепно исполняется, является не человеческим и не плотским делом, а святым и спасительным. Ибо никто не посвящает^[587] своей работы плоти и крови, но приносит ее Владыке Богу, Который, принимая ее как благоугодную жертву, обещает воздать за нее соответствующую награду в будущей жизни.

Как подобает совершать свою работу

Посему пусть никто не думает, хотя бы ему пришлось исполнять даже самое последнее дело, что он делает его для людей, но пусть думает, что он исполняет его для Того, Кто за братий принимает это дело, – для Самого Владыки. Поэтому пусть всякий исполняет свою работу со страхом и трепетом, ибо у него Надсмотрщик – Сам Бог, Который знает скрытое во мраке и открывает помыслы сердец наших (1Кор. 4:5). (406) Вот если мы все так настроимся (а это необходимо, потому что все это – истина) и станем исполнять нужную для всех работу, как божественное служение, то мы этим сделаем все дело, и благодаря этому нам воссияют лучи всех добродетелей – любовь, мир, кротость, мягкость, покорность, и тогда мы увидим, что мы действительно идем по стопам наших преподобных отцов и являемся ревнителями их жития. Ведь вспомните <922> на самом деле, чада, их житие, подвиг подчинения и послушания, высоту их смиренномудрия и покорности, а также то, как они поревновали Господу. Ибо Он Сам сказал: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем (Мф. 11:29), – Он, по апостолу, Который не восхищением непщева быти равен Богу, Себе умалил, послушлив быв Богу и Отцу даже до смерти (Флп. 2:6–8).

Кто спасся и прославился?

И кто же после этого спасся и прославился? Кто подражал Ему, кто смирился, кто был послушлив, кто подчинялся, кто не ослушничал, кто переносил все здешние скорби, кто уничижался, кто терпел шутки, насмешки, кто был принижаем людьми, а иногда терпел заушения, преследования, заключения, подобно тому как вот некоторые или, вернее, все вы, ибо, с одной стороны, из-за одной своей части и все тело несет бесчестие или получает славу, а с другой – вы благодатию Христа действительно все претерпели <923> мучения от страстей, ради страха и любви к Нему в разные времена переносили поругания, осмеяния, отведение и заключение в тюрьму. Но те, кои не утвердили себя на духовном камне заповедей Христовых, когда наступила зима, подули ветры, полились дожди, они, по Евангелию (Мф. 7:27), потерпели крушение отступничества. Но Господь призовет их, (407) если только они примутся за свое спасение, а вас, как своих крепких воинов, как верных служителей, как мужей желаний (Дан. 9:23), собственный народ и священное собрание, да сохраняет все крепче и крепче, дабы вы, явившись в роде сем, воистину прелюбодейнем и грешнем (Мк. 8:38), исполнителями заповедей, ревнителями благочестия и людьми, <924> не уклоняющимися от спасительных повелений, но право правящими слово истины (2Тим. 2:15), удостоились стать сонаследниками Господа нашего Иисуса Христа во Царстве Небесном; Ему подобает всякая слава, честь и поклонение с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 124 <925>

Слово огласительное и вместе с тем – обличительное и поучительное

Желанный плод труда проповедника

Братия и отцы. Зачем сеет земледелец? Конечно, для того, чтобы потом снять жатву. И ради чего трудится купец? Без сомнения, для того, чтобы получить барыши. Так и проповедник на какой еще иной плод от своего труда надеется, как только, конечно, не на преуспеяния и усовершение своих слушателей? Но на вас вот – грехи что ли тут мои препятствуют? – проповедь не оказывает никакого воздействия: я много сею и тружусь, а не пожинаю ничего, я поучаю, оглашаю и наставляю, но мои слова <926> достигнут только вашего слуха, а потом вы тотчас же все забываете и снова впадаете в те же проступки. Поэтому я плачу и терзаюсь, что не могу преодолеть эту вашу беспорядочность. Без сомнения, эти немощь и неудачи мои проистекают оттого, что слаба самая моя проповедь. Но хотя бы мои поучения и были слабы, разве вы, кроме того, еще не слушаете Боговдохновенные Писания? Разве ваш слух не оглашается постоянно спасительными учениями?

Настоятельское порицание

Что вопиют (408) к нам святые отцы? Что они возвещают? Что они подтверждают? Чем угрожают? Не рисуют ли они пред нами тот страшный и нелицеприятный^[588] Суд, то ужасное и неподкупное судилище, то великое и тяжкое решение, вечные пытки и мучения, неугасаемый внутренний и внешний огонь, ядоносного червя, громадное жерло, беспросветный мрак, подземелья тартара, неразрешимые узы и <927> прочее? А затем разве они, в противоположность этому, не изображают также Царства Небесного, вечной жизни, неизглаголанной радости, неприступной славы, неизреченного света, истинной и недомыслимой красоты рая, недр Авраамовых, кущ святых, селений праведных, ангельских ликов, нескончаемого веселия и т. д.?

Душа – мастерская

И вот, несмотря на все это, у нас не замечается никакого стремления исправиться и покаяться, но мы слушаем все это, как пустые слова, и ослушничаем, добиваемся только удовлетворить потребности удовольствий и похоти своей плоти, как бы закрываем глаза, опустив их долу, и, уткнув, подобно неразумным животным, лицо в землю, ищем, чего бы нам сегодня или завтра попить и поесть, какую бы шутку сказать для расслабления и собственной, и души собеседника, как бы, нарушив послушание, сочинить этому оправдание, <928> и таким путем бросаем дело, принимаем в себя ложь и отрицаемся от истины, а также бесстыдничаем, гнусно ведем себя, занимаемся дурными и неподобающими пересудами и вообще делаем свою душу мастерской не благочестия и праведности, но беззакония и неправедности. Нам нужно взирать горе^[589], думать о горнем, искать горнего, а также помнить, какой великий обет мы дали, с кем мы сочетались и кому мы подчинились – Самому ведь Владыке Богу, (409) скольких, далее, и каких грехов, так мерзко совершенных нами в прежней жизни, получили мы отпущение, скольких потом других провинностей мы удостоились прощения, и ввиду всего этого нам следует трепетать, воздыхать, смиряться, сокрушаться, держать свои сердце и взор не рассеянными, но размышлять о смертном часе, <929> об ответе перед Судией, о разлучении с телом, о встрече со страшными Ангелами, подобно тому как все это делали наши святые отцы.

Какими были святые отцы

Ибо они, соблюдая совершенную строгость во всем, даже до случайного слова, являлись постоянно серьезными, мягкими, светлыми, чистосердечными, твердыми, незлобивыми, кроткими, мирными, избегали распрей, не были плотолюбцами, не любили украшений, были молчаливы, песнословливы, благодарно настроены, послушны, смиренномудры, были действительно избранными сосудами (ср. Деян. 9:15), уготованными на всякое благое дело (ср. 2Тим. 2:21), и имели своим обитателем Святого Духа.

Так чего же после этого мы, окаянные, нерадеем? Зачем ленимся? Зачем расслабеваем? Почему Слово Божие не касается наших душ? Почему мы не проливаем слез? Почему не смягчаем своих каменных сердец? Почему каждый день не восходим все выше и выше? Почему это мы не изменяемся к добру и не приобретаем особенной и отличной от мирян внешности, <930> манеры говорить и походки, чтобы действительно было видно, что мы убежали из мира и стоим выше образа мыслей обыкновенных людей, исполняя все свои дела со всевозможным благоговением и безмолвием? Придет, придет и не замедлит (Ис. 13:22) страшный и ужасный день и час (410) преставления, явится строгий и суровый Ангел, наступит конец праздника, и тогда, помышляя о предстоящей горькой, скорбной и уже бесповоротной участи и не имея возможности сказать: готово сердце мое, Боже, готово сердце мое (Пс. 56:8), мы возрыдаем. Но приидите, если вы действительно внимаете моим речам, поклонимся и припадем (Пс. 94:6) Самому Христу, Царю нашему, воздохнем от сердца, ибо близ Господь всем призывающим Его во истине (Пс. 144:18).

В чем состоит добродетельное житие

Он даст нам помощь в – стряхнуть дурные привычки и введет нас в добродетельное житие, которое состоит <931> не в том, чтобы совсем не есть, не пить, не встречаться и не беседовать с братом, а также не в том, чтобы совсем не спать, не признавать покоя, не отдыхать, не сходиться с другими для бесед, но в том, чтобы делать все благочинно и умеренно, в свое время и на своем месте, дабы таким образом, прилагая добродетель к добродетели и от одного преуспеяния ища другого, вы проводили мирную, безмятежную, ровную и ангелоподобную жизнь, – дабы и я, окаянный, со своей стороны, стал ревностнее в оглашениях, дабы также и ваши главные [начальники] отдохнули от обличений и порицаний, наставники – от наставлений, старшие – от надзора за младшими и дабы мы все, объединяясь между собою любовию, живя свято и праведно, достигли возвещенных нам благ во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Часть III^[590]

Оглашение 1

О том, чтобы пастыри трепетали прещений Божиих

Отцы мои, братия и чада. Видя множество угроз (άπειλας)^[591] Божиих пастырям, я трепещу, содрогаюсь и ужасаюсь. Ибо чрез Иезекииля Бог говорит следующее: стража дах тя дому Израилеву, и если ты увидишь грядущий меч и не возвестиши народу Моему, то крове его от руки твоея взыщу (Иез. 3:17–19, 33:2–7).

Ужасное осуждение нерадивым пастырям

В книге того же божественного Иезекииля, порицая дурных пастырей, Он говорит: изнемогшего вы не укрепили, о болящем не позаботились, и заблуждающаго не обратисте, и сокрушеннаго не обязасте, и погибшаго не взыскасте, и крепкое оскорбисте трудом, иразсыпашася овцы Моя, понеже не имеяху пастырей (Иез. 34:4–5). Равно как и чрез боговдохновенного Осию говорит: слышите, жрецы, и вонмите, доме Израилев, понеже к вам есть суд: яко пругло бысте стражбе, и якоже мрежа распростерта на Фаворе (Ос. 5:1). И чрез премудрого Захарию говорит: пастыри Иерусалимские, оставльшии овец Моих, мышца его изсыхающи изсохнет, и око ему десное ослепая ослепнет (Ос. 11:17), и дальше: мечу, возстани на пастыря, и наведу руку Мою на пастыри (Ос. 13:7). И вообще, было бы долго в настоящее время приводить и собирать подобные изречения различных пророков. Но и без этого ясно, что ужасное осуждение тому пастырю, который не обличает, не запрещает, не умоляет (2Тим. 4:2), не одушевляет, не понуждает и не уязвляет падших острием слова.

Непорочность принадлежит одному только Богу

Посему, братия моя и чада, восстаньте, по слову Господню, идем отсюду (Ин. 14:31), приступим, как сказано в Священном Писании, к горам святым (Евр. 12:22), восстанем душевно из земли страстей, поднимемся, как на небо, на высоту добродетелей, воспарим вместе с Ангелами, возблистаем, подобно звездам, заповедями Господними. Звезда от звезды, по божественному апостолу, разнится в славе: и ина слава солнцу, и ина слава луне (1Кор. 15:41). Прославимся же и мы пред Богом и людьми. Обогащаясь заповедями и никогда не достигая полного в них совершенства, явимся наследниками Божиими (Гал. 4:7), сонаследниками Христовыми. То великая заслуга, братия мои искренние, если мы сохраним себя в полной упорядоченности, в совершенной жизни. Будем желать, чего хочет только Бог, и отвергать то, от чего Он отвращается. Не явимся неразумными рабами, равно как не окажемся злыми в отношении к своим товарищам, чтобы за это не понести, по Евангелию, наказания. Не будем скрывать своих талантов, дабы не услышать: отымется от вас и дастся другому (Мф. 21:43); Божественные дарования передаются другим, если вы обладаете ими недостойным образом. Ибо что имаши, егоже неси приял? Аще же и приял еси, что хвалишися яко не прием? (1Кор. 4:7). Это относится и к слову утешения, и к братолюбивому вразумлению, и к чтению, и ко всякому другому особенно дарованию. Не сообразуйтеся веку сему, но преобразуйтесь обновлением ума вашего (Рим. 12:2). Не уязвляйте друг друга, не задевайте, не возбуждайте разными вредными вещами. Преуспеяние твоего брата да веселит тебя. А если тебя охватит страсть, то побеждай ее совершением противоположного. Ибо нужно радоваться преуспеянию. Не услаждайтесь сердцем и не заноситесь друг над другом из-за того, что вы обладаете даром слова, что вы умны, умеете красиво писать, я уже не стану говорить о чисто внешних преимуществах – что вы красивы, обладаете хорошим голосом, высоким ростом, длинной бородой. Тайна нашей смерти уже деется (2Фес. 2:7) ежедневно, и мы пойдем в путь отцов наших, и кто тогда окажется достойным сказать: грядет сего мира князь и во Мне не найдет ничесоже (Ин. 14:30)? Но я желал бы тогда сказать, что Он найдет в нас лишь немного и малую часть: мы все согрешаем, так как непорочность принадлежит одному только Богу. В сих, сказано, разумевай (1Тим. 4:15), а я прибавлю: в сих работайте, сия созерцайте и ложась спать, и вставая, да получите неувядаемый венец правды (2Тим. 4:8) во Христе Иисусе, Господе нашем. Ему подобает всякая слава, честь и поклонение с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 2

О том, чтобы очищать себя посредством покаяния от бесчестных страстей и избегать слов «твое» и «мое»^[592]

Отцы мои, братия и чада. Что такое эти поучения, которые я, смиренный, говорю вам? Или что особенного великого делаю я, оглашая вас? Разве я не для этого поставлен? Разве не для этого я избран вами? Разве не для этого поставил меня стражем Бог (да простит Он мне это богохульство)? Правда, я недостоин, я темен, я неопытен, но я изо всех своих ничтожных сил стремлюсь постоянно приносить вам пищу и питать ваши драгоценные души.

Взаимное спасение

И коль скоро я поставлен для этой цели, то мне нужно благовествовать вам, угрожать, запрещать, напоминать и делать все другое для руководства вас к лучшему. Поэтому не явимся тяжкосердыми, непослушными, упорными и непокорливыми, но воспримем, умягчимся, преклонимся и пойдем навстречу всякому совету Божию и всякому благочестивому делу. Между вами уже есть несколько таких людей, к которым относится такое слово, но немного. Почему же это все мы не хотим подняться и, отрезвившись от глубокого сна нерадения, увидеть свет ведения и возжелать наслаждения вечной жизни? Зачем мы не умертвим, как учит апостол, уды, яже на земли, блуд, нечистоту (Кол. 3:5) и всякую похоть и не сделаемся храмами Живого Бога, сосудами избранными, в коих обитает Отец, Сын и Святый Дух? Зачем мы не соблюдаем строго – и делом, и словом – монашеского порядка жизни, чтобы не допускать бесстыдства, не смеяться, избегать дурных поступков, не роптать, не возноситься над ближним, не хвастаться, говоря, что некогда я-де был вот тем-то и тем, у меня было то-то и то-то? Будем же Ангелами на земле и светилами среди братства, оказывая и получая взаимно друг от друга пользу, умудряя и умудряясь, поучая и поучаясь, и вообще служа друг другу правилом и законом. Доколе демон празднословия будет обладать нами, доколе обольститель ослушания будет водить нас? Доколе будет возноситься сердце наше, тщеславясь в мелких и ничтожных вещах, укалывая брата искусством чтения, выразительностью, пониманием прочитанного, красивым разговором, ловкостью и т. п.? Я знаю, что вы, помня о моих собственных неисправностях, в ответ на это засмеетесь и, быть может, скажете: «Ты, глаголяй не прелюбы творити, сам прелюбы твориши (Рим. 2:22), запрещая другим смотреть, сам смотришь; врачу, исцелися сам (Лк. 4:23)». Но, чада, я и сам вместе с вами сознаю за собой все это, оплакиваю свою испорченность, рыдаю о своей погибели и о напрасной трате времени, а также о том, что я вот так люблю диавола, а не Бога, что я погружаюсь во мрак страстей, а не бегу к Солнцу правды(см. Мал. 4:2). Ибо что лучше и что выше живого Бога, света добродетелей, душевной чистоты, просияния духа и возношения мысли горе? Все это для меня желательно, хотя этого у меня и нет, – я желаю пребывать в этом, но не могу иметь тех качеств, посредством коих я могу достигнуть этого. Я не обнаруживаю, что я действительно достиг умиления, светлой молитвы, очистительных слез, что душа моя прилепилась к заповеди Божией, что я пошел по непорочному пути Его повелений, что я наступил на змей и скорпионов (см. Лк. 10:19) – многообразные страсти, шествуя в праведности по апостольскому пути, что я усовершил и освятил всякий свой член во славу Божию, так что язык мой стал орудием Божиим, сердце мое – храмом Святого Духа, что очи мои зрят Бога и что помыслы мои стали небесными помышлениями. Напротив, я теперь нахожусь в большой опасности и в состоянии, влекущем к погибели. Но приидите, чада, послушайте мене (Пс. 33:12), воспримем страх Божий, подадим друг другу десницы для взаимного спасения. Никто да не остается позади, так как иначе за это он будет извергнут из здешнего жития раньше срока. Пока мы еще во плоти, пока остается время нашего пребывания здесь, пока еще возможны молитвы, прошения, слезы и покаяние, поспешим, да достигнем (1Кор. 9:24), чтобы всякое наше украшение оказалось презренным для нас, всякое плотское помышление повергнутым, все наши хотения умерщвленными, всякое стремление будем направлять к добру, разорвем все связи с плотскими родственниками. Посему не будем впредь выражаться: «Мой брат, или моя сестра, или мое чадо, даже отец, двоюродный брат, дядя, племянник, друг, сосед, мой надел, доля, мое состояние и т. п.». Было это когда-то, а теперь прошло, теперь другая жизнь, другое рождение, иное житие. Посему-то обыкновенно в таких случаях вы и прибавляете слова: «Когда я был в миру» (av τω κόσμω). Выражаясь так, мы говорим, что мы выше мира (imzq τον κόσμον).

Монашество: другая жизнь, другое рождение, иное житие

Вы, быть может, осмеиваете меня за это. Но я возвещаю вам свои сердечные мысли и объявляю оправдания Божии и заповеди святых. Мне нет никакой печали до насмешек надо мной мирян, ни до шуток наших сподвижников. У меня есть Страж, один Одобритель и Порицатель мне страшен, я на Него взираю. Он – не князь, не царь, подобно царям над многими людьми, но Бог, единый Властитель, единый Господь над господами, единый Бог над богами, мудрый, премудрый, бессмертный, вечный, Судья, Испытатель, господствующий над всякой плотью и властью. Но уже достаточно обо всем этом. Сам Бог, по молитвам моего и вашего отца, да направит вас к тому, что Ему благоугодно. Ему слава во веки веков. Аминь^[593].

Оглашение 3

О том, чтобы твердо и бодро подражать житию святых отцов

Братия и отцы. Следовало бы, чтобы мы, дважды или трижды услышав слово о спасении, не нуждались уже в других оглашениях. Но так как природа наша удобопреклонна ко греху и противник наш ведет войну беспрестанно, то мне нужно проповедовать беспрестанно, а вам не только слушать, но и осуществлять то, что говорится. И я благодарю вас за то, что вы это делаете. Ибо я вижу, что некоторые из вас изменили свои дурные привычки и смягчили свое каменное сердце, как воск, который запечатлен богонаписанными заповедями Господними. Если Господь Бог, по молитвам моего и вашего отца, не допустит меня окончательно впасть в пропасть погибели, то я, по мере своих сил, буду продолжать дело своего настоятельства, и я уверен, что вы потечете еще успешнее, быстрее, еще совершеннее любя и бодрствуя над своим преуспеянием к высшему.

Святые отцы

Для этого, чада, поминайте дни древния (Пс. 142:5), а также наших отцов и не устраивайте своей жизни по образу тех, кои ныне живут в нерадении. Какова же была жизнь отцов? Вы читали и слышали, что у них вся любовь направлена была к Богу, дух, просвещаясь устремленными к небу молитвами, был совершенно чист от мира и всего мирского. У них, далее, было ненасытимое желание пребывать в небесном, отражение ангельских видений, глубина непостижимого созерцания вещественных и духовных творений. Пребывая в этом, подвижники радовались: голод они считали роскошным яством, жажду – сладким питьем, бдение – приятным отдыхом. Они не знали меры в послушании и смирении, ибо они подражали Смирившемуся за них до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2:8). Поэтому, смиряясь, они возносились; не собирая стяжаний, владычествовали; подвергаясь злостраданиям, находили в этом удовольствие. Мы не должны, братия, защищаться тем, что-де этот благочестиво поживший род был в сравнении с нами иной и что тогда-де были иные времена, а что теперь-де род слабый, некрепкий и развратившийся. Что тот род был иной сравнительно с нашим, и я это охотно признаю. Но он был иным не потому, что тогда были иные времена или что тогда проявлялась особенная попечительность Господа, Который (как несправедливо говорят) тогда больше любил людей, а теперь нет; ибо, так думая о Боге, мы приписываем Ему страсть и усвояем Ему переменчивость и непостоянство. Это неверно, ибо Господь в бесконечные веки остается неизменяемым, и солнце одинаково сияет с того дня, как оно было создано, до конечного воссоздания мира. И природа наша, по своим законам, не подверглась изменениям. Ведь что такое человек?

Определение человека

По-прежнему животное разумное, смертное, способное принимать разум и ведение^[594]. С людьми произошло только то, что они возжелали и устремились к иным вещам. Ибо вследствие чего первый человек, сотворенный Богом, созданный раньше других и наследовавший начальство и власть, не сохранил себя в блеске Божественных дарований из послушания Даровавшему заповедь? Да безрассудство – вот причина этого. Оно извергло его, а после него Каина, но не Авеля. Еноха верность закону показала призывающим Господа (Быт. 4:26), а Ламеха, наоборот, беззаконие низвергло. Вспомним о преложенном (Быт. 5:24) Богом Енохе, об оставшемся от древнего мира Ное, о трех его сыновьях, из коих два были богоугодны, а третий проклят. Прочтем также о лукавых создателях башни, а также о том, как после многих родов воссиял Авраам… Затем приведем на память священных двенадцать патриархов, славного Иосифа и следовавших за ним: богоглаголивого Моисея и его преемника, выдающихся судей, царей, боговидцев-пророков…^[595]

Оглашение 4

О памятовании суда после исхода души

Отцы мои, братия и чада. Настоящее оглашение является предметом общеполезным, так как мне предстоит исследовать и обсуждать то, что служит к пониманию и возвещению закона, а, с другой стороны, для вас, слушающих и изучающих то, что достойно изучения, оно является, как я полагаю, напутствием ко спасению. Ведь что касается Боговдохновенного Писания, вы достаточно в этом осведомлены, а в нашем бедном слове вы, однако, еще нуждаетесь. Поэтому я и напоминаю вам (хотя и недостаточно и в самой малой степени), побуждаю, призываю, увещеваю, объявляю, угрожаю. Когда же я проникаюсь ревностью, то весьма сильно желаю всецело направить и ум свой, и мысль, и речь к просвещению душ ваших, хотя я сам и пребываю в полном мраке.

Итак, чада мои, не отлагайте со дня на день того дела,

Ибо кто, находясь в помрачении, постигнет поразительное зрелище Ангелов? Даниил, муж желаний (Дан. 9:23), видел его и, хотя был пророк, сделался совершенно ослабевшим и почти бездыханным, как видно из его слов (Дан. 8:18, 27; ср. 10:8, 9, 17). А потом, что мы, в конце концов, представим в свое оправдание пред Богом и Судией всех во время того страшного и ужасного состояния, когда станем судиться во всех своих делах? Ведь это должно быть прежде всего. И кто стерпит день пришествия Его? – вопрошает один пророк (Мал. 3:2). И Исаия, в свою очередь, говорит: се, Господь идет, и дело каждого в руках Его (Ис. 40:10), и Он воздвигнет землетрясение на все народы звуком трубы Архангела, и пред лицем Его мы предстанем обнаженными и открытыми.

Итак, зная об этом и размышляя, не будем, братия, скоро согрешать, хотя сам я постоянно поскользаюсь. А если и падем,

Я говорю об этом вам не как незнающим, но как хорошо знающим. И те, которые так поступают, пусть и впредь идут добрым путем, а вы, кои так не делаете, выступите [на этот путь] позднее – в свое время. Ведь мы чрез посредство иноческого образа удостоились великого дара, освободившись от всякого греха. Не станем же оскорблять благодать, чтобы на голову нашу не упало то, что за сим следует. Мы считаемся и слывем у людей великими и святыми, – будем же шествовать свято и благочестно, уклонимся каждый от своего порока и совершим в себе доброе изменение. Ведь день обновления возможен всегда, если мы желаем; не напрасно мы читаем то, чему поучает божественный Павел: не слышателие бо закона праведни пред Богом, но творцы закона, [сии] оправдятся (Рим. 2:13).

И вообще, относительно вас приходится слышать то, что и среди мирян не считается справедливым. Что же отсюда? А то, что и малое может получить значение великого, допускающий же это услышит, что ни лихоимцы, ни татие с прочими Царствия Божия не наследят (1Кор. 6:10). По поводу одной [вины] я предупреждаю вас и относительно остальных.

И малое может получить значение великого

Итак, пощадите, чада мои, пощадите души ваши, устрашитесь примера орла, пойманного за коготь, потому что из-за этой незначительной части он весь оказался под сетью. Что же, разве у вас нет всего? Разве нет у вас необходимых вещей, или пищи, питья, одежд? Разве не к услугам вашим и моя жалкая душа? Почему же вы обособляетесь в том, что принадлежит вам? Да приведет Господь и Бог Иисус Христос в познание истины всех уклонившихся.

Каждый пусть будет примером благочестия

Посему мужайтесь все, прежде всего ты, чадо эконом, и подвизайся в определенное время, чтобы получить награду, ибо ты знаешь от апостола, что никто не венчается, аще не законно мучен будет (2Тим. 2:5). Равным образом и ты, протопресвитер, занимающий место моего смирения, покажи на своем примере

Какой должна быть одежда монаха

Внимательнее наблюдай и ты, вестиарий, заведуя одеждой братства, как царской порфирой, и не полагай, что она составляет ничтожное рубище, но признавай, что одежды священных мужей также священны. Господь наш Иисус Христос избрал для себя одежды убогие и ничтожные, а похвалою отцов служили те одежды, которые были сшиты из многих и различных лоскутов. Разве ты не знаешь, что говорит об этом один из отцов? Платье монаха должно быть такое, которое, три дня валяясь брошенным на дороге, никем не было поднято.

Да даст же вам Господь сохранить то, что вы слышите. И ты, остиарий [привратник], наблюдай, чтобы слово твое было вразумительно, метко и умно, и высказывай его всем приходящим то тонко, то просто, то пространно. И когда ты в определенные дни открываешь вход, то никакое слово или ответ не должны передаваться братиям от имени приходящих родственников по плоти, потому что от этого может быть вред, но ты ходи взад и вперед, подобно стражу, то сообщая необходимое, то умолкая. Крепись и ты, повар,

Но, чтобы мне не распространять дальше свое слово, упоминая о каждом [из должностных лиц] в отдельности, все вы совместно бодрствуйте в труде ради единого блага и живите, как пчелы Христовы, принося прекрасные дела ваши, как приятный и свободный плод, Господу для наследования Царства Небесного, ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 5

Должно постоянно прославлять послушание

Отцы мои, братия и чада. Вы поистине достойны прославления и благословлены Господом, удалившись от мира, возлюбив Бога больше родителей, возлюбив и небесное выше земного, обособившись от братьев и родственников, обратившись к Сыну Божию, оставив отечество, мирские повинности, торговые занятия, города, мирские волнения, заботы и все земное и временное, свойственное суете, и избрав жизнь совместно с Ангелами, жизнь благую, многопрославляемую и святую, направленную к единой цели во имя Господа нашего Иисуса Христа. Кто не будет восхвалять вас? Пророк в древности сказал следующее: блажен, иже имеет племя в Сионе и южики во Иерусалиме (Ис. 31:9). А божественный Давид, воспевая величие и высокое достоинство нашего общения, так воскликнул: се, что добро, или что красно, но еже жити братии вкупе (Пс. 132:1).

Итак, вы помышляли о должном и о том, что касается вас. Взирайте же на свет истины, различая добро от зла и горькое от сладкого. Конечно, и цари, если бы только возможно было [им] вполне уразуметь [значение иночества], притекли бы к нему, оставив свои царские венцы, как некоторые уже и сделали, начальники же, сбросив свои блестящие золотые и драгоценные одежды, облеклись бы в ваши рубища, предпочтенные у Бога выше порфиры и виссона. Равным образом и воины, вместо того чтобы переносить невзгоды от непогоды, зимы, холода, мороза, жажды, путешествия и удаления из родины, после опасностей, которым, быть может, подвергалась их жизнь вследствие нападений со стрелами и мечами и вследствие поражения со стороны единомышленников,

Скажу также о неудобствах тех, кои вступили в брак. Они, будучи возрождены, служат тлену, когда рождают детей, вскармливают их и воспитывают, женятся и подвергаются несчастьям при постоянных своих трудах ради тела своего и для своих потомков и, наконец, видят, что самые дорогие для них, после многих трудов и лишений, умирают и погибают: при таких условиях они, прежде чем смерть готова была разлучить их, и сами предпочли б иметь общение с Богом.

Так как в раю до грехопадения господствовало девство, как это доказал Христос, второй Адам, родившийся от Девы, то к нему призывает мир и слово благодати. Благодать вам и мир от Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа и Святаго Духа Его. Ихже, говорит апостол, предуведе, тех и предустави сообразных быти образу Сына Своего (Рим. 8:29), конечно, не по делам нашим, но по Своему благому человеколюбию. Таким образом, и вы, по непостижимым определениям Его мудрости, приведены Его Домостроительством в сонм святых и записаны в наследие

Смотрите же, не уклоняйтесь от звания, в которое призвал вас Бог, не оскорбляйте благодеяния великих его даров, ради которого мы должны все переносить и терпеть в надежде на содействие Его в вечном нашем спасении.

Размышляйте и о том, как нам соблюсти для Бога залог девства, наблюдайте, как вам сохранить неизменными все Его животворящие заповеди, пребывая в страхе Божием, совершенствуясь в послушании, предаваясь воздержанию, облекаясь смирением, услаждаясь миром, занимаясь трудами и всем тем, что вообще служит оправданием нашей почтенной деятельности.

Молитесь и обо мне, несчастном, чтобы, по молитвам вашим, и мною и вами Бог без блужданий руководил и душевно просветил в Самом Христе, Господе нашем, Которому слава и честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Смотрите же, не уклоняйтесь от звания, в которое призвал вас Бог, не оскорбляйте благодеяния великих его даров, ради которого мы должны все переносить и терпеть в надежде на содействие Его в вечном нашем спасении.

Размышляйте и о том, как нам соблюсти для Бога залог девства, наблюдайте, как вам сохранить неизменными все Его животворящие заповеди, пребывая в страхе Божием, совершенствуясь в послушании, предаваясь воздержанию, облекаясь смирением, услаждаясь миром, занимаясь трудами и всем тем, что вообще служит оправданием нашей почтенной деятельности.

Молитесь и обо мне, несчастном, чтобы, по молитвам вашим, и мною и вами Бог без блужданий руководил и душевно просветил в Самом Христе, Господе нашем, Которому слава и честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 6

О том, что не должно превозноситься ни происхождением, ни богатством

Отцы мои, братия и чада. Так как вы, составляя насаждение Божие, рождены для духовного плодоношения, то на мне лежит обязанность ночью и днем производить необходимое для вас возделывание и то орошать и отсекать, то подрезывать и очищать, чтобы вы сделались хорошо разросшимся виноградником, приносящим обильный плод Духа. Но увы мне, так как я не принадлежу к числу столь опытных землевозделывателей, чтобы мог сохранить данный мне виноградник соответственно воле Господа Христа, хотя я всегда и ныне по мере своих сил стараюсь это исполнить.

Я много забочусь и воодушевляюсь, размышляю и представляю способы своей деятельности, вновь обдумываю и опять принимаюсь за дело, [дабы узнать], как каждый из вас в отдельности проявляет во всяком деле, движении и желании то, что скрыто внутри человека: ведь за все это в день Суда я дам отчет, причем о каждом из вас я должен возвестить и представить в полноте, должным образом и вполне усердно, без всяких недостатков и уклонений. Вот почему я горько плачу и отчаиваюсь в своей жалкой душе.

Не так, чада, нет, прошу вас, но лучше все согласитесь со мною. Ведь я не перестану возвещать вам оправдание Божие и говорить, что я чист от крови всех вас (Деян. 20:26). Но молчать я не стану, не уклоняюсь, хотя человек и недостойный, и не уклонялся от возвещения вам истины

Божией. На какое дело кто поставлен, соответственно этому и должно заботиться о себе. Ты назначен работать, так и трудись, человек Божий, прилежно, ибо Христос видит труд твой и приемлет. Береги предметы, полезные тебе в назначенном деле; ведь бывает и так, что вы испортите орудия для работы и со смехом идете за прощением, указывая на свое раскаяние. Ты видишь отсутствие страха [Божия] в душе и презорство? Но так не должно быть. Ты назначен на определенное дело. Зачем же ты преступаешь и нарушаешь пределы, которые положили твои отцы (ср. Притч. 22:28)? Божественное слово говорит тебе: кийждо в звании, в немже призван бысть, в том да пребывает (1Кор. 7:20). Смотри же, как ты препятствуешь тем, которые, находясь в зависимости от тебя, честно, по разуму и усердно разумеют то, что необходимо исполнить.

И вообще сказать, никто пусть ничем не пренебрегает из того, что имеется в братстве, никто пусть ничего не ищет сверх своего достоинства, будет ли это больной, или намеревающийся отправиться в дорогу, или утомленный трудами, или нуждающийся в обуви, одежде, куколе или в чем-либо другом. Один говорит: «Эта обувь мне не по ноге – она жмет и причиняет мне небольшую боль; дай мне, отец, вот эту». Другой же, проталкиваясь вперед, говорит: «Кир-эконом, башмаки мои тесны, нельзя ли мне переменить их на другие туфли, хотя бы и по принуждению?» Между тем третий, выражающий также нужду в подобном, замечает: «То, что я имею, не совсем для меня удобно». Иной опять говорит: «Если я не буду иметь вот такого войлока, или подушки, или чисто вымытой перемены [белья], то я не перестану [требовать]». И иной говорит: «Вино вызывает оскомину, сваренная пища не посолена» или: «Почему не куплено одно и не выдается другое…».

И вот сердце у меня сокрушается, а также и у эконома и у всех попечителей [монастыря]. А между тем другие улыбаются, как будто имеют целую меру [модий] золота. Такая наблюдается ошибка в оценке положения, а между тем вы негодуете. О, если бы вы не имели свойственного вам всецелого заблуждения и знали все это, хотя бы некоторые из вас!

Я говорю вам не с целью злословия. Но [скажи], несчастный: то, что у тебя было прежде, не достаточно ли было только для того, чтобы тебе жить или дышать воздухом? Не вспоминаешь ли ты бремя своих грехов, которое Господь рассеял или рассеет, если ты станешь хорошо жить? Ты требуешь от меня соответствующего доказательства? Некоторые прежде совсем не пили вина, а если иногда и пили, то весьма немного; теперь же, когда они должны пить воду, наблюдают разницу в вине. Некогда больные совсем не пользовались врачебной помощью и даже не имели возможности видеть врача, а ныне они добиваются делать выбор [врача], и когда

Увы, какая заносчивость! «Некогда я не имел и плохой обуви и одежды, – говоришь ты, – но в настоящее время я не желаю встречать никакого в этом затруднения. В прежнее время меня часто оскорбляли и даже били, а теперь, если кто-либо из братьев обидит меня, я становлюсь жестоким». И я еще не говорю о всем, что происходит ежедневно, но вы из малого можете понять многое. Не дивитесь, чада, если я все это изобразил от своего собственного лица, но я сделал это для того, чтобы не думали о себе больше, чем следует мыслить. А ты – зачем надулся самомнением, как пузырь? «Потому что я, – говорит, – родился от такого-то лица, происхожу из такого-то рода, а по матери принадлежу вот к такому-то роду, и у меня было вот столько-то плефров^[596] земли, усадьбы и разное другое имущество; пища моя была изысканная и одежда у меня была очень красивая и самая тонкая».

Ты рассуждаешь об этом как человек бессмысленный и неразумный. Избегай даже и произносить это своими устами. Тебе дарована великая благость в том, что ты получил освобождение от всего того, чем ты в прежнее время во вред себе пользовался, потому что ты жил в распутстве. Размышляй лучше о том, куда ты пришел, а равно о том, что ты состоишь из одинакового с другими естества. Один есть у всех Отец; прежде всего – Бог, а потом и мое смирение, вы же все – братия и сочада. Если бы вы были не таковы, то не родились бы Духом и не сделались бы чадами Бога и меня,

Итак, это говорится для того, чтобы мы были осторожны. У меня бывают обильные слезы всякий раз, как я подумаю, какова есть воля Божия, и я стараюсь все исполнять. Ты же молчи и наблюдай, на каком месте ты пребываешь, куда я тебя веду и где тебя поставлю. Если же выше тебя стоит брат твой, который [по твоему мнению] равен тебе или же любит повеселиться, поесть и попить, то относительно его ты не должен требовать отчета ни у нас, ни у Бога.

Простите, чада, если я худо говорю, а если хорошо, то согласитесь со мною, содействуйте, побуждайте и со своей стороны. Что же мне больше остается? А вы с первого же часа и все вместе отправляйтесь [на труды], но не делайте так, чтобы выходил на работу каждый в отдельности. Пусть не будет у вас недостатка в телесной вашей жизни, чтобы вы не оказывали давления на меня. Я не говорю, если хотите, что вы продадите меня, так как это вам не свойственно. Вот как я пустословлю… Но я со скорбью говорю об этом, чтобы вы совместно работали, дабы нам не впасть в затруднение. Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа да поможет вам не только слушать, но и исполнять, чтобы нам унаследовать Царство Небесное в Самом Христе Иисусе, Господе нашем. Ему подобает всякая слава, честь и поклонение с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 7

Об истинной преданности по отношению к игумену

Отцы, братия и чада. Ваше братство объемлется, устрояется и руководится некоей Божественной силой. Это происходит, с одной стороны, благодаря молитвам моего и вашего отца, а с другой – благодаря вашей личной любви к Богу, а также вашему совершенному, от всего сердца и всей души отрешению от мира и неразрывному соединению со Христом, потому что иначе, как это я постоянно напоминаю, ни скверная жизнь моя, ни невежественные мои наставления, ни другие какие-либо мои качества не могут так объединить вас. Древле Бог ради Своего служителя Моисея обещал не изгладить израильский народ из книги живых (см. Втор. 9:14). У нас же дело обстоит наоборот: ради вас Господь, быть может, не изгонит и не извергнет меня из числа рабов своих. Ибо что вы замечаете во мне такого, что должно служить признаком добродетельного жития? У меня нет ни душевной чистоты, ни благопристойных обычаев, ни воздержания, ни сдержанности в речах, ни благочестивого поведения и вообще никаких других обычно превозносимых качеств. Далее, волосы мои не седы, старость моя не почтенна, у меня нет опытности в деле управления. Это еще я говорю о внешних свойствах, внутри же меня много таких мыслей и дел, которые оскверняют и загрязняют мою душу. Но несмотря на все это, вы помните, что я хочу, чтобы вы спасались. Сердце мое горит за вас, я постоянно тружусь и занят этим. Если вы из-за этого моего недостоинства будете относиться ко мне с недоверием, то для вас это составит немалую опасность.

Искренняя преданность игумену есть основание твердого жития

Сам Господь умоляет вас чрез меня, смиренного, чтобы вы закрыли свои очи на тот вред, который идет к вам от меня, худого, и стяжали утверждающую ваши сердца веру, благодаря которой стоит всякий стоящий и хвалится всякий хвалящийся уверенностью в своей силе. Ибо она, эта искренняя преданность игумену, для послушного есть основание твердого жития, и на этом основании, как на золоте, или серебре, или драгоценных камнях (см. 1Кор. 3:12), он строит заповеди Господни. Даже если он и ничего еще такого не имеет, а только одно основание, то впоследствии он устремится воздвигнуть на нем роскошное здание. Без веры же, что бы ни стал делать человек, напрасно. Ибо всяко, сказано, еже не от веры, грех есть (Рим. 14:23). Для такого человека случающаяся тьма в игумене кажется светом, и истекающую от него горечь он почитает сладостью. И как, напротив, конечно (хотя бы я даже не стал говорить об этом), светло око у обладающего верностью игумену! Как он свободен от озабоченности и решителен в отношении к каждому делу и предмету, так как в цели игумена он имеет мерило для правильного суждения, на душе он постоянно ощущает покой и сладость, весь устремляется к Богу, посредством смирения весь изменяется к добру и весь исполняется Божией благодати, восходя путем любви к Богу постепенно на высоту добродетели. Я, хотя и подчинился своему отцу, однако не достиг еще такой степени, от богодухновенных же отцов, а также от других людей в роде сем слышал, каково это дело, оно известно и тем из вас, которые испытали это.

Вас очень много, и внешние мои очи (ибо внутреннее око неусыпно) не успевают видеть вас всех постоянно – каждый из вас желает стоять со мной в самых близких отношениях. Ибо я отлично знаю, что вы связаны со мною, смиренным, узами любви. Но вам невозможно проявить это, вы всячески стараетесь увидеться со мной, но обстоятельства и время не позволяют этого. Не думайте, чада мои, что моя любовь к вам потерпела какой-либо ущерб, не допускайте горестных мыслей, что я переменил свои чувства в отношении к вам. Я – один и тот же, не изменился, все нежно люблю каждого из вас и продолжаю в надлежащее время видеть вас и беседовать с вами. Вам неприятно, что я теперь несколько недоступен для вас, вы желаете, чтобы я был с вами постоянно. В безумии вам говорю: помните, что я, хотя и возвратился на бывшую свою родину, но не позволю пленить себя ни родственным связям, ни дружбе, я не вхожу в дома властей, у меня нет желания ходить в царский дворец и обедать с царской фамилией. Если бы даже я и захотел, я не мог бы этого сделать, ибо я добровольно отверг все это и предпочел этому одних только вас, с коими у меня и жизнь и смерть, и слава и бесчестие, и радость и скорбь, и наслаждение и скудость, и наследие и лишение, земля и небо и предстоящее спасение ваших бессмертных душ.

Высшее дарование – независтливость

Хотя вам, далее, часто приходится видеть, как тот или другой получает какую-либо должность, или отличие, или власть, или почет, или делается приближенным, но все это только одна внешность и не имеет отношения к внутреннему. Ибо часто тот, о котором даже и не думают, но который стяжал особенную любовь и особенную преданность, выше тех людей. Даже если они получили отличие или сан, так что из этого? Каждый из них – твой брат, тебе посвященный член. Если угодно, то и ты можешь стяжать высшее дарование и самое главное свойство – независтливость, которая ублажает и Бога, и Ангелов, и людей. Не всем же быть очами, чтобы занимать выдающееся положение, не всем же быть десницей, чтобы руководить и распоряжаться в делах. Всякое дело исполняется с подобающими приемами и опытностью. Радуйтесь отличиям друг друга: пусть каждый усвояет себе почесть, выпадающую на долю его ближнего. При таком условии у нас не возникнет ни споров, ни зависти и никаких других пагубных страстей, но с помощью Божией мы, проводя благоугодно и остальные дни и часы своего пресельничества, возможем выйти из темницы на свободу, от труда на покой и от временной жизни к вечному бессмертию во Христе, Господе нашем. Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 8

Об отрешении от мирских связей и достижении Царства Небесного

Отцы мои, чада и братия. Я не закрываю своих глаз, напротив, признаю и соглашаюсь, что вы, обладая плодоносными для добродетели душами, несмотря на мои немощные поучения и нерадивую жизнь, сами своими силами приносите плоды Богу и день за днем подвигаетесь к тому, к чему я влеку вас своими оглашениями, именно – один к послушанию, другой к прилежанию, кто к усердию в послушаниях, кто к строгости в благочинии, кто к быстрому, без промедления, посещению псалмопений. Один, отряхнув леность, скоро поднимается к бдению, другой, исповедуя тайны своего сердца, сбросил с себя позор, иной разгорелся верностью ко мне, смиренному, и душа его прилепилась ко мне отсечением всяких плотских связей. Далее, один, оставив страстную жизнь, вознесся своим помыслом и сделался среди братства моим оком, другой прекратил празднословить, отверз уста и, отрыгая (Пс. 44:2) полезные речи, привлек к себе Святого Духа. Между всеми указанными лицами одни двинулись вперед, другие обогнали, а некоторые, стоявшие на последней ступени или пришедшие позднее прочих, продвинулись очень высоко, ибо будут, сказано, последний перви, и первии последни (Мф. 20:16). Ведь у нас не обыкновенное какое-либо человеческое дело, где зависть старается воспрепятствовать и оттереть преуспевающего от первенства. Наша дорога ровна и удобна, – кто желает по ней идти, тот не найдет на ней никакого препятствия.

Посему, чада мои и братия, тецыте добре, да постигнете (1Кор. 9:24), подбодряя друг друга к тому, чтобы скорее бежать в своем духовном житии. Помните, что победителя ожидает венец, окончившего путь – награда и не падающего – отличие. Кто пожинает ниву и получает хлеб? Кто собирает виноград и выжимает вино? Не те ли, кто сеет и кто садит лозы… Посему не лишайтесь влаги и не засохните от отсутствия слез, умиления и страха Божия, так как в противном случае вы не будете ни пить вина духовного, ни есть живого и бессмертного хлеба (см. Ин. 6). Я, хотя сам и лишен всего этого, все-таки увещаю вас, чада, и дальше пахать духовную пашню и сеять не по терниям страстей, [а по доброй земле,] а также садить обильную плодами лозу, чтобы таким путем получить запас для будущей жизни. Да падет среди вас зависть и умножится любовь, да расцветут рвение, воздержание, любовь к безмолвию, чистота ума. Каждый пусть заботится о пользе своего ближнего.

Заботиться о пользе своего ближнего

Кто-нибудь из вас изучает что-либо или заучивает наизусть – ты, брат, радуйся этому, ибо это делаешь ты сам, если только ты держишься правильного образа мыслей. Ктони-будь силен в диалектике, в умении сжато выражаться или кто-нибудь идет впереди, ставится в число высших лиц, проявляет полезную деятельность, сделался первым – ты радуйся о том, что твой член удостоился почести, дабы, в противном случае, тебя не поразила стрела зложелательства. Если кто-либо хорошо поет, то это поешь ты, кто-нибудь красиво пишет или рисует, то это делаешь ты. Дарование безмолвника – твоя добродетель, умение чтеца делать голосом длинные распевные речи пусть настраивает твою душу радостью. Если даже кто пользуется послаблением в образе жизни, ты не ставь ему это в укоризну и не обращай внимания на плотское, ибо это допускается или ради более слабого телосложения, или за проявленное им особенное старание, или по какой-либо иной причине. Да и откуда взялся ты, такой исследователь? Разве брение, говорит апостол, может сказать горшечнику: почто мя сотворил еси тако? (Рим. 9:20–21). Или разве животное может сказать своему погонщику: «Зачем ты наложил на меня такую ношу»? Равным образом ты не имеешь права заниматься разбирательством вышеуказанного дела. Смотри только за одним – чтобы выполнить свое послушание и чтобы это видели твои наблюдатели. Но горе мне: вразумляя вас, я должен бы сначала выразить порицание самому себе. Тем не менее я не прекращу своих неразумных наставлений: быть может, чада мои честнейшие, из этого и родится какая-нибудь малая польза. Спасение есть великое и достойное многого удивления дело. Если мы не отчуждимся совершенноот мира и не станем жить на земле, как на небе, то, простите меня за глупость и невежество, нам не увидеть горнего света. Хотя слово это трудно и строго, но оно истинно. Если уже мы, облеченные в святой образ, станем жаловаться на него, то что же после этого остается делать мирянам? Я говорю это не с целью обличения, но для того, чтобы нерадивые задумались над этим. Ты ликуешь, что ты ушел из Содома и Гоморры и убежал на гору Сигор? Тебе остается теперь только не оборачиваться назад, ибо в этом твой надлежащий конец.

Посему возрадуемся и возвеселимся духовно, ибо жив Господь и благословен Бог, вознеслось сердце наше, мы – если только пожелаем воспользоваться этим – стоим на добром пути: не будем возвращаться назад ради мирской сладости и любогреховных желаний, чтобы ради пищи или напитков, обуви и других наших обыденных потребностей разрушать и извращать истину. Я сам уже осужден и предвижу, что моей наградой будет только один грядущий огонь. Вы же, прошу вас, не отпадите от своего пути, а постарайтесь посредством своей благой жизни здесь протянуть мне свою руку. Даруйте мне, священнейшие, свои святые молитвы. Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Оглашение 9

Посвящено доказательству, что общежитие – высший род подвижничества^[597]

См. сноску

Оглашение 10

О постоянной любви к игуменам

Сердце мое смятеся во мне, страх и трепет прииде на мя (Пс. 54:5–6), когда я вижу, что ваше общество умножается вследствие ежедневных добавлений лиц, посылаемых Богом и прибывающих в этот монастырь. И кто препояшет слабость

И вот я вижу, что здесь находятся такие [подвижники], которые, согласно слову пророка, могут летать, яко облацы (Ис. 60:8), если бы нашли того, кто может окрылить их души; другие же, как опять говорит пророк, валяются среди вас на земли как честные камни (Зах. 9:16), если бы оказались в распоряжении опытного строителя. Какое только благо не наблюдается у вас? Не каждый ли день вы совершаете мученичество посредством подвижнического вашего послушания? Не являетесь ли вы чистыми чрез исповедание пред Богом и нами своих грехов? Не пламенеет ли сердце ваше любовью к моему недостоинству ради страха Божия? Не находится ли душа моя в душах ваших? И я люблю и любим, нахожусь в общении и принят в общение, забочусь и служу предметом заботы.

Отношение к епитимиям

Поэтому я, можно сказать, и довольствуюсь одним только созерцанием вас и не желаю видеть никакое другое лицо. И с вами больше всего у меня бывает праздник и торжество, радость, покой

Благо послушания

Это сказано относительно более усердных. Но имеются и некоторые такие, которые живут беззаботно. Да коснется их страх Божий, чтобы и они прекрасно текли вместе со всеми восхваляемыми. Ведь послушание, как написано, заключает в себе и то благо, что не размышляет об успехе и не замечает усовершенствования. В то же время вы пребываете в смирении, хотя с вашей стороны проявляется большое усилие и от членов ваших исходит освящающая благодать. И вы становитесь совершителями подвигов и знамений. Я не знаю, почему это миряне стекаются к нынешним столпникам. Если бы они хорошо наблюдали, то оставили бы всех их [столпников] и ушли бы к вам просить ваших молитв.

О многом я желал бы говорить, но ни я не в состоянии, ни время не позволяет. Об этом лишь немногом я напоминаю вам. Вы же, имея в себе заветы Духа, сами сосредотачивайтесь и соревнуйте друг другу. Будьте руководителями и моей неспособности, чтобы мы, прекрасно подвизаясь в течение этих немногих дней, достигли Царства Небесного во Христе Иисусе, Господе нашем. Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.