Гимн в христианском латинском богослужении
Гимн (лат. hymnus; греч. ὕμνος – песнь) – торжественная песнь[1], «обобщающее название различных литургических песнопений христианских авторов; в западной христианской традиции – литургическое строфическое песнопение в куплетной форме со строго метризованным или, начиная со Средневековья, ритмизованным текстом и силлабической или невматической мелодикой»[2].
История гимна начинается в античном мире от мифических и полумифических музыкантов (Олена из Лидии, Орфея, Евмолпа, Мусея). Древнейшие гимны были сложены в Египте и Месопотамии и представляли собой молитвенные лирические песнопения[3]. В Древней Греции гимны исполнялись хором под аккомпанемент кифары, иногда сопровождались танцами; могло быть и сольное исполнение, молитвы в трагедиях, обращённые к богам, тоже назывались гимнами. В Ветхом Завете мы также находим молитвенные песнопения к Богу (Песнь Моисея, Песнь Мариам)[4].
К ранневизантийскому периоду гимн был весьма популярным жанром наряду с псалмами и духовными песнями. В отличие от псалмов, гимн не имел строго регламентированной структуры: мелодика гимнов могла быть как простой, так и орнаментированной, а текст мог буквально следовать библейскому первоисточнику или представлять собой парафразу[5].
На раннем этапе своей истории понятие «гимн» было обобщённым названием разных культовых песнопений (дифирамб, просодия и др.), в раннехристианский период гимном называлась любая духовная строфическая песня[6]. Лишь в эпоху Средневековья понятие «гимн» стало сужаться[7].
В богослужение Западной Церкви гимн был введён свт. Амвросием Медиоланским в 80 гг. IV в., как пишет блж. Августин, «по обычаю Восточной Церкви»[8]. В V‒VI вв. традиция исполнения гимна в богослужении была принята повсеместно, но официальное включение гимна в церковный обиход произошло только в XIII в.[9], когда гимны стали исполняться в фиксированные моменты служб[10], а также во время процессий и иногда в качестве вставок-тропов на мессе.
Помимо Гимнария и Бревиария[11] гимны сохранялись в таких богослужебных книгах, как Consuetudines (монастырские уставы-обиходники), Антифонарий, Процессионал, Миссал, Тропарий и некоторые другие, где они помещаются в соответствующих литургическому уставу местах или в конце этих книг. Наиболее ранние сохранившиеся рукописи, содержащие тексты гимнов, датируются VII в.; нотированные Гимнарии, передающие певческую традицию жанра, сохранились от X‒XI вв. В большинстве случаев котировались только первые строфы гимна, либо нотация отсутствовала. Над разными строфами одного гимна могли быть записаны разные мелодии.
Гимн традиционно состоит из трёх разделов: 1) обращение с именованием и призыванием; 2) прославление – статическая и эпическая части (перечисление признаков величия Божества или святого, описание дел или подвигов, в которых проявилось это величие); 3) молитва – оперативная часть[12], в которой излагаются просьбы молящегося. Текстовая структура гимна характеризуется изострофикой (одинаковым построением всех строф) и изосиллабикой (строго определённым числом слогов в отдельном стихе строфы)[13].
«Амвросианский гимн» (тип гимна, сложившийся на основе четырёх гимнов свт. Амвросия, авторство которых подтверждается блж. Августином) содержит восемь строф, каждая из которых состоит из четырёх строк, написанных ямбическим тетраметром. Рифма в текстах гимнов отсутствует. В произведениях свт. Амвросия и его последователей последней строфой гимна было славословие Пресвятой Троице с заключительным «Аминь»[14].
Четыре строки текста в строфе обычно соответствуют четырём мелодическим фразам одинаковой длины, различным (abcd) или повторяющимся (abca, aabc, abcb, abab и др.). Возможны одинаковые окончания мелодических фраз – «музыкальные рифмы». Гимны могут иметь форму рефренной песни: до и после каждой строфы (S) исполняется рефрен с идентичными текстом и мелодией (R): R S R S ... R[15].
Мелодия гимна обычно небольшого амбитуса (объёма), не превышающего квинты; чаще всего вершина мелодии находится в третьей строке текста гимна[16].
В. Апель выделяет три группы гимнов с точки зрения их мелодического стиля: а) «песнопения (небольшое количество), которые благодаря многократным повторениям одного звука в каждой фразе напоминают псалмовые тоны; б) песнопения силлабического стиля с развитой мелодической линией; в) песнопения невматического стиля с пространными мелизмами на последний слог каждой строки»[17].
Мелодика гимнов чаще силлабическая (на один слог текста приходится один звук мелодии), реже невматическая (имеются небольшие распевы). Ударные слоги текста иногда выделены большими мелизмами, текстовые цезуры – мелодическими каденциями[18].
Свт. Амвросий Медиоланский – автор текстов древних латинских гимнов и основатель так называемого «амвросианского пения». До свт. Амвросия служба представляла собой речитативное исполнение псалмов одним певцом, на которое прихожане отвечали таким же однообразным речитативом. Свт. Амвросий значительно обогатил церковное богослужение, введя в него народные напевы и сочинив ряд гимнов, которые излагали христианское учение в стихотворных формах. Кроме 18 гимнов, с большей или меньшей вероятностью атрибутируемых свт. Амвросию, известно около 90 амвросианских гимнов, большая часть которых была написана в V‒VI вв. его подражателями[19].
Исследовательница А.Н. Жданова выделяет следующие специфические черты ранней амвросианской гимнодии: менее свободное использование интервалов и большая ясность формы по сравнению с григорианскими гимнами, узкий диапазон мелодий с применением ограниченного числа мелодических формул, неяркое проявление ладового наклонения в начале мелодии, низкое положение реперкуссы, симметричное соотношение инициальных и конфинальных тонов между собой[20].
Амвросианские гимны, независимо от того, были они созданы самим свт. Амвросием или его последователями, образуют самостоятельную ветвь в церковной певческой практике. Новый перевод предоставляет возможность погрузиться в мир амвросианских гимнов, остающихся непревзойдённым образцом раннего христианского гимнотворчества, интерес к которому не ослабевает и в наше время.
Е.А. Трубенок
Предисловие переводчика
Гимны свт. Амвросия Медиоланского – едва ли не самая известная и при этом самая парадоксальная часть его наследия. Не будучи собственно поэтом по основному роду занятий и, вероятно, не обладая поэтическим даром первой величины, однако владея высочайшей культурой слова, медиоланский епископ оказал огромное влияние на последующую латинскую гимнодию, создав особый её вид, названный в его честь «амвросианским пением». Лишь несколько гимнов атрибутируются ему с точностью, хотя с его именем связывается множество текстов.
Чтобы оценить впечатление, которое гимны свт. Амвросия производили на современников, надо понимать, что богослужение на латинском языке в его эпоху ещё только начало своё развитие. В области гимнографии предшественником свт. Амвросия был свт. Иларий Пиктавийский, однако его гимны были явно ориентированы на метрику классической римской поэзии (хотя в них и не вполне соблюдались правила просодии), что значительно сужало круг их адресатов.
Стихотворная форма, найденная свт. Амвросием, была одновременно и утончённой, и общедоступной; отвечала изысканному вкусу людей, классически образованных, и в то же время была доступна верующим из простонародья, для которых едва ли не единственным источником просвещения оказывалась церковная проповедь. По словам современного французского исследователя Жака Фонтена, это была «гениальная простота»[21]. Поэтическое творчество свт. Амвросия явилось лишь частью его деятельности как пастыря и борца с ересями, хотя теоретические литературные вопросы занимали его как поэта и как мыслителя. Поэзия, в представлении свт. Амвросия, обладает огромной властью над душами, принося им наслаждение, delectatio[22]. Но помимо этого она должна служить душевному спасению, а поэт призван уподобиться царю Давиду. Гимнограф – «новый Псалмопевец»[23].
Об исторических обстоятельствах, вызвавших к жизни амвросианский гимн, хорошо известно по рассказам самого святителя в письмах (epist. ex. с. 75‒76). Весной 386 г. от свт. Амвросия потребовали отдать базилику арианскому епископу Меркурину-Авксентию. Делалось это по приказу вдовствующей императрицы Юстины, поддерживавшей ариан. Свт. Амвросий и его паства подчиниться отказались. Солдаты, посланные властями, окружили базилику, но прихожане не пожелали покинуть её.
Этот эпизод вспоминает в «Исповеди» и современник этих событий блж. Августин. Он рассказывает, что среди защитников базилики была и его мать, св. Моника, и сообщает, что петь гимны, по обычаю Восточных Церквей, было решено именно тогда, чтобы укрепить ослабевающий дух народа (conf. 9. 7. 15). Свт. Амвросий и сам свидетельствует о том, какое воздействие имели его сочинения: «Они также говорят, что народ околдован песнопениями моих гимнов – и этого я не отрицаю. Велика та песнь, и нет ничего её сильнее. Что сильнее, чем исповедание Троицы, ежедневно возносимое устами всего народа?» (epist. ex. с. 75а. 34)[24]. В этих словах сказалось характерное для той эпохи убеждение, что хоровое пение обладает особым воздействием, оно действительно может «околдовать», но в то же время может наставить христианина на путь истинный.
Народное исполнение гимнов в церкви не было единичным случаем. Известны слова Римского папы Целестина (422‒432 гг.): «Я помню, как блаженной памяти Амвросий в день Рождества Господа нашего Иисуса Христа заставил весь народ петь Богу единым гласом:
Языков Искупителю, Яви от Девы Рождество, Пускай дивится смертный век: Достойно Бога таинство!»[25]
Амвросианское пение сродни не только народным песням и хоровым партиям, звучавшим во время театральных представлений или религиозных обрядов, но, возможно, и распространённым в поздней Античности аккламациям в честь императоров[26], выражавшим чувство единения народа и правителя.
Какое количество гимнов написал свт. Амвросий в течение жизни и как часто он обращался к этому виду творчества, неизвестно. В любом случае его пример вызвал многочисленные подражания, поэтому при знакомстве с амвросианскими гимнами сразу же возникает проблема аутентичности. Всего известно около 90 гимнов, приписываемых свт. Амвросию. В XIX в. они были собраны лейпцигским издателем X. Даниэлем[27], однако сам издатель признавал подлинными лишь 14 из них.
Бесспорно аутентичными считаются те гимны, которые атрибутированы святителю его современниками. Это, прежде всего, четыре гимна, упомянутые в сочинениях блж. Августина: «Aeterne rerum conditor» (Retractationes. 1. 21. 1); «Deus creator omnium» (De beata uita. 4. 35); «Iam surgit hora tertia» (De natura et gratia. 63. 74); «Intende, qui regis Israel»[28] (De symbolo ad catechumenos tractatus. 4. 4. 4; In Euangelium Johannis tractatus. 59. 3). К этой группе примыкает гимн «Splendor paternae gloriae», упоминаемый в письмах Фульгенция Руспийского (epist. 14. 10 и 14. 42). Относительно прочих гимнов мнения менялись с течением времени.
В издании мавристов свт. Амвросию атрибутированы 12 гимнов: «Aeterne rerum conditor»; «Deus creator omnium»; «Iam surgit hora tertia»; «Veni, redemptor gentium»; «Illuminans altissimus»; «Orabo mente dominum»; «Splendor paternae gloriae»; «Aeterna Christi munera»; «Somno refectis artubus»; «Consors paterni luminis»; «O lux beata Trinitas»; «Fit porta Christi peruia».
Аутентичность части гимнов, отобранных мавристами, была впоследствии подвергнута сомнению. Гимны в этом издании сильно отличаются по объёму: от 2‒3 до 8 строф.
Важным этапом в изучении амвросианских гимнов явилась опубликованная в 1862 г. работа Л. Бираги[29], в которой были предложены три основных критерия отбора аутентичных гимнов: пересечения с другими сочинениям свт. Амвросия; использование в литургической практике Медиоланской Церкви и других Церквей; авторитетные свидетельства древних, приписывавших их свт. Амвросию. Исходя из этих критериев, Бираги атрибутировал святителю 18 гимнов. Позднее вопросами атрибуции занимались Г.М. Древес[30], А. Штайер[31], А.С. Уолпол[32], Д. Норберг[33], В. Булст[34], О. Фаллер[35], М. Симонетти[36]. Принципы, предложенные Бираги, в основном были приняты. Споры касались лишь отдельных гимнов. Число 18 и по сей день остаётся «каноническим». Наиболее критичен в своём подходе был М. Симонетти, который атрибутировал свт. Амвросию всего девять гимнов.
Следующий этап изучения амвросианской гимнографии связан с именем Ж. Фонтена. В частности, результатом работы его семинара по изучению гимнов стало издание (Hymnes. 1992) с параллельным французским переводом и подробнейшими комментариями, в котором участвовали 10 исследователей, причём каждый подготовил к изданию не более одного-двух гимнов. В комментариях к каждому гимну указываются параллели с текстами самого свт. Амвросия и других древних авторов, разбираются особенности словоупотребления и рассматриваются тончайшие аллюзии на произведения античных классиков, параллели с сочинениями самого свт. Амвросия и других церковных писателей.
В 1994 г. гимны вышли в серии, выпускаемой миланской Амброзианской библиотекой[37]. Вместе с гимнами были изданы также эпиграммы, написанные гекзаметром и элегическим дистихом.
Несмотря на столь давний и пристальный интерес исследователей к вопросу атрибуции гимнов, исчерпанным этот вопрос назвать нельзя. Так, при подготовке данного издания было найдено несколько не отмеченных в новейших изданиях параллелей между гимнами и письмами свт. Амвросия: hymn. 1. 15‒16 и epist. 66. 7; hymn. 5. 29 и epist. 38. 5 (gigas gemini nominis / geminae substantiae); hymn. 2. 23 и epist. ex с. 1. 31 (ebria sobrietas); hymn. 5. 15 и epist. 56. 9 (claustra pudoris), а также epist. ex с. 1. 33; hymn. 5. 19 и epist. 71. 3, а также epist. ex c. 14. 110 – выражение pudoris aula regia; hymn. 3. 23 и epist. ex с. 1. 6 (uirginis partus sacer); hymn. 9. 30‒31 и epist. ex с. 1. 20 (tersisse mundi puluerem).
Размер, которым написаны гимны свт. Амвросия, – акаталектический ямбический диметр (U_U_U_U_ U) – имеет давнюю историю в античной поэзии. Он встречается ещё у Аристофана в комедии «Лягушки». В латинской поэзии используется у Горация, но, как правило, в составе ямбических дистихов (epod. 1‒10). Впоследствии начинает употребляться самостоятельно. Благодаря своей простоте он не теряет ритмической внятности и с изменением латинской просодии (исчезновением деления звуков на долгие и краткие) и в новых условиях опирается на силовое, а не на квантитативное ударение.
В своей классической форме амвросианский гимн состоит из восьми строф, причём нечётные строфы повторяют или распространяют содержание чётных. Внутри каждой строфы смысловая пауза следует во второй строке, в то время как в первой и третьей намечается движение вперёд. Эта форма, по-видимому, осознавалась свт. Амвросием и его современниками как завершённая (подобно «алфавитным гимнам»)[38]. Во всяком случае, все аутентичные гимны имеют именно такую структуру. Композиционно они чаще всего делятся на четыре части, по две строфы.
Так, в первом гимне, «Aeterne rerum conditor», в первых двух строфах призывается Творец, создавший ночь и день, и отмечается момент перехода от ночи ко дню – время пения петуха. В 3‒4-й строфах говорится о возрождении человека с приходом дня, в частности о покаянии апостола Петра. В 5‒6-й строфах звучит призыв к такому возрождению и говорится о надежде, воскресающей с пением петуха. Наконец, в 7‒8-й строфах звучит моление ко Христу, чтобы Он помог человеку возродиться и исправиться. Подобное композиционное строение наблюдается во многих других гимнах.
Первые четыре гимна посвящены суточному кругу молитвы: hymn. 1 – на пение петуха, hymn. 2 – на восход солнца, hymn. 3 – на третий час дня и hymn. 4 – вечерняя светильничная молитва. Следующую группу составляют гимны на церковные праздники: hymn. 5 – на Рождество Христово, hymn. 6 – на Богоявление; hymn. 7 – на Пасху. Далее следуют гимны, посвящённые святым, почитаемым во всей империи: hymn. 8 – в честь апп. Петра и Павла; hymn. 9 – в честь ап. Иоанна Богослова, hymn. 10 – в честь мч. Лаврентия и hymn. 11 в честь мц. Агнес. Затем идут гимны в честь местных медиоланских святых: hymn. 12 – в честь мчч. Набора, Виктора и Феликса, hymn. 13 – в честь обретения мощей мчч. Гервасия и Протасия. Наконец, последнюю группу составляют «гимны, приписываемые свт. Амвросию», в этом издании их пять, хотя hymn. 14 (гимн мученикам) чаще относят к аутентичным гимнам. Последние четыре гимна имеют не по восемь строф, а от двух до четырёх. Три из них (hymn. 16‒18) также посвящены суточному кругу молитв; hymn. 15 представляет собой похвалу девству. Также мы публикуем известный в православном богослужении гимн «Тебе Бога хвалим».
Тематическое деление наглядно показывает, что амвросианские гимны являются ценным источником по истории христианского культа в поздней Римской империи.
Будучи на первый взгляд произведениями очень простыми, поэтические создания свт. Амвросия могли прочитываться на нескольких уровнях, в зависимости от степени подготовленности читателя. Простец видел в них лишь внешнее повествование, облечённое в изящную форму. Читатель, воспитанный в классической культуре, замечал множество аллюзий на сочинения римских (а нередко и греческих) авторов.
Особенно часты аллюзии на Вергилия. Хотя в ямбическом диметре почти невозможно цитировать гекзаметр, лексический состав гимнов близок к вергилиевскому. Так в hymn. 1 выражение nох profunda отсылает к Аеn. 4. 26, привлекая дополнительные коннотации: у Вергилия речь идёт о вечной ночи подземного царства. Поэтический грецизм polus (небосвод) встречается у многих поэтов, опять-таки начиная с Вергилия (Aen. 3. 589); выражение nauta uires colligit напоминает строку «Георгик»: ubi collectum robur uiresque refectae (georg. 3. 235) и т. д. Образованный читатель гимнов чувствовал себя в привычной языковой поэтической стихии, в то же время лексика эта ещё не вышла из употребления, чтобы представлять сложность для необразованных слушателей.
Смысловая ёмкость этих небольших стихотворений удивительна. В пределах одной строфы поэту удаётся создать выразительный экфрасис воображаемой картины, например в hymn. 12 (5‒9), посвящённом мчч. Набору, Виктору и Феликсу, уроженцам Африки, пострадавшим и прославленным в Медиолане:
Их родина – песок пустынь, Палящим солнцем выжженный, Земли пределы крайние, Где наша речь неведома.
В четырёх стихах поэт смог передать ощущение мира, совершенно отличного от столичной атмосферы Медиолана.
Каждое слово, даже служебное, несёт незаменимую смысловую нагрузку:
Praeco diei iam sonat (Гласит уже предвестник дня) (hymn. 1. 5)
Наречие iam придаёт всему гимну настроение напряжённого ожидания, разрешающееся в конце энергичными молитвенными призывами.
Поэтический текст гимнов насыщен многообразными аллюзиями, раздвигающими рамки изображаемого. В гимне мученице Агнии (Агнес) свт. Амвросий рассказывает, как эта двенадцатилетняя девочка держится во время мученичества: даже в страданиях она заботится о том, чтобы выглядеть благопристойно.
О, сколько в ней величия! Терпя удары, всю себя Одеждой скрыла длинною, Чтоб наготы не показать. И в смерти не утратив стыд, Прикрыла лик она рукой И, преклонив колена, ниц Упала, тихо соскользнув.
Эти краткие две строфы должны были вызывать в памяти современников свт. Амвросия множество ассоциаций с уже знакомыми из истории образами. Из христианской литературы – страдание мцц. Перпетуи и Фелицитаты, где описывается, как Перпетуя даже во время звериной травли прикрывает наготу и поправляет волосы, чтобы не выглядеть некрасивой и жалкой в час своего триумфа. Читатель, хорошо знакомый с римской историей, видел здесь параллель с описанием смерти Цезаря у Светония: «Когда же он увидел, что со всех сторон на него направлены обнажённые кинжалы, он накинул на голову тогу и левой рукой распустил её складки ниже колен, чтобы пристойнее упасть укрытым до пят»[39]. Такое сравнение неслучайно: по мысли свт. Амвросия, силой духа юная христианка не уступает великому полководцу. Об этом же он говорил в письме Симплициану (epist. 7. 36), сравнивая христиан с героями и мудрецами языческой древности: «Славная твёрдость – но это твёрдость мужа. <...> А у нас даже юные девы в готовности к смерти устремили к небу величественную поступь добродетелей»[40]. Редкий в то время знаток греческой литературы (каковым являлся сам свт. Амвросий) мог вспомнить также описание смерти Поликсены в «Гекубе» Еврипида. Возможно, это обилие аллюзий на сочинения древних авторов также мотивировано пастырской заботой свт. Амвросия: в его эпоху в христианство постепенно обращалась сенатская знать, особенно бережно хранившая память о славном прошлом и укоренённая в античной культуре. Нужно было показать этим людям, что христианство не уничтожает, а преображает наследие классического мира.
Парадоксальность поэтического наследия свт. Амвросия проявляется и в том, что при столь скромном количестве оно охватывает разные поэтические жанры, традиционно связанные с разными стихотворными размерами. Гораздо менее чем гимны, известны его эпиграфические стихотворения. В эпоху христианской империи и активного церковного строительства эпиграфическая поэзия процветает. Одним из поэтов, проявивших себя в этом жанре, был папа Дамас, занимавший Римскую кафедру с 366 по 384 г., от которого дошёл целый сборник эпиграмм-надписей. Собрание эпиграмм свт. Амвросия гораздо меньше по объёму. Их дошло лишь пять[41], все написаны элегическим дистихом, вполне правильным с точки зрения классической просодии, в них чувствуется тот же безупречный вкус и мастерское владение языком. Три эпиграммы посвящены церковным постройкам, две представляют собой эпитафии: брату Сатиру и посвящённой деве Дедалии Манлии.
Сохранились также гекзаметрические дистихи, создававшиеся как подписи к изображениям в миланской Амброзианской базилике и кратко передающие смысл того или иного эпизода ветхозаветной и новозаветной истории. Этих дистихов всего 21. В сочетании с насыщенными символикой изображениями подобные надписи давали молящимся обильную пищу для размышлений, превращая храм в подлинную школу спасения.
В настоящем издании нумерация гимнов соответствует той, которая принята в издании Bibliotheca Ambrosiana. При составлении комментариев использовалось также издание Ж. Фонтена.
Т.Л. Александрова
Библиография[42]
Ambrogio. Inni. Con la Vita di Ambrogio di Paolino di Milano / Premessa del card. Carlo Maria Martini, trad. di L. Canali e una nota su «Ambrogio musico» di L. Migliavacca. Locarno, 1997. (I classici; 6).
Ambrogio di Milano. Inni / A cura di G. Biffl. Milano, 1997. (Gia e non ancora; 329)
Sancti Ambrosii episcopi Mediolanensis. Hymni, Inscriptiones, Fragmenta / A cura di G. Banterle, G. Biffi, I. Biffi, L. Migliavacca // Sant’Ambrogio. Opere poetiche e frammenti. Inni, iscrizioni, frammenti. Milano: Biblioteca Ambrosiana; Roma: Citta Nuova, 1994. (Sancti Ambrosii episcopi Mediolanensis opera; 22).
Ambroise de Milan. Hymnes / Texte établi, traduit et annoté sous la direction de J. Fontaine par J.-L. Charlet, S. Déleanі, Y.-M. Duval, J. Fontaine, A. Goulon, M.-H. Jullien, J. de Montgolfier, G. Nauroy, M. Perrin, H. Savon. P., 1992.
Ambrogio. Inni / Trad. di M. Santagostini, introd. di C. Carena. Milano, 1992.
S. Ambrogio. Inni / Introd., trad. e comm. di A. Bonato. Milano, 1992. (Letture cristiane del primo millennio; 12).
Ambrogio. Inni / A cura di M. Simonetti. Firenze, 1988. (Testi e traduzioni).
Gli Inni di Sant’Ambrogio / Ed. da G. Del Ton. Venegono: La Scuola Cattolica, 1940.
Diehl E. Inscriptiones Latinae Christianae ueteres. T. 1. Berolini, 1925.
Гимны святителя Амвросия Медиоланского // Амвросий Медиоланский. Две книги о покаянии. М., 1997. С. 188‒193.
Св. Амвросий Медиоланский. Песнопения / Пер. с латинского и предисл. П.И. Цветкова. Сергиев Посад, 1891.
Св. Амвросий Медиоланский. Те Deum laudamus / Переложение В. Никитина // Чаша. 1990. 11. С. 14‒15[43].
Сборник церковных песнопений / Предисл. А. Куличенко. Рим; Люблин, 1994. С. 115‒117, 121, 124, 127‒128, 255‒258.
Вечерняя песнь. Песнь о мучениках. Песнь на третий час / Пер. С.С. Аверинцева // Памятники средневековой латинской литературы IV‒VII вв. М., 1998. С. 55‒58.
Апель В. Григорианский хорал / В кратком изложении-переводе Т.С. Кюрегян // Кюрегян Т.С., Москва Ю.В., Холопов Ю.Н. Григорианский хорал: Учебное пособие. М.: Московская гос. консерватория имени П.И. Чайковского, 2008. С. 11‒39.
Герцман Е.В. Византийское музыкознание. Л.: Музыка, 1988.
Герцман Е.В. Гимн // Музыкальный энциклопедический словарь. М., 1990. С. 136.
Грацианский М.В., Заиграйкина С.П., Лебедев С.Н., Никифорова А.Ю., Скурат К.Е., Фокин А.Р., Э.П. С. Амвросий Медиоланский// Православная энциклопедия. Т. 2. М., 2001. С. 119‒135.
Жданова А.Н. Св. Амвросий Медиоланский и его гимны: Дис. ... канд. иск.: 17.00.02. Новосибирск, 2000.
Лебедев С.Н., Никитин С.И. Амвросианское пение // Православная энциклопедия. Т. 2. М., 2001. С. 117‒118.
Лебедев С.Н., Поспелова Р.Л. Musica Latina: Латинские тексты в музыке и музыкальной науке. СПб., 2000.
Москва Ю.В. Оффиций // Кюрегян Т.С., Москва Ю.В., Холопов Ю.Н. Григорианский хорал: Учебное пособие. М.: Московская гос. консерватория имени П.И. Чайковского, 2008. С. 68‒103.
Москва Ю.В., Э.П.М. Гимн // Православная энциклопедия. Т. 11. М., 2006. С. 480‒488.
Поспелова Р.Л., Трубенок Е.А. Григорианский гимн Те Deum. Строение текста и мелодии // Дирижёрско-хоровое образование: традиции и современность: Материалы международной научно-практической конференции, посвящённой 100-летию со дня рождения Клавдия Борисовича Птицы (1911‒1983) / Ред.-сост. А.В. Антипин. М.: Научно-изд. центр «Московская консерватория», 2014. С. 115‒121.
Трубенок Е.А. Формульное строение григорианской мелодии Те Deum (опыт анализа по методу редукции) // Известия Алтайского государственного университета. 2013. № 2/2 (78). С. 191‒197.
Трубенок Е.А. Парафразирование сакральных тексто-музыкальных первоисточников в современной Римско-Католической Церкви (на примере гимна Те Deum) // Вестник ПСТГУ. Сер. V: Вопросы истории и теории христианского искусства. 2014. Вып. 2 (14). С. 105‒116.
Трубенок Е.А. Жанровые знаки гимна Те Deum // Музыкальная семиотика: перспективы и пути развития: Сб. ст. по материалам III Международной научной конференции 13‒14 ноября 2013 г. / Гл. ред. Л.В. Саввина; Ред.-сост. В.О. Петров. Астрахань, 2013. С. 71‒78.
Трубенок Е.А. Композиции Те Deum на cantus prius factus: к формированию жанровой модели // Старинная музыка. 2014. № 1. С. 5‒10.
Трубенок Е.А. Христианский гимн Те Deum: к вопросу о текстовых и мелодических архетипах // Вестник ПСТГУ. Сер. V: Вопросы истории и теории христианского искусства. 2014. Вып. 1 (13). С. 9‒18.
Трубенок Е.А. Ранний «русский Те Deum» (на примере «Тебе Бога хвалим» из Ирмологиона 1744 года) // Культура Дальнего Востока России и стран АТР: Восток-Запад. Вып. 20. Материалы XX научной международной конференции 24‒25 апреля 2014 г. Владивосток, 2014. С. 203‒209.
Трубенок Е.А. Жанровые знаки и архетипы в обработках гимна Те Deum (в контексте теории знаков Ч. Пирса) // Философия и культура. 2015. № 6. С. 926‒932.
Яковлев Μ.М. Гимн // Музыкальная энциклопедия / Под ред. Ю.В. Келдыша. С. 982‒984.
Biffi G. Αll’ origine degli inni ambrosiani // Liturgia ed evangelizzazione nell’ epoca dei Padri e nella Chiesa dei Vaticano II. Studi in onore di Enzo Lodi / A cura di E. Manicardi e F. Ruggiero. Bologna, 1996. P. 185‒203.
Biffi I. La teologia degli inni di sant’Ambrogio // Ambr 1994. № 70. P. 343‒361.
Biraghi L. Inni sinceri e carmi di Sant’Ambrogio, vescovo di Milano, cavati specialmente da monumenti della chiesa Milanese. Milano, 1862.
Boeft J. den Aeterne rerum conditor. Ambrose’s Poem about Time // Jerusalem, Alexandria, Rome. Studies in Ancient Cultural Interaction in Honour of A. Hilhorst / Ed. F. Garcia Martinez, G.P. Luttikhuizen. Leiden, 2003. P. 27‒40.
Boeft J. den Delight and Imagination: Ambrose’s Hymns // Vigiliae Christianae. 2008. № 62/5. P. 425‒440.
Bulst W. Hymni antiquissimi LXXV, psalmi III. Heidelberg, 1956.
Corsaro F. L’innografia ambrosiana: dalla polemica teologica alla liturgia //Augustinianum. 1998. № 38. P. 371‒384.
Cothenet É. L’arrière-plan biblique de 1’hymne de saint Ambroise «Intende, qui regis Israel» // L’Hymnographie. Conférences Saint Serge, XLVIe Semaine d’études liturgiques. Paris, 29 juin – 2 juillet 1999 / Ed. par A.M. Triacca et A. Pistoia. Roma, 2000. P. 153‒160.
Daniel H.A. Thesaurus Hymnologicus, sive hymnorum, canticorum, sequentiarum, circa annum MD usitatarum, collectio amplissima. T. 1. Lipsiae, 1841.
Davis О.G. A selected, annotated bibliography of Te Deums in the Library of Congress, and a history of this hymn in ceremonial music since 1600. University of Iowa, 1967.
Dreves G.M. Aurelius Ambrosius, «der Vater des Kirchengesanges». Eine hymnologishce Studie. Freiburg in Breisgau, 1893.
Duval Y.-M. Le témoignage d’Augustin sur 1’hymne ambrosien «Apostolorum passio» // Studia Patristica. 33 / Ed. by E.A. Livingstone. Leuven, 1997. P. 68‒77.
Faller O. Ambrogio, santo L’innografo // Enciclopedia Cattolica. 1948. T. 1. Col. 997‒999.
Fontaine J. Les origines de l’hymnodie chrétienne latine // La Maison-Dieu. 1985. № 161. P. 33‒74.
Fontaine J. Prose et poésie: l’interférence des genres et des styles dans la création littéraire d’Ambroise de Milan //Ambrosius Episcopus. Vol. 1. Milan, 1976. P. 124‒170.
Frisque X. Le chant au Christ chez Ambroise. La foi de Nicée dans ses hymnes // Maison–Dieu. 2000. № 221. P. 101‒128.
Fux P.-Y. Les patries des martyrs: doctrines et metaphores chez quatre poétes de 1’Antiquité tardive // Connaissance des Péres de l’Église. 2003. № 92. P. 52‒60.
Gebhard K. Intende qui regis Israel: der Weihnachtshymnus des Bischofs Ambrosius von Mailand (hymn. 5) // Jahrbuch fur Liturgik und Hymnologie. 2003. № 42. P. 105‒161.
Migliavacca L. Gli inni ambrosiani: poesia e musica al servizio del culto divino. 2 ed. Milano, 1997.
Norberg D. Au seuil du Moyen Age. Études linguistiques, métriques et littéraires. Padova, 1974.
Pintus G.M. L’inno «Ad galli cantum» di Ambrogio // La preghiera nel tardo antico. Dalle origini ad Agostino. XXVII Incontro di studiosi dell’antichita cristiana, Roma, 7‒9 maggio 1998. Roma, 1999. P. 289‒296.
Pranger M.B. Time and the Integrity of Poetry: Ambrose and Augustine // Poetry and Exegesis in Premodem Latin Christianity / Eds. W. Otten and K. Pollmann. Leiden, 2007. P. 49‒62. (Supplements to Vigiliae Christianae; 87).
Richter M. «Carmina autem quaecumque in laudem dei dicuntur hymni vocantur» (Isidore of Seville, De ecclesiasticis officiis 1.6) // Journal of Late Antiquity. 2009. № 2/1 (Spring). P. 116‒130.
Sartori A. I frammenti epigrafici Ambrosiani nella Basilica Apostolorum // Nec timeo mori. Atti del Congresso internazionale di studi ambrosiani nel XVI centenario della morte di sant’Ambrogio. Milano, 4‒11 aprile 1997 / A cura di L.F. Pizzolato e M. Rizzi. Milano, 1998. P. 739‒749.
Simonetti M. Osservazioni critiche sul testo di alcuni Inni ambrosiani // Nuovo Didaskaleion. 1953‒1955. № 6. P. 44‒58.
Simonetti M. Studi sull innologia popolare cristiana dei primi secoli // Atti dell Accademia dei Lincei. Ser. 8. Memorie. Classe di scienza morali, storiche e filologiche. 1952. Vol. IV. № 6. P. 341‒480.
Springer C.P.E. The hymns of Ambrose // Religions of Late Antiquity in Practice / Ed. R. Valantasis. Princeton, 2000. P. 349‒350.
Steier A. Untersuchungen über die Echtheit der Hymnen des Ambrosius//Jahrbücher für klassische Philologie. 1903. № 28. S. 549‒662.
Steiner R. Te Deum. 1. Text. 2. Melody //The New Grove Dictionary of Music and Musicians. L., 2001. Vol. 25. P. 191b‒192b.
Szoverffy J. Die Annalen der lateinischen Hymnendichtung. Bielefeld, 1964.
Triacca A.M. Hymnes d’ Ambroise: quelques astdrisques et mises au point. Esquisse en vue d’un approfondissement ultérieur // L’Hymnographie. Conférences Saint Serge, XLVIe Semaine d’études liturgiques, Paris, 29 juin – 2 juillet 1999 / Ed. par A.M. Triacca et A. Pistoia. Roma, 2000. P. 179‒199.
Walpole A.S. Notes on Text of the Hymnes of St. Ambrose // Journal of Theological Studies. 1907. 9. P. 428‒436.
Williams M.S. Hymns as acclamations: the case of Ambrose of Milan // Journal of Late Antiquity. 2013. 6/1. P. 108‒134.
Zelzer K., Zelzer M. Gli inni di Sant’ Ambrogio // Salesianum. 2000. №62. P. 41‒57.