Письма (1–53) #2

34 (Maur. 45). Амвросий Сабину

1. Прочитав «Шестоднев»,^[925] ты решил спросить, добавил ли я что-то от себя, говоря о рае, и сказал, что жаждешь узнать, каково мое представление о нем. Я же написал об этом уже давно, еще не будучи престарелым епископом.^[926]

2. Однако я знаю, что представления о рае у большинства различны. Так, Иосиф,^[927] будучи историографом, говорит, что это место, поросшее деревьями и многочисленными кустарниками и орошаемое рекой, которая разделяется на четыре потока.^[928] Ибо земля, собранная воедино при разделении вод,^[929] не истощилась до глубин и не лишилась влаги, но и сейчас извергает источники и выводит потоки рек, которыми питает своих детей, словно благая мать – грудным молоком.

3. Другие судят по-другому. Однако все сходятся на том, что в раю укоренено и древо жизни, и древо познания, различающее добро и зло, а также другие древеса, полные силы, животворности, дышащие и разумные.^[930] Из них составляется сам рай, не земной, который можно было бы видеть, не на каком-то материке, но в нашей главенствующей части души,^[931] которая одушевляется и оживотворяется своими добродетелями и проникновением Духа Божия.

4. Так, Соломон в духе ясно провозгласил, что рай – в самом человеке, и он выразил эти тайны души и Слова, или же Христа и Церкви, говоря о деве-душе или о Церкви,^[932] которую желал представить Христу чистою девою (2Кор. 11. 2): Сад заповедный сестра моя невеста, сад заповедный, источник запечатанный (Песн. 4. 12).

5. По-гречески paradisus, а переводим мы «сад».^[933] Так и Сусанна находилась в саду^[934] (а в латинском тексте стоит paradisus), там был и Адам.^[935] Поэтому пусть тебя не смущает, что в одних рукописях стоит «сад», а в других греческое слово.

6. Следовательно, целомудренная жена^[936] находится там же, где дева, хотя избранная дева имеет свои затворы и печати. Но и та и другая в раю, чтобы от зноя телесного и разжжения плоти укрываться в прохладной тени добродетелей.

7. Следовательно, рай – в нашей главенствующей части души, он дает побеги множества суждений. В нем же особо утвердил Бог древо жизни (Быт. 2. 9), то есть корень благочестия, ибо это и есть вещество нашей жизни, если мы возносим подобающие почести Господу и Богу нашему.^[937]

8. Утвердил Он также и источник познания добра и зла (Быт. 2. 9). Ибо из всех живых существ познанием добра и зла наделен только человек. Есть там и много других разнообразных растений, плоды которых – добродетели. 9. Но поскольку Богу было ведомо свойственное человеку стремление к знанию: что оно скорее склонится к хитрости, нежели достигнет вершин благоразумия, – ибо от Судии, положившего нашей душе четкие пределы, не могли утаиться качества, присущие Его творению, – Он как прозорливый Содетель нашего спасения и нашей жизни решил изгнать хитрость из рая и насадить благочестивое стремление и учение.^[938] Поэтому Он заповедал человеку, что от всякого древа, какое есть в раю, можно вкушать, от древа же познания добра и зла (Быт. 2. 16–17) вкушать не следует.

10. Но так как вся тварь подвержена страсти, в человеческие чувства, словно змей, вползло наслаждение. И потому неслучайно святой Моисей изобразил наслаждение, уподобив его змею; ибо оно, как змей, влачится по земле животом, не опираясь на ноги и не возвышаясь при помощи голеней, но передвигаясь в извилистом скольжении всего своего гибкого тела.^[939] Для него земля – это пропитание, как для змея, ибо тот не ведает пищи небесной. Ведь наслаждение питается телесным и изменяется в различные образы страстей, свиваясь в причудливые кольца. В зубах его яд, и каждый, кто предан излишествам, терзает свои внутренности, кутила себя убивает, чревоугодник – умерщвляет. Скольких погубило вино, обессилило пьянство, истощило несварение!^[940]

11. Теперь я понимаю, по какой причине Господь Иисус^[941]дунул в лицо (Быт. 2. 7) человека – ибо там все чувства, там пристанище и приманка наслаждения, в очах, ноздрях и в устах: чтобы укрепить наши чувства против наслаждения.^[942] Стало быть, именно оно, словно змей, вливает в нас хитрость; ибо не наслаждение, но труд и ежедневное размышление с благодатью Божией дает совершенное благоразумие.

12. Однако, так как последующие поколения рода человеческого оказались опутаны ложью змея, последуем и мы змеиной хитрости в том, чтобы не подвергать опасностям главу нашу, но сберечь ее в целости. Глава же наша – Христос (1Кор. 11. 3). Она пусть остается невредимой, чтобы яд змея не мог нам повредить.^[943] Ибо хороша мудрость с наследством (Екк. 7. 11), то есть с верою, потому что это и есть наследство верующих в Господа.

13. И если так легко мог оступиться тот первый человек, который беседовал с Богом, находясь в раю,^[944] который был сотворен из девственной глины, лишь недавно по слову Божию принявшей образ и вид; и кровь этого человека еще не смешалась с преступной кровью остальных^[945] и не была осквернена пороком и позором, а плоть наша еще не была осуждена на проклятие во всем наследии своем, – уж тем более впоследствии, когда худшее поколение в чреде рождений наследовало лучшему, скользкий путь, устремленный ко греху, легко подводил человеческий род к самой бездне.^[946]

14. Ведь если камень-магнит имеет такую природную силу, что притягивает к себе железо и претворяется в его вид, так что, как многие испытали на опыте, когда к этому камню подносят несколько железных колец, он притягивает их все одинаково, потом, если к тому кольцу, которое притянул камень, приблизить другое кольцо, и так дальше по порядку, то природная сила камня пронижет весь ряд, однако первые кольца магнит притягивает сильнее, последующие слабее, тем более природные свойства человеческого рода в каждом последующем, более греховном, поколении нисходят от состояния чистейшего в состояние худшее.^[947]

15. Ведь если в этих веществах, неподвластных греху, природа ослабевает, то тем более истощается ее сила в душах и телесных сочленениях, оскверненных пагубой преступлений! Поэтому когда умножилась злоба, истреблена была невинность, не было того, кто творил бы благо, не было ни одного (Пс. 13. 3), пришел Господь, чтобы восстановить достоинство природы и даже увеличить его, чтобы там, где преизобиловал грех, преизобиловала бы благодать (Рим. 5. 20). Отсюда явствует, что Творец человека – Бог и что Бог един, не много богов, но один. Который создал мир, причем тоже единственный, не многие миры, как говорят философы.^[948]

16. Итак, сначала Он сотворил мир, потом обитателя мира, которому весь мир будет родиной.^[949] Ведь сегодня, куда бы ни пришел мудрец, он везде гражданин, везде прозревает свое, нигде не чувствует себя пришельцем, нигде не считает себя гостем, – тем более тот первый человек был насельником мира и, как греки говорят, κοσμοπολίτης, недавнее создание Бога, вечный Его собеседник,^[950]согражданин святым (Еф. 2. 19), наполненный добродетелями, поставленный над всеми животными земными, морскими, крылатыми. Он весь мир считал своим владением,^[951] он тот, кого Господь хранил как Свое создание и не оставлял как добрый Родитель и Создатель. И до того любил Он Свое творение, что искупил его, отрекшегося, вновь принял изгнанного, мертвого воскресил страданием Сына Своего Единородного. Следовательно, создатель человека – Бог, и благой Делатель любит дело Свое, и благой Отец не оставляет того, кого, словно богатый отец семейства, искупил ценой Своего наследия.

17. Итак, будем остерегаться, как бы этого человека, то есть νοῦν, ум, та женщина,^[952] то есть страсть, сама обманутая и обольщенная наслаждением наших чувств, не сделала женоподобным и, соблазнив, не подчинила своим законам и суждениям. Будем избегать наслаждения, словно змея! Много у него хитростей, и больше всего – против человека. Ибо другие живые существа уловляются жадностью к пище, а человек, насколько больше имеет ощущений, и зрительных, и слуховых, настолько бόльшим подвергается опасностям.

Прощай и люби нас, как и сейчас, ибо мы тебя любим.

35 (Maur. 83). Амвросий Сисиннию

1. То, что ты по моей просьбе простил нашего сына, который взял жену, не посоветовавшись с тобой, я приписываю скорее твоему родительскому благочестию, нежели любви к нам, ибо от тебя скорее можно ожидать благочестия, чем выполнения чьего бы то ни было повеления. Конечно, священнослужитель больше достигает тогда, когда добродетeль преизобилует, ибо просьба священнослужителя – поучение благочестию. Стало быть, того потребовала природа, потребовал сын, тем более что раздумье над просьбой обычно бывает временным, а привычка к добродетели и благоволение душ – продолжительны.

2. Итак, прекрасно, что ты вновь узнал в себе отца, хотя твое негодование и было справедливо. Я предпочитаю признать вину – к вящей славе родительского снисхождения. Но и само отцовское чувство было оскорблено, потому что тебе, по собственному усмотрению, следовало избрать ту, которая должна была занять место дочери, ту, которой ты должен был стать отцом. Ибо детей мы получаем либо по природе, либо по избранию. По природе – случайно, по избранию – с рассуждением, и к детям приемным мы бываем более придирчивы, чем к родным, ибо если родные дети непутевы, мы это относим к природе, если же недостойны дети, принятые по усыновлению или благодаря иным каким узам, мы приписываем это нашей ошибке. Следовательно, тебе было за что сердиться на сына. Но была и причина простить ему то, что он избрал себе жену: ты обрел дочь, не подвергаясь опасности сделать ложный выбор. Если он взял хорошую жену, то обрел для тебя благодать, если он ошибся, то, приняв, ты сделаешь их лучше, отвергнув – хуже.

3. Конечно, более зрелым является то рассуждение, когда девушку вручает сыну отец, зато можно ожидать большего почтения, если к отцу ее приведет сын, и в дом свекра войдет избранная мужем, потому что и сын будет бояться ошибиться в своем суждении, и невестка – в своем обхождении. Ту возвысило и утвердило предпочтение отцовского выбора, эту смиряет боязнь оскорбить, смягчает робость. А если вдруг возникнет какая обида, сын не сможет обвинять лишь жену, как будто сам непричастен, – как это бывает. Тем более он будет стараться, чтобы и его выбор жены, и его собственное послушание снискали одобрение.

4. Итак, ты поступил как добрый отец, скоро простив сына, но сделал это, уступая просьбе. Ведь до того как тебя попросили, это было бы не прощение, а одобрение содеянного. Медлить же с прощением долее и тебе было бы неприятно, и им неполезно; отцовское сердце не могло бы выносить это долее.

5. В порыве высшего благочестия Авраам по воле Божией принес своего сына на алтарь во всесожжение и, словно чуждый отцовской природе, занес над ним меч, чтобы промедление не обесценило жертвы.

6. Однако когда ему было приказано оставить сына, он с радостью спрятал меч и, только что готовившийся ради веры заклать единородного сына, с еще большим благочестивым усердием поспешил принести в жертву овна.^[953]

7. Также и Иосиф, чтобы удержать младшего брата, притворился перед братьями разгневанным и сочинил ложное обвинение в краже. И хоть был он раздражен, но, когда один из братьев, Иуда, припал к его коленам и рыдали все остальные, он, побежденный и сломленный братской любовью, долее не мог изображать суровость и, удалив судей, открыл братьям, что они ему родные, и что сам он – Иосиф, которого они продали, и что он не помнит обиды и свою боль от предательства братьев им прощает и приписывает случившееся причинам высшего порядка, ибо так должно было быть по Промыслу Божию: чтобы он пришел в Египет и напитал нуждающийся народ свой чужими плодами, чтобы во время голода он был в помощь отцу и его сыновьям.^[954]

8. А что сказать о святом Давиде, который по просьбе одной женщины, смягчив дух велением отцовского сердца, принял в дом сына недостойного и забывшего о братской крови?^[955]

9. И тот евангельский отец, который вернувшегося младшего сына, жившего распутно и расточившего все имение,^[956] полученное от отца, преклоненный всего одним его смиренно сказанным словом, исповеданием того, что согрешил он против отца, приласкал, в порыве отцовской любви выйдя ему навстречу, и пал ему на шею (Лк. 15. 20), и приказал принести лучшее одеяние, и перстень, и обувь, и удостоил его поцелуя, одарил подарками, принял на дивное пиршество.^[957]

10. Вот их-то подражателем в отцовской любви, которой мы уподобляемся к Богу, выказал себя и ты. И потому я убедил нашу дочь, чтобы она предприняла труд пути зимней порой, чтобы лучше провести зиму не только в гостеприимстве, но и в отеческой любви, ибо на смену негодованию уже пришла благодать, чтобы, полностью уподобляясь и подражая святым, ты обличил тех, кто, измыслив ложь, вздумал ожесточить твою душу против детей.

Прощай и люби нас, ибо и мы тебя любим.

Книга 7

36 (Maur. 2). Амвросий Констанцию^[958]

1. Ты восприял дар епископства и, восседая на корме, направляешь среди волн корабль Церкви.^[959] Держи кормило веры, чтобы не смогли сбить тебя с пути суровые бури века сего. Море, конечно, велико и обширно, но не бойся, ибо Он основал ее на морях и на реках утвердил ее (Пс. 23. 2). И потому неслучайно среди стольких течений мира Церковь Господня, словно утвержденная на апостольской скале, пребывает недвижимой и стоит на твердом основании, выдерживая натиск бушующей пучины.^[960] Волны омывают ее, но не сотрясают, и, хотя часто стихии мира сего сшибаются с великим грохотом,^[961] есть у нее надежнейшая гавань спасения, чтобы принять страждущих.

2. Однако, колеблясь на море, она скользит по рекам, и смотри, не по тем ли рекам, о которых сказано: Возвышают реки глас свои (Пс. 92. 3)! Ибо суть реки, которые истекают из чрева того, кто взял питие у Христа и приял от Духа Божия.^[962] Следовательно, именно эти реки возвышают глас свой, изобилуя духовной благодатью. Есть также и река, которая сбегает на святых своих подобно бурному потоку.^[963] Есть и стремительное течение реки, которое исполняет радости душу мирную и спокойную.^[964] Каждый, кто приемлет от полноты этой реки, как евангелист Иоанн, как Петр и Павел, возвышает глас свой, и как апостолы звучным гласом распространили весть евангельской проповеди до крайних пределов круга земного, так и он начинает благовествовать Господа Иисуса. Итак, прими от Христа, чтобы и твой глас возвысился.

3. Море – божественное Писание, оно скрывает в себе бездну смысла и глубины пророческих гаданий, это море, в которое впадают многие реки. Это потоки сладкие и прозрачные, и источники снежные, бьющие в жизнь вечную, и словеса благие, подобные сотовому меду (Притч. 16. 24), и приятные речения, увлажняющие души слушателей неким духовным питием и умягчающие сладостью нравственных предписаний. Итак, различны потоки божественных Писаний. Есть у тебя что пить в первую очередь, есть что во вторую, есть что напоследок.

4. Собирай воду Христову, ту, что хвалит Господа.^[965] Собирай воду от многих мест, воду, которую источают облака пророческие.^[966] Кто собирает воду с гор и приносит к себе или же черпает из источников, тот и сам источает ее, подобно облаку. Итак, наполни лоно ума твоею, чтобы земля твоя увлажнилась и оросилась собственными источниками. Стало быть, кто много читает и понимает, наполняется: кто наполнен, орошает других; и потому Писание гласит: Если облака полны, то они прольют на землю дождь (Екк. 11. 3).

5. Итак, да будут слова твои обильны, да будут они чисты и прозрачны, чтобы нравственным наставлением ты вливал сладость в уши народов и умягчал народ благодатью слов твоих, чтобы он охотно следовал туда, куда ты ведешь. Если среди народа или среди некоторых поднимется мятеж или же объявится грех, да будут словеса твои таковы, чтобы они вонзались в слушающего, язвили бессовестного, ведь слова мудрых – как стрекала (Екк. 12. 11). Уязвил Господь Иисус и Савла, когда тот был гонителем. Помысли, сколь спасительно было это уязвление, если гонителя Он соделал апостолом, сказав: Трудно тебе идти против рожна (Деян. 9. 5).

6. Бывают также словеса, подобные молоку, – такие излил Павел на коринфян;^[967] ибо те, кто не может вкушать твердую пищу, молоком питают младенчество ума своего.

7. Да будут беседы твои полны разума. Поэтому и Соломон говорит: уста мудрого – оружие разума,^[968] и в другом месте: уста твои да будут связаны смыслом,^[969] то есть пусть сияет ясность слов твоих, пусть блистает разум твой и твоя беседа, и рассуждение пусть не нуждается в чужих подтверждениях, но пусть речь твоя как бы защищается собственным оружием и никакое слово твое не исходит напрасно и не произносится без смысла. Ведь есть перевязочные средства, которыми обычно врачуют раны души, кто их отвергает, тот, как видно, отчаялся в спасении.^[970] И потому тех, кто страждет от тяжких ран, пользуй словесным елеем, которым ты смягчишь затвердевшую корку ума: прикладывай припарки, стягивай перевязью спасительного наставления, чтобы не попустить безвозвратно погибнуть заблудшим и восстающим против веры или учения в расслабленности духа и бессилии.

8. Итак, убеждай народ Божий и заклинай, чтобы изобиловал добрыми делами, отвергал преступления, не возжигал пламени пожара, не скажу «в субботу»,^[971] но во всякое время, чтобы не сжигал тело свое. Блуд и нечистота (Еф. 5. 3) да не пребудут в рабах Божиих, ибо служим мы непорочному Сыну Божию. Каждый пусть познает себя^[972] и соблюдает свой сосуд,^[973] чтобы, возделав почву своего тела, ожидать должных плодов, и чтобы земля его не производила терние и волчцы (Быт. 3. 18), но чтобы сам он сказал: Земля дала плоды свои (Пс. 84. 13) – и чтобы вместо прежних ломких зарослей страстей процвели насаждения добродетелей.

9. Также поучай и наставляй, чтобы они творили то, что благо, и чтобы каждый не прекращал достойно трудиться независимо от того, на виду он у многих или предоставлен сам себе, ибо с избытком хватает одного свидетеля – совести.

10. Пусть избегает злых упреков, даже если уверен, что уличить его нельзя. Ведь хотя бы он был заперт за стенами и содержался в заключении, без свидетеля, без очевидца, тем не менее есть у него судия его поступка, которого невозможно обмануть, к которому взывает все содеянное. Ведь вопиет и глас крови (Быт. 4. 10). В каждом суровый судия – он сам... и его собственный дух, отмститель злодеяния и каратель беззакония. Так в страхе и трепете скитался Каин, смывая грех братоубийственного преступления, так что собственная смерть стала ему лекарством, ибо она смертью освободила блуждающего изгнанника от неизбывного страха смерти. Итак, никто да не совершает дел постыдных и бесчестных, ни наедине с собой, ни вместе с другими. И если кто один, пусть сам себя стыдится больше, нежели прочих, ибо более всего он должен страшиться самого себя.

11. Пусть не желает слишком многого, ибо и малого ему слишком много; ведь бедность и богатство – названия нужды и довольства. Небогат тот, кто в чем-то нуждается, и небеден тот, кто не нуждается. Пусть никто не презирает вдовицу, не обманывает сироту, не вредит ближнему своему.^[974]Горе тому, кто неправедно нажил богатство и на крови созидает город (Авв. 2. 12), то есть душу свою! Ибо это она, возводимая словно город (Пс. 121. 3). Алчность не созидает город, но разрушает; похоть не созидает, но воспламеняет и сожигает. Ты хочешь созидать город как следует? Лучше малое со страхом Божиим, нежели великие сокровища без страха (Притч. 15. 16). Богатство человека должно содействовать искуплению души,^[975] а не ее разрушению. И сокровище будет искуплением, если кто пользуется им во благо; и оно же будет сетью ловчей, если кто не знает, как им пользоваться.^[976] Что для человека его деньги, как не запасы в дорогу? Груз тяжкий, а хватит ненадолго. Мы – путники в этой жизни:^[977] многие идут, но нужно успешно переправиться; ведь с тем Господь Иисус, кто успешно переправляется. Поэтому читаешь: Будешь ли переправляться через воды, Я с тобою, реки не потопят тебя и огонь не опалит одежд твоих, если переправишься (Ис. 43. 2). А кто связывает огонь в собственном теле, огонь похоти, огонь

неумеренной страсти, тот не переправляется, но сожигает этот покров души своей.^[978] Ибо доброе имя славнее денег, и выше всех гор серебра – благодать (Притч. 22. 1). Вера сама для себя изобильна, имений ее хватает с избытком^[979]. И мудрому ничто не чуждо, если это не противоречит добродетели: куда ни глянет, все принадлежит ему. Весь мир – его владение, ибо всем им он пользуется как своим.^[980]

12. Так почему же притесняют брата? Почему обманывают наемника? Немного, сказано, пользы от дохода блудницы, то есть этой мимолетной тленности.^[981] Блудница эта не частное лицо, но всеобщее явление, блудница не одна какая-то женщина, но всякая распространенная страсть. Всякое вероломство, всякий обман блудница; не только та, что торгует своим телом, но всякая душа, предающая свою надежду, ищущая скверного прибытка и недостойного обогащения. А мы – наемники, потому что трудимся за мзду и ожидаем мзды за этот наш труд от Господа нашего и Бога. Если кто хочет знать, в какой степени мы наемники, пусть услышит говорящего: Сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода (Лк. 15. 17). И ниже: Прими меня в число наемников твоих (Лк. 15. 19). Все наемники, все работники; кто ожидает плода от трудов, пусть помыслит, что тот кто другого, обманув, лишил мзды, и сам своей лишится. Такая прибыль вредит и впоследствии очень быстро исчезнет. Следовательно, кто не хочет потерять того, что вечно, пусть не отнимает у другого то, что временно.

13. Также никто пусть не беседует с ближним своим, замышляя коварное в душе.^[982] Сеть ловчая в устах наших, и часто человек речами своими не изъясняется, но опутывается.^[983]Глубокая яма – рот недоброжелателя (Притч. 22. 14), страшно падение невинности, но куда хуже падение недоброжелательства. Невинный, будучи легковерен, легко может поскользнуться, однако встает после падения; злоречивый же со всеми своими уловками низвергается в бездну, из которой никто не освободится и не выйдет. Поэтому пусть каждый взвешивает слова свои, но не с обманом и не с хитростью: неверные весы – мерзость пред Богом (Притч. 11. 1). Я говорю не о тех весах, на которых взвешивается чужой товар, – и в ничтожных вещах проявляет себя лживая плоть, но мерзостны пред Богом весы словесные, где на виду стоит груз почтенной рассудительности, а под ним – груз лживой злокозненности. Более всего порицает Бог, если кто-то вводит ближнего своего в заблуждение благосклонными обещаниями, а тайными кознями завладевает им и уловляет его в долговые сети, – никакой пользы не принесет он себе своим коварным искусством. Ибо что пользы человеку, если он приобретет (Мф. 16. 26) богатства всего мира, а душу свою лишит мзды вечной жизни?

14. И о других весах надобно помыслить благочестивым умам, о тех, на которых испытываются дела каждого, на которых грехи тянут чашу к осуждению, или же добрые дела перевешивают грехи. Горе мне, если одолеют пороки и своей смертоносной тяжестью уготовят мне смертный приговор! Уж лучше, если все откроется впоследствии!^[984] Однако все открыто Господу и пред судом; ни добрые дела не могут утаиться, ни те, которые полны порока, сокрыться.

15. Сколь блажен тот, кто смог отсечь алчность, корень пороков! Ему, конечно, эти весы нестрашны. Ибо алчность по большей части притупляет ум человеческий и извращает мнения, так что прибыток начинают считать благочестием, а деньги – как бы вознаграждением за благоразумие. А между тем великое вознаграждение за благочестие и прибыток трезвенности – иметь столько, сколько достаточно в обиходе. Для чего в этом мире избыток богатства, если он не помогает родиться и не препятствует умереть? Ведь как без покрова мы рождаемся в этот мир, так без дорожных запасов и уходим, без наследства погребаемся.

16. Для каждого из нас установлены весы, и чаши их колеблются то туда, то сюда под тяжестью добрых дел или недостойных пороков:^[985] если перевесит зло, горе мне, если добро – вот она, милость! Ибо никто не свободен от греха, но там, где перевешивает добро, грехи теряют вес, затушевываются, исчезают. Итак, в день суда дела либо помогут нам, либо потянут нас в бездну, словно обремененных мельничным жерновом.^[986] Ибо тяжела, словно отягощена куском свинца,^[987] неправда, невыносима алчность и всяческая гордыня, отвратительна ложь. И потому убеждай народ Господень более уповать на Господа, изобиловать богатством простоты и с ним миновать сети ловчие и препоны.^[988]

17. Хороша также пред Богом искренность чистой речи, даже если ходит она посреди сетей ловчих;^[989] однако, поскольку не умеет плести козни и ставить ловушки другому, и сама не попадает в них.

18. Весьма важно также, если ты убедишь их, чтобы научились смиряться: пусть узнают истинный вид смирения, поймут его природу. Многие имеют лишь видимость смирения, силы же его лишены; многие перед всеми выставляют его напоказ, внутри же противятся ему; прикрасы предпочитают, истину отрицают, благодать отвергают. Ибо есть такие, кто ходит согнувшись, в унынии, но внутри полон коварства (Сирах. 19. 26). И есть такие, кто от избытка смирения чересчур принижает себя. Итак, смирение подлинно лишь тогда, когда оно без прикрас, без обмана. Тогда оно истинно, когда обладает благочестивой чистотой ума. Велика эта добродетель! Ведь преслушанием одного человека (Рим. 5. 19) вошла в мир смерть, а послушанием одного Господа Иисуса Христа свершилось искупление всех.

19. Умел смиряться святой Иосиф, который, будучи продан в рабство братьями и куплен купцами,^[990] унижен, закован по ногам в оковы, как гласит Писание,^[991] познал добродетель смирения, отверг немощь. Итак, в странах египетских он был куплен царским слугой, главным поваром,^[992] и то, что он был благородного происхождения, отпрыск потомков Авраама, не заставило его гнушаться рабскими обязанностями и презреть недостойное состояние, но он проявил себя слугой ревностным и преданным господину, высоким умом понимая, что неважно, в каком положении человек выказывает себя достойным, но в том цель людей добрых, чтобы выглядеть достойно в любом положении, и нужно, чтобы нравы красили положение, а не положение – нравы. Таким он проявил себя, столь усердным, что господин поручил ему весь свой дом, подчинил ему все.

20. Потому, и жена господина остановила на нем выбор, привлеченная красотой его облика. Мы не виноваты, если дерзкие очи пленяются молодостью или красотой. Если не будет уловок, то нет вины в привлекательности, если нет ухищрений, то безгрешна и прелесть вида. Итак, возбужденная, не выдерживающая натиска бури,^[993] женщина обращается к юноше и, под давлением похоти, вся во власти терзающих ее страстей, сознается в своем грехе. Однако он отказывается пойти на преступление, говоря, что осквернять чужое ложе не дозволено ни нравами евреев, ни законами, ибо они заботятся о сохранении целомудрия, о том, чтобы чистые, не ведающие брака, сочетались с чистыми девами, а не с какой-то женщиной, не знающей законов брачного ложа; и что благоговение не позволяет ему, опьянев от невоздержания, неблагодарно забыв о милости господину, которому он подчиняется, принести в его дом тяжкое бедствие.^[994]

21. Неужели он стыдился называть того, хотя и безродного, господином, а себя считать рабом? И когда женщина домогалась его, заклинала под угрозой его выдать и проливала слезы страсти, чтобы добиться своего, он остался чужд жалости, и не исполнился сочувствия к преступлению, и не был сломлен страхом, устоял против молений и не уступил угрозам, дарам предпочитая опасную честность и целомудренную стыдливость – постыдному вознаграждению. И тогда женщина приложила еще большие усилия,^[995] чтобы убедить непреклонного и во второй раз оставшегося неколебимым; страсть и бесстыдство подавали ей сил, и она приступила к юноше, схватив его за одежду и увлекая к ложу, пытаясь заключить в объятия,^[996] и ей бы это удалось если бы Иосиф не сбросил одежду, которую она держала, оставив в ее руках, чтобы не совлечь покрова смирения, одеяния стыда.

22. Итак, умел смиряться тот, кто смирился до темницы; и, будучи оклеветанным, предпочел принять ложное обвинение, нежели открыть правду. Умел он, говорю я, смиряться, ибо смирялся ради добродетели. Смирялся во образ Того, Кому предстояло смириться даже до смерти, смерти же крестной (Флп. 2. 8), Кому предстояло прийти, чтобы пробудить эту жизнь ото сна и показать, что эта жизнь только сон,^[997] в котором все меняется, как будто в опьянении, и нет ничего постоянного, ничего твердого, и мы, словно спящие, видя сны, не видим, и слыша, не слышим, и вкушая, не насыщаемся, радуясь, не радуемся, стремясь, не достигаем. В этом веке тщетны надежды людей, которые полагают, что нужно стремиться к тому, чего нет, как будто это есть. Пусты и бесплотны образы вещей, и словно во сне пришли они и ушли: появились, исчезли. Они разлиты и рассеяны кругом, кажется, что их можно удержать, а нельзя. И только когда человек услышит говорящего: Встань, спящий (Еф. 5. 14), и пробудится ото сна века сего, поймет, что все это ложное: проснулся – а сон отлетел, иссякла мощь, ушла забота о родовом имуществе, красота облика, стремление к почестям. Ибо все это сон, который не трогает тех, кто бодрствует сердцем, но волнует лишь спящих.

23. Святой Иосиф подтверждает мои слова: не вечно и непродолжительно то, что от века сего, и тот, кто изначально знатен родом, богат состоянием, внезапно становится нижайшим рабом и – что делает еще более невыносимой презренную рабскую участь – имуществом, купленным за деньги безродного господина. Ибо легче служить свободному, но вдвойне рабство, если служишь рабам. И вот уж тот, кто знатного рода – раб, сын богатого отца – бедный; он попал из любви – в ненависть, из благосклонности – в наказание, и вновь из темницы – во дворец, из ответчиков – в судьи,^[998] и горем не сломлен, и не возгордился в счастье.

24. Добавим сюда и превратности, какие испытал святой Давид, чье положение часто менялось: у отца он был в пренебрежении, у Бога в почете, триумфом был прославлен, завистью унижен,^[999] призван к царскому служению, принят в родство,^[1000] а затем все изменилось: покинул царство, избегая смерти от руки сына,^[1001] то свои беды оплакивал, то чужие предотвращал и стал славнее, приобретя наследника,^[1002] чем лишившись. Итак, он испытал все и прекрасно сказал: Благо мне, что я унижен (Пс. 118. 71).

25. Хотя это можно отнести и к Тому, Кто, пребывая образом Божиим, легко мог склонить небеса, но снизошел до образа раба^[1003] и, восприяв наши немощи, понес их.^[1004] Кто, провидя, что Его святые не станут присваивать себе почести как будто награбленное,^[1005] но подчинятся равным и предпочтут себе других, сказал: Благо мне, что Я унижен (Пс. 118. 71). Благо Мне, что Я подчинил Себя, чтобы подчинилось Мне все и чтобы был Бог все во всем (1Кор. 15. 28). Изливай это смирение в души каждого и сам подавай всем пример, говоря: Будьте подражателями мне, как я Христу ( 1Кор. 11. 1).

26. Пусть они научатся искать богатство в добрых делах и изобиловать добронравием. Красота богатства не в кошельках богачей, но в пропитании бедных.^[1006] На них, немощных и нуждающихся, ярче блистает золото. Пусть также те, кто имеет деньги, научатся искать не своего, но Христова,^[1007] чтобы и Христос их взыскал,^[1008] чтобы даровал им Свое. За них Он пролил Свою кровь, излил на них Духа Своего, им предлагает Царство Свое. Что может дать большего Тот, кто принес в жертву Самого Себя? Или чего не даст Отец, Который за нас предал смерти единственного Сына?

Итак, убеждай их служить Господу в трезвении и благодарности, со всем усердием души возводить очи к небесам, ни во что не ставить стяжание, если это не стяжание жизни вечной, ибо все богатства века сего – душевные траты. Всего лишился тот, кто хотел стяжать Христа,^[1009] и хотя он удивительно сказал об этом, но меньше выразил на словах, нежели нa деле. Ибо он говорил о чужом, Христос же сказал: Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя (Лк. 9. 23), чтобы самому для себя стать убытком, а для Христа – приобретением.^[1010] Все здешнее непрочно, ущербно, без прибытка, лишь там прибыток, где плод нескудеющий, где награда вечного покоя.

27. Препоручаю тебе, сын, Церковь Корнелиева Форума,^[1011] чтобы ты, находясь неподалеку, навещал ее чаще, пока туда не будет назначен епископ. Я занят, ибо настали дни Четыредесятницы, и не могу поехать так далеко.

28. Есть у тебя там иллирийцы, зараженные злым учением ариан. Берегись их плевел! Пусть не приближаются они к верным, не всевают семена любодейные; пусть откажутся от того, к чему прибились из-за своего же вероломства,^[1012] пусть успокоятся или последуют истинной вере. Трудно для умов, напитанных ядом неверия, вырваться из клейких силков своего нечестия,^[1013] если глубоко в них вошла несчастная зараза. Нелегко им можно доверять, есть, так сказать, особые жилы и суставы мудрости в том, чтобы не доверять опрометчиво, особенно в вопросах веры, которая редко бывает совершенной в в людях.

29. Однако если есть кто-то, кто пусть и не вполне устойчив и колеблется в суждениях, но захочет очистить свое доброе имя, позволь ему сделать то, что он хочет. Потерпи немного, ибо у кого отнимается возможность оправдания, у того душа отвращается. Также ведь и опытные врачи, видя симптомы болезни, как они это называют, не сразу применяют лекарства, а выжидают время для лечения; они не оставляют больного в небрежении, но, насколько возможно, осторожно утешают его мягкими словами или пользуют какими-то болеутоляющими средствами, чтобы запущенная болезнь не усугубилась от отчаяния души и чтобы, не развившись до конца, не созрев, она не оказалась нечувствительной к лекарству, если неопытный врач не вовремя его применит. Точно так же и плоды, если их отрясли незрелыми, быстро портятся.

30. И раз уж мы взяли пример с поля, наставляй их, чтобы они не нарушали границ, храня отеческие межи, которые блюдет закон.^[1014] Соседская дружба нередко превосходит братскую любовь; ведь брат часто оказывается далеко, а сосед близко, свидетель всей жизни, судья нравов. Приятно свободно отпускать скот на ближайшие пастбища и, лежа на зеленой травке,^[1015] наслаждаться мирным досугом.

31. Также и господин слуг, принадлежащих ему по праву владения, пусть держит в умеренной узде, ибо и они имеют такую же душу, как и он. Ведь потому он называется «главой семьи», что должен распоряжаться рабами как сыновьями, ведь и сам он раб Божий и Отцом называет Господа неба, Который правит всеми.

Прощай и люби нас, как и ныне, ибо мы тебя любим.

37 (Maur. 47). Амвросий Сабину^[1016]

1. Я отправил тебе книгу, о которой ты просил, написанную яснее и разборчивее, чем та, что я послал ранее, чтобы читалось легко и не было никаких помех для твоею суждения. Ибо первый список написан не ради красы, но по необходимости; поскольку мы не все диктуем, и тем более ночами, когда не хотим быть в тягость и обузой другим, ибо все, что диктуется, стремится вперед и несется потоком.

2. Нам же важно со всей тщательностью и привычным для себя образом вести старческую беседу и продвигаться неспешно, медленным шагом^[1017], и нам удобнее утруждать собственную руку своим стилосом, чтобы не показалось, что мы

что-то преувеличиваем, нежели утаиваем, и чтобы нам не краснеть еще перед кем-то пишущим, но без постороннего судьи не только ушами, но и глазами самим оценивать то, что пишем. Ибо язык быстрее руки, как гласит Писание: Язык мой– трость книжника-скорописца (Пс. 44. 2).

3. Но может быть, ты скажешь, что скорость зависела от пишущего. Однако тебе хорошо известно, что только проворство быстро пишущего писца могло уловить течение пророческой речи. Апостол Павел так же писал своей рукой, как сам он говорит: Написал вам своею рукою (Гал. 6. 11), он – чтобы почтить их, а мы – от стыда.

4. Однако пока ты выносишь суждение о книгах, развлечем друг друга письмами, которые имеют свойство соединять нас чувствами, хотя мы разделены расстоянием; в них читающий видит отсутствующего, и беседа в письмах связывает разлученных; в них мы передаем другу частичку нашей души и как бы вливаем в него наш дух.

5. Ведь если, как ты советуешь, в письмах будет что-то от древних писаний, то станет видно, что души не только объединяются для познания истинного учения, но полнее сохранится вид и образ настоящей беседы, чтобы в чередовании взаимных вопросов и ответов состязательность вела к единой цели и соединяла друзей, для которых это способ побудить друг друга к занятиям и общению.

6. И стоит ли мне приводить в пример наших предков, которые своими посланиями вливали веру в умы народов и писали, обращаясь к целым народам в совокупности,^[1018] и, отсутствуя, в письмах заявляли о своем присутствии, как говорил святой апостол Павел, что он отсутствует телом, но присутствует духом^[1019] не только когда пишет, но и когда судит? Так, отсутствуя, в послании он выносил осуждение и точно так же через послание – прощал.^[1020] Ибо послание Павла было неким образом его присутствия и видом деяния.

7. Ведь не было так, что послания его, в отличие от посланий других, строги и сильны, а в личном присутствии oн слаб, и речь его незначительна (2Кор. 10. 10); но как присутствие апостола, так и послание его таково, что вид наставления соответствует сути дела, ибо каковы мы на словах в посланиях заочно, таковы и на деле лично (2Кор. 10. 11). Образ своего присутствия он выразил в посланиях, а плод и свидетельство – на деле.

Прощай и люби нас, как и ныне.

38 (Maur. 55). Амвросий Евсевию^[1021]

1. К тебе вернулись оба Фавстина, у меня гостят мои милые Амвросии.^[1022] Тебе досталось то, что главнее всего в отце, и то, что приятнее всего в младшем сыне, ибо с тобой высшая доблесть и благодать смирения; а с нами – то, что есть общего между отцом и младшим сыном.^[1023] С тобой глава всего дома и наследие неумирающего имени, с нами – умеренная середина, нечто среднее между первым и вторым. Итак, с тобой упокоение нас обоих, которое, по очереди оказываясь с каждым из нас, уносит всякую печаль души. С тобой тот, кто и в характере, и в делах, и в таком потомстве обрел благодать пред Господом нашим. С тобой тот, кто средь бурь мира сего воспитал духовную голубицу,^[1024] которая, помазанная елеем чистоты, принесет ему плод мира.^[1025] С тобой тот, кто воздвиг алтарь Богу, кого вместе с детьми благословил Бог, говоря: Растите и умножайтесь (Быт. 9. 1), с кем Он заключил завет Своего мира, чтобы ему и его детям это было во веки веков.^[1026]

2. Итак, с тобой наследник божественного благословения, общник благодати, причастник правды. Но смотри, прошу тебя, как бы этот наш Ной, земледелец, добрый возделыватель плодоносного виноградника, опьяненный от кубка твоей любви и милости не был побежден вином (Пс. 77. 65) и не слишком предавался покою; а если он случайно и заснет,^[1027] разбудит его тоска по нашему Симу.^[1028]

3. Там же и Иафет, младший из братьев,^[1029] который в благочестивом почтении прикрыл наготу отца, которого отец и во сне видел и никогда не отпускал от лона своего, но всегда удерживал очами и объятиями, а, проснувшись, понял, что для него сделал младший его сын. В переводе это значит «широта», потому что в устах его и в характере распространилась благодать, за что благословил его Господь, ибо сам он, вернувшись снова в Бононию, словно бы укрыл отца благочестивым покровом любви и воздал хвалу благочестию, о ком и отец говорит: Да возвеселит Бог Иафета в шатрах Симовых (Быт. 9. 27). Поэтому в родословии^[1030] он предпочтен старшему брату, а в благословении следует за ним: предпочтен за славу имени, следует вследствие преимущества старшего возраста и по природе полагающейся ему почести.

4. «Сим» же в переводе означает «имя». И наш Амвросий прекрасное имя, в шатрах которого распространится Иафет, ибо доброе имя лучше, большого богатства (Притч. 22. 1). Итак, да будет он благословен и благодать его превыше золота и серебра, да будет в доле его семя Авраамово,^[1031] да будет всяческое благословение на потомстве и всей семье мужа праведного. Но никто не проклят, все благословенны, ибо благословен плод Сарры.^[1032]

5. Приветствуют тебя Амвросий, приветствует сладчайший Партений, приветствует Валентиниан, обреченный на смирение, то, что по-еврейски называется Ханаан,^[1033] как слуга брата своего, которому и именем своим уступает. Потому он словно Нимрод, великан с двойным именем,^[1034] выдающийся охотник на земле, о котором сказано: Как Нимрод, великан-охотник пред Господом Богом (Быт. 10. 9). Ибо умом несколько неотесан, мощью силен, и тех, с кем не может сравняться дарованием, превосходит силой, так что и Комаценские скалы может носить, которым сам он подобен видом, а лицом схож с быком;^[1035] он негодует на пренебрежение к себе и лишение отцовского имени, и что он, человек столичный, оказался в подчинении у бононца, ибо не знает детской ласки и от лона кормилицы вырвался как олененок.

Прощай и люби нас, ибо мы тебя любим.

39 (Maur. 46). Амвросий Сабину^[1036]

1. Тот, кого ты называешь рассадником зловредного учения, человек в высшей степени легковесный, который уже получил возмездие за свой яд. Отпор был дан ему при всех, и посеянное частным образом он пожинал публично.

Поначалу я счел его лишь суетным и завистливым, но как только услышал его рассуждения, сразу понял, что он заражен ересью Аполлинария.^[1037] Последний не может согласиться с тем, что Господь наш Иисус при воплощении принял ради нас рабское состояние, хотя утверждает апостол: Он принял образ раба (Флп. 2. 7). В этих словах оплот, в этих словах ограда нашей веры! Кто ее разрушает, погибает сам, как написано: Кто разрушает ограду, того ужалит змей (Екк. 10. 8).

2. В начале спора я мягко спросил его: Почему ты доброе дело совершаешь со злым намерением? Я считаю за благодеяние, когда читают мои сочинения и говорят мне, что находят в них спорным. Без сомнения, я сам могу допустить неточность даже в том, что знаю. Нередко некоторые вещи проходят мимо ушей читателя, а некоторые воспринимаются каждым по-своему. Нужно стараться предусмотреть все, если это только возможно. Более того, я не должен приходить в смущение, когда в моих книгах находят пререкаемые места, если даже апостольские, а также евангельские и Господни слова у многих вызывают вопросы. Но некоторые начинают потворствовать своей желчной придирчивости, как тот человек, который проехал целый мир с желанием всех укорять, а не с целью найти себе пример для подражания.

3. Но мой соперник, желая вцепиться зубами хоть в какое-нибудь противоречие в моих сочинениях, нашел вот такой удобный повод. Восклицание Господа Иисуса: Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли (Мф. 11. 25), мы предлагали понимать как подтверждение того, что [Первое Лицо Троицы] есть Отец Сына и Господь творения, но только Господом Сын отчетливо называет Отца в псалме: Увидев меня, закивали головами своими: Помоги мне. Господи, Боже мой (Пс. 108. 25–26). Дело в том, что здесь [Христос], в образе раба взывая к Господу, обращается к Тому, Кого знает как Отца. Сохраняя равный с Отцом образ Бога, Он признает Себя рабом по телесной сущности: ибо рабство – свойство плоти, господство же – Божества.

4. Ты^[1038] же со свойственной тебе удивительной проницательностью твердо настаиваешь на том, что слова Евангелия применимы только к евангельским временам, когда Господь Иисус в человеческом образе жил среди людей; поскольку ныне мы уже не знаем Христа (2Кор. 5. 16) по человечеству. Таким Он был видим и известен древним, но древнее уже прошло, теперь все новое (2Кор. 5. 17). Все от Бога, Который примирил нас с Собой во Христе. Мы были мертвы, и вот Он один умер за всех и один за всех стал рабом. И что говорить: рабом? Он стал грехом, поношением и клятвой, по словам апостола: Господь Иисус за нас стал грехом (2Кор. 5. 21), стал клятвою (Гал. 3. 13), но он же сказал: когда Сын покорит Себе все, тогда и Сам покорится (1Кор. 15. 28). Сказал Петр в Деяниях апостолов: Во имя Иисуса Назорея встань иходи (Деян. 3. 6), – но в той же речи он продолжает: [Бог] прославил Сына Своего Иисуса (Деян. 3. 13). Заметь, что никто не спрашивает, к какому времени это относится! Агнцем называет Его Иоанн в Откровении, но о Нем же сказано в псалме Он червь, а не человек (Пс. 21. 7). Всем этим [Сын] соделался, чтобы притупить острие нашей смерти, чтобы уничтожить наше рабство, чтобы истребить наши клятвы, грехи и поношения.

5. Неужели кто-то усомнится, что в Божественном Писании все, приводимое тобой по поводу и без повода для некоего вопрошающего, написано благочестиво и направлено на прославление, а не на уничижение Христа. Если даже о даре Его, о манне небесной, сказано, что и у собравших мало, не было недостатка, и у собравших много, не было лишнего (Исх. 16. 18), то неужели Он Сам мог умалиться или умножиться? Что в Нем умалилось оттого, что Он воспринял наше рабское состояние и наши немощи? В образе раба Он был унижен, но Он же пребывал в славе Бога Отца. Он был как червь на кресте, но Он же отпускал грехи Своим гонителям. Он был поношением, но Он же – величием Господним, как написано: И явится величие Господне, и узрит всякая плоть спасение Божие (Ис. 40. 5). Чего лишился Тот, Кому умаление ничто? Ибо Он не обладал ни значительной наружностью, ни красотой, но обладал полнотой Божества. Он считался немощным, но не переставал быть силой Божией. Он был видим как человек, но блистали на земле величие Божие и Отчая слава.

6. Поэтому апостол к месту повторил то же самое выражение, говоря о Господе Иисусе: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу, но уничижил Себя Самого, приняв образ раба (Флп. 2. 6–7). Что значит образ Божий, если не полноту Божества, явление божественного совершенства? Итак, будучи полнотой Божества, Он уничижил Себя и без изъяна воспринял полноту человеческой природы. Он как Бог ни в чем не испытывал недостатка, и человеком Он стал всецело, чтобы быть совершенным в обоих образах. Об этом и Давид говорит: Видом ты прекраснее сынов человеческих (Пс. 44. 3).

7. Наконец, аполлинарист уловлен, и некуда ему бежать! Он уловлен своими же сетями, потому что сам сказал: Принял образ раба, а не был выбран в качестве раба.

Я вновь его спрашиваю: Что значит образом Божиим? Он отвечает: Природой Божией. Ибо есть, как говорит апостол, которые по природе^[1039] не боги (Гал. 4. 8).

Я продолжаю: Что же тогда значит приняв образ раба (Флп. 2. 7)? Без сомнения, приняв без изъяна человеческое состояние и человеческую природу, как я уже сказал, чтобы сделаться подобным человекам (Флп. 2. 7). Безошибочно сказал апостол: подобным человекам, а не плоти. Он пребывал в плоти, но Он был без греха, а человек – во грехе, вот почему Он казался по виду как человек (Флп. 2. 7), вот почему и пророк говорит: И человек Он, и кто Его узнает (Иер. 17. 9)?

Он Человек по плоти, но превыше человека по божественному действию. Как человек Он прикасался к прокаженному, но был превыше человека – когда очищал его. Скорбя о мертвом Лазаре, Он плакал, словно человек, но был превыше человека, когда мертвому со связанными ногами дал повеление идти. Когда Он висел на кресте, то казалось, что Он – человек, но Он был превыше человека, когда, разрушив гробницы, воскресил мертвых.

8. И пусть не обольщается аполлинаристская пагуба словами: По виду став как человек (Флп. 2. 7)! Человек в Иисусе не отрицается, а напротив, ясно утверждается Павлом же в другом месте: Посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус (1Тим. 2. 5).

Особый образ изъяснения принят в Писании. Например, в Евангелии мы читаем: И мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца (Ин. 1. 14). Говорится «как Единородного», но при этом не отрицается, что Он – Единородный Сын Божий, точно так же говорится и «как человек», но не отрицается, что Он был совершенным Человеком.

9. Итак, пребывая в образе раба и смирившись даже до смерти (Флп. 2. 7–8), Он, однако, пребывал в славе Божией. Так чем же Ему вредит рабство? Написано, что Он сделался рабом, поскольку родился от Девы и сотворен во плоти, а всякое творение служит Богу, как говорит пророк: Все служит Тебе (Пс. 118. 91). Поэтому и Бог Отец говорит о Нем: Я обрел Давида, раба Моего, святым елеем Моим помазал Его. Он будет звать Меня: Ты отец Мой, Бог спасения Моего. И Я сделаю Его первенцем (Пс. 88. 21, 27–28). В другом же псалме Он Сам о Себе: Сохрани душу Мою, ибо Я свят; спаси Раба Твоего (Пс. 85. 2). И ниже в том же псалме: Даруй крепость Твою Рабу Твоему, и спаси сына рабы Твоей (Пс. 85. 16).

Я свел вместе голоса Отца и Сына, чтобы противостали еретику не человеческие доказательства, но божественные пророчества.

10. В другом месте Господь говорит: В руки Твои предаю дух Мой (Пс. 30. 6), – и: Поставил ноги Мои на пространном месте (Пс. 30. 9), – и: Превыше всех врагов Моих Я сделался поношением (Пс. 30. 12). – и в том же псалме: Яви светлый Твой лик над рабом Твоим (Пс. 30. 17). Через Исаию также говорит Сам Сын Божий: От утробы матери Моей Господь назвал имя Мое и соделал уста Мои как острый меч; покровом руки Своей покрыл Меня. Соделал Меня стрелою избранной; в колчане Своем хранил Меня и сказал Мне: Ты раб Мой, Израиль (Ис. 49. 1–3). Он называется Сыном Божиим и Израилем в другом месте: Иаков, слуга Мой, Израиль, возлюбленный Мой (Ис. 44. 1). Ибо один Он не только истинно видел Бога Отца, но и явил Его.^[1040]

11. И далее: В Тебе Я прославлюсь. А Я сказал: напрасно Я трудился, ни на что и вотще истощал силу Свою. Но Мое право у Господа, и скорбь Моя пред Богом Моим (Ис. 49. 3–4). И ныне так говорит Господь, образовавший Меня от чрева в раба Себе, чтобы собрать к Нему Иакова и Израиль (Ис. 49. 5). Кто собрал народ Божий, если не Христос? Кто прославился перед Господом? Кто есть Божия сила? Кому сказал Отец: Величие для Тебя – называться слугой Моим (Ис. 49. 6)? И Кому говорит: Но Я поставил Тебя заветом рода Моего, светом народов, чтобы Ты был во спасение до концов земли (Ис. 49. 6)? О Ком также устами Иезекииля Он изрек: И возведу над ними одного пастыря, и Он будет пасти их, раб Мой Давид, и Он будет у них пастырем. И Я, Господь, буду их Богом, и раб Мой Давид будет первым среди них (Иез. 34. 23–24)?

Поскольку царь Давид в то время был уже мертв, то под его именем предвозвещается истинный Давид, истинно смиренный, истинно кроткий, истинно рукою крепкий Сын Божий. Он также предвозвещается в книге пророка Захарии, когда Бог Отец говорит: Вот, Я посылаю раба Моего, Восток имя Ему (Зах. 3. 8; 6. 12). Неужели из-за убогих одежд Солнце правды (Мал. 4. 2) потеряло сияние Своего Божества?

12. И что больше? Неужели мы считаем, что рабство меньше греха, проклятия, поношения и немощи, которые Он воспринял ради нас, чтобы отвратить их от нас? Итак, Он стал всем, чтобы все очистить. Последователи же Аполлинария не приемлют того, что Он стал рабом, поношением, грехом и проклятием,^[1041] и считая, будто Слово и плоть – одна сущность, они говорят: «Тот, Кто искупил нас, назван рабом и должен называться грехом». Они не замечают, что слава Христова в том, что Он воспринял рабство в теле Своем, чтобы всем вернуть свободу, и понес наши грехи, чтобы истребить грех мира (Ин. 1. 29).

13. Он стал рабом, грехом и проклятием, чтобы ты перестал быть рабом греха и освободился от проклятия божественного приговора. Он принял твое проклятие – ибо проклят всяк, висящий на древе (Гал. 3. 13) – и соделался на кресте клятвою, чтобы ты принял благословение в Царстве Божием. Он был уничижен и умален, и вменен ни во что.^[1042] Тот, благодаря Которому Павел удостоился сказать: Я не тщетно трудился (Флп. 2. 16), – говорил о Себе: Тщетно Я трудился (Ис. 49. 4), чтобы дать Своим рабам плод благого деяния и славу евангельской проповеди, которой все освободятся от тягостного бремени.

14. Итак, услышав это, оставлена на половине дней своих куропатка,^[1043] кичившаяся тем, что собирает, кого не породила (Иер. 17. 11), – и посрамлена гласом Господа Иисуса, и уже готова обратиться в бегство.

Прощай и люби нас, ибо мы тебя любим.

40 (Maur. 32). Амвросий Ириною^[1044]

1. Закричала куропатка, собрала, кого не породила (Иер. 17. 11). Да будет мне позволено концом предыдущего письма начать следующее. Вопрос весьма важный, и потому поразмыслим, как мы можем его разрешить: что означает этот рассказ о повадках птицы?^[1045] Ведь и размышление об этом требует немалого разума, ибо и Соломон знал повадки животных и говорил о скоте и о птицах, о пресмыкающихся и о рыбах.^[1046]

2. Итак, говорят, что этой птице свойственна хитрость, ложь, изворотливость, что она умеет ловко обманывать охотника и знает способы, как увести его от своих птенцов, и не чужды ей разнообразные уловки, с помощью которых она спасает от охотника свое гнездо и кладку. И конечно, если он будет настойчив, она будет его водить за нос до тех пор, пока у потомства не появится возможность скрыться и пока она не даст знак. А когда она почувствует, что птенцы вне опасности, тогда и сама ускользает и своим лукавым искусством оставляет ловца ни с чем.

3. Говорят также, что куропатки спариваются между собой без разбора, что самцы наскакивают на самок с сильным натиском и пылкая охота их ни на кого одного не направлена. Потому и считается, что это нечистое, злокозненное и лживое животное можно сравнить с лживым врагом и обольстителем рода человеческого и с отцом нечистоты. Итак, закричала куропатка (Иер. 17. И), получившая имя от погибели,^[1047] тот сатана, который по-нашему зовется «врагом». Закричал он сперва в Еве,^[1048] закричал и в Каине,^[1049] закричал и в фараоне.^[1050] Дафане, Авироне, Корее.^[1051] Закричал он в иудеях, когда они искали себе богов, в то время как Моисей принимал закон.^[1052] И вновь он закричал, когда они сказали о Спасителе: Да будет распят, да будет распят! Кровь Его на нас и на детях наших (Мф. 27. 23, 25). Закричал, когда они потребовали себе царя,^[1053] чтобы отступить от Господа Бога Царя. Закричал он во всяком суетном и вероломном.

4. Этими криками собрал он себе народы, которые не он сотворил; ибо Бог сотворил человека по образу Своему (Быт. 1. 27), а дьявол присвоил себе человека лживой своей речью. Собрал он себе племена и народы, собирая богатство неправедно (Иер. 17. 11). Поэтому в пословице говорится о скупом богаче, что эта куропатка собирает богатства неправедно. А мой Иисус как Добрый Судия все делает по правде, Он пришел, как написано, говоря: Я изрекаю правду и суд спасения (Ис. 63. 1 ).

5. Итак, лишив этого преимущества ту куропатку-дьявола, Он отобрал у нее неправедно собранные богатства многих и призвал от заблуждений души язычников и умы сбившихся с пути народов. И так как Он знал, что они обмануты голосом дьявола, то Сам, чтобы разрешить оковы и узы древнего заблуждения, воскликнул сначала в Авеле, вопия как голос его крови (Быт. 4. 10). Воскликнул в Моисее, которому сказал: Что ты взываешь ко Мне (Исх. 14. 15)? Воскликнул в Иисусе Навине.^[1054] Воскликнул в Давиде, который говорит: Я воззвал к Тебе, спаси меня (Пс. 118. 146). Воскликнул и во всех пророках. Поэтому и к Исаии Он говорит: Возвещай, а тот говорит: Что мне возвещать (Ис. 40. 6)? Воскликнул в Соломоне, созывая гласом глубочайшей мудрости: Идите, ешьте хлеб Мой и пейте вино, Мною растворенное (Притч. 9. 5). Воскликнул также в Своем теле, как скарабей на древе.^[1055] Воскликнул, чтобы обмануть и обойти кознодея, говоря: Боже, Боже мой, для чего Ты меня оставил (Мф. 27. 46)? Воскликнул, чтобы лишить его добычи, говоря разбойнику: Аминь, аминь говорю тебе, ныне будешь со Мною в раю (Лк. 23.43). И там, где воскликнул Иисус, эта куропатка оставлена теми, кого собрала на половине дней своих.^[1056]

6. Поэтому некоторые полагают, что куропаткам свойственно похищать чужие яйца и согревать своим телом и этой своей ложью отбирать себе чужих детенышей. Но – о чем свидетельствует пословица про глаз ворона^[1057] – и у птиц есть свои уловки: когда заметит это та птица, у которой либо яйца украдены, либо кладка разорена, либо потомство, обманутое подобием, введено в заблуждение сходством облика, – даже если она и слабее силами, то вооружается хитростью и в нее облачается; и когда воспитательница истощена вскармливанием, а птенцы начнут взрослеть, тогда эта птица возвышает голос и как будто трубою любви созывает потомство. И оно, услышав родной голос, признаёт истинную родительницу и оставляет ложную, И так, желая собрать тех, кого не породила, она теряет тех, кого решила выкормить.

7. Неслучайно и Иисус воззван, потому что люди всего мира были обмануты лестью, кознями, видом куропатки и отошли от собственного Создателя, поддавшись на хитроумные уловки, а теперь они, призванные гласом истинного Родителя, покинули ложного и оставили обманщика на половине дней его (Иер. 17. 11), то есть до скончания этого мира, у которого нас вырвал Господь Иисус и призвал к вечной жизни. Итак, ныне, мертвые для мира, мы живем для Бога.^[1058]

8. Когда эта куропатка будет совершенно оставлена неправедно собранными детьми, тогда спасется тот немудрый, которого избрал Бог и посрамил мудрого, ибо Бог избрал немудрое мира (1Кор. 1. 27). И поэтому, если кто думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым (1Кор. 3. 18).

Прощай, сын, и нас люби, как и ныне, ибо мы тебя любим.

41 (Maur. 86)^[1059]. Амвросий Сирицию^[1060]

С Приском, моим другом и ровесником,^[1061] ты прислал письмо. С ним же, когда он возвращался, я передал ответ, подобающий сану и любви. Итак, своей услугой он оказал любезность нам обоим, доставив мне твое, а тебе мое письмо. Пусть наградой за его помощь послужит умножение благодати.

Будь здоров и люби нас, брат, потому что мы тебя любим.

42 (Maur. 88). Амвросий Аттику^[1062]

Ты передал письмо через моего Приска, а мой Приск вручил его мне, а я – Приску. Ты люби Приска, как ты по своему обыкновению, любишь всех, и даже больше, чем обычно. Прошу я об этом, потому что и сам очень ценю моего Приска. Ведь по отношению к нему эта любовь давняя, она крепла вместе с нами уже с детских лет. Новая же наша встреча состоялась спустя многие годы, так что не только имя,^[1063] но и минувшее время делает моего Приска древним.

Будь здоров и любящих тебя люби, потому что мы тебя любим.

43 (Maur. 3). Амвросий Феликсу^[1064]

1. Ты прислал мне трюфели, и такие огромные, что их размеры приводят в изумление. Я не захотел спрятать их, как говорится, за пазуху, но решил угостить других. Итак, часть я послал друзьям, а часть приберег для себя.

2. Приятный подарок, однако недостаточный, чтобы удовлетворить мои иск, по праву заявленный.^[1065] Как ты, несмотря на нашу давнюю любовь, все еще нас не посетил! И берегись: как бы тебе не найти трюфелей^[1066] побольше и печальней! Ведь у них двойное действие: они приятны как подарок, но могут вызвать тяжесть в теле и в чувствах. Проси о себе самом, чтобы не печалился я о твоем отсутствии, потому что причина моего душевною волнения – это желание увидеть тебя. Постарайся, если сможешь, быть менее желанным.

3. Я изложил дело, выдвинул обвинение. Осталось вынести строгий приговор. Уверен, ты дрожишь, но посмотри, мое настроение позволяет мне развлекаться шутками. В следующий раз, однако, тебе трудно будет найти оправдание. Может, твоя просьба о прощении и стала для меня прибыльной, но она свидетельствует не лучшим образом о тебе, да и обо мне тоже, если ты считаешь, что свой отказ приехать ты можешь искупить дарами или что меня можно задобрить подарками.

Будь здоров и люби нас, любящих тебя.

44 (Maur. 68). Амвросий Ромулу^[1067]

1. Так как ты проводишь время в деревне, твое решение спросить у меня, почему Бог сказал: Положу небеса медные и землю железную (Лев. 26. 19),^[1068] – вызывает недоумение. Ведь в нынешнем году сам вид земли и ее плодородие учат нас, сколь велика мягкость климата и милость небес, когда Бог благоволит даровать богатый урожай. Но в пору скудости все закрыто, воздух сгущен и кажется плотным как медь.^[1069] Именно об этом ты читаешь в другом месте, что во дни Илии заключено было небо три года и шесть месяцев (Лк. 4. 25).^[1070]

2. Итак, заключенное небо означает, что оно медное и что оно отказывает земле в своей помощи. Также и земля становится железной, когда она отвергает ростки и с вражеской суровостью отказывает в плодородной ниве брошенным в нее семенам,^[1071] которые она обычно, словно ласковая мать, согревает в своем лоне.^[1072] Когда железо приносило плоды, а медь ниспосылала дожди?

3. В такое время нечестивым угрожает голод, вызывающий сострадание, ибо не умеющие явить сыновнюю любовь к общему Господу и Отцу всех лишаются Его отцовской заботы и милости. Медным будет для них небо с неподвижным и отвердевшим до металла воздухом, железной будет для них земля, не признающая своих чад и сеющая раздор, еще больше ввергая их в нужду. Ведь те, которые нуждаются в пище, живут грабежом, причиняя ущерб другим, чтобы утолить свой голод.

4. Если же ненависть людей такова, что по божественному попущению между ними вспыхивают войны, поистине земля – железная, ощетинившаяся колосьями копий,^[1073] но лишенная своих плодов, изобилующая наказанием, но скудная пропитанием. Где же изобилие? Вот, Я одождю вам хлеб (Иск. 16. 4), – говорит Господь.

Будь здоров и люби нас, потому что мы тебя Любим.

45 (Maur. 52). Амвросий Титиану^[1074]

1. Ты одержал честную победу, так что без горечи жертвы ты получил победную безмятежность. Ведь Руфин^[1075] во время своего консулата из магистра оффиций стал префектом претория и благодаря этому получил еще большую власть, но уже не может тебе помешать: он является префектом других частей империи. Я очень рад за него как за друга: он усилил свое положение и избавился от зависти, – а за тебя как за сына: ты освободился от слишком сурового, по твоему мнению, судьи. Одним словом, завершить хлопоты с твоей племянницей будет делом твоего благочестия, a не страха.

2. Поторопись же с решением, пока растет надежда и зреет плод. Надежда, потому что отец твоей племянницы весьма тешил себя поддержкой Руфина, но потерял свою защиту: тот уже заботится о другом и прежние попечения отложил вместе со старой должностью, а этот думает о вознаграждении за свои труды, а не о защитнике судебного решения. Плод же станет еще слаще, когда благодарность за решение воздадут тебе, который мог бы пренебречь родственными узами, но не пренебрег, храня их, а не чувство обиды.

Будь здоров и люби нас как сын, потому что мы питаем к тебе отеческую любовь.

46 (Maur. 85). Амвросий Сирицию

1. Мне отрадно получать твои письма. А когда ты передаешь их с кем-нибудь из наших сослужителей, как ныне с братом нашим и сослужителем Сиром, радость удваивается. О если бы ее можно было еще продлить! Но Сир не успел прийти, как тотчас решил, что ему пора возвращаться. Этим он сократил предвкушаемое мной время нашей встречи, но много прибавил к своим достоинствам.

2. Я не могу не почитать тех пресвитеров и дьяконов, которые куда бы они ни пришли, никогда не позволяют себе надолго отлучаться от своего служения. Об этом говорит пророк: Я не уставал следовать за Тобой (Иер. 17. 16). Кто же может устать следовать за Христом, когда Сам Он говорит: Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я упокою вас (Мф. 11. 28)?

Давайте же последуем за Ним и не покинем Его! Если мы всегда будем следовать за Иисусом, мы никогда не отпадем, ибо Он дает силу всем, кто следует за ним. Чем ближе ты к Силе, тем сильнее.

3. Когда мы следуем за Христом, враги часто говорят нам: Где Слово Господне? Пусть Оно придет (Иер. 17. 15)! Но да не ослабеем мы в пути, да не замедлим шага под тяжестью коварного вопроса! Говорили пророку, когда он был в темнице^[1076] и утопал в яме, наполненной грязью:^[1077]Где Слово Господне? Пусть Оно придет! Он остался тверд и потому получил награду, потому принял венец. Не отчаялся тот, кто следовал за Христом: Нет бедствий в Иакове, и не увидят несчастий в Израиле (Числ. 23. 21).

Будь здоров и люби нас, потому что и мы любим тебя как любящего нас родителя.^[1078]

47 (Maur. 87). Амвросий епископам Фегадию^[1079] и Делфину^[1080]

1. Наш сын Полибий,^[1081] вернувшись из пределов Африки, где он с блеском исполнял власть проконсуляра, провел у нас несколько дней и произвел на меня самое благоприятное впечатление.

2. Наконец, когда он решил уехать и собирался в путь, он попросил меня написать вам обоим. Я обещал не откладывать. Итак, я продиктовал письмо и дал ему, надписав ваши имена. Он попросил второе письмо Я сказал, что это письмо по заведенному у нас порядку, адресовано вам обоим, что ваша святая душа радуется не количеству писем, но соединению имен, и что она не может терпеть разделение даже на словах тех, кого соединяет любовь, и что нашему сану предписано, чтобы мы были немногословны в выражении любви.

3. Куда уж больше? Но он все-таки выпросил еще одно письмо.^[1082] Я дал, чтобы и ему не отказать в просьбе, и себе не изменить в соблюдении правила. Итак, у него есть послание для каждого из вас, – поскольку его пугало только то, что одному привезет, а другому – нет. Не боясь ни обиды, ни малейшего разделения, я посылаю вам дар неразделенной любви, сохраняя форму, свойственную апостольским посланиям, в которых один может обращаться ко многим, как Павел к галатам, или двое к одному, как написано: Павел, узник Иисуса Христа, и Тимофей брат, Филимону (Флм. 1).

Желаю вам спасения! Любите нас и молитесь за нас, потому что я вас люблю.

48 (Maur. 66). Амвросий Ромулу

1. Несомненно, жанр послания изобретен для того, чтобы мы могли поговорить с теми, кого нет рядом. Но этот способ общения становится особенно ценен, если часто и охотно шлют родители и дети письма, чтобы, невзирая на разделяющее их расстояние. сохранить чувство близости. Как внимательность укрепляет любовь, так же и твои письма ко мне, а мои к тебе усиливают ее.

С особой силой я почувствовал твою искреннюю доверительность ко мне, когда в недавнем своем письме ты задал вопрос: как понимать, что Аарон забрал золото у народа, просящего себе богов, и отлил золотое изображение головы тельца, а Моисей так сильно вознегодовал, что приказал каждому поднять меч для казни ближнего своего.^[1083]

Нужно постараться, чтобы читатель не оказался лишен ни благозвучия устной речи, ни продуманной свободы рассуждения. Итак, по твоей просьбе, я изложу свое понимание, но скорее для того, чтобы подтолкнуть к размышлению, чем просто дать готовое решение.

2. Когда Моисей принимал закон на горе Синай, народ оставался со священником Аароном. Падкий на грех Израиль во время беседы Моисея с Богом не уклонился в нечестие. Но как только божественный голос умолк,^[1084] подкрался грех, и они потребовали себе богов. Против воли Аарон согласился собрать у мужчин кольца и у женщин серьги. Когда же принесли их ему, он переплавил их в огне – и была отлита голова тельца.

3. Мы не можем найти оправдания для этого великого священника, но и обвинять его мы не осмеливаемся. Ведь не без доброй цели он собрал кольца и серьги у иудеев, но тем самым он лишил богоотступников печати веры и украшения ушей. Подобно этому и патриарх Иаков спрятал серьги вместе с языческими идолами в Сихеме,^[1085] чтобы никто не слушал языческих суеверий. Кроме того, ясное повеление Аарона: Выньте кольца и золотые серьги, которые в ушах ваших жен^[1086](Исх. 32. 2), – не означает, что он оставил серьги у мужчин, но показывает, что у мужчин нет серег. Согласись также: серьги забирают у женщин, чтобы не послушалась вновь Ева голоса змея.

4. И потому что они уже послушались нечестия, из их серег было выплавлено богохульное изображение. Ведь тот, кто внимает злу,^[1087] привыкает совершать святотатственные поступки. Будущее показало, почему появилась голова тельца, ведь предвещалось будущее: в последующие времена Иеровоам ввел святотатственный обычай – чтобы народ иудейский поклонялся золотым тельцам.^[1088] И еще: всякое нечестие подобно дикости и неразумию животных.

5. Пришел в гнев от такой мерзости Моисей, разбил скрижали,^[1089] сокрушил и стер в прах голову тельца, чтобы уничтожить даже следы нечестия. И разбиты были первые скрижали, чтобы взамен явились вторые, с помощью которых евангельская проповедь совершенно истребила сокрушенное нечестие. Так Моисей рассеял в прах гордыню египетскую^[1090] и властью вечного закона смирил превозносящееся величие. Поэтому и Давид говорит: Господь сокрушает кедры Ливанские и разобьет их как тельца Ливанского (Пс. 28. 5–6).

6. Итак, народ проглотил всякое нечестие и гордость,^[1091] чтобы не быть поглощенным бесчестием и высокомерием. Лучше человеку властвовать над своей плотью и ее пороками, чтобы не сказали о нем, что смерть, возобладав, поглотила его (Ис. 25. 8), но пусть скажут: Поглощена смерть победою своею. Смерть, где твоя победа? Смерть, где твое жало? (1Кор. 15. 54–55). Так и о Господе сказано: Из потока на пути будет пить (Пс. 109. 7), потому что Он вкусил уксус,^[1092] чтобы воспринять искушения всех.

7. Повеление же Моисея каждому убить своих ближних: родителям детей, братьям братьев, легко объяснить. Святость веры должно предпочесть дружбе, а благочестие – родству. Только тогда благочестие истинно, когда оно предпочитает божественное человеческому, вечное – временному. Потому и сам Моисей говорит сыновьям Левииным: Кто уготован Господом, пусть идет ко мне! И сказал им: Так говорит Господь Бог Израилев: возложите каждый свой меч на бедро свое и пройдите (Исх. 32. 26–27), – чтобы память о Боге и любовь к величию Его возобладали над всяким чувством родственной любви. И вот, как написано, были убиты три тысячи человек. Пусть ужас от этого числа не поразит нас, потому что лучше малою жертвою помиловать всех, чем всех подвергнуть наказанию. И поистине ни одно наказание за оскорбление небес не кажется слишком суровым.

8. Для совершения наказания выбираются левиты, которые несут самое святое служение, уделом их является Бог. Они не могут щадить своих, потому что святые не знают ничего своего, но для них Бог является всем. Истинный левит, мститель и защитник, убивает плоть, чтобы служить духу. Таким был сказавший: Усмиряю и порабощаю тело мое (1Кор. 9. 27). Ибо что ближе душе, чем плоть? Что ближе, чем страсти тела? Добрый левит отсекает их от себя духовным мечом, который есть слово Божие, обоюдоострое и сильное.^[1093]

9. Существует и меч духа, который разделяет душу, как было сказано Марии: Тебе Самой оружие пройдет душу, да откроются помышления многих сердец (Лк. 2. 35). Разве плоть не соединена с душой в братском общении? Разве для нашего ума слово не является также родственным и близким? Итак, когда мы сдерживаем речь, чтобы не впасть в грех многоглаголания, мы разрушаем власть родства и расторгаем узы братской близости. Также и душа с помощью разумной силы отделяет присущее ей неразумное как своего родича.

10. Следовательно, Моисей учил народ восставать на своих ближних, губящих веру и препятствующих добродетели, чтобы в нас истребить все, что отклоняется от добродетели, опутанное грехами и связанное пороками. Вразумив народ, Моисей не только умирил божественный гнев и отвратил негодование, но даже вернул Его благоволение.

11. Вот полный ответ, который мы в меру нашего разумения можем дать на твой вопрос. Если сам ты знаешь нечто лучшее, поделись с нами, чтобы мы вместе сумели выбрать лучшее и ему следовать.

Будь здоров и, как сын, люби нас, потому что и мы тебя любим.

49 (Maur. 59). Амвросий епископу Северу^[1094]

1. Из дальних пределов Персии пришел брат и сослужитель наш Иаков, выбрав для отдохновения берега Кампании и ваши красоты. Видишь, в каких местах он предвкушал безопасность и полную свободу от бурь этого мира и где хотел провести после долгих жизненных трудов остаток своих дней.

2. Ваше побережье удалено не только от опасностей, но также от всякого шума, оно наполняет чувства спокойствием и ведет души от страшных и жестоких волнений и забот к почтенному отдохновению, так что кажется, что общие для всех слова Давида о святой Церкви: Он основал ее на морях и на реках уготовал ее (Пс. 23. 2), – особенно подходят и соответствуют вам. Душа, освободившись от вражеских нашествий и горечи сражений, готова к молитве, устремлена к Богу, она заботится о Господнем^[1095] и печется о стяжании плодов мира и безмолвия.

3. Мы же среди вражеского мятежа и военных бурь живем в постоянном волнении и смятении, но в будущем за этими мучениями и опасностями нас ждут только новые, еще более страшные опасности. Поэтому, возможно, о нас возвещает пророк: За мучения увидел я шатры эфиопские (Авв. 3. 7).

4. Ведь во мраке этого мира, мраке, который скрывает истину будущего совершенства, я уже прожил в этом теле пятьдесят три года и претерпел вместе с ним тяжкие печали. Разве не в палатках эфиопских мы пребываем? Разве не обитаем с мадиамскими жителями, которые, сознавая мрак своих дел, боятся суда даже смертного человека? Но духовный судит обо всем, а о нем судить никто не может (1Кор. 2. 15).

Будь здоров, брат, и люби нас, как ты и делаешь, потому что и мы тебя любим.

50 (Maur. 25). Амвросий Студию^[1096]

1. Я вижу стремление чистой души, усердие веры и страх пред Господом нашим Иисусом Христом. Однако мне трудно ответить^[1097] на вопрос. Меня сдерживает, с одной стороны, ваш долг соблюдать вверенные вам для хранения законы, с другой, сострадание и снисхождение, если только у тебя нет апостольского одобрения, потому что не напрасно носит меч тот, кто судит, он Божий... отмститель в наказание делающим злое (Рим. 13. 4).

2. Несмотря на то, что ты это знаешь, ты счел необходимым тщательное расследование. Без сомнения существуют – однако вне Церкви – люди, которые не допускают к причастию небесных таинств тех, кто признал необходимость смертного приговора для преступника. Более того, многие [из вынесших его] сами воздерживаются от причастия, и поэтому их хвалят, да и сами мы не можем не похвалить их, однако мы столь чтим авторитет апостола, что не дерзнем отказать им в евхаристическом общении.

3. Итак, ты видишь, к чему побуждает власть и к чему стремится милосердие. У тебя будет оправдание, если ты это сделаешь, а если и мог сделать, но не делаешь, – похвала. Как священник, я еще более одобрю, если невинных не будут изнурять ужасом темницы, а освободят.^[1098] Иногда уже после расследования обвиняемый вновь призывается к ответу, и в результате или выхлопочет себе помилование, или, в крайнем случае, будет находиться без особой, как говорят, суровости в темнице. Мне известно, что многие язычники имеют обыкновение хвалиться, что после исполнения должности в провинции они вернулись с чистым от крови топором. Если так поступают язычники, что должны делать христиане?

4. На все, однако, прими ответ Спасителя. Когда иудеи схватили прелюбодейку, они привели ее к Спасителю,^[1099] стремясь уловить Его, чтобы Он, сказавший прежде: Не нарушить закон пришел Я, но исполнить (Мф. 5. 17), – если освободит ее, оказался нарушителем закона, а если осудит, – вошел в противоречие со Своим учением. Ведая это, Господь Иисус, склонив голову, чертил на земле. Что же Он чертил, если не богодухновенные слова пророка Иеремии об Иехонии:^[1100]Земля, земля, запиши этих мужей отвергнутыми (Иер. 22. 29–30)?

5. Когда иудеи требуют наказания,^[1101] их имена записываются на земле. Когда обращаются с просьбой христиане, не на земле, а на небе записываются имена верных. На земле записываются отвергнутые Отцом, искушающие Его и оскорбляющие Творца спасения. Когда требуют наказания иудеи, склоняет голову Иисус и, не имея, где приклонить голову Свою (Мф. 8. 20), вновь поднимает, чтобы вынести приговор: Кто... без греха, первый брось в нее камень (Ин. 8, 7). И опять, склонив голову, писал на земле (Ин. 8. 8).

6. Они же, услышав, стали уходить один за другим, начиная от старших (Ин. 8. 9). Потому ли, что у проживших долгую жизнь больше грехов, потому ли, что они первыми, как более мудрые, поняли силу приговора, и, придя обвинителями чужого преступления, обратились к плачу над собственными грехами?

7. Когда они ушли, остался один Иисус и, подняв голову, говорит женщине: Где те, которые тебя обвиняли? Никто не бросил в тебя камень? И она ответила: Никто. И говорит eй Иисус: И Я тебя не буду осуждать. Иди и смотри, впредь не греши (Ин. 8. 9–11). Он не осуждает, потому что Он – Искупление, исправляет, потому что Он – Жизнь,^[1102] омывает, потому что Он – Источник. Когда склоняется Иисус, Он склоняется, чтобы поднять лежащих, и потому говорит Прощение грехов: И Я тебя не буду осуждать.8. Вот тебе пример для подражания. Вдруг у преступника есть надежда на исправление? Если он не крещен, он может принять прощение, если крещен, он может покаяться и принести тело свое за Христа. Неисчислимы пути ко спасению!

9. И потому предки предпочитали быть более снисходительными к судьям, чтобы от страха перед их мечом ярость преступлений успокаивалась и не возмущалась. Кроме того, отказ в причащении [судьям] походил бы на месть за наказание преступников. Итак, наши предки предпочитали, чтобы выбор наказания совершался по воле человека снисходительного, а не по требованию закона.

Будь здоров и люби нас, потому что мы также тебя любим.

51 (Maur. 15). Амвросий Анатолию, Мунерию, Северу, Филиппу, Македонию, Аммиану, Феодосию, Евтропию, Клару, Евсевию и Тимофею, священникам Господа, и всему клиру и народу фессалоникийскому,. возлюбленным желает спасения^[1103]

1. Я желаю навсегда сохранить в своей душе память об этом святом муже и взираю на все его деяния, словно с дозорной башни.^[1104] Я испил горечь слишком быстро достигшей нас вести и с необычайным волнением узнал то, что и сейчас предпочел бы не знать: на небесах уже вкушает покой муж, которого мы всё еще числили на земле.

2. Вы спрашиваете, кто предупредил сообщением о его смерти письмо от вашей святости? Я не помню подателя вести: не охотно мы обычно вспоминаем вестников печати. Море же тогда было несудоходным, и варварской угрозой были охвачены земли.^[1105] Казалось бы, никто не мог прийти, однако нашелся гонец для этой вести. Мне иногда кажется, что сам святой возвестил о себе нам. Он, разрешившись от уз тела и получив вечную награду за свои труды, присоединился Христу в ангельском служении и желал разрешить от заблуждения любящего его, чтобы мы не умоляли о продолжении дней для того, кому уже преподносился дap вечной жизни.

3. Итак, ушел, а не умер испытанный воин Иисуса Христа, переселился от нас, сменив эту бренную землю на небо, и, поднимаясь на крыльях и взмахивая духовными веслами,^[1106] он говорит: Вот, далеко удалился я и бежал (Пс. 54. 8).^[1107] Ведь апостольским духом он уже давно желал оставить землю, но по общим молитвам медлил, как мы читаем об апостоле Петре,^[1108] поскольку его пребывание во плоти было необходимо для Церкви.^[1109] Он жил не для себя, но для других и был для народов служителем жизни вечной, чтобы прежде обрести ее плод в других, чем признание себе.

4. И вот он житель и гражданин небесного и вечного града Иерусалима.^[1110] Он видит великолепие и величие его: чистое золото,^[1111] камень драгоценный, вечный свет без солнца. Это он давно знал, но теперь, видя все наяву, он восклицает: Как слышали мы, так и увидели вограде Господа сил, во граде Бога нашего (Пс. 47. 9)! И так, пребывая там, он взывает к народу Божьему: О, Израиль! Как велик дом Божий, и как пространно место владычества его! Велик он и не имеет конца (Вар. 3. 24–25).

5. Но что это? Размышляя о достоинствах этого мужа и словно духом следуя вслед за ним и смешиваясь – не по заслугам, но из любви к нему – с сонмом святых, встречающих его, я почти забыл о себе. Разве не взят от нас оплот веры, благодати и святости? Его не могли поразить своими варварскими стрелами столько раз нападавшие полчища готов, его не могла одолеть воинственная ярость бесчисленных народов. Даже те, кто грабил прочие места, рядом с ним просили о мире. Не понимающим же, как без единого воина город противостоит таким полчищам, более мудрые отвечали: внутри живет подобный Елисею, почти равный ему годами и одинаковый ему по духу; и варвары опасались, как бы не поразила их слепота, как сирийское войско.^[1112]

6. И все-таки различны дары Христа Своим ученикам. Елисей в Самарию привел пленное войско сирийцев,^[1113] а святой Ахолий своими молитвами из македонских пределов изгнал победителей. Кому неясно, что было делом высшей силы, чтобы там, где не было ни одного воина, они изгонялись без воина? Разве не слепы те, которые бегут, хотя их никто не гонит? Но гнал их святой Ахолий, и сражался он не мечом, а молитвой, не копьем, а благочестием.

7. Или неведомо нам, что святые сражаются, даже когда они на первый взгляд бездействуют? Разве не отдыхал Елисей?^[1114] Конечно, его тело оставалось праздным, но дух воинствовал и сражался молитвами, когда в стане сирийцев послышался шум всадников и шум силы великой,^[1115] так что они решили, что идут против них на помощь народу израильскому войска других царей. И побежали сирийцы, пораженные великим страхом. И их стан стали расхищать четверо прокаженных, которые пришли туда только затем, чтобы найти свою смерть. Разве в Македонии Господь не совершил подобные или даже, пожалуй, более великие чудеса по молитвам святого Ахолия? Ведь не из-за пустого страха и лишней предосторожности пришли в замешательство и смятение готы, но из-за свирепствующей моровой язвы и разгорающейся эпидемии. И тогда они убежали, чтобы спастись, а затем, вернувшись, они испросили мир, чтобы остаться в живых.

8. Вот мы увидели в благодеяниях этого великого мужа прежние времена и дела пророков, но стали очевидцами того, о чем только читали. При жизни он постоянно находился среди оружия и битвы, своим благочестием, как Елисей, прекращая сражение. Когда же согражданам была возвращена безопасность, его святая душа отлетела, что стало для них горем худшим самой войны. Он вознесся на небо, но не на огненной колеснице и не на огненных конях, как Илия.^[1116] – разве только мы этого не видели! – и не в движении воздуха, но по воле и кротости Бога нашего и в веселии святых ангелов, которые с радостью приветствовали приход к ним такого великого мужа.

9. Да и как мы можем сомневаться в этом при очевидном сходстве еще одного обстоятельства. Словно в самый миг восхождения на небо сбросив покров своей милоти,^[1117] он облек священными одеждами епископского служения своего ученика, святого Анисия.^[1118] О добродетели и благодати этого человека я слышу не в первый раз и узнал не из ваших посланий, но увидел из ваших писем. Словно предчувствуя в нем своего наследника, Ахолий хотя не называл его явно, но указывал прикровенно похвалой его заботливой помощи и усердию, и казалось, что так он объявляет Анисия своим преемником, поскольку к сану первосвященника приходит не новичок, но приступает к нему испытанный совершитель таинства. О таких людях прекрасно говорит Евангелие: Хорошо, добрый и верный раб, в малом ты был верен, над многим тебя поставлю (Мф. 25. 23).

10. Это у меня с вами общее о святом Ахолии. Однако вот то, что меня особенно сблизило с этим блаженной памяти мужем: он даровал мне встречу с собой. Когда он прибыл в Италию,^[1119] меня удерживала изнуряющая болезнь, и я не мог поспешить ему навстречу, – но он приехал сам ко мне, сам посетил меня! С каким порывом, с какой любовью устремились мы друг ко другу! С какой скорбью оплакивали мы беды этого века и превратности его! Потоком слез мы омочили нашу одежду и не размыкали объятий, наслаждаясь желаннейшей для обоих встречей, к которой мы так давно стремились! Вот так великодушно он исполнил мое желание увидеть его. Конечно, лучше и полнее мы узнаём человека по его душе, которую мы в нем любим, однако мы все равно желаем увидеть его в телесном облике. Так некогда цари земные стремились увидеть лицо Соломона и услышать его мудрость.^[1120]

11. Итак, Ахолий покинул нас и оставил нас в открытом море.^[1121] Его приобретение стало для многих потерей, которую труднее вынести, чем ярость варваров, потому что он ее умирял. Кто теперь сможет восполнить эту утрату? Восполняет Господь, да и сам этот муж останется в своем ученике, как показывают ваши решения, которые как бы говорят: Дайте Левии тех, которые его, и истину его мужу святому (Втор. 33. 8).^[1122] Вы избрали его поросль, возросшую его заботой и воспитанием, вы избрали подражателя святого мужа, который сказал своему отцу и своей матери: Я не увидел тебя, – и не узнал своих братьев и сыновей своих, сохранил слово Господа и сберег завет Его (Втор. 33. 9). И народы расскажут о его праведности^[1123].

12. Такова жизнь этого мужа, таково наследие, таков образ жизни, таково ее завершение. Мальчиком он ушел в монастырь и жил в пределах Ахайи,^[1124] затворившись в тесной келье, но молва о нем достигла многих дальних стран. К высшему священному служению его умолили македонские жители, избрали епископы. И там, где прежде из-за епископа вера находилась в небрежении, благодаря епископу начал возводиться прочный ее фундамент.

13. Ученик Ахолия, подражая ему, и сам сказал своему отцу и своей матери: Я не увидел тебя. Никого не видел он из-за своего усердия, не видел из-за своей любви, и братьев своих не узнал (Втор. 33. 9), потому что желал узнать Господа. И он узнал Слово Господа, он хранит завет Его, он продолжает приносить и поныне жертву на алтарь Его.

14. Благослови, Господь, его веру, святость и усердие! Благословение Твое да приидет на главу его и на темя!^[1125] Да будет он почитаем среди братьев своих! Да будет он образом тельца!^[1126] Да приводит он в смятение сердца врагов и да утешает умы святых! И о нем суд священнослужителей Твоих, как лилия, да процветет!^[1127]

Будьте здоровы, братья, и любите меня, потому что я вас люблю.

52 (Maur. 16). Епископ Амвросий брату Анисию^[1128]

1. Я предвидел эти события, но только теперь в первый раз читаю о них, и я уже давно наслышан о добродетели того, кого еще не видел глазами. Печалюсь о случившемся, но радуюсь пришедшему на смену. Пусть я и не хотел пережить этого святого мужа, однако я был уверен, что после его ухода только один человек мог стать его достойным преемником. Мы знаем, что ты давно был учеником приснопоминаемого Ахолия, а теперь ты – преемник его служения и наследник его благодати.

Великая награда, брат! Радуюсь о тебе, что ни на миг ни у кого не возникло сомнений о преемнике столь великого мужа. Но это и тяжкий груз, брат, – принять на себя бремя столь великого имени, столь великого образца, с которым тебя будут сравнивать и которым тебя будут испытывать. В тебе ищут Ахолия, и как в любви твоей к нему, так и в служении твоем желают найти отражение его добродетели, остроты его ума мужества его духа, которые были крепки даже в таком немощном теле.

2. Признаюсь, я беседовал с этим мужем. Но даже тут я в долгу перед ним – в долгу за нашу встречу. Я увидел его в теле, но мне казалось, что он уже вне его. Я увидел образ того,^[1129] кто видел сам себя, не зная, в теле или вне тела, восхищенным в рай.^[1130] Так во время своих частых путешествий Ахолий побывал повсюду: в Константинополе, Ахайе, Эпире,^[1131] Италии, так что молодые не поспевали за ним. Уступали сильные телом, так как убеждались, что тело не служит ему помехой, он пользуется им как одеянием, а не как прислугой, для трудов, а не для защиты. Так он приспособил свое тело, что в нем он распял мир и себя для мира.^[1132]

3. Благословен Господь и благословенна юность этого мужа! Он провел ее в селениях Бога Иакова – в монастырях. Когда там его разыскивали родители или друзья, он говорил: Кто братья мои? Или кто матерь моя (Мф. 12. 48)? Я не знаю ни отца, ни матери, ни братьев моих, но только тех, кто слушает слово Божие и исполняет его.^[1133] Благословен тот, кто еще в пору своей юности был избран на высшее священное служение и, испытанный в добродетелях, явился достойным ранней награды за свои добродетели. Он пришел, как Давид, восстановить мир для народа. Он пришел, как тот корабль, нагруженный духовным золотом, кедром,^[1134] драгоценными камнями, и неся посеребренные крылья голубицы,^[1135] на которых он заснул мирным сном и покоем тишины в своем уделе.

4. Но сон святых действенен, как написано: Я сплю, а сердце мое бдит (Песн. 5. 2). Так и святому Иакову во сне открывались божественные тайны, которые, бодрствуя, он не видел: путь святых, идущий по воздуху от неба до земли, и Господа, взирающего и обещающего землю ему^[1136] во владение. Итак, в коротком сне он постиг то, что великим трудом позже его наследники добыли. Сон святых свободен от всех телесных удовольствий и от всякого внутреннего смятения, он несет мир душе, тишину – уму, и она, освобожденная от пут тела, легко взмывает вверх и соединяется со Христом.

5. Жизнь святых – такой сон. Такую жизнь прожил святой Ахолий, и старость его была благословенна. Поистине почтенна та старость, которая сияет белизной не седины, а благочестия.^[1137] Почтенна та седина, которую посеребрили богочестные размышления и дела души. Чем на самом деле является возраст истинной старости, если не безупречной жизнью,^[1138] длящейся не дни, не месяцы, но века, которым нет конца, если не долговечностью без дряхлости? И чем дольше она продлится, тем быстрее возрастет человек в мужа совершенного.

6. Итак, Господь не только по чести, но и по нраву пусть признает тебя наследником Ахолия и укрепит высшей благодатью, чтобы к тебе так же стекались народы, а ты бы сказал о них: Кто те, которые летят, как облака и как голуби с птенцами своими (Ис. 60. 8)? Пусть они придут, как корабли фарсисские,^[1139] несущие зерно, которое истинный Соломон отдал по 20 мер за пшеницу. Пусть они примут елей^[1140] и мудрость Соломона, и да будет мир между тобой и народом, и да сохранишь ты завет мира.

Будь здоров, брат, и люби нас, потому что и мы тебя любим.

53 (Maur. 91). Амвросий брату Кандидиану^[1141]

В твоей беседе сияние благодати, но особая благодать в твоей любви ко мне. Вновь и вновь в твоих письмах я вижу сияние твоей души, досточтимейший и блаженнейший брат. Да благословит тебя Господь и дарует тебе Свою милость. Но из твоих писем я скорее узнаю о твоей доброжелательности, чем о своих заслугах. Разве могут они сравняться с твоими прекрасными словами⁹

Люби нас, брат, потому что и я тебя люблю.

Список адресатов 1–7 книг писем

Анатолий, Мунерий и др. – клирики г. Фессалоник – 51.

Анисий – епископ г. Фессалоник (избран в 382 или 393 г.) – 52.

Аттик – возможно, Ноний Аттик Максим, консул 397 г. – 42.

Беллиций – катехумен – 9.

Валентиниан II – император (371–392 гг.) – 30.

Евсевий – друг свт. Амвросия, житель г. Бононии – 26, 38.

Ириней – священник Медиоланской церкви – 4, 6, 11, 12, 13, 14, 15, 16.

Кандидиан – возможно, епископ – 53.

Клирики Медиоланской Церкви – 17.

Констанций – лицо неизвестное, возможно, епископ г. Клатерны – 36.

Марцелл – епископ – 24.

Оронциан – пресвитер – 18, 19, 20, 21, 22, 23, 29, 31.

Сабин – епископ г. Плаценции, участвовавший в Аквилейском соборе 381 г. – 7. 32, 33, 34, 37, 39.

Ромул – Флавий Писидий Ромул, консуляр Эмилии-Лигурии в 385 г., комит священных щедрот в 392 г. – 44, 48.

Север – вероятно, епископ г. Неаполя – 49.

Симплициан – пресвитер, впоследствии епископ, преемник свт. Амвросия на епископской кафедре Медиолана (в 397 г, ум 401 г.) – 2, 3, 7, 10.

Сисинний – друг свт. Амвросия – 35.

Сириций – папа Римский (384–399 гг.) – 41, 46.

Студий – лицо неизвестное, вероятно, магистрат – 50.

Титиан – мавристы отождествляли его с Татианом, префектом претория – 45.

Фавстин – житель г. Бононии – 8.

Фегадий и Делфин – епископы гг. Агена и Бурдигалы – 47.

Феликс – епископ г. Кома, участник собора в Медиолане (393 г.) – 5, 43.

Феодосий I – император (346–395) – 25.

Хромаций – епископ г. Аквилеи (с 388 г.), как пресвитер участвовал в Аквилейском соборе 381 г. – 28.

Юст – епископ г. Лугдуна (ум. 390 г.?), участвовал в Аквилейском соборе 381 г, – 1.