Древние иноческие уставы #3

17. Странноприимство

322. Относительно сего есть только одно правило в числе Пространных, – именно о пище для странников, какова она должна быть.

«Тщеславие, человекоугодие и желание выказать себя христианам вовсе запрещаются во всяком деле: ибо и тот, кто исполняет самую заповедь с тем, чтобы его видели и прославляли люди, теряет мзду свою за исполненное. А тем, которые по заповеди Господней, приняли на себя всякий, вид смирения, наипаче должно избегать всякого образа тщеславия. Поскольку же видим, что мирские люди стыдятся смирения нищеты, и когда принимают кого либо из гостей, употребляют все изобилие снедей и всякую роскошь; то боюсь, чтобы и нас не коснулась неприметным образом та же страсть, и чтобы не стали нас уличать, будто бы стыдимся нищеты, ублажаемой Христом (Мф.5:3). Как не прилично нам приобретать от других серебряные сосуды, багряные завесы, мягкую постель, прозрачные покрывала; так неприлично вымышлять снеди, во многом не согласные с нашим образом жизни. Бегать и отыскивать в чем нет нужды для необходимой потребности, а что выдумано для жалкого сластолюбия и пагубного тщеславия не только стыдно и несообразно с предположенною нами целью, но и не мало вредно нам, когда люди, живущие роскошно и поставляющие блаженство в наслаждении чрева, увидят, что и мы связываем себя теми же заботами, каким они до безумия преданы. Если роскошь – порок и надобно ее избегать, то никогда не должна быть допускаема нами: потому что подвергшееся осуждению не может быть пригодно и на время. Люди, живущие роскошно, «первыми вонями мажущиися, и пиющии процеженное вино», осуждаются в Писании (Амос.6:6). О вдовице, питающейся пространно, говорится, что она жива и мертва (Тим.5:6). Богач за здешнее наслаждение лишился рая (Лк.16:25)» (Пр. 20).

323. «Итак, к чему же нам большие издержки? – Пришел ли странник? Если это брат и у него таже цель жизни, то узнает собственную свою трапезу; ибо что оставил дома, то найдет и у нас. Но он утомился в дороге? – Предложим ему столько, сколько нужно к утешению за труд. Пришел ли кто другой из жизни мирской? Пусть узнает на деле, в чем не убедило его слово, и получит образец и пример умеренности в пище. Пусть останутся в нем припоминания христианской трапезы и непостыдной нищеты ради Христа. А если не вникнет в дело, но посмеется над нами; то не обеспокоит нас уже в другой раз. Напротив того мы, когда видим, что иные из людей богатых наслаждение приятным поставляют в числе первых благ, весьма соболезнуем о них, что всю жизнь расточая на суету, обоготворяя свои удовольствия, и в этой жизни восприемля всю часть благ, среди здешних наслаждений не чувствуют, как идут на готовый огонь и на мучение в оном, и если встретится когда случай, не обленимся сказать им об этом» (Там же).

324. «А если и сами станем прилепляться к тому же и, сколько имеем возможности, искать служащего к удовольствию и выставлять себя на показ, то опасаюсь, чтобы на деле не состроить нам того, что разрушаем, и в чем осуждаем других, не осудить в том самих себя, ведя жизнь притворную и преображаясь так и иначе, разве уже будем переменять и одежды свои, когда нужно встретиться с людьми знатными. Но если это постыдно, то еще постыднее для людей роскошных переиначивать нашу трапезу. Жизнь христианина однообразна и имеет одну цель – славу Божию. «Аще ясте, аще ли пиете, аще ли ино что творите, вся в славу Божию творите» (1Кор.10:31), говорит глаголющий о Христе Павел. Но жизнь мирская многообразна и разновидна, она так и иначе изменяется в угодность тому, кто встретился» (Там же).

325. «Поэтому и ты, множеством и изысканностью снедей против обычая наполняя свою трапезу в удовольствие брата, осуждаешь его сластолюбие и своими приготовлениями произносишь на него упрек в чревоугодии, обличая его в страсти к этому наслаждению. И не часто ли, видя способ и род приготовления, догадываемся об ожидаемом, кто он и что за человек? Господ не похвалил Марфы, которая молвяше о мнозе службе, но сказал: «печешися и молвиши о мнозе, между тем не многое, или даже, едино есть на потребу» (Лк.10:41–42), – т. е. не многое в рассуждении приготовления, а единое в рассуждении цели, чтобы удовлетворить потребности. Известно же тебе, какую пищу предложил сам Господь пяти тысячам человек. Знаешь и молитву Иакова к Богу: «аще даст ми, говорил он, хлеб ясти и ризы облещися» (Быт.28:20), а не аще даст ми наслаждение и роскошь» (Там же).

326. «А что премудрый Соломон? Он говорит: «богатства же и нищеты не даждь ми: устрой же ми потребная и самодовольная: да не насыщся, лож буду, и реку: кто мя видит? или обнищав украду, и кленуся именем Божиим» (Прит.30:8–9); и сим определяет, что как изобилие есть богатство, так совершенное оскудение необходимого для жизни есть нищета; а нескудость и неизлишество погребного означаем словом самодовольная (доволь). Но доволь для одного в том, а для другого в другом по состоянию тела, и потому, что нужно для известной цели. Ибо одному потребна пища в большем количестве, и притом более твердая, по причине труда, а другому более нежная, легкая и во всем сообразная, по причине немощи; но вообще всем дешевая и удобно находимая» (Там же).

327. «Впрочем во всем необходимы попечительность и благоустройство трапезы, только бы ни мало не выступать нам из пределов потребности; пределом же в угощении да будет удовлетворение потребности каждого из приходящих; ибо сказано: «и требующий мира сего, яко не требующе» (1Кор.7:31). А расход сверх нужды есть злоупотребление. Нет у нас денег? И иметь не пожелаем. Не полны наши житницы? Ибо у нас насущное пропитание: живем трудами рук. Для чего пищу, какую Бог дал для алчущих, иждиваем на удовольствие роскошествующих, погрешая в обоих случаях тем, что увеличиваем одним скорби по причине недостатка, а другим вред по причине пресыщения?» – (Там же).

18. Законы внутренней духовной жизни

Жизнь духовная начинается покаянием; из горнила покаяния выходят с пламенною ревностью благо угождать Богу во спасение свое и славу Божию. Ревнитель сей, от всего отрешась, в себя входит, и стоя сознанием пред Богом, уклоняется от зла и творит благо. Труд сей оканчивается водворением в сердце добрых расположений, или добродетелей, делающих обладателя своего достойным рая жителем.

а) Покаяние

328. Первый потому закон духовной жизни: покайся и доведи покаяние до последних его пределов, или до явных плодов покаяния. Правила очень подробно изображают это дело, главное, коренное и исходное.

«Не должно думать, что Бог сотворил одних хорошими, а других худыми. Это мудрование давно осуждено, как еретическое, потому что оно и хульно и нечестиво, и душу делает поползновенною ко греху. Почему таковой «или да исправится, или да измется от среды» (1Кор.5:2), чтобы не случилось сего: мал квас все смешение квасит (--6)» – (Кр. 84).

329. «Но и отчаиваться не должно согрешающему по крещении, в какое бы множество грехов ни оказался он впадшим. До чего кающемуся, при посредстве покаяния можно простирать надежду свою на Божие человеколюбие, этому меры нет. Если можно исчислить множество щедрот Божиих и измерить великость милосердия Божия; то при сравнении с ними множества и важности грехов будет место отчаянию. А если грехи, как и естественно, и под меру подведены и исчислены быть могут, а милосердия Божия измерить и щедрот Божиих исчислить невозможно; то не отчаянию время, а познанию милосердия и осуждению грехов, отпущение которых по написанному предлагается в крови Христовой (Еф.1:7). А что не должно отчаиваться, сему учат нас многие и разные места Писания, особенно же притча Господа нашего Иисуса Христа о сыне, который взял отцово имение и расточил его во грехах, и которого покаяние удостоено великого празднества, как знаем о том из самых слов Господних. Но и чрез Исаию Бог говорит: «аще будут греси ваши, яко багряное, яко снег убелю; аще же будут яко червленое, яко волну убелю» (Ис.1:18). Впрочем, должны мы знать, что сие тогда только истинно, когда образ покаяния получает свою цену от расположения того, кто гнушается грехом, как написано в Ветхом и Новом Завете и когда есть достойный плод покаяния» (Кр. 13).

«Итак о том, какие грехи могут быть прощены, не должно и спрашивать; потому что Новый Завет не показал нам никакого различия, обещает же отпущение всякого греха кающимся, как должно, и особенно Господь от собственного Своего лица обещал исполнение прошения о всякой вещи» (Кр. 15).

330. «Как должен кто приносить покаяние во грехах, и какие оказывать плоды, достойные покаяния? Он должен придти в такое же расположение духа, в каком был сказавший: «неправду возненавидех и омерзих» (Пс.118:163), и исполнит, что сказал в шестом («Господи, да не яростию Твоею обличиши мене») и во многих других псалмах (подобен 37-й), и что Апостолом засвидетельствовано скорбящим ради Бога о грехе другого. Се бо, говорит, еже по Бозе оскорбитися, колико содела в вас тщание? Но ответ, но негодование, но страх, но вожделение, но отмщение, но ревность. «Во всем представисте себе чисты быти в вещи» (2Кор.7:11). Наконец должен подобно Закхею совершить в большей мере такое доброе дело, которое противоположно греху» (Кр. 5).

331. Душа, обремененная многими грехами, с каким страхом, с какими слезами должна удаляться от грехов, и с какою надеждою, и с каким расположением приступить к Богу? – Во-первых должна возненавидеть прежнюю свою предосудительную жизнь, чувствуя отвращение и омерзение к самому о ней воспоминанию, ибо написано: «неправду возненавидех и омерзих, закон же твой возлюбих» (Пс.118:163). Потом принять в учители страха угрозу вечным судом и наказанием, дознать, что время покаяния есть время слез, как научил Давид в шестом псалме. А когда несомненно уверится душа в очищении грехов кровию Христовою по величию милосердия и по множеству щедрот Бога рекшего: «аще будут греси ваши яко багряное, яко снег убелю: аще же будут яко червленое, яко волну убелю» (Исаии.1:18); тогда уже получив способность и силу благоугождать Богу, говорит она: «вечер водворится плачь, а заутре радость. Обратил еси плачь мой в радость мне, растерзал еси вретище мое, и препоясал мя еси веселием: яко да воспоет Тебе слава моя» (Пс.29:6,12,13). И таким образом, приступив к Богу поет Ему, говоря: «Вознесу Тя Господи, яко подъял мя оси, и не возвеселил оси врагов моих о мне» (--2)» (Кр. 10).

332. «Как можно дойти до ненависти к грехам? – Неприятным и скорбным окончанием дела всегда возбуждается ненависть к виновникам подобных дел. Поэтому, если кто несомненно уверится в том, что многих и великих зол бывают причиною грехи, то добровольно и по внутреннему убеждению почувствует он к ним ненависть, как показал сие сказавший: «неправду возненавидех и омерзих» (Пс.118:163)» (Кр. 11).

333. «Какой плач наложить нам на себя, чтобы удостоиться блаженства (Мф.5:4)? – Тот, чтобы плакать о грехах, или по причине оскорбления Божией чести, потому что человек преступлением закона Бога бесчествует, – или по причине бедственных следствий греха; ибо сказано: «душа, яже согрешит, та умрет» (Иезек.18:4)» (Кр. 194). – И это есть печаль по Бозе, когда скорбит кто о том, что пренебрежена заповедь Божия по написанному: «печаль прият мя от грешник, оставляющих закон Твой» (Пс.118:53)» (Кр. 192).

334. Раскаявшийся должен исповедать грехи свои строителю таин Божиих, – духовному отцу своему, а не кому случилось. – «Цель Божия человеколюбия к грешникам явна по написанному: «не хощу смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему» (Иезек.33:11). Поскольку же и способ обращения должен быть применен к греху, и потребны достойные плоды покаяния, по написанному: «сотворите плоды достойны покаяния» (Лк.3:8), чтобы при недостатке плодов не постигла присовокупленная угроза; ибо сказано: «всяко древо, не творящее плода добра, посекается и во огнь вметается» (--9); то исповедовать грехи необходимо пред теми, кому вверено домостроительство таин Божиих. Так находим, что издревле каявшиеся делали сие пред святыми. Ибо в Евангелии написано, что Крестителю Иоанну исповедовали грехи свои (Мф.3:6), и в Деяниях – Апостолам, которыми и крещены были все (Деян.19:18)» (Кр. 288).

335. Затем вот как должно обращаться от грехов. – «Должно возревновать расположению Давида, который во первых говорит: «беззаконие мое познах, и греха моего не покрых, рех: исповем на мя беззаконие мое Господеви» (Пс.31:5); а потом благоразумно объясняет способ к тому в шестом и в других псалмах; у Апостола же надобно научиться тому, что засвидетельствовал он Коринфянам о чужом грехе, сказав: «печаль яже по Бозе, покаяние нераскаянно во спасение соделовает и присовокупив свойство печали: се бо сие самое, еже по Бозе оскорбитися, колико содела в вас тщание? но ответ, но негодование, но страх, но вожделение, но ревность, но отмщение: во всем представисте себе чисты быти в вещи» (2Кор.7:10–11). Почему явствует из сего, что надобно не только удаляться греха и скорбеть о согрешающих, но уклоняться и от самых грешников; потому что и сие, как Давид ясно выразил, сказав: «отступите от Мене вси делающии беззаконие» (Пс.6:9), так и Апостол заповедал: «с таковым ниже ясти» (1Кор.5:11)» (Кр. 297).

336. Последнее наставление об удалении кающегося от грешников внушается и в 20-м правиле из Кратких: «Поскольку Апостол сказал: «отлучатися вам от всякого брата бесчинно ходяща, а не по преданию, еже прияша от нас» (2Сол.3:6); то вообще всякое общение, и умом и словом и делом, с чем бы то ни было запрещенным всякому вредно и опасно. Но тем более надобно остерегаться сего жившим прежде во грехах, во первых, потому что душа, имевшая привычку ко греху, по большей части бывает поползновеннее к нему, а потом, как при попечении о больных телом строго соблюдается, чтобы удалять от них нередко и то, что полезно здоровым, так и в рассуждении болезнующих душою потребно еще более осторожности и попечительности. А сколько вреда от общения с предающимся греху, сие изображает тот же Апостол, говоря о подобном сему предмете: «мал квас все смешение квасит» (1Кор.5:6). Если же столько вреда от общения с согрешающими нравственно; что сказать о тех, которые злочестиво думают о Боге, и которым после того, как однажды преданы за зловерие в страсти бесчестия, не попускает оно быть здравыми и во всем прочем, что видно из многих других мест, и из сказанного о некоторых в послании к Римлянам так: «и якоже не искусиша имети Бога в разуме, предаде их Бог в неискусен ум» и проч. (Рим.1:28–32)?» – (Кр. 20).

337. Покаяние надо доводить до конца. Первый признак того, что оно созрело – есть, когда душа совершенно уверится, что она чиста от грехов. Это же когда бывает? – «Когда кто приметит в себе расположение Давида, который сказал: «неправду возненавидех и омерзих» (Пс.118:163), или приметит, что исполнилось в нем заповеданное Апостолом, который сказал: «умертвите убо уды ваша, яже на земли, блуд, нечистоту, страсть, похоть злую и лихоимание, еже есть идолослужение: ихже ради грядет гнев Божий», и потом, распространяя подобный суд на всякий грех, присовокупил: «на сыны противления» (Кол.3:5–6), чтобы можно было сказать ему: «не прильпе мне сердце строптиво: уклоняющегося от Мене лукавого не познах» (Пс.100:4). Познает же себя человек находящимся в таком расположении, если и к грешникам чувствует одинаковое со святыми, в ужас приводящее, сострадание. Так Давид говорил: «видех неразумевающие, и истаях: яко словес Твоих не сохраниша» (Пс.118:158), и Апостол говорит: «кто изнемогает, и не изнемогаю? кто соблазняется, и аз не разжизаюся» (2Кор.11:29)? Ибо поистине, если душа лучше тела, а между тем видим, что всякой нечистоты на теле отвращаемся и ею гнушаемся, при виде же всякого терзания и всякого умышления на это происходит в сердце сокрушение и скорбь; то кольми паче христолюбцу и братолюбцу свойственно чувствовать сказанное нами в рассуждении грешников, когда видит душу согрешающих как бы зверями изъязвленную и пожираемую, и появляющиеся на ней как бы гной и гнилость; как и Давид сказал: «беззакония моя превзыдоша главу мою, яко бремя тяжкое отяготеша на мне: воссмердеша и согниша раны моя, от лица безумия моего: пострадах и слякохся до конца, весь день сетуя хождах» (Пс.37:5–7); и Апостол говорит: «жало смерти грех» (1Кор.15:56). Посему, когда приметит кто в себе, что душа его о своих собственных, или о чужих грехах приходит именно в такое расположение, тогда да будет несомненно уверен, что он чист от греха» (Кр. 296).

338. Второй признак созрелости покаяния есть укоренение в сердце противоположных прежним грехам добродетелей. Правила решают это так: «Какие достойные плоды покаяния? – Это дела правды, противоположные греху, которые должен плодоносить кающийся, исполняя сказанное: «во всяком деле блазе плодоносяще» (Кол.1:10)» (Кр. 287).

339. У кого не дозрело покаяние, тот легко снова падает в грехи; как и обратно эти новые падения указывают на недозрелость покаяния. «Если кто, однажды покаявшись в грехе, опять делает тот же грех, – это знак, что он не очистился от первой причины сего греха, от которой, как от корня какого то, опять необходимо произрастает подобное. Как если кто пожелает отсечь ветви растения, оставив корень, то остающийся корень тем не менее произращает опять тоже; так поскольку иные грехи имеют начало не в самих себе, но рождаются от других грехов, желающий очиститься от них, по всей необходимости должен исторгнуть из себя первые причины сих грехов. Например, ссора или зависть начинаются не сами собою, но произрастают от корня славолюбия. Кто домогается славы от людей, тот входит в состязание с имеющим о себе добрую славу, или завидует тому, кто более его прославлен. Посему, если кто, однажды обвинив себя в зависти или ссоре, опять впадает в те же грехи, то пусть знает, что он внутренне болен первою причиною зависти или ссоры – славолюбием. И ему надобно врачевать недуг славолюбия противным – упражнениями в смиренномудрии (упражнением же в смиренномудрии служит занятие делами унизительными), чтобы таким образом, войдя в дух смиренномудрия, не впадать уже в сказанные выше страсти славолюбия. А то же должно сказать и о каждом из подобных грехов» (Кр. 289).

340. И по уверенности в прощении грехов чувства покаянные не должны прекращаться. Дух сокрушения и умиления всегда присущ спасаемым; и по нему судят они, в добром или недобром они состоянии. Отсюда вопрос: «Отчего душа иногда сокрушается и не употребляя о сем старания, и скорбь приходит на нее почти как бы сама собою, а иногда до того бесчувственна, что и принуждаемая не может придти в сокрушение?» – На это отвечается:

Таковое сокрушение есть дар Божий, подаваемый или для возбуждения вожделения, чтобы душа, вкусив сладость подобной скорби, старалась полюбить сию скорбь, или в доказательство того, что душа при тщательнейшем попечении, может быть во всегдашнем сокрушении и что ни мало неизвинительны отвергшие его по нерадению. А если кто и принуждаемый не может придти в сокрушение, это служит обличением его нерадения в другое какое-нибудь время, (потому что без размышления, без многого и непрерывного упражнения, невозможно приступить к чему-нибудь вдруг, и превозмочь сие), а вместе показывает, что душа обладается другими страстями, которые не дозволяют ей свободно действовать в том, чего она хочет, по началу, изложенному Апостолом, сказавшим: «Аз же плотян есмь, продан под грех. Не еже бо хощу, сие творю: но еже и ненавижду, то соделоваю» (Рим.7:14–15) и еще: «ныне же не ктому аз сие содеваю, но живый во мне грех» (--17), потому что Бог, нам же во благо, попускает и сему быть, если душа тем, что терпит невольно доводится до сознания, кто ею обладает и познав о самой себе, в чем она невольно служит греху, освобождается из диавольских сетей, обретая Божие милосердие готовым к принятию истинно кающихся» (Кр. 16).

341. Покаяние не должно прекращаться всю жизнь: ибо кто без греха? – Поминутно согрешаем, если не делом, то словом, если не словом, то помышлением. Как ни малы грехи, но они пятнают совесть, а совесть должно всегда держать чистою. Если должна содержаться чистою, а она каждодневно пятнается, то каждодневно и очищать ее должно. Это совершается посредством испытания себя вечером и исповедания своих неправостей братству, или настоятелю, или духовному отцу.

«По прошествии дня и по приведении к концу всякого дела, телесного и духовного, прежде упокоения, совесть каждого должна быть подвергнута испытанию собственного его сердца. И если что было противное долгу, – или помышление о запрещенном, или слово неприличное, или леность к молитве, или нерадение к псалмопению, или пожелание мирской жизни, да не скрывается поступок, но да будет объявлен обществу, чтобы немощь увлеченного в таковое зло была уврачевана общею молитвою» (Стран. 77).

342. Настоятель отдаст отчет за каждого: почему о каждом должен иметь попечение. «Но и каждый из подчиненных если хочет оказать значительный успех, и привести жизнь свою в состояние, согласное с заповедями Господа нашего Иисуса Христа, должен ни одного своего движения душевного не оставлять в скрытности, ни одного слова не пропускать без испытания, но тайны сердечные обнажить пред теми из братий, кому поручено прилагать милосердое и сострадательное попечение о немощных. Ибо таким образом похвальное будет утверждено, а неодобрительное не останется без надлежащего врачевания, а при таком взаимном упражнении, чрез постепенные приращения, достигнуто будет совершенство» (Пр. 26).

б) Ревность о Богоугождении

Второй закон. Восприяв ревность благо угождать Богу, храни всегда в себе дух горящий, стараясь давать ему богоугодное направление.

343. Каково должно быть это ревнование?

«С каким расположением должен всякий служить Богу, и вообще, что это за расположение? – Добрым расположением почитаю желание угождать Богу, желание сильное, ненасытимое, твердое и непреложное» (Кр. 157). Это и есть творение святыни в страхе Божием (2Кор.7:1), – т. е. «всецелое и никогда не прекращаемое посвящение себя Святому Богу, при попечении и тщании об угодном Ему; потому что поврежденное не приемлется в приношение Богу, и однажды принесенное Ему обращать на общее и человеческое употребление нечестиво и дерзновенно» (Кр. 53). Кто таков, тот и есть духом горящий, т. е. «с пламенным усердием, ненасытным вожделением и неленостным тщанием творит волю Божию из любви ко Христу Иисусу Господу нашему, по написанному: «в заповедех Его восхощет зело» (Пс.111:1)» (Кр. 259).

344. При всей силе оно должно быть самоохотное, – исходить из внутренних разумных побуждений.

«Что есть служение (λατρεία) и что значит служение разумное? – Служение есть напряженное, постоянное и поразвлеченное внимание к тому, пред кем служим; а различие служения словесного и неразумного показывает Апостол, говоря в одном месте: «весте, яко егда неверни бесте, ко идолом безгласным, яко ведоми ведостеся» (1Кор.12:2), а в другом месте: «представите телеса ваша жертву живу, святу, благоугодну Богови, словесное служение ваше» (Рим.12:1). Ибо кто как ведомый ведется, тот совершает служение неразумное, не как движимый собственным стремлением и намерением, под руководством разума, а как влекомый властью ведущего, куда он ведет, а не как сам хочет. Но кто по здравому разуму и благому изволению с великою заботливостию всегда и во всем поставляет для себя целью угодное Богу и достигает сей цели, тот исполняет заповедь о словесном служении, согласно с сказавшим: «светильник ногама моима закон Твой, и свет стезям моим» (Пс.118:105); и еще: «и совети мои оправдания Твоя» (--21)» – (Кр. 230).

345. «Как может человек с внутренним расположением и с вожделением исполнять Господни Заповеди. – Изведание приятного и полезного и самое ожидание сему подобного естественным образом производит в душе расположение к этому и вожделение. Посему, если кто «возненавидит неправду и возгнушается ею» (Пс.118:163), очистит себя от всякого греха, от которого душа впадает в леность и нерадение об оправданиях Божиих, подобно тому, как тело от болезни страждет неимением позыва на пищу и отвращением от оной, и если несомненно уверится, что заповедь Божия есть живот вечный, и все обетования соблюдающим се истинны, то в нем образуется расположение сказавшего: «судьбы Господни истинны, оправданны вкупе. Вожделенны паче злата и камене честна многа, и слаждша паче мода и сота. Ибо раб Твой хранит я: внегда сохранити я воздаяние много» (Пс.18:10–12)» (Кр. 174).

346. Так рождается сильное желание благоугождать Богу исполнением Его заповедей. «Совершенствуется же оно разумным и постоянным рассматриванием величия славы Божией, благодарственными размышлениями и непрестанным памятованием о благах, ниспосланных нам от Бога. Сим производится в душе сказанное: «возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею крепостию твоею и всем умом твоим» (Мар.12:30), как было и с тем, кто говорил: «ниже образом желает елень на источники водные, сице желает душа моя к Тебе Боже» (Пс.41:2). С таким-то расположением надобно служить Богу, исполняя сказанное Апостолом: «кто ны разлучит от любве Божия? скорбь ли, или теснота, или гонение, или нагота, или беда, или меч» (Рим.8:35)?» (Кр. 157).

347. Горение духа к Богу с желанием благоугождать Ему и есть любовь «мера которой та, чтобы душа непрестанно чрез силу напрягалась пополнять волю Божию с целию и вожделением славы Божией» (Кр. 211).

348. Это и есть единое и истинное направление ревности. «Тому же, кто исполняет волю Господню, не как хочет сего Бог, и не по чувству любви к Богу делает, это бесполезное усердие в деле, по изречению Самого Господа нашего Иисуса Христа, Который говорит: «поскольку делают, да явятся человеком, аминь глаголю вам, яко восприемлют мзду свою» (Мф.6:5). Сим и Апостол Павел научен был сказать: «аще раздам вся имения моя, и аще предам тело мое, во еже сожещи е, любве же не имам, ни кая польза ми есть» (1Кор.13:3)?» (Стр. 91).

349. Руководитель ее – воля Божия в заповедях явленная. И она ревнует всегда быть чистою пред Богом т. е., «чтобы совесть никогда не упрекала ее в презрении заповеди Божией, или в недостаточном и небрежном исполнении оной» (Кр. 280).

350. Условие к успеху в сем – полное самоотвержение. «Та душа и может быть направлена по воле Божией, которая приняла предложение Господа: «если кто по Мне идет, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет» (Мф.16:24). А кто не успел прежде всего отвергнуться себя, и взять крест, тот много находит препятствий к последованию за Христом» (Кр. 237).

351. Для возведения своей ревности на такую степень, чтобы ради заповеди Господней быть готову на всякие опасности и даже смерть, – «во первых надобно помнить, что Сам Господь ради нас был послушлив Отцу даже до смерти, потом несомненно убедиться в силе заповеди, что она, как написано, живот вечный есть (Ин.12:50); а наконец поверить Господу сказавшему: «иже аще хощет душу свою спасти, погубит ю; а иже погубит душу свою Мене ради и Евангелия, той спасет ю» (Мар.8:35)» (Кр. 199).

352. Таким образом все виды надлежит отстранить и действовать так, чтобы шуйца не ведала, что творит десница. Это и само собою устрояется. Ибо «когда ум с не развлекаемым и усиленным вожделением благо угождает Богу, законно подвизается, всеми мерами домогаясь, чтобы не уклониться от должного; тогда не имеет он помышления ни о чем ином и ни о каком ином члене, кроме служащего ему к предположенной цели, как художник в каждом деле устремляет мысль только на одно полезное для него орудие» (Кр. 197).

353. В этом успевает, кто делает все во славу Божию, – т. е. «все делает ради Бога, по заповеди Божией, и ни в чем не смотрит на похвалы людские, но во всем помнит Господа, сказавшего: «тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела к прославят Отца вашего, Иже есть на небесех» (Мф.5:16)» (Кр. 195).

354. Ревность принимает недолжное направление, если в нее вмешивается самоугодие. Почему «кто ревнует об исполнении заповеди, но делает всегда только то, чего сам хочет, тот получит и награду такую, какая следует за самоугодие. Итак, поскольку Апостол говорит: «кийждо вас ближнему да угождает во благое к созиданию» (Рим.15:2), и сильнее в том убеждает, присовокупив: «ибо и Христос не Себе угоди; то угождающий себе должен знать свою опасность»» (Кр. 118).

355. «Писание не позволяет делать доброе по самоугодию. Кто угождает себе, тот угождает человеку: ибо всякий и сам человек. А как проклят человек, иже надеется на человека и утвердит плоть мышцы своея, что выражает доверенность к самому себе, и пророк к этому присовокупляет: «и от Господа отступит душа его» (Иерем.17:5); так и угождающий другому, и делающий что-нибудь по самоугодию, отпадает от богочестия, впадает же в человекоугодие. На таковых изрекается в Писании сильнейшая угроза: «яко Бог рассыпа кости человекоугодников» (Пс.52:6)» (Кр. 298).

356. К неправым направлениям ревности относится и ретивость – усилие не только не отстать от других, или показать, что и мы не хуже их, но паче опереживать их во всем. Правила охуждают это, выясняя различие между ретивостью (έρις) и рвением (’εριϑεία). «Ретивость есть, когда старается кто сделать что-нибудь, чтобы показаться не ниже другого кого; а рвение – когда делает что-нибудь на показ и из тщеславия. Апостол, иногда упоминая о рвении, присовокупляет ему и тщеславие, говоря: «ничтоже по рвению, или по тщеславию» (Фил.2:3); и иногда уступив первое место тщеславию, с ним вместе запрещает и рвение, которое разумеем под иным именем, говоря: «не бываем тщеславии, друг друга раздражающе» (Гал.5:26)» (Кр. 66).

в) Трезвенное хождение пред Богом

Третий закон. Сосредоточившись умом в себе самом, стой пред Господом, в благоговейном памятовании о Нем, с соответственными тому чувствами, намерениями и желаниями. Это тоже, что другими словами внушается: хранить трезвенность, или ходить в присутствии Божием. – Такое внутреннее настроение есть условие всякого успеха в духовной жизни. О нем приведены уже мысли святого Василия Великого в статьях о непрестанной молитве. – Приложим еще нечто.

357. «Надобно знать, что невозможно иметь успеха в Богоугодной жизни, если будем блуждать мыслями туда и сюда» (Пр. 5). Почему прежде всего должны мы всеми мерами удерживать помысл, установив над ним трезвенный надзор ума, чтобы не дозволять душе предаваться необузданным стремлениям. Душа, соблюдающая свою мысленную силу в трезвении и приличных действованиях, утвердившись в Божественных созерцаниях, будет упражнять свою нравственность в том, что правильно, справедливо, благопристойно и мирно» (Уст. 2).

358. Сии два действия духовные – трезвение и хождение пред Богом неразлучны. Кто трезвен, тот всегда ходит пред Богом, и кто ходит пред богом – тот всегда трезвен. Отсюда признак того, что кто-нибудь рассеян, т. е. не имеет собранности в себе и трезвения, есть, – «когда кто нерадит о необходимом для благоугождения Богу, как сказал пророк: «предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся» (Пс.15:8)» (Кр. 295). А таков кто? – «кто теряет всегдашнее памятование о Боге. Это-же отчего? – Оттого, что не памятует благодеяний Божиих, и оказывается несознательным пред Благодетелем» (Кр. 294). – Ибо трезвенность есть не одно бездейственное стояние пред Богом, но есть вместе с тем наполнение ума созерцаниями о Боге и вещах Божественных.

359. Вследствие сего рассеянность мыслей, или пресечение трезвления «происходит от праздности ума, не занимающегося необходимым. А ум остается в праздности и беспечности от неверия в присутствие Бога, испытующего сердца и утробы. Ибо, если кто поверят сему, то без сомнения соделает сказанное: предзрех Господа – и проч. – А кто достиг сего и подобного сему, тот никогда не осмелится и не будет иметь досуга помыслить что либо не клонящееся к созиданию веры, хотя бы казалось это и хорошим, а не только что-нибудь запрещенное или неугодное Богу» (Кр. 21).

360. После сего само собою ясно, «как преуспеть в нерассеянности. – Преуспеет, кто усвоит себе мысли избранного Давида, который говорил иногда: «предзрех Господа предо Мною выну, яко одесную Мене есть, да неподвижуся» (Пс.15:8); иногда-же: «очи мои выну ко Господу, яко той исторгнет от сети нозе мои» (Пс.24:15); а иногда: «се яко очи раб в руку господий своих, яко очи рабыни в руку госпожи своея: тако очи наши ко Господу Богу нашему» (Пс.122:2). И чтобы малым примером озаботить нам себя к тщательнейшему приобретению сего – важнейшего, пусть каждый размыслит сам с собою, как он ведет себя в присутствии других, хотя бы и равных себе, как старается достигнуть того, чтобы не осудили чего в уменье его удержать себя в походке, движении каждого члена, в выговоре. Но как перед людьми стараемся соблюдать видимое для людей, так и гораздо еще более, кто несомненно уверен, что имеет зрителями – Бога, по написанному, испытующего сердца и утробы (Пс.7:10), – и Единородного Сына Божия, исполняющего обетование: «идеже еста два, или трие собрани во имя Мое, ту есмь посреде их» (Mф.18:20), – и Святого Духа, Который управляет нами, разделяет дарования, и действует, – и Ангелов хранителей каждого из нас, по сказанному Господом: «блюдите, да не презрите единого от малых сих: глаголю бо вам, яко ангели их на небесех выну видят лице Отца Моего Небесного» (Мф.18:10); тот возлагает на себя труднейший и важнейший подвиг, как благочестие свое сделать благо- угодным; и таким образом сильнее и совершеннее утверждается в нем нерассеянность, особливо же, если постарается исполнять сказанное: «благословлю Господа на всякое время, выну хвала Его во устех моих» (Пс.33:2), и «в законе Господни поучаться день и ночь» (Пс.1:2), чтобы при неослабном и непрестанном изучении и созерцании воли и славы Божией, ум не находил и времени к разсеянию» (Кр. 306).

361. Таким образом трезвенное хождение пред Богом есть наисильнейшее орудие к преодолению всего недоброго и к успеху во всем добром. Оно держит в силе и напряжении благие намерения, и если они слабеют, то потому что оно ослабевает. Это изъясняется в ответе на вопрос: «отчего бывает, что в уме оскудевают благие помыслы и попечения, угодные Богу? И как предохранить себя от этого? – поскольку Давид говорит: «воздрема душа моя от уныния» (Пс.118:28); то видно из сего, что бывает это от душевной дремоты и от бесчувствия. Ибо в душе бодрственной и трезвящейся не оскудевают и попечение угодное Богу и благий помысл, а напротив того видит она, что сама для них недостаточна; потому что, если телесное око недостаточно к рассмотрению каких либо не многих Божиих созданий, и не насыщается, посмотрев на что либо однажды, но непрестанно рассматривая одно и тоже не перестает однако же смотреть; то тем паче душевное око, если оно бодрственно и трезвенно, недостаточно к созерцанию Божиих чудес и судеб. Ибо сказано: «судьбы Твоя бездна многа» (Пс.35:7); и в другом месте: «удивися разум Твой от Мене: утвердися, не возмогу к нему» (Пс.138:6); и многое подобное сему. Если же оскудевает в душе благий помысл; то явно что оскудевает также в ней просвещение, не по оскудению просвещающего, но от дремоты того, что должно быть просвещено» (Кр. 80).

362. Разленившийся же на исполнение заповедей Божиих как может возвратить себе тщательность? – «Несомненно уверившись в присутствии Всевидящего Владыки–Бога, в угрозах, какие изречены на ленивых, и в надежде великого от Господа мздовоздания, обещанного чрез Апостола Павла, что «кийждо свою мзду приимет по своему труду» (1Кор.3:8), и во всем том, что написано подобного сему к возбуждению в каждом собственного его тщания, или терпения во славу Божию» (Кр. 37).

363. Трезвение прогоняет всякие восстания со стороны тела. «Если душа соделает свою созерцательную и разумную силу всегда бодрственною, как говорит Пророк: «ниже воздремлет храняй тя» (Пс.120:3), то усыпляет телесные страсти двояким образом, т. е. и тем, что бывает занята созерцанием лучшего и сродного, и тем, что, надзирая за безмятежием тела, уцеломудривает и утишает его страсти. – Если же возлюбив леность, оставит созерцательную силу в недеятельности, то телесные страсти, так как никто ими не правит, и никто их не останавливает, увлекают душу к своим стремлениям и действованиям. Посему телесные страсти в нас сильны, когда ум бездействен, благопокорны же, когда ум распоряжает и управляет» (Уст. 2).

364. Чрез это достигается и то, «чтобы заповеди Господни исполнять не из человекоугодия. Ибо никто при уверенности, что он в присутствии высшего, не обращается к низшему. А если бы и случилось, что сделанное приятно и угодно лицу знаменитому, неприятно и стоит порицания по мнению низшего, всякий, признавая достойным предпочтения одобрение высшего, пренебрегает охуждением низшего. Если же так бывает у людей, то какая душа, истинно трезвенная и здравая, при уверенности, в присутствии Божием, иногда оставив совершение дела, благоугодного Богу, обратится к людским мнениям, иногда же нерадя о заповедях Божиих, поработится человеческому обычаю, или уступит над собою власть общему предрассудку, или придет в смущение пред облеченными высоким саном? Не таково было расположение Того, Кто сказал: «поведаша Мне законопреступницы глумления, но не яко закон Твой, Господи» (Пс.118:85); и еще: «глаголах о свидениих Твоих пред цари и не стыдяхся» (--46)» (Пр. 5, подобное – кр. 34).

365. Трезвение, как мы видели, гнев укрощает (Кр. 29), похоть погашает (Кр. 30), сон прогоняет (Кр. 32). И вообще никакая страсть против него не только устоять, но даже и появиться не может, когда оно в силе. Оно одно может заменить все подвижнические делания, которые если и нужны будут при нем, то разве для того, чтобы не мешать ему действовать всею своею силой.

г) Украшение души всеми добродетелями, чрез которое душа делается храмом достойным Боговселения

Четвертый закон. Бог вложил в естество наше семена всего доброго; развращением воли мы то заглушаем, то извращаем сие доброе, а направлением воли на богоугождение добрые семена оживляем, а все недоброе подавляем и исторгаем. Когда все доброе возочистится, тогда душа бывает обителию Триипостасного Бога, бывает, т. е., у цели, для которой создана, и которой искала.

Этот закон выводится из духа всех правил. Но вот некоторые места, ближе к сему относящиеся.

366. Так, о любви к Богу правило говорит: «Любовь к Богу не есть что-либо учением приобретаемое. Ибо не у другого учились мы восхищаться светом, быть привязанными к жизни; не другой кто учил нас любить родителей или воспитателей. Так, или еще более, невозможно отвне научиться любви Божией, но вместе с устроением живого существа, разумею человека, вложен в нас, в виде семени, какой-то закон, в себе самом заключающий побуждения, чтобы мы настроивали себя к любви» (Пр. 2).

367. Тоже говорит оно и о любви к ближним. «Предписано нам любить ближнего; но имеем ли мы от Бога и силу к исполнению сей заповеди? – Кто же не знает, что человек есть животное кроткое и общительное? – Ничто так не свойственно нашей природе, как иметь общение друг с другом и нужду друг в друге, и любить друг друга» (Пр. 3).

368. «И для исполнения всех вообще заповедей, какие даны нам от Бога, получили мы от Него и силы, чтобы невозможно было и негодовать на то, будто бы от нас требуется что-то необыкновенное, и превозноситься тем, будто от себя привносим нечто сверх данного. И этими силами действуя правильно и как должно, благочестиво проводим добродетельную жизнь; а расстроивая их действие, увлекаемся в порок. Посему, в чем преуспеваем мы по произволению, то есть в нас и по природе, если рассудок наш не совращен лукавством» (Пр. 2).

369. Возделывают и воспитывают добрые естественные семена слово Божие и благодать, произволением приемлемые. – «И сии-то семена, взяв училище Божиих заповедей, имеет обычай тщательно возделывать, благоразумно воспитывать и, при помощи Божией благодати, возводить до совершенства» (Там же).

370. Почему, «пороку можно дать следующее определение: это – лукавое, противное Господней заповеди, употребление того, что дано нам Богом для доброй цели; равно как определение добродетели, требуемой Богом, будет следующее: это – употребление Божиих даров с доброю совестию, по заповеди Господней» (Там же).

371. Все зло посему происходит от нерадения о возделании естественных семян добра. Это выясняется в ответе на вопрос: «следует ли сатану называть виновником всякого греха, в уме, или слове, или в деле? – Вообще думаю, что сатана сам по себе не может ни в ком быть виновником греха; но, пользуясь иногда естественно происходящими движениями, а иногда и запрещенными страстями, чрез них старается не бодрствующих над собою вводить в свойственные страсти дела. А что злое зарождается в нас самих, это ясно показывает Господь: ибо говорит: «от сердца исходят помышления злая» (Mф.15:19). Бывает же сие с теми, которые по нерадению оставляют в себе невозделанными естественные семена добра, как сказано в Притчах: «якоже нива муж безумный, и яко виноград человек скудоумный: аще оставиши его, опустеет, и травою порастет весь, и будет оставлен» (Прит.24:30–31). А душе, от такого нерадения опустевшей и оставленной, по необходимости следует произращать терние и волчцы, и испытать над собою сказанное: «ждах, да сотворит гроздие, сотвори же терние» (Исаии.5:4). Между тем как об этой же душе прежде было сказано: «и насадих лозу Сорих», что толкуется: «избранну». Подобное сему можно найти и у Иеремии, который от лица Божия говорит: «насадих виноград плодоносен, весь истинен; како превратился еси в горесть, виноград чуждий» (Иер.2:21)?» (Кр. 75).

372. Итак, когда при свете слова Божия или заповедей Божиих, с помощию благодати Божией, добрые семена разовьются и окрепнут, злое же все отпадет; тогда душа является преукрашенною всеми добродетелями и соделывается достойным жилищем Бога Триипостасного. – Это выясняется, во-первых, в ответе на вопрос: «как удостоивается человек стать причастником Святого Духа?» – На что отвечается: «Господь наш Иисус Христос научил, сказав: «аще любите Мя, заповеди Моя соблюдите. И аз умолю Отца, и иного Утешителя даст вам, да будет с вами в век. Дух истины, егоже мир поможет прияти» (Ин.14:15–17). Посему пока не храним всех заповедей Господних, и пока мы не таковы, чтобы Господь засвидетельствовал о нас: «вы несте от мира сего» (Ин.15:19), до тех пор да не ожидаем удостоиться Духа Святого» (Кр. 204).

373. Во вторых – в ответе на вопрос: «Поскольку, Господь сказал: «идеже еста два, или трие собрани во имя Мое, ту есмь посреде их» (Мф.18:20); то как можем удостоиться сего?» – На что отвечается: «Собравшиеся в чье-либо имя, без сомнения, должны знать намерения собравшего, и расположить себя сообразно с оным, чтобы обрести благодать благоугождения, и не подпасть осуждению за злонамеренность или нерадение. Ибо званные кем-нибудь, если у звавшего предположена цель – жать, готовят себе к этому, и если у него цель – строить дом, приготовляются к постройке дома; так и мы, призванные Господом, должны помнить, что говорит Апостол: «молю вас аз, юзник о Господе, достойно ходити звания, в неже звани бысте, со всяким смиренномудрием и кротостию, с долготерпением, терпяще друг друга любовию, тщащеся блюсти единение духа в союзе мира. Едино тело, един дух, якоже и звани бысте во едином уповании звания, вашего» (Еф.4:1–4). Яснее же все сие представляет нам Господь, в обетовании Своем, сказав: «аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет, и Отец Мой волюбит его, и к Нему приидема и обитель у него сотворима» (Ин.14:23). Поэтому, как у сего бывает обитель вследствие соблюдения им заповедей, так Господь пребывает посреде двоих, или троих, если сообразуемся с волею Его. А собравшиеся недостойно и не по воле Господней, хотя, по-видимому, собрались вместе во имя Господне, услышат: «что Мя зовете, Господи! Господи! и не творите, яже глаголю» (Лк.6:46)?» (Кр. 225).

д) Иноческие добродетели, или начертание образа совершенного инока

374. Когда, по изложенным законам, действуя с постоянством, инок окрепнет и в образе мыслей, и в чувствах и расположениях, ему свойственных, тогда он является вполне украшенным всеми иноческими добродетелями: совершенным отрешением от мира и всего мирского, так что мира будто и нет для него уже, ни мирян, ни обычаев мирских, ни родства мирского, – совершенною нестяжательностию и ничего неимением, совершенным отречением от своей воли, строгим обучением тела всякому доброму деланию, неутомимым трудолюбием, непрестанным Богомыслием и с Богом живым соединением в сердечной молитве неотходной. Обязательство к преспеянию во всем этом, рассеяно по всем частям устава; по св. Василий Великий нередко делал общие очерки того, какова должна быть жизнь инока. Это мы видели уже в письмах его, приведенных в начале. Можно это видеть и в предшествующих уставу статьях, из которых одна так и озаглавливается: «Чем должно украшаться монаху?» – Приводим ее здесь всю сполна (Стр. 64–67).

375. «Монаху должно прежде всего стяжать жизнь нестяжательную, телесное уединение, благоприличную наружность, иметь голос умеренный и слово скромное, пищу и питие, не причиняющие мятежа, и есть в безмолвии; пред старшими молчать, мудрых слушать, к равным иметь любовь, низшим подавать исполненный любви совет; удаляться людей негодных, плотских и суетных; больше думать, а меньше говорить, не быть дерзким в слове, не допускать излишеств в разговоре, не быть смешливым, но украшаться стыдливостию, взор потуплять долу, а душу возносить горе, на прекословия не отвечать прекословием, быть благопокорну; трудиться своими руками, всегда памятовать о последних, с надеждою радоваться, скорби терпеть, непрестанно молиться, о всем благодарить, пред всеми быть смиренным, ненавидеть высокомерие; быть трезву и охранять сердце от лукавых помыслов; чрез исполнение заповедей собирать себе сокровище на небе, делать себе испытание в ежедневных помышлениях и поступках, не вдаваться в житейские заботы и излишние беседы; не любопытствовать о жизни людей беспечных, но соревновать жизни св. Отцов; сорадоваться, а не завидовать преуспевающим в добродетели; страдать о страждущих, плакать с ними и весьма сетовать о них, но не обвинять их; не делать упреков отвращающемуся от греха и никогда не оправдывать самого себя, признавать себя паче всех грешным пред Богом и пред людьми, вразумлять бесчинных, утешать малодушных, прислуживать недужным, омывать ноги Святых, заботиться о странноприимстве и братолюбии; с единоверными быть в мире, а человека еретика отвращаться, подтвержденные правилами книги читать, а сомнительные вовсе не брать в руки; об Отце, Сыне и Святом Духе не совопросничать, но с дерзновением говорить и рассуждать о несозданной и единосущной Троице, и спрашивающим отвечать, что должно креститься, как приняли, и веровать, как крестились, и прославлять, как уверовали и делать и говорить хорошее, и вовсе не клясться, не давать ни сребра в рост, ни хлеба, и вина, и елея из приращения, воздерживаться от жизни разгульной и от пьянства, и от забот житейских; не обходиться ни с кем коварно, вовсе не говорить ни о ком худо, не оговаривать, вовсе не слушать с приятностию оговоров, не скоро верить тому, что говорят на кого, не отдаваться во власть раздражительности, не покоряться унынию, не гневаться на ближнего понапрасну, не держать ни на кого неудовольствия, не воздавать злом за зло, лучше самому выслушать оскорбительное слово, нежели оскорбить другого, быть биту, нежели бить, стерпеть обиду, нежели обидеть, понести лишение, нежели другого лишить чего».

376. «А паче всего монаху надобно воздерживаться от свидания с женщинами и от пития вина; потому что «вино и жены превратят разумивых» (Сир.19:2); и исполняя по возможности заповеди Господин, не приходить в уныние, но ожидать от Господа мзды и похвалы; желать наслаждения вечной жизни, иметь всегда пред очами Давидово изречение: «предзрех Господа предо мною, яко одесную мене есть, да не подвижуся» (Пс.15:8); как сыну, всем сердцем, всею крепостию и мыслию, и силою любить Бога, а как рабу, «благоговеть пред Ним, бояться Его, и повиноваться Ему, со страхом и трепетом содевать свое спасение, гореть духом, быть облечену во всеоружие Святого Духа, тещи небезвестно, и подвизаться, не яко воздух бияй» (1Кор.9:26); поборать врага в немощи тела и нищете душевной; творить все заповеданное и называть себя неключимым; благодарить Святого славного и страшного Бога; все делать не из ревности и тщеславия, но ради Бога и в угодность Ему; «яко Бог рассыпа кости человекоугодников» (Пс.52:6); вовсе не хвалиться, не говорить себе самому похвал, и не слушать с приятностию, когда хвалит другой; в тайне служить всегда и напоказ людям не делать, но искать только похвалы у Бога, и помышлять о страшном и славном Его пришествии, об исшествии отсюда, о благах, уготованных праведным, подобно и об огне, уготованном диаволу и аггелам его; а сверх всего этого памятовать Апостольское изречение: «яко недостойны страсти нынешнего времене к хотящей славе явитися в нас» (Рим.8:18), и наперед говорить с Давидом: «хранящим заповеди Его воздаяние много» (Пс.18:12), великая награда, венцы правды, вечные сени, нескончаемая жизнь, неизглаголанная радость, не разоряемая обитель на небесах у Отца и Сына и Св. Духа – истинного Бога, откровение лицом к лицу, ликование с Ангелами, с Отцами, с Патриархами, с Пророками, с Апостолами, и мучениками, и исповедниками, и с благоугодившими Богу от века, обрестися с которыми потщимся и мы, по благодати Господа нашего Иисуса Христа».

19. Меры исправления и эпитимии

а) общие законы

Взаимное друг друга исправление правила предоставляют всему братству. Когда эта мера оказывается недействительною, повелевается передавать дело настоятелю. Настоятель усовещевает, кающегося штрафует, а остающегося в нераскаянии упорном изгоняет из обители. Правила определяют при сем образ действий исправляющего настоятеля и исправляемого погрешителя и отчасти прочих братий.

377. Настоятелю указывается ни одного проступка не считать маловажным, и ни одного не оставлять без внимания и исправления.

«Прежде всего надобно знать, что в Новом Завете нельзя видеть различения малых и важных грехов. Ибо на все грехи падает один приговор, когда Господь сказал; «творяй грех от диавола есть» (1Ин.3:8); и еще: «слово, еже глаголах, то судит ему в последний день» (Ин.12:48). И Иоанн вопиет: «иже не верует в Сына, не узрит живота, но гнев Божий пребывает на нем» (Ин.3:36), а причина угрозы за неверие не различие грехов, но преслушание. Вообще же, если дозволено говорить: грех малый и великий, то неоспоримо можно доказать, что для каждого велико владеющее им, и мало, чем он владеет; как у борцов победивший крепче, а побежденный слабее одержавшего верх, кто бы он ни был. Поэтому в рассуждении всякого согрешающего каким бы то ни было грехом, должно соблюдать суд Господа, Который сказал: аще согрешит к тебе брат твой, иди и обличи его между тобою и тем единем. Аще тебе послушает, приобрел еси брата твоего. Аще же не послушает, пойми с собою еще единого или два: «да при устех двою, или триех свидетелей станет всяк глагол: аще же не послушает их, повеждь церкви: аще же и церковь прослушает, буди тебе, якоже язычник и мытарь» (Мф.18:15–17). В рассуждении же всех таковых да соблюдается сказанное Апостолом: «почему не паче плакасте, да измется от среды вас содеявый дело сие» (1Кор.5:2)? – Ибо при отсечении надобно оказывать долготерпение и сердоболие» (Кр. 293).

378. «Налагающему наказание с каким расположением надобно делать сие?

«В отношении к Богу с расположением, какого достиг Давид, сказавший: «видех нсразумевающие, и истаях, яко словес Твоих не сохраниша» (Пс.118:158); в отношении к наказуемому с расположением, какое принял бы отец и врач, с состраданием и сердоболием искусно врачующий своего сына, особенно когда присоединяется скорбь и нужен мучительный способ врачевания» (Кр. 99).

379. «При увещании и вразумлении надобно показывать сердоболие. Но если сей способ врачевания окажется недействительным, по злокачественности врачуемой страсти; то в таком случае при сострадательности благовременно и справедливо употребим и стремительность негодования к пользе и к исправлению согрешившего» (Кр. 79).

380. «Исправление одержимых страстию настоятель пусть производит по закону врачебной пауки, не гневаясь на немощных, но борясь с болезнию, и как действуя наперекор немощи, так в случае нужды, строгим обхождением врачуя душевный недуг, например: тщеславие – предписанием упражнений в смиренномудрии; празднословие – молчанием; неумеренный сон – бодрствованием в молитвах; телесную недеятельность – трудами; неприличное вкушение – неядением; ропот – отлучением, чтобы никто из братий не соглашался с ним вместе заниматься рукоделием, чтобы изделие его не смешивалось с изделием других, пока искренним раскаянием не докажет, что освободился от немощи. Да и тогда работу его, произведенную во время ропота, принимать должно не на служение потребностям братий, но распределять на другие потребы» (Пp. 51).

381. «Вообще по усмотрению настоятелей должны быть определяемы время и род наказания, сообразно с телесным возрастом, душевным состоянием и различием греха» (Кр. 106).

382. В отношении к душевному состоянию правила советуют особенно иметь в виду различие братий благоговейных и холодных.

«Если вникнем в расположение согрешающего и род греха, то узнаем и род наказания. Ибо хотя, по-видимому, грех холодного и благоговейного один и тот же, но между ними большая разность. Благоговейный, потому что благоговеен, беспокоится о благоугождении Богу, вместе подвизается в этом; и если поползнулся и пал, то по какому-либо обстоятельству и почти как бы невольно; холодный же, как самое имя показывает, ни мало не думая ни о себе, ни о Боге, и не поставляя никакого различия между тем, чтобы грешить и быть исправным, болезнует тем, что самое главное и важное во зле, т. е. или пренебрежением Бога, или неверием в бытие Божие. А то и другое бывает в душе причиною греха, как свидетельствует Писание, говоря в одном месте: «глаголет пребеззаконный согрешати в себе: несть страха Божия пред очима его» (Пс.35:2); а в другом: «рече безумен в сердце своем: несть Бог; растлеша и омерзишася в начинаниях» (Пс.13:1). Посему, или пренебрег он Бога, и поэтому согрешает, или отвергает он бытие Божие, и поэтому растлевается в начинаниях своих, хотя, по-видимому, и исповедует Бога. Ибо сказано: «Бога исповедуют ведети, а делы отмещутся Его» (Тит.1:16). Поскольку же так бывает; то, как рассуждаю, и род наказания для подобных людей должен быть различный. Ибо благоговейный имеет нужду как бы в местном только пособии и должен подпасть наказанию за одно то дело, в котором погрешил, а холодный, растливший в себе во- обще всю душевную красоту и зараженный самыми главными из зол, или как презритель, по сказанному выше, или как неверующий, должен быть и оплакиваем и вразумляем и наказываем, пока не будет в состоянии несомненно убедиться, или в том, что Бог есть Судия праведный, и от сего почувствовать страх, или в том, что вообще есть Бог, и оттого прийти в ужас. Но надобно знать еще и то, что недостатки в благоговейных бывают нередко и по смотрению Божию к их пользе, потому что Бог попускает иногда им поползнуться для уврачевания от предшествовавшего превозношения, как сказано Петром и как случилось это с ним самим» (Кр. 81).

383. «Как настоятель без страсти должен производить врачевание немощных; так и врачуемым опять должно принимать наказания не во вражду и не мучительством почитать попечение, какое настоятель из сердоболия прилагает о спасении души. Ибо если больные телом столько доверяют врачам, что почитают их благодетелями, даже когда они режут, или прижигают, или утруждают принятием горьких лекарств; то стыдно нам к врачам душ наших, когда суровым своим обращением совершают наше спасение, не иметь такого же расположения, между тем, как Апостол говорит: «кто есть веселяяй Мя, точию приемляй скорбь от Мене» (2Кор.2:2)? и еще: «се бо сие самое, еже по Бозе оскорбитися вам, колико содела в вас тщание» (2Кор.7:11)? Поэтому, взирая на конец, надобно почитать благодетелем того, кто причиняет нам скорбь по Бозе» (Простр. 52).

384. В другом месте на вопрос: «с каким расположением должно принимать наказание?» Отвечается: «С таким, какое прилично сыну больному, находящемуся в опасности жизни, и врачуемому отцом и врачом; сколько ни горек и ни мучителен способ врачевания, – с несомненностию в любви и в опытности наказающего, и с желанием уврачевания» (Кр. 158).

385. «Каков тот, кто огорчается против подвергнувшего его наказанию?» Он не познал ни опасности греха, особливо пред Богом, ни выгоды покаяния, не поверил сказавшему: «любяй же наказует прилежно» (Прит.13:25); и сам себя лишил пользы, какую имеет сказавший: «накажет мя праведник милостию и обличит мя» (Пс.140:5). Таковый вредит братству своим сожительством, развлекая подвизающихся» (Кр. 159).

386. «Если кто имеет неисправимый недостаток и от частых осуждений делается хуже, то полезно ли еще более нападать на него?

Согрешающих должно обращать с терпением, употребляя показанный Господом способ. Если же кому, как Коринфянину, для обращения его недостаточно осуждения и выговора многих, то на такового должно смотреть, как на язычника. Но оставлять осужденного Господом никому ни в каком случае не безопасно, потому что Господь сказал, что «лучше, потеряв один глаз, или Одну руку, или одну ногу, войти в Царствие, нежели пощадив какой член, всему быть ввержену в геенну огненную, где – плач и скрежет зубов» (Мф.5:29–30); и Апостол свидетельствует, что «мал квас все смешение квасит» (1Кор.5:6)» (Кр. 57).

387 «Какой суд на тех, которые защищают согрешающих?

«Думаю, что тягчайший суда, о котором сказано: «унее ему было бы, аще жернов осельский облежал бы о выи его, и ввержен был в море, неже да соблазнит от малых сих единого» (Лк.17:2). Ибо согрешивший получает не выговор, который бы мог его исправить, но защиту, которая утверждает его в грехе; он и других вызывает на подобные слабости, почему такому защитнику, если не покажет плодов, достойных покаяния, прилично сказанное Господом: «аще око твое десное соблазняет тя, изми е и верзи от себе: уне бо ти есть, да погибнет един от уд твоих, а не все тело твое ввержено будет в геенну» (Мф.5:29)» (Кр. 7).

б) Эпитимии. (Patrol, graec. t. 31, стр. 1305–)

1. Если кто, будучи здоров, понерадит о молитвах, или об изучении Псалмов, «непщуя вины о гресех» (Пс.140:4); таковой да будет отлучен^[10], или пусть постятся одну неделю.

2. Если кто, с любовию будучи обличаем в каком-либо прегрешении, не принимает обличения и со всем благоговеинством не просит и не ищет прощения в том, в чем прегрешил, таковой да будет отлучен целую неделю.

3. Если кто, узнав за кем либо прегрешение, примется обличать его и исправлять не в мире и с любовию о Христе, а с горечью, более торжествуя над братом, чем врачуя повинного греху, таковой да будет отлучен вместе с обличаемым в прегрешении на две недели, потому что принялся обличать как враг, а не как брат.

4. Если кто, когда брат приказывает ему что по силам его, начнет браниться или противоречить, а не послушается со всею о Христе радостию, своим более следуя мыслям, также да будет отлучен на одну неделю.

5. Если кто попразднословит, или вдастся в шутки, не храня со страхом и трепетом учения Апостола и Евангелия, и этот да будет отлучен на одну неделю.

6. Если кто кроме «да» и «нет» другою клятвою поклянется, да будет и он отлучен на одну неделю.

7. Если кто узнает о падении брата и, когда тот будет мимо идти, бранно укорит его, как бы выставляя его на позор, да будет также отлучен на одну неделю, как не сострадательный и злорадный.

8. Если кто узнает за кем грех, и видя, что тот относится к сему безразлично, а не умоляет Господа с сокрушенным сердцем и многими слезами, будет усовещевать его и убеждать, чтоб раскаялся и показал дела покаяния, – а тот, несмотря на то, останется в своем нерадении о спасении, то таковой совсем да будет отделен от братства, по слову святого (Апостола), сказавшего: «мал квас все смешение квасит» (Гал.5:9).

9. Если кто без крайней нужды выйдет, и будет безвременно шататься, да будет отлучен таковой, чтобы в дому почивали нозе его, как написано (Прит.7:11).

10. Если кто рассерчает понапрасну, и тотчас не упросит опечаленного тем брата – простить ему грех, каким согрешил против него, да будет отлучен и этот на одну неделю.

11. Если кто, разбраненный братом, и тогда как другие братия будут просить его, не простит сего греха, вспомнив слово Апостола: прощайте, аще кто на кого имать поречение: «якоже и Христос простил есть вам» (Колос.3:13); – и этот равно да будет отлучен на одну неделю.

12. Если кто выйдет из монастыря, не приняв благословения от настоятеля, и не будучи отпущен им с молитвою, да будет вне общения (άκοινώνητος)^[11].

13. Если кто стяжет какую собственность в монастыре, или вне монастыря, да будет вне общения.

14. Если кто согласится с кем выйти из монастыря на какое-нибудь другое недоброе дело, да будет вне общения.

15. Если кто из архикунитов (смотрителей за спальнями), найдет кого сеющим смуты или разглагольствующим в спальне, и не выгонит его из собрания, сам да будет без благословения (άπευλογίας)^[12].

16. Если кто будет лишен благословения в наказание, и по презорству не принесши оправдания, возьмет благословение, да будет отлучен.

17. Если кто на трапезе предложит что себе или другому, без позволения настоятеля, да будет без благословения.

18. Если кто без мафория (кукуллия, т. е. наглавника) будет делать дело в каком-либо месте, да будет без благословения.

19. Если кто поведет речь с пришельцем, чужим или своим^[13], без приказания настоятеля, кроме тех, на коих лежит это дело, да будет без благословения.

20. Если кто унесет что у брата и спрячет, да будет без благословения.

21. Если кто, не получив благословения, станет есть, как ненаказанный, да будет отлучен.

22. Если кто в порядке своем не возьмет благословения, да будет без благословения; а если не поспел по какой нужде, пусть представит извинение.

23 Если застанут кого ночью с кем-либо наедине, или если кто переменит место, на коем обычно спит, без ведома тех, кому поручено смотреть за сим, да будет отлучен.

24. Если кто вмешается в какое дело, не будучи приглашен, да будет без благословения.

25. Если кто поменяется чем с другим, или подарит кому что-либо без ведома настоятеля, да будет без благословения.

26. Если кого вечером, после «Отче наш»^[14], застанут разговаривающим, да будет отлучен.

27. Если кто, будучи здоров, ляжет спать вне моленной^[15], да будет отлучен.

28. Если кто, сидя за трапезою, заведет шутки, поставить его тотчас на молитву.

29. Если кто, лишен будучи благословения, в огорчении сам тем же накажет наказавшего его, или противореча, не примет наказания, да будет отлучен. Если же говорит, что его неправедно наказывают, пусть скажет о том настоятелю, и примет то, что он определит.

30. Если кто имеет огорчение на кого, и не помирится с ним, прежде послужения^[16], не сказав о том настоятелю, или архикуниту, да будет отлучен.

31. Если кто в день Приношения (бескровной жертвы) сам себя лишит приобщения без ведома настоятеля, да будет без благословения.

32. Если кто будет беседовать о чем из Писания, в духе спорливости, да будет без благословения; если и после того, как напомнят ему, останется на своем, да будет отлучен, как упорный и непослушный.

33. Если кто свое или другого брата платье помоет без ведома настоятеля, да будет без благословения.

34. Если кто не придет на трапезу, не сказав причины, да будет без пищи.

35. Если кто потеряет что, и не нашедши того, не скажет настоятелю, да будет без благословения.

36. Если какие двое часто будут сходиться между собою в одном месте, и когда им напомянут, не отстанут от этого, да будут отлучены, пока исправятся.

37. Если кто вечером не поспеет к «Отче наш», без причины, пусть стоит на молитве, пока все заснут.

38. Если кто во время Причащения, имея на какого-нибудь брата огорчение, не даст ему мира, да будет отлучен.

39. Если кто отстранит брата от обычного послужения, помимо тех, на коих лежит об этом попечение, да будет без благословения.

40. Если кто узнает, что какой-нибудь брат хочет тайно удалиться из монастыря и не скажет о том настоятелю, или другому кому из начальствующих, да будет отлучен.

41. Если кто подымется из-за трапезы без воли настоятеля, пусть стоит на молитве до светильна (до вечерни).

42. Если кто после приобщения^[17], выйдет, оставя лежащее на нем послушание, без человеческой нужды, пусть принимает пищу особо.

43. Кто лишает другого благословения, не во время, да будет сам без благословения.

44. Если кто будет говорить по келиям, кроме живущих в них, да будет без благословения.

45. Кто заводит шутки или празднословит, да будет без благословения.

46. Если кто встретит или услышит кого поносящим другого, и не остановит его или не скажет о том настоятелю, да будет вместе с ним и сам отлучен.

47. Если кто в саду говорить будет с кем, или повторять псалмы, или спать, кроме работающих там, и тех, кои смотрят за тем, да будет без благословения.

48. Если кто выйдет в привратню, без позволения ближайших начальников своих, да будет без благословения; кто же выйдет в сторожевую башню, да будет отлучен.

49.Если кто даст что за монастырь, или примет что, без ведома настоятеля, да будет отлучен.

50. Если кто зачнет говорить, что, кроме благожелания мира с кем из возвратившихся с отлучки, помимо тех, кому поручено это, да будет без благословения.

51. Если кто будет беспокоить настоятеля, по случаю череды, кроме келаря, или недельного распорядителя, да будет без благословения. Начальник над недельною чередою и тот, на ком лежит заготовление всего потребного, должны со всем усердием все приготовлять и подавать, чтоб не подпасть осуждению в нерадении.

52. Если кто не вовремя придет в поварню, или келарню, кроме тех, кому поручено смотрение за тем, или благочинных, да будет без благословения.

53. Если кто, будучи разбужен кем-нибудь во время чтения, или другого дела, огорчится, да будет отлучен.

54. Если кто без нужды после утренних молитв, войдет в больницу, кроме больничных смотрителей, да будет без благословения.

55. Если кто без ведома больничного, вошедши, ляжет отдохнуть в больнице, да будет без благословения: если же он страдает чем, или болит, пусть скажет о том прежде больничному.

56. Если кто из немоществующих переменит место, на котором указано ему лежать, без ведома больничного, да будет отлучен.

57. Если кто из прислуживающих больным в больнице, предложит что брату, без ведома больничного, да будет без благословения.

58. Если кто из больных что-нибудь переменит (или отменит, не исполнит), без ведома больничного, или кого-либо из ходящих за больными, да будет без благословения.

59. Если кто, без ведома настоятеля, напишет к кому, или получит от кого письмо, да будет отлучен.

60. Если кто пошлет кому благословение, или примет что от кого, помимо настоятеля, да будет без благословения, Примеч. Предлагается желающим прочитать 41-е и 42-е письма св. Василия Великого.

20. О детях, воспитываемых при обителях

388. Мы уже видели, что св. Василий Великий положил принимать и детей, не для общего воспитания, а для приготовления их к монашеству; только обеты их отлагать до совершеннолетия. К этой цели направлены и все другие относительно их воспитания постановления. Так 292-е правило из кратких гласит:

«Поскольку Апостол сказал: «отцы, не раздражайте чад своих, но воспитывайте их в наказании и учении Господни» (Еф.6:4); то, если приводящие детей приводят их с подобною целию, и принимающие несомненно уверены, что могут приводимых воспитывать в наказании и учении Господни; пусть соблюдается повеление Господа, Который сказал: «оставите детей приити ко Мне, и не браните им: таковых бо есть Царство Небесное» (Мф.19:14). А без такой цели и без такой надежды, как рассуждаю и Богу сие неугодно, и нам неприлично и неполезно».

389. В 15-м правиле из пространных пишется:

«Хотя должно воспитывать детей во всяком благочестии, как общих чад братства, однако же надо отделять особые дома и особый учреждать образ жизни детям мужеского и женского пола, чтобы не приобрели они смелости и безмерной дерзости пред старшими, но, по редкости встреч, сохраняли уважение к высшим, и чтобы наказания, налагаемые на более совершенных за пренебрежение ими своих обязанностей (если б им случилось впасть в такое рассеяние), неприметным образом не породили в детях удобопреклонности ко грехам, или иногда и превозношения, как скоро заметят, что старшие претыкаются в том, в чем сами они преуспевают. Ибо младенчествующий разум не разнится с младенцем по возрасту, а потому неудивительно, если и в том и другом оказываются те же недостатки. Да и в чем у старших по их возрасту соблюдается приличие, то молодым, вследствие частого обращения их с старшими, делать преждевременно неприлично. Итак, для сей предосторожности и для соблюдения степенности во всем прочем, надобно отдельно помещать детей и совершенных возрастом. А с сим вместе в доме подвижников не будет и шума при изучении уроков, необходимом для юных».

390. «Но молитвы, которые установлено совершать днем, должны быть общие и у детей, и у старших; потому что у детей чрез соревнование совершенным, укореняется навык к сокрушенной молитве, и для старших немаловажно пособие детей в молитве».

391. «Уединенные же упражнения и правила касательно сна и бодрствования, времени, меры и качества пищи, для детей должны быть определены приличным образом. Над ними должен быть поставлен старший возрастом, превосходящий других опытностию, доказавший свое великодушие, чтобы мог с отеческим сердоболием и благоразумным словом исправлять погрешности юных, после каждого падения употреблять приличные врачевства; от чего бы одно и тоже служило наказанием за погрешность и обращалось в упражнение в беспристрастии душе. Напр. рассердился кто на сверстника? Должно успокоить его и заставить самого рассерженного, по мере продерзости, оказать услугу; потому что навык смирения как бы отсекает душевную раздражительность, а превозношение, всего чаще, производит в нас гнев. Коснулся ли не вовремя снедей? Пусть большую часть дня остается без пищи. Обличен ли кто, что вкушал пищу не в меру, или неблагочинно? Пусть во время принятия пищи, отлученный от яств, принужден будет смотреть на других, вкушающих чинно, чтобы и наказан был невоздержанием и научился чинности. Произнес ли кто праздное слово, оскорбление ближнему, ложь, или иное что запрещенное? Пусть уцеломудрится воздержанием чрева и молчанием».

392. «Но надобно, чтобы и обучение грамоте было соответственно цели; а для сего должно заставлять их употреблять слова, взятые из Писания, – вместо басен рассказывать им повествования о делах чудных, вразумлять их изречениями из Притчей, и назначать награды за удержание в памяти слов и вещей, чтобы дети с приятностию и отдыхом, без огорчения для себя и непреткновенно достигали цели. При правильном руководстве, дети удобно приобретут внимательность ума и навык не рассеиваться, если приставники постоянно будут допрашивать, на чем остановилась их мысль и какой предмет их размышления. Ибо простота возраста, не ухищренность и неспособность ко лжи легко высказывают душевные сокровенности. А сверх того, ребенок, чтобы не часто застигали его на какой-нибудь непозволительной мысли, будет избегать мыслей нелепых и постоянно станет удерживаться от нелепостей, боясь стыда обличений».

393. «Поэтому, пока душа еще способна к образованию, нежна, и, подобно воску, уступчива, удобно напечатлевает в себе налагаемые образы, надобно немедленно и с самого начала возбуждать ее ко всяким упражнениям в добре, чтобы, когда раскроется разум и придет в действие рассудок, начать течение с положенных первоначально оснований и преподанных образцов благочестия, между тем как разум будет внушать полезное, а навык облегчит преуспеяние. Тогда должно принимать и обет девства, как уже твердый, произносимый по собственному расположению и рассуждению».

394. «Забыли мы сказать, но и теперь не безвременно присовокупить, что, поскольку иным искусствам надобно обучаться тотчас с самого детства, то, как скоро некоторые из детей окажутся способными к обучению, не запрещаем им проводить дни с наставниками в искусстве. Но на ночь необходимо переводим их к сверстникам, с которыми надобно принимать им и пищу».

21. О женских обителях

395. И для женских обителей Устав тот же, что и для мужских; но в правилах есть некоторые предписания, собственно, к инокиням относящиеся. Приводим их здесь, чтоб ничего из правил не опустить без должного внимания.

Воодушевив воинов к воинствованию под знаменем Христовым, св. Василий Великий прибавляет:

«Слово же сие относится не к одним мужам. У Христа воинствуют и жены, вписываемые в воинство по душевному мужеству и не отвергаемые за телесную немощь. И многие жены отличились не менее мужей; а были и такие, что даже больше их прославились. Таковы наполняющие собою лик девственниц; таковы сияющие подвигами исповедания и победами мученичества. И за самим Господом, во дни явления Его, следовали не только мужи, но и жены. Теми и другими совершалось служение Спасителю» (стр. 43).

396. Предложив далее общее начертание жизни иноческой, он говорит:

«Поскольку же, есть общества не мужей только, но и дев то все, доселе сказанное должно быть общим правилом для тех и других. Одно только надо знать, что большого и преимущественнейшего благоразумия требует жизнь женщин, их преспеяние в нестяжательности, в безмолвии, в послушании, в дружелюбии, строгость касательно выхода из обители, остережения от встреч, взаимное между собою расположение, избежание частных содружеств. Во всем этом с особенным тщанием должна преуспевать жизнь дев» (стр. 83).

397. «Та, которой вверено смотрение за благочинием, должна не того искать, что приятно сестрам, и не о том заботиться, чтоб заслужить их благосклонность, делая им угодное, но всегда соблюдать степенность, внушая к себе страх и попечение. Ибо должно ей знать, что она даст отчет Богу в общих прегрешениях против долга. И каждая из живущих в обществе да ищет от настоятельницы не приятного, но полезного и пригодного, да не входит в исследование о том, что ей приказывают, потому что навык к сему есть обучение безначалию и следствие оного. Но как заповеди Божии приемлем без исследования, зная, что всяко Писание богодухновенно и полезно, так и сестры да принимают приказы от настоятельницы без испытания, с усердием, а не со скорбию и принуждением, исполняя всякий совет, чтобы послушание их имело награду. Да принимают не только наставления, относящиеся к строгости жизни, но, если наставница запрещает пост, или советует принять укрепляющую пищу, или, по требованию нужды, приказывает что-либо другое, служащее к облегчению, все одинаково да исполняют, с уверенностию, что сказанное ею есть закон» (Там же).

398. «Если же по необходимости надобно будет переговорить о чем-нибудь нужном, или с кем-нибудь из мужчин, или с имеющим попечение о деле, или с другим человеком, который может быть полезен в требуемом деле, то должна переговорить о сем настоятельница, в присутствии одной или двух сестер, для которых по жизни и по летам безопасно уже иметь свидание и вести разговор с кем бы то ни было. Если же сестра сама от себя придумает что полезное, то пусть предложит настоятельнице и чрез нее скажет, что нужно сказать» (стр. 84).

399. Попечение о женских монастырях, правила, как у пр. Пахомия, возлагают на мужские монастыри. Вследствие этого, как настоятелям, так и братии, необходимо входить в сношения с сестрами. Правила говорят на сии случаи:

«Надобно ли настоятелю часто разговаривать с настоятельницею, особливо, если некоторые соблазняются этим?

«Хотя Апостол сказал: «вскую свобода моя судится от иные совести» (1Кор.10:29)? однако же хорошо подражать ему самому, сказавшему о себе: «не сотворихом по области сей, да не прекращение кое дамы благовествованию Христову» (1Кор.9:12), и сколько возможно, реже иметь и сокращать свидания» (Кр. 109).

400. «Надобно ли настоятелю с какою-либо сестрою без настоятельницы беседовать о том, что служит к созиданию веры?

«В таких случаях не соблюдается заповедь Апостола, сказавшего: «вся благообразно и по чину да бывают» (1Кор.14:40)» (Кр. 108).

401. Если настоятель так ограничен, то тем более должны быть ограничены братия.

«Каким образом иметь свидание с сестрами?

«Кто однажды отрекся от брака, тот, очевидно, гораздо прежде отречется от попечений, которые Апостол называет попечениями оженившегося, «како угодити жене своей» (1Кор.7:33), и совершенно очистит себя от всякого попечения, принимаемого в угождение женщине, боясь Суда Того, Кто сказал: «яко Бог рассыпа кости человекоугодников» (Пс.52:6). Поэтому, и с мужчиною не согласится иметь свидания из одного угождения, но придет на свидание только по требованию нужды, из усердия к ближнему, к какому обязывает каждого Божия заповедь» (Пр. 33).

402. «Впрочем, не надобно просто желающим дозволять свидание, и не всякое время и место для него удобны. Но, если, по Апостольской заповеди, хотим «беспреткновени быти Иудеем и Эллином и Церкви Божией» (1Кор.10:32), делать же все благообразно и по чину, и все в назидание, то необходимо приличным образом по выбору назначать и лице, и время, и потребность, и место. А чрез все это, как избегнута будет и всякая тень худого подозрения, так во всех отношениях видно будет доказательство степенности и целомудрия тех, кому дозволено видеться друг с другом, и иметь совещание об угодном Богу, касательно телесной потребности, или попечения о душах. Но при сем должно находиться не менее двоих с каждой стороны, потому что одно лице удобно подпадет (чтоб не сказать чего больше) подозрению и не имеет силы к подтверждению сказанного, по ясному определению Писания, что «при двою или триех станет всяк глагол» (Мф.18:16). Не нужно же более троих, чтобы не было препятствия тщательности к трудолюбию, согласному с заповедию Господа нашего Иисуса Христа» (Там же).

403. «А если кому из других живущих в братстве, будет нужда сказать или выслушать что собственно до кого-нибудь касающееся, то не они сами должны входить в собеседование друг с другом, но избранные старцы с избранными старицами пусть будут их поверенными в этом деле, и таким образом, при их посредстве, переговорено будет о чем нужно» (Там же).

404. «Тоже благочиние да соблюдается не только у женщин с мужчинами, или у мужчин с женщинами, но и у лиц одного пола с лицами того же пола. Собеседующие, сверх иного во всем благоговения и степенности, должны быть благоразумны в вопросах и ответах, верны и раз- судительны в том, что говорят, исполнять сказанное: «устроит словеса своя на суде» (Пс.111:5), чтобы доверившиеся им, и нужду свою исполнили, и вместе не оставались в сомнении касательно того, о чем они переговаривали» (Там же).

405. «И ради телесных потребностей пусть услуживают другие, заслужившие одобрение, старшие и по возрасту, и по наружности, и по нравам, честные, чтобы чью-либо совесть не уязвить худым подозрением.» Вскую бо свобода моя судится от иные совести» (1Кор.10:29)?» (Там же).

406. Тоже самое повторяется и в 220-м правиле из кратких.

Всякому ли желающему надобно дозволять свидание с сестрами, или кому, когда и как иметь свидание с сестрами?

«Об этом говорено в правилах, пространно изложенных, а именно, что не всякому мужчине, не только с женщиною, но и с мужчиною, должно иметь свидания свободно, просто и как случилось, но это позволительно только тому, кто, по испытании, окажется способным доставить пользу и сам воспользоваться. А если кто помнит Господа, сказавшего: «яко всяко слово праздное, еже аще рекут человецы, воздадят о нем слово в день судный» (Мф.12:36); то побоится подобного суда за всякое дело, покорится Апостолу, сказавшему: «аще ясте, аще ли пиете, аще ли ино что творите, вся в славу Божию творите» (1Кор.10:31), и в другом месте: «вся к созиданию да бывают» (–14:26), и не дозволит себе сделать что-нибудь праздно и без пользы. Что же касается до того, кому, когда и как иметь свидание, то да принимаются в рассмотрение время, место и лице, чтоб не произошло никакого худого подозрения, все соблюдены были от соблазна, и свидание послужило к созиданию веры. Писание же не позволяет, чтобы одно лице с одним же лицом имело свидание, ибо сказано: «блази два паче единого, а притом двое более заслуживают и вероятия; горе же единому, яко егда падет, несть воздвизаяй» (Еккл.4:9–10)».

407. Это небывание один на один с сестрами простиралось так далеко, что даже и исповедь не была свободна от сего закона. Вопрос: «когда сестра исповедуется пресвитеру, надобно ли быть при сем и старице?» Решается так: «Гораздо благоприличнее и безопаснее такая исповедь, которая бывает при старице пред пресвитером, способным предложить благоразумный способ покаяния и исправления» (Кр. 110).

408. Внутреннее управление в обители принадлежало все настоятельнице. Почему, «если бы пресвитер приказал что-нибудь сестрам без ведома ее, она в праве негодовать на это» (Кр. 111).

409. Труд управления внутреннего настоятельница делит с другими. Так у ней есть смотрительница над шерстями, распоряжающаяся и работами сестер. Ей предписывается: «сберегать шерсти, как залог Божий, а работу, каждой сестре свойственную, назначать без притеснения и без лицеприятия» (Кр. 153).

410. Пение псалмов лежало на сестрах, вероятно, по череде. Почему, встречались случаи, подавшие повод вопросу: «не хотящую петь псалмы нужно ли принуждать?» – который решается так: «Если сестра не с усердием приступает к псалмопению, если не приходит к ней расположение сказавшего: «коль сладка гортани моему словеса Твоя, паче меда устом моим» (Пс.118:103), и если леность свою не почитает великим вредом, то пусть исправится, или будет выгнана вон, да не «мал квас все смешение квасит» (Гал.5:9)» (Кр. 281).

411. Были там и свои меры исправления. В правилах относительно сего решается только один случай, именно: «если случится старице впасть в одинаковый грех с юною, подлежит ли она такому же с ней наказанию?» – и решается так:

«Если случится, когда старице впасть в одинаковый грех с юною, то прежде всего должно принять в рассмотрение естественные, скажу так, недостатки возраста, и таким образом определить приличную тому и другому возрасту меру наказания. Например, леность почти естественна старости, но не юности, равно как рассеянность, беспокойство, дерзость, и все подобное естественны не старости, но юности, и по-видимому поддерживаются естественною юности горячностию. Посему, тот же грех, например, леность, достоин тягчайшего обвинения в молодой, которую ни мало не извиняет в лености возраст; и тот же грех – рассеянность или дерзость, или беспокойство, большого осуждения делают достойною старицу, которой и самый возраст помогает быть кроткою и тихою. Сверх сего, надобно в том и другом лице исследовать и самый вид греха, и таким образом, чрез свойственное каждому наказание вводить приличный способ врачевания» (Кр. 82).

412. По подробнее об этом говорится в изложении эпитимий, налагаемых на сестер (Patrol, graec. t. 31, стр. 1313).

1. Поклявшаяся какою-нибудь клятвою да будет отлучена на две недели.

2. Озлословившая какую-нибудь из стариц, коим вверено распоряжение по обители, да будет отлучена на одну неделю.

3. О сестре, отсутствующей тайком говорящая что-нибудь с целию очернить ее, да будет отлучена на одну неделю.

4. Разбранившая как-нибудь какую из сестер, да отлучена будет на одну неделю.

5. Которая пошепчет другой на ухо, кроме стариц- распорядительниц, да будет отлучена на одну неделю.

6. Которая без крайней нужды, безвременную ведя беседу, попразднословит, да будет отлучена на одну неделю.

7. Которая заводит шутки и неприличные смехи, да будет отлучена на одну неделю.

8. Которая, находясь в деле послужения и нужду имея необходимую, заговорит другой сестре с криком и продерзостию, да будет отлучена на одну неделю.

9. Которая будет защищать сестру, осужденную в каком-либо прегрешении старицами, коим по испытании, вверено вести экономию и порядки, да будет отлучена на две недели вместе с тою, которую защищала.

10. Которая поведет речь с кем либо, из пришедших со вне, без позволения той, которой вверено это дело, в видах соблюдения благочиния, да будет отлучена на одну неделю.

11. Которая роптать будет по причине скудости потреб, или будет тяготиться делами, да будет отлучена на одну неделю.

12. Которая поперечит распоряжениям тех, коим вверено попечение, да будет отлучена на одну неделю.

13. Которая с небрежением и неспокойно исполняет порученное ей дело, да будет отлучена на одну неделю.

14. Которая желает украшаться, после первого и второго вразумления, да будет обличена пред настоятелем.

15. Которая без ведома тех, коим вверено попечение, пойдет к матери или сестре, да будет отлучена на одну неделю.

16. Которая помаванием очей с злым умыслом, оскорбит сестру, да будет отлучена на одну неделю.

17. Которая, по окончании церковных молитвословий, будет говорить с какою-либо из сторонних женщин, да будет отлучена на одну неделю.

18. Которая от одного дела перейдет к другому, без приказания распорядительниц, да будет в отлучении одну неделю.

19. Которая отвергнет эпитимию, или попротиворечит, или поропщет, не зная, как полезно для ней самой исправление, да будет отлучена на две недели.

413. Приводим и назидательное письмо св. Василия Великого к падшей деве, которое вразумительно может действовать и на всех падающих в какие-либо грехи (Пис. 43).

«Теперь время возгласить оное пророческое слово и сказать: «кто даст главе моей воду, и очесем моим источник слез; и плачуся о убиенных дщере людей моих» (Иер.9:1)? Хотя объемлет их глубокое молчание, хотя однажды навсегда подавлены они бедствием, и смертоносным ударом отнято уже у них самое ощущение страдания, однако же нам не должно оставлять без слез такого поражения. А если Иеремия признал достойными тысящекратного оплакивания тех, которые телесно поражены на брани; что должно сказать о таком бедствии душ? «Уязвленнии твои», сказано, «не мечьми уязвлени, ниже мертвецы твои умерщвлени ратию» (Исаии.22:2). Напротив того, оплакиваю жало истинной смерти – тяжкий грех и разженные стрелы лукавого, которые немилосердно пожигают вместе с телами и души».

«Видя на земле такое преступление, без сомнения, громко будут жаловаться Божии законы, которые всегда воспрещают и вопиют, как в древности: не пожелай жены ближнего твоего (Второз.5:21), так и в Священных Евангелиях: «яко всяк, иже воззрит на жену ко еже вожделети ее, уже любодействова с нею в сердце своем» (Мф.5:28); теперь же видят, что бесстыдно любодействует сама невеста Владыки, у которой глава Христос. Будут жаловаться и самые духи Святых, и Финеес ревнитель, что ныне невозможно ему, взяв сулицу в руки, наказать преступление телесно, и Иоанн Креститель, что не может, оставив горние обители, как тогда пустыню, прийти для обличения беззакония, и если нужно пострадать, то скорее лишиться главы, нежели отказаться от дерзновения. А, может быть, Иоанн (если он, подобно блаженному Авелю, и умерший глаголет еще нам) и ныне вопиет и громче взывает, нежели тогда об Иродиаде: «недостоит ти имети ее» (Мф.14:4). Ибо хотя тело Иоанново, по необходимому требованию естества, подчинилось Божественному определению, и язык Иоаннов молчит; однако же слово Божие не вяжется (2Тим.2:9). Кто даже до смерти простер свое дерзновение, когда уничтожаем был брак подобного ему раба, тот потерпит ли, видя такое поругание святого Господня брачного чертога»?

«Но ты, которая свергла с себя иго оного Божественного союза, бежала из пречистого брачного чертога Истинного Царя и гнусно впала в это бесчестное и нечестивое растление, поскольку уже не можешь избегнуть сего горького обвинения и нет у тебя ни средств, ни возможности сокрыть зло, предаешься теперь дерзости. И как «нечестивый, впадши во глубину зол, нерадит» (Прит.18:3) уже, так и ты отрицаешься от самых условий с Истинным Женихом, и вопиешь, что ты не дева, и никогда не обещалась быть девою, хотя приняла многие условия девства, а многие показала на деле».

«Приведи себе на память прекрасное исповедание, какое произнесла ты пред Богом, Ангелами и человеками. Приведи себе на память почтенный собор, священный лик дев, сонм Господень и святых Церкви, и престарелую о Христе бабку свою, которая юнеет и цветет еще добродетелью, и матерь, которая соревнует ей о Господе, и усильно старается какими-то новыми и необычайными трудами истребить в себе следы навыка, а также и сестру, которая равно подражает обеим, а в ином усиливается и превзойти их, и девственными преимуществами превышает заслуги предков, а тебя, сестру свою, как доселе почитала она тебя, и словом и делом неутомимо призывает к равному подвигу. Приведи себе на память их, и с ними Ангельский лик окрест Бога, и духовную жизнь во плоти, и небесное жительство на земле. Приведи себе на память безмятежные дни, озаренные светом ночи, духовные песни, благозвучное псалмопение, святые молитвы, чистое и нескверное ложе, девственное преспеяние, воздержную трапезу, прекрасно обещающую, что дева твоя сохранена будет нерастленною».

«Где же твоя степенная наружность, где благопристойный нрав, и простая одежда, приличная деве, прекрасный румянец стыда, и благолепная бледность, цветущая от воздержания и бдения и сияющая приятней всякой доброцветности? Сколько раз в молитвах о сохранении девства твоего неоскверненным, проливала ты, может быть, слезы! Сколько писем писала к Святым и в них просила молиться за тебя не о том, чтобы тебе вступить в человеческий брак, лучше же сказать, впасть в это бесчестное растление, но о том, чтобы не отпасть от Господа Иисуса! Сколько даров получила ты от Жениха! Говорить ли о тех почестях, какие ради Его воздавались тебе друзьями Его? Говорить ли о сожитии с девами, о преспеяниях с ними, о приветливости к тебе дев, о похвалах за девство, о девственных благословениях, о письмах, писанных к тебе, как к деве»?

«Но теперь при малом возвеянии воздушного духа, действующего ныне в сынех противления (Еф.2:2), отреклась ты от всего этого: драгоценное свое достояние, стоившее всех усилий, променяла на непродолжительное удовольствие, которое на время услаждает твою гортань, а в последствии окажется более горьким, чем желчь. Кто при этом не скажет плачевно: «како бысть блудница град верный Сион» (Ис.1:21)»?

«Сам Господь не возглаголет ли к кому-либо из ходящих ныне в духе Иеремиином: «Видишь ли, яже сотвори Мне дева Израилева» (Иерем.18:13)? «Я обручил ее Себе в вере и в нетлении, в правде и в суде, и в милости, и в щедротах, как обещал ей чрез пророка Осию» (Ос.2:19–20). Но она возлюбила чужих, и, хотя жив я – муж ее, именуется любодейцею, и не боится принадлежать мужу иному».

«Что же невестоводитель, Божественный и блаженный Павел, как оный древний, так и сей новый, при посредстве и наставлении которого, оставив отеческий дом, вступила ты в союз с Господом? Тот и другой, встревоженные таким бедствием, не скажут ли? «страх бо, егоже ужасахся, прииде ми, и его же бояхся, срете мя» (Иов.3:25); «обручих бо тя единому мужу, деву чисту представити Христови; и всегда боялся, да не како, якоже змий прельсти Еву лукавством своим, тако истлеют и разумы твоя» (2Кор.11:2–3). Поэтому, непрестанно старался я тысячами разных сладкопений усмирять в тебе мятеж страстей, и тысячами разных попечений охранять невесту Господню, и всегда описывал тебе «жизнь непосягшей, что непосягшая печется о Господних» (1Кор.7:34), чтобы ты была свята и телом и духом, и изображал тебе достоинство девства, и именуя тебя храмом Божиим, как бы придавал крылья усердию, восторгая тебя к Иисусу; помогал и страхом бедствия, чтобы ты не пала, говоря: «аще кто Божий храм растлит, растлит сего Бог» (1Кор.3:17); присовокуплял к сему и то, что ограждало тебя молитвами, «да все- совершенно твое тело, и душа, и дух, непорочно в пришествие Господа нашего Иисуса Христа сохранится» (1Сол.5:23). Но всем этим утомлял себя напрасно, и горек вышел у меня конец сладостных трудов, для тебя понесенных. Снова надобно воздыхать, о ком надлежало радоваться; потому что вот обольщена ты змием злее, нежели Ева. Не только помышления твои растлены, но растлено с ними и тело; и что ужасно, чего не желал бы выговорить, о чем не могу и умолчать, потому что «огнь горящь и палящ в костех моих, и розслабех отвсюду, и не могу носити» (Иер.20:9), «вземь уды Христовы, сотворила ты уды блудничи» (1Кор.6:15). Это – одно из зол несравнимое с прочими, это новая дерзость в мире! Ибо сказано: «приидите во островы Хеттим, и видите, и в Кидар послите, и рассмотрите прилежно, аще сотворена быша таковая: аще премениша язы́цы боги своя, и тии не суть бози» (Иер.2:10–11)? Но «дева изменила славу свою, и слава ее в студе. Ужасеся небо о сем, и вострепета земля попремногу зело» (--12). И теперь глаголет Господь, что два зла сотворила дева, «Мене оставила Истинного Святого Жениха Святых душ, и прибегла к нечестивому и беззаконному растлителю вместе души и тела; отступила от Бога Спасителя своего, и представила уды своя рабы нечистоте и беззаконию» (Рим.6:19), а «Мене забы, и хождаше в след похотника своего» (Ос.2:13), который ей не поможет.

«Но «еда надаяй не востает? или отвращаяйся не обратится» (Иерем.8:4)? – Для чего дева отвратилась бесстыдно, хотя слышала, что Жених Христос говорит чрез Иеремию: «И рекох, повнегда любодействовати ей во всех сих: ко Мне обратися, и не обратися» (–3:7). «Или ритины несть в Галааде? или врача несть тамо? Чесо ради несть исцелена дщерь людей Моих» (–8:22)? И в Божественном Писании найдешь много пособий от сего зла, много врачевств, спасающих от гибели; – таковы тайны касательно смерти и воскресения, таковы словеса о страшном суде и вечном мучении, учения о покаянии и отпущении грехов, тысячекратные оные примеры обращения, драхма, овца, и сын, который поглотил свое имение с блудницами, изгибл бе, и обретеся, мертв бе, и снова оживе. Воспользуемся сими пособиями от зла, исцелим ими душу свою».

«Займись же размышлением о последнем дне (ибо, без сомнения, не будешь ты одна жить вечно); представь себе смятение, сокращение дыхания, и час смертный, приближающийся Божий приговор, поспешающих Ангелов, душу в страшном при этом смущении, немилосердо мучимую грешною совестию, обращающую жалостные взоры на тамошнее, наконец неотвратимую необходимость дальнего оного переселения».

«Напиши в мысли своей окончательный переворот в общем житии, когда «Сын Божий приидет во славе Своей со Ангелы Своими. Ибо приидет и не премолчит» (Пс.49:3); «когда приидет судить живых и мертвых, и воздаст каждому по делам его, когда оная труба, прозвучав нечто великое и страшное, возбудит уснувших от века, и изыдут сотворшии благая в воскрешение живота, а сотворшии злая в воскрешение суда» (Ин.5:29). Приведи себе на память видение Даниила, как изводит он суд пред взоры наши. «Зрях», говорит, «дондеже престоли поставишася, и Ветхий деньми седе, и одежда Его бела аки снег, и власы главы Его аки волна чиста, колеса Его огнь палящ. Река огненная течаше исходящи пред Ним: тысячи тысящ служаху Ему, и тмы тем предстояху Ему: судище седе, и книги отверзошася» (Дан.7:9–10). Доброе, худое, явное, тайное, дела, слова, помышления – все вдруг ясно открывается во услышание всем, Ангелам и человекам. В каком же положении неизбежно будут при этом жившие худо? Где скроется душа, которая вдруг пред взорами стольких является исполненною срама? Каково будет состояние тела у подвергшегося этим нескончаемым и нестерпимым мучениям там, где огонь неугасимый, червь бессмертно мучительствующий, томное и ужасное дно адово, горькое рыдание, необычайные вопли, плач и скрежет зубов, и нет конца страданиям? От всего этого нет избавления по смерти, нет ни способов, ни возможности избыть горьких мучений».

«Можно избежать сего ныне. Пока есть возможность, восставим себя от падения; и не будем отчаиваться в себе, если исправимся от худых дел. Иисус Христос пришел в мир грешных спасти. «Приидите поклонимся и припадем Ему; и восплачемся пред Ним» (Пс.94:6). Зовущее нас к покаянию слово вопиет и взывает: «приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы» (Мф.11:28). Итак, есть путь спасения, если желаем. «Пожре смерть возмогши; но твердо знай, что паки отъят Бог всякую слезу от всякого лица кающихся» (Ис.25:8); «верен Господь во всех словесех Своих» (Пс.144:13). Не лжет, когда говорит: «аще будут греси ваши яко багряное, яко снег убелю: аще же будут яко червленое, яко волну убелю» (Исаии.1:18). Готов исцелить немощь твою Великий Врач душ, сей готовый Освободитель не одной твоей души, но и всех душ, порабощенных греху. Его это слова, Его сладостные и спасительные уста изрекли: не требуют здравии врача, но болящий. «Не приидох призвати праведники, но грешника на покаяние» (Мф.9:12–13). Какое же извинение у тебя, или у кого-либо другого, когда Он вопиет сие? Господь хочет избавить тебя от болезненной раны, и показать тебе свет из тьмы. Тебя ищет добрый Пастырь, оставив незаблуждших овец. Если отдашься Ему, не замедлит, не погнушается Человеколюбец понести тебя на раменах Своих, радуясь, что нашел овцу Свою изгибшую. Отец восстал и ждет возвращения твоего от заблуждения. Исправься только, и когда еще будешь далеко, Он притечет, падет на выю твою, и в дружеские объятия заключит тебя, очищенную ужо покаянием. И в одежду первую облечет душу, совлекшуюся ветхого человека с деяньми его, и возложит перстень на руки, смывшие с себя кровь смерти, и обует ноги, обратившиеся от пути злого на стезю Евангельского мира. И объявит день веселия и радости Своим, и Ангелам, и человекам, и всячески будет праздновать твое спасение. «Аминь глаголю вам», говорит Он, «яко радость бывает на небеси пред Богом о единем грешнице кающемся» (Лк.15:7). «Если кто из мнящихся стояти осудит, что скоро принят ты, то Сам благий Отец в защищение твое скажет: возвеселитижеся и возрадовати подобаше, яко сия дщерь Моя мертва бе, и оживе и изгибла бе, и обретеся» (--32)».

22. Соотношения братств

414 Пр. Пахомий всех следовавших его правилам собрал под одною главою, главным Аввою монастырей. Св. Василий всех державшихся его устава соединяет братским союзом чрез взаимопомогание, взаимно-совещание, и принаровления к братским решениям.

Он хочет, чтобы в одной местности много было обителей, но, чтобы все собирались в одну. Это выражает он в ответе на вопрос: надобно ли в одном селении основывать многие братства?» – (Пр. 35).

«Предложенный вопрос, говорит он, объясняет нам пример телесных членов, с пользою употребляемый на многое. Ибо слово показало, что телу, при хорошем устройстве, приспособленном ко всякому образу действий, нужны глаза, язык, и прочие необходимые и главнейшие члены; но трудно и редко возможно найти душу способную быть оком для многих. По самой строгости требуется, чтобы настоятель братства был предусмотрителен, и в слове достаточно силен, и трезвен (умным трезвением), и сердоболен и совершенным сердцем искал оправданий Божиих. Можно ли же в одном селении встретить многих таких людей? А если бы и случилось когда, что нашлось таких двое или трое, – дело впрочем не легкое и нам еще не встретившееся, – то гораздо лучше сообща принять им на себя попечение и облегчать друг другу труд, чтобы например, во время отсутствия или недосуга одного из них, или в других каких обстоятельствах (по которым одному настоятелю нередко случается отлучиться от братства), готов был другой к вознаграждению недостатка. А если сего не случится, то другой может идти в другое братство, которое имеет нужду в руководителе».

«Но опыт совершающегося в мире много может способствовать нам к решению предложенного вопроса. Как искусные в общеупотребительных художествах имеют соревнование к занимающимся тем же художеством; а это самое неприметным образом производит обыкновенно соперничество; так всего чаще то же случается и в подвижнической жизни. Начав соревнованием в деле прекрасном и старанием превзойти друг друга или в странноприимстве, или в умножении числа сподвижников, или в другом каком подобном деле, со временем входят в ссоры. Потом приходящие из других обителей братия бывают в великом сомнении, и вместо упокоения находят затруднение; мысль у них делится, пристать ли к тому, или другому братству; и предпочтение оскорбительно, и вполне оценить то или другое братство невозможно, особливо когда требуется поспешность; а первоначально вступающим в общежитие делается большое беспокойство, кого из настоятелей избрать им руководителем своей жизни, избрать же одного без сомнения, значит не одобрить других. А от того с самого уже начала заражаются они превозношением, не в ученики себя готовя, но привыкая быть судьями и ценителями братства».

«Итак, поскольку в раздельности обителей не оказывается ничего доброго, а видно много тому противного, то вовсе бесполезно отделять одну обитель от другой. Но если бы и прежде этого разделение случилось, то надобно поспешить исправлением, особливо по изведании на опыте вреда. Оставаться же в разделе – это явное соперничество: «аще ли кто мнится спорлив быти», говорит Апостол, «мы такового обычая не имамы, ниже церкви Божия» (1Кор.11:16)».

«Да и что представят препятствием к соединению? Жизненные ли потребности? Но при общем житии их легко приобретать; потому что одного светильника, одного очага, и чего-либо подобного сему может быть достаточно для всех. Ибо если чего другого, то и в сем удобства, надобно домогаться всеми мерами, приобретение необходимого доводя до наименьшего количества. Притом и людей, которые бы отвне доставляли братству потребности, при раздельном житии нужно большее число; а при совокупном – половинное. А как трудно найти человека, который бы не постыдил имени Христова, но во время отлучек, при встрече с мирянами, вел себя достойно своего обета, сие известно вам и прежде моего слова».

«При том остающиеся в разделе как могут назидать живущих в мире, или в случае нужды склоняя их к миру, или убеждая к исполнению других заповедей, если сами навлекают на себя худое подозрение тем, что не соединяются»?

«Сверх сего слышим, что пишет Апостол к Филиппийцам: «исполните мою радость, да тожде мудрствуете, ту же любовь имуще, единодушни, единомудренни; ничтоже по рвению, или тщеславию, но смиреномудрием друг друга больша себе творяще: не своих кийждо, но и дружних смотряйте» (Фил.2:2–4). Какое же доказательство смиренномудрия больше того, что и настоятели братства подчиняются друг другу? Ибо, если они равны по духовным дарованиям, то для них лучше подвизаться вместе, как показал нам это сам Господь, «послав Апостолов два два» (Мр.6:7). И каждый из них без сомнения, пожелает с радостью подчиниться другому, памятуя слово Господа, Который говорит: «смиряяй себе вознесется» (Лк.18:14). А если случится, что один ниже, а другой выше, то гораздо полезнее для немощного, если будет принят в сообщество более крепких».

«И не явное ли это преслушание Апостольской заповеди, в которой говорится: «не своих си кийждо, но и дружних кийждо смотряйте»? Ибо, как рассуждаю, при отдельном жительстве невозможно в этом успеть, когда каждое братство имеет попечение, собственно, только о принадлежащих к нему, чуждается же заботливости о других, что, как сказал я, очевидно противоречит Апостольской заповеди. И из многократного в Деяниях свидетельства о святых, о которых пишется в одном месте: «народу веровавшу бе сердце и душа едина» (Деян.4:32); и в другом: «вси веровавшии бяху вкупе, и имяху вся обща» (Деян.2:44), видно, что у них не было никакого разделения, никто не жил по своей воле, но все управляемы были, состоя под одним и тем же попечением; и это соблюдалось при числе, доходившем до целых пяти тысяч, отчего, может быть, не мало было и такого, что по человеческому расчету, казалось препятствием к соединению. А если в каждом селении находящееся число братий гораздо меньше, то какая причина дозволить им разделяться между собою? О, если бы возможно было, чтобы не только собравшиеся вместе в одном селении жили всегда вкупе, но, чтобы и многие братства в различных местах, под единым попечением людей, способных не лицеприятной мудро устроят полезное для всех, назидаемы были в единении духа и в союзе мира!» (Пр. 35).

415. Когда же братства уже установились особо одно от другого, по убеждению в их необходимости, настоятелям их советуется устроят по временам взаимные совещания по делам управления.

«Хорошо, чтобы у настоятелей братств в какие ни есть определенные времена и на определенных местах бывали собрания, на которых бы сообщали друг другу о делах, встретившихся сверх всякого предположения, о неудобоисправимых нравственных пороках, и о том, как поступлено в каждом деле, чтобы и допущенная кем либо погрешность достовернее открывалась на суде многих, и правильно сделанное подтверждалось свидетельством большого числа» (Пр. 54).

416. Братства должны помогать одно другому в вещественных нуждах, – когда одно убого, а другое по близости достаточно. Ибо «наученные из любви Христовой и душу свою полагать друг за друга могут ли быть скупы в нужном, для тела, как бы забыв сказавшего: «взалкахся и не дасте Ми ясти» (Мф.25:42) и проч.? – Но, если случится это, т. е., что достаточное братство мало будет расположено к общительности, – убожествующие должны иметь долготерпение, подражая Лазарю, в уверенности получить утешение в будущем веке» (Кр. 181).

417. Также в случае взаимных торгов братствами внушается не преследовать корыстных целей при этом.

Был вопрос: «братству, когда ведет торг с другим братством, надобно ли домогаться надлежащей цены за вещь?» на него отвечено: «Не могу сказать, позволяет ли Писание братиям покупать друг у друга и продавать друг другу; потому что научены мы делиться друг с другом в нужде по написанному: «ваше избыточествие во онех лишение, и онех избыток в ваше лишение, яко да будет равенство» (2Кор.8:14). Если же когда случится подобная необходимость, то стараться о том, чтобы цена была не меньше надлежащей, надобно более покупающему, нежели продающему. Оба же да помнят сказавшего: «тщеты творити мужу праведну не добро» (Прит.17:26)» (Кр. 285).

418. Братства помогать должны одно другому и в мерах исправления неисправных.

Начальствующие над духовными обществами должны действовать в духе взаимного доброжелательства, и заботясь друг о друге, не разорять того, что устроено другими, и не принимать просто и без разбора тех, которые оставляют другие братства. Ибо это есть совершенное замешательство, расстройство и разрушение духовного дела. Потому что разумнейший из братий твердо пребывают в добре, удерживаясь страхом Божиим; а ленивые и беспечные ведутся и направляются к добру стыдом человеческим и нуждою, налагаемою от людей; так, если беспечный увидит, что ему можно без страха убежать от трудов, назначаемых в избранном им однажды обществе, перейти в другую обитель и жить там без опасения и невоздержно, то он легко оторвется от союза, и поспешно принимающий его будет виновен в его погибели. И когда это зло размножится, то и хорошо живущих нередко будет совращать с прямого и правого пути, и погибель всех их соберется на главу того, кто подаст повод к таким поползновениям. Итак, чтобы не случилось сего, будем отступающих от своих братий вразумлять и возвращать туда, откуда они вышли; если же не послушаются нас, будем беречься и отвращаться от них, избегать встречи с ними, и это же внушать и всем братиям: дабы или они сами, уцеломудренные таким отвращением, опять вошли в свою ограду, и паслись от поставленного над ними пастыря; или, ежели они пребудут упорными в своем отречении от общения духовного, то по крайней мере, прочие, видя, как гнушаются ими, уцеломудрились бы их примером, и избегая стыда, боялись бы подражать им.

«А чтобы показать, что это не мои слова, а ясные слова Духа, приведу вам глаголы Павла, которыми он обличал невоздержно живущих, подвергая наказаниям, вместе с другими, и пьянствующих и поносителей: «аще бо, говорит он, будет блудник, или досадитель, или пияница: с таковым ниже ясти» (1Кор.5:11). И в другом месте указывая на «ничтоже делающих, но лукавно обходящих» (2Сол.3:11), говорит: «такового назнаменуйте, и не примешайтеся ему» (– –14). А что нарушающий обеты, данные Духу Святому, делает хуже досадителей, пияниц и проводящих жизнь к праздности, это всякому очевидно. Итак, самый разум по праву убеждает нас, тем людям, которые разоряют духовное благочиние, воспрещать и преграждать всякие сношения с хранящими оное. Отлучка брата из обители тогда только остается непредосудительною, когда это бывает по определению настоятеля для устроения дел монастыря» (Уст. 33).

419. Неблаговидный образ этих блуждающих начертан яркими красками в 8-й главе уставов подвижнических.

«Надобно остерегаться тех, которые не уживаются на одном месте, переходят из одного братства в другое, предаваясь непрекращающейся и неослабной стремительности, непрестанно бегают по монастырям и, конечно, под видом духовной любви, выполняют хотения плоти; у которых в душе нет ничего постоянного, твердого, упорядоченного, украшенного благоразумием, но есть все то, что суетно, злонравно, исполнено беспокойства и неразумия, коварства и лицемерия, лжи и обманчивого ласкательства. Язык у них невежественный, и чрево неумеренное, душа всегда готова лететь и кидаться опрометью, помыслы подобны полету нетопырей, никогда не следуют прямому направлению, но несутся вкось и удобно обращаются назад, иное обнаруживают в первых своих порывах, к другому, сверх всякого ожидания, стремятся по переменчивости расположения, много ползают и нимало не подаются вперед. Они походят также на подъяремных животных, которых гоняют вокруг жерновов, и которые ходят много, но всегда остаются на том-же месте, и, хотя утомляются телом, однако же никак не выходят из малого пространства. Так и эти люди, всегда претыкаясь в телесных страстях, не восходят на духовную высоту, но бегут по бесконечному колесу, непрестанно гонимые телесными удовольствиями и вожделениями, от одного и того же опят в то же увлекаемые и, по причине превратности произволения, не освобождаемые от лукавого рабства. Они вместо приманки кажут смотрящим на них наружность овчую, а внутри скрывают жадную, злонравную и хитрую лисицу; стараются же в равное злонравие совращать и других многих, именно тех, которые, не состоя под управлением рассудка, легко отдаются в волю и хорошего и худого вождя, то и признавая хорошим, что другой укажет, или правильного, ими только правдоподобного. И таких-то людей стараются они увлекать в свою пропасть, думая, что развращение обманутых или послужит к собственному их оправданию, и что сообщники в пороке уменьшат их вины. Поэтому надобно всеми мерами остерегаться их, чтобы не сделали вреда другим, сообщив им душевную заразу, и чтобы сами по преграждении им всюду доступа, хотя поздно, но обратились к добру, приняв себе в наставники стыд, и в отвращении от них людей честных находя вразумление к тому, чтобы бежать порока. Сему научил и Павел, рассуждая о не делающих ничего, но обо всем любопытствующих: «сего, говорит он, назнаменуйте и не примешайтеся ему, да посрамится» (2Сол.3:14)».

23. Заключительное увещание – возревновать наконец о строгой жизни (Стр. 87–95)

«Умоляю вас любовию Господа нашего Иисуса Христа, давшего Себя за грехи наши, позаботимся, наконец, о душах наших, восскорбим о суете протекшей жизни, начнем подвизаться ради будущего во славу Бога, и Христа Его и Святого поклоняемого Духа. Не будем оставаться в лености, и в этом расслаблении, чтобы нам, по лености потеряв настоящее, и начало дел откладывая до завтрашнего и последующих дней, когда потом притязатель душ наших застигнет нас, не запасшихся добрыми делами, не быть лишенными радости брачного чертога, и не плакать напрасно и бесполезно сетуя о худо проведенном времени жизни, когда ничто уже не поможет раскаявающимся. «Ныне время благоприятно», говорит Апостол, «ныне день спасения» (2Кор.6:2). Этот век – век покаяния, а тот – награды; этот делания, а тот – мздовоздания; этот терпения, а тот утешения. Ныне Бог – помощник обращающихся от пути злого, а тогда страшный истязатель человеческих дел, слов и помышлений. Ныне пользуемся долготерпением, а тогда познаем правосудие, когда восстанем – одни на вечное мучение, а другие для вечной жизни, и каждый получит по делам своим. До которого времени будем отлагать послушание Христу, призвавшему нас в Свое небесное царство? Ужели не отрезвимся? Не призовем себя от обычной жизни к строгости Евангельской? Не представим пред очами того страшного и славного дня Господня, в который приближающихся делами к десной стороне Господа приимет небесное царство, а за неимение добрых дел отторженных на левую сторону сокроют геенна огненная и вечная тьма? Сказано: «ту будет плачь и скрежет зубом» (Мф.25:30)»?

«И мы говорим, что желаем царствия небесного, но не заботимся о том, посредством чего можно достигнуть оного, и не принимая на себя никакого труда ради заповеди Господней, по суетности ума своего предполагаем, что получим одинаковые почести с противоборствовавшими греху даже до смерти. Кто, во время сеяния сидя дома, или предаваясь сну, при наступлении жатвы наполнял недро рукоятей? Кто собирал виноград, которого сам не насаждал и не возделывал? Чьи труды – тех и плоды, и почесть и венцы принадлежат победившим. Увенчивают ли когда-нибудь человека, который не снимал с себя и одежды для борьбы с противником, когда по Апостольскому слову, должно не только победить, но и «подвизаться законно» (2Тим.2:5), т. е. и малости не оставлять из предписанного, все же делать так, как узаконено? Ибо сказано: «блажен раб той, егоже пришед Господь обрящет, не как ни есть делающего, но творящего тако» (Лк.12:43)».

«Как же предпочтя жизнь сластолюбивую жизни по заповеди, можем обещать себе блаженство, купножительство со святыми, и веселие с Ангелами пред лицом Христовым? Подобные мечты действительно свойственны детскому уму. Как буду с Иовом, когда и самой обыкновенной скорби не принял я с благодарением? Как буду с Давидом, когда с врагом поступил не великодушно? Как буду с Даниилом, когда не взыскал я Бога с непрестанным воздержанием и неусыпною молитвою? Как буду с каждым из святых, когда не шел я по следам их? Какой подвигоположник столько не рассудителен, что удостоит равных венцов и победителя, и не вступавшего в подвиг? Какой военачальник призывал когда-нибудь к равному разделу добычи и победивших и тех, которые не являлись на сражение»?

«Бог благ, но и правосуден. А правосудному свойственно воздавать по достоинству, как написано: «ублажи Господи благие, и правые сердцем: уклоняющиеся же в развращения отведет Господь с делающими беззаконие» (Пс.124:4–5). Бог милосерд, но и Судия; ибо сказано: «любит милостыню и суд Господь» (Пс.32:5). Посему Пророк говорит: «милость и суд воспою Тебе, Господи» (Пс.100:1). Нам дано знать, к кому Он милостив, ибо сказано: «блажени милостивии, яко тии помиловани будут» (Мф.5:7). Видишь ли, как рассудительно употребляет милость? Не без суда милует и не без милости судит. «Ибо милостив Господь и праведен» (Пс.114:4)».

«Посему не будем знать Бога в половину, и человеколюбие Его обращать себе в повод к лености. Для того громы, для того молнии, чтобы не была презираема благость. Кто велит сиять солнцу, Тот наказывает и слепотою; Кто дает дождь, Тот дождит и огнем. Одно показывает благость, другое – строгость; или за первое будем любить, или за второе страшиться, чтобы и нам не было сказано: «или о богатстве благости Его и кротости и долготерпении не радиши, не ведый, яко благость Божия на покаяние тя ведет? По жестокости же твоей и непокаянному сердцу, собиравши себе гнев в день гнева» (Рим.2:4–5)».

«Итак, поскольку невозможно спастись, не творя дел, сообразных с заповедию Божией, а не безопасно пренебрегать чем-нибудь из заповеданного; то мы, подвижники благочестия, предпочетшие жизнь безмолвную и спокойную, как способствующую к соблюдению Евангельских заповедей, позаботимся, как сделать, чтобы ничего из предписанного не осталось у нас без исполнения? Ибо если должен быть совершен Божий человек, как написано (2Тим.3:17); то по всей необходимости надобно ему, посредством всякой заповеди, быть уготовану в меру возраста исполнения Христова; потому что и по закону Божию, хотя и чистое, но поврежденное, не приемлется в жертву Богу».

3. Устав преподобного Иоанна Кассиана

Краткое сведение о жизни пр. Иоанна Кассиана

Откуда родом был пр. Кассиан, с точностию определить нельзя. Одни считают его Скифянином из малой Скифии Фракийской, другие Галлом из Прованса. То, что он так хорошо владел латинским языком, и что последним местом жизни своей избрал Галлию, делает последнее предположение очень вероятным. Родился, полагают, в 350 или 360 г.; но неизвестно на каком основании.

Несомненно достоверно, что он в молодых еще летах поступил в Вифлеемский монастырь, где и напоен догматами и правилами жизни христианской. Сдружившись здесь с одним братом, Германом по имени, одновозрастным и единоземцем, он предпринял с ним путешествие в Египет, для посещения тамошних отшельников и иноческих обителей. Это было около 390 года. Семь целых лет провели они среди этих великих подвижников, и проникли до внутреннейшей Фиваиды. В свой монастырь они возвратились в 397 году; но в том же году опять отправились в те пустынные страны и пробыли там до 400 года.

Оставя Египет в этот второй раз, преп. Кассиан с собратом своим отправился в Константинополь, где благосклонно был принят св. Иоанном Златоустым и посвящен им в диакона. Когда св. Златоуст был сослан в заточение, тогда пр. И. Кассиана вместе с другими послали по этому делу в Рим к папе Иннокентию лица, преданные св. Златоусту. Это было в 405 году. С этого времени до 415 года нет о нем верных сведений. Одни говорят, что он опять возвратился на Восток, и что Кассиан священник, посланный в Рим в 414 году Антиохийским патриархом Александром, для водворения мира между обеими церквами, был именно он... Другие же полагают, что, исполнив дело посольства константинопольского, он тогда же направился в Миссию, где к показанному времени успел прославиться и святостью жизни и мудростью учительскою. Здесь же он посвящен и во священника. Особенно славным сделало его устройство двух монастырей, мужского и женского, со введением в них чина, какой видел он в восточных монастырях. Это же послужило поводом и к тому, что к нему обратились соседние епископы, возжелавшие завесть у себя такие же монастыри, с прошением начертать иноческие уставы, им виденные, с изображением и самого духа подвижничества. Он исполнил с охотою это прошение, описав все, что видел и слышал в 36 книгах.

Почил преп. И. Кассиан, полагают, около 440 года. Память его совершается в нашей церкви 29 февраля.

Общежительный устав преп. Кассиана содержится в первых четырех книгах, который и предлагается здесь в русском переводе.

Устав иноческого общежития или порядки общежительных монастырей

Предисловие к епископу Кастору

История Ветхого Завета повествует, что премудрый Соломон, получивший свыше «смысл и мудрость многу зело, и широту сердца, яко песок, иже при мори» (3Цар.4:29), – так, что по слову Господа, ни в прежнее время не было никого равного ему, ни после него не восстал такой, – приступая к построению величественного храма Господу, просил помощи у инородного царя Тирского, – и что по внушению Божественной Премудрости, ни задумывал устроить преславного в самом храме или в утварях его, все то устроил чрез присланного к нему «многохудожного и распорядительного Xирама, сына жены вдовицы» (3Цар.7:14). Итак, если эта власть, высшая всех царств земных, если эта презнатная и преславная отрасль рода Израилева, эта свыше вдохновенная премудрость, «умудрившаяся паче всех смысленных египетских и паче всех человек» (3Цар.4:30), не погнушалась советом человека – бедного и чуждородного, то справедливо и ты наученный таким примером, блаженный папа^[18] Кастор, располагаясь построить Богу истинные храм – духовный, не из камней бесчувственных, а из собрания святых мужей, не временный и тленный, а вечный и нерушимый, и желая посвятить Городу сосуды драгоценнейшие, выделанные не из золота, или серебра, которое после какой-нибудь царь Вавилонский, пленив, мог бы обратить на утехи с своими и своих вельмож наложницами (Дан. 5), но из святых душ, которые, блистая непорочностью, праведностью и совершенною чистотою, носили бы в себе всегда пребывающего в них Царя Христа, – удостаиваешь пригласить в соучастники в сем деле меня убогого и во всех отношениях наибеднейшего. Именно, – желая в своей епархии, не имеющей киновий, устроить иноческие обители, по образцу восточных, особенно же Египетских, – тогда как сам ты совершен во всех добродетелях и всяком ведении, и столько преисполнен духовным богатством, что для ищущих совершенства с преизбытком достаточно бы было в руководство не только твоего слова, но и одного примера твоей жизни, – призываешь меня, чтобы и я безъязычный, скудный словом и познаниями, привнес что-нибудь к исполнению твоего желания от скудости моего ума, и повелеваешь мне описать монастырские порядки, какие я видел соблюдаемыми в Египте и Палестине, как преданы они там отцами; хотя неискусным слогом, – ища не красноречия, в котором сам ты наиболее искусен, но желая, чтоб простая жизнь святых была изложена простым словом для братий нового монастыря твоего.

Но сколько жар доброго желания твоего побуждает меня послушать тебя, столько разнообразные затруднения при исполнении твоего желания устрашают взяться за дело, хоть и желаешь. Во-первых, опыты жизни моей не так велики, чтоб я мог, с уверенностью полагать, что так должно сердцем и умом понимать эти предметы, столь высокие, столь темные и столь светлые. Во-вторых то, что я, находясь между теми святыми и побуждаемый их каждодневными увещаниями и примерами, делывал, или изучал, или видел, не могу теперь припомнить в совершенстве, столько лет будучи удален от общения с ними и от подражания им в жизни, особенно, когда смысл и значение такого рода предметов никак не могут быть ни постигаемы, ни удерживаемы в памяти, ни передаваемы другим, одним праздным рассуждением или внешнею наукою, ибо все здесь зависит от опыта и как преподано может быть не иначе, как опытным, так и понято и усвоено не иначе, как теми, кто трудится постигнуть то равным трудом и потом, что однакож, если не будет (после такого изучения) поновляемо частым сношением и собеседованием с духовными мужами, скоро опять выпадет из головы, по беспечности ума. В-третьих, и то самое, что могу припомнить не соответственно достоинству тех вещей, и что по моему настоящему состоянию, – неискусное слово мое не сильно выразить достодолжным образом. К сему присоединяется еще то, что об этом деле не мало уже писано знаменитыми по жизни и отличавшимися словом и познаниями, – разумею св. Василия и блаж. Иеронима и некоторых других, из которых первый давал ответы на вопросы любознательных братий о разных предметах иноческого чина речью не только прекрасною, но и богатою свидетельствами Божественных Писаний: а другой не только издал о сем своего сочинения книги, но и писанные другими по-гречески, перевел на латинский язык^[19]. После этих полных рек мудрости прекрасного слова, покушаясь привнести и свою какую-нибудь каплю, не буду ли я, по справедливости, уличен в притязательности.

Впрочем, меня воодушевляет доверие к твоей святыне, что эти ничтожности мои, каковы бы они ни были, или будут в руках у тебя только, или ты перешлешь их в общество братий, пребывающих в новом монастыре твоем, – которые не смотря на то, что иное будет у меня не так искуcно выражено, и прочтут то с теплым сердцем, и потерпят на мне с большим благоснисхождением, ища в словах моих более истины, чем прелестей красноречия. Почему, блаженный папа, единственный образец благочестия и смирения, на молитвы твои надеясь, приступлю, по силам ума моего, к делу, которое ты возлагаешь на меня, и то, чего предшественники мои не коснулись, так как описывали более слышанное, нежели виденное^[20] – все то выскажу для монастыря новичка, жаждущего истины. Я не имею в мысли описывать знамения Божия и чудеса, хоть и слышал от старцев своих о многих из лих, предивных, и видел их совершающимися пред моими очами. Но оставляя их, – так как они в читающих возбуждают удивление, ничего более не привнося к назиданию их в совершеннейшей жизни, – постараюсь, при помощи Божией, сколько можно вернее изобразить монастырские уставы и правила святых отцов и особенно их мысли о начале и причинах главных и порочных страстей, которых они считают восемь и о врачевании их по их преданиям. Намерение мое не о Божиих дивных делах рассуждать, но предложить нечто об исправлении наших нравов и достижении совершенства в жизни, руководствуясь тем, что принял я от своих старцев. Постараюсь удовлетворить твоим требованиям и в другом отношении, если окажется что в наших странах убавленным или прибавленным не по образцу древних учреждений, а по воле устроившего монастырь; то прибавлю или убавлю, верно сообразуясь с теми порядками, какие видел я в монастырях, древле основанных в Египте и Сирии; никак не веря, чтоб в западных странах Галлии можно было найти какое либо новое учреждение, более разумное и совершенное, чем те уставы, по которым с начала апостольской проповеди учрежденные святыми и духоносными отцами монастыри существуют даже и долине. То только ограничение предполагаю допустить в моем труде, что если что из египетских порядков окажется крайне тяжелым и неисполнимым в наших странах по суровости климата, или по грубости нравов, – то буду несколько умерять, сообразуясь с порядками палестинских или месопотамских монастырей: ибо, если будет сохраняться разумная мера возможного, то исполнение того будет одинаково совершенно и при неравных способах и способностях.

Книга первая

Принадлежности монашеского одеяния

Глава 1-я. Монашеские одежды – образ внутренней красоты иноков

Намереваясь говорить об уставах и правилах монастырских, с чего, с Божьей помощью, приличнее начнем, как не с самого одеяния монашеского? Тогда последовательно можно лучше изобразить и внутреннюю красоту иноков, когда будем иметь пред своими очами внешнее их украшение.

Глава 2-я. О препоясании инока

Итак монах, как воин Христов, всегда готовый к брани ходит постоянно с опоясанными чреслами (Лк.12:35)^[21]. Так ходили полагавшие начатки этого чина^[22], в Ветхом Завете, т. е. Илия и Елисей, как свидетельствует Писание; а потом также ходили, как мы знаем, и первые устроители Нового Завета, Иоанн (Предтеча), Петр и Павел и прочие сего же достоинства мужи. Первый из них, в Ветхом Завете являвший уже цветы девства и представлявший пример чистоты и воздержания, и узнаваем был по поясу. Так, когда Охозия, нечестивый царь Израильский, впавший в болезнь, послал спросить о состоянии своего здоровья веельзевула, бога Аккаронского; тогда Господь послал к ним на встречу Пророка сего укорить в лице их за такой поступок царя и сказать ему, что он не встанет с одра, на который свалился. Когда послы, возвратясь, сказали об этом царю, тот спросил их: «какой видом и в какой одежде муж, сказавший вам эти слова? Муж космат и поясом усменным препоясан о чреслех своих» (4Цар.1:8), сказали те. Тогда царь по этой одежде тотчас узнал человека Божия: Илиа Фесвитянин сей есть (9). Таким образом по указанию пояса и такому виду он, несомненно, узнал Пророка Божия; потому что он всегда так ходил, и это служило отличительным его признаком среди стольких тысяч Израильтян, между которыми он вращался. Об Иоанне, который явился как бы некою священнейшею границею Ветхого и Нового Завета, концом первого и началом второго, узнаем из повествования Евангелиста, что он также «имяше ризу свою от влас велблуждь, и пояс усмен^[23] о чреслех своих» (Матф.3:4). – Петру, ввергнутому Иродом в темницу под стражу, пред тем, как на-утрие ему надлежало быть выведену на смерть, представ Ангел повелел: «препояшися и вступи в плесницы твоя» (Деян.12:8). Ангел Божий не приказывал бы ему это сделать, если бы не видел, что он только для ночного отдохновения и успокоения снимал пояс, которым обыкновенно опоясывался. – Когда св. Павел шел в Иерусалим, где его ожидали узы. Пророк Агав, увидев его в Кесарии, взял пояс его и связав им себе руки и ноги, чтобы этим действием видимо предъизобразить ожидавшие св. Павла узы, сказал: тако глаголет Дух Святой: «мужа егоже есть пояс сей, тако свяжут его во Иерусалиме Иудеи, и предадят в руце языков» (Деян.21:11). Пророк не сказал бы: «мужа егоже есть пояс сей, если бы святой Павел не имел обычая всегда опоясывать чресла свои».

Глава 3-я. Об одежде иноков вообще

Одежда^[24] монаха должна быть такова, чтобы покрывала только тело и тем избавляла от срама наготы и устраняла неприятность холода: а не такова, чтобы питала семена суетности и высокомерия, по слову Апостола; который говорит: «имуще пищу и одеяние, сими довольни будете» (1Тимоф.6:8). Одеяние здесь у Апостола выражено таким словом, которое означает прикрытие (σϰέπασμα). Следовательно он хотел сказать, что одеяние надо иметь лишь такое, которое прикрывало бы только тело, а не такое, которое бы льстило тщеславию. Далее оно должно быть такое, которое не требовало бы слишком больших о себе забот, не было бы однакож, по нерадению запачкано никакими бросающимися в глаза пятнами. Наконец такое, которое, особясь от украшений мирских, было бы одинаково у всех рабов Божиих^[25]. Ибо, что между рабами Божиими принимается одним или несколькими, а не держится всем вообще телом братства, то или излишне, или гордостно; и потому должно быть сочтено вредным, более обличающим тщеславие, нежели показывающим добродетель. По сей причине в одежде все, примеров чему не предали нам ни древние святые, положившие основание иноческому житию, ни отцы нашего времени, преемственно хранящие уставы их досоле, надлежит и нам отсекать, как излишнее и бесполезное. – Так власяница^[26] или вретище, как одежда для всех видная и выдающаяся, которая не только никакой не приносит пользы духу, но и поселять может возносливое тщеславие, а между тем для исполнения работ, которыми монах всегда должен быть неутомимо и нелепостию занят, неудобна и непригодна. Если, как слышим некоторые из мужей славных ходили в этой одежде, то поэтому одному еще не следует вносить того в общий монастырский устав, отступая от древних определений св. отцов, в угоду того, что было содержимо немногими, по преизбытку в них всяких добродетелей, и по одному тому побуждению, чтобы не пало что укорное на сих мужей за то, что они иное делали не по общему для всех уставу. Ибо таков повсюдный закон, что общему всех постановлению не должно предпочитать мнение немногих. Почему и мы должны являть несомненную веру и не рассуждающее повиновение не тем установлениям и правилам, которые вносила воля немногих, но тем, которые давностию стольких лет и численностью стольких святых отцов, согласным определением, преданы для последования. И этого (т. е. носить власяницу или вретище) не должно нам брать в пример для повседневного образа жизни не потому, что нечестивый царь Израильский, окруженный толпами врагов, разодрав одежду свою, оказался имеющим под исподом власяницу (4Цар.6:30), ни потому, что Ниневитяне для смягчения Божия о них определения, изреченного на них чрез Пророка, облеклись во вретища (Ион.3:8), – когда и тот под исподом скрытно носил власяницу, так, что если бы не разодрал верхней одежды, никто бы догадаться не мог о том и эти в то время покрывались вретищем, когда, все сетуя о предстоявшем разрушении города, равно таким же образом были покрыты, и никого нельзя было укорить в желании выказаться. Ибо, если отличие какое не необычайно и не исключительно, то неравенство не бросается в глаза и не соблазняет.

Глава 4-я. О кукуллие

Сверх того, в одежде Египетских (иноков) есть некоторые принадлежности, которые не столько потребностям тела соответствуют, сколько указывают на обязательные для иноков черты права; чтобы, например соблюдение простоты и невинности выражалось в самом качестве одежды. Так они непрестанно день и ночь носят небольшой кукуллий^[27], который покрывает только головы их, спускаясь до шеи и плеч для того, чтобы ко всегдашнему хранению детской невинности и простоты иметь побуждение к подражанию головному покрову детей; и, чтобы возвратясь к детству, о Христе каждочасно могли они искренно и нелицемерно петь: «Господи, не вознесеся сердце мое, и иже вознесостеся очи мои, ниже ходих в великих, ниже в дивных паче мене» (Пс.130:1).

Глава 5-я. О коловие

Носят еще они коловий^[28], льняную одежду, у которой рукава доходят едва до локтей, оставляя прочую часть рук голою, чтоб такое укорочение рукавов внушало, что для них отсечены все дела и обычаи мира; а то, что эта одежда полотняная, научало их, что они должны быть мертвы для всего земного; будто бы чрез то сам Апостол говорил им: «умертвите уды вашя, яже на земли» (Кол.3:5). И то еще возвещали сии одежды: «умросте и живот ваш сокровен со Христом в Бозе» (Кол.3:3). И еще: «живу не ктому аз, но живет во мне Христос» (Гал.2:20); «мне мир распяся, и аз миру» (Галат.6:14).

Глава 6-я. О нарамнике

Носят они также нарамник, который греки называют αναβολή, мы же могли бы назвать подвязкою, или перевязкою. Это двойная вервь, которая, спускаясь с шеи, идет по обеим ее сторонам, обходить оба подплечья и опоясывает их отвсюду, чтоб стягивая ширящуюся одежду прижимать ее к телу и таким образом делать монаха приспособленным к неленостному совершению всякого дела, стараясь всеми силами исполнить заповедь о труде, внушаемую примером Апостола, который говорит Ефесеянам: «сами весте, яко требованию моему и сущим со мною послужисте руце мои сии» (Деян.20:34); к Солунянам: «ниже туне хлеб ядохом у кого, но в труде и подвизе, нощь и день делающе, да не отягчим никогоже от вас» (2Сол.3:8), и: «яко аще кто не хощет делати, ниже да яст» (2Сол.3:10).

Глава 7-я. О мафорте

После сего они покрывают шею, равно как и плечи тесным^[29] плащиком^[30], стараясь показать смирение в одежде и соблюсти дешевизну. Он называется на их и нашем наречии мафорт. Употребляя его, они избегают тщеславия и дороговизны длинных и широких развевающихся плащей.

Глава 8-я. О милоти

Последняя их одежда есть козья кожа, называемая милотью, и посох, который они носят в подражение тем, кои предъизобразили черты этого звания (иночества) в Ветхом Завете. О них говорит Апостол: «проидоша в милотех и козиях кожах, лишени, скорбяще, озлоблени: ихже не бе достоин весь мир, в пустынях скитающеся и в горах, и в вертепах, и в пропастех земных» (Евр.11:37–38). Эта одежда из козьей кожи означает, что они, умертвив в себе всякое стремление плотских страстей, должны твердо стоять в добродетелях и не допускать, чтобы в теле их оставалось что-нибудь от жара юности и влечений прежней жизни.

Глава 9-я. О жезле

Что те (ветхозаветные) мужи употребляли посох, этому научает нас Елисей, один из них, когда говорить отроку своему Гиезию, посылая его воскресить сына вдовицы: «возьми жезл мой, и иди возложи его на лице отрочища, да оживет» (4Цар.4:29). Пророк не дал бы жезла отроку, если бы не имел обычая носить его всегда. Ношение его духовно внушает инокам, что они никогда не должны без орудия ходить среди стольких псов страстей, лающих вокруг, и среди стольких невидимых зверей нечистых духов, об избавлении от которых молясь, блаженный Давид говорит: «не предаждь, Господи, зверем душу исповедущуюся Тебе» (Пс.73:19), но когда они нападают и злятся на них, отражать их, далеко прогонять и истреблять знамением креста и постоянною памятью о страстях Господних и подражанием им чрез само умерщвление.

Глава 10-я. О сандалиях

Отказывая себе в сапогах, как вещи, воспрещенной Евангельскою заповедью (Матф.10:10; Лук.22:35), они, когда вынуждала немощь или утренний холод зимы, или полуденный жар лета, защищали свои ноги только сандалиями, давая употреблением их, или позволением на это Господом разуметь, что если, живя в этом мире, мы не можем быть чужды, не можем совершенно отрешиться от всякой заботы и всякого попечения о своей плоти, то по крайней мере удовлетворяли телесным потребностям попечением легким и трудами незначительными, и не допускали смертоубийственным заботам века сего опутывать ног своих, которые всегда должны быть приспособлены к духовному течению и готовы к проповеданию Евангельского мира; чтоб, таким образом, свободно тещи им в след вони мира Христова (Пес. песн.1:3) как тек пророк Иеремия, говорящий о себе: «аз же не утрудихся, Тебе последуяй» (Иер.17:16). Этого мы достигнем, когда относительно тела своего, будем помышлять о том, что необходимо для удовлетворения естественной потребности, а не о том, что доставляет только удовольствие излишнее и вредное, или, когда по Апостолу, «не будем плоти угодия творить в похоти» (Рим.13:14). Употребляя однакож сандалии, как вещь, заповедию Господнею позволенною, они никогда не позволяют иметь их на ногах, когда приступают к совершению или принятию Св. Тайн, полагая, что буквально должно соблюдать сказанное Моисею и Иисусу Навину: «иззуй сапоги от ног твоих; место бо, на немже ты стоиши, земля свята есть» (Исx.3:5; Иисус Навин.5:15).

Книга вторая. О положенных уставом ночных молитвах и псалмопениях

Глава 1-я. Указывается предмет сей книги

Таким двояким^[31], как сказали мы, поясом препоясанный воин Христов, да ведает теперь и то, какой издревле в восточных странах установлен св. отцами чин совершения молитв и песнопений. О качестве же их или о том, как можем по внушению Апостола, молиться непрестанно (1Сол.5:16), скажем в своем месте, именно, когда станем излагать, сколько Бог поможет, наши со старцами собеседования (Собес. 9, гл. 3, 6 и д. Соб. 10, гл. 7).

Глава 2-я. В разных местах разные уставы молитвенные

Относительно молитвенного устава, мы встречаем в разных местах разные чипы и правила, из которых иные, может быть, установляемы были лицами, имевшими, как говорит Апостол, ревность Божию, но не по разуму (Рим.10:2); ибо у иных положено петь по двадцати или тридцати псалмов в каждую ночь, и при том антифонно и на разные напевы; другие покусились превзойти и это число; у некоторых поется только восемнадцать псалмов. Таким образом в разных местах, как знаем, разный держится устав; и мы видели почти столько же разных молитвенных чинов и правил в употреблении, сколько обозрели монастырей и келлии. – Иным и относительно дневных молитвенных служб, т. е. третьего, шестого и девятого часов, показалось, что при совершении в них молитвенных ко Господу последовании должно с числом часов уравнивать и число псалмов и молитв^[32]: между тем как другие на каждой дневной службе поют но шести псалмов. Почему считаю необходимым вывести на среду древнее отеческое постановление, которое и доселе соблюдается рабами Божиими, но всему Египту, чтобы неустановившуюся юность нового монастыря^[33] напоить древнейшими правилами древнейших отцов.

Глава 3-я. Разность уставов от того, что в аввы избирают таких, кои не навыкли еще установленному чину молитвословия

По всему Египту и Фиваиде, где монастыри учреждаются не по произволу каждого мироотречника, но по преемственно идущим от старцев преданиям, держится, как мы видели, один, в непреложный закон обращенный, чин совершения молитвословий, на вечерних собраниях, или в ночных бдениях. Там и вообще не позволяется никому распоряжаться не только братством, но и самим собою; и всякий из поступающих в обитель не только отчуждается от всего своего имения, но признает, что с того времени он и самому себе не господин, – или и над собою власти не имеет. Отрицающийся от мира, если он имеет какое достояние и богатство, вступая в общежитие, не льстит себя никакою надеждою на какие-либо преимущества или поблажки из-за того, что он оставил, или внес что в монастырь. Вместе с тем он принимает обязательство так всем повиноваться, чтоб считал себя, как бы возвратившимся к первому возрасту детства по внушению Господа (Мф.18:3). Не берет он в расчет возраста старости или числа лет, которые считает всуе потраченными в мире, но охотно подчиняется даже тем, которые гораздо его моложе, сознавая себя в этом воинстве Христовом новичком, который имеет нужду в первоначальном обучении, подобно детям. Понуждается также он навыкать и потовому труду, чтоб по заповеди Апостола (1Сол.4:11; 2Сол.3:10), своими руками приобретая ежедневное содержание себе и приходящим, удобнее мог он и забыть о довольстве и утехах прежней жизни, и стяжать смирение сердечное чрез преутруждение себя работами. Почему там никто не избирается в настоятели над братством прежде, чем долженствующий начальствовать не научится посредством повиновения, что должен приказывать имеющим ему повиноваться, и не изучит в постановлениях старцев, что должен передать юнейшим. Они говорят, что хорошо управлять и быть управляемым есть дело человека премудрого, и признают это высшим даром и благодатию Св. Духа. Ибо, как давать спасительные наставления долженствующим повиноваться может только тот, кто сам прежде, состоя под дисциплиной, деятельно обучался всем добродетелям, так и повиноваться старшему может только тот, кто преисполнен страха Божия и совершен в смирении. Таким образом, если видим мы в иных областях разности в уставах и порядках монастырских, то это от того, что там позволяют себе принимать настоятельство, не быв сами искушены под начальством старцев и, сделавшись аввами, не будучи прежде учениками, учреждают, что кому захочется, – будучи более настоятельны в соблюдении своих изобретений, чем в сохранении испытанной дисциплины древних. Впрочем, это я увлекся любовью к постановлениям отцов, что, намереваясь изложить какой должно наблюдать чин молитвословия, слишком рано поместил здесь указание, которое следовало поберечь для своего места. Но теперь возвратимся к своему предмету.

Глава 4-я. В вечерних и ночных собраниях поют по 12 псалмов и по два чтения имеют на каждом

Итак, по всему, как мы сказали, Египту и Фивиаде поют по 12 псалмов, как в вечерних, так и в ночных церковных собраниях; так однакож, что за ними следуют каждый раз два чтения, одно из Ветхого, другое из Нового Завета. Этот чин, древле установленный, потому пребывает неприкосновенным чрез столько веков даже до ныне во всех монастырях тех областей, что, как утверждают старцы, он установлен не по человеческому изобретению, но свыше принесен отцам Ангелом.

Глава 5-я. Строгость жизни в Александрии и около от св. Марка; чин молитвословии показан делом чрез Ангела

В начатках веры нашей немногие отличались именем монахов (аскетов), но это были избраннейшие личности. В Александрии таковые получили норму жизни от блаженной памяти Евангелиста Марка^[34], первого первосвященника тамошнего: и они не только удерживали тот величественный чин, каким славилась первенствующая церковь верующих, как читаем в Деяниях, именно: «народу же веровавшу бе сердце и душа едина: и никтоже что от имений своих глаголаше свое быти, но бяху им вся обща. Елицы бо господие селом, или домовом бяху, продающе приношаху цены продаваемы к, и по- лагаху при ногах Апостол: даяшеся же коемуждо, егоже аще кто требоваше» (Деян.4:32,34,35); но держали многое другое, что было гораздо выше сего. Так, удаляясь в сокровенные подгородние места, они проводили жизнь свою в таком строгом воздержании, что даже тех, кои были другой веры, изумлял такой высокий образ их жизни. С таким жаром прилежали они к чтению Божественных Писаний, молитве и рукоделию, что пища им и на память не приходила, и они принимали ее на другой или на третий день. Пищу и питие принимали они не желанные, а необходимые, и эти не прежде солнечного заката, чтобы светлое время сочетать с духовными упражнениями, а попечение о теле с ночью. Совершали они и другие многие высокие дела, о которых желающий может узнать из церковной истории^[35], если не случится ему узнать из рассказов туземцев. – Итак в те времена, когда совершенство первоначальной оной церкви у преемников своих пребывало еще в свежей памяти ненарушимым, и пламенная вера немногих не охладела еще, разлившись как бы по множеству лиц, почтенные отцы в бодренной заботе о последующих родах, собрались, чтобы, посовещавшись, определить, какую меру псалмопения в повседневном богослужении должно держать всему телу – (всем всюду) братства, – чтобы передать наследникам своим наследство благочестия и мира, безопасное от всякого спора и разногласия; т. е., как бы какое-либо разногласие и разность в повседневных службах, зародившись между мужами одного и того же звания, когда-нибудь впоследствии, не дало из себя вредного произрастания заблуждения, или зависти, или разделения (схизмы). В этом собрании всякий по своей ревности, не помня о немощи других, полагал ввести в закон то, что считал легко исполнимым, судя по своей вере и силе, мало рассуждая о том, что удобоисполнимо для всего братства, в котором необходимо всегда предполагать значительную часть и немощных, – всякий (судя по силе своей души) думал установить огромное число псалмов, – кто пятьдесят, кто шестьдесят, а иные и этим числом не довольствуясь, полагали, что надо назначить еще больше того. Между тем как таким образом было между ними святое разногласие благочестивого спора о богослужебном уставе, застало их за священнейшим исследованием этим время вечерней службы; на которой, когда они хотели совершать ее по заведенному порядку повседневных молитв, кто-то встал, и вышедши на среду, начал петь пред Господом псалмы. Все сидя (как и доселе есть обычай в странах Египетских), слушали, углубляясь всем вниманием сердца в слова поющего; а он, пропевши одиннадцать псалмов ровным распевом без перерыва, стих за стихом, разделяя только каждый псалом промежуточною молитвою и закончив двенадцатым, произнося после каждого стиха: аллилуия, внезапно, на глазах у всех сделался невидим, и тем положил конец богослужению, а равно и спору.

Глава 6-я. Указанный Ангелом чин молитвословия совет отцов обратил в закон; приложил 2 чтения из В. и Н. Завета; в субботу же и в воскресенье оба чтения из Нового Завета

После сего достопочтеннейший совет отцов, уразумевая, что таким ангельским служением не без благоизволения Господня указан общий закон для псалмопений в собраниях братий, – определил соблюдать это число псалмов в собраниях, как вечерних, так и ночных, присовокупляя к ним по два чтения, одно из Ветхого, другое из Нового. Это прибавил он как свое предание, как бы сверхдолжное, только для желающих, которые непрестанным поучением в Божественных Писаниях стараются удержать их в памяти. В субботу же и в воскресенье оба чтения берут из Нового Завета, одно из Апостола, или из Деяний Апостольских, а другое из Евангелия; что и во все дни пятидесятницы делают те, у которых есть забота о чтении и запамятовании Писаний.

Глава 7-я. После каждого псалма молитва и коленопреклонение

Указанные пред сим молитвословия они так начинают и совершают, что, окончив псалом, не тотчас преклоняют колена, как делают некоторые из нас в этой стране, которые еще до окончания псалма спешат пасть на молитву, чтобы таким образом ускорить сколько можно отпуст. Мы, когда хотим отступать от древле установленного чина, понуждаем спешить к концу, чрез сокращение остающихся еще псалмов, более думая об отдыхе утомленного будто тела, чем ища пользы и благотворного действия молитвы. У них не так это бывает: но прежде, чем преклоняют колена, они молятся и вообще, стоя в молитве, иждивают большую часть времени (в продолжение, т. е. каждого богослужения). После сего, падши ниц на весьма короткий момент, как бы только за тем, чтобы воздать поклонение Божественной благостыне, они очень быстро поднимаются и воздевши руки горе, опять напряженнее погружаются в молитву, таким же образом, как прежде молились стоя. На того, кто долго лежит на земле, нападают, говорят они, не только помыслы, но и сон. Что это истинно так, знаем и мы, и – о, когда бы не по опыту и не по вседневному обычаю? – Ибо часто, простершись на земле, мы желали, чтобы это преклонение продолжалось побольше, не столько ради молитвы, сколько ради успокоения и отдыха телу. – Как только совершающий молитвословие встал с земли, встают также все; и никто не смеет ни прежде, чем тот преклонится преклонить колена, ни после того, как он встал с земли – медлить восстанием, чтобы не подать вида, что не указанию того, кто совершает молитвословие, следует, а ведет свой чин молитвы.

Глава 8-я. Что в чине молитвы было на западе несогласное с востоком?

И того, что видим в этой стране, т. е. чтобы псалом пет был одним, а в конце его все, стоя, громогласно возглашали: Слава Отцу, и Сыну, и Св. Духу, нигде не видали мы по всему востоку, но там при молчании всех, тем, кто поет псалом, по окончании его начинается молитва. Этим же словословием Пресвятые Троицы там обыкновенно оканчивают антифоны.

Глава 9-я. Почему при указании внешнего чина молитвы считает нужным теперь же сказать и о внутреннем ее качестве?

Ряд установлений последовательно привел нас теперь к образу совершения уставных молитв. Полный об них трактат мы сохраняем для собеседований со старцами, имея намерение там подробнее изложить этот предмет, когда начнем словами старцев рассуждать о качестве или непрерывности молитвы. Но и теперь не неуместным считаю несколько сказать о том, так как ход моего повествования подает к тому благоприятный случай; чтобы положивши теперь, когда изображаем деяния внешнего человека, как бы некие только основы молитвы, после, когда начнем рассуждать о состоянии внутреннего человека, с меньшим трудом построить нам и самые вершины (шпиц) молитвы. Прежде всего побуждает нас к тому та предусмотрительность, чтоб, если застигнет нас конец жизни прежде чем приступить к старческим собеседованиям, какие, если Богу угодно будет, желаем мы предложить, представить вам, в настоящем труде, хотя начатки предмета, – столь необходимого, – вам, для которых по жару желания все, поздно и медленно, – и обозначить хотя некоторые черты молитв, какие могут служить руководством преимущественно для тех, кои живут в киновиях. И то еще имеем мы в виду, чтоб тот, кто встретит эту только книгу, а ту не будет иметь возможности достать, хотя отчасти напоился предлагаемым здесь наставлением о качестве молитвы, – и как наставлен он здесь, какова должна быть схима и одежда внешнего человека, так не ведал и того, как его настроивать к принесению и духовных жертв. Книги, которые теперь с Божией помощью пищу, касаются больше того, что должно наблюдать по внешнему человеку, какие порядки должны быть в киновиях, а те предназначаются для изображения дисциплины человека внутреннего и совершенства сердечного, равно как жизни и значения апохоретов (отшельников, у нас – и затворников).

Глава 10-я. Молчание и тишина на собраниях молитвословных

Итак, когда сходятся они для совершения указанных пред сим богослужений, которые они называют συνάξες – собраниями, такое всеми наблюдается молчание, что не смотря на то, что собирается в одно место бесчисленное множество братий, думается, будто кроме того, кто вставши, отпевает по средине псалом, нет там ни одного человека, – и особенно, когда совершается молитва. В это время не выбрасывается слюна, не брюзжит харканье, не перекликается кашель, не выводится сонливая зевота с растянутыми щеками и разинутым ртом, не испускаются никакие стоны и вздохи на помеху предстоящим, не слышится ни чей голос, кроме голоса священника, когда он заканчивает молитву; и разве иногда того, который, по избытку душевных движений, нечувствительно исторгшись из сердца, проскользнет сквозь затворы уст, – когда, т. е., возгорится непомерный и неудержимый огнь духа, и воспламененная душа, не будучи в силах удерживать того в себе вынуждена бывает испустить то из внутренних клетей груди необычным некоторым стенанием. Того, кто во время умной молитвы (между псалмами) станет молиться громко, или испустит из уст своих что-нибудь из того, что указано пред сим, и особенно кто увлечется зевотой, они почитают учинившим двоякий грех: во первых погрешает он против собственной молитвы тем, что приносит ее Богу с небрежением; во вторых погрешает против ближнего тем, что своим невежественным шумом прерывает чувство того, кто без этого углубленнее мог бы помолиться Богу. Почему они предписывают скорее кончать молитву, чтоб, если долго будем на ней медлить, напор слюны или мокрот не вынудил нас прервать доброе течение молитвы. Так молитва, пока она еще пламенна, должна быть исторгаема, как бы из челюстей врага, который, будучи и всегда неприязнен к нам, с особенною неприязненностью приступает, когда видит, что мы хотим возносить ко Господу молитвы против него; почему спешит чрез возбуждение помыслов, или мокрот, отвлекать ум наш от внимания в молитве, покушаясь тем охладить теплоту, с какою она начинается. По сей причине там почитают более полезным совершать молитвы краткие, но сколько можно чаще: то для того, чтобы молясь Господу, пламеннее мы могли непрестанно быть к Нему прилепленными; а это для того, чтобы умеренною краткостью избегать стрел наветника диавола, которые он с особенною настойчивостью пускает в нас тогда, когда совершаем молитву.

Глава 11-я. Иные, псалмы разделяют на 2 и на 3 статьи; назначаются для пения не 1, а 2, 3 и 4 брата

Потому они и самые псалмы, которые поют в собрании, не без перерыва пропевают до конца, но разделяющих на две или на три статьи, смотря по числу стихов, и в промежутках вставляют умные молитвы. Ибо не множеством стихов услаждаются, а разумением ума, всеми силами стараясь исполнять слова Апостола: «воспою духом, воспою же и умом» (1Кор.14:15). Полезнее, полагают они, пропеть десять стихов с разумным пониманием, нежели весь псалом излить со смущением ума, которое иногда рождается и от поспешности произносящего , – когда он, помышляя о числе и величине псалмов, которое остается еще пропеть, не о том заботится, чтобы передать слушающим раздельно смысл стихов, но спешить довести поскорее до конца богослужение. – С другой стороны, если кто из новоначальных, или по рвению духа, или потому что еще не научен, как следует, начнет заходить за пределы того: тогда старец ударом, который делает рукой, сидя на своем седалище, останавливает продолжение пения, и всех поднимает на молитву, всячески заботясь о том, чтобы излишеством псалмов не породить опаснейшей скуки у сидящих. И то также у них со всею точностью соблюдается, чтобы, с отвечанием аллилуия, те только сказывать псалмы, которые и надписываются аллилуия. – Пропевание же двенадцати указанных псалмов они так делят между собою, что если будет два брата, то они пропевают по шести псалмов, если три – по четыре, если четыре – по три. Меньше этого числа псалмов никто из выходящих петь не поет. Потому, какое бы множество братий в церковь не собралось, больше четырех братий никогда не назначается петь в собрании.

Глава 12-я. Стоит на молитве только поющий; прочие сидят на стульцах и после ночной службы до рассвета не спят

Это узаконенное, как сказали мы, дванадесятное число псалмов исполняют они при покойном положении тела; так что, когда отправляются те, или другие обычные службы в церкви, тогда за исключением того, кто встает сказывать посредине псалмы, все сидят на низеньких седалищах, всем вниманием сердца углубляясь в слова поющего. Ибо они постами и денно-ночными работами так утомляют свое тело, что не будь этого в помощь облегчения, они не были бы в состоянии стоя выслушать и это число псалмов. Никак не допускают они, чтобы сколько-нибудь времени проходило попусту без работы. Не только то, что можно делать при свете дня, стремятся они со всем усердием исполнять своими руками, но заботливо приискивают себе и такие роды работ, которым не может помешать самый густой мрак ночи, веруя, что тем высшей достигнуть чистоты созерцаний духовным оком ума, чем долее будут напрягать себя на работы и труды. Затем, судят они, такое умеренное число уставных молитвословий и назначено свыше, чтобы для тех, кои потеплее верою, сберечь простор, где бы могло развертываться неутомимое течение их добродетели, а у болезненных и утомленных телом не пора- ждать чрезмерностью скуки и отвращения. Почему, когда кончается положенное уставом молитвословие, каждый, возвратясь в келию (в которой позволено жить ему одному, или с другим кем, с кем сдружился или по одинаковости рукоделия, или потому, что вместе с ним проходил подученичество и послушничество у одного старца, или по сходству нрава и добродетелей), опять с усердием исправляет долг молитвы, как бы частное свое жертвоприношение; спать же никто уже более не дает себе свободы, пока с появлением дневного света, за ночным делом и размышлением не последует дневная работа.

Глава 13-я. Почему держится такое неспание?

Такое утруждение себя (бдением, молитвою и размышлением после ночной службы), кроме того побуждения, что этим верят они приносить Богу свою все усердную жертву воздеяния рук, еще по двум причинам наблюдают они неопустительно... Первая та, что ненавистник враг, завидуя чистоте нашей, против которой всегда наветует и непрестанно неприязнствует, не осквернил каким-нибудь сонным мечтанием очищения, стяженного нами ночным псалмопением и молитвою. Ибо он обычно, после удовлетворения, которое принесем мы за свои небрежности и невежествия (трудом ночной службы) и после того, как с глубокими воздыханиями испросим себе прощения в том чрез наше исповедание (сердечную перед Богом исповедь), заботливо спешит опять запятнать нас (в совести), если найдет, что мы предаемся покою. Особенно тогда напрягается он исторгнуть и изгладить эту уверенность нашу (покой совести), когда увидит, что мы с большой теплотою возносились к Богу в чистых молитвах своих; так что иногда кого не мог он уранить во все продолжение ночи, успевает осрамить в этот кратчайший промежуток времени (См. 22 собеседование). Вторая же та, что хотя бы и не случилось никакого такого диавольского прельщения, которого никогда нельзя не опасаться, – даже чистый сон, дозволенный себе в этот промежуток, порождает разленение в монахе, хотя бы он тотчас опять проснулся, и наводя сонное оцепенение на ум, на весь день подавляет энергию его, притупляет ту остро- зоркость чувства, и ту полноту сердца истощает, которые могут весь день сохранять нас осторожными и сильными против наветов вражеских. По всем этим причинам они к ночным в церкви службам присоединяют потом в келлиях свои частные бдения, которые и держать со всем вниманием, чтобы и то очищение, которое стяжано псалмопением и молитвою в церкви, не погубить и посредством сего умного делания запастись напряженным вниманием и бодренностию, которые хранили бы их в продолжение дня.

Глава 14-я. Днем с работою соединяют непрерывно умные делания

Это, впрочем, исполняют они в связи с работою, чтобы не нападал сон, обычно томящий праздных. У них и вообще, как никакой почти момент времени не остается праздным, так никогда не полагается конца умному деланию. Равно упражняя силы телесные и душевные, они уравнивают и приобретение внешнего человека с пользами внутреннего, к скорым движениям сердца и непостоянному волнению мыслей прицепляя тяготу работ, как крепкий какой и неподвижный якорь, чтоб, привязанное к нему легкодвижное и быстро всюду парящее, сердце могло удерживаться в затворах келлии, как в безопаснейшей пристани и, будучи таким образом напряжено на духовное только поучение и хранение мыслей, не пускало бодренному уму не только ниспасть до согласия на какое либо худое внушение (вражие), но охраняло его даже от всякого пустого и праздного помысла; так что не легко различать, что от чего зависит, или что по причине чего бывает, – по причине ли поучения духовного упражняются они непрестанно в рукоделии, или по причине непрерывности труда приобретают они преславное преуспеяние в духе и свете ведения.

Глава 15-я. Возвращаясь из церкви, не заводят речей; ни когда днем встретятся вне келлии. За это штраф

По окончании псалмопения и обычного, как мы сказали, отпуста собрания, никто у них не смеет даже на короткое время останавливаться и заводить речь с кем другим. Равно и из келлий своих выходить, оставляя дело, которым обычно занимается в ней, никто во весь день не решается, разве только, когда будет вызван необходимым каким либо по дому делом, которое, однакож, они исполняют так, что между ними при сем никакая не завязывается беседа, потому что всякий, исполняя возложенное на него дело, читает на память псалом, или какое либо место Писания, и тем не оставляет времени и места не только каким либо вредным сговорам, или худым советам, но и праздным речам, когда сердце и уста непрестанно заняты духовным поучением. Строго также соблюдается у них, чтобы никто с другим, особенно юные новоначальники, не стояли вместе даже ни на одну минуту, не заходили никуда в невидное место и не держали друг друга за руку. Если окажется, что какие-нибудь братия, в противность этому правилу, допустили что запрещенное им, тех, как непокорливых нарушителей отеческих заповедей, объявляют виновными не в маловажном проступке; так что не остаются они свободными даже от подозрения в каком-либо сговоре или совещании на зло. И если такую вину не омоют они публичным покаянием пред всеми собравшимися во едино братиями, то им не позволяется участвовать в общей с братиями молитве.

Глава 16-я. Кто в наказание отлучен от общей молитвы, с тем никто уже не молится. За это штраф

Когда таким образом бывает кто-либо отлучен от общей молитвы, тогда никому уже не позволяется молиться с ним, пока он, поклонившись до земли, не принесет покаяния и публично при всех братиях не получит от аввы прощения в соделанном грехе и воссоединения с братством. Потому они с такою строгостию воздерживаются от общения в молитве с ним, что верят, что отлученный от общей молитвы предается, по приговору Апостола, сатане; и что если кто, движимый неразумным состраданием, дозволит себе сообщиться с ним в молитве, прежде чем принять он будет в общение старцем, тот делается сопричастником и его осуждения, сам себя произвольно предавая сатане, которому тот предан на исправление своей вины. Этот тем наипаче утяжеляет свою вину, что, присоединяясь к тому общением в собеседовании и молитве, поощряет его к большему высокомерию и поддерживает упорное нераскаяние. Ибо, доставляя ему пагубное утешение, более и более ожесточенным делает сердце его и не допускает его смириться до сознания себя виновным в том, за что отлучен, а чрез то или неважным считать приговор старца, или помышлять о притворном удовлетворении, или испрошении прощения...

Глава 17-я. Будильщик будит братию на молитву в определенный час

Тот, кому поручается созывать братий в церковь, или на ком лежит вся забота о церковных собраниях, будит братий к каждодневным бдениям не как попало, или как ему вздумается, не как сам проснется ночью, или как поблагоприятствует ему его собственный сон, или бессонница; но хотя каждодневная привычка заставляет пробуждаться в определенный час, он однакож заботливо и часто вникает в течение звезд, и не иначе, как уж точно узнав определенное для собрания время, зовет братий на дело молитвы, всячески заботясь, чтобы ни с той, ни с другой стороны не оказаться не исправным, т. е., и не пропустить установленного часа, по причине отягчения сном, и не упредить его, по невниманию к покою братий и правильности в исполнении молитвенного долга.

Глава 18-я. С вечера субботы до вечера воскресенья не преклонят колен

И то также должны мы знать, что у Египтян не преклоняют колен с вечера субботы до вечера дня Господня, равно как и во все дни Пятидесятницы; не соблюдается тогда и правило о посте. Причина этого будет изложена в своем месте в собеседованиях старцев, если Господь повелит (Собеседование 22). Теперь же мы имеем в намерении только самые обычаи тамошние пробежать кратким повествованием, чтобы книга наша, увеличившись без меры, не наскучила и не утруждала слишком читающего.

Книга третья. О положенных уставом дневных молитвах и псалмопениях

Глава 1-я. Дневные молитвенные часы

Об образе совершения ночных молитв и псалмопений, какой имеется в Египте, думаю, с Божией помощью, сказано, сколько одолела малость ума нашего: теперь следует нам изложить службы третьего, шестого и девятого часов, по уставу монастырей Палестины, или Месопотамии, умеряя, как мы наперед сказали в предисловии, их обычаями совершенство и неподражаемую строгость дисциплины Египтян.

Глава 2-я. Египтяне днем не собираются на молитву, а весь день совершают ее непрерывно, сидя за рукоделием

Эти Богослужения, которые нас совершать в определенные часы, с известными промежутками, заставляет било, у Египтян самоохотно совершаются без перерыва во все продолжение дня вместе с рукоделием. Ибо они, днем, занимаясь постоянно рукоделием в келлиях своих, так, однакож, что при этом никогда не опускают поучения и в псалмах или других Писаниях, и в каждый момент примешивая к нему молитвы и моления, все время дня, как выходит, проводят в молитвах, тогда как мы совершаем их в определенные часы. Почему, исключая вечерних и ночных собраний, днем не бывает у них никакой общей службы, кроме субботы и воскресенья, в которые в третьем часу (наш 9) собираются они для принятия Святого Причастия.

Но, конечно, непрестанно возносимая к Богу молитва больше той, которая совершается чрез известные промежутки, и самоохотное дело важнее служб, которые исправляют понуждаемые уставом. Об этом и Давид с восхищением воспел нечто преславное, говоря: «волею пожру Тебе» (Пс.53:8), и: «вольная уст моих благоволи же Господи» (Пс.118:108).

Глава 3-я. Почему молитвы совершаются в 3, 6 и 9 часы; также вечером и утром?

Службы вышеозначенных часов, в монастырях Палестины и Месопотамии, и всего Востока, определяются каждодневно тремя псалмами, чтобы и прилежные молитвы приносить Богу в положенные времена, и необходимым работам нисколько не полагать препятствия, совершая молитвенные последования в должной мерности. И Даниил Пророк, как мы знаем, в эти три момента времени, открыв окна в горнице своей, каждодневно изливал пред Господом молитвы свои (Дан.6:10). И не без причины эти частные часы времени назначены для Богослужения: ибо в них совершалось исполнение обетований и главное дело нашего спасения.

В третий час, как достоверно известно, обетованный древле пророками Дух Святой сошел впервые на Апостолов, пребывавших в молитве. Ибо, когда по причине глаголания языками, которое открылось у апостолов чрез излияние на них Святого Духа, неверный род Еврейский, с изумлением и вместе с насмешкой говорил о них, что они вином исполнены суть, Св. Петр, став посреди их, сказал: «Мужие Иудейстии и живущий во Иерусалиме вси, сие разумно вам да будет, и внушите глаголы моя. Не бо, якоже вы сказуете, сии пияни суть; есть бо час третий дне. Но сие есть реченное пророком Иоилем: и будет в последние дни, глаголет Господь, излию от Духа Моего на всяку плоть, и прорекут сынове ваши и дщери ваша и юноши ваши видения узрят, и старцы ваши сония видят. Ибо на рабы Моя и на рабыни Моя, во дни оны излию от Духа Моего, и прорекут» (Деян.2:13–18), что все видим исполнившимся, когда предсказанное пророками пришествие Св. Духа низошло на Апостолов в третий час дня.

В шестой же час Господь и Спаситель наш принес Себя в непорочную жертву Отцу, и возшед на крест за спасение всего мира, омыл грехи рода человеческого; и нас всех, виновных и связанных неоплатным долгом, освободил, взяв от среды рукописание сего долга и пригвоздив его ко кресту (Кол.2:14). В этот же час Петру в восхищении ума было открыто призвание всех народов к Евангелию чрез ниспущение свыше сосуда, содержавшего разного рода животных, которых донесшийся до него с неба глас признал чистыми и сказал Петру: «востав Петре, заколи и яждь» (Деян.10:13). Этот сосуд, за четыре края спущенный с неба, очевидно не другое что означал, как Евангелие. Ибо хотя оно, кажется, имеет четыре начала, быв разделено на четверообразное повествование Евангелистов; но тело Евангелия одно, – содержа рождение человеческое и Божество, чудеса и страдания одного и того же Христа. Хорошо сказано: яко плащаницу (т. е. видел св. Петр сосуд сходящ – Деян.10:11, а не плащаницу). Плащаница есть знак мертвенности. Поскольку страдальческой смерти Господь подвергся не по закону естества человеческого, но по произволению хотения Своего, то говорится, яко плащаницу. Ибо, умерши плотию, не был Он мертв духом; душа его не была оставлена во аде, и плоть не видела истления (Пс.15:10). И опять: «никтоже» (говорит Сам Господь) «возмет ю» (душу) «от Мене, но Аз полагаю ю о Себе, и область имам паки прияти ю» (Иоан.10:18). Итак, в этом сосуде Евангелий, с неба ниспущенном, т. е. от Св. Духа устроенном (разумеется, в церкви), все народы, которые, находясь вне закона, почитались нечистыми, стекающиеся во едино чрез принятие веры, гласом Господа повелевается спасительно закалать для почитания идолов (отвращать от него), и уготовлять в здравую пищу, которую чистою признать заповедуется и Петру.

А в девятый час, Господь, низшедши во ад, блистанием света Своего разогнал непроницаемую тьму тартара, и разрушив медные врата его и сломив железные запоры, пленил спасительно плен святых, и переселил их с Собою на небеса; и, отстранив огненный меч, ввел опять древнего жителя в рай, за спасительное исповедание. В этот же час Корнилий сотник, стоя по обычному благочестию на молитве, узнает от беседовавшего с ним Ангела, что молитвы его и милостыни помянулись пред Господом (Деян.10:3–6); пред ними явно раскрываются тайны призвания языков в девятый час, которые потом Петру открыты в восхищении ума, в час шестой. – И в другом месте об этом времени повествуется в Деяниях Апостольских так: «Петр и Иоанн восхождаста во святилище на молитву свою в час девятый» (Деян.3:1).

Всем этим ясно доказывается, что эти часы, не недостойно Святыми и Апостольскими мужами посвященные для молитвенных последований, равным образом должны быть наблюдаемы и нами, – которые, если не будем принуждаемы как бы законом каким исполнять молитвенный долг, хотя в определенные времена, и все продолжение дня готовы проводить в забвении, без молитвенных воззваний к Богу, отягчаемые то заботливыми занятиями, то разленением.

Что сказать о вечерних молитвенных жертвах, которые всегда приносить поставлено еще в Ветхом Завете законом Моисеевым? – Что вечерние жертвоприношения каждый день были приносимы в храме, это можем доказать даже тем, что поется Давидом: «да и справится молитва моя, яко кадило пред Тобою, воздеяние руку моею, жертва вечерняя» (Пс.140:2), в каковом месте можно разуметь и ту истинную вечернюю жертву, которую тоже вечером преподал Господь Спаситель вечерявшим Апостолам, когда вверял Церкви Святые Тайны, или ту вечернюю жертву, которую Сам Он, на следующий день, в конце веков принес Отцу Своему воздеянием рук Своих за спасение всего мира. Простертие при сем рук на кресте справедливо называется воздеянием. Ибо оно всех нас, лежавших во аде, подъяло к небесам, по обетованию Его: «аще Аз вознесен буду от земли, вся привлеку к Себе» (Иоан.12:32).

Об утреннем же богослужении может нам дать знать даже и то, что во время его каждый день обыкновенно поется: «Боже, Боже мой, к Тебе утреннюю» (Пс.62:1); и: «на утренних поучахся в Тя» (Пс.62:7). И еще: «предваристе очи мои ко утру, поучитися словесем Твоим» (Пс.118:148).

В эти же часы, только что указанные, и Евангельский Домовладыка посылал в виноградник Свой первых делателей (Мф.20:1–2). Ибо говорится, что Он нанял их в раннее утро: какое время означает нам утреннее Богослужение; потом (других Он посылал) в третий, далее в шестой, после того в девятый, наконец в одиннадцатый, – на который падает время светильничное (вечерня).

Глава 4-я. О первом часе

Знать впрочем надобно, что та утренница^[36], которая совершается ныне в западных преимущественно странах, впервые установлена в наше время, и в нашем монастыре (т. е. Вифлеемском), где Господь наш Иисус Христос, родившись от Девы, удостоил восприять начатки человеческого детства, где Он и наше в деле веры детство, еще слабое и млеком питаемое, укрепил благодатию Своею. До сего же времени по окончании утренней службы, (которая в монастырях Галлии обыкновенно совершается спустя немного времени по исполнении ночных псалмов – с небольшим промежутком), нераздельно с повседневными бдениями, прочие часы отдавались телесному отдохновению, как предано отцами нашими. Но как некоторые нерадивцы, злоупотребляя этим снисхождением, более надлежащего предавались сну, (так как раньше третьего часа необходимость идти на какое либо собрание церковное не заставляла их вставать с постели и выходить из келлии), а чрез это, с опущением работы (в эти часы), по причине излишнего спания бывали ленивы и на другие труды, которыми должны были по долгу заниматься во время дня, (какое разленение наиболее отягощало их в те дни, когда бдение с вечерних часов продолжалось до близу–зари); то некоторыми из братий, более ревностных духом, которым очень не нравился этот род нерадения, доведена до старцев жалоба на то; и они, по долгом рассуждении и осмотрительном совещании определили, чтобы позволив утомленным телам попокоиться до восхода солнца, когда беспрепятственно можно уже или чтением заняться, или начать рукоделье, все в одно время вставали с постелей, будучи призываемы к совершению особого молитвословия, состоящего из трех псалмов и молитв, подобно, как это издревле установлено, для третьего и шестого часов: и тем полагали конец сну и начало работам. – Этот чин, хотя, по-видимому, случайно введен и недавно установлен по сказанной нами причине, однакож очевидно им буквально выполнено назначаемое Давидом на день седмеричное число Богохвалений, хотя оно у него может быть имеет и духовный смысл: «седмерицею днем хвалих Тя о судьбах правды Твоея» (Пс.118:164). Ибо, приложив эту службу (к указанным уже), мы семь раз будем собираться на молитвословие, и окажемся таким образом семь раз в продолжение его воздающими хвалу Господу. Впрочем, хотя этот чин, идя с Востока, к великой нам пользе распространился даже до наших мест, однакож на самом Востоке в некоторых старых монастырях, которые никак не позволяют себе отступать от древнейших отеческих правил, он, кажется, еще доселе не принят.

Глава 5-я. После первого часа запрещается спать

Некоторые в нашей стране, не зная причины, по которой установлена эта служба, по окончании этого утреннего молитвословия первого часа обращаются опять ко сну и падают таким образом в ту вину, для предотвращения которой установили его старцы. Ибо они спешат совершать его в такой час^[37], что нерадивым и беспечным чрез то подастся повод опять заснуть. А этому решительно не следует быть, как объяснили вполне мы в предыдущей книге, описывая церк. собрания Египтян; чтобы нашей чистоты, стяженной сокрушенным исповеданием и прилежными предрассветными молитвами, или не осквернило невольно исторгающееся обилие естественных мокрот, или не повредила вражеская прелесть, или чтобы прившедшее насыщение даже простым и чистым сном не пресекло теплоты нашего духа и охладив нас оцепенением сна не держало в продолжение всего дня в состоянии безделия и нерадения.

Египтяне, чтобы не подвергнуться этому, даже когда по обычаю встают в известные дни раньше пения петухов, и тогда, окончив ночные службы, продолжают после того бдение до самого света; чтобы приходящий свет утренний заставал их горящими духом, и чтобы они потом в продолжение всего дня храня себя теплейшими и ревностнейшими, всегда были готовы к борьбе, быв подкреплены против дневных нападений диавола подвигом ночных бдений и духовным в них поучением.

Глава 6-я. Какие псалмы назначены на первый час

Надобно, впрочем, знать, что старцы наши, положив прибавить эту новую службу, ничего не изменили в древнем употреблении псалмов. Но и в ночных собраниях служба совершается непрерывно в том же порядке, как прежде, – и в конце ночных бдений, кончаемых обычно после пения петухов до зари, даже доселе они поют те же псалмы, т. е. 148, коему начало: хвалите Господа с небес, и прочие следующие за ним, которые в этой стране входят в состав утрени. Для новой же этой службы назначены, как знаем, псалмы пятидесятый, шестьдесят второй («Боже, Бо- же мой, к Тебе утреннюю») и восемьдесят девятый («Господи, прибежище был еси нам»). В Италии ныне во всех церквах после утрени поется пятидесятый псалом, что, как не сомневаюсь не отъинуду заимствовано, как отсюда.

Глава 7-я. Штраф за опаздывание на часы и ночные службы

Кто на третий, шестой и девятый часы не придет молитися прежде, чем кончится первый псалом, тот не смеет уже более входить в молитвенницу и присоединяться к поющим, но, стоя вне, ждет отпуста собрания, чтобы, когда будут выходить, поклонившись до земли, у всех испрашивать себе прощения в нерадении или опоздании на молитву, зная, что иначе не может он изгладить вину такого послабления себе: ибо такого не допустят и на ту службу, которая будет следовать спустя три часа, если он тотчас не поспешит с истинным смирением благопокорно удовлетворить за настоящую небрежность.

В ночных же собраниях до второго псалма дается отсрочка промедляющим, так однакож, чтобы они вступали в собрание и присоединялись к нему прежде, чем, по окончании сего псалма, братия найдут на молитву. Если кто промедлит хоть немного более этого определенного часа отсрочки, тот без уступки подвергается тому же штрафу и покаянию, о каковом сказали мы пред сим.

Глава 8-я. Образ совершения бдений

Бдения, какие каждую неделю совершаются, начинаясь с вечера предсубботнего, старцы укоротили, положив в зимнее время, когда ночи бывают длиннее, кончать их к четвертому пению петухов, для того, чтобы после бдения во всю ночь, подкрепив сном тела свои и в эти остальные два почти часа, в продолжение всего уже дня не изнемогать отклонения ко сну, довольствуясь этим кратковременным отдыхом вместо целоночного успокоения плоти. Это и пам следует соблюдать со всею точностию, – т. е. довольствуясь сном, который дозволяется нам после отпуста бдения до появления света, или утреннего псалмопения (первого часа), и целый потом день бодренно проводить в труде и необходимых занятиях; чтобы, если побуждаемые изнеможением от бдения, позволим себе днем взять назад сон, которого лишили себя ночью, не вышло, что совершая бдение мы не лишаем покоя плоть свою, а только переменяем время его, нощное удовлетворение сну меняя на дневное. Конечно, если бы после отпуста бдений не дать себе вкусить хоть несколько сна, бренная плоть наша, будучи лишена целоночного успокоения, не могла бы во весь следующий день сохранить бодрственность непоколебимою, без дремания уже и оцепенения чувства. Потому-то если дать себе соснуть хоть один час, как мы сказали, до появления света, то этим вознаградятся все бденные часы, которые ночью провели мы в молитве. Чрез это отдадим мы природе, что ей свойственно, и не будем поставлены в необходимость днем брать назад то, чем жертвовали ночью. Ибо без сомнения все возвратить плоти своей вынужден будет тот, кто не части какой с благоразумною мерностью лишает ее, но покушается отказать ей в целом, или, чтобы сказать вернее, кто захочет не лишнее отсечь, а отнять необходимое, вследствие чего нужно бывает отплатить за бдение больший процент, если по неразборчивому и неразумному излишеству протянуть его до самого света. Посему и самое бдение они делят между священными действиями, чтобы некое удовольствие, доставляемое разнообразием труда, облегчало утомление тела. Ибо, сначала стоя пропевают они три антифона; потом сидя на земле или на низеньких стульцах, отвечают на три псалма по подсказыванию (канонаршески) одного, так однакож, что не все вместе, а один за другим попеременно отвечают на достающийся стих; наконец к этому присоединяют три чтения, оставаясь в том же спокойном положении. Таким образом умаляя телесный труд, они совершают свои бдения с большим напряжением ума.

Глава 9-я. Почему установлено это бдение и почему отменен пост в субботу?

Эти бдения, со времени Апостольской проповеди, когда основана вера и церковь христианская, потому установлено по всему Востоку совершать в предсубботнюю ночь, что когда Господь и Спаситель наш был распят в шестой день недели, то ученики так были поражены только что совершившимся Его страданием, что всю ночь ту провели в бодрствовании, нисколько не давая очам своим сна.

По сей причине с того времени установленное в эту ночь всенощное бдение соблюдается по всему Востоку даже до сего дня ненарушимо. Ради же такого труда бденного по всем церквам восточным, на несправедливо держится в день субботний разрешение поста, установленное тоже мужами Апостольскими. Может быть при этом имеется в виду и следующее изречение Екклезиаста: «даждь часть седмым и осмым» (Еккл.11:2), которое хотя имеет и другой мистический смысл, но не чуждо и того, по которому здесь видится заповедь и седьмому дню, т. е. субботе, равно как и восьмому т. е. воскресенью, придавать такую же часть празднственности. – Почему это разрешение поста в субботы не должно понимать как общение в праздничестве с Иудеями, особенно когда они держатся лицами, совершенно чуждыми Иудейства, но как мы сказали, оно вызвано необходимостью подкрепить утомленное тело, которое во все седмицы года, постясь подряд по пяти дней, если не будет подкрепляемо в эти по крайней мере два дня (т. е. субботу и воскресенье) промежуточные, может совсем истощиться и изнемочь.

Глава 10-я. Установление поста в субботу неосновательно

Некоторые в западных городах, особенно в Риме, не зная причины такого умерения (строгости поста в субботу), думают, что в субботу не следует разрешать поста, – потому что в этот день постился Св. Петр, намереваясь выйти на борьбу с Симоном. – Но отсюда же видно, что Петр делал это не по каноническому обычаю, но по необходимости наставшей борьбы. Поскольку нарочито назначил он по сему случаю пост ученикам своим, то значит, что пост этот был не общий, а частный: ибо не сделал бы он этого, если бы известно было, что его должно держать и без того, по каноническому обычаю. Он назначил бы его без сомнения и в воскресенье, если бы борьбе той случилось быть в этот день: однакож поэтому не следовало бы тотчас узаконять поста в этот день, как каноническое правило; ибо, очевидно он держан бы был не как общий закон, а как вынужденный необходимостью, и только однажды.

Глава 11-я. Чем воскресное богослужение отличается от службы других дней

Ведомо вам буди и то, что там в воскресенье до обеда бывает только одно собрание, на котором, чести ради причащения Господня, с большею торжественностию и вниманием исполняя псалмы и молитвы, или чтения, они совмещают и часы третий и шестой. Таким образом в последованиях молитвословия ничего не умаляется; и однакож в честь воскресения Господня дается братиям некое послабление и снисхождение сравнительно с другими днями. Эта празднственность воскресения облегчает» притрудность всей седмицы, потому что ради дозволяемой в нем льготности, располагает ожидать этого дня, как праздника, и чрез это ожидание делает менее чувствительною тяготу поста текущей седмицы. Всегда благодушнее выдерживается какое-либо утомление и труд продолжается без скуки, коль скоро в определенные сроки вставляется в среду его какое-нибудь облегчение, или умаление труда.

Глава 12-я. В воскресенье полагается ужин; и с простою молитвою в начале и конце

Наконец в эти дни, т. е. в субботу и в воскресенье, как празднственные, предлагается братиям кроме обеда и ужин и за вечерянием псалмы не поются, – ни когда садятся за ужин, ни когда встают из-за него, как обыкновенно бывает за праздничными обедами, или за постным по уставу столом, которому и предшествует и последует пение обычных псалмов; но с простою молитвою садятся за ужин, и опять вставая из-за него, заключают его простою же молитвою, так как это трапезование экстраординарно у монахов, и на него не все собираются, а только странники, если какие случатся, или те, которых принуждает помощь тела, или случайное какое голодание.

Книга четвертая. О порядках принятия в обитель отрекающихся от мира. И об обучении новоначальных

Глава 1-я. Правила эти заимствуются иные у Египтян, а иные у Тавеннисиотов

От уставного чина псалмопений и молитвословий, какой должно соблюдать по монастырям в дневных собраниях, переходим по порядку повествования, к указанию того, как принимаются в обитель отрекающиеся от мира, стараясь изложить краткою, сколько можно, речью особенно условия, на которых желающие обратиться и работать Господу принимаются в киновии и, заимствуя иное у Египтян, иное у Тавеннисиотов, которых киновия находится в Фиваиде, – на сколько многочисленнейшая всех других, на столько же и отличнейшая по строгости жизни; так как в ней более пяти тысяч братий^[38] управляются одним аввою и это столь огромное число монахов с таким послушанием подчиняется всегда одному старцу, с каким у нас один одному подчиняться, или один над одним настоятельствовать не может, даже на короткое время.

Глава 2-я. Они смиренно пребывают в послушании до глубокой старости

Прежде всего, думаю, надобно нам очертить, каким образом так долго и с таким постоянством держится у них это смирение и подчинение, и как оно так прочно образуется в них, что они пребывают неисходно в киновии до преклонной старости; (ибо оно таково, какого не помню, чтобы кто-нибудь из поступающих в наши монастыри выдерживал даже в продолжение одного года), чтобы видя начатки их мироотречения, мы последовательно уразумели, до какой высоты совершенства можно взойти, положив такие основания.

Глава 3-я. Испытание вне монастыря, и отобрание всякой собственности по впущении в него

Итак, когда кто приходит с желанием быть принятым под дисциплину киновии, то его не прежде допускают внутрь, как когда он дней десять, или и того более, оставаясь за воротами, докажет и твердость желания своего, и свое смирение с терпением. Когда же он, повергаясь на колена пред всеми проходящими братиями, всеми намеренно будучи отталкиваем и презираем, как бы желающий войти в монастырь не по благочестию, а по нужде, и поражаем при том оскорблениями и поношениями, даст опыт своего постоянства – покажет каков будет в искушениях и терпении бесчестий, и по таком испытании его духа, будет принят: тогда со всем вниманием наблюдается, чтобы при нем ничего не оставалось из прежнего его имения, даже на одну полушку. Ибо знают, что если в его сознании будет держаться мысль, что он есть обладатель хоть небольшого количества денег, то он не может долго пробыть под монастырскою дисциплиною, не примется у него добродетель смирения и послушания и не будет он доволен скудостью киновии и лишениями во всем; почему как только зародится в нем по какому-либо случаю смущение, тотчас, как камень, пущенный из пращи, устремится он бежать из монастыря.

Глава 4-я. Почему ничто не принимается в монастырь от вступающего в него?

Почему не соглашаются принимать от него деньги, даже и тогда, как они пригодились бы на монастырские потребности? – Во первых потому, чтобы опираясь на такой взнос, не стал он надыматься и не перестал уже считать себя равным другим беднейшим братиям; далее же и потому, чтобы, если по причине такого надмения, не могши восприять смирения Христова, не выдержит он дисциплины монастырской и выйдет из монастыря, не захотел он того, что в начале отречения, горя духом, внес в монастырь, теперь охладевши, снова получить и даже в духе святотатском истязывать то не без неприятности монастырю. Всячески наблюдать это они научены многими опытами. Ибо в иных менее осторожных монастырях, некоторые, будучи приняты просто, покушались потом с крайними хулами требовать возвращения того, что внесли и что уже истреблено было на дело Божие.

Глава 5-я. Свои одежды скидают и одеваются в монастырские руками аввы

Почему всякий, когда принимается в монастырь, так обнажается от всякого прежнего своего имения, что даже ту одежду, которою прикрыт, не имеет позволения иметь долее; но поставленный посреди в собрании братий, скидает свои одежды, и руками аввы одевается в монастырские, чтобы познавал из сего, что не только лишается всех прежних вещей, но отложив всякую гордость мирскую, нисходить до Христовой нищеты и оскудения и будет содержим отселе на кошт, не искусством века сего стяжанный, или какою неправдою удержанный, а из святых и благочестивых щедрот монастырских будет получать оброк своего воинствования, – и пищу и одежду, ничего собственного не имея; и однакож не заботясь о завтрашнем дне, по заповеди Евангельской, и не стыдясь стать равным с нищими, т. е. с телом братий, к коим сопричислиться, и коих братом нарещися не устыдился Христос, – напротив ставя себе в честь, что вступил в круг своих Господу.

Глава 6-я. Скинутая одежда бережется для чего?

Скинутые принятым в обитель мирские одежды отдаются эконому, который бережет их дотоле, пока из многих искушений и опытов обнаружится его преуспеяние и в добром житии и в добродетели терпения. Когда увидят таким образом, что он и в дальнейшее время может у них жить с терпением, храня тот же жар ревности, с каким начал, то одежды его наконец отдают нуждающимся; если же заметят, что за ним водится порок какой-нибудь ропотливости, или вина злого непослушания, то скинув с него монастырские одежды, в какие был одет при приеме, и надев на него прежние, которые были отобраны, выгоняют вон из монастыря.

Никому не дают они отходить из монастыря в полученных в нем одеждах, и не допускают, чтобы опять был в них облекаем тот, кого видели уже однажды охладевшим к порядкам заведенной у них жизни. Потому никто не имеет там воли сам собою выйти явно из монастыря, (как монах и в монастырской одежде), разве кто, подобно рабу беглецу ночью убежит, прикрытый густым мраком. Если выходить кто, то потому, что, будучи сочтен недостойным сего чина и звания, со стыдом и замечанием пред всеми братиями, скинув монастырскую одежду, изгоняется.

Глава 7-я. Принятый не оставляется среди братий, а отсылается к старцу гостиницы на год; и затем уже вводится внутрь и отдается старцу десятнику над новоначальными

Но и того, кто, оказав, как мы сказали твердость и терпение (ожидая за воротами) бывает принят и, отложив свои одежды, облечен одеянием монастырским, не вдруг допускают в среду братий, но отсылают к старцу, который, живя особо недалеко от монастыря, имеет попечение о странниках и пришельцах, принимая их радушно и всякое им доставляя успокоение. Когда, служа здесь в продолжение целого года, будет он без ропота оказывать всякое услужение странникам, тогда напоенный чрез то первыми уроками смирения и терпения и разузнанный на этом не кратком испытании, допускается он в среду братий и отдается другому старцу, который смотрит за десятью новоначальными братиями, вверяемыми ему аввою для наставления и надзора, по примеру того, что, как читаем в книге Исхода, учреждено было Моисеем.

Глава 8-я. Первые упражнения в подавлении своей воли

У этого старца первая забота и первые уроки обращаются на то, чтобы прежде всего приучить отданного ему юного побеждать свои хотения; ибо не иначе, как чрез это может он потом последовательно восходить и на самые вершины совершенства. Почему, со всем вниманием и усердием упражняя его в этом, он нарочно заставляет его всегда делать то, что, как знает, противно его душе. Ибо наученные многими опытами, они предают, что монахи, и особенно новоначальные, не могут обуздывать своих похотей, если прежде не научатся умерщвлять свои хотения послушанием. Кто не навык прежде побеждать свои хотения, тот, учат они, никак не может ни преодолеть гнева или печали, ни погасить духа блудного, ни стяжать истинного смирения сердца, ни держать всегда единение с братиями и хранить твердый и постоянный с ними мир, не может даже и в общежитии пребыть навсегда.

Глава 9-я. Юный инок должен все открывать своему старцу

Такими–то наставлениями, как бы первыми буквами и складами, напитывают они новоначального, и настраивают его к совершенству, вместе с тем до ясности научая его различать, на истинном ли утверждается он смирении, или на воображаемом и фиктивном. Чтобы удобнее успевать ему в этом деле, ему внушают никаких прорывающихся в сердце помыслов не таить по пагубной стыдливости; но тотчас как только они зародятся, открывать их своему старцу; и в суждении об них нисколько не верить своему уму, но всегда считать худым или хорошим только то, что найдет и признает таковым по испытании старец. Отсюда происходит то, что хитрый враг ни в чем не может обойти юного, неопытного еще и несведущего инока, и никакою хитростью обмануть его, – пока видит, что он ограждает себя не своим, а старца своего рассуждением, и пока не успеет убедить его утаивать от старца внушения, которые он, как стрелы огненные, ввергает в его сердце. Ибо иначе этот крайне тонкий диавол не может обольстить или низринуть (в падение) юного, если наперед не увлечет его к скрыванию своих помыслов, по гордости или стыду. Очевидным признаком того, что известный помысл есть диавольский, почитают они то, если мы стыдимся открыть его старцу своему.

Глава 10-я. Все делать по спросу и все повеленное исполнять

После сего у них с такою строгостью соблюдается правило послушания, что юные без ведома и позволения своего набольшого не только не смеют куда либо отлучиться из келлии, но даже самой общей естественной нужды удовлетворять сами по себе не решаются; и все что он ни прикажет им, спешат они без всякого обсуждения исполнять так, как бы это свыше им повелевалось самим Богом. Почему, когда даже повелевается что невозможное, они принимают то с верою и благоговением; и всеми силами и без всякого колебания сердца напрягаются совершить то и исполнить, из благоговения к старцу, не замечая даже самой неисполнимости приказания. О таковом повиновении им я ныне подробно говорить не стану, располагая пояснить все это немного спустя примерами, если даст Господь продлиться речам моим. Теперь же проследим прочие у них порядки, не касаясь таких, какие в этой стране не могут быть исполняемы, а потому не должны быть и предаваемы монастырям в закон, как делать обещались мы и в нашем предисловии: как например, что они не употребляют шерстяных одежд, а только полотняные, и этих не имеют по две; но всякий набольший доставляет десятку своему переменные одежды, когда увидит, что те, которыми одеты братия, испачкались уже.

Глава 11-я. Не все заимствовать у Египтян

Пропущу равным образом и тот трудный высокий род воздержания, по которому там считается уже крайне великим утешением, если предложат братиям на трапезе смоченные водою и приправленные солью травы, которые они называют лапсаниями, и другое сему подобное, что в нашей стране не может быть принято ни по климату, ни по нашей немощности, и укажу только то, чему ни немощь плоти, ни положение места мешать не могут, если не помешает слабость воли и холодность сердца.

Глава 12-я. Послушание всему предпочитаться должно

Так, – когда сидя в келлиях своих и прилежно занимаясь работою и размышлением, услышать они стук удара в дверь свою и других келлий, который зовет их на молитву, или какое общее дело, каждый тотчас поспешает выйти из келлий своих, так что если кто занимается делом переписывания (книг), то не посмеет окончить букву, при начале начертания которой застал его зов, но остановясь на том пункте, на котором дошел до ушей его стук ударяющего, проворно выбегает, не дозволяя даже себе столько промедления, сколько бы нужно для окончания начертания начатой уже буквы, но оставляя ее неоконченною, потому что они не столько заботятся об успехах работ и выгодах от них, сколько ревнуют со всем усердием об исполнении добродетели послушания, которое предпочитают не только рукоделию, или чтению, но и всем другим добродетелям, так что все считают они ниже его, и с радостию готовы понести всякий ущерб, лишь бы только не оказаться нарушителями этого одного доброго закона.

Глава 13-я. Не иметь никакой собственности и не сметь назвать что-либо своим

А о той добродетели, между другими их порядками, и поминать считаю излишним, что у них никому нельзя иметь особый какой-нибудь сундучок, или ящик, или что-нибудь такое, что, как свою собственность надлежало бы отличать или обеспечивать своим каким знаком.

Они так во всех отношениях бедны, что кроме кукуля, мафория, сандалий, милоти и рогожи ничего более не имеют. Там даже и в тех монастырях, в которых допускаются снисхождения и послабления, доныне строжайше исполняется то правило, чтобы никто не смел даже словом назвать что-либо своим. Было бы большим преступлением, если бы из уст монаха послышались слова: моя книга, моя доска, мое писало, моя одежда, мои сандалии. Если б в каком-либо случае, невзначай, или по неведению вырвалось из уст ого такого рода слово, то он имел бы потом удовлетворить за то должным покаянием.

Глава 14-я. Хотя всякий трудом своим доставляет доход монастырю, но никто никакого притязания на что-либо не изъявляет

Не смотря на то, что там всякий своим трудом и потом доставляет монастырю такой доход, что его достаточно бы было не только на умеренное содержание его самого, но и на нужды многих других, никто однакож тем не надымается и не ожидает никаких себе из-за того льгот, но кроме двух паксимадий – (сухой хлебец величиною с булку), стоящих там едва три динария, никто ничего болию не требует. – Между ними частный, особенный какой-либо труд (на себя только) не говорю – делом не встречается, даже в мыслях никем не загадывается (как бывает в наших монастырях, хоть это и стыдно сказать). Хотя всякий там всю кладовую киновии считает как бы своею собственностью и о всех вещах столько печется и заботится, как бы был хозяином их; не смотря на то, выдерживая добродетель воспринятой нищеты, которую стараются они в совершенстве ненарушимо соблюсти до конца, всякий считает себя столько сторонним и чуждым для всего, что ведет себя как странник и житель другого мира, более почитая себя питомцем и слугою монастыря, нежели претендует быть хозяином какой либо вещи.

Глава 15-я. Обличение западных иноков в несоблюдении заповеди нестяжательности, или ничего неимения

Что скажем на это мы, бедные, которые, живя в киновиях и состоя на попечении и заботах аввы, держим особые ключи и, поправ всякое уважение к своему званию и всякий стыд, не стыдимся явно носить на пальцах даже перстни (с печатию), чтобы или запечатывать всякие спрятанные вещи, – которым не только шкатулок или сундуков, но даже шкафов и комодов недостаточно для упрятания того, что успели собрать, или что принесли с собою, выходя из мира, и которые кипятимся из-за пустых и ничтожнейших вещей, и против того, кто посмеет хоть пальцем коснуться до чего-нибудь из вещей, какие мы присвояем себе, как собственность, исполняемся таким гневом, что движений сердца своего не можем не обнаружить и устами и состоянием всего тела. Но оставив такие пороки свои, и все другое, о чем и поминать недостойно, продав молчанию, по слову Пророка: «да не возглаголют уста моя дел человеческих» (Пс.16:4), станем лучше, по предположенному порядку повествования, исчислять добродетели тех (восточных), к которым со всем усердием должны стремиться и мы, – и кратко изложив исправительные правила их и уставы, перейдем потом к некоторым деяниям старцев, которые располагаем старательно продать памяти, чтобы ими, как сильнейшими свидетельствами, подтвердить то, что внесли в наше повествование; их примерами и авторитетом их жизни доказывается все сказанное.

Глава 16-я. Исправительные наказания погрешностей

Если кто как-нибудь случайно разобьет водопрохладительный кувшин^[39], тот не иначе, как публичным покаянием, омывает свою неосторожность; для чего, когда все братия соберутся на молитву, он, простершись на земле, испрашивает прощение и до тех пор пребывает в сем положении, пока кончится служба и авва велит ему встать с пола. Таким же образом заглаждает вину свою и тот, кто, когда позовут на какое-либо дело, или на обычную службу, явится нескоро, или поя псалом, запнется хоть немного, равным образом, если кто ответит лишнее, или грубо и непокорно, если небрежно исполнит наложенное послушание, если хоть немного поропщет, если предпочитая делу или послушанию чтение, поленится на исполнение положенных обязательных дел (очередных по монастырю, или келлии), если по окончании службы не поспешит поскорее возвратиться в келлию, если с кем либо хоть немного постоит, если хоть на минуту отлучится куда либо, если подержит кого за руку, если сколько-нибудь поговорит с тем, кто не в одной с ним живет келлии, если помолится с тем, кто отлучен от молитвы, если повидается, или поговорить с кем из родных своих, или друзей мирских, без позволения своего старца, если получит от кого письмо, или отпишет ему, без ведома своего аввы, – за все такие и подобные проступки бывает духовное замечание (или употребляется мера исправления нравственная, подобная помянутой в начале). За все же прочее, что и у нас, хотя допускается безразлично, не пропускается однакож без обличения и выговора, как то: за открытое злословие, явное презорство, упорное противоречие, свободную и распущенную походку, фамилиарность с женщинами, серчание, споры, враждование, брань, особенную какую работу (на себя только), заразу сребролюбия, пристрастное обладание излишними вещами, которых нет у других братий, безвременное и скрытное вкушение пищи, и подобное сему, употребляется не та мера исправления, которую мы назвали духовною; но виновные в этом или исправляются телесными наказаниями, или изгоняются из монастыря.

Глава 17-я. Чтение за трапезой и молчание

То же, чтоб за трапезою братий в киновиях читано было что-либо священное, исходит, как знаем, из устава не Египтян, а Каппадокиан, которые без сомнения установили это не столько для духовного упражнения^[40], сколько для утишения излишней и праздной говорливости, и особенно споров, которые особенно зарождаются за столами, видя, что иначе пресечь это между собою нет возможности. Ибо у Египтян, особенно у Тавеннисиотов, такое за столом всеми наблюдается молчание, что когда вместе сидит такое множество братий, и подкрепляет себя пищею, никто шепнуть даже не смеет, кроме набольших над десятками, которые, впрочем, когда нужно бывает принесть что, или взять со стола, дают знать о том стуком, а не голосом. Это молчание во время принятия пищи соблюдается там с такою строгостью, что опустив кукуллии ниже очей (чтобы глаз не имел свободы из любопытства блуждать туда и сюда), они ничего более не видят, кроме стола и предложенной на нем, или принимаемой с него нищи, так что из них никто не может знать, как и сколько кушает другой.

Глава 18-я. Кроме общей трапезы вкушать ничего не позволяется

Вне же стола, т, е. прежде и после принятия пищи всеми вместе в установленное время, со всею осторожностью блюдутся они вложить в уста свои что либо съедобное, так что ходя, например, в саду между яблонями, когда висящие на древах яблоки так приветливо предлагают себя очам проходящих, или в большем количестве валяющиеся по земле сами попадаются под ноги, напрашиваясь как бы, чтобы их подняли, когда все это и количеством и удобством, легко может вызывать пожелание даже у строжайших воздержников и увлекать к согласию на него, – они считают святотатством не только съесть что-нибудь из этого, но даже коснуться только рукою, помимо того, что явно предлагается всем вместе, когда принимают пищу, и по распоряжению эконома, публично раздается всем руками чередных братий.

Глава 19-я. Как на Востоке ведутся чередные послушания?

Чтобы ничего не опустить из тамошних киновийных уставов, кратко помяну о том, какие в тех странах назначаются каждодневно братиям послушания. По всей Месопотамии, Палестине, Каппадокии и всему Востоку, братия понедельно чередуются в исполнении разных по монастырю послушаний, так что соответственно численности братства назначается и число служащих. Эти послушания они исполняют с таким благоговением, с каким ни один раб не справляет рабского своего служения пред господином своим, самым могущественным и жестоким; так что не довольствуясь одними теми – послужениями, какие требуются от каждого уставом, они встают ночью и тайком исправляют то, что другие должны бы были исправлять сами. Принимая на себя недельное послужение, всякий внимательно исправляет его до вечера воскресного дня; по окончании коего, послужение целой недели заключается тогда, когда соберутся братия – петь псалмы, какие обычно поют отходя ко сну: кончившие свою череду всем им по порядку умывают ноги, верно ожидая себе за труд недельный, как благословенной награды того, чтобы они по совершении псалмов общую все вместе вознесли ко Христу Господу молитву с прошением о прощении им погрешностей неведения и грехов немощи человеческой, и о принятии их усердного послужения, как тучной Богу жертвы. За тем в понедельник, после утренних песнопений, они передают новым чередным посуду и все другие вещи, необходимые при послужении. Те, приняв их, блюдут с крайнею заботливостью и вниманием, чтобы не пропало что, или не повредилось, в той уверенности, что за самые малые вещи, будто за священные сосуды, они отдадут отчет не здешнему только распорядителю (эконому и настоятелю), но самому Господу, если по их нерадению окажется в них какой-либо ущерб. Какая в этом отношении соблюдается у них строгость, можете видеть из одного примера, который приведу вам сейчас.

Глава 20-я. Строгость хранения монастырских вещей; три чечевицы

На неделе одного брата эконом, проходя, увидел на земле валяющиеся три зерна чечевицы, которые вместе с водою проскочили у недельного между пальцами, когда он спешил обполоскать чечевицу, приготовляя ее к варению. Эконом тотчас сказал об этом авве, и брат был осужден, как небрежник и губитель священного достояния и отлучен от общей молитвы. Вина этой небрежности была ему прощена не иначе, как когда он омыл ее публичным покаянием. Не считая себя своими, они и все вещи свои почитают посвященными Богу. Почему коль скоро внесено что в монастырь, они полагают, что к тому относиться должно, как к чему-то священному.

Глава 21-я. Пример усердия чередных в доставании покоя братии

Мы знаем такой случай, что в одном монастыре не стало дров и нечем было приготовить братии обычной пищи. Авва велел довольствоваться сырою пищею, которую они называют сухоядением, пока купят дров. Все согласились на это, и никто не ожидал какого-либо варева. Но братие чередные, на неделе которых это случилось, полагая, что весь плод недельного их послужения пропадет даром, если на их череде не будет братиям предложена обычная пища, употребили все усилие достать дров, что очень затруднительно в тех сухих и бесплодных местах, в которых дрова составляются из сухих обломков от плодовых дерев, а таких дровяных перелесков, как у нас, совсем нет. Они разошлись по тем непроходимым местам, и обошедши всю пустынь, тянущуюся к мертвому морю, набрали охапки тонких ветвей и сучьев, там и сям разбросанных ветром, и на них приготовили все, что требовалось к столу братий, без малейшего недостатка; это было произвольное их послужение, когда они имели справедливое извинение и в оскудении дров, и распоряжении аввы. Но они не хотели потерять мзды, которой чаяли за довольство братий в свою череду.

Глава 22-я. У Египтян нет чередных

Это сказано нами, как наперед ужо замечено было, по уставу всего Востока, который и в наших странах, полагаю, должен быть соблюдаем. – Но у Египтян, которые очень много прилежат рукоделию, нет недельной череды, чтобы по случаю ее не было полагаемо препоны успешному течению работ. Там одному испытаннейшему брату вверяется келарня или поварня, и он несет это послужение посменно, пока достанет сил, или позволят лета. Ибо там не требует утомительного для тела труда приготовление пищи к столу, так как иноки тамошние довольствуются большею частью сухоядением и сыроядением, и овощи, столченная соль, маслины и маленькие соленые рыбки, кои они называют менидия, составляют для них верх утешения.

Глава 23-я. Смиренное послушание – путь к совершенству, пример Иоанн Ликопольский

Как настоящая книга трактует, между прочим о том, как отрекшийся от мира, доводится до истинного смирения и совершенного послушания, чтобы потом он мог востечь на верх и прочих добродетелей, – то считаю необходимым предложить здесь, как обещано, для примера деяния некоторых старцев, просиявших в сей добродетели (т. е. смиренном послушании), из многого избирал немногое, сколько нужно для того, чтобы у взыскавших вышнего не только ревность возбудить о совершеннейшей жизни, но и показать им, как сего достигнуть. Почему из такого бесчисленного множества Отцов выставим двух или трех, по требуемой нашей книгой краткости. Во-первых, авву Иоанна, который обитал около Ликополя, города Фиваиды; так как он за добродетель послушания, сподобившись высокого дара пророчества, прославился во всем мире, и по достоинству был высоко чтим самыми царями. Так, Феодосий Великий не иначе приступал к войне против появившихся в его время сильных тиранов, как получив наперед от него пророческие ответы, удостоверявшие в успехе предприятия, хотя он жил так далеко от него, на последних окраинах Фиваиды. Положившись на них, как бы они с неба были ему возвещены, он одержал верх в отчаянных битвах и преодолел врагов.

Глава 24-я. Сей Иоанн в новоначалии целый год поливал сухую ветвь утром и вечером

Сей блаженный Иоанн от юности до совершенного мужского возраста служил старцу своему, пока тот жил на свете, и с таким смирением исполнял его повеления, что сам старец изумлялся его послушанию. Желая однакож точнее узнать, откуда у него такая добродетель, от веры ли истинной и глубокой простоты сердечной, или она притворна, принужденна и оказывается только пред лицом того, кто дает повеления, старец часто назначал ему послушания то пустые и ненужные, то неисполнимые. Приведу три таких случая, из коих для желающих разуметь ясно будут видны и чистота его ума и совершенство послушания. Так однажды старец взял из своего дровяника хворостину, давно срубленную, совершенно иссохшую и даже от древности немного по- загнившую, и воткнув ее в землю, велел поливать ее дважды в день, принося воду на своих плечах, чтобы она, будучи таким образом каждодневно орошаема, пустила корни, ожила, разветвилась и дала вид приятный для очей и прохладную тень тем, коим придется сесть под нею. Приняв это послушание с обычным благоговением, юный инок, нисколько не рассуждая о невозможности получить то, что ожидалось будто, исполнял это неопустительно каждый день, нося воду за две почти мили. Так поливал он свое деревцо в продолжение целого года, не пропуская ни одного дня, ни за болезнию, ни по причине праздника, ни по причине нужнейшей какой-либо работы, ни из-за зимней стужи и непогоды. Старец молча наблюдал за этою неутомимостью его, и удостоверился, что он и принял и исполнял его приказание в простоте сердца, без всякого колебания ума, как бы оно дано ему было свыше, чем доказал искренность своего смиренного послушания. Почему, желая положить конец этому испытанию, подошел он к сухой хворостине и сказал: «Ну что, Иоанн, пустило ли корни дерево наше, или нет?» Тот сказал: «Не знаю». Тогда старец, как бы пробуя, крепко ли оно на корнях своих, легким движением вырвал хворостину пред глазами его, и бросил ее, чтобы он не поливал ее более.

Глава 25-я. Он же сосудец елея бросил за окно, не рассуждая, потому что старец велел

Такими опытами обучаемый, юный инок возрастал в добродетели повиновения и благодать смирения сияла в нем. Благоухание послушания его разнеслось по всем монастырям; некоторые братия, желая лично удостовериться в истине сказываемого и сильнее поназидаться в той добродетели, пришли к старцу и стали выражать свое удивление всюду славимому послушанию ученика его. Старец, тотчас позвав Иоанна, сказал ему: поди поскорее на верх, возьми там сосудец с елеем, и брось вниз за окно. Елея у них только и было, и берегся он для приходящих и для себя на случай болезни. Иоанн проворно взбежал на верх, и сбросил сосудец чрез окно, ни мало не рассуждая о нелепости приказания, и не помышляя о том, сколь нужен бывает иногда елей, между тем как его там и за деньги не достанешь.

Глава 26-я. Огромный камень напрягся прикатит, как приказал старец

В другой раз, когда пришли братия поназидаться примером послушания, старец, позвав Иоанна, сказал ему: беги и вон тот камень прикати сюда, как можно поскорее. Тот побежал и со всем усердием и напряжением сил начал пхать камень огромный, который целая толпа народа могла бы покачнуть только. Пот лил с него градом, пропитал все его платье, намочил и самый камень. Но ему нисколько не подумалось, что послушание не исполнимо: ибо из благоговения к старцу, и по искренней простоте послушания он от всей души веровал, что старец ничего не прикажет даром, на что не было бы у него разумного основания^[41].

Глава 27-я. Авва Муций из послушания сына родного бросил в реку

Об авве Иоанне довольно. Теперь предложу о достопамятном деянии аввы Муция, который, когда, отрекшись от мира, искал приятия в обитель, прождал за воротами монастыря, в томительном страдании долее, нежели кто другой, и своим неутомимым терпением достиг того, что его, сверх обычая киновийского, приняли в обитель вместе с маленьким сыном, которому было тогда около 8 лет. Когда наконец они были приняты, то тотчас были размещены в разные келлии и отданы под науки разным старцам, чтобы отец не помышлял, что из всего им оставленного у него остался по крайней мере сын, а напротив, чтобы, как знал он, что теперь уже не богат, так перестал сознавать себя и отцом. Чтобы потом яснее обнаружилось, что в нем берет перевес: кровное ли сострадание, или повиновение самоумерщвлению, которое по любви ко Христу должен всему предпочитать, нарочно оказывали пренебрежение к его детищу, одевали его в тряпки более, чем в настоящую одежду, держали неумытым и нечесаным, так что взгляд на него мог скорее скорбь причинить отцу, чем доставить утешение. К тому же часто и побои наносили ему; и отец своими глазами видел, что невинного малого бьют понапрасну. Не смотря однакож на то, что с сыном его так поступали каждодневно на глазах его, он по любви ко Христу Господу и добродетели послушания хранил сердце свое свободным от всякой тревоги и смущения. Ибо, не считая уже его своим, после того, как вместе с собою и его принес в жертву Христу и не на настоящие оскорбления его смотрел, а паче утешался верою, что они никогда не бывают, переносимы бесплодно; почему мало думал о сыне и слезах его, а всю заботу обращал на свое преуспеяние в смирении; такое отрешенное настроение его ума и сердца не могло укрыться от аввы киновии, и он, желая показать твердость его духа, в один день, когда сын его о чем то плакал, как бы в сердцах на него, приказал отцу схватить его и бросить в реку. Тот, как бы от Самого Господа прияв повеление, бегом побежав, схватил сына и на своих руках притащил его на край реки и бросил его в нее. Такова была горячность его веры и стремительность послушания. И утонул бы отрок, если бы наперед нарочно посланные туда братия, и заботливо обложившие берег речной, его брошенного уже не вытащили из глубины реки.

Глава 28-я. Брат Муций дело Авраама совершил; и по смерти аввы обители на его место избран

Такая самоотверженная вера его благоволительно принята Богом, Который и дал о том удостоверение свыше. Ибо одному старцу тогда же было открыто, что Муций своим послушанием совершил дело Авраама Патриарха, почему, когда авва киновии спустя немного отошел ко Господу, то оставил его преемником себе и аввою обители, предпочетши его всем прочим.

Глава 29-я. Брат из высокородных продает корзины из послушания в своем городе

Не умолчим также и об известном нам брате, который по мирским порядкам принадлежал к высокой фамилии. Родился он от комита (областного правителя), человека очень богатого, и образование в свободных науках получил не посредственное. Когда, оставя родителей, притек он и был в обители, то для испытания смирения по мысли и горячности веры его, старцем повелено было ему взять десять корзин и повесив их на шею, носить по площадям для продажи, хотя никакой не настояло нужды продавать их так публично; приложив к тому еще и такое условие, чтобы он не уступал их, если бы кто хотел купить их все вместе один, а распродал их по одной, для того, чтобы подольше пробыл он за этим делом. Он исполнил это со всем усердием, и подавив всякий смутительный стыд, имени ради и любви Христовой, возложил на плечи корзинки, распродал их по назначенной цене и вырученные деньги принес в монастырь. Не остановили его ни непривычность к труду, ни ничтожность дела сравнительно с родовою его знатностью, ни неприятности обычные при продаже, когда возжелал он послушанием стяжать Христово смирение, в котором одном и считал знатность.

Глава 30-я. Авва Пинуфий, оставя обитель свою поступил в другую, как новоначальный, смирения ради, но узнан и возвращен в свою обитель

Малость книги нашей заставляет нас спешить к концу, но достоинство послушания, которое между добродетелями держить первенство, не позволяет нам пройти молчанием деяния тех, которые прославились им. Почему то и другое соразмеряя, т. е. желая и краткость соблюсти и доставить удовольствие и пользу ревнителям о сей добродетели, предложим один еще пример смирения, который явлен не новоначальным кем, а уже мужем совершенным и аввою: почему не только может назидать юных иноков, но и старцев возбуждать к дальнейшему преуспеянию в сей добродетели^[42]. Итак, продолжаю: видели мы авву Пинуфия, священника многочисленной киновии, находящейся в Египте, близ города Панефиса, которого все чтили и уважали и за жизнь святую, и по старости глубокой, и по достоинству священства. Но он, видя, что потому самому не имеет возможности упражняться в смирении, в котором преуспеть желал со всем усердием, равно как расширить круг желанного послушания, тайно убежал из киновии, удалился в последние пределы Фиваиды, и там сложил монашеское одеяние и, одевшись по мирски, стал проситься в киновию Тавеннисиотов, о которой знал, что она была самая строгая и в которой надеялся быть неузнанным по отдаленности страны и утаиться по величине монастыря и множеству братий. Долго с терпением прождал он там за воротами, припадая к ногам братий и всеусердно прося их принять его в обитель. Наконец приняли его с большим неуважением, как дряхлого старца, который, проведши свою жизнь в мире, вступил в обитель под конец ее, когда не мог уже более служить своим удовольствиям; и это то сделал, говорили они, не в видах спасения и Богоугождения, а потому что вынужден был бедностью и голодом. Как старцу, ни на какое дело негожему, ему назначили послушание – смотреть вместе с другими за садом. Поступив таким образом под власть брата младшего, который считал его себе вверенным, он в исправлении дела своего охотно подчинялся ему, находя в таком повиновении поприще для упражнения и усовершения желанной добродетели, – смирению; и не только то, что относилось к содержанию в должном порядке сада, исправлял он каждодневно со всею точностью, но и многое другое, за что иные браться не хотели, почитая то трудным, или низким. Многое делал он, вставая тайком ночью, без всяких свидетелей, под прикрытием тьмы, так что сделанное видели, а кто-то делал, – никто не постигал. Так укрывался он там три года. Братья, между тем, его обители разошлись по всему Египту, ища его; и кто то из них, зашедши в Тавеннисиотскую обитель, увидел его. С первого раза едва заподозрить мог он, что это их Пинуфий, по смиренности его одеяния и низости послушания, которое он поправлял; а он, нагнувшись, расчищал граблями землю под маслинами, потом принося на своих плечах навоз, обкладал им корни их. Видя это, брат долго колебался признать его, пока, подошедши поближе в лице точно разглядел и услышал голос его. Удостоверившись наконец, что это он, пал ему в ноги; чем сначала в недоумение доставил он всех видевших это, – чего т. е. ради так поступал он в отношении к тому, который считался у них последним, как новичок, недавно исшедший из мира: а потом всех поразил крайним удивлением, когда произнес имя его, которое славно было и у них. Тогда все братие Тавеннисиоты, испросив у него прощения, что по неведению держали его между новоначальными послушниками, препроводили его в свой монастырь, строго наблюдая за ним, чтобы как-нибудь не убежал из рук их. Старец против воли покорился такой необходимости, плача, что по зависти диавола, не удалось ему сохранить навсегда смиренный образ жизни, которой после столько долгого искания, нашел было и радовался, что нашел.

Глава 31-я. Немного спустя он опят удалился и поступил послушником. в Вифлеемский монастырь, – но опят узнан и возвратился

Но, пробывши здесь немного, опять влекомый пламенным желанием смирения, убежал он, ночною прикрытый темнотою, и направился уже не в соседнюю какую область, а в страны отдаленные и неведомые. Именно, седши в корабль, отправился он в Палестину, полагая, что удобнее может утаиться, переселившись в такие места, где и имени его никто не слыхал. Прибыв туда, он прямо попал в наш монастырь, бывший недалеко от той пещеры, в которой Господь наш Иисус Христос благоволил родиться от Девы. Но и здесь не мог он долгое время укрыться, как град вверху горы, по слову Господа, ибо некоторые из Египетских братий, пришедши помолиться на святых местах, узнали его и упросили его опять возвратиться в свой монастырь.

Глава 32-я. Наставление новоначальному, какое дал Пинуфий только что принятому в обитель в присутствии И. Кассиана

Когда, будучи в Египте мы разыскали и посетили сего старца, по знакомству с ним в нашем монастыре, он при нас принимал одного брата в киновию свою и давал ему по этому случаю наставление. Это наставление желательно мне поместить здесь, потому что оно может послужить многим в назидание. «Знаешь, говорил он, сколько дней прождавши за воротами, принят ты наконец ныне в обитель. Надо тебе прежде всего уразуметь причину такого затруднения. Ибо в той жизни, в которую ты возжелал вступить, много может быть для тебя полезного, если, уразумевши ее, последовательно и как должно приступишь работать Христу.

Глава 33-я. Не скоро приняли в обитель по великости дела

«Как великая слава обещается в будущем веке тем, кои верою служат и благо угождают Богу, по требованию нашей иноческой жизни; так великое наказание ожидает тех, кои будут проходить ее с холодностью и небрежностью, не заботясь принесть достойные ее плоды святости, соответственно тому, как обещались. По Писанию, «лучше не обещать, нежели обещавши, не исполнить» (Еккл.5:3); и «проклят всяк творящий дело Божие с небрежением» (Иерем.48:10). Итак мы долго не принимали тебя не потому, чтобы всем сердцем не желали спасения тебе и всем другим, и не были готовы вдали еще сретать желающих приступить ко Христу; но потому, чтобы принявши тебя неосмотрительно и самим нам не впасть пред Богом в вину легкомыслия, и тебя не подвергнуть тяжкой ответственности, если ты легко будучи принят, и с сего же часа не уразумевши важности наших обетов, окажешься потом их нарушителем, или холодным их исполнителем. Теперь пойми значение отречения от мира, чтобы, ясно его представляя, яснее мог ты видеть и то, как должно тебе действовать».

Глава 34-я. Отречение от мира есть взятие креста, распятие миру и самоумерщвление

«Отречение от мира есть не что иное, как взятие на себя креста Христова и показание самоумерщвления. Итак знай, что отныне умер ты миру сему, деяниям его и похотям его, или, по Апостолу, «ты миру распялся, а мир тебе» (Гал.6:14). Углубляйся же в то, что есть крест, под таинственным знамением которого ты должен отселе жительствовать на свете сем, так как теперь уже «не ты живешь, но живет в тебе Тот, Кто распялся за тебя» (Гал.2:20). Почему в каком положении и виде Он за нас повешен был на кресте, в таком необходимо и нам проводить жизнь сию, чтобы по Пророку Давиду (Пс.118:120), пригвоздив страху Господню плоти свои, всеми хотениями и желаниями своими, не похоти своей служили мы, а пригвождены были к самоумерщвлению ради Господа. Ибо сим только образом исполним мы заповеди Господа, Который говорит: «иже хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и Мне грядет» (Мр.8:34). И «иже не приимет креста своего, и в след Мене грядет, несть Мене достоин» (Мф.10:38). Но может быть кто спросит, как может человек постоянно носить крест свой? И каким образом можно быть распяту, оставаясь живым? Вот послушай, как это».

Глава 35-я. Распинаемся на кресте страхом Божиим, который не дает нам двигаться по влечению страстей

«Крест наш есть страх Божий. Как распятый не имеет уже власти по желанию своему двигать членами тела и обращать их туда и сюда, так и мы хотения и желания свои должны обращать не к тому, что приятно нам и доставляет удовольствие в настоящем, но к тому, что требует от нас и к чему обязывает закон Господень. Как пригвожденный ко кресту, не занять бывает своим достоянием, не думает о своих пристрастиях, не заботится о завтрашнем дне, не лихоимствует, не гордится, не ссорится, не завидует, не замышляет отмщать, и хотя еще дышит, считает однакож себя почти что похороненным, туда обращая взор сердца, куда несомненно скоро должен перейти: так и мы, страхом Божиим распятые, должны быть мертвы не только плотским страстям, но и всему земному, туда устремляя очи души своей, куда переселиться должны мы каждую минуту: чем наипаче и содержатся в умерщвлении плотские похотения и страсти наши».

Глава 36-я. Отрекся? Не возвращайся вспять

«Итак бойся опять взять что-либо из того, от чего отказался ты, в противность Господню запрещению, возвратясь с села евангельского действования, опять «одеться в ризы свои, которых ты совлекся» (Мф.24:18). Никак не допускай возобновиться в себе низким земным похотям и суетностям мира сего, и в противность повелениям Господа, сошедши с крова совершенства взять опять, яже в дому, что бросил ты, отрекаясь от мира. Не воспоминай о родителях и других прежних привязанностях, не соплетайся заботами и попечениями житейскими, чтобы иначе, по слову Господа, не оказаться тебе не управленным в царствие небесное, как «возложившему руку свою на рало и озирающемуся вспять» (Лк.9:62). Поостерегись, как бы поправши гордость ныне, в начале отречения, горячностью веры с полным смирением, после, когда изучишь псалмы и войдешь во вкус обительской жизни, опять не возбудить ее, вознесшись тем, чтобы по Апостолу, созидая снова, что разорил, не представил ты себя преступником. Напротив до конца пребудь в этом обнажении от всего, которое обещал ты пред лицом Бога и Ангелов Его, – и в том смирении и терпении, с какими ты, десять дней пробыв за воротами, умолял со многими слезами, чтобы приняли тебя в монастырь, и не только пробудь, но и преуспевай и возрастай. Ибо довольно будет жалостно, если ты вместо того, чтобы от начатков подвигаться вперед и востекать к совершенству, – от них начнешь нисходить ниже и ниже. Ибо «не тот, кто начал это, но кто претерпит в том до конца, – спасен будет» (Мф.10:22)».

Глава 37-я. Чтобы успеть в этом, блюди начатки помыслов, сию главу змия

«Хитрый змий всегда блюдет пяту нашу, т. е. наветует и против наших добрых начинаний и до конца жизни нашей старается проткнуть ногу нашу. Потому мало пользы начать хорошо и со всем жаром положить начало самоотвержения, если подобным же образом не увенчает того и сообразный с тем конец, и смирение Христово, и нищета, которые обещал ты ныне пред лицом Его, не будут так тобою сохранены до последних дней жизни, как и восприняты. Чтобы тебе удобнее исполнить это, блюди всегда главу змия, т. е. начатки помыслов, открывая их тотчас старцу своему. Ибо тогда только и научишься ты стирать пагубную главу его, когда не будешь стыдиться все открывать старцу своему.

Глава 38-я. Дан обет? – Блюди и ревнуй восходит к совершенству

«Почему, приступив работать Господу, стой в страхе Божием и, по Писанию (Сир.2:1), уготовь душу твою не к покою, не к беспечности, не к утехам, а к искушению и теснотам. Ибо «многими скорбми подобает нам внити в царствие Божие» (Деян.14:22). Узки врата и тесен путь, вводящий в живот, и мало таких, которые обретают его. Помысли же о том, что ты теперь сделан одним из немногих избранных, и не попусти себе охладеть, по примеру охладевшего большинства; но живи, как немногие, чтобы сподобиться с немногими войти в царствие Божие. «Много званных, мало же избранных» (Мф.20:16); «мало стадо, которому благоизволил Бог даровать в наследие царство» (Лук.12:32). Познай же, что не маловажен грех, когда кто, дав обет восходит к совершенству, начнет следовать тому, что несовершенно. К совершенству же восходят вот по каким степеням и каким порядкам».

Глава 39-я. Как восходят к смирению, – какие признаки его и какие плоды

«Начало нашего спасения, и его охрана, как я сказал, есть страх Божий. Им полагается начало обращения, им совершается очищение от страстей, им приобретаются и все добродетели в тех, кои вступили на путь к совершенству. Когда он проникает душу человека, тогда рождает презрение всех вещей, забвение родных и ко всему миру отвращение; презрением же и оставлением всех вещей приобретается смирение. А смирение познается по следующим признакам: во 1, если умер кто всем своим хотениям; во 2, если не только свои действия, но и помыслы свои не утаивает от своего старца; в 3, если ни в чем не верить своему уму, а все поверяет его суждению, и наставления его слушает жаждущим сердцем и всеохотно; в 4, если во всем соблюдает повиновение, кротость и постоянство терпения; в 5, если никому не причиняет ни в чем оскорбления, а о том, которое случится самому получить от другого, не болезнует и не печалится; в 6, если ничего не делает и ничего не замышляет такого, к чему не обязывали бы его общий устав, или пример старших; в 7, если доволен при всей скудости, и делая со усердием повеленное, почитает себя делателем худым и недостойным; в 8, если низшим всех себя не краями уст именует, а в глубине сердца искренно чувствует; в 9, если обуздывает язык и не бывает криклив; в 10, если не бывает легок и скор на смех. По таким и подобным сим признакам распознается истинное смирение. Когда же бывает оно воистину приобретено, тотчас возведет тебя к любви, не имеющей страха, на эту совершеннейшую степень, на которой все, что прежде соблюдал ты не без трудностей, а больше по страху наказания, начнешь ты соблюдать без всякого труда, как нечто естественное, и соблюдать уже не по помышлению о муках и боязни их, а по любви к самому добру и по услаждению добродетелями».

Глава 40-я. Для подражания избирай не многих, а одного или двух

«Чтобы удобнее достигнуть этого, надобно тебе, вступив в число братства, избрать не многих, – а одного или двух в пример подражания и в образец совершеннейшей жизни. Ибо кроме того, что испытанная и до чистоты доспевшая жизнь есть достояние немногих, та еще происходит от этого польза, что примером одного усерднее напояется и назидается возжелавший совершенства в киновийской жизни».

Глава 41-я. Среди братства будь как глухой, немой, слепой и буий

«Чтобы все это шло у тебя успешно, и ты навсегда мог пребыть под этим законом духовным, необходимо тебе соблюдать среди братства следующие три вещи. По слову Псалмопевца: «аз же яко глух не слышах, и яко нем, не отверзаяй уст своих» (Пс.37:14), будь и ты будто глухой, немой и слепой, чтобы кроме того, кто по достоинству будет избран тобою для подражания, ты ни на кого не смотрел, и что бы ты ни увидел в других не совсем назидательное для тебя, так себя имей, будто не видал того, как не видит слепой; дабы увлекшись авторитетом или видностью тех, кои так действующими покажутся тебе, ты не низшел к худшему, что прежде и сам осуждал. Если услышишь слова неповиновения, упорства, осуждения, или такие, коими допускается нечто иначе, нежели как тебе предано, не соблазняйся тем, не увлекайся таким примером к подражанию, но пропусти все это без внимания, будто ничего не слыхал, как глухой. Если тебя, или другого кого, будет кто злословить, или другим каким образом обижать, – будь неподвижен и не противоотвечай ничего, будто немой, поя в сердце своем следующий стих Псалмопевца: «рех, сохраню пути моя, еже не согрешати ми языком моим; положих устом моим хранило, внегда востати грешному предо мною. Онемех и смирихся и умолчах» (Пс.38:2–3). – Впрочем есть еще и четвертое, что тебе надлежит возделать паче всего и что должно быть украшением и завершением предыдущих трех, именно – сделай себя, по слову Апостола (1Кор.3:18), «буиим в мире сем, да премудр будешь: не разбирай и не обсуждай ничего из того, что тебе будет приказано»; но со всею простотою и верою всегда изъявляй послушание, то только почитая святым, спасительным и мудрым, что указывает тебе закон Божий и опытность старца. Основавшись на таких правилах, ты проживешь спокойно под обычною в обителях дисциплиною, и никакие искушения и козни врага не исторгнут тебя из киновии».

Глава 42-я. Не почитай себя терпеливым, когда другие по добродетели своей ничем не раздражают тебя, но свою старайся показать добродетель, когда встретятся неприятности

«Не должен ты думать, что вытерпел все, полагаясь на добродетели других, в надежде т. е., что никто не будет раздражать тебя к нетерпеливости: ибо чтоб так было, не в твоей состоит власти. Но вооружайся к терпению смирением и великодушием, кои зависят от твоего произвола».

Глава 43-я. Перечень уроков, как востечь к совершенству

«Чтобы все, изложенное доселе пространною речью, удобнее напечатлелось в сердце твоем и крепче привилось к чувствам твоим – сделаю краткий перечень всего, помощью которого можешь ты объять памятью вкратце всю полноту заповеданий. Выслушай же в немногих словах весь порядок, каким без труда и без затруднения можешь ты востечь на самый верх совершенства. Начало нашего спасения, как и мудрости, есть страх Божий. От страха Божия рождается спасительное сокрушение. От сокрушения происходит отречение от мира, обнажение себя от всех вещей и презрение к ним. От обнажения сего произращается смирение. Смирение производит умерщвление своих похотений. Умерщвлением своих похотений искореняются и иссушаются все страсти. Чрез изгнание страстей размножаются и возрастают добродетели. Размножением добродетелей приобретается чистота сердца. Чистотою же сердца стяжевается совершенство Апостольской любви».

4. Устав преподобного Венедикта Нурсийского

Жизнь преподобного Венедикта

Жизнь пр. Венедикта написана св. Григорием Двоесловом и составляет вторую книгу его бесед о жизни италийских отцов.

«Был, говорит он, муж достопочтенной жизни, по имени и благодати Венедикт (что значит «Благословенный»), который от самого отрочества хранил чистоту сердца. Чистотой нрава он возвышался над летами и не подчинял своей души никакой страсти; но живя еще на этой земле, презрел мир с его прелестями, как бесплотный, хотя по обстоятельствам мог бы свободно наслаждаться его благами.

Пр. Венедикт происходил от благородных родителей, из области Нурсии, а в Рим был отдан для обучения свободным наукам. Но когда он понял, что от науки многие впадают в пороки, тотчас вышел из училища, чтобы по изучении наук и самому не впасть в пропасть. Итак, презревши занятие науками, он оставил дом и родительское наследство и, положив угождать единому Богу, искал крова святой обители. Впрочем, хотя он не изучил наук, но явился мудрецом и не будучи ученым».

Сначала он подвизался в местности называемой Епфида, где вместе с ним жили и другие ревнители о спасении; но потом, убегая от славы, он укрылся в пустынном месте, Субиако, в расстоянии от Рима на сорок миль. Вместо келлии служила ему натуральная пещера в скале над озером, образовавшемся от ключей, стекавших с гор. Инок Роман, из недалекого от того места обители, указавший ему это место и облекший его в иноческое одеяние, доставлял ему хлеб в урочное время; и кроме сего инока никто не знал о пребывании пр. Венедикта.

Но потом Богу было угодно дать знать о нем одному священнику путем откровения; после него увидели его пастухи, и весть о нем скоро разошлась по всем окрестным местам. Это привлекло к нему посетителей, искавших назидания, а потом и учеников, желавших подвизаться вместе с ним и под его руководством.

На некоторое время пр. Венедикт оставлял свое уединилище, будучи упрошен братией одного монастыря быть им отцом и руководителем по смерти их настоятеля. Но как он повел дело управления с надлежащей строгостью, то скоро стал тягостью для монахов, привыкших прежде к вольностям, и они задумали извести его ядом. Увидев это из того, что поднесенный ему с обычным питьем сосуд расселся под крестным знамением, он оставил эту обитель и удалился в свое любимое пустынное место.

Тогда стали собираться к нему ученики, желавшие посвящать свою жизнь на служение единому всемогущему Богу, в большом количестве, так что пр. Венедикт построил для них 12 монастырей, поместив в каждом из них по 12 иноков, под настоятельством более опытных из своих последователей. При себе он оставил очень немногих, которых за лучшее признавал образовать в своем присутствии.

Слава пр. Венедикта росла, привлекая к нему все большее и большее число учеников, – и обители наполнялись иноками. Это возбудило зависть соседнего священника Флоренция и он начал строить козни. Уступая ему, пр. Венедикт с немногими монахами удалился из того места и поселился на горе Кассино. На одном просторном уступе этой горы он устроил монастырь, который стал главным из его монастырей. На его устроение со внутренней и со внешней стороны были обращены все усилия пр. Венедикта. Здесь наиболее просиял он славой чудотворений, исцелениями больных, изгнанием бесов, воскрешениями мертвых, прозрением в сокровенные помышления сердец и пророчеством, хотя все это он являл и в прежних обителях.

Рассказав о многих таких явлениях Божией силы через пр. Венедикта, св. Григорий заключает сказание такими словами: «опускаю еще многое рассказать о чудесах, но св. муж сиял также и светом учения, ибо он написал для монахов правила, отличающиеся определенностью и изяществом речи. В этом начертании правил можно увидеть его обычаи и жизнь, потому что св. муж никак не мог учительствовать иначе, нежели как сам жил».

Ему было открыто время его кончины, и он сказал об этом некоторым из своих учеников. За шесть дней до смерти он повелел открыть для себя гробницу. Потом стала мучить его лихорадка, слабость усилилась. На шесть дней он повелел ученикам нести себя в храм, там приготовился к смерти приобщением Тела и Крови Господних и, опираясь на руки учеников, с воздетыми к небу руками, испустил последний вздох в словах молитвы.

Похоронен он был в храме св. Иоанна Крестителя, который построил сам на месте разрушенного им капища Апполона. В самом начале устроения обители, он разорил сие капище и построил храм св. Иоанну Предтече. В нем-то он и похоронен.

Св. Церковь чтит память св. Венедикта 14-го марта. Родился он около 480 года, а скончался около 549 г. – Время процветания его совпадало со временем нашествия Атиллы на Римскую область. Устав пр. Венедикта в издании свв. Отцов Migne находится в 66-м томе латинской Патрологии, откуда и заимствуется он в настоящем переводе.

Предисловие

Слушай сын, уроки учителя и преклони к нему ухо сердца твоего; с любовью прими увещания любящего отца и исполни их делом, да трудолюбным послушанием возвратишься к Тому, от Кого отступил леностным непослушанием. К тебе здесь направляется моя речь, отрекающемуся от собственных хотений в намерении быть воином Христа Господа, Царя истинного, и приемлющему крепкое и преславное оружие послушания. Прежде всего, как бы ты ни начинал дело доброе, от Него настоятельной молитвой испрашивай сил для совершения его, и никак не допускай, чтобы Тот, Кто благоволил уже включить нас в сынов Своих был когда-нибудь оскорбляем нашими злыми делами, ибо мы должны во всякое время Ему повиноваться за все Его к нам благодеяния, чтобы иначе Он или как разгневанный Отец не лишил некогда наследия нас как непокорных сынов, или, как грозный Владыка, вознегодовав за наши злые дела, не предал непрестающему мучению нас как рабов неключимых, не захотевших идти во след Его славе.

Воспрянем же, наконец, от сна, будучи возбуждаемы Писанием, говорящим: «Наступил уже час пробудиться нам от сна» (Рим.13:11). И открыв наши очи для боготворного света, и трепетный слух приклонив к Божественному гласу, да внимаем, что внушает он нам, каждодневно взывая: «Если бы вы ныне послушали гласа Его: «не ожесточайте сердца вашего» (Пс.94:7–8) и еще: «имеющий ухо» (слышать) «да слышит, что Дух говорит церквам» (Апок.2:29). Что же глаголет он? «Придите дети, послушайте меня: страху Господню научу вас» (Пс.33:12). «Ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма» (Ин.12:35).

Ища во множестве народа делателя Своего, Господь взывает, говоря: «Хочет ли человек жить и любит ли благоденствие, чтобы видеть благо?» (Пс.33:13). Если ты слыша это, ответишь: «вот я», говорит тебе Бог: «Удерживай язык свой от зла и уста свои от коварных слов. Уклоняйся от зла и делай добро; ищи мира и следуй за ним» (14–15). И если сотворите все сие, «будут очи Мои обращены на вас и уши Мои к молитвам вашим: прежде нежели воззвать вам, услышу вас, и еще говорящим вам, скажу: вот Я» (Пс.33:16; Ис.65:24). Что сладостней для нас сего гласа Господа, призывающего нас, возлюбленнейшие братья? – Вот какой путь жизни по благости Своей показывает нам Господь!

Итак, препоясав чресла наши верой и деланием добрых дел, и обувши ноги руководством Евангелия (Еф.6:14–15), потечем во след Его, да сподобимся Зовущего нас узреть в царствии Его. Если желаем обитать в скинии царства Его, да ведаем, что туда достигают не иначе, как путем добрых дел. Спросим с пророком Господа, говоря Ему: «Господи, кто может пребывать в жилище Твоем? Кто может обитать на святой горе Твоей?» (Пс.14:1). И услышим на этот вопрос ответ от Господа, показывающий нам путь в жилище Его: «Тот, кто ходит непорочно и делает правду, и говорит истину в сердце своем, кто не клевещет языком своим, не делает искреннему своему зла и не принимает поношения на ближнего своего» (Пс.14:2–3). Тот, кто злобного дьявола, внушающего ему что-либо недоброе, с самым внушением его отревая от взоров сердца своего, обращает в ничто, и «младенцев» его – злые помыслы – «разбивает о камень» – Христа; кто, боясь Господа, не превозносится своими добрыми делами, но самое совершение их приписывая не себе, а Господу, величает действующего в нем Господа, говоря с Пророком: «не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу» (Пс.113:9), как и Апостол Павел ничего из успехов проповеди не приписал себе, говоря: «благодатью Божией есмь то, что есмь» (1Кор.15:10), и дальше говорит: «хвалящийся, да хвалится Господом» (2Кор.10:17).

Почему и Христос в Евангелии говорит: «Всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот; и он не упал, потому что основан был на камне» (Мф.7:24–25). Возвестив это, Господь ожидает, что на эти святые Его внушения мы ответим нашими делами, почему в надежде нашего исправления, отстрачивает он и конец нашей жизни, как говорит Апостол: «не разумеешь, что благодать Божия ведет тебя к покаянию?» (Рим.2:4). Ибо всеблагой Господь говорит: «не хочу смерти грешника, но того, чтобы он обратился от путей своих и был жив» (Иез.18:23).

Итак, братья, вопросили мы Господа, кто может сделаться обитателем Его жилища, и услышали заповеди, к которым обязывается желающий обитать в нем. Теперь, если исполним что повелевает нам сей обучитель, то несомненно будем наследниками Царства Небесного. Уготовим же сердца наши и тела к воинствованию во всеоружии святого послушания заповедям, а к чему наша природа не сильна, будем просить Господа, да благоволит Он ниспослать нам помощь Божественной благодати Своей. Если истинно желаем избежать мук геенских и сподобиться нескончаемой блаженной жизни, пока есть время, пока мы еще в этом теле, будем делать то, что пригодно для вечности.

В таком виде изображена нами школа служения Господу, в установлениях которой, надеемся, нет ничего жестокого, ничего тягостного. Но если и покажется что, по требованию закона правды, для исправления пороков и сохранения любви, несколько стеснительным, не поражайся от того страхом и иди путем спасения, которого нельзя начать иначе, как только узким путем (Мф.7:13–14)... С продолжением такого рода жизни в вере, расширится сердце, и течение путей заповедей Господних пойдет с неизъяснимой сладостью любви; так что, если не оставим сего училища и в обучении его пребудем до смерти, то через терпение сделаемся причастными страданий Христовых, а затем сподобимся наследий Царствия Его.

Глава 1. Роды жизни христианской

Известно, что монахи бывают четырех родов.

Первый – киновиты, живущие в одном монастыре и по общему уставу, под управлением одного аввы.

Второй – анахореты, т.е. пустынники, которые удаляются в пустыни после долговременного испытания себя в монастыре, научившись бороться с дьяволом при молитве и совете многих среди братского воинства, и будучи уверены, что с Божией помощью могут уже вступить в единоборство с врагом, низлагать его, отгоняя его внушения в воле плоти и помышлений.

Третий, весьма нехороший вид монахов – сарабаиты, которые не обучившись под руководством опытного наставника и не будучи искушены, подобно золоту в горниле, еще рабствуя делам века и мягкие как свинец для принятия греховных впечатлений, принимают постриг, думая, что могут обмануть и Бога, а не одних людей. Они по два или три, или по одиночке, поселившись в своих, а не Господних овчарнях, вместо всякого закона имеют свои самоугодливые пожелания: что задумают и облюбят, то для них и свято; к чему же сердце не лежит, то они считают негожим.

Четвертый род монахов – гироваги (шатайки), которые всю жизнь блуждают туда и сюда, по три и по четыре дня, гостя по разным келлиям; все шатаются и никогда не сидят на одном месте, – это самоугодливые рабы чрева; они гораздо хуже сарабаитов и о поведении их лучше умолчать, чем говорить.

Мы же, оставя все другие роды монашества, с Божией помощью приступим к начертанию законов жизни киновитов – рода иночествования самого благонадежного.

Глава 2. Каков должен быть авва?

Авва, достойный главенства в монастыре, всегда должен помнить, как именуется, имя начальника оправдывать делами. Он в монастыре представляет, как верится, лицо Христа; почему ничего, кроме заповедей Господних не должен он ни внушать, ни учреждать, ни повелевать, но всякое повеление его или учение да будет закваской Божественной правды в душах учеников его.

Да помнит авва, что как об его учении, так и о послушании учеников, – об обеих этих вещах на страшном суде Божием будет произведено строгое рассмотрение, и да ведает, что на пастыря падает вина, если Домовладыка найдет в овцах пользы менее чем должно. Только тогда будет он свободен от вины, когда окажется, что он употреблял все пастырское попечение, а стадо оставалось беспокойным и непослушным. Если к пагубным болезням своих овец пастырь заботливо прилагал врачевство, то он будет оправдан на суде Господнем, сказав с пророком Божиим: «Правды Твоей не скрывал в сердце моем, возвещал верность Твою и спасение Твое» (Пс.39:11), а они презрением презрели меня. Тогда усугубится вина овец непокорных, и наказанием для них будет вечная смерть.

Когда кто принимает имя аввы (и бремя), то должен двояким руководством предшествовать своим ученикам, т.е. не словом только предлагать, но делом показывать все доброе и святое: ученикам более способным пусть и словом изъясняет заповеди Господни; а более грубым по сердцу и простым пусть делами своими показывает Божеские заповеди. О чем учит учеников своих, что оно противно (воле Божией и их званию), пусть делами показывает, что всего того делать никак не должно, чтобы проповедуя другим, самому не остаться недостойным (1Кор.9:27), чтобы, если будут грешить, не сказал ему Бог: «Что ты проповедуешь уставы Мои и берешь завет Мой в уста твои, а сам ненавидишь наставление Мое и слова Мои бросаешь за себя?» (Пс.49:16–17); смотришь на «сучек в глазе брата твоего, а бревна в своем глазе не чувствуешь» (Мф.7:3).

Не должен он смотреть на лица; ни одного любить больше чем другого, разве только найдет кого лучшим в добрых делах и послушании; ни знатного предпочитать обратившемуся из рабства, разве другая какая будет разумная тому причина. Если по требованию справедливости авва найдет это нужным, пусть сделает, а если нет, пусть всякий держит свое место, потому что раб ли кто, или свободный (1Кор.12:13), все мы едино во Христе, и все под одним Господом одинаковое несем бремя воинствования: «ибо нет лицеприятия у Бога» (Рим.2:11). Тем только в этом отношении различаемы мы у Него, если один перед другим оказываемся более успевающими в добрых делах и более смиренными. Итак, да будет у аввы одинаковая ко всем любовь, – и одинаковая ко всем да прилагается дисциплина, смотря по делам их. В своем учении он должен всегда соблюдать то правило апостольское, в котором говорится: «обличи, запрети, умоли» (2Тим.4:2), т.е. применять время ко времени, и к устрашению примешивать ласковость. Пусть и строгость учителя показывает в нем нежное расположение отца: необученных и неспокойных он должен обличать строго; послушных, кротких и терпеливых умолять – да преуспевают на лучшее; а нерадивых и презорливых да запретит запрещением.

Пусть не пропускает без внимания погрешностей и опущений, но как только они начнут показываться, с корнем да отсекает их, чтобы не усилились, помня беду, какой подвергся Первосвященник Илий (1Цар.2). Мужей честных и разумных в первое и второе увещание пусть вразумляет словом, а невежды и грубых сердцем, гордых и непокорных, пусть в самом начале остепеняет даже телесным наказанием, зная написанное: «глупый словами не исправляется», – и еще: «жезлом бей сына твоего и избавишь его от смерти» (Прит.23:13–14).

Всегда должен помнить авва, что он есть, помышлять о том, кем называется, и знать, что кому больше вверено, с того больше и взыщется. Да ведает, сколь трудное и тяжелое дело взял он на себя управлять душами и устроять нравы многих. Пусть старается действовать на всех, на кого ласками, на кого угрозами, на кого убеждениями, ко всем применяясь, судя по их свойствам, или по их разумности, чтобы не допустить чего вредного во вверенное ему стадо, а напротив всегда радоваться о его умножении и преуспеянии.

Паче же всего да опасается он, вознерадев о спасении вверенных ему душ, более заботиться о вещах преходящих, земных и тленных, но всегда да помышляет о том, что он взялся управлять души в царстве, за которых и отчет должен будет дать. Пусть не оправдывается скудостью потребного, помня написанное: «ищите прежде Царствия Божия и правды его: и это все приложится вам» (Мф.6:33), и еще: «нет лишения боящимся Его» (Пс.33:10).

Да знает он, что кто взялся управлять душами, тому наиболее должно готовиться к отчету. Сколько ни есть братий на его попечении, в день суда он несомненно имеет дать отчет Господу за душу каждого из них, с приложением, конечно, отчета и за свою душу. Боясь таким образом предстоящего истязания ему, как пастырю вверенных ему овец, он, опасаясь за дела других, и о своих делается более заботливым, и стараясь исправить других, себя самому находит в этом побуждение и вящей исправности.

Глава 3. О том, что надобно братий приглашать на совещания

Коль скоро надобно делать по монастырю что-либо особенное, авва пусть соберет все братство и скажет ему в чем дело. Выслушав мнение братий, он обсудит все сам, и сделает что найдет более полезным. Того ради мы сказали приглашать на совет всех, что нередко Господь юнейшему открывает что лучше. Братия пусть предлагают свои мнения со всякой смиренной подчиненностью, не дерзая настойчиво защищать то, что им придумалось. Всячески при этом в воле аввы состоит постановить что почтет он более спасительным, и все должны ему покориться. Но как ученикам надлежит повиноваться наставнику, так и ему пристойно всем распоряжаться осмотрительно и с правдой.

Итак, пусть все во всем последуют воле настоятельской, как неотложному закону, да никто от нее не уклоняется неразумно. Никто в монастыре не должен следовать собственной воле, и не думай кто-либо дерзостно вступить в спор с аввой относительно его распоряжений по монастырю. Кто осмелится на это должен подлежать установленным мерам исправления. Впрочем, и сам авва пусть делает все со страхом Божиим и с соблюдением правды, зная, что всеконечно о всех судах своих даст отчет Богу, – Судье Праведнейшему. Если же надобно делать что-либо незначительное на пользу монастыря, то пусть авва пользуется советом только старших братий, как написано: «Без рассуждения ни делай ничего, а когда сделаешь, не раскаивайся» (Сир.32:21).

Глава 4. Виды добрых дел

1. Во-первых, Господа Бога любить от всего сердца, всей душей и всей силой (Лк.10:27).

2. Потом – ближнего, как самого себя.

3. Далее – не убивать (Мф.5:21).

4. Не прелюбодействовать (Лев.19).

5. Не красть (Исх.20:15).

6. Не похотствовать (Втор.5:21).

7. Не лжесвидетельствовать (2Пет. 2).

8. Почитать всех людей (Лк.9).

9. Чего себе не желаешь, не делать того и другому (Тов.4).

10. Отвергаться себя самого, чтобы следовать Христу (Мф.17).

11. Тело свое умерщвлять и порабощать (1Кор.9).

12. Не искать утех (2Пет.2).

13. Любить пост (Деян.1).

14. Кормить бедных (Тов.4).

15. Одевать нагих (Ис.58).

16. Посещать больных (Мф.25).

17. Погребать мертвых (Тов.1).

18. Помогать в беде (Еккл.6).

19. Утешать в скорби (Еккл.7).

20. Быть чуждым делам века (2Тим.2).

21. Ничего не предпочитать любви ко Христу (Мф.10).

22. Не гневаться (Мф.5).

23. Не злопамятсвовать (Еф.4).

24. Не держать в сердце коварства (Прит.12).

25. Не говорить «мир», держа зло в сердце (Пс.27).

26. Не оставлять любви (1Пет.1).

27. Не клясться, чтобы не нарушить клятвы (Мф.5).

28. Изрекать истину и сердцем, и устами (Пс.14).

29. Не воздавать злом за зло (1Сол.5).

30. Не причинять обид, а причиненную переносить терпеливо (1Кор.6).

31. Любить врагов (Мф.5).

32. Злословящих не злословить, а паче благословлять (1Пет.3).

33. Переносить гонение за правду (Мф.5).

34. Не быть гордым (Тов.4).

35. Ни винопийцей (1Тим.3).

36. Ни много ядущим (Сир.37).

37. Ни сонливым (Прит.20).

38. Ни ленивым (Прит.24).

39. Ни ропотливым (Прем.1).

40. Ни клеветником (Прит.24).

41. Упование свое на Бога возлагать (Пс.30).

42. Увидев в себе какое добро, Богу то приписывать, а не себе (Иак.1).

43. Злое же почитать своим делом и себе то вменять (Ос.13).

44. Бояться дня судного (Иов.31).

45. Страшиться геенны (Лк.12).

46. Вечной жизни желать всем духовным желанием (Пс.83).

47. Смерть каждодневно иметь перед своими очами (Мф.24).

48. Дела жизни своей всякий час блюсти (Втор.4).

49. Знать наверное, что во всяком месте видит тебя Бог (Прит.5).

50. Злые помышления, на сердце приходящие, тотчас разбивать о камень (Пс.36).

51. И открывать духовному старцу (Сир.9).

52. Уста свои блюсти от злоречия (Пс.35).

53. Не любить многословия (Прит.10).

54. Слов пустых или возбуждающих смех не говорить (Мф.12).

55. Не любить разражаться смехом (Еккл.7).

56. Охотно слушать святые чтения (Лк.11).

57. Часто прилежать молитве (Лк.18).

58. Грехи свои прошедшие со слезами и стенаниями каждодневно исповедать Богу в молитве, всячески стараясь в них исправиться (Ис.6).

59. Похотей плотских не совершать и волю свою ненавидеть (Гал.5).

60. Заповедям аввы во всем повиноваться (Евр.13), хотя бы сам он (чего да не будет) поступал иначе, помня слова Господа: что говорят, то соблюдайте, а что делают, того не делайте (Мф.23).

61. Не желать, чтобы называли святым, прежде чем будешь таким, а лучше быть таким, чтобы истинно называли таким (Мф.23).

62. Заповеди Божии каждодневно исполнять (Сир.6).

63. Любить целомудрие (1Тим.5).

64. Не иметь ни к кому ненависть (Лк.19).

65. Не иметь зависти, не питать ненависти (Гал.5).

66. Не любить состязаний (2Тим. 2).

67. Бегать возношения (Пс. 130).

68. Чтить старцев (Лев. 19).

69. Любить младших (1Тим.4).

70. Молиться за врагов по любви Христовой (Мф.5).

71. Прежде захода солнечного мириться с тем, с кем придется размолвиться (Еф.4).

72. Никогда не отчаиваться в милосердии Божием (Иез.18).

Вот орудия духовного искусства, которыми если день и ночь всегда будем непременно действовать, в день Суда это будет явлено, и от Господа будет воздана вам награда такая, какую Он обещал: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1Кор.2:9). Рабочая же храмина, где все показанное можем мы привести в дело, есть монастырское заключение, и терпеливое неисходное пребывание в братстве.

Глава 5. О послушании

Первое наше смиренное дело есть послушание без замедления. Оно свойственно тем, которые ничего более его не почитают славным перед Господом, и ради святого служения, на которое дал обет, и по причине страха геенского, и ради славы вечной жизни. Почему, как только приказано бывает им что от набольшего, в исполнении того не смеют допустить медленности, как бы приказание было дано им свыше. О таковых сказал Господь: «по одному слуху по мне, повинуются мне» (Пс.17:45). И апостолам также говорит Он: «слушающий вас, Меня слушает» (Лк.10:16).

Кто таков, тот оставляет все, и не внимая своей воле, тотчас бросает из рук свое дело, и оставляя недоконченным что делал, скорой ногой послушания делом следует по гласу повелевающего, так что и изреченное учителем повеление и исполнение его учеником сходятся будто в один момент. Такую скорость придает страх Божий делам тех, которые с любовью стремятся к вечной жизни. Тесным шествуют они путем, но Господь говорит о нем: «узок путь, ведущий в жизнь» (Мф.7:14). Не по своему произволу живут они, не своим желаниям следуют и не самоугодия ищут, но пребывая в киновии, действуют по присуждению и повелению другого, желая, чтобы начальствовал над ними авва. Без сомнения – таковые подражают Христу Господу, Который говорит о Себе: «Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца» (Ин.6:38).

Но послушание тогда бывает угодно Богу и любезно людям, когда повеленное исполняется не с тревогой, не с медлением, не с холодностью или ропотом, и не с оговоркой, выражающей нежелание. Повиновение, оказываемое старшему – оказывается Богу, так как Он Сам сказал: «слушающий вас, Меня слушает» (Лк.10:16) – и должно быть оказываемо с добрым расположением сердца: «доброхотного делателя любит Бог» (2Кор.9:7). Если ученик повинуется не с добрым расположением, и не устами только, но и в сердце ропщет, то хоть и исполнит он повеление, не будет это приятно Богу, Который видел сердце ропщущего. За таковое дело не только не получит он никакой благодати, но еще подвергнется наказанию вместе с ропотливыми, если не исправиться несением должной этитимии.

Глава 6. О молчаливости

Будем исполнять то, что говорит Пророк: «Я сказал: буду я наблюдать за путями моими, чтобы не согрешать мне языком моим, буду обуздывать уста мои... я был нем и безгласен и молчал даже о добром» (Пс.38:2–3). Здесь показывает Пророк, что если и от добрых речей надобно иногда воздерживаться ради добродетели молчания, сколько более подходит бегать плохих речей из страха наказания за грех. Итак, по причине преимущественного достоинства молчания, даже совершенным ученикам редко должно быть даваемо позволение говорить и при том о предметах святых, добрых, назидательных, ибо написано: «от многословия не избежишь греха» (Прит.10:19) и еще: «кроткий язык – древо жизни» (Прит.15:4). Говорить и учить надлежит учителю, ученику же приличнее слушать и молчать.

Почему, если нужно бывает что спросить у первейшего, пусть спрашивает со всем смирением и почтительным подчинением, не говоря более того сколько нужно. Балагурство же, празднословие и смехотворство осуждаем на вечное изгнание из всех мест; на такие речи ученику и рта открывать не позволяем.

Глава 7. О смирении

Взывает к нам, братия, Божественное Писание, говоря: «всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк.14:11). Говоря сие, оно показывает нам, что всякое возвышение есть род гордости, которой Пророк всячески избегал, как сам удостоверяет говоря: «Господи, не надмевалось сердце мое и не возносились очи мои, и я не входил в великое для меня и недосягаемое» (Пс.130:1). Но что? «Не смирял ли я и не успокаивал ли души моей, как дитяти отнятого от груди матери? Так была душа моя» (- 2).

Отсюда, если хотите достигнуть самых последних вершин смирения и скоро взойти на ту небесную высоту, на которую восходят смирением в настоящей жизни, делами нашего восхождения надобно воздвигнуть ту лествицу, которую во сне видел Иаков, и по которой восходящими и нисходящими виделись ему Ангелы Божии. Не другое что, без сомнения, надо разуметь под восхождением и нисхождением, как то, что возношением нисходят, и смирением восходят. Сама же восходящая лествица есть жизнь наша в сем веке, которая ради смирения сердца воздвигается Господом до небес. А боками сей лествицы назовем наше тело и душу; на каковых боках слово Божие утвердило разные ступени, – степени смирения или самоумерщвления и порабощения плоти для нашего восхождения горе.

Первая степень смирения есть, когда кто страх Божий всегда полагая себе перед глазами, всячески избегает забвения; но всегда помнит все, что заповедал Бог, равно как и то, что презирающие Бога пойдут за грехи свои в геенну; всегда же вращая в уме своем помышления о вечной жизни, уготованной боящимся Бога, всякий час соблюдает себя от грехов и прегрешений, мыслью, словом, очами, руками и ногами, отсекая свои хотения, наипаче же похотения плоти.

Так всегда да помышляет о себе человек, что Бог всякий час призирает на него с небес, и что дела его во всяком месте открыты перед взором Божества, и Ангелами Божиими замечаются. Доказывает нам это Пророк, когда показывает, что Бог именно всегда так присущ помышлениям нашим, говоря: «Ты испытуешь сердца и утробы, праведный Боже!» (Пс.7:10); и опять: «Господь знает мысли человеческие, что они суетны» (Пс.93:11); еще: «Ты разумеешь помышления мои издали» (Пс.138:20; и: «остаток гнева Ты укротишь» (Пс.75:11). Итак, да блюдет себя всякий брат от помышлений злых, говоря всегда в сердце своем: «я был непорочен перед Ним и остерегался, чтобы не согрешить мне» (Пс.17:24).

И делать свою волю возбраняет нам Писание, говоря: «воздерживайся от пожеланий твоих» (Сир.18:30). Также в молитве Господней просим Бога: «да будет воля Твоя» (Мф.6:10), а не наша. Итак, хорошо поучают нас не творить своей воли, да избежим того, что говорит Свящ. Писание: «есть пути которые кажутся человеку прямыми, но конец их – путь смерти» (Прит.16:25); и еще того избежим, что сказано о небрежных: «развратились они и совершили гнусные преступления» (Пс.52:2). Будем верить что при всяком нашем желании присутствует Бог, как говорит Пророк Господу: «пред Тобою все желания мои» (Пс.37:10); вследствие того всячески остерегайся пожеланий злых; ибо близ входа к сласти лежит смерть. Почему Писание заповедует нам, говоря: «не ходи вслед похотей твоих» (Сир.18:30). Итак, если очи Господни видят добрых и злых, Господь «с небес призрел на сынов человеческих, чтобы видеть, есть ли разумеющий, ищущий Бога» (Пс.13:2). Если приставленными к нам Ангелами каждый день возвещаются Богу, нашему Создателю, все дела наши; то нам, братья, должно всячески остерегаться, чтобы Бог когда-нибудь не увидел нас уклоняющимися на зло и творящими дела непотребные, и щадя нас в сем веке как благой и желающий нашего обращения на лучшее, не сказал нам в будущем: «ты это делал и Я молчал» (Пс.49:21).

Вторая степень смирения есть, если кто не любя своей воли и не находит удовольствия в том, чтобы исполнять свои пожелания; но делами подражает Господу, сказавшему о Себе: «Я сошел с небес не для того, чтобы творить Свою волю, но волю пославшего Меня Отца» (Ин.6:38). Исполнение своей воли ведет в муку, а самопринуждение готовит венец славы.

Третья степень смирения есть, – чтобы по любви к Богу, со всяким послушанием подчиняться старшему, подражая Господу, о Котором Апостол говорит, что «Он был послушлив даже до смерти» (Фил.2:8).

Четвертая степень смирения есть, – чтобы в самом послушании на трудные дела и противные своему сердцу, или при каких-либо напраслинах, хранить молчаливое, но благодушное, и с доброй совестью терпение, и терпя, не ослабевать и не отступать назад; ибо Писание говорит: «претерпевший же до конца спасется» (Мф.24:13); и еще: «мужайся, и да укрепляется сердце твое, надейся на Господа» (Пс.26:14). Показывая также, что верному должно терпеть за Господа все противное, Пророк говорит от лица претерпевающих: «Тебе ради умерщвляемся весь день, вменихоммся яко овцы заколения» (Пс.43:23).

В несомненной уверенности в Божественном воздаянии за терпение, они продолжают радуясь все переносить и говорят: «но во всех сих препобеждаем за Возлюбльшаго ны» (Рим.8:37); или как в другом месте пишется: «искусил ны еси, Боже, разжегл ны еси, якоже разжизается сребро. Ввел ны еси в сеть, положил еси скорби на хребте нашем, возвел еси человеки на главы наша» (Пс.65:10–12). Заповедь Божия относительно бед и напастей исполняя терпением, они, когда бьют в одну ланиту, подставляют и другую, когда отнимают у них ризу, они отдают и сорочку, когда принуждены бывают идти с кем одно поприще, идут с ним два (Мф.5; Лк.6); и с Павлом Апостолом терпят от ложных братий гонение, – и благословляют клянущих их (2Кор.11).

Пятая степень смирения есть, чтобы худых помышлений, входящих на сердце, или худых дел, сделанных в сокровенности, не утаивать от своего аввы, но все открывать ему в смиренном исповедании. Убеждает нас к этому Писание, говоря: «открый ко Господу путь твой, и уповай на Него» (Пс.36:5); и еще: «исповедайтеся Господеви, яко благ, яко в век милость Его» (Пс.105:1); также: «беззаконие мое познах (Тебе дал познать), и греха моего не покрых, рех: исповем на мя беззаконие мое Господеви, и Ты оставил еси нечестие сердца моего» (Пс.31:5).

Шестая степень смирения есть, чтобы монах довольствовался всякой скудостью, даже самой крайней; и при всем, что ни возлагают на него, считал себя худым и нестоящим работником, говоря себе с Пророком: «и аз уничнжен, и не разумех, скотен бых у тебе» (Пс.72:22).

Седьмая степень смирения есть, когда кто считает себя низшим, и худшим всех, не языком только, но и внутренним чувством сердца, говоря с Пророком: «аз же червь есмь, а не человек, поношение человеков и уничижение людей» (Пс.21:7), «вознесжеся смирихся и изнемогох» (Пс.87:16). И еще: «благо мне, яко смирил мя еси, яко да научуся оправданием Твоим» (Пс.118:71).

Восьмая степень смирения есть, когда монах ничего не делает, кроме того, к чему обязывает общий монастырский Устав, и к чему побуждают примеры старших.

Девятая степень смирения есть, когда монах удерживает язык свой от говорения, и храня молчание, не говорит пока не спросят: ибо Писание внушает, «что от многословия не избежишь греха» (Прит.10:19), и что «человек злоязычный не утвердится на земле» (Пс.139:12).

Десятая степень смирения есть, если неохоч и не скор кто бывает на смех, ибо написано: «глупый в смехе возвышает голос свой» (Сир.21:23).

Одиннадцатая степень смирения есть, если монах когда говорит, говорит кротко и без смеха, смиренно, но с верностью, немного, но разумно, и не возвышая до громкости своего голоса, ибо написано: «слова благоразумных взвешиваются на весах» (Сир.21:28), и: «честно малое мудрости» (Еккл.10:1).

Двенадцатая степень смирения есть, когда монах не сердцем только, но и самым телом всегда и перед всеми показывает себя смиренным, т.е., когда он за работой, в церкви, на монастыре, в саду, в дороге, на поле, стоя, ходя, сидя, – всюду, склонив голову, взор вперяет в землю, и считая себя виновным во многих грехах, и воображая себя на страшном Суде Божием, говорит всегда в сердце своем то, что говорил глядя в землю Евангельский мытарь: «Господи, не достоин я грешный и очей возвести на небо» (Лк.18:13), или что говорил о себе Пророк: «слякохся и смирихся до зела. Господи, живи мя» (Пс.37:7–9, 118:107).

Прошедший все эти степени смирения монах доходит до такой любви Божией, которая вон изгоняет страх; в силу которой он все, что соблюдал прежде не без труда и не без страха, начинает соблюдать без всякого труда, как бы естественно; не по страху геенны, а по любви ко Христу, и по услаждению добродетелями, которые Господь благоволит Духом Святым влагать в сердце труженика Своего, очищенного от грехов и страстей.

Глава 8. О ночном богослужении

Во время зимы, т.е. от ноябрьских Календ (счет Календ начинался с 16 числа предыдущего месяца до 1-го следующего) до Пасхи вставать надобно в восьмом часу ночи (во 2-м), чтобы братия немного побольше покоилась ночью и вставали довольно выспавшись. Время, остающееся после бдения (ночного богослужения), те, которые недостаточно знают псалтирь или чтения, употребляют на изучение его с рассуждением. От Пасхи же до сказанных Календ ноября, время ночных служб определять по такому расчету, чтобы по их окончании, после малого промежутка, пока что братия успеют сходить по каким-либо нуждам, тотчас следовала Утреня, которая обыкновенно начинается с рассветом.

Глава 9. Сколько псалмов петь на ночном богослужении?

Во время зимы, предпослав сначала стих: «Боже, в помощь мою вонми, Господи, помощи ми потщися» (Пс.69:2) трижды проговорить надобно, потом: «Господи, устне мои отверзеши и уста моя возвестят хвалу Твою» (Пс.50:17) и далее присоединить к тому третий псалом («Господи, что ся умножиша стужающии ми»), и слава. После этого псалма петь антифонно (один стих на одном клиросе, а другой на другом) или просто псалом 94-й («Приидите возрадуемся Господеви»). За этим должна следовать песнь св. Амвросия: («Тебе Бога хвалим»); потом шесть псалмов в антифонах. По окончании их авва, проговорив стих, изрекает благословение. После сего все садятся на скамейках, и братия попеременно читают по книге на аналогие три чтения, между которыми поются три респонсория (стихи поемые с канонархом); два респонсория бывают из славы, после же третьего чтения кто поет, говорит «слава». Как только певец начинает ее петь, все встают со своих седалищ в честь и поклонение Пресвятой Троице.

Книги на бдениях читаются как Ветхого, так и Нового Завета; читаются также и толкования их, сделанные знаменитыми отцами православными и вселенскими учителями.

После этих трех чтений с их респонсориями следуют прочие шесть псалмов, с аллилуйя поемые. Затем бывает чтение из Апостола, – стих и литийное моление, т.е. Господи помилуй; и этим оканчиваются ночные бдения.

Глава 10. Как летом совершать ночное молитвословие?

И от Пасхи до ноябрьских Календ, такое же, как сказано, держится количество псалмов, исключая того, что чтения в Кодексе, по причине кратких ночей, отставляются, и вместо трех чтений бывает одно из Ветхого Завета, с кратким после него респонсорием; прочее же все исполняются: так что на ночных бдениях никогда менее 12-ти псалмов не поется, – кроме 3-го и 94-го псалма.

Глава 11. Как совершать бдения во дни воскресные?

В воскресные дни надо пораньше вставать на бдения. На этих бдениях пение совершается протяжнее, и по окончании, как прежде положено, шести псалмов и стиха, когда все сядут по порядку и чинно на своих седалищах, бывают четыре чтения в Кодексе с их респонсориями. Примем только на четвертом респонсории поющим приговаривается «слава», в начале которой все с благоговением встают. После этих чтений следуют по порядку следующие шесть псалмов в антифонах и стих. Затем опять читаются другие четыре чтения с их респонсориями, по указанному выше порядку. После них поются три песни из Пророков, какие укажет авва; поются они с аллилуйя. Когда после сего будет проговорен стих и аввой дано будет благословение, совершаются другие четыре чтения из Нового Завета в том же, как и выше порядке.

После четвертого респонсория авва начинает гимн: «Тебе Бога хвалим». По пропетии его, авва читает чтение из Евангелия, во время которого все стоят со страхом и благоговением. По окончании чтения, все говорят: «аминь», а авва произносит гимн: Тебе подобает хвала. Затем по благословении, начинают Утреню.

Этот порядок бдения в дни воскресные наблюдается одинаково во всякое время, как зимой, так и летом. – Разве только случится (чего да не будет) попозже встать; тогда чтения или респонсории сокращаются. Впрочем, всячески надобно стараться, чтобы этого не было; и, если случится, тот, по чьей небрежности это случилось, тут же в церкви дает перед Богом достойное удовлетворение (понесет эпитимию).

Глава 12. Как совершать утреннее богослужение

На утреннях в воскресный день, во-первых, сказывают 66-й псалом («Боже ущедри ны и благослови ны»), не антифонно, а подряд; после него 50-й псалом с аллилуия; за этим – псалмы 117-й («Исповедайтеся Господеви, яко благ, яко в век милость Его»), и 62-й («Боже, Боже мой, к Тебе утреннюю»). За сим следуют благословения, хвалы; одно чтение из апокалипсиса с респонсорием, песнь святого Амвросия, стих, песнь Евангельская («Величит душа моя»), литийное моление и отпуск.

Глава 13. Как в простые дни совершать утреню

В простые же дни утреннее богослужение совершать так: 66-й псалом сказывать безантифонно, но попротяжнее, как и в воскресенье, чтобы успели сойтись все к 50-му псалму, который поется антифонно. После него сказываются другие два псалма, как установлено, т.е. в понедельник – пятый («Глаголы моя внуши, Господи») и 35-й («Глаголет пребеззаконный согрешати в себе»); во вторник 42-й («Суди ми, Боже, и разсуди прю мою») и 56-й («Помилуй мя, Боже, помилуй мя, яко на Тя упова душа моя»); в среду 63-й («Услыши, Боже, глас мой, внегда молитимися к Тебе») и 64-й («Тебе подобает песнь, Боже, в Сионе»); в четверток 87-й («Господи Боже спасения моего») и 89-й («Господи, прибежище был еси нам»); в пяток – 75-й («Ведом в Иудее Бог») и 91-й («Благо есть исповедатися Господеви»); в субботу – 142-й псалом («Господи, услыши молитву мою») и песнь Второзакония, с разделением ее на двe славы. И в прочие дни – песни из пророков поются по примеру церкви Римской, каждая в свой день. После этого следуют хвалы; потом – одно чтение из Апостола, респонсорий, песнь св. Амвросия, стих; песнь Евангельская, Лития, – и конец.

Ни одно последование Утрени или Вечерни не должно проходить без провозглашения в конце аввою вслух молитвы Господней, чтобы ходатайством сей молитвы братия, когда произносят все: «остави нам долги наша, якоже и мы оставляем», очищали себя от всех неудовольствий и соблазнов, происходящих между ними. На других же последованиях только последняя часть сей молитвы: «но избави нас от лукаваго» – всеми провозглашается.

Глава 14. Как совершать бдения во дни святых?

В праздники святых и все другие церковные торжества надо соблюдать такой же чин, какой положили мы для дней воскресных; кроме того, что псалмы, антифоны и чтения должны быть избираемы такие, какие подходили бы ко дню. Образ совершения службы держать, как выше написано.

Глава 15. В какие времена петь аллилуйя?

От Святой Пасхи до Пятидесятницы без опущения петь Аллилуйя, как на псалмах, так и на респонсориях. От Пятидесятницы до начала Четыредесятницы на всех ночных службах петь его только с последними шестью псалмами. Всякий воскресный день и кроме Пятидесятницы, песни (пророческие), утреню, первый, третий, шестой и девятый часы петь Аллилуйя; а вечерню с антифоном, респонсории же никогда не петь с Аллилуйя, кроме времени от Пасхи до Пятидесятницы.

Глава 16. Сколько каждый день совершать богослужений?

Пророк говорит: «Семикратно в день прославляю Тебя» (Пс.118:164). Это священное седмиричное число мы исполним, совершая утреню, первый, третий, шестой и девятый часы, вечерню и повечерие. Ибо говоря: «седмерицею днем хвалих Тя», пророк разумеет дневные часы; о ночных же бдениях он говорит: «В полночь вставал славословить Тебя» (62).

Во все эти времена и будем воссылать хвалы Творцу нашему о судьбах правды Его, т.е. будем собираться на утреню, первый, третий, шестой и девятый часы, на вечерню и повечерие, и ночью будем вставать, да исповедуемся Ему.

Глава 17. Сколько псалмов петь на каждом богослужении?

Порядок псалмопения на ночных и утренних службах уже нами указан. Теперь посмотрим, как надлежит действовать на других службах. На первом часе петь три псалма, раздельно, со славой на каждом. Перед началом псалмов возглашать песнь (стихиру) часа вслед за стихом: «Боже, в помощь мою вонми». По исполнении трех псалмов, – одно чтение, стих, Господи помилуй (Лития), и отпуск. Молитвословие в третий, шестой и девятый часы совершается тем же порядком, т.е. стих, песнь (стихира) каждого часа, три псалма, чтение, стих, Господи помилуй, – и отпуск. Если большое будет собрание (праздничное) петь антифонно, а если малое (каждодневное), петь подряд.

На вечернем собрании совершать четыре псалма антифонно; после псалмов чтение; за ним респонсории, песнь св. Амвросия, стих, Евангельская песнь, лития, молитва Господня, и – отпуск.

Повечерие состоит из трех псалмов, которые поются подряд безантифонно, после них песнь сей службы, одно чтение, один стих, Господи помилуй, (лития), благословение, – и отпуск.

Глава 18. В каком порядке петь псалмы?

Во-первых, на каждой дневной службе возглашать стих – «Боже, в помощь мою вонми; Господи, помощи мне потщися»; славу и песнь совершаемой службы. За тем на первом часе, в воскресенье петь четыре главки – отделениица – 118-го псалма; на прочих же часах, т.е. третьем, шестом и девятом, по три главки того же 118 псалма. На первом часе во вторник петь три псалма именно: первый, второй, шестой («Господи, да не яростью Твоею обличиши мене»). Так каждый день до воскресенья, – на первом часе петь по три псалма по порядку, до псалма 19-го; причем псалмы 9-й и 17-й разделять по две славы. Таким образом бдение в воскресенье всегда будет начинаться 20-м псалмом («Господи, силою Твоею возвеселися царь»).

На третьем, шестом и девятом часе, в понедельник петь остальные девять главок 118-го псалма, по три на каждом часе. Разобравши таким образом весь 118-й псалом в эти два дня, т.е. воскресенье и понедельник, – во вторник на третьем, шестом и девятом часе, петь по три псалма, от 119-го до 127, т.е. девять псалмов. Те же псалмы петь на сих часах и в прочие дни до воскресенья. И прочее последование часов, песни их, чтения и стихи, каждый день одни и те же должны быть совершаемы, как установлено. В воскресенье же первый час начинать 118-м псалмом.

На вечерни каждодневно исполнять по четыре псалма со сладкопением. Псалмы эти начинаются от 109-го и идут до 147-го исключая тех, которые берутся из числа на разные часы, т.е. 117-го до 127-го, так же 133-го и 142-го. Кроме этих, прочие все из означенного числа должны быть петы на вечерне. Чтобы достало псалмов сколько требуется, те из означенного числа, которые велики, разделять на два. Таковы: 138, 143, и 144-й; а 116, как очень малый, присоединять к 115-му. Соблюдая этот порядок псалмопения на вечернях, прочие их части, т.е. чтения, респонсории, стихи и песни исполнять, как положено выше. На повечерии каждодневно повторять одни и те же псалмы, т.е. – 4-й, 90-й и 143-й.

Разобравши эти псалмы на дневные службы, прочие все какие еще остаются, разделить поровну на семь ночных бдений, разделяя те из них, которые очень длинны; чтобы на каждое бдение приходилось по 12-ти псалмов.

Кому не нравится такое распределение псалмов, пусть сделает свое, какое найдет наилучшим; то только да имеется во внимание, чтобы на каждую неделю пропеваема была вся псалтирь, сполна, в числе 150 псалмов; и в воскресенье всегда была она снова начинаема с начала. Крайне ленивыми на Богослужении показывают себя монахи, которые в течение недели не всю пропевают псалтирь, с обычными песнями: тогда как читаем в деяниях святых отцов наших, что они в один день охотно исполняли то, что мы, охлажденные, едва успеваем совершить в целую неделю.

Глава 19. О чине псалмопения

Веруем, что всюду есть Божие присутствие, и что очи Господни на всяком месте видят и добрых, и злых: наипаче же всякого сомнения веровать сему должны, когда бываем на Божественной службе. Почему будем помнить, что говорит Пророк: «Работайте Господу со страхом»; и еще: «пойте разумно»; также: «и перед Ангелы воспою Тебе». Смотри же всякий, каковыми подобает нам быть перед взором Бога и Ангелов Его; и постараемся так стоять на псалмопении, чтобы ум наш был в согласии с нашими словами.

Глава 20. О благоговеинстве в молитве

Если когда-либо ведем речь о чем-нибудь с сильным человеком, не иначе делаем это как со всяким смирением и почтительностью; то со сколь большим смирением и искренним благоговением должны мы беседовать с Господом Богом – всяческих? – Да ведаем при том, что не за многоглаголание бываем услышаны, и за чистоту сердца, сокрушение и слезы. Почему молитва должна быть кратка, но чиста и искренна, разве только когда понудит продлить ее особое действие благодати Божией. В собрании же всячески да укорачивается молитва; и все пусть тотчас встают, как только Авва дает знак. (Это взято у Тавеннисиотов).

Глава 21. О деканах (десятниках) монастырских

Если братство велико, надо избирать из самих братий таких, которые имеют доброе свидетельство и живут свято, и поставлять их деканами, чтобы они несли попечение о своем десятке во всем, по заповедям Божиим и повелениям аввы. В деканы да избираются такие, с которыми авва с уверенностью мог бы разделить свое бремя. Выбор надо делать не по порядку (поступления в обитель), а по успехам в жизни и способности назидать словом учения. Если какой-нибудь из деканов окажется имеющим гордость, то надо обличать его и убеждать исправиться, однажды и дважды, а в третий, если не исправится, сменить его, и на его место поставить другого, более достойного. То же постановляем и о препозите. (Смотритель дома. Препозиты и те, коим поручается целая часть управления по всему монастырю, напр. эконом, больничник и пр.).

Глава 22. Как стать монахом?

Каждый пусть спит на особой кровати. Постель они получают по распоряжению Аввы, сообразно с родом занятий. Если можно, пусть все спят в одном месте; если же многочисленность их не позволяет это устроить, пусть спят по десяти, или двадцати, со старшими, на коих лежит попечение о них. Лампады пусть горят до самого утра.

Спать должны в своих одеждах, опоясанные поясами или вервями. Когда спят, ножичков своих, которыми работают, обрезывают ветви и подобное, пусть не имеют при своих боках, чтобы не поранить себя во время сна. Монахи должны всегда быть наготове, и как только дан знак, без промедления вставши, спешить на дело Божие, опережая один другого, однако же чинно и скромно. Юнейшие братия не должны иметь кроватей друг подле друга, но пусть будут перемешаны они со старцами. Вставая на дело Божие, пусть друг друга братски поощряют, развевая извинения, придумываемые сонливыми.

Глава 23. Об эпитимиях за провинности

Если какой брат упорен или непослушлив, или горд, или ропотлив, или в чем-нибудь погрешает против святого Устава, или презирает повеления своих старцев, то такового, по заповеди Господа нашего, старцы пусть усовещивают, однажды и дважды, наедине. Если не исправится, – обличить его публично перед всеми. Если и после этого не исправится, удалить его от общения с братиями, чтобы понял как велика его вина. Если же он невежда, – подвергнуть его телесному наказанию.

Глава 24. Какого рода должны быть эпитимии?

Эпитимия должна быть соразмеряема с виной, и определение это зависит от суда аввы. Кто в легком чем провинится, тогда лишать участия с братиями в столе, и в церкви не должен он петь псалма или антифона, или совершать чтения, пока исполнит эпитимию. Пищу принимать ему одному, после стола братий. Если, например, братия принимают пищу в шестом часу, этот примет в девятом; если братия в девятом, он по вечеру: так пока получит разрешение.

Глава 25. О важных погрешностях

Провинившийся в важном каком деле брат, вместе с отлучением от стола, отлучается и от молитвы вместе с братиями. Никто из братий не должен входить с ним в какое-либо общение, даже ни в разговор. Пусть он будет один за делом на него возложенным, в покаянном сокрушении и сетовании, поминая о том страшном приговоре Апостола, по коему «согрешивший предан был сатане во измождение плоти, да дух спасется в день Господень». Пищу принимать ему одному в такой мере и в такое время, какие найдет для него пригожими авва. И приветствовать никто не должен его, проходя, ни давать ему что съестное.

Глава 26. О тех, которые без повеления аввы вступают в общение с подъэпитимийными

Если какой брат позволит себе без разрешения аввы вступать в какое-либо общение с подъэпитимийным братом, или говорить с ним, или приказать ему что, – пусть равное и ним разделит наказание.

Глава 27. Какое попечение должен иметь авва о подъэпитимийных?

Авва со всей заботой должен пещись о провиняющихся братиях: ибо «не требуют здравии врача, но болящие» (Мф.9:12). Потому, как искусный врач должен употреблять все способы к врачеванию немощного душой, – подсылать к нему мудрых старших братий, чтобы они, будто тайком пробравшись к нему из сострадания, благонастроили его, если он обуревается помышлениями, и расположили к смиренному несению эпитимии; и чтобы «утешили его, да не зельною скорбию пожрен будет таковый», но как говорит тот же Апостол: «да утвердится к нему любовь, и да будет молитва о нем от всех» (2Кор.2).

Авва всевозможно должен стараться и со всем усердием заботится о том, чтобы не погибла одна из вверенных ему овец. Да ведает, что он взял на себя врачевание немощных душ, а не панство над здоровыми; да боится обличения, которое Бог изрекает через Пророка: «откормленных овец закалали, а стада не пасли... слабых не укрепляли, а больной овце не врачевали»... (Иез.34:3–4). Авва да подражает примеру доброго и любящего Пастыря, который, оставляя девяносто девять овец в горах, пошел искать одной заблудшей, и такое явил сострадание к ее немощи, что взял ее на плечи свои и принес в стадо (Лк.19).

Глава 28. О тех, которые после частых эпитимий не исправляются

Если брат после частых увещаний и после эпитимий не исправляется в своей вине, подвергнуть его строжайшему, т.е. телесному наказанию. Если и после этого останется неисправным, или еще (чего да не будет) в гордости начнет защищать свои дела, тогда авва должен поступить с ним, как мудрый врач.

Если и после того, как употребит и обязания, и масти увещаний, и врачевство Божественных писаний, и прижигание эпитимией и, наконец, и раны телесного наказания, если после всего этого он увидит, что его старания об исправлении остаются безуспешными, пусть приложит еще самое высшее средство, – свою и всех братий молитву, да Господь, Коему все возможно, Сам соделает спасение немощного брата. Если же и таким образом немощный не поддастся врачеванию, тогда уже пусть авва употребит орудие отсечения, как говорит Апостол: «извергните развращенного из среды вас» (1Кор.5:13), чтобы одна больная овца не заразила всего стада.

Глава 29. Должно ли принимать братий, выходящих из монастыря?

Брат, по какой-либо вине сам вышедший из монастыря или изверженный, если захочет опять в него возвратиться, пусть прежде даст ручательство, что исправится в вине, за которую выслан; после чего принять его на последнюю степень, чтобы этим испытать его смирение. Если опять лишится монастыря, и опять захочет вступить в него, опять принять его, – так до трех раз. И да ведает, что после этого вход в обитель уже будет для него заключен, если еще подвергнется извержению из него.

Глава 30. Как исправлять маловозрастных детей?

Всякий возраст и всякая степень смышлености должны иметь свои меры исправления... Поэтому, когда дети или юнейшие возрастом, или те, которые не понимают важности обычных эпитимий, впадают в какие погрешности, наказывать их пощением более чувствительным, или телесным наказанием.

Глава 31. Каков должен быть монастырский келарь?

В монастырские келари избирать надо из братьев человека мудрого, зрелых нравов, трезвого, воздержанного, невозносливого, не гневливого, не обидчивого, не ленивого, не расточительного, но Богобоязненного, такого, который для всего братства был бы как отец. Он должен о всех иметь попечение, но ничего не делать без позволения аввы. Пусть соблюдает, что приказано, и братий не опечаливает. Если случится, что иной брат потребует у него чего-нибудь несколько гневно, пусть не отвечает ему презрением, но если нельзя удовлетворить его прошения, пусть откажет ему разумно и со смирением.

И свою душу пусть спасает, всегда помня Апостольское слово, что «хорошо служившие приготовляют себе высшую степень» (1Тим.3:13). О больных, о детях, о странниках и бедных пусть печется со всем усердием, несомненно ведая, что в день суда даст строгий отчет, если неправо и немилостиво поступит в отношении к ним. На все монастырские вещи и на все имущество пусть смотрит, как на священные церковные принадлежности. Ни к чему пусть не относится небрежно, ни скупым пусть не будет, ни расточительным истребителем монастырской собственности, но всем пусть распоряжается умеренно, и как прикажет авва.

Паче всего смирением да украшается; и, если когда недостанет кому чего, пусть добрым словом смягчает отказ, по слову Писания: «Слово лучше нежели даяние. Поэтому не выше ли доброго даяние слово?» (Сир.18:16–17). Что поручит ему авва, тем пусть распоряжается со всем усердием: а чего не велит, того пусть не касается. Что положено давать братьям – пусть выдаст без надмения и промедления, чтобы не соблазнялись, помня божественное изречение о том, что заслуживает «соблазнивший одного из малых сих» (Мф.18:6). Если братство велико, дать ему помощников, чтобы с их содействием он успешнее и благодушнее исполнял возложенное на него дело. В определенные часы пусть выдает, что должно выдавать, и принимает, что должно принимать, чтобы никто не был смущаем в доме Божием.

Глава 32. О работных орудиях и других вещах монастырских

В попечении о монастырском имуществе, об орудиях, одеждах и других вещах авва пусть выберет братий, на которых по их жизни и нравам мог бы он положиться, и поручить кому что благорассудит, беречь то, выдавать и снова собирать в свое место. От них авва получает запись, кому что выдавал, и что снова принял из вещей от братий, попеременно поступающих в разные послушания. Если окажется, что кто-нибудь небрежно обращается с вещами, тому делать замечание, и, если не исправится, подвергать установленным эпитимиям.

Глава 33. Могут ли монахи иметь какую-либо собственность?

Особенно надо с корнем исторгнуть из монастыря страсть любоимания, чтобы никто не смел ничего ни дать, ни взять без позволения аввы, ни иметь что собственное, никакой вещи, ни книги, ни доски, ни грифеля, совершенно ничего: так как никто из братий не имеет уже в своей власти ни тела своего, ни воли своей. Всего необходимого всякий пусть ожидает от аввы; и никому не позволительно иметь что-нибудь кроме того, что даст, или что определит авва.

Все у всех да будет общее, как написано: «и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее» (Деян.4:32). Если будет замечено, что кто-нибудь поблажает этой непотребной страсти любоимания, того по первом и втором увещании подвергать установленным мерам исправления.

Глава 34. Все ли равно должны получать необходимое?

Надобно поступать так, как написано: «даяшеся коемуждо, егоже аще требоваше; не по лицеприятию» (да не будет), но по вниманию к немощам немощных. Кто меньше имеет нужды, пусть Бога благодарит, и не скорбит (что не дают); а кто больше имеет нужды, пусть смиряется по своей немощности и не превозносится по причине милости к нему (что дают). Так все члены будут в мире. Особенно ропота никто да не обнаруживает по какому бы то ни было случаю ни словом, ни знаком. Кто замечен будет в этом, подвергать его мерам исправления.

Глава 35. Все ли равно должны получать на поварне

Братия должны служить себе взаимно; и никто не должен отказываться от послушания в поварне, разве болен кто, или занят многополезным делом. Да ведает, что этим послушанием любовь братская свидетельствуется и великая награда стяжевается. Которые немощны, для тех назначить помощников, чтобы без скорби совершали свою череду: и всем надо давать утешение и отраду, судя по величине братства и положению места. Если братство велико – келаря освобождать от послушания на поварне, равно и того, кто занят многополезным делом. Прочие же пусть с любовью взаимно себе прислуживают. Кончивший свою неделю, в субботу должен сдать вещи и дать во всем отчет. Полотенца, которыми братия вытирают себе руки и ноги, пусть вымоет. Ноги тоже, как кончивший неделю, так и вступающий в нее должны вымыть всем. Кончающий неделю дает келарю сосуды чистыми и целыми; а келарь вручает их вступающему в неделю, чтобы ведомо было, что один дает, и в чем другой должен давать отчет. Недельные за час до общего стола пусть принимают положенную часть вина и хлеба, чтобы во время стола служили братиям без особенного труда и без роптания. Во дни же праздничные пусть воздерживаются до конца обеда.

Кончающие и начинающие неделю, по окончании утренних молитв в воскресенье в церкви, делают всем коленопреклонение, просят молитв. Кончающий неделю говорит при сем такой стих: «Благословен Бог, помогший мне и утешивший меня». Сказав это трижды, получает благословение: этим оканчивается его послушание. Начинающий же неделю говорит: «Боже в помощь мою вонми, Господи, помощи мне потщися»; это и все произносят трижды; затем он получает благословение, и тем вступает в недельное свое послушание.

Глава 36. О больных братьях

О больных прежде и паче всего надо иметь попечение, и служить им, как Христу, ибо Он сказал: «Болен был, и посетили Меня», и: «так, как вы сделали это одному из братьев Моих меньших, то сделали Мне». Но больные пусть помнят, что им служат ради Бога, и пусть не опечаливают служащих им братьев излишними своими требованиями. Впрочем, и таких надо терпеливо сносить, потому что через это стяжевается богатейшая награда. И авве надобно всячески заботиться, чтобы о больных не была допускаемая никакая небрежность: келлию для них назначить особую, и для хождения за ними назначить брата богобоязненного, сострадательного и заботливого.

Бани для больных готовить сколько нужно; а для здоровых, особенно молодых, пореже ее дозволять. Разрешать больным и вкушение мяса, для подкрепления наиболее немощных. Но коль скоро поправятся – пусть по обычаю воздерживаются от мяс. Авва пусть поусерднее присматривает, чтобы келарь, или прислуживающий больным не вознерадел о них; потому что на него падает, если его ученики в чем-либо погрешают.

Глава 37. О престарелых и детях

Хотя сама природа располагает к милосердному снисхождению к лицам этих возрастов, т.е. к старцам и детям, но и Устав не может забыть о них. Надобно всегда иметь во внимании свойственную им по естеству немощь, и никак не держать по отношению к ним строгости положения о пище: надо оказывать им снисхождение в роде пищи; и время для принятия ее назначать пораньше Уставом положенного для всех.

Глава 38. О недельном чтеце

Когда братия вкушают пищу в трапезе, всегда должно быть при этом чтение; но не всякий, кому ни случилось, может брать книгу и читать. Имеющий читать всю неделю вступает в это послушание в Воскресенье. После литургии и Причащения выступает он и просит всех помолиться, да отвратит от него Бог дух превозношения. При этом он начинает, а за ним и все повторяют следующий стих: «Господи, устне мои отверзеши и уста моя возвестят хвалу Твою». Затем он принимает благословение и вступает в свое послушание – читать. За трапезой должно быть хранимо глубокое молчание, чтобы не слышно было ничьего голоса, или шептания, кроме одного читающего.

Что касается до потребного из пищи и питья, то служащие братия должны так устроять, чтобы во время стола никто ни в чем не встречал нужды. Если же случится в чем нужда, давать знать об этом не голосом, а постукиванием. Никто не должен спрашивать о чем-либо по поводу чтения, или еще чего-нибудь; кроме разве авва рассудит сказать, что в назидание кратко. Этот брат, недельный чтец, пусть получает часть растворенного водой вина, прежде чем начнет читать, по причине Святого Причащения, и чтобы не тяжело было ему выдерживать пощение. Обед же свой он будет иметь после, с недельными по поварне и прислуживающими в трапезной. На это чтение, как и на пение, назначать братий не подряд, а по выбору, кто может назидать слушающих.

Глава 39. О количестве и мере яств

Полагаю, что достаточно будет для подкрепления сил предлагать два варева на всех трапезах, в шестом или девятом часу; и это по причине немощи разных братий, чтобы в случае, если кто не может есть одного, подкреплялся другим. Итак, два варева достаточно будет для всех братий; если достанутся откуда плоды, или овощи, то прибавить и это третье кушанье. Хлеба достаточно по два фунта в день на брата, одна ли будет трапеза, или две – обед и ужин. Если будет ужин, то келарь от того же фунта удержит треть, чтобы предложить ее на ужин.

Если случится тяжелая работа, то оставляется на волю и рассуждение аввы – прибавить что-нибудь, когда нужно, устраняя только всячески опьянение и обременение пищей: ибо ничто так не неприлично христианину, как опьянение, как сказал Господь нам: «смотрите же за собой, чтобы сердца ваши не отягчались объедением и пьянством» (Лк.21:34). Детям же полагать не такое количество пищи, а меньше, чем большим, соблюдая во всем бережливость. От мяса же четвероногих решительно все должны воздерживаться, кроме одних крайне больных.

Глава 40. О мере питья

Всякий свой имеет дар от Бога: один – один, другой – другой. Потому мы с особенной осмотрительностью установляем меру кошта. Так относительно вина, имея во внимании немощь немощных, полагаем, что для каждого достаточно будет на день стакана вина. (Hemina – теперь неизвестная мера, примерно стакан. Вино – виноградное).

Вино – виноградное. А кому Бог даст силу воздержаться, тот да ведает, что это достойно своей награды.

Если положение места, или труд, или время года требуют прибавки к этой мере, на воле аввы оставляется сделать это или нет; да имеет он только во внимании, чтобы не вкралось опьянение, ибо вино, как читаем, есть вещь вовсе не монашеская. Но как в наши дни нельзя убедить в этом монахов, – согласимся по крайней мере не пить досыта, но воздержано; потому что вино и мудрых доводит до отступления и падения. Если случится, что где-нибудь и такой меры достать нельзя, или и совсем ничего, то да благословит Бог обитающих там (на терпение): пусть не ропщут. На то паче всего надо всех убеждать, чтобы не роптали.

Глава 41. В какие часы предлагать трапезу?

От Святой Пасхи до Пятидесятницы обедают пусть братия в шесть часов (12-ть наших) и по вечеру ужинать. От Пятидесятницы все лето (если не бывает у монахов работ на полях, или не мешает летняя знойность), в среду и пяток пусть постятся до девятого часа, а в прочие дни обедают в шесть часов. Этот – шестой час обеда, если будет работа на полях, или знойность не будет велика, должно продолжить и это по усмотрению аввы. Он пусть все учредит и расположит так, чтобы и делу спасения души не было ущерба, и братия все что делают, делали безропотно.

От сентябрьских ид (иды от 9-го до 13 и 15-го дня в каждом месяце) до начала Четыредесятницы принимать пищу всегда в девять часов; в Четыредесятницу же до Пасхи – вкушать по вечеру. Этот вечер определять так, чтобы для вкушающих не требовалось зажигать светильники, но, чтобы все кончалось засветло. И во всякое время вечерю ли или обед надо так приноровлять, чтобы все кончалось засветло.

Глава 42. О том, что после повечерия никто не должен говорить

Во всякое время монахи должны со всем усердием хранить молчание; особенно же в ночные часы. После ужина – пост ли будет или не пост, братия, вставши из-за трапезы, собираются спустя немного в одно место, – и один читает собеседования (пр. Кассиана) или жития святых, или другое что, – назидательное и для слушающих; только не Пятикнижие и не книги царств, потому что для несильных умов неполезно в это время слушать эти части Писания, – их читать в другое время. Прочитавши листа четыре, или пять, или сколько позволит время, идут на повечерие. – И после повечерия никому уже нет позволения говорить что-либо с кем бы то ни было. Кто окажется нарушителем сего правила молчания, должен подлежать тяжкой эпитимие; исключая разве придут какие посетители, или авва что-нибудь прикажет; но и это надо исполнять со всей скромностью и тихостью.

Глава 43. О тех, которые опаздывают на Богослужение или к трапезе

На святое Богослужение, как только заслышан знак, тотчас надо спешить со всей заботливостью, оставляя все что бы ни было в руках, однако степенно, без суматохи. Делу Божию ничто не должно предпочитать. Если кто на ночное бдение придет после «Славы» 97-го псалма, (которую потому полагается петь несколько протяжно), тому не стоять на своем месте среди братий, но пусть становится позади всех, или на особом каком месте, чтобы быть на виду у всех; а по окончании службы должен он принять публичное покаяние.

Для того определено стоять таким на последнем месте, или особо, чтобы, быв всеми замечаем, исправлялись от этого стыда. Если оставаться им вне храма, то может случится, что иной там и спать расположится, или так просидит не молясь, а если не один такой будет – заведут пусторечие, и будет дано место лукавому. Потому лучше пусть входят такие внутрь, чтобы не быть всего лишенными, а прочее – исправится.

На дневные службы, если кто не поспеет к «Славе» после стиха и первого псалма, по тому же закону должен стоять на последнем месте. Да не дерзнет он присоединяться к хору поющих, пока не очистит вины несением эпитимии, разве только авва прикажет; но прощение у всех испрашивать после службы все же он должен.

К трапезе кто не поспеет прежде стиха, чтобы всем вместе возгласить стих и молитву и одновременно сесть за стол, – и это по нерадению или своей вине, – тому до двух раз делать выговор. Если не исправится и опять то же сделает, отделить его от прочих и посадить за особый стол, лишив порции вина. После трапезы пусть испросит у всех прощения с обещанием исправиться. Тому же должен подлежать и тот, кого не будет на стихе, который говорится после принятия пищи. (Уйдет из трапезной прежде молитвы). На следующей за тем трапезе принимать ему пищу за особенным столом и потом публично покаяться.

Никто не дерзает принимать пищу или питие прежде или после установленного часа. Если тот, кому назначена аввой особая пища, не захочет ее принять в это время, то когда захочет пусть или ее принимает, или никакой, до соответственного исправления.

Глава 44. Как нести эпитимии тем, которые отлучаются от сообщества с братиями?

Которые за тяжкие вины отлучаются от Богослужения и от трапезы, те, в то время, как совершается в церкви Богослужение, должны лежать простершись на земле вне храма, ничего не говоря, а когда братия будет выходить из храма, не поднимая головы, припадать к ногам их. Это должен он делать до тех пор, пока авва рассудит, что он уже довольно удовлетворил за свою вину. Если, наконец, авва велит ему подойти к себе, он вставши, повергается перед аввой и братиями, прося молитв о себе.

После сего он принимается в хор, если велит авва, или в другой ряд, какой определит авва. Но петь псалом или исполнять чтение, или другое что делать в храме не может он, пока тоже не разрешит авва. Сверх того на всяком Богослужении, в конце его, должен он, падая ниц, где стоит, испрашивать прощения и молитв, пока авва не велит ему перестать от сего, признав его вину совершенно очищенной. Это последнее удовлетворение требуется и от тех, которые за малые вины отлучаются только от трапезы с братиями. Его исполняют они пока не разрешит их авва и, благословив, не скажет: довольно.

Глава 45. О тех, которые погрешают чем-либо в храме

Кто, возглашая псалом, респонсорий, или антифон, или чтение, ошибется, – и там же смирившись пред всеми, не удовлетворит за свою вину, – тот должен подлежать большему взысканию за то, что не поспешил смирением загладить допущенную неисправность. Детей же за такую вину наказывать телесно.

Глава 46. О тех, которые провиняются в другом чем

Если кто на работе в поварне, в келарне, во время прислуживания, в хлебне, в саду или другом каком месте в чем-либо погрешит, сломает что, или потеряет, или другое что сделает, и тотчас сам перед аввой и братиями не обличит своей погрешности и не испросит прощения, то большей должен подвергаться мере исправления, если то будет узнано другими. Но что касается до грехов невидимых, в душе совершающихся, то их открывать должно только авве, или духовным старцам, которые умеют врачевать свои и чужие раны, не открывая и не опубликовывая.

Глава 47. О подавании знака на Богослужении

Возвещать о часе молитвы днем и ночью есть дело аввы, – и он или сам делает это, или поручает какому старательному брату, чтобы всякая служба была совершаема в свое время. Псалмы или антифоны после аввы своим порядком будут исполнять те, кому велено; и надобно для пения и чтения определять таких, которые могут совершить это служение в назидание слышащим. Кому велит авва, должен исполнять это со смирением и трепетом.

Глава 48. О каждодневном рукоделии

Праздность – враг души. Потому в известное время братия должны заниматься рукоделием, в известные же опять часы – божественным чтением. Оба эти занятия полагаем распределить так: от Пасхи до Октябрьских календ (13–16 сентября) братия, выходя рано утром, работают что нужно от первого часа до четвертого; от четвертого же до шестого занимаются чтением.

После шестого часа, встав из-за трапезы, пусть отдохнут на своих постелях, храня молчание, или если кто хочет читать, – пусть читает себе так, чтобы никого не беспокоить. Девятый час отпевать пораньше – в половину восьмого, и опять за работу, и работать до вечера. Пусть не скорбят, если по местным обстоятельствам, или по бедности, нужно бывает усилить работу: ибо то и монахи, когда живут трудами своих рук, как постановили отцы наши и Апостолы. Все однако же да будет в меру, по причине малодушных.

От Октябрьских календ до начала Четыредесятницы, до второго часа пусть занимаются чтением; во втором часу отпевать третий час, – и потом до часа девятого все занимаются работами какие на кого возложены. Как только будет дан первый знак к девятому часу, все пусть оставляют (и прибирают) свои работы, чтобы быть наготове ко второму знаку, по которому идут в трапезу. После трапезы пусть занимаются своими чтениями или псалмами.

Во дни Четыредесятницы, с утра до третьего часа пусть занимаются чтением, а отсюда до часа девятого работают каждый свои работы. В эти дни Четыредесятницы всякий пусть возьмет себе из библиотеки особую книгу, которую должен прочитать всю подряд: выдавать их в начале Четыредесятницы. На это время назначаются один или два старца для обхождения келий в часы, когда братия должны заниматься чтением, и наблюдения, чтобы никто не потратил этих часов попусту в праздности, в дремании или празднословии, а не в чтении, – себе не на пользу, а другим на соблазн. Если кто окажется таковым, выговорить ему однажды и дважды; если не исправится, подвергнуть его положенным мерам исправления, чтобы и другие страх имели: чтобы брат с братом не сходились не в свое время.

В воскресенье пусть все занимаются чтением, исключая тех, которые отряжены на разные послушания. Если кто не хочет или не может читать и рассуждать, заставлять такого работать, чтобы не был в праздности. Братиям слабого сложения назначать такую работу, или ремесло, чтоб и праздными не были и не обременялись. О такой их немощности рассудит авва.

Глава 49. Как проводить Четыредесятницу

Хотя во всякое время жизнь монаха должна течь со строгостью Четыредесятницы, но как не всем принадлежит такая добродетель, то убеждаем по крайней мере в эти дни Четыредесятницы сохранять свою жизнь во всякой чистоте, покрывая все небрежности других времен в эти святые дни. Это тогда достойно исполняется, когда, укрощая страсти, будем прилежать молитвой со слезами, чтению, сердечному сокрушению и строгому воздержанию.

Итак, увеличим несколько в эти дни обычный оброк нашего служения чрез совершение особых молитв, чрез большее воздержание в пище и питии, чтобы всякий сверх положенной меры, и по своей воле, с радостью Духа Святого, приносил что-либо Богу в жертву: т.е. что-нибудь отнимал у своего тела в пище, питии, во сне, в употреблении языка, с радостью духовной ожидая Святой Пасхи. Это, однако, что каждый желает принести Богу от себя, пусть открываемо будет авве, чтобы предпринималось с его молитвой и благословением: ибо что бывает без соизволения духовного отца, то осквернится самомнением или тщеславием, и заслужит не награду, а осуждение. Все надобно делать с согласия аввы.

Глава 50. О братиях, которые работают далеко от храма, или находятся в дороге

Братия, которые вдали находятся на работе и не могут в положенные часы поспевать в церковь, и авва взвесит, что это так есть, – пусть совершают дело Божие там, где работают, со страхом Божиим преклоняя колена. Равным образом и те, которые отправлены в дорогу, пусть не пропускают установленных в известные часы молитвословий; но пусть исполняют их как могут, и не небрегут представлять этот оброк служения своего.

Глава 51. О братиях, которые отправляются не так далеко

Брат, которого отправляют куда-либо по делу, и который надеется в тот же день возвратиться в монастырь, не должен принимать пищи вне, хотя бы кто и просил его, разве только разрешено будет это аввой. Кто иначе поступит – понесет эпитимию отлучения.

Глава 52. О монастырской молитвеннице

Молитвенница есть то, чем называется, и в ней ничего другого не должно быть делаемо, кроме совершения молитв. По окончании дела Божия, все выходя в глубоком молчании, воздав благоговейное поклонение Богу. Брату, который захотел бы особо помолиться, не должно препятствовать. Кто хочет таким образом помолиться, пусть войдет потихоньку и молится не громким голосом, но в сокрушенном со слезами устремлении сердца к Богу. Без этой же цели – никому по окончании дела Божия, т.е. Богослужения, не позволительно оставаться в церкви, чтобы не было от этого помехи другим, хотящим помолиться наедине.

Глава 53. О принятии странных

Всех приходящих странников надобно принимать, как Христа, ибо Он скажет некогда: «странником был и вы приняли Меня» (Мф.25:35). Всем должно воздавать свою честь, особенно равную с нами проходящим жизнь и странствующим. Посему, как только возвещено будет, что есть странник, встретить его пусть выйдет сам авва (смотри по чину), или братия на это определенные, со всем радушием. Прежде всего надо всем вместе помолиться и потом поздороваться в мире. Что целование мира должно предлагать не прежде, как по молитве, – это по причине дьявольских прелестей. В самом же поздоровании надлежит изъявлять всякое смирение. Когда пред приходящими или отходящими странниками преклоняют голову или всем телом простираются на земле, делать сие надлежит в той мысли, что в них приемлется Христос; Ему и поклонение в них воздается.

Принятые странники ведутся на молитву; потом сядет с ними авва, или кому он велит. Надобно гостю почитать Закон Божий в назидание, а потом предложить и угощение. И пост пусть нарушит настоятель ради гостя, разве только будет какой нарочитый день поста, которого нельзя нарушить. Братия же должны соблюдать обычай пощения.

Воду на руки странникам подаст авва; а ноги им омоют как сам авва, так и все братство (гостинники). При омытии их говорить следующий стих: «Мы размышляли, Боже, о благости Твоей посреди храма Твоего» (Пс.47:10). Бедных из странников надо принимать с особенным вниманием и усердием, потому что в них наипаче приемлется Господь. К богатым же само собой является как то почтительность.

Кухня для аввы и гостя должна быть особая, чтобы гости, приходящие в неопределенное время, не беспокоили прочих братий. В эту кухню назначать на год по два брата, которые пусть и исполняют там все нужное. Когда потребуется, давать им помощников, чтобы служили без ропота; а когда нет у них дела, пусть выходят и они на работу, куда им велят. И не только в отношении к ним, но и в отношении ко всем служащим монастырским надо держаться того правила, чтобы назначать, когда требуется помощников служащим; но опять, когда нет у них дела, пусть делают что велят.

И за гостиницей смотреть надо назначать особого брата, исполненного страха Божия, чтобы постели были всегда хорошо убраны, и дом весь, как Божий, был в порядке. Кому не велено, с гостями пусть не общается и не разговаривает; но если встретится кто с ними, или увидит, пусть сделает поклон, как сказано, и, испросив благословения, проходит далее, говоря, что ему не позволено говорить со сторонними.

Глава 54. Можно ли монаху получать письма или другое что

Никак не следует монаху ни от родителей своих, ни от кого другого, ни взаимно друг от друга получать письма, благословения, или другие какие мелочи, и самому отвечать тем же без разрешения аввы. Если что прислано будет кому от родителей, не смеет он того получать, не показавши наперед авве. Если можно то принять, в воле аввы состоит приказать, кому то отдать; и брат, кому то прислано, не должен тем огорчаться, чтобы не дать места дьяволу. Кто иначе поступит, – подлежит обычным эпитимиям.

Глава 55. Об одежде и обуви братий

Одежды братиям должны быть назначаемы по качеству места, где живут, и по тамошнему климату. В холодных странах бывает в них большая нужда, а в теплых – меньшая. Это определение оставляется на рассуждение аввы. У нас монахам можно довольствоваться чем небольшим; и полагаем на каждого брата куколь и полукафтанье (вроде подрясника: Куколь на зиму шерстяной, а на лето полотняный; также нарамник для работ; для обувания ног – сандалии и сапоги. О цвете всех этих вещей и толщине монахи не должны толковать, пусть довольствуются такими, какие можно найти в их местности, или какие дешевле.

О мере одежд позаботится авва, чтобы не были коротки, а были в пору. Получая новое, старое должно отдавать тогда же и беречь в рухлядной для бедных. Достаточно для монаха иметь два куколя и два полукафтанья, для ночей и на случай мытья тех вещей, что сверх этого – излишнее, надо то отсечь. Так же и сандалии и все другое ветхое пусть отдают, когда получают новое. Отправляющиеся в дорогу получают из рухлядной феморалии (что-то вроде панталон), которые по возвращении отдают, вымыв. Надо иметь в рухлядной и куколи, и полукафтанья получше обыкновенных; отправляющиеся в дорогу пусть получают их и, возвратясь, отдают назад.

Для подстилания на кровати достаточно рогожи, саги (мешка, набитого соломой или сеном), одеяла, подушки. Авва почасту должен осматривать кровати, чтобы не завел кто чего лишнего. Если найдется у иного что-нибудь, чего он не получал от аввы, подвергать такого тягчайшей эпитимии. Чтобы пресечь всякое покушение иметь что-либо особое – свое, пусть авва дает всякому все необходимое: куколь, полукафтанье, сандалии, сапоги, нарамник, ножичек, писало, иглу, полотенце, таблички для писания; этим будет отнята всякая возможность извинения. При этом авва пусть руководится следующим правилом, изреченным в Деяниях Апостольских: «и разделяли всем, смотря по нужде каждого» (Деян.2) и имея во внимании немощи нуждающихся, а не многожелательство завидующих. При всех же своих присуждениях да помышляет о воздаянии от Бога.

Глава 56. О столе аввы

Трапезует авва всегда с посетителями и странниками. Когда не бывает никого из странников, пусть призывает к своему столу кого хочет из братий. Но из старцев всегда одного или двух должен он послать с братиями для наблюдения за порядком.

Глава 57. О монастырских мастерах (из братий)

Мастера, если бывают в монастыре (из братий), должны делать свои дела со всем смирением. Если кто из них станет гордиться своим мастерством, как доставляющий монастырю нечто, такого отставить от мастерства, и опять не приставлять к нему; разве только, когда смирится, авва может ему позволить опять заняться им.

Если какие изделия положат продать, пусть определят осмотрительно, через чьи руки это сделать, чтобы не случилось какое плутовство в ущерб монастырю. Кому поручают это, пусть помнят об участи Анании и Сапфиры (Деян.5), чтобы и им не подпасть такой смерти душевно, как те подверглись телесно. Это надо держать в мысли и всем, которые задумывают сделать какое-либо плутовство в ущерб монастырю. В назначение цены пусть не вмешивается страсть любостяжания, но всегда лучше назначать цену несколько меньше, чем это делают миряне, да во всем славится Бог.

Глава 58. Об образе принятия братий в монастырь (новоначалие)

Кто новоначально приступает к иноческой жизни, не тотчас давать ему вход в обитель, но как говорит Апостол: «испытывайте духов, от Бога ли они» (1Ин.4:1). Итак, если пришедший прибудет толкая в дверь, и наносимые ему нарочито оскорбления, и намеренное недопущение его внутрь обители в продолжение четырех или пяти дней вынесет терпеливо, не отступая от своего прошения, то дозволить ему, наконец, войти, и пусть несколько дней пробудет в гостинице; после же сего, – поместить его в келлии новоначальных, где пусть изучает, что прикажут: там ему принимать пищу и спать.

Приставить к нему опытного старца, который умеет стяжевать души для Господа, и пусть внимательно наблюдает за ним, воистину ли взыскал Бога, рачителен ли к делу Божию (молитве), скор ли на послушание, снослив ли при укорах. Надо ему рассказать все трудности и болезненности, какие встречаются на пути к Богу. Если пообещает он твердость и неуклонное постоянство, то спустя два месяца прочитать ему настоящий Устав весь подряд и сказать: вот законы, под которыми ты имеешь воинствовать; если можешь соблюсти все, – ступи, а если не можешь – лучше отойди. Если всё будет стоять на своем желании, вести его опять в келлии новоначальных, и опять испытывать в терпении (чтение Устава происходило в притворе церкви и не один день).

Спустя шесть месяцев еще прочитать ему Устав, чтобы хорошо понял, к чему приступает. Если все будет стоять в своем намерении, чрез четыре месяца еще прочитать ему тот же Устав. Если после столь долгого рассуждения он пообещает соблюдать все установленное и исполнять всякое приказание, тогда наконец принять его в число братства. Да ведает, что с сего времени он стал под закон Устава, что отселе ему уже непозволительно оставить монастырь, или освобождать свою выю из-под ига, которое, при таком долгом рассуждении, он был свободен принять или отвергнуть.

Принимать же должно в церкви в присутствии всех: причем он дает публично обещание не отступать от своего намерения; быть всегда исправным в поведении, в нраве и послушании. Обет изрекается перед Богом и Святыми Его (Ангелами); так что, если отступит в чем от него, Судьей ему будет Тот, Коего он окажется обманщиком.

Обещание свое должен он изложить письменно, на имя Святых, мощи которых почивают в храме и настоящего аввы; и написать его своей рукой. Если не умеет писать, – напишет за него другой по его прошению, а он приложит печать и положит письменное обещание своей рукой на алтарь. Полагая, новоначальный говорит следующий стих: «Укрепи меня по слову Твоему, и буду жить; не посрами меня в надежде моей» (Пс.118:116). За ним трижды повторяет все братство, прибавляя: слава Отцу. После сего новоначальный брат кланяется всем в ноги, прося молитв. С этого момента он считается уже состоящим в числе братства.

Если он имеет что, то или раздает это прежде бедным, или при всех жертвует в монастырь, ничего себе не оставляя. В монастыре он не имеет уже власти и над своим телом, не только над какими-нибудь вещами. Тут же в храме скидает он свои одежды, и одевается в монастырские. Прежние одежды его хранятся в рухлядной, чтобы, если по наущению дьявола, он вздумает выйти из монастыря, он в них был извержен из него. Письменного же обещания, положенного на алтаре, уже не получит: оно должно быть удержано в монастыре.

Глава 59. О детях знатных или бедных, посвящаемых Богу

Если кто из знатных посвящает своего сына в монастыре Богу, то, когда сей отрок еще мал возрастом, родители его делают письменное обещание, о котором сказано выше, и, принося потребное для бескровной жертвы, как и свое рукописание, так и руку отрока влагают в покровы алтаря и таким образом посвящают его Богу.

Относительно имущества они в своем рукописании с клятвой обещают, что ни сами, ни через постороннее лицо, ни другим образом не будут содействовать ему иметь что-либо. Или, если этого сделать не хотят, а хотят принести что-нибудь в монастырь в виде милости за свои души, пусть сделают дарственную запись монастырю о тех вещах, сохраняя за собой, если хотят, право пользоваться этой частью до своей смерти. Все это лучше устроить так, чтобы отрок ничего этого не знал, чтобы после это не послужило к его пагубе, как знаем это по опыту.

Подобным образом поступают и небогатые. А которые ничего не имеют, то делают одно рукописание, и с припиской потребного для бескровной жертвы, посвящают Богу сына своего, при свидетелях.

Глава 60. О священниках, желающих жить в монастыре

Если кто из священного чина будет просить о принятии в монастырь, то и для него не тотчас изъявлять согласие на то. Но если он будет настаивать в прошении, принять его, дав знать, что и он будет строго соблюдать Устав, и что ни в чем ему не будет сделано послабления, да будет как написано: «друг, для чего ты пришел?» (Мф.26:50). – Позволить ему стоять вслед за аввой, также благословлять и совершать литургию, если велит авва, а если нет, – пусть не дерзает ни на что такое, и зная, что во всем подлежит уставному порядку, пусть всем подает пример смирения.

Когда бывают общие собрания для совещания по каким-либо делам монастыря, тогда пусть занимает то место, когда поступил в монастырь, а не то, которое ему уступлено ради чести священства.

Из прочих клириков, когда кто изъявит желание вступить в монастырское братство, каждого по принятии поставлять на рядовое место; принимать же по обещании им соблюдения устава и твердости в своем намерении.

Глава 61. Как принимать монахов странников?

Если монах странник, пришедший из далеких мест, захочет гостем пожить в монастыре, то если он доволен обычаями места, какие видит, своим излишеством не возмущает обители, но просто доволен всем, что ни находит, принять его тогда же, как изъявляет желание. Если он по разумным основаниям найдет что укорное, и со смиренной любовью покажет то, авва должен обратить на то должное внимание. Не для того ли и направил сюда брата того Господь, чтобы исправить указанную неисправность.

Если потом пожелает он совсем остаться в обители, – не отказывать ему в сем желании, а особенно, когда, во время гощения, его жизнь и нрав хорошо познаны с доброй стороны. Но если он излишне требователен, или во время гощения будет замечен в каком-либо пороке, то не только не принимать его в число братства, но сказать ему с честью, чтобы удалился, из опасения, как бы другие не заразились его немощами. Когда же он не таков, чтобы заслуживал удаления, то не только когда просится принять его в братство, но убеждать его, чтобы остался у них навсегда, чтобы его примером назидались и другие: ибо на всяком месте Единому Богу служим, и Единому царю воинствуем.

Даже, если авва найдет его таким, то может дать ему высшее место, нежели какое ему следует по времени приема. И не только монаха, но лиц освященных в разных их степенях, авва может поставлять на высших, сравнительно с приемом, местах, если найдет их достойными того по жизни. Да не дерзает однако же авва принять когда-либо на всегдашнее жительство монаха из другого известного монастыря, без согласия его аввы или рекомендательных писем, ибо написано: «чего себе не желаешь, не делай того другому» (Тов.4:15).

Глава 62. О монастырских священниках

Когда авва находит нужным иметь священника или дьякона, пусть из своих выберет достойного степени священства. Посвященный да блюдет себя от возношения или гордости, и ни на что не дерзает, кроме того, что будет приказано аввой, зная, что ему гораздо больше других следует держаться установленных порядков. Да не забывает он по случаю священства обязанности повиновения Уставу и всему монастырскому благочинию, но паче и паче да преуспевает в Боге.

Место же всегда пусть держит то, какое следует ему по порядку вступления в обитель, кроме служения алтарю; разве только по определению всего братства и по воле аввы будет поставлен повыше, ради достоинства своей жизни. Но кто из таких, зная, что он должен соблюдать порядки, установляемые деканами или другими приставниками, позволит себе не подчиняться им, того судить не как священника, а как нарушителя порядка. Если после частых увещаний не исправится, довести до сведения о том епископу, чтобы своей властью придал силу убеждению. Если и после того не исправится, а напротив будет множить провинности, то изгнать его из монастыря: когда впрочем таково будет его упорство, что не захочет ни за что вполне подчиняться Уставу и исполнять его во всем.

Глава 63. О месте, какое каждый брат занимать должен и о взаимных отношениях

Места в монастыре братия пусть всегда держат те, какие им следуют по времени поступления в обитель и по достоинству жизни, и как определит авва. Авва да не возмущает вверенного ему стада, и да не допускает, как пользующийся полной властью, каких-нибудь неправедных распоряжений; но пусть всегда помнит, что о всех своих судах и делах даст отчет Богу. В том порядке, какой он установил, или какой имеют братия, пусть приступают они к целованию мира, и к причащению, держать череду в пении псалмов и стоять в хоре.

Порядки эти во всех местах не определять летами братий: ибо Самуил и Даниил – отроки – судили старцев.

Исключая тех, которых авва повышает по достоинству, или которых понижает по известным причинам, все прочие, как поступают в обитель, так пусть и следуют всегда друг за другом: так что, например, кто поступил во второй час дня, – пусть имеет себя юнейшим и последнейшим того, кто поступил в первый, какого бы возраста и достоинства он ни был. Что касается детей, то там свои порядки.

Младшие по иночеству должны почитать старших по нему, а старшие должны любить младших. Никому не позволительно называть другого простым именем; но старшие, обращаясь к младшим, пусть говорят: брат такой-то, а младшие к старшим: отец такой-то. А авву, который, как верится, занимает место Христа, звать: господин авва. Он же пусть позаботится всегда являть себя достойным такой чести.

Где бы ни встретились братия, – младший у старшего просит благословения. Когда подходит старший, младший должен встать и дать ему место. Младший не должен садиться, если не прикажет ему старец; чтобы исполнялось всегда написанное: «в почтительности друг друга предупреждайте» (Рим.12:10). Дети, отроки, юноши, в церковь или к столу пусть следуют в своих порядках чинно. Также, когда выходят за монастырь, и вообще, где бы ни были, должны держать себя в своем порядке и чинности, под строгим надзором пока придут в зрелый возраст.

Глава 64. О поставлении аввы

Относительно поставления Аввы да соблюдается всегда закон, чтобы поставлять того, кого изберет согласно все братство, в страже Божием, по здравому совету. Во внимание при сем иметь достоинство жизни и степень умственного образования, хотя бы кто последнее имел место в числе братий. Если братия, в чаянии поблажки своим порокам, сообща изберут себе такого авву, который и сам не чужд тех пороков, – но об этом узнает какой-нибудь епископ, в чьей епархии находится тот монастырь, или аввы других монастырей, или соседние христиане, то пусть все позаботятся воспрепятствовать исполнению совета злых, и для дома Божия поставлять доброго приставника, зная, что за это получать добрую награду, если совершат то чисто, по ревности Божией, как напротив – согрешат, если понебрегут о том.

Поставленный Аввой пусть всегда помышляет о том, какое взял он на себя бремя, и Кому должен будет дать отчет о своем приставничестве. Да ведает, что ему надлежит заботиться о том, чтобы более делать добра братии и обители, нежели о том, чтобы независимо господствовать.

Надлежит ему быть ведающим Закон Божий, чтобы имел откуда износить новое и ветхое в назидание братий, быть целомудренным, трезвым, милосердным, предпочитающим милость правосудию, чтобы и самому некогда сподобиться того же. Ненавидя пороки, да любит он братий.

В исправлении неисправных пусть действует со всем благоразумием, избегая чрезмерности, чтобы, когда станет очищать ржавчину с усиленным напряжением, не разломать самого сосуда. Помня о своей сокрушенности, пусть умудряется трости сокрушенной не доламывать. Этим не то внушается, чтобы он позволял свободно размножаться порокам, но то, чтобы благоразумно и с любовью отсекал их и смотрел как всякого пользовать, как сказано. Пусть со всем усердием так ведет дела, чтобы его более любили, чем боялись. Да не будет он суетлив и многозаботлив, да не будет ни в чем чрезмерен и упорен в своих мыслях, да не будет ревнив и слишком подозрителен: иначе никогда не увидит он покойного дня.

В своих делах и распоряжениях он должен быть осмотрителен и предусмотрителен, духовных ли сторон жизни они касаются или телесных. Работы назначать должен он с разборчивостью, соразмерно с силами каждого, помня о рассудительности Иакова, который говорил об овцах своих: «Если погнать его один день, то помрет весь скот» (Быт.33:13). Взяв это во внимание и подобные сим свидетельства рассудительности, матери всех добродетелей, пусть все так учреждает и соразмеряет, чтобы и крепкие того желали, и немощные того не бежали. Особенно же к исполнению такого правила действий пусть берет он себе побуждение в том, что если все разумно управлять, то услышит от Господа то же, что сказал Он о добром рабе, всегда в свое время выдававшем своим клевретам житомерие: «истинно говорю вам, что над всем имением своим поставит его» (Мф.24:47).

Глава 65. О препозите монастыря. (Наместнике, втором по авве)

Часто случается, что чрез поставление препозитов происходят большие скандалы в монастырях, когда эти лица, возгордившись, и почитая себя вторыми аввами, начинают действовать самоуправно и чрез это сеять разделения в братстве. Это наипаче бывает там, когда теми же аввами, которые избирают авву, избирается и препозит.

Как это нелепо, видно из того, что избранному таким образом препозиту с самого начала дается повод гордиться. Злые помыслы внушают ему, будто он совсем не зависит от власти аввы своего, как поставленный теми же лицами, какими поставлен авва. Отсюда разногласия, споры, противления, зависть и всякие разлады. Когда же авва и препозит находятся в таким немирных отношениях, тогда и прочим братиям угрожает опасность пагубы душевной. Виновниками же этого зла надлежит считать тех, которые участвовали в поставлении такого препозита.

Итак, для сохранения мира и любви постановляем, чтобы в монастыре все учреждалось по воле аввы. И если можно, пусть все монастырские порядки, заведенные аввой, блюдутся одними деканами, о коих сказано выше, чтобы, когда многим поручаются разные части по управлению, ни один не имел повода гордиться.

Если по местным обстоятельствам, или по численности братий, окажется нужным препозит, пусть авва сам изберет себе такого с разумной осмотрительностью, и с совета богобоязненных братий. Этот препозит должен делать со всякой почтительность только то, что будет возложено на него аввой, не позволяя себе ничего противного воле и распоряжениям аввы. Чем более он почтен перед другими доверием, тем с большим старанием надобно ему оказывать покорность главе монастыря.

Если препозит замечен будет в каком пороке, или вознесется в гордости, или нарушит какие-либо святые правила, увещевать его до четырех раз. Если не исправится, – употребить Уставом определенные меры исправления. Если и после этого не исправится, – низвести его со степени препозита и на его место назначить другого достойного. Если и после этого он не будет жить в братстве спокойно и послушливо, – изгнать его из монастыря. Да памятует однако ж авва, что должен во всех своих судах дать отчет Богу, и не допускать, чтобы душа его при сем, вместо истинной ревности, горела огнем неприязни или зависти.

Глава 66. О привратнике монастыря

В привратники монастыря надо поставлять старца мудрого, который умел бы принимать и давать ответы, и которому зрелость возраста и нрава не позволила бы блуждать (помыслами). Этот привратник должен иметь келлию вне монастыря, чтобы приходящие всегда находили его готовым дать ответ. Как только постучит кто, или как только бедный возвысит голос, пусть скажет: Deo gratias – Богу благодарение, или благословит и со всей скромностью, страхом Божиим, и теплой любовью поспешит дать ответ. Если нужна будет ему помощь – определить к нему юнейшего брата.

Монастырь же, если можно, надо устроить так, чтобы все нужное, как то: вода, мельница, сад, хлебная, разные монастырские находились внутри монастыря, чтобы монахам не было необходимости выходить за ограду и блуждать: ибо это совсем не полезно для их душ. – Желательно, чтобы это правило почаще повторялось в братстве, чтобы никто не извинял себя незнанием его.

Глава 67. О братиях, отправляющихся куда по делам обители

Братия, отправляясь с путь, пусть поручают себя молитве всех прочих братий и аввы: и всегда на последней молитве Богослужения надо поминать всех отсутствующих. Возвратясь же с дороги, братия в тот же самый день, когда возвратятся, в конце, вслед дневных служб, должны, простершись на земле, просить молитв у всех о всех своих оплошностях, случавшихся в дороге, когда их глаза поползнулись увидеть что недоброе, или слухом услышать, или языком изречь излишнее.

Никто из них да не позволит себе сказать другому, что видел, или слышал вне монастыря; потому что от этого бывает большое разорение в душах. Кто позволит себе это, должен несть эпитимию. Подлежит ей равно и тот, кто дерзнет выйти за монастырскую ограду, или пойти куда-либо, или еще что даже малейшее сделать без позволения аввы.

Глава 68. О тяжелых не по силам послушаниях

Если какому брату приказано будет делать что-нибудь тяжелое, ему не по силам, пусть примет приказание повелевшего со всей скромностью и покорностью. Если и на деле окажется, что тягота дела превышает его силы, пусть объяснит это тому, кто над ним начальствует, благовременно и со смирением, а не по духу противоречия или сопротивления. Если после этого объяснения старший останется при своем мнении и не отменит этого приказания, – младший да покорится тому благодушно, в той уверенности, что так ему полезно, и что Бог ради его смирения поможет ему.

Глава 69. В монастыре никто другого защищать не должен

Всячески надобно остерегаться, чтобы ни в каком случае один другого монаха не защищал в монастыре, хотя бы они были связаны узами родства. Ни под каким видом не должно дерзать на это монахам; потому что от этого могут происходить большие соблазны. Если кто преступит это правило, то его надо очень строго вразумить.

Глава 70. Чтобы никто не смел наказывать другого

Воспрещается в монастыре всякое присвоение себе власти. Постановляем, чтобы никто не дерзал кого-нибудь из братий отлучать или наказывать, кроме тех, кому сия власть дана аввой. Согрешающие же пусть перед всеми обличаются, чтобы и прочие страх имели. Детей до пятнадцатилетнего возраста можно наказывать телесно, но и это с благоразумной мерой. Если же кто позволит себе сделать это кому-либо в большем возрасте, – или в отношении к детям без разбора кипятится, подвергать его самого должной эпитимии, ибо написано: «чего себе не желаешь, не делай того другому» (Тов.4:15).

Глава 71. О том, что и взаимно друг друга должны слушаться братия

Доброе дело послушания не в отношении только к авве все должны изъявлять, но и сами себе взаимно пусть повинуются, в уверенности, что таким путем послушания идут к Богу. Итак, кроме аввы и других поставленных им властей, младшие братия пусть с любовью и усердием повинуются старшим. Кто окажется противоречивым, того надо обличать и исправлять.

Когда брат, будучи обличаем аввой, или другим каким начальником, увидит, что дух обличающего его сколько-нибудь раздражен против него, пусть немедля падет к ногам его и до тех пор лежит прося прощения, пока прежнее раздражение не заменится благожелательным благословением. Кто понебрежет так поступить, того подвергать телесному наказанию, или, если окажется упорным, – изгнать из монастыря.

Глава 72. О доброй ревности, какую должны иметь монахи

Как есть злая ревность, отдаляющая от Бога и ведущая в ад, так есть и добрая ревность, отдаляющая от пороков и приводящая к Богу и к вечной жизни. Сию-то ревность с теплой любовью должны являть монахи, т.е. «честью друг друга большими» себя «творить», немощи телесные и душевные друг в друге терпеливо сносить, друг друга предупреждать в послушании, не только смотреть, что себе полезно, но паче, что полезно другому, взаимную чистую любовь друг ко другу являть, Бога бояться, авву своего любить искренно и смиренномудро, ничего не предпочитать Христу, Который всех нас да приведет к вечной жизни.

Глава 73. Что в настоящем уставе не все показаны законы подвижничества и духовной жизни

Этот Устав написали мы, чтобы соблюдающие его могли достигнуть чистоты нравов, или показать начатки христианского преуспеяния. Для тех, которые желаю востечь на высшие степени совершенства, есть наставления Святых отцов, которых исполнение приводит человека на верх совершенства. Какая страница, или какое зачало Божественного Писания Нового и Ветхого Завета не представляет вернейшей нормы лучшей жизни для человека? Или какая книга Святых вселенских Отцов наших не указывает, как вернейшим путем достигнуть к Творцу нашему?

Собеседования Святых Отцов, их изречения и жития, также правило отца нашего святого Василия что другие суть, как не начертания добродетелей для добре живущих и послушливых монахов? А для нас, худо живущих, нерадивых и беспечных они – пристыжение и посрамление. Итак, брат, желая достигнуть отечества небесного, потрудись прежде усердно исполнять настоящий для новоначальных Устав; и тогда с помощью Божией возможешь взяться и за большее, исполнение чего ведет на верх совершенства.