ПЕТРА АНТИОХИЙСКОГО ОТВЕТ НА ПОСЛАНИЕ МИХАИЛА КЕРУЛЛАРИЯ (1054 г. от Р.Х.)
Петра, Богохранимого града и всего Востока Патриарха, слово, произнесенное в то время, когда прибыл итальянец Аргир для обличения наших [заблуждений].
Сколько зла причинил враг в святыне твоей и какую коварную мысль воздвигли ненавидящие тебя среди Церкви твоей, достаточно научили нас твои священные писания, боговиднейший святейший владыка. И великое удивление охватило нас при сем, ибо мы не могли понять, отчего подвигся или чего желал итальянец Аргир, уклонившись в такое беззаконие, и, будучи непосвященным, покусился на священное. Ибо что общего, говорит, у пса с баней, чтобы тот, будучи мирянином, вмешивался в дела священников и измышлял и распространял такие ложные сочинения, как ты указал? От чего он не мог получить ничего, кроме стыда за свое лицедейство, и это после кончины папы. Но благодарение Богу, уловляющему мудрых в лукавстве их и не попускающему, чтобы вымысел долго оставался скрытым.
В священных писаниях твоей святыни содержался некий слух, достигший твоих ушей, будто я поминаю папу на святых диптихах, как делают и прочие (святейшие) патриархи, и будто мне, более чем другим, не подобало пребывать в таком неведении, особенно зная, что со времен святого Шестого Вселенского Собора и далее, чтобы употребить твои слова, поминовение папы на святых диптихах было исключено, поскольку тогдашний папа Вигилий не явился на Собор и не анафематствовал написанное Феодоритом против правой веры и двенадцати глав святого Кирилла. И с тех пор доныне папа отсечен от нашей святейшей Церкви.
Когда я прочел это в твоем досточтимом послании, то, не знаю как и сказать, поверь, почувствовал стыд, и тем более за тебя, особенно если, по аналогии с твоим посланием ко мне, ты уже написал подобное и другим блаженнейшим патриархам. Ибо без исследования и полного уяснения ты представил небывшее как бывшее, по пустому слуху. Как мог я до сих пор поминать папу, если его не поминает твоя святая Церковь, я, будучи ее воспитанником и ревнителем, как никто другой, на деле и слове всегда прославляющий и возвеличивающий ее преимущества? А то, что касается Вигилия, было истолковано превратно, ибо истина не такова, — разве это не свидетельствует о невнимательности твоего благочестивого хартофилакса? Ибо если он и искусен в риторике, как мы слышали, но, будучи юным, еще не имеет достаточного опыта в церковных делах. «Вера, — говорит Иоанн Лествичник, — не имеет вина, только что выжатого из точила».
И потому надлежит ему, достигшему столь великой степени, исследовать Писания тщательно, а не поверхностно. Ибо сущность нашей иерархии — это богооткровенные словеса, то есть истинное знание Божественных Писаний, как изрек великий Дионисий. Вигилий жил во время Пятого [Собора], когда были осуждены Ориген, Евагрий, Дидим и другие, Петр Сукновал и Зоора, а также сочинения Феодорита, но не во время Шестого Собора. Между двумя Соборами прошло 129 лет. Случилось же, что он был на короткое время исключен из поминовения из-за разногласий со святейшим патриархом Миной и попытки низложить его, пока архиереи снова не примирились между собой. На Шестом же Святом Соборе святым папой был Агафон, муж почтенный и божественной мудрости исполненный. Прочти деяния Шестого Собора, которые обычно читаются в воскресенье после воздвижения Честного Креста, и ты найдешь, что упомянутый Агафон был славно прославлен этим святым Собором.
Кроме того, я — непреложный свидетель, и со мною многие другие из почтенных членов Церкви, что при блаженном патриархе Антиохийском господине Иоанне папа Римский Иоанн также поминался на святых диптихах. И в Константинополе, прибыв туда сорок пять лет назад, я нашел, что при блаженном патриархе господине Сергии упомянутый папа поминался в Божественной литургии вместе с другими патриархами. Как же впоследствии его поминовение было исключено и по какой причине — не знаю. Но, имея такое мнение об этом, я не хочу более распространяться перед тобою о поминовении папы.
Что же касается перечисленных тобою римских недостатков, мы рассмотрели их. Иные из них показались нам отвратительными и достойными избегания, другие — исправимыми, а третьи — не заслуживающими внимания. Какое нам дело до того, что архиереи бреют бороды и носят кольца в знак, как ты писал, обручения со святой Церковью Божией? Ведь и мы совершаем пострижение на главе в знак почтения к верховному апостолу Петру, на котором утверждена великая Церковь Божия. Ибо то, что нечестивые измыслили в оскорбление святому, мы, благочестиво совершая, обратили во славу и честь его: римляне бреют бороды, а мы постригаем волосы на голове. Мы также носим золотые украшения — наручные, наплечные и ожерелья, украшенные золотом.
И скверноядение их, а также вкушение монахами мяса и свиного сала, — при тщательном исследовании ты найдешь, что и это встречается у некоторых из наших. Ибо вифиняне, фракийцы и лидийцы едят гагар, ворон, горлиц и сухопутных ежей, употребление чего отцы сочли безразличным. Ибо нет ничего нечистого в творении Божием, если принимается с благодарением. И убеждает меня в этом сосуд, спущенный с неба, в котором находились все четвероногие земли, и звери, и гады, и птицы небесные; и Петр, услышав от Бога: «Встань, Петр, заколи и ешь», и сказав: «Нет, Господи, ибо никогда ничего скверного или нечистого не входило в уста мои», — вновь услышал: «Что Бог очистил, того ты не почитай нечистым» (Деян. 10:13–15).
Пришло время вспомнить и слова святого Василия. Он говорит: «Как среди овощей мы отделяем вредное от полезного, так и среди мяса различаем вредное от полезного. Ибо есть овощ и болиголов, как есть мясо и коршуна, однако никто в здравом уме не станет есть белены или прикасаться к костям собаки, разве что по великой нужде; но и вкусивший не согрешит». И добавление свиного сала в бобовые и овощные блюда было исследовано святыми отцами и разрешено, особенно там, где не находилось доброго масла.
Послушай, что говорит великий Василий в своих «Аскетических правилах»: «Подвижник отнюдь не должен искать различий в пище и под предлогом воздержания выдумывать разные виды снедей. Ибо это — нарушение общего порядка и повод к соблазнам, и вводящий такие причины смятения в аскетическом обществе становится наследником "горе" (Мф. 23:13). Но если даже это засоленное приправление, одобренное святыми отцами вместо иных пряностей, в малом количестве добавляется в пищу, смешанную с водой или овощами, пусть он не ищет более дорогих и лучших яств под предлогом мнимой пустославной строгости, якобы отказываясь от мяса. Но, незаметно смачивая хлеб отваром малого куска, пусть вкушает со всяким благодарением. Ибо то малое количество, добавленное в большое количество воды или, может быть, зерновой пищи, — не признак роскоши, но подлинно строжайшее и необременительное воздержание подвижников. Посему ревнитель благочестия не должен замечать таких вещей. Ибо мы воздерживаемся от подобного не по иудейству, но избегая пресыщения роскошью». Вот слова святого Василия.
Святой Пахомий в своей святой обители откармливал свиней остатками со стола и душой (отрубями). Когда же их закалывали, он угощал пришельцев мясом, а внутренности, ножки и головы раздавал престарелым и немощным монахам. Какое же это лакомство, досточтимый владыка, — свиное рыло, уши и ножки! Да и фаджа (похлебка из бобов) с вареным свиным салом — если не было доброго масла, чтобы хоть немного, духовно ради благодати, разбавить её, — как часто, знает Господь, изнемогая под ударами уныния, я вкушал такую пищу!
Но зло, и злейшее из зол — прибавление в Символе веры: «И в Духа Святаго, Господа, Животворящего, от Отца и Сына исходящего». Ибо если у нас те же Евангелия, что и у вас, откуда они взяли это странное добавление? Ведь святое Евангелие от Иоанна яснее всего научает нас о Святом Духе, где сказано: «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди. И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет» (Ин. 14:15–17). И далее: «Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин. 14:26). И еще: «Когда же придет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне» (Ин. 15:26). И затем: «Еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить. Когда же придет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину: ибо не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам. Он прославит Меня, потому что от Моего возьмет и возвестит вам. Все, что имеет Отец, есть Мое; потому Я сказал, что от Моего возьмет и возвестит вам» (Ин. 16:12–15).
Когда евангелист так ясно возвещает, кто из православных дерзнет или сможет сделать прибавление или убавление? Ибо о том, что Божественное Писание ясно изрекает, не должно рассуждать, но лишь следовать. Но, как видно, римляне утратили списки Первого Никейского Собора, поскольку Рим долгое время находился под властью вандалов. От них, быть может, они и научились арианству и, если это правда, как ты указал, совершать крещение через единое погружение. Нам же для совершенного познания и утверждения благочестия достаточно мудрого и спасительного Символа веры, данного Божественной благодатью. Ибо он в полноте научает об Отце, Сыне и Святом Духе и представляет верующим воплощение Господа. А тех, кто что-либо прибавляет или убавляет, мы анафематствуем. «Если бы даже мы, — говорит апостол, — или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что вы приняли, да будет анафема» (Гал. 1:8).
Не принимаем мы и другого добавления, которое сделано к словам «Един Свят, Един Господь Иисус Христос, во славу Бога Отца, Духом Святым», хотя, если понимать его благочестиво, оно и не вредит православию. Ибо оно равнозначно тому, что совершается у нас: когда возносится Божественный Хлеб, и народ взывает: «Един Свят, Един Господь Иисус Христос, во славу Бога Отца», — тогда с обеих сторон архидиакон и второй диакон, поднимая первую и вторую чашу, говорят: «Исполни, Владыко». А мы, вкладывая часть святынь, возглашаем: «Исполнение Духа Святаго».
Хорошо, стремясь к доброму, особенно там, где нет угрозы вере или Богу, всегда склоняться к миру и братолюбию. Ибо и они — наши братья, хотя по невежеству или неразумию часто уклоняются от должного, следуя своей воле. Не следует требовать от варварских народов той точности, которой мы, люди книжные, должны держаться. Велико уже то, что у них исповедуется животворящая Троица и таинство воплощения согласно нашему учению. Впрочем, мы не одобряем и не принимаем, если это правда, что их священники, имея законных жен, не допускаются к священнодействию, а также что в первую седмицу Великого поста они, как ты писал, воздерживаются от мяса, но не от сыра.
Вопрос о опресноках уже достаточно рассмотрен нами, как видела твоя святыня в нашем послании к архиерею Венеции, и доказано, что это не соответствует церковному преданию. Разве что, опираясь на каноническое правило: «Положено всем держаться древних обычаев», они скажут, что и у них пресный хлеб — древнее предание. Что же касается употребления удавленины и брака двух братьев с двумя сестрами, думаю, это делается не по указанию или соизволению папы или других архиереев, а по дерзости тех, кто так поступает. Подобное случается и в нашей Римской империи, где многое беззаконное и отвратительное творится без нашего ведома.
О воздержании от удавленины ясно говорит книга Деяний апостольских, где Иаков, брат Господень, говорит: «Издревле Бог знает дела Свои. Посему я полагаю не затруднять обращающихся к Богу из язычников, а написать им, чтобы они воздерживались от оскверненного идолами, от блуда, удавленины и крови» (Деян. 15:18–20). Не могу поверить, чтобы папа и другие архиереи не знали этого предписания и других мест Писания. Почему же они допускают такие нарушения? Ты и сам найдешь в городе и за его пределами многих, вкушающих свиную кровь. Достаточно взглянуть на колбасы в лавках, наполненные кровью.
Видишь, досточтимый владыка, как мы, пренебрегая многими собственными недостатками, придирчиво разбираем чужие. Сказать ли больше? Но ты не гневайся. В преподобнейшей Студийской обители диаконы опоясываются, что противоречит церковному преданию. И хотя ты много трудился, тебе не удалось искоренить этот нелепый обычай. Если мы не можем исправить своих, как же сможем переучить то гордое и упрямое племя? Довольно, как сказано, если у них правильно исповедуется Божество и согласно истине воспевается и славится.
Что же касается добавления в Символе веры и недопущения к святыням женатых священников, твоя святыня справедливо и богоугодно противится этому. Не переставай настаивать и убеждать их, основываясь на Священном Писании и евангельской проповеди, пока они не согласятся с истиной и не станут, как и мы, исповедовать, что Святой Дух исходит от Отца. Остальное же, мне кажется, можно оставить без внимания, ибо оно не вредит истине. Многое из этого, возможно, и ложно. Не следует легковерно принимать пустые наветы, ни доверять своим подозрениям, нарушая установленный и добрый порядок.
Посему крайне необходимо, святейший владыка, чтобы при избрании папы твоя святительская мудрость изложила ему все это в досточтимом послании. Да поможет тебе во всем Господь и подаст благодать твоей святости на это дело. Ибо, как говорит апостол, «кротостью нашим собиранием разномыслящих, Бог даст им покаяние в познание истины» (2 Тим. 2:25), и они перестанут от многого своего упорного противления, уловленные в Его волю. Возможно, и папа оправдается, что слухи о римлянах неверны, или что многое, совершаемое некоторыми, делается не по его воле и разумению.
Кто же поверит, что римляне не поклоняются святым и честным иконам и не почитают мощи святых? Ведь у них хранятся мощи святых и верховных апостолов Петра и Павла, которыми они более всего хвалятся и величаются, чем всеми другими римскими преданиями и подвигами, о которых полны писания и поэмы. Как же можно допустить, чтобы римляне не почитали святые иконы, если папа Римский Адриан, председательствуя на Седьмом Соборе вместе с другими святейшими патриархами, анафематствовал нововведение христианоборцев-иконоборцев? Тем более что многие святые иконы из Рима были перенесены в Константинополь, отличаясь особым изяществом и точностью, среди которых есть образы первоначальной святости. Да и здесь мы видим франков, посещающих наши святейшие храмы и воздающих всякое почитание и поклонение святым иконам.
Умоляю, заклинаю и прошу, мысленно припадая к твоим святым стопам, чтобы твоя боговидная святость, уступив в чрезмерной строгости, сошлась в делах. Ибо страшно, чтобы, желая зашить разорванное, ты не сделал раскол еще больше, и, стараясь поднять падшее, не причинил большего падения. Подумай, не явно ли от этого, то есть от долгого разделения и разногласия, отторгся от нашей святой Церкви сей великий и апостольский престол, умножилось всякое зло в жизни, и весь мир пришел в расстройство? Как царства земные повсюду в смятении, и везде плач, и великое горе, и голод, и мор, и непрестанные бедствия по странам и городам? И нигде не преуспевают наши воинства?
Ясно выскажу свое мнение: если они исправят добавление в Символе веры, я не стал бы искать другого, оставив без внимания вместе с прочим и вопрос об опресноках, хотя я ясно показал в послании к епископу Венеции, что Тайная вечеря была прежде Пасхи, когда Господь наш Иисус Христос преподал ученикам таинство Божественной Евхаристии, а в то время не дозволялось есть опресноки. Пусть и твоя боговидная святость снизойдет к этому, чтобы, ища всего, не потерять всего. Посему следует изложить наше мнение по указанным вопросам и тронуть твою святую душу к милосердию, хотя речь требует и более пространного раскрытия и толкования других, сокровенных предметов.
Я прочел копии посланий, которые ты отправил к блаженнейшему папе, и его ответные грамоты, если только Аргир их не подделал, и благословил твое великое о Христе смирение и кротость. Однако следовало бы их обнародовать, поскольку речь шла о единении и согласии и причинах разделения, чтобы, при их разъяснении, послания получили совершенную славу. Доставлены были и священные послания твоей святости к нашим богоподражательным братьям и сослужителям — Александрийскому и Иерусалимскому [патриархам]. Но в твоем письме не упомянуто, что копии моих посланий к Венеции были отправлены к твоей святости, как значилось в твоей грамоте. Потому напрасно ты огорчаешься на меня, будто я не писал об этом.
Я отправил точную копию полученного мною послания блаженного папы, запечатанную римскими письменами. Ибо мы не могли найти никого, кто мог бы точно перевести его на греческий язык. Поэтому я убедил одного франка, знающего римскую грамоту, доставившего его, переписать. Теперь тебе надлежит надежно истолковать его и полностью уразуметь, что ответил нам упомянутый папа, получив наше рекомендательное письмо.
Но довольно об этом. Бог же мира (Евр. 13:20) — ибо хорошо заключить мое писание словами Писания — благовествовавший мир дальним и ближним (Еф. 2:17), подзаконным и вне закона (1 Кор. 9:21), Отец любви, сама Любовь (1 Ин. 4:8,16), ибо Он радуется, когда именуется так прежде всего, чтобы хотя бы в словах заповедано было братолюбие, — да укрепит твою освященную душу и убедит тебя снизойти к делам с большей умеренностью и снисхождением, особенно там, где нет [угрозы] Богу, как я уже сказал, пренебрегая второстепенным.