II век
Тертуллиан (155-220)
При всяком успехе и продвижении вперёд, при всяком входе и выходе, когда мы одеваемся и обуваемся, перед купаниями и перед приёмами пищи, зажигая ли светильники, отходя ли ко сну, садясь ли или принимаясь за какое-либо дело, мы осеняем своё чело крестным знамением (signaculo terimus).
«Вот что я хотел представить в пользу плоти, имея в виду общие основания человеческого бытия. Теперь же посмотрим, исходя из собственно христианских оснований, какие преимущества имеет у Бога эта хрупкая и нечистая субстанция. Достаточно уже того, что никакая душа не может обрести спасения, если она не уверует, пока обитает во плоти. Итак, плоть есть якорь спасения. Поскольку спасение соединяет душу с Богом, именно плоть делает возможным такое соединение. Ведь плоть омывается (в таинстве крещения – прим.), чтобы душа очистилась, плоть помазывается (в таинстве миропомазания – прим.), чтобы душа освятилась, плоть знаменуется (крестным знамением – прим.), чтобы душа укрепилась, плоть осеняется возложением рук (в таинстве священства), чтобы душа осветилась духом, плоть питается телом и кровью Христа (в таинстве Евхаристии), чтобы и душа вскармливалась Богом. Значит, то, что объединено в труде, не может быть разделено в награде»
Можешь ли ты укрыться, когда крестишь постель или тело свое
IV век
Ефрем Сирин, преподобный (~306-373)
Вместо щита ограждай себя честным крестом, запечатлевая им свои члены и сердце. И не рукой только полагай на себе крестное знамение, но и в мыслях запечатлевай им всякое свое занятие: и вход свой, и похождение свое во всякое время, и сидение свое, и восстание, и одр свой, и какое ни проходишь служение, – прежде всего, запечатлевай во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Весьма крепко оружие это, и никто не сможет никогда сделать тебе вреда, если огражден ты этим оружием. Если и тому, что носит печать земного царя, никто не может сделать зла, то тем более никто не в состоянии состязаться с нами, которые носим на себе такую печать великого Небесного Царя! Этим-то оружием всего чаще действуй, брат мой, ибо дает силу противиться стрелам врага, лучше же сказать, мечу его – горькой и страшной вспыльчивости. Она как обоюдоострый меч в одно мгновение губит приражающегося к ней, как написано: «устремление бо ярости его падение ему» (Сир.1:22). Потому, брат мой, никогда не будь нерадив запечатлевать себя крестом, – и расторгнешь сети, какие скрыл для тебя диавол, ибо написано: «на пути сем, по немуже хождах, скрыша сеть мне» (Пс.141:4). Итак, всегда запечатлевай себя крестом, и зло не прикоснется к духу твоему.
Кирилл Иерусалимский, святитель (315-386)
Поэтому не стыдимся исповедывать Распятого; с дерзновением да будет налагаема перстами печать, т. е. крест, на челе и на всем, на вкушаемом хлебе, на чашах с питием, на входах и исходах, перед сном, когда ложимся и когда востаем, бывем в пути и покоимся. Это – великое предохранение, доставляемое бедным даром, немощным без труда, потому что от Бога – благодать сия, знамение верных, страх демонам. На кресте победил их, «властно поверг их позору» (Кол.2:15). Как скоро видят крест, вспоминают Распятого; страшатся Сокрушившего главы змиевы. Не пренебрегай же сею печатию, потому что дается даром; напротив того, за сие более почти Благодетеля.
(Слова огласительные и тайноводственные, 13-ое слово, п. 36)
«Приду собрать все народы и языки (Ис.66:18), и положу на них знамение (Ис.66:19). Ибо после подвига Моего на Кресте, каждому из Моих воинов Я дам царскую печать для ношения на челе»
(Огласительное поучение двенадцатое, п. 8)
Епифаний Кипрский, святитель (~315-403)
Встревоженный муж, воспламенясь ревностью к Господу, выходит за город и, велев принести воды в сосуде, разумею в капсаке (а туземцы называют его какувион), берет этот сосуд с водою при всех (собралось же на зрелище множество иудеев, желая видеть, что произойдет и что вознамерится сделать Иосип), – этот муж велегласно, собственным своим перстом положив на сосуде печать креста и призвав имя Иисусово, сказал так: «именем Иисуса Назорея, Которого распяли отцы мои и отцы сих всех предстоящих здесь, да будет в воде сей сила к уничтожению всякого чародейства и волхвования, ими производимого, и к воздействию силы в огне на совершение дома Господня». Потом берет в руку воду и кропит водою каждую печь. И разрушил чары
(На восемьдесят ересей Панарий, или Ковчег, Об евионеях, десятой или и тридцатой ереси, гл. 12)
Василий Великий, святитель (~329-379)
Из догматов и проповедей, соблюденных в Церкви, иные имеем в учении, изложенном в Писании, а другие, дошедшие до нас от апостольского предания, приняли мы в тайне. Но те и другие имеют одинаковую силу для благочестия. И никто не оспаривает последних, если хотя несколько сведущ он в церковных постановлениях. Ибо, если бы вздумали мы отвергать не изложенные в Писании обычаи, как не имеющие большой силы, то неприметным для себя образом исказили бы самое главное в Евангелии, лучше же сказать, обратили бы проповедь в пустое имя.
Например (напомню сначала о первом и самом общем), кто из возложивших упование на имя Господа нашего Иисуса Христа письменно научил знаменовать себя крестным знамением?
Какое Писание научило нас – в молитве обращаться к востоку?
Кто из святых оставил нам на письме слова призывания при показании Хлеба благодарения и Чаши благословения? Ибо мы не довольствуемся теми словами, о которых упомянули Апостол или Евангелие, но и прежде, и после них произносим другие, как имеющие великую силу к совершению таинства, приняв их из неизложенного в Писании учения.
Благословляем же и воду крещения, и елей помазания, и даже самого крещаемого по каким изложенным в Писании правилам? Не по соблюдаемому ли в молчании и таинственному преданию?
Что еще? Самому помазыванию елеем научило ли какое писанное слово?
Откуда и троекратное погружение крещаемого человека?
Из какого писания взято и прочее, относящееся к крещению – отрицаться сатаны и аггелов его? Не из этого ли не обнародованного и сокровенного учения, которое Отцы наши соблюдали в непытливом и скромном молчании, очень хорошо понимая, что достоуважаемость таинств охраняется молчанием?
Амвросий Медиоланский, святитель (~339-397)
Для христиан же ненужной стала слабая боль обрезания. Они возвещают смерть Господа, ежечасно надписывают на своем челе презрение к смерти и свидетельствуют всем, что без креста Христова невозможно стяжать спасение. Да и кто будет сражаться в бою спицей, имея мощные копья?
(69 (Maur. 72). Амвросий Констанцию, п. 12)
Иоанн Златоуст, святитель (~347-407)
Итак, никто не стыдись достопоклоняемых знаков нашего спасения, которыми мы живем, и начала всех благ, которыми существуем. Но как венец будем носить крест Христов. Через него совершается все, что для нас нужно. Нужно ли родиться – предлагается нам крест; хотим ли напитаться таинственной пищей, нужно ли принять рукоположение, или другое что сделать – везде предстоит нам этот знак победы. Потому-то мы со всяким тщанием начертываем его и на домах, и на стенах, и на дверях, и на челе, и на сердце. Крест есть знамение нашего спасения, общей свободы и милосердия нашего Владыки, который «как овца, веден был на заклание» (Ис. 53:7). Потому, когда знаменуешься крестом, то представляй все значение креста, погашай гнев и все прочие страсти. Когда знаменуешься крестом, пусть на челе твоем выражается живое упование, а душа твоя делается свободной. <…> Не просто перстом должно его изображать, но должны этому предшествовать сердечное расположение и полная вера. <…> Итак, запечатлей крест в уме твоем и обними спасительное знамение душ наших.
(Беседы на Евангелие от Матфея, Беседа 54, 4)
Многие имеют привычку – непрестанно полагать на себе крестное знамение, и им уже не нужно, чтобы кто-нибудь напоминал об этом, и часто бывает, что тогда как ум блуждает где-нибудь, рука, побуждаемая привычкою, как бы живым учителем, сама поднимается сделать это знамение. Некоторые приучили себя не клясться, так что не сделают этого ни волею, ни неволею. Приобретем же и мы себе привычку – творить милостыню.
(Толкование на 2-е послание к Тимофею, Беседа 6)
Говорит о том, что некоторые настолько привыкли наносить крестное знамение входя в храм, что делают это неосознанно, когда входят в баню или зажигают свечу:
Заметь благоразумие этого мудреца. Не сказал: «не приучай к клятве» мысли своей, но: «уст твоих»; он знал, что все зависит от уст и легко исправляется. Это, наконец, обращается в невольную привычку, подобно тому, как многие, входя в бани, вместе с тем, как переступают дверь, кладут на себе (крестное) знамение. Это обыкновенно делает рука по привычке, когда даже никто не приказывает. Опять, и при возжжении светильника, часто рука творит знамение, между тем как мысль обращена на что-нибудь другое. Так точно и уста говорят не от души, но по привычке, и все заключается в языке.
(Беседы на Деяния Апостольские, Беседа 10)
Как войдешь ты в синагогу? Если запечатлеешь лице свое (крестным знамением), тотчас убежит вся вражья сила, обитающая в синагоге; а если не запечатлеешь, то уже при самом входе ты бросишь свое оружие, и тогда дьявол, нашедши тебя беззащитным и безоружным, причинит тебе множество зла.
Иероним Блаженный, Стридонский, преподобный (~347-419)
до самого исхода души повторяла те же стихи, так тихо, что когда говорила, еле могли мы слышать; и, положив палец на уста, чертила на губах крестное знамение.
V век
Феодорит Кирский, блаженный (~386-457)
Приняв пытки, свойственные человекоубийцам, и долго поражаемый по спине каменными и свинцовыми шариками, и он, подобно прочим изошел на стоявший в море корабль – и он не удостоился попечения и заботливости, но, положив на челе своем знамение божественного креста, отправился в медные фенские рудокопни.
(Церковная история, кн. 3, гл. 17)
Маркелл тотчас побежал в святой храм и, приказав принести в сосуде воду, поставил ее под божественный жертвенник, а сам, повергшись челом на пол, умолял человеколюбивого Господа не уступать более тиранству демона, но обнажить его слабость и свою силу, чтобы отсюда для неверных не родилось повода к большему вреду. Сказав это и подобное и положив знамение креста над водою, он приказал некоему Экитию, удостоенному диаконства и огражденному верою и ревностию, взять воду и поспешить к капищу, с верою окропить дерева и подложить огонь. Когда это было сделано, демон не вынес влияния воды и убежал, а огонь, враждебною себе водою питаясь как бы елеем, обхватил дерева и в одну минуту пожрал их.
(Церковная история, кн. 5, гл. 21)
VI век
Григорий Великий (Двоеслов), святитель (~540-604)
В Валерийской провинции жил некто Мартирий, великий угодник Божий, и вот что он совершил в знамение своей великой святости. Однажды братия, жившие с ним, сажали в печь хлеб и забыли изобразить на нем крестное знамение, как обыкновенно это делывалось в той стране на тесте, которое казалось от того как бы разделенным на четыре части. Святой был тут же и заметил, что на хлебе не изображено было крестное знамение. Когда хлеб посадили в печь и закрыли углями и пеплом, святой спросил: «Почему же вы не изобразили на тесте крестного знамения?» И тотчас изобразил пальцем крестное знамение по направлению к тому месту, где был посажен хлеб под углями. От этого хлеб издал такой треск, какой слышится, если лопнет на огне большой глиняный сосуд. Когда вынули из печи готовый хлеб, увидели на нем изображение крестного знамения, произведенное не прикосновением, а верою.
VII век
Анастасий Синаит, преподобный (нач. VII в. – после 701)
9. Затем человек Божий спросил их: «Из всего, переданного Богом христианам, чего вы больше всего боитесь?» Бесы ответили ему: «Христиане по сути дела имеют три вещи, мощно противостоящие нам. Первая из них – то, что вы вкушаете [при Евхаристии]; вторая – то, что вы вешаете на шею; третье – то, что вы омываетесь [в бане пакибытия]». Под этими тремя вещами лукавые бесы подразумевали Святое Причастие, Честной Крест и Святое Крещение. Далее человек Божий спросил их: «Чего из этих трех вы более всего страшитесь?» Они ответили: «Если вы соблюдаете силу вкушаемого [при Евхаристии], то мы вообще не можем ни приблизиться к человеку, ни нанести ему вред».
(Вопросы и ответы. Вопрос 10а)
XIX век
Феофан Затворник, святитель (1815-1894)
Кто кладет крестное знамение, тот без слова исповедует Господа Иисуса Христа, за нас претерпевшего крестное распятие и смерть, и тем нас искупившего. Учитель ваш кричит: исповедуй Христа устами; а вы бы приступили к нему и его понуждали: исповедуй Христа крестным знамением. Все одно: и там исповедание и здесь; только там – словом, а здесь – делом. Дело сильнее слова. Он говорил тому, кто отказался исповедать устами Господа: а! стыдишься пред человеками! Говорите и вы ему: и ты стыдишься положить крестное знамение; но как оно есть тоже исповедание, то выходит, что сам ты стыдишься исповедать Господа пред человеками.